Москва Атакует

— Завалили мы его чисто, — продолжал Марк, — но при отходе накладка вышла. Наши летуны ошиблись, приняв нас за отступающих чехов, и отработали нурсами с двух "крокодилов". Короче, двое убитых, Хром погиб и Девятов, меня посекло хорошо, едва живой остался.

— Давай помянем командира, да и остальных тоже.

Марк плеснул водки в стаканы, посидели молча, залпом выпили.

— Полгода из меня доставали осколки, одиннадцать операций, в итоге сшили. Но вердикт медкомиссии — к строевой службе не годен, потом быстренько списали на гражданку. Попробовал бизнесом заниматься, не вышло, наехали какие-то отморозки, девяностые кончились, а твари остались.

— Они всегда есть и будут, — разбавил монолог Топазова Вадим, — посмотри, сколько гнили повылазило.

Марк кивнул.

— Так вот, положил я их. Всех положил. Замом у меня бывший ВДВшник был, вот вдвоем мы и замочили... всех семерых. Короче, посадили, дали восемь, вышел через пять. В бизнес уже не лез, пошёл начальником охраны к одному бизнесмену, подружился с ним в зоне.

— Бандит? — спросил Вадим, снова разливая водку по стаканам.

Марк отрицательно покачал головой:

— Просто бизнес левый. Я не лез, но вроде через него какие-то тачки шли из-за бугра мутные. Пять лет с ним работал, перед самой эпидемией оказался в Коврове, что-то он там покупал, детали, а может, ещё что.

Вадим сходу определил, что Топаз темнит, но поправлять и выпытывать не стал, не хочет говорить человек, не надо, да и в прошлом всё это осталось, первого июня у каждого началась новая жизнь.

— Короче, в результате эпидемии остался я без босса и сотрудников, все заболели и умерли ещё до пятого числа. Посидел, подумал, что дальше делать. Во Владивосток, там где вроде бы дом, хрен попадешь. Да и нет там ничего кроме двухкомнатной хаты, да подружки, с которой прожил два месяца. А тут слух прошел, что Владимир жизнь налаживает, вот я и оказался здесь. Тут никого моя медкомиссия не интересует, и пошёл я служить командиром блокпоста. Неделя здесь, неделя во Владимире, мне квартиру выдали, благо с ними сейчас никаких проблем. Выпьем?

Вадим кивнул.

— За встречу, и за нас, — Марк улыбнулся и мужики, бодро чокнувшись, выпили.

— А с тобой что? — спросил Топазов.

— Примерно то же, — отмахнулся Вадим, — только без отсидки и прочей фигни. Выучился на тридэшника, освоил компы, открыл небольшую конторку по разным компьютерным фишкам: реклама для телевидения и прочие проекты. Потом сестра погибла, забрал к себе её сына. Так и жили. А потом... — Токарь плеснул в стакан водки и залпом, не дожидаясь, Марка выпил. — А потом началось всё это, сын умер одним из первых.

— Прости, — виновато сказал Топаз.

— Брось, — отозвался Вадим, — ты же не знал, да и перегорел я. Как из запоя вышел, пошёл в военкомат и попросился добровольцем, неделю возил трупы из города, потом охранял общественные кухни, а сейчас вот здесь.

Они снова выпили закусили тушенкой.

— Давай спать, — предложил Марк, — тебе выдвигаться на рассвете.

Вадим кивнул.

— Деникин совсем с катушек съехал, пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Дергача ему завали, город освободи, и на все про все десять человек и группа поддержки в тридцати километрах.

— Как обычно. — Марк улыбнулся. — Если непрочно — сломай, если вкусно — сожри.

— Ладно, спокойной ночи.

Вадим выкурил сигарету и пошёл в "казарму", где ему все-таки выделили койку.

На рассвете бойцы собрались возле "Урала" и побитой трофейной "нивы" с выбитыми стёклами. Машина была на ходу, с почти новым движком, для разъездов и разведки — самый подходящий вариант.

— По коням, — приказал Вадим, пожал руки Марку с Миловановым и запрыгнул в "ниву".

За руль сел Костя, на заднее сидение, зажав между ног "Абакан", забрался Митяй. Остальные под руководством Буратино полезли в "Урал".

Блокпост остался позади. Вадим смотрел вперед, выставив через выбитое ветровое стекло старый ПКМ "И что впереди? — думал сержант, — Боевые выходы до поной ликвидации банды Дергача? Денисов накануне передал частоты московских спецов, которые должны в ближайшее время прибыть в окрестности Покрова... А дома Оксана, Нина со странной девочкой Алиной, которая зовёт её мамой.

Не доезжая до Покрова, свернули к посёлку Вольгинский, рядом с ним всего в паре километров имелся шикарный санаторий, идеальное место для базы, до Покрова десять километров и до до самого поселка три, если, конечно, там кто-то уцелел.

Через полчаса, соблюдая все меры предосторожности, подъехали к санаторию. Вадим отправил Костю и Митяя на разведку, те вернулись минут через двадцать, ничего не обнаружив.

— Все разорено, разрушено, сожжено, несколько трупов, живых нет, — доложил Митяй.

— Что и следовало ожидать, — выбравшись из кабины, прокомментировал увиденное Илья.

Вадим согласно кивнул.

— Знаешь, было бы глупо ждать, что здесь по-прежнему шикарный вертеп с джакузи, тренажёрными залами, сауной, бильярдом и готовыми на всё девочками. Давай к тому двухэтажному корпусу, который ближе к лесу.

Буратино кивнул и снова полез в кабину "Урала".

— А хорошее было местечко, — заметил Костя, когда Вадим садился в машину. — Жаль, я здесь никогда не был.

— Жаль, — согласился Вадим. — Я вот как-то провел здесь выходные с одной весьма приятной компанией, так теперь совсем грустно видеть эти руины.

Вадим, бросив взгляд на тело человека, валяющееся под балконом пятиэтажного корпуса. Сразу видно, что его сбросили сверху, и мужик свернул себе шею. Сам корпус был закопчённым и полностью выгоревшим. На асфальте валялись разбитые телевизоры, холодильники, по пути увидели ещё несколько тел, но этих, похоже, застрелили.

— Что происходит с людьми? Почему в критической ситуации они начинают убивать себе подобных? — паркуя машину, спросил Митяй.

Это был риторический вопрос, и Вадим не стал ничего отвечать, хотя сам думал о том же.

Прошло двадцать дней с начала эпидемии, миллиарды людей умерли. Но миллионы-то уцелели. Почему же за двадцать дней настала полная анархия? Понятно, что власть ослабла, что выбиты политики первой сотни, погибли наиболее яркие лидеры, что бороться с последствиями стало некому. Но почему тогда полковнику Калюжному удалось справится с ситуацией, взять власть в свои руки, обезопасить людей, оградить от разгорающегося бунта, справиться с голодом, не допустить взрыва новых эпидемий? Почему он не собрал вокруг себя волков и не бросил их в атаку, чтобы они прикладами, стволами автоматов добывали ему власть? Почему он начал завоёвывать авторитет поступками, а не террором? Почему? А потому! Ответа на этот вопрос нет, и не будет. Сейчас люди не чувствуют себя в безопасности и готовы пристрелить "ближнего" своего ради собственного спокойствия. Но как быть с мразью, готовой убивать ради удовольствия, их в какой перечень воткнуть? Наверное, подобные нелюди просто неизбежное зло. Когда закон перестаёт работать, эти больные, трусливые люди начинают воплощать в жизнь свои извращённые мечты. Вадим глядел на разоренный санаторий, где тупая зависть жгла и убивала, и ему становилось страшно.Люди, разорившие санаторий, не имели ничего общего с мародерами из Петушков. Да, они были, да, они ходи по домам, вскрывали двери, но ничего не рушили, не поджигали. Если находили трупы, сообщали похоронной команде, забирали необходимое для выживания и уходили прочь, прикрыв дверь и мысленно поблагодарив хозяев. Разница на лицо...

— О чем задумался, командир? — спросил Митяй, выбравшись из машины.

Вадим покачал головой, мол, ни о чем.

— Выгружаемся, — приказал он громко, — оборудовать наблюдательный пост, спрятать машины, обустроить жильё.

Илья козырнул и начал руководить. Вскоре всё завертелось. Вадим вдохнул полной грудью воздух, но аромат леса заглушили запахи гари, бензина, гниющего мяса от ближайшего трупа. Где-то на дороге заурчал двигатель, но быстро затих вдали.

— Что ж, вот и новый дом, — заметил Вадим.

— К счастью, временный, — ответил Андрей, снимая ящик с боеприпасами с "Урала". — В таком доме и спятить недолго, мы тут такое видели...

— Что? — обеспокоенно поинтересовался Токарь.

— Да ничего серьезного, — нехотя ответил Андрей. — Просто в подвале кто-то оборудовал пыточную, там останки двух девушек, я такого даже у боевиков не видел, хотя прошёл две чеченские.

— Где это?

— Подвал. Там коморка метров пять, в самом конце, по запаху найдете. Только не ходили бы вы туда, товарищ сержант.

Токарев кивнул и пошёл в сторону двери, за которой ступени вели вниз в котельную и прочие технические помещения. Запах Вадим почувствовал сразу, едва спустившись в подвал. Он толкнул дверь какой-то бытовки и тут же отпрянул назад, рой толстенных отожравшихся мух поднялся с изувеченных тел, прикованных к стене. Вадим многое повидал, но такое... Его вырвало в ещё свежую лужу, оставшуюся от предшественника. Женщин пытали несколько дней, буквально разрывая на куски. Клочья мяса, свернувшаяся кровь... Глаза Вадима выхватывали отдельные куски окружающего, как будто кто-то вбивал раскаленные гвозди прямо в мозг, навечно выжигая картинки в памяти. На полу валялись инструменты, используемые палачами: пилы, кусачки, ножи, битые бутылки, газовые ручные автономные горелки. Вадим подавил новый позыв рвоты и, отвернувшись, вышел в коридор. Женщины умирали долго, несколько дней, в итоге их застрелили. Все, что с ними проделали, проделали при жизни, наслаждаясь муками, криками, глядя, как они сходят с ума.

Вадим выбрался из подвала и направился к заму.

— Илья, — сказал он, — мне нужно трое добровольцев с крепкими нервами, приказывать никому не буду. Девушек нужно похоронить.

Добровольцы нашлись: Вадим, Илья и один из бойцов Андрея, который представился Федей, но попросил звать его Бондом, по позывному.Остальные молча прятали глаза, стыдясь своего ужаса. Эти люди, прошедшие по нескольку войн, видевшие многое, не хотели идти в этот жуткий подвал, и Вадим не мог их винить, Единственное, что они сделали, так это быстро вырыли могилу под высокой сосной, после чего убрались подальше.

А добровольные могильщики нашли несколько здоровенных кусков пленки, надели перчатки, найденные в маленьком чулане, замотали лица тряпками, дабы не задохнуться, и пошли вниз. Через час всё было кончено. Но Вадим знал, что ещё долго будет просыпаться от собственного крика.

Вечером вся троица была в стельку пьяна. О том, чтобы провести на следующий день разведку, и речи не шло.

Тарановск. Бывший город Солнца. 21 июня 2015 г. Бывший офис корпорации

Сергей Ястребов сидел в кресле Таранова, за последние дни он жутко устал, сил работать просто не было. Он был неплохим дипломатом, но до Таранова ему было далеко, всё, что удалось сделать олигарху за пятнадцать дней, рухнуло за пять. Области больше не чувствовали себя обязанными подчиняться и снова отделились, теперь в них шла борьба за власть. Тарановск был пока что в относительной безопасности, полторы тысячи бойцов "Ястреба" железной рукой поддерживали порядок. Остатки службы безопасности "Taran Industries" и лишившегося части командиров Тарановского полка влились в состав Ястребов. Хотя приток вышел и небольшой, но жутко необходимый. Семьсот бойцов позволяли расширить зону ответственности и контролировать пару мелких городков, необходимых для существования Тарановска.

— Сергей Александрович, — раздался из селектора голос секретарши, служившей ещё Тарану.

Ястребов не стал её убирать, верность ей было хранить некому, шеф был мертв, теперь девочка работала на него, не за страх а за совесть. Так поступило большинство сотрудников "Taran Industries", прекрасно понимая, что уцелеть удастся только, если Ястребы будут защищать их. Слишком много наворотил Таранов, слишком многих озлобил, слишком большие богатства свёз в город.

— Что там? — потерев руками лицо, спросил Ястреб.

— Ваш зам, — ответила секретарша, — у него какие-то важные новости.

— Пропускай, и запомни, Всеволоду ко мне можно в любое время дня и ночи.

— Хорошо, Сергей Александрович, — просто согласилась девушка и отключила связь.

Дверь распахнулась, и в неё своей быстрой уверенной походкой вошел Всеволод.

— Плохие новости, полковник, — сказал он, опускаясь в кресло.

— А что, за последние четыре дня были хорошие? — мрачно поинтересовался Ястребов.

— Терпимые, — отозвался зам. — А теперь плохие. Киприянов принял решение уйти из Москвы.

— Дай-ка я угадаю, куда он идёт?

— Верно, он идёт сюда, — подтвердил предположения полковника зам. — И у него до хрена солдат и техники. Если он захочет, сметёт нас, и не заметит.

— Похоже, мы что-то упустили, — массируя виски, произнёс Ястребов. — Почему он не дергался, когда был жив Таран, что его останавливало?

Всеволод пожал плечами, вопрос был риторическим, очень много тайн унёс на тот свет Таранов.

— Вот и я не знаю, — согласился с замом Ястреб. — А Таран знал. Но теперь поздно угадывать, нужно думать, что делать и как остановить Киприянова? Сколько у него войск?

— По самым оптимистичным подсчетам около двадцати тысяч, но сюда он возьмет не всех. Да нам и половины хватит. Есть данные, что военные, которые остались на Дальнем Востоке и в Сибири, присоединятся к нему.

— А Москва?

— В Москве останется часть солдат, их задача забрать всё, что можно. Для переброски Киприянов будет использовать все наличные самолеты. Сейчас по всем доступным аэродромам рыщут команды солдат и лётчиков с техниками, их задача — перегонять в Москву самолеты. Ведь помимо людей генералу нужно перебросить огромный парк техники, склады с вооружением, боеприпасы и продовольствие.

Ястребов задумался, если Киприянов решит их задавить, то ничего ему не помешает. Возможно, он даст уйти или предложит присоединиться, но в покое не оставит. Сергей внимательно посмотрел на карту. Всё рядом: Ижевск, Екатеринбург, Омск. Киприянов точно не забудет про эти города. Особенно Ижевск и Екатеринбург, да и Тарановск — лакомый кусок. Но и Москву он бросать не будет, рядом Тула, в самой столице склады госрезерва, в которых огромные запасы оружия, продовольствия, стратегического сырья и техники. Он просто не сможет вывезти всё, так что там останется довольно много войск. Но если гегнерал договорится с уральцами, сибиряками и дальневосточниками...

— Что делать будем? — спросил Всеволод, вырывая Сергея из размышлений.

— Ничего, — ответил Ястребов. — Мы ничего не будем делать. Пока продолжаем прежнюю политику: зоны влияния, гарнизоны, расширение территории, переговоры с местными, уничтожение банд. Мне доложили уже о десятке шаек мародеров. Ими нужно заняться.

— Уже занимаемся, — отозвался Всеволод, — на поиск отправлены около двадцати мобильных групп.

— Что по поводу обстрела нашего блокпоста?

— Пока неясного много, работали человек пять, автоматы, гранатометы. Просто постреляли немного и ушли, когда бойцы ответили. Ищем. Отправили за ними отряд. Это, похоже, любители, очень уж дилетантски сработано.