Попаданец в пенснэ

Эпиграф

Я ненавижу попаданцев!

Офисный планктон... мыменегерыпопрадажамвтелевладимиракрасноесолнышкосейчасвсеходниммахомразомпобивахом.

Нашим предкам не нужны были собачьи парикмахеры!

Это мы— обосранные карлики, проболтавшие страну— стоим на плечах убитых титанов...

Холера-Хам.

Пролог.

16 Июля 1953 года, Садово-Каретная , дом 47.

Человек был болен. Дада шени, какой чёрт,  болен.

Человек просто— умирал... и хорошо знал об этом.

Сказались поездки на Полигон, где испытывались Изделия ('Россия Делает Сама')  — и радостное подпрыгивание на спекшемся в стекло песке...

Сказалось многосуточное бдение вместе с Бородой у аварийного, шипящего паром и плюющегося чёрным от графита кипятком  Прибора номер 501 , на Объекте номер ноль-ноль -один...

Сказалось любовное и нежное тетешкание никелированного плутониевого шарика — горячего, точно из печи...остававшийся таким много дней спустя.

Ванников и Завенягин уже ушли... скоро и его очередь.

Совсем скоро... врачи дали ему три месяца! Причём было это полтора года тому назад...

Поэтому надо было успеть...

Человек поднял усталые, больные глаза... на стене, в простой деревянной рамочке— портрет. Он и Ильич... молодые, весёлые.

У человека задрожали губы.

Каким смертельным ужасом его тогда овеяло, когда человек прочитал результаты вскрытия , где Збарский неопровержимо доказал— отравление.

Да, вот так просто...

И тот, и другой...

Но в первом случае было понятно — простое милосердие...

А здесь.

Гады, гады...

Ничего. Сегодня, на Пленуме— всё решится. Наконец возьмём за жабры Игнатьева— ставленника 'партийцев', ленинской гвардии... сволочи ...всё выясним! Кто, когда, зачем.

Сволочи! Не хотят они заниматься только лишь идеологией— как решил незадолго до смерти, на Девятнадцатом , ОН...

Хотят 'рулить'— ни за что не отвечая.. не выйдет! Вся власть— Советам!

Эх, рук не хватает...только вот вернулся из Германии, где 'партийцы' чуть не заварили кровавую кашу... еле-еле разрулил!

Ничего... сегодня всё решится! А потом— пожить бы ещё чуть-чуть, поднатаскать Маленкова... хороший парень. Опыта маловато— но это дело наживное...пожить бы ещё чуть-чуть...

Но времени у человека не было. Уже не было. Совсем.

С грохотом вылетели ворота , и в тихий маленький дворик влетел бронетранспортёр... от него, стреляя очередями из АПС, спиной вперед бежал Гоглидзе... споткнулся. Рухнул, перерезанный автоматной очередью...так живые не падают!

Человек кинулся в окну— и тут же немыслимая сила обрушилась ему на грудь...смяла, отбросила. Темнота.

Где-то и когда-то.

Человек шёл по цветущему весеннему саду...шёл долго и радостно, не уставая... шёл день, два... а может, год, два? поднимал с чёрной, жирной земли яблоки ('Яблоки? Весной?'), нюхал их, гладил нежно, клал на землю... ни есть, ни пить отчего-то совсем не хотелось.

Трогал пышные розы ('Синие розы?')...

Человек шёл и шёл... пока не вышел к маленькому домику, где у стоящего под яблоней ('Цветы и яблоки одновременно?') за деревянным столом , с трубочкой в крепких, молодых зубах, сидел ОН...

Рядом со столом стояла крепкозадая молодка, и что-то Ему радостно щебетала... а Он только грустно улыбался, слушая её впол-уха...

'Здравствуй, Лаврентий... как добрался?'

'Это что, я умер, что ли?'

'Все умрём, да...Но я тебя нэ ждал'

'Почему?'

'Ты большевик? А ми, болшевики, нэ можем умерэть раньше, чем исполним свой долг...так что давай, возвращайся...'

'А потом...'

'А потом приходы...вина выпьем...'

'Можно вопрос?'

'Хоть два.'

'Слушай, мы ведь... а почему мы не в аду?'

Он пососал трубочку ('Хорошо, что я Ему в гроб догадался положить'):'Вот, Лаврэнтий, сижу я... яблоки чищу... куру... Мэрилин Монро поёбиывю... ЭТО ЧТО, ПО-ТВОЕМУ, РАЙ?!'

И Он крепко выразился , так, как обычно любил выражаться Его отец, сапожник Виссарион, в очередной раз проклявши Верховного Судию ...

Где-то. Когда-то.

Человек открыл глаза...

Шёл дождь.

Мимо маленькой, подмосковной ('Откуда знаю?') платформы Коренёво пролетела , не останавливаясь, последняя электричка...какая-то странная, с округлой, обтекаемой оконечностью первого вагона.

Рядом, на мокрой лавочке, лежала мокрая газета...

Человек достал из кармана мокрого пиджака пенсэ, надел— и , близоруко щурясь, прочитал :'Правда. Орган Центрального Комитета КПСС. 18 августа 1991 года'.

Часть первая.

'Окрасился месяц багрянцем...'

Эпиграф.

Однажды на праздничном концерте в Большом Театре в программу были включены грузинские танцы ... Товарищ Сталин внимательно посмотрел выступление артистов, вежливо похлопал и сказал :'Мне, русскому человеку, это всё чуждо!'

Больше грузинские песни и пляски при его жизни на мероприятиях такого уровня не исполнялись...

19 августа 1991 года. Ноль часов восемнадцать минут. Посёлок Коренёво, Люберецкого района Московской области.

'Вот сволочи, а? До чего обнаглели!'

Товарищ Берия прекрасно , в один момент просчитал ситуацию...

Это делается так. Берётся подлинный номер газеты— например, той же 'Правды', электрографически копируется, и часть статей— заменяется отпечатанным тем же шрифтом и тем же кеглем вражеским материалом... видал он в Отечественную подобные издания!

Тогда этим занимался 'Абвер-аусланд'... Но сейчас — кто? 'Интеллидженс'? 'Управление Специальных Операций'?

Но какие наглецы! Прямо вот взяли, и на лавочке оставили... а утром какой-нибудь работяга, не проснувшийся ещё, возьмёт, в электричке прочитает. Да ещё и в цех с собой принесёт!

Хорошо, если там профорг или парторг хорошие... а ведь так и проскочит вражья пропаганда!

Потому что ничем, кроме вражеской агитации — этот номер быть не мог...

Две КПСС, а? Вторая причём — на какой-то 'Демократической Платформе'...

Да для России-матушки и одной-то, честно говоря, многовато...

Шлёпая в темноте по лужам ('Холодно, а? Чёрт возьми! Холодно, а! Да ведь я и впрямь живой! Холодно, холодно!! Какая радость...и жрать хочется, будто полвека не шамал...') Берия спустился с засыпающей платформы... впереди и справа вроде-бы тянулось шоссе.

Аккуратно свернув вражескую газетёнку ('Эх, жалко, помну ... улика ведь! Ничего, Володарский расправит!') и сунув её в карман, Лаврентий Павлович , скользя в темноте по суглинку , пробирался меж высоких деревянных заборов, за которыми упоительно лаяли ('Живые!') дворняги.

По деревянным мокрым ступенькам короткой лестнички спустился к мокро блестевшему асфальту .

У бетонной коробки — судя по-всему, автобусной остановки ('Богато живут! Это хорошо... в наше время павильоны деревянные были') стояла легковушка неизвестной ему марки ('Не Победа... не ЗиС... не МЗМА... трофейная?'), из открытой дверцы которой что-то бумкало и блекотало — неужели мелодия? Ну и вкусы...

В чёрной тени, которую обильно отбрасывал навес, закрывая какой-то мёртвый, ртутно-сизый свет уличного фонаря, кто-то с сопением возился...

Берия, деликатно отвернувшись, собирался пройти мимо ('Ну и нравы...'), но...

Из-под навеса донёсся тоненький , совсем девичий голос :'Дяденька, помоги...'

Резко затормозив, Лаврентий Павлович крутанулся к остановке, близоруко прищурился...

В распахнутой на волосатой груди рубахе, из-под которой виднелся громадный, как бы и не поповский наперсный крест, ему навстречу шагнул азербайджанец . Вот только не надо меня спрашивать, как Берия это определил...

Вы же не спутаете одногорбого верблюда с двугорбым, правильно?

'Ара, ти кюда шёл?'

'Да вот, в Москву хотел бы добраться... не подбросите?'

'Я тибя сичас вверх пидброшю и на свой хюй насожу...'

Второй азербайджанец, удерживающий в углу остановке девушку ('Слушай, какую там девушку?Совсем ребёнок...') недовольно заметил :'Ара, замочи рюсски козлина, а то эта рюсски пилять миня кусаить...'

'К сожалению, я не русский...'

'Чиво?!'

'Мингрел я...'— и резко выбросив вперед левую руку, Лаврентий Павлович одновременно сделал полушаг вперёд, перенося всю тяжесть тела на левую же ногу...Открытая ладонь Берии с поджатыми пальцами снизу-вверх врезалась в нос первому кавказцу, а потом Лаврентий Павлович развернул корпус, и его правая рука врезалась согнутыми пальцами в солнечное сплетение... кавказец хрюкнул и согнулся, тогда Берия нежно взял его за уши и насадил переносицей на своё колено...

Товарищ несчастного калеки бросил девушку, выхватил нож...

Лаврентий Павлович посмотрел на него и , как говаривала его жена Нателла, 'сделал в глазах февраль'...

Второй кавказец завизжал, бросил на землю нож и , рухнув на колени, пополз в угол остановки, прикидываясь ветошью...

Лаврентий Павлович отдышался ('Эх, жизня кабинетная! Надо больше двигаться...') и наставительно сказал барышне, старательно прикрывающей свои прелести обрывками блузки :'Ну что же Вы так поздно гуляете? Где тут у Вас милиция?'

19 августа 1991 года. Ноль часов сорок восемь минут. Поселок Коренёво Люберецкого района Московской области, улица Лорха, дом 17.

'Какая милиция, о чём Вы говорите?' — женщина, которую Лаврентий Павлович сначала принял за бойкую старушку, после того, как она сняла уродующий её платок, оказалась — вполне ещё ничего... вот только лицо — смертельно уставшее, изработанное...

'Испитое'— подумал Берия (примечание— Даль приводит синонимы 'утомлённое, умученное тяжкой работой').

'Ведь это же братья Гаспаряны ('Вот дела, азербайджанца от армянина не отличил!'), беженцы из Баку ('Значит, не совсем ошибся!').

Они после Сумгаита к нам целой ордой перебрались... а их старший— сейчас в милиции участковым!'

Берия нахмурился :'Участковый? Гнать такого участкового! Не может работник Органов иметь такой мутной родни!'

'Ага, погонишь его... мы-то, местные, всё видим... они и все ларьки местные под себя подобрали, и рыночек...все платят им дань! А что делать?'

'Жаловаться ! В МУР!'

'Так жаловались. Когда мы под мостом через Пехорку нашли целую машину варёной колбасы...и что? Приехали, покрутились... а потом главный жалобщик сгорел, вместе с домом...'

'А в ...МГБ?'

'КГБ, что ли? А...'— и женщина безнадёжно махнула рукой...'Ой, дура я старая, что же это я Вас в сенях-то...дочка, ты переоделась?'

Из комнаты выглянула давешняя барышня... после того, как она смыла с со своего круглого личика пару килограммов белил и румян, то стала выглядеть совсем юно...

'Да, мамочка... дяденька Лаврентий, заходите, пожалуйста...'

Берия осторожно шагнул за порог ...

Комната носила все черты уютной, чистенькой бедности.

'Присядьте, пожалуйста, вот за стол, ничего, что на кухне? ... сейчас я Вам картошечки, огурчиков...да Вы не волнуйтесь, у нас всё свое, не покупное!'

Берия вдруг почувствовал, как его желудок громко забурчал, требуя еды— хоть чёрного хлебушка!

'А может, рюмочку?'

Из цветного стекла, пузатенького графинчика потекла в граненый стаканчик мутная, ароматная струйка.

'Гоните?'— нахмурился Берия.

'Да Господь с Вами— зачем её гнать, она сама течёт...а только как Мишка Меченый свой проклятый сухой закон ввёл— без этого нельзя!'

Берия недоумённо вздёрнул брови ('Сухой закон? Они там что, совсем?')

'Да, всё по талонам...и мыло, и сахар...'

Вот ведь гадство... а ведь как Он гордился, что мы первые в Европе— отменили карточки...значит, опять? Что же произошло? Война?

Цепкий взгляд обежал комнату...на тумбочке, под телеприёмником ('Неужели? И такой огромный экран!') лежала стопка растрёпанных журналов...

'А можно мне...'

'Да смотрите, не жалко... это, дяденька, всё старые... 'Огонёк'... но там и интересные статьи есть— как Берия первоклассниц насиловал...'

Лаврентий Павлович онемел :'Как это... как это насиловал?!'

'Да так! Ездил по улице на машине, и как ему девочка понравиться, так он её схватит, в машину сунет, и насилует, насилует...всех насиловал! И актрис, и студенток, и школьниц...Вы разве не читали?'

Берия покрутил головой :'И где же он их...'

'Да дома... или на работе...'

Лаврентий Павлович представил явственно реакцию жены — если бы он привёз домой схваченную на улице студентку — и даже вспотел, от ужаса.

Или ещё лучше— на работе...прямо во время перерыва в совещании! Тут в приемной сидят Курчатов, Келдыш, Королёв— а он ... прямо на столе ...да.

'Нет, дэвочка, не читал! И вообще— если бы Первый Заместитель Председателя Совета Министров снимал студенток прямо на улице— то товарищу Пронину пришлось бы вызывать конную милицию, для обеспечения должного общественного  порядка! Потому что они  — студентки— всю проезжую часть тогда  перегородили бы...чтобы их только заметили!'

'Ну хватит, дочка, не болтай...давайте, Лаврентий?'

'Павлович ...Павлов! Павлов Лаврентий Павлович...'

'Как премьер-министр, да? Давайте, Лаврентий Павлович, я Вам в комнате постелю... потому как в Москву Вы до шести утра не попадёте...да и что Вам сейчас там делать? Метро закрыто...'

... Спустя четыре часа Берия снял пенснэ и устало потёр переносицу.

Разложенные в четыре аккуратные стопочки — по датам, изданиям, и степени агрессивности, очень быстро— по диагонали, но досконально-прочитанные им журналы и газеты были... нет, не ужасны.

Привыкший четко анализировать материал, Берия сразу уловил тенденцию...

Отдельные перегибы и нарушения— преступления— преступления отдельных лиц— преступления системы— И ТАК ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ!

Это была прекрасно разработанная и удачно срежиссированная компания. Но кем? Кто был главный кукловод?

Это требовалось установить...

Итак.

Задача.

Первое. Вскрыть консервы.

Ближайшие.

Подмосковье. Село Кузьминки. Объект 'Томка', маяк— дуб у моста через пруды, треугольник вершиной вниз.

Москва. Метро 'Сталинская'. Стадион имени Сталина, маяк— лыжная база, ромб на дверях.

Москва. Ростокино. Ростокинский переезд. Маяк— Мытищинский Акведук, у реки Яуза, овал на второй опоре ...

Второе.

Войти в Систему...ну, это потом.

Сейчас— спать. Ровно сто двадцать минут. Спать.

И он уснул.

19 августа 1991 года, шесть часов пятьдесят две минуты. Третий, моторный вагон электропоезда номер 2212 'Куровская-Москва'. Перегон между платформой 'Ухтомская' и платформой 'Ждановская'.Платформу 'Косино' электропоезд проследует без остановки.

За треснувшим стеклом окошка проплывал мокрый, неброский подмосковный пейзаж... Из поднятой вверх длинной, в деревянной раме, форточки слетали вниз капли и приятно холодили лицо...

Берия задумчиво стоял, придерживаясь одной рукой за металлический полукруглый поручень на изогнутой деревянной спинке сидения...

('Вагон утреннего поезда переполнен...это не дело. Значит, люди не заняты в пригороде, раз в Москву едут на работу...

Впрочем, сегодня, кажется, выходной? (Выходной и воскресенье— разные вещи.

Выходным в 1953 году мог быть ЛЮБОЙ день. В том числе и понедельник...Берия просто не мог поверить, что в рабочий день столько народу едет торговать на рынке.) Значит, едут на рынок— вон у бабулек какие корзинки... всё равно, не дело! Что, в Подмосковье колхозных рынков нет?

Надо разобраться...'). Для Берии мелочей не было.

Снова и снова он перебирал в памяти прочитанное...

'Надо же... значит, двадцать шестого, а? Десять дней спустя...как звучит.

Хорошо, что хоть не десять лет спустя.

А Никитка-то Свинтус, герой... А? За руку меня схватил. Это Никитка-то? Который меня до усрачки боялся?

Где? В Кремле.

И генералы— с пистолетами ворвались ...а? Да со времён Хозяина НИКТО, хоть ты дважды маршал, не мог войти в Корпус с оружием! Все разоружались...и я!

И они меня потом вывели в приёмную...а? Да у нас даже туалеты прикреплёнными контролировались— а вдруг закреплённому там станет плохо?

А потом меня закатали в ковер и вывезли, а?

И часовой не потребовал накладную из Управления Делами? А вдруг это бесценный хорасан? Да насрать часовому, что Булганин ковёр везёт! Ему под трибунал идти, а не Булганину!

Да даже и с накладной... что, так-таки и не потребовал ковёр развернуть? А вдруг там крест с Ивана Великого?

Нет, тот, кто этот сценарий писал— ЗНАЛ своё дело... таких маячков понаставил! Чтобы любой, кто знает КАК— всё понял...

Но ковёр, ковёр... наверное, был.

У меня в кабинете на стене висел подходящий. Наверное , в него меня... то есть...Лаврик, будь честен... мой труп и завернули. Привезли куда-нито, показали Маленкову... тот не стал поднимать бучу. Десять дней делили власть. Дураки. И сволочи. Но прежде всего— дураки!

. Кстати, о дураках. Съездить потом в Красково. Найти участкового Гаспаряна.'

Я уже говорил, что для Берии мелочей не было?

Зашипев тормозами, электричка стала под крытым навесом ... народ схватил свои корзины и ломанулся к выходу.

Берия смешался с толпой. На противоположной стороне перрона стоял синий поезд метро...очень удобно!

Люди подходили к турникетам, бросали туда жёлтенькие жетоны... некоторые шли к круглым стеклянным будочкам, в проходе что-то показывая. Верно, проездные билеты... значит, нам туда.

Поймав волну, идущую от пяток, Лаврентий Павлович пропустил её вверх, невидимую— распушил над головой и мысленно облёк свое тело в незримый кокон... когда он, улыбаясь, проходил перронный контроль, ни у кого и мысли не возникло спросить у него проездной. Вероятно, Берию никто и не видел...

(Примечание автора. Обращение с Гаспарянами, и невидимость — это всё начальные, простейшие упражнения в курсе того, что потом будет названо РБсК. Сапиенс сат.

А кто не знает— тому и не надо... ну, любопытных отсылаю к своей книге — 'Как дрались в НКВД', М, изд. Школа Баярд, 1996 год)

19 августа 1991 года. Москва. Кузьминский лесопарк. Восемь часов одна минута.

Проще всего, конечно, попасть сюда через улицу Чугунные ворота, что рядышком с тихой станцией метро 'Кузьминки', которой пользуются скромные жители пятиэтажных хрущёвок...

Усадьба... Подмосковная... Кузьминки-Влахернское.

Испытательная станция Центрального Технического Института , а потом— НИИ ХимМаша...

А до того — начиная с 1918 и аж до 1961 года... Военно-Химический полигон РККА.

Объект 'Томка'.

После Версаля, видите ли, нашим друзьям из Рейхсвера негде было испытывать новинки доброго доктора Габера...

Который в Березниках и Дзержинске 'ставил' производство иприта и прочих очень забавных вещей.

Над Кузьминками иприт распыляли лётчики Люберецкого аэродрома!

А в качестве подопытных кроликов были героические бойцы Красной Армии, направленные туда безвинно репрессированным Тухачевским.

Впрочем, также в Кузьминках осуществлялись захоронения отходов четырех московских заводов, производивших химоружие.

В тридцатые годы на территории полигона проводились эксперименты на животных, в частности, козах, по испытанию биологического оружия. Умерших от сибирской язвы коз хоронили здесь же, на полигоне. Их останки находят до сей день...

После того, как Тухачевского и компанию — подсократили, по приказу Берии начались работы по очистке и дегазации .Из земли было извлечено 6972 химические мины, 878 артиллерийских химических снарядов и 75 химических авиабомб, а также около тысячи бочек с отравляющими веществами.

Вот такой милый парк культуры и отдыха. Грибы собирать там , конечно можно... угостите любимую тёщу мышьяком!

... В вольере Испытательной станции лаяли собаки... Старый лаборант, трудящийся здесь за мизерную зарплату , начиная с пятидесятых ('Люблю животных и науку!'), грустно катил перед собой самодельную тележку.

Вся жизнь прошла... Нелепо и бесцельно. Мимо прошли целина, великие стройки, любовь... люди летали в космос, ездили в Сочи. А он всё катал свою тачку за шестьдесят рублей своей зарплаты. Кончена жизнь.

На секунду остановившись, старик передохнул, отдышался... потом поднял глаза...

'А я ведь знал. Я верил.'

Бросив тачку, путаясь в длинных полах когда-то белого халата, сержант государственной безопасности подбежал к своему Маршалу, и уткнувшись лицом в чуть влажный шевиот, тихо, беззвучно заплакал...

19 августа 1991 года. Москва. Кузьминский лесопарк. Восемь часов одиннадцать минут.

'А это что, неужели Клодт?'

'И не сомневайтесь, товарищ... Павлов? Самый настоящий! Повторение фигур с Аничкового моста...'

Теперь БЫВШИЙ лаборант уже никоим образом не походил на худенького, изможденного, ветхого старичка с красными, как у кролика глазами тихого хронического пьяницы...

Многолетняя маска, за долгие-долгие годы, казалось, навечно вросшая в лицо— прямо на глазах сползала клочьями...

Худоба обернулась юношеской стройностью, откуда-то проглянула офицерская осанка, в водянистых голубых глазах вдруг появился лёд стального, невыносимого для человеческого глаза , холодного блеска.

Теперь — когдатошний пенсионер, из милости, как дворняжка, прижившийся у институтской столовой— почти мгновенно, каким-то чудовищным колдовством, стал вдруг походить на поджарого , невысокого добермана, обученного убивать не задумываясь, легко и просто.

'Эй, Заспанов, старый хрен! Ты куда это заковылял?'— неряшливый , с нависающим толстым пузом над засаленным брючным ремнём, которое выпирало из-под накрахмаленного халата — короче, 'майонез' самого демократического вида, того, который воспевали Стругацкие, ухватил было старичка за плечо и осёкся...

Сержант ГБ Заспанов (впрочем, на армейские деньги— всё-таки лейтенант) , полуобернувшись, молча чуть приподнял уголки рта, на самую малость приоткрыв стальной проблеск волчьих клыков...

'Э-эээ... из-з-звинит-те... товарищ... обознался... Вы так на нашего лаборанта похожи...'

'Мало ли кто на кого похож. Вот мне , например, говорили, что я похож на самого Берию. Ха. Ха. Ха.'

На синих брюках 'майонеза' стало стремительно расширяться влажное пятно...

19 августа 1991 года. Москва. Кузьминский лесопарк. Конный двор. Восемь часов тринадцать минут.

После взаимного обмена (в общем, никому не нужными, но порядок есть порядок) паролями:

'Докладываю. Имею боевую задачу— осуществлять контроль за сохранностью трёх объектов хранения.

Закладка один. Оснащение Первого лица, пол мужской.

Закладка два. Оснащение оперчекистской группы в составе одиннадцати бойцов.

Закладка три. Специальные средства.

Все единицы хранения находятся в штатном составе, согласно описи, за вычетом естественного износа.

Запасы с ограниченным сроком хранения восстанавливались по мере списания... собачек я кормил старыми консервами, никто не подох!

Так что можно приступать...есть!

Вот, товарищ Павлов... паспорт гражданина СССР, с пропиской, московской— да здесь же, в Капотне ... фотокарточку сейчас сделаем! Улыбнитесь... будет готово где-то через часик — проявить, закрепить, промыть, просушить, печать поставить...

Военный и профсоюзный билет.

Удостоверения личности — МВД и КГБ. Подлинные. У нас тут станция метро 'Ждановская'— конечная. А не надо было напиваться до скотского состояния...

Сберегательная книжка на предъявителя.

Аккредитивы.

Наличные деньги— советские рубли, эх, обесцениваются прямо на глазах, так и я тут долларов северо-американских наменял, ничего?

Драгметаллы— слитки по пятьдесят, двести и пятьсот граммов, 'шоколадки'...

Монеты царской чеканки.

Теперь одежда... я тут гардеробчик обновлял раз в пять лет... ничего? Всё тут по заказанному размерчику, ботиночки, рубашечка... мда, исхудали Вы... ничего, у меня тут машинка— враз подгоню...

Тут— запасы продуктов, всякое разное — НР, компас, бинокль Б-8, МСЛ, рюкзак, фляга, 'Вальтер' ППК, ещё 'Вальтер', АПС, ещё АПС... а как же? Но это в другой закладке... там у меня и СВД есть, и АК-47...слушаюсь.

Спецхранение? В полном порядке. Можно хернуть ипритом... есть отставить. А можно тогда хернуть люизитом? Эх... есть отставить...

А вот— папочка... я сюда вырезки клеил, каждый год. по месяцам...потому как инструкция!'

19 августа 1991 года. Москва. Кузьминский лесопарк. Конный двор. Девять часов двадцать пять минут.

'Спецкомитет?'

'Ликвидирован'

'Управление Советской собственностью за границей?'

'Ликвидировано'

'Госконтроль?'

'Ликвидирован'

'Госрезерв?'

'Ликвидирован'

'Особстрой?'

'Ливидирован.'

Берия потёр виски... я задаю неправильные вопросы. Поэтому получаю неправильные ответы...

'Кто... кто-нибудь остался?'

'Никого не осталось. Никого... разве что?'

И старый оперативник — с детской надеждой на чудо— посмотрел на Лаврентия Павловича...

'Разве что...'

19 августа 1991 года. Москва. Улица Давыдковская, двор дома номер 13. Стол для доминошников. После одиннадцати часов утра.

'Ах гады, ах гады... подлецы, что делают, что делают...ведь это же провокация! Что, Мишка? Да небось, сам всё и затеял, выхухоль пятнистая...'

'Дядь Боря, ты смотри...'

'Всю жизнь смотрел! И сейчас не ослеп. Такси, что ли? Так я его сразу срисовал... небось! Это не оперативная, вряд ли за мной ... да и кому я, старый, нужен?!'

Пенсионер Борис Иванович Краснопевцев, генерал-лейтенант в отставке,уроженец есенинских Спасс-Клёпиков, когда-то окончивший в них же техникум связи, когда — то возглавлял самую тихую и незаметную службу из личных спецслужб Сталина...

Книжная экспедиция при ЦК КПСС.

Книжки доставляли по списку рассылки...

И ещё руководили надёжно спрятанной в мирнейшем Министерстве Связи Управлением фельдегерской службы...

Во время ядерной войны эта служба должна была доставлять пакеты... только и всего. Во что бы то ни стало...

Поэтому брали в неё очень своеобразных людей— отмороженных на всю голову— способных ради дела пройти через эпицентр ядерного взрыва :'Ничого не шкода, ни коня , ни рода. Только б дотягнуться, а на смерть начхать...'

Но... поскольку ядерной войны не случилось... нашлось у них и в мирное время занятие.

Представьте— берёт человек титановый чемоданчик, в нём— миллион не наших денег. В кармане у человека— шесть паспортов... и едет этот человек, для того чтобы передать деньги для диктатуры — хотелось бы написать, пролетариата, но какой, в Центрально-Африканской Империи пролетариат?— для диктатуры людоеда Бокассы... самого натурального людожора. Любил он своих политических противников, особенно на ужин...

Так вот.

Изменяли сплошь и рядом сынки номенклатурщиков из КГБ.

Уходили к врагу сотрудники ГРУ.

Но никогда— работники Особой Экспедиции не теряли свой груз. Умирали— да. Часто. Но не предавали— никогда...

19 августа 1991 года. Москва. Место, которого нет. Может быть, ещё нет. Может быть, уже нет. Сильно после Одиннадцати часов утра.

'Взщиии!'— завизжав ребордами колёс, красная, с белой полосой по бортам, автомотриса АМ2 (бортовой номер 81-730.01) , чуть кренясь, входила в поворот...

Сильные прожектора напрасно бросали свои ослепительные белые клинки — они бессильно рассеивались в набегавшем , кажущимся бесконечным чёрном пространстве...

Только лишь бежал навстречу частокол прорезанных посредине ирригационной канавкой крепко просмолённых шпал, заподлицо утопленных в серо-бетонном полу, только на миг появлялись, и тут же исчезали во мраке тяжкие чугунные тюбинги, сковавшие свод и стены, только бесконечной чередой бежали по стенам чёрные пучки бронированного кабеля...(Примечание автора. Побывать в этом месте, которого в описываемое время быть просто не могло, сегодня может любой пассажир московского метро— если сядет на поезд до станции 'Парк Победы'— часть пути поезд использует тот самый, глубокий тоннель).

Когда-то 'Сталинский тоннель', соединявший Ближнюю и Центр, был хорошо освещён... когда-то! Сейчас жестяные плафоны не горели даже на редких, на четыре вагона, покрытых запылённым асфальтом платформах, изредка проскакивающих обочь пути... да что там!

Даже на разъезде 'Окружная' — и то лампы не горели.

Впрочем, пассажир, сидевший рядом с Краснопевцевым на покрытом дерматином диванчике, в окно не смотрел и своих соображений о царящей бесхозяйственности не выражал... он внимательно читал прихваченную с полочки в крохотном кабинетике Бориса Ивановича (оборудованном в бывшей кладовке) книжку в бумажном переплёте.

Сам же Борис Иванович тупо смотрел перед собой и думал о том, что этого не может быть... А вот просто стало ему худо, разволновался он за своим доминошным столом , прихватило сердчишко — а как бы и не инфаркт? И вот теперь везёт его неотложка в красногорский госпиталь, а всё вокруг— это его предсмертный бред...

Потому что... Борису Ивановичу так страшно, так дико, так до самой последней возможности хотелось— чтобы это было правдой!

Понимаете, уважаемый читатель... у Вас был когда-нибудь отец? Нет, не так... у Вас был когда-нибудь Отец?

Строгий, добрый, справедливый... всё понимающий... человек, которого Вы не просто любили— но и безмерно уважали, на которого мечтали хоть капельку походить...

Который был для Вас самым верным и надёжным другом. Который всегда знал, как нужно!

Которому Вы безмерно верили и на которого так же безмерно надеялись.

Который выручит Вас из любой беды, который никогда не даст Вас в обиду... который накажет— так за дело, и накажет так— что век помнить будете! Да что там... если перед Вашим детским взором никогда не было настоящего мужчины— который своим примером показывал Вам, как нужно жить и нужно умирать...

На которого все в Вашей семье смотрели снизу вверх— на кормильца, защитника, опору и надёжу...

Значит, не понять Вам то, что чувствовал Борис Иванович — и все те, кто был рядом с ним, когда они увидели...

Убитого, растоптанного, оплёванного, проклятого дэмократической общественностью...

Родного Отца.

Но— как же? Из дворика обычного московского дома наши герои попали в место, которого не может быть?

Да в том всё и дело, что не из обычного... в сталинские времена хорошо знали, кто и где может жить...

Вот только не надо мне говорить про номенклатуру! Да что такое номенклатура? Это всего лишь перечень должностей, для занятия которых претендент должен обладать определёнными качествами— например, образованием ('Два класса церковно-приходской школы')... да я и сам, как школьный учитель истории , входил в номенклатуру райкома ...

Нет, в некоторых домах — могли жить только совершенно определённые люди... которые хорошо знали, что , например, войдя в лифт жёлтого дома с башенкой на Смоленской Площади (спроектированным— и прекрасно спроектированным— академиком Желтовским) — можно , нажав определённую комбинацию кнопок, по желанию спуститься либо на станцию 'Арбатская' Филёвской линии, либо на линию Д-6 (построена в 1951 году, протяжённость 27 километров, станции :Кремль— Библиотека им. Ленина— Раменки— Академия Генштаба — Солнцево— аэропорт Внуково-два).

Так что, когда первый страх ('Спрятать! Спасти! Немедленно! Чтобы не увидели!') схлынул, Борис Иванович со товарищи осторожно вывел чёрным ходом из своей квартиры дорогого Гостя (и его , видимо, прикреплённого — сухощавого мужичка неопределённых лет, зверовато оглядывавшегося по сторонам , и очень похожего на заслуженного служебного пса, которого привели на кошачью выставку и потом еще сняли строгий ошейник) — а затем они долго, долго, очень долго спускались по решётчатой, звенящей под каблуками , затянутой металлической сеткой лестнице ...

В конце-концов, Борис Иванович действовал строго по инструкции.

Человек, назвавший пароль ('Тридцать — ноль шесть— сорок два'. Падение Севастополя. Значит, всё ДЕЙСТВИТЕЛЬНО плохо— и лучше бы выглянуть в окно— не встали ли над Кремлём огромные грибовидные облака?) — должен быть во что бы— то ни стало доставлен в штаб. Там следует открыть личный сейф, достать пакет номер два и действовать по инструкциям в данном пакете. Всё. Гриф 'ОП'.

Борис Иванович украдкой прикоснулся к Его руке... рука была горячей.

А вдруг? А вдруг это всё же не сон и не бред?

Борис Иванович , генерал, коммунист, и сам смотревший не раз смерти в лицо, и бестрепетно посылавший на смерть своих 'сынков'— крепко зажмурился, и стал молча, про себя молиться — как учила его в далёком детстве бабушка:'Милый Боженька, пусть я проснусь, а всё так и будет! Так и будет... так и будет...'

Рокоча двигателем, автомотриса уносилась в неведомое...

19 августа 1991 года. Москва, улица Солянка, дом восемь. Двенадцать часов тридцать одна минута...

Кто не знает— скажу, что происходит сие название от старинного Соляного двора, с обширными подземными подвалами, так полюбившимися со знанием дела описанными Гиляровским хитромудрым 'хитрованцам'...

Сама Хитровка располагалась совсем рядышком, всего в одном квартале к северу ...

И были — де те соляные подвалы многоэтажны, уходили, говорят, аж за Москву-реку...говорят, по этим подвалам можно было, переходя из одного в другой, спокойно дойти и до Садового кольца, и до Болотной... а уж до Лубянского проезда, легко! впрочем, кто знает, правда ли это?

В точности, знает об этом— только те, кому положено.

Шумной речкой, впадающей в тихий пруд Старой и Новой площадей, со сквером между ними, бежит Солянка вверх и вниз по московским холмам... есть на ней дом четырнадцать— здание Опекунского совета (Жилярди да Витали строили), есть дом девять— городская усадьба Бутурлиных, аж века осьмнадцатаго...

Дом восемь к памятникам архитектуры никак не относился.

Безликое, серое здание в глубине двора , от которого веяло канцелярской скукой и тоской...

Тоска читалась и на лице сидевшего пустым— ни единой бумажки— только перекидной календарь — полированным столом с зелёной бархатной столешницей, покрытой толстым стеклом...

Слева от тоскующего человека стоял приставной столик, а на нём...

Шесть телефонов.

Два телефона чёрные — городской и внутренний, по которым с человеком соединяла секретарь ('Сами Вы секретарша! Скажите ещё, секретутка... здесь Вам не райфо!')

Два телефона белые — городской и внутренний, по которым человек мог звонить сам, и номера которые входили в маленькую зелёную книжечку... городской номер, понятно, начинался на 296... Миусский телефонный узел, бывший К-6. Козырные номера— министерства и ведомства.

Впрочем, говорить по этим телефонам о делах не рекомендовалось! Настоятельно не рекомендовалось... был, знаете, прецедент, когда Андропов обсуждал с Крючковым, что же делать с этим жопником (пассивным педерастом) Звиадом Гамсахурдия ... тот вроде, покаялся, может дать ему ссылку ненадолго? С другой стороны, всё-таки уже третья судимость, да всё за антисоветчину... и тут хриплый голос характерными выражениями, знакомыми Юрию Владимировичу по Карелии (и особенно по карельскому ГУЛЛП— да и в Рыбинске тоже, слыхал, приходилось!) , порекомендовал Председателю КГБ :'Да трахнуть грызунского пидорюгу, и в петушатник...'

И зря, между прочим, не послушались тогда случайного собеседника — вокс попули, знаете, вокс деи...

Да, кроме того — дозвониться куда-нибудь по аналоговым сетям Минсвязи СССР было несколько... ('Алло! Магадан? Магадан?!!— Куда уважаемый господин обращается?— В Магадан.— Это далеко?— Десять тысяч километров.— А по телефону нельзя разве позвонить?')— затруднительно.

Поэтому пятый телефон— номер которого прописан в маленькой красной книжечке— это прославленная ленинская 'вертушка', или цифровая 'Кремлёвская' АТС. Ленин это придумал— набирать номер на диске, без услуг телефонистки. Поэтому все самые современные средства электросвязи устанавливались именно там.

Считалось, что 'Кремлёвку' подслушать невозможно... не знаю. При Лаврентии Павловиче— слушали... ('А почему Ленин стоит лицом к зданию ЦК?— Потому, что за Советский народ он спокоен, а вот за этими— глаз да глаз!'). Есть легенда, что однажды помощник Ворошилова (такой же пьяница, как его начальник) позвонил по 'вертушке' в аппарат Кагановича и пригласил его к Ворошилову на беседу... через полчаса зазвонили 'вертушки' у Кагановича и Ворошилова. Одному неизвестный собеседник пояснил, что вызов ошибочен, а второму порекомендовал сменить помощника-шутника.

Ну и последний, без номерного диска,но с Гербом СССР — аппарат ВЧ.

Кое-кто утверждает, что аппаратура ЗАС использовала для передачи сигнала не только любые провода электропроводки, но даже и металлическую арматуру в стенах, трубы водопровода и отопления... так что шутка — позвони мне по радиатору батареи — содержала в себе известную долю шутки...

Кроме того, в кабинете подверженного тоске — судя по телефонам— немаленького человека— стояли три (!) ЭВМ...

Терминал от ЕС-1055.

Персональная Искра-1030 с черно-белым монитором, подключённая в местную вычислительную сеть.

Персональная IBM-286, с цветным монитором... так, в 'King Bounty' поиграть...

Но невесел был обладатель такого неслыханного богатства, а сидел, охватив победную свою головушку руками, и тяжко думал свою думу...

Геннадию Рубеновичу Попцову (фамилия изменена) было сорок шесть лет, и был он полковником внутренней службы ... с одной стороны, вроде и ничего?

Правда, Борис Иванович Краснопевцев был в его годы генерал-лейтенантом! И оставался таковым до самой пенсии. Пусть радуется, бериевский выкормыш, что хоть не разжаловали...

Впрочем, наверное, про Краснопевцева просто ЗАБЫЛИ... ну, сидит себе человек, книжки человек рассылает, по особому списку... простая обслуга! Курьер. Почтальон номенклатурный.

Ну-ну...

Да, о Попцове...

До него эту тихую, незаметную службу возглавлял — Бредигин (фамилия изменена) Борис Алексеевич, генерал-лейтенант!

И было за что присваивать ему такое высокое звание... было за что.

Ангола. Мозамбик. Афганистан... Чернобыль, в конце концов.

Но... стал человек задавать вопросы . Например, какое отношение имеет финансирование международного коммунистического движения к некоторым банкам, на счета которых (именные счета!) поступали суммы... нет, не так. Не суммы, а СУММЫ.

И фамилии, фамилии ... на букву Ш. На букву Я. И на букву Г., разумеется... такие всё знакомые фамилии.

Ну вот.

И вдруг этот советский офицер— которого все знали как предельно честного, мужественного, отважного человека — был найден повесившимся на ручке двери собственного кабинета — как забеременевшая школьница...

Странно, да... у человека наградной пистолет в сейфе, а он вешается ... может, не все код от сейфа знали?...а то бы наверное застрелился. Два раза, в затылок.

Зачем я про грустное?

Но только лишь затем, чтобы читатели потом не спрашивали— а отчего Геннадий Рубенович так не любит расистов и негров, то есть коммунистов и дэмократов ...

Да не волнуйтесь, он сам был коммунистом... и очень давно! Ещё с тех времён, когда работал маляром в НПО им. Хруничева...

А потом призвали— и как (извините, из песни слова не выкинешь) отважного, здоровенного и (внешне!) туповатого направили его в славную 'девятку'— охранником...

Боец личной охраны КГБ СССР— это Вам не жлоб, который пережевывает жвачку , как валух (кастрированный баран), в предбаннике банка...

Это— боевая машина, которую не видно и не слышно— до тех пор, пока не скажут — 'Фас!'...

Вот тут мне кто-то подсказывает, что негоже человека со служебным псом сравнивать... а почему? 'Цепные псы самодержавия!'-гордо именовали себя со времён Опричнины цепкие профессионалы...

Попробуйте прожить в своём доме без хорошей, отважной, умной сторожевой собаки— враз добрые, гуманные, дэмократические люди всё и растащат..

Но... в отличие от собаки Геннадий Рубенович был не только зрячим... он смотрел и видел!

Те, кто на его глазах жрал, пил и блядовал— относились к нему как ко всякой обслуге... как к пустому месту!

А он... смотрел и сравнивал... и слушал рассказы...

О том, как Он выходил в сад, чтобы охранникам бутерброды , собственноручно нарезанные, передать...

Как однажды вломились к Нему в баню— что-то, мол долго парится , не случилось ли чего? А Он засмеялся, и старшего смены веником по галифе...

Как помогал Он простому прикреплённому, у которого сестра заболела— устроить её в хорошую клинику — и Сам приехал её навестить, и передал пирожки от супруги, которую называл Нателла (Нина, конечно, а это кличка чекистская) ...

Была, знаете , разница...

Между картинками, вырезанными Им собственноручно из 'Огонька' и картинами из Русского музея, щербатыми тарелками и сервизом из Эрмитажа, заплатанной маршальской шинелью (порвал на испытаниях , когда на стапель ракетный лазал) и шубой из драгоценной каракульчи...

Так что гнать надо было Попцова! И погнали, в минскую 'Вышку' (был такой способ— избавиться от неугодного сотрудника , отправив его на повышение) ... вышел лейтенантом, служил в 'четвёрке'— контрразведка. Транспорт...

Ну, по аналогии — в Экспедицию и назначили... сказав— сиди тихо.

Поначалу он просто сидел и смотрел... а потом просто за голову схватился! В последние месяцы программа помощи зарубежным друзьям перевыполнялась не в разы... в десятки раз! В сотни раз... тащили уже не чемоданами. КАМАЗами...

'Кто бы мне посоветовал, что делать?'

'Главное, не психовать, сынку...'

Попцов стремительно обернулся...

Стена за его спиной неслышно распахнулась. Из открывшегося проёма появился безмерно уважаемый им пенсионер дядя Боря, который много чего полезного о службе порассказывал, а за ним в кабинет шагнул...

'Здрастте...'

'Гамарджоба, товарищ полковник... чаем не угостишь?'

Конечно, нашёлся не только чаёк... (Секретарь, прапорщик Ольга, увидев Гостя, опрокинула себе на блузку поднос).

Нашёлся и армянский 'КС', и лимончик, но... делу время!

Щёлкая, проворачивались цифровые диски сейфа — двадцать два— ноль шесть — девятнадцать— сорок один. Значит, над Родиной снова большая беда.

Простой, пожелтевший конверт.

Без всякой надписи.

Внутри— неровные строчки 'Ундервуда'...

' Советскому Гражданину. Прошу (подчёркнуто выцветшим красным карандашом) выполнять приказы этого человека как мои собственные.

И подпись, неровно — И.Ст.'

'У-у-у...'— печально завыл полковник Попцов...

'Ведь только, только что получил квартиру на Грановского... и дачку в Малаховке... и персональную 'Волгу' — номер 'МОС'...за что мне это?

Ольга!

Слушаю

-Скидневича (фамилия изменена) позови срочно!

Вот только стал я жить по человечески...

А! Товарищ Скидневич... минуточку ...

Б-бах!'

Товарищ Берия с удивлением смотрел на кровавую лужицу, расплывавшуюся на дубовом паркете вокруг головы абсолютно серого, как стёршаяся монета, безликого чиновника ...

'Это, собственно , кто?'

'Да... теперь уж никто. Из ведомства Кручины, надзирающий... я специально, чтобы соблазна сдриснуть — не было...

Ольга!

-Слушаю

— Позови ребят, скажи, чтобы труп из кабинета убрали...'

'Слушай, генерал, а кто это такой— Кручина?'

19 августа 1991 года. Москва, улица Солянка, дом восемь. Кабинет ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА внутренней службы Попцова. Тринадцать часов одна минута...

Товарищ Берия вовсе не обладал некоторыми чертами Гая Юлия Цезаря — не был болезненно честолюбив, никогда не стремился к личной власти (он относился к ней, более того— как к тяжкой обузе. Всю жизнь мечтал быть архитектором, да.), не был сластолюбив (кроме своей законной супруги, иных женщин в его жизни, почитай, и не было ... ну, кроме нескольких несерьёзных , по-молодости, увлечений. Кто Богу не грешен!)

Однако сейчас он , как Юлий Цезарь, смотрел по Второму каналу 'Российское телевидение' (телевизор в углу— верный признак высокого кабинета), и при этом читал выложенные перед ним генералом Попцовым из заветной папочки тонкие, на полупрозрачной бумаге, документы...

Кроме того, он успевал беседовать с генерал-лейтенантом ('Отзываю из отставки! — Есть, товарищ Маршал!') Краснопевцевым и ещё слушать в пол-уха доносящуюся из принесённого секретарём Ольгой ВЭФа трансляцию 'Эха Москвы'.

(Примечание автора. Всё ниже приведённое является подлинными фактами, цитатами из подлинных документов. Ссылку на некоторые документы ? Дам. Допуск первой формы покажите, и немедленно дам. А потом, это же сказка, ага?).

'... Руководство России заняло решительную позицию по Союзному Договору, стремясь к единству Советского Союза...'

'... в районе Вильнюсской телебашни действовала организованная группа лиц, во главе которой находились прибывшие из Польши американские инструкторы. Группу инструкторов возглавлял гражданин США Эйве Андрюс, имеющий опыт диверсионной работы в Афганистане. По словам Лансбергиса, американский разведчик занимался инструктажем оппозиционеров и сыграл 'положительную роль'

'... на что их кололи?

О наших друзьях в ...

Я понял. Почему именно на ЭТО?

Не знаю, товарищ Павлов... но кололи не наши.

Обоснуйте.

Очень ... изощрённо... стеклянные трубочки с кислотой в мочеиспускательные каналы... наши так не работают! Ну, куском провода по пяткам, ну, на выстойку ...а это были— явно чужие.

Кто -нибудь...

Нет. Деканозов умер на допросе, Мешик — стоять не мог, расстреливали лежащего... никто не сломался.'

'Ты, Зин, давай не трогай Ельцина,

Какой ни есть, он за людей!

Хотя бы встал скорей у власти он,

На хмель цена была б не как у блядей!

А то, что пьём— так это, Зин,

От большевистских образин,

Нас так и тянет в магазин,

Пойду я, Зин!'

' Таким образом, совершено тягчайшее государственное преступление! Все лица, так или иначе вовлечённые в это преступление, будут нести ответственность!

В этой связи я хочу обратится ко всем военнослужащим, сотрудникам МВД и КГБ.

Не делайте роковую ошибку! Проклятие Родины падёт в этом случае на ваши головы! И достаточно скоро!

У вас есть только одна возможность сохранить честь и человеческое достоинство— не исполнять преступные приказы, не проливать крови!'

'Это кто же так надрывается, аж , бедный, зашёлся весь ?

Вроде, Станкевич, из бывших партийных пропагандистов, тоже сучка не из последних! Краем уха слыхал, прокуратурой уголовное дело по нему возбуждено, за взятки...

Тогда понятно, зачем оно ему надо.'

'... Не сомневаемся, что мировое сообщество даст объективную оценку циничной попытке правого переворота ...'

'... Пленум Движения 'Демократическая Россия' выдвинул идею создания параллельного центра во главе с Ельциным.

Идея сформирована Советом Безопасности США, который решил, что Горбачёв теперь не может обеспечить интересы США.

В Вашингтоне взят курс на создание в СССР капиталистической экономики, расчленения СССР и России, установление экономического и политического протектората.

Для Ельцина сейчас важно пойти на резкое обострение отношений с Центром и Президентом СССР.'

'... Обращаемся к военнослужащим с призывом проявить высокую гражданственность и не принимать участия в реакционном перевороте!

Призываем всех трудящихся к всеобщей политической забастовке!'

'... С 1977 года в стране имеются агенты влияния. Их цель— разрушение советского государственного и общественного строя...'

'Ну и к кому в своей записке Крючков аппелирует? Что, задача обеспечения государственной безопасности у вас теперь возложена на ОСОАВИАХИМ?

Хватит. Мне всё ясно...

Товарищ генерал — майор!

Есть!

Соберите личный состав. Скажу им пару слов...'

19 августа 1991 года. Москва, улица Солянка, дом восемь. Актовый зал ГУ ГФС. Тринадцать часов пятьдесят восемь минут...

Слева от входа в зал на застекленном стенде красовалась среди портретов весёлых и отважных парней в кожаных тужурках (и подписи под портретами — погиб...погиб...погиб...) цитата из приказа Председателя РВС Республики от 20 января 1920 года (без указания фамилии этого человека):'Служба внешней связи Управления по командному составу по роду своей деятельности подлежит комплектованию только отборными людьми, как в отношении исполнения служебных обязанностей, так и в физическом.

Последнее требование вызывается тем, что при нынешнем состоянии железных дорог фельдъегерям, командируемым, в большинстве случаев, с весьма важными и секретными пакетами, приходится совершать продолжительные переезды по железным дорогам при крайне тяжелых условиях , когда зачастую, за невозможностью найти в поезде места для сидения, по нескольку (Примечание автора. Так в тексте) дней приходится совершать путь стоя, при страшной давке. Тяжелая обстановка, при которой фельдъегерям приходится выполнять свою работу, а также может быть, и опасение перед свирепствующим на дорогах сыпным тифом, совершенно привлекает на должности фельдъегерей Службы внешней связи исключительно добровольцев из лучших , выдающихся представителей рабочего класса.'

На следующем стенде— Указ Президиума Верховного Совета Союза ССР о награждении службы Орденом Трудового Красного Знамени (потому что— в составе Министерства Связи, уж какие там бои...)

В самом зале, заполненном примерно наполовину — встревоженные лица обычно очень спокойных, невозмутимых, молчаливых людей, привыкших свято хранить Военную и Государственную Тайну.

Всего в наличии — около трёхсот человек... остальные сейчас — на маршрутах :43 авиационных, 31 железнодорожном, 35 автомобильных и 1 морском, общей протяженностью 237 572 километров... От Москвы до самых до окраин!

'Товарищи офицеры!

(шёпотом) и прапорщики...

И прапорщики. Вы все принимали Присягу— которая, как известно, принимается только единый раз... Вы присягали Трудовому Советскому Народу, перед лицом своих товарищей... и поэтому я мог бы сейчас просто приказать. Но.

Сейчас такой момент — что каждый Солдат , каждый Командир обязан знать свой манёвр.

Вы помните, как начиналось то, что назвали перестройкой, какие у всех были надежды на то, что наш обновившийся, помолодевший Советский Союз станет ещё более могучим, крепким... на то, что Советский Человек заживёт ещё более свободно и счастливо!

Оглядитесь! Вокруг нас — хаос, неразбериха... в магазинах— полная пустота. Да что магазины— уже льётся кровь советских людей в Цхинвале и Карабахе, в Фергане и в Вильнюсе...

Об этом ли мечтали Советские люди? Хотели ли они, чтобы их растаскивали по национальным квартиркам и сталкивали в межнациональной кровавой вражде?

Нет! Поэтому наш Советский Народ сказал своё веское слово— проголосовав за Единый и Нерушимый Советский Союз!

Кому выгодно то, что сейчас происходит? Только лишь нашим врагам— врагам Советской России, Советской Украины, Советской Грузии...

Чего же хотят эти враги?

Они хотят восстановить , реставрировать капитализм...многие из вас были в загранкомандировках, и видели без прикрас его звериный лик.

Хотите ли вы, чтобы трудящийся человек, рабочий— умирал с голода, потому что его выгнал с работы хозяйчик?

Хотите ли вы, чтобы наша Родина превратилась в сырьевой придаток иноземных монополий?

Хотите ли вы, чтобы мать — пьяница за бутылку водки продавала свою четырёхлетнюю дочь?

(Глухой гул в зале)

Молчать.

Сейчас мы с вами являемся свидетелями чудовищной провокации — когда шайка самозванцев с трясущимися руками алкашей проламывает дорогу банде контрреволюционеров...

Именно эта шайка проводила в жизнь вредительские планы... что перекосоёбились?

Слово вредительские — не нравится? А вы не задумывались о том, что заводы и фабрики работают по-прежнему, а куда всё делось?

Я тут на такси ехал... так мне водитель рассказал, что он бензин покупает у водителей автобусов— их начальство не выпускает на маршрут, а бензин заставляет сливать в канализацию... зачем? Чтоб вызвать недовольство москвичей...

А вчера мне рассказали, как на свалку выбрасываются продукты . (Примечание автора. Подлинные случаи).

По молодости лет вы не знаете, что так было и в семнадцатом году— и с выступления недовольных отсутствием хлеба женщин началась Февральская революция, хотя все железные дороги, все склады были забиты мукой...

Кончится по их плану, по плану врагов — должно всё тем, что коммунисты будут развешаны на фонарях...

И это будет справедливо!

(Явственный ропот в зале)

Молчать!

За что? За то, что коммунисты допустили, что во главе страны встали такие уроды, как Павлов и Раиска Горбачёва...что, не помните— как перед обменом денег этот жирный боров велел вам зарплату выдать одними сторублёвками? И как все ваши инвалютные личные счета отнял? А как вы, боевые офицеры, этой профурсетке фельдегерской вализой трусы из Парижа возили — забыли?

Молчать! Смирно!

Вольно.

И вот, дети мои — посмотрите мне в глаза... есть ли здесь хоть один советский человек? Хоть один патриот? Хоть один настоящий коммунист?'

Молчание в зале... потом встал один... второй... и вот уже весь зал стоит, и молча смотрит на трибуну.

На человека в старомодном пенснэ...

'Спасибо, товарищи мои... слушай приказ! Я знаю , как надо. Все, кто любит нашу Советскую Родину — за мной. Коммунисты, вперёд.'

И они встали. И пошли.

Триста офицеров. Ну, и прапорщиков...

Однажды старый литейщик на заводе 'Серп и Молот' показал мне — только не пытайтесь это повторить! Останетесь без руки.

Лился по лётку поток раскалённого олова... литейщик сунул руку в бочку с водой, и голой ладонью направил расплавленный поток металла в другую сторону...

Секрет же здесь вот в чём— он голой ладонью олова вовсе не касался!

Просто обратившаяся мгновенно в пар вода отбросила от тонкой, уязвимой человеческой кожи кипящий металл , заставив его течь в нужном направлении...

Революция— та же кипящая лава... и безумие, вставать у неё на пути!

Сожжёт.

Но Берия не был безумцем... он был рачительным хозяином!

Вставать на пути — не надо. А вот направить в нужное русло — можно, а значит — и должно...

Маленькое отступление.

Из всех известных Попцову информаторов, выявленных Отделом собственной безопасности — в количестве тридцати душ (двадцать пять от УД ЦК КПСС, четверо от КГБ, и один — не известно от кого) побежало к телефонам только двое.

Из них один стал названивать в ведомство Кручины, а второй, тот самый— тёмная лошадка— в Британское Посольство, в аппарат культурного атташе... После того как выяснили всю подноготную правду (под ногти— щепочки от стула)— Иуд тут же и пристрелили — потому как времени на оперативные игры не было совсем.

А остальные? Остальные выбрали СВОЮ сторону... а потом информаторы КГБ про себя решили, что они 'отпишутся' опосля, когда всё закончится... а какже.

Кроме того — а были ли они, информаторы?

Если в режимной организации был НОРМАТИВ— на десять сотрудников один информатор...

То как поступал оперативный сотрудник, освещавший организацию?

Он заводил карточки спецучёта на жену, тёщу, собаку соседа...сам печатал от их имени информационные донесения и складывал в папочку... выписывал им поощрения и премии, проводил с ними беседы...от такого авангардизма у людей тихо ехала крыша!

Мертвые души— приписки и туфта— в позднем КПСС и его боевом отряде— КГБ,  расцвели махровым цветом...

... В общем, город Чехов-2 это— небольшой городок.

В основном состоящий из офицерского населения,служащих в учреждении 'Войсковая часть 01181'.

Там и расположен "ГУК" (Главный Учебный Корпус).

Согласен,в названии примечательного ничего нет,но в этом и замысел .

"ГУК"— это второй кабинет министра обороны .

Перейду к самому интересному.

На территории в/ч 01181 , кроме основного, есть ещё один КПП, ведущий собственно в "ГУК".

Проходим через КПП и перед нами обычная дорога,идём метров триста,по обе стороны дороги тоже обычные трёх,четырёх этажные сталинской постройки дома с сохранившейся того времени облупившейся покраской.

После непродолжительной прогулки подходим к одному из таких неказистых домов с одним подъездом,а не с двумя-тремя, как у других.

Заходим в подъезд,ни окон, ни квартирных дверей, ничего нет.

Собственно , это муляж дома и жилых квартир в нём нет.

Ну вот,зашли.

Вокруг всё обвешано металлическими листами, покрашенными в серый цвет,спускаемся два этажа вниз по простой лестнице, как в любом доме.

Вышли к узкому коридору , примерно метр в ширине,длиной примерно метров тридцать,проходим двух охранников и два металло-детектора,дальше уже широкая , почти дворцовая, лестница на один этаж вниз.

Опять нас встречают два охранника и турникет,проходим их и упираемся в дверной проём шириной примерно два метра и такой же высоты, перекрываемый дверью толщиной в полметра со стальными рулевыми засовами.

Проходим этот мини — КПП к узкому тамбуру :на нём посадка в подъёмник(лифт), а рядом — основная 'вертикалка' (лестница вниз на 32 отметки, 186 метров, а с подстройками выходит за двести с лишним.

То-есть получается два варианта спуска в объект: 'вертикалка' и лифт.

При спуске вниз немного закладывает уши,это подпор(система вентиляции,выдува воздуха наружу).

Кстати, как мы вошли — огромная дверь за нами захлопывается охранниками. Спускаемся вниз выходим и вот оно !

Сразу перед нами картина маслом.

Кор-р-ридор длинной примерно в километр. Безлюдный.

По объекту людей ходит мало,все занимаются своими делами.

Всё, что для общего обозрения на объекте это :

вентиляционный класс(думаю понятно для чего),

класс дизелиста (помещение с большими корабельными дизельными движками к которым присобачены генераторы тока),

холодильщики (охладители воды),

насосная (контур водоснабжения),

пожарная охрана,

электрики,

связисты.

Кстати у связистов самые крутые сооружения. Огромный зал с подвешенным к потолку на огромных амортизаторах трёх— уровневым балконом,сравнимый размерами с трёхэтажным домом.

Объект делится на старый и новый заказ.

Все люди находятся преимущественно на старом заказе. Старый заказ-более старая постройка,соответственно новый заказ-более новая постройка.

Более новая постройка насчитывает несколько десятков лет.

Это так ,к сведению,не думайте что в целом объект новый, старый заказ — его вообще до войны строили, вероятно

И вот ключи к этой подземной крепости, способной выдержать прямое попадание пятидесяти-килотонной, заглубляемой в грунт боеголовки 'Блокбастер' — были у Берии сейчас в кармане...

'Да каким же образом?'— воскликните вы, как сказала в своё время матушка-настоятельница тихой Толгской женской обители...

'Не образом, матушка, а самым настоящим хреном!'— отвечу я...

Когда Начальник Отдельного учебного центра КГБ СССР, полковник Бесков Б.П. , получил неизвестно от кого ('Инстанция считает целесообразным...') приказ готовиться к штурму Белого Дома, который непременно закончился бы кровавой бойней, он тихо ушёл на дно— ответив уважаемым товарищам партийцам, что без команды начальника ПГУ КГБ СССР генерал-лейтенанта Шебаршина Л.В. он себе и задницы не почешет.

Аналогичную позицию заняли начальник 15 ГУ КГБ СССР генерал-лейтенант Горшков В.Н. и его заместитель генерал-майор Ионов В.Я., которыми по указанию Первого заместителя Председателя КГБ СССР, генерал-полковник Агеева Г.Е. 19 августа была создана резервная группа в количестве двухсот человек.

'Двести человек!'-воскликнет уважаемый читатель и ехидно ухмыльнётся... напрасно.

Это были не просто люди— это были подлинные хозяева тайного, подземного города, раскинувшегося не только под самой столицей— но и протянувшего щупальца своих тоннелей и в Тропарёво (где на объекте АБЦ сейчас трясся в похмелье некто Янаев), и в Балашиху, и в Лесной Городок...

Что, Метро-2, говорите? Не было и нет его... но была, есть и будет Большая Тайна... начинавшаяся слухами о скромной узкоколейке двадцатых годов между Кремлём и Лубянкой (по которой бегал забавный такой электровозик фирмы Симменс) , до ... короче, приносите справку о допуске, ладно? Покатаемся...

Зайдем в низы под фонтаном у Большого, выйдем на нулевой уровень тоже из-под фонтана, но уже, к примеру , у ДАС МГУ...

И эти люди, которые очень неуютно , вплоть до приступов острой агарофобии, чувствовали себя при дневном свете — зато умели проходить сквозь стены, неожиданно и внезапно оказываясь в таких интересных местах...которых на самом деле нет и быть не может — были готовы. Причём ко всему.

Имеется в виду, что по роковому сигналу 'Атом' они бестрепетно, безжалостно и беззаветно действовали бы — строго по инструкции. Погибая сами — спасали бы тех, кого положено — учёных, врачей, детей... остальные москвичи и гости столицы остались бы наверху.

Крысы-мутанты? Увы. Никаких мутантов, кроме офицеров пятнадцатого главка, в московских глубинах вы не встретите...но уж этих вам лучше не встречать! Потому что — может оказаться, что вы нехотя прикоснулись... диггеры, они не всегда поднимаются на верх.

Да, так вот , конечно, ГУК — объект чисто военный, и служат там (срочную, сверхсрочную и просто по вольному найму) люди из Министерства обороны.

Но вот обслуживают его, охраняют, доставляют всякие припасы и запчасти — люди из 'пятнашки'.

И напрасно подмосковные садоводы , по ночам вздрагивающие в деревянных скворечниках на своих шести сотках в десятках километров от Москвы, когда под ними проходят тяжело гружённые поезда, клянут военных... это 'пятнашка' им спать не даёт!

Поэтому, когда наверху началась политическая заварушка, люди из этого тихого главка как-то не очень и возбудились... это же не атомная война!

Но перешли, от греха, в состояние 'Готовность номер два'... в ЗС загудели насосы, накачивая в цистерны питьевую воду, взревели проворачиваемые дизели...

И когда Берия, сопровождаемый Попцовым, вместе с верным Заспановым (не хватило у Лаврентия Павловича духа сказать старику— иди , отдыхай!) прибыли на Кирова, дом 33 — генерал Горшков был на своём рабочем месте.

Сидел на мягком, удобном кресле, с привязными, как на самолёте, ремнями, у огромной электрифицированной карты Москвы, на которую должны были выводится места эпицентров ядерных взрывов ...

... А пока что— там, наверху— всё шло своим чередом.

Стоя у красно-кирпичного музея Ленина, группа молодых людей, одетых в живописную казачью форму — лампасы Оренбургские, околыш фуражки— Донской, погоны — Уссурийские... с какими-то загадочными , но обильно развешанными на перекрещенных ремнями портупей Кубанских черкесках крестами — о чём-то горячо спорят. Решили наконец. Скинулись! Вот один уже помчался к магазину...

Вот трясущийся от злобы к 'совку' демократический интеллигент в мятых брюках с расстёгнутой ширинкой , вырвавшийся, как призывали Стругацкие (см. 'Хищные вещи века') из институтской курилки, плюясь слюной, что-то доказывает, размахивая руками, постовому... а тот, бедолага, затравленно оглядывается. ожидая приезда давным — давно им вызванной неотложки из психбольницы имени Кащенко. Врёшь! Не возьмёшь! Скоро карательную психиатрию отменят вовзят... можно будет демократическому интеллигенту и голым по улицам бегать.

Вот диктор Центрального Телевидения Нина Ермилова, по Первой программе, запинаясь на каждом слове, экая и мекая, зачитывает в который раз 'Обращение к Советскому Народу'... Левитан ('От СОВЕСТСКОГО ИНФОРМБЮРО!!') -переворачивается при этом в гробу.

Вот на танке номер 110 Гвардейской Таманской придворно-лакейской показательной дивизии маячит некто Ельцын... окружающие танк москвичи и гости столицы , поедая вкуснейшее мороженое 'Сливочный пломбир Розочка', за девятнадцать копеек, с интересом наблюдают бесплатное цирковое представление.

В Доме Советов РСФСР— заседание Президиума Верховного Совета.

И.О. Председателя Руслан Имранович Хазбулатов, выходец из маленького, нищего, грязного , вшивого тейпа, с огромным удовольствием рассматривает зал — где тупые урусы гробят свою страну.

Глядишь, и Великая Ичкерия наконец сбросит тяжкое иго— и у каждого вайнаха будет наконец по десять урусских рабов...

Телеграммы пришли на Старую площадь...

Первый Секретарь ЦК Компартии Латвии Альфред Рубикс сообщил, что 'латвийские коммунисты следят за событиями в Москве не только с радостью, но и с гордостью! Это было мечтой нашей Компартии!'

Звиад Гамсахурдиа, грузинский президент и почётный жопник, станцевал гордо лезгинку, съел галстук и полностью поддержал ГКЧП, дав при этом приказ от греха срочно вывести все вооружённые отряды 'Мхедриони' из Цхинвала и Сухума... после этого умчался в ватерклозет, где и занял глухую оборону.(События подлинные)

Ну, обычное дело...

Вот только — экспедиторы Госбанка и Гохрана сегодня напрасно ждали фельдкурьеров!

Благодаря этому пара тонн золота, десяток миллионов долларов и ведро алмазов никуда не ушли, и не пополнили таким образом именные счета прорабов Перестройки в Креди Женевьев и Чейз Манхеттен ... как новое мЫшление -то пострадало... а всё проклятущий Берия.

... А там, внизу...

Берия задал Горшкову только один вопрос — мечтает ли он о том, чтобы его любимые ЗаСы были разрушены, разграблены, превращены в помойки... в лучшем случае— чтобы рыночные торговцы хранили там мандарины?

На встречный вопрос— почему это может быть? — Берия пояснил, что ХОЗЯЕВАМ этого бардака абсолютно не нужна Советская Россия, а значит— им не нужно, чтобы в случае нападения на неё хоть кто-то уцелел бы...

Горшков подумал, и не мог не согласиться с его правотой.

Вы знаете— хороший специалист не только флюсу подобен. Он, в хорошем смысле, в некотором роде маньяк...

Горшков любил своё дело! И детище рук поколений советских людей— Подземную Москву... и ему было бы ужасно жаль, если бы это всё— любовно сбереженное добро— пошло бы прахом.

Но что же делать?— спросил Горшков...

Мне нужно схватить змею за голову— отвечал ему человек в пенснэ...

Так и получилось, что в сторону города Чехова отправился состав, в составе дизель-поезда ДПС-01, и отправился он вовсе не с Курского вокзала...

Несколько позднее. Москва, Улица Солянка, дом восемь. Приёмная Попцова.

'Без доклада не пущу!'— встав в дверях, секретарь Ольга гордо смотрела в лицо людей в камуфляжных костюмах незнакомой расцветки, в чёрных вязаных 'чулках' с прорезями для глаз и рта на голове.

Ольге было страшно до озноба, но она только повыше вздёрнула подбородок и с отчаянной наглостью повторила :'Не пущу! Без доклада...'

незваные гости, которые, как известно, хуже татарина, как котёнка, отшвырнув её в сторону, ворвались сквозь двойные двери в кабинет... в кабинете никого не было.

'Где твой хозяин, сучка?'— схватив секретаря Ольгу за пышные светло-пшеничные волосы (натуральные, между прочим), спросил её , видимо, старший из налётчиков.

'В партком ушел!'— пошутила секретарь Ольга...

'Но его там нет?!'— удивился принявший шутку за чистую монету старший...

'Тогда... в профком!'— продолжала ёрничать секретарь Ольга...

В Академии Куантико старшему разъясняли, что блондинка-секретарша очень ценит своё лицо.

И поэтому старший с размаху ударил секретаря Ольгу, ломая ей нос и вышибая передние зубы...

Однако секретарь Ольга была не только натуральной блондинкой, но и мичманом (именно так, не прапорщиком!).

Поэтому, выплюнув в лицо старшему обломки белоснежных зубов, мичман Ольга Тонина произнесла несколько рифмованных фраз, которые старший просто не понял...плохо ещё в Колумбийском Университете поставлено изучение русского языка!

Но любой боцман с любого корабля Совторгфлота, услышь её — сначала восхитился бы, а потом сильно бы покраснел от застенчивости...

Так они от погибшей на своём посту секретаря Ольги ничего и не узнали...

Удивленный Читатель делает большие глаза и спросит: ' Как? И почему? В кабинете руководителя режимной организации орудуют какие-то бандиты, и вдобавок, иностранные? Да как они вообще в здание попали?'

Через дверь вошли, отвечу я... предъявив на входе удостоверения, выданные за подписью и.о. Председателя ЦКК КПСС тов. Махова Е.Н.

Того самого, который отказался выполнять решение последнего Пленума ЦК о привлечении к партийной ответственности Шеварнадзе и Яковлева — за развал СЭВ и Варшавского Договора, за прямое предательство интересов СССР. (Подлинный случай)

Мотивировав это тем — что персональные дела указанных 'товарищей' ещё не рассмотрены в 'первичке'...

И были указанные граждане в незнакомом секретарю Ольге камуфляже (типа 'городской летний') вовсе не бандитами, а более того — отважными борцами с преступностью , из FBI.

Которая , как известно, не может оперировать за пределами территории USA.

Однако не клеркам же из CIA заниматься обеспечением государственных интересов Большого Брата?

А интересы были не малые... впервые— за всё время существования СССР первые лица этого государства трудящихся имели огромные, даже по меркам страны жёлтого дьявола, личные счета в американских банках...

Чем и сковали для себя надёжные крючки— ведь то же ФБР могло в любой момент счета заморозить— спросив: 'Мистер лучший немец, а из каких доходов Вы такие вклады делаете? Не из зарплаты ли в 1200 рублей?'

И кирдык, денежки-то тю-тю...

Поэтому, когда из Госбанка и Гохрана не поступили подтверждения об отправке ценностей, прорабы Перестройки сильно забеспокоились— и начали названивать в соответствующее посольство.

Первой мыслью руководителя Оперативной группы, специального агента Смита, было то, что Попцов, пользуясь неразберихой, прихватил казённые денежки и сбежал. Ну, каждый судит по себе...

19 августа 1991 года. Шестнадцать часов. Москва, Зубовский бульвар, пресс-центр МИД СССР.

В Большом зале шла пресс-конференция... нет, не так. Осуществлялась публичная порка членов ГКЧП.

Янаев с дрожащими руками потомственного алкоголика, Стародубцев, с его лицом деревенского дурачка, Пуго в выпученными от усердия, пустыми глазами, похожий на кота, который ссыт в хозяйскую кастрюлю с борщём.

И другие официальные лица!

Первый вопрос был прямо в лоб— где Горбачёв?

На самом деле, судьбой лучшего из немцев мало кто и интересовался— было любопытно посмотреть на их реакцию...

И если бы Янаев прямо и честно сказал— расстрелян на месте!— то уважение к ГКЧП резко бы возросло.

Но... 'мы будем следовать курсу, который он начинал в 1985 году...' — снова здорово!— подумали бы миллионы телезрителей, если бы увидели это позорище...

Не судьба.

Когда Берия услышал слова Янаева:'А ещё, Серёжа, я тебе скажу...' — то распорядился немедленно прервать трансляцию . На самом интересном месте!

19 августа 1991 года. Шестнадцать часов четыре минуты. Московская область. Город Чехов-2. ГКП Министра Обороны СССР.

'Начальник связи!'

'Виноват...'

'Что такое?'

'Слегка ...'

'Но хоть живой?'

'Так точно! Живой. Немного не в себе.'

'Как очухается, сразу ко мне... кто за него?'

'Полковник Дёмин!'

'Отставить, генерал-майор Дёмин'

'Так точно!'

'Генерал, можешь переключить на меня всё управление войсками?'

'Легко, товарищ...'

'Павлов'

'Так точно, товарищ Павлов!'

'Слушай приказ. Первое. От имени Главкома Сухопутных Войск— вывести все войска из Москвы в постоянное расположение...нехер солдатикам разлагаться! Того и гляди, спьяну кого задавят, отвечай потом.'

'Есть!'

'Второе. ОСНАЗ...'

'Спецназ?'

'Да. Принять под охрану Госбанк, Гохран, объекты , отнесенные к жизнеобеспечению Москвы... всех впускать и фильтровать, никого не выпускать...'

'А.. ЦК?'

'В жопу. Не умеют работать с людьми— пусть сами и отдуваются...

Далее.

Дай мне... КГБ.'

'Какое? Союзное или Российское?'

'Ах, даже так... ну, уроды! Нет, это я не тебе. Давай обоих...

Свободен.

Попцов!'

'Есть!'

'Да что ты, генерал, козыряешь, не на параде...слушай, ты же этому Ельцину корреспонденцию доставлял?

Понятно.

А можешь мне его достать?

Как-как... не знаю.

Думай. Ты умный!'

19 августа 1991 года. Шестнадцать часов сорок четыре минуты. Кабинет руководителя Центрального Телевидения, Леонида Петровича Кравченко.

'Я не знаю, как это случилось!

Сергей Медведев— опытнейший партийный журналист, всегда был... отличался взвешенной позицией ... никаких конфликтов... я не знаю, почему!

Он был послан, для того, чтобы снять сюжет о поддержке москвичами ГКЧП...

нет, ни о каком Ельцине на танке и речь не шла!

Да, разрешение на выход в эфир давал мой заместитель, Валентин Лазуткин... да, по его словам, должен был просмотреть перед эфиром... виноват, доверился... я готов отвечать... '

Осторожно, будто стеклянную, положил трубку на аппарат ...

'Ну вот, что Вы наделали со своим репортажем! Хорошо, что оргвыводы Инстанция отложила...а то ведь могли и освободить !'

Собеседник Кравченко, корреспондент CNN, предоставивший Медведеву отснятый и частично смонтированный материал — криво усмехнулся:'Через три дня Вы, дорогой Леонид, действительно будете освобождены... от всякого гнёта!' (Случай подлинный)

Однако , в глубине души, иностранная 'акула пера' был весьма озабочен — передача видеоизображения за рубеж по каналам связи была внезапно прервана.

ATT , к которой обратилась компания с претензией, сообщила, что загруженность телефонной линии между СССР и США восемнадцатого августа возросла в сто раз... но это , по их мнению, было нормально, а потом... линия оказалась забита ! По всем каналам кто-то начал передавать 'Капитал' Карла Маркса...

Более того, спутниковая антенна вдруг забарахлила!

То есть все тесты проходили нормально, а спутник она просто не ловила — как будто его совсем не было!

...На самом деле, так оно уже и было— почти четыре минуты как.

Город Краснознаменск, получивший точную команду с ГКП Главкома, начал планомерный и тщательный разгром неприятельской орбитальной группировки.

19 августа 1991 года. Шестнадцать часов сорок четыре минуты. Башкирия, Белорецк-16, гора Ямантау.

Те, кто добирался до вершины Ямантау, говорят, что она представляет собой огромное каменистое плато, с небольшой грудой скалистых останцов в центре. 'На вершине до начала 90-х годов стояла военная часть, обслуживающая бетонированную вертолетную площадку и военное спецоборудование. После военных на вершине горы остались руины былых строений, лужи мазута и груды проржавевшего железа', — рассказывают очевидцы.

Ну и всё... мало ли в России помоек — пусть и расположенных в Южно -Уральском заповеднике.

Но не спешите ... если Вам ничего не говорит название— 'Управление военного строительства номер тридцать', я скажу несколько слов.

В славном городе Магнитогорске проживает четыреста тридцать тысяч жителей... в подземном городе Ямантау , он же Куз-Елга, Кузъелга, Уфа-105, Солнечный, Белорецк-16, может проживать четыреста пятьдесят.

Не человек, а тысяч...

'В подземном комплексе, который поделен на так называемые 'дома', создана вся необходимая инфраструктура: подведены коммуникации, налажены системы жизнеобеспечения. Созданы все условия, чтобы как минимум полгода люди могли находиться в этом подземном городе, не выходя на поверхность'— рассказывает очевидец.

Один из исследователей-любителей подсчитал, что объем горы составляет 270 миллиардов кубометров.

Если принять, что объем средней трехкомнатной квартиры около 150 кубометров, то внутри Ямантау теоретически можно разместить до 1,7 миллиардов квартир (шутка, конечно).

Но то, что там много всего есть... есть, да не про каждого честь!

'Как это не пустите?'— Первый Председатель Совета Министров РСФСР Лобов не мог поверить своим ушам.

Меланхолический прапорщик с синими петлицами (не авиация) меланхолически пожал плечами :'Да так. Команды не было!'

Лобов растерянно обернулся... за его плечами жались на пронизывающем ветру стоящие на бетонной площадке перед КПП член Госсовета РСФСР Яблоков, член Президиума Верховного Совета РСФСР Красавченко, и далее— сопровождающие их лица— специалисты связи, представители министерств и ведомств, руководители базовых предприятий, заместитель военного атташе Посольства США...

Группу охраняли омоновцы из ГУВД Москвы, не подчиняющиеся Пуго, и какие-то люди в камуфляже — как сказали Лобову, из частных охранных предприятий, вроде как из 'Алекса' и 'Баярда'.

Лобов возмущенно произнёс :'Да ты знаешь, кто я?!'

Меланхолический прапорщик меланхолически предположил :'Сын лейтенанта Шмидта?'

Лобов почувствовал, что теряет лицо... он отступил на шаг, смешался с толпой... бригадный генерал Смайлс что-то быстро произнёс в 'уоки-токи'...люди в камуфляже перехватили поудобнее незнакомые прапорщику коротко-ствольные автоматы...

Меланхолический прапорщик даже в лице не изменился... за его спиной, слева и справа, вдруг раздвинулись до селе невидимые амбразуры, и в них обнаружились тонкие стволы спаренных ЗАПП-2а...

'Не велено пускать! Давайте, давайте, проходите ... по понедельникам не подаю.'

Меланхолический прапорщик грустно усмехнулся, наблюдая, как незваные гости возмущённо усаживаются в автобусы...

Да он их и по команде 'Атом' не пустил бы! Без соответствующего указания.

19 августа 1991 года. Семнадцать часов . Москва, Улица Шаболовка, здание Телерадиоцентра.

Олег Попцов — из был пламенных комсомольцев... в прошлом первый секретарь Ленинградского Обкома ВЛКСМ, потом — трудился на посту редактора журнала 'Сельская молодёжь', впрочем, так и не научившись отличать рожь от пшеницы.

Почуяв чутким носом ветер перемен, перешёл с понижением в замглавные редакторы 'Moscow news', а уж оттуда— прыгнул в руководство РТР... Вашингтонский обком утвердил.

Сейчас он , визжа и плюясь слюной, пытался выяснить у ведущей Светы Сорокиной причины , по которым сорван прямой эфир 'Вестей'...

'Да ты понимаешь?— по комсомольской привычке величая Сорокину на 'ты', как припадочный, тряся головой, голосил великий писатель земли русской — я ведь собирался обратиться ко всем руководителям московских автотранспортны-ы-ых препр-перед-приятий, чтобы они создали кольцо тяжёлой техники вокруг Белого Дома! Против та-а-анков! А ты — ты-ы-ы...'

'Жопой нюхаю цветы'— отрезала недавно пережившая развод, а потому резко негативно настроенная против женоподобных, толстожопых мужиков, Светлана...

Честно говоря, она сама не понимала— почему вдруг на контрольном экране , сразу после заставки — несущейся сломя голову невесть куда тройки— появилась не она— вся такая трагически — внезапная... а совершенно неожиданно пошли вести с полей Подмосковья, где разворачивалась очередная битва за урожай.

19 августа 1991 года. Семнадцать часов три минуты. ФРГ. Город Мюнхен.

Обозреватель 'Радио Свобода' Савик Шустер сделал большие, круглые, иудейские глаза... на волне 63.8 раздавались позывные его родной станции! После обзора новостей голос с характерным семитским акцентом произнёс :'А сейчас, дорогие радиослушатели, перед Вами выступит наш обозреватель Савик Шустер...'

И глаза Шустера стали уж совсем как у бассета— выражающие всю скорбь еврейского народа...потому что то, что сейчас разносилось по эфиру— его голосом, с его фирменными шуточками— Савику и в страшном сне не приснилось бы... он явственно выражал поддержку Ельцину и одновременно ГКЧП!!!

19 августа 1991 года. Семнадцать часов восемь минут. Москва. Улица Горького, Здание Моссовета.

Собственно говоря, и не совсем здание... а одно из тех мест, о которых ходят легенды...

В проекте строительства второй очереди метрополитена была станция "Советская", расположенная под Советской площадью, между станциями "Площадь Свердлова" и "Маяковская". В целях ускорения строительства станция так и не была построена .

С использованием элементов первоначального проекта станции был построен высокозащищенный бункер для подземного пункта управления Московского штаба ГО.

Перегонные тоннели проходят в нескольких десятках метрах от бункера.

Хорошо сохранился вестибюль станции, но надпись 'Метрополитен имени Л. М. Кагановича. ' была давно снята.

Если присмотреться, видно, что когда-то там была станция, уцелел кафель на стенах и характерные для того времени лепные украшения, даже местами с позолотой. Названия станции не сохранились, остались только крепления для них. В вестибюле обустроен актовый зал, где иногда проводятся различные мероприятия.

Одно из таких мероприятий как раз и проводилось — и было оно ужасно похоже на старинный кавказский обычай — 'Похищение невесты'.

Только несли брыкающийся мешок не кунаки влюблённого молодого джигита, а крепкие ребята в тёмно-серых, под цвет цементных стен, комбинезонах, а в мешке была не спортсменка-студентка-комсомолка, а первый , и видимо, последний мэр Москвы Гавриила Харитонович Попов.

Прославившийся тем, что за год превратил образцовый город в замусоренную помойку, а равно тем, что призывал городских чиновников активно брать взятки, изящно называя сие действо административной рентой.

Гаврииле Харитоновичу в мешке было страшно и неуютно. Почему-то он полагал, что ничего хорошего его уже не ждёт. И предчувствия его не обманули...

'Какое рваное повествование— аж глазам больно!' — пишет мне возмущенно демократический читатель...

Однако, для тех — кто не был свидетелем тех роковых для Отечества минут — я обязан рассказать , как всё было... или могло бы быть...

Теперь, с этой минуты, я уже не буду писать — было на самом деле... или же это сказка старого дядюшки Римуса... решайте сами. У вас , хочется верить, своя голова на плечах...

Итак.

В этот самый миг — президент Татарстана Минтимир Шаймиев, вернувшись в Казань из Москвы рейсом 'Аэрофлота' , собрал президентский совет и ознакомил присутствующих с решениями ГКЧП, и дал инструкции по их выполнению.

В тот же час жители Казани, собравшиеся на площади Свободы, с плакатами 'Долой Ивана Грозного!' были разогнаны милицией...

Что началось! Лидеры практически всех партий и движений Татарстана потребовали расследования этого инцидента и отставки президента Шаймиева... ответом им были белоснежные ягодицы 'Отца нации', на миг появившиеся в окне Дома Правительства...

В этот самый миг в Ташкенте состоялось совместное заседание Президиума Верховного Совета и Кабинета Министров при Президенте Узбекской ССР с участием руководителей Каракалпакской АССР, областей и города Ташкента.

Ислам Каримов произнёс историческую фразу :' Надо откровенно и правдиво сказать, что народу за шесть лет с начала так называемой перестройки надоели пустые слова и громогласные обещания...мы задаем вопросы, какое же облегчение принесли нашему народу происходящие в стране изменения?

Какие бы силы не выступали против нас, ни называли бы нас диктатурой, мы всегда, и этого никто не может отрицать, были сторонниками крепкой дисциплины и порядка!'

В этот самый миг командование Камчатской атомной подводной флотилии во главе с адмиралом Фалеевым поддержало правительство России. При этом надводные корабли, базирующие на Камчатке, твёрдо и однозначно поддержали ГКЧП.

В этот самый миг директор АНБ докладывал Президенту США , что русские массированно атаковали их спутниковую группировку... на что президент недоуменно спросил, а к кому ему следует обратиться? Потому что по красной линии друг Misha не отвечает, а телефонов GKTCHP никто не знает. А потом, где гарантия— что кнопки ' Пуск' системы 'Беркут' не нажимает сейчас какой-нибудь русский второй лейтенант, больной на всю голову ?

А шутить с русскими— тем более им угрожать, после того как Горбачёв дал полный расклад по СНВ-1, американский президент не рискнул бы... и пёрнуть не успеют, как от Западного полушария останется одна сплошная воронка. Конечно, спутники связи жалко... но ведь это пока не Запуск? Ну и ладно. Переведите Шайен в Красный режим!

В этот самый миг 'Голос Америки' передал развёрнутую версию причастности Горбачёва к событиям. Мол, он слишком переусердствовал в своих манипуляциях...

Додик Филькинштейн, студент третьего курса ВКШ при ЦК ВЛКСМ, факультет контрпропаганды, с удовольствием пил прямо из горлышка ледяную Пепси-колу... недаром он участвовал в конкурсе пародистов в институтском КВН! Получилось точь— в точь. И даже лучше.

В этот самый миг Москву по приказу Ельцина покинул Козырев— министр его иностранных дел. Он отправился в Брюссель: где на чрезвычайную встречу собрались главы внешнеполитических ведомств стран НАТО.

Козырев имел поручение призвать страны НАТО осудить насильственную узурпацию власти в СССР и взять под международный контроль ядерные средства Советской Армии...

Президент США Буш прервал отдых в штате Мэн и срочно вылетел в Вашингтон, в самолёте 'ЮСАФ номер один' на пресс-конференции он признал ГКЧП незаконным... а также сообщил о приостановлении экономического сотрудничества с СССР. 'Нет реформ— нет денег!'— заявил он строго и погрозил пальцем ...

19 августа 1991 года. Девятнадцать часов. Город Москва. Станция метро 'Волоколамская', Ждановско— Краснопресненской линии.

'Вот автор, загнул!— воскликнет умудрённый нелёгкой (а у такого читателя жизнь, в силу его имманентного ума и сообразительности, всегда тяжела и неказиста) жизнью демократический читатель... это где же такая станция?'

Там же, где и всегда была— отвечу я. Аккурат между 'Щукинской' и 'Тушинской'...

Московское метро строилось проклятыми коммунистами — на вырост... вот построят на месте аэродрома Центрального аэроклуба им. Чкалова жилой район— а станция метро под него уж и готова...

Да так себе, правда, станция... не 'Комсомольская-кольцевая' с её мозаиками или 'Новослободская' с её витражами — обычная 'сороконожка'. Но удобно— один выход на Волоколамку, второй— в чисто поле, к улице Водников...

А пока поезда проходили 'Волоколамскую' без остановок...

... Борис Николаевич Ельцин, Президент и вообще... гарант, с трудом разлепил опухшие после трёхдневного (с шестнадцатого августа) пьянства глаза... вокруг было темно и холодно. Вдали что-то ритмически прогрохотало...

Что-то тупое и жесткое попинало его под рёбра :'И что, ты хочешь мне сказать, что это вот — оно?! А кто тогда на танк лазал?'

'Какой танк?— подумал Ельцин — да я и с моста-то падал, не то что с танка...'

Рядом опять что-то прогрохотало...

19 августа 1991 года. Семнадцать часов восемнадцать минут. Москва, Дом Верховного Совета РСФСР.

Цокольный этаж, комната 221-в.

Неторопливо, мелкими глоточками потягивая из плоской стеклянной фляжечки прихваченный из буфета 'Хенесси' ('Вот она, свобода! Захочу, и ещё возьму! МНЕ теперь ПОЛОЖЕНО!') Коржаков с насмешливой улыбкой смотрел на экран телевизора...

По внутренней телесети шла непрерывная трансляция из зала заседания...

Как раз сейчас вальяжно развалившийся на председательском кресле, как на деревянном ящике из-под яблок на грозненском рынке, Руслан Имранович Хазбулатов снисходительно предоставлял слово полезному идиоту— Сергею Адамовичу Ковалёву...

Следовало ожидать очередной порции мерзопакоснейшей грязи, готовой вот-вот политься из 'трейтьего микрофона...' в адрес позора мировой демократической общественности— гнусного Совка...

Впрочем, Коржакову было глубоко плевать и на юродивого правозащитничка, и на этого слишком образованного чурку, и на так называемую Россию...

Кресло было мягким, 'Хенесси' — старым, а на остальное — насрать и забыть... зачем он когда-то поступал в КГБ?

Вовсе не за тем, чтобы быть в передовых рядах вооружённого отряда партии!

Отнюдь— чтобы сытно жрать, сладко пить и нихрена ничего не делать?

Не совсем.

Еще ему хотелось Власти— и трепета, в который вгоняла обывателя заветная красная книжечка...

Именно ради того, чтобы прикоснуться к ней, к власти — он последовал в республиканский КГБ (жалкое подобие союзного), куда стекалось всё отребье, а оттуда— после того как его сократили— прямиком в приёмную первого заместителя Госстроя, карандаши точить ... именно поэтому он терпел выходки этого свердловского алкаша...

И вот теперь его мечты сбывались — он будет рядом с Первым! По прежнему ничего не делая, ни за что не отвечая , но сияя отражённым цветом величия Руководителя огромной страны...

Кроме того, с сегодняшнего дня ему шла двойная оплата — у себя в 'конторе' и ещё — в валюте...

Дверь распахнулась ... на пороге стоял бледный Барсуков (полезный человек— есть МНЕНИЕ назначить его ПОТОМ комендантом Кремля) :'Он исчез.'

'Кто исчез?'

'Да ... Первый исчез!'

Коржаков резко обернулся к телеэкрану — Ельцин по-прежнему сидел рядом с Хазбулатовым, всё такой же бодрый и весёлый.

'Да вот же он!'

'Я не про него ... я про ... того...настоящего...'

'А-а-а. Не морочь себе голову! Кому этот куль обдристанный нужен... небось забурился куда — нибудь в подвал, зашхерился между тёплыми трубами и дрыхнет! Ничерта, проспится— само вылезет.'

'Но всё таки... '

'Не ссы, полковник! У нас (шёпотом) и ещё один , третий, в запасе есть...'

И Коржаков с удовольствием глотнул ещё коньячку...

19 августа 1991 года. Семнадцать часов двадцать минут. Москва, Калининский Проспект, дом два,  четвёртый отдел восьмого управления Генерального Штаба.

Старший лейтенант Скородумов , задумчиво ковыряясь пальцем в носу, неторопливо разбирал валяющиеся на его письменном столе бланки шифротелеграмм...

'ШтаКВО, Срочно, секретно ИШ-в.1962

Куда Москва

Кому ГКЧП

Докладываю

На Украине стало известно обращение ЕЛЬЦИНА к народам России тчк Подавляющее большинство воинов округа отрицательно отнеслось к этому шагу и одновременно возмущением высказываются возможности ЕЛЬЦИНА свободно деструктивно действовать в отношении ГКЧП тчк Промедление смерти подобно тчк Мы же договорились зпт что ЕЛЬЦИНА надо брать первым тчк'

На телеграмме гриф не только Секретно, но и СРОЧНО... поэтому она поступила к Язову 20-того августа !

19 августа 1991 года. Восемнадцать часов ровно. Город Ленинград, Дворцовая площадь, Штаб Ленинградского военного округа.

После встречи с Ельциным и другими членами российского руководства в Усове Собчак прилетел в Ленинград, и сразу же, из Пулкова, помчался на номенклатурной чёрной 'Волге' с козырным номером , с буквами ЛОС, в центр города...

В само здание охрану, которая заботливо ограждала народного избранника от благодарного народа, не пропустили... впрочем, перед проходной на деревянной лавочке читал 'Комсомолку' и охранник Гидаспова.

Увидев Собчака, он вначале сделал казённо-приветливое лицо, а затем , за его спиной, весь сияя — показал ему язык.

На втором этаже— кабинет командующего войсками округа.

Дверь нараспашку, и приёмная, и кабинет пусты— только мерно двигается маятник огромных часов, отмеряя безжалостное время. То самое, которое смололо в муку страны, города, империи и их сияющие столицы.

В приёмной Собчак , интеллигентный, заорал как туркестанский ишак:'

'Что за бардак! Где командующий! Почему кабинет не охраняется!!'

Откуда-то прибежал перепуганный подполковник, дрожа коленками, вытянулся , пытаясь молодецки втянуть пузцо...

Собчак продолжал наезжать, как рекетир на палатку с пивом :'Немедленно! Доставить меня к командующему!!'

'Есть!Есть! Они вон там заседают'— и подполковник лакейски прогнулся перед вчерашним профессором...

Спустившись в подвал— Собчак увидел в конференц-зале командующего ЛенВО Самсонова, начальника КГБ Куркова, командующего ВВ Савина, начальника Северо-Западного погранокруга Викторова...

Во главе стола сидел Гидаспов, первый коммунист области...

Единственным своим для Собчака был, по его же собственному выражению, благодетель— начальник Ленинградского ГУВД Крамаров, верный демократ, в прошлой жизни работник НИИ Теплотехники (при котором число уличных преступлений увеличилось с 70 до 254 в день)...

Не дав никому рта раскрыть, Собчак стал орать, что все они заговорщики, и всё, что они делают, незаконно, и если хоть пальцем шевельнут, то их будут судить , как в Нюрнберге нацистов, международный трибунал!!

Самсонов, неуверенно :'Ну почему незаконно, у меня есть распоряжение...'

Собчак, с профессорским апломбом :'Да ты знаешь, сапог, кто я? Я один из разработчиков Закона о чрезвычайном положении, и есть только четыре ситуации, когда оно может быть введено на конкретной территории. Это— эпидемия, эпизоотия, землетрясение и массовые беспорядки...'

Гидаспов, осторожно, мало-помалу приходя в себя :'А что это Вы на нас голос -то повышаете?'

Собчак, отец дочки Ксюши, через плечо :'А ты вообще молчи, быдло пролетарское! Кончилась твоя вонючая красная гегемония!'

Товарищ Гидаспов, в отличие от Собчака, в юности работал на Кировском, слесарем... хоть маленько и раздобрел, но кулак у него был по-прежнему, крепкий, рабочий...

Со всем пролетарским гневом , с плеча— он крепко въехал по сусалам культурному профессору... только зубы лязгнули!

'Раз, два, три... да не считай, бестолку! У нас на мясокомбинате когда ток выключали, так я — бычков кулаком глушил!'

(Не надо фарса!— заявляет мне читатель, Собчак был исключительно интеллигентен, и на людях голос никогда не повышал ... что делать? Но я ведь привожу его собственные мемории — обошедшиеся без гидасповскго кулака, понятное дело... запись журналистов Головкова и Чернова о подробностях событий в Ленинграде, сделанная 26 августа 1991 года в час ночи )

Переписка.

Документ номер один.

СОВ.СЕКРЕТНО.

Экз. ?__ (цифра четыре— рукописная)

1. Для обеспечения порядка и безусловного выполнения решений Государственного Комитета по Чрезвычайному Положению предпринять меры по оперативному интернированию лиц из числа руководства РСФСР 'цифра девятнадцать— написана от руки' августа 1991 года в соответствии с оформленными Прокуратурой СССР документами:

Ельцин Б.Н.

Силаев И.С.

Руцкой А.В.

Бурбулис Г.Э

Хасбулатов Р.И.

Шахрай С.М.

Скоков Ю.В.

Старовойтова Г.В.

Кобец К.И.

Захарова А.А.

Илюшин В.В.

Царегородцев А.Н.

Вощанов П.И

Суханов Л.Е.

Баранников В.П.

Полторанин М.Н.

Ярошенко В.Н.

Федоров Н.В.

Федоров А.В.

Лазарев И.Н.

Лукин В.П.

Ковалёв С.А.

2. Обеспечить осмотр служебных и жилых помещений указанных лиц, включая загородные, изъятие служебной документации по роду их деятельности.

Не допускать возможностей выезда указанных лиц из Москвы в другие регионы страны, а также за рубеж.

3. Информацию о выполнении настоящего распоряжения доводить до Государственного Комитета по Чрезвычайному Положению в оперативном порядке.

Москва. 'цифра девятнадцать— написана от руки' августа 1991 года. Ниже машинописного текста— четыре неразборчивые закорюки...—

От автора. Видит Бог!

Это что такое? Приказ, распоряжение, поручение, декларация или плачь на реках вавилонских?

А. Кому адресован данный документ?

Б. Кто его адресует?

В. Кто ответственный за исполнение?

Г. Сроки исполнения?

Д. А если интернированные не захотят интернироваться ? Или окажут сопротивление? Какой порядок обращения с ними? Дайте ссылку на действующее законодательство.

Е.  Ну ладно.  Повязали. Куда их потом девать? Каков режим содержания? Чем их кормить? И за чей счёт этот банкет?

Понятно теперь, читатель, ПОЧЕМУ эта БУМАЖКА не была исполнена?

Нет, повязали конечно... Гдляна! Который в этом списке ни сном, не духом не присутствовал! И зачем-то еще одного отставного подполковника из ПВО — я могу предположить, что вот тут уж без заговора не обошлось — это бывшая подполковничья жена подсуетилась.)

Документ два.

'Докладываю, что 19 августа сего года в МВД СССР поступило указание МВД РСФСР о выполнении приказа МВД СССР об обеспечении режима чрезвычайного положения только в части, не противоречащей Указам Президента РСФСР от 19 августа 1991 года.

Считал бы необходимым признать Указы Президента РСФСР от 19 августа 1991 номера 59, 61 и 63 , а также постановление Совета Министров РСФСР от 19 августа номер 435 не имеющими юридической силы.

Министр Внутренних Дел СССР Б.Пуго'

(От автора. Хрен ты моржовый, а не министр внутренних дел! В Твоё ведомство  от НИЖЕСТОЯЩЕГО министерства поступает указание — не исполнять твоих приказов! И что ты, родной, делаешь?

Правильно!

Пишешь жалобу в ГКЧП...в  'Спортлото' ещё напиши.)

А теперь о трагическом...

Сопя, надрываясь, и глухо матерясь сквозь стиснутые зубы, два студента — вечерника группы 'ИС-73' ('Летные и прочностные испытания') Жуковского Авиационного техникума им. Местночтимого святого, то есть малоизвестного наркома Казакова , волокли из глубокого барского подвала бюст В.И. Ленина...

Трагизм ситуации заключался в том, что буквально два дня назад эти же двое злостных прогульщиков , во исполнение Указа Президента РСФСР о департизации учебных заведений, волокли Ильича в эмиграцию, сиречь в подвал.

С огромным трудом водрузив вождя мирового пролетариата на законное место в вестибюле, вечерники принялись нудить :'Иринушка Степановна, а можно мы на аэродинамику не пойдём?'

Однако директор техникума, Ирина Степановна Фалеева (натуральная блондинка, эх-эх... слезы из глаз, как вспомню, как мы с ней в трофейной, из Пенемюнде привезенной, сверхзвуковой аэродинамической трубе водку пили!) , тогдашняя супруга тогдашнего Первого секретаря Горкома КПСС товарища Фалеева, была непреклонна!

Вытирая грязь и паутину с лобастой головы (откуда только и взялась, да пару-то дней!) , она наставительно произнесла:'Ну уж нет! Что завещал нам великий вождь? Вот то-то же... учиться, учиться и еще раз! А если вы, обормоты, другой раз термех прогуляете, я вас заставлю ещё и Маркса с Энгельсом из подвала поднимать!'

Злые они, коммунисты...

(Как это у тебя вечерники в августе учаться?— вопрошает доброжелательный читатель. Да потому и учатся, что вечерники — в миру же , авиационные техники в ЛИИ имени Громова, отвечу я. Круглый год учились. )

19 августа 1991 года. Девятнадцать часов десять минут. Москва. Район улицы Водников. Берег канала имени Москвы.

Белый теплоход 'Павлик Морозов' Волжского объединённого речного пароходства под трёхцветным власовским флагом неторопливо проплывал над Волоколамским шоссе...

Медленно проводив его взглядом, Берия меланхолически вдохнул :'Вот смотрю я и думаю— как всё хрупко и зыбко... загони какая-нито сволочь в этот путепровод машину с амматолом (Примечание для несведущих— смесь обыкновенной аммиачной селитры, торфа, алюминиевой пудры , политая соляркой— точные пропорции можно легко узнать по адресу Москва, улица Лубянка, дом два) — то ведь стена воды до самого 'Сокола' докатит...

И никто— кроме 'водной' милиции, гляжу — канал не охраняет... эх, бесхозяйственность.

А Вы, Геннадий Рубенович, из каких будете, откуда родом?'

Попцов стеснительно улыбнулся :'Из Усть-Порта...'

'А! Знаю, Красноярский Край... дитя ГУЛАГа?'

Попцов улыбнулся совсем уже смущённо .

Генерал-майор не понимал, что с ним происходит? За все свои сорок семь лет ему никогда не приходилось так просто, свободно и весело общаться с начальством.

Всегда от начальства можно было ждать какой-нибудь мерзости.

Но не от Него, нет... от человека в пенснэ исходило странное ощущение спокойствия, надёжности и душевной, заботливой теплоты...

И поэтому, когда Лаврентий Павлович, близоруко щурясь, предположил— не хватит ли уже , наверное, пациента макать? — Попцов сам, вприпрыжку, как мальчишка, помчался к своим оперативникам, равномерно опускающим головой вниз (с целью отрезвления и социальной адаптации) в серую воду канала толстомясого встрёпанного мужчину в тёмно-синем дорогом костюме — потому что Геннадию Рубеновичу вдруг ужасно захотелось сделать для Берии что-нибудь приятное...

'Шта-а ты сибе, паньмаишь, позв... ик! НЕ НАДО меня больше бить! что Вы сибе позволяете, я...'

'Я знаю, кто Вы... чего я НЕ знаю— это то, о чём Вы беседовали с американским президентом Бушем, когда он приезжал в Москву?'

'Э... шта... где... када ...?'

'На балконе, в Ново-Огарёве... пожалуйста, не стесняйтесь ! Быстро, точно, конкретно. Тогда за это бить не будем. Я понятно выражаюсь?'

19 августа 1991 года. Девятнадцать часов пятнадцать минут. Москва. Зал заседаний КМ СССР.

Проводивший заседание 'свиноёжик' Павлов был вдребезги пьян !(это не авторский произвол, а свидетельство его заместителя В.И. Щербакова)... впрочем, по свидетельству депутата Ярина, глава ГКЧП, Вице-Президент СССР Янаев в этот день был тоже пьян... а уборщица извлекла из кабинета Бакланова просто поразившее её число пустых бутылок, и отнюдь не из-под 'Нарзана'...

Комсомольцы, мать иху...

Автор сам из 'комсомольцев'! Но пить хотя бы умел.

Кстати, умение пить было дело чести и доблести каждого комсомольского вожака... помнится. когда мы избирали первого секретаря Раменского райкома Андрея Хромова, то на трибуну вместо графина с водой поставили ему графин с водкой...

Читая доклад, он периодически наливал себе полный стакан, неторопливо выпивал его крупными глотками — и, закончив доклад при опустевшем графине, ушел с трибуны на твёрдых ногах— под бурные и продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию.

Но эти пить явно не умели.

... Оглядев мутными, поросячьими глазками министров, Павлов пробурчал :'На сегодня обстановка такова: то, что мы решаем, не исполняется. И мы придём к тому, что производство остановится. Текста Союзного Договора мы не получили...почему я узнаю всё из газет?

Мы вообще— будем что-то делать?'

Первым вскочил Катушев, министр Внешне-Экономических связей :' Провёл расширенное заседание коллегии, заслушал заявления руководства, выполняем свои задачи, поддерживаем ГКЧП, довели эти сведения до торгпредств...'

Орлов, министр Финансов, сменивший Павлова на этом посту, единственное, что отметил— что надо бы не допустить хищений ценных бумаг. С чьей стороны— он дипломатически не стал уточнять.

Зато Сычёв из Госстандарта говорил долго и нудно— всех утомив, о том,что никто не должен отказываться от общесоюзных ГОСТов...

Товарищ Довлетова, узбечка— выдвиженка, посетовала, что лёгкая промышленность на грани остановки из-за введения суверенитета в хлопкосеющих республиках. Однако от прямого ответа— присоединяется ли она к ГКЧП— ловко ушла. Восток— дело тонкое...

Зато Гусев, председатель Госкомитета по химии, сообщил, что обзвонив сто заводов, установил, что все поддерживают ГКЧП. И добавил, что введение ЧП— это наш последний шанс. Другого такого шанса не будет, если ГКЧП не победит— то это всем погибель.

МПС и Гражданская авиация — сказали, что они работают, что они за порядок...

На реплику одного из участников совещания— что делать , как бороться с теми, кто сейчас порядок нарушает— Павлов с пьяной улыбкой отвечал :'А я ... против жёстких методов. Пусть люди поговорят, погуляют, побеседуют...'(Примечание автора. Спасибо Партии родной— за наш трёхдневный выходной.)

Единственный, кто выразил некоторые опасения— был Министр Культуры Губенко:' Мне предстоят очень тяжёлые встречи с творческой интеллигенцией. Она не примет и не поймёт ГКЧП!'

На это Павлов свысока, через губу, возразил:' Страна — это ЗиЛ, страна -это Уралмаш, а не шалопуты с Манежной площади...дадим им, работягам, по шесть соток , мигом заткнутся!'

...В этот самый миг Профком Уралмаша принимал решение о начале бессрочной политической забастовки.

19 августа 1991 года. Девятнадцать часов пятьдесят минут. Москва, Смоленская площадь, Здание МИД СССР.

Министр иностранных дел Бессмертных в своём кабинете проводил узкое совещание — только одни его заместители...

Отчего же он был сейчас здесь, а не на заседании Кабинета Министров, у Павлова?

А болен он был.

Печёночные колики, вот так-то ... как говорят англичане, 'Diplomatic cold'!

Дипломатический насморк, ага...

Выдернул министра из отпуска, который тот проводил в лесах Беларуси (даже партизанскую стоянку , собирая грибы, отыскал — для сомневающихся, воспоминания Кравченко, тогдашнего министра иностранных дел Белорусской ССР) сам товарищ Крючков...

Попросил срочно приехать в Москву... встретил на Ивановской площади, через 'Крылечко' провёл в 'Корпус', тот самый... сталинский!

За длинным столом сидели ближайшие друзья и (чуть было не написал — подельники) соратники товарища Горбачёва, вся его дружная команда.

Включая Янаева, Язова, Крючкова, Лукьянова ... даже 'тень' Горбачёва— руководитель его личной охраны, Плеханов— был тут как тут...

Крючков пригласил Бессмертных в маленькую комнатку отдыха с диваном и холодильником, налил в рюмки коньячку — мол, так и так, ситуация ужасная, кризис, грозит катастрофа, есть мнение— пора вводить чрезвычайное положение...

Бессмертных, опытный аппаратчик — переспросил:'Это делается по распоряжению президента?'

Честный Крючков чуть покраснел :'Нет, президент серьёзно болен...'

Тогда Бессмертных осторожно поставил рюмку на край стола :'Ну, тогда я не буду.'

И пояснил, поморщившись :'Печень у меня!' (Для тех, кто не жил в то время— поясняю... если в высоком кабинете тебе налили— это знак особого доверия. Сдохни, да выпей!)

Крючков взял рюмку , и вежливо, но настойчиво, стал вкладывать её в руку министра :'Надо! Надо, Александр Александрович!'

Потом достал из маленького замаскированного сейфа кожаную папочку с вложенным в неё листком с напечатанным на машинке списком :'Вот видишь, твоя фамилия утверждена!'

Бессмертных вытащил из внутреннего кармана подаренный к юбилею 'Монблан' , отвинтил колпачок и золотым пером изящно против своей фамилии начертал :'Бессмертных отказался.'

И , снова поставив рюмку, добавил :'Печень у меня...'

... Министр ничего не боялся... Если бы в Кремле он увидел шайку агрессивных полковников в чёрных очках— то, верно, занервничал бы. Ясное дело— хунта.

А тут — люди, которые сами управляли страной. Крючков— самый близкий президенту человек, Болдин — это вообще горбачёвская креатура...

Как они могут узурпировать власть— коли они сами власть и есть?

Так что возможно, Горбачёв действительно мог быть болен...

Поэтому Бессмертных, выйдя в общий зал, и предвидя многочисленные вопросы зарубежных коллег, спросил — где сводка или бюллетень о здоровье президента?

На что ему ответили небрежно — да будет, будет скоро! Наверное...

Вообще, в зале шло не совещание, а вязко тянулась какая-то невнятная каша... Язов что-то говорил о перемещении войск в Москве (запомнились его слова— к Дому Журналистов , четыре танка, но без боекомплекта!), Павлов , багроволицый, вещал о формировании каких-то групп для сбора урожая...

Бессмертных махнул рукой и уехал... болеть!

И вот теперь на совещании в МИДе он пытался понять, что происходит...

А происходило по — разному.

Посол в Ирландии Гвенцадзе чётко и ясно дал понять в своём заявлении о поддержке ГКЧП.

Посол в Югославии мигом вынес портрет Горбачёва на помойку...

В парижском посольстве совработники с нетерпением ожидали появления Козырева— чтобы , надев на него наручники, первым рейсом 'Аэрофлота' вернуть на историческую родину...

А вот посол в Чехословакии высказался , удостоившись дружеского похлопывания по плечу от САМОГО Гавела, в том смысле, что Perestroyka и Glastnost победят...

Президент Польши Лех Валенса прислал Ельцину (но почему-то на имя Бессмертных) телеграмму, в которой потребовал ускорения вывода советских войск и двести миллионов долларов возмещения убытков от их пребывания...

В целом, было забавно.

Короче, совпослам отправили циркулярную телеграмму — внешнеполитический курс СССР остается таким, как он был определён нашими конституционными органами, той политикой, которая определяется Верховным Советом и КМ СССР.

Короче, ничего без надобности не трогать.

И еще из внешнеполитических тем... корреспондент ТАСС по своим каналам сбросил информацию, что депутат Старовойтова во время файв -о клок с Маргарет Тетчер договорились о создании международной медицинской комиссии, по проверке состояния здоровья нобелевского лауреата... стороны также пришли к соглашению, что пятнадцати миллионов населения на территории бывшего Советского Союза— вполне достаточно.

19 августа 1991 года. Двадцать часов . Москва, площадь Свободной России, Здание Верховного Совета РСФСР. Второй этаж. Кабинет номер двести два.

Генерал-полковник Кобец зябко передёрнул плечами...

В его распоряжении была целая армия— сто двадцать милиционеров из Отдела по охране административных зданий ГУВД Моссовета...

Правда, если верить Хазбулатову, завтра грозненским поездом приедет ещё столько же джигитов из его тейпа— с собой привезут пулемёты, в том числе крупнокалиберные, к сожалению, всего два ( на большее денег не хватило... нищета.)

Это было бы хорошо— потому что из оружия у милиционеров только 'ксюхи' и 'макарычи'...

Да кто же Хазбулатову поверит! Он и соврёт, недорого возьмёт...

А дорогие москвичи и гости столицы, собравшиеся после репортажа 'Медведь на велосипеде', то есть 'Ельцин на танке'...

Натащив кучу разнообразного мусора, среди которых синели пара троллейбусов 'Управления пассажирского электротранспорта', они вплотную сейчас крепили стальную оборону — ожесточённо опорожняя водочные бутылки для коктейлей Молотова. Чтобы водка не пропадала, её отнюдь не выливали на землю ...

Подготовка москвичей дала себя знать! Уже довольно долго раздавались пьяные песни, кто-то с натугой блевал...

В данный момент прямо под окном кабинета генерал-полковника кого-то с молодецким уханием сношали...

Сношаемая радостно повизгивала...

Кобец мучительно кусал от такого непотребства губы... взять бы да по голой жопе! Распустились в конец! Кобели...

'Кобель', напоследок как филин, глубоко ухнув, довольно произнёс :'Ну, Боря , и славная же ты пидовка... молодчина!'

'Служу трудовому наро-о-о-оду!' — жеманно ответил довольно мелодичный , прямо таки музыкальный, баритон...

Кобец с отвращением плюнул и захлопнул окно...

Вышедши в коридор, Кобец с испугом отпрянул— навстречу ему с 'ремингтоном' в руках шёл человек в чёрной форме, с чёрным чулком на голове...

'Это, наверное , охранная фирма 'Алекс?'— спросил его генерал-полковник.

'Ай-ай, са-а-а-ар!'— ответствовал ему человек в чёрном.

Недоумённо покрутив головой, Кобец отправился дальше... из-за угла вылетел встрёпанный, пучеглазый Глеб Якунин в замызганном подряснике :'Чудо! Чудо Господне! Опять идёт дождь! По слову, по слову моему!! Скажу, и Ленинские горы сдвинутся!'

Уклонившись от объятий пахнущего козлом депутата, Кобец рысцой пробежал к широкой лестнице , выводящей к фойе... слева на банкетке, со слюнявой улыбкой урождённого идиота, с автоматом на коленях, сидел Ростропович. Опершись головой на его костлявое плечо, рядом с ним на банкетке пьяно храпел ОМОНовец... единство армии с народом. Каков народ, такова и армия.

Вверх по лестнице, от седьмого подъезда, навстречу Кобцу бежал Малей, заместитель премьер-министра РСФСР:'Ура! Победа!!! Они уходят...'

Войска действительно уходили с площади Свободной России...

... 'Это катастрофа!'— с отчаянием в голосе сказал Посол США.

19 августа 1991 года. Двадцать часов девять минут. Москва, Кремль.

Вовсе не Грановитая палата.

Этот дом , окрашенный в положенный николаевскому ампиру присутственный желтый цвет, на местном 'жаргоне' со времён матроса Малькова, первого кремлёвского коменданта, называли просто 'Корпусом'.

Туристов туда не водили— хоть там был филиал Музея В.И. Ленина — 'Кабинет В.И. Ленина в Кремле'.

И еще там должен был быть создан филиал Музея И.В. Сталина ... тоже, кабинет, откуда по личному распоряжению Кукурузника вывезли в макулатуру два грузовика книг (да не романов— а справочников и учебников, монографий и курсов лекций) — все с пометками красным карандашом на полях страниц, весьма, кстати, любопытными...

Сейчас в кабинете, стены которого покрывали дубовые панели, у длинного стола, над которым висели портреты Суворова и Кутузова, стоял маршал Язов (чем-то в этот миг неуловимо похожий на первоклассника, забравшегося во время большой перемены в опустевший кабинет директора школы , ужасно трусящего, что Хозяин кабинета вот-вот вернётся ) и растерянно говорил в трубку :'Да... да... я ничего не понимаю! какая директива? Моя директива? Генштаба? Кто её дал? Я дал? И Генштаб... я ... нет, не понимаю ...есть! '

Дверь кабинета неслышно отворилась, и порученец протянул маршалу ленту факсового сообщения.

Язов надел очки ('для близи') и стал судорожно вчитываться в прыгающие перед глазами строчки :' Директива ГШ МО СССР.

Заместителям МО (всем), Главнокомандующим Войсками направлений и Дальнего Востока (всем), Командующему ВДВ, Командующим Групп войск, Командующим ВО, Комфлотам (всем), Нач ГУ и ЦУ МО СССР.

Коллегия Министерства Обороны для реализации мер, ПРЕДУСМОТРЕННЫХ Конституцией СССР, Законом СССР 'О правовом режиме чрезвычайного положения' сочла необходимым привлечь отдельные подразделения, части СА и ВМФ.

Военнослужащие этих подразделений и частей , выполняя свой воинский долг, добросовестно решали поставленные перед ними задачи.

Прежде всего, их участие в реализации мер чрезвычайного положения было направлено на исполнение воли всех советских людей— выраженной в итогах всенародного референдума, на сохранение единой многонациональной Родины— Советского Союза.

В связи с тем, что указанные задачи в основном выполнены,

ПРИКАЗЫВАЮ:

1.С двадцати часов девятнадцатого августа сего года начать планомерный вывод воинских частей и подразделений из мест, где они находились для стабилизации обстановки, в ППД.

2.Объединения, соединения, части и учреждения всех видов ВС на территории СССР привести в Боевую Готовность — ПОВЫШЕННУЮ

3.Руководящий состав округов, флотов, армий, флотилий, корпусов, эскадр, соединений и учреждений из отпусков отозвать.

4.Усилить охрану позиций РВСН, ПВО, ПРО, арсеналов, баз и складов хранения специальных и обычных БП, вооружения и БТ, парков, аэродромов , позиций, военных городков, штабов, объектов по спискам один и два.

5.При попытке захвата вооружения и БТ, с чьей бы стороны они не предпринимались, оружие применять без предупреждения, предупредительных выстрелов не делать, действовать чётко и энергично, на основе требований Общевоинских Уставов.

6.Офицерам и политработникам выдать личное боевое оружие, обязав последних применять его без дополнительной команды как в случае нападения на них, а ровно в случае оскорбления их чести и достоинства .

7.Особое внимание обратить на соблюдение военнослужащими Уставного порядка и воинской дисциплины. К нарушителям воинской дисциплины, дезертирам применять меры по ЗАКОНАМ ВОЕННОГО ВРЕМЕНИ.

8.В случае противоправных мер гражданских лиц или нарушения общественного порядка командирам частей и подразделений пресекать такие противозаконные действия вооруженной силой, применяя все штатные виды вооружения, на своё усмотрение.

9.В городах Москва и Ленинград комендантами гарнизонов назначаю командующих войсками военных округов, в остальных гарнизонах— начальников гарнизонов.

Ответственность за исполнение настоящего приказа возлагаю на командиров частей, подразделений и учреждений.

Об исполнении — докладывать по команде лично мне ежедневно, в ноль часов и в двенадцать часов по Московскому времени.

Советские ВС всегда были, есть и будут частью народа, всегда готовы обеспечить надёжную оборону нашей Великой Страны. И мы никому не позволим унижать нашу Армию и использовать её в грязных политических игрищах.

Приказ прочитать во всех ротах, эскадрильях, экипажах.

Язов

Моисеев

Кочетков.'

Язов ошеломлённо опустил листок на стол...'Если бы я мог, если бы я только мог отдать такой Приказ... если бы только я посмел! Но ведь кто-то же посмел?'

И тут ему в голову пришла одна важная мысль! Ведь он совсем забыл!

Выскочив в приёмную, где когда -то сидел Поскрёбышев, Язов успокоенно выдохнул— два офицера, со спецсвязью гарантированной стойкости (которая никак не могла быть утрачена, вплоть до самоподрыва) — мирно сидели на диванчике... и знакомый черный 'дипломат' мирно примостился у их ног.

'Значит, я ещё Министр!'

'Сидите, сидите... со спецсвязью — всё в порядке?'

'Так точно, товарищ Маршал Советского Союза! Согласно Директиве 002 получен кодированный сигнал. Шифры сброшены!'

У Язова вытянулось лицо... теперь этим чемоданчиком можно было заколачивать гвозди...

Вот только не надо подозревать нашего главного героя в какой-то особой нелюбви к маршалу Язову!

Просто — спички детям не игрушка.

'Чемоданчики', которые были надёжно заблокированы— крышку уже не открыть! — были еще у начальника Генерального Штаба и у Горбачёва... причём особое опасение вызывал последний. Так как его просто у Мишки Меченого отобрали— как бутылку водки у спящего похмельным сном алкоголика...

19 августа 1991 года. Двадцать часов десять минут. Москва, площадь Дзержинского, дом два. Самое высокое здание в Москве, что напротив всесоюзно известного универмага 'Детский Мир' (откуда Воркуту видно).

Зал коллегии КГБ СССР.

Генерал -лейтенант Расщепов принял вид лихой и дурковатый :'Не могу знать!'

При этом тишайший и умнейший руководитель управления 'А' точь— в точь стал походить на прапорщика-украинца из Лефортовского СИЗО...

Даже усы ритуально провисли...

Задачи ему мог давать только человек, стоящий сейчас перед ним и краснеющий (от еле сдерживаемого панического гнева) обширной плешью посреди венчика седых волосиков...

А задачи ставились такие:

Первое. Выяснить, кто засел в бункере Министра Обороны и от его имени отдаёт приказы ?(С которыми Расщепов был полностью и целиком согласен)

Второе. Обеспечить безопасность встречи представителей ГКЧП с Ельциным, при этом планировалось нейтрализовать его охрану и говорить с Ельциным с позиции силы. (Вязать своих прежних коллег Ращепову не хотелось, кроме того, ему импонировал Ельцин)

Третье. В ночь на двадцатое августа осуществить штурм здания Верховного Совета РСФСР , для чего захватить два первых этажа, подавив сопротивление (а с этой жёсткой акцией был не согласен не только генерал, но и все его офицеры. В конце -концов, там же собрались вовсе не террористы , захватившие детей...)

'Не могу знать, товарищ Первый... сумеем ли мы покинуть расположение. '

'Что значит, сумеете ли? Вы что?! Отказываетесь выполнять мои приказы?!'

Расщепов лихо отрапортовал :'Та-ак точна! Отказываюсь... и не сепети . Тихо мне. Стой спокойно. Потому как только мигнёшь своим волкодавам— я те шейку-то враз сверну. А потом— в окно выпрыгну, здесь невысоко, второй этаж!'

Председатель КГБ Крючков пожевал тонкие, бескровные губы...

'Ну ладно... а по первому вопросу?'

'Расщепов чуть ослабил напряжённые, готовые к немедленному прыжку в окно ноги :'Думаю, ОН сам проявится, в своё время! Уж больно хорошо начал. Этот— своего не упустит.'

И Расщепов был абсолютно прав...

19 августа 1991 года. Двадцать один час. Программа 'Время'.

'Здравствуйте, дорогие товарищи!

Наш сегодняшний выпуск мы начинаем с обращения к народам Советского Союза Президента РСФСР Бориса Николаевича Ельцина.

Дарагие сограждане! Россияне!

В ночь с 18 на 19 августа 1991 года отстранен от власти Президент нашей страны...

А я скажу— давно пора!

Мы же с вами — далеко не слепые идиоты. Мы помним, как мы жили в 1985 году и видим, как мы живем теперь.

Сколько жа можно издеваться над Советским народом?

То минеральный секретарь насильно отучает от водки — и сколько же советских людей подавили в диких очередях, сколько наших людей отравилось суррогатами и самогоном?

То плешивый нобелевский лауреат получает премию мира — и льётся человеческая кровь в Фергане и Карабахе, в Литве и Приднестровье, в Сумгаите и Чечне...

То ставропольский начальник начинает выполнять Продовольственную программу— в результате скоро жрать станет совсем нечего!

То руководитель международного рабочего движения внедряет новое мЫшление — и разрушен в результате СЭВ и Варшавский договор, НАТО, как в сорок первом, уже вновь у наших границ...

На улицах грязь и бандиты, кооператоры разворовывают нашу экономику, а Миша с Раисой разъезжают по Парижам...

С его лёгкой руки выблядки и предатели охаивают нашу историю, обливают грязью нашу великую Победу и позорят наших ветеранов...

Не хватит ли им над нами измываться?

Я скажу— хватит!

А один ли меченый Богом шельма во всём этом бардаке виноват?

Нет! Его подельники из ЦК — тоже одним миром с ним мазаны по толстым, зажравшимся рожам...

Пока рядовые коммунисты последний хрен без соли доедают — начальнички всех рангов, от парткома до обкома— сладко жрут и сладко спят, живут как у Христа за пазухой...

Хватит! Попановали.

Слезай с народной шеи! Вся власть Советам!

Вместе с горбатым главарем должна уйти в прошлое и его банда.

Мы требуем, от лица всех народов СССР, обеспечить прямые выборы Президента !

Мы требуем , от лица всех граждан Советского Союза, прекратить растаскивание перекрашенными в демократов вчерашними номенклатурщиками нашей Родины по национальным квартиркам.

Мы требуем вернуть страну к нормальной жизни, сытой, безопасной и спокойной!

С этой целью я, Президент Советской России, до сессии Верховного Совета СССР и созыва чрезвычайного съезда народных депутатов СССР , принимаю на себя всю полноту власти. И несу всю ответственность за происходящее.

Предупреждаю, что я шутить не намерен. Я не дам утвердиться произволу и беззаконию потерявших всякий стыд и совесть партократов.

Призываю всех граждан СССР в этот грозный час проявить высокую гражданственность, мужество и честно исполнять свой долг.

Не сомневаюсь, что буду поддержан всеми Советскими Патриотами!'

' Вы слушали Обращение к народам Советского Союза Президента РСФСР Бориса Николаевича Ельцина.

— А теперь вести с полей. Колхозники Нечерноземья в непростых погодных условиях продолжают битву за урожай...'

Вспотевший Ельцин вынул из уха крохотный микрофон и с жалкой улыбкой посмотрел на внимательно, немигающим взглядом глядящего на него человека в пенснэ:'Товариш Павлов, я всё правильно произнёс?'

19 августа 1991 года. Двадцать один час двадцать семь минут. Москва, Плотников переулок, дом семь.

В этом доме, построенном по особенному, улучшенному проекту, с широкими окнами, с высокими, как в сталинских высотках , потолками, со стеклянными дверьми в подъезд, где сидела внимательная бабушка с цепким профессиональным взглядом надзирателя— каждый жилец имел небольшую комнатку в подвале...

Я , право, и не знаю зачем... не картошку же хранить? Её— картошку — МЫТУЮ, доставляли жильцам сотрудники Хозяйственного отдела Управления Делами ЦК КПСС, которому, в общем, дом и принадлежал...

Квартиры были в доме служебные— и каждый жилец при заселении получал ордер серии СЛ или СЖ, что означало, после освобождения от занимаемой должности, автоматическое освобождение квартиры...

Да, номенклатура жила на дачах, ездила на машинах ... служебных! И когда житейские бури , иной раз, сбрасывали человека с насиженного места— то он в единый миг лишался всего... а как вы думаете, зачем ОНИ пошли на авантюру? Только лишь для того, чтобы сделать это добро — своим. Личным. На века!

Ну ладно... Кручина тоже имел комнатку, маленькую, в двенадцать квадратных метров...

Правда, иные московские дворники в таких комнатках жили всей семьей...

В комнате был стол, два стула с овальными, жестяными инвентарными номерками, сейф. В сейфе лежали два противогаза , три стеариновые свечи. Стоял телефон , 'вертушка', под стеклом лежал краткий, отпечатанный на 'Эрике' список телефонов, с кем нужно связываться в случае крайней необходимости (это для жены— потому что сам Кручина эти телефоны на память знал. Тем более, что ни один телефон сейчас не отвечал. Примечание автора— а позвонить по обыкновенному телефону, городскому— Кручине и в голову не приходило!).

Сейчас Кручина сидел за казённым столом и рассматривал наградной пистолет ПСМ, калибра 5.45 мм ...

Как им пользоваться, он примерно знал, но стрелять из него никогда не стрелял...

Внезапно на столе раздался резкий, пронзительно-дребезжащий звонок 'кремлёвки'...

Кручина, вмиг смертельно побледнев, поднял трубку :'У аппарата Кручина'(Примечание— именно так и следовало отвечать, вдруг ошиблись номером, и можно услышать что-то лишнее...)

Однако звонивший, как видно, не ошибся :'Вот и хорошо. Не уходи никуда.'

Кручина оторопело смотрел на чёрную трубку, из которой доносились длинные гудки.

Потом быстро, стараясь не опоздать, схватил из бювара лист веленевой бумаги, и фаберовским карандашом быстро написал, неровными строчками, сползающими в нижний правый угол :'Я не заговорщик, но я трус. Сообщите пожалуйста об этом советскому народу', потом подписался (Эх, товарищ! Очень это советскому народу нужно... прямо он ночи не спит, всё думает, не трус ли товарищ Кручина? О семье бы ты сейчас подумал!О жене и маленьком сыне...), передёрнул затвор, отчего на пол, звеня, покатился красивенький патрончик, сунул украшенный прихотливой вязью стального узора ствол в рот, успел почувствовать вкус металла и смазки, нажал на позолоченный спусковой крючок... из глаз Кручины полетели искры, потом всё потемнело...

Там же. Чуть позже.

'Если Вам нужно себя застрелить, не забывайте снять оружие с предохранителя!'

Кручина растерянно заморгал... в затылке ломило, лицо было мокрое, вода стекала за расстёгнутый чужой рукой ворот...

Крепкая рука, на которую Кручина благодарно оперся, помогла ему сесть за стол...

'А скажите, товарищ Кручина, сколько лечебных и оздоровительных учреждений входит в систему Управления Делами?'— задал вопрос невидимый в полутьме собеседник.

Это был нестрашный вопрос.

'Их двадцать три... общая балансовая стоимость— 447 миллионов рублей, основная база создана за счёт партийных средств. Доля основных фондов, полученных от других организаций, главным образом от Минздрава и ВЦСПС, составляет всего 4.7 процента...'

'Хорошо... а какова вообще стоимость основных фондов центральных партийных учреждений?'

'Ну... около 133 миллионов рублей. В ведении партийных органов находится 3700 зданий , полностью построенных за счёт партийных средств. Примерно тысяча зданий построена с долевым участием советских органов , и еще около двухсот в разные годы было передано партийным органам для размещения аппарата.'.

'А сколько средств находится на балансе Управления Делами?'

'По моему, 763 миллиона рублей. А что?'

'Товарищ Кручина, Вы что, еврей?'

'Нет, я русский...'

'А я — грузинский. Ха. Ха. Ха.

Просто только евреи отвечают вопросом на вопрос.

Но на Ваш вопрос— я отвечу. В порядке исключения.

Остаток муки на сегодняшний день в целом по Союзу составил 1.4 миллиона тонн, или почти на 15 (пятнадцать) дней обеспечения потребностей страны.

Так что, товарищ Кручина, давайте-ка мы с Вами вместе подумаем о том, как извлечь партийные средства со счетов иностранных банков. Рабочие и крестьяне , знаете, привыкли питаться, каждый день.'

Я уже говорил, что для Берии мелочей не было?

(Не верю!— восклицает читатель. Как мог аппаратчик разговаривать и поступать— как нормальный человек?

Так Николай Ефимович Кручина и был— нормальным человеком... Был он обязательным, честным,доступным, простым в обращении... на тех, кто его знал— производил впечатление человека совестливого и порядочного. Никто не мог его ни в чём упрекнуть— ни Андропов, ни Черненко, ни Горбачёв...

До сих пор многие считают, что в обстоятельствах его гибели много неясного...

И главное, неизвестны подлинные мотивы! Что заставило опытного и умудрённого жизнью шестидесятидвухлетнего человека приговорить самого себя к ВМСЗ? И самому исполнить приговор?

Такими материалами следствие не располагало!)

19 августа 1991 года. Двадцать один час тридцать минут. Москва, Кремль. 'Корпус', второй этаж.

Маршал Советского Союза , Министр Обороны Дмитрий Тимофеевич Язов сидел, понуро, за широким письменным столом...

Когда-то, в славные, давно прошедшие времена, за этим же самым длинным столом сиживали блистательный Рокоссовский, утончённый мудрейший 'мозг армии' Шапошников, грозный и безжалостный 'бог войны' Жуков...

А за их спинами, неслышно, в мягких сапогах, прохаживался тигриной походкой человек с зоркими, всё замечающими глазами, покуривающий свою трубочку...

Маршалу было горько и стыдно... связался на старости лет с проходимцами.

Переворот? Какой это переворот...

Переворот— это когда ночью тихо, по заранее утверждённому списку, кого— вяжут (для последующего допроса), а кого быстренько исполняют — прямо у ближайшей стенки, при свете автомобильных фар...

Переворот— это когда штурмуют, стремительно и безжалостно, президентские дворцы, истребляя всё живое...

Переворот— это когда сбивают самолёт с премьер-министром... да что?

Мало ли было в мире переворотов.

А когда утром — вводят в город войска без боеприпасов, а обыватель (сначала малость испугавшись) начинает втыкать цветы в стволы орудий и спаивать солдат баварским пивом, рассовывая им по карманом пачки 'Кэмел'...

Когда Горбачёв продолжает мирно загорать в Форосе, никакие войска его не блокируют, а его безопасность обеспечивает американский крейсер УРО 'Белкап', вышедший из Варны к берегам Крыма в ночь на девятнадцатое ...

Связь ему отключили, ха-ха... да отключить СК, ССК и ЗАС невозможно без полного демонтажа многотонного оборудования! Даже авторучка в кармане президента могла бы быть использована для связи...

А как понять слова Янаева, который , выступая перед руководителями автономных республик, заявил— Горбачёв в курсе, он присоединится к нам позднее...

Что, так называемый переворот готовили кретины? Нет.

Это не переворот. Это декорация... недаром Буш сказал президентскому пулу журналистов :'Не все перевороты удаются! Эти — продержатся три дня...'

Что у умного на уме, то у Буша...

Язов , застонав, несколько раз ударил себя кулаком по высокому лбу... никогда ему не везло.

Не везло, когда, прибавив себе год— просился на фронт — а направили в училище...

Не везло, когда после училища засунули (другого слова не подберёшь) на стоячий Волховский фронт, в болота и трясины, в голод и вечную грязь...

Не везло, когда так неудачно ранило — и он потом долго скитался по госпиталям, страдая от нестерпимых болей в поврежденном седалищном нерве...

И с наградами тоже... первый орден , Красной Звезды — получил только в сорок пятом (а ведь представляли трижды). Хотя дело не в наградах, конечно, а всё же— обидно...

А вот теперь, как венец военной карьеры — заговорщик, путчист, блин горелый.

Хотя— заговор, конечно, был... он ведь не полный идиот! И скорее всего, назначенный своей кульминацией именно на девятнадцатое августа. Просто они — все— стали вдруг пешками в чужой, вражеской игре...

Крючков, поблескивая очками, вошёл в кабинет без стука... хотя в прежние, давно прошедшие времена быть бы ему , по уму, не более чем младшим надзирателем в Вятлаге ГУЛЛП ... и про стены древнего Кремля слышать только в первомайской песне...

'Какие задачи выполняют войска Министерства Обороны?'

'Оказывают шефскую помощь труженикам села в уборке урожая...'

'Ты что? Совсем утратил управление войсками?'

'Да, утратил.'

'И давно?'

' С самого утра!'

Крючков выпучил глаза, увеличенные стёклами очков :'Это как же?'

'Это так же.

Я даю команду Грачеву перебросить в Москву Болградскую десантную... он мне— есть!

И тут Шапошников, главком ВВС, мне докладывает, что из-за погоды бортА не могут подняться... даю команду проверить— докладывают, что метеоусловия приемлемые!

Начинаю нажимать— а Шапошников мне — есть!

И ничего не делает... начинаю звонить ему каждые десять минут... так он, сволочь, саботажник, хаотически разбросал полки по двадцати аэродромам!

Начинаю искать... с трудом нашёл один полк.

Дошел он аж до Московской Кольцевой, где и встал. По чьему приказу? Говорят, Грачёв запретил входить в Москву...'

'Уже четыре...'

'Что?'

'Четыре генерала отказываются исполнять прямые приказы... твои— Грачёв и Шапошников, мой— Расщепин... и ещё Громов— командующий Внутренними Войсками... у Пуго тоже свой ренегат.'

'Обосрались мы, Владимир Александрович...'

'Мы ли? Или нас... обгадили? Но я одного не понял — кто отдал приказ вывести войска из Москвы, когда всё только начиналось?'

'И правильно кто-то скомандовал! Жаль, что не я !Войска в городе, солдаты пьяные, не долго и до беды... либо задавят кого, либо застрелят — а вот тогда, как кровь прольётся, у демократов руки будут развязаны...'

'Не спорю... но кто, кто?!'

'Думаю, мы об этом скоро узнаем... а я бы тебе посоветовал от греха дела в порядок привести! Все твои триста тысяч учётных карточек...'

Язов тоже умел быть язвительным...

19 августа 1991 года. Двадцать два часа тридцать минут. Москва, Новинский бульвар, народное гуляние.

'Ну, а в чём Вы видите смысл заговора?'

'Смысл заговора прост и незамысловат, как солёный огурец... убийство.'

'Убийство СССР, я Вас правильно понял?'

'Нет, не правильно... что там СССР? Государство— подросток... сколько таких было и еще будет на этой святой земле. Смысл заговора — убийство народа...'

'Какого народа?'

Взъерошенный бородатый философ в пляжных вьетнамских резиновых тапочках на босу ногу , бесстрашно шлёпающий по лужам, удивлённо посмотрел на человека в старомодном пенснэ :'Русского народа, разумеется... хотите подробности?'

'Да уж, пожалуйста, если можно...'

'Нужно.

Итак, я хочу убить русский народ.

Именно русский— потому что этот народ мешает мне, носителю совсем иных ценностей, жить. Просто самим фактом своего существования. Дурной пример, знаете ли... я тут приучаю -приучаю потребителя к сытным помоям, а они, мерзавцы, завтра к звёздам полетят?

Как же я буду его убивать?

Самый простой способ— физический... вот, призвали русского паренька в армию и там убили. Нет, не в бою— тупо забили насмерть табуреткой в казарме... доколе это будет продолжаться? До тех пор, пока власть будет карать полковников за дедовшину. До тех пор, пока вследствие этого полковники изо всех сил будут дедовщину эту скрывать... но если карать за СКРЫТИЕ дедовщины? Вы улавливаете мою мысль? Да полковники будут в казарме жить, лишь бы только не пропустить , не скрыть случайно...'

'Да ведь так и есть...то есть, было ... когда-то...'

'Вот-вот. Итак, убить русского!

Убить его физически (ножом, палкой, пулей, бомбой, пожаром ) проще всего только там, где это можно сделать в относительной безопасности для убийц.

Напомню о Баку 1990 года, где русских вырезали не меньше, чем армян, о чем преступно молчат демократические газеты, несмотря на гласность.

Напомню, что в Грузии из тридцати русских сел осталось сегодня только пять.

Совсем уж хрестоматийно — резня русских в Чечне при людоеде Хрущеве, вообще обстановка на Северном Кавказе, где убийства русских семьями практикуются много лет.

Сопутствующие этому явлению — геноцид армян, производившийся в одно время с геноцидом русских, одними политическими силами и с одной целью.

Далее, мы можем выделить технологии физиологического и психического геноцида, которые активно используются там, где, извините за грустный каламбур, нет физической возможности запустить физический геноцид.

Факты умерщвления части русских голодомором и предельной нищетой следует считать переходными от физического к физиологическому геноциду.

С одной стороны, смерть от физического истощения организма — это убийство, с другой — особое убийство, использующее в качестве оружия физиологию.

Физиологический геноцид не включает в себя в чистом виде голодомор. Он тоньше, с одной стороны — гуманнее, с другой — опаснее и коварнее физического геноцида. Физиологический геноцид, применяемый сегодня против основной массы русских и приравненных к ним категорий граждан — это удовлетворение первой необходимости, сочетающееся с накоплением недостаточности предметов долгосрочной необходимости.

Это по-научному.

По-людски это звучит так: сдохнуть не дают, и жить не дают. Да, это не голодомор в полном смысле этого слова, но это 'печалемор', постепенное угасание жизненных сил русского человека в условиях крайней физиологической ужатости, искалеченного привычной и безысходной нищетой быта.

Факты заработков, пенсий и пособий, которые ниже официального прожиточного минимума — это факты физического убийства русских. Факты искажений при расчете прожиточного минимума, крайнее занижение его показателей — это факты физиологического умерщвления нации.

Понимаете, потребности человека делятся на краткосрочные, среднесрочные и долгосрочные.

Человек без воды может прожить значительно дольше, чем без воздуха, без пищи — дольше, чем без воды, без новой одежды — значительно дольше, чем без пищи, без собственного жилища — дольше даже, чем без новой одежды.

Но это не значит, что одежда и жилище не являются предметами безусловной необходимости для выживания человека. Если кто-то, снабдив человека воздухом, скажет — мол, теперь я спокоен, дышать ему есть чем, а без пищи и воды сколько-то перебьётся — мы справедливо назовем это убийством.

А как мы назовем того, кто, снабдив человека воздухом, водой и дрянной пищей, скажет, что человеку и сего довольно, и нечего его одевать там, дом ему строить ?'

'Так Вы думаете, это — всё делается специально?'

'Нет, билядь! Случайно! Когда строится дорогущая субмарина, а люди, которые на ней плавают, живут в разваливающихся бараках и думают— не голодны ли их детишки, когда их отцы в море, с ядерными ракетами на борту?'

Берия, начавший строительство Арзамаса -16 со строительства коттеджей для физиков, понимающе кивнул головой...

'Физиологическое выживание не есть жизнь. Физиологическое выживание есть кратковременное — заметим особо! — кратковременное преодоление смерти. Человеку должны быть даны не только инструменты физиологического выживания, но и какие-то простые человеческие радости, он должен иметь возможность не только на предельно-необходимые расходы, но и на некоторые расходы, ошибочно заносимые в разряд роскоши.

Иначе — 'печалемор' — долгое и мучительное угасание у миски похлебки, которая — допускаю — может быть, даже и полна до краев. Человек в крайней, предельной печали умирает не от голода, а от пусть даже сытой, но безнадежности, неверия в то, что будет какой-то выход к лучшему.

Пять лет без права верить в лучшее будущее — слишком долгий срок, чтобы не скатиться к 'печалемору'... а тут и иностранные просветители, с их советами ! Зачем рожать? Зачем плодить нищету? Вот вам, русские, гуманитарная помощь— презервативы...'

'И как же это всё устроено?'

'Как организован физиологический геноцид русских?

У него есть заказчики и есть исполнители. Хроническую бедность заказала мировая закулиса, а выполняет совокупность партийных начальников.

Уже на уровне печатного станка организована крайняя нехватка денег для нормального оборота внутри страны. Денежная масса привязана не к совокупности выпускаемых товаров, а к 'промфинплану'. Её катастрофически не хватает для обеспечения нужд страны.

Вообразите ситуацию: если катастрофически не хватает воды для полива полей, что станет с урожаем? Но даже и та вода, которая отпущена на полив (даже и те деньги, которые все-таки выпущены в оборот), практически целиком идет на участки власть имущих. До дальних участков простых русских не доходит по арыку почти ничего... '

'Но ведь станок— это инфляция?'

'И что? Вы почитайте записки Зверева...его инфляция не пугала.'

'Зверева? Наркомфина при товарище Сталине? Неужели его ...помнят?'

'Кому надо, друг мой, кому надо...те помнят!

Но— далее!

Важным элементом геноцида является АБСОЛЮТНОЕ БЕЗУМИЕ того информационного потока, который идет как из телевизора, так и из большинства печатных изданий, в том числе выходящих под эгидой ЦК... один 'Московский сексомолец' чего стоит!

Если физиологическое давление на русского человека (путем крайнего занижения его доходов) является 'принуждением к самоубийству' (мы тебя убивать не будем, так изведем, что сам повесишься!), то психо-информационное давление сегодня — это 'принуждение к безумию'.

Прежде всего , виртуальный мир для русского человека предпочтительнее реального, потому что в реальном его ждет настолько серая, унылая бесперспективность, что благом кажется сбежать оттуда куда угодно.

Но виртуальный мир наших газет и телевидения — это не 'исправленная реальность', которая могла бы помочь преодолеть несовершенства реальности.

Виртуальный мир 'чернухи'— — это сюрреализм, это воспаленный бред тяжело больных сознаний, это коллективное творчество психопатов. '

'Да, я понимаю... мы в сорок первом показывали 'Свинарку и Пастух', а немцы в сорок четвёртом— 'Девушку моей мечты'... хорошие, добрые музыкальные комедии, чтобы люди на часок отвлеклись...'

'Вот, Вы меня понимаете! А нынешнее непотребство...

Это разрушение всего духовного основания русского человека — всех нравственных основ, гордости за свою страну, веры и уважения к своим родителям...

Так получается слияние двух процессов: физиологическая ущемленность русского человека усиливает в нем психопатические настроения, которые находят свой отзвук (и усиление) в средствах массовой информации, а найдя — сами уже выступают причиной нарастающего физиологического ущемления. '

'Да, теперь я гораздо лучше понимаю, за что товарищ Сталин так резко критиковал оперу 'Богатыри'...

'Вот-вот...

Важной чертой геноцида русских является то, что подавляющая масса непосредственных исполнителей геноцида не знает и даже не догадывается о своей роли.

Коррупционер или мошенник, которых государство В ПРИНЦИПЕ не подавляет, не задаются вопросом — ПОЧЕМУ? Им хорошо, и все. То, что их поощрение безнаказанностью есть часть плана геноцида — они не скажут даже под пыткой, потому что и сами этого плана не знают.

Психопат, которого выпустили на телевидение, тоже не знает — почему и зачем его отобрали и выпустили. Следовательно, и утечки информации от него быть не может — он ничего не знает об общем плане геноцида, он лишь реализует свою патологическую личность на ТВ...

Таким образом, машина геноцида русских имеет три рабочих лезвия.

Первое — это простое убийство русских.

Второе — это доведение русских до самоубийства (и отказа от деторождения) через создание долговременно-невыносимых условий жизни.

Третье — это доведение русских до самоубийства через провоцирование в них безумия, потому что конечный пункт любой психопатологии — это именно самоубийство.

Рабочие лезвия геноцида имеют видимость автономных процессов и закрепляются через посредство многоколенчатого приводного устройства, отделяющего лезвия от двигателя геноцида.

В политологии это называется 'стратегией непрямых действий' — то есть искусством так толкнуть Сидорова, чтобы в итоге упал Петров.

В процессах убийства, доведения до самоубийства и сведения с ума активно используется духовный террор против русских — то есть кощунственное глумление и всенародное показательное опровержение всего того, что составляло на протяжении веков душу народа, его вековой опыт и выбор...'

'Так что же делать?'

' Ха-ха... два великих вечных вопроса :Кто виноват? и Что делать?

Во-первых, это военно-силовой незамедлительный ответ на каждую попытку убить русского за то, что он русский.

Во-вторых, каждому русскому должно быть гарантировано право на жизнь, включающее и удовлетворение физиологических потребностей — государство должно напечатать нужное количество денег и проследить за их справедливым распределением.

В третьих, нужна психиатрическая квалифицированная цензура, которая смоет тяжкое марево безумия в потоках информации, нужна ясная и четкая идеология режима, которая будет отсеивать соответствия и несоответствия себе в информационном пространстве.'

'Так просто?'

'А мир и есть простая вещь... выпить со мной не хотите?'

И лохматый философ протянул странно симпатичному ему , такому внимательному, великолепному слушателю вынутую из сетчатой авоськи начатую бутылку портвейна '777', заботливо заткнутую пробкой из газеты 'Сельская жизнь'.

19 августа 1991 года. Двадцать два часа сорок минут. Москва, Новинский бульвар, народное гуляние.

То, что Лаврентий Павлович встретил у гастронома 'Арбатский' опального сотрудника Института Проблем Философии Академии Наук по имени Вазген — это, конечно, была случайность...

Однако ничего случайного в нашей жизни не бывает... во-первых, Вазген работал рядышком с Новым Арбатом, на 'Кропоткинскй', а жил на улице Воровского, дом двенадцать...

А во-вторых, Берия никогда до конца не доверял сводкам.

Отучил его товарищ Сталин от этого...

Навсегда Лаврентий Павлович запомнил октябрь сорок первого, когда он, встревоженный, позвонил Хозяину и доложил Ему непроверенную информацию, которую принёс перепуганный, трясущийся Хрущёв, о том, что немцы высадили в Москве воздушный десант...

И Его спокойный вопрос:' На твой письменный стол высадили? Ты сам-то их видел?' Ах, как было потом стыдно...

Поэтому часто, в самую запарку — Берия лично и лазал вокруг первого ядерного реактора Ф-1, и вокруг стапеля парящей жидким кислородом Р-1 ... говорил с людьми— техниками, наладчиками, замотанными инженерами, старался понять, что происходит...

А тут — такое... советский народ празднует первый день свободы! Впрочем, витрин не бьют, и смертельно пьяных совсем мало — в основном, пьянящая

эйфория...

Народ устал от СССР. Устал от нищеты, от 'колбасных электричек', устал от официоза, лицемерия, несправедливости, наглой подлости партноменклатуры, устал от лживо-оптимистических лозунгов...

Люди хотели перемен...

Они видели на Западе — только полные магазины. А открывшаяся в марте ПЕРВАЯ биржа труда — воспринималась как забавный курьез. Ведь ПОСЛЕДНЯЯ биржа труда была закрыта в СССР в 1934 году, когда был трудоустроен последний безработный! Поверили, что свободы хватит, чтоб по быстрому так зажить, как в Америке...

А в республиках искренне считали, что Россия их объедает, что сами то мы ого— го как заживём, если отдавать своё не будем! 'И ваще: Еслиб не Сталин — все бы в полном шоколаде жили!'

И это Берии надо было это понимать... каждая минута, говорите, на счету? Тем более. Остановись и подумай. Совет от товарища Сталина.

Москва, Новинский бульвар, народное гуляние. Чуть позднее...

Берия уже возвращался к 'отнорку'— входу в спецсооружение номер 347, когда его внимание привлёк необычный, колоритный персонаж...

Спортивные штаны с 'лампасами', малиновый пиджак, из-под которого высовывалась толстая золотая цепь на толстой, как паровозная труба, и такой же, как указанная труба — грязной шее, низколобая голова, покрытая шишками и старыми шрамами, бритая налысо ...

В руках персонаж держал огромное устройство размером с кирпич и с метровой длинны антенной (вероятно, переносную радиостанцию— подумал Лаврентий Павлович. На самом деле— транковый радиотелефон с выходом в городскую телефонную сеть) и радостно туда вопил :'Прикинь, Толян?! Конкретно я приподнялся! Ага... Лужок пятнадцать лимонов отбашлял, прикинь, брателло?

Не, какой, в натуре, 'зелени'!

Откуда на  Лужке  зелень? Он же лысый, гы-гы...

А, да это за то, что мы к Би-Де подогнали миксеры-хуиксеры, всякую поебень, плиты там навалили, ага... не, не наши— хохлы, из Мариуполя! А им похер! Плати бабки, они тебе на Красной площади наложат, ага... и насрут! Если заплатишь!

Да ты чо?

Я тебе по мобиле звоню, отвечаю... ерунда, пятёрка тонн грин (на самом деле— две с половиной тысячи долларов— понты дороже бабок!) , и тонна грин за минуту базара (на самом деле разговор по тарифам МГТС) ...только батарейки надо часто менять! Их мой водила за мной в чемодане носит!

Чо? Да коммуняк мы порвали нах, как 'коптевских'... а чо? Да я сам семьдесят кило деревянных быдлу подогнал! Чо такое кило? Кило— это кило...ты колбасу покупешь? Нет? А раньше покупал? Ну вот...и водяры, и хавчика — всё сожрали, проглоты. Ничо, отобъём...

Да, Толян, я тебе чо звоню... давай оторвёмся, бля ..садись на свою 'бэху' да подгребай! Сосок возьми, позеленее...

Те чё, козёл? Это я не тебе...'

Персонаж в малиновом пиджаке, посверкивая золотыми перстнями (по два на каждом пальце) — сделал в сторону Лаврентия Павловича, внимательно прислушивающегося к разговору, и даже— через слово его понимающего— козу— как маленьким детишкам показывают...

Лаврентий Павлович ласково улыбнулся... посещая в силу профессиональных обязанностей 'командировки' ГУЛАГа , он видывал таких волков, что у него — бывало, бывало! -мороз по коже шёл... и людоедов, и мокрушников, и бандитов... осматриваемый персонаж относился к презираемой категории хулиганов— бакланью... при всей его накаченности.

Поэтому Лаврентий Павлович не стал с ним разговаривать, а текучим движением обогнул уличного хулигана, коснулся его небрежно двумя пальцами и пошёл себе дальше... а несчастный Колян остался лежать на мокром асфальте, хрипя и хватаясь на горло...впрочем, хрипел он очень недолго. Берия был гуманным человеком и 'мясо' (или 'куклы')  по — напрасну не мучал...

Так погиб защитник Свободы и Демократии, надежда прогрессивной интеллигенции, ярчайший представитель класса собственников, о ком мечтали Абалкин и Шаталин— предприниматель Колян Гугнявый...

19 августа 1991 года. Двадцать три часа семь минут. Москва, Кремль. 'Корпус', второй этаж.

Маршал Советского Союза , Министр Обороны Дмитрий Тимофеевич Язов, сидя в знаменитом, знакомым зрителю по киноэпопее 'Освобождение', кабинете, надев очки 'для близи', внимательно вчитывался в листок машинописного формата , который нашёл в туалете, аккуратно пришпиленный к двери кабинки канцелярской кнопкой :'С нами Ельцин и Копец— хунте наступил пиздец!!'

Кроме того, на зеркале , над рукомойником, кто-то написал ярко-алой губной помадой :'А пошёл ты в Форос!!'

Юмор ситуации заключался в том, что в этот туалет ходили оправлять естественные потребности только члены и кандидаты в члены... Политбюро. И вряд ли кто из этих членов (тем более кандидатов в оные!) пользовался такой развратно— красной губной помадой...

И кроме того, надписи выглядели совсем не смешно...

'Дима, ты чего читаешь?'

'Слова, мама, слова...'

Эмма Николаевна, которая вдоволь покочевала с ним по далёким гарнизонам, победовала в тайге и в пустыне, настоящая офицерская жена — в этот скорбный час была рядом с ним... у маршала не хватило духа её выгнать!

'Мамочка, может, всё-таки домой тебя отправить?'

Эмма Николаевна отрицательно покачала головой... конечно, ей давно надо было бы прилечь, но... терпела.

Две недели назад бронированный 'ЗиЛ' маршала, на котором она ехала по Можайке на дачу , чтобы не сбить перебегавшую шоссе маленькую девочку, ушёл в кювет.

Кувыркался через крышу так, что машина восстановлению уже не подлежала...

Только в воскресенье она вышла из госпиталя имени Бурденко ... а в понедельник, услышав характерный лязг на шоссе, бросилась искать мужа.

Поняв, что стряслась беда, тихо, как мышка, сидела в приёмной. А теперь— будь что будет — сидела в углу кабинета и смотрела на своего мужа... смотрела, смотрела... как в последний раз.

'Эхе-хе... собрались трусливые старики, ни на что не годные. Попал я , как кур в ощип!'

'Ты про что?'

'Да... так. Всему конец. Снимут с меня мундир — и поделом! Так и надо. Чего добивался? Прослужив шестьдесят лет, не отличил политическую проститутку , сраного комсомольца, от себя, солдата, войну прошедшего...'

'Дима, всё равно. Я тебя люблю. И в мундире. И без мундира, тоже.'

'Да мне не мундира жалко... я полагал, что моё мнение о катастрофе, о угрозе развала страны— разделяет народ. Ан нет. Люди политизированы. Почувствовали свободу — а мы полагали иное...стал я игрушкой в руках политиканов.'

В дверь осторожно постучали...

'Эмма, иди. Не нужно тебе здесь...'

'Дима, нет! Не смей! Я с тобой...'

'Куда со мной— в тюрьму?'

'Да хоть в могилу. Куда ты— туда и я... я с тобой!'

Глаза жены блестели отчаянным блеском. Язов взял её руку — и сделал то, что никогда не делал за полвека супружеской жизни: осторожно, нежно , ласково и неумело — прижал к своим губам...

Потом чуть дрогнувшим голосом сказал :'Войдите!'

Вошедший, в мешковато сидевшем штатском костюме, держал в руке деревянную дубинку, на которой было аккуратно вырезано :'Забью я туго в тушку Пуго'.

'А скажите, товарищ Маршал Советского Союза — это что вот такое?'

Язов с недоумением посмотрел на протягиваемый ему предмет :'Полагаю, что это бейсбольная бита...'

'О! И кто же это в Советском Союзе в бейсбол-то играет, а?' — весело блестя из— под пенснэ молодыми глазами, спросил незваный гость.

19 августа 1991 года. Двадцать три часа четырнадцать минут. Москва, Кремль. 'Корпус', второй этаж.

В маленькой комнатке отдыха, дверь в которую скрывала неприметная, ничем от других не отличающаяся дубовая панель, пахло наштырём и спиртом...

С тихим звяканием в эмалированную, изогнутую чашечку падали пустые ампулы...

Врач, ритмически сжимающий красную резиновую грущу, посмотрел на то, как поднялась ртуть в тонометре, повернул крантик, из которого с шипением стал выходить воздух, расстегнул чёрную матерчатую манжету на руке Язова, лежащего на чёрном кожаном диване с высокой спинкой.

Потом вынул из ушей металлически поблескивающие трубочки стетоскопа, повесил их на грудь и с недоумением спросил человека в пенснэ :'А зачем Вы ампулы берёте?'

Берия наставительно ответствовал :'Да ведь Вы, доктор, нэ просто пациента пользуете! Вы — ах, какого человека спасаете! А ежели , вдруг, не спасёте, а? Мы тут , на досуге, тогда посоветуемся с товарищами из Академии Медицинских Наук, проконсультируемся со специалистами— всё ли сделано как надо? А то, знаете, были уже в кремлёвской больнице прецеденты... '

И пристально посмотрел на бедного доктора ледяным взором.

У врача задрожали руки... 'Сейчас, сейчас, вот... а, уже лучше! Видите, порозовел... и тоны сердца уже ровнее... что с ним стало?'

'Сам не понимаю, просто товарищ попросил меня голову чуть левее повернуть... а потом захрипел, побелел, за сердце схватился! Что с ним может быть такое ?'

'Думаю, ничего серьёзного , просто сердечный спазм... вот, уже приходит в себя...как Вы себя чувствуете, пациент?'

'Нормально... он уже ушёл? '

'Кто он?'

'Этот, что из ада явился по мою душу...'

'Нэ волнуйтесь, товарищ, Вы просто переутомились... Павлов я. Просто Павлов!'

'Так точно, Павлов! Лаврентий Павл... х-хе...'

'Вот только не надо опять глаза закатывать! Вы мне нужны живым, в отличие от некоторых... доктор!'

'Уже, уже, работаю ... да очнись ты, сволочь!! Виноват, товарищ Маршал, Вам уже лучше?'

'Мне теперь никогда лучше уже не будет...'

'Да зачем же так мрачно? Полежите, успокойтесь... надо ему просто полежать! И предупреждаю, допрашивать его сегодня нельзя!'

'Э, какой допрос, слушай? Так, слегка побеседуем... Пройдёмте, сударыня, пусть Ваш муж немножко отдохнёт...

Эй, кто там! Чаю сюда.'

Там же, чуть позже...

Нежно позвякивали чашечки нежнейшего гедээровского , мейсенского фарфора, с мадоннами... в них ароматным дымком исходил индийский чай, в сахарнице чуть отдавал желтизной кубинский тростниковый (несладкий, для сбережения от диабета) сахар, в вазочке радовали глаз конфеты 'Калева' и 'Рот-Фронта'...

Лаврентий Павлович (сластолюбец, который в нищем детстве не наелся сладостей ) с удовольствием наворачивал чуть хрустящий воздушным безе свежайший, доставленный прямо из Киева торт...

Всё-таки в буфете ХОЗУ УД ЦК есть свои неоспоримые прелести... прежде всего то, что он работает круглосуточно!

Эмма Николаевна, сторожко прислушиваясь к происходящему за спиной, где тихо сопел на диване муж, рассказывала удивительно внимательному слушателю :' Девятнадцатого утром уехал, как обычно... а уже потом, как я рёв на шоссе услыхала, оно ведь рядом! Я давай звонить, мол, Дима, что случилось? А он меня успокаивает, да такими словами — ласковыми , добрыми, которыми я вообще от него никогда не слышала...

Поняла всё тогда сразу— видно, дело совсем дрянь.

Выползла на крыльцо, ребята из охраны меня кое-как в белую 'Волгу' поместили — у меня ведь спина. Мне на доске надо лежать...да ладно!

Кой-как доехали, поднялась... вижу, он не в себе. Мне показалось— в полной растерянности, может быть, даже готов... (делает жест — застрелиться).

Одно он мне сказал :'Эмма, я никогда не буду Пиночетом!'

Берия осторожно спросил :'А эти, друзья его...'

Эмма Николаевна с негодованием отвечала :' Какие друзья! Да эти ... люди... у нас никогда и не бывали! Даже разговор о них никогда не заходил!

Вообще муж относится к ним с неуважением, поэтому мне просто дико, как он угодил в их компанию!

Нет! Все эти проходимцы никакие не друзья, и даже не единомышленники Дмитрия Тимофеевича!'

'Но... все же путч-то был, говорят?'

'Какой путч? Путч делают для того, чтобы захватить власть! А у моего мужа и так власти ... было... по самое не балуйся!

Он — Министр Обороны! И звание у нас— самое высшее, для военного человека— предельное...'

Берия, чуть хмыкнув :'Ещё Генералиссимус ...'

'Да что мой муж— император Бокасса, что ли? Или Трухильо какой-нибудь?

Нет, мы собирались уходить на пенсию... а как там жить?

У нас ведь ни квартиры, ни дачи, ни машины— всё казённое... я говорю, Дима, давай кооператив купим— а он мне— всё некогда, вот уйду на покой, займёмся делами, сейчас нет времени...

Для жены у него никогда нет времени! Для солдат оно у него есть, для офицеров есть, даже для генералов есть... только для меня...'

И Эмма Николаевна горько заплакала...

Там же, чуть позже...

'Извините, товарищ Павлов...'— человек, военный до мозга костей, чувствует себя крайне неуютно, когда ворот форменной рубашки расстёгнут, галстук болтается на зелёных резиночках где-то возле уха и вообще... чем меня всего облили? Будем считать, что водой...

'Ничего— ничего... мы тут пока с Вашей супругой побеседовали!'

Язов вопросительно приподнял левую бровь, и Эмма Николаевна мигом села в кресле по стойке смирно.

'Скажите, Дмитрий Тимофеевич... а кто из высших военно-начальников сейчас наиболее популярен в войсках?'

Маршал на несколько секунд глубоко задумался...

'Докладываю. Наиболее популярен в войсках в настоящее время Маршал Ахромеев, Сергей Федорович!'

'Отчего?'

'Известен среди комсостава — начальник Генерального штаба Вооружённых сил СССР и первый заместитель министра обороны СССР. В период афганской войны— руководил проведением всех операций, включая совершенно блистательный, на мой взгляд, вывод войск без потерь. В штабе армии в Кабуле часто собиралось военное руководство на всевозможные совещания. Маршал Ахромеев, тогда заместитель начальника Генерального штаба, каждый день, без отпусков и выходных, был на этих планерках уже в пять утра.

Так что боевыми офицерами и генералами уважаем и любим.

Кроме того, он высказывал несогласие с военной реформой и ослаблением советской военной мощи, в связи с чем 'ушёл' в отставку. Неоднократно выступал на заседаниях Съезда народных депутатов и Верховного Совета СССР, а также в печати со статьями, где говорил об опасности быстрого завоевания СССР странами , за что нещадно критикован — а у нас человека, которого гнобит начальство, уважают ещё больше.

Пользуется уважением и среди руководства ВПК— за исследование и разработку новых систем автоматизированного управления Вооружёнными Силами. '

'Понятно... а насколько он решителен?'

'Упертый мордвин...'

'Ясно... знавал я таких , среди руководителей ДубровЛАГа...

Вопрос— чем Ахромеев сейчас занят?'

'Помощник Горбачёва по военным вопросам...'

'Значит, разделяет его взгляды?'

'Никак нет! Он всегда понимал, что многое делается уже неправильно, в ущерб интересам нашей страны, но, будучи сам человеком честным, был уверен, что такими должны быть и другие люди, полагая, что всё это делается по недоразумению, по чьим-то необъективным докладам . Теперь же, на мой взгляд, понял, что это не ошибки, а прямое предательство...'

'Где сейчас?'

'Должен был быть в Сочи...но вроде Янаев говорил, что заходил к нему, и ГКЧП полностью поддержал...'

'Спасибо. Вы мне очень помогли...подождите в приёмной! '

Появившемуся в дверях , словно тень, молодому офицеру , негромко :'Маршала Ахромеева ко мне...

Да, там в приёмной, я видел — двое охломонов в штатском сидят. Пригласите, пожалуйста.'

И добавил, без улыбки, со смешинкой в глазах :' И ещё... снимите там наконец с Ельцина наручники. А то входящий народ, как его увидит— так сразу пугается, а когда браслеты на нём заметит— вообще в ступор впадает... и покормите его, что ли. Но водки ему не наливать!'

Там же, чуть позже...

Одним из двух штатских охломонов (от слова охлос, то есть обычный человек из уличной толпы) был одетый в мешковатый, вышедший из моды сразу после Двадцатого Съезда костюм лауреат Государственной (бывш. Сталинской) премии, Герой Социалистического Труда, бывший министр крупнейшего и важнейшего Министерства Общего Машиностроения ( это , если кто не знает— КОСМОС. И МБР 'Satana'), Первый заместитель Председателя Совета Обороны СССР, председатель Комиссии по Военной Политике Бакланов, Олег Дмитриевич...

По мнению величайшего из учёных нашего времени, выдающегося физика Елены Боннер, бившей в сердцах Сахарова по лысине — 'полный ноль, который ни на что не влиял'.

Да! Надо согласиться с этой горькой оценкой... когда к Бакланову приходили просители о даче, квартире — он действительно ничего не решал, искренне полагая, что это дело профсоюзного комитета... полный ноль, в житейских делах.

'И черт ли Вас занёс, учёного, инженера! на эти галеры?'

'Э... знаете ли, товарищ...'

'Павлов. И можете быть со мной откровенным. У меня допуск — ОП. '

'Вот как! А отчего я Вас тогда не знаю...'

'Ничего, будет ещё время узнать. А знает меня Харитон. Этого достаточно? Говорите.'

'Ну ладно. Сами напросились.

Сидите тут, пенсне протираете... а тут...

Я -то думал, это просто 'донкихотство'... что мы не получаем равноценного ответа в процессе сокращения стратегических и обычных вооружений...но судите сами!

Первое: блок НАТО сейчас существует и укрепляется, а Варшавского договора уже нет.

Второе: в процессе переговоров из них был исключён вопрос о военно-морских силах США, которые являются основными в триаде стратегических наступательных сил США...'

'Это Вы еще не всё знаете... мы пообещали ликвидировать все ядерные головные части на ракетах 'корабль-корабль', ядерные глубинные бомбы— в одностороннем порядке.'

'Это когда?!'

'Да... была у нас тут в Москве сцена на балконе, прямо как у Ромео и Джульетты — причем Ромео был Буш, а Джульетта вон , в приёмной сидит...'

'Вот гад. Не хуже Горбатого... но продолжу.

Третье: соотношение боевых блоков за счёт методики подсчётов, а также за счёт того, что потенциал Англии и Франции выведен за скобки, складывается в пользу США , примерно в два раза...

Далее. Наш престиж в глазах арабского мира в связи с нашей позицией в Персидском заливе значительно упал... да что там арабцы! Судите сами— мы свой контингент из Германии в 1994 полностью выведем, а американцы там останутся. Да и выводим войска в чисто поле... Оставили мадьярам имущества на полтора миллиарда рублей, а они с нас требуют возмещения убытков. Мы ликвидировали ОВД, а НАТО приближается к нашим границам.

Союзников мы растеряли...'

'Вы про Кубу?'

'Что?!'

'Да тут одна Джульетта пообещала немедленно вывести наш одиннадцатитысячный контингент с Кубы, и немедленно прекратить поставки на остров жидкого топлива...'

'Да это же...'

'Я знаю. Давайте без эмоций.

В вашей епархии когда начались изменения к худшему?'

'Это произошло в конце 1989, начале 1990 годов, это явно было заметно со стороны Горбачева и его компании, которые не верили в силы нашей науки, промышленности, в силы нашей экономики.

А после целенаправленного слома советского хозяйства со стороны всей этой компании Ельцина, а ведь он даже и не пришёл ещё к власти! от космонавтики все отвернулись.'

'У меня мало времени, так что в двух словах... что такое 'Буран'?

'Это эпохальный проект, который подводит черту под тем, что было создано до него в области космической техники.

Сорок лет назад у нас была создана ракета, так называемая "семерка". Она летает до сих пор, но у нее есть как свои плюсы, так и недостатки. Сейчас мы смотрим на нее другими глазами.

На ней используются экологически вредные компоненты топлива, гептил, например, как и на "пятисотке" ("Протоне"). Поэтому, чтобы полностью уйти от гептила, мы создавали "семьдесят седьмую" машину на керосине и жидком кислороде на базе бокового блока "Энергии".

В составе носителя "Энергия" они используются для выведения на опорную орбиту до ста тонн, вместо двадцати тонн челомеевской ракеты. "Семьдесят седьмая" должна была заменить королевскую "семерку" с массой полезной нагрузки порядка десяти тонн. Несмотря на внешнюю схожесть с "Шаттлом", с его боковыми ускорителями, орбитальным кораблем, внешним топливным баком и единой системой управления, наша "Энергия-Буран" имеет принципиальные отличия. Создавался отдельно носитель со своей системой управления, способный выводить до ста тонн, а в перспективе с модернизацией двигателей, с удлинением топливного бака — до 180 тонн, и "семьдесят седьмая" для доставки грузов и космонавтов на орбитальную станцию с массой полезной нагрузки 10-20 тонн. Все это экологически чисто.

Кроме того, если на имевшихся ракетах мы имели размерность по диаметру около трех метров, то с новой ракетой эта размерность увеличивается до девяти метров.

Новая ракета потребовала новых технологий создания больших корпусов, новых средств транспортировки — по железной дороге их уже не доставишь. Пришлось подтягивать авиацию, создали самолет, способный перевозить баки такого диаметра и саму "птичку" — "Буран".

Мы создали большой задел, шаг вперед на 50-100 лет.'

'А может, ну её, эту систему?'

'Да Вы что?

До начала 90-х годов мы имели в космосе на всех орбитах порядка 120-130 спутников, которые решали вопросы навигации, мониторинга, спасения, телевидения, связи и т.д., и т.п. — можно долго перечислять. Нам необходимо было иметь на геостационаре, это очень выгодная во многих отношениях орбита, гораздо большую группировку. Очень невыгодно, дорого запускать туда аппараты и потом их терять, поэтому нам необходимо было иметь систему, которая позволяла бы их возвращать, ремонтировать, модернизировать, дозаправлять и повторно использовать, возвращая обратно на геостационарную орбиту. К примеру, тот же телескоп "Хаббл", у нас предполагался такой же проект, позволяющий вести фундаментальные научные работы по изучению вселенной, космологии, физики. Он и подобные ему аппараты чрезвычайно дороги и нужны средства их обслуживания. У нас таких средств нет.

О самой "Энергии" надо сказать, что с десятого полета рассматривались проекты многократного использования отдельных блоков и центрального бака с возвращением их на аэродром. То есть вся система становилась многоразовой. А работа самой системы "Энергия" позволила бы использовать многоразово все аппараты, выводимые на орбиты.

Были проработки использования лазеров на орбите для технологических целей и для обороны. Рейган тогда объявил о создании СОИ, и мы вынуждены были думать о противодействии этим планам...'

'Значит, есть кое-что в загашнике?'

Бакланов чуть смутился, посмотрел искоса...

'К сожалению, я Вашего допуска, товарищ, не видел...'

Могу только сказать, что не имея статистики по запускам, мы не могли сразу рисковать "Бураном", да он еще и не был готов.

Поэтому я как председатель Государственной комиссии настоял, и комиссия согласилась, чтобы носителю "Энергия" дать нагрузку в виде грузомакета массой в 100 тонн.

Было очень интересно посмотреть, как можно с помощью соответствующих импульсов управлять в космосе такими массами по скорости, вращению и так далее. Поэтому был создан макет массой в 100 тонн и системой строгой ориентации. Вот что мы запускали под названием "Скиф".

К сожалению, более подробно я Вам сказать ничего не могу...'

Берия ласково-насмешливо улыбнулся :'Хорошо, хорошо... в каждой избушке свои игрушки.

Предпоследний вопрос.

Зачем нам столько танков?'

'Да ведь это живые деньги! Оружие продавать— очень выгодно.... если продавать! А не раздаривать любым голожопым папуасам, которые смекнут заявить, что хотят вступить на некапиталистический путь развития...зусь! Только за наличный расчёт.'

'Ясно. Последний вопрос.

Сколько времени Вам надо, чтобы принять дела у бывшего премьер-министра Павлова? Двух часов Вам хватит?

Эй, эй... а ну не баловать мне. Водички выпейте.

Экий Вы... ладно. Дам четыре часа. Но не больше!'

Там же и чуть-чуть позже...

Странно! Но сидевший в сталинском кабинете как две капли воды напоминал только что выбежавшего (схватившегося за голову и на ходу восклицавшего :'Мать! Мать! И дёрнула же меня нелёгкая! Нахрен я согласился! Машину мне, машину!!Время не ждёт!') Бакланова ...

Такой же , по внешнему виду, научный работник (одетый в такой же немодный костюм, но весь жёваный и с депутатским значком на лацкане) — только в отличие от первого, явно не талантливый, удачливый пахарь— а типичная серая бездарь, витийствующая в институтской курилке ... демократ, короче... в возрасте Христа, научный сотрудник Института Высоких Температур АН СССР, народный депутат СССР, сопредседатель 'Демократической России', секретарь Межрегиональной депутатской группы Мурашов Аркадий...

Развалившись на кожаном кресле, посетитель с апломбом витийствовал, как глухарь, ничего не замечая :' По мысли САМОГО Гавриила Попова, на этом посту не просто должен стоять гражданский человек, а человек, в отношении которого у представителей лучших, экономически активных слоев населения не должно возникать сомнений, за кого он.

Чтобы предприниматели были уверены, что ОМОН не будет их бить, что отныне никогда— никогда ОБХСС не будет бандитствовать, проводя какие-то гадкие проверки , ревизии на предприятиях, что не будет милиция бизнесменов душить!'

Берия с профессиональным интересом рассматривал его, как рассматривает эпидемиолог жидкие фекалии с холерным вибрионом :'Ну, и как этого Вы будете добиваться?'

Мурашов пел далее , найдя благодарного слушателя :'Введу такую систему— все будут получать конверт с зарплатой, никто не будет знать, сколько зарабатывает другой...'

'А взятки?'

'Какие взятки? А, это... Гавриил Попов называет это иначе, административной рентой...это же простая благодарность от обывателя сотруднику милиции! За что же тут карать?

Далее, буду сотрудничать с полицией Запада, например, нью-йоркская полиция открывает в Москве двухмесячные курсы английского, чтобы милиционеры научились по-человечески разговаривать... а потом пятьдесят-сто наиболее толковых парней из всех наших служб едут в тот же Нью-Йорк и учатся в тамошней полиции. Приехав, они создадут костяк, который нам всем необходим...'

'А скажите...'

'Аркадий!'

'А скажите, Аркадий... до Вашего назначения какое отношение Вы имели к милиции?'

'Я с милицией в жизни дела не имел! У меня даже приводов не было!'

'Угу. И сразу на должность Начальника Главного Управления Внутренних Дел Москвы и Московской области?'

Ничтоже сумняшеся, Мурашов ответствовал с обычным апломбом:'Это политическое назначение!'

'Да, да... а всё же, Аркадий, скажите, если не секрет — за каким хреном Вы сюда приперлись?'

'А для того , чтобы арестовать ГКЧП! И ещё... Хочу присмотреть себе кабинет, пока другие не расхватали . Этот вот мне подойдёт!'

Берия посмотрел на него грустно-грустно :'Такой молодой— и безнадёжно, видимо, болен... Ребятки! Доставьте-ка его в Кащенко... одного грех на улицу выпускать. Жалко же человека.'

Часть вторая.

'Эх, полным-полна моя коробушка...'

Эпиграф.

В 1947 году товарищ Сталин отправился отдыхать на Юг на автомашине. Где-то под Воронежем подвеска сломалась.

Спешно прибывшему секретарю обкома товарищ Сталин сказал :'Осмотpели мы Ваше хозяйство.

Хоpошее хозяйство!

И люди у вас хоpошие, и песни пpавильные поете...

Hо, у вас, товаpищи, ужасные доpоги.

Как вы по ним собиpаетесь идти в светлое будущее?

Hе доpоги, а сплошные ямы и колдоёбины!'

Присутствующий рядом Берия, в сторону, шёпотом :'И выбоины.'

Товарищ Сталин :'Спасибо. Мне тут товарищи подсказывают, что все виновные в этом безобразии должны быть — и будут непременно— виибаны...'

... Даже полвека спустя после этой беседы Воронежская область отличалась прекрасными дорогами...

Двадцатое августа 1991 года. Ноль часов.

Площадь Свободной России, парапет набережной Москвы— реки...

'А-аа-а... Сволочи-и-и....О-о-о-о...'

Товарищ Берия аж чуть не подавился, но всё же машинально проглотил кусок странной булочки , внутрь которой было что-то много всего поднапихано ...('Что это такое?

Гамбургер, товарищ Павлов!

— Из Германии, из Гамбурга, так я полагаю?

— Из Америки, товарищ Павлов!

— Ого! Хрень какая. Сколько стоит?

— Семьдесят два рубля, товарищ Павлов! Один доллар!

— Да это не просто ого! Это ого-го какая хрень! А доллар у нас стоил шестьдесят копеек...'

Но тем не менее, Лаврентию Павловичу теперь , с момента появления на грешной земле, не просто хотелось есть... а всё время откровенно хотелось чего-нибудь пожрать, как реалисту шестого класса из недостаточной семьи ... Причем всё равно что ! Пропал противный металлический привкус во рту, пропали изнуряющие тошнота и изжога... про постоянные же мучительные боли во всём теле и предательскую слабость он уж и не вспоминал! Вот действительно, есть оказывается лекарство и для горбатого... всего-то — полежать в гро ... ну, не будем о грустном).

'Кто сволочи, миленькая?'

'Да все вы-ы-ы... мужики-и-и-и.... О!О-о-о...'

Вокруг лежащей на расстеленном прямо на асфальте пиджаке крайне интеллигентной барышни в очках, в чёрной массивной оправе, прыгал растерянный бородатый молодой человек, поминутно хватающий себя за голову...

Лаврентий Павлович нагнулся :'Что с Вами? Э! Да это дело нам знакомо... воды давно отошли?'

'Полчаса наза-а-ад...'

'Неотложку вызвали?'

'Да-а-а-а, не еде-е-е-ет...'

'Давно вызвали?'

'Давно-о-о-о...'

'Вот ведь сатанаилы. Надо будет их подтянуть. Так, всем спокойно. Водка ест?(Без мягкого знака) Отлично. Лей. На руку лей. На обе рука лей. Не дрожи. Ти кто? Папа? Муд ...гм-гм ... ты, а нэ папа. Зачэм её сюда тащил? Так . Ладно. Всё потом. За плечи держи. Ну, милая, не волнуйся. Ми тебе поможем...'

'А-а-а-а'— рев барышни стал совсем звериным...

'Ничего. Ничего. Так. Так. Во-вот-вот...'

'А-а-а-а... сволочь!'

'Эх, вот и головка показалась... давай, давай, давай...'

'Ёк ТВОЮ МА-А-А-А-ТЬ!!'

'Куда с ножницами?! Перевязать. Здесь и здесь... не обрезать, в роддоме обрежут... вот и послед....вот и неотложка...Уф.'

Когда счастливый папаша, крича что-то радостно -невнятное, махал рукой вслед уезжавшего белого 'РАФика', Берия взял его ласково за плечо и спросил :'Как сына назовёте?'

'Андрюшей...'

'В честь деда?'

'Вы ЧТО?! В честь САХАРОВА...'

Там же, чуть позднее...

'Да — печально думал Лаврентий Павлович, глядя на бледного, с трясущимися руками Маршала Советского Союза Ахромеева, в своей зелёной форменной рубашке без погон поразительно похожего на хорошего, опытного военрука из ближайшей средней школы — надо! Надо обязательно каждого курсанта-выпускника из всех военных училищ страны обязать хоть раз в жизни присутствовать при родах... пусть посмотрят, как это тяжко. С каким трудом, в каких муках ребёнок появляется на свет, пусть почувствуют на своих руках первый вздох маленького... авось не будут так бездумно гнать солдатушек на смерть, как делал это ...'

Лаврентий Павлович ещё раз тяжело вздохнул... о СВОИХ, уже давным -давно оплакавших его, он боялся и спросить!

Живы ли они ?

И еще— ему мучительно стыдно было бы посмотреть им в глаза, после того, что Берия прочитал о себе... ну, Нателла, допустим, не поверила . Она же его напросвет знала... какие уж там студентки, дада шени.

А Серго? Каково ему было быть сыном— такого отца?

(Берия не знал, что и жена, и сын им — ГОРДИЛИСЬ. Гордились в глубокой, сокровенной тайне...)

'Эх, господин Коротич, господин Коротич... ну, может, ещё и свидимся.'

Как каждый настоящий мужчина, Берия не был злопамятен. Просто оскорблений он не прощал, и память у него была хорошая.

'Сахаров... Сахаров... эти ребята, что— физики?'

Ахромеев сглотнул слюну :'Почему физики?'

'Да работал у меня в Арзамасе некий Сахаров, Андрей Дмитриевич... там была еще такая нехорошая история— он использовал в своих трудах работу студента Лаврентьева, без указания авторства... Но водородную бомбу Сахаров сделал-таки.'

'Тот. Но ценят ЭТИ его вовсе не за ТО... а потому что диссидент!'

'А. У меня они тоже были... сначала:до-сиденты, потом просто, сиденты. Ха. Ха.

Но что Вы скажите о ...'

'Да что тут скажешь. Разрешите доложить?...'

'Долаживайте.' (от автора. Это такой армейский юмор)

'Первое кольцо образует — мясо... слабо организованная толпа гражданских лиц. Сами видели. Детишки , бабье дурное, восторженные идиотики... трогать их грех. Не отмолишь.'

'Это ясно.'

'Основная же ударная сила — группа хорошо вооруженных, численностью до роты, мужчин среднего возраста. Скорее всего, либо ингуши, либо чечены...'

'Согласен. Я их тоже заприметил. И эти будут драться, прикрываясь спинами дурачков, как живым щитом... я их подлую натуру отлично знаю...'

'Поэтому предлагаю: лопухнуться и дать им возможность безнаказанно уйти.'

'Жалко.'

'Согласен. Но лучше выпустить волка в лес, чем позволить ему устроить кровавую бойню прямо здесь, среди этих баранов...'

Берия ещё раз поцокал языком... 'Ладно. Быть по сему... но какой молодец этот Тальков, а? Хорошие песни поёт, слушай... прямо Бернес.'

20 августа 1991 года. Шесть часов утра.

'СОЮЗ НЕРУШИМЫЙ РЕСПУБЛИК СВОБОДНЫХ СПЛОТИЛА НАВЕКИ ВЕЛИКАЯ РУСЬ...'

Это просто государственный гимн. Исполняется в шесть утра...

Потом — утренняя гимнастика.

Потом— новости...

'Здравствуйте, дорогие товарищи!

Передаём Постановление номер два Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР от 19 августа 1991 года.

Сообщается, что в связи с введением с 19 августа 1991 года в Москве и на некоторых других территориях СССР чрезвычайного положения и в соответствии с пунктом 14 статьи 4 Закона СССР 'О правовом режиме чрезвычайного положения' временно ограничивается перечень выпускаемых центральных, московских и общественно-политических изданий следующими газетами :'Рабочая трибуна', 'Известия советов народных депутатов', 'Правда', 'Красная Звезда', 'Советская Россия', 'Московская Правда', 'Ленинское Знамя', 'Сельская жизнь'.

Возобновление выпуска иных изданий будет производится после их перерегистрации.

В связи в изменившейся общественно -политической обстановкой ГКЧП преобразуется в Комитет по оперативному управлению СССР во главе с товарищем Ельциным Борисом Николаевичем.'

...Уже в первый день введения чрезвычайного положения в отдельных местностях СССР показал, что люди вздохнули с некоторым облегчением...

Потому что худший из всех мыслимых сценариев— это хаос и анархия в нашей ядерной стране.

Хотелось бы ещё раз подчеркнуть, что на всей территории Союза ССР отныне и впредь восстановлен принцип верховенства Законов СССР. Заверяю, что наша практика в отличие от набивших оскомину пустых обещаний будет безусловно подкрепляться реализацией принятых решений.'

Вы слушали обращение Председателя Комитета по оперативному управлению товарища Ельцина...

Маленький перекур.

Байки про товарища Берию

По словам современников, Берия обращался с людьми крайне вежливо, особенно— подчеркнуто вежливо-с подчиненными...но бывало всякое.

Ванников вспоминает, как однажды на Ижевский завод приехал генерал Т.— старый сослуживец Берия, который как-то проштрафился в Белоруссии. Покрутился генерал, покрутился— а потом Ванникову пришел от Берии пакет— там была докладная записка от Т. на имя Берии, где тот "выявил" целый сомн вредителей— особенно начальников цехов Ц. и И.

Ванников тут же позвонил Берии— и сказал, что Ц. и И.— молодые, талантливые инженеры, у них есть трудности— но это чисто технические проблемы...

Тот выслушал наркома— а потом попросил, чтобы к телефону позвали Т. Ванников вспоминал, что такого мата он никогда раньше не слыхивал...

Судоплатов вспоминает...

Когда последние судороги ежовщины выкосили весь ИНО НКВД, и он ходил сам — ожидая ареста— в Киев выехал заместитель Судоплатова Е.— и пропал! Был объявлен всесоюзный розыск, Судоплатов уже примеривался. куда лучше стреляться, в грудь или в висок (незадолго до этого к японцам перебежал начальник погранвойск на Дальнем Востоке).

Замнаркома Берия поступил очень просто— взял и позвонил жене пропавшего, на что она очень обрадовалась и долго благодарила за заботу...оказалось, Е. повздорил в туалете на киевском вокзале (будучи в штатском), получил бутылкой по голове, с тяжелым сотрясением мозга как-то ухитрился уехать в Москву и вот уже третий день болеет...

"Идите, Паша, и работайте!"-это было все, что со вздохом позволил сказать себе Берия...

Берия долго беседовал с Туполевым, приговоренным к расстрелу..."Может быть, Вы все же себя оговорили?"— но Туполев упорно подтверждал собственноручные показания...

И Берия забрал его к себе в шарашку— впрочем, через полтора года амнистировав...

Зачастую, беседуя на допросе с подозреваемым, Берия на прощанье давал ему яблоко или мандарин...

Затребовав дела осужденных при Ежове— Берия получил ряд папок, где листы протоколов были залиты засохшей кровью...молча, не читая, он швырнул их в лицо следователям, ведшим допрос...

Три четверти следственного аппарата Ежова были Берией репрессированы...

Первая Бериевская амнистия затронула каждого третьего заключенного, а всего около трехсот пятидесяти тысяч человек были освобождены из-под стражи ... Большинство пришедших в НКВД— НКГБ вместе с Берия новых сотрудников, около пятнадцати тысяч человек — НИКОГДА не имели к ЧК-ОГПУ никакого отношения (это были учителя, инженеры, молодые учёные)...

Когда немцы прорвались на Кавказ, Сталин строго выговаривал Берии— за то, что он контролировал вывод из строя нефтескважин Моздока прямо на глазах прорвавшихся немцев...

Хрущев обвинял Берию в беспринципности— мол, тот амнистировал любого-виноват тот или нет— лишь бы тот был полезен делу обороны...

Хрущев обвинял Берию в том, что своим работникам— в атомном и ракетном проектах— Берия присваивал звания Героя, представлял их к Сталинским премиям, награждал дачами и машинами...

Когда стало известно, что брат физика Х. допускает антисоветские высказывания, Берия показал Х. протоколы прослушивания— а потом сказал— работайте спокойно, никто этого дурака не тронет...

Сын Берии— Серго— в 17 лет добровольцем записался в разведшколу, и радистом неоднократно направлялся в тыл врага... Серго Берия стал самым молодым в Советском Союзе доктором наук, профессором, генеральным конструктором... после смерти отца его лишили даже институтского диплома, и даже полученных на фронте наград. Два года он провел в тюрьме— где его выводили на расстрел, требуя показаний на давно мертвого отца...

После того, как его лишили и фамилии— Серго Гегечкори работал в Свердловске, снова защитил кандидатскую диссертацию, стал заместителем генерального конструктора...яблочко от яблони...

Сам Берия в период революции сумел как-то исхитриться с отличием закончить строительное училище...

Психологи рассматривали вопрос— почему сильный человек сразу после смерти дорогого ему человека немедленно уходит-("Хрусталев, машину!").

Вывод оказался прост— ЧТОБЫ НИКТО НЕ ВИДЕЛ ЕГО СЛЕЗ...

20 августа 1991 года. Девять часов утра. Москва, Старая площадь...

Две площади — как две чашки весов... Новая и Старая... между ними— бульвар. Начинающийся от часовни, памятника гренадёрам, павшим под Плевной, и кончающийся у воспетого Булгаковым в 'Дьяволиаде' Делового Двора— одного из самых первых на Москве специально построенных зданий для контор...

У серых стен которого притулилась нарядная церковь Всех Святых на Кулишках...

Загадочное место!

И церковь— во имя чего она была построена? Что за кости, изрубленные, покоятся в глубине, под её алтарём?

А сам квартал, по обочь бульвара... дома — с занавешенными портьерами зеркальными окнами, двери — высокие, дубовые, без вывесок— только таблички :'Подъезд десять', 'Подъезд сто три'... тоже не прост.

Власть всегда на Руси была сакральной тайной...

Те, кто знал...

Те знали— что вот там— очень хорошая, недорогая столовая , с кулинарией и круглосуточным буфетом, а там— мастерская , где недорого пошъют норковую или ондатровую шапку (не такую, которую хочешь— а которая тебе по должности полагается. По Сеньке и шапка...), а вот туда— вообще лучше не ходить и даже не думать, что там такое за заведение...

На Старой площади была она.

Власть. Секретариат ЦК.

Созданный Сталиным Аппарат.

Который и был собственно говоря — Советским Государством.

Становым хребтом.

Мозгом.

Центром.

И вот сейчас— тело государства, его народ — взбунтовалось против мозга... на языке медицины это называется — психопатия!

Примерно в девять часов в кабинете замзавотдела партийной печати Зеньковича зазвонил телефон внутренней связи...

'Николай Александрович— послышался в трубке встревоженный голос его секретаря-референта Галины Пташкиной— сейчас приходили из охраны— сказали, что они уходят! И советуют уходить нам...'

Но уйти из комплекса зданий было уже нелегко... технические работники ЦК носились по бесконечным коридорам— но у всех внешних подъездов — восьмого, девятого, двенадцатого— уже собралась разгневанная толпа...

Они услыхали по радио распоряжение из Управления Делами— о немедленной эвакуации из помещений. Причём НОМЕР тревоги не был объявлен, и что конкретно делать, куда бежать, что прятать— в панике мечущиеся женщины просто не знали.

Зенькович выглянул в коридор... приемная была пуста... только ветер шевелил листы машинописной бумаги на столе, только пищали короткие гудки в свисающей на шнуре телефонной трубке...

'Сорок первый год!'— подумал Зенькович.

Внезапно раздался резкий, требовательный, державный! звонок 'кремлёвки'.

Всё в порядке, сейчас поступит указание... но из трубки красивого белого телефона с золотым государственным гербом в центре диска донеслось лишь :'Ты что там делаешь? Наши же уже все вышли! Бегом на выход, немедленно покидай здание...'

Бред какой-то.

Зенькович осторожно положил трубку, вышел в коридор... тишина. Ни одного человека.

Открыл дверь в соседний кабинет— никого, пусто... на всём этаже громадного десятиэтажного дома, ни души.

Ау, где вы, коммунисты?

Идеологический отдел, ау!

Нет ответа.

Пожав плечами, Зенькович взял свой старенький, коричневый дипломат, положил туда бритву и начатую бутылку коньяку, еженедельник и диктофон ...

Лифт работал. Но лучше бы он шёл по лестнице... заранее услышал бы истошные крики...

В фойе шестого подъезда избивали ... вцепившись в волосы ухоженной, в белой, но располосованной на ленты , уже багровеющей пятнами блузке секретарши, толстая, и уже с утра вонючая бабища типичного библиотекарского вида истошно вопила :'Долой! Долой КАПЕ-Эс-Эс!!'

И била, била... неумело и от того ещё более жестоко...

Николай Зенькович, как все бульбаши, был очень тихим и воспитанным человеком... вот странно? Сколько белоруссов я не знал— попадались исключительно хорошие люди. Может, потому что — деревенские?

Хоть и пообмяла его жизнь в ЦК, но ударить кого -нибудь, хоть даже и неприятную толстую жабу,  Зенькович никогда бы не смог.

Но сейчас... сейчас на куски рвали, на его глазах— не только женщину,но и его секретаршу...

Дорогой читатель, была ли у Вас секретарша? Нет, не так... Секретарша.

Секретарь.

Самый первый, самый надёжный помощник, самый первый друг... который знает о Вас больше, чем Ваша родная жена? Потому что жена Ваша может и поверить, что Вы на заседании — а секретарша обязана ЗНАТЬ, где Вы и с кем...секретарь знает Вас напротык— как знали ученики ешибота Писание— то есть прокалывали иголкой страничку— и они говорили, какая буква с противоположной стороны — алеф или йоуд...

Секретарь— это половина Вас— причём лучшая половина, которая ничего никогда не забывает, знает всё и всех, и сумеет при необходимости Вас заменить — взяв на себя всю текучку...

И вообще ... мы живем ради нашего дела! Счастлив мужчина, радостно идущий утром на службу и радостно возвращающийся с работы домой....

И не факт, что свои лучшие, звёздные часы Вы переживаете у себя дома!

Поэтому секретарь -может быть уподоблена хирургической сестре, которая видит своего мужчину , своего хирурга— в момент высшего напряжения  сил, геройски зажимающего пальцами артерию...

Да и как Ваша жена может понять— каково это? Провести документ за один день через три департамента? Жена видит Вас дома— усталого, измученного, выжатого как лимон, без штанов... 'Для жены, врача и портного нет великих людей'!

Поэтому секретарь — и начальник (впрочем, как и медсестра— и врач) часто становятся близки...не потому, что ей восемнадцать, а ему тридцать три, а ... потому что ОНА гордится ИМ и уважает ЕГО.

И дело не в физической близости... они становятся ДРУЗЬЯМИ.

Была ли у Вас, читатель, секретарь— которая своей цыплячьей грудью закрывала вход ('Без доклада не пущу!') одетым в маски вооруженным незнакомцам, давая возможность своему Шефу уничтожить БУМАГИ...

Нет? Вы несчастный человек, упустивший в этой жизни что-то главное...

Так вот, у Зеньковича — такой секретарь, такой друг, была...

Не говоря поэтому лишних слов, Николай взмахнул чемоданчиком, и с размаху врезал в лопнувший красным соком, мясистый, угреватый нос демократической дамы... та удивленно замычала, схватившись за него толстыми пальцами с чёрной траурной каёмкой под ногтями, что-то вроде 'крофафокрючкофскаягебня', но терзаемую девушку выпустила...

От удара 'дипломат' распахнулся, и на пол, покрытый гранитными плитками, полетело нажитое непосильным трудом барахло... Зеньковичу особенно жаль было вдребезги разбившейся бутылки 'Ахтамара', которую подарил ему одногруппник по ВПШ из Еревана...

'А! Номенклатурная сволочь! Народное добро пиздит!'— завопили уцелевшие демократки...

Как к народному добру могла относиться зеньковская вполне домашнего вида электробритва 'Агидель' — было неясно.

Однако демократы от Зеньковича — стали держаться подальше, и подходить к партократу, размахивающему открытым дипломатом, не решались...

'Валерия Ильинична, Валерия Ильинична — что с Вами?

— Прокляфый софок! Тфарь! Исуфотофал мефя...'

Тут Валерия Ильинична лукавила — изуродовал её , как Бог черепаху— ещё районный акушер, вытягивавший её наружу щипцами за больную голову...

Зенькович, между тем, швырнул дипломат в кучу демократических москвичей— от чего те , как овцы, шарахнулись в стороны— потом мигом скинул с плеч пиджак, набросил его на плечи рыдающей девушки и гордо, с высоко поднятой головой— повёл к выходу.

Испуганные неожиданным отпором, демократы расступались перед ними, как воды Чермного моря перед уходящими из Египта аидами...

Видно, бродить им теперь по пустыне ближайшие сорок лет!

... Выступая на каком-то митинге, величайший физик нашего времени, отдавшая науке самое дорогое... госпожа Елена Боннер прилюдно заявила:' Этот августовский день — был не просто днём, но целой эпохой, за которую пройден неимоверно большой путь к подлинной демократии. Но давайте не будем обманывать себя словесной игрой! Если мы говорим , что КПСС должен (так в тексте) ответить за все свои преступления, то мы говорим, что к суду надо привлечь не только верхушку КПСС, а всех, кто повинен в нынешнем состоянии страны— всех! эти миллионы коммуняк, всех этих рабочих, колхозников, учителей, которые трудом и потом строили эту тюрьму, эту постоянную угрозу цивилизованному миру!'

Удивительно... но ей хлопали.

Вместе с ней выступали новый посол США в СССР Роберт Страус ('американский народ и американское правительство с восхищением следили за защитой Российского Белого Дома'), вице-мэр Москвы Лужков (' но теперь уже всё в наших руках! Главное— надо брать в свою собственность завод или предприятие, надо захватывать магазины, надо брать на себя землю... хозяевами жизни надо становиться!')

Судя по заблестевшим глазам толпы, призыв нашёл горячий отклик. Быстрее, а то другие успеют хапнуть!

... В этот час толпы людей (?) сгустились у зданий партийных органов... Охлос, ещё вчера трепетавший при виде партработника ('Партбилет на стол положишь, сволочь!') — теперь готовился взять реванш.

Но... настоящих партработников ОНИ всё также трепетали! Нормальный коммунист, от станка или от сохи, вовсе не был кисейной барышней, мог и в рыло благословить... а уж слушатели ВПШ из зарубежных компартий вообще... некоторые были совершенными отморозками ! Например, Ильич Санчес, который Шакал... бывший студент Университета Дружбы Народов.

Достойный наследник ИККИ! ... кто не помнит такую контору— поясню, что это Третий, Коммунистический Интернационал...

Поэтому гнев демократической толпы обрушивался— совершенно безопасно— на девчонок из машбюро, на тёток из сектора учащейся молодёжи, на престарелого дедка из отдела военно-патриотического воспитания...

Они шли сквозь крики и улюлюкание толпы, ежесекундно ожидая расправы.

Озверевшая толпа окружала их— плевали в лицо, швыряли грязью...

Каждый из присутствующих считал своим долгом унизить, оскорбить... особенно усердствовали демократки! Из их гнилых уст сыпалась такая похабщина, что было впору уши зажимать...

С особенным наслаждением интеллигентские фурии копались в сумочках несчастных машинисток, секретарш, стенографисток — показывая содержимое гогочущей толпе.

Вот жирная, с одутловатой пропитой мордой потомственной алкоголички пьяная с утра (с утра ли? а не с вечера?) бабища подскочила к высокой , статной молодой женщине...

Вырвала из рук сумку, мигом распотрошила... полетели какие-то свёртки. Бабища поддела их ногой— брызнули соком свекольные котлетки...

'Подстилка коммунячья! Они объедаются, а у нас на водку не хватает!!Убить тебя мало!'

Секретарша без страха смотрела на беснующуюся толпу, сказала тихо :'Ну, убейте. Если от этого легче станет! Подумаешь, останутся без матери -одиночки две девочки , близняшки...'

Сзади подскочил какой-то скрюченный, тощий, кривоногий... типичный гопник (ГОП — городское общежитие пролетариата)... ударил железной водопроводной трубой сзади, подло...

Девушка покачнулась, но устояла на ногах, спас шиньон... но тут гопник взмахнул трубой с окровавленным тройником на конце снова...

В этом миг грохнул выстрел ...

Гопник недоумённо посмотрел на расплывающееся на грязной, поддетой под пиджак , майке горячее пятно...

'Шухер! Менты!!!'

Толпа рванула в разные стороны— завопили сбитые с ног демократки, которых немилосердно топтали...

Но это была не милиция. Подчиняясь демократическому своему руководству, доблестная Краснознамённая Московская милиция, в которой и москвичей-то было — меньшинство!— умыла руки.

Просто 'партейный' старичок , который вроде бы только и делал, что ходил, побрякивая медалями на потёртом кителе, по школам и что-то детишкам про войну всё рассказывал — спокойно, без излишней суеты, неторопливо восстановил сталинскую социалистическую законность... как уже делал это на этой же самой улице, несколько ранее, девятнадцатого октября одна тысяча девятьсот сорок первого года. (Откуда ствол? Трофейный...заботливо сбереженный.)

А в городе Жуковский Московской области , на площади  Кирова, Вождь Мирового Пролетариата в этот час снова отправлялся из фойе Жуковского Авиационного техникума в ссылку, в подвал...

... У станции метро 'Площадь Ногина', напротив Политехнического музея, уютно сидели на бульваре два джентльмена, которых незабвенные Ильф и Петров назвали бы 'пикейными жилетами'...

С безопасного отдаления, удобно сидя на садовой скамеечке, они бесстрашно наблюдали ход текущих событий и мирно беседовали.

'И всё же, Иван Петрович, при Сталине было ...'

'Что было? '

'Всё было... и было не так уж и плохо.'

'Обоснуйте, Исаак Моисеевич?'

'С удовольствием...

В 'тоталитарном сталинском СССР' не требовалось разрешения для приобретения оружия. Оружие и боеприпасы при Сталине каждый достигший 18 лет мог свободно купить в магазине. '

'Ну и что? Сейчас приносите в магазин охотничий билет и покупайте!'

'О! А ежели я не охотник?'

'Ну, заплатите мзду председателю Охотсоюза ...'

'Я про то и говорю... а тогда бы он мзды просто не взял, побоялся бы!

Далее. В 'тоталитарном СССР' не требовалось носить с собой паспорт, а массовые проверки документов отсутствовали как класс.'

'Это Вы, любезнейший, просто не жили в закрытых городах— например, в Севастополе или Владивостоке, где военный патруль мог Вас, 'пиджака', остановить ... да и в Москве бывало. Подойдёт к Вам на Казанском вокзале весьма вежливый молодой человек и спросит, как проехать , например, в Кривоколенный или , в Садовнический переулок... и если Вы не знаете— значит , не москвич, и тут же следом подойдёт очень вежливый милиционер, и проверит Вас на предмет— не со сто первого ли Вы километра прибыли?'

'Зато в 'тоталитарном СССР' не требовался предъявлять паспорт при покупке билета на поезд дальнего следования. Также билет можно было передать другому лицу.'

'Согласен.'

'В 'тоталитарном СССР' никогда не обыскивали пассажиров в аэропортах.'

'Так ведь тогда и самолёты не угоняли! Потому как потом репрессировалась не то что вся семья угонщика— а весь его род до седьмого колена... и это было на мой взгляд справедливо. Да.'

'В 'тоталитарном СССР' документы на землю или застройку дома оформляли за один день.'

'Не спорю. Когда это занимало дня два, советские люди кричали о засилье "страшной бюрократии"и писали гневные письма в газеты. И что особенно смешно— это здорово помогало!'

'В 'тоталитарном СССР' нельзя было выселить людeй на улицу, не предоставив им другого жилья. Выселять людей в зимнее время запрещалось. Также в СССР обычно не продавали дома вместе с жильцами, как мне из Таллина пишут .'

'Согласен.'

'В 'тоталитарном СССР' для временной регистрации по временному месту жительства из документов требовался только паспорт.'

'Но уж тогда даже если на лето переселяешься на дачу, в Малаховку — будь любезен, первый визит не на пляж, а к участковому... иначе штраф! Впрочем, при царе было тоже самое— я же помню...'

'В 'тоталитарном СССР' русского человека не резали только за то, что он русский...'

'Это да... и еврея— только за то, что он еврей. Это при Брежневе стали ваших маленько прессовать...

Согласен. По сравнению с нынешней Россией — сталинский СССР — это царство свободы.'

'Зато у нас теперь несколько партий, да ...и в журналах столько много печатают.'

'Согласен, читать нынче интересней, чем жить...барышня, барышня, постойте!'

Пошатываясь, роняя на ухоженный красноватый песок тяжёлые черные капли, стекающие по шее и предплечью, мимо лавочки брела давешняя секретарша...

'Звери, звери... Иван Петрович, помогите...давайте её усадим, вот так!'

'Исаак Моисеевич, Вы меня поражаете— откуда у Вас в карманах и бинт, и перекись?'

'Так ведь революция, Иван Петрович! А на Руси революция— это когда нет милиционера, а потому надо обязательно бить жидов... глупые люди . Сначала бьют жидов, а потом велосипедистов...'

'А велосипедистов-то за что?!!'

20 августа 1991 года. Десять часов одна минута, улица Будённого.

Генеральный Штаб Советской Армии.

Иначе же— 'Арбатский Военный Округ'.

Офицеры которого ходят на службу не в сапогах, а в ботиночках...

До революции здесь размешалось Александровское юнкерское училище, в здании , что выходит на Гоголевский бульвар.

В октябре 1917 года александровские юнкера были одни из тех немногих, кто сказал свое 'нет' революционной матросне ... почитай что все они , расстрелянные, заколотые штыками, забитые прикладами, были закопаны у церкви Всех Святых, что на Петроградском шоссе...некоторые, тяжело раненые, были закопаны заживо.

Теперь обитатели этого здания— численность которых молоденькая черножопая Кондолиза Райс, посчитав окна, определила в восемь тысяч голов, в события предпочитали не вмешиваться... ожидали команды.

И команда поступила.

'Генерал-лейтенант Подколзин!'

Молодой, сорокапятилетний, сухощавый, похожий на туго сжатую пружину, готовую взрывом в любой момент распрямится — генерал, до сего момента — первый заместитель командующего ВДВ:'Есть!'

'Вступить в командование ВДВ!'

'Есть! Товарищ Маршал! Разрешите вопрос?'

'Слушаю Вас'

'А прежний командующий?'

Ахромеев сделал решительный , рубящий жест :'Грачёва — нах!'

'И— есть!'

Произнесено это было с огромным чувством ... всё-таки, здоровое честолюбие, это так по-военному.

'Генерал-полковник Дейнекин!'

Могучий, крепкий как сибирский кедр , молодой , сорока четырёх лет, мужик с простым крестьянским лицом : 'Есть!'

'Вступить в должность Главкома ВВС!'

'Есть вступить в должность. Шапошникова— туда же?'

'Так точно. Засиделся на должности , горбачёвский выблядок...'

Армия стремительно самоочищалась...

20 августа 1991 года. Десять часов двадцать одна минута. Штаб Комитета по оперативному управлению СССР, отметка 'Минус тридцать один метр'

'И-эх, товарищи... ну кто же так запои купирует? Взяли и отняли водку у организма. А потом удивляетесь, что он, организм, сидит и Горбачёвых ловит, маленьких-маленьких, зелёненьких таких...'

Доктор , спешно доставленный из Чеховского ЛТП, укоризненно покачал головой...

Товарищ Павлов, советник Президента Российской Федерации, с виновато-досадливым видом, смущённо протирал пенснэ :'Да кто же его знал... у нас ведь даже наркомуголь товарищ Засядько так не напивался, на что уж потомственный шахтёр! Но ведь ... он ... был вполне адекватным? По телевизору выступал? '

'Это он на андреналине, с испугу.'

'Ну ладно... доктор, какие прогнозы?'

'Прогноз один, как говаривает моя тёща, по осени разглядывая кабанчика— надо резать!'

'Прямо здесь?'

'Да Вы что. Он тут всё заблюёт...не волнуйтесь . У нас— методика отработана.'

'Товарищи, отнесите Бориса Николаевича — куда доктор скажет.

Олег Дмитриевич, что первым делом надо делать?'

Бакланов, по привычке откашлявшись, начал— вначале чуть смущаясь от непривычке, но потом входя в знакомое состояние — совещания в верхах — свой доклад :' По моему мнению, обстановка вполне управляемая.

Энергосистема страны работает устойчиво, даже косинус фи не сильно изменился...'

Берия с пониманием кивнул головой...

'Транспортные предприятия— железные дороги, Аэрофлот — выполняют рейсы по расписанию . Блокирования магистралей населением удалось избежать...'

Берия, чуть склонив голову :'Пожалуйста, отметьте— охрана стратегических мостов и тоннелей...'

Порученец (Бог его знает, откуда они , порученцы, берутся! Мне кажется, они так и рождаются на свет, со своими карандашиками для стенографии , а также с безукоризненно отглаженными брюками и начищенными ботинками) чиркнул что-то в блокноте, оторвал лист, не глядя, передал куда-то себе за спину... государственная машина бесшумно , бездумно, безжалостно заработала.

Бакланов продолжал :'В настоящее время население громит партийные учреждения. И это хорошо — пусть выпустят пар, сорвут злость!'

Берия, чуть слышно :'Проследить, чтобы зданиям не был причинён материальный ущерб. Поджигателей— на месте...'

Новый блокнотный лист отправляется 'на исполнение'...

'Однако, я считаю, что возникшую эйфорию следует положительно подкрепить. Надо немедля сделать массовый вброс продуктов питания и товаров первой необходимости — это мигом уберёт народ с улиц. Пусть штурмуют прилавки...вопрос— где всё это взять?'

Бакланов почесал затылок :'Да взять-то немудрено...'

... Истоки начинаются с Петра I, когда был создан первый Провиантский приказ, когда государство задумалось о запасах продовольствия. Лишь затем появились запасы металла, потом — оружия.

Как сказал Петр Великий: "К запасам бережение держать великое". Это он окольничему Шеину давал такие указания, когда создавались государственные запасы.

Начиная с пятидесятых годов, в чаянии ядерной войны, наши базы хранения, или, на профессиональном языке — комбинаты, задумывались как неуязвимые системы, и рассчитывались таким образом, чтобы выдержать ядерные удары, землетрясения и наводнения ...

Хранили там продовольственные товары первой необходимости: крупы, мясные и молочные консервы, масло и многое другое, в 150 комбинатах и более чем десяти тысячах пунктов ответственного хранения... одного зерна полтора миллиона тонн. Горючего— более шести миллионов тонн...

Имелись медикаменты, сырье, техника и так далее. Те же нефтепродукты сберегали не только в привычных цистернах на поверхности, но и под землей в специальных шахтных выработках.

Были и совсем экзотические виды хранилищ— например, между Москвой и Ярославлем лежал медный рельс, в секретном месте! Длиной триста километров...

Нередко запасы госрезерва играют ключевую роль. Так случилось в свое время в Чернобыле. Потребовалось в течение нескольких суток срочно отгрузить в зону аварии три тысячи тонн свинца. Госрезерв это сделал.

Бакланов снова покачал головой :'Достать-то немудрено... ажиотажный спрос сметёт всё!'

'Тогда так— первые два дня— от пуза. Потом — карточки, по месту жительства, три тысячи калорий на работающего...'

'Воровать будут...'

'Будут обязательно, потому что привыкли... а мы их будем перевоспитывать, злобинско-ипатьевским методом. На Красной площади — что, Лобное место ещё стоит? Это хорошо...'

20 августа 1991 года. Десять часов двадцать три минуты. Москва, Новинский бульвар.

Со стороны стадиона 'Красная Пресня', который примыкал к ограде российского Белого Дома, как с лёгкой руки Страуса, начали называть здание Верховного Совета РСФСР, подходы к площади Свободной России (как стала называться с прошедшего дня Краснопресненская набережная— не понятно только, свободная — от чего?) , перекрывались уставленными вплотную друг к другу , бампер к бамперу, машинами с красными дипломатическими и жёлтыми консульскими номерами...

И тронуть их не смел никто!

О, американцы, которые , желая помочь glastnost, по приказу посла, абсолютно не вмешивающегося во внутренние дела страны пребывания , установили свои кары таким образом, ничуть не боялись...

Туземцы не позволят себе даже и краски на их бортах поцарапать! Это же собственность Американского Гражданина! За которым стоит вся мощь Америки!

А то, что теперь с этой стороны к русскому Белому Дому не подойти и не подъехать — а соответственно, и оттуда — никак— это, факинг шит, внутреннее дело русских.

Около получаса тому назад около припаркованных так неудачно машин появились две русские тётки в оранжевых жилетках. Потыкали в землю какими-то трубками, покачали головами и ушли...

И вот теперь , рыча двигателем и выбрасывая в воздух клубы черного дизельного выхлопа, в переулке перед непреодолимым сверкающим хромом и полировкой барьером стоял тёмно-зелёный восьмиколёсный МАЗовский тягач, из тех, которые на парадах ракеты волокут, по Красной площади — а на его седельном прицепе громоздилось что-то ... закрытое до поры брезентом.

Развалившийся на сиденье Гранд-Чероки афроамериканец, с наглостью истинного , потомственного страдальца— жертвы белых угнетателей, сплюнул на ботинок что-то говорящего ему невысокого русского в незнакомой синей форме с желто-красной масонской восьмилучевой звездой на коротком рукаве :'Не понимайт тфой фонючи язик...'

Сергей Кужагединович, начальник Московского мобильного отряда ГКЧС, с сожалением покачал курчавой головой.

'Очень и очень жалко. Однако же, ревизия магистрального газопровода— дело серьезное!'

И он взмахнул рукой...

Для того, чтобы скатать брезент, много времени не понадобилось!

Взревев дизелем, лязгая гусеничными звеньями, с прицепа неторопливо сполз ГПМ-54... по сути дела, обыкновенный танк Т-55, только без башни!

Зато с бульдозерным ножом...

Ну, нравятся автору бронированные бульдозеры, простим ему эту слабость...

Увы!

Бедный афроамериканец никак не мог бы это сделать... дёргая, как ему показалось, заклинившую дверь, он не сумел выбраться из смявшегося, как банка из-под колы джипа...

Наблюдавший за этим зрелищем морской пехотинец из посольства, булькая от смеха, доложил по рации первому сержанту :'Сарж, у нас тут посольский ниггер под трактор попал, с-а-а-ар...'

Морской пехотинец, видите ли, сам был родом из Джорджии...

Эх, побывали бы вы , скажем в Джорджии, где-нибудь вечерком в пригородах Атланты, да свели бы знакомство с кем-то из коренных...

  После того, как вас примут за своего и после 2-й Johny Walker (black label preferable) вы и не такое услышите..

  Начиная с классического Rebel Yell, продолжая бесконечными историями при chimps.. То есть про человекообразных.. Местный колорит, са-а-ар...

Там же, чуть позже...

'Нет! Мы не станем посылать ноту русскому министру !

Потому что , прежде всего— мы не знаем, кто у них, у русских— сейчас за главного...

А потом— Eltsin уничтожил KPSU... за это мы готовы простить ему и сотню ниг... то есть, афроамериканцев... будем считать , что наш коллега пал в битве за Демократию и Общечеловеческие Ценности!'

Документ эпохи.

На типографском бланке— машинописный текст...

УПРАВЛЕНИЕ ДЕЛАМИ ЦК КПСС

ХОЗЯЙСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ

Дачное хозяйство Кратово

РАСПОРЯЖЕНИЕ

Номер 55ЛС , '20' августа 1991 года

По личному стоставу

19 августа с.г. сторож-уборщик Золотов В.В. , находился в нетрезвом состоянии на рабочем месте.

При требовании покинуть рабочее место оказал работникам администрации сопротивление— сквернословил, обзывался 'коммуняками', угрожал 'всех вывести на чистую воду'.

Привести к общественному порядку Золотова удалось только после вызова участкового милиционера.

Учитывая, что данный проступок произошёл впервые, а также раскаивание Золотова, предлагается:

1. Перевести Золотова В.В. до 10.09. с. г. разнорабочим с окладом 230 рублей в месяц.

2. День 19.08. считать ему нерабочим, очередной отпуск уменьшить ему на 1 день.

3. По итогам работы за август месяц депремировать на 100 процентов.

Основание: Служебная записка зав.хозяйством, акт о нетрезвом состоянии, подписанный тремя лицами

Директор Хозяйства Недобор Г.И.

Профорг Масянчик Н.Т.

На оборотной стороне пожелтевшего машинописного листа— нетвёрдой рукой выцветшими чернилами начертано :"Не согластнен" (так в тексте)

И затейливая неразборчивая роспись...

20 августа 1991 года. Десять часов сорок три минуты. Москва, площадь Свободной России.

По большому счету, СЭС имеет права гораздо большие, чем милиция и КГБ, вместе взятые.

Представители СЭС имеют право доступа в любые помещения, к любым документам без каких-либо санкций, могут обосновать прекращение любого производства. При этом санитарные службы подчиняются только вышестоящим санитарным службам и больше никому.

Ну, разумеется, и Закону СССР "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения" ...

Поэтому , когда люди, одетые в белые халаты, в марлевых повязках на лицах, появились у входа в российский Белый Дом, почти дословно повторилась аналогичная сцена из 'Кавказской пленницы'...

'Эпидемия яще...тьфу ты, дизентерии... поголовная вакцинация! Посторонние в доме есть?'

'Нет, нет!!'

Сделав визит в пищеблок, посетив туалеты , проведя контрольные смывы с рук работников столовых и буфетов, строгие гости степенно удалились...

А спустя еще пару часов Руслан Имранович Хазбулатов вдруг почувствовал, что ему нужно срочно прервать идущее со вчерашнего вечера совещание (на тему 'Что это было? Что делать? И кто во всём этом виноват?') дабы посетить номенклатурный , закрытый на специальный ключик туалет... но его с топотом обогнал на повороте Руцкой...

Пришлось Руслану Имрановичу направить нетвердые стопы в туалет общий... о!

Такой картины он не видел со времён своей юности, проведенной в хлеву...

Особенно его поразило, что жидкими жёлто-коричневыми брызгами были украшены не только стены, но и даже потолок...

Что любопытно— сей недуг прикинулся только у мужчин, в возрасте от восемнадцати до сорока пяти лет, не затронув ни женщин, ни стариков, ни немногочисленных, но вездесущих детей...

К страдальцам уже мчались машины 'Скорой помощи' из инфекционного отделения Боткинской больницы, пробираясь через загодя проделанную ГКЧСовцами брешь у Новинского бульвара (а Вы думаете, спасатели, они зря что ли негров давили, из одной любви к искусству?)...

Да. Товарищ Заспанов— таки от всей души ебаквакнул по врагам трудового народа , то есть успешно применил специальное средство, разработанное на страх врагам в славном советском городке Пущино...

20 августа 1991 года. Тринадцать часов три минуты. Москва, площадь Свободной России.

'А у меня язва! Кислотность повышенная... поэтому я что попало не ем— и сегодня только молоко 'Можайское' пил, из бутылочки...'

Бывший членом Совета безопасности СССР; для массовости баллотировавшийся в июне на пост Президента РСФСР Бакатин Вадим Викторович волею судеб остался единственным представителем власть подержащих на попавшем в шторм корабле власти.

Ему и приходилось отдуваться за всех— давая пояснение очень настойчивому представителю телекомпании Си-Эн-Эн.

'Вот, пригласил меня Борис Николаевич, и говорит, что Крючков подаёт в отставку— не возглавишь ли ты Российский КГБ?

Я говорю— что я просто неоднократно выступал за ликвидацию этого ведомства, позора всего прогрессивного человечества !'

'Скажите, господин Бакатин , подвергались ли Вы преследованиями по политическим мотивам?'

'Разумеется! И когда учился в Академии Общественных Наук при ЦК КПСС, и когда работал Первым секретарём Кемеровского обкома— всегда находился под постоянной слежкой, мои телефоны прослушивались... потому что я всегда был против коммунистов!

А уж когда работал Министром Внутренних Дел СССР— то постоянно звучали их обвинения меня во взятках, каких-то немыслимых предательствах...'

'Не могли бы Вы озвучить, с чего хотели бы Вы начать свою деятельность на посту Председателя этой зловещей организации?'

'Да, конечно! Карпаген (так в тексте) должен быть разрушен!

Вот, ко мне приходили домой ребята из 'Альфы'— и я сказал себе, что надо забрать это подразделение из КГБ , пока не поздно, и передать его в подчинение коменданта Кремля...'

'Что это за подразделение?'

'А вот приходите ко мне на Лубянку— я всё покажу, и дам всех офицеров заснять! Потому что это позорное порождение холодной войны надо уничтожить! Первым делом, командира 'Альфы' Карпухина уволить и отдать под суд, под международный трибунал в Гааге!'

'Замечательно! Но что же дальше?'

'Потом я расформирую принадлежащие КГБ войска— три дивизии и бригаду, а 103-ю воздушно-десантную, в первую! В первую!!! ОЧЕРЕДЬ...'(брызжет слюной)

Пьет из стакана воду, стуча зубами о стекло :'И Пограничные войска. Распустить! Они ни к чему... спецсвязь с шифровальной службой— на что они? Только четверть бюджета сжирают! А занимаются тем, что — ужасно! Ужасно! Они ведь подслушивают и АМЕРИКАНСКОЕ посольство! Там в кабинете посла висит деревянный белоголовый орёл, подаренный московскими пионерами— так в нём подслушивающее устройство!'

'О! А еще есть?'

'Узнаю— немедленно сообщу... также планирую вывести военную контрразведку, передать армии особые отделы... а службу, которая занимается коррупцией в органах МВД — немедля! Немедля ликвидирую! И все архивы— немедленно в печь! Нечего позорить нашу милицию— пусть милиция сама за себя отвечает и имеет инструменты собственной безопасности...

Уволю генералов Плеханова, Генералова, Беду, Глузченко, Расщепина, Грушко, Агеева...'

'Господин Бакатин, так у Вас и генералов не останется'— с удовольствием пошутил американец.

'И не надо! Расформирую всю военизированную систему! И будут у меня такие должности— как инспектор, интендант, комиссар...ой нет, комиссаров тоже не будет...'

'А о каких-нибудь новых назначениях Вы уже думали?'

'О, конечно! Вот Гавриил Попов, который к сожалению, второй день отсутствует, просил меня назначить новым руководителем Московского Управления Госбезопасности Евгения Вадимовича Савостьянова...'

'А кто это?'

'Да никто... то есть видный демократ! Борец с тоталитаризмом! Младший научный сотрудник Института Физики Земли... один из активнейших членов избирательной компании по выдвижению академика Сахарова в народные депутаты, а Гавриила Попова— в мэры... член координационного совета 'Демократическая Россия', состоит в 'Движении за демократические реформы'...и я уже встречался с Еленой Боннер, советовался с ней насчёт создания общественного совета для управления КГБ. Еще думаю привлечь туда правозащитника Григорянца...'

... Когда корреспондент CNN был маленьким, в журнале Time он видел карикатуру — американский турист гуляет по Москве, где у злобных агентов Кей-Джи-Би завязаны глаза, окошки бюро пропусков заколочены, везде стоят указатели — 'В ядерный арсенал', 'На военный завод'...

Эта безумная мечта начинала с безумной скоростью сбываться!

'А скажите, господин...'

'Чем это у вас, ребята, так воняет? Сознавайтесь, откуда здесь взялась эта падаль?'— в кабинет Бакатина неторопливо, по хозяйски вошёл невысокий лысоватый мужчина в старомодном пенснэ...

Там же, чуть позже...

Когда визжащего, хватающегося руками за ножки стульев Бакатина за ноги выволокли из так полюбившегося ему кабинета, человек в пенснэ коротко посмотрел на сидевшего ни жив, ни мёртв корреспондента, потом перевернул спинкой вперёд стул и уселся на него, оседлав, как норовистого коня...

Весело взглянул на американца поверх скрещённых рук, на которые оперся чуть одутловатым , но моложавым лицом и спросил :'А Вы, собственно говоря , кто будете?'

Американец суетливо полез в карман — проклятый паспорт, булл шит, зацепился за что-то!— 'Я есть американский гражданин! Вы не имеете права...'

'Имею, имею'— успокоил его человек в пенснэ— Но давайте прежде всего договоримся— я сейчас не буду убивать Вас, а Вы— меня. Идёт?'

'О , е... сётанли... конечно!'

'Ну и ладушки... эк, какая пышная книжка! Это что, в Америке всем дают такие ?'

'Нет, только консульским работникам... но я есть пресса! Прессу обижать нельзя.'

'Почему?'— искренне удивился собеседник.

'Ну, я тогда про Вас плохо напишу...'

'Да и насрать. Больше того, ежели меня буржуи вдруг начнут хвалить— значит, я делаю что-то не так!'

От такой дикарской логики корреспондент аж передёрнулся...

'Но к делу, господин Сэвайр...'

'Госпожа...'

'Как так?'

'Я это... женщина!'

'А почему в мужской одежде? И причёска...'

'Э...'

'Кобёл, что ли? Бедная ты , бедная...'

Госпожа Дайан Сэвайр вспыхнула румянцем :'Я не позволю!'

'Да ладно, ладно... это я так просто спросил... ничего. И коблы приличные тоже бывают — вот мне Завенягин рассказывал, у него в БАМЛА... то есть на одном строительстве— тоже был ... то есть была... короче, отличный бригадир! Даже освобождать было жалко. Но пришлось таки — амнистия...

Ну хорошо— будьте кем хотите, госпожа.. гм-гм...

Здесь-то Вы зачем?'

'Я имела поручение от моего...'

'Ну-ну...'

'Я спросила Бориса Ельцына— Вы сможете выстоять?'

'И чего же он ответил?'

'Сказал, что это зависит от того, насколько вы , американцы, поверите в нас, насколько сможете поддержать нас. Путчисты ждут вашего сигнала. Если Вы, Запад, воспримете путч как свершившийся факт, как это не раз бывало в прошлом, ТОГДА— КОНЕЦ.'

В это же время— но далеко, далеко от Москвы... Вашингтон, округ Колумбия.

Президент Буш, как ни странно, — но тоже беседует с корреспондентом CNN, правда — уже пассивным гомосексуалом...

'Я только что разговаривал по телефону с Ельциным. Я сам позвонил ему по обычной связи. Я спросил его: Вам нужно, чтобы мы заявили о своей позиции? Вам поможет это? Вам поможет , если мы скажем, что мы более не поддерживаем Горбачёва?

Ельцин ответил мне :'Да! Да! Да!!'

Поэтому я заявляю, что АМЕРИКАНСКИЙ НАРОД ПРИЗНАЁТ НОВУЮ РУССКУЮ ВЛАСТЬ!'

Это выступление тут же прокомментировал Бжезинский:'Мы начинаем понимать, что московская коммунистическая хунта , вероятно, не ожидала твёрдого американского 'нет'. Она ожидала от Америки, как всегда, реализма и здравого смысла, но получила нечто обратное. Без сомнения, президент играет так, как это ему отнюдь не свойственно, с азартом, ва-банк. Он играет на исключительно оптимизме. И если не ошибаюсь, он выиграет!'

20 августа 1991 года. Тринадцать часов тридцать три минуты. Москва, станция метро 'Ждановская'.

Серые , уныло — бесконечно длинные 'китайские' стены двенадцатиэтажек, которые и нынче можно увидеть в замечательной фильме 'Ирония судьбы'...

Площадь с таким родным, старомосковским названием — Амилкара Кабрала ('А давайте назовём наш колхоз— Имени Васко да Гамы! — Зачем?! — Да уж больно на 'так твою мать' похоже...'), круглый островок на пересечении улиц Молдагуловой и Вишняковской...

Кинотеатр 'Энтузиаст', куда некогда хаживал и я... универмаг 'Вешняковский', в котором я работал грузчиком... универсам номер 209.

А может быть, читатель и не знает, что такое универсам?

Универса́м (сокращение от 'универсальный магазин самообслуживания') это большой прежде всего продовольственный магазин, в котором, в отличие от обычного магазина, большинство товаров расположено на витринах в открытом доступе. Покупатель сам выбирает, что ему нужно, и расплачивается на кассе при выходе из магазина.

А как же иначе, спросит молодой читатель? А так же. В обычном продуктовом сначала надо выстоять очередь к прилавку, там тебе завесят товар. Потом выстоять очередь в кассу, там товар 'пробьют' ('Касса! За творОг не пробивать!'), дадут чек, с которым надо опять выстоять очередь и взять наконец ... совершенно не то, что вы завешивали!

Да и во время завешивания... достаточно продавщице было расстегнуть верхнюю пуговку халата— и на каждом завесе она экономила граммов двадцать...

В универсаме — который зачастую неофициально назвали 'сам-бери' (из-за нехарактерного для советской торговли принципа свободного доступа к товару), не так.

Там Товар аккуратно взвесят, красиво в целлофановую плёнку запакуют, и обманут вас практически промышленным , культурным способом.

Есть методы... водички ли плеснуть в замороженную рыбу, переклеить ценники с Костромского сыра по 3 рубля 18 копеек на Российский по 2 рубля 80 копеек...

Но это что... с приходом Катастройки полки универсамов опустели... то есть на них не было вообще НИЧЕГО...

Совершенно сюрреалистическое зрелище...

Огромный зал с пустыми полками — по которому ходят растерянные граждане, сжимая в кулаке бесполезные деньги...

А ведь когда-то, совсем недавно, буквально за год или два... тут тебе и сырок, тут тебе и колбаска варёная, тут тебе и котлеты микояновские, вкуснейшие...

Да в универсаме и пообедать можно было...

Однажды мой товарищ Валера Копыто был пойман здоровенной, злобной старушкой (лет тридцати) , когда укрывшись за стеллажом, поедал ещё горячий московский бублик, запивая его кефиром из треугольного бело-зелёного пакета...

Отвела его злобная продавщица в подсобку, да и наказала там бедного, несчастного студентика... раз наказала, два наказала...

На следующее утро пришёл на учёбу Валера в замшевом пиджаке, джинсах 'Левис' и кроссовках...

Но всё прекрасное недолговечно... не выдержал Валера бурного темперамента работника торговли! И недели не продержался. А потом и полки магазинные что-то резко исШаяли... только стояли на всех полках огромные трехлитровые банки с березовым соком. Впрочем, с мест пишут, что кое-где сок был томатным...

Кстати сказать, в кооперативных магазинах (например, в той же Малаховке) полки в эти дни ломились... вот только мясо вместо 1 рубль 90 копеек стоило от 3 р 50 копеек до 8 рублей, а колбаса вместо 2 рубля 90 копеек стоила от 5 рублей за килограмм...

Считалось, что агенты кооператоров покупают продукты на рынках... ага, и продают себе в убыток! Потому что на Малаховском колхозном рынке мясо стоило около 10 рублей за килограмм...

Горестные дневниковые заметки...

... 'Банц!' — низкий каблук дешёвых, стоптанных туфель врезался в застеклённую сверху рифлёным стеклом и окованную понизу жестью дверь, отгораживающую торговый зал 'двести девятого ' от сакральных глубин фасовочной...

'Сволочи! Долго ещё над рабочим человеком издеваться будете?!'— самого пролетарского вида тётка, из тех, что слона на ходу остановит, и хобот ему оторвёт— была настроена резко негативно...

В дверях , за мутным стеклом, на секунду мелькнуло бледное, похожее на брюхо тухлой рыбы, лицо продавца...

Глас народа вопиял вовсе не в пустыне... скоро у роковой двери кипела возмущенная человеческая волна!

'Даёшь сы-ы-ыр!'— гремел вокс попули.

И ... заскрипев, как ворота капитулирующей крепости, распахнулась заветная дверь, и прямо в алчущие— не сыра, но социальной справедливости — испуганные руки в грязно-белом халате выпихнули тележку с крохотными , фасованными кусочками...

'По одному в руки!!'— взревела мигом образовавшаяся толпа.

Схватившую заветный кусочек тётку подняло вверх, развернуло спиной вперёд и швырнуло — так , что её худые ноги в капроновых чулках взметнулись к высокому, как в цехе, потолку — в опустевшую за секунды тележку...

Тележка не выдержала и сложилась...

'Ой, убили! Убили, сволочи!!'— кричала женщина, пытаясь локтем стереть хлынувшую с исцарапанной проволокой щеки кровь. Второй рукой она в этот миг отбивалась от настырных чужих рук, пытавшихся под шумок вырвать у неё заветный кусочек сыра...

20 августа 1991 года. Тринадцать часов тридцать пять минут. Москва, Карачаровский проезд...

'Додик, а что было раньше— курица или яйцо?'

'Мой дедушка , юный друг мой Фима, говорил мне , что раньше всё было: и курица, и яйца...'

Ведя гносеологические беседы, благо что по марксистко-ленинской философии были они круглыми отличниками, два слушателя Высшей Комсомольской школы неторопливо продвигались по пропахшим креозотом шпалам в сторону Карачаровской овощной базы ( кто не знает— Рязанский проспект, дом два)...

Отчего же они не находятся сейчас в вихре событий, спросите Вы?

Да потому что всю прошедшую ночь по настоятельной просьбе компетентных органов они вещали вражескими голосами, удачно пародируя Савика Шустера и Севу Новгородцева... что было зачтено им как производственная практика (факльтет контрпропаганды, ага).

Но наступило утро, и закончили они дозволенные речи...

Немного вздремнув в общежитии, два третьекурсника озаботились пищею земною!

Кроме того, Додику были срочно нужны деньги, а именно девять рублей восемьдесят девять копеек, для покупки подарка ко дню рождения некоей рыжей, противной, зеленоглазой, наглой, курносой и толстожопой барышне, именуемой в просторечьи Мариной Шмыгой, Советский Союз...

Девять восемьдесят девять! Столько стоил набор из ручки с золотым пером и цангового карандаша, в зелёном уральском малахите, под цвет лживых и лукавых , косых и близоруких глаз...

Ну а пищу насущную, в виде уворованной картошечки-свеклы-огурчиков (не надо! Только не надо вот... каждый товар имеет норму естественной убыли— на бой, розлив, усушку, утруску, угар... наши герои взяли бы не больше, чем само свалилось бы с поддона!) и деньги легко можно было получить по хорошо знакомому адресу...

Рубль— тонна!

То есть изотермический вагон разгрузить стоит шестьдесят четыре рубля, деньги агент Третьей разгрузочно-погрузочной конторы треста 'Моспогруз' выплачивает на месте преступл... то есть трудового подвига!

Но вот и пришли — что за странная картина?

У решетчатых ворот базы на рельсах стоял длинный хвост из целых трёх 'мехпятёрок', сцепок рефрижераторных секций с дизельной вагон-электростанцией посреди ... у хвостового вагона с отчаянными лицами заламывали руки механики.

Для того, чтобы читатель понял всю несообразность увиденного — пусть он на мгновение представит аэродром, над которым на последних каплях топлива кружат и не могут приземлиться три авиалайнера...

Даже отдельный изотермический вагон разгружался на базе практически мгновенно — потому что за простой иначе приходилось платить дороге изрядный штраф... а тут целых три рефрижераторных состава!

И это при том, что в последние месяцы Карачаровская база работал просто с колёс— то есть сразу же отгружала в торговую сеть поступившие продукты, минуя склады...

'Что случилось, отцы? Кому стоим?'

'Не принимают! Говорят, работать некому... 'грузинов' нет!'

'О! А мы на что?'

... На грузовой рампе прохаживался лысенький, толстенький семит , с большим портфелем в руках... воплощенная мечта академика Абалкина!

'Ггузчики? Отменно, отменно... сколькИ вы в смену обычно загабатываете? Десять гублей, да? Вот вам по двадцать пять гублей, молодые люди, и сразу же идите сИбе по домам...'

Читатель не верит мне? А главному свидетелю, 'плачущему большевику', Николаю Рыжкову— Вы верите?

... Посмотрев долгим взглядом на фиолетовую бумажку, Додик смял ее и швырнул в моду жирного кооператора...

20 августа 1991 года. Четырнадцать часов сорок восемь минут. Москва, Волжский бульвар, 95-тый квартал, корпус 11, 33-е отделение ...

'А потом этот бандит бгосил деньги! Слышите, деньги! С изобгажением Владимига Ильича — пгямо на землю, и стал их топтать...'

'Ну надо же... да это просто варварство какое-то... Топтать деньги! '

'Вагвагство! Именно вагвагство! И надо кгепко дать им по гукам...'

Пожилой с усталым , серым лицом, старший лейтенант, сидящий за заваленным бумагами старым письменным столом, на котором громоздилась потёртая 'Ятрань', откровенно наслаждался ситуацией — так, что даже висящий в узенькой деревянной рамочке на стене литографированный Железный Феликс смотрел на него укоризненно.

Что , мол, за балаган в помещении участковых уполномоченных славной Краснознамённой Московской Милиции...

'По рукам дать? Это можно... только вот сомневаюсь я — что гражданин с такой говорящей фамилией Филькинштейн может совершить подобное кощунство... но по рукам — дадим, даже и не сомневайтесь!

Задержанный! Подойдите поближе. Что, всё так и было?'

'Именно , товарищ старший лейтенант. В магазинах— шаром покати, а этот...'

'Тихо, тихо... не навоевался? Скажи спасибо, что мы быстро прибыли — на ваше счастье, 'помогайка' по Рязанке как раз мимо базы проезжала. А то забили бы тебя насмерть и приятеля твоего, тоже.

Ты с кем связался? С кулаком против системы попёр? Эх, молодёжь... Да я ещё с фронта зарёкся с этими дело иметь — начфинами, начпо, зампотыла... это ведь крысы! Видал, как крысы со станции Бойня на водопой ходят? Волной. И не попадайся им на пути. Сожрут с костями.

Как, кровь уж не идёт? Голова не болит? Ну, студенты, ступайте себе с богом...'

'Ви что, отпускаете этих бандитов? А как же по гукам?'

'А, по рукам! Обязательно дадим ... ну-ка, молодые люди, положите ладошки на стол— ата-та, ата-та... и больше мне не драться! А то арестую на все пятнадцать суток, будете у меня весь район подметать.'

'Да что ви сибе позволяете?'

'А Вы, гражданин потерпевший— пишите в установленном порядке заявление... побои— это дело частного обвинения. Проведём дознание, возбудимся, и воздадим злодеям!

А пока что, с Вами, гражданин Березовский, настоятельно желает побеседовать старший оперативный уполномоченный из отдела борьбы с расхитителями социалистической собственности, майор милиции товарищ Томин... Зяма, заходи!'

'О, Боря, шолом — как говорят у нас на Украине. Ну шо, дорогой ты мой, будем продолжать лохматить бабушку или сразу в глухую несознанку ударимся?Это у тебя, Доцент, какая будет судимость?'

'Тгетья, ггажданин майог... будто не знаешь...'

'Ну , ребятки— быстро по домам... тут у нас серьёзные дела, вроде как вплоть и до вышки корячатся...'

'Шо ты гонишь, ггажданин начальник? Какая вышка? Век воли не видать!'

'Ловлю тебя на слове, Боренька... как это было бы хорошо! Жалко, товарища Берии на вас, сволочей, нету...'

... 'Ух, сволочь... как больно. Зуб выбили...'

'И денег всё нет...'

'Поехали на Мантулинский? Помантулимся в вечернюю смену?'

'И то дело... потому как сахар у нас тоже кончился.'

20 августа 1991 года. Четырнадцать часов сорок восемь минут. Москва, проезд Будённого (это маленькая улочка между служебными корпусами ), Генеральный штаб .

'В целом обстановка спокойная... в качестве анекдота могу отметить, что Президент так называемой Грузии Звиад Гамсахурдиа объявил о национализации имущества Вооружённых Сил СССР на территории этой ...гм-гм... так называемой республики.'

Берия только вздохнул :'Даже и не смешно... уж мы этих сосал-демократов во времена оны душили-душили... ан нет! Жив курилка... Х-ех... тоже мне, Жвания нашёлся. Надеюсь, выходку новоявленного князька проигнорировали?'

'Так точно! Проигнорировали аж три раза. Анальным способом. Местная специфика, знаете ли...'— маршал Ахромеев не чурался , как говорят в Италии, карабинерского юмора...

'А что Прибалтика?'

'Президент Эстонии заявил, что проблемы сопредельного государства его не касаются. Однако воины Прибалтийского Военного Округа с ним в корне не согласны. И моряки— балтийцы тоже. Вот, в Палтиски какой-то старший лейтенант, из пиджаков, на сборы призванных, из флотской газеты — всю демократию местную разогнал...'

'Отчего же старший лейтенант? Мне кажется, этот флотский паренёк уже и майор?'

'Нет, товарищ Павлов, тогда уж — капитан третьего ранга...'

'Ну, Вам виднее, я во флотских делах ничего не понимаю, не знаю даже, как железные корабли по воде плавают...

К делу. Спасибо за доклад.

Вкратце — что у нас и где? Я имею в виду — на территории Союза? '

'Есть.

На территории РСФСР: 71 дивизия, 2380 самолётов, 1035 МБР, 70 стратегических бомбардировщиков.

На Украине: 20 дивизий, 850 самолётов, 176 МБР, 30 стратегических бомбардировщиков.

В Белоруссии: 10 дивизий, 470 самолётов, 72 МБР.

В Казахстане: 4 дивизии, 340 самолётов, 104 МБР.

В Узбекистане: 1 дивизия, 290 самолётов.

В Туркмении: 4 дивизии, 160 самолётов.

В Киргизии: 1 дивизия.

В Армении: 3 дивизии.

В Азербайджане : 4 дивизии, 160 самолётов.

В Грузии: 4 дивизии, 240 самолётов.

В Молдавии: 1 дивизия.

В Эстонии : 1 дивизия и 110 самолётов, в том числе 30 стратегических бомбардировщиков.

В Латвии :1 дивизия и 180 самолётов.

В Литве: 4 дивизии, 70 самолётов.'

'Этого достаточно?'

'Смотря для чего. Если для обороны— то явно нет. Для наступления после массированного применения тактического ядерного оружия — вполне достаточно... Однако СССР взял на себя обязательство не применять ядерное оружие Европейском ТВД.'

'М-да... а чем вообще доселе занимался Генеральный штаб ?'

'О, разными вопросами.

Например, формировал Государственный Комитет по делам семей военнослужащих...'

'Полезное , в принципе, учреждение. Кто во главе?'

'Изумительный человек. Выдвинут комитетом солдатских матерей, народный депутат Алексеев.'

'Что за фрукт?'

'Капитан третьего ранга... в аттестации указано, что в ресторане города Владивосток познакомился с женщиной. Переночевал у нее, унёс в качестве сувениров два золотых кольца и ожерелье, которые и вернул даме в присутствии военного прокурора.

В учебном отряде подплава уличён в хищении спирта-ректификата. После чего избран народным депутатом...'

'Да уж... гусары денег не берут! Только колечки с бранзулетками...

Ох, чистить и чистить ваши авгиевы конюшни...'

'Mala herba cito crescit!' — маршал Ахромеев был не чужд философской мудрости...

20 августа 1991 года. Пятнадцать часов сорок минут. Москва, Проспект Маркса, здание Госплана СССР.

'Ну и как Вы дохозяйничались до такого позора-то, а?'

Николай Иванович Рыжков потупил голову и от стыда покраснел... в юности, работая в цехах Уралмаша слесарем, а после института— сменным мастером, он не полез бы за словом в карман.

Но ... Четыре года он работал в Госплане, три года — в ЦК партии, пять лет — в Совмине. Конечно, оторванность от народа была большая , и некоторые особо колоритные словосочетания Рыжковым изрядно подзабылись...

Поэтому, неизвестному, но чем-то неуловимо знакомому собеседнику отвечал он относительно культурно :'Да в рот его чих-пых! Потому — что перестройку предали.'

— 'Кто?'

'Те, кто начинал, те и предали.

В январе 87-го года был очередной пленум ЦК. Я и другие члены Политбюро настояли перед Горбачёвым, тобы было сформулировано то, что мы собираемся делать, куда мы идём и что такое перестройка. Кстати, это горбачёвские журналисты придумали термин 'перестройка'.

Мы говорили ему: 'Давайте, наконец, сформулируем, что же это такое — перестройка. Почему каждый из нас понимает это по-разному?'

И пленум определил это. Если я не ошибаюсь, то получилось семь постулатов, или семь положений, перестройки. Если вы мне сейчас их принесёте, то я подпишусь под ними. В них говорилось, что мы не будем менять общественный строй, там говорилось о совершенствовании социализма. Кто был против этого?! Я и сам был за то, что необходимо совершенствовать государственное или партийное устройство. В тех документах ни слова не говорилось, что надо распускать СССР.

Было сформулировано то, о чём я говорил. Я и сегодня подпишусь под теми решениями. Но! Постепенно, год за годом — 88-й, 89-й годы, — мы стали уходить от этих решений. Это потом Горбачёв сказал: 'Разве мог я тогда сказать в открытую о своих мыслях? Мне же тогда по шапке бы дали'. То есть теперь понятно: он уже тогда задумывал изменить общественный строй.

А намерения были неплохими. Если бы мы чётко держались их, совершенствовали бы систему, то это было бы близко к тому, что делают китайцы на протяжении последних десяти лет.'

'А долги зачем набрали?'

'Вот Вы говорите мне: 'Набрали долгов'. Да не брали мы! Что, я за Косыгина отвечать должен? Это он брал...

И потом, семьдесят миллиардов на триста миллионов населения — чепуха. У нас никогда не было проблем с деньгами. Мы немедленно расплачивались, час в час.

И вот еще Горбачёва надо бы спросить— как это он за раз уменьшил долги Индии нам на тридцать процентов? А сколько долгов он простил бывшим соцстранам?! А ведь их долг тогда составлял тридцать шесть миллиардов долларов в свободноконвертируемой валюте плюс взаимозачёты между странами СЭВ'.

'Спросим, спросим... куда он денется. Скажите, антиалкогольная кампания здорово подорвала бюджет?'

' Конечно, подорвала. Но это Горбачёв. Он всё предал. Если бы он только меня одного предал, то бог с ним. А ведь он страну развалил, партию...'

'И что вам жальче — партию или страну?'

— 'Страну. Вы задумывались когда-нибудь над таким вопросом: почему человек, ни одного дня нигде не проработав — а ведь ни одного дня нигде не работал, всё только по комсомольской линии, — дошёл до Генерального секретаря? Почему этот человек, воспитанный абсолютно на партийных позициях, так поступил в отношении партии? Почему?! Он же всю жизнь в ней проработал! А я всю жизнь работал на производстве. Вот это для меня непонятно.

Это была пятая колонна — яковлевы, горбачёвы, они все изначально были с гнильцой. И они доигрались. Сколько раз мы предупреждали, что нельзя делать того-то и того-то, а в ответ: 'Ты консерватор! Это нож в спину перестройки!'

'Вы что, с Горбачёвым спорили?'

'Да постоянно! Например, приехал Яковлев из Прибалтики и всё рассказывает про ихний 'Саюдис', я возмущаюсь, а Горбачёв мне : 'Это в русле перестройки'.

Я как-то его встретил недавно и говорю: 'Помнишь, Яковлев нам про Прибалтику рассказывал? Ну а теперь как там — в русле или нет? Ведь только в одной Латвии по их законам восемьсот тысяч русских — будут неграждане. Даже в ЮАР такого не было! Ты хоть соображал, что тогда говорил?' А он мне :'Так это же оккупанты...' А? Сильно сказанул?!'

'Да, мощно задвинул...Внушает.

Но, Николай Иванович, теперь Ваша позиция мне абсолютно ясна.

Хватит рыданий. Слезами дело не поправишь...

Сейчас мы с Вами берём листочек бумажки и быстренько, прямо на коленке, планируем денежную реформу...'

'Чего делаем?!'

'Планируем... а что Вы так пугаетесь? Ведь мы с Вами , всё-таки, в Госплане...'

'Но как же... надо ведь... сотни специалистов... годами!'

'Времени у нас столько нет... потеряли мы время! Время, честь и слово— если их потерять, не вернуть никогда и ни за какие деньги... да и специалистов столько не нужно... давайте, я Вам байку расскажу?'

'Э-э... ну, давайте...'

'Зверев мне рассказывал, что в самом конце 1943 года, поздно ночью у него дома раздался телефонный звонок.

Снял трубку — звонил Сталин, который тогда только что вернулся с конференции в Тегеране, а там было ясно решено, что раньше или позже, но Германии — капут. Сталин, само собой, был в приподнятом настроении. Извинился за поздний звонок и спросил, не задумывался ли Зверев о послевоенной денежной реформе?

У Зверева просто челюсть отвисла — он ожидал любого вопроса, но не этого. Только что Киев отбили у немцев, до бывшей границы еще идти и идти, а у него спрашивают о послевоенной денежной реформе! Но, конечно, ответил, что задумывался.

Сталин дальше спрашивает: 'А делились ли с кем-нибудь своими соображениями?'

Надо сказать, что болтунов Сталин не любил, и Зверев поэтому ответил, что нет, ни с кем не делился.

'А со мной можете поделиться?'— продолжает Сталин.

И вот сорок минут пришлось Звереву экспромтом беседовать на эту тему по телефону, а через некоторое, очень короткое, время Сталин вызвал его к себе уже с конкретными предложениями и планом.

Реформу эту планировали на 1946 год, но был страшный неурожай, засуха, голод во многих районах страны. Разве можно было реформу в таких условиях проводить? Нет, она оказалась бы совершенно бессмысленной, — и ее отложили на следующий год, когда собрали нормальный урожай, промышленное производство пошло вверх. Вот тогда, с 16 декабря 1947 года, перешли на новые рубли.

В чем там был смысл?

Две проблемы решалось. Во-первых, за время войны больше выпустили денег, чем нужно было для товарооборота в нормальных, мирных условиях, а поскольку цены были фиксированными и большая часть продукции распределялась по карточкам, то значительная часть денежных знаков осела у спекулянтов.

А во-вторых, немцы на оккупированных территориях пустили в обращение много фальшивых советских рублей, которые печатали в Чехии, Польше, Франции. На эти фальшивые выпуски они кормили свою армию, местную полицию, платили зарплату и все такое, то есть советский рубль имел хождение на оккупированных территориях наряду с рейхсмарками, которых было мало. Эти гитлеровские фальшивки тоже необходимо было изъять из оборота.'

'Так Вы что— хотите... деньги просто-напросто конфисковать?!'

'А что такого страшного? Честному человеку конфискация не страшна — у голого рубашку не отнять...

Прежде всего.

Мы вводим карточную систему, причём отоварка карточек должна проводиться неукоснительно, в полном объёме, без всяких очередей... для этого не пожалеть ничего! Как у нас с золотым запасом ?'

'При мне увеличился до двух тысяч тонн... но менять золото на колбасу?'

'Если надо, и Кремлёвские звёзды поменяем...кстати, при МНЕ золота было две тысячи восемьсот тонн (это в расходном запасе— а в запасе стратегическом— более десяти... тысяч.. тонн) ... ну, это к слову.

Далее.

Часть продуктов продавать по свободным , коммерческим ценам... допустить коммерческие рестораны, а также торговлю ТНП за валюту и золото...'

'Торгсины возродить?'

'И что плохого? Временно...

А потом— быстро и жёстко обменять деньги.

Старые рубли менять на новые в соотношении 10 к 1, с ограничением по количеству , рубли на сберкнижках — 2-3 к 1, без ограничения количества, зарплаты оставить старыми, их не уменьшать, зато отменить карточную систему, ввести свободную торговлю, а цены изменить: какие-то снизить, особенно на продукты первой необходимости (хлеб, муку, масло, сахар), какие-то — повысить (на одежду, обувь, мебель), а большинство оставить без изменений.

И каждый год начинать проводить снижение цен, то есть издержки обращения уменьшать.'

'Это чего— Вы сталинизм в экономике возрождаете?'

'Ага... а разве это плохо?'

И высоколобый, лысоватый человек посмотрел на Николая Ивановича сквозь своё пенснэ абсолютно невиннейшим взглядом...

Про этот разговор, который мог изменить мировую историю, прогрессивное человечество , конечно, не знало...

Однако все люди доброй воли не могли остаться безразличными к тому, что происходило на одной шестой части Земли, с названьем кратким— Русь ...

... В Праге советским посланником (именно так!) был бывший коллега Николая Зеньковича по идеологическому отделу ЦК КПСС товарищ Лебедев... чехи знали его как интеллигентного, улыбчивого, с приятной манерой обхождения.

А Зенькович запомнил на всю жизнь забавную сцену, когда он , холёный и респектабельный, вдруг вскочил с кресла, завизжал, и как алкаш у пивного ларька , затопал на Зеньковича ногами. Это он так отреагировал на отказ взять в пресс-центр какого-то дружка, сокращаемого за тупость и явную бесполезность...

Теперь Лебедев вместе с Панкиным, недавним бывшим главредом 'Комсомольской Правды' (добре молодёжь наставлял, собака) выражал гневный протест в связи с варварскими действиями против законного Президента, Нобелевского Лауреата Горбачёва...

Ему вторил Козырев, министр иностранных дел, посланный Ельциным (которым из трёх?) в Париж... Тот вообще призвал страны НАТО осудить насильственную узурпацию власти в СССР, и ПРИНЯТЬ МЕРЫ...

Министр Иностранных Дел Российской Империи , железный канцлер Горчаков ('Князь! Вы сдержали Ваше слово! Не тронув пушки, ни рубля— в свои права вступает снова Родная Русская Земля!') перевернулся в гробу...

Хотя — генеральный прокурор СССР Турбин, которого события застали в служебной командировке на Кубе, заявил, что изменения в Советском Союзе вызваны необходимостью восстановить в стране законность (!) и продолжить курс на демократию.

Видимо, поэтому газета 'Гранма' ограничилась лишь кратким изложением сообщения ТАСС от 19 августа.

А Джордж Буш, которого ещё не называли старшим, снова дал пресс-конференцию. Сказал, что восхищён выдержкой и мужеством бОриса Елтцын, и думает, что его авторитет в мире значительно возрос и окреп за эти дни.

Корреспонденты, которые прекрасно помнили, как прилетевший в США бОрис мочился на колесо самолёта (в присутствии женщин) , глотал в коридоре перед лекцией в университетской аудитории дешёвый бурбон прямо из горлышка и потом слюняво лез целоваться к уборщице-афроамериканке, сдержанно улыбнулись...

Однако Буш уклонился от ответа на прямой вопрос— не будет ли этот окрепший авторитет оказывать негативное воздействие на положение Горбатчиофф?

'Я считаю, что между Горбачёвым и Ельцыным нет войны. Горбачёв полностью поддерживает Президента России!'

'Но... Если Ельцын— президент оф Раша, то Горбачёв тогда— КТО ?'

'Но комментс!'

А вот Президент Франции Франсуа Миттеран , например, констатировал, что будет искать общий язык с новым советским руководством— которое и не новое вовсе...

Канцлера ФРГ Коля больше беспокоил вопрос, что будет с договорами, которые он поназаключал с Горбачёвым... впрочем, Коль был готов сделать новому русскому руководству изрядные шаги на встречу. Лишь бы сохранить главное— Единую Германию! Deutschland, Deutschland Über alles? — Gibt es, die Deutsche Marke — über alles!

В конце концов, если посмотреть на Восток— ближайшая отторгнутая Земля— вовсе не Восточная Пруссия, а вообще, Силезия...а также Данциг и Бреслау.

Более-менее определённо высказался премьер-министр Великобритании Джон Мейджор. Он сразу сказал, что с 'этими' иметь дело не будет...

Мог бы и добавить — с этими 'пратииииивными'.... среди выпускников Итона и Кембриджа гомосексуализм — вроде ветрянки... повальное явление.

Однако после заявления Буша европейские лидеры дружно поддержали Ельцина, солидарно забыв про друга Мишу... Печать — свободная, либерально-демократическая— требовала от них 'говорить одним голосом', не исключая при необходимости самых строгих мер...

Только Государственный Министр Иностранных Дел Индии сделал заявление:' Наши отношения с СССР не зависят от личностей, перемены в Москве не затронут их!'— и мягко поинтересовался насчёт поставки МиГ-29... Пакистан, знаете...

Да хрен бы с ними... как в Союзе дела?

На Украине Леонид Кравчук заявил, что не признаёт ни ГКЧП, ни КОУ... и надеется, что чрезвычайная сессия Верховного Совета УССР их тоже не признает. Потребовал, чтобы на этой сессии присутствовал Горбачёв. В противном случае Председатель Верховного Совета Украины , сделав соответствующее заявление о незаконности данной сессии, покинет зал заседаний, и видимо, потом пойдёт и утопится в Днепре (последнее предположение — целиком на совести автора)

В Белоруссии — обращение Президиума Верховного Совета, Бюро ЦК Компартии к жителям республики. Призыв сохранять спокойствие, выдержку, не обострять ситуацию. Стиль— нейтральный, уравновешенный...

Только на Немиге сотня демонстрантов с бело-красными повязками 'палицай' , среди которых были депутаты оппозиции, что-то вопили о прекращении деятельности КПБ... мазохисты... недавно созданный белорусский ОМОН порезвился на славу.

В Казахстане Нурсултан Назарбаев обратился к Ельцыну с обращением, в котором призвал закончить противостояние, достигнуть компромисс, в десятидневный срок созвать чрезвычайный съезд народных депутатов СССР и установить конкретную дату выборов НОВОГО президента СССР...

В Киргизии президент Аскар Акаев сообщил: 'Я заявляю о своей полной поддержке Президента России Бориса Николаевича Ельцина и Президента Казахстана Нурсултана Абишевича Назарбаева!'

При этом он обратился и к генеральному секретарю ООН Пересу де Куэльяру :'Мы небольшое государство, у нас нет армии, но мы готовы защищать свой суверенитет... однако у нас нет никаких шансов противостоять армии, вооружённой танками и самолётами. Неужели Вы сможете спокойна наблюдать за тем, как будет растоптана наша свобода и свергнута избранная государственная власть?'

К сожалению, указанное обращение затерялось где-то в бюрократическом аппарате ООН, вместе с письмом от Королевства Тонга о территориальных спорах с Республикой Вануату, по поводу принадлежности необитаемого атолла Тава-Тава, со всеми его тремя кокосовыми пальмами ...

Ну, в Прибалтике определились раньше всех, ещё петел три раза не прокричал.

К середине дня 20 августа парламент в одностороннем порядке объявил о независимости. За это решение проголосовали все эстонские депутаты, все 28 процентов. Возражения русскоязычных депутатов по поводу гарантий для русского населения, так же как их голоса, во внимание приняты не были.

Верховный Совет объявил Латвию независимой демократической республикой, государственный статус которой определяет конституция Латвийской республики от 15 февраля 1922 года... однако ни Железного корпуса фон дер Гольца, ни Юденича в округе на этот раз от чего-то не наблюдалось.

Невероятно, но факт: получив отлуп по поводу прихватизации армейского имущества , Звиад Гамсахурдия , бывший диссидент, верноподданически сообщил в Москву , что Грузия остаётся в составе СССР. При этом попросил поддержку Советской Армии в разоружении оппозиционной к нему национальной гвардии...

Короче, в стране было весело!

Не остались в стороне от обсуждения ситуации в СССР и видные эксперты, политологи, общественные деятели...

Збигнев Бжезинский, советник президента понятно какой страны, и большой друг России, написал :'Переворот производит впечатление импровизации... Нет четкой координации действий, нет массовых арестов.

Наблюдение с разведывательных спутников— пока они ещё функционировали— не отмечало массовых перебросок войск. Если бы путчисты готовили переворот тщательно, то они в первую очередь учли бы настроения армии и не рассчитывали бы на московский гарнизон. Они бы перебросили войска из дальних районов страны, где люди вплотную познакомились с плодами Perestroyka ... Что-то происходит в последние дни, а что— мы пока не знаем!

Но что бы ни происходило — мир придёт к счастью только без России, за счёт России и на обломках России!'

Председатель Федерального собрания ЧСФР , автор 'пражской весны' и 'социализма с человеческим лицом' Александр Дубчек, вышедший из кочегарки: 'Президиум Верховного Совета СССР уже 19 августа обязан был заявить о своей чёткой и принципиальной позиции и постараться в ближайшие дни собрать сессию для обсуждения событий... Этого от него требуют все— и в СССР, и в мире. К сожалению, этого не произошло. Русские оказались манной кашей...

Зато подобную миссию с честью и достоинством исполнили руководители Российской Федерации!'

А Войцех Ярузельский заявил, что советские люди, возможно, будут еще горько сожалеть о провале переворота. И добавил, что советовал впервые в жизни позвонившему ему Леху Валенсе ни в кое случае не вмешиваться в дела Советского Союза, не пытаясь ловить рыбу в мутной воде безвременья... и навсегда позабыть о Брест-Литовском и Пинске...

Либеральнейшая 'Гардиан' сокрушалась в не подписанной редакционной статье :'Падение Горбачёва— это не катастрофа. Это трагедия планетарного масштаба! Мы должны потребовать...' и так далее. У жены своей требуй.

А телекомпания ITV язвила по поводу Горбачёва:'Ну что же— ему, как и Хрущёву, просто не следовало ездить в отпуск...'

Компартия Греции никак не выказала осуждения государственного переворота в СССР... привыкли. Хунта, полковники черные... привычка— вторая натура.

20 августа 1991 года. Восемнадцать часов десять минут. Москва, Октябрьская площадь, здание МВД ССР.

Новое белоснежное здание , выстроенное на Садовом кольце, возле парка культуры имени Горького, товарища Павлова не впечатлило...

Сарай сараем.

Такой 'застывшей музыки' он не понимал. Например, любимый Лаврентием Павловичем Норильск Завенягин застраивал по проектам ленинградских профессоров архитектуры— получилось величественно и строго — колонны, портики, классицизм. Сталинский Ампир, короче... Гранитный гимн.

А сталинские высотки— подчеркнувшие рвущийся в небо авиационным маршем дерзкий характер юной мировой державы?

Да даже соло на флейте: стекло и мрамор — хрупкий объём и прозрачный воздух ажурных 'Дома Наркомфина' 'Дома Наркомзема', опередивших свое время футуристических творений Ле Корбюзье...

А барабанный левый марш кубизма— ДК имени Русакова? А клавесинное хрустальное творение братьев Весниных— ДК ЗиС?

'Застывший циркуляр', вот что это такое, здание МВД ... олицетворённый брежневский маразм.

... 'А кто такой — этот генерал Дудаев?'

' Сорок восемь лет... родился в селе Первомайское, Галанджойского района... из многодетной семьи— девять братьев и сестёр... семья выслана в Казахстан. После школы поступил в Северо-Осетинский педагогический институт, проучился год— поступил в Тамбовское ВВАУЛ, окончил с отличием, лётчик -инженер.

Служил на строевых должностях в ДБА , летал — начинал помощником командира воздушного корабля, в 1974 закончил командный факультет Военно-воздушной Академии имени Гагарина.

В 1986-87 планировал воздушные операции в Афганистане, в составе 132 ТБАП на борту бомбардировщика Ту-22М3 Дальней Авиации лично выполнял боевые полёты в западные районы Афганистана, внедряя метод ковровых бомбардировок.

Последняя должность— командир 326 Тернопольской тяжёлой бомбардировочной авиадивизии 46-той воздушной армии стратегического назначения, начальник военного гарнизона города Тарту, Эстонская ССР.

Генерал-майор авиации.

По свидетельству начальника местного УВД — отрывал на улицах усы встреченным им военнослужащим...'

'Ну надо же , скажите какой сатрап... а что у него за интересы в ЧИАССР?'

'В мае сего года уволился в запас... но ещё в ноябре прошлого — введен в состав исполкома так называемого Общенационального комитета чеченского народа, вместе с некими Зелимханом Яндарбиевым и Мовлади Удуговым.

27 ноября того же года члены исполкома единогласно принимают декларацию об образовании Чеченской Республики Нохчи-Чо.'

'Мнгм. Значит, Чечено-Ингушетии снова не существует?'

'Надо признать, что де-факто это так.

9 июня сего года на второй сессии Чеченского национального съезда Дудаев был избран председателем Исполнительного комитета ОКЧН, в который был преобразован прежний исполком . С этого момента Дудаев в качестве руководителя Исполкома ОКЧН начал формирование параллельных органов власти в республике... Лидер чеченских сепаратистов издал указ 'Об объявлении суверенитета Чеченской Республики'. Предшествовавшие этому события полностью укладывались в рамки классического государственного переворота.'

'Вообще, что происходит в Чечне сейчас?'

' 1 июля 1989 г. первым секретарем Чечено-Ингушского обкома КПСС был избран Доку Завгаев — первый с царских времен чеченец, который стал 'хозяином' на этой земле.

При этом население Чечено-Ингушетии, составлявшее в 1989 году 1270 тысяч человек, более чем на 40 % (порядка 530 тысяч) было не чеченским (из них русских 239 тысяч). С этого момента года началось вытеснение не чеченских кадров с руководящих постов.

В 1990 практически все ключевые посты в Чечено-Ингушетии были заняты чеченцами.

В Чечено-Ингушетии срочно, без учета сложившихся духовных потребностей населения насаждалась примитивизированная и идеологизированная форма ислама. За два года до 91-го года в республике построили боле 200 мечетей (то есть, почти в каждом втором селе), открыли два исламских университета (Курчалой и Назрань). Была создана материальная база для возрождения духовного рабства 'учеников', выполняющих наставления и приказы 'учителей', которые сами не могли представить образцов высокой духовности.

27 ноября 1990 года Верховный Совет Чечено-Ингушетии под руководством Доку Завгаева по предложению Чеченского национального съезда (ЧНС) принял Декларацию о государственном суверенитете Чечено-Ингушской Республики.

В Декларации заявлялось о введении гражданства Чечено-Ингушетии, разработке Конституции Республики и других атрибутов государственной независимости, а также о готовности подписать Союзный договор с другими республиками СССР только после 'возврата отторгнутых территорий Ингушетии' — Пригородного района, части Малгобекского района в пределах их бывших границ и правобережной части города Орджоникидзе (Владикавказа).

Ни союзное, ни российское руководство не увидело опасности в нарастании этнического шовинизма и стихийной суверенизации.

Более того, Верховный Совет РСФСР принял 26 апреля 1991 года Закон 'О реабилитации репрессированных народов', после чего в Чечено-Ингушетии со своей предвыборной речью появился будущий президент России Ельцин, предложивший 'брать суверенитета столько, сколько сможете проглотить'. Эти слова были истолкованы как санкция на идущие в республике процессы .'

'Политика, это всё политика... что конкретно происходит?'

'Конкретно? Извольте...

На площади Минутка висит плакат— давно висит... 'Русские, не уезжайте! Нам нужны рабы!'

'Уезжают?'

'Уезжают... Например, в 1988 году город Грозный покинуло около 8 тысяч русских, в 1989 году — 19 тысяч, в 1990 году уже выехало более 60 тысяч. '

'Причины?'

' К началу 90-х годов в Чечне были созданы все условия для начала открытого террора против русского населения.

Во-первых, в Грозном большинство руководящих постов, особенно в силовых структурах, занимали чеченцы.

Во-вторых, этнический состав городов (Грозный, Гудермес, Аргун) изменился в сторону преобладания "коренных жителей". В станицах, исконно принадлежавших русским казакам, появился значительный процент (от 20 до 50) переселенцев из горных районов.

В-третьих, были созданы массовые политические и общественные организации антирусской направленности ("Народный фронт", "Вайнахская демократическая партия" во главе с Зелимханом Яндарбиевым, партия "Исламский путь" во главе с Бисланом Гантамировым, "Зеленое движение" (экологи) во главе с Русланом Гайтамировым и ряд других), пользовавшиеся расположением и поддержкой местного руководства. Эти организации располагали пока немногочисленными группами боевиков. А их смычка с "национализированными" органами МВД открывала им доступ к огнестрельному оружию.

Результат— нападение на станицу Троицкая 28 апреля 1991 года. Это был первый документально зафиксированный погром...'

'Почему именно там?'

' Станица Троицкая к этому времени оставалась единственной , где проживало только казачье население, казачьи традиции были здесь особенно сильны, и станичники отказывались продавать дома чеченским переселенцам.

Толпа — множество мужчин, в руках которых ружья, пистолеты, ножи, ворвалась в станицу, всех встреченных русских избивала, поджигали дома, переворачивала автомобили. Сотрудники милиции— чеченцы, не вмешивались...'

'Понятно... кто — нибудь за это ответил?

Понятно... '

'Сейчас оперативная обстановка стремительно обостряется...

Вот заявление потерпевшей Александровой : Моя дочь вечером возвращалась домой. Чеченцы ее затащили в машину, избили, порезали. Мы вынуждены были уехать из Грозного

Вот заявление потерпевшей Чекулиной :В доме Калиниченко ночью было зверское нападение: выбиты двери, окна, избиты мать и бабушка, а девочка Оксана 13 лет была в своем же доме изнасилована и увезена в 3 часа ночи в дом, расположенный за овощехранилищем Ассинского консервного завода, где зверское изнасилование продолжалось 3-мя лицами.

Грабят и насилуют 70-летних старух, при этом говоря: "Вы, русские, живете на чеченской земле, и нам нет наказания в наших поступках".

Люди от страха вынуждены за бесценок отдавать свои дома, нажитые своим потом и кровью, переезжая неизвестно куда, не приобретая себе за эти гроши жилья, некоторые, не выдержав всего этого, лишаются рассудка, умирают, не доезжая до места... Да когда же правительство обратить внимание на русских...

Вот заявление жителей станицы Ассиновская :1 января в 3 часа ночи ворвались в масках со стрельбой к гр-ну Шеховцову П. И., избили его, забили живьем в ящик, мать-старуху загнали в кухню и забили двери, а со двора угнали машину...

12 марта ночью был обстрелян из автоматов дом Мишустина С. Т. и угнана автомашина.

16 марта ночью, ворвались в дом Вострикова А. Вооруженные люди избили его, говоря при этом: "Дядя, мы работаем по графику, каждая семья русских у нас в списке". А со двора угнали машину...

А также угнаны автомашины у граждан: Мосиенко М. А., Попова И. Е., Лабынцева В., Федосеева А. И. и многих других.

Ограблены и избиты старухи: Федорова А., Трикозова М. Л., Казарцева А., Пирожникова В., Ваньшина М., Буханцова М., Матюхина В., Малышева А. К., Тиликова, Мишустина Х. В. и много-много других.

22 февраля — в 8 часов вечера из дома с постели в ночной сорочке была похищена гр-ка Ковалева Л. и вывезена за пределы станицы в строну Ачхой-Мартана. Была изнасилована, зверски избита группой из шести человек и брошена в ночной сорочке, босиком.

24 марта из дома была похищена ученица 8 класса Назарова Лена, была зверски изнасилована группой из шести человек.'

'Хватит. Вы не начальник штаба, а градусник... молчать.

Виновные найдены и наказаны? Понятно. Берите лист бумаги и записывайте.

Будем принимать радикальные меры...'

Расклад сил и средств в Чечне был такой:

Советские войска.

В Грозном дислоцирован 173-й окружной учебный центр (3 мотострелковых, танковый, артиллерийский, зенитно-артиллерийский полки).

Военнослужащих — 4382 человека

Вооружение, единиц:

Танки (Т-64) — 32

Орудия и минометы — 88

Противотанковые средства — 158

Зенитные средства — 371

БМП — 35

БТР — 14

В аэропорту Ханкала базируются 99 учебно-боевых самолётов типа Л-39 (спортивные, чешского производства) 382 учебного авиационного полка. Военнослужащие и члены их семей (около 12000 человек) проживают в четырёх военных городках, блокированных боевиками.

На личный состав воинских частей оказывается моральное давление угрозами в адрес членов их семей, что товарищам офицерам крайне не то что надоело, а просто остопиздело!

.Силы мятежников.

В первой половине дня в Грозном разоружены части ВОХР (изъято 33 карабина, 1500 патронов).

Из здания КГБ ЧИР изъято около 500 единиц автоматического оружия и гранатомёты.

Начались массовые переходы личного состава МВД ЧИР на сторону Дудаева.

Ход боевых действий.

В город прибыли большие группы людей из районов, с оружием. По улицам двигались толпы народа и машины с громкоговорящими установками, звучали призывы взять оружие и встать на защиту республики.

У здания МВД раздавали оружие и производили расчёт боевых групп, готовился его захват. На центральной площади в 12.00 состоялся митинг численностью до 100 тысяч участников.

Во второй половине дня прошли мероприятия по инаугурации избранного Президентом ЧИР Дудаева. Они сопровождались манифестациями, закончившимися стрельбой в воздух.

После этого обстановка в городе несколько разрядилась. Было разблокировано здание МВД ЧИР, из которого был выведен личный состав, его охранявший (около 50 человек из спецназа МВД осталось для охраны). Продолжалось блокирование воинских частей и гарнизонов МО СССР.

К 16.00 блокированы: станции: Щелковская, Кызыл-Юрт, Ищерская, Назрань (на станциях Ищерская, Назрань разобраны пути), при этом разграблены 5 пассажирских поездов из Баку и Москвы и 2 местных поезда; аэропорт Ханкала в Грозном; центр города и здание МВД в городе Грозном, мосты, автодороги в направлении на СО АССР, военные городки МВД и МО СССР.

Полностью прервано железнодорожное сообщение в Азербайджан, Армению, Грузию.

Взлётная полоса в аэропорту Грозный заблокирована тяжёлыми самосвалами. На автомобильных дорогах в Грозном сооружены баррикады, проходящий автотранспорт подвергается досмотру.

Действуют аэропорты: Нальчик, Минеральные Воды, Владикавказ, Махачкала, Майкоп, Моздок.

Кавказ замер , как монетка на ребре...

20 августа 1991 года. Двадцать часов сорок минут. Московская область. Железнодорожная станция Панки.

Нет, уважаемый читатель, не пАнки, а ПанкИ... Когда-то, в стародавние времена, когда фон Мекк, известный меценат, строил Московско-Рязанскую англофильскую левостороннюю железную дорогу— 'Платформа 22 верста'...

А еще говорят, что в 1812 году из Панков Кутузов наблюдал пожар московский... здесь-де русская армия сделала первую остановку после выхода из столицы, до поворота на Тарутино...

Но— понятно... глухое подмосковное сельцо... Даже когда в 1935 году электрофицировали железную дорогу— и построили первое депо для электричек (далее, до Раменского — ходили дачные поезда на паровой тяге) — всё равно было тишайшим 'зажопьем' (районом за ручьем Жопой)...

И даже строительство беспризорниками из коммуны имени Дзержинского,( расположившейся в Свято-Угрешской обители, с её великолепной 'иерусалимской' стеной) железнодорожной ветки до посёлка имени , что интересно — тоже Дзержинского (про что был снят звуковой (!) фильм 'Путёвка в жизнь' ('Мустафа дорогу строил , а Жиган его убил...') положение не изменило...

И даже постройка в соседнем Томилино деревянных ангаров опытного заводика и аэродрома, на котором пофыркивали первые камовские — нет, не вертолёты пока, а только автожиры — дело не изменило...

Ведь граница Москвы проходила по линии Окружной железной дороги — и станция Перово с его локомотивным депо имени Великого Почина — уже была пригородом...

Так что Панки были пригородом вовсе дальним...

Именно поэтому в 1939 году при Лаврентии Павловиче, кстати, и начали на Хлебозаводской улице копать...

Впрочем, копали не только там... про подземный аэродром, где на специальной поворотной катапульте были установлены стартующие из-под земли истребители, слыхали? А это тут же, в Люберецком гарнизоне... рядышком с построенной иждивением Лаврентия Павловича станцией РУС-1...

'Радиоулавливателя самолётов'... локатора, короче! Одного из первых в мире...

Да... а так -ничего особенного с виду... затравяневшие бугорки по-обочь взлётного поля.

Ежели пойти по улице Электрификации вдоль полотна железной дороги от платформы в сторону депо, да свернуть на 1-й Панковский проезд, то справа по ходу увидим серое безликое здание заводика ВНИИ Бытовой техники, а вот за ним...

Тоже ничего интересного...

Бетонный забор с 'егозой' поверх него, за котором возвышаются крыши полутора десятка безликих длинных зданий ... железнодорожная ветка, уходящая к зелёным (о!) железным воротам , но без обязательной красной звезды...

Склады и склады.

'Мало ли в Бразилии П-педров!'(с)

Подумает досужий наблюдатель и обернётся, дабы полюбоваться на возвышающуюся впереди башню— над зданием классического дворцового типа, как бы и не водонапорную...

Нет, не водонапорную...Это вообще не башня.

Это типичный шахтный ствол, а жёлтый, с ампирными колоннами, дворец— сие Всесоюзный институт горного дела имени Скочинского, в просторечии ВНИИ-уголь...

Хренасе! Подумает пораженный наблюдатель. Богато живут коммунисты— что для учёных экзерсисов аж экспериментальную шахту заложили... ну уж не совсем для учёных, скажем так.

Складские помещения, о которых мы говорили — это всё бутафория... пустые коробки.

Самое интересное — там, внизу...

Там же, тогда же, отметка '74 метра'.

Закачавшись на тросах, как привязанная к вынутой из трусов резинке катушка из-под ниток, клеть остановилась... загорелись красным висящие на стене застеклённые трафареты 'Курение в шахте— преступление' и 'При нахождении в стволе согласовывайте свои действия', а также 'Не открывай двери до посадки на кулаки'.

Ушла в сторону решетчатая , с мелкой сеткой поверху, дверь, и спотыкаясь о рельсы узкоколейной колеи ( 900 мм) , Лаврентий Павлович вышел на ярко освещенный ртутными лампами двор...

Идти было крайне неудобно — потому как новенькая брезентовая роба совершенно не гнулась и трещала при ходьбе, голову тяготила шахтёрская каска с лампочкой во лбу, а по бедру больно колотился привешенный на слишком длинном ремне металлический 'котелок' — футляр самоспасателя... Инструкция!

Хоть бы ты кто не был — а в шахту без этого не пустят.

От ярко освещенной площади во тьму уходили три тоннеля— северный, южный и восточный... а прямо перед Берией висел угрожающего вида плакат 'Немедленно проверь лампу!' (и тут же любезно пояснял 'Норма зарядки — 8 часов')

Посреди шахтного двора на поворотном кругу стоял забавный электровозик, к которому был прицеплен открытый сверху вагончик со скамейками — 'карета' , по— шахтёрски...

'У нас их снизу— семь, да ещё три — на горА'— пояснил гланый инженер.— Садитесь, прокачу!'

'А может, пешочком...'

'Как хотите... только долго идти, всё же ...'

'Гм. И какая протяженность тоннелей ?'

'Все три крыла, в целом— двадцать шесть километров...'

'Ебт... когда успели?'

'Ну дак... начали при Самом, при Хруще продолжали, при Брежневе тоже... садимся?'

'Садимся, садимся...'

А ехали всё же недолго... минут десять. Бежали в свете лобового прожектора побелённые стены со змеящимся кабелем, мгновенно исчезающим во тьме, мелькали арочные бетонные крепи ...

А потом перед Лаврентием Павловичем встала слева по ходу серая стена. Мешки. В четырнадцать рядов, друг на друге...

'Это чего?'

'Сахар.'

Лаврентий Павлович зажёг свой фонарь на каске и посмотрел вдаль... свет фонаря терялся в непроглядной тьме, бессильно рассеиваясь. Только рельсы, уходящие в непроглядный мрак, поблескивали.

А пока света хватало— вдаль уходили всё мешки... мешки... мешки...

'Да. Вот это я понимаю— закрома Родины! Будем отгружать.'

'Разворуют!'

'Ну не сразу же... на пару дней хватит? А там и меры психологического воздействия подействуют... Так что будем грузить!

Одно только я не понимаю:куда вы землю при проходке тоннелей девали?!'

'Тарили в мешки и вывозили в обычных товарных вагонах...'

20 августа 1991 года. Двадцать один час десять минут. Московская область.

Щелковский район, посёлок Медвежьи Озёра.

'Да ничаво...'

'Не понял Вас, товарищ генерал -майор...'

Заместитель командующего ВДВ по боевой подготовке генерал-майор Лебедь сильно, с досадой затянулся смятой беломориной (фабрики имени Урицкого) : 'Байка есть такая... про русский характер.

1905 год. Взбунтовавшиеся мужики с косами, вилами, цепами подвалили к барской усадьбе. Загомонили...

На крыльцо  вышел  барин в халате,в феске и шлепанцах. Под мышками  — по  ружью.

Сделал многозначительную паузу и, когда наступила  мертвая  тишина, спросил: "Ну,  чаво?". 

Толпа понурила  головы и начала растекаться.  Через несколько минут перед усадьбой никого не было.

Вечером в кабаке  сидел мужик, перед ним стояла пустая бутылка,  в  стакане  остатки  водки,  краюха  хлеба, луковица...

  Мужик поднял  стакан, посмотрел на  него  осоловелым  взглядом и вдруг взъярился: "Чаво,  чаво? Да ничаво!"

И  немедленно выпил.'

'Не понял, тщ...'

'Слушай, ты какой-то сегодня не такой... думай сам. Вызывал меня сегодня Ачалов... спрашивал, пошто я живой. Ответил ему, что помирать — не вижу пока оснований...'

'?!'

' Вот и я тоже — слегка удивился. Выяснилось, что  средства   массовой   информации   усиленно распространяли  слух о  том,  что  19-го  я  переметнулся — к кому, не указали,  а  20-го  начали распространять такой же  ничем не  подтвержденный слух, будто я застрелился, из чего— не уточнили.

А потом ещё распустили слух, что я был захвачен заложником  защитниками  "Белого  дома",  уже после  того,  как  я, естественно, застрелился...'

'Бл...'

'Согласен.

А потом вдруг спрашивает меня Ачалов— взял бы я Белый Дом, коли б на то был приказ?

Докладываю— Взял бы

Он меня подначивает— Это как же? У них защитники, у них баррикады...

Отвечаю— С двух направлений в здание вгоняется 2-3 десятка ПТУРов  без особого ущерба для окружающей  его толпы. Когда вся  эта прелесть начнет гореть, а хуже того, дымить, а в дыму сольются воедино лаки, краски,  полироль,  шерсть,  синтетика,  подтяни автоматчиков и  жди,  когда обитатели здания начнут выпрыгивать из окошек. Кому повезет-будет прыгать со второго, а кому не повезет-с 14-го...

Подумавши, мы с ним согласились. Это было ясно. Неясно было другое: на  кой черт это надо было бы и главное кому ?'

'Это риторический вопрос?'

'Так точно. Во-первых. За всем  этим  беспорядком чувствовалась чья-то крепкая организационная воля ...

Во-вторых, и это было главное, я это ощутил, даже сидя в кабинете командующего, на аэродромах в Чкаловске и Кубинке творилась дикая чехарда. Болградская дивизия три года пролетала  по  "горячим   точкам" и уж с таким опытом, даже при удовлетворительном  подходе к делу, могла высадиться  куда угодно.  А  тут самолеты сбивались  с графика, шли вразнобой, заявлялись и садились не на те аэродромы. Подразделения полков смешались, управление было частично нарушено. Комдива вместо Чкаловска посадили в Кубинке... ну , думаю, и хрен с ними...

Есть правило: в  тактике неудовлетворительную оценку ставят в трех  случаях: за  нанесение ядерного удара по собственным  войскам, за форсирование реки вдоль и за наступление в диаметрально противоположном направлении. А когда ВСЁ делается не так?

Это даже не балет... как учения придворной Таманской дивизии в приснопамятных Ворошиловских лагерях. Это комедия...

Приказы в порядочной армии не обсуждаются, их надлежит  выполнять! По приказу я ввел дивизию  в Москву, по приказу вывел. Ни одного  убитого, раненого, ни одного обиженного москвича, ни одного израсходованного патрона, ни одного дорожно-транспортного происшествия. Претензии?.." '

'А они будут?'

'Обязательно! Найдут стрелочника... да и хрен с ним. Уеду к брату на Алтай...

Кстати, как там Гдлян, которого кгбэшники привезли?'

'Парится в бане.'

'Не мешать! Покормить, налить водки и уложить спать...чего тебе, боец?'

В кунг ворвался радостно возбуждённый сержант, протянул бланк шифрограммы...

'Всё. Кончай ночевать! Вариант 'Южный! Перебазируемся — Моздок. Готовность— семь часов. Время пошло.'

20 августа 1991 года. Двадцать один час двадцать минут. Молдавская ССР, Слободзейский район, село Кременчуг.

В сих благодатных краях, где некогда киевский князь Святослав Игоревич мечтал заложить столицу Руси — люди селились издавна...

Во всяком случае, местные жители часто находили на берегах Днестра кости людей и живот-ных, кремниевые наконечники стрел, осколки до-машней утвари, турецкие и российские монеты. А в 1881 году один крестьянин обнаружил в сво-ем дворе мраморную плиту с декретом города Тиры, изданном при императоре Коммоде в 181 году от рождества Христова.

И, нимало сумятеся, крошил себе на древнем мраморе табак да резал суровой ниткой варёную мамалыгу. Молдаван! Именно так называли братьев своих меньших, неразумных— умелые и рачительные хозяева: великороссы и малороссы, болгары да потомки древних половцев гагаузы... даже развесёлые цыгане, что по Молдавии гуляли — и то, считали типичного молдавана несколько... ну, вы понимаете? Остроумным и смышлёным, как жующий вечную жвачку вол... а Ви таки скажете, що молдаван не смышлёный?

Вот лично Вы— сможете ли Вы прожить в Одессе шумной, зная всего лишь два человеческих слова— 'билять' и 'щикатурка' ?Вот то-то же.

А вообще место для села Кременчуг было выбрано с большим умом... Предположительно еще в I тысячелетии до нашей эры древ-няя удобная переправа через Днестр (Тирас) близ села и благоприятный природный ландшафт (бога-тые пастбища, сенокосы, плодородные целинные черноземы, пойменные леса, обилие зверя, птицы и рыбы) стали причиной возникновения здесь ко-чевнических стойбищ и долговременных поселе-ний, курганных и грунтовых могильников Существует мнение, что в VI столетии до нашей эры армия персидского царя Дария I во время похода на Скифию именно здесь переправля-лась через Днестр. Переправа имела важнейшее военно-стратегическое и торговое зна-чение, поскольку служила связующим звеном для контактов кочевой и землепашеской цивилизаций, для которых река являлась естественным рубежом.

Приднестровская полоса расселения Очаковской земли уже в начале XVIII века была заселена полу-оседлыми татарами, ногайцами, украинцами из Подолии и Малороссии, русскими с южных губерний России.

Жили здесь мирно, в добром соседстве сербы и венгры, поляки и казаки из Бугского казачьего войска, евреи и некрасовцы-старообрядцы ...

Молдаване-то как раз и составляли явное меньшинство!

Приднестро-вье более интенсивно стало заселяться выходцами из Молдавского княжества. , которые бежали от ту-рецкого и боярского гнета, после Ясского мира 1791 года, когда Очаковская земля отошла к России. Здесь, на левобережье Днестра, формировалась так называемая 'Новая Молдавия'.

Приветили беженцев русские, не выдали... согрели на своей груди змею.

Впервые это проявилось во время Смуты— когда румыны, которых и до ныне не бил только ленивый, осмелели настолько, что захватили пылающую Бессарабию, по которой заполошно метался комбриг Григорий Котовский и прочие батьки ('Свадьбу в Малиновке' смотрели? Вот фильм про те смутные времена! — и снималась картина там же, над Днестром... автор когда её смотрит, сразу вспоминает ...эх, эх... село Кременчуг, Тираспольский батальон ТСО, бронегруппа, противотанковая батарея из двух ТМ-16, одной— лихо угнанной НачВором цыганом Сёмой Валентиром у оплошных , оторопевших от такой наглости румынОв, и второй— как-то очень недорого выменянную у доверчивых, как дети, черноморских казаков оборотистым КВУ Додиком Филькинштейном , за трофейный же, прихватизированный молдавский коньяк. Яркое солнце, музыка, красное, как кровь вино — и кровь, льющаяся вином из разбитой бочки)...

Да, тогда молдаванешты впервые показали, что под маской врождённой тупости (а может и не под маской— потому как если поколение за поколением с детства употреблять вино вместо воды, результат налицо ... жертвы пьяного зачатия, все — поголовно!) скрывается чёрная зависть к своим трудолюбивым, хозяйственным соседям, звериная злоба и нечеловеческая жестокость...

Второй раз — повторилось это во время Великой Отечественной... когда из 6600 человек из села Слободзеи освобождения дождались только 2100... и ни одного еврея...

Надо бы тогда и решить эту головную боль с молдаванами... да добр русский человек и отходчив! Даже совхоз в селе Кременчуг назвали — 'Молдавия'!

В середине 60-х годов совхоз становится миллионером. Спустя десять лет его валовая продукция составила более 5 миллионов полновесных советских рублей, товар-ная — свыше 4 миллионов рублей, а к началу 80-х годов она превысила соответственно 15 и 13,5 миллионов рублей.

Более 3/4 стоимости реализованной продукции приходилось на фрукты и овощи. Совхоз вошел в десятку богатейших хозяйств Молдавской ССР. Его правление грамотно и эффективно распоряжалось полученной прибылью, вкладывая ее в аграрное производство и социально-бытовую инфраструкту-ру села.

В 60-80-е годы укрепляется материально-тех-ническая база совхоза. Строятся мастерские, скла-ды, гаражи, теплицы, мелиоративные системы (в середине 70-х совхоз орошает более 3 тысяч гектаров уго-дий, а в середине 80-х — уже почти 5 тысяч га), коровни-ки, свинарники, конюшни, полевые станы, грун-товые дороги, понтонный мост через Днестр , цеха по переработке овощей и фруктов, асфальтовый и хлебный заводы, тарная база. Велись работы по до-быче песка, щебня, гравия к северу от села ...

Люди жили счастливо и богато... Новая школа, музей... Отличный клуб, с широкоэкранным кинозалом... в каждом дворе— по 'Москвичу' или 'Жигулям'...

Улицы асфальтированы, в селе— телефон, в каждой хате газ... Не в каждом, далеко не в каждом русском селе такое было!

Это что! Вот в том же Слободзейском районе в селе Чорба был парк культуры и отдыха— один из лучших не то что Молдавии, а во всём СССР! Золотую медаль ВДНХ тот парк получил...

Колония, ага... под национальным гнётом.

...'Короче, митингуют молдаванЫ ... начиная с вчерашнего дня. Всю площадь Ленина обосрали... '

'И кто у них закопершик?'

'Уж и не помню фамилию той очкастой дуры из университета, которая— помнишь?— мечтала забеременеть от памятника Штефана Великого...'

'Да. Паноптикум...'

'Ну, значит, Народный Фронт и выступает за немедленную независимость... и присоединение к Румынии...'

'Постой, постой, не поняла... это как— им нужна независимость или присоединение?'

'Все сразу, одновременно...'

'Ну, тупы-ы-ые...'

'Молдаваны. А также им нужна ликвидация Молдавской Компартии, национализация имущества...'

'Которого?'

'А вашего, соседки...'

Две женщины средних лет обернулись на ласковый, молодой голос...

У калитки, опираясь на штакетник, стоял недавний инструктор Слободзейского райкома ВЛКСМ Андрей Болфа, молдаван.

А теперь — сотрудник самочинного министерства национальной безопасности, созданного бывшими партработниками-молдаванами в Кишинёве , при попустительстве тамошнего УВД...

За его спиной стоял 'УАЗик'— буханка, набитый наспех увязанными узлами с барахлом...

'Привет, Андрюша... переезжаешь куда?'

'А как же, тётка Мария... к тебе и переезжаю, в твой новый дом...'

Мария весело засмеялась :'Всё шутишь, комсорг?'

'Да уж какие шутки...'— всё так же весело и ласково улыбаясь, Болфа вошёл в палисадник, не изменившись в лице, перерезал походя горло смертельно удивлённой соседке, а второй— поморщившись на её некультурный истошный визг, воткнул нож под левую лопатку...

У него сегодня было еще так много дел... вот, машину бы новую присмотреть, пока эти вонючие русские не убежали за Днестр...

20 августа 1991 года. Двадцать один час сорок минут. Московская область, город Люберцы, Октябрьский проспект.

Длинная эта улица, длинная , как сама жизнь... начинается от платформы Ухтомская, где гвардейцы Ранненкампфа в 1905 году расстреляли бунтаря-машиниста, и заканчивается, идя параллельно 'Рязанке' — железной дороге— аж у поворота на Егорьевское шоссе... дома носят номера трёхсотые и четырёхсотые...

Идёт улица по всему городу Люберцы из конца в конец, мимо завода Сельмаш, где строят для братской Кубы троснико-уборочные комбайны, а для братской Украины— комбайны свеклоуборочные... минует станцию с уютным названием Мальчики, оставляет по-обочь комплекс ВИНИТИ...

Кого только не встретишь на этой дороге жизни!

'А причем тут итальянцы?'— человек в старомодном пенснэ удивленно посмотрел на подполковника милиции Александра Ивановича Гурова, которого черная бронированная 'Волга' ('В Москву? Садитесь к нам..') подобрала на автобусной остановке 'Хлебозавод'.

Сидел себе Гуров на лавочке, грустил ... а теперь сидит в машине, и непонятно почему нервничает.

'Да, причём? О итальянцах я ведь не говорил ни слова!'

'Да ведь Вы сказали — мафия? Ведь это же в Италии, на тамошнем юге... Так? Да и то, эту самую мафию фашистский диктатор Муссолини вроде как и вовсе истребил?'

'Нет, не истребил... на развод осталось чуток. А итальянцев нам не надо, у нас мафия своя, доморощенная!'

'Мгм. Понимаю. Бандиты?'

'Если бы. Это целая система... Вы мою статью 'Лев насторожился?' в 'Литературке' читали? '

'Извините, не успел. Я , знаете ли, в последнее время был больше мёрт... гм-гм, то есть, далеко отсюда. Про что там?'

'Этот материал, написанный на основе исследований, которые проводились ВНИИ МВД СССР на протяжении 6 лет, не решалось напечатать ни одно издание.

Я тогда , когда эту статью писал, работал старшим научным сотрудником ВНИИ МВД СССР. Пришел к выводу, что социальная опасность преступности сильно возросла. Например, 15 лет назад у преступности не было такого большого капитала, не было такой политической 'крыши'. Сегодня произошло огосударствление мафии. Ее щупальца проникли в хозяйственную, административную сферы. Есть они и в культуре, и в спорте.

От рэкета и выбивания зубов проституткам мафия рано или поздно, если политическая обстановка не изменится к лучшему, перейдёт к захвату стратегически важных предприятий. Ее сегодня интересует добыча алмазов, производство автомобилей — все то, где крутятся большие деньги. В Тольятти, например, весь процесс изготовления автомобилей контролировался преступными группировками. Начали с малого — кражи запчастей, а теперь никто не может получить машины с заводской стоянки, пока не заплатит им дань...

Сегодня, по оценкам специалистов, 40 процентов коммерческих магазинов под контролем мафии. Называется и другая цифра — 80 процентов.'

'Да , расплодили Вы тут баобабов... это не я, это Сент-Экзюпери... И что же, управы на них нет?'

'Воли нет. И законодательная база отстаёт... кроме того, власть подержащие и сами подкармливаются бандитами... Организованная преступность — не просто сфера криминала, это явление на стыке экономики, политики и криминала. '

'И что, про это — все знают? '

'Абсолютно все. Главы преступных сообществ нам известны поимённо... да закона на них нет! В борьбе с оргпреступностью именно верхушку труднее всего и сбить...'

'Ну и какая реакция была на статью?'

'Адекватная. Три дня молчали, а потом меня и уволили... говорят, сам Горбачёв выразил неудовольствие...работаю сейчас в Люберецком УВД.'

'Что-то я никак не пойму... Вы меня что, дурачите?'

'Вы про что? Про Горбачёва?'

'Да нет, этому я как раз верю, я про то самое... как так? Руководители преступного сообщества известны, и никто ими не займётся — как это так, верхушку сбить труднее всего? Есть человек, есть проблема, нет человека — нет и проблемы ... или Вы мне сейчас чисто тэорэтически изьяснялись?'

Гуров стал тихо закипать :'Извольте. Мы сейчас с Вами в Люберцах.. главой преступного мира здесь является Владислав Владимирович Кирпичев, 1937 года рождения, русский.

Образование среднее. Вице-председатель кооператива "Инэкс-лимитед". Но больше известен как"вор в законе" под кличками "Кирпич" и "Дядя Слава ".

В общей сложности за решеткой провел 37 лет. Первый срок в четыре года получил в 1954 году за кражу. С 1972 по 1990 год в основном находился в различных тюремных психических больницах. Освободившись, стал видным коммерсантом...

Контролирует производство водки, которую бадяжат из поставляемого через Беслан спирта, проституцию, собирает дань с коммерческих ларьков...прошу любить и жаловать! '

'Колоритная личность... хотелось бы на него взглянуть!'

'Да хоть сейчас! Как раз сегодня по оперативным данным у него 'стрелка', могу Вам устроить рандеву...'

20 августа 1991 года. Двадцать два часа . Московская область, Люберецкий район, Большой Люберецкий Карьер.

Место это издавна было известно как Гремячий Ключ. Рассказывают, что однажды ударила в землю молния, и забил на месте том чудотворный источник, исцеляющий от хворей телесных да душевных...

Только нет уж того ключа. На месте холмов с соснами — огромная Яма, откуда завод ЗиЛ десятилетиями отбирал великолепный формовочный песок Лыткаринского месторождения...

Бесхозяйственность, конечно... песок тот в Лыткарине использовали для производства точнейшей оптики!

Да во времена Кукурузника привыкли микроскопами гвозди забивать...

Теперь карьер что-то забросили... заросли бурьяном рельсы узкоколейки, по которым к эстакаде пристани двигались через специальный тоннель вагонетки, бессильно ржавели, уткнув в землю хоботы, как спящие мамонты, карьерные экскаваторы... безлюдье.

Мерзость запустения. Темнеет уже...

Но для некоторых — самое место, и самое время...

Удобно расположившись на капоте пусть старенькой, но иномарки, Кирпич с интересом наблюдал, как , увязая по щиколотку в песке, к нему с самым угрожающим видом шагает бригада Слона...

Был Слон выходцем из знаменитых люберецких качалок...

Не пил, не курил, по вечерам толкал железо... а иной раз садился в электричку, и с друганами ехал в Москву, на Казанский вокзал — сходить в туалет!

Ага... еще хорошо при этом отлупить кого-нибудь. И обобрать...

Ну, летом— понятно, на карьер... Били стекла в оставленных отдыхающими машинах, брали оттуда все, что плохо лежит, охотились также на вещи, оставленные на берегу. Добычу делили в лесу над карьером. Документы и громоздкие приметные вещи скидывали сразу чтобы не попасть. Лес над карьером, если походить, просто кишел вещдоками: паспорта, удостоверения, брошенные вещи...

С началом Свободы слоновские принялись 'бомбить' ларьки и котельнический рынок, вблизи Новорязанского шоссе...

Где и пересекли интересы Кирпича...

Кирпич, тощий, глухо, по-туберкулёзному покашляющий, с серо-зеленоватым нездоровым цветом сухого, будто обожженного лица— по сравнению с румяным, налитым, толстощёким Слоном — вовсе не смотрелся достойным противником...

'Эй ты, козлина, чего зенки выкатил?'

Кирпич даже чуть было не взглянул изумлённо по сторонам, потому как откуда здесь вдруг взялся представитель актива из 'красноходной' ИТУ?

Но потом до Кирпича всё-таки дошло, что так этот потенциальный самоубийца обращается именно к нему...

Сокрушённо покачав головою, Кирпич вынул из нагрудного кармана рубашки с длинными рукавами спичку и неторопливо засунул её меж тонких, обветренных губ...

Стоящие за его спиной, слева и справа от машины 'торпеды' совсем неслышно чуть лязгнули железом.

'И Вам не хворать, уважаемый... я человек известный, а вот Вас впервые вижу. Обзавитесь?'

Небрежно помахивая бейсбольной битой , Слон и пятёрка его бойцов вразвалочку приблизилась ещё на пару шагов :'Ты мне мозги не ебай, ты ишак, а я бабай!'

Кирпич, который волок один из сроков на киче в Ташкенте, тонко улыбнулся :'Хоп майли. Ассалям алейкум, кандай таксир исмини билмок?'

Слон выкатил глаза, как будто был не млекопитающим, а миногой...

'Ништяк. Каково было твое погоняло, жмурик?'

'Чё-ё-ё? Да я тебе, кишка тухлая...'

Не известно, успел бы договорить свою угрозу Слон — или так бы и угас, ничего не поняв, но на плечи Кирпичу вдруг что-то плеснуло горячим... а у ближайшего 'быка' из оппонирующей группы нарисовалась аккуратная дырочка...

Не изменившись в лице, Кирпич аккуратно промокнул платочком оцарапанный осколком кости, вылетевшей из черепа его 'торпеды', свою впалую щёку, и не поворачивая головы, с профессиональным интересом посмотрел, как рушатся на песок слоновские...

Пока не остался на ногах только сам позеленевший от ужаса бригадир...

После этого Кирпич позволил себе обернуться.

У его машины стоял бледный, как смерть, правильный полкаш Гуров из Люберецкой ментовки , а рядом с ним — с дымящимися стволами в руках двое волков, грамотно прикрывающих невысокого, лысоватого туза, от мирной, спокойной фигуры которого исходила свирепая ,незримая сила ...

Кирпич пожал плечами и протянул вперед пустые руки :'Твой верх, начальник... куда меня?'

Гуров с трудом сглотнул слюну :'В багажник...'

Кирпич гордо выпрямился :'Мочи прямо здесь. Не параш ...'

Туз поднял руку :'Хорошо. Садись впереди... ладони на затылок. А этого — в багажник... товарищ Гуров, приберитесь тут, а нам недосуг...'

Когда 'Волга' московских гостей , осыпав его песком из под брызговика, скрылась из виду, Александр Иванович только охал и хлопал себя ладонями по бокам :'Ё! Ё! Ё! Семь, семь ведь... сколько же писанины!!! Прокатился на попутке!!! '

20 августа 1991 года. Двадцать два часа десять минут . Московская область, Люберецкий район, микрорайон 'Ковровый комбинат', Дзержинское шоссе.

'Попавший в непонятное' (автор будет закавычивать специфические речевые обороты,наподобие 'обзовись', дабы Взыскательный Читатель , привыкший к бланманже и розам, не требовал автора подать ему на серебряном блюде волюм словаря Ожегова... увы, 'ведь хлеб, который жрете Вы, ведь мы ж его — того, навозом...' . Взыскательный Читатель, сидящий, один к трём, на табурете, изготовленном в ГУИНе — продается в ИКЕА, ага — учи слова. Потому как часом заедешь 'Фан Фанычем' в 'хату', 'напорешь косяков' ... на Руси Святой это быстро, и сума, и тюрьма! )...

Да, так вот, 'попавший в непонятное' Кирпич не 'менжевался'... Не 'духовитому' пацану так долго было бы просто не выжить. Поэтому он со вкусом потянулся, расправил пошире, с хрустом, плечи, подвигал руками, охватившими затылок... окрика 'псарни' с заднего сиденья не последовало...

Ну, ништяк. Щас я тебе устрою.

Хриплым , навек простуженным по дальним 'командировкам' голосом Кирпич , 'с выражением', начал :

Я с вас тащился! Может, от прихода

Ещё я оклемался не вконец;

Но я не прокачу под мурковода;

Короче, не бздюме — любви пизззздец.

Я с вас тащился без понтов кабацких,

То под вальтами был, то в мандраже;

Я с вас тащился без балды, по-братски,

Как хрен кто с вас потащится уже...'

На заднем сиденье поначалу -тихое — хрюканье перешло мало-помалу в здоровый ржач...

Деликатно дождавшись , пока начальство утрёт восторженные слёзы, Кирпич, (вот гадство, ведь только чуть — совсем чуть-чуть, но...) дрогнувшим голосом произнёс :'Интересуюсь, гражданин начальничек, куда меня ... в Бутырку или...'

За спиной молчали.

'Понятно. Нет, воля Ваша, банкуйте... только вот что я 'обскажу'... завалить меня не трудно. Только нахер? Я— вор. У 'хозяина' и у бедных — не крал. Последнее не брал. На 'дело' ходил— в 'грабках' ни 'волыны' , 'ни блудняка' (примечание автора. чистая правда! Для этого у Кирпича 'торпеды' и были...)

Кого 'опускал'? Ну вот, 'буратину' одного, Чубайса, который цветами 'коммерсует'... Так он же сам 'базарил', мол— 'Если ты доцент, и у тебя нет бизнеса, то на кой черт ты мне вообще нужен!'. А раз 'коммерс' — плати! Понял-понял?

Жил я всегда по 'понятиям'... Дело моё такое, воровское — бежать, а твоё , начальник, меня догонять... уйду— с кем останетесь? С этими 'быковатыми' 'махновцами'?'

Кирпич с надеждой и тревогой , с замиранием сердца прислушался... сзади него очень серьёзно молчали... потом негромкий голос с трудноуловимым акцентом произнёс задумчиво :' Вот как! У государства не брал, у бедного — тоже не брал. Прямо Робин Гуд, да?

Это понятно... у государства брать? Так указ 'семь-восемь' враз зеленкой на лбу напишут! А у бедных — что возьмёшь?

Это потому ты такой добрый, что в стране богатенькие завелись, с которых поиметь можно... а попади ты 'один на льдину', откуда что и возьмётся? Последнюю пайку 'отныкаешь', 'асмодей', 'святое', потому как 'умри ты сегодня, а я завтра'— что, не так? Так. Видал я, как ваши, 'синяки', прямо у 'помойки' 'шлюмки' у 'Фан Фанычей' отымали...'

Кирпич досадливо дёрнул плечом :'Начальничек, ты хоть раз в 'кандее' 'доходил'?

И тут же получил резкий ответ :'Я? Да. Было дело.'

Старый вор примирительно сбавил обороты 'на пол-шишечки':'Ну вот, ты меня поймёшь... что я? Я ведь вашей власти не противник... подбираю крошки со стола, как таракан.'

'Тараканы— на своих лапках заразу разносят. Вот и ты, разносишь заразу стяжательства, взяточничества , вседозволенности... таракан, говоришь? Ничего. Придется провести всесоюзную дезинсекцию.'

Далее до Москвы все тягостно молчали... только в багажнике 'без понятия' в крышку стучал 'ложкомой' Слон :'Не, я не поял... чё за беспредел? Адвоката! Адвоката мне!!'

20 августа 1991 года. Двадцать два часа двадцать минут . Москва, улица Дмитрова. Гостиница 'Октябрьская'.

Как и многие другие общественные организации, КПСС имела свою собственность, которой владела, пользовалась и распоряжалась по определению ГК РСФСР.

Управление делами ЦК КПСС имело просто огромное хозяйство. Потребности этого хозяйства обслуживали также специальные цеха и производства на обычных фабриках и заводах, торговый базах и хранилищах. Собственно подобные обособленные цеха и производства имелись повсеместно, где производилась продукция на экспорт. Там также были гостиницы, совхозы, молокозаводы, здравницы, автопарки, полиграфические комбинаты, авиаотряды, строительные и ремонтно-строительные организации, дачное хозяйство, больницы, поликлиники, мебельный комбинат и прочая и прочая.

Например, в каждом областном городе имелась гостиница под названием "Октябрьская", которые были гостевым фондом Обкома или Крайкома (это приезжает новый партработник— что же, ему у бабы Нюры угол снимать, пока ему квартиру по ордеру СЛ не оформят? Вот и жил пока в гостинице). В Москве таких гостиниц оказалось даже две. Старая. Только знающие люди нелегко находили её "в переулочках Арбата". 'Конспигация, батенька, конспигация!'

Новая , красно белая, построенная югославами, была известна многим, так как красовалась открыто, не таясь,  в доме ? 24 на улице Димитрова, обратно переименованной в Якиманку.

Ельцын Б.Н. эту гостиницу просто любил. В течение многих лет здесь за ним, как и за остальными первыми секретарями обкомов, крайкомов КПСС был бесплатно закреплён номер или даже два. В отсутствие Самого этими номерами свободно пользовалась многочисленная Семья, члены которой часто навещали Москву, и Дети, что было совсем не редкостью, учились в московских высших учебных заведениях.

15 августа 1991 года (четверг). В этот день директор совместного советско-югославского издательско-полиграфического предприятия "Интербук" заключил долговременный договор с гостиничным комплексом "Октябрьская". Директор гостиницы с характерной для такой должности фамилией Крепостной Матвей Кондратьевич очень любил это словцо — "комплекс". И всегда ревностно следил, чтобы оно и писалось и произносилось при всяком упоминании гостиницы.

В пятницу 16 августа грузовик из американского посольства перевёз в гостиницу оргтехнику: пять компьютеров, два "Ксерокса", телефоны с автоответчиками и даже автоматическую кофеварку.. Это сейчас вся эта техника стала вполне бытовой и доступной, а тогда она была далеко не обыденной, а очень даже редкой и дорогой.

17 августа (суббота) ушла на распаковывание перевезённого, замену розеток под компьютерные штепселя с заземлением, расстановку столов и вынос ненужных диванов, тумбочек и шкафов. Наиболее трудоёмким оказалось освобождение одной комнаты от огромного чистошерстяного ковра. Там, где работали компьютеры и прочая оргтехника заряды статического электричества были совсем нежелательны. Кроме того, без этой исторической роскоши в комнате задышалось намного легче.

А вечером 20 августа прораб Перестройки, товарищ Яковлев со вкусом сидел в уютном двух-комнатном номере, обставленном заказной корпусной мебелью, сработанной на закрытом мебельном заводе. Импортная мебель ещё со Сталинских времён была категорически запрещена в любых помещениях (жилых и рабочих), принадлежащих КПСС. Опасались, видимо, отравляющих испарений от заграничных пород дерева или других скрытых сюрпризов. Поэтому мебель делали на собственном мебельном комбинате. Если требовалось, там могли сработать мебель любой сложности, в том числе и под любую заграничную. И не отличить.

Но это к слову...

Потому что товарищ Яковлев не просто сидел, но вычитывал собственноручно макет 'Общей газеты', которую основали демократические журналисты, и которую министр печати РСФСР зарегистрировал в течении двух часов...

Номер получился что надо... от заголовка 'Революция продолжается!'— фото, Ельцин на танке — до 'За Нашу и Вашу Свободу !' (фото — улыбающийся бородатый чеченец приставил нож к горлу коммунистического русского милиционера)...

Яковлев хотел по-привычке поставить свою размашистую подпись— и отправить макет в типографию газеты 'Правда', где она должна была быть отпечатана миллионным тиражом ... но в этот момент в комнату вежливо постучали.

Яковлев презрительно, по -барски, надул губу — ох эти русские, далеко им до европейского сервиса...

'Войдите!' — но вместо улыбчивой, терпеливой на щипки и шлепки горничной в накрахмаленном белом передничке с кружевами перед академиком общественных наук появился смутно-знакомый ему генерал... а, вспомнилось, книжки ему доставлял в кабинет...

На ногах генерала Попцова были одеты летние сандалии , с дырочками, совершенно штатского вида, а на лице блуждала неопределённая улыбка...

Яковлев нахмурился :'Это что такое? Почему не по форме одеты?'

Попцов опустил глаза :'А, это... ну так ведь лето же, жарко... у меня в ботинках ноги преют!'

'Вот потому у нас обороноспособность и упала, что военные одеваются, как им удобно... что тебе?'

'Шалфет Вашей милости, барин...'

Яковлев от удивления выпучил глаза, и тут же получил ребром ладони в переносицу...

Нет, первому номеру 'Общей газеты', видимо , выйти было не суждено.

20 августа 1991 года. Двадцать два часа тридцать минут . Украiнская РСР, город Киев, улица Крещатик, здание Верховной Рады.

Генерал армии Валентин Иванович Варенников был очень смелым и решительным человеком... начавший войну командиром стрелкового взвода, прошедший Сталинград (да не где-нибудь, а на 'Острове Людникова', в пылающих развалинах завода 'Баррикады', где Ванька — взводный жил в среднем три боя. Варенникову повезло — только лишь осколок в живот. Ранение по тем временам смертельное...), Мангушевский плацдарм, штурм Рейхстага... ещё трижды раненый и дважды контуженный.

Никогда не отступал. И не перед кем не склонял гордой головы— разве что, на святом Параде Победы, когда шёл в почётном карауле у Знамени...

А так— после войны, пройдя от комбата до комкора, повоевав в Анголе, Эфиопии, Сомали, Сирии, Египте — для начальства был крайне неудобен.

Потому что ему и своя головушка была— полушка...

Будучи уже в высоких чинах, в Афгане бесстрашно шел на встречи с главарями банд. Шел открыто. Разведчики договаривались о месте встречи, и он ехал туда только с переводчиком. Ехал в полевой форме, с погонами. Все они знали его в лицо — чего было скрываться! И он с ними договаривался по вполне конкретным вопросам.

В результате— начиная с 1985 года наши потери ежегодно уменьшались в полтора-два раза.

Кстати говоря, там вместе с ним служил его старший сын Владимир— Ванькой-взводным, в одном из самых гиблых мест... перенёс тяжёлую операцию и гепатит, вдобавок... яблоко от яблоньки, да.

За Афганистан Варенников получил Героя Советского Союза... за боевые заслуги, а не к дню рождения, как 'дорогой Никита Сергеевич' или 'Бровеносец в Потёмках'...заслуженно.

Поэтому не удивительно, что в Раду Варенников поехал в одиночку.

Войдя в зал заседаний, генерал на секунду приостановился в дверях...

'Шабаш!' — было первое, что пришло ему на ум...

Варенников знал и любил Украину... ещё бы!

Именно на Украине, под Одессой, глубокой осенью он, по горло в ледяной воде, прорывался к селу Христофоровка, которую вместе с жителями собирались спалить эсесовцы, через затопленную балку... а потом свирепый ревматизм всю оставшуюся жизнь грыз ему суставы.

Именно на Украине он руководил всеми воинскими частями, ликвидировавшими последствия аварии в Чернобыле, самолично залезая и на крышу пятого блока , и в тоннели барбатера...

Варенников знал и любил украинский народ— умный, трудолюбивый, хозяйственный, по-хорошему сметливый, с его чудесными песнями, с его щедрой и приветливой душой... но таких уродов, которые сейчас собрались в этом здании, он никогда и не встречал.

Пройдя через беснующийся, плююшийся ядовитой слюной, захлёбывающийся ненавистью зал, генерал неторопливо, основательным армейским шагом поднялся на трибуну.

'Ша, галахи! МАлчать. Вот так. Слушайте меня.

Так. Вот постановление номер один. Довожу до вас, в части, вас касающейся...

Объявлено чрезвычайное положение. В Киеве— ввожу комендантский час и досмотр транспортных средств...'

Дэпутат Чорновил, отбывший дэсять рокив дальних таборив, завизжал из первого ряда :' Соблюдайте ваши собачьи законы! Закон СССР предусматривает введение ЧП в союзных республиках только после обращения в Верховный Совет этих республик...'

'Ну, вы не обратились? Мы вам поможем.'

Исполняющий обязанности премьер-министра Масик, дрожа губами, встрял с председательского кресла :'Не имеете права... мы— власть...'

'На Украине нет Советской Власти, особенно в западных областях, сплошной 'Рух'. Приказываю— ввести чрезвычайное положение. Прекратить забастовки. Прекратить деятельность всех партий, кроме КПСС. Что? Тогда и КПСС тоже, за компанию. Прекратить все митинги. Надо принять экстренные меры, чтобы не сложилось превратное впечатление, что вы идёте прежним курсом...'

Зал взорвался. Дэпутаты визжали, выли, швыряли листы бумаг. Кто-то подлым движением доставал из-под полы гуцульский топорик...

Варенников непоколебимо возвышался на трибуне, с насмешливой улыбкой глядя на беснование народных избранников :'Не запугаете!'

И где-то там, в месте, которого нет, Пётр Аркадьевич Столыпин гордо и одобрительно улыбнулся...

В эту минуту в зал ворвался дэпутат Ющенко :'Ратуйте, панове! Панцеры на вулице!!!'

Светочи дэмократии ломанулись из зала... через несколько минут Рада была пуста.

Удивлённый Вареников вышел в коридор и подошёл к окну... действительно, за стеклом доносился лязг гусениц. Это коммунхозовский трактор волок за собой телегу с мусором...

20 августа 1991 года. Двадцать два часа сорок минут . Москва, Гончарный переулок, дом 12. Представительство НПО 'Машиностроительный завод им. Калинина' .

Свердловский завод имел в Москве нечто подобное собственного посольства... не он один. Например, такие представительства имели Норильский Горно-металлургический комбинат, череповецкая 'Северсталь'...

У читателя, понятное дело, сразу должно наступить понимание, что из себя представлял этот завод...

Основан он был относительно недавно, в царствование Александра Второго Освободителя, как казённый пушечный ... во время Отечественной войны эвакуирован из Ленинграда в Свердловск.

Во время войны выпустил двадцать тысяч зенитных пушек!

Зенитными ракетами занимался впоследствии — 'Круг' 'Куб', 'Квадрат', 'Бук-1М', 'С-300В' ... музыка, для тех, кто понимает. Для народного хозяйства— дизельные и электрические погрузчики, коммунальная техника, электрокары, опять же.

Десять тысяч работающих...

Путь от цехового инженера до генерального директора прошёл на заводе Александр Иванович Тизяков... как при нём работал ЗИК , так и после его ухода работал — на технологиях Тизякова.

Ныне— это президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР . Член распущенного, или преобразованного, или черт его знает во что образованного ГКЧП.

Сидит в номере и вместе с главным конструктором КБ 'Новатор' Смирновым пьёт 'шило', наливая его в гостиничный стакан из сделанной по секретной технологии из секретной нержавейки плоской фляжки, в которую, как известно, входит ровно один литр.

'Нет, ты мне скажи...'

'И скажу.

Рассмотрю только одну позицию. Первая жизненная потребность — питание. В СССР был обеспечен достаточный и сбалансированный по основным показателям рацион питания, и он улучшался (при всех известных дефектах в системе переработки, хранения и распределения).

Имея 6% населения Земли, СССР производил 16% продовольствия, и против этого никакая ложь Черниченко силы не имеет (по другим данным, СССР производил 13% продовольствия, но этот разброс данных дела не меняет). Да, улучшали рацион импортом, из 70 кг потребляемого на душу мяса импортировали 2 кг (зато экспортировали 10 кг рыбы).'

'Так отчего в магазинах нихрена нет?'

'Потому что! Вплоть до перестройки Россия жила, по выражению Менделеева, 'бытом военного времени' — лучшие ресурсы направля-ла на военные нужды. Как бы мы ни оценивали сегодня эту полити-ку, она не была абсурдной и имела под собой исторические основания. Ее надо принять как данность, отвлекающую на внеэкономические нужды большие ресурсы...Та часть хозяйства, кото-рая работала на оборону, не подчинялась критериям эконо-ми-ческой эффективности (а по другим, вполне разумным критериям она была весьма эффектив-ной — гарантировала устранение военной угрозы для СССР).

И! Обрати внимание! надо подчеркнуть нелогичность рассуждений идеологов рыночной реформы. Они сами дают оценку влияния гонки вооружений на хозяйство СССР, утверждая, что 'нормальной' экономикой, не подчинен-ной целям обороны, было лишь около 20% народного хозяйства.

Запад же, дескать, под-чи-нял внеэкономическим критериям не более 20% хозяйства. Таким образом, демократы говорили, что прямо 'на прилавки' работала лишь 1/5 нашей экономики — против 4/5 экономики всего капиталистического мира.

Так и сравнивать по эффективности надо было именно эти две системы. И сказать, что плановая система 'наполняет прилавки' хуже, чем рыночная — значит просто отказаться от всех норм рацио-нального мышления и от всяких следов интеллектуальной совес-ти.'

'Но постой, постой... вот Яковлев говорил, что мы стояли перед катастрофой. Прежде всего экономической ...'

'Он не просто лжец, а сознательный вредитель ! согласно всем главным показателям, прежде всего по инвестициям, призрак катастрофы в середине 80-х годов мог привидеться только в больном воображении. Никаких признаков коллапса, внезапной остановки дыхания хозяйства, не было.

Даже у тех, кто в этот назревающий коллапс верил, это были лишь предчувствия, внушенные постоянным повторением этой мысли 'на кухнях'. Достаточно посмотреть на массивные, базовые показатели, определяющие устойчивость экономической основы страны. Никто в этих показателях не сомневался и не сомневается.

Исключительно важно подчеркнуть: сложившаяся в первой половине 80-х годов в СССР экономическая ситуация, согласно мировым стандартам, в целом не была кризисной. Падение темпов роста производства не перерастало в спад последнего, а замедление подъема уровня благосостояния населения не отменяло самого факта его подъема

Отсутствие кризиса было зафиксировано не только в докладах ЦРУ, , но и в открытых работах американских экономистов, например американских экономистов М.Эллмана и В.Конторовича, специализирующихся на анализе советского хозяйства, авторов вступительной статьи к книге 'Дезинтеграция советской экономической системы' : 'В начале 80-х годов как по мировым стандартам, так и в сравнении с советским прошлым дела... были не столь уж плохи'. Ухудшаться они стали именно под воздействием вносимых в ходе перестройки изменений, с энтузиазмом встреченных интеллигенцией. По данным тех же американских экономистов, 'если в 1981-1985 гг. среднегодовой бюджетный дефицит составлял всего 18 млрд. руб., то в 1986-1989 гг. — уже 67 млрд. В 1960-1987 гг. в среднем за год выпускалось в обращение 2,2 млрд. руб., в 1988 г. — уже 12 млрд., в 1989 г. — 18 млрд., а в 1990 г. — 27 млрд. руб.'.

Ты понял, нет?'

'Екарны бабай... а в журнале 'Огонёк' про это не написано...'

'Эх ты, тютя... а еще инженер. Ну ладно, давай ещё наливай...'

'Сколько?'

'Ты что, краёв не видишь?'

20 августа 1991 года. Двадцать три часа двадцать минут . Москва, улица академика Скрябина, дом 19.

'Открывай!'— гулко разнёсся удар по железным глухим воротам...

Кого там черти принесли ? А ну, проваливай, а не то... ох, Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас... сейчас, сейчас, сей момент...

— Извините, я не надолго... где тут сектор А12, место 1432 ?

Вот сюда, сюда извольте, по асфальтовой тропиночке, до второго поворота, а там всё левее, левее... не извольте беспокоиться... Господи! Господи, Помилуй!

Кладбищенский сторож, повидавший на своём веку всякого — юркнул в свою сторожку, заперся изнутри, привалил дверь столом, и занавесил оконце. После этого сел на корточки в угол, охватил голову руками и стал мелко-мелко дрожать...

Над головой человека, шедшего по дорожке, смыкались ветви старых берёз, сквозь которых пробивался отблеск огней огромного города... но здесь, где кончались земные дороги, было глухо и безмолвно. Даже листва шелестела совсем уж беззвучно...

В такт шагов человек стал говорить странные тихие слова...

'В доме бродит Домовой.

В речке ходит Водяной.

Леший водится в лесах,

А Небесный— в небесах.

Прямо в небе голубом

У Него— просторный дом.

И растут в Его садах

Сны цветные в облаках...

Светлым днём и в час ночной

Он беседует со мной.

А в ненастье, в вышине—

Вдруг зажжет звезду в окне...

И настанет день чудесный:

По тропинке голубой

С неба спуститься Небесный,

Заберёт меня с собой...'

'Ну, здравствуй, Нателла, звёздочка моя... молодец Серго, сынок. Всё ухожено, слушай, и лавочка есть, и столик... я посижу , ладно?'

И человек долго сидел на лавочке, говоря слышные только им двоим тихие слова, нежно, ласково поглаживая кончиками пальцев гранитную плиту...

Байки про Берию-2.

Берия на документах подписывался так : "Л.П."

Позывной у Берии во время войны был — 'Товарищ Павлов'.

В поездках Берию часто сопровождал охранник Т.  Он сидел на переднем сиденье рядом с шофером и имел обыкновение в пути немедленно засыпать.

Кто-то из членов Политбюро, ехавший с Берией на заднем сиденье, заметил:

— Товарищ Берия, я не пойму, кто из вас кого охраняет?

— Это что,— ответил Лаврентий Павлович, — он еще мне и свой пистолет в плащ сунул — возьмите, мол, на всякий случай!

Конструктор артиллерийских систем В. Г. Грабин рассказывал , как в канун 1942 года его пригласил Берия и сказал:

— Ваша пушка спасла Россию. Вы что хотите — Героя Социалистического Труда или Сталинскую премию?

— Мне все равно.

Дали Грабину и то, и другое.

Однажды Берия вызвал к себе Н.К. Байбакова, молодого, тридцати трёхлетнего наркома нефтяной промышленности СССР, с которым вместе они на глазах потрясённых немцев выводили из строя нефтяные скважины Майкопа :

— Знаете что, я думаю, что Вам надо взять под своё управление заводы по производству топлива из газового конденсата...

Байбаков, и так зашивавшийся со своим объемом дел, ужаснулся :

— Но я нарком нефтяной промышленности! А эти заводы— это химия, это не моё дело...

Берия, совершенно спокойно, уточнил :

— Во-первых, и не моё. Во -вторых, я знаю, кто нарком какой промышленности ... Но Советскому Союзу нужна продукция этих заводов. Так что включайте в состав своего наркомата Главгазтоппром и считайте это дело своим

— Но, товарищ Берия...боюсь , что не справлюсь!

— Э, товарищ Байбаков— вам гордится нужно, тем, что Вам доверяют, а не ныть! Глаза боятся— руки делают...

Однажды товарищ Сталин спросил товарища Молотова :

— Вяча, как идут дела по атомному проекту?

— Ты знаешь, Коба— я большевик. Я живу для партии, и я умру для неё на любом посту. Но, Коба... И Партии, и Советскому Союзу будет лучше, если эту работу мы поручим товарищу Берии!

Сталин, говоривший с Молотовым до этого очень спокойно, вскипел, ударил кулаком по столу :

— Берии? И это Берии?! Металлургия? Берия! Топливная промышленность? Берия! Производство вооружения? Берия! Танки — Берия! Да, забыл— еще и наркомат внутренних дел на нём! Маленков завалил выпуск самолётов— передадим это дело Берии! Каганович расписался в своём бессилии организовать военные перевозки— поручим их Берии! Когда это всё закончится?!

Молотов тоже повысил голос :

— А кому тогда ? Вознесенскому? Так он только хорошо справляется с теми делами, которые знает, а новое дело не потянет и замордует нас вопросами.

Маленкову? Превратит дело в бумажную волокиту...

Может, Хрущёву? Так мы будем иметь не бомбу , а поленницу дров, которые он наломает!

Сталин тяжко вздохнул :

-  Знаешь, Вяча— дай нам бог на своем посту умереть не от безделья, а то мы ещё до этого задавим Берию своей немощностью...

В этот же вечер Берия принимал дела по атомному проекту.

Рассказывают, что Берия читал по 500 страниц текста в день, причём очень внимательно и тщательно...

Однажды к Берии пришёл на прием разгневанный начальник строительства комбината 813— газодиффузного завода по разделению изотопов, Петросьянц.

Госплан не утвердил его заявки на снабжение— сопроводив её такими комментариями Вознесенского :'Не выполнимо! Петросьянц считает, что мы уже построили коммунизм!'

Берия внимательно прочёл заявку :

— Скажите, это всё— платина, алмазы, какао 'Золотой Ярлык'— комбинату 813 ДЕЙСТВИТЕЛЬНО необходимо?

— Да!

— Вы всё включили, ничего не забыли?

— Кажется, всё!

Берия печально вздохнул :

— Хорошо, Вы всё получите... а Вознесенского— я беру на себя!

И ведь получили заказанное строители , всё по списку...

.

Однажды Берия вызвал ректора МГУ Махнева и спросил его:

— Вы знаете, что по идеям студента Вашего ВУЗа Лаврентьева мы разрабатываем водородную бомбу-слойку?

— Да, конечно знаю, а что ?

— А Вы знаете, что студента Лаврентьева исключают из МГУ за неуплату денег за обучение?

— Как?

— Вот и я хочу знать, как?! Если его исключат, для России это будет позор похуже, чем Японская война. Выходит, МГУ — Ломоносовы больше не нужны? Понимаете, Махнев, если Лаврентьев, в отличие от Сахарова, ничего не просит— это не значит, что ему ничего не нужно... идите. И помните— ЭТО дело у меня на контроле...

Для Берии мелочей— не было.

Часть третья.

'Как посею лебеду на берегу, как посею лебеду на берегу— мою крупную рассадушку, мою крупную зелёную...'

Эпиграф.

Один генерал-полковник докладывал Сталину о положении дел.

Верховный Главнокомандующий выглядел очень довольным и дважды одобрительно кивнул.

Окончив доклад, военачальник замялся.

Сталин спросил: 'Вы хотите еще что-нибудь сказать?'

'Да, у меня личный вопрос. В Германии я отобрал кое-какие интересующие меня вещички, всего пару вагонов, но на контрольном пункте бериевские подчинённые их задержали. Если можно, я просил бы вернуть их мне'.

'Это можно. Напишите рапорт, я дам указание...'.

Генерал-полковник вытащил из кармана заранее заготовленный рапорт.

Сталин своим любимым красным карандашом наложил резолюцию.

Проситель начал горячо благодарить.

'Не стоит благодарности!', — с доброй улыбкой заметил Сталин.

Прочитав написанную на рапорте короткую строчку: 'Берии. Немедленно! Вернуть полковнику его барахло. И. Ст.', генерал осторожно обратился к Верховному: 'Тут описка, товарищ Сталин. Я не полковник, а генерал-полковник'.

'Нет, тут все правильно написано, товарищ полковник...', — успокаивающим тоном ласково ответил ему Иосиф Виссарионович.

Адмирал Исаков с 1938 года был заместителем наркома Военно-Морского флота. Однажды в 1946 году ему позвонил Сталин и сказал, что есть мнение назначить его начальником Главного Морского штаба, в том году переименованного в Главный штаб ВМФ.

Исаков ответил: 'Товарищ Сталин, должен Вам доложить, что у меня серьезный недостаток: ампутирована одна нога'.

'Это единственный недостаток, о котором Вы считаете необходимым сообщить?' — последовал вопрос.

'Да', — подтвердил адмирал.

'У нас раньше был начальник штаба без головы. Ничего, как-то работал. У Вас только ноги нет — это не страшно!', — заключил Сталин.

21 августа 1991 года. Один час двадцать семь минут. Октябрьская площадь, здание МВД СССР.

Командующий Внутренними Войсками МВД генерал Борис Всеволодович Громов был нагло пьян...

То, что русский офицер может употребить — это не новость... Ещё незабвенный поручик Павлоградского гусарского полка Ржевский говаривал :'Русский офицер обязан быть с утра бесстрашен, беззаветно храбр, до синевы выбрит и слегка пьян...'

Так вот, Громов был слегка выбрит... всё остальное, у него было с точностью до наоборот...

Министр Пуго поднял на Громова водянистые, ничего не выражающие прибалтийские глаза и задал ему прямой вопрос, на который сам боялся получить такой же прямой ответ :'Вы-ы-ы путете выполнять мои прика-а-ассы?'

Громов, развалившийся в кресле напротив министра, изрыгнул облако скверного перегара (спирт 'Рояль', не менее полулитра ) и ответствовал :'Никак нет. А ты пошто мне приказываешь, самозванец?'

Пуго поджал тонкие губы :'По Дисциплинарному Уста-а-аву органов внутренних дел-д-л рап-п-потники милиции обязаны точно выполня-ять т-треп-пования присяги, уставов, приказов начальников. И в Законе РСФСР 'О милиции' сотрудники милиции подчиняются только непосредственным и прямым начальникам... мой приказ исходит от министра внутренних дел П-п-пу-у-уго...'

Громов икнул и хрипло засмеялся :'Как-как? П-пуго? Пук-пук-пук... пердун ты, а не министр! Из тебя командир, как из говна пуля!'

'А из меня?' — негромкий вежливый голос просто катапультировал Громова из кресла...

Вдруг сразу вспомнилось родное училище и зубная щётка, которой курсант Громов пидарасил до зеркального блеска сортир...

Хмель как рукой сняло...

Дрожа губами, вытянувши руки по швам, Громов внимал — казалось бы , такому домашнему, ни капли не строевому голосу... но человеку с ТАКИМИ глазами надо было подчиняться. Громов хорошо чувствовал, кто в этой стае вожак...

Там же, чуть позже.

Когда Пуго владел собой, то говорил без всякого акцента...

'Основная проблема— вовсе не уличная преступность или нарождающиеся банды.

Масштабы правонарушений возрастают именно в тех сферах народного хозяйства, которые непосредственно связаны с удовлетворением первейших жизненных потребностей советских людей.

Прежде всего, это относится к предприятиям и организациям, осуществляющим хранение, транспортировку и реализацию продуктов и товаров народного потребления.

Источники преступлений— разрыв хозяйственных связей и развал общесоюзного рынка, попытки многих местных органов регулировать рынок внеэкономическими методами, срыв поставок и завоза товаров в розничную сеть... Рост спекуляции принял угрожающий характер. А про внешне-экономическую деятельность кооперативов , совместных предприятий я уж и молчу... один вывоз титановых лопат в Японию чего стоит!'

'И как боретесь?'

'Никак. Фактическая либерализация уголовного наказания за малозначимые экономические преступления судами сейчас перенесена на преступления тяжкие... В прошлом году из более чем шести тысяч злостных нарушителей правил торговли и хищений социалистической собственности в крупном и особо крупном размере к лишению свободы судами приговорено — семь человек...'

'С чем это связано?'

'Наверное, отстает работа законодательных органов... плохо работают!'

'Или наоборот, работают очень хорошо. Выполняют социальный заказ... рэкет есть — закона о рэкете нет. Ладно. Не грустите. На нет — и суда нет... есть только особое совещание!'

Там же, но чуть позже... Круглосуточный буфет.

Читатель никогда не бывал в милицейском буфете? Тоже самое, что буфет в депо, только вместо чёрной железнодорожной формы— серая милицейская, вместо огромных гаечных ключей у ножки стола стоят 'Огрызки', они же 'Ксюхи' — автоматы АКС-74У (совершенно ублюдочного вида), вместо свистков маневрового локомотива и лязга сцепок доносится неразборчивое бормотание раций...

А так— всё тоже самое... подавальщицы в когда-то белых фартуках, с опухшими печальными глазами вечных разведёнок, которых до пенсии называют 'девушка', кофейный напиток в огромной нечищеной алюминиевой кастрюле, куда уборщица периодически подливает из мятого ведра кипяточка, посиневшие варёные яйца на тарелочке с плевком майонеза...

И разговоры :'Представляешь, дырочка ма-аа-аленькая, никто и не заметил. А как стали в милицейском морге шкерить— глянь, а там заточка из спицы до самой сердечной сумки дошла ...

Да он сначала жену табуреткой по башке, затем тёщу, а потом и сам повесился— видимо, от радости, что наконец-то свободен...

Я ей и говорю— не волнуйтесь, гражданка, всех насильников задержим— а она мне резонно отвечает , зачем же ей всех— лучше второго или хотя бы третьего...

Рассадил он, значит, покойников по кругу, карты на столе разложил, вроде как играют, и когда его сменщик-санитар в секционную вошёл, хлоп по столу:'Черви— козыри!!!'. Тот и брык— инфаркт...

Слушай, у тебя деньги есть? Займи мне червонец до завтра , а я там пойду с участковыми в коммерческих ларьках прописку у продавцов проверять, так тебе сразу и отдам...'

'Товарищи офицеры!'— в буфет вошёл Пуго в сопровождении невысокого, лысеющего мужчины средних лет... (от автора. Я знаю, что при приеме пищи команда 'смирно' не подаётся... но, в буфет входит министр!)

Вообще, у начальства БЫЛ свой буфет, однако новый министр отдал его помещение под комнату психологической разгрузки — с аквариумом и цветочками... чудит барин! подумали тогда оперА...

Увидев высшее начальство , боящаяся в этой жизни только ОБХСС и КРУ буфетчица тем не менее подтянулась и изобразила, сверкнув золотым зубом, приветливую улыбку :'Что будем кушать? Есть рыбка, филе ангела... есть мяско— шницель Гордо Блюю...'

Берия согнулся в пароксизме беззвучного хохота...

Там же, чуть позднее...

Мягко, но решительно отклонив настойчивое до неприличия желание увядшей пергидролевой блондинки увлечь их за особый столик (отличавшийся тем, что на нём была постелена белая скатерть и стояла пластмассовая вазочка с двумя ромашками) два министра , попросив разрешение у вскочивших со стульев милиционеров, присели за стол угловой ...

Берия, настойчиво пытаясь угрызть шницель с таким забавным названием, не сводил чуть близоруких, карих глаз со своего визави...

Напротив Лаврентия Павловича сидел довольно еще молодой , но умученный службой милиционер , с посеревшим , мятым, как его форменная рубашка, покрытая подозрительными пятнами, лицом , заросшим двухдневной щетиной...

Лейтенант милиции поднял на Берию покрасневшие глаза с набрякшими веками и дерзко спросил :'Чем обязан такому вниманию?'

Лаврентий Павлович взглянул ему прямо в зрачки— но ломать чужую сильную, но чем-то смятенную волю не стал. Милиционер ему явно понравился...

'Вот, думаю — как гражданину уважать сотрудника Органов, ежели он , милиционер, сам себя не уважает? Форма мятая, нечищена... да и что это за форма? Тряпка какая-то... вот в мо... то есть, в пятидесятые— одели мы милицию в форму довоенных (! — Лаврентий Павлович имел в виду, до Великой Войны, которая Империалистическая) городовых. Мундир хорошего сукна, шапка барашковая. Идет себе такой барбос, все на него любуются...'

'Не знаю, как Вас называть...'

'Да зовите просто— товарищ комиссар !' (шутка— Лаврентий Павлович не просто комиссар, а Генеральный Комиссар ГБ)

'А-х-х... то-о-ова-а-арищ...'

'Что, не любите товарищей?'

'Я бы их зубами грыз. Вот, я только 'с адреса'.

Представьте, приехала тюха семнадцати лет из деревни в МИМО поступать... ну, местные студенты, това-а-арищи, её пригласили на квартиру, напоили, поимели во все щели да и удавили...

Потом подвесили, вызвали наряд— ах, ах... расстроилась бедная, что не прошла по конкурсу, руки на себя наложила... а я смотрю, у ней за ухом— пряжка от ремня, значит, на стрингуляцонной полосе должен быть синяк. А его-то и нет!Значит, душили не ремнём, а его уж потом накинули!

Стал их колоть — да прокурорский мне— ты что, дурак? Ведь это детки та-а-аких това-а-аарищей... так ведь и закроют дело, за отсутствием события!'

Берия чуть усмехнулся :'Ну, теперь — вряд ли...'

'Вашими бы устами да ...но я не про то. Уважение? Я за два последних года имел 5 поощрений и ни одного взыскания, характеризовался сослуживцами и руководством положительно, спиртные напитки не принимал. Уважают меня? Какое нахер уважение, когда я седьмой год с малыми детьми в милицейской общаге, в Капотне... где сортир один на весь этаж, где крысы по комнате бегают, детей за пальцы кусают...'

Берия обернулся к Пуго :'Товарищ министр, а у Вас квартира есть?'

'Та-а-а, е-еесть...'

'Дети у Вас взрослые?'

'Та-а-а...'

'Вот, мне кажется, будет правильно — чтобы пока Вы , жилищный вопрос у товарища ... как Вас? Иванов? Иванова решаете, он поживёт со своими малыми детьми в Вашей квартире, а Вы— в его общежитии... поближе к рядовому и младшему начальствующему составу...'

... Когда министры (вернее, один министр и бледная тень) ушли, растерянный Иванов на вопрос товарищей, кто это был — отвечал задумчиво :'Хрен его знает... но думаю, что новый Хозяин!'

Потом подумал и добавил :'Только вот... Премии теперь мне вовек не видать— сожрёт за это меня начальство с потрохами... не простит такого Пуго! Да и ладно... прижал бы только Хозяин тех субчиков из МИМО!'

21 августа 1991 года. Два часа тридцать минут. Азербайджанская ССР, Нагорный Карабах.

'Мы в Нагорном Карабахе, в хищном городе Шуше' — писал поэт в далёких двадцатых годах... вот и говори после этого, что поэты — не обладают чувствительностью сейсмографов, предчувствуя грядущие бури...

'Хрен его знает, кому она понадобилась...'— пожилой , тридцатипятилетний капитан Логинов печально улыбнулся, блеснув в свете дребезжащих ламп дневного света, бессонно горящих под потолком переговорного узла, белым металлом съеденных в Хабаровском Крае (вода там не очень) передних зубов.— Наверное, кому-то понадобилась!'

'Кому, кому она понадобилась?!'

'Если бы никому не понадобилась, то не спёрли бы — разумно резонировал мудрый авиатехник— Она ведь, ГШ-23, чисто авиационная! Хотя стрелять, конечно, и с машины может, с помощью авиационного аккумулятора.'

'Но кто?'

'Элементарно, Ватсон. Пушку с ероплана так просто не снять, это надо уметь... техники у нас русские, на такую подлость по отношению к машине не способны, тупые прапора-айзеры могут только тушонку тырить, значит, либо ты, либо я. Я пушку не крал.'

Собеседник Логинова, выпускник Даугавапилского авиационного радио-технического, Артурас Вилкас, которого в части за глаза звали Ложкасом и не очень любили — за имманентную тупость и лень, возмущённо набычился :'Я тоже не брал...'

'Ну правильно... значит , сама ушла.'

Двери переговорного пункта распахнулись и в помещение вошли несколько очень плохо выбритых молодых людей, из тех, кого на московских рынках относят к неведомой этнографам кавказской национальности...

Увидев двух советских офицеров, они приветливо заулыбались белозубыми, ослепительными , волчьими оскалами и стали охватывать их с обеих флангов...

Более молодой и стремительный Вилкас рванул с места и бросился было к дверям — но запнулся о подставленную ему ногу в чувяке , грянулся об пол и завизжал как заяц... фуражка отлетела в угол, где её весело, как футбольный мяч, пнул один из азербайджанцев.

Капитан Логинов, кряхтя, и придерживаясь за ноющую радикулитом поясницу, с трудом приподнялся... эх, ведь не хотел, не хотел ведь идти! Кого послушался, Ложкаса? 'Ночью звонить дешевле...',.. ага. Съэкономили. Как раз на недорогой букетик хватит...

Логинов сунул руку в карман форменных брюк и решительно вытащил личное оружие — скорострельную автоматическую , заточенную до бритвенной остроты шлицевую отвертку...конечно, лучше бы было взять с собой стальную вилку— два удара, восемь дырок.

Увидев , что у Логинова в руках, джыгыты весело засмеялись... Один из них схватил Вилкаса за волосы, приподнял голову, приставил к горлу клинок :'Вай, рэзать будим? Э, а можэт ти армянин, а?'

Вилкас, не помня себя от страха, визжал не переставая...

Логинов подавил приступ смертной тоски и ровным, командирским голосом скомандовал :'А-атставить!!'

От его командного рыка азербайджанец машинально принял стойку смирно — рефлекс сработал... голова Вилкаса с костяным стуком упала на пол.

Остальные воины ислама закатились от смеха... покрасневший от стыда моджахед с досадой пнул Артураса...

'Ой, не бейте... я же за вас! Я вам пушку продал!!'

'А, сукин кот, значит, всё же ты?'

'Нет, не я! Я не хотел, меня заставили...'

Логинов подскочил к Вилкасу и уже со своей стороны пнул его под бока...

Моджахед, которому видимо понравилась эта забава, снова было занёс ногу для пинка— но тут ему под подбородок упёрлась логиновская отвёртка :'Пошел нах! Никто не имеет права бить нашу сволочь, кроме нас самих!'

Моджахеды глухо заворчали, блеснули ножи...

'Тут мне и кирдык!— умиротворённо подумал Логинов— Зачем же я шило не допил? Оставил на завтра, дурак... а завтра уж и не будет!'

Дверь переговорного пункта слетела с петель :'ЛЕЖАТЬ!!! ВСЕ НА ПОЛ!! МАТЬ, МАТЬ, МАТЬ!!'

'Э, зачэм про мою маму так гавары... ой, ой, ой!!!'

Ворвавшиеся солдаты с красными погонами внутренних войск были не настроены на долгие беседы... некоторое время раздавались чавкающие звуки ударов по сырому, сопровождающиеся кхеканием, которое издают лесорубы...

Схватив Вилкаса — обосравшегося, судя по запаху— за шиворот, Логинов выволок его на улицу, и тут же было вновь не заскочил внутрь почты. Потому что по улице, в свете редких фонарей, бежала, как спринтеры на Олимпиаде, толпа айзеров... за ними молча, размахивая сапёрными лопатками, гнались вевешники... и быстро догоняли.

'Что случилось?! В лесу кто-то сдох?!'— спросил Вселенную поражённый в самое сердце благостностью картины Логинов...

'Никак нет— отвествовал утирающий с лица кровавый пот сержант — просто, говорят, из Москвы сам Громов позвонил. И ДАЛ СООТВЕТСТВУЮЩУЮ КОМАНДУ'

21 августа 1991 года. Три часа ночи. Октябрьская площадь, здание МВД СССР.

Самое глухое и таинственное время... в этот час священный индийский бык , стоявший полночи в стойле, наконец ложится, подогнув под себя мощные ноги и засыпает, протянув изо рта ниточку тягучей слюны...

В этот час в больницах , скомкав белеющими пальцами покрывала, умирают те, кому уже не суждено увидеть новый рассвет... в этот час закрыто метро, и в подземных языческих дворцах с пентаграммами притушены огни, и ушли в парк последние трамваи... и Москва спит. Вполглаза...

Берия, с трудом распахнув тяжёлую министерскую бронзовую дверь, вышел во внутренний двор...

Слева от двери, заснувшим мастодонтом, чернел милицейский бронетранспортёр, у высоких колёс которого вспыхивали и тут же пропадали оранжевые и малиновые огоньки сигарет омоновцев.

Справа стояла лавочка, чуть влажная от ночной росы...

На неё Лаврентий Павлович и присел... он любил посидеть в одиночестве, подумать... днём на это катастрофически не хватало времени. Вот так и жизнь прошла, а он и не заметил...

Сын , Серго... в честь Мироныча назвал, да... уже взрослый, мужчина... узнает ли? И ...эх-х...

Лицо Берии, никому не видимое в темноте, исказилось болезненной гримасой. Проклятые сволочи... украли мою жизнь. Да что жизнь. Страну мою украли...

Лаврентий Павлович охватил голову руками и от нестерпимой душевной боли глухо застонал...

'Что, плохо Вам?'— чуть хрипловатый, заботливый женский голос заставил вынырнуть его из чёрной бедны отчаяния...

Берия оторвал руки от лица... перед ним, сжимая в руке большую клеенчатую сумку, стояла давешняя буфетчица...

'Вы... не сможете со мной минуточку посидеть?'

'Да не вопрос... я тут рядышком живу, на Шаболовке... дома всё равно никого нет, кроме кота Васьки, да и он, поди, опять в форточку на блядки удрал...'— женщина присела рядом, при этом лавочка скрипнула, а в сумке что-то обещающе звякнуло и булькнуло...

'А Вы его кастрируйте, чтобы не убегал !'

'Да Вы что? Моего Васю? Ни за какие коврижки... у него и так жизнь поломатая, вроде как у меня... слушайте, что это мы так сидим... Вы со мной будете? по-маленькой? вот, давайте я газеточку постелю, и стаканчик поставлю, и закусочка, вот котлеточка, теплая ещё...Ну, будем?'

'За присутствующих здесь дам!'

'Ха-ха...ой, не в то горло пошло... а знаете, как дамы класс... классификацируются? На дам, на не дам, и на дам, но не Вам...'

'А Вы к какой себя категории относите?'

'На дам, может , даже и Вам... ещё по одной?'

'Не откажусь... это что?'

'Да так ... жидкое и горит. Скажите чего-нибудь...'

'За то, чтобы Вас любили...'

'Эх, да кому... а Вы, извиняюсь ...'

'Вдовец.'

'Правда?! Ой, простите, я не хотела, дура я, ну простите...'

'Да ничего... скажите, а Вам не надоело?'

'Что?'

'Ну вот эта жизнь... не думайте, я Вас не осуждаю и уважаю. Вижу, женщина Вы самостоятельная, взрослая, рассудительная ...'

'Ой, да ну Вас...'

'Нет— нет... ну так скажите мне: что Вы в этом буфете делаете?!'

'Да работаю я там...нет.

Не так.

Конечно... обрыдло мне всё. До смертной тоски обрыдло, верите, нет? И место неплохое, и посетители, ребята хорошие... но жить— жить-то когда я начну, а?! Одно и тоже, одно и тоже... база, санэпидемстанция, пожарный, ревизор... и каждому дай!

Хорошо, что возраст уже... сейчас больше деньгами берут, а по первости кто только меня в подсобке не нагибал... эх, разбередили Вы меня...может, ещё?'

'Наливайте...'

'Давайте на ... ты? Ничего, не обижу Вас? Вы вот какой мужчина видный, министра построили...'

'Да ладно тебе...звать как?'

'Татьяной крестили...'

'Ну, Танюша, за тебя...'

'Зачем же за меня? Давайте за Вас, то есть за ...тебя, да?'

'Так что мы пьём-то?!'

'Не угадаешь... это мне ребята из Еревана подогнали, с винзавода, пятидесятилетний коньячок...'

'Да, чувствуется... помню, я только Черчиллю такой отправлял...'

'Это какому Черчиллю— мяснику что-ли, с Ленинградского рынка?'

'Ага, угадала... слушай, Таня... вот я намедни тут гадость одну ел, называется...'

'Шаверма?'

'Да нет... этот, гамбургер...'

'Ну, и я его ела... булка да котлета, делов-то...'

'Ну так вот и я про тоже... а потом себе думаю. Они ведь, подлецы, не булку с котлетой продают. Они Америку нам свою всучивают... и музыка там у них, и всё не по-нашему... вот народ туда и ломится, не за котлетой, а чтобы жизнь иную увидеть... а чем мы хуже?'

'Да, чем?'

'Мы— не хуже. Мы — русские, лучше! Вот, взять и открыть свой ресторан, кооперативный— в русском стиле, чтобы и украинский борщ, и грузинский шашлык, и сибирские пельмени... да всё с пылу— с жару...а?'

'Здорово! Я бы туда работать пошла... только... Хех, да кто же за это возьмётся?'

'Да ты и возмёшься...'

'Шутишь...'

'Без шуток.'

'А деньги где взять?'

'А ну, пойдём-пойдём... да брось ты эту лабуду! Коньяк только возьми, ага...

Дежурный! Какой в столице самый крутой банк? А ну-ка, соедини...быть не может, чтобы там сейчас никого не было...

Это кто?

Давид Исаакович, а фамилия Ваша как?

Трактовенко? Так Вы украинец?

Нет? А кто?

А, ну тогда извините... а должность Ваша какая? Директор по экономике и коммерческой деятельности?

И чего Вы в три часа ночи на работе делаете?

Как это разбежались? Вот сволочи... а Вы отчего вместе с ними не разбежались?

Жаба душит?

Думаю, она Вас будет душить гораздо сильнее в должности Председателя Правления банка, ага...

Да уж какие шутки в три часа ночи... слушайте сюда, товарищ директор.

К Вам завтра поутру придёт гражданка — как ? Сидорова, Татьяна Батьковна, Вы с ней поговорите на предмет открытия коммерческого ресторана на Пушкинской площади, напротив Макдональдса... что значит мэр Попов? Где этот мэр вообще? Забейте на мэра большой и толстый... да, думаю, пары миллионов хватит, какие ещё проценты?

Слушайте, Вас там точно жаба душит... беспроцентный, под мою гарантию... кто говорит? Берия говорит, Лаврентий Павлович....алло? Трубку бросил, да...ничего, Таня, я завтра поутру с тобой сам к нему съезжу... ты что?! Сдурела?'

Женщина, вся в слезах, стоя на коленях, всё пыталась поймать своими пухлыми губами его с испугом выдергиваемую руку...

( Маленькое отступление... 'Просьба одна. Про берию и буфетчицу не надо. Ну не втему както оно пошло. На первого секретаря райкома еще как то так тянет. Но для менистра несколько мелковато.'— пишет мне Взыскательный Читатель...

Мелковато для министра? Ну-ну...

Рассказывают, что однажды Лаврентий Павлович, проходя коридором Лубянки, увидел очень печального командира-пограничника... Время тогда было архитрудное, сентябрь проклятого сорок первого года...

И у русского человека весёлое лицо — было бы увидеть как-то даже странно...

Берия в эти безумные дни спал по три часа в сутки... но тем не менее, он остановился и спросил о причине горя. История оказалась по тем временам обычная до банальности. Семья командира эвакуировалась из Карелии, под Петрозаводском поезд разбомбили...

Уцелел ли кто— неизвестно... Берия сочувственно покачал головой, и пошёл себе дальше...

Через два (!) дня командира вызвали из Балашихи, где он в составе ОМСБОН НКВД готовился в заброске в немецкий тыл, в Главк... начальник Главка, ничего не объясняя, направил в приёмную Наркома... глубокой ночью Берия принял вызванного, молча вручил ему записку с адресом и предписание— немедленно убыть на аэродром Чкаловский, откуда самолётом вылететь в Рыбинск.

Двое суток на устройство личных дел, а затем— снова прибыть в часть...

Как, каким немыслимым чудом в дикой, воистину чудовищной неразберихе эвакуации озадаченные Берией чекисты отыскали в засыпном бараке столицы ВолгоЛага — посёлка Переборы больных сыпным тифом жену и детей командира — так и осталось загадкой... но эту историю рассказал автору в 2002 году сам тогдашний начальник Рыбинского НКВД, ныне , к сожалению, покойный... Так что за подлинность автор ручается.

Вы можете себе представить, КАК потом относились к своему руководству и командир, и вся его семья, спасённая от верной смерти ? И все, кто про эту историю узнали?

Да, Берия был министром... но прежде всего, он был ЧЕЛОВЕКОМ. За это его и убили.)

(Уважаемый Валерий Иванович! — пишет мне Доброжелательный Читатель. Это про моего деда! Только семья эвакуировалась не из Карелии, а из Риги. Мне отец рассказывал, как их семьи сотрудников НКВД эвакуировали последним поездом. Как разбомбили эшелон, как он с матерью (моей бабушкой) шли пешком с младшей сестрой на руках по шпалам вместе с другими уцелевшими командирскими жёнами. И эвакуировали их в Ашхабад, куда вдруг неожиданно прилетел(!) отец (мой дед). Этот эпизод был просто фантастическим — по тем временам не часто отцы с фронта могли навестить семью и запомнился отцу на всю жизнь. Кстати в результате этого 2-х дневного визита у моего отца появился через 9 месяцев младший брат! )

21 августа 1991 года, Четыре часа утра. Москва, Красная Площадь.

Да не было никогда Лобное место — местом казней!

У нас, чай, не так, как у немцев, чтоб на торгу, где хлебушком запасаются, кровь христианскую лили.

Для сей цели в Белокаменной было Болото — площадь за Москвой -рекой, там, где по преданию, стоял некогда двор Малюты Скуратова: чёрный -черный терем, крытый чёрной-черной черепицей, из тесовых чёрных ворот которого на гнедых конях , одетые в чёрные рясы с накинутыми на буйные головы чёрными капюшонами, выезжали назгулы, то есть, извините, кромешники...

Спецназ Ивана Васильевича, который искоренял на святой Руси всякую измену да неправду ...

('А Новгород? А Псков?' — воскликнет Либеральнейший Читатель. Ну что Псков... секта жидовствующих, то есть сторонников общечеловеческих европейских ценностей, например свального греха и человеческих жертвоприношений ... да, там БЫЛА. Обычное дело, по суровым средневековым временам, и псковское разорение на альбигойские войны по размаху явно не тянет — да ведь и весь Синодик Ивана Грозного — и на четверть единой только Варфоломеевской ночи ...)

Да, именно на Болоте, на деревянном особливом помосте, каты в красных шелковых рубахах срубили буйну голову Степану Разину да Емельке Пугачёву... а как же утро стрелецкой казни? Вопросы к художнику, не ко мне... отчего он вместо стен Новодевичьего Монастыря — Кремль изобразил. Имеет художник на то полное право. Он так видит!

Никогда на Лобном месте никого не 'лобанили'... название происходит от Васильевского Спуска, в начале которого и находится Лобное место, который в Средние века назывался 'лбом' (распространённое название крутых спусков к реке в средневековой России).

Само же место Лобное почиталось святым: во время крестного хода , за неделю перед Пасхой, патриарх с духовенством восходил на Лобное место, раздавал там освященные вербы царю, духовенству и боярам и оттуда ехал в Кремль на осле, ведомом царем.

Но , видно, плохо у нас , в Советском Союзе, историю преподают...

Понеже именно у Лобного места, откуда некогда (начиная с тридцатых годов шестнадцатого века) бирючь просто-напросто выкрикивал царёвы указы да в оглашал правила торговли, и которое посему знаток Московии Олеарий называл Theatrum proclamationum, сейчас шла напряжённая суета.

Возле трёх сосновых стволов с перекладинками в середине, острия которых были усердно и обильно смазаны солидолом, суетилась Сорокина из 'Вестей', поминутно то нервно поправлявшая причёску, то оравшая как продавщица из овощного магазина на оператора и режиссёра...

'А этот что здесь делает?!—

Я... э... исполнитель...

Ну и не мешайся, в рот тебя, исполнитель... исполнитель чего?!

Да... Указа, в отношении осужденных...

Так чего ты мне голову сношаешь? Сюда давай, чего менжуешься... Мне нужна суть события, его основной кульминационный момент, чтобы стало ясно, во имя чего это событие происходит и что в нем главное!

Задница?

Передница, нах! Совсем тупой, да?!

Так, все заткнулись...

Здравствуйте, дорогие товарищи! Мы с вами присутствуем на Красной Площади— во-вот где готово совершиться торжество революционного правосудия! Те, кто пил народную кровь, кто паразитировал на народе, кто простых советских людей обворовывал, насиловал , грабил, убивал— те, кто поставил себя над народом— теперь советским народом будут наказаны, строго и справедливо...

Президент России, Борис Николаевич Ельцын, издал Указ 'О Врагах Трудового Народа', по которому преступления против советских людей — против их жизни и здоровья— будут рассматриваться в течении суток без права обжалования Революционным народным трибуналом — простыми гражданами...

И вот сегодня, сейчас— мы докажем, что победит Революция только та , которая может себя защитить.

Посмотрите на эти звериные оскаленные морды— вот он, Березовский, из-за которого пусты полки в магазинах... вот они, бандиты, убийцы и грабители, чьи имена прокляли их родные и близкие (Сорокина от волнения просто забыла текст с фамилиями Слона и Кирпича , а режиссёр куда-то засунул плакатик с подсказкой)... да свершится народная месть!'

Исполнитель покрякал, приставил острие кола к пухлым ягодицам Бориса Абрамовича и взялся за молот... звук при монтаже выключили, и никто не услыхал тонкого визга, покрывающего рыгающие звуки... говорила же себе Сорокина— нечего было завтракать!

... 'Ежели что-то делать, то это надо делать правильно!

Опять евреев, значит, бессмысленно и беспощадно мучаем?

А нет ли здесь антисемитизма?'— Берия отмахнулся от подбежавшего Громова, как от назойливой мухи...

'Кол, значит, забиваем? Это дело. Но забивать его следует не так, не туда и вообще не тому...

Во-первых, если Вы будете продолжать забивать это бревно в анальное отверстие означенного гражданина, то порвёте ему сначала прямой, затем толстый, а потом и тонкий кишечник, в результате чего осужденный погибнет от болевого шока и катастрофического кровотечения, не осознав меру своего преступления перед трудовым народом...

Во-вторых, кол надо взять тонкий, не длинный, два аршина, сделать надрез в промежности поближе к позвоночнику, и вводить кол так, чтобы он шёл паралельно позвоночному столбу, выйдя наружу около ключицы... тогда осужденный будет помирать до пяти дней.... вот, Петр Великий так казнил Степана Глебова, который на его супругу Евдокию покусился. Царь потом даже приехал к месту казни и свой тулуп на посаженного на кол поручика надел, чтобы тот, часом, не замёрз...

В-третьих, для такого наказания их преступления... как-то, знаете... ведь не предатели же они Советской Родины? Не власовцы? Да, враги трудового народа. Спекулянты, воры и убийцы...

Но Советский Народ им не мстит. Советский Народ строг, но справедлив. Он лишь очищает свою землю от грязи. Вроде как крыс травит. А крысу — ненавидеть смешно. Крыса— это просто крыса...

Товарищ Громов, я тут проезжал— на набережной авто— вышку электриков видел... Думаю, у них найдётся пара метров хорошего, крепкого провода ...

Ну вот и хорошо. Сделайте милость, повесьте-ка этих красавцев на фонарных столбах ...'

Березовский, из толстой задницы которого вспотевшие от усердия исполнители радостно выдернули окровавленный кончик кола, и который успел уже этому обстоятельству по-напрасну порадоваться, истошно завопил :'За что?!!'

'За шею, уважаемый. За шею.'

И надо сказать, это мудрое и взвешенное решение всех донельзя обрадовало! Особенно Кирпича, который 'вышагивал к петле с весёлой песней на губе':

'Здpавствyй, моя Мypка, здpавствyй, доpогая,

Здpавствyй, доpогая, и пpощай!

Ты ж зашyxаpила нашy всю малинy,

И за это, падла, финкy полyчай!'

Обосравшегося Слона и воющего Березовского тащили за ноги...

21 августа 1991 года, Восемь часов утра. Москва, Кремлёвский Дворец Съездов.

Депутаты Верховных Советов СССР и РСФСР, прибывшие на чрезвычайную сессию, собираются в Большой зал... Те из них, которые выбирались от лица общественных организаций, впервые в жизни столкнулись с тем, что удостоверение члена ЦК КПСС уже не является 'вездеходом'...

Кремлёвский Дворец... или как называли его московские архитекторы, 'стиляга среди боярской думы '...

Построенный академиком Посохиным в 1961 году, в разгар оттепели, он воплотил всю грязную нелепость, всю бессмысленность , всю непрочность того времени...

Так же, как, например, Калининский проспект, проложенный через Собачью Площадку и милые арбатские улочки, стал 'вставной челюстью' Москвы, так и этот линованно— серый сарай отразил тупую злобу Кукурузника , его презрение ко всему русскому, всему святому, всему прочному, основательному, всему прежнему...

Дворец был построен на месте снесённого строгого, имперского здания Оружейной палаты, построенного в 1807-1810 годах И. В. Еготовым в стиле ампир. Да уж заодно снесли и постройки Царе-Борисова двора . Да и кто был для Хруща, в самом деле, царь Борис?

При сносе Оружейной палаты старинные русские пушки, цепью стоявшие вдоль здания (и грозная Царь-пушка венчала эту цепь), были перенесены к зданию Арсенала и свалены среди груды трофейных французских пушек.

Гордость русского оружия, отражавшая нашествие иноплеменной рати, была уравнена с оружием вражеским... как если бы русская 'тридцатьчетверка' встала бы рядышком с каким — нибудь сраным кюбельвагеном...

Впрочем, для жопоголовой партийной твари, которая не могла осилить и два 'заушных' курса Промакадемии (на которых его тащили за уши) — было всё едино...

Да, как ни украшал Лауреат Ленинской премии Посохин свой сарай , используя белый уральский мрамор, золотистый анодированый алюминий, красный карбахтинский гранит, зелёный мрамор коелга , узорчатый бакинский туф, различные породы ценного дерева для наборного паркета— получился не то коровник, не то сельский ДК, раздутый до непомерных размеров.

Однако, зал заседаний вышел не плох— на шесть тысяч мест (и банкетный зал под ним, на столько же). Так что оба Верховных Совета вполне могли уместиться , не толкаясь локтями...

В повестке дня был один вопрос: политическая ситуация, сложившаяся в СССР.

Никаких дискуссий по повестке не было. Удивительное единомыслие...

Лукьянов, сообщив депутатам о , с его точки зрения, совершенно правильных шагах Российского руководства во главе с товарищем Ельциным (бурные, продолжительные аплодисменты), предложил отправить к бывшему президенту, сложившему с себя полномочия, делегацию во главе с членом Совета Безопасности СССР Евгением Максимовичем Примаковым...

Кандидатуру Примакова одобрили консенсусом, без голосования...

Честно говоря, Примакова-то всерьёз за политическую фигуру никто и не считал— академик, международник... в Торгово-Промышленной Палате работал... пусть его! О многолетнем сотрудничестве Евгения Максимовича с органами внешней разведки, и его роли в ближневосточных делах— мало кто подозревал...

В этот момент за кулисами Берия взял ельцинского клона номер два за ухо и ласково посверкивая пенснэ, доверительно проговорил :'Ещё раз повторяю... слова хорошо помните? Замечательно. А кстати, Вы знаете, что такое краш-машина? Нет? Напрасно. Это такая промышленная мясорубка, на микояновском комбинате фарш для котлет производит из цельных коровьих туш... не дай Вам Бог перепутать хоть буковку. Засуну в эту краш-машину ногами вперед. Понятно, почему? Чтобы осознать успели... ну, идите, родной мой . Жгите сердца , трибун Вы наш народный...'

Из передовицы Общей Газеты :'Стоя, овацией ликующий зал встречал народного героя, победителя тоталитаризма, избавившего наше Отечество от тирании партократии...

Присутствующие полностью поддержали указы Президента Ельцина, в том числе по отстранению ряда руководителей республик, не соблюдающих законы СССР.

Депутаты подтвердили нерушимость границ и территориальной целостности Союза, а также то положение Договора об образовании СССР, которое гласит о согласии всех республик на его изменение...

Депутаты поддержали предложение о создании Национальной Гвардии СССР, подчиняющейся только Комитету по Оперативному Управлению СССР, и которая в отличие от Советской Армии, призванной оборонять Советский Союз от внешних угроз, будет создана только на добровольной основе, по производственно-территориальному признаку, и предназначена для защиты прав и свобод всех советских людей.

Съезд отстранил от руководства бывших министра обороны Язова и бывшего председателя КГБ Крючкова по их просьбе, в связи с выходом на пенсию по состоянию здоровья, а также бывшего министра внутренних дел Пуго в связи с переходом на другую работу.

Председатель Совета Министров Павлов , находящийся в больнице, отстранен от своих обязанностей до окончания парламентского расследования его деятельности.

Бывший вице-президент Янаев , по его заявлению, переведён на другую работу.

Съезд наделил товарища Ельцина правом отстранять от должности руководителей исполнительной власти всех субъектов СССР. Этим же постановлением вместо Исполкома и его Председателя вводится должность главы администрации, назначаемой Президентом СССР.

Выборы Президента СССР, на основе общенародного, альтернативного, прямого, тайного голосования, будут проведены в декабре сего года...

Заседание закончилось неожиданно — по предложению товарища Ельцина съезд отстранил Лукъянова от роли (именно так, от роли) Председателя Верховного Совета...

Вместо него председателем выбран Председатель Совета Союза Лаптев И.Д. ...'

Там же, чуть позже...

" Это ОН... Ибатьменямолотить..."

"Да ты што!"

"Вот тебе и што... разве я Его не узнаю?"— гардеробщик Дворца Съездов, видевший на своём веку и Дорогого Никиту Сергеевича, и Андропова, и Черненко, не оставшихся в памяти народной, стойно Верному Ленинцу, ПРодолжателю Дела Марксизма-Ленинизма, Четырежды Герою Советского Союза, и Золотого Революционного Оружия Леонида Ильича...— сглотнул слюну, и покачал седой головой— А то я Его не узнаю?

Я мальчишкой был, в сорок седьмом, в пансионате Кратово видел... идёт он по аллее к нашему озеру..."

"И что, САМ ..."

"Ну и что— я и Кагановича видал, и Маленкова... Берия как Берия... невысокий такой, в летнем пальто-пыльнике... а черёмуха цветёт, аж голова кружится. А он ветки наклоняет к лицу, нежно так их нюхает..."

"А потом?"

"А потом он актрису Целиковскую прямо на лодочной станции... того..."

"А ты?"

"А я рогатку натянул, и по его голой ... как жёваной бумагой засвечу!"

"А ОН?!"

"А ОН мне пальцем погрозил, и говорит: ай, как не стыдно, а еще пионер... точно. Берия это. Лаврентий Павлович. Смилостивился Господь над Советской Страной!"

И старый гардеробщик истово перекрестился...

(Автор приводит подлинные воспоминания, услышанные им сегодня, 30 декабря 2009 года)

'М-да. Да как охрана могла допустить, что-бы по второму лицу в государстве мальчишка смог из рогатки выстрелить? '— пишет мне Взыскательный Читатель.

'Вы что, охренели?' — спрашивает автор.

Современники вспоминают, что Иосиф Виссарионович любил гулять по ночам по Варварке (улица Разина), при этом двое его охранников усердно прятались, чтобы не попасть ему на глаза.

Вожди Советского Народа— не боялись свой народ! Прежде всего потому, что прошли Гражданскую войну... и каждый парторг имел в кармане браунинг. Это Кукурузник стал разоружать партийцев— после того, как секретарь Рязанского обкома после того, как его обхамили, вышел в коридор и застрелился... а мог бы и дорогого Никиту Сергеевича ...

Автор встречал в газете 'Московский Большевик' письмо рабочих завода 'Серп и Молот', которые встретили в метро товарища Берию. И категорически требуют от ЦК запретить ему ездить без охраны в общественном транспорте, поскольку в Москве не изжиты ещё случаи хулиганства...

21 августа 1991 года, Восемь часов пятнадцать минут Московского времени. Околоземное пространство, борт космической станции 'Мир'.

'Блям!!' — звук , свидетельствующий о последствиях штатного применения секретного русского прибора — биг рашен хаммер , он же кувалдометр — гулко разнёсся по агрегатному отсеку... 'Ёбс!!'— радостно отозвался агрегатный отсек.

Мало— помалу обитателям космической лаборатории это начинало надоедать... шестой уж месяц, различными способами, включая шесть выходов в открытый космос, Крикалёв и Арцыбарский пытались устранить кое-какие мелкие недостатки, допущенные как криворукими слесарями МИКА, так и безмозглыми инженерами КБ 'Энергия'...

Впрочем, так 'наземников' космонавты называли исключительно в сердцах... на самом деле руки у слесарей, конечно, были золотые, а головы у инженеров исключительно светлые — 'иначе эта рухлядь вообще бы не взлетела, а если бы взлетела, то пиззззданулась бы тут же за бугор, а если бы не пиззззданулась — так мы тут три раза уже сгорели бы, задохнулись и заодно замерзли. Про встреченный нами на борту летающий сортир я уж и не говорю'— как образно высказал своё мнение ЦУПу командир экипажа...

И он был в чём-то прав... когда ' Союз ТМ-12' причалил к станции — она была практически мертва... без света, с отключившимися вентиляторами, промерзшая до хрустального звона...

Мрачная, ледяная духота— вот чем пахнуло из открывшегося люка...

При этом на станции сильно воняло сгоревшей изоляцией, а в свете карманного фонарика прямо в морду лица бортинженера , красиво помахивая крылышками, летела импортная женская прокладка. Судя по всему, использованная...

'Серёга, смотри, как красиво...' — обратился к бортинженеру,( выполнявшему в соседнем отсеке , судя по его виртуозному мату, какую-то ювелирной точности работу) пристроившийся у иллюминатора с Б-8 в руках Арцебарский...

'Не хочу. Надоело. Остобрыдло. Настоебло. Опизззденело, в рот мне пароход'— устало отвествовал Крикалёв и тут же грязно выругался, видимо, попав кувалдочкой себе по пальцу...

'Домой хочу!'

'Куда-куда?!'

'Домой. В посёлок городского типа Звёздный , Московская область, Советский Союз...'

'Серёга, а ты уверен, что он есть?'

'Чего-о-о?'

'Да нет, я не про Звёздный— есть он, я его в бинокль давеча наблюдал...'

'Ну и как там?'

'Всё нормально — стоит на прежнем месте. Квасом на площади Гагарина торгуют и арбузами. Вот, даже Тамару твою видел. На балконе загорает, и опять без лифчика. Заметила, что я за ней подсматриваю— и американский 'фак' мне показала...'

'Трепло ты.'

'Ага... я про то— что Советский Союз-то, он вообще есть?'

'А ЦУП чего говорит?'

'А то ты не знаешь? У них установка— нас не волновать... '

'Тьфу. Поганая установка. Так, глядишь, Большой кирдык наступит— а мы и не узнаем...'

'Ну уж нет. Вспышки отсюда будут видны как на ладони...'

'Типун тебе на язык. Ты чего добиваешься, командир...не пойму'— ханжески задал риторический вопрос бортинженер.

Анатолий отправил бинокль в свободное плавание и с глубоким чувством прижал ладонь к сердцу :'Серёга, не томи... ведь душа болит.'

'Нет'.

'Серёга, я же знаю, ты , поганый жид, запасливый как два хохла...'

'Нет'.

'Что, правда нет?!'

'Есть, конечно. Но нет.'

'Кой чёрт ты его экономишь?'

'А! А вдруг придётся нештатно садиться? Помнишь, как Леонов сел — в заснеженной тайге? В летнем шёлковом комбезе? Если бы не спирт, сдох бы. Так что мой ответ — нет...'

'Эх, Серёга, Серёга... гнусной ты души человек. Возишься со своими железками, и сам стал как железка...'

Из агрегатного плавно и величаво выплыла полная под пробку пластиковая канистрочка, маленькая, литров на десять ...

'Во. А говорил — что нет...'

'Да что тут пить-то...почитай, ничего и нет.'

'Ладно, ладно, мы же не всю... так, чисто символически...'

'Огурчики достань... чего там, губы-то мочить... символически...'

Командир фарисейски закатил глаза :'Нет, ну если только по стаканчику, вреда ведь не будет... '

'Какой там вред. Натуральный продукт. Настойка элеутеррокока, с клюквенным экстрактом, лимонной корочкой, и ещё кое-что , для вкуса... вздрогнем.'

'Ух.'

'Вот.'

'Мать его.'

'Х-хых...'

'Щас бы ещё и сигаретку... А чего мы отмечаем-то?'

'Горюем... тоска по Родине.'

'А. Ностальгия! Понимаю...'

'Нет, не понимаешь... вот я — украинец.

Всю жизнь прослужил в родном ПВО,эскадрильей командовал, потом — летал испытателем в НИИ ВВС имени Чкалова... чего только не испытывал.

Три раза ... ну ладно. И вот теперь какие-то уроды , политики, мне скажут — ты не советский лётчик, а лётчик украинский, и должен с русским лётчиком сражаться!'

'Бу-а-а-га-га...'

'Тебе смешно. А вдруг ТАМ, внизу, такое вправду произойдёт?'

'Да ты что, Толя... сдурел? Быть такого не может. Наш Союз — нерушимый.'

Бортинженер был человеком основательным и во всякий бред никогда не верил.

21 августа 1991 года, Восемь часов тридцать минут Московского времени.

Город Ходжент Таджикской ССР, улица Гафурова, дом 32. Ленинабадский ордена Дружбы Народов Шелкокомбинат имени Розы Люксембург.

Заводская поликлиника, кабинет главного врача.

Затаив дыхание, операционная сестра Гюльчатай Ивановна слушала, как её любимый табиб, акушер-гинеколог, старый и мудрый Яков Константинович Балабушко, подыгрывая себе на рубабе, приятным баритоном проникновенно выводит вечные строки любви, которые полтысячи лет тому назад написал на каменистых брегах Сырдарьи местный поэт — Камоли Худжанди :'Эй чони ман асират!' ('Ты — пленница моей души! ')

Когда смолк последний стон растревоженной струны, Гюльчатай Ивановна смахнула невольно набежавшую слезу и захлопала в ладоши :'Офарин, рустам!'

Яков Константинович опустил инструмент, по восточному изящно прижал руки к груди :''Ташаккур. Як бори дигар идатон муборак. Ман хамаи шуморо дуст медорам.'

В который раз Гюльчатай Ивановна была удивлено, как легко, свободно, изящно и красочно изъяснялся её начальник на местном наречии...

Сама-то Гюльчатай и дома старалась говорить исключительно по-русски... потому что она по-русски, честно говоря, уже и думала. Смешно, правда— пытаться произнести по -таджикски слова скальпель, зажим или эррозия шейки матки.

Так что и в школе, и в медучилище и она, и другие девочки говорили на русском языке, а таджикский ассоциировался у неё с чем-то милым, детским, деревенским— кишлак, ишак, бабай, чурек... детство, это хорошо и очень приятно. Но человек всё равно когда-нибудь становиться взрослым...

Но, вероятно, Взыскательный Читатель уж недоумевает, почему ленинабадский комбинат размещается в Ходженте , а главврачом поликлиники трудится не терапевт, как обычно, а гинеколог?

Так ведь Ходжент до февраля сего года и именовался партийной кличкой Володи Ульянова... а все свои предыдущие 2500 лет до этого, и при ахеменидах, и при арабах, и при Белом Царе — именовался Худжентом, или Ходжентом. И так, и так— правильно.

И только при Александре Филипповиче, которого местные жители именовали Искандер Двурогий— носил гордое имя Александрии Эсхаты, что значит— Крайняя ...

Ну, и после визита Чингисхана , в 1220, не именовался никак... потому что города никакого и не было.

При русских, которые заняли город 24 мая 1866 года, Ходжент просто процвёл.

Вхождение в состав Империи центра густонаселенной, имевшей богатые экономические ресурсы округи, важнейшего узла дорог между Ферганской долиной, Ташкентским оазисом и Зеравшанской долиной, крупного торгового пункта, открыло новые возможности для развития , одна железная дорога, прошедшая рядом с городом — чего стоила.

А по железной дороге в Ходжент приехали господа туркестанцы, так нежно мною любимые... которые, в отличие от аглицких сахибов не стали выжимать кровавый пот из местных дехкан, а стали их учить и лечить...

Империя Российская не имела колоний! А подтягивала свои окраины до уровня великорусских губерний. Как не был тяжек гнёт царизма, но просвещенный абсолютизм, а уж тем более, конституционный монархизм куда легче, чем азиатская деспотия. Поэтому...

Бунт 1916 года, когда предводительствуемая вертящимися дервишами толпа жгла больницы и школы, был инспирирован англичанами! Потому что местные баи очень не хотели, чтобы дикий, азиатский, звериный Худжент превращался в типичный уездный город Самаркандской области...

Однако, период безвластия продолжался недолго... в ноябре 1918 рабочие -железнодорожники утвердили здесь , навечно, Советскую Власть...

Правда, довольно долго еще вылавливали по ущельям басмачей...

Однако, уже в 1932 году в Ленинабаде открылся Педагогический институт, в котором ныне учится более десяти тысяч студентов.

Да что там... в Ленинабаде в 1991 году было две с половиной тысяч врачей с высшим образованием, из них большинство— русские...

А Ленинабадский шелкокомбинат? Который строила вся страна, являвшийся крупнейшим в мире? Поставлял шёлковые ткани в 459 городов необъятного Советского Союза! Что только из этих тканей не шили... парашюты? Разумеется! И абажюры, и платья для девушек...

Работали на шелкокомбинате , главным образом, женщины... поэтому и понятно, что главврачом был гинеколог.

(Автор вспоминает печальную историю— на Раменском ткацком комбинате 'Красное Знамя' проходит профосмотр. В кабинет окулиста забегает белокурая ткачиха :'Скажите, я у Вас трусики не оставляла? Значит, тогда точно у этого... у стоматолога!')

А доктор Балабушко родился и вырос в Туркестане , в Шахристанском районе, в древней Согдиане... мама русская, учительница, папа? Юрист.

Яков Константинович уже в детстве определился со своей будущей профессией. Очень переживая по поводу слабого здоровья своей матери, он твердо решил стать врачом и вылечить ее от всех болезней. В 1970 году святая мечта привела его в Таджикский государственный медицинский институт имени Авиценны (ТГМИ).

Став дипломированным врачом, Яков Константинович вернулся в родные края, прошел интернатуру в областном роддоме, затем работал в медицинской части Ленинабадского городского шелкокомбината.

А потом, рассказывал он :'В 1980 году из Душанбе к нам приезжала профессор Махкам Тоировна Пулатова, которая предложила мне занять должность ассистента кафедры акушерства и гинекологии ТГМИ. Я не смог отказать своей дорогой наставнице. Но спустя семь лет я решил завершить свою педагогическую карьеру и полностью посвятить себя практической медицине.'

Яков Константинович заведовал родильным отделением ЦРБ и одновременно был внештатным главным врачом комбинатовской поликлиники. Для него не существовало выходных и праздничных дней, в любое время суток его могли вызвать к самой тяжелой пациентке.

Так что личная жизнь у доктора как-то не сложилась...

Только и отрада была — что стихи и песни. Причём не под традиционную гитару— а под рубаб.

Пел доктор и свои песни, и песни других самодеятельных поэтов — Алмахон Хайитовой, Фахриддина Умарова и Таваккала Кадырова.

Всё же ... Достаточно молодой, известный поэт, первая теннисная ракетка города — женским благосклонным вниманием он явно обделён не был...

Поэтому, когда застеклённая дверь распахнулась, жалобно зазвенев— Гюльчатай Ивановна коброй вскинулась, высокой грудью своей прикрывая своего любимого врача от наглой бабы, не иначе— очередной самозванки на должность любимой дежурной жены ... извини, подруга, но это место уже занято!

'Эй, что тебе здесь надо? Пошла вон!'

'Заткнись дура... Доктор, беда!'

Яков Константинович сразу принял донельзя деловой тон :'Где, с кем, давно? Кровотечение, боли?'

'Доктор, с Вами беда... сюда идут!'

'Кто идёт, зачем идёт?'

'Убивать Вас идут!'

'За что?!' — доктор был изумлён донельзя...

'Да найдут за что. Это же ИПВ! Вовчики!'

... Победа душманов в Афганистане привела к наращиванию их помощи фундаменталистам Таджикистана (заброска оружия, подготовка боевиков, прямое участие душманов в военных действиях, обеспечение прорыва границы . ) Суть дела была в обеспечении наркотрафика из Афганистана в Европу.

По словам премьер-министра Таджикистана, в Афганистане насчитывалось около 10 лагерей, где готовились таджикские боевики. По некоторым данным, к 1991 году было уже подготовлено более 4 тысяч, еще больше готовилось к "весеннему наступлению".

Среди "непримиримой оппозиции" второе место после пуштунов занимают таджики (всего их проживает в Афганистане около 5 миллионов.).

Прилежащие к Таджикистану районы контролируются полевым командиром таджиком А.Ш.Масудом, боевиками Исламской партии Афганистана Г. Хекматиара и узбекским кланом моджахедов во главе с генералом Р. Достумом. Вынашиваемые в Афганистане планы создания "Большого Таджикистана" путем поглощения Таджикистана и населенных таджиками районов Узбекистана и Китая находили поддержку у части членов Исламской партии возрождения Таджикистана, членов которых и называли 'вовчиками'.

Но всё же доктор всей серьезности положения не оценил — и не его в том была вина. Жизнь в СССР была абсолютно безопасна! Ну, вы бы поверили— если бы ваш сосед позвонил в дверь и сказал, что по улице гуляет тираннозавр?

'Пить надо меньше!'— ответил паникёрше доктор.

В коридоре загремело железо перевёрнутой каталки, дверь снова с жалобным дребезгом растворилась.

На пороге стоял фельдшер городской скорой помощи Сангак Сафаров, выгнанный оттуда за злоупотребление наркотиками...

'Салам, Сангак! Ашшали во тсо?'

'Э, ти, рюсски билять... исламски женщин в харам лазал, да? Ми тибя сичас Аллах принесём...'

'Иблис тебе Аллах, не оскверняй Имени Предвечного! Для приносящего исцеление — нет харама. Пошёл вон, сын ишака.'

Экс-фельшер завизжал, выпучил глаза, выхватил и-за пояса пичак ...

Но в этот момент дверь в третий, и последний раз с жалобным лязгом распахнулась, да так, что стёкла на пол посыпались...

'Хрясь'— затыльник приклада вошёл в соприкосновение с черепом исламиста...

'Хлюп!'— радостно ответил проломленный череп...

'Извините, дамы... доктор, моё почтение... старший лейтенант Семёнов, двести первая дивизия... эй, Хоменко! Убрать падаль из кабинета... а Вы, уважаемый, побудьте в кабинете, пока мы весь комбинат от духов не зачистим. Мне капитан Шарапов особо Вас беречь наказал— а то его дочке, Машеньке, не с кем в теннис играть будет!'

('Вот только к сожалению, вынужден с Вами не согласиться кое в чем.-пишет мне Доброжелательный Читатель.

Волнения местных националистов в Душанбе начались намного позже. Насколько помнится манифестации у Дома Правительства, сидячие забастовки и т.п. были ближе к конце осени 91-го года и именно тогда появилось понятие "вовчиков", а потом и "юрчиков".

А в августе 91го таких взаимоотношений еще не было.

Мы (пацаны) дрались уже по национальному признаку, самые чующие взрослые уже мазали пятки, но такой жести еще не было.

В августе 92 го или 93-го в это еще можно было бы поверить, но в 91м — еще нет.

Жаль, что Сангака в натуре так не завалили.

Но, кстати, доводилось слушать его выступления и по ТВ и в нашем городе — по русски он говорил достаточно неплохо.

Ну и еще впечатление (как от пережившего все это в г. Курган-Тюбе): в отличие от тех же молдаван и чеченцев, мне не доводилось слышать и сталкиваться со случаями, когда таджики резали и грабили своих знакомых русских. Хотя между собой счеты сводили "с огоньком"...'

Тут особый случай, отвечу я... ведь я пишу исключительно документальную сказку! Практически все имена и события— подлинные. Дело в том, что прежде , до работы на подстанции, Сангак работал фельдшером в поликлинике Ленинабадского шёлкокомбината, и был от туда с позором уволен главврачом за кражу морфина...

Сводил счёты, мерзавец...)

21 августа 1991 года, Восемь часов сорок восемь минут Московского времени.

Соединённые Штаты Америки. Федеральный Округ Колумбия. Вашингтон. Почтовый адрес— P.O. Box 33249 , Telephone: 202-207-0190 , Fax: 202-207-0191 .

Ну в общем-то, вот и всё.

Автор с лёгкостью необыкновенной получил из вашингтонских 'Жёлтых страниц' все адреса-пароли-явки ЦРУ (со схемой проезда до Ленгли, штат Вирджиния) , ФБР и даже АНБ... однако об ЭТОЙ организации узнать более того, что она в реальности таки есть — не смог.

Если правительственные чиновники с огромным удовольствием вышлют кому угодно совершенно бесплатно проспекты о своих учреждениях (автору , например, выслали буклет про академию ФБР в Куантико, с чудными цветными картинками, где обязательно , в рамках политкорректности, присутствуют и латино, и афроамериканцы) и даже проведут виртуальную экскурсию по тому же Пентагону, то...

То позвонив по указанному выше телефону, вы услышите только автоответчик, который порекомендует вам оставить сообщение. Если ИМ будет интересно, они с вами свяжутся.

Обязательно.

Вопрос. Кто управляет Америкой? Ответ неправильный.

Управляет тот, кто владеет информацией и принимает решения, то есть думает... и есть в Америке такие учреждения.

— Американский институт предпринимательства (American Enterprise Institute),

и его детище Проект нового американского столетия (Project for the New American Century),

— Национальный Фонд в поддержку демократии (National Endowment for Democracy)

— Комитет по существующей опасности (Committee on the Present Danger),

— Фридом Хаус (Freedom House)

— и наш Центр политики безопасности...являющийся 'некоммерческой непартийной организацией по национальной безопасности, которая специализируется в выработке политики, действий и необходимых ресурсов, ключевых для обеспечения безопасности Америки'.

Всё это— одно и тоже... любой из этих институтов— типичный американский 'мозговой центр' (think tank), и...

'Это не просто 'мозговой центр' — это высокоэффективный боевой интеллектуальный снаряд в войне идей по поводу национальной безопасности. Внимание Центра сосредоточено исключительно на текущих, острых проблемах политики безопасности ...' Вот так.

А за чей счёт? Упаси Господь, только спонсоры...

'Четыре Великие Сестры':

Фонды Скайфе (Scaife Foundations),

Фонд Джона Олина (John M. Olin Foundation)

Фонд Линды и Гарри Брэдли (The Lynde and Harry Bradley Foundation)

Фонд Смита Ричардсона (Smith Richardson),

С объемом пожертвований больше, чем годовой бюджет немаленькой европейской державы...

А кто входит в эти институты— да, огласите весь список, пожалуйста?

Не знаю.

Знаю, что большая часть членов этих НПО связана с правительством США, и зачастую они не уходят из правительства окончательно, оставаясь в различных советах при администрации.

Одновременно многие из них ведут работу в неправительственных фондах и затем снова возвращаются правительство с командой нового президента. Основатель Центра Гаффни не скромничал, объявляя, что с приходом Буша в новом правительстве различные посты заняли двадцать человек из Консультативного Совета по Национальной Безопасности. Что характерно, большинство должностей — в министерстве обороны, вооруженных силах или разведке.

Так что — назовём их мистер Джи и мистер Би, этих занятных собеседников...

'Ну что же, пока всё идёт по плану?'

'По какому плану, мистер Би?'

'Извините, мистер Джи, Вы случайно не еврей?'

'Совершенно случайно, да... а что?'

'Нет, ничего... просто именно евреи предпочитают отвечать вопросом на вопрос... Ну, всё пока идёт по нашему плану, не так ли?'

'Не так.'

Мистер Би аж поперхнулся дымом ароматной кубинской сигары, контрабандой доставленной с острова Свободы...

'Вы полагаете...'

'Полагает только резник, да и то на известное место... я знаю'

'Поясните, мистер Джи...'

'Да всё слишком... Вы понимаете? Слишком уж просто... красный колосс, который создавался огнём, потом и кровью миллионов фанатиков, оказался на глиняных ногах.'

'Но ведь мы уже тридцать лет подрезаем ему поджилки, разве не так?'

'Не так. К власти были обязаны придти бывшие руководители Си-Пи -Эс-Ю... а их сейчас гонят поганой метлой!'

'Но что такого плохого, если комми отстранены от власти?'

'Всё плохо! Мы тридцать лет ублажали их руководителей и одновременно разлагали, отравляли их детей ядом наших ценностей, так, чтобы сорок сортов колбасы и синий цвет еврейских штанов Леви Страуса заменили им идеалы коммунизма. И мы добились этого... а теперь, что-то или кто-то, отбрасывает сгнивших душой либералов , как грязь! А именно они должны были уничтожить Рашу...'

'Нет, ну разве плохо, что будет уничтожен мировой коммунизм...'

'Да насрать мне на коммунизм! Мне нужно уничтожить Россию!! Понимаете Вы это или нет, тупой ублюдок? Молчать! У себя в Белом Доме командовать будете...

Берите бумагу и пишите.

Первое. Кто такой Павлов?'

'Русский министр финансов, я полагаю?'

'Азохан Вей! Отчего в Овальном кабинете постоянно сидят одни шлемазлы?!'

21 августа 1991 года, Девять часов утра. Москва, улица Богдана Хмельницкого, дом 1/13. Здание ЦК ВЛКСМ, комната 108.

Текла мимо этого места злачного когда-то весёлая и шумная улица Маросейка, названная по имени идущего на юг Малороссийского шляха. И звучала на этой улице певучая и мелодичная малороссийская речь, а то и песни звенели :'

Ты ж мени пидманула,

Ты ж мени подвела,

Ты ж мени молодохо

С ума-розума свела!'

Прошли века, а речи звучат... поганы речи...

'Я уверен, что так называемая система 'социальной справедливости' в моей стране будет полностью уничтожена под воздействием экономического либерализма, который по своей природе полагает невмешательство государства в экономику и приоритет личных прав'

'О-у, правда?!'

'Разумеется! И чтобы достичь правильного Нового Мирового Порядка, Запад должен твердо отстаивать свои принципы — ведь только они обеспечили эту безоговорочную победу в холодной войне.

Прежде всего — следует предоставлять гуманитарную помощь Советским людям, не всем разумеется, — а только тем, на кого укажем мы, молодые либералы, примерно одному из ста , но не оказывать никакой финансовой поддержки Советским властям!'

'Но, это же означает, что миллионы ваших стариков умрут этой зимой от неминуемого голода...'

'На что они нужны— сталинское быдло? Только прожирают свои жалкие пенсии и трясут своими жалкими побрякушками, которые этому быдлу понавешали... Были бы умные— то работали за деньги, не так ли? Выживает умнейший, правда?

А ... Если бы они были ДЕЙСТВИТЕЛЬНО умные, то вовремя сдались бы Гитлеру , и мы бы теперь пили баварское пиво...'

Корреспондент Wall Street Journal Джон Полански удивлённо изогнул бровь :'Мистер Каспаров, ведь Ваш папа носил фамилию Вайнштейн и отчество— Моисеевич?'

Заслуженный мастер спорта СССР, член КПСС, член ЦК ВЛКСМ, лауреат премии Ленинского Комсомола 'Спортивная слава' Гарри Кимович Каспаров , получивший от советского правительства и советского народа все мыслимые почести и награды — чуть смутился :'Ну, я полагаю, что мы бы вовремя уехали... в Ташкент, например... или к дедушке в Баку!'

И посмотрел на американца невинными глазами пятилетнего ребёнка...

Джон, у которого отец погиб под Монте-Кассино, пролив шляхетскую кровь на алые италийские маки, нежно сгрёб молодого либерала за манишку, так что шахматный гений слегка захрипел, и тихо сказал, глядя в его побуревшее, такое семитское лицо :'Слушай сюда, самка собаки, пся крёв, курва... в Ташкент, говоришь ?

Да, такие, как ты— заварят кашу, а потом свалят, туда где тихо, уютно и тепло... знаете, мистер, что-то мне не хочется писать про вас статью. Набью-ка я вам лучше вашу жидовскую морду!'

'К-как?'

'Каком кверху... н-на!'

... Всё-таки в Америке не до конца изжиты проявления ксенофобии и расовой нетерпимости, увы...

('А в РИ Каспарову за ТАКИЕ слова штатовский корреспондент морду набил? '— спрашивает Доброжелательный Читатель.

Нет, успокою его я. В Реальности вручили в США премию некоммерческой организации 'Хранитель Пламени', и подлинные слова его— из речи по поводу этого радостного для всех людей доброй воли события...)

21 августа 1991 года, Девять часов восемнадцать минут. Автомобильная дорога в районе учебного аэродрома ДОСААФ 'Ханкала', семь километров от города Грозный.

В южных регионах Советского Союза в 70-80-е годы двадцатого века части СМЧМ в криминогенной среде и среди национальной молодежи были известны как 'Чёрная Сотня', учитывая решительность и жёсткость до беспредельной, но всегда справедливой жестокости , с которой действовали военнослужащие в ходе несения службы.

Статистические данные свидетельствуют о том, что с прибытием в отдельный населённый пункт части или подразделения СМЧМ, на весь период несения службы, уровень уличной преступности снижался в среднем в двадцать раз .

Что же это было такое?

Вч номер 5401 был типичным полком специальных моторизированных частей милиции, основными задачами которых были охрана общественного порядка в крупных населённых пунктах и борьба с уличной преступностью.

СМЧМ являлись воинскими частями, комплектовались военнослужащими срочной службы. В то же время военнослужащие СМЧМ носили форму сотрудников советской милиции, имели документы, удостоверяющие личность сотрудника милиции, пользовались правами и обязанностями сотрудника милиции.

Военнослужащие СМЧМ обеспечивались формой одежды по нормам патрульных частей милиции. Полевая форма, которую носили солдаты и офицеры внутри части, во время тактических занятий и несения караульной службы, имела общевойсковой покрой, однако была цвета утвержденного для форменной одежды милиции, и имела знаки милицейские различия .

Само существование милицейских частей, которые комплектовались военнослужащими срочной службы всячески маскировалось.

Так, описываемый автором Московский полк, входивший в состав Дивизии имени Дзержинского внутренних войск МВД СССР по штатам дивизии являлся её 3-им мотострелковым полком, а по учётам ГУВД Мосгорисполкома проходил как 3-й полк патрульно-постовой службы.

Военнослужащим СМЧМ во время несения службы категорически запрещалось совершать какие-либо действия, которые могли бы дать основания считать их военнослужащими.

Перед выходом на службу, военнослужащим выдавались удостоверения сотрудников милиции местного ОВД, которые сдавались в канцелярию роты по возвращении в расположение части.

Во время несения службы военнослужащие СМЧМ представлялись сотрудником того ОВД, на территории которого несли службу.

Особенностью комплектования личного состава заключались в том, что в части полностью отсутствовали рядовые...

Наименьшее звание было — младший сержант. И большая часть личного состава— были военнослужащие сверхсрочной службы. Отбор в эти части был особый...

Да и во время курса молодого бойца— неустойчивые отсеивались практически сразу...

Автор, когда преподавал в школе охраны 'Баярд', на курсе психологической подготовки любил показывать курсантам такой фокус: берётся мышка — белая, чистенькая, из зоомагазина... значит, берём её в руку и зубами откусываем мышке голову. Голову выплёвываем, кровушку мышки— горяченькую — выпиваем. Слушатели обычно блюют..

Так вот, воины СМЧМ — глядя на сие, довольно часто радостно ухмылялись...

Еще хорошо— предплечье себе порезать, неглубоко— и на живую суровыми нитками себя зашить... а это , чтобы крови не бояться, ни своей, ни тем более, чужой.

Вооружение СМЧМ было штатным. Личный состав был вооружен по большей части АКС-74 и ПМ, у каждого... ну, бронежилет ещё.

В каждой патрульной роте по штату был снайпер, вооруженный СВД.

В каждом взводе дополнительно — 2 автомата АКМ с прибором ночного видения, 2 АКМ с прибором для бесшумной стрельбы ПБС и 2 гранатомета .

Для пресечения массовых беспорядков имелись спецсредства — специальные карабины КС-23 для стрельбы снарядами травматического действия, и отстрела контейнеров со слезоточивым газом, устройство 'Облако' для распыления РОВ 'Черёмуха— 1, 2, 4, 5, 10, 12' ('... ещё не вся 'Черёмуха' тебе в окошко брошена!' Ха. ха. ха.).

Для этих же целей в зависимости от штата части имелись 1-3 пожарных автомобиля с усиленной защитой. В крупных частях , таких как Московский полк, имелись специальные БТР-70 с раскраской и опознавательными знаками милиции.

Полк организационно состоял из 6 патрульных рот (3 взвода по 30 человек), автомобильного батальона (4 автомобильных взводов и ремонтного взвода), роты материально-технического обеспечения и взвода связи.

В состав первой патрульной роты входил взвод специального назначения.

Для мобильности полк оснащался собственной техникой— за каждым патрульным взводом был закреплен автомобиль ГАЗ-53 и 2 патрульных автомобиля УАЗ-469 со специальными сигнальными устройствам, раскраской и опознавательными знаками милиции.

И без дела эти автомобили не стояли... наш полк давил лагерные бунты, его милиционеры привлекались местными ОВД к мероприятиям по поиску, задержанию, либо ликвидации вооружённых, особо опасных преступников, а так же арестованных и осужденных, скрывшихся из под стражи.

Был полк и в Чернобыле, и в Армении после катастрофического землетрясения — где совершенно безжалостно расстреливал на месте преступления мародёров и насильников.

Ну вот, где-то так...

... С визгом, воем толпа одетых в чёрные , бесформенные платья толпа орущих мегер перегородила дорогу первому бронетранспортёру...

Однако могучая машина, даже не замедлив ход, просто проехала через толпу... у привыкших к совсем другому отношению чеченок глаза полезли на лоб. Даже у тех, кто не оказался под колёсами...

Но через несколько секунд они опомнились— и из толпы полетели в машины горящие бутылки с бензином. Тогда с машин ударили короткие, точные очереди.

И стрелявшие целили вовсе не в воздух... били по ногам!

Уцелевшие вайнахи с причитаниями посыпались в разные стороны, прочь от этих страшных, непонятных урусов...

А колонна продолжала неспешно продвигаться в сторону площади Минутка...

( 'Б....! Ну ПОЧЕМУ ТАК не действовали в реале? ПОЧЕМУ?

Этих "горных орёлОв" только ТАК учить нужно — другого обращения они НЕ ПОНИМАЮТ!'— восклицает Доброжелательный Читатель, сотрудник МВД...

Очевидец пишет:'Вечером 9 ноября Руцкой подписал распоряжение о выделении оперативной группы из состава оргкомитета по созданию Российской гвардии.

Союзные силовики к работе не привлекались: Михаил Горбачёв и подчинённые ему структуры МВД СССР и КГБ СССР поддержать акцию российского руководства отказались наотрез. Сам президент СССР, по свидетельству Руслана Хасбулатова, прямо сказал: 'В своё время вы мне в Литве не дали ввести чрезвычайное положение. Вот вам ответ'.

И далее:'На основе анализа обстановки сотрудники оперативной группы констатировали, что выполнение мероприятий по указу Президента РСФСР было сорвано непродуманным планированием, отсутствием необходимой войсковой группировки, переброской техники отдельно от личного состава войск МВД (личный состав выгрузился в Беслане, а техника была выгружена в Моздоке). Лицами, сорвавшими выполнение плана, были названы: глава МВД СССР Баранников, и. о. командующего внутренних войск Куликов, заместитель командира ОМСДОН Калюжный, Руслан Хасбулатов, отказавшийся от переговоров...'

Вот так...)

21 августа 1991 года, Девять часов тридцать минут. Ставропольский Край, посёлок городского типа Ессентуки, Курортный Парк, здание Грязелечебницы.

Читатель уже ждёт, что автор неторопливо и обстоятельно будет рассказывать о геологическом строении Пятигорского Грабена, о исключительных целебных свойствах минеральной воды Ессентуки-14 и Тамбуканской природной грязи...

Хотелось бы!

Однако— не время и не место... просто представьте— храм богини Гигеи, с её мраморной прекрасной скульптурой внутри... колонны, портики, имперский Рим...

И , на мраморной снежноснежной скамье, закутанные в белоснежные простыни, предаются мирной беседе два молодых человека — один голубоглазый блондин, с короткой офицерской стрижкой, и второй— весь покрытый диким рыжим волосом... 'Гризли?— Э, зачэм грызли, да? Рюками задюшили...'

... Сам Антон Викторович на разговоры о его работе в ГРУ реагировал с усмешкой: ' Окончив МАИ в 1984-м, я занимался проблемами армии и оборонной промышленности.

Последние шесть лет этой деятельности я числился сотрудником Института США и Канады (ИСКАН), куда меня позвал работать замдиректора института, академик Андрей Викторович Кокошин.

За это время мне довелось достаточно хорошо познакомиться с нашим ВПК и побывать во многих странах. Например, в Англии и США.

Но в начале 1990-х я также много ездил на Кавказ, в том числе и в Абхазию.

Конечно, не по линии ИСКАН. Тогда в институте можно было не появляться по многу месяцев, и никто этого не замечал. Меня же Кавказский регион просто крайне интересовал... чисто с научной точки зрения! '

А вот злые языки, которые страшнее пистолета , утверждают, что молодой подполковник готовился как специалист по диверсиям в глубоком тылу НАТО. Происходит из семьи с имперскими военно-промышленными традициями.

Его отец был одним из руководителей крупной космической корпорации, ЦНИИ машиностроения, в котором расположен знаменитый Центр управления полетами. (Примечание автора: и здесь дэза. Ну до чего любят некоторые наводить тень на плетень! На самом деле, ЦНИИ машиностроения, расположенный в подмосковном Климовске, занимается... sensored.)

Во всяком случае, старый, пятидесяти — двухлетний, конструктор не боялся в самом конце 1991 года открыто ругать демократов и выказывать большое уважение к личности Сталина.

 В начале девяностых Антон Викторович, он же Андрей, переквалифицировался на работу в родном тылу.

В Абхазии вспыхнула война, и в ней официальная Москва поддержала режим Гамсахурдиа, обложив санкциями самопровозглашенную Абхазскую республику. Однако по неофициальным каналам мы помощь абхазам оказали...

В частности, создали знаменитый Чеченский батальон, который возглавляет сейчас талантливый самоучка Шамиль Басаев. (Чеченцев кстати, в этом формировании было не более трети, остальной же контингент составили представители других горских народов и славяне.)

Именно тогда на аэродроме 'Бамбары' под Гудаутой, куда перебросили Гянджинский полк ВДВ, Андрей-Антон-Василий работал под псевдонимом 'Мамсур' (в честь Хаджи-Умара Мамсурова — кто знает, тот понимает...), возглавляя отряд особого назначения.

Отряд не подчинялся абхазскому командованию и был занят диверсиями и ликвидацией грузинских полевых командиров.

Отряд Мамсура действовал в августе в районе Гагр, Леселидзе, Гантиади, выходил на реку Псоу. Несколько главарей грузинских отрядов быстренько отправились на тот свет — их умело подрывали.

С Басаевым они тесно контактировали, тем более что Шамиль тогда стал первым заместителем министра обороны Абхазии...

... 'Э, слюшай, Мамсур, дарагой, лютше бить первым в горной дэрэвушке, чем вторым в Грозном!'

'Мда, я где-то это уже слышал, только там речь шла о Галлии и Риме... но послушай, дружище Шамиль ...

Почему же тебе быть именно вторым?'

'Да там эсть уже адын пэрвый , да? Генерал -минерал... а я кито такой?'

'Ты— наш друг. А мы своим верным друзьям помогаем...а потом, почему именно есть? И не будет ли правильно сказать, что есть — ещё пока?'

'А. Ынтыресный кыно... эсли так, то я согласэн.'

'На что согласен, спросить не желаешь?'

'Вах! На всё!!'

... Строго говоря, никаких вербовочных документов никто никому, естественно, подписывать не предлагал. Дискуссии же и консультации никак нельзя считать вербовкой...  Правда ведь?

21 августа 1991 года, Девять часов тридцать минут. Чеченская республика, Дом Правительства.

"Бисмилляхи р-рахмани-р-рахим.

Инна а´тайна кяль кяусар

Фяссалли ли раббика Ван хар

Инна шяаниякя хВаль абтар".

(Примечание автора. Провозглашающие сейчас в кабинете Дудаева Суру 'Кяусар' — воистину обладают юмором извращённым. Для того, чтобы Читатель этот юмор по достоинству оценил— истолкую вам смысл этой Суры , хоть я и не молла — Всеведующий меня простит, коли что не так :'Воистину, даровали Мы тебе изобилие. Так твори же молитву обрядовую и закалывай [животное жертвенное]. Воистину, тот, кто ненавидит тебя, — всего лишь куцый...')

Недавний генерал Советской Армии, а теперь Лидер , Атаман , Фюрер и Почётный Святой (с) ОКЧН Джохар Дудаев пока ещё неумело провёл ладонями по лицу...

Его собеседники, представители возможных спонсоров (чистокровные арабы, один родом из города Салавата, второй из села Старое Кадышево Ельниковского района Мордовской АССР) выглядели в своих зелёных чалмах и длиннополых халатах донельзя строго и импозантно...

Не иначе, совершили не единожды Хадж в святую Мекку и Медину... ну, по крайней мере, автор полагает, что в мечеть всё-таки они заходили, в босоногом детстве...

'Иншалла. Преступим. Но перед тем, как мы займёмся обсуждением денежных вопросов, хотелось бы знать — служил ли уважаемый Джохар в армии безбожных гяуров?'

'Служил, но был принужден к этому насильно...'

'Ах, как это печально... Бесмиллах... и в училище он тоже против собственной воли поступил?'

'Видите ли... я хотел служить в авиации только лишь затем, чтобы захватить самолёт и улететь в страну свободного Ислама...'

'Это благородное желание... однако оно не осуществилось?'

'Мне мешали... замполиты!'

'О Аллах! Плохому танцору всегда мешает нефритовая колонна о четырёх столпах... но уважаемый Джохар, да будет славно его имя, осуществлял в Афганистане ковровые бомбометания?'

'Я специально целился так, чтобы промахнуться...'

'Человеку свойственно промахиваться, волей Аллаха. Лишь Совершенный не промахивается никогда... поэтому мы сейчас отрежем уважаемому Джохару голову!'

'Как?!'

'Вот этим замечательным дамасским клинком... не беспокойтесь, уважаемый! Если Аллаху угодно, то Он сейчас пошлёт вместо Вас жертвенного барашка...'

Но в этот час Аллах был явно занят, или попросту глядел в другую сторону... Иншалла.

('От чего же это не произошло в реальности?

Джохар Дудаев был уничтожен в течении двух часов по получении соответствующего приказа.

— А...

-А этот вопрос— не ко мне!')

21 августа 1991 года, Десять часов утра. Москва, гостиница 'Октябрьская', Пресс-Центр.

Вообще-то, пленум ЦК КПСС предполагалось провести , как обычно (да вовсе не в Кремле, Вы что?) в комплексе зданий на Старой площади, а именно в Малом конференц-зале , шестой подъезд, корпус 'А', шестой этаж.... что важно, окна коридора выходят на внутренний дворик, а в самом зале, разумеется, окон нет вовсе...

Начиная с девятнадцатого, там суетились связисты, электрики, оформители... Известный уже нам Зенькович сам видел на дверях одной из комнат рядом с залом вывеску 'Пресс-центр'.

Однако, в связи со вчерашними событиями... прибывшие из отдалённых районов члены ЦК уже покупали билеты в кассе Управления Делами ЦК в обратный путь.

Вот так, буднично, не криком, а всхлипом, заканчивалась история партии террористов и ниспровергателей тронов, бунтарей и пламенных революционеров... их послали — и они послушно пошли, по указанному им адресу в долгое эротическое пешее путешествие...

А знаете почему?

Потому что это была уже не партия, то есть не лучшая, инициативнейшая часть общества, а просто государственная структура, своего рода министерство...

И читающие по бумажке написанные для них речи — были ли они трибунами, горлопанами, главарями?

Вопрос риторический... серые, скучные люди.

Однако, начиная с половине десятого, билеты в кассе вдруг перестали выдавать — а говорили, что им велено ехать назад. Для тех, кто не знал, куда ехать и зачем— вежливо показывали дорогу к 'ЛаЗ'-ам, с мягкими аэрофлотовскими сидениями...

Все были в недоумении... что с генсеком? Зачем в этот смутный час их держат в Москве? Никакой ясности...

Кто-то, из знатоков московских легенд, утверждал, что их всех сейчас отвезут на Малую Лубянку, и там, в подвале уютного сиреневого двухэтажного особнячка под гул автобусных двигателей и культурненько расстреляют.

Более знакомые со спецификой этого дела настаивали, что их отвезут в Южное Бутово, в посёлок 'Коммунарка', в знаменитый Бутовский карьер.

Однако, против ожидания, в холле 'Октябрьской' членов ЦК ждала не расстрельная команда, а накрытый фуршетный стол, где закуска присутствовала чисто символически (сырок-колбаска-огурчики-помидорчики-яблочки) , зато была обильно представлена продукция МЛВЗ, ККВиН, МРВЗ, МЗШВ и прочих достойных внимания профильных производств. Кроме московских угощений, обильно присутствовали портвейны Массандры, рижский бальзам и молдавские вины...

Народ сразу повеселел.

Любители мешали себе в высоких фужерах 'Белого' и 'Бурого медведей', а особо изысканные эстеты , как в последний раз, догонялись 'Северным Сиянием', сетуя на отсутствие на столе 'Спирта ректификованного питьевого'... шампанское с водкой, это просто профанация, не так ли?

... Второе лицо в Партии, Владимир Антонович Ивашко, день 19 августа застал в подмосковном санатории 'Барвиха', где он находился уже две недели после операции... рядышком с ним, в соседнем полу-люксе, принимал таблетки Андрей Николаевич Гиренко.

О том, что происходит, ни тот, ни другой не имели ни малейшего представления. Однако, смотавшись в столицу на разведку, Гиренко доложил, что дело — пахнет жареным...

'Володь, надо собирать Пленум!'

'Ага, ага... у меня перед глазами ещё прошлый Пленум стоит, на котором Горбачёв поставил вопрос о своей отставке. Я ж там председательствовал! И оставил там кусок , хороший такой, своей жизни...

Ну, соберём Пленум, и первый вопрос будет: Где Генеральный Секретарь?Где-где... в Караганде! Не знаю!

Да даже сам факт созыва Пленума без Горбачёва— означает переворот в Партии.

Идём дальше. На Пленуме часть членов ЦК немедленно уйдёт в знак протеста в отставку, это точно! В то же время, кто-то останется, и вот тут нас точно втянут в переворот ... оно мне надо?'

Но отсидеться второму человеку в Партии не удалось. Рано утром молчаливые люди в штатском взяли его за манишку, привезли как груз в 'Октябрьскую'...

Когда Пленум всё-таки начался, Ивашко подумал, что лучше бы он оставался в кремлёвке под общим наркозом, или находился в коме после операции.

Вопросы били прямо в глаза: 'Верили ли Вы лично с самого начала в версию о проблемах со здоровьем Горбачёва? Дайте свою личную оценку проишедшим девятнадцатого августа событиям— что это, путч, переворот, заговор? Законно ли ГКЧП? А КОУ? Руководители ГКЧП — члены Партии, причём не из последних, дайте им оценку? Вы их поддерживаете? А если нет, отчего Партия не ушла в подполье? А Вам лично нравится стихотворение Евтушенко — 'На танк поднимается Ельцин'?

Форменное хулиганство.

Ивашко мекал, бекал, что-то невнятно блеял :'Что касается здоровья Горбачёва, я даже сейчас думаю, что мои коллеги тоже не могут вам сказать, особенно с такой уверенностью, с медицинской точки зрения, что всё отлично, но вместе с тем то, чем мы располагаем, даёт нам право сказать, что видимо, здоровье, может быть, и не является главной причиной...'(Свист и хохот в зале. Примечание автора. Сказка у нас документальная, ага...)

... Мало — помалу разгорячившийся зал вдруг стал замечать, что вместо красного как вареный в пиве рак Ивашко на трибуне стоит невысокий, лысоватый человек, внимательно рассматривающий коллективное руководство, ареопаг, партийный генералитет... и смотрит он на них , как на не в меру расшалившихся детей.

Зал начал стихать, пока не замер в ожидании...

'А ви знаете... товарищи, хм-хм... что Комитет Конституционного Надзора СССР на своём сегодняшнем заседании не усмотрел в действиях ГКЧП никакой антиконституционности? Председатель комитете Алексеев прямо заявил, что действия ГКЧП являются в рамках действующего законодательства вполне правомерными, что же касается их юридической оценки, то её может дать только Верховный суд, самый гуманный суд в мире...

Ви чего так волнуетесь, а? Направляющая и организующая воля, ум честь и совесть нашей эпохи?

А. Понимаю. Пострадавшие... от Советского народа, да? Так ведь Советский народ, извините, не фраер, ему арапа не вотрёшь...

Советский народ ...'

'А ты кто такой?!'

Зал внезапно окатила ледяная волна. Пригнула горячие головы , будто незримая рука вдруг крепко взяла каждого за шиворот, как обосравшегося котёнка, потрясла и нежно опустила...

'Я— рядовой большевик. И от имени рядовых большевиков скажу— уходите.

Слишком долго вы стояли у штурвала, пока чуть не посадили на скалы корабль Советской Страны...'

'Куда же мы пойдем...'

'Туда, откуда пришли... в народ! Мы пойдём в цеха, на колхозные поля, в забои шахты, на палубу корабля... и не белоручками, которые вдохновляют людей на ратные и трудовые подвиги!

Нет, Партия сменит финский костюмчик на спецовку, робу, бушлат...

Коммунист теперь будет там, где труднее всего, там , где тяжело, где опасно, и единственной привилегией коммуниста будет первым подниматься в атаку...

Что, приуныли?

Да ведь это единственный шанс сохранить — даже не Партию, завещанную нам великими Лениным и Сталиным (шум в зале), а всю нашу страну! Хватит. Довольно барства и комчванства.

Те, кто не желает.... уходите. Держать не будем. Нам не нужны слабодушные подлецы, равнодушные трусы, хитрые лентяи...

Трудом, личным примером мы вернём доверие и уважение Советских людей.

И даже если нам придётся погибнуть— умрем же как люди, с гордо поднятой головой ... За Родину! За Партию! За Коммунизм!'

Какие простые, и немудрящие слова... ведь ничего особенного не сказал этот человек... но те, кто потом вспоминал тот исторический Пленум, чуть было не ставший последним Пленумом ЦК КПСС — не могли забыть, как чужая , но светлая и могучая добрая сила вдруг подхватила их души, измученные мелочной беготнёй, карьерой, погоней за сервизами, дачами и машинами — и понесла ввысь, к тому яркому— что было когда-то... пионерский галстук, комсомольский значок, вдохновенный труд, Великая Война и Великая Победа...

Всё-таки у каждого есть, есть что-то заветное в душе, и эта последняя, крошечная частичка вдруг вспыхнула на короткий миг — слившись в единое бушующее пламя...

'Кто за то, чтобы поддержать Комитет по Оперативному Управлению СССР?

Ну что же... спасибо, ТОВАРИЩИ...'

21 августа 1991 года, Одиннадцать часов утра. Москва, здание Управления делами ЦК КПСС.

'Да... ерунда все это! минутный порыв.

Кофе это морковный, а не коммунисты... из них хоть бы десяток стоящих людей нашлось ! И то хлеб.

Да ведь это всё серость, серость... ни украсть, ни покараулить....'

Товарищ Павлов перекинул через полированный стол товарищу Бакланову толстую папку — скоросшиватель...

'Вот полюбуйтесь, мне это Кручина предоставил.

В пансионате 'Жуковка' министр угольной промышленности товарищ Щадов взял для личного использования имущества на 7772 рубля, заместитель Председателя Совета Министров СССР товарищ Бирюкова на сумму 1520 рублей...

А в оздоровительном комплексе 'Сосны' товарищ Шкабардня, управляющий делами Совета Министров СССР, отоварился на 4012 рублей...

Всего 24 лица , совершили хищений на 89 тысяч рублей... голубые воришки. Альхены...

Но ведь масштаб поражает... ведь мелочь! Мелочь же! Какие-то торшеры, кресла...'

Бакланов усмехнулся :'И ещё квартиры, и ещё дачи... впрочем, говорят, на кремлёвских приёмах серебряные ложечки тырили... слушайте, а деньги Вы нашли?'

'Что, очень надо?'

'А то! У меня дефицит с наличностью... вон, на Магнитогорском металлургическом комбинате для выдачи зарплаты требуется пять миллионов рублей, а в банке — имеется только половина, два с половиной миллиона...'

'Может, долговыми расписками выдать? Которые будут приниматься в качестве оплаты при покупке в ОРСовских магазинах и в столовых комбината?'

'Слушайте , а это идея... выдать каждому рабочему чековую книжку, на сумму его зарплаты— пусть расплачивается чеками, по безналу! И обязать всех эти чеки принимать...

Но деньги-то Вы нашли?'

'А у Вас в роду абреков случайно не было? Вот ведь пристали... нате.

Настоящая расписка дана Первым заместителем заведующего Отделом международной политики ЦК Компартии Чехословакии тов. М. Штефанюком, что им получен от ЦК КПСС взнос в Фонд помощи левым рабочим организациям в сумме 750000 долларов США . Взнос выдала помощник секретаря ЦК КПСС тов. Пономарёва, фамилия, инициалы...'

'Выдала?'

'Не успела. Кручина её прямо за руку поймал...'

'Но ей-то какая забота о чехословацких товарищах, тем более сегодня?'

'Так ведь Господь делиться велел— и чешские товарищи эту заповедь свято блюдут... ничего, сейчас я еще чего нарою...'

21 августа 1991 года, Одиннадцать часов двадцать пять минут. Москва, город Зеленоград, (именно так!) , Панфиловский проспект, дом 4, северная промзона, проходная завода 'Элион'

'Слышь, земляк, купи компутер...'

'Чего-о-о?'

'Компутер купи! Трубы горят...' — гражданин в выгоревшем синем длиннополом халате, с красными, как у кролика глазами, доверчиво протягивал случайному собеседнику молочно-белый пластмассовый чемоданчик...

'Какой же это компьютер? Компьютер, это... это, брат, ого-го! Монитор, системный блок, клавиатуры... и еще эта... джойстик, да?'

'Да тута всё есть...'— и продавец , щелкнув замочком, распахнул настеж чемоданчик, открыв — действительно! клавиатуру с черно-белыми клавишами и плоский экранчик, вмонтированный в крышку... слева, снизу— действительно виднелся джойстик...

'Во дела... это что, электрическая пишмашинка?'

'Сам ты— машинка! Сказано, компутер... во: 'Электроника'! Процессор: русский аналог Intel 8086 на частоте 4.47 Мгц, Оперативка: 1 Мб, , Видеокарта: CGA это такой стандарт, который выводит черно-белое изображение,(от автора. Я знаю, что CGA — Colour Graphics Adapter — цветной графический адаптер, т.е. на выходе — нормальное 16-цветное изображение, а в этой машине стоял MDA, но слесарь-наладчик мог таких тонкостей и не знать...) Экран: Монохромный 640X200, Жесткий диск: 10 Мб, Гибкие диски: трёхдюймовые,два накопителя, Операционная система MS-ДОС, Вес: не более 4.5 кг ...'

'Хрена себе... да эта штука будет помощнее 'Искры -1030'!'

'А то! Дерьма не держим-с...'

'Слушай, скажи честно, что— неужели на 'Элионе' шило кончилось?'

'Не поверишь, но... кончилось! Вчера привезли денатурированный гидролизный, уж мы с ним мучались— мучались... и молоком осаживали, и через противогазный фильтр пропускали ... ничего не выходит! Двоих добровольцев еле откачали... купи, друг!!'

'А за сколько?'

'Сколь не жалко... так -то он шесть тысяч стоит... но кто же его купит-то за эти бешеные деньги?! Дай на пару бутылок...'

'Да на что он мне... ты бы лучше дрель вынес!'

'Ага, дрель... за дрелями знаешь какой присмотр, это тебе не компутер ... а давай я тебе спутниковую антенну вынесу, а?'

'Зачем мне спутниковая антенна?!'

'У тебя дети есть? Вот и ладушки! Зимой твои пацаны на ней с горки кататься будут!'

'Ну ладно, тащи свою антенну...'

Только в Советской России русские Левши могли буквально на коленке собрать наисовершеннейший по тем временам ноутбук, и только в Советской России могли эти золотые руки его тут же обменять на пару бутылок водки...

21 августа 1991 года, Одиннадцать часов тридцать минут. Рига, Латвийская республика, Международная телефонная централь (так!) на Dzirnavu, 16 .

Это была не баррикада.

То есть... В том смысле, в котором её трактует Советская Военная Энциклопедия: 'Баррикада — от barricade — завал — искусственное форт. заграждение выполненное из подручных материалов и расположенное поперёк дороги или горного ущелья.

Подручными материалами для строительства Б. могут быть строительный мусор, бочки, ящики, бетонные блоки, части бронетехники и т. д.

Б. применяются во время восстаний для целей уличного боя, а также для задержки продвижения моторизированного противника.

Таким образом Б. в боевых условиях создаёт препятствие для наступающего противника, образует прикрытие и огневые точки для обороняющихся'

Нет! Это было подлинное произведение авангардного искусства: 'С думой о Латвии. Протест европейской (в глубине души) общественности против московитского варварства...'

Вообще, первые баррикады начали строить в Риге 13 января 1991 года, после проведения массовой манифестации на Набережной в поддержку независимости...

О! Это было не строительство, а Строительство! Именно так, с большой буквы... и курировало его Министерство Строительства ЛССР, во главе лично с министром Прусисом... кроме того, в сем проекте участвовали Министерство Земледелия (министр Дайнис Гегерс) и Министерство сообщений (министр Янис Яновскис) — именно так, без отчеств... безродные!

От руководства республики Строительством руководили заместитель председателя Верховного Совета Дайнис Иванс, депутаты: Я.Шкапарс, Я.Диневичс, Т.Юндзис, О.Костанда, Начальник Штаба обороны ВС А.Крастиньш (заместитель председателя Верховного Совета).

Был создан целый Оперативный штаб — руководитель О.Костанда, члены В.Яронис, А.Плявиньш

12 января 1991 года в Ауле Латвийского университета состоялось заседание Думы Народного фронта, на котором распределялись задания для руководителей отделений НФЛ по созданию баррикад ... в централизованном, значит, европейском порядке...

Разумеется, русскую поговорку 'У семи нянек дитя без глаза' никто и не вспомнил.

Результат превзошёл все ожидания.

Настроенные баррикады у : ВС ЛР (Сейм)

— КМ ЛР (Кабинет министров)

— LTV (Закюсала)

— LR (Radionams)

— STC (Международная телефонная централь на Dzirnavu, 16)

— Улброкская радиостанция

— у Мостов: Вецмилгравис, Браса, Воздушный ('Вэфовский'), Ошкалнский, Деглавский, Югла, Островной, Стахановский, Железнодорожный, Вантовый, Каменный) задержали движение Рижского ОМОНа настолько, как если бы трудолюбивые рижане сплели эти баррикады из паутины...

Впрочем, дело было не в рижанах...

Точно такой же результат был в Кулдиге, Лиепае, местечке Улброка Стопиньской волости Рижского района... предсказуемый результат.

Потому как крепость сильна не стенами... а духом её защитников...

В крепости Масада триста евреев год отбивались от непобедимых, железных легионов Рима!

Однако латыши ведь не были евреями, правда? И поэтому при первых звуках бессмертного русского 'Ешь твою медь!' — немедленно сами дисциплинированно разгораживали дорогу и так же дисциплинированно становились в позу пьющего оленя... не знаю, снимали ли они при этом и штаны. Не видел, а врать не хочу.

Однако, видимо, 'Битому неймётся!'... ещё одна русская пословица! Или это поговорка?

И поэтому вновь у телефонной станции была воздвигнута героическая бар-р-р-рикада...

'Янис, пойдём уже домой?'

'Нет, Гунтарс, они не заставят меня ЭТО сделать снова...'

'Янис, смотри, машина подъехала...'

'Нет, Гунтарс, я не уйду...'

'Янис, Янис, солдаты из кузова выпрыгивают...'

'Эй, русские, вы не пройдёте!'

'Янис, дорогой мой, не зли этих проти-и-ивных солдат...'

'Гунтарс, ты ничего не понимаешь... уйди! Я тебя больше не люблю...'

'Ах, Янис, ты такой жестокий... нет, не трогайте моего мужа! Не обижайте его! Лучше меня бейте, меня!'

'Ишь ты, чего захотел! Я первый! Мучь меня, мучь, варрвар, ок-купаннт... О! Дас ист фантастишь!'

(' А я в августе баррикады вообще не помню, -пишет мне Доброжелательный читатель, — в январе — точно были. Сам присутствовал в центре при штурме ОМОНом МВД (вышли с приятелем из кино, а тут приспичило — поперлись в туалет к Академии художеств.)

Наблюдали и пальбу и УАЗик горящий, как из партера.

Кстати, очень много съемочных групп разных телекомпаний было в тот момент в том месте. И норвежцы, и немцы, и черт-те знает еще кто.

Самый первый пробежал маленький японец с камерой на плече больше него самого, из гостиницы 'Латвия', при первых выстрелах понесся в сторону Ридзене. Наверно, самый лучший репортаж у него был, но нам его, к сожалению, не показали.

Так вот, про август — после объявления ГКЧП, над центром пролетел вертолет, разбрасывая листовки, следом прибежал к нам с коллегами на работу один информированный товарищ и сообщил, что в Питере, по распоряжению мэра, введен сухой закон и все кабаки закрыты.

Поэтому необходимо срочно переместиться в более подходящее и защищенное от неприятностей место. Что и было немедленно проделано — вся компания передислоцировалась в 'Зем Озола' на Блауманя, благо этот пивняк не был закрыт.

Так никаких баррикад в августе я так и не увидел. А может, их и не было?'

О! -Восклицает автор— Музей баррикад в Риге, значит, есть? Знак "Защитнику баррикад-91" , который гордо носят сотни тысяч борцов за демократию , есть?

  И всеприбалтийский конкурс на лучшее эссе о баррикадах— тоже есть?А самих баррикад не было?

  Тогда вопрос: что демонстрируется в том музее, кому вручался знак и о чём писались те эссе...

'Не-е-ет, — вносит ясность Очевидец. — Были баррикады в августе. Просто пока ГКЧП было — их не было.

А как только его скинули и стало понятно, что опасаться нечего, то Рига сразу "грозно" покрылась баррикадами...

  Точно помню. У меня тогда жену клещ укусил и я по городским аптекам бегал иммуноглобулин разыскивая.

   Вчера ещё по щелям сидели, а сёдня смелые и весёлые, баррикады строят!')

21 августа 1991 года, Одиннадцать часов сорок минут. Киев, Украинская ССР. улица Б. Кольцевая, дом 4.

Улица как улица— широкий проезд между двумя бесконечными бетонными заборами, поверх которых блестит натянутая на изоляторы проволока, и за ними возвышаются корпуса с широкими окнами из зеркального стекла ...

Ранним утром к проходным стекает весёлая говорливая река мужчин и женщин, а вечером они так же дружно штурмуют переполненные автобусы...

Киевский филиал предприятия — московского ЦНИИ 'Комета'... Впрочем , с 1979 года это предприятие уже и не предприятие, а научно-производственное объединение.

Директор НПО, который как раз сейчас звонил из Москвы в Киев— Герой Социалистического труда, лауреат Ленинской, трех Сталинских, двух Государственных премий СССР — начинал свой путь конструктором на знаменитом заводе имени Сталина, в Горьком...

Тогда молодой , двадцати одного года от роду, инженер , работая мастером в цехе противооткатных устройств, предложил ряд новшеств в конструкции танковой пушки Ф-34 знаменитого В.Г. Грабина — главного конструктора завода номер 92.

Грабин вначале весьма холодно отнесся к предложениям вчерашнего студента...

Однако замена существующей конструкции противооткатных устройств в пушке Ф-34 на предлагаемую юнцом конструкцию позволяла существенно сократить трудозатраты на производство, повысить качество при уменьшении веса, габаритов и сэкономить расход дорогостоящих материалов.

Как оказалось впоследствии, общий эффект от внедрения этой конструкции в денежном исчислении составил более 5 миллионов довоенных рублей в год ...

Орден Ленина и Сталинская Премия, для первого раза— Третьей степени...

Они были чертовски молоды! И чертовски, нечеловечески талантливы, инженеры — сталинской поры...

Тогда инженер — звучало гордо. Почти как в царское время— когда мост проектировал Инженер Рукавишников , а ажурную , стальной вязи башню строил Инженер Шухов...

И зарабатывали они — весьма прилично. Средняя зарплата рабочего была в шесть раз меньше зарплаты Главного Инженера... в последствии это Хрущёвым ставилось Сталину в вину...

Да, любил Хрущёв стирать различия— между городом и деревней, между физическим и умственным трудом, между потолком и полом ... 'Что такое гаванна? Это совмещенный туалет, в одной комнате гавно и ванна'...

Кстати, бытует легенда, что так понравившиеся Хрущёву 'хрущобы' — со смежными комнатушками, без лифтов — тот увидал в Минске, в районе аэродрома... И невдомёк было Кукурузнику, что это были построенные немцами бараки для русских рабов...

И исшаяло, истёрлось к восьмидесятым годам гордое имя Русского Инженера... потому что инженерами начали называть перекладывающих бумажки клерков...

За 120 рублей в месяц...

Но были, были — оставались еще последние зубры... реликты тех великих времён, когда не работали — горели! Когда одетые в белые халаты младшие научные сотрудники рвались к звёздам, а не в курилки, чтобы обсудить очередную фигу в кармане, которую изобразили Стругацкие...

Человек, снявший в киевском кабинете трубку издавшего мелодичную трель 'ВЭФ'-овского кнопочного телефона (с памятью на 16 номеров) относился как раз к их числу...

Как и его московский собеседник, он стал кандидатом технических наук в двадцать четыре года, а доктором наук — в двадцать восемь лет... тогда же был удостоен Ордена Ленина, высшей награды Страны Советов, и Сталинской Премии — что любопытно, тоже Третьей степени... (молодой потому что! Нечего баловать.)

И был он такой же дерзкий и такой же талантливый...

Единственное, что их отличало — что киевский инженер потом хорошо отсидел в Лефортове , в Бутырской тюрьме и во Владимирском Централе.

И был лишён всех званий и наград — даже медали 'За Оборону Кавказа', которую заработал на кровавом снегу высокогорного ледника...

Но ничего... в ссылке снова защитил диплом , уже не МВТУ, а заочного Уральского Политеха , снова начал работать — сначала инженером, потом ведущим конструктором, начальником сектора, начальником отдела.

Перевелся в Киев (мама сильно болела), трудился там уже в качестве заведующего отделом системного проектирования-главного конструктора комплекса. С 1990 года — научный руководитель, Главный конструктор киевского филиала НИИ 'Комета'...

Доктор наук, член Отделения новых физических проблем Академии наук Украинской ССР ... и вот сейчас он возьмет трубку и с лёгким, неуловимым акцентом скажет:

'Приветик, Иваныч! Чего тебе надобно, давай говори скорей...'

'Здравствуй и ты, Сережа... что, у тебя на столе борщ с пампушками стынет? Или водка греется?'

'Э-э... какая водка. Приперлись тут ко мне представители трудового коллектива. Маму я их вертел...'

'Чего хотят?'

'Как обычно. Сами не поймут — то ли им надо демократии, то ли осетрины с хреном...

И первым делом— требуют ликвидировать в столовой зал для дирекции, чтобы все обедали в общем ...'

'И что тут плохого?'

'Да мне похер. Я свою шлюмку могу и под нарами выхлебать. Единственное, что во время обеда я лишний раз своих главных специалистов могу увидеть, расспросить, что и как, дать им нагоняй... короче, по ходу провести дополнительную оперативку.

А в общем зале — это не получится. Там шум, гам... да и некоторые вещи — не для каждого уха...'

'Ну и гони тогда нах свою демократическую общественность!'

'Не могу. У нас скоро выборы — изберут вместо меня какого-нибудь демагога...'

'Ну и изберут. Демагог дела завалит, я его сниму, и опять тебя назначу!'

'Да это понятно... время, время на эти гнилые разборки сколько уйдёт!

Кстати, о времени. Не тяни кота за яйца. Чего тебе надобно, старче?'

'Да уж не старей тебя, многожёнец, кобелина ты наш призовой.

Тут вот какое дело. М-м-м...

Сережа, ты не мог бы вылететь в Москву?'

'Захер?! Изделие К-702 у меня на испытательном стенде, ты что, забыл? Да я в цеху вчера ночевать оставался!'

'Понимаешь, приказать я тебе не могу...'

'Ага, и партбилет на стол я не положу— нет его у меня, партбилета-то! С 1953 года нет!'

'Но я тебя прошу... как друга.

Серго Лаврентьевич, прилетай.

Это ОЧЕНЬ важно...'

Киевский руководитель задумчиво потёр ладонью высокий, лысеющий лоб... поправил на переносице очки в простой проволочной оправе, похожие на пенсне...

'Ну, если ты просишь... ладно, а чего тебе надо-то? Что мне с собой брать?'

'Сережа, мне ничего не надо — я говорить не могу, да и не поверишь ты мне , лучше скорей приезжай, сам увидишь...'

21 августа 1991 года, Двенадцать часов одна минута, Москва, улица Проспект Маркса, дом 1, Госплан СССР, третий подъезд.

Небольшая комната, уставленная потёртыми стульями, стол покрытый старенькой клеенкой со следами от ножа , на столе — электросамовар.

В углу — кожаный диван эпохи Вознесенского, знававший куда лучшие времена...

Собравшаяся публика— Личные Прикрепленные. Шоферы, охранники... те, кто знает о своих Первых— куда больше, чем знают о них вторые, третьи, и далее по списку...

'Слушай, а что, у Него с девочками.. совсем ничего не было?'

'Как же это не было... помню, рассказывали мне, как Он вместе с Хозяином в 1946 году в Сочи отдыхал...

Ну и возвращаясь от сталинской дачи , встретил Он двоих девчушек, которые на режимной территории грибы собирали... оказывается, пролезли через забор! Вот такой забор был на правительственной даче...'

'И что?'

'Ну что... зажарил и съел! Грибы, я имею в виду... а девочкам насыпал полный подол конфет и отправил на своей машине домой...'

'Любил, значит, детей?'

'Не то слово! Было как-то в Сочи, приехал на открытой машине... только на Платановой аллее остановились— набежала целая стайка ребятишек, машину смотреть... так он дверцу открыл, и полную машину детей насажал.

Приехали в 'Ривьеру'— такое кафе, на набережной— усадил Он их за столик, и лимонадом угостил А потом еще принёс из буфета целую вазу с пирожными ... (примечание автора. случай подлинный)

Вообще, с Ним было работать, говорят, очень нелегко... а с Хозяином— хуже втрое...'

'Почему?'

'Вот, ехал как-то Хозяин на машине, из Москвы до Харькова... по дороге останавливается, все время выходит и пешком осматривает деревни, разрушенные кварталы... Ходит по улицам, за ним— толпа немедленно. Женщины ему на шею вешаются, дети за брюки и рукава кителя хватают... цветами всего засыпали...

Однажды в кармане своего френча товарищ Сталин нашёл чужие золотые часы...

Оказалось, какой-то карманный воришка из местных таким необычным образом хотел выказать ему свою почтительность и сыновью любовь.'

'А охранники?'

' Один шел спереди, один сзади и ещё один сбоку , и со слезами на глазах просит людей не докучать товарищу Сталину... да разве всех уговоришь?!'

'А как товарищ Сталин?'

'Конечно, собирающаяся толпа ему мешала, он пытался её уговорить разойтись... а потом стал осматривать интересующие его места ночью — но и это не спасало. Народ как-то узнавал, и всё равно тянулся за ним хвостом... Причём, товарищ Сталин не делал из этого не малейшей рекламы, никогда рядом с ним не было не только кинооператоров или фотографов, но и просто журналистов...'

'Да почему он так поступал-то?'

'Думаю, потому... Потому что и для Него, и для Хозяина сама мысль о том, что охрана отделит их от народа, была оскорбительной и унизительной. Да они скорее согласились бы быть убитыми, чем подать кому-либо намёк на то, что они боятся Советского Народа, ради которого они и живут...'

'Да как же ты с Ним ходишь?!'

'Не поверите , ребята! Страдаю...'

21 августа 1991 года, Двенадцать часов двадцать минут. Украинская ССР, Крымская АССР , Форос, объект 'Заря'...

Академик-секретарь Отделения проблем мировой экономики и международных отношений, член Президиума АН СССР, один из ведущих отечественных востоковедов, крупный учёный в области мировой экономики и международных отношений, в частности, в сфере комплексной разработки вопросов внешней политики России, изучения теории и практики международных конфликтов и кризисов, исследования мирового цивилизационного процесса, глобальных проблем, социально-экономических и политических проблем развивающихся стран — очень хорошо переносил авиационные перелёты...

Потому что никогда не был кабинетным работником...

Безотцовщина, сын простой , скромной учительницы из Тифлиса— всю жизнь он собственным упорством, своим упрямым лбом, пробивался — наверх? Вовсе нет. Никогда в своей жизни Примаков не мечтал быть наверху...

Он хотел быть просто очень полезным для своей Советской Родины... звучит смешно?

Но именно так и обстояло дело...

Выучив во время учёбы в Московском институте Востоковедения пять(!) языков, причём арабский— в совершенстве, Примаков был немедленно трудоустроен в Гостелерадио корреспондентом... и ещё кое-кем кое-куда.

Вас это удивляет? 'Каждый советский человек— надёжный сотрудник ОГПУ!'(с) Михаил Иванович Калинин, 1932 год...

И носило его 'от Амура до Туркестана'(с), то есть от Каира до Багдада... причём он был доверенным лицом одновременно и Бегина и Саддама Хусейна...

Орден Трудового Красного Знамени, орден Знак Почета, орден Дружбы Народов... и ещё лауреат Премии имени Насера, Лауреат Премии имени Авиценны, лауреат Государственной Премии СССР...

И ещё маузер имени Дзержинского... зачеркнуто. Орден имени Андропова....

Так что сошедшего с борта Ту-134Ш на аэродроме Бельбек Примакова тошнило не от того, что его укачало... от увиденного!

Полосу перекрывали три БТР-60ПБ, с эмблемами морской пехоты , справедливо именующиеся 'жестянками'...

Ну кому нужна эта показуха?

Ежели бы серьёзные люди решили ... ну да ладно...

Примаков видывал причуды многих африканских да азиатских диктаторов, но такой явной глупости не наблюдал никогда.

Исключительно поэтому Евгений Максимович неприлично выругался (три раза) и потом вежливо произнёс :'Ек Вашу мать, я здесь что, долго ещё загорать буду?

Да в рот Вас всех ети...

Кто здесь старший? Кому подчиняетесь?

Ах, Горбачё-ё-ё-ву... а кто такой этот Горбачёв?

Ладно, разберёмся... мне куда?

В вертушку? Да...

Мать Вашу два раза совершенно неприличным французским образом! '

Пройдя по пахнущей сухим донником и авиационным керосином бетонке, Примаков , сопя, залез на борт Ми-8Т, который неторопливо раскручивал винт в конце ВПП...

'Вот ведь переетить тыбыдым-тыбыдым меня по всей голове!— задумчиво произнёс академик, -Значит, это мы так в заточении пребываем, в левую ноздрю его через правое ухо?'

Юность, проведенная Примаковым на Тбилисском электовозостроительном заводе (слесарь-сборщик второго разряда) — уверенно давала себя знать.

Во время недолгого полёта экипаж вертолёта посматривал на маститого академика с некоторой опаской... но Евгений Максимович ограничился только исключительно деликатным :'Да имел я этот вертолёт и того, кто заставил меня на нём лететь (пи-ик), (пи-ик), (пи-и-и-ик)!', что было расценено как явное одобрение лётному мастерству...

... Объект 'Заря' был прекрасен... один лифт от спального корпуса до пляжа, отсыпанного белоснежным коралловым, привезенным с островов Фиджи(!) песком, чего стоил...

Впрочем, до пляжа Примаков преодолел четыре(!) пояса личной охраны, на двух последних из которых ему пришлось пройти через металлоискатель, а также компьютерный газохроматограф (а вдруг он несёт на себе взрывчатку) и подвергнуться личному досмотру, во время которого с Примакова сняли носки...

У кромки прибоя сидел в шезлонге бывший колхозный комбайнер, сын деревенского полицая, меченый Божьим клеймом шельма ('Что же ты наделала, голова с заплаткою?'(с)) , лучший немец столетия...

'Ну-у-у, шта? Приехали ко мне прасить пращения?'— лениво произнёс бывший 'минеральный' секретарь...

Примаков ласково улыбнулся, подошел к Горбачову, и ловко дал ему увесистого щелбана по лысине :'Ох же! Как давно я об этом мечтал!'

Немедленно взвыла сирена ... послышался топот ног по песку. Впереди всех мчалась Раиса Максимовна....

Примаков обещающе ухмыльнулся и засучил рукава мозолистых, пролетарских рук...(примечание автора. Автор лично знал Евгения Максимовича по работе в Совете безопасности ТПП РФ. Замечательный был мужик! А как красочно выражался...)

Там же, чуть позже...

Форос (что значит, в переводе с древнегреческого — 'налог', 'подать') по мнению тамошней обслуги — которая очень хорошо всё понимает — просто роковая дача, меченая, пятно, если хотите, на ней поставлено.

И место это изначально проклятое, непонятно, зачем ее для резиденции вообще держат! 

Много помпезности, много мрамора, очень много, я бы сказал, мещанского перебора, какие-то нелепые эскалаторы для передвижения от дачи к пляжу, а ауры отдыха как не было, так и нет.

Вообще, в том месте, где она сегодня стоит, в районе мыса Сарыч лишь были густые заросли дикого кустарника, скалы и никто всерьез то, чтобы там что-то построить, а тем более самую главную государственную дачу, не воспринимал.

Правда, вода в море у того скалистого берега была очень чистая, так что на глубине семь метров было видно дно... Только севастопольцы сюда купаться не ездили, потому что лежать на обломках острого камня желающих было мало.

Но ...

Раиса Максимовна женщина была волевая, решительно отказывалась от всего советского прошлого: это была её сокровенная философия.

Бывшая брежневская дача, Нижняя Ореанда , была идеальным местом отдыха : лучше места во всем Крыму нет.

Однако  Горбачева поставила задачу построить объект 'Заря', форосскую дачу, на голом скальном грунте.

И тысячи самосвалов повезли землю по серпантину...

Строили военные, одновременно с гостевым домиком для приема первого лица на военном аэродроме Бельбек, и главный прораб этой дачи был в ранге министра обороны СССР — лично Дмитрий Тимофеевич Язов.

Супруга Первого президента СССР приказала оснастить этот трехэтажный особняк, чью красную крышу в окружении зелени при случае показывают все форосские таксисты, всеми новинками 80-х годов : двигающимися витражами, эскалаторами с подсветкой, финской сауной, тренажерным залом, огромным крытым мраморным бассейном...

Строили "Зарю" с размахом. Только одна Украина добровольно выделила на нее 3,5 миллиона рублей. Столько же выделили остальные союзные республики...

Сотни людей работали день и ночь, чтобы сдать ее на год раньше срока.

Кстати, про бассейн. Одна торцевая стена его была облицована уральским мрамором, изображавшим русский лес, а другая была стеклянной. Специальными устройствами она опускалась, и... открывался вид на море.

На пляж вели два эскалатора. Там располагался спецпричал, рядом маленький гротик, а чуть в стороне кинотеатр.

За основным зданием находился дом для гостей, обслуживающего персонала и охраны. Специально для Горбачева по всему периметру дачи сделали терренкур — тартановую дорожку, повторяющую рельеф территории, далее была восьмиметровая ограда и контрольно-пропускные пункты.

Еще рассказывают о мощной электронной системе охраны дачи, окруженной даже подводным кабелем: если его включить,  диверсанты-аквалангисты в радиусе 500 метров должны погибнуть.

Задумано было с размахом, жалко только, что исполнение слегка подкачало...

Вот, во всём мире есть строители и есть военные. И только у нас есть военные строители...

У которых — два солдата из стройбата заменяют экскаватор....

Нужно ли говорить, что новенькая дача тут же начала рушиться... всё сыпалось, ломалось, трескалось... паркет из драгоценных пород дерева стоял колом, привезенные из Гобелена тканные шелковые обои были наклеены криво, с пузырями, из золочёных итальянских унитазов выскакивали мокрые крысы...

В комнатах постоянно чем-то воняло... для того, чтобы отбить запахи, решили засыпать все ящики и шкафы зеленым чаем, чтобы он впитал запахи, а потом вычистить. Мешки с чаем из Краснодара доставили авиарейсом. Не помогло!

Потому что из-за плинтусов долго еще выгребали целые кучи солдатского дерьма, а также засохшие трупики дохлых мышей и лягушек, которых туда насовали весёлые стройбатовцы...

Да что вонь.

Из-за извечной спешки воины— строители плохо закрепили шестиметровый карниз. Когда дочь Горбачева Ирина случайно наступила на портьеру, тяжелый багет обрушился ей на голову. Все страшно испугались. Привезли Ирину в Севастопольский военно-морской госпиталь, где врачи сделали все необходимое. И хотя дежурный Ту-134 стоял в Бельбеке, готовый немедленно вылететь в Москву с пострадавшей на борту, все обошлось. У Ирины оказалось небольшое сотрясение...

В общем, скверное место.

Только Раиса Максимовна со своим идиотским бабьим упорством, достойным иного применения, продолжала держаться за Форос , как дурня за красную торбу... ожидая лучшего!

И наконец, дождалась...

Сейчас она сидела на песке рядышком с перевёрнутым шезлонгом, некрасиво размазывая одной рукой сопли из разбитого носа, а другой рукой прижимая к себе дорогого Михаила Сергеевича, при этом с ужасом посматривала на вышагивающего перед ними, туда-сюда, как разъярённый тигр, Примакова...

Сотрудники личной охраны, охранявшие прогрессивное человечество от Горбачёва, дипломатично не вмешивались в семейные отношения... они вообще всем свои видом показывали, что их здесь совсем нет!

'Значит, Михаил Сергеевич, говорите, связи у Вас нет, в рот Вам пароход?'— участливо осведомился Евгений Максимович.

'Да, у нас связь отключили' — начала было канючить Раиса Максимовна.

'Драть Вас адмиралтейским якорем через ютовый полуклюз— возразил академик Примаков, в юности успевший малость поучиться в мореходке, откуда его выгнали за неудовлетворительное поведение— Не сношайте мне мозги!

Насколько мне доложил начальник крымской "девятки" Александр Орлов, на объекте была установлена великолепная широковещательная радиоаппаратура, соответственно и связь должна быть изумительная.

То, что Вы — президент ядерной державы, третий день не выходите на связь, я могу объяснить только тем, что Вы этого сами не желаете...

Отсидеться захотелось, пока за Вас всю грязную работу сделают? Не выйдет...'

'Да как Вы смеете?'— взвилась Раиса Максимовна — Мы, Президент, выбранный съездом! Нас весь мир знает!'

'А ты, курица безмозглая, вообще молчи — предельно вежливо парировал академик— Так, уважаемый... вот Вам ручка, вот лист бумаги. Пишите кратенько...'

'Что? Что писать?!'— заквохтала Раиса Максимовна.

'Заявление об отставке , в связи с политической невозможностью исполнять свои обязанности... и извинения...'

'Нам не перед кем извиняться!'— гордо заявила Раиса Максимовна.

'Да? А перед Советским народом, который Вам было поверил, не надо? Ах ты ...'

Побурев лицом, Примаков сжал до боли пудовые кулаки и решительно шагнул к сладкой парочке...

'Пиши, лысый, и лучше ты меня не зли... ох, не доводи до греха!'

Положив лист бумаги на спину обожаемой супруги, Михаил Сергеевич послушно стал черкать что-то , поминутно косясь на грозного академика...

21 августа 1991 года. Час дня ровно, здание Управления делами ЦК КПСС...

'Я русский!— гордо произнёс носатый, похожий на растрёпанного галчонка босоногий философ по имени Вазген...

Потом, чуть смутившись, добавил :'Ну, как там, у Шолом-Алейхема— я русский человек еврейского происхождения иудейского вероисповедания...'

Берия понимающе кивнул — он был тоже русским человеком, мингрельского происхождения... как товарищ Сталин, как товарищ Каганович или товарищ Микоян. Они все были русскими большевиками, членами РКП (б).

'Да, я русский — повторил так и не переобувшийся из своих вьетнамок философ, которого коллеги за язвительный нрав иначе как Фосгенчиком и не называли...— и потому молчать не буду.

Разрушение СССР, обусловленное взаимосвязанными внутренними и внешними факторами, будет сопровождаться многими межэтническими кровавыми конфликтами, социально-экономической катастрофой едва ли не во всех союзных республиках.

Но некоторые из них и еще ДО распада СССР уже завладели значительной частью советских экономических фондов.

Более того, фактический и, подчеркнем, бесплатный делёж общесоюзной собственности уже в основном и завершён!'

'Это Ваше субъективное мнение?'

'Скорее, объективная реальность.

Так, к концу декабря 1989 года в Прибалтике оказалась основная часть советского торгового флота на Балтийском море, в том числе рыболовецкие флотилии океанических баз рыболовства; на Украине и Казахстане — до трети парка грузовых вагонов СССР.

В причерноморских, приазовских и прикаспийских 'постсоветских' республиках — за исключением РСФСР— России — оказалось свыше 70% советского торгового флота южных акваторий Советского Союза...

И то, что даже в канун распада СССР и даже в последние часы его агонии некогда 'братские' республики позаботились о весомости своей доли в имуществе уничтоженной страны — не случайность.

Я утверждаю, что это продолжение политики Горбачева, которая в свою очередь — проистекала из долговременной линии Кремля по обустройству национальных республик за счет, в основном, РСФСР и русского населения.'

'Смело сказано... громко! Вот справедливо ли? Сомневаюсь.'

'А Вы не сомневайтесь...

Дело в том, что на протяжении последних 45-50 советских лет именно Россия (РСФСР) была, в буквальном смысле, донором почти всех союзных и большинства автономных республик. Из них делали 'витрины' социализма и изобилия" именно за счет России (и, частично, Белоруссии), и "витрины" это знали. Поэтому неудивительно, что, в отличие от тех же регионов-'витрин', социально-экономическая ситуация именно в РСФСР, по данным статистики для служебного пользования и других документов, ухудшалась наиболее быстро.

Приведу, в этой связи, мнение доктора экономических наук, профессора Владимира Милосердова: "Существовавшая в СССР централизованная плановая система управления экономикой позволяла государству сосредоточить людские, финансовые и материальные ресурсы в едином 'кулаке'. Но благополучие населения национальных регионов, имевшее и политическую значимость, во многом зависело от поступлений из госресурсов. Хотя между вложениями, на которые работала вся страна, и отдачей от них, к сожалению, не было чёткой взаимосвязи.

В этих условиях руководители большинства республик скрывали свои внутренние резервы, старались больше получать из "центра" и как можно меньше давать в 'общий котёл'.

'Бессмысленно работать лучше, — откровенно говорил бывший Председатель Госплана Эстонской ССР Р. Отсасон, — зато большой смысл имеет составлять письма о помощи. Важно уметь выпросить деньги, продовольствие, корма, товары, что угодно, — это более важно, чем уметь делать их'.

Такая иждивенческая идеология особенно широко вошла в умы прибалтийских и закавказских руководителей.

По данным того же Милосердова, 'несмотря на то, что основная часть газа добывалась в других районах страны, прибалтийские сёла по газификации существенно опережали российские. К настоящему моменту , моменту желания выхода прибалтов из Союза практически все сёла Прибалтики, да и Западной Украины и Закавказья были газифицированы. А вот в России и сегодня тысячи даже подмосковных сёл ждут, когда к ним придет газ. А что уж говорить о российской глубинке!'

'Кроме этого Вашего товарища Милосердова, это мнение кто-нибудь разделяет?'

'Да. Вот свидетельство академиков-экономистов Т.С. Хачатурова и Н.Н. Некрасова — выдержка из их совместного письма министру газовой промышленности СССР С.А. Оруджеву, еще от 16 ноября 1977 года: "РСФСР в последние 10 лет постоянно ущемляется в выделении разнообразных централизованных ресурсов: их всё больший объем выделяется другим республикам, хотя контроль за использованием в тех республиках выделяемых ресурсов ослабевает и становится формальным. Более того: даже из того, что выделяется для РСФСР, затем весьма часто изымается из её фондов. Проявляется также неблагоприятная тенденция замораживания не только капиталовложений, но и разнообразных природных ресурсов на территории РСФСР, в то время как всё больший объем того и другого, соответственно, направляется и осваивается в других республиках. Последние требуют для себя увеличения и капиталовложений, и поставок по импортным линиям (лимитам), что, в отличие от большинства таких же заявок от РСФСР, удовлетворяется. Сохранение такой ситуации повлечёт за собой... необратимые диспропорции в социально-экономическом развитии и ресурсном обеспечении регионов всего СССР...".

После этого письма Хачатуров был уволен с должности, а Некрасов ... эх...

А началось всё ... после 1917-го, когда большевики "расчертили" территорию России, в том числе формируемой РСФСР на массу союзных, автономных республик, автономных областей и национальных округов. Доля этих автономий в общей территории РСФСР, как и нынешней РФ, превышает 65%, хотя удельный вес русских жителей в тех же автономиях и сегодня достигает 60, а то и 70%. Вот с тех пор и стала новообразованная РСФСР, особенно русская деревня, бессрочным донором "поднимающихся окраин". '

'Ну нечего на большевиков-то всех собак вешать! В конце 1940-начале 1950-х годов руководством СССР, как Вы могли бы судить по тогдашним партийно-правительственным и партийным документам, была сделана ставка на социально-экономическое развитие в союзных республиках в основном за счет их собственных ресурсов и возможностей. Разве не так?'

'Так. На такой линии был сделан акцент, например, в отчетном докладе Г.М. Маленкова, фактического тогда руководителя КПСС, 5 октября 1952 года Девятнадцатому съезду партии. И в докладе на том же съезде (7 октября) председателя Госплана СССР М.З. Сабурова. Видимо, неспроста материалы именно этого съезда до сих не изданы в России, как не были они изданы в СССР отдельной брошюрой (зато в полном объеме выступления на том съезде и его документы опубликованы в Китае в 1971-1972 годах, в том числе на русском языке...

Но уже к середине 1950-х вернулись к прежнему курсу: прямому и косвенному выкачиванию из России сил, средств и ресурсов для благосостояния "республик-витрин". В тот период хрущёвским руководством были запланированы и уже осуществлялись социально-экономические, внутриполитические, внешнеторговые и внешнеполитические развороты, что называется, по всем азимутам в сравнении со сталинским периодом. И главной особенностью таких разворотов были, по определению Иосипа Броз Тито, "сворачивание прорусской-прославянской-проправославной политики последнего сталинского десятилетия". По мнению Мао Цзэдуна,— "сползание к космополитизму, номенклатурному бюрократизму и сепаратизму ".

Кстати, тот же Мао в беседе в Пекине с иностранными журналистами осенью 1964-го прогнозировал: "К власти на местах в СССР после 1953-го пришли националисты и карьеристы-взяточники. Покрываемые из Кремля. Когда придёт время, они сбросят маски, выбросят партбилеты и будут в открытую править своими уездами как феодалы и крепостники..." (смотри, например, "Новый Китай", Пекин, 1964, N 12; "Материалы пленума и собрания ЦК КПК", Пекин, 5 марта 1991 года.).

Такая политика Кремля, естественно, ослабляла присутствие и влияние "центра" в регионах. Но, чтобы сохранять целостность страны и партии, национальная номенклатура и управляемые ею регионы получили, что называется, свободу рук во внутренних делах. Они же со второй половины 1950-х стали по нарастающей получать — за счет, главным образом России (РСФСР), — безвозмездные дотации, субсидии, другие денежные, а также товарные потоки.

В 1950-1980-х годах уровень зарплат и других социальных выплат в большинстве союзных республик был на 30-45% выше, чем в России (РСФСР).

Скажем, уборщица во Львове или прибалтийских городах в 1970 -1980-х получала не меньше 100 рублей чистыми, в то время как "среднестатистический" российский инженер в РСФСР чистыми едва набирал 120 руб. А вот уровень розничных цен в РСФСР был выше на 20, а то и на 40% в сравнении с большинством других союзных республик...

Отметим, что только в РСФСР состоялась повсеместная коллективизация сельского хозяйства. И только РСФСР в середине 1950 — середине 1980-х испытала на себе такие, например, эксцессы, как повсеместная ликвидация религиозных учреждений, причём в основном православных; повсеместное устранение так называемых "неперспективных" деревень; повсеместные насаждение "хрущевской" кукурузы и изъятия скота с домашней птицей из личного пользования колхозников и работников совхозов.

Те же РСФСР и Белоруссия, в сравнении с другими союзными республиками, получали меньше всего сельхозтехники и госбюджетных денег на обустройство сельского и городского жилья, как и на развитие других отраслей. И, подчеркнем, в основном только в русских областях РСФСР — то есть. даже не в автономиях РСФСР — в буквальном смысле, штамповались дома-'хрущёвки', которые по всем международным нормам изначально непригодны для человеческой жизни.

Даже официальные нормативы жилой площади в РСФСР были меньше, чем для Прибалтики, Закавказья, Западной Украины, столичных городов республик Средней Азии, Северного Кавказа...

Примечательно и то, что квартплата в РСФСР всегда была выше, чем в большинстве других союзных республик.

И прежде всего из РСФСР, а также из Белоруссии переводились колхозы и совхозы, вместе с их кадрами, техникой, семенным фондом и животноводческим поголовьем в другие республики. По имеющимся данным, свыше 150 колхозов и совхозов было переведено на казахстанскую целину исключительно с русских территорий — то есть не из автономий РСФСР, а также из Белоруссии и Восточной Украины (см., например, Д.И. Коркоценко, В.И. Куликов "КПСС в борьбе за дальнейшее развитие сельского хозяйства (1946-1958 гг.), М., "Высшая школа", 1974).

Кроме того, почти для всех союзных республик — кроме РСФСР и Белоруссии — гласно и негласно снижались плановые задания.'

'Но, ведь Вы не станете утверждать, что Москва снабжалась хуже всех?'

'Стану!

Что касается насыщения СССР потребительским импортом, — соответствующие решения Политбюро ЦК КПСС и Президиума Совмина СССР 1959, 1963, 1978 и 1983 годов предусматривали строгую очерёдность: импорт потребительских товаров направлять прежде всего в неславянские союзные республики и в Западную Украину; затем в Белоруссию, остальную Украину, автономные республики РСФСР, причем в первую очередь — в северокавказские

Потом — в национально-автономные области и округа РСФСР.

Именно в упомянутой последовательности. И лишь после всего этого, по "остаточному принципу", — на остальную, официально русскую территорию РСФСР...

Так стоит ли удивляться, что Москву, Ленинград, другие крупные российские города в 1960-1980-х осаждали 'колбасные', 'рыбные', 'кондитерские' и прочие "десанты" жителей российской, точнее — русской глубинки? И что столицы и большинство городов не только других союзных республик, но и даже городов автономных республик РСФСР были, как правило, переполнены разнообразным ассортиментом, в том числе российским?

Ну вот Вам живая картина: Центр Москвы, район улицы Горького вблизи Пушкинской площади. Многочасовая очередь за кондитерскими наборами — продавали лишь 2 набора одному покупателю — трансформировалась в драку с приезжими. Тогда обошлось без милиции, но сколько таких эксцессов было в российских магазинах, и не только в кондитерских?

В том же году и позже мне довелось побывать в Латвии, Эстонии, Ереване, Тбилиси, Грозном, Махачкале, Баку, Ташкенте.

Те же, например, конфетные наборы, в том числе московские, ленинградские, куйбышевские, курские, псковские, украинские, белорусские, даже югославские с болгарскими, — имелись там в потрясающем изобилии и по низким ценам. Не говоря уже, например, о югославском, польском, венгерском, китайском трикотаже, импортной обуви, о бытовой технике и сантехнике из ГДР, Югославии и Финляндии.'

'Ну, и каков же Ваш вывод?'

'Вывод прост.

Итак, со второй половины 1950-х — в связи с ухудшением внутри— и внешнеэкономического положения СССР и, как следствие, социально-политическими протестами в ряде республик, была сделана ставка на то, чтобы Кремлю по минимуму вмешиваться в дела 'нероссийских' союзных республик и нерусских автономий РСФСР. Чтобы избежать развития там сепаратизма. В результате, тамошние власти окончательно срослись с местными мафиозными кланами и, естественно, стали чуть ли не впрямую шантажировать Москву: дескать, не будете больше отпускать денег и будете часто проверять наши дела, — можем вывести "наши" народы из СССР... Поэтому им платили...

Да ведь и современные экономические мощности той же Прибалтики созданы, в большинстве своем, в советские годы. Например, не калининградские, а именно эстонские, латвийские и литовские порты стали главными внешнеторговыми воротами СССР на Балтике. Да и сегодня их доля во внешнеторговых перевозках России превышает 25%.

Причем, как и в других отраслях прибалтийских союзных республик, минимум 60% доходов портовой отрасли оставалось в их же собственном распоряжении. На уровне 40-55% был этот показатель для портов и других отраслей Закавказья, Средней Азии, Молдавии и Западной Украины. А вот РСФСР и Белоруссии таких льгот не было, правда, за исключением северокавказских автономий РСФСР.

И ещё... такой экономико-политический факт: с середины 1960-х гг. закавказские, среднеазиатские, западноукраинские, молдавские овощи и фрукты продавались в РСФСР в основном только на рынках. Естественно, по высоким ценам: минимум вдвое дороже государственной розницы. Этого добились от Москвы власти тех регионов (см., например, 'Вопросы совершенствования перевозок скоропортящихся продуктов', М., Институт комплексных транспортных проблем при Госплане СССР, вып. 28, М., 1972). На все товары 'союзных' Прибалтики и Закавказья советским государством всегда назначались самые высокие в РСФСР цены, в том числе госзакупочные... '

'А как это ощущается, на бытовом, так сказать, уровне?'

'Хе... Вспомнилось: еще в 1973-м в Баку родственница рассказывала, что при устройстве своего сына на работу её спросили: "А вы знаете, что это место продаётся?". Она ответила адекватно: "Я знаю, что это место покупается".

В том же году в Кировабаде (запад Азербайджана) я случайно услышал песенку, что распевали некоторые ученики-семиклассники во дворе близлежащей школы: 'Зовут меня Мирза, и работать мне нельзя. Пускай работает тупой Иван, и выполняет план'...

'М-да... Вы какую должность занимаете?'

'Майонез.'

'Э-э...'

'Младший научный сотрудник.'

'Ошибаетесь, дорогой товарищ...'

'Неужели старший научный?'

'Зачем? Директор Института Философии...'

'Я не могу!'

'Почему?'

'Да... скажут, чурка нерусский...'

'Чурка, да. Русская чурка. Поезжайте в свой институт, принимайте дела, товарищ директор...'

Там же, чуть позже...

Задумчиво посмотрев вслед не менее задумчивому уличному философу Вазгену, который, шлёпая красными вьетнамками , со своей вечной авоськой в левой руке (правда, на этот раз, в ней лежала не бутылка портвейна, а как бы и не машинописная рукопись, страниц на триста) , грустно повесив свой изумительный нос, медленно удалялся по бесконечному коридору, поминутно всплескивая руками ('Зачем директор? Почему директор? Какой из меня директор? И главное, за что? В чём я виноват?!') Лаврентий Павлович тем не менее удовлетворительно покачал головой ('Справится, ара-джан! Уж больно ядовитый, да?'), да и зашёл в первый попавшийся кабинет...

За дверью, отделанной дубовым шпоном, открылось обширное помещение, уставленное заваленными кипами бумаг канцелярскими столами... у дальнего стола, рядышком с высоким окном, столпившиеся конторские дамы с восхищённым оханьем рассматривали совершенно с их точки зрения изумительную югославскую кофточку...

В общей дискуссии ('Черное стройнит! Свободный крой! И люрекс, девушки, люрекс!! Какая прелесть...') конторских девушек, самой младшей из которых было лет сорок, не принимали участие только двое : сидящая в уголке , покрытая розовыми прыщами страшная, как атомная война, барышня, погружённая в книжку, на обложке которой были изображены сражающиеся личности , одни с острыми , как у уличных дворняг, ушами, другие с толстыми зелёными мордами (видимо, сборник сказок— машинально ответил всё замечающий Берия) и толстенький субъект с трогательным детским пушком на огромной лысине...

На рукавах у субъекта были такие классические сатиновые нарукавники, что Берия аж умилился... Товарищ Сталин , бережно относящийся к своим вещам, такие же у себя в рабочем кабинете надевал, поверх кителя....

Подойдя властным шагом к рабочему столу субъекта, накрытого толстым стеклом, под которым лежал список телефонов и первомайская открытка с пионером, Лаврентий Павлович задал вопрос :'А скажите, товарищ... Вы не подскажите, какие дотации получает РСФСР из союзного бюджета?'

Товарищ в нарукавниках ничуть не удивился. Если спрашивает человек — значит, имеет на то право! Случайные люди в Управление Делами ЦК КПСС не ходят...

'Никаких не получает. Напротив, тридцать миллиардов отдаёт...'

'Мне это ни о чём не говорит...'

Лысенький субъект подтянул к себе поближе загадочный прибор с надписью 'Электроника', нажал кнопку... на панели прибора зажглись розовые нули.

'Так, делим на 147 миллионов.... получаем, что каждый житель РСФСР отдаёт ежегодно в союзную копилку по две месячных зарплаты, а именно 209 рублей...'

'А остальные?'

'Остальные — получают...

Ежегодно, на одного жителя, включая местных алкоголиков... так:

Больше всех получает Литва. 997 рублей.

Далее неслабо отоваривается Эстония , 812 рублей...

Вот Латвия что-то отстала — всего 485 рублей.

Зато Молдавия практически ни в чём себе не отказывает — 612 рублей в год на каждого молдавана...'

'А промышленно развитые республики — Украина, Белоруссия, Казахстан?'

'Сейчас посчитаю. Украина— 11 рублей, Белоруссия— 201 рубль, Казахстан 399 рублей в год...'

'Отдают? Для Украины, червонец в год в союзный бюджет с человека как-то не солидно...'

'Я же сказал, получают! Получают ВСЕ республики! В большей или меньшей степени... От Грузии — 354 рубля, до Таджикистана, который получает 220 рублей. Все получают!

Кроме Советской России. Она, как колхозная корова — кормят веточкой, ебут пипеточкой, а за сиськи дёргают все... Вот Вам, товарищ, и ответ на вопрос— хто зъил наше сало?! И почему я, коммунист, 12 июня за независимость России голосовал?'

Берия только руками развёл...

'Это кто же такую дурацкую систему придумал?'

Лысый субъект сдёрнул в сердцах нарукавники и швырнул их на столешницу :'Кукурузник грёбаный... Чтоб его черти на хлопковом масле жарили!'

Сидевшая в углу доселе безмолвно серая мышка взвилась :'Не смейте! Не смейте трепать имя ВЕЛИКОГО ЧЕЛОВЕКА! Он ГУЛАГ разогнал!!'

Берия, уже уходя, недоумённо, через плечо :'Но зачем?!'

(Впрочем, надо сказать, что первый шаг по демонтажу ГУЛАГа сделал он сам, когда начал выводить производственные предприятия из своей системы, полагая в дальнейшем передать исправительно-трудовые лагеря в ведение Министерства Юстиции... но амнистировать власовцев, бандеровцев , троцкистов и прочих демократов— такое ему бы и в страшном сне не привидилось!)

Там же, буквально несколько минут спустя...

Неслышно подошедший к вышедшему в коридор Берии человек (с таким открытым , простецким, добросердечным лицом , что верный Заспанов немедленно глухо зарычал, выдвигаясь вперед-вправо , на огневую позицию) , был оскорбительно молод...

Лет двадцати пяти, определил сходу Лаврентий Павлович, и ошибся, заметим, буквально на год или два...

'Здравствуйте, мы Вас так долго искали... могу ли я сделать Вам предложение?'

'От которого трудно будет отказаться? Извольте.'

'Лаврентий Павлович, как мы понимаем, Вы сейчас занимаетесь поиском партийных средств...'

'Допустим.'

'Так зачем же Вам руки марать? Мыслимое ли дело — Почётный Гражданин СССР самолично копается в пыльных бумажках...'

'Да уж бумажки-то больно интересные. Я тут за час накопал столько, что полностью окупил своё денежное содержание до конца жизни.'

'Ой, да сколько Вам той жизни осталось-то! Спокойно, спокойно... Лаврентий Павлович, скажите своему... ух, у меня аж озноб по коже. Да, человек ранешных времен, таких нынче не делают.

Я к чему, Лаврентий Павлович... тут ведь не одна собака порылась. Даже не стая. Система! Вы сами должны понимать...'

'Что Вы предлагаете? У меня нет времени выслушивать угрозы.'

'Скажу честно.

Работу свою я делал добросовестно. Потому что оставлять ТАКИЕ деньги в руках у ЭТИХ... все равно протратят, да и протратят-то глупо, на баб, жратву, выпивку... ну, дачу в Куршавеле построят. Мелкота.

Я , вместе с нашими, работал на будущее , на возрождение России...'

'Не СССР?'

'СССР погиб. Надо думать о том, что будет потом, лет через двадцать...

Во всяком случае, я был твердо уверен в этом — день тому назад.'

'А теперь?'

Молодой человек вдруг смутился, опустил глаза... а когда он их поднял— в них пылала сумасшедшая, безумная, бессмысленная в своём отчаянии надежда :'А сейчас я думаю— а вдруг? А вдруг не всё ещё потеряно? Да мы с Вами...'

'Кто это мы?'

'Так вот я же и говорю — Специальный сектор Безопасности...'

21 августа 1991 года. Два часа дня. Комплекс зданий ЦК на Старой площади...

Началась эта история в 1990 году.... На сверхсекретном объекте Черноморского флота 'Саки-4' задержали сразу трех американских агентов. Настоящих агентов, без дураков! Просто они обнаглели до последней крайности...

По информации, просочившейся в западные разведки, руководил этой операцией оперуполномоченный старший лейтенант Алексей Веденикин, причастность которого к конкретной спецслужбе установить тогда так и не удалось. Можно предположить, что он работал в то время в 6-м отделе (военно-морская контрразведка 3-го главка -военная контрразведка) КГБ СССР.

(Примечание автора. Это же сказка... во всяком случае, всё равно, от греха, все фамилии изменены!)

Следующее явление Веденикина не менее загадочно.

В том же 1990 году председатель КГБ СССР Крючков рекомендует его Управляющему Делами Центрального Комитета партии Кручине в качестве своего доверенного лица и советует использовать как специалиста по вопросам безопасности и режима в системе Управления делами ЦК КПСС. Случай невероятный: подпустить неоперившегося юнца к секретам партии?!

Такого еще не бывало. Тем не менее просьба главного чекиста страны не осталась без внимания. С этой поры наступает, пожалуй, самый таинственный период в жизни Веденикина.

По достоверной информации, он организует в короткое время из действующих сотрудников КГБ при Управлении Делами специальный Сектор Безопасности, который обеспечивает беспрепятственное прохождение всех денежных переводов партии за границу.

По существу, 25-летний молодой человек оказался посвященным в святая святых ЦК — в секреты зарубежных вкладов.

В это же время рядом с ним появляется еще одна загадочная личность — Валентин Павлович Лощинский, бывший Управделами ЦК КП Белоруссии, заместитель Кручины. По крайней мере, на несколько лет судьба тесно связывает этих двух людей не только служебными узами, но и общей тайной.

Август 1991 года застает Веденикина с его людьми в рядах защитников 'Белого дома'.

Скорее всего, он находился там с чисто разведывательными целями, возможно, даже по заданию самого Крючкова.

Тем не менее новая власть по достоинству оценила героизм Веденикина.

Во всяком случае первый заместитель управляющего делами администрации президента России господин Морщаков уже через несколько часов после славной виктории подписывает весьма любопытный документ: 'Настоящим удостоверяется, что товарищ Веденикин Алексей Иванович является представителем Управления делами администрации президента РСФСР и в соответствии с Указом президента РСФСР от 20 августа 1991 года ? 90 осуществляет функции по руководству службой безопасности и является помощником коменданта зданий ЦК КПСС на Старой площади'.

Мы же, люди старые и жизнью битые, полагаем, что за молодым человеком стояла целая группа лиц, среди которых были :Начальник 3-го главка КГБ СССР вице-адмирал Александр Жирдецкий, который становится советником в службе безопасности администрации президента.

Начальник 6-го отдела того же главка капитан 1-го ранга Алексей Тараканцев— сейчас он возглавляет Оперотдел в новом подразделении.

Сюда же попадают руководитель разведки 3-го главка полковник Шороков и ведущий сотрудник все той же службы, полковник Василевский, по прямой специальности, в Разведотделе.

А в замах у таинственного баловня судьбы оказывается бывший первый заместитель начальника 9-го главного управления КГБ СССР генерал-майор Михаил Титов. Тот самый Титов, который в свое время принимал участие в выдворении из рядов управления за поведение, порочащее честь офицера, нынешнего начальника президентской службы безопасности Коржакова.

Чистый 'контрик', то есть.

Вот такая любопытная компания собралась.

Вот только не надо считать товарища Веденикина неким 'зиц-председателем'. Скорее, витриной, в который полетит первый камень... так принято. Правила Большой игры.

... 'Господи, ну и компания собралась ... что там говорил Пушкин о России и ста прапорщиках?'

Цельный вице-адмирал , тридцатипятилетний товарищ Жирдецкий аж запунцовел...

Ну откуда Лаврентию Павловичу было знать, что слово прапорщик в Советской Армии есть имя нарицательное...

И так уже отважный (без дураков) охотник за шпионами чувствовал себя ... неловко, что ли, выводя многие сотни миллионов народных денег за рубеж, а тут его ещё и уподобили вороватому завскладом!

Поневоле обидишься...

'Ну, извините, видимо, я не то сказал?'

'Ничего, товарищ Генеральный Комиссар ... сочтёмся.'— обещающе заметил адмирал.

'Начинайте считаться побыстрее... мне сейчас надо с Назарбаевым встречаться... что вы можете СССР предложить?'

'Два триллиона.'

'Рублей?'

'Долларов.'

'Тоже неплохо.' — и Берия чуть улыбнулся уголком губ... у него был чуткий профессиональный нюх на враньё! Сейчас, судя по— всему, ему не лгали...

... Результатом недолгой, но весьма плодотворной беседы в Управлении Делами стал заботливо положенный Берией во внутренний карман скромного пиджака листочек тоненькой, почти папиросной, бумаги— на котором был напечатан столбец латинских букв (впрочем, встречались и японские иероглифы) и цифр, среди которых преобладали почему-то одни нули...

Дорого дали бы все разведки империалистических государств, чтобы хоть одним глазком взглянуть на него... потому что эти цифры в прежние времена означали статьи прогрессивных авторов в самых престижных зарубежных журналах, песни Джона Рида и взрывы на алмазных шахтах Кимберли, красные знамёна на улице в Каракасе и экономию многих лет конструкторских работ в Советской Науке, самой передовой науке мира...

А теперь... о, теперь...

Можно, конечно, эти безумные деньги просто проесть, закупив заложенную на хранение в 1975 году аргентинскую говядину или свежайшее мясо перекормленных гормонами и антибиотиками генетически измененных существ, чьими отдаленными предками были обычные куры...

А можно закупить новейшую технологию — целыми заводами, да что там— городами... вместе с персоналом! что там новенького? Компьютеры? Будут вам 'красные' компьютеры, очень много и очень дешево — так дешево, что никто в мире уже не сможет их производить. Демпинг.

Причем капиталисты, как говаривал один умный марксист, сами продадут нам веревку, на которой мы их и повесим. Продадут за свои собственные никчёмные бумажки...

Авторские права?

Извините, это интеллектуальная собственность всего человечества... А товарищ Билл Гейтс великолепно будет смотреться в зеленоградской 'шарашке'.... то есть, извините, в Остехбюро. Мы ему по праздникам будем сметану давать, полстакана, в качестве премии!

И Лаврентий Павлович ласково погладил себя по карману...

21 августа 1991 года. Четырнадцать часов сорок пять минут. Москва, Чистопрудный бульвар, дом 3А.

Если смотреть от станции метро 'Кировская' в сторону памятника Грибоедову (на постаменте которого с непревзойдённым юмором изображены персонажи его бессмертной комедии) , то слева мы увидим нежно-голубой трёхэтажный особняк , стиля ампир, с чугунным, каслинского узорного литья, балконом над парадным подъездом.

Типичная московская городская усадьба хлебосольного русского барина...

Впрочем, и сегодня там умели принимать...

'Сэлеметсиз бе, қурметтиси !Мен мал -жаныңыз аман ба ма?'

Но Лаврентий Павлович был не лыком шит, и недаром так долго времени провёл на полигоне в Семипалатинске...

Тонко, по — восточному улыбнувшись, он предельно вежливо ответил:'Удан рахмет, оте жақсы !Сэлеметсиз бе, жэне сиз менсиз ! Мен мен разы сизге кор отемин !'

Впрочем, на этом его познания в казахском , собственно, и закончились...

Однако, дело , в общем, было уже сделано...

Недаром говорят, что впечатление о человеке складывается в первые десять секунд знакомства— и у нас уже никогда не будет шанса это впечатление изменить...

Президент Казахстана товарищ Назарбаев, приехавший в Москву для заключения Союзного Договора, а попавший в иное заключение— хорошо, что в стенах собственного полпредства, а не в Бутырке — прекрасно говорил по-русски... как каждый советский человек, представитель новой исторической общности— Советского Народа.

'Здравствуйте, товарищ Павлов! Садитесь пожалуйста, здесь Вам будет удобно... чаю?'

'Спасибо, товарищ... не откажусь!'

Берия внимательно смотрел, как Нурсултан наливает ему ароматный кок-чай, и внутренне вздохнул с облегчением — Президент налил ему кок— чая на самое донышко пиалы...

Значит, разговор будет долгим!

Там же, полчаса спустя...

'Но что Вы думаете делать с Прибалтикой?'

'А почему бы нам её не финляндизировать?'

Назарбаев был озадачен :'Это как?'

'Прибалтика остается в составе СССР. На их территории сохраняются наши военные базы и союзные, подчиняющиеся Москве , а не Таллину или Вильнюсу, органы охраны правопорядка. Сохраняется собственность СССР на промышленные предприятия, созданные в период с 1945 года, на порты, на флот... Монополия Союза на внешнюю торговлю и межреспубликанские торговые связи — чтобы контрабанду пресечь. Взамен мы предлагаем им самые широкие политические и экономические свободы— собственную валюту, собственное законодательство, не противоречащее Союзному, собственные органы власти...'

'А взамен?'

'Взамен мы переводим их на полный хозрасчёт. Никаких дотаций и субвенций, оплата за энергоносители по мировым ценам, покупка их продукции, только если это выгодно ...'

'Да Вы что? Они же через полгода взвоют!'

' А еще через полгода народ спустит Саюдис в унитаз... где ему и место! Вот, другим будет наука.'

Назарбаев с опаской посмотрел на Берию...

'А мы?'

'Ой, да с Вами вообще всё просто... Национальное по— форме, социалистическое по — содержанию... Чем плохо?'

И Лаврентий Павлович посмотрел в глаза Назарбаева таким добрым взглядом, что тот сразу вспомнил своего любимого Мейирбан ата , от чего у Нурсултана аж зачесалась неоднократно поротая этим добрым дедом выпуклая часть спины...

21 августа 1991 года. Около пятнадцати часов. Город Рига, отныне и навсегда — столица Латвийской Советской Социалистической Республики.

Очевидец пишет: 'Первым шел ОМОН.

Вслед за Рижским ОМОНом занятые объекты перенимали под свою охрану десантники. Они же контролировали выезды из города, основные транспортные магистрали и мосты. А омоновцы шли дальше — методично, пункт за пунктом выполняя каждую строчку приказа.

Латышское население притихло, извинительно заулыбалось и подчеркнуто красиво заговорило по-русски. Русским было плевать на латышей. Никто не злобился, не торжествовал злорадно. Просто занимались своим делом, надеясь, что вернулась наконец нормальная жизнь, а значит, пора приниматься за восстановление разрушенного за годы перестройки мира.

  Министр внутренних дел, тот самый Вазнис, сбежал и пьянствовал на укромной лесной даче на границе с Россией, трясясь и готовясь к расстрелу. Разбежались, как тараканы, все.

Вся 'новая' власть тут же рассыпалась, никто не мог найти друг друга, даже если очень хотел.

Доставали из тайников партбилеты и сами рысью бежали сдавать оружие. Или просто бросали открытыми ружкомнаты и разбегались по родным хуторам в сельской местности.

Все.

И та часть милиция, что перешла было на сторону 'независимой Латвии', и бандиты из 'стражей порядка' Бесхлебникова, и бравый (вчера еще) Первый полицейский батальон 'белых беретов' Вецтиранса.

Вецтиранс отличился еще и тем, что украл шестьсот с лишним тысяч рублей со счета родного батальона и так потом и не смог за них отчитаться.

А кое-кто из политиков уже начал являться к своим вчерашним оппонентам со списками наиболее преданных, по их мнению, сторонников Латвийской Республики.  

  Такого позора даже я не мог себе представить.

Сколько было вони, сколько гонору, сколько обещаний уничтожить русских оккупантов и колонизаторов...

Вот вам, пожалуйста! Тот самый случай! Защищайте свою 'революцию'! Боритесь всенародно за независимость! У вас есть оружие, у вас есть несгибаемый Народный фронт, у вас все административные и экономические ресурсы республики! Сопротивляйтесь! Воюйте! Стреляйте, режьте из-за угла, грызите зубами! Давайте же!!! Голые, мертвые, но свободные латыши, где же вы?!

Ни одного выстрела. Ни одной попытки сопротивления. Не было никакой революции в Латвии. Не было никаких народных защитников. Не было никаких народных защитников!!!

Не было никакого желания бороться за свободу и независимость. Была халява, в очередной раз обломившаяся из Москвы в результате очередного московского переворота.

И кончилась.

И никто не пикнул.'

21 августа 1991 года. Около пятнадцати часов. Город Москва, Старопесковская площадь, дом 10.

Этот изящный двухэтажный особняк в стиле арт-нуово , в который легко попасть также с Трубниковского переулка (с неприметного входа в глухой стене, только для тех, кто знает) был построен на рубеже веков — века царизма и Новой , Советской России...

Сооружение особняка велось по заказу Николая Александровича Второва, богатого купца и промышленника, и было завершено в 1914 году.

Интерьер сделан с размахом: главный зал длиною около 25 метров венчает высокий сводчатый потолок, с которого свисает громадная люстра. Считается, что эта люстра из российского хрусталя, которая выглядела впечатляющей даже по меркам купеческой Москвы 1914 года, была сработана знаменитым серебряных дел мастером Мишаковым и является самой большой домашней люстрой в России.

Жилые помещения, хотя и уступают по размеру залу на первом этаже, все же впечатляют простором и тщательной проработкой деталей — великолепной лепниной потолков, резными дверями и роскошными люстрами. В 1930-х годах был пристроен одноэтажный флигель, предназначенный для танцев. В остальном особняк мало изменился.

Судьба владельца особняка сложилась трагически — он был убит в своем кабинете анархистами в 1917 году.

После Октябрьской революции 1917 года вновь сформированное Советское правительство экспроприировало все московские особняки, включая этот, в пользу государства.

Советский министр иностранных дел Вышинский во время одного из приемов рассказал, что его предшественник Георгий Васильевич Чичерин, бывший наркомом иностранных дел в 1918-1930 годах, жил здесь в двадцатые годы.

Потом особняк использовался в качестве дома приемов Центрального Исполнительного Комитета (ЦИК).

На втором этаже располагались квартиры советских государственных служащих, которые они вынуждены были не по своей воле оставить. Среди них — И.М. Карахан, заместитель наркома иностранных дел, Михайлов, американист из газеты "Известия", и Флоринский, начальник протокольного отдела.

Фамилии у этих пламенных революционеров— троцкистов разные, а кончили они одинаково, переселившись из роскоши особняка на уютные нары...

Лето 1934 года часто называют "медовым месяцем" советско-американских связей. Установление дипломатических отношений вызвало прилив теплых чувств, побудивший десятки тысяч американских туристов посетить СССР. Одним из них была сестра Чарлза У. Тейера, автора ряда книг, в том числе "Медведи в икре", описывающих жизнь в московском посольстве.

Особняк, названный американцами Спасо-Хауз, стал резиденцией американского посла...

В начале "медового" периода произошли два примечательных события в Спасо-Хаусе: встреча Рождества 1934 года, описанная упомянутой выше книге , во время которой три дрессированных морских льва устроили настоящий погром в танцзале, и праздник весны 1935 года, который Крена Уайли в своей книге "Вокруг земного шара за 20 лет" назвала "единственным достойным внимания приемом в Москве эпохи СССР".

На бале присутствовал знаменитый писатель Михаил Булгаков, который затем использовал увиденное при написании сцены маскарада в романе "Мастер и Маргарита".

Животные, позаимствованные из Московского зоопарка для празднования Рождества, создали целый ряд неожиданных проблем: не приученный к дому медвежонок попортил форму советскому комкору, а сотни зябликов шумно летали под сводами комнат с высокими потолками во время празднества и в течение многих дней после него.

Еще одним знаменательным событием стал музыкальный вечер, организованный послом Буллиттом летом 1935 года. Как впоследствии вспоминал тогдашний глава консульского отдела Ангус Уорд, в только что отстроенном новом танцевальном зале в присутствии гостей была исполнена опера Сергея Прокофьева "Любовь к трем апельсинам", при этом в качестве дирижера выступал сам автор.

... С начала перестройки в Спасо-Хаусе играла совсем иная музыка и летали совсем иные птички, подкармливаемые тогдашним послом Джеком Метлоком...

Новый американский посол Роберт Страус был очень честным и умным человеком...

'Хотелось бы, чтобы и нынешнее руководство США дало ясную и вразумительную оценку деятельности Горбачёва во время руководства им СССР, и перестало бы крутиться возле этой никчемной личности с его путаными заявлениями.

Этот человек был глуп, 'как сивый мерин', как говорил один гоголевский герой комедии 'Ревизор' о городничем.

То, что он творил, другого слова я не подберу к его поступкам, он сам не понимал, и не понимал к каким последствиям приведут его же действия!

Он даже не мог понять, как управлять теми процессами которые он же провоцировал, поэтому сейчас спрашивать с Горбачева — это то же, что спрашивать с козла молока, которого у козла просто нет!

Поэтому, еще раз повторюсь, что он никогда не понимал, что же он делает, руководя сверхдержавой.

Например,он не мог разъяснить, или расшифровать, что такое значит любимое им слово 'перестройка', к которой он призывал весь народ СССР.

Это ведь просто была его сплошная импровизация, пока дело не вступило в разрушающую стадию!'

'Но, сэр — собеседник Страуса, достаточно молодой для своего поста, которого називали просто мистер Эм — разве, разрушение России не являлось нашей конечной целью?'

'Нет, черт меня побери... то-есть да, конечно! Разумеется. Но не сейчас, когда возрождается объединенная Германия, и набирает силу Япония... и Китай, черт меня побери!

И не такими стремительными темпами!

Я полагал, что мы просто крепко пустим кровь русским... а мы их просто убиваем. Эта страна стоит на пороге гражданской войны...'

'Но что здесь плохого, если пара миллионов русских истребит друг друга?'

'Одумайтесь, мистер Эм! Гражданская война с применением ядерного оружия? Да мы и в Австралии, на 'Последнем берегу', не отсидимся...'

'О.К.! Про Горби я всё понял... но другие...'

'Другие... Вам ведь известно, что Яковлев еще со студенческих времён был очень тесно связан с Государственным Департаментом ?

И недаром под его крышей, как секретаря ЦК по идеологии, крутились такие видные демократы, как Боннэр, академик Сахаров, Старовойтова, Басилашвили, которые, став депутатами межрегиональной группы Верховного Совета, в разных демократических СМИ и в газете Егора Яковлева 'Московские Новости' критиковали попытки КГБ и Советской Армии навести хоть какой— то порядок в горячих точках СССР?'

'О да... мы, в Метрополии, ему за это платили, прежде всего, непомерным раздуванием его личности, его интеллектуальных, теоретических способностей.

Он получал за свою деятельность против СССР, за свои выступления в период перестройки самые высокие гонорары в США за свои публичные лекции.

Все его книги, каким бы дерьмом они не были, о которых никто через год и не вспомнит, издавались в Штатах .

Он получал огромные гонорары и всякие премии, одним словом, мы раздували его, как деревенские мальчишки, засовывая жабе соломинку!'

'Ну вот, коллега, ваши старания не пропали даром! Александр Яковлев выбил из под КПСС все средства массовой информации.

Все события, связанные с кризисом СССР и приходом Ельцина к власти в России, были связаны, прежде всего, с потерей партией контроля над средствами массовой информации.

А Яковлев, будучи секретарем ЦК и членом Политбюро, курирующим эту отрасль, сумел по — тихому передать с согласия и без сопротивления со стороны президента СССР Горбачева все средства массовой информации людям, которых мы можем считать ярыми врагами СССР, а следовательно, нашими друзьями!

Ведь Вы посудите сами, к лету 1991 года в руках партии осталась только одна газета, 'Советская Россия'! Да и ту никто не читает...'

'Да, нам кажется, что он провел замечательную работу! Вообще, кажется, Горбачев, даже будучи руководителем страны, был перед ним просто слизняком, который перед Яковлевым пасовал по каждому вопросу...'

'Да! Вы правы, мистер Эм! Правы во всём.

Но сейчас я хочу спросить Вас — как человека, который является членом Семьи...'

'Сэр?'

'Не важно! Клана, масонской ложи, колдовского ковена... Вы меня прекрасно понимаете... где сейчас эта тряпка Горбачёв? Почему молчит наш Яковлев? Где ВСЕ?'

'Черт меня побери, сэр... мы , возможно, всемогущие, но не всеведущие... вот, например, мне поставлена задача немедленно узнать, who is m-r Pavlov?'

'Э-э-э... русский Премьер— министр , я полагаю?'

21 августа 1991 года. Пятнадцать часов пятнадцать минут. Город Грозный Ставропольского края, отныне и навеки. Площадь 'Минутка'.

'А вы знаете, что такое военный прокурор?!'— грозно вопрошает меня Очень Умный Читатель...

Я-то сам это знаю, меня военный трибунал судил.

Но, судя по-всему, для отдельных штатских придётся пояснить...

'Главный военный Прокурор — в СССР должностное лицо, возглавляющее Главную военную прокуратуру, образуемую в составе Прокуратуры СССР .

Назначается Президиумом Верховного Совета СССР сроком на 5 лет по представлению Генерального прокурора СССР .

Г. в. п. и подчинённые ему военные прокуроры в пределах своей компетенции осуществляют надзор за соответствием актов, издаваемых органами военного управления, Конституции и законам СССР, конституциям и законам союзных и автономных республик, постановлениями Советов Министров СССР, союзных и автономных республик; за исполнением законов военнослужащими и военнообязанными во время прохождения ими учебных сборов, а также рабочими и служащими Вооруженных Сил СССР при выполнении ими обязанностей по службе; за исполнением законов в деятельности органов дознания Вооруженных Сил СССР, военных следователей, а также следователей органов государственной безопасности при расследовании дел, подсудных военным трибуналам ; за соблюдением законности при рассмотрении военными трибуналами уголовных и гражданских дел, отнесённых к их ведению, и т. д.'

Вот как об этом писал в своё славное время Большой Советский Энциклопедический словарь...

И.о. следователя военной прокуратуры Грозненского гарнизона лейтенант юстиции Сулейман Хаджимурадов так гордо выпрыгнул из кабины потёртого 'УАЗ'-ика , как будто покинул высокое , украшенное кубачинским серебром седло чистокровного жеребца...

Вкруг площади, там, где совсем недавно пассажиры штурмовали автобусы, отправлявшиеся с грозненской автостанции в Шали, Серноводск или в Гудермес, стояли забрызганные подсохшей грязью бронетранспортеры и 'КрАЗ'ы, покрытые запылёнными тентами.

Возле кафе 'Минутка', давшей имя это круглой площади, окаймлённой желтыми панельными пятиэтажками, на летней веранде , где громоздились в углу сдвинутые пластмассовые стулья, расположился импровизированный командный пункт.

На раскладном дюралевом столе пестрела зеленью садов и парков, рябила квадратами кварталов 'пятитысячная' карта города, над которой склонились командиры с двухцветными, красно-синими карандашами 'Тактика' в руках, трезвонили полевые телефоны, что-то бубнила за их спинами рация...

Шла нормальная работа...

Хаджимурадов зачем-то поправил узенький, подбритый чёрный ус (делавший его похожим не то на испанского сутенёра, не то на итальянского жиголо ) и, сияя начищенными сапогами, восхитительно скрипя новенькими кожаными ремнями портупеи, приблизился...

Но появление нового светила, затмевающего свет Солнца и Луны, осталось товарищами офицерами незамеченным.

Хаджимурадов сначала походил туда-сюда мимо столика, пару раз театрально кашлянул... не помогло.

Тогда он резко подошёл к столику, и с размаху пнул по нему... Столик сложился, карта с оперативной обстановкой полетела на бетонный пол. Отлетевший карандаш был ловко пойман на лету начальником разведки ...

На Хаджимурадова уставилось три пары внимательных глаз...

'Ты кто — конь в пальто?'

'Ва — первих, нэ ти, а ви... ва-втарих, я сэйчас вас всэх аристую!'

'Интересно, за что?'

'Ти, рюсски, еще спрашиваэшь? Мирный житэль стрэлял, колёсам-гусеницам давыл! Ми тэпэрь будим судыть тэбя по...'

'По законам гор?!'— командир бригады был не лишён юмора.

'Нэт, па-нашим савэцким законам!'

'Отставить. Советская власть в Грозном временно отменяется, до особого распоряжения.'

'Кито ...'

'А ты сам-то кто такой, пышный?'

'Я? Я слэдовател Хаджимурадов!'

'Нохча?'

'Э, рюсски, твоя какой дэло, да?'

Как хорошо всё же, что покойный Хаджимурадов опрокинул стол с картой, иначе всё бы своими мозгами забрызгал...

Когда начищенные, сияющие зеркальным блеском сапоги перестали выбивать дробь каблуками — так, что из-под них вылетали пыльные фонтанчики, начальник разведки, пряча АПС в кобуру, недовольно пробурчал :'Ну, духи совсем уж оборзели. Вконец.'

Оттащили падаль подальше, подняли столик, расстелили заново карту. И штаб продолжил свою работу...

... И.о. следователя военной прокуратуры Грозненского гарнизона лейтенант юстиции Сулейман Хаджимурадов так гордо выпрыгнул из кабины потёртого 'УАЗ'-ика , как будто покинул высокое , украшенное кубачинским серебром седло чистокровного жеребца...

Рядом , от него буквально в паре шагов, на летней веранде кафе 'Минутка' работал полевой штаб... серьёзные, мрачные офицеры, с ранней сединой, на груди у которых тускло поблёскивали узенькие орденские колодки и рдели нашивки за боевые ранения, с грозными лицами, покрытыми глубокими морщинами и шрамами, как у бойцовских волкодавов, внимательно склонились над оперативной картой...

Хаджимурадов постоял-постоял, повздыхал -повздыхал, грустно сел в машину и уехал закрывать так лихо возбужденное им уголовное дело за отсутствием состава преступления...

Автор знает, что такое военный прокурор.

Знает ли Очень Умный Читатель, что такое— боевая обстановка и законы военного времени?

21 августа 1991 года. Пятнадцать часов сорок пять минут. Москва, Чистопрудный бульвар, дом 3А.

Президент Республики Казахстан , а может— Казахстанской Автономной Советской Социалистической Республики , задумчиво глядел из окна вслед неторопливо удалявшемуся в сторону метро невысокому, лысоватому человеку в чуточку мешковатом, не модном костюме...

'Нурсултан-ака, о чем Вы с ним так долго говорили?' — посол , бывший постпред Казахстана в Москве вовсе не был любопытным человеком.

Просто в восточной культуре проявить уважение к старшему можно и так— попросив совета, поинтересовавшись чем-нибудь...

'О разном, — отвечал Нурсултан Абишевич... О едином евразийском пространстве, о мощном едином государстве , союзе России, Украины, Казахстана и Белоруссии...'

'А о новом Союзном Договоре?'

'Мне кажется, мы— Казахстан — договор в ТАКОМ виде подписывать не будем...'

'Но ведь это... сколько мы мечтали о своём государстве!'

'Конечно. И первое, что случится с нашим молодым, независимым государством— придут американцы, и отберут ядерное оружие, находящееся на нашей территории. Вежливо так. Для сохранности!

А потом страну подгребут под себя 'Тексако', 'Шеврон', 'Стандарт Ойл'... Нет, для многих наших чиновников, которые своих детишек туда устроят, это будет и хорошо!'

'Но наш народ...'

'Какой народ? Казахский? Или всё же народы Большого, Малого и Среднего Жусов? Или казаки? Или дунгане? Или немцы?

Нет. Стать единым казахстанским народом мы можем только в едином плавильном котле огромной страны! Вот там нас действительно ждет будущее — национальное по -форме, да...

Вы слышали, как он ко мне обратился? А? На каком языке? Да ни один партийный чин из ЦК никогда по-казахски со мной не здоровался, ни разу ...

Да они и не считали это нужным, хотя бы пару слов для приличия выучить!

Даже анекдот был— помните, приезжает Брежнев в Алма-Ату, а ему говорят пионеры 'Салам алейкум!', он отвечает 'Алейкум ассалям!', ему диссидент из толпы выкрикивает 'Архипелаг гулаг!', он послушно отвечает 'Гулаг архипелаг!'

А этот человек — о здоровье моём справился... Уважительно!'

'Но наше общество...

'Наше общество суть традиционно!

Что характерно для традиционного общества? Прежде всего -  коллективизм, принцип подчинения интересов индивида интересам всей общины.

Отсюда проистекают такие явления, как неприятие разделения общества по партийному признаку, почитание власти, основанной на принципе уважения старших, которые лучше знают, что нужно для народа. Это выражается в укорененной традиции послушания начальству.

Отчего я был , не скрою, в оппозиции к Горбачёву?

Потому, что не чувствовал у него крепкой, надёжной отеческой руки... Той, что подарит тепло, подаст кусок хлеба, поддержит, укрепит, одобрит , а если надо— и камчой приласкает, для воспитания!

Наше общество , не скрою — исламское, а ведь именно исламское общество воплощает в себе наиболее типичные черты традиционного общества, ставящего во главу угла не умозрительные права личности и плюрализм мнений, а стабильность, порядок, интересы семьи, общины, коллектива.

И так -  вплоть до самого верха, до государственной власти, обеспечивающей сохранение и укрепление всех этих ценностей -  при условии, конечно, что возглавляет государственную пирамиду "праведный правитель".

Горбачёв таким правителем , увы, не был...'

'Нурсултан -ака, а интеллигенция...'

'Мне один аксакал как-то говорил, что наша не национальная, а космополитическая интеллигенция— пагубна для нашего общества!

Сначала разными призывами, лозунгами интеллигенты взбудоражили народ, а потом, выходит так, что они его обманули.

Стыдно, решать свои личные, семейные дела, просить депутатское кресло посредством манипуляции чувствами народа — это подлый и позорный , истинно интеллигентский поступок.'

'Но всё же, Нурсултан-ака, правы ли мы будем, если сейчас откажемся от полной независимости?'

'Независимости от чего? От здравого смысла? У нас 95 процентов предприятий задействованы в системе внутрисоюзной кооперации... что же, опять в джайлоо лошадок пасти будем?

Нет, уважаемый. Народ так говорит— лучше живая мышь под малахаем, чем дохлый верблюд в юрте!

Мы останемся в едином государстве— но останемся как самобытная автономия, со своим языком, со своей культурой, со своими тысячелетними традициями... и будем строить своё Казахстанское, а не Казахское , государство!

Государство единого Казахстанского народа!'

(Автор использовал прямое цитирование Н.А. Назарбаева. Надеюсь, Нурсултан-ака на меня не обидится...)

21 августа 1991 года. Пятнадцать часов пятьдесят пять минут. Гора Шайен. Главная база Северо-Атлантического командного центра NORAD. ('Звездные врата' все смотрели ? — так вот это там снимали. Особенно впечатляет главная дверь, весом в 25 тонн...)

Резкое изменение политической обстановки в СССР привело к новому обострению напряженности.

Русские начали уничтожение американской орбитальной группировки разведывательных спутников!

Последовавшие вслед за этим взаимные обвинения еще более накалили обстановку.

Войска стран НАТО и Варшавского договора выдвинулись на передовые рубежи.

Из мест базирования вышли десятки подводных лодок с ядерными ракетами, чтобы раствориться в глубинах мирового океана.

На пусковых позициях баллистических ракет шла лихорадочная подготовка к пуску. Мир вновь оказался на пороге мировой войны.

Первыми не выдержали нервы у Соединенных Штатов.

После чрезвычайного заседания Совета национальной безопасности американский президент подписал директиву по реализации плана "Фридом". Этот план предусматривал массированное применение ядерного оружия Вооруженными силами США против Советского Союза.

Еще не успели высохнуть чернила на подписанном президентом документе, как по всему миру завыли сирены, солдаты бросились к самолетам, ракетам, танкам.

Через тридцать минут с баз в Великобритании и Италии стартовали первые "Першинги".

Одновременно с подводных лодок были выпущены сотни "Трайдентов", а с баз на территории США — тысяча межконтинентальных баллистических ракет.

К ним присоединились крылатые ракеты со стратегических бомбардировщиков В-52, летавших вдоль границ восточного блока.

Американские подводные лодки-убийцы атаковали советские подводные лодки с баллистическими ракетами на борту, лишив Советский Союз возможности обороняться.

Удар по СССР и его союзникам был неожиданным и сокрушительным.

Тысячи смертоносных солнц зажглись на необъятных просторах планеты, огненные смерчи сметали все на своем пути.

Города по всему миру превратились в руины.

Вражеские ракеты и бомбы поразили и уничтожили все командные пункты советских Вооруженных сил и стран Варшавского договора, аэродромы базирования стратегической авиации, шахтные пусковые установки межконтинентальных баллистических ракет, места базирования бронетанковых войск.

Были выведены из строя все линии связи.

Десятки миллионов людей погибли, еще сотни миллионов должны были умереть в ближайшие дни. Те, кто выжил в этом кошмаре, оказались деморализованы и не могли оказать никакого сопротивления врагу.

Некому было отдать приказ об ответном ударе. Блицкриг по-американски полностью удался...

Но на берегах Рейна и Потомака недолго радовались столь впечатляющей победе.

Через два часа после начала боевых действий, когда казалось, что русским уже нечем и, главное, некому воевать, в глухой сибирской тайге, в казахстанских степях, в болотах средней полосы России почти одновременно раскрылись люки шахтных пусковых установок, и в небо устремились десятки серебристых гигантов.

Еще через тридцать минут судьбу Москвы и Ленинграда, Киева и Минска, Берлина и Праги, Пекина и Гаваны разделили Вашингтон и Нью-Йорк, Лос-Анджелес и Сан-Франциско, Бонн и Лондон, Париж и Рим, Сидней и Токио.

Неожиданно начавшись, ядерная война так же неожиданно закончилась, уничтожив всех. Не было ни победителей, ни побежденных. Лишь небольшие группы ничего не понимающих людей где-то на островах Тихого океана, в отдаленных районах Африки и Латинской Америки лихорадочно крутили ручки разом смолкших радиоприемников, со страхом наблюдая за полыхавшими над горизонтом зарницами.

.... Выбросив последнюю распечатку, суперкомпьютер 'Крей' наконец затих.

Мистер Джи внимательно просмотрел результаты системного многофакторного анализа и обратился к четырёхзвёздному генералу, больше похожему на университетского профессора:'Черт меня побери, я так ничего и не понял...

Как это могло произойти?'

'У русских есть такой анекдот. Когда русские выпустят все свои ракеты и им уже нечем будет воевать — в Кремль поступит телеграфное сообщение:'Сибирская ракетная армия — к бою готова!'

'Замечательно. Считайте, что я Ваш юмор оценил... а если серьезно?'

'Это — dead hand !'

'Что это ещё за кладбищенский юмор?'

'Именно что кладбищенский, сэр...

Вы знаете, что у русских есть система 'Казбек', которые тупые журналюги называют 'ядерный чемоданчик', то есть мобильная командная система отдачи приказов на применение ядерного оружия. Но что будет, если мы сумеем её нейтрализовать?'

'Да, что будет?'

'Ничего для нас хорошего...

Система 'Периметр' (индекс УРВ РВСН: 15Э601) — комплекс автоматического управления массированным ответным ядерным ударом, созданный в СССР в разгар холодной войны.

Предназначен для гарантированного обеспечения пуска шахтных МБР и БРПЛ в том случае, если в результате нанесения противником сокрушительного ядерного удара по территории СССР будут уничтожены все командные звенья РВСН, способные отдать приказ об ответном ударе.

Система является единственной существующей в мире машиной 'Судного дня' (оружием гарантированного возмездия), существование которой было официально подтверждено нашей разведкой.

По своей сути, эта Система является альтернативной командной системой для всех родов войск, имеющих на вооружении ядерные заряды. Она была создана в качестве дублирующей системы, на случай, если ключевые узлы и линии связи РВСН будут уничтожены первым ударом, в соответствии с разработанной в США концепцией Ограниченной ядерной войны.

Для обеспечения гарантированного выполнения своей роли система была изначально спроектирована как полностью автоматическая и в случае массированной атаки способна принять решение об ответном ударе самостоятельно, без участия (или с минимальным участием) человека. '

'А это не блеф?'

'Ах, если бы...

В середине 1970-х, годов в Ленинграде началась разработка системы управления ракетными войсками стратегического назначения — РВСН. В документах она получила наименование "Периметр".

Система предполагала создание таких технических средств и программного обеспечения, которые позволяли бы в любых условиях, даже самых неблагоприятных, довести приказ о пуске ракет непосредственно до стартовых команд.

По замыслу создателей "Периметра" система могла производить подготовку и запуск ракет даже в том случае, если бы все погибли и отдавать приказ было бы уже некому. Вот эта компонента и стала неофициально называться "Мертвая рука".'

'Но как же она работает?'

'Любая ракета, особенно оснащенная ядерной боеголовкой, может взлететь только при наличии соответствующего приказа.

В мирное время, при проведении учебных стрельб (с макетом боеголовки вместо реальной головной части), это происходит до обыденного просто.

По командным линиям связи передается команда на пуск, после чего снимаются все блокировки, дается зажигание двигателей, и ракета уносится вдаль.

Однако в реальной боевой обстановке, при возникновении различного рода помех, сделать это было бы гораздо сложнее. Как и в гипотетическом сценарии внезапного ядерного удара, который мы моделировали, линии связи могли оказаться выведены из строя, а люди, которые имели полномочия отдать решающий приказ, — уничтожены.

Да мало ли что могло случиться в том хаосе, который непременно возник бы после ядерного удара?

Логика действий "Мертвой руки" предполагает регулярный сбор и обработку гигантского объема сведений.

От всевозможных датчиков в Систему поступает самая разная информация.

Например, о состоянии линий связи с вышестоящим командным пунктом: есть связь — нет связи.

О радиационной обстановке на прилегающей местности: нормальный уровень радиации — повышенный уровень радиации.

О наличии на стартовой позиции людей: есть люди — нет людей.

О зарегистрированных ядерных взрывах и так далее, и тому подобное.

"Мертвая рука" обладает способностью анализировать изменения военной и политической обстановки в мире — Система оценивает команды, поступавшие за определенный период времени, и на этом основании может сама сделать вывод, что в мире что-то не так.

Одним словом, это весьма умная штука.

Когда Система полагает, что пришло ее время, она активизируется и запустит команду подготовки к старту ракет.'

'Надеюсь, это всего лишь предположения...'

'Разумеется, сэр...

Система "Периметр" со своей компонентой "Мертвая рука" была принята на вооружение в 1983 году.

Для Соединенных Штатов это не стало секретом, и мы всегда с особым вниманием отслеживали испытательные пуски ракет.

Поэтому когда 13 ноября 1984 года испытывалась командная ракета 15А11, созданная в Днепропетровске, в КБ "Южное", все средства нашей разведки работали в очень напряженном режиме.

Командная ракета и была упомянутым выше вариантом.

Ее планировалось использовать в том случае, если полностью прерывалась связь между командованием и ракетными подразделениями, разбросанными по всей стране. Тогда-то и предполагалось отдать приказ из Главного штаба в Подмосковье или с запасного командного пункта в Ленинграде на пуск 15А11.

Ракета должна была стартовать с полигона Капустин Яр или с мобильной пусковой установки, пролететь над теми районами Белоруссии, Украины, России и Казахстана, где дислоцировались ракетные части, и передать им команду на взлет.

В ноябрьский день 1984 года именно так все и произошло: командная ракета выдала команду на подготовку и пуск с Байконура Р-36М (15А14) — ставшей впоследствии легендарной "Сатаной".

Ну а дальше все произошло, как обычно: "Сатана" сама собой, автоматически взлетела, поднялась в космос, от нее отделилась учебная боеголовка, которая поразила учебную же цель на полигоне Кура на Камчатке...'

'Грёбанное бычье дерьмо!'— произнёс мистер Джи, после чего сказал несколько очень, очень нехороших слов...

'Мы что же, не можем убить всех русских, чтобы не подохнуть потом самим?'

'Единственное, что я могу гарантированно обещать — щедро улыбнулся генерал — это то, что мы с вами подохнем самыми последними!'

('Какая мерзость!— пишет мне Разгневанный Демократический Читатель — убить весь мир!

Только лишь потому, что коммунистическая плесень наконец стёрта с лица Человечества, уже подохшие коммуняки в отместку убьют всё живое на земле!

Это аморально. Как аморален был весь, к счастью, подохший Советский Союз. Не удивлюсь, что эту систему придумал кровавый палач Берия...'

Чует кошка, где зведюлей получит! — отвечу Разгневанному Демократическому Читателю я... именно он!

Именно идеи Лаврентия Павловича лежат в основе стратегического решения, по которому уже убитая к тому времени , мёртвая Россия шарахнет кобальтовыми зарядами, на долгие десятилетия создающими чудовищное радиоактивное заражение, по стране-агрессору...

И ведь прав демократический читатель, еще раз скажу я... ведь народу , по словам Величайшего Мыслителя всех времен и народов, Валерии Ильиничны, не к ночи будь помянута, в России всего пять процентов! Это демократическая интеллигенция, воспетая Стругацкими, всякие Феди Бондарчуки, Ксющи Собчак, Бори Моисеевы...

Впрочем, и из этого меньшинства , по её же словам, большинство уже на Западе: ну, не выдержала душа поэта, там, позора мелочных обид. Пропадать здесь они не захотели, спасать Россию они отказались.

А остальные— девяносто пять процентов — состоят из самых отсталых, из самых тупых, из самых вчерашних. Вот, как раз, из этих агрессивных послушных совков, которые за Сталина, за Родину, за власть Советов, которые не способны ни к чему, в том числе и выжить в нормальной западной ситуации. Из учителей и врачей, космонавтов и шахтёров, геологов и доярок, сталеваров и рыбаков...

Разве можно сравнить их нелепые, ничтожные, никому не нужные жизни с исполненной величайшего смысла и гениальными свершениями жизнью мерчендайзеров и девелоперов, дилеров и килеров, промоутеров и менеджеров по продажам...

Разве не стоит драгоценная жизнь единственного обоссанного, восхитительно пахнущего мочой , обдолбанного негра — реппера из Нью-Йорка или единственной насиликоненной , восхитительно тупой, крашенной в блондинку сифилисной проститутки— трансвестита из Атлантик-Сити ничтожных жизней мерзких воспитанников русского детского садика, поющих свою мерзкую песенку про 'Elotchka'?

Дорогой читатель... целуя своего ребёнка, любуясь на сверкание снега под ярким солнышком, вдыхая восхитительный воздух , просто живя... вспомните, что всего этого могло бы и не быть...

И что нас бы с вами давно убили — если бы не знали те, кто хочет это сделать, что недолго потом будет и им , до заслуженного возмездия...

И вспомните, кому мы с вами обязаны — просто тем , что сейчас мы живём...

В том числе, и Лаврентию Павловичу Берии...

Про гипножабу Новохатскую Вы сами придумали?— с надеждой спрашивает меня Взыскательный Читатель.

Увы, такое придумать невозможно... подлинные слова, сказанные ею в прямом эфире одной столичной радиостанции...)

21 августа 1991 года. Шестнадцать часов пять минут по Московскому времени. Красноярский край. Место, которого нет.

В вагоне электрички, которая везла на Комбинат вечернюю смену, зажглись потолочные плафоны.

Вовсе не от того, что за стеклами вагонов начали было синеть первые сумерки — летом над полноводным, широким, как жизнь, полноводным Енисеем долго стоит призрачный свет, исходящий из удивительных, высоких , перламутровых туч...

Просто электропоезд, отходивший от пригородной платформы Города с удивительно оптимистическим названием 'Вольная' (возле которой во времена оны располагался крупнейший в стране лагпункт... впрочем, на станции 'Свободная' лагпункт был не многим меньше!) буквально через несколько минут должен был нырнуть в бетонный зев тоннельного портала, чтобы начать долгое , пятнадцатикилометровое путешествие вглубь Горы, к Комбинату...

Что это за Город, что это за Комбинат, спросите Вы?

Ну как же... стыдно не знать...

Город — это... Соцгород... Красноярск-26 , Атомград и Заколючинск, где запирать выходящие на лестничную площадку двери днём считалось неприличным... впрочем, в других похожих Городах было то же самое...

Комбинат — это комбинат N 815, п/я 9, Девятка, Dodonovo, Orodruin ...

Неужели не слыхали? Напрасно...

В конце сороковых годов в живописных местах — на берегу Енисея колючей проволокой была огорожена тайга площадью в 130 квадратных километров, что больше Москвы.

Ближайший соратник Берии генерал-директор Николай Эсакия, чтобы выполнить приказ Сталина о подземном заводе, собрал армию из 70 тысяч зеков и 100 тысяч солдат, не считая вольных инженеров, горняков, метростроевцев.

Зеки работали, как китайцам не снилось. И не мудрено!

Если они норму выполняли, рабочий день им шел за полтора дня заключения. 115%-ный день шел вдвойне. Если 125% — втройне.

Чтобы текучки не было, присылали тех, кто получил не меньше десяти лет. Такие и убить могли. Бывало, в карты на чью-нибудь жизнь играли. Не принять у них работу вольному инженеру было страшно.

Но еще страшнее было начальство из МВД, за брак любого наказали бы так, что сам бы зеком стал.

Зарабатывали зеки хорошо (до тысячи рублей в месяц) , некоторые домой на "Победе" уезжали (которая шестьдесят тысяч стоила). И кормили их хорошо — у бараков всегда бочка с горбушей стояла.

Впрочем, для молоденького 'вольняшки', только что окончившего институт, еще одна опасность шла от оголодавших зечек — дурные бабы могли поймать молодца и хором изнасиловать.

Работали не понапрасну...

Ширина подземных улиц в Горе такая, что автомобили свободно разъезжаются. Высота подземных залов достигает 55 метров. Над головой до вершины Горы еще 200-300 метров. Несколько герметичных ворот наглухо запирают подземное царство от внешней среды.

Кроме реакторного завода (где с 1960-х годов работали три уран-графитовых реактора выдающегося конструктора Николая Доллежаля ) под землей в 1964 году построили радиохимический завод для переработки облученного урана.

Размеры подземных цехов такие, что маршал Устинов предлагал Хрущеву и Брежневу разместить под землей производство ракет.

Из Железногорска под Енисеем проложен тайный двухэтажный тоннель, по которому можно было незаметно переправиться на другой берег к селу Атаманово.

Енисей по величине стока — крупнейшая река в России. Ширина над тоннелем — 2200 метров, глубина — 15 метров. Двухэтажный тоннель проложен на глубине 40 метров под дном реки. Других подобных тоннелей под крупными реками в мире не имеется. Стратегическая цель тоннеля — откачка радиоактивных отходов к месту захоронения подальше от Железногорска.

Поскольку в глубоких подземельях хранится внушительный Госрезерв с запасами тушенки, сахара, спирта и прочего добра , то тогда уж точно можно было бы запереться в Горе до Судного дня.

'Каждый раз, когда въезжаю по длинному тоннелю под Гору, я вижу подземный дворец со стометровыми залами и думаю, что передо мной восьмое чудо света, — говорит Очевидец. — Все Версали — детские игрушки. Вообразите, объем подземных выработок здесь как в московском метро! Ресурс подземного города — сто лет, хотя Гора живая, она движется и сжимается. Мониторинг состояния Горы тщательный, будто это действующий вулкан.'

Город Железногорск с Горно-химическим комбинатом в Саянских горах числится в перечне 20 объектов, по которым в случае ядерного конфликта США должны нанести первый удар.

Но американцы не знают, что Комбинат выдержал бы любую ядерную атаку. ГХК — подземный завод по производству оружейного плутония, который продолжал бы клепать продукцию, даже если бы над головой гремели атомные взрывы. Таких объектов, как ГХК, не было ни в одной стране и, уж наверное, никогда больше не будет.

Но зачем же всё это строилось?

Да потому, что в 1958 году, когда был запущен первый реактор ГХК, общее энерговыделение ядерных зарядов США составляло 20,5 тысячи мегатонн — это миллион бомб, сброшенных на Хиросиму.

У СССР не было даже 1 тысячи мегатонн, то есть в случае ядерной войны мы были более чем в 20 раз слабее.

Хрущев во время Карибского кризиса отчаянно блефовал.

Нужен был мощный завод, и лучше было построить его подальше от границ, чтобы самолет не долетел.

И спрятать надежно, то есть зарыть под землю.

Железногорск помог добиться ядерного паритета, и это стало одной из причин прекращения "холодной войны". Всего Америка произвела 100 тонн оружейного плутония и 650 тонн оружейного урана, мы наработали 125-150 тонн и 1050-1400 тонн соответственно ...

Поэтому ядерная война стала совершенно бессмысленна...

Американцы стали нас откровенно бояться!

Но сейчас Комбинату и Городу стала было грозить иная опасность...

'Разве тоннель таким задумывался? — обиженно воскликнул горный мастер Юрий Баранов, аккуратно расстилая на обитой вагонкой лавочке газету 'За коммунистический труд' — Тоннель стал как сырая котлета. Стройку забросили в годы перестройки. Вместе с тоннелем теряем и государство. Даже не знаю, что мне лично обиднее.'

'Юра— солидно отвечал ему горный мастер Сергей Плотников, так же аккуратно раскладывая на газете лучок с домашнего огородика, привезенное тёщей сало, вареную картошечку — не ты один. РТ-2 начали строить когда? с середины семидесятых? И все труды, все 350 миллионов народных денег — коту под хвост...'

'Зелёные, в рот им пароход... откуда только явились!'

'Да из тех же лохматых ворот, что и весь народ! Потому что порядка нет...'

'Да еб же меня по лбу! Откуда порядку взяться? С этими правителями? Ты помнишь, как этот... Ельцын, пьянь такая, к нам приезжал?'

'Ага... тоже... нанес визит, но ничего не решил, а потом, взойдя на палубу парохода, сделал на прощание легендарный жест, приказав троице во главе с охранником Коржаковым бросить пресс-секретаря за борт в Енисей. Да этом у нас знают все — и стар, и млад!'

'И мы еще удивляемся, отчего мы в такой глубочайшей заднице? И отчего нам даже зарплату уж третий месяц не платят?'

'Слушай, я настоящий "совок"! Нет, это не инструмент.

"Совок" — это наивный, доверчивый человек.

Я поверил красивым словам о демократии, о перестройке, партбилет на стол положил. За это меня из очереди на квартиру выбросили.

Но в душе я остался коммунистом.

Только настоящим, а не таким, как теперешние, которых гнать надо.

Назначение политиков — говорить неправду. Раньше тоже говорили неправду, но страна шла вверх, а сейчас спотыкаемся на излете.

Когда строить новые заводы и прокладывать новые тоннели начнем?'

'Когда настоящий Хозяин вернётся...'

'Это какой же?'

'Построить Комбинат в Горе можно было только в те времена, когда главным экономистом был Лаврентий Павлович, согласен?'

'Ты что... это про Берию говоришь?'

'А что — лучшим в истории страны руководителем мне лично кажется именно Берия. Да вот— недавно назначенный директор Гаврилов кажется, похож на Берию ...'

'Чем же?'

'Умением добиться успеха, энергичностью, деловой хваткой, требовательностью...'

'До чего же мы дошли в своем развале, если обязательные деловые качества делают руководителя похожим на Берию?'

'До исторической правы, дружище... ну, давай наливай уже! Душа горит!'

21 августа 1991 года. Шестнадцать часов десять минут . Частота 198 Кгц, Радиостанция 'Маяк'. 'Панорама Новостей'. Передачу ведут Людмила Семина и Владимир Рувинский

Из Тбилиси сообщают, что ОМОН разогнал митинг оппозиции. Очевидцы свидетельствуют, что грузинская милиция стреляет по безоружным гражданам!

Людмила, мне живо вспомнились события 9 апреля 1989 года. Тогда обвиняли Советскую Армию, что она якобы разгоняла митинг сапёрными лопатками. Но ведь оружие-то не применяли! А сейчас свои стреляют в своих...

Владимир, Президент Звиад Гамсахурдиа заявил, что стрельбу открыли сами митингующие, а ОМОН только защищался. Зачитываются коллективные письма трудящихся, клеймящие кучку отщепенцев и врагов грузинского народа, осмелившихся поднять руку на самого президента...

Да, а самым главным врагом грузинского народа назван Эдуард Шеварнадзе.

Похоже, что авторитет Гамсахурдиа сильно пошатнулся... Применение оружия против своего народа, если верить сообщению ТАСС, резко осудил командующий национальной гвардией Тенгиз Китовани...

Бывший.

Кто бывший?

Китовани бывший. 19 августа предидент Гамсахурдиа распустил национальную гвардию ...

Ну, против стрельбы в народ также выступила группа депутатов Верховного Совета Грузии от 'Круглого Стола'...

Постойте, так вроде и сам Гамсахурдиа входит в этот 'Круглый Стол'?

Видимо, уже нет... в оппозицию ушел и бывший премьер -министр Грузии Тенгиз Сигуа, недавний верный соратник Звиада...

Как это бывший, когда только успели снять...и этого тоже?

Людмила, надо на работе не журнал 'Бурда' читать , а слушать новости на 'Радио Маяк!'

'Радио Маяк!'— круглосуточный эфир, пять минут новостей и двадцать пять минут музыки!

Да, а я тут вот кстати читаю не журнал 'Бурда'— и его, чтоб ты знал, девушки не читают, а смотрят! а запись выступления Сигуа по тбилисскому телевидению, вот послушайте , товарищи радиослушатели, это забавно :'У меня с Гамсахурдиа были разногласия с самого начала. Я выбивался из сил, убеждая, что нам нужны специалисты, учёные, интеллектуалы в правительстве. А мне навязали на пост министра торговли человека с дипломом торгового ПТУ, а в Минздрав — даму , единственным достоинством которой было то, что она подруга жены президента! Когда же я возмущался, требовал объяснений, мне отвечали :'Это наши люди!'

Ну, чего же он хотел... мне кажется. что Гамсахурдиа вообще спешит нажить состояние и эмигрировать...

Не успеет! Лидер парламентской оппозиции , глава Народного фронта Натадзе официально вызвал Гамсахурдиа на дуэль... оружие абсолютно смертельное, электрическая мясорубка!

Хаха, смешно. А вот как тебе такая шутка? На Украине есть теперь президент!

И как ;t его зовут? Кравчук?

Не угадал. Его зовут Мыкола Плавьюк. Житель Филадельфии...

Видкель же вин взявся?

После разгона Украинской Народной Республики в 1918 году в эмиграции было образовано правительство в изгнании. Оно существовало всё это время, состав, само собой, менялся, в силу естественных причин... Сейчас номинальным президентом Украины является пан Плавьюк, который и дал о себе знать своему народу...

Не получится. Кандидат на президентский пост должен быть с местной пропиской!

Так то ж кандидат! А он уже весь из себя такой президент!

А ты знаешь, какой флаг будет у Украины?

Красный?

Ни...

Погоди... как это... жовто-блакитный, да?

Ни...

А какой?

Белый— белый, с розовыми прожилками, .. як сало!!

Ага, а с боку , где шкурка, эдак коричневая каёмочка .

Сбоку, это во Львове, что ли?

Вы слушаете 'Радио Маяк!' — 'Миллион, миллион, миллион алых роз...'

21 августа 1991 года. Шестнадцать часов пятнадцать минут. Город Ленинград, улица Зеленогорская, дом 3. Межотраслевое объединение 'Технохим'

'Не пропаду. Дураком себя никогда не считал, да и не был им, кроме, может быть, того момента, когда Мишке-Меченому поверил, повёлся на его, подлеца, уговоры...'

И это было действительно так— крупнейший ученый, специалист по ракетным топливам, лауреат Ленинской и Государственной премий — действительно не мог быть дураком! Это вам не академик Яковлев...

Тем более, что Борис Вениаминович Гидаспов и академиком-то не был. Так, простой себе член-корр Академии Наук...

'Ну и куда ж ты теперь?'

'Да мне всё равно... только партийной работой больше не займусь, ни за какие коврижки... я ведь на Пленуме Обкома, который должен был проходить 13 августа, собирался сообщить товарищам коммунистам о своём уходе. Да только в связи с обсуждением новой Программы Партии Пленум переназначили на 23 августа, а там... сам понимаешь...'

'А что так? Или разуверился?'

'Как не так! Считаю, что краха коммунистической идеи — нет!

Есть крах метода , крах организационный. КПСС развалился на несколько партий ещё при жизни — разных, с оттенками от жёлтого до тёмно-красного...

Но! Считаю, что комдвижение рано или поздно возродится. Лично я — от марксизма, от диалектики, от материалистического мировоззрения — не откажусь никогда!'

'Да ладно тебе, Боря, камлать, не на политчасе! лучше расскажи, как ты профессора Собчака уронил...'

'Чего там... я эти завывания демократические на дух не переношу... страдания 'собчачьего сердца'! Как начнёт вещать с трибуны, или в эфире 'Пятого колеса'— прямо Нюша воет на луну...'

'Может, Ксюша?'

'Какая Ксюша? Нюша— это собачка моя, у меня на даче в Комарове живёт, сука приблудная, блондинистая...

Да. Ну, конечно, я не стерпел... А Собчак жидконог оказался — брык, да и готово...

Гляжу, сначала все замерли, глаза выпучили — и... тишина!'

'Немая сцена, значит!'

'А то. Товстоногов нервно курит в сторонке... а потом вдруг как все заверещали, завизжали, запрыгали!

Ты ведь знаешь, у меня после двух лет работы в Смольном— гипертония образовалась. И так мне с утреца хреново, аж в глазах темно, а тут ещё эти... прыгают!

Я и гаркнул — молчать, сукины дети!!! В очередь!'

'А они?'

'Юмора моего господа демократы не оценили... как прыснут в стороны, чисто, скажи, тараканы... цельный енерал из штаба Округа , скажи— задом наперед, на четвереньках, вверх по лестнице от меня ломанулся! Если бы я сам это не увидел, никогда не поверил бы, что это вообще физически возможно !

Гляжу, уже один я, наедине с Собчаком... а тот лежит, глазки закатил, и ногою так дрыг-дрыг...

Я его приподнять хотел, а он — видно малость оклемался, потому как пена изо рта пошла, и говорит мне человеческим голосом :'Der Russe, töte mich nicht! Ich ergebe mich! Ich kapituliere!'

'Ты смотри, крепко его приложило...'

'А то! Видно, до самых до корней... ну, мне делать-то особо было нечего. Как говориться, не разбив яйца, яичницу не пожарить!

И пошёл я бить яйца, в мэрию...'

'Эх, брат, ты ровно Максим — из фильма 'Выборгская сторона'!

'Точно... 'Тучи над городом встали, в воздухе пахнет грозой...'

'Ну ладно, товарищ городской и областной диктатор, ты чего приперся то, людей от дела отрываешь? Выпить, что ли, не с кем?'

'Да я это... вот что — как все закончим, порядок наведём... на работу меня возьмёшь?'

'Лаборантом что ли? Пробирки мыть?'

'Стану я , доктор наук, у тебя пробирки мыть... уж приближенно-количественный анализ как-нито проведу, не забыл пока ещё!'

'Ладно, Бонапарт ты наш лиговский... приходи ! Замом ко мне пойдёшь, по науке?'

'Не-е... Хочется хорошего, доброго дела... Да мне бы лабораторию!'

'Ишь, чего захотел... спокойной жизни? Хренушки. Нам весь рынок красок заново поднимать надо! А то за годы катастройки такой застой начался, что ахнешь...'

'Как сказал? Катастройка? Верю... ладно. Давай что-ли, доставай, чего у тебя в сейфе-то... небось, армянский?'

И единственный на сегодняшний час правитель огромной области, от Клайпеды до Пскова и Новгорода, предвкушающе , аппетитно потёр крепкие, рабочие ладони...

21 августа 1991 года. Шестнадцать часов двадцать минут. Москва, Лялин переулок, дом 27.

Ещё вчера— работник ЦК КПСС, а нынче — безработный, Николай Зенькович старался во всём искать позитив...

Ну да! Двадцать лет партийной журналистики — коту под хвост... и зарплата за август, судя по всему, накрылась.

Сданная в набор книга в 'Политиздате' — 'Тайны Кремлёвских смертей'— похоже, рассыпана... и где теперь тот 'Политиздат'? Телефоны не отвечают. (от автора. Не волнуйтесь, товарищ Зенькович! Выйдет Ваша книга, выйдет! правда, под чужим именем и в совсем другом издательстве, и денег за нее Вы не получите... но ведь для настоящего графомана совсем не это главное, правда? а чтобы хоть кто-то прочитал...)

Да наплевать . Уеду домой, в Беларусь... пойду на МТЗ слесарем-сборщиком...руки-ноги есть, голова есть...проживём!

Трудовую бы книжку еще из здания ЦК выручить...

Зато!

Когда еще он мог бы так рано забрать дочку из садика?

А то обычно сидит сложивши ручки, на стульчике, бедняжка, до шести часов, ждёт, когда папа примчится или мама, запыхавшись, прибежит... а злобно шипящая на ребенка и льстиво улыбающаяся родителям воспитательница демонстративно позвякивает ключами и посматривает на часы, как бы про себя произнося:'Вот не придут твои родители через две минуты— так и знай! запру тебя здесь , и будешь одна, в темноте сидеть...'

Бедная Олечка аж от этих слов писается...

Нет, сегодня он её заберёт первую, сразу после полдника... и еще он ей купил мечту всех московских детей— Киндер-сюрприз! Специально на Арбат ездил... дорогущий, сволочь, тридцать рублей... да наплевать. Всё равно, денег нет, и пока не будет...

А я вот у тестя взаймы возьму его генеральскую двадцать первую 'Волгу' и буду — как это по современному? бомбить! У вокзалов там, можно в аэропорт поехать ...(от автора. Какой наивный человек! Так его там таксисты и ждут, у вокзалов-то...'Волгу', полученную тестем за испытание МиГ-21, в комплекте с переломом позвоночника, — откровенно жалко, ведь раритет!)

... В детском садике полдник уже закончился. Дети весело , с визгом, носились друг за другом по двору, и только Олечка печально, со слезами на глазах, стояла в уголке, в тоненьком свитерке и джинсах-самостроках, привезенных мамой с малаховского рынка... робкая, виноватая, растерянная...

Воспитательница приняла величественный вид :'Так, Николай Александрович, у Вашей Оли украли куртку...'

Зенькович стиснул зубы... ветровка была новенькая, японская. Нестиранная.

'А что Вы хотите? К нам заходит много случайных людей... вот, например, некоторые, коммуняки, пили народную кровь, шиковали! Де-ети, скажите на милость, у него в импорте! А наши дети в обносках ходили!'

Резко развернувшись, Николай присел на корточки, прижал к себе вздрагивающее тельце дочери :'Солнышко, не волнуйся, всё хорошо! Папа тебя любит, папа тебя не ругает...'

'Да-а-а... а мама?!'

'Не бойся, как нибудь...'

... Директриса детсада с Зеньковичем и говорить не стала :'Знаете, это такое дело... дети есть дети! И вообще, мне некогда! У меня в саду— заместитель префекта! Приходите завтра! Вон из моего кабинета!'

Действительно, в кабинет вальяжно вползла дебелая туша — задница поперек себя шире.

Зенькович плюнул на пол и вышел... да почему он должен приходить к ней завтра? А не она к нему? И хотя бы прощения попросить? Все перевернуто с ног на голову— не они для семьи, а семья для детсада...

В коридоре стояла улыбающаяся воспитательница:'Не нравится? можете переводить в другой сад! Если вас с вашим коммунистическим отродьем еще куда-нибудь возьмут!'

А вот тут она была полностью права...так что вопрос надо было решать быстро, здесь и сейчас.

'Олюшка, зайчик, зайди в группу на секундочку, и дверь прикрой, вот хорошо, доченька...'

'Хр-р-р...'

'Если ты, пизззда... еще раз... хоть слово... хоть косо на мою девочку посмотришь... придушу. Я внятно говорю?'

'Хр!'

'Вот и хорошо. И еще— пикнешь, глаз на жопу натяну и моргать заставлю. Где куртка?'

'Хр.'

'А, понимаю, завалялась в шкафу... надо же! И в новый пакет упаковалась! Очень мило с её стороны. Так что смотри, курва... жить хочешь?'

'Хр.'

'Хочешь-хочешь. По глазам твоим блядским вижу. Так что веди себя прилично... мне слава как о скандальном родителе— не нужна! А я тебя прощаю... в России хамы всегда воровали. На тебе на прощанье.'

'Хрюк.'

'Пойдем доченька, скажи тете -до свидания! Нет, с тётей все в полном порядке, какая ты у меня заботливая...'

...'Папка, какой ты глупый! Ведь это Киндер для МАЛЬЧИШЕК!'

21 августа 1991 года. Шестнадцать часов тридцать минут. Москва, лавочка на бульваре.

У станции метро 'Площадь Ногина', напротив Политехнического музея, уютно сидели на бульваре два джентльмена...

'Вот послушайте, Иван Петрович, что 'Куранты' пишут :'Верите ли Вы в Бога?— обратите внимание, слово Бог с заглавной буквы...'

'Да уж, Исаак Моисеевич, Емельяна Ярославского, в девичестве Губельмана, с его 'Союзом воинствующих безбожников' на них нет! Таки шо?'

'Да— сказали 28%, затрудняюсь ответить— 13% опрошенных, из 27% отрицательно ответивших на этот вопрос 30% не верят ни во что, 11% верят только в себя, а 2% верят в добро, в высший разум, судьбу... а Вы сами-то в Бога верите?'

'Главное, чтобы Он в меня верил... во всяком случае, вероятно, мы с вами довольно скоро достоверно узнаем, есть ли Он!'

'За себя говорите, Иван Петрович...'

'Какой Вы оптимист, Исаак Моисеевич!

А кстати, можно мне задать Вам один нескромный вопрос?'

'Давно уже нет...'

'Похабник Вы. Как тот кот — что и постится, и уж постригся, и даже великую схиму принял — а всё сметану во сне видит...'

'Чья бы корова... а кто давешнюю секретаршу по коленке гладил?'

'Да я бедную девочку просто успокаивал. По-отечески!'

'Извращенец. Грязный старикашка!'

'Протестую! Я старикашка чисто вымытый.

Нет, я всё же не про то... скажите, если не секрет, конечно, Вы за что сидели?'

'За У Тана.'

'Это кто такой?'

'Забыли? Эх, Вы... Фирса забыли!

Это Председатель Организации Объединённых Наций!'

'?'

'!'

'Ну расскажи-и-и-ите...'

'Ладно... Короче, от станции метро 'Кировская' шёл трамвай , третий номер...'

'На площадке кто-то помер?'

'Ах, если бы...

Итак, в вагон заходит контролёр...

На лавочке сидит дурно одетый гражданин, который держит на коленях большой, потёртый портфель ... натурально, контролёр спрашивает у него билет. Билет стоил три копейки, езда без билета— один рубль...

Гражданин открывает портфель, начинает в нём рыться — и вываливает портфель на пол вагона. Потрясённые пассажиры и контролёр застывают в изумлении— потому что весь портфель туго набит смятыми, грязными купюрами -от рубля до сторублёвок...

Гражданина задержали — и в 'полтинник', сиречь в пятидесятое отделение милиции...

Оказалось,что это некто Брониславский, главный инженер Малаховского лечебно-трудового профилактория Минздрава РСФСР...

Только не подумайте, что там содержались буйные алкоголики! Нет, там тихо жили и мирно трудились себе вполне тихие барышни, поступившие из Московской областной клинической психиатрической больницы, что на улице 'Восьмого марта', на трудовую реабилитацию...

Однако же — деньги у Брониславского изъяли до выяснения, а в Облздрав отправился компетентный товарищ!

И что же он там нашел?'

'Что? Следы международного заговора?'

'Именно! Письмо, причём коллективное, от работниц ЛТП в ООН, лично господину У Тану, по поводу нарушений в организации социалистического соревнования!'

'Соцсоревнование в дурдоме?'

'Именно так и подумали компетентные товарищи, но решили проверить...

И разъяснили, что некто Мурельман был назначен директором богоугодного заведения, где из мохера вязались дамские рейтузы...

Мурельман добавил немножко своих денег, и на этих станках стали вязать — мохеровые шарфы, которые и реализовывались на Малаховском же рынке. Влёт уходили, да...'

'И много на шарфиках можно было заработать?'

'Да так, пару миллионов в месяц... так что в коридоре у меня стоял сундук, где желающие могли взять себе зарплату— сколько считали нужным...'

'Почто ж тебя не расстреляли?'

'Да у меня же диагноз, неспецифическое поражение ЦНС мозаичного типа, исключающее вменяемость ... после контузии, в десанте на Эльтигене. Но Золотую Звезду отобрали...и в Белых Столбах , в спецпсихушке, десять лет отсидел.

Ну а ты за что?'

'Да... за блокнот.

Полетел в 45-том за Одер. Немцев тогда уже в воздухе практически не было... так что мы летали со всеми орденами, и с документами... и зачем я тот блокнот взял?

Налетел на немецкий 'флак', одна плоскость туда, другая сюда... и в плену-то пробыл меньше двух месяцев!

Фильтрацию прошел нормально, вернулся в кадры... летал!

В 1959 немецкая Штази передала КГБ архивы— так и обнаружилось, что немцы при мне нашли блокнот со всеми позывными нашей САД... очень им это в апреле месяце помогло!

Однако, согласно инструкции — запрещалось брать с собой секретные документы! Так что награда нашла героя... Звезду тоже отобрали, да...'

'А Вы знаете, думаю, что при Берии было бы не так!

Меня бы вообще не судили— вспомните, сколько тогда кооперативов, после войны , было! Их именно Кукурузник загнобил, коммунизьм строил к 1980 году... а Вас бы верно, расстреляли! Но Героя бы Вам оставили!'(примечание автора. Думаете, выдумка? Ну-ну...)

'М-да... давайте тему сменим?'

'А вот 'Аргументы и Факты' пишут:'Сколько у Вас пар носков в настоящее время? Ответы: одна пара-4%, две пары-29%, пять пар— 18%, десять пар-23%, двадцать пар-19%... при этом 8 человек ответили, что у них нет ни одной пары!'

'Даже и не думай!!!'

21 августа 1991 года. Шестнадцать часов тридцать пять минут. Советский Союз, отныне и навсегда — Украинская Автономная Советская Социалистическая Республика. Город Киев. Вул. Орджоникидзе, будинок два. Дом Спилки Письменников.

Огромное здание , в котором располагался секретариат Народного Руха, было похоже на выморочный улей .

Вместо шумных толп народа, снующих вверх-вниз по лестницам старинного дома, в нём сейчас царила гулкая пустота... Ответственные руховские вожаки, которые еще совсем недавно жгли глаголом сердца людей, куда-то тихо, скромно, по-английски — удалились.

А еще совсем, совсем недавно...

С 'Народным Рухом Украины за перестройку' — так это называлось! — многие , ой многие— связывали свои помыслы и надежды.

Ведь именно Рух впервые поведал ПРАВДУ о Холодоморе, в котором померло больше украинцев, чем тогда проживало на Украине.

Именно Рух распространял листовки, в которых внятно, с цифрами , доказывалось, что клятые москали объедают несчастную Нэньку... и киевляне те листовки не только читали, но и бережно хранили!

Ох, как жителям Киева, Харцизска и Винницы хотелось верить в то, что черным по розовому печаталось в тех листовках! Особенно впечатляли цифры добычи природного газа на Украине...

Да , собственно говоря, именно Рух придумал образ Украины— как маленькой девочки с веночком на голове. Так, что все её обидчики автоматически переходили в статут педофилов.

Народный Рух был тем местом, куда (часто за неимением других мест и информации о них) приходили все, кто вообще хотел двигаться куда бы то ни было. И двигались, двигались... туда-сюда, туда-сюда...

С первых лет перестройки Народный Рух вступил в отчаянную и бескомпромиссную борьбу за независимость Украины! Собственно, в этом удивительном состоянии он и порожденные им партии пребывали до своей закономерной смерти.

Очевидец вспоминает, что Рух был площадкой, на которой собирались все, кому что-то не нравилось, включая массу бездарей, проходимцев и жуликов, увидевших простой способ сделать карьеру или просто реализоваться на почве того, что почему-то считалось национализмом.

Руховцы довольно быстро объявили всех 'русскоязычных' украинцев манкуртами и запроданцами.

Проистекало же сие скорее от обычной зависти тёмного, тупого, хуторского , плохо владеющего русским литературным языком щирого хохла — к образованному, успешному, состоявшемуся в жизни советскому человеку...

И еще -о!

Рух за свою короткую историю сумел создать свои исконные традиции...

Такие, как эстетика поражения...а именно раздувание собственных прошлых несчастий, любование ими и выставление в виде убедительных причин нынешнего убожества !

Или вот: 'Розбудова держави' понималась как невозможность критики украинского государства. Благодаря политике 'не тронь чиновника, он теперь свидомый украинец', притихшее было бюрократическое болото пришло в себя, окрепло и вернулось в киевскую жизнь полноправным ее хозяином. Достаточно было только назвать себя 'свидомитом', и любой ленивый дурак получал от демократической интеллигенции полнейшую индульгенцию...

Ну, и наконец, поголовное воровство... 'Как-то (вспоминает тот же Очевидец) на закате СССР знакомые националисты попросили меня передать какие-то бумаги (очевидно, отчеты о подрывной работе— примечание Автора. Так в тексте, ей-Бо!) одному дедушке, приехавшему из диаспоры, как я теперь понимаю, с некой инспекционной поездкой.

Дедушка оказался представителем одной из бандеровских организаций, мы с ним очень мило побеседовали 'за жизнь' и остались довольными друг другом. Прощаясь, дедушка вдруг сказал: 'А Руху ми більше грошей не дамо. Бо крадуть'. Н -да...

Диагноз...

И вот сейчас эта замечательная организация вдруг , внезапно, вроде бы дала хорошего дуба... но нет! Чу! Жив курилка!

В задней комнате без окон идёт заседание...

Заглянем тихонько в щёлочку... вот прямое свидетельство Очевидца!

''Оппозиционеры' собрались на совещание в Доме писателей тогда, когда стало ясно, что быстрого переворота у ГКЧП уже не получится (боюсь перепутать дату, это было где-то 21-го августа).

Однако даже понимание этого факта не придало им смелости.

По-моему, Юрий Бауман предложил отправить телеграмму в поддержку Ельцина от всех присутствующих, но на него зашикали и даже обвинили в провокации.

Кто-то из аксакалов высказался в том духе, что если наш дорогой Леонид Макарович (примечание автора. Кравчук) призвал нас убирать урожай, так давайте же будем убирать урожай и не баловаться.

На том и порешили.

В общем, это было жалкое зрелище.

Когда перспективы независимости Украины висели на волоске, руховцы не сделали ничего для того, чтобы они сохранились...'

По Сеньке и шапка! — добавим мы...

21 августа 1991 года. Шестнадцать часов сорок минут. Город Москва, Волоколамское шоссе, дом 63. Городская клиническая инфекционная больница номер один.

Это не на самой Волоколамке, а чуть в стороне, где дублёр Волоколамского шоссе пересекается с улицей Габричевского, который при жизни был видный русский микробиолог, широко известный в узких медицинских кругах...

Покровское-Стрешнево, короче... зелёный, парковый район. Канал имени Москвы рядышком плещется ... Более того, он (канал) там НАД Волоколамским шоссе практически по мосту течёт. Изумительное зрелище!  Что с палубы теплохода смотреть на проносящиеся далеко внизу машины, что взглянуть снизу, как неторопливо движется, поблёскивая белоснежными ( ну почти белоснежными) бортами красавец корабль, гордо возвышаясь над суетными машинками, несущимися по шоссе...

Желтые, просторные , построенные 'покоем' корпуса, утонувшие среди тополей, лип и молодых , сорокалетних, дубков...корпус один, корпус два, корпус три, корпус четыре...

Крупнейший в стране медицинский центр— открытый в 1952 году... более тысячи коек. В том числе— 303 детских, 69 акушерских и 12 реанимационных.

А впрочем, инфекционных больниц в столице немало — и во всех сейчас лежат страдальцы,защитники Белого Дома, которых отныне иначе как 'засранцами', никто не называет.

...'Во — первых, что же, и есть либерализм, если говорить вообще, как не нападение (разумное или ошибочное, это другой вопрос) на существующие  порядки вещей? Ведь так?

Ну, так факт мой состоит в том, что русский либерализм не есть нападение на существующие порядки вещей, а есть нападение на самую сущность наших вещей, на самые вещи, а не на один только порядок, не на русские порядки, а на самую Россию.

Мой либерал дошел до того, что отрицает самую Россию, то есть ненавидит и бьет свою мать.

Каждый несчастный и неудачный русский факт возбуждает в нем смех и чуть не восторг. Он ненавидит народные обычаи, русскую историю, всё.

Если есть для него оправдание, так разве в том, что он не понимает, что делает, и свою ненависть к России принимает за самый плодотворный либерализм (о, вы часто встретите у нас либерала, которому аплодируют остальные, и который, может быть, в сущности самый нелепый, самый тупой и опасный консерватор, и сам не знает того!).

Эту ненависть к России, еще не так давно, иные либералы наши принимали чуть не за истинную любовь к отечеству и хвалились тем, что видят лучше других, в чем она должна состоять; но теперь уже стали откровеннее и даже слова 'любовь к отечеству' стали стыдиться, даже понятие изгнали и устранили как вредное и ничтожное. Факт этот верный, я стою за это и...'

'Прекратите! Какая мерзость! Какая гнусная коммунистическая пропаганда! Что это за Проханов , что за Нина Андреева эту гнусность написали?'

'Э... это Федор Михайлович!'

'Какой еще Федор Михайлович?!'

'Достоевский... Идиот!'

'Кто , я?!'

'Ну не я же... Роман 'Идиот', написанный в 1869 году... а ведь будто бы вчера! Как же верно сказал классик!'

'Да! И я тоже скажу— насчет жалкой, никому не нужной, провинциальной, но пыжащейся до империи России; и значит, мой лозунг 1991 года, с которым я стоял вместе с товарищами по Демократическому Союзу в Вильнюсе, у захваченных советскими десантниками зданий, все еще действителен: "У советского оккупанта нет Отечества, его Родина — танк".

И у российского — тоже нет. У оккупантов не может быть Отечества!'

'А у кого Отечество есть? У либералов?'

'Прогрессивное человечество давно перешагнуло через жалкую и скудную истину "Твоя Родина всегда права".

Русские офицеры в 1863 году отказывались вешать восставших поляков, предпочитая расстрел.

Английские диссиденты публично выступали на стороне буров против англо-бурской войны.

Генерал де Голль изменил сдавшейся Гитлеру Франции, был приговорен ею к расстрелу и организовал в Великобритании комитет "Сражающаяся Франция" против Гитлера и против правительства Виши.

Немецкие антифашисты сотрудничали с англичанами (дай Бог, чтобы не с СССР).

Есть такой лозунг: "За Вашу и нашу свободу!" Пока мы не научимся спрашивать со своего Отечества строже, чем с чужого, наш путь — к чертям. И туда нам и дорога.'

'Красиво, красиво... значит, и у либералов Отечества тоже нет... безродные космополиты, да?'

'Лучше быть безродным космополитом, чем вонючим русс... о , опять...'

Дробный топот, затихающий в коридоре, около туалета...

Там же, несколько позже...

Уже знакомый нам демократический прохожий интеллигент в мятых брюках, и с по— прежнему расстёгнутой ширинкой , тот самый, который в первый день Событий тиранил на Манежной Площади несчастного постового милиционера, а потом героически защищал Би-Де, наконец выбрался, после настойчивого стука следующего страдальца, из места, в веке минувшем стыдливо называемым ретирадой...

Проблема прохожего интеллигента заключалась еще и в том, что ночью дежурная медсестра, обеспокоенная его гиперактивным состоянием, воспользовалась испытанными методами карательной психиатрии и насильно вкатила ему пол-кубика реланиума. Страдалец наконец крепко уснул...

Вкупе с диареей получилось изумительное сочетание...

До попадания в больницу у Прохожего (будем называть его так — номина сунт одиоза!) белье было не особенно чистым , и что там говорить, не слишком целым (почему-то, у него постоянно в паху наличествовала прореха, видимо от того, что он имел забавную привычку регулярно ,задумчиво, почёсывать себя— там, где свербило. Мне кажется, что двухнедельная немытость— есть имманентное свойство настоящего интеллигента!) ... теперь же белья , и вовсе не было!

Поэтому, когда Прохожий, по своему обыкновению, позабыв кое-что застегнуть, шествовал в задумчивости по больничному коридору, из прорехи ширинки на этот раз высовывался не обычный подол несвежей белой рубашки, той самой, которая с вечной чёрной каймой на воротнике, но жалкий, крохотный, сморщенный, скукоженный ... кончик.

Встретившаяся ему навстречу фельдшер Купидонова , (сорока восьми лет, дважды разведенная, проживающая по адресу город Москва, улица Водников, дом 12, малонаселенная коммунальная квартира 32, звонить два раза, окна в тихий двор, дети взрослые, проживают отдельно, без вредных привычек (регулярное курение папирос 'Беломор-Канал' в количестве трёх пачек в день не в счёт), без материальных проблем, только для длительных и серьёзных отношений — вероятно, человек и впрямь напросвет положительный, за исключением реакции Вассермана, та — строго отрицательная!), вначале даже от неожиданности пришла в некоторую радостно-предвкушающую ажидацию, но, присмотревшись к пациенту повнимательней, быстро утратила возникший было у неё энтузиазм...

Овчинка явно не стоила затраченных бы на .... выделку! усилий...

'Что, опять безобразия нарушаем?'— исключительно поэтому грозно вопросила она, подбоченясь, так, что верхняя пуговица на халате цвета давно нестиранного милосердия с трудом удержала рвущуюся наружу могучую натуру...

'Как вы смеете!— ответно возопил Прохожий, еще переживающий подлое предательство дежурной медсестры, которая гнусно его обманула, назвав седативный препарат витамином, — мерзавка! Убийца в белом халате!'

Фельдшер, от изумления вытаращив на Прохожего свои воистину коровьи голубые глаза, на секунду онемела... это она-то убийца!

Да она даже тараканов шлёпанцами не била! А гуманно, аккуратно отлавливала , налив им в блюдечко пива, и засовывала их, пьяненьких, соседям в замочную скважину...

Совершенно по-буддистки. Коммунальная квартира, что Вы хотите...

Потом фельдшер широко раскрыла красногубый рот и громогласно, на весь коридор, гаркнула :'Семёновна!!'

'Аюшки, Марьандревна...'

'У нас ребята из Кащенки что, еще не уехали?'

'Да тут оне, чаи гоняют в ординаторской...'

'Кричи их, быстро! Острый случай.'

... Двое молчаливых, привычных ко всему санитаров вытащили Прохожего из ретирады, где он опять было собирался уединиться... к сожалению, при фиксации пациент повёл себя не вполне адекватно, поэтому вязали его весьма и весьма жёстко.

А потом, раскачав, с размаху швырнули в заднюю дверь 'таблетки', так, что он пребольно шмякнулся о передний борт.

Взревнув сиреной, 'буханка' выехала из решетчатых ворот и отправилась в строну Канатчикова...

И кто тому виной, что щеколда задней двери оказалась неисправной, и дверца на ходу , когда машину встряхнуло на ухабе, распахнулась? Хреновое состояние московских дорог, даже в самом Центре города, на Маросейке — обычное следствие деятельности демократической мэрии...проверено! Чем мэрия демократичнее, тем дороги хуже!

21 августа 1991 года. Семнадцать часов пятьдесят минут. Город Москва, улица Забелина, дом 3 строение 2.

Кто не знает, никогда не найдет укрывшийся в глубине двора домик, который с одной стороны— одноэтажный, а с другой— имеет аж три этажа...

Вот такая здесь местность, у Солянки— взбегают неширокие улочки по склонам одного из семи московских холмов, синеют на белом купола Иоанно-Предтеченского монастыря... время здесь остановилось! Да любезный Читатель и сам видал эти замечательные места в замечательной фильме 'Покровские ворота'...

Так же остановилось время и в 'Вороньей слободке', как любовно-ласково называли своё смиренное жилище, куда даже участковый местный в одиночку не хаживал, обитатели огромной , во весь этаж, коммуналки, что занимала ровно одну треть упомянутого дома, бывшего купеческого особняка, хранившего много мрачных тайн...

И фальшивые деньги здесь выделывали, и замарьяживали с бульвара пьяненьких гостей, которых опаивали марафеченным портером , а потом ,обобрав и благословив безменом, спускали под лёд Яузы...

В Отечественную кровавосталинские опричники накрыли здесь типографию, которая изготовляла поддельные продуктовые карточки... на краденные продукты добрые жители выменивали у голодных эвакуированных обручальные кольца...

Впрочем, были дела и посерьезнее... в ночь на двадцатое октября проклятого навеки сорок первого года патруль в лазоревых (вообще-то васильковых, пишет мне Взыскательный читатель, но если припорошить снежком, то как раз такой и будет цвет...) фуражках расстрелял прямо во дворе дома , на свежевыпавшем снежку, борца с тоталитаризмом, который за пригоршню оккупационных марок пускал разноцветные ракеты в сторону МОГЭС, обозначая цель для ночных бомбардировщиков с белыми крестами на черных плоскостях...

Нет, что и говорить! Есть какая-то магия места... будто черная метка лежит на иных домах! Как будто бы, ничего особенного, дом как дом, а народ там вешается, с остервенением режет друг друга или жарит на покрытой подгоревшим , черным жиром плите печёнку соседа, с котором ещё намедни распивал чекушку...

... 'Проходите, проходите , господин хороший — потирая сухие, паучьи ручки, обладатель удостоверения 'Жертва Политических Репрессий', дающего право на бесплатный проезд в общественном транспорте — пропустил долгожданного гостя в тёмный, пахнущий кошками захламлённый какими-то шкафами коридор, в котором на стене висели велосипеды без колёс, старинные оцинкованные тазы со следами ржавчины и тускло, под самым закопчённым потолком багрово светилась запылённая лампочка...

Осторожно пробиравшегося по пыльному ущелью интуриста звали Романом...

Как ни странно, это было его подлинное имя. И он был украинцем...

'Тату, кто такие русские и чем они отличаются от москалей? — Русские, сынку, живут в Москве, они очень умные и работящие люди, строят свое государство и дружат с нами... а москали— это поганы людины, пьют водку, воруют, мешают нам строить Украину...

Тату, а кто такие евреи и чем они отличаются от жидов?— Евреи, сынку, это умные и трудолюбивые люди, живут в Палестине, осваивают пустыню, строят свое государство и дружат с нами, а жиды — это поганы людины, пьют пейсаховку, вымогают деньги, всех обманывают, мешают нам строить Украину...

Тату, а кто такие украинцы и чем они отличаются от хохлов?— Украинцы, сынку, это умные, работящие люди, живут в Канаде...'

Да, так вот, Роман был украинцем...

И посетил он Москву вовсе не для того, чтобы в Украинском культурном центре на Арбате, дом девять— съесть борща в хлебе, выпить горилки, закусывая её салом та цибулей или послушать, як спиваеть народный московско— украинский хор...

Украинско-американская организация под названием "Prolog Research and Publishing Inc.", которая сначала базировалась в Филадельфии, а потом в Нью-Йорке и наконец в Ньюарке, штат Нью-Джерси, была, со времени своего создания, дочерней компанией ЦРУ — технический термин для независимого предприятия, финансируемого Агентством, но под его прямым руководством.

Организации "Пролог" было изначально дано кодовое название от Конторы— 'Aerodynamic' (аэродинамический), которое впоследствии было изменено на 'QRDynamic' . Чтобы никто не догадался. (с)

Организация появилась в качестве продолжения отношений, установленных между ЦРУ и его предшественником Центральной Группой по Разведке (CIG) и УГВР (Українська Головна Визвольна Рада), в 1946 году, на ранних этапах Холодной Войны.

УГВР, в качестве политического руководства УПА, контролировало сеть созданных немцами формирований на Украине и в Польше, которые занимали необходимое положение, чтобы действовать в качестве системы раннего оповещения и предоставлять своевременные точные разведданные, в случае если Красная Армия Сталина начнет выдвижение на Запад.

Эта информация была бесценной для агентства по сбору разведданных США, ЦГР, и для его преемника, ЦРУ.

Первый контакт анонимного офицера американской разведки с УГВР был установлен в апреле 1946 года в Риме, используя контакты с представителями Украинской Греко-Католической Церкви в Ватикане.

В Ленгли поступило первое сообщение на имя 'Бешеного Быка' Донована :'После тщательного изучения украинского вопроса и сравнения информации из нескольких источников в Германии, Австрии и Риме, источник полагает, что УГВР, УПА (Украинская Повстанческая Армия) и ОУН-Бандера являются единственными большими и действенными организациями среди украинцев и, что большая часть других организаций является маленькими эмиграционными группами без большого влияния и контактов с Родиной.

УГВР — организация имеющая поддержку молодого поколения и украинцев внутри страны, а также имеет установленный авторитет ее лидеров Гриньоха и Лебедя. Некоторые другие группы имеют завистливые взгляды в отношении комплекса УГВР, поскольку организация является независимой и мощной и всегда отказывала в сотрудничестве с поляками и русскими .

Они решительные и способные к действиям, но имеют психологию преследуемых. Они готовы пожертвовать своей жизнью или совершить самоубийство в любое время в борьбе за свое дело или, чтобы предотвратить посягательство на свою безопасность, и они также готовы убивать, если они вынуждены это делать. Они намерены продолжать выполнять свою работу и с нами, и без нас, и если это им будет выгодно — против нас.

По мнению источника, конспиративная ментальность и крайнее недоверие всему и всем непроверенным, являются большой помехой в ведении дел с украинцами. Всегда нужно помнить, что они имеют почти религиозное почитание своей нации и ненависть ко всему иностранному: прежде всего, польскому, потом русскому, потом немецкому. Подытожив свое продолжительное наблюдение и изучение этих людей, источник полагает, что, если вести дела с ними надлежащим способом, то они могут быть полезны в любое время и в любых целях ...'

И их использовали!

На протяжении своей 36-летней истории, организация "Пролог" мобилизовала сотни людей, большинство из которых прекрасно знало о связи организации с ЦРУ, которые рисковали, чтобы почти бескорыстно помочь делу украинской свободы и независимости. За свободно конвертируемую валюту!

Организация публиковала ежемесячное издание "Сучасність", ежемесячный обзор прессы Советской Украины, ежеквартальный русскоязычный журнал "Форум", а также издала свыше 100 книг по украинской истории, политической мысли, литературе, мемуары о сталинских чистках на Украине в 1930-е гг. и подпольной борьбе УПА.

Агенты "Пролог" привозили на Запад многочисленные статьи самиздата из Украины, которые впоследствии перепечатывались и тайно распространялись снова на Украине.

Организация также отправляла на Украину информационный вестник ЗП УГВР, который настолько тревожил советское руководство, что Никита Хрущев высказывал жалобы Президенту США, Джону Ф. Кеннеди, в отношении этих посланий. Все это было бы невозможным без правительства США в качестве надежной финансовой базы.

Организация "Пролог" играла ключевую роль в освобождении архиепископа Иосифа Слепого из мест лишения свободы и была инструментом в вербовке ряда высокопоставленных лиц Советского Союза. Сотрудники организации были вовлечены в помощь Движению Солидарности Польши и сопротивлению Чехословакии после разгрома "Пражской Весны" 1968 года армиями СССР и Варшавского Договора. "Пролог" также снабжала литовские организации в США копиями самиздата 'Летописи Литовской Католической Церкви'.

На протяжении всего этого периода, "Пролог" обеспечивала текущие политические разведданные для ЦРУ в отношении течений на Украине и роли Украинской ССР в составе СССР.

И гость милого старичка по имени Роман— занимал в Организации не последнюю должность...

... Спустя некоторое время, попивая подозрительно воняющую рыбой желтоватую жидкость из щербатой чашки, Роман, с сомнением посматривая на мерзко хихикающего старичка, внушительно говорил :'Нам, шановни пан, не нужны болтуны! Нам нужны смелые, отважные лыцари, которые смертельно ненавидят проклятую Совдепию!'

'Да, да... конечно! Это да, это правильно... так сколько платить будете? Учтите, я принимаю только валюту или золото!'

'Вы, шановни пан, я звиняюсь, для нас неинтересны...'

'Ничего себе! Дожил! Да вы знаете ли, скольких коммуняк я истребил? Вот, однажды,захватили мы их госпиталь, под Демянском— так я на краснопузых десантников ни одного патрона не истратил! А просто взял ганшпуг, и лежачим русским по головам хрясь! хрясь! Так всем черепа и проломил, аж наши зольдатен , извините, тошнить стало... ты,Хиви , говорят, Diese Henker !

А скольких русских и жидовских щенков я самолично в газенваген запихал... не счесть! За то и мучился столько лет на Колыме, в хлеборезке и на кухне , пока наш дорогой Никита Сергеевич меня не амнистировал...'

'Это все, шановни пан, очень хорошо! Зер гут, как говаривали ваши прежние хозяева...Но нам бы кого помоложе!'

'Да кого сейчас я Вам найду... разве внука? Так где его искать, мерзавца... он ко мне только деньги клянчить прибегает, когда его благоверная из дому выгонит — не любит его баба, что он библиотекаршу в своем НИИ во время обеденного перерыва на лестнице тискает...'

В дверь кто-то поскребся...

Старичок посерел лицом, а Роман сунул руку за отворот пиджака...

'Кого там несёт?'

'Деда, это я...'

В дверном проеме нарисовался давешний Прохожий, одетый в смирительную рубашку... в комнатушку пахнуло дерьмом...

Там же, чуть позже.

'Шановни пан! Вы должны гордится... пъять...'

'Чем, чем я должен гордиться! Внучка моего единственного, кровиночку, родненького ... десять!'

'Да Ваш внук войдет в анналы истории! Как Херои Крут! Шесть...'

'Ой, да слыхивал я про тех героев... девять с половиной...'

'От кого? Коммунистычна пропаханда... шесть с половиной...'

'Ну, если коммунистической пропагандой, по-Вашему, будет заниматься пан полковник Аверкий Гончаренко из 14. Waffen Grenadier Division der SS (Galizische ?1) ... девять триста ...'

'О! Шановни пан знал нашего национального хероя? Где, когда?! Размовляйте... шесть восемьсот...'

'А то, конечно знал...тогда нам не повезло. В июле 44-го наша дивизия Ваффен СС, укомплектованная галичанами, после стремительной атаки русских танковых частей, попала в окружение возле местечка Броды на Западной Украине и была за десять дней боёв намотана на гусеницы ...

Из 11 тысяч наших хлопцев, из котла смогло вырваться около 3-х тысяч. Для многих щирых украинцев первое боевое крещение оказалось и последним.

Но пан Гитлер своих не обижал — из-за колоссальных потерь нас переформировали и отправили до конца войны в Восточную Европу подавлять бунты да гонять по лесам партизан. Вот такая, опять-таки, печальная история... но с панов Аверкием я богато поговорил.

Бывало, массовый расстрел закончим, хлопцы костерок запалят, чудовы писни спивають, а пан Аверкий соберёт нас в коло , да и рассказывает побывальщины... так и про Круты рассказал... девять сто...'

'Шо ж вин размовлял? Шесть девятьсот...'

'А то, что Сичови Стрэльци, усусы, из бывших военнопленных австро-венгерской армии, были главной ударной силой 'героев Крут'. Потом к куреню присоединился отряд, состоявший из 120 совершенно недееспособных(примечание автора. наверное, всё же небоеспособных?Но так тоже хорошо) киевских гимназистов и студентов, которым Центральная Рада лапши на уши навесила и просто , тупо послала их на убой. Девять!'

'Так уж и на убой? Семь!'

'А то... они же и винтовок-то никогда в руках не держали, а обороняли Круты они не от москалей, а от одного из вооруженных отрядов, сформированных хохлами же в восточных регионах Юго-Западного края, усиленного балтийскими матросами, опять-таки малорусского происхождения. И посланы были эти отряды правительством Украинской Радянской Республики для выдворения Центральной Рады в австрийскую Галицию, откуда прибыла большая часть её, ЦР, руководства, и куда это руководство впоследствии благополучно убыло. Бросая портки...

Когда со стороны Бахмача и Чернигова двинулись на Киев большевистские эшелоны, правительство не могло послать для отпора ни единой воинской части. Тогда собрали наскоро отряд из студентов и гимназистов старших классов, усилили их усусами и бросили их — буквально на убой — навстречу прекрасно вооруженным и многочисленным силам большевиков.

Несчастную молодежь довезли до станции Круты и высадили здесь на 'позиции'.

В то время, когда юноши (в большинстве читавшие про войну в книжках) бесстрашно выступили против надвигавшихся большевистских отрядов из матерых фронтовиков, начальство их, группа галицийских офицеров, осталась в поезде и устроила попойку в вагонах.

Большевики без труда разбили отряд молодежи и погнали его к станции. Увидев опасность, находившиеся в поезде поспешили дать сигнал к отъезду, не оставшись ни на минуты, чтобы захватить с собой бегущих... Путь на Киев был теперь совершенно открыт...

А большевики, захватив отставших от поезда и бросивших оружие детишек, тут же их и расстреляли, потому как сопли им вытирать было некому и некогда, потому как Гражданская война шла...

Вот так ваша эпическая битва под Крутами завершилась прерванной пьянкой свидомых патриотов и расстрелом поверивших им дураков .

Чего и следовало ожидать.

Так что , уважаемый, гоните мои девять тысяч! И ни гроша меньше за моего мальчика не возьму! Он у меня единственный, свет в окошке, утешеньице...'

'Да как же Вы тогда ... ведь я же его с концами...'

'А это уж мне будет до лампады! Ведь я же не задешево его продаю, не за тридцать поганых серебрянников...

Я , как гроши получу, тут же себе зубы вставлю, женюсь, дачку в Малаховке себе куплю, буду там о нем горевать... а внучка моего единственного, ненаглядного Вы , шановны пан, хоть с кашей ешьте!

НО ДЕНЬГИ ВПЕРЁД!!'

21 августа 1991 года. Восемнадцать часов пять минут. Армянская Автономная Советская Социалистическая Республика.

Шоссе М-14, вильнув у нависающей над прозрачной волной армянского моря— озера Севан , охристо-красной скалы, повернула от берегового прижима чуть вправо. Открылась прелестная прибрежная долинка, с одной стороны которой вздымались неприступные кручи Карабахского хребта...

Тентованный КамАз, шедший впереди , мигнул сквозь тучу красноватой пыли багровым стоп-сигналом...

Старший машины капитан Логинов открыл дверцу и встал на подножку. Колонна военных грузовиков сворачивала на обочину дороги...

Некоторое, обычное для разгильдяев -водителей, время спустя, растянувшаяся, как пружина, по шоссе зелёная змея наконец успокоилась... только шелестели ещё вентиляторы, охлаждая перетруженные на горном серпантине двигатели...

'К машинам! К машинам! — пронеслось со стороны головного командирского КУНГа...

Когда личный состав принял более-менее похожий на пародию на воинский строй вид, старший колонны, майор Казарян, вышел вперед и просто, негромко, внятно, сказал:'Товарищи офицеры, сержанты и солдаты!

В июне 1804 персы, находившиеся в союзных отношениях с Англией, перешли через Аракс, нацеливаясь на завоевание  Закавказья и полагая, что у русских, занятых войной с Наполеоном, просто не хватит сил средств для обороны отдаленных территорий.

Персия располагала подавляющим превосходством в численности сил и обладала неплохой артиллерией, полученной от их британских союзников. Россия, занятая европейскими войнами, и в самом деле  не могла перебросить на Кавказ никаких значительных войск.

Персы шли, чтобы раз и навсегда уничтожить армян, шли, чтобы стереть с лица земли весь армянский народ! Так, чтобы и имени его не осталось...

Но здесь, на этом самом месте — и майор топнул по сухой, каменистой земле пыльным сапогом,— на Аскорани, у Карабахского хребта, крохотный русский отряд полковника Карягина задержал двадцати— тысячную персидскую армию.

  У полковника Карягина было 400 егерей и на каждого русского солдата приходилось не по четыре перса, как в знаменитой битве античности у Фермопил, где сражались триста спартанцев, а по пятьдесят.

  С 24 по 28 июня , русские егеря отражали атаки огромного персидского войска. В ночь на 28 июня они с боем прорвались сквозь персидское войско в замок Шах-Булах, где продержались до 8 июля, а затем скрытно покинули укрепления.

Подвиги русских "спартанцев" позволили русскому генералу Цицианову собрать силы и разгромить персов на реке Загам недалеко от Гянджи.

Тифлис и Эривань, Грузия и Армения были спасены.

Мы никогда не забудем подвиг русского солдата, пролившего здесь свою кровь ради спасения армян... и эта земля, напоенная русской кровью, отныне тоже русская! Потому что моя Армения вошла нынче в состав Великой Советской России.

И наш союз , русских и армян, будет вечен, как сама наша древняя земля...

Слава Армении! Слава России! Слава Русскому Солдату! Ура. Ура. Ура.'

21 августа 1991 года. Восемнадцать часов десять минут. Москва, улица Стопани, дом 12, квартира 47.

'Ки-йаа!!'— девушка в шелковых шароварах оттолкнулась босой пяткой от пола, пробежала по вертикальной стене, забежав по пути на потолок, соскочила на дощатый пол и врезала с поворота тугой черной косой по рядам неприятеля... длинноносые империалисты с готовностью рухнули на землю.

Оленька радостно засмеялась и захлопала в ладоши ... происходящее на экране ей явно импонировало!

Николай Зенькович на мгновение отвлёкся от беседы, потому как беспокоился— не повредит ли хрупкой детской психике кунг-фу?

Однако был немедленно успокоен собеседником, корреспондентом 'Жеминь Жибао' :'Товарищ, этот фильм рекомендован Министерством Образования для детей младшего школьного возраста! У нас его цзяофани смотрят...'

Ну, раз допущено для китайских октябрят — значит, и нашим дошколятам смотреть можно...в КНР с этим строго!

У китайских товарищей— детям лишнего не покажут, не расскажут и даже не нарисуют... и кто скажет, что это неправильно?

Во всяком случае, того, что сегодня произошло в метро, в Пекине вряд ли могло случиться...

Зенькович аж плечами передёрнул... стоило ему зайти вместе с доченькой, измазанной до ушей импортным шоколадом, зайти в вестибюль станции — как на встречу им попались сразу три голых субъекта с вторичными мужскими половыми признаками...

Оленька тут же, вытаращив глаза — указала пальчиком на ближайшего безобразника и задала вполне разумный вопрос:'Папа, этот дядя что— дурак?'

Положение спасла дежурная по станции, в красной фуражке, чудом держащейся на пепельных кудряшках :'Босые? Не пущу!'(примечание Автора. И ведь она совершенно права— босыми в метро не пускают— потому что смыкающаяся ступенька эскалатора может защемить кожу на ноге...)

Спустя самое малое время из недр земных воздвиглись два архангела (примечание Автора. Я знаю, что архангелы, старшие в ангельском сомне обычно нисходят с небес— но в Первопрестольной со времен 'архаровцев' градоначальника Трепова так именуют постовых!) и весело защелкали демократизаторами (примечание Автора. Спецсредство ПР-73. Когда его применяют— Очень больно!) по голым ягодицам нарушителей общественной морали и нравственности...

Зря граждане обрадовались — свержение коммунистического строя вовсе не означает автоматическую отмену КоАП РСФСР...

Оля от этого зрелища чуть не подавилась пластмассовым бульдозером, который был вложен в шоколадное яйцо (действительно, эта игрушка явно предназначалась для мальчиков!) и задала второй вполне разумный вопрос :'Папа! Этим дядям что, ата-та?'

Пришлось Николаю немедленно вывести ребенка на улицу— где ему тут же и встретился знакомый китайский журналист.

Слово за слово, зацепились языками, негодный ляо Ван вспомнил, что у него в холодильнике лежит бутылочка эрготоу ... Зенькович было гордо отказался, но проклятый товарищ Ван сел на корточки перед Оленькой, и спросил, не хочет ли она попробовать варенного в меду риса и посмотреть китайский мультфильм?

Странный вопрос.... можно сказать, совершенно надуманный!

И вот теперь два партийных газетчика горестно рассуждали о делах государственных, хотя сам лао Дзы предупреждал :'Ноу тань гоу ши!'

'Э, товарищ... это у нас тоже было! Называлось— Культурная Революция!'

'Ага, ага, помню... вместо статуй— будут урны Революции Культурной!'

'А что плохого в урнах, ляо Николай? Вы просто Бейпин не видели в пятидесятые! Грязь, мусор, мухи, сплошная антисанитария!

А я лично понял, что всё меняется, когда мой дедушка, который всю жизнь пампушки продавал— надел белый передник и накрахмаленную шапочку...'

'Нет, ляо Ван, ты мне скажи— отчего вы на Союз бочки катить стали?'

'Так как же нам этого не делать— если руководство Союза заняло позицию волюнтаризма и начало демонтировать завоевания социализма? А эта гнусная клевета на товарища Сталина?

Нет, товарищ Николай, в некоторых вопросах мы непреклонны... но мы помним, кто нам помогал в нашей борьбе с япошками... в Ухане, в Хайджоу, в Нанкине стоят памятники советским лётчикам, погибшим в китайском небе. Скажи, был ли день, когда у этих памятников не лежали бы живые цветы?'

'А Даманский?'

'Дорогой товарищ Николай! По всем международным законам , если сопредельные государства разделяет река, то граница проходит по фарватеру— ты согласен?'

'Ну, допустим... '

'А вот на Хейлудзяне граница проходит по урезу воды— причем у нашего берега! Мы понимаем, что это требование трактата, который подписало правительство цинского Китая и императорская Россия... но справедливо ли это?'

'А зачем на нас нападать-то было?'

'Так ведь наши хунвенбины по льду шли, вооруженные только маленькими красными книжечками с цитатами Председателя Мао...'

'Ага, маленькими группами— по два, три миллиона...

Ладно, давай наливай. А то опять— слово за слово...'

'А потом хуем по столу! Оля , ты не слушай, дядя Ван шутит...

За советско-китайскую дружбу!'

'А Тяньаньмынь?'

'Лао Николай, ты что, опять напрашиваешься?'

'Да я шучу...'

'Шути про что— нибудь другое!'

'Про Тибет, что ли?'

21 августа 1991 года. Восемнадцать часов пятнадцать минут. Москва, улица Лубянка, дом два

Что касается известного самого высокого в Москве дома 2, откуда Колыму видно , то его просторные апартаменты чекисты облюбовали после переезда Советского Правительства в Москву.

В соответствии с декретом Совнаркома в декабре 1918 года были ликвидированы все частные страховые общества, в том числе и общество "Россия"(Было общество 'Росстрах', а стало— 'Росужас'!) , а их имущество и недвижимость, само собой, национализированы.

Первоначально в мае 1919 года здание на Лубянской площади было передано в ведение Московского совета профсоюзов. Но профсоюзам оно не приглянулось, всего несколько дней спустя дом номер 2 стал пристанищем НКВД РСФСР, которое в течение двух месяцев со скандалом выселило из него прежних квартиросъемщиков. 

В сентябре 1919 года часть дома заняли первые представители новой советской спецслужбы в лице Особого отдела Московской ЧК. А через несколько месяцев в этих стенах обосновался Центральный аппарат ВЧК.

К концу 20-х годов задачи ведомства на Лубянке существенно расширяются, растет и штат. В результате, в стенах дома на Лубянской площади чекистам становится явно тесно. Поэтому на рубеже 20 — 30-х годов здание бывшего доходного дома страхового общества "Россия" серьезно реконструируется. Прямо за ним, со стороны Фуркасовского переулка, в 1932-1933 годах по проекту архитекторов Лангмана и Безрукова было построено новое здание, выполненное в стиле конструктивизма. Своим главным фасадом новый дом для чекистов выходил на Фуркасовский, а два его боковых фасада с закругленными углами смотрели на Большую и Малую Лубянку. Новая постройка, имеющая в плане форму буквы "Ш", то есть как бы говорящая "Ша!" всем сюда попавшим, составила единое целое со старым зданием, выходящим фасадом на Лубянскую площадь.

Одновременно была существенно реконструирована и 'Внутрянка' (Внутренняя Тюрьма, весьма уютная и комфортабельная,где постояльцев кормили по заказу завтраками из гостиницы 'Метрополь'), которая находилась во внутреннем дворе дома 2 и функционировала еще с 1920 года. По новому проекту к ней надстроили еще четыре этажа: людей стало совершенно некуда девать.

Проблему прогулки заключенных архитектор Лангман решил оригинальным способом, устроив шесть прогулочных дворов с высокими стенами прямо на крыше здания. Узников поднимали сюда на специальных лифтах или вели лестничными маршами.

С приходом в дом на Лубянке нового наркома Л.П. Берии начинается очередной этап его реконструкции.

Приступить к этой работе было поручено одному из самых маститых архитекторов той поры — строителю ленинского Мавзолея Щусеву.

У зодчего возникла идея объединить в единое целое два здания, выходящих на Лубянскую площадь и разделенных улицей Малая Лубянка: дом 2, построенный в 1900 году по проекту А.В.Иванова, и дом 1, возведенный по проекту Н.М.Проскурнина.

Проектирование нового здания, которое должно было расширить старое, началось в 1939 году. Уже в январе 1940 года эскиз окончательного варианта дома был утвержден Берией, и Щусев получил официальное разрешение на строительство. Работу прервала война...

Лаврентий Павлович сидел в своём старом кабинете...

Ничего не изменилось! Стены, отделанные дубовым шпоном, портрет Хозяина над двухтумбовым столом, ламбрекеновые занавески на высоких окнах...

Ледяная волна вдруг пронеслась над затылком... вспомнилась проклятая ночь 21 июня 1941 года, когда он вдруг понял— ничего изменить уже не удаётся...

И резкая боль в груди... если бы послать Богданова в Брест на десять часов раньше! Если бы раньше , хоть на сутки, арестовать проклятого Павлова ... если бы... если бы...

Берия открыл ящик стола— и с изумлением увидел пачку листов пожелтевшей бумаги...

Господи! Да кто же все эти годы верил,ждал, что он вернется...

Такого просто не могло быть!

Скромный, по теперешним временам, кабинет... старомодные телефоны, карта СССР на стене, потёртая ковровая дорожка...

Этого не могло быть, потому что не могло быть НИКОГДА!

... Первое Главное Управление формировалось из 'детей'...суки.

Оперативный фотограф ГРУ и фототехник Международного отдела ЦК КПСС Николай Дмитриевич Чернов. Занимая с 1963 года должность скромного технического служащего фотолаборатории 1-го спецотдела разведки, он передал американцам тысячи фотодокументов о деятельности наших резидентур в США, Великобритании, ФРГ, Франции, Японии, Италии, Бельгии, Швейцарии, а также об организации и результатах работы стратегической военной разведслужбы. По его наводкам в США и Англии были арестованы лучшие советские агенты. За свое предательство он получил всего 20 тыс. советских рублей. В 1972 году Чернов был изгнан за пьянство, пытался покончить с собой, после чего его стала проверять военная разведка. Его арестовали лишь в 1990 году.

Сотрудник разведки генерал-майор Дмитрий Федорович Поляков. Причины его предательства до сих пор непонятны. Сам он говорил, что просто любит риск. За 20 лет он сдал 19 советских разведчиков-нелегалов, 150 агентов-иностранцев и примерно 1500 офицеров КГБ в СССР.

Он рассказал о китайско-советских разногласиях, позволив американцам наладить отношения с Китаем. Он передал американцам данные о новом вооружении Советской Армии, что помогло американцам уничтожить это оружие, когда оно было использовано Ираком во время войны в Персидском заливе в 1991 году.

Его сдал самый известный американский разведчик Олдридж Эймс в 1985 году. Полякова арестовали в конце 1986 года и приговорили к расстрелу. Приговор привели в исполнение в 1988 году. За Полякова просил на встрече с Михаилом Горбачевым президент США Рональд Рейган. Но Горбачев ответил, что человек, за которого просит американский президент, уже мертв. Именно Полякова, а не Пеньковского, американцы считают своим самым удачным шпионом.

Виктор Орехов — бывший капитан КГБ, член "Демократического союза". Работая в 70-е гг. в 5-м управлении КГБ СССР, занимался делами правозащитников. Сообщал им о готовящихся арестах и обысках, давал профессиональные советы, как обнаружить слежку, как вести себя на допросах. Был разоблачен и осужден на 8 лет лишения свободы в колонии строгого режима.

Капитан внешней разведки Лялин Олег Адольфович. В 1971 году начал работать на британскую разведку МИ-5. Передал англичанам планы советских диверсий в Лондоне, полностью раскрыл агентурную сеть в Англии, а в других странах запада начались поиски нелегалов по наводкам Лялина. В СССР он был приговорен к расстрелу. 23 года жил вместе с женой в Англии .

олковник внешней разведки Гордиевский Олег Антонович. Стал работать против советской разведки с 1974 года, будучи сотрудником резидентуры внешней разведки СССР в Дании. Передал СИС сведения о планах террактов и готовящейся политической кампании по обвинению США в нарушении прав человека. В 1980 году был отозван в Москву. Ему поручили подготовить документы по истории операций ПГУ в Англии, скандинавских странах и австралийско-азиатском регионе, что дало ему возможность работать с секретными архивами ПГУ. Во время визита Горбачева в Великобританию в 1984 году лично поставлял ему разведданные. Еще раньше их получала Маргарет Тэтчер. В 1985 году его выдал Эймс. Будучи в Москве, под строжайшим наблюдением проверявших его органов, Гордиевский ухитрился сбежать во время утренней пробежки — в трусах и с целлофановым пакетом в руках. Живет в Лондоне...

Сотрудник легальной резидентуры внешней разведки майор Станислав Александрович Левченко, перебежчик, Япония октябрь 1979 года, Америка. С 1975 года был в резидентуре КГБ в Токио. Работал до 1979 года, когда его отозвали в Москву. Он остался в Японии а потом перебрался в США. Сдал агентуру КГБ в Японии. В 1981 году в СССР его приговорили к расстрелу. Левченко выпустил несколько книг в США и сегодня работает на американскую газету 'Новое русское слово'.

Сотрудник 8 Главного управления КГБ майор Виктор Иванович Шеймов. С 1971 года работал в одном из самых секретных управлений КГБ, занимавшемся шифровальными системами разведки и контрразведки. В 1979 году в Варшаве вышел на контакт с агентами ЦРУ. И в 1980 году его вывезли в США. Москва искала его пять лет, считая, что Шеймов пропал без вести. Лишь в 1985 году стало известно, что он бежал на запад. Все эти пять лет системы шифрования в КГБ не менялись, и о них знали в ЦРУ. Шеймов жил в Вашингтоне, его наградили медалью.

Сотрудник нелегальной линии легальной резидентуры внешней разведки майор Владимир Андреевич Кузичкин. В 1977 году стал работать нелегалом в Тегеране. В 1982 году, накануне приезда комиссии из ПГУ, вдруг не обнаружил секретных документов в своём сейфе, испугался и решил бежать на Запад. Политическое убежище ему предоставили англичане. По наводке Кузичкина в Иране была разгромлена партия Тудэ, сотрудничавшая с КГБ. Кузичкин был приговорен в СССР к расстрелу. В 1986 году его пытались убить. Тогда же супруга Кузичкина, остававшаяся в СССР, получила от КГБ свидетельство о смерти мужа. Но в 1988 году Кузичкин 'воскрес'. Он писал прошения о помиловании — Горбачеву, народным депутатам, а в 1991 году — Ельцину. Его прошения остались без ответа. В конце 1990 года Кузичкин написал книгу, которая не стала популярной на Западе.

Может, хватит?

Сынки партноменклатуры, мечтавшие о обеспеченной, шикарной жизни 'Джеймсов Бондов' на Западе, легко и просто изменяли...

Что? Резун, который Суворов? Запутавшийся в финансовых документах и бабах?

Ну,это частность...

А в целом— Первое Главное Управление... было гнилым.

'Товарищ Примаков, что Вы можете посоветовать?'

'Дык, товарищ... слушайте, я уже старый... ничего не боюсь! Вы правда — Лаврентий Павлович? Я понимаю, это глупо...'

'Евгений Максимович, мне самому трудно объяснить...'

'Не надо ничего говорить... ек твою мать... да это же ... Лаврентий Павлович! Дорогой Вы мой! Да мы же теперь...извини. Я плачу... плачу. Ничего... Так. Докладываю.

Напихали засранцы из ЦК в ПГУ сынков! Ничего. Мы их всех — через мясорубку в Лефортово пропустим! А заебись! — кто не виноват, те — поймут и простят ... остальных— в подвал.

Далее.

С жидами— будем дружить. Нахрен нам арабцы? Сколь на них денег не трать— арабцы не вояки!

Деньги? Не надо! Да мы сами в страну денег подгоним...'

'Евгений Максимович! Вы готовы встать во главе Службы Внешней Разведки?'

'Серьёзно? Понял. Не дурак.

Мои требования.

Первое.

Четкое задание— определитесь, кто наш враг, а кто друг— мы уж сами определим.

Второе.

Бюджет.

Сколько мы можем тратить на себя... Остальные деньги— отправим в Союз.

Третье.

Чтобы никто в мою епархию не лез...'

'Евгений Максимович! А ты... Можешь Буша , к примеру, уконтропопить?'

'Говно вопрос.

Можно политическими методами— есть у нас одна практикантка в Белом Доме, по имени Моника...

Можно силовым методом — есть у нас один борец за права... не помню чего, но полный псих, и стреляет хорошо...'

'А если ...'

'И это можно... Лаврентий Павлович, дорогой Вы мой... да только скажите! Завтра же товарищ Кустов у Вас под окном серенады петь будет...'

Там же, чуть позже...

Советник Президента РСФСР товарищ Павлов взял в руки красный карандаш 'Самоцвет' и машинально, но внимательно, как всё, что он делал — посмотрел на коробку...

На ней была изображена условная Африка, по которой верхом на большой черепахе с круглыми очками на лбу ехал весёлый рыжий львёнок...

Хорошая, добрая картинка... в его время оформление канцелярских товаров было куда как строже...

Берия на секунду прикрыл глаза и вспомнил огромный магазин , через улицу, от Лубянки... сколько там было хороших и добрых игрушек...

Мир, в который он попал, был как-то теплее, человечней, уютней, чем времена, когда по обледеневшим московским улицам раздавалась мерная поступь железных батальонов пролетариата — как образно писал Вождь...

Но этот мир , яркий, весёлый— был куда более уязвим и беззащитен, чем мир конца сороковых...

Тогда люди, вынесшие на плечах ужасную войну, страшней которой не было — со времен батыева разорения— и готовые взвалить на плечи страшную громаду тяжёлого труда— были куда как собранней, ответственней, взрослее... причем все!

Да любой пионер из 1951 года дал бы такой отпор господам демократам— мало бы им не показалось...

А здесь— вроде , и взрослые люди... откуда же этот инфантилизм? Эта несерьёзность? Будто бы игра, будто бы не всерьёз... Поджечь собственный дом, и радостно хлопать в ладоши, радуясь огоньку...

Когда, как это произошло...

Не в начале ли шестидесятых? Когда основательный, солидный, на века— сталинский стиль сменился чем-то жидким, тощим, тщедушным...

Кто стал размывать основы... да те, кто был детьми прикормленных , ручных властителей дум. Тех, кому дали огромные по тем временам квартиры, дачи, 'Победы'— только творите! Воспитывайте советских детей!

А они и своих-то детей воспитать не сумели... Михалковы хреновы, князья рыбинские...

А эта молодая поросль, подобная плесени, бурно попершая в рост на хрущёвском дерьме— евтушенки и вознесенские, аксёновы и гладилины, максимовы и кузнецовы !

Которые уже к середине семидесятых перебрались под крышу своих хозяев— в Мюнхен и Вермонт... но сколько мерзости и дряни они успели посеять в душах читателей 'Юности' и 'Нового Мира'...

Черт побери! Да ведь американцы в середине семидесятых делали обоснованный прогноз— что Советский Союз— Это ОЧЕНЬ надолго, минимум лет на сто пятьдесят... а что? Советский Союз очень силен, нефти огромное количество, леса много, страна богатейшая — кто скажет, что это было не так?

Очевидец пишет:'Первое, что меня поразило на Западе (хотя мне казалось, что я ко всему был готов), это то, как они до жути боятся великий Советский Союз, как они все дрожат перед ним — и как особенно дрожит Европа...'

Известный антисоветчик, издатель (на деньги ЦРУ) журнала, в Союзе именовавшегося 'Тамиздат', как-то, 23 февраля, задумчиво произнёс :'Я не знаю, как буду себя вести, когда наконец увижу ребят с родными красными звездочками на пилотках, марширующих по Парижу'.

И говорил он это— вполне серъёзно...

Но, знаете? Есть такой маленький жучок— термит... неслышно, бесшумно— он точит, точит , точит... окуджава и рождественский, ахмадуллина и евтушенко...

Ведь ясно же было! Если сменится общественный строй— будет хреново... Большинству станет жить гораздо хуже — это же ясно. Самое страшное, что из жизни будет выброшена очень большая часть еще работоспособного населения, которая в новой жизни не сможет себя найти по ряду причин (ну, скажите, кому при капитализме нужны исследователи среднероманской поэзии или теоретики— кристаллохимики? Позволить человеку за государственный счёт наблюдать облака, как говорят в Китае— это может только социализм.). Эти люди ни в чем не виноваты. ..

А так ли не виноваты ?

Поколение Шуриков!— назову их я... помните, Шурика из 'Операции Ы?'— который не работает, а подрабатывает, который неуклюж и инфантилен... 'Никогда, никогда, я не сброшу кеды, в поездах, в поездах— я всю жизнь проеду...'— куда они ехали? Да хоть куда...за туманом, знаете...

Перекладывая ответственность за свою единственную жизнь — на ... начальство, учителя, комсорга... жену...

Армия майонезов, с гитарами в руках... воспетая Стругацкими...

(Дались же автору эти Стругацкие? — да ведь это квинтэссенция! С фигой в кармане белого халата...)

И просрали страну! Проболтали в курилках...

Будьте же вы прокляты, интеллигенты... не мозг нации, а — как определил их тов. Ульянов— да, совершенно правильно!

Хруснув жалобно , карандаш переломился... Берия досадливо покачал головой, сожалеюще поцокал языком... с детства выросший в сугубой бедности, он жалел хорошие вещи!

(Интерлюдия. Это такой небольшой промежуточный эпизод между двумя частями музыкального произведения...

Прежде всего, спрашивает Взыскательный читатель, откуда Лаврентий Павлович про 'шестидесятников' узнал? Ничего удивительного... по прибытии в наши поганые времена, в славном посёлке Коренево, где некогда бывал и я, он перед сном очень быстро, но по-своему обыкновению тщательно, просмотрел разрозненные номера 'Огонька' ...Кроме новых, интересных, и весьма неожиданных сведений о себе самом (впрочем, Leonem mortuum etiam catuli mordent! — и еще вчера мёртвый , но по-прежнему грозный для врагов Советской России лев только презрительно хмыкнул на жалкое тявканье журнальных щенков... но всё же сердце болезненно кольнуло!)— в гнусно— прославленном издании в нескольких публикациях повествовалось о неоценимой роли демократической интеллигенции , а ровно о её подвигах в борьбе с проклятыми красно-коричневыми...

Чем же конкретно Вам не угодил Булат Шалвович? — спрашивает в этой связи Взыскательный Читатель...

Мерзопакосной натурой своей, отвечу я... вот характерный отрывочек из интервью, которое с дурным восторгом публиковал светоч перестройки :'Меня вновь отправили в запасной полк, где я опять мучился, пока не пришли вербовщики. Выбирать. Я уже на фронте побывал, я уже землянки порыл, я уже наелся всем этим.

— То есть романтизм, с которым вы рвались на фронт, уже весь был разрушен?

— Никакого романтизма. Один офицер набирает в артиллерию большой мощности, резерв Главного командования. Стоит где-то в Закавказье, в горах. Не воевала с первого дня. И не предполагается, что будет воевать. Подумал: что там-то может быть трудного? Снаряды подносить — эта работа мне не страшна. А что еще? Думаю: такая лафа. И я завербовался. Большинство ребят на фронт рвались. Потому что там жратва лучше была. И вообще повольнее было. Если не убьют, значит, хорошо. А я пошел в эту часть...'

И еще, с надрывной тоской:'Мало кто думает о том, что немцы сами помогли Советскому Союзу себя победить: представьте себе, они бы не расстреливали, а собирали колхозников и говорили им — мы пришли, чтобы освободить вас от ига. Выбирайте себе форму правления. Хотите колхоз — пожалуйста, колхоз. Хотите единоличное хозяйство — пожалуйста. На заводах то же самое — делайте свою жизнь. Если бы они превратили наши лозунги в дело, они могли бы выиграть войну. У них была, конечно, жуткая ошибка с пропагандой.'

Ах как жаль, что не знал герр Геббельс, что пропадает такой замечательный кадр...уж он бы пропаганду для оккупантов наладил!

Поневоле задумаешься о сталинской доброте — надо было всю семейку врагов народа выкорчёвывать до седьмого колена... а то, папулю-троцкиста расстреляли — и никто еще не доказал, что это было зря, а сыночек— вот он! Не у станка , не в забое— в Переделкино, на уютной писательской даче, мучается, страдает...

А тем людям, которых Вы описываете — замечает далее Доброжелательный Читатель, ... было ещё виднее, они стержень первые потеряли. И поскольку могли, стали орать об этом, усугубляя ситуацию. Ну типа, дом горит, надо что-то делать, давай плеснём бензину. Кто-то сознательно, кто-то как 'полезный идиот'.

  Так что убирать евтушенкостругацких — это правильно. Если температура за 40, то её надо сбить, но это не лечение.

Согласен!— отвечу я...

Герпес, он ведь тоже практически не лечится, но предотвратить его рецидивы можно, а значит, нужно...

А лечение... что лечение. Диагноз еще сам товарищ Сталин поставил:'Без теории нам погибель, без теории— нам верная смерть'...

Да кто эту теорию б разрабатывал? Кукурузник? Или Суслов с Черненко... те ещё мыслители!

Но— aut bene, aut nihil...

Зачем же в свой последний день на этой грешной земле Лаврентий Павлович думал о таком убожестве, как интеллигенция? Да раньше, как-то времени не было...

А тут выпала свободная минутка. Если бы Читатель знал, какие глупости лезут в голову автору в редкую минуту праздности...)

Вы будете смеяться, но на чудной планете, где девять месяцев зима, а остальное -лето, тоже в сей миг говорили о журнале 'Огонёк' и о советской интеллигенции...

Молоденький шофёр, вытирая руки промасленной ветошью, вежливо обратился к старому, битому жизнью шоферюге, у которого сквозь распахнутые полы черного бушлата— ватника, одетого на голое тело (лицо, шея, кисти рук— тёмно-коричневые, остальное все— как кипенное молоко) синели на левой груди— профиль Сталина, а на правой— Маринка анфас :'Василий Иваныч, скажите честно, страшно было жить здесь в сталинские времена?"

Василий Иваныч посмотрел на него удивленно и сам нежно спросил, почти по-еврейски : "Ты о каких страхах , сынок, толкуешь?"

"Ну, как же, — ответил шоферишка, — я сам читал в 'Огоньке'! Здесь в те годы угробили несколько миллионов зеков. Больше всего полегло их на строительстве Колымской трассы..."

"Ясно, — сказал Василий Иваныч. — А теперь слушай внимательно. Чтобы где-то угробить миллионы людей, нужно чтобы они там были. Ну хотя бы короткое время — иначе гробить будет некого. Так или нет?"

"Логично" — сказал колымский комсомолец.

"А теперь, логик, слушай еще внимательнее, — сказал Василий Иваныч и, повернувшись к напарнику, который звенел ключами под откинутым капотом 'Магируса', заговорил:

— Семен, мы с тобой точно знаем, а наш логик наверно, догадывается, что сейчас на Колыме народу живет много больше, чем в сталинские времена. Но насколько больше? А? Как смекаешь?"

"Думаю, что раза в три, а, пожалуй, и в четыре!" — ответил тот, не поднимая головы.

"Так! — сказал Василий Иваныч, и, повернулся к шоферишке. — По последнему статистическому отчету (они ежемесячно печатаются в "Магаданской правде"), сейчас на Колыме (вместе с Чукоткой) проживает около полумиллиона человек. Значит, в сталинские времена здесь проживало, самое большее, около 150 тысяч душ... Как тебе эта новость?"

"Здорово! — сказал молодой человек. — Никогда бы не подумал, что такой солидный журнал может так паскудно врать..."

"Ну так знай, — назидательно сказал Василий Иваныч, — что в этой редакции трудятся такие ушлые ребята, которые запросто делают из мухи слона. И начинают торговать слоновой костью. Берут недорого — только уши развесь шире..."

'Но Солженицын-то врать не будет?'

'Обоснуй...'

'Ну вот, Александр Исаевич приводит пример, что в декабре 1928 года на Красной Горке (Карелия) заключенных в наказание (не выполнили урок) оставили ночевать в лесу и 150 человек замерзли насмерть. Это обычный соловецкий прием, тут не усумнишься. Труднее поверить другому рассказу, что на Кемь-Ухтинском тракте близ местечка Кут в феврале 1929 году роту заключенных, около 100 человек, за невыполнение нормы загнали на костер, и они сгорели"

Василий Иванович дёрнул своего напарника за штанину из чертовой кожи...

По прежнему не поднимая головы, тот резюмировал :'Параша!.. Да нет!.. Чистый свист!'

Парнишка, судя по всему, ничего не понял...

'Первое— это просто фольклор... а второе— преднамеренное вранье! Но, Сема, вот лопушок, не нюхавший лагерной жизни, спросит, почему свист. Разве в Соловецких лагерях такого не могло быть?'

Семён, с досадой бросил загремевшие ключи, и спрыгнул с бампера. Его лицо, покрытое шрамами от старых обморожений, словно от ожогов, было сурово и мрачно:'Дело не в том, Соловецкий это лагерь или Колымский. А в том, что огня боятся не только дикие звери, но и человек.

Ведь сколько было случаев, когда при пожаре люди выпрыгивали из верхних этажей дома и разбивались насмерть, лишь бы не сгореть заживо.

А тут я должен поверить, что несколько паршивых вертухаев сумели загнать в костер сотню зеков?!

Да самый зачуханный зек-доходяга, предпочтет быть застреленным, но в огонь не прыгнет.

Да что говорить!

Если бы вертухаи, со своими пятизарядными пукалками (ведь автоматов тогда не было), затеяли с зеками игру с прыжками в костер, то сами бы в костре и оказались. Короче, этот "жареный факт" — фуфловая мастырка Солженицына.

Теперь о "мороженом факте". Здесь непонятно, что значит "оставили в лесу"? Что, вот так прямо и сказали— оставайтесь в лесу , мужики— и охрана ушла ночевать в казарму?..

Так это же голубая мечта всех зеков! Особенно блатных — они бы моментально оказались в ближайшем поселке. И так стали бы "замерзать", что жителям поселка небо с овчинку показалось.

Ну а если охрана осталась, то она, конечно, развела бы костры для собственного обогрева...

И тут такое "кино" получается: в лесу горит несколько костров, образуя большой круг. У каждого круга полторы сотни здоровенных мужиков с топорами и пилами в руках спокойно и молча замерзают. Насмерть замерзают! Здорово, да?!

Поверить в такое "кино" может только придурок из КВЧ , никогда не видевший не только зеков— лесорубов, но и обыкновенного леса.

Согласимся, что оба этих "жареных факта", по сути своей, — бред сивой кобылы...и потом— ведь любой лагпункт — это не только место, где зеки "тянут срок", а еще и хозяйственная единица со своим планом работ.

Лагпункт, чтоб ты, салага, знал— — это производственный объект, где зеки — работники, а начальство — управляющие производством. И если где-то "горит план", то лагерное начальство может иногда удлинить рабочий день зеков. Такое нарушение режима ГУЛАГа часто и случалось, в рот им пароход.

Но чтобы своих работников уничтожать ротами — это дурь, за которую само начальство непременно было бы жестоко наказано. Вплоть до расстрела. Ведь в сталинские времена дисциплину спрашивали не только с рядовых каторжан, с начальства спрос был еще строже!'

'Но Сема, Сема— какой же будет твой вывод? '

'А резолюция моя будет такая...Сука он позорная, ваш Солженицын. Больше мне нечего сказать..."

И хозяйственный мужик, раздосадованный тем, что его оторвали от увлекательного дела ради такого пустого базара, вновь полез на свой любимый грузовик...

21 августа 1991 года. Восемнадцать часов пятьдесят пять минут. Борт пассажирского самолёта 'Ту-154Б', выполняющего рейс СУ— 416, Киев (Борисполь)— Москва (Домодедово). Отправление — восемнадцать часов пятьдесят минут. Расчетное время прибытия — двадцать один час по московскому времени. Время в полёте— два часа.(примечание Автора. Я знаю! Но... Я просто взял старое расписание и дословно переписал, всё что там было....Ну вот так оно и написано! )

Взлетели , несмотря ни на какие политические пертурбации, строго по расписанию.

Строго по форме одетая элегантная стюардесса, 'надёжная как весь Гражданский Флот'(с) уже разнесла по салону поднос с леденцами 'Взлетная', в таких желтеньких фантиках, на которых был изображен нестареющий 'Ту-104', и до сю пору челноком мотающийся между Ленинградом и Москвой, если верить Жене Лукашину— каждые сорок пять минут...

На переборке пассажирского салона уже погасли красные транспаранты 'Не курить! Пристегнуть привязные ремни!'.

Седоватый грузин , сидевший в крайнем, у овального окна, кресле, откинул чуть назад, поудобнее, спинку, опустил откидной столик, достал из внутреннего кармана пиджака построенную на секретном заводе по совершенно секретной технологии плоскую фляжечку из нержавейки , отвинтил колпачок и вежливо предложил соседу :'Не угодно ли?'

Тот с готовностью кивнул, поднялся на ноги, снял, открыв крышку на багажной полке, потёртый, видавший виды 'дипломат' и достал оттуда шмат розового, восхитительно пахнущего чесноком сала...

Увидевшее это безусловно запрещенное в период антиалкогольной компании , когда даже 'Иронию судьбы' в Новый Год не показывали, действо — стюардесса машинально поморщилась, но тут же заговощицки подмигнула пассажирам и немедленно принесла им пару пластиковых чашечек...

Нет , поганый Горбачёв! Жива Русь Святая, чьё веселие — есть пити...

'Ну, товарищ, по глоточку...'

'Т-а-а, щоб шлях як та скатэрть...'

'В командировку?'

'О тож... толкачом!'

'Понятно... Минобщемаш?'

'Южмаш...'

'А что же через Киев? У вас же есть рейс прямой...'

'Та думав, що у рэспубликанских щось добудемо ... куда там! Усё в Москве...'

'Ну, это понятно... вздрогнем?'

'Немедленно! Ишьте сало, добродий ... не покупное! Жинка солила!'

'Спасибо, ем... ну что скажете про текущие события?'

Собеседник набряк лицом и от волнения перешёл на чисто русский язык, забыв ридну мову, которую, честно говоря, почти и не знал :'Отчего мы раз за разом отдаем голоса за алчных, бездарных и безнравственных оборотней-хамелеонов?

Проголосуем, а потом на протяжении немногого времени 'галасуем': 'Геть!', 'Достали!', 'Так жить нельзя!' И к кому обращены эти голоса? К власти, которую сами же и избрали?'

'Для начала давайте , дорогой товарищ, уразумеем, чего ждем или хотим от выборов. Какова наша цель? Поменять шило на мыло, социализм на капитализм?'

'От! 'Частная собственность превращает людей в нелюдей' — правильно Маркс сказал, это не пустые слова.

Ее спутники — безработица и конкуренция.

Первую многие уже испытали на собственной шкуре. Потеря работы — тяжкая утрата. Порой человеку собственная смерть покажется благом по сравнению с безработицей.

Конкуренция не менее страшна. Это же не соревнование за звание ударника социалистического труда. Здесь борьба идет не на жизнь, а на смерть.

Конкуренция — это же устранение соперника. И тут в ход идут любые средства и методы. Известны факты, когда предприниматель подсыпал отраву в пищу, приготовляемую в конкурирующем заведении — был случай, когда пострадали дети в детсаду...

Да и любой из нас с вами может стать жертвой погони за прибылью, например купив просроченных продуктов питания или поддельных лекарств.

Конкуренция — это взрывы и пожары в магазинах, на рынках, складах. Это разборки с убийствами. Уже начались!

Помню, у нас в Запорожье многие заранее радовались: вот придет частник, наведет порядок, половину сотрудников выгонит, зарплаты увеличатся вдвое (и невдомек было этим оптимистам, что и они могут пополнить ряды уволенных).

Повысится, мол, качество обслуживания, конкуренция заставит производить больше продукции (и лучшего качества), соответственно понизятся цены. И что?

Улучшились у нас бытовое или медицинское обслуживание?

Зарплата стала ли вдвое больше? Кое-где — возможно. Но за счет чего и кого? За счет уволенных и роста интенсивности труда. Рабского. А как жить оставшимся без работы?'

'Да, гримасы капитализма...Советская власть обеспечивала нам пусть не шикарную, но добротную и достойную жизнь — всем, гарантируя три важнейших условия человеческого бытия: трудоустройство, бесплатные медицинское обслуживание, уж какое было, и образование -высококачественное!. Капитализм дает лишь право на них... '

'Ага, а мы смотрели телевизор и не верили... изобретали себе молочные реки с кисельными берегами, и помещали их отчего-то в Канаду. Вот она, Канада— сама к нам приходит!'

'Ну, а как у вас по поводу самоопределения Украины думают?'

'Развал СССР — стал бы трагедией для всех народов. Народов, но не властей! Республики по вине своих руководителей чуть ли не стали врагами.

Как можно, будучи в здравом уме, назвать развал Советского Союза — благом?! Жили мы всегда одной великой, дружной семьей. А распад семьи — всегда трагедия, беда для всех ее членов.

Скажите, разве каждая республика в составе СССР (в семье!) не ощущала заботу и помощь всей огромной страны? Как в нормальной человеческой семье.

Да, случались и промахи, ошибки, были и недостатки, и неурядицы. А в какой семье, особенно большой, их не бывает? Но ведь мы заботились, помогали друг другу! Неизвестно, достигли бы таких больших успехов республики Закавказья и Средней Азии, не войди они в СССР.'

'Да, чего там неизвестного... жили бы там как в Иране или в Афганистане...'

'Я кажу так— в большую и дружную советскую семью старшей сестрой входит моя Батьківщина — УССР.

'Живи, Україно, прекрасна і сильна! В Радянськім Союзі ти щастя знайшла!'. Как слышу это — плечи расправляются, душа наполняется гордостью.

Это вам не бандеровская 'Ще не вмерла...' — мне лично от этих слов становится как-то не по себе: и моторошно, и страшно (а что будет завтра), и надвигается такая тоска и безысходность, что свет не мил.

Украинская ССР сегодня входит в десятку самых развитых стран мира (ничего себе 'московская колония'!), в 1945-м вместе с Белорусской ССР стала одним из государств — основателей ООН. Оце — моя Україна!

А её хотят сделать западэнским придатком! Прицепить слона к моське...'

'Вот! Первый украинский космонавт , Павел Попович, полетел в космос менее чем через полтора года после Гагарина... а когда полетел бы в космос первый самостийный космонавт?'

'Да, полетел бы он — разве, в качестве подопытного кролика, на американской ракете, вместо американского шимпанзе... потому как был бы дешевле. Причём в разы!'

'Давай еще накатим...'

'Будьмо! А ты не думал, с чего всё началось?'

'Немало думал, почему мы неначе подуріли, як Шевченко пысав.. И вдруг пришло 'прозрение'. Майданыкуем: 'Так жить нельзя!'

А как — можно?! Или, вернее, — как хотелось бы?!'

'Слухайте, товарищ... Серго? Как Орджоникидзе, да? А меня — Михайло Северин... Я тебе вот що кажу...

В советские годы родилось такое выражение: 'все вокруг колхозное — и все вокруг мое'.

Великий смысл заложен в нем, показала наша жизнь того времени и наша человеческая сущность — 'мое'. Колхозное ('наше!') — это хорошо, а 'мое' — все же лучше, ближе. Вот и тянули (не воровали!) не только с колхозных полей, но и с фабрик, строек, заводов, шахт — кто где работал. Кто по мелочам, кто по-крупному. В зависимости от должности, от возможностей. Несли все, что плохо лежало, а порой — и то, что хорошо.

Нас так и называли: несуны. Кто возил машинами, тем таких кличек не давали: начальство! Стали появляться богачи, куркули.

Хорошие добротные дома с заборами и предостережениями: 'Во дворе — злая собака!' Но таких особняков было обмаль, да и не очень они выделялись на общем фоне 'рабочих построек'. Большого разрыва в богатстве не существовало, все 'жили — не тужили'.

Теперь же... 'мое!' стало смыслом жизни многих из нас. Вспомним, как вокруг больших и малых городов росли словно грибы после дождя 'бедняцкие хутора' за трехметровыми сплошными — ни щелочки — заборами, кое-где — настоящие дворцы с табличками: 'Частная собственность! Вход воспрещен' или чаще 'Объект под охраной'. Так оно на глазах разрасталось, пускало корни — 'мое'.

Если в большой аудитории спросить: 'Кто не хочет быть богатым?', никто, вероятней всего, не откликнется.

Не знаю, кто сказал: чтобы быть богатым, надо убить в себе совесть. Согласись — это аксиома.

Честно трудясь, очень богатым не станешь. Там, где большое богатство, зачастую оно завязано на преступлении.

Многим известно и другое изречение: стыдно жить богато, когда вокруг нищие. Действительно, нормальному человеку стыдно станет есть, кусок у него в горле застрянет, если на него смотрят голодные глаза. Обязательно поделится, коли есть в нем хоть капля милосердия.

Вот этого 'стыдно' у эгоиста, быть не может.'

'Да уж... В словаре Даля в статье 'эгоизм' сказано: 'Самотник говорит: было бы мне хорошо, а там — хоть волк траву ешь'.

Так мы зачастую и живем!

Если мне хорошо — значит, справедливо. Своя рубашка ближе к телу. Перетягивая одеяло на себя, не задумываемся: а не зябнет ли кто рядом?

Из той же оперы: хочешь жить — умей вертеться; моя хата с краю.'

'Испаскудились мы... и молодёжь паскудим! Сейчас молодежь — за редким исключением — на общий 'котел' пахать или 'на дядю' работать не желает. Парни мечтают открыть хоть какое-нибудь, но свое дело, девушки — удачно выйти замуж за 'крутого'. Хорошо хоть, не в бандиты и не в проститутки стремятся... '

'Ну, Михайло, это ты уж загнул...'

'Погоди, не дай Боже, и до таких паскудных времен бы дожили... вот от того всё и началось! Когда решили, что в нашей самостийной капиталистической хате и сытнее будет, и теплее! Не будет! Потому что самостийность плюс капитализм равно нищете и бесправию...'

'Эх, товарищ Миша! Твои бы слова— да каждому в уши...'

'Сами бы украинцы до цьго дошли ! Своим умом! Да уж поздно бы было...'

Стюардесса начала разносить на подносе нарзан и лимонад...

Самолёт летел над бескрайними украинскими полями— в далёкую Москву...

21 августа 1991 года. Девятнадцать часов пять минут. Конспиративная квартира ГРУ, улица Разина, дом пять 'А', строение три...

Когда-то это были Малые, или Новые галереи Гостиного двора — анфилада магазинчиков под крытой галереей, пропахшая корицей, хорошим кофе и дорогим табаком...

А теперь в лабиринте проходных дворов , что за всемирно известным ГУМом, у самого Кремля , теснились совершенно невообразимые конторы, конторки и конторочки...

За обшарпанной дверью с табличкой 'МО ВООПИК' , к которой вела гулкая металлическая лестничка, скрывалась вполне уютная комната, в которой за угловым столиком , на котором дымились чашки с индийским чаем, сидел Лаврентий Павлович и достаточно молодой человек, с резкими, будто топором рублеными чертами лица... молодой человек, который представился Берии Михаилом, с тихим, сдержанным ехидством говорил :'Значит, это прекраснодушные интеллигенты, мечтатели в мятых белых халатах проболтали страну? Ну, ну... да эти деятели без карты собственную задницу не найдут, чтобы её вытереть! Да, развалить они развалят, всё что хотите... но не СССР же!'

'А Ваше мнение, Михаил....'

'Просто Михаил.

Мнение моё такое. Это совместная цепь спецопераций по развалу СССР

Хочу напомнить их последовательность:

1.Создание искусственного дефицита огромной массы товаров путем накачивания потребительского рынка необеспеченными деньгами

2.Воспитание националистических элементов в республиках СССР и внутри России (не случайно Басаев — наш сексот , проверенный в абхазско-грузинском конфликте, Дудаев и Масхадов — профессиональные военные, тесно связанные с КГБ, Алиев — председатель КГБ, Шеварднадзе — руководитель КГБ, и так далее, и так далее)

3.Провоцирование межнациональных столкновений с пролитием крови, чтобы исключить возможность иного разрешения конфликтов, кроме 'развода'. Первый, самый характерный  пример -спровоцированные назначением Первым секретарем ЦК Казахстана Колбина и тут же возникшие, как по заказу (хотя почему как?) студенческие волнения на национальной почве в 1987. Вот такое же чудо. Как и сегодня. На ровном месте. Плавали, знаем... Благо у меня друзей-казахов было полно. Говорят, предупреждали Москву...

4.Одновременно и задолго до каких-то реальных движений в сторону 'нового союзного договора' фактическое признание суверенитета республик в их административных границах.

5.Организация периферийных войн ...

И всё это что, Стругацкие сотворили?'

'Да, Вы правы... и более всего меня поразило при изучении истории кризиса вот что— 'петли Горбачева' за водкой и табачные бунты, которые можно было организовать ТОЛЬКО ИСКУССТВЕННО. 

Ибо дефицит ВОДКИ представить себе нормальный человек не может, как не мог Чапаев представить квадратный трехчлен. Столько не выпьешь! Чтобы водка стала дефицитной. Однако, организовали. Антиалкогольной кампанией, в частности.'

'Вот-вот. Горби, конечно, дурак— но ведь КТО-ТО ему это подсказал? Вопрос, конечно, риторический...'

'Ну и какие будут Ваши прогнозы?'

'Да что... либерализм себя полностью дискредитировал! Проведи сейчас выборы— к власти придут самые отъявленные коммунисты!

И что? Как не умели они работать, так и не умеют... пользуясь известными горбачевскими рецептами, который умный народ естественно всегда поддерживает: повышение зарплаты и замораживание цен, — за считанные месяцы добиваются  желательного демонстрационного результата: стерильно пустого вида прилавков. Хуже, чем сейчас... потому как карточки они ввести побоятся.

Зимой страна оказывается в состоянии гиперинфляции. Правительство объявляет дефолт.

А внутри страны — массовое недовольство, ибо "гигантские" в рублях зарплаты — в реальности снизились до нескольких долларов. Ситуация выходит из-под контроля...'

'Ага. Окончательная прививка от коммунизма... Такое развитие событий не оставляет равнодушным заранее проплаченные региональные элиты, которым объясняют, как некогда советским республиканским элитам, насколько они лучше будет жить без Москвы и России.  В результате...'

'Крах России уже как унитарного государства...'

'Так КТО же враг России?'

'Да врагов у нас всего двое— дураки и дороги... причем, если первых можно закатать под асфальт, то вторые— непобедимы!'

'Неужели... мы обречены?'

'Лаврентий Павлович, без диктатуры— никак! Убрать к едреней-фене пламенных демократов, отключив таким образом накачку из-за рубежа, убрать нынешний слой политиков, поставить проходное лицо, вроде... ну, найдём кого-нибудь! Вот, ко мне приятель вчера из Питера приехал, работал у Собчака... подполковник запаса, у меня в Германии служил — чем не президент?'

Берия болезненно поморщился :'Опять! Опять народ— безмолвствует... '

'Так это же для народного блага!'

'Нет, Михаил, извините... я в эти игры не играю. Создавать олигархический клан, тайную семейку, правящую моей Родиной из-за кулис, дёргая дежурного президентишку за ниточки... это не по мне!'

'Верю Вам охотно! Вы человек честный, поэтому скажу Вам— зря! Зря Вы ожили... оставались бы там, откуда пришли! Вы не нужны здесь никому— со своей честностью, со своим бескорыстием, со своим служением этому... как его... народу! Отправляйтесь назад...'

Берия улыбнулся и кивнув на прощание, ответил :'А мне — всё равно где быть! Жить или умереть? Только бы для советских людей...'

И вышел.

Михаил сначала аккуратно разбил чашки и и после этого только выпил антидот. Он был очень гуманным, Михаил Владимирович, и не хотел, чтобы пострадала, к примеру, уборщица— которая из этих чашек может тоже чаю выпить...

Там же, чуть позже...

Лаврентий Павлович , конечно, был простым человеком... но не до такой же степени! Чтобы вот так, просто , гонять чаи неизвестно с кем.

Мало ли чем его этот загадочный товарищ Миша (Ковалёв М.В. , генеральный директор охранно — сыскной ассоциации "Шериф", в недавнем прошлом— генерал-майор ГРУ ГШ СА, в узких кругах широко известный как мистер Эм) его угостил... чай со слоном, скажите, пожалуйста ? Какие мы сентиментальные...

Можно подумать, что добрый доктор Майрановский в Минздраве трудился, а не в МГБ ...

Так что, спустившись по гулкой железной, загремевшей под ногами лестничке, Лаврентий Павлович спросил окружающее пространство :"Водичка есть?"

Из тьмы внешней немедленно воплотился товарищ Заспанов, протягивая Берии заблаговременно открытую бутылочку Нарзана... вот только не надо!

Не спрашивайте меня, как это получилось, что он оказался в нужном месте , в нужное время с тем, что сейчас нужно ... на то он и прикрепленный, причём старых времен...

Когда СЛО был не тупым, громоздким шкафом, олицетворяющим социальный статут хранимого , а эффективной, невидимой боевой машиной с супер-ЭВМ в голове...

Прикрепленный всегда думает на шаг вперед...

Лаврентий Павлович несколькими глотками осушил бутылку, и сунул себе в рот два пальца...

Вытер губы :"Уголька бы! Активированного..."

Заспанов даже обиделся :"Да зачем же? Активированный уголь даже и вреден, например при язве желудка... вот, испейте ..."— и протянул Берии маленький граненный стаканчик, в котором плескалась молочно-белая жидкость...

"Это чего, часом не... гм-гм..."

"Диосмектит... абсорбирующая способность— как у ста шестидесяти таблеток угля... пейте, не сомневайтесь!"

"Ну, давай! Лишь бы подействовало..."

И ведь подействовало!

Подействовало бы, если бы...

Если бы в маленькой желантиновой ампуле , которая растворилась в заварочном чайничке, содержались продукты традиционной неорганической химии...

Вот, тот же самый добрый доктор Майрановский в своё время активно экспериментировал с солями тяжёлых металлов— таллия, кадмия... милое дело! Ни вкуса, ни особенного запаха... правда, пациент, знаете, испытывает некоторые неудобства — долго, долго, долго... зато и никакие методы лечения уже не помогут!

'Гарантия, да, батенька мой, как у швейцарских часов!'— и типичный чеховский персонаж — такой знаете , с бородкой , в пенснэ, в завязанном на спине тесёмочками белом халате — довольно потирал тонкие , музыкальные руки...энтузиаст!

В странах капитала, где свобода и демократия— не было энтузиастов-одиночек, там работала огромная машина...

Начиная с сороковых годов двадцатого века, США и их партнеры развернули крупномасштабный фронт работ по поиску сверхтоксичных ОВ на основе глубоких исследований в области химии биологически активных веществ, биохимии центральной нервной системы, нейрофизиологии, нейрофармакологии, математического моделирования связи между структурой веществ и их поражающими свойствами, а также исследований в смежных областях химии, биологии и медицины.

Джунгли, леса, пустыни, моря и реки Африки, Латинской Америки, Австралии, острова Тихого и Индийского океанов стали излюбленными местами поисков экзотических носителей уникальных ядов.

Сравнительно недавно стало известно, что у змей, пауков, ос и пчел есть более сильные конкуренты. Ну кто бы мог подумать, что в классе лягушек и жаб окажутся потенциальные убийцы! А ведь это именно так. Именно с лягушкой — американским пятнистым древолазом — связано появление у спецслужб США нового мощного яда — батрахотоксина.

Пятнистый древолаз — это маленькая, длиной около трех сантиметров, лягушка с черной в желтую полоску кожей. Из яда одной лягушки колумбийские индейцы получают 50 стрел, каждая из которых при попадании в цель менее чем через минуту способна полностью парализовать леопарда, рысь и других крупных животных.

Специальная исследовательская экспедиция Гарвардского университета с помощью местных индейцев отловила в колумбийских джунглях 2450 лягушек. Из их кожи в последующем в лабораторных условиях было выделено около одной трети миллиграмма батрахотоксина. Такого количества яда достаточно, чтобы отравить 120 тысяч стрел, каждая из которых может убить крупное животное или человека. Смерть наступает от нервно-мышечного паралича, однако, быстрая смерть — не всегда нужна.

Более того, иной раз — вовсе не нужна!

После долгих исследований американским прогрессивным ученым стало известно, что по структуре молекула батрахотоксина близка к структуре стероидных гормонов.

Выяснилось, что яд обладает двойным действием на нервную систему: прерывает передачу нервного импульса в мышцах и вызывает перебои сердца. В группе небелковых ядов батрахотоксину конкурентов нет, по биологической активности он более чем в тридцать раз эффективнее яда гремучей змеи.

Осталось только пролонгировать его действие— так, чтобы отравленный умер не мгновенно, но несколько позднее... это удалось сделать, изменив структуру нескольких молекул— так, что свои патогенные и танатогенные свойства яд стал приобретать только под действием соляной кислоты— входящей в состав желудочного сока человека...

По сути, получилось подобие бинарного химического оружия... желудочный сок, в нормальных количествах, разумеется, организму не вредит, полученное вещество— тоже! Но вот их смесь...

Плюсом было то, что Берии удалось вывести значительное количество яда из поступившего к нему в ЖКТ, в добавок— у Лаврентия Павловича была по жизни пониженная секреция желудочного сока...

Минусом было то, что он получил вместе с чаем одну тысячу шестьсот летальных доз...

И теперь в его организме начинали незримо тикать невидимые и неслышимые биологические часы, отсчитывая время до остановки его пламенного сердца ...

Там же, чуть позже...

'М-да, а надо бы этого мальчика ...'

'Разъяснить?'— с готовностью вскинулся Заспанов и тут же погас— извините, не имею права Вас оставить... даже на минуту!'

'Даю слово, что за тобою не пойду!'— честно глядя ему в глаза, пообещал товарищ Берия.

'И по лестнице не пойдете?'

'Слово коммуниста!'

Заспанов посмотрел на круто уходящую вверх лестницу— нормально! Вряд ли товарищ Павлов мог летать ...

После чего Заспанов стыдливо, меленько перекрестился и , как-то вдруг изменившись лицом, которое приобрело совсем уже нездешнее выражение , неслышно ПОТЁК вверх по гулким железным ступенькам, которые даже и не лязгнули...

...Как тигр, метался Лаврентий Павлович, под лестницей. Только что хвостом не бил... несколько раз подпрыгнул, но нет! До площадки не допрыгнуть! Высоко... эх, что бы подмостить...

'Здравствуйте, Лаврентий Павлович... Вы меня не узнали? Я Маша...'

'Какая Маша?'

'Распутина Маша... из Коренёва... Вы меня еще у Гаспарянов отбили...'

'А, помню. Ты , Маша, иди отсюда, а?'

'Как же это я пойду? Я Вас третий день ищу. Всё хожу , хожу, ищу, ищу... вот, нашла.'

'Зачем?!'

'А используйте меня... как нибудь, а? Я хорошая...'

У Берии зажглись глаза нехорошим жёлтым цветом...

'Исползоват? (примечание Автора. Именно так!). Это можно. Встань лицом к стене. Нагнись. Упрись руками, поудобнее...'

'Погодите, дяденька, можно, я колготки сниму?'

'Зачем?'

И бедная, бедная Маша почувствовала, как ей на спину опустилась чужая ступня...

'И-ех!'

Товарищ Берия был честный человек. И не стал подниматься по лестнице, как и обещал Заспанову — а просто запрыгнул на площадку...

Там же, в эти минуты...

Михаил Владимирович с удовольствием вытянул свои длинные ноги футболиста... игрывал когда-то в прошлом, за 'Черноморец'.

Сегодня он сделал единственный , маленький— но такой огромный ! шаг к исполнению своей мечты...

Михаил Владимирович жаждал власти! Власти полной, всеобъемлющей, абсолютной!!

Когда-то, будучи в загранкомандировке, он, юным лейтенантом, ожидая встречи с контактом, зашёл в кино... Шел обычный фильм, такой, знаете, 'спагетти— вестерн'...

Но для молодого Ковалёва это был шок! Он прямо увидел— как он стоит на Майн-стрит какой нибудь Санта-Розы, и говорит:'Это МОЙ город!'

И здесь он власть...

Шериф! Закон и Порядок. Хочу— вешаю, хочу— милую...

Потому что так его левая пятка зачесалась...

И вот на этой-то мелкой, подлой страстишке— его и поймали опытнейшие вербовщики, которые годами составляли психологические профили врага...о нет! Не из Конторы! Не из Минюста! Даже не из АНБ... а те самые.

Некоммерческие.

Независимые.

Невидимые.

Имя которым— легион...

И пропал хороший парень...

И вот теперь, выполнив не приказ, о нет— партнерам не приказывают, не так ли?-Ковалёв мечтал, как он приедет , например, в Череповец, весь такой в малиновом пиджаке, и скажет, глядя на 'Северсталь', какую-нибудь... это мой комбинат! И я здесь— Шериф...

Ага... мечтать невредно.

Потому что такие добрые , голубые глаза бывают только в кошмарных снах... в тех снах , что приходят к глубоко запрятавшим совесть предателям!

Верно, Андрий увидел такие же глаза у Тараса Бульбы...

'Скажи-ка, милый, ты что моему — подсыпал...'

'Н-не... я... не...'

'Ой, не ври дедушке. Больно будет...очень больно. ОЧЕНЬ!'

'Н-но... я... т-только одна доза...'

'Чего?'

'Противоядия...выпил я, вот...'

'Давно?'

'Т-только вот...'

'Ну, это ничего... сейчас я тебе животик-то разрежу...'

'Всё бы тебе зверствовать, товарищ Заспанов... гражданин сам сейчас выблюет,вот в эту чашечку, ага?'

'Ага...блю-а-а...'

'Вот и хорошо. Горяченькая...'

... Жалко только, что эффективного противоядия от батрахотоксина не существует в природе. Партнеры дали Ковалёву простое плацебо.

... Нам , живущим спустя двадцать лет после описываемых событий , уже очень трудно понять — как, с помощью кого выдающиеся джентльмены из закрытого 'Хлопкового клуба' вышли на Лаврентия Павловича— достаточно быстро идентифицировав его, и своим ледяным, змеиной мудрости умом не поняв, но приняв как данность его появление на этой грешной земле...

Видимо, если бы и сам Христос второй раз Пришёл— они бы среагировали так же быстро, оперативно и так же безжалостно... кстати, а вы уверены, что ОН уже не Приходил? Только нам не дали это увидеть...

Да. Они приняли это — и отнеслись к появлению товарища Павлова настолько серьёзно, что обрубили концы даже и по исполнителю... с Ли Харви Освальдом точно так же было...

А Михаил... что Михаил... когда он был действующим генералом ГРУ — то да! он представлял для джентльменов крайний оперативный интерес... а став хозяином — пусть процветающей, но все же компании сторожей... ну какое партнерство может быть у всадника и лошади?

Что бы себе лошадь не воображала...

Так что партнёры его бестрепетно попросили... партнерам не приказывают— не так ли?

А мистер Эм аж раздулся от гордости — ему поручили ТАКОЕ! Изменить ход всей мировой истории! Он действительно крут. Как Гималаи...

Ну-ну... просто каждому крайне необходимому изделию— действительно спасающему использующего его партнёра от того же сифилиса— не стоит удивляться, что его, изделие, по использовании утилизуют...

21 августа 1991 года. Девятнадцать часов сорок пять минут. Москва, Васильевский спуск.

Пожилая, очень просто, но чистенько и аккуратно одетая женщина поглаживала Олечку Зенькович по голове и неторопливо рассказывала...

'Ну вот... Меня, беременную, и моих двух детей, Танечку — пяти лет и Машеньку — двух лет, в один из февральских дней сорок четвертого года. с многими другими односельчанами немцы погнали в концлагерь, находившийся близ поселка Дерть, это у нас, в Беларуси...

В пути нас не кормили, мои дети плакали от голода, и я хотела в поле собрать несколько картофелин.

Увидев, что я собираю мерзлую картошку, литовский полицай подбежал ко мне и стал ногами бить в поясницу. Я потеряла сознание, и вскоре у меня начались роды. Маленький на вторые сутки умер, а меня, больную, истерзанную, погнали дальше в лагерь.

В лагере мы жили под открытым небом, спали прямо на снегу.

Мои деточки страдали от холода и еще больше от голода. Горячей пищи нам не давали, а изредка через проволоку бросали хлеб.

Но желающих получить кусочек хлебушка было слишком много, и мне, больной и немощной, лишь два раза удалось таким образом заполучить небольшие ломтики хлеба.

Однажды я хотела собрать веток, чтобы развести костер и обогреть своих детей. Но литовец— полицай не дал мне этого сделать и избил меня палкой.

Так я мучилась со своими детьми в концлагере.

Вскоре у моих детей опухли ноги и руки. Они кричали и плакали: 'Мама, холодно! Мама, кушать!'

Но я ничего не могла сделать для моих девочек. На пятый день в жизни в лагере от голода умерла моя дочь Машенька, а на следующий день умерла и Танечка...'

'Бабушка, а потом пришли наши, и всех полицаев убили, да?'

'Нет, доченька, убежали они, ироды, в свою Литву...на прощанье всех нас расстреляли — да вот меня, только ранили... живу я. Зачем живу, не знаю...'

Демократический Прохожий, чуть пахнущий еще дермецом, немедленно выразил своё демократическое мнение :'То, что делали немцы в 1944 — это перегибы на местах, результат многолетнего военного ожесточения, нужно было сдаваться в августе 1941, а не защищать Сталина, чтобы потом от голода в колхозах умирать и за пустые трудодни вкалывать.

И не надо возражать в духе "защищали свою землю" — не было у колхозника никакой своей земли — был он бесправным крепостным.

Красные пользуются тем фактом, что у нищих советских колхозников не было фотоаппаратов, что бы запечатлеть последствия сталинского голодомора. Непроверенные иностранные корреспонденты в колхозы не допускались.

Поэтому и на выставках о голодоморе в Центре имени Сахарова и предъявить почти нечего (красные над этим потешаются и считают отсутствие фотоаппаратов у колхозников доказательством отсутствия голодомора).

Не хватает фотографий результатов действий сталинских бандитов по приказу ? 428 — 'разрушать и сжигать дотла все населённые пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40-60 км в глубину от переднего края и на 20-30 км вправо и влево от дорог'.

Но мы...'

Товарищ Ван был очень вежливым и культурным человеком. Тем более— он находился за пределами своей социалистической Родины, и очень строго соблюдал социалистическую законность...

Но был он не железный... попросив Николая отвести Олечку, с трудом удерживающую гордые слёзы, подальше, лао Ван подпрыгнул, и...

Нет, все-таки интеллигентному человеку трудно вести конструктивные дискуссии...

21 августа 1991 года. Двадцать часов пять минут. Москва, Большой Знаменский переулок, дом 13. 60-тое Отделение Милиции ГУВД Мосгорисполкома.

'Короче, вызвали меня сегодня в адрес.... коммунальная квартира, в комнатке проживает одинокая, сильно пьющая старушка.

Соседи участковому позвонили. Говорят, намедни был сильный шум, а потом они заглянули— а бабушка лежит без движения...

Выехала 'помогайка', я старший...

Приехали. Квартира— притон-притоном... в общем коридоре полно пустых бутылок, обои ободранные, дверь в комнату выломана.

На пороге— следы крови. Старушка— лежит на голой панцирной сетке железной кровати, покрыта каким-то тряпьём... лицо синее, на шее— тёмные следы, видимо, душили.

Дело ясное, надо вызывать опергруппу с Петровки, криминалиста, прокурора и перевозку...

Сел я покамест протокол осмотра писать. И только первые буквы вывел....

слышу, сзади меня замогильный хрип :'СЫ-Ы-ЫНО-О-ОК, НАЛЕ-Е-ЕЙ... ТРУ-У-У-УБЫ ГОРЯ-Я-ЯТ!!'

Старушка очнулась, ага.

Следы крови— это они голубя резали, для закуси. А тёмные пятна— не помнит, когда получила. Душил кто-то, наверное...

Да.

Только приехал в отделение— опять вызов. Тоже коммуналка, тоже одинокий и сильно пьющий гражданин, дедушка...

Приехали в адрес.

Картина— ну, просто один в один! Такой же притон, такая же грязь и столько же хрусталя на полу...

На этот раз, уж не сплоховал. Пощупал сначала дедушку. Холодный.

С чувством выполненного долга сел писать протокол...

И вдруг... чего ржёте?

Да. Слышу, противный замогильный голос :'БАБУ ХОЧУ!!'

Я аж подскочил...

Глянул— а в углу, под тряпьём, клетка, а там попугай. Вот он и надрывается :'Жрать хочу! Водки хочу!'... ну и это... про прекрасный пол.

Весёлый был дедушка, царствие ему...

Чего такое? Мелкое хулиганство?

Китаец? Гоните его в шею! Он сейчас консула звать начнёт, а оно нам надо?... и еще белорус?

Деточка, ты не волнуйся. Мы твоего папу не обидим. Хочешь, я тебе красивые наручники дам поиграть?

А Белоруссия— с нами или тоже уже ... а.

Ну, значит , гражданин Зенькович , как мы будем с Вами решать, по совести или по закону? Что, не надо протокола? Хвалю.

Тогда гоните червонец. Штраф.

Как за что? За компанию!'

21 августа 1991 года. Двадцать часов десять минут. Москва, Подколокольный переулок, дом 1111, двор ПТУ Номер 55, Электротехнического профиля.

В тихом, безлюдном дворе — а окрестности Солянки, вечерами вообще глухой район, проснёшься, бывало, на лавочке в чужом дворе— и гадаешь, где ты? Или в тихом центре, или в Рогожской слободе...

Стоит под старым тополем 'РАФ'-ик, значит, для случайного прохожего ясно:если стоит, значит, надо...

Потому как в частном автовладении таких машин обычно не было... скорее всего, какая-нибудь служебная.

Пусть себе стоит...

'У-у-у...'

'Ну шо ты воешь, внучек? Хиба ж це боль? Вот помню я, мне один добрый штаб-артц татуировку с левого предплечья удалял... ну, знаешь, такую, с литерами 'AB', хруппа моей крови...

Нам, кто в дивизию в сорок четвертом вступал, всем наносили— чтобы побыстрее накачать свежей кровушки при ранении.

 По этой татуировке нас потом и выявляли. Некоторые красные, радяньские партизаны и шибко злые красноармейцы владельцев таких знаков отличия вообще сразу в расход отправляли... Уж больно мы о себе известную славу составили!'

'А правду кажуть, що Вам, панове, при ранениях жидовьску кровь переливали?'

'Та ни... яка там жидовьска... так, с малых дытын! Они ж усе равно бы издохли... да, а потом, значит, сразу после войны, когда ядро дивизии было интернировано в Римини, один из докторов в лагере за небольшую плату эти литеры удалял .

Это делалось нанесением химиката, который сначала раздражал, а потом и сжигал кожу. Было чертовски болезненно, но эффективно, и огромное количество украинцев  воспользовались такой возможностью .

И никто не выл! Вот же ж были украинские лыцари, настоящие сичевики !

А тебе лишь по морде настучали... а ты уж и воешь! Стыдно, внучек,позоришь ты меня... '

'Тем более, пан Илларион, що Вы себэ неправильно повели... зачем с русским быдлом было разговаривать? Я Вас зачем послал? Шоб Вы посмотрели на место предстоящей акции...'

'Меня какой-то чучмек бил... дикарь! Азиат! Сталинист краснокоричневый, агрессивно-послушный... узбек, наверное...'

'Тем более! Значит, повторю Вашу задачу. Вам надо приблизиться к Мавзолею,встать, чтобы побольше людей было вокруг, и нажать вот эту кнопку... листовки из Вашего пояса разлетятся , а мы Ваш подвиг зафиксируем на кино— и фотоплёнку, поднимем международную общественность ....'

'Да! Надо дать всем понять... потому что! Ельцин, Станкевич, Собчак и я...'

'Да Вы, панове, сразу встанете в один ряд с выдающимися демократами— Сахаровым, Делоне, Синявским ... да что там! Мы Ваши книги таким тиражом опубликуем, как Солженицыну и не снилось!'

'Да я, собственно, только наметки делаю, о моей роли в свержении коммунизма... но как Вы догадались?!'

'Да это же элементарно — такой выдающийся мыслитель, как Вы, шановни пан, просто обязан быть и гениальным писателем! Властителем дум!'

'Да я, знаете... у меня много незаконченного!'

'Ничего,успеете! Мы Вам обеспечим дом в Канаде, много женщин и машин... любите женщин, шановни пан?'

Интеллигентный Прохожий чуть покраснел :'Да я, собственно... а вот они меня...'

'Ничего! С такими деньгами, как у Вас, они Вас немедленно полюбят! Все сразу!'

Илларион гордо выпрямился :'Я делаю ЭТО не из-за денег!'

'Верно-верно... ради свободы и торжества демократии, бесстрашный Вы наш!'

21 августа 1991 года . Двадцать часов пятьдесят семь минут. Москва, Красная площадь.

'Там-там-там — татам...'

Куранты на Спасской башне начали вызванивать свою прекрасную и строгую мелодию...

И ровно за две минуты тридцать пять секунд до назначенного мига , делая чеканный, торжественный шаг, введенный в Армии Российской Императором Павлом Петровичем, отбивая звонко каждый из двести десяти шагов по брусчатке — из ворот показалась смена Почетного караула...

Лаврентий Павлович очень любил эти мгновения... здесь, у Кремля, каким-то неземным холодком пробирало душу, будто касались её чуткие, незримые руки — возвышая над сиюминутным, суетным...

Начиная с 26 января 1924 года, каждый день... каждый час...

И лишь только в чёрном сорок первом, в июле, когда тело Ильича было увезено сотрудниками Первого отдела НКГБ СССР в Тюмень— на пост не заступали...

А сегодня, как обычно — бойцы роты Почётного караула, в синих погонах на строгих солдатских шинелях, строго и величаво вершили свой ритуал...

И как всегда— десятки людей собрались , чтобы посмотреть на это прекрасное, и чуть печальное зрелище... потому что заступали солдаты на пост , у могилы величайших людей России — Ленина и Сталина... Вот , и сейчас, совсем рядом с Берией, невысокий китаец держит на плече маленькую русскую девочку в красной ветровке, а другой мужчина— смотрит на ребенка нежно и ласково... отец, понятное дело.

Берии было как-то непривычно видеть на фронтоне Мавзолея только одно имя... но ведь это же ерунда? Если дорогое имя высечено не на черном граните, а в живом, трепещущем сердце?

Перезвон курантов, четкий ритм шагов.

И вдруг, как грязная клякса на листах священной книги — истошный , бабий визг:'За нашу свободу-у-у...'

... Иннокентий был вовсе не дурак. Он подумал— а как же это листовки разлетятся, когда он кнопку нажмёт? Они же туго свернуты в продолговатые цилиндрики, вшитые в пояс. А пояс — одет на голое тело! Эх, не продумали до конца, а еще заграница...

И поэтому Иннокентий широко распахнул на себе рубашку, ту самую, белую, с чёрной траурной полосой на воротничке, чтобы дать возможность разлететься словам справедливости...

Видимо, дежурный милиционер — не зря волок службу на главной площади страны. С криком :'Лёха, вали шахида!' — он сшиб с ног китайца и девочку, прикрывая их собой...работа у него такая.

Его напарник Леха, выдергивавший из кобуры застрявший 'макаров', однако, уже не успевал... и тогда Лаврентий Павлович, обгоняемый верным Заспановым— который тоже не успевал — подкатом сшиб с ног сумасшедшего, что-то невнятно визжащего, плюющегося отравленной слюной интеллигента...накрывая его сверху своим телом.

... С борта самолёта, заходящего на посадку в Домодедово, Серго Гегечкори краем глаза вдруг уловил где-то в центре Москвы мгновенный красный проблеск ... что-то сердце кольнуло,да?

Место , которого нет. Вне времени...

Лаврентий Павлович открыл глаза и тут же их смежил... потому что любование  окружающим пейзажем могло доставить удовольствие только завзятому последователю Захер-Мазоха...

Цветущий сад, говорите? С голубыми розами?

А заболоченную равнину, покрытую красно-коричневой осокой, над которой стелился унылый сизый туман, не желаете?

Больше всего ЭТО походило на окрестности 'НорильскЛАГа'... а вот кстати, сквозь туман что-то проступает... и запах такой знакомый, серой шибает... не Медный ли это Завод НГМК?

Эк меня занесло— отвлеченно подумал Лаврентий Павлович... А может просто, лежу я сейчас с разорванной брюшиной, на мои начищенные ботинки вытекает, ароматно воняя калом и мочой, содержимое кишечника... а это мой предсмертный бред?

Дада шени. Не могло пригрезиться напоследок что-нибудь приятное... например, та же Маша из посёлка Коренёво ...

При мысли о Маше Лаврентий Павлович вдруг ощутил некоторое, как ему казалось, давно забытое шевеление... в глубине души, да.

Интересное явление — шлепая вмиг промокшими ботинками по неглубокому, но очень холодному болоту, думал Берия...

Испытывает ли эрекцию умирающий? Вот при асфикции, конечно, да... но меня, вроде разорвало? Или я своими собственными лёгкими подавился? Ха-ха.

Если я не ошибаюсь, здесь где-то должна быть заводская узкоколейка... а вот, кстати, и она!

Действительно, перед ним возникла серая полоса отсыпанного из гранитной щебенки невысокой насыпи...

По ней, навстречу Берии, сопя и отдуваясь, двигался странный паровозик, тащущий длинный хвост тёмно-зелёных думпкаров...

Чем же он кажется мне странным— прикинул Лаврентий Павлович и тут же сообразил, чем... Длинный шлейф тяжёлого, маслянистого дыма из широкой трубы оседал обочь насыпи — и тут же формировался в нагие мужские и женские тела, которые, торопясь, скользя и падая, догоняли медленно ползущий состав и отталкивая друг друга, лезли по металлической лестничке в паровозный тендер...

Как интересно! Непрерывное, безотходное производство! Однако же, как быть с законом сохранения энергии? Откуда-то полезная работа берется?

'А это их жир горит! Который эти безобразники при неправедной жизни накопили — из рубки паровоза, через окошко, под которым тускло сияла надпись УАПЖДТ— к Лаврентию Павловичу склонилось закопчённая физиономия машиниста, ничем не отличающаяся от обычных лиц земных паровозников, кроме пары некрупных рожек под мятой форменной фуражкой (впрочем, если человек отправляется в рейс, не факт, что — ну, Вы меня поняли?) — Залезайте, ко мне, товарищ! Вам, верно, в Управление...'

Обескураженный Берия— значит, все же не рай... полез на паровоз...

'Ты куда лезешь?!— рогатый машинист отпихнул ногой голого грешника прибалтийской наружности, пытавшегося влезть за Берией— тебе, ирод,  в тендер! Ишь, как пушку авиационную продавать, так всё сразу понимаешь, а как в топку лезть... одно слово, Вилкат...'

Послушный прибалт соскочил на насыпь, чтобы спустя малое время появиться со стороны тендера, извинившись, бочком протиснуться мимо Берии к топке и кряхтя, полезть в ее пылающую глубину...

... Меж тем поезд приблизился к громыхающему, грозно гремящему, блистающему яростными огнями скоплению заводских корпусов...

По широким улицам между ними степенно ходили, сновали, рысцой пробегали люди, не совсем люди и совсем уж нелюди — настолько удивительной внешности, что Лаврентий Павлович только головой качал...

У высокого, с дорическими колоннами здания типичной для сталинской эпохи архитектуры (похожего на Норильский филиал Красноярского Политеха) паровозик притормозил ... кивнув на прощание весёлому рогатому машинисту, Берия с некоторой осторожностью ступил на полированные ступени черного диабаза...

Ага— поднимешься,а там ... а там, в приёмной, обшитой дубовыми панелями, за столом с четырьмя телефонами сидела и отчаянно колотила по клавишам пишмашинки симпатичная рыжая ведьмочка. Натуральная, а не крашеная, как легко убедился Лаврентий Павлович, ибо она была  одета в лакированные , зелёной кожи, туфельки... более ничего на её, вполне пропорциональной фигуре, вид которой не портил даже широкий белый шрам поперёк горла,  из одежды не наблюдалось.

Вдоль стен, на стульях с высокими спинками сидели несколько чудищ, самого удивительного вида... наиболее привычным из них выглядел лохматый черный кот, с кожаным потёртым портфелем в передних лапах.

Кот весьма противным мяукающим голосом , увидев Берию, прогундел: 'Ну , у-о-о-от, опя-я-ять некоторые норовят без очереди. А не-е-е-екоторые ответсвенные рабо-утники здесь да-у-но-о-о...Гелла Матвеевна, мо-у-жет , меняо-у уже запустите?'

Не отрываясь взглядом от пишмашинки, Гелла Матвеевна с лязгом перебросила каретку и с пренебрежением заявила коту:'Сказано Вам , товарищ Бегемот,  у НИХ совещание. Ждите. Вызову!'

После чего, увидев Берию, мигом вскочила, улыбнулась широко, обнажив острые клычки, вежливо осведомилась :'Чай? Кофе? Свежей крови? Ой, извините, не подумала...'

Берия поискал глазами вакантный стул, и присел рядом с существом, у которого вместо головы вился клубок щупалец :'Спасибо, ничего не надо...'

В этот миг высокие обитые черной кожей двери распахнулись, и в приемную выскочил красный, распаренный , как после бани, демон, в металлическом, с шипами, повёрнутыми вовнутрь, ошейнике...

Сидевший рядом с Берией бес привстал со своего стула и робко спросил :'Ну, как сегодня САМ?'

Распаренный демон гордо отвечал :'Грозен! Слава Богу (мелко крестится), я отделался только строгачом' — и указал мохнатым пальцем с острым когтем на свой ошейник...

Бес быстро-быстро завибрировал щупальцами...

Гелла Матвеевна заглянула в кабинет и ослепительно улыбнулась Лаврентию Павловичу :'Прошу Вас! А Вы, товарищ Ктулху, следующий...'

Товарищ Ктулху, не говоря дурного слова, брякнулся в обморок...

Лаврентий Павлович шагнул сквозь двойные двери...

'И нам хочэтся с балшевисткой прамотой спросить Вас, товарищ Сатанаил— а почему работа с врагами человечества до сих пор происходит так формально? На таком низком профессиональном уровне?'

'Да я...'

'Вот, например, Адольф Гитлер и его приближенные. Что это за наказание для Геббельса— сорок лет, и только одно лизание раскалённых сковородок? Как -то это скучно... без огонька... нам почему-то  кажется,что Вам необходима помощь наших китайских товарищей, или я ошибаюсь?'

'Да мы...'

'Нет. Мы, большевики, не будем терпеть формализма в работе. Каждый получит не по грехам его. Это был бы принцип— порочный принцип — уравниловки... каждый получит по заслугам!

Это будет по-диалектически. Ви согласны со мной, товарищ Сатанаил?'

'Да весь наш род...'

'Понимаю Вас. Кстати, Ви спрашивали, нэ знаем ли ми харошего архитектора? Ми, болшевики, знаем все. Вот Вам архитектор... будущий! Потому что сэйчас у него есть еще нэсколько нэзаконченных дел... Лаврентий, сколько можно? Я же говорил— без визова даже и не думай! Давай, иди работай. Я тэбя нэ держу...'

И Лаврентий Павлович , радостно хохоча, полетел сквозь сияющий тоннель вниз, вниз, вниз...

... Маленький медный проводок, халтурно изготовленный в Форт-Брегг, Северная Каролина,компанией GE, протерся на сгибе— и искра разряда от батарейки не смогла достичь капсюля-детонатора...

21 августа 1991 года . После двадцать одного часа. Вокруг Красной Площади.

'Ех, яка біда ! Хосподи, який ідіот!' — канадский покупатель интеллигентных внучат до боли сжал крепкие кулаки...

'Так, шановни пан, зіпсована кров. Весь у свою погану російську мати '— с готовностью отвечал ему ветеран Ваффен— СС.

'А кстати— Роман с интересом посмотрел на ласково хлопающего ресницами старичка, — З дідусем треба зараз кінчати. Якщо онучок розколеться до самий дупы -а це так і буде— то к старичкові прийдуть сьогодні ж увечері!'

Роман ласково улыбнулся дедушке и произнес:'Ну, та що тут поробиш! Давайте, мій дорогий, з Вами розрахуємося ... '

'Давайте!— с готовностью и поистине холуйской улыбкой отвечал северо-американскому гостю добрый ОУН-овский ( провiднык УНА-УНСО) дедушка...

Потом, чуть отстранившись, с интересом стал наблюдать, как из тугих губ Романа вдруг потянулась на широкую грудь тоненькая красная ниточка....

Затем, по-хозяйски бережно, выдернул из его левого бока аккуратно, чтобы не погнуть, воткнутую — исключительно меж рёбер— миниатюрную заточку, спрятал её, вставив в свой потёртый стариковский батожок, обшарил карманы покойника (ему все равно уже денег больше не надо, а дедушке — приятно!), и кряхтя— старость не радость— вылез из РАФика... поджечь бы! Да уж ладно...

Оставить отпечатки пальцев дедушка не боялся— перед выходом на дело он аккуратно смазал подушечки пальцев бесцветным лаком...а глупый, потому и ныне покойный Роман верно решил, что у дедушки простатит— мол, от того долго в вбиральне сидит... ага, простатит...

Да дедушка ещё сам кого хочешь — вИебет ...

'Ох, потише, ребра поломаете— Лаврентий Павлович открыл глаза и властным движением отстранившись от рыдающего от счастья Заспанова, близоруко щурясь, наклонился к схваченному крепкими советскими руками террористу.

'А чего это от него так воняет? Обосрался, что ли?'

'Гады, мерзавцы, кроваваягебнявсёравномы... эк! Эк! ЭК!!'

'Товарищи, хватит его уже бить... пожалейте членов Трибунала...'

'Какого трибунала?'

'Народного, понятно... что, нет? Будет. Дела о террористах, шпионах, врагах народа, вредителей— будут рассматриваться в течении двадцати четырёх часов... без права кассации! Народным трибуналом. Да.

И всё же... чем так воняет?'

Лаврентий Павлович опустил глаза...и про себя ахнул. Потому что его мокрые ботинки и отвороты брюк были насквозь мокры, покрыты ржавой тиной и издавали мерзкий запах сероводорода... а ведь , когда шёл к Мавзолею, были начищены до блеска!

Чудны дела Твои, Господи...