Чувствовал это и рослый лимин. Отмахнувшись топором, он неуклюже побежал вслед за соплеменниками, уже скрывшимися за стенами развалин. Но настойчивый Крил настиг его и, поравнявшись с беглецом, перерубил ему сухожилия на ногах. Гигант рухнул на колени. Перебирая руками по земле, он потянулся за выпавшим топором и уже коснулся отполированной с годами рукояти, когда меч варголезца опустился на его бычью шею...
Крилу понадобилось нанести три удара, прежде чем голова лимина отделилась от тела. Он поднял ее за волосы и обратил лицом в сторону руин, за которыми еще мелькали спины дикарей, словно хотел продемонстрировать своему недавнему противнику бегство соплеменников...
В грудь ударила стрела — голова выпала из руки, улыбка на лице Крила застыла. Он опустил глаза и увидел тонкое древко... Невесть откуда прилетела еще одна стрела и впилась рядом с первой...
Из глубины болот показались спешащие к полю боя лимины. Используя одним им знакомые тропинки, дикари приближались к нам с севера и с востока. А из руин по нам открыли стрельбу лучники. Я ошибался, предполагая, что на острове собралось все племя. На самом деле это был лишь небольшой отряд. Но теперь им на помощь подошло серьезное подкрепление, против которого нам было не устоять.
— Уходим!— крикнула Аннисен и первой ринулась на запад по самой кромке заболоченного островка. За ней последовали и остальные. Я бросил прощальный взгляд в сторону Крила. Из его груди торчало уже шесть стрел, меч валялся у ног, а он все еще продолжал стоять, слегка покачиваясь из стороны в сторону.
Мы бежали во весь рост, так быстро, насколько это было возможно в нашем состоянии. Раны получили все, даже верткая Аннисен. Но хуже остальных приходилось Шторну. Он заметно хромал на пробитую палицей ногу, и Винеару приходилось поддерживать его под руку. Малыш избавился от тяжелой дубины и остался лишь при ноже. Гван сменил меч на лук, временами оборачивался и пускал стрелу в сторону появившихся на поле боя дикарей. Они бросились вдогонку, к ним присоединились прятавшиеся среди руин стрелки, останавливавшиеся на мгновение, чтобы натянуть луки. Стрелы жужжали совсем рядом. Одна из них угодила Гвану в плечо. Скорд не стал мешкать, сломал древко и, оставив лук в покое, поспешил следом за нами.
Я двигался в середине отряда. Рана на груди давала о себе знать пульсирующей болью, усилившейся во время бега, от кровопотери кружилась голова и саднила рана на шее. Мы успели добраться до руин, и теперь редкие стрелы стучали по каменным обломкам, торчавшим из земли. Не знаю, о чем думали мои друзья, а я желал лишь одного: чтобы вытянутый с северо-востока на юго-запад остров никогда не кончался. В противном случае нам всем несдобровать.
Увы, очень скоро под ногами зачавкала жижа, а когда мы обогнули последнее разрушенное строение, глазам открылась картина бескрайнего болота. Однако было одно обстоятельство, внушавшее надежду. Над зыбким берегом острова возвышалась причудливая арка, связанная из двух давно уже высохших деревьев со стянутыми вместе верхушками и украшенная прибитыми к стволам человеческими черепами, печально смотревшими на нас своими пустыми глазницами. За аркой начинались топи — на первый взгляд непроходимые и смертельно опасные. Однако вдаль убегала целая вереница вешек, изгибавшаяся к югу и уводившая вглубь Гонготских болот.
Зарис отстранил замершую перед аркой Аннисен в сторону и первым шагнул в топь, сразу же погрузившись по колено. Сделав еще один шаг, он дотянулся до первой вехи, вырвал ее из земли, решив использовать в качестве щупа.
— Не бойтесь, под водой прочный настил,— сказал он, но тут же предупредил:— Только осторожнее — он очень узкий.
Сказал и не спеша пошел вперед, орудуя щупом.
Мы — один за другим — последовали за ним. Замыкал отряд Гван. Он то и дело оборачивался назад, опасаясь увидеть преследователей, но дикари безнадежно отстали, что было нам только на руку.
Гать, выложенная из вязанок хвороста, на самом деле была довольно узкой. Чуть влево или вправо — и нога проваливалась в топь. Мы поддерживали друг друга, если кто оступался, и спешили как можно дальше уйти от острова, прежде чем появятся лимины. Я увидел их, когда суша почти скрылась в пелене тумана. Они стояли вдоль кромки острова. Расстояние было невелико, и движущийся гуськом отряд был прекрасной целью для опытного стрелка, но лимины опустили луки и молча смотрели нам вслед.
Глава 10
Нашему отряду повезло — мы отделались сравнительно легкими ранами, — чего не скажешь о людях Зариса. Из Аскона вышло восемь человек, а после схватки с дикарями их осталось только двое. Оттого ли Зарис выглядел хмурым и избегал случайных взглядов? Или же сожалел о том, что нам приходилось покидать руины Артениса с пустыми руками, а значит, гибель товарищей по оружию была напрасна? А может, он уже не верил, что мы вообще выберемся с этих проклятых болот, и заранее оплакивал свою участь?
Как знать...
С тех пор, как события начали развиваться в непредсказуемом направлении, я и сам не знал, чем закончится наше путешествие.
Зарис, как и прежде, шел первым. За ним следовали Аннисен, я, Гван, Арсиги и Шторн. Замыкал цепочку Винеар, присматривавший за хромавшим Ганеги.
— Пожрать бы,— мечтательно заканючил Малыш, обернувшись на Мастера с сумой.
Винеар по привычке сунул руку в сумку, но ничего не нашел: мы все еще находились в пределах воздействия хениона, а значит, причудливая магия Мастера была заблокирована. Пожав плечами, Винеар закрыл суму, сдвинул ее на спину и обернулся, чтобы взглянуть на исчезающие в туманной дымке руины Артениса. Неожиданно мутная жижа болота всколыхнулась, и перед ним восстало нечто лохматое, густо покрытое водорослями и илом. Чудовище замотало головой по сторонам и заголосило на низких тонах, словно жаловалось на жизнь.
— Круджи!— воскликнул Зарис предостерегающе.
Чудовище протянуло к Винеару лапу, представлявшую собой корявую "трехпалую" ветвь. Цанхи взмахнул снизу вверх по дуге мечом, отсекая конечность, и на противоходе отрубил чудовищу голову. Тело "водяного" осыпалось распавшейся на пряди растительностью, растеклось жидким илом, из которых оно, собственно, и состояло.
Но тут же из болота полезли новые круджи.
Они появлялись неожиданно, совсем рядом с гатью, мгновенно атакуя ближайшего противника. Безобидные на вид лапы-ветки на самом деле оказались грозным оружием. Острые как бритва, они без труда рассекали кожаный доспех. Я смог убедиться в этом, когда болотная образина выросла прямо передо мной и сходу ударила лапой, оставив на моем нагруднике глубокий порез. От неожиданности я отшатнулся назад, нога провалилась в пустоту, я потерял равновесие и едва не выпустил из руки меч. Но меня вовремя подхватил за ворот оказавшийся рядом Гван, затащил обратно на настил из вязанок хвороста и, не дожидаясь моей благодарности, принялся рубить окруживших нас круджи.
С ними легко было расправиться. Достаточно одного хорошего удара, чтобы бесхребетное тело чудовища распалось на куски и вышло из боя. Но прежде чем это случалось, круджи успевал нанести, по крайней мере, один удар, оставляя на теле противника глубокие царапины. Кроме того, набрасываясь со спины, они пытались утащить жертву в болото. Один из них вцепился в руку Арсиги и сдернул его с узкой тропки. Малыш тут же увяз по пояс и начал быстро погружаться, когда чудовище обхватило его шею и надавило на плечи. Подоспевший на помощь Зарис вцепился в тянущуюся к нему руку Арсиги, а мечом принялся кромсать на куски докучливого круджи. Когда с чудовищем было покончено, Малыш вскарабкался на тропу и лишь после этого выхватил нож.
— Держись рядом!— приказал ему Зарис, рассекая на куски очередного "водяного".
Круджи было много. Они лезли со всех сторон, гибли десятками, но с каждой минутой их становилось все больше. От распавшихся тел не оставалось и следа, что наталкивало на мысль: они были бессмертны и, опустившись на дно болота, возрождались снова.
— Нельзя стоять на месте, это верная смерть! Вперед!— крикнул Зарис. Ощупывая дно шестом и отбиваясь от лезших на гать круджи, он направился дальше на юг.
Мы последовали за ним.
Это был неравный бой. Прежде чем сделать шаг, приходилось пускать в ход оружие. Круджи нападали в одиночку и группами. Мы постепенно выдыхались, а им не было конца.
Зарис все дальше отдалялся от остального отряда, да и следовавшая за ним цепь изрядно растянулась. На Шторна и Винеара навалилось сразу десятка полтора болотных чудовищ. Одно из них вцепилось в суму, рвануло так, что едва не уволокло за собой цанхи, но лопнул тонкий ремешок, и круджи плюхнулся в воду, унося свою добычу.
— Моя сума!— взвыл цанхи и ринулся бы следом за чудовищем, если бы не удержавший его Ганеги. Он силой увлек за собой Мастера, для которого потеря артефакта была равносильна утрате Дара...
Один из "водяных" преградил путь Гвану. Скорд ударил его мечом, но тот ловко отшатнулся и тут же окатил нашего спутника фонтаном затхлой жижи, вырвавшейся из отверстия, которое лишь условно можно было назвать ртом. Ослепший скорд принялся протирать глаза, когда слева от него вырвался из воды еще один круджи, всей своей растительной массой ударил Гвана в бок, и парень рухнул в болото, тут же скрывшись из виду. Следом за ним нырнули сразу три чудовища, и вода в месте падения забурлила.
— Мы потеряли Гвана!— крикнул Шторн удалявшемуся Зарису. Но тот даже не оглянулся.
Возможно, он был прав: скорду мы уже не могли ничем помочь.
Однако...
Спустя минуту, когда мы изрядно удалились от места трагедии, над водой показалась голова Гвана, а потом ему удалось подняться на ноги. Разгребая муть руками, он направился в сторону, противоположную той, где находилась гать. Следом за ним двигались три неугомонных круджи.
— Гван!— закричал ему вслед Шторн.— Сюда, Гван!
Но скорд будто не слышал его и продолжал удаляться, постепенно скрываясь в тумане. Возникшего перед ним "водяного" он срезал мечом, но потом ему на плечи навалился настигший его круджи, и скорд снова скрылся под водой.
— Не останавливаться! Вперед, вперед!!— кричал нам Зарис, расчищая дорогу от болотных тварей. Но мы продолжали стоять и смотреть вдаль в надежде, что Гвану все-таки удастся спастись.
Увы, болото затянулось тиной.
Мы потеряли еще одного товарища по оружию.
Но прав Зарис: стоять на месте было смерти подобно. Круджи неутомимо лезли со всех сторон. Болото — это их стихия, их территория. А у нас не было места для маневров, да и силы были на исходе. Промедление едва не стоило нам жизни. Твари навалились на нас скопом, облепили со всех сторон Арсиги, завалили на гать Шторна, сковали по рукам Аннисен. В то время, как Зарис продолжал удаляться от места сражения, мы с Винеаром бросились на помощь друзьям. Я оказался ближе к Шторну и начал рубить накинувшихся на него "водяных", пытавшихся стащить бывшего Мастера в трясину. Одна из тварей тянула его за волосы. Ганеги сопротивлялся, как мог, но начинал захлебываться. Его голова все реже выныривала из-под воды, так что мое вмешательство пришлось как нельзя кстати. Я рубил вцепившиеся в Шторна лапы, топтал ногами мягкие тела, старался не замечать боли, причиняемой древесными когтями круджи, оставлявшими глубокие царапины на моем теле...
Перед Винеаром стояла серьезная дилемма: и Арсиги, и Аннисен одинаково находились на грани смерти. Кому из них помочь? Кого спасти?
— Я сама. Выручай Малыша!— крикнула фангеэри, заметившая нерешительность цанхи.
Винеар кивнул и бросился к Арсиги, уже скрывшемуся под телами круджи.
Но справиться в одиночку с облепившими ее "водяными" Аннисен было не суждено. Выпали из рук и тут же исчезли по водой клинки, последний раз мелькнуло окровавленное лицо, прежде чем скрыться внутри плотного сомкнувшегося кольца болотных тварей.
И тут из тумана прилетел огненный шар, ударил в спины тянувшихся к фангеэри круджи, расплескался жидким пламенем. Запылали, затрещали сырые водоросли, потек жидкий ил, тщетно пытаясь затушить всепожирающий огонь. Корчась и распадаясь на куски, "водяные" оставили в покое свою добычу и поспешили скрыться в болоте.
Все еще не веря в чудесное спасение, Аннисен нашарила свои мечи, встала на ноги и тут же бросилась на помощь Винеару.
Наконец, мы снова были вместе. Посох Шторна, который он так и не выпустил из рук, оказался бессилен против порождений болот, зато пригодился в качестве щупа. Ловко сканируя им скрытую под водой гать, Ганеги повел нас на юг, туда, где поджидал Зарис, откуда один за другим летели огненные шары, окутывая пламенем следовавших за нами круджи. Должно быть, он покинул зону воздействия хениона и теперь вовсю использовал свой удивительный Дар. Огонь делал то, на что неспособны были никакие клинки: он безвозвратно уничтожал гонготских "водяных". И они оказались достаточно разумны, чтобы почувствовать опасность и оставить нас в покое. Прекратив преследование, круджи погрузись в воду, и на болотах снова стало тихо.
Мы нашли Зариса на небольшом островке, горбатой кочкой возвышавшемся посреди зловонных топей.
— Спасибо,— поблагодарил скорда за огневую поддержку Шторн.
— Когда-нибудь сочтемся,— ответил тот. А потом добавил: — Смотрите туда.
И указал на юг.
Там, окутанный туманом, стоял остров гораздо больших размеров, чем тот, на котором мы находились. Я заметил перекошенную, потрескавшуюся и наполовину присыпанную землей лестницу, выползавшую из воды и обрывавшуюся холмом, богато сдобренным каменными обломками. А позади холма едва виднелись развалины уничтоженных временем строений...
— Думаешь, это ОН и есть?— настороженно спросил скорда Ганеги.
Тот ничего не ответил, тревожно вглядываясь вдаль.
Но, думаю, Шторн был прав: мы приближались к острову, некогда стоявшему посреди живописного озера, а после катастрофы ставшему последним прибежищем таинственного и неведомого Вечного Зла.
Мне не хотелось туда идти. Особенно теперь, когда исход битвы был непредсказуем. Да и остальные, судя по взглядам, не горели желанием встретиться лицом к лицу с всемогущим НЕЧТО, которое правило Гонготскими болотами на протяжении сотен лет. Даже Шторн не скрывал своей нерешительности. Казалось, он готов был забыть свое легендарное прошлое, смирить гордыню и стать простым смертным, чтобы прожить остаток лет в своей забытой богом деревушке рядом с любящей женой и любимым сыном.
Но все испортил Зарис:
— Чего встали, как вкопанные? Вперед!
И мы, не сговариваясь, последовали за ним навстречу неизвестности.
Скорд снова был прав: назад пути все равно не было. Там нас поджидали круджи, а на острове — лимины. Правда, и в обители Зла нас вряд ли встретят с цветами и музыкой. Но я все еще надеялся на то, что эта история закончится именно так, как о том писал в своем дневнике Винеар. За исключением, разве что одного...
Аннисен. Ей суждено было погибнуть.
Я не мог сказать ей об этом — все равно не поверит, не поймет. Да и времени теперь на откровенность не было. Поэтому я нагнал девушку, схватил ее за запястье, развернул к себе лицом и, заглянув в глаза, попросил:
