Москва Атакует

Москва Атакует

А время шло, и мы везде по-разному

Несли свой щит по приказанью меченных,

Мы шли вперед, несмело оборачиваясь,

Чтоб видеть всех убитых и калеченых

Армейская песня

Война делит людей на три части. Для первых — простых людей — это боль, страдания, потери, лишения. Для вторых — солдат — работа, нудная, однообразная, оплаченная потом и кровью. Для третьих — наёмников — бизнес. Война — одно из самых прибыльных предприятий, которые когда-либо выдумывало человечество. И солдаты и наемники получают за войну деньги. Только это разные деньги. Наемники воюют ради "презренного металла". Сегодня они стреляют в вас, а уже завтра вы будете драться плечом к плечу. Они сбиваются в стаи и продаются различным корпорациям, как, например, частная армия Blackwater. Это книга не о них, хотя...

Россия. Подмосковье. 20 км от МКАД . 25 апреля 2015 г.

Бронированный фургон шел вслед за джипом сопровождения, водитель упрямо держался в пятнадцати метрах от машиной оперативников ФСО, рядом с ним, зажав между коленей Пистолет-пулемет "Витязь", сидел сотрудник Службы Охраны. Все случилось так быстро, что водитель едва успел среагировать. Лопнувшее колесо увело фургон влево, на встречную полосу, и только мастерство шофёра позволило избежать столкновения с грузовиком. Раненая машина замерла на обочине, белый от страха охранник трясущейся рукой вытер со лба пот.

— Ты бог баранки, — дрогнувшим голосом сказал он водителю, — с меня пузырь. Хотя, к черту! Буду поить тебя столько, сколько в тебя влезет, пока пощады не запросишь.

Водитель кивнул. От пережитого он так оцепенел, что не мог вымолвить и слова.

Машина оперативников, потерявшая объект, развернулась через две сплошные и припарковалась перед мордой замершего на обочине фургона.

— Что у вас? — выбравшись из машины, спросил старший группы сопровождения.

— Все нормально, Вить, — ответил сопровождающий, — колесо лопнуло.

Но старшего это не успокоило, отрезок дороги был подозрительно пуст, по его краям густой кустарник переходил в лесополосу.

— Странно, — старший озадаченно посмотрел по сторонам, — последняя машина прошла навстречу две минуты назад и сзади никто не едет. Ребята, внима...

Договорить он не успел, короткая очередь ударила его в грудь, швырнув на капот джипа. Охранник из фургона, отпрыгнул за бронированный борт, чтобы получить пулю в лицо, но уже с противоположенной стороны дороги. Водителя спасло чудо, отпрыгнув назад, оперативник налетел спиной на открытую бронированную дверь и захлопнул ее, водитель тут же заблокировал замки и нажал сигнал тревоги, после чего рухнул на сиденье. Вытянув руку, он подтащил к себе "Витязь", оставленный охранником. Система предохранителя у того была такая же, как и у обычного калаша, который после службы в армии водитель до сих пор помнил, как "Отче наш". Изготовившись к стрельбе, оперативник стал ждать, прекрасно понимая, что атаковавшие, не остановятся ни перед чем, чтобы захватить груз. Водила даже и не знал, что везет, какие-то стальные контейнеры в какой-то научный институт.

По джипу хлестнул ливень пуль, броня выдержала, а из скрытых амбразур оставшиеся оперативники ответили огнём.

— Атакованы неизвестными! — заорал в рацию водитель джипа. — Девятнадцатый километр Ленинградского шоссе!

Дежурный ответил мгновенно:

— Вас понял, ближе всего находится отделение ОМОНа. Только что закончили захват наркокурьера, уже выдвинулись. Держитесь! Время прибытия шесть минут.

Но шести минут нападавшие охранникам не дали. Из кустов вылетела реактивная граната, которая рванула прямо под днищем джипа, подняв его в воздух и отбросив в придорожную канаву. Двое бойцов погибли на месте, и только уцелевший водитель, выбравшись из полыхающей машины, вытянул из кобуры штатный Пистолет Ярыгина, он же "Грач".

К бронированной "газели" уже бежали люди с автоматами в руках, все как один смуглые и бородатые, проще говоря, лица кавказкой национальности. Их было четверо. Пятый остался за рулем старой ржавой тойоты, которая выехала на трассу с заросшего травой отворота в лесополосу.

Неожиданно амбразура на водительской двери приоткрылась, оттуда высунулся ствол автомата, и короткая очередь срезала одного из бородачей, второй рухнул на землю, прикрывшись мертвым или раненым напарником. Двое с другой стороны не стали стрелять, тратя драгоценное время на обстрел бронированного фургона, вместо этого они поднажали, уходя с линии огня. Выживший фэсэошник поднял пистолет и, прицелившись, всадил три пули в бок залегшего за трупом боевика. Тот дернулся и затих.

В полукилометре со стороны Москвы раздались несколько очередей, потом ещё, потом все смолкло.

— Эй, водила, ты живой? — крикнул выживший сопровождающий.

— Живой, — раздался приглушённый бронёй голос. — Они что-то прилепили к боковой двери.

— Суки, — выругался оперативник. — Держись!

В этот момент рвануло. Не то, что бы сильно, но грамотный направленный взрыв сорвал с петель бронированную дверь.

— Они в кузове! — заорал водила. — Что делать?

— Не дёргайся! — крикнул охранник и кое-как поднялся, левая рука висела плетью, ногу простреливала острая боль.

Сцепив зубы, он сделал неверный шаг, держа на прицеле край борта фургона. Это было ошибкой, выскочивший из тойоты водитель боевиков короткой очередью добил его в спину.

ОМОН прибыл на место боя спустя минуту. Приехали бы раньше, но нарвались на засаду. Двое неизвестных заблокировали движение, устроив крупную аварию. Посреди дороги развернули трейлер и встретили машину полицейских огнём автоматов.

Первая очередь хлестнула по борту "газели", прошив его насквозь, к счастью, никого не задев.

— Все из машины, огонь на поражение! — заорал Глеб.

Распахнув дверь, он вывалился на проезжую часть и укрылся за бетонным отбойником, после чего сорвал с разгрузки светошумовую гранату и швырнул её на звук чужого автомата.

Хлопнуло, и тот смолк. Все двери микроавтобуса распахнулись, оттуда, поливая огнём развернутую фуру, вывалились ещё пятёро бойцов. Двое сразу перепрыгнули через отбойник и пошли в тыл противнику.

— Чисто, — раздался через полминуты крик Сашки, лучшего рукопашника группы. — Капитан, ты молоток, всех их сразу же успокоил.

Капитан Глеб Налимов вскочил и быстро оглядел полое боя.

— Вы двое, остаться здесь, вяжите этих ублюдков и ждите подкрепление. Мы дальше. Все в машину!

Газель омоновцев рванула на помощь фэсэошникам. Они опоздали всего на несколько минут. Двое кавказцев перегружали цилиндры из бронированного фургона в ржавую Тойоту, водила которой едва завидев микроавтобус с синей полосой, сорвалась с места. Он просто бросил своих подельников на произвол судьбы, но далеко уйти не смог. Шиш, он же Виталий Шишов, высунувшись из окна, с двух выстрелов уложил водителя. Тойота вильнула и улетела в кювет, зарывшись передком в придорожную канаву.

Газель, взвизгнув тормозами, замерла рядом с боевиками, те настолько растерялись, что даже забыли об автоматах в руках. Через секунду бандиты лежали мордами вниз на сером залитом кровью асфальте.

Глеб в сопровождении Шиша обошёл фургон, проверил пульс у троих фэсэошников, все были мертвы. Шиш подбежал к перевёрнутому Джипу, лежащему в канаве, заглянул внутрь.

— Ещё двое, командир! Тоже готовы!

Неожиданно дверь фургона распахнулась, и наружу вылез белый от страха водитель.

— Вовремя вы, — дрожащим голосом произнёс он. — Спасибо, мужики. Там под фургоном мина, они меня рвануть хотели.

— Игорь, — позвал Глеб, — вызывай саперов.

— В тойоте аут, — доложил сержант, бегавший проверить боевика, что пытался сбежать. — Шиш ему пулю в затылок вогнал.

— Что за контейнеры? — обратился Налимов к водителю.

— Без понятия, — пожал тот плечами, — Что-то очень секретное. Не вздумайте вскрывать, скорее всего, это вирусы, мы их везли в научный институт, который занимается микробиологией.

— А чего тогда охраны так мало?

— В последний момент всё переиграли, — зло бросил водила. — Вместо двух экипажей сопровождения дали только один. Кто-то знал. Какая-то сука нас слила.

— Возможно, — согласился Глеб. — Я не верю в случайности. Но не мне в этом разбираться, сейчас комитетчики приедут, ты им и расскажешь.

Через полчаса на дороге негде было яблоку упасть, высокие чины из ФСО, МВД, ФСБ, какие-то молчаливые люди в костюмах, которые всех допросили, но сами никому не назвали ни имен, ни званий. Они же забрали всех пленных и водителя, после чего погрузились в чёрные гелендвагены без номеров, врубили мигалки и унеслись в сторону Москвы.

— Молодец, капитан, — подойдя к Глебу, похвалил его старый приятель, давно работавший в ФСБ.

— Колись, Генка, что за хрень тут происходит?

ФСБшник отрицательно покачал головой:

— Мне известно не больше твоего. Кто-то пытался захватить вирусы, и не простые вирусы, а какую-то специальную модификацию. Черт! Я даже не знаю, что это значит. Мне только сказали, что если бы это удалось, все было бы очень плохо.

— А кто захватывал? Бородачи, они чьи?

— Кто заказчик, без понятия. Но сами они, кажется, из непримиримых: двое дагестанцев, ингуш, за рулем русский, остальные чечены. Их навели на эту машинку и обещали заплатить за груз миллион зеленью.

— Интересно девки пляшут, — удивился Глеб. — Ты хочешь сказать, что они чудо-оружие не для себя добывали?

— Именно, Глеб, всё, что удалось выяснить — заказ сделал гуяр из Москвы. Они пешки. Ладно, капитан, бывай, береги себя. Ты молодец, может, сегодня ты мир спас от очередного кошмара.

Налимов озадаченно проводил приятеля взглядом и направился к своей "газели". Что-то странное было в этой истории, так просто она кончиться не могла.

— Игорь, давай в отдел, — забравшись на переднее сидение, приказал он.

Курившие у машины омоновцы молча полезли внутрь. Вопросов никто не задавал, все чувствовали странное напряжение.

Россия. Координаты неизвестны. 1 мая 2015 г. Офис фирмы "Ястреб"

— Полковник, что мы воду в ступе толчём? — резко поднимаясь, отчеканил седеющий мужчина в костюме за десять тысяч долларов.

— Сядьте, — проигнорировав вспышку раздражения, ровным голосом попросил его оппонент.

Ему было чуть больше тридцати, светлые волосы пострижены коротким ёжиком. Волевой подбородок, тёплые карие глаза, совершенно не сочетавшиеся с характером этого жёсткого, практичного человека. — Мы оговариваем условия. Я пока что не услышал ничего конкретного. Фраза "-вы будете обеспечены до конца жизни" мне ни о чем не говорит.

— Это будет восьмизначная сумма, — возвращаясь за стол, заметил седеющий.

— Вы меня не слышите, — устало прикрыв глаза, произнёс полковник. — Вы можете её озвучить?

— Сто миллионов долларов, — выдал господин в дорогом костюме, стараясь поразить фантазию собеседника.

— Кого вы пытаетесь обмануть? — удивленно приподняв бровь, поинтересовался командир Ястребов. — Ваш доллар падает, ему уже не подняться. В Штатах назревает кризис, рядом с которым великая депрессия покажется мелкой финансовой неурядицей.

— Что вы хотите?

— Золото на эту же сумму, — твердо, словно вбивая последний гвоздь в гроб, произнёс полковник.

— Это же десять тонн! — мгновенно сосчитал финансист.

Полковник пожал плечами:

— Это просто сумма, которую вы озвучили, но только в жёлтом металле.

— Мне нужно подумать, дайте сутки, — попросил седеющий.

Сергей Ястребов, директор частной компании, со штатом из шестнадцати тысяч профессиональных солдат, воюющих в настоящее время на четырёх континентах, опять пожал плечами.

— Думайте. Дело ваше. Но учтите, моя цена названа. Даже если завтра доллар упадет, и сумма вырастет вдвое, то ничего не изменится. Десять тонн золота останутся десятью тоннами.

— Всего хорошего, завтра я сообщу решение заказчика, — произнёс "цивильный" и вышел из комнаты.

Он был недоволен. Его шеф ждал положительного ответа, но эти волки войны оказались гораздо умнее тупых генералов, охотно бравших чемоданы с резаной зеленой бумагой, цена которой в скором времени будет ниже плинтуса. Проклятый полкан загнал его в угол. Но без этой армии не удастся то, что задумано. Цивильный не любил расстраивать своего шефа, а тот не любил платить. Но сегодня он заплатит, заплатит столько, сколько скажет полкан. Именно такова цена страны с самыми богатыми недрами. Если шеф хочет ей управлять, то и цена его устроит. Мир катится к анархии, ещё немного, и все рухнет. Армии превратятся в банды, миллиардеры отгородятся от мира на собственных островах, окруженные наёмниками и бойцами служб безопасности. А люди будут выживать. Хотя, кому какое дело до людей? Шеф станет хозяином всего, что находится восточнее Уральских гор. А остальное? Да кому нужно всё это остальное? Эти мысли крутились в голове цивильного, пока тяжелый бронированный джип вез его в офис, откуда уже спокойно, не опасаясь прослушки, можно будет сообщить о сумме контракта, которая вроде не изменилась, но при этом выросла вдвое. Уже завтра она вырастет на миллион, а послезавтра — на три. Время — деньги.

Тарановск. Город Солнца. 1 мая 2015 г.

— Скупай золото! Торопись! — приказал собеседнику один из самых богатых и влиятельных людей мира, владелец корпорации "Taran Industries" Иван Таранов которого конкуренты называли просто Таран.

Он был готов заплатить назначеную цену. Но даже она была ерундой в сравнении с тем, что Иван приобретал в результате. Впервые в истории владелец корпорации станет владельцем целой страны. Хотя, на кой ему этот геморрой? Тарану как раз вся страна не нужна, нужна её часть, правда, бОльшая и богатейшая. А остальное пусть забирают, не важно кто, ему плевать, пусть перегрызутся.

Он встал, подошёл к огромному панорамному окну и с высоты посмотрел на город, купающийся в лучах заходящего солнца. Его город. Тарановск. Будущая столица нового государства. Конечно, десять тонн золота — это много, и можно было бы ограничится суммой с шестью нулями, заплатив её толковым киллерам. Но Таранов предпочитал перестраховку. Да и не под силу киллеру, даже очень хорошему, сбить самолет президента и устранить почти сотню влиятельных политиков. А когда все будет сделано, и страна начнёт погружаться в хаос... Но это только часть плана. Понятно, что ему не дадут спокойно править своей империей, а значит, нужно убрать всех конкурентов, и для этого уже все готово. Идеальный вирус, вирус-убийца, никакой лажи, типа зомби или злобных мутантов из голливудских фильмов. Просто, пять миллиардов людей перестанут существовать. Природа сама избавится от останков, ну а те, кто выживут, уже не будут представлять никакой опасности. Но город Солнца пандемия не затронет — все служащие корпорации уже прошли необходимую вакцинацию.

— Смотри, не лопни от радости, а то тебя так и распирает, — раздался за спиной Таранова приятный женский голос.

Ему не надо было поворачиваться, он видел её отражение в стекле. Высокая эффектная блондинка с ухоженным лицом и большими голубыми глазами. Как любят выражаться обыватели, ноги растут от зубов. Идеальная натуральная грудь второго размера. Пришла его любимая игрушка.

— Не лопну, Оленька, — повернувшись и изобразив на лице улыбку, отозвался Таран. — Как прогулялась?

— Хорошо. Если бы ещё не надо было гулять под постоянным присмотром трех телохранителей, то все было бы совсем замечательно. Скоро это прекратится?

— Теперь уже скоро, — пообещал Таран.

— Поэтому ты так доволен? — усевшись в кожаное кресло и закинув ногу на ногу, поинтересовалась женщина.

Маленькая обтягивающая юбка, которая с трудом прикрывала бедра, от этого действа задралась, открыв глазам бизнесмена великолепные чёрные кружевные трусики, за которые он заплатил две тысячи долларов.

— Нравится? — перехватив его сальный взгляд, поинтересовалась Оля.

— Если бы не нравилось, тебя бы рядом со мной не было, — цинично заметил Таранов.

Девушка, хмыкнув, проигнорировала это откровение. Ольга была далеко не дурой и понимала, для чего она рядом с этим человеком. Красавица была в курсе части того, что он задумал, а вот про зачистку человечества даже не догадывалась. Но даже знай она, это ничего не поменяло бы в её душе...Все, что у неё есть, дал Таран, и все это в городе Солнца.

Окрестности Женевы. 1 июня 2015 г. Накануне саммита большой восьмерки

— Самолёт будет здесь через час, — раздался в гарнитуре голос командира.

Игорь Толочко никак не прореагировал на данное заявление. Он лежал на спине и смотрел в голубое небо. Рядом с ним лежали четыре тубуса переносных зенитных комплексов "Игла 2с", напарник сидел, прислонившись к стволу клёна. Ещё две такие же группы сейчас находились во Франции, ждали борт "номер один" из США, а четверо бойцов компании "Ястреб", разделенных на две группы, ждали самолёт русского президента. Все должно случиться одновременно. Два борта, два президента, две могучих державы, которые в самом скором времени захлестнут волны хаоса и анархии. Сотни бойцов сейчас занимают свои позиции в Москве и Вашингтоне.

"Голубое небо — самая удивительная вещь на свете", — думал Игорь. Некоторые любят смотреть на огонь, некоторые — как течёт вода, а ему всегда нравилось спокойное безмятежное небо. В две тысячи одиннадцатом он оказался в Чечне, в горах. Что там было за небо! Казалось, до него можно достать рукой. Если бы не война, это было бы чудесно. Война... Остальные бойцы УНА УНСО воевали против проклятых москалей, а он просто воевал, для него война была работой. Любимой работой. Он не был палачом, не резал уши и головы пленным. Он был солдатом! Хорошим солдатом! Федералы знали его под позывным Крещёный, и, пожалуй, он был единственным, кого они уважали за принципы. Уважали, как солдата. Даже когда за бандой Янаева пришёл спецназ ГРУ, настоящие солдаты, настоящие профессионалы, которых и у русских не так чтобы много, хотя их везде немного... Так вот, когда такие пришли за ним, он ушёл, убил одного, и ушёл.

Игорь ушел не потому, что лучший, просто так фишка легла. Он вообще был фаталистом, и давно для себя решил, что судьба солдата — это смерть на поле боя. Федералы хохлов не любили, считая их предателями. Но Крещёный был уверен, что даже если его захватят, то не будет пыток и унижения. Может, посадят в России, может, пристрелят, но не будут измываться над солдатом.

— Крещёный, десять минут, — напомнил Валдис, тихий молчаливый латыш, прекрасно, в отличие от своих соотечественников, говоривший по-русски.

У него тоже не было фанатической ненависти к Москве и России. Он также, как и Игорь, воевал в Чечне на стороне боевиков, и тоже был солдатом. Они быстро спелись. Полковник же, это заметив, часто ставил их в пару.

Для того, чтобы не оставлять следов, решили использовать обычные хирургические перчатки. Латыш поднялся и принялся снаряжать для пуска "иглу". Восемь тубусов на один самолет — ничто не спасет

А вот вторую группу, которая сидела в трех километрах к югу Игорь не переваривал. Два подонка: один — негр, участвовавший в геноциде и замаравший себя десятками военных преступлений, второй — штатовец Джек Нилл, который раньше работал в Blackwater и умудрился отличится в Ираке. Только уход США оттуда в 2011 году спас его от смертного приговора за расстрел автобуса с детьми в центре Багдада. При этом, когда Джек вспоминал данный эпизод, у него была такая довольная рожа, что эту сволочь хотелось убить.

Игорь проводил глазами парившую в голубой вышине птицу и сел. Пора было выполнять работу. Самолёт русского президента появится здесь через пять минут. "Игла2с" — новейший комплекс, еще даже не принятый на вооружение. Подготовка к пуску — пять секунд. Максимальная дальность прицеливания — около двенадцати километров, втрое больше против второй стрелки. Борту "номер один" хватит за глаза, он сейчас всего на семи тысячах.

— Самолёт в зоне поражения, — раздался в наушнике голос координатора, — он уже заходит на посадку, истребительный эскорт ушёл на военный аэродром. У него нет шансов.

Игорь захватил цель и "спустил с поводка" ракету, через две секунды латыш выстрелил из своей "Иглы". На борту президентского самолета есть приборы, которые могут зафиксировать пуск. Но эти "иголки" просто чудо, от них почти не существует защиты. Ракеты обнаружат, когда до самолета останется всего сотня метров. Тут и пары бы хватило, а четыре, так просто наверняка. Но латыш уже взялся за следующий тубус и снова принялся ловить цель. Игорь молча подхватил свой комплект и тоже прицелился. Залп! — и огненный хвост ракеты унесся в сторону аэропорта.

Спустя мгновение, в пяти километрах от них, сразу три ракеты поразили борт "номер один". Пилоты опытные, самые лучшие, но они узнали об опасности слишком поздно. От одной они может и увернулись бы, а вот от четырёх сразу... Они успели выпустить тепловые ловушки, избавившись от первой ракеты, но...

Мощный взрыв в ясном небе подтвердил слова оператора о попадании. Игорь бросил опустевший тубус и побежал за латышом к машине, которая ждала в километре на трассе. Едва они запрыгнули в салон, как минивэн рванул с места, но, успев проехать всего несколько десятков метров, превратилась в огромный огненный шар.

Медики и криминалисты, прибывшие двадцать минут спустя, развели руками. Опознавать было нечего. То, что осталось от трех стрелков, уместилось в ведерко для льда.

Сергею Ястребову было жаль терять таких бойцов, но ничего не попишешь. Те, кто ликвидируют первых лиц государств, президентов и премьеров, должны быть уничтожены. Никто никогда не узнает, что это "Ястребы" сбили самолеты.

Студия программы "Время". 1 июня 2015 г.

— Оксанка, бегом в студию, экстренные новости! — влетая в комнату отдыха, закричал ответственный редактор.

— Вить, ну что опять произошло? — не поворачиваясь к говорившему, поинтересовалась высокая эффектная блондинка, новая прима "Первого канала".

Она лениво потушила в пепельнице сигарету и наконец соизволила повернуться.

— Быстро! — заорал Виктор Николаевич Фокин. Его трясло.

— Вить, да что случилось-то? Неужели война? — начиная волноваться спросила Оксана.

— Андреева, у тебя до эфира две с половиной минуты, — мельком глянув на часы, отрезал редактор. — Бегом! — И сам побежал в студию.

Оксана, не будь дурой, припустила следом. Редактора, несущегося, как порожний КАМАЗ, она догнала только у дверей студии.

— Вить, да что случилось? Пока не скажешь, я в эфир не пойду! — выдвинула Андреева ультиматум. — Такое ощущение, что и вправду война началась.

— Не война, все гораздо хуже, — снова посмотрев на часы, ответил Виктор.

Понимая, что время ещё есть, и до эфира полторы минуты, он начал быстро прояснять обстановку. — В общем так. Только что поступило сообщение из Женевы, сбит борт номер один. Президент погиб. Четыре минуты назад над Ламаншем сбит самолёт президента Соединенных Штатов. Это для тебя экстренные новости?

У Оксаны отвисла челюсть. Всё, теперь Анна Гурьева со своими рейтингами в прошлом. Девушка ещё не понимала, что ей предстоит бросить первый камень в остатки старого мира.

— Челюсть подбери, — посоветовал редактор. — У тебя тридцать секунд.

Оксана пулей влетела в студию, визажист только успел махнуть кисточкой, а ей уже показывали, что до эфира десять секунд. Девушка глянула на дисплей ноутбука, где уже отображались первые строки сообщения. Зажглась надпись "эфир", и Оксана повернулась к камере:

— Граждане, соотечественники, только что поступило сообщение из Женевы. Сбит борт номер один. Президент Российской Федерации Николай Андреевич Язов погиб. Премьер уже вылетел в Москву, чтобы принять на себя управление страной. Но это не единственная новость. Только что нам сообщили, что над Ламаншем сбит самолёт президента Соединенных Штатов Америки. Сэм Хорт погиб.

А по монитору уже ползли новые строки.

— У нас кадры из Женевы, где нашей съемочной группе удалось пробраться на минимальное расстояние к месту катастрофы.

В эфир пошли необработанные кадры, передающиеся прямо с передвижной студии, с той, которая должна была освещать саммит большой восьмерки. Обломки самолета, фрагменты тел... Оксана краем глаза смотрела на экран, но ей было плевать на погибших, на президента и его штатовского коллегу, она уже отмечала свой триумф. Она первая в мире сообщила эту новость.

Новая строка на мониторе привлекла внимание ведущей, стоящий за стеклом аппаратной редактор отчаянно жестикулировал.

Оксана прочла и обалдела.

— Новое экстренное сообщение, — дрогнувшим голосом, произнесла она в камеру. — Только что при заходе на посадку разбился борт "номер два". Неизвестно, выжил ли премьер-министр. Напомним, что Анатолий Иванович Шипунов возвращался в Москву из рабочей поездки в Казахстан...

А новости продолжали поступать. Оксана зачитывала их уже машинально. Её триумф превращался в сводку боевых действий. По всей стране гибли известные политики, спикеры верхней и нижний палат парламента, известные депутаты, лидеры партий, армейские и ведомственные генералы. Кто-то за несколько часов уничтожил почти половину правящей элиты. А потом пошли новости из Штатов, там творилось тоже самое. Мировые новостные агентства уже били в набат. Гибель вице-президента Штатов, сенаторов и прочих видных политиков. На этом фоне остался незамеченным взрыв в одном из исследовательских институтов, занимавшихся разработкой вирусов. Мир таким, как его знали, доживал последние дни.

Двадцать второго июня началась Великая Отечественная война, унёсшая жизни миллионов, спустя семьдесят четыре года начался апокалипсис, уничтоживший миллиарды.

К концу дня, когда Оксану подменили в студии, девушка едва могла шевелить языком, горло пересохло. Она, не переставая, зачитывала новости семь часов кряду. Анну Гурьеву не могли найти. Пришлось сажать на замену молодую девчонку-стажерку с факультета журналистики.

В крупных городах начинались беспорядки. В Женеве столкновения полиции и радостных антиглобалистов, превратились в боевые действия. Никто не считал погибших. Счёт шёл не на сотни, на тысячи. И никто не заметил нескольких людей, обратившихся в городскую больницу с высокой температурой, рвотой и ещё с десятком симптомов. Первый заболевший скончался в девять часов утра второго июня.

Город Владимир. 1 июня 2015 г. Квартира Вадима Токарева

— Папа, у меня температура и тошнит, — дергая Вадима за рукав, проинформировал восьмилетний сын.

Вадим оторвался от монитора, с проектом трехмерной модели. Завтра нужно сдавать его заказчику, сроки поджимали. Лоб у сына и вправду был очень горячим. Вадим поднялся и, достав из шкафа градусник, сунул его Димке под подмышку.

— Посиди, сейчас смерим температуру, а дальше решим, — попросил он.

Сын совершенно серьёзно кивнул и уселся на стул рядом. Вадим улыбнулся. Замечательный мальчуган растёт: самостоятельный, серьёзный, компьютер осваивает, помогает отцу делать проекты. Через пару минут Димка вернул градусник. Вадим посмотрел, и, не веря, моргнул глазами. Тридцать восемь и пять. Рука сама потянулась к телефону.

— Ало! Скорая! Проспект Ленина, двадцать, квартира сорок шесть. У ребенка высокая температура.

— Дайте аспирин и уложите в кровать, машин нет, все на выездах, — усталым голосом буркнул дежурный врач.

— Что значит, все машины на выезде? Мне плевать! Пришлите скорую! Мальчику восемь лет, его тошнит.

— Нет машин! — взорвался его собеседник. — Такое по всему городу. Температура, рвота, головные боли... Уже сейчас поступило больше трёхсот заявок. Мне некого послать! — Последнюю фразу врач буквально орал, Вадиму даже пришлось отодвинуть трубку подальше от уха. — Если у вас есть машина, привозите. Только торопитесь, мест в палатах нет, больных укладываем в коридорах.

В трубке раздались короткие гудки.

— Димка, подъём, — скомандовал Вадим, — сейчас поедем в больницу.

Сын с трудом поднялся и снова рухнул на стул, ноги его не держали. Вадим схватил ключи от старой "нивы" и, взяв Димку на руки, рванулся к двери. Уже в машине он вспомнил, что забыл ключи от дома, а дверь захлопнулась, придётся ломать, но думать об этом было некогда. Димка заболел.

"Нива" рванула с места, словно спортивный порше. Вадиму было плевать на правила, знаки, на скоростной режим, он гнал по городу сто пятьдесят. Форсированный движок надрывался. Люди, переходившие дорогу, шарахались в сторону.

У Золотых Ворот за ним рванула машина ДПС, требуя остановиться, но Вадим продолжал гнать. Димка не был ему родным сыном. Когда погибла сестра с мужем, он взял годовалого племянника к себе, и давно уже считал Димку своим, был готов перегрызть горло любому, кто посмеет его обидеть.

Мальчик сидел и, стиснув кулачки, смотрел вперед. Его лицо было зеленоватого оттенка, крупные капли пота стекали со лба. Вадим отвлёкся и едва не врезался в затормозивший на перекрестке джип. "Нива", чудом избежав столкновения, вылетела на встречку и, проскочив на красный, рванулась дальше. Дэпээсники маневр повторить не смогли, зажатые потоком встречных машин.

К больнице Вадим подъехал через шесть минут. Это был рекорд — пересечь почти половину города за четыре с половиной минуты, и за этот рекорд он лишится прав... Навсегда. Но ему было по барабану. Димка с трудом выбрался из машины, и его тут же стошнило.

Двое санитаров выскочили на улицу, толкая перед собой каталку, следом спешила врач. Вадим уложил сына на каталку и даже хотел пойти с ним, но женщина его остановила, покачав головой.

— Вот возьмите, — попросила врач, протягивая Вадиму марлевую повязку. — Это эпидемия, только к нам доставлено уже больше сотни детей.

— Это опасно?

— Делаем всё, что возможно, — ответила женщина. — Жуткий день!

— А что случилось? — поинтересовался Вадим, он весь день просидел за компом, доделывая проект, и новости даже не просматривал, некогда было.

— Вы что, ничего не знаете? — удивилась женщина. — В стране паника, сбили самолёты президента и премьера, убиты десятки политиков, над Ламаншем упал борт "Номер один" США, эпидемия. По радио ещё не говорили, но Минздрав должен объявить чрезвычайное положение. — Она отшвырнула сигарету и, закинув в рот жвачку, поспешила обратно в приемный покой.

Вадим устало присел на капот машины. По сравнению с тем, что его Димка заболел, гибель президентов и политической кодлы рангом пониже выглядели бледно.

Сзади, сверкая огнями, на стоянку перед больницей влетела машина ДПС.

— Нашли... — равнодушно пробормотал он.

— Руки на капот, — скомандовал усатый сержант, наведя на парня ствол АКСУ-74.

Вадим его попросту проигнорировал.

— Руки, сволочь, — заводясь ещё больше, заорал дэпээсник.

— Оставь его, сержант, — вылезая из машины, приказал молодой лейтенант. — Ты чего как сумасшедший гнал? — подойдя, спросил он у Вадима. — Чуть не разбился, а если бы людей подавил?

— Плевать, — бросил Вадим. — Я сына в больницу вез.

— Поранился? — участливо спросил летёха.

— Нет, грипп или отравился, температура высокая, рвет. Врач сказала: эпидемия, уже больше сотни заболевших детей, и это только у них.

На лице лейтенанта проступило беспокойство, он кивнул и пошёл к машине, на ходу вынимая мобильник.

"Как дома?" — услышал Вадим его голос. Что ему отвечал абонент, Вадим, конечно, не слышал. Зато он услышал, как лейтенант зарычал и прыгнул в машину.

— А этот? — опешив, поинтересовался сержант.

— Чёрт с ним, — заорал летёха. — Гони ко мне домой, у меня у дочери высокая температура и жена плохо себя чувствует.

Машина сорвалась с места, включила сирену и уже через полминуты исчезла из виду.

— Вы не могли бы убрать машину? — попросил охранник, появляясь в дверях приёмного покоя. — Мы ожидаем возвращения двух скорых, они будут здесь через пару минут.

Вадим кивнул и быстро сел за руль. Двигатель довольно заурчал, машина тихонько отъехала от здания и заняла одно из мест на стоянке

Охранник благодарно кивнул.

— Там в холле есть автомат с кофе и ещё один с шоколадками и чипсами. Если будете ждать результатов, советую перебраться туда, правда, там уже полно обеспокоенных родителей.

— Спасибо, — поблагодарил Вадим, а про себя подумал, — я схожу, но там не останусь, посижу в машине. Если это эпидемия, то лучше быть подальше от больших скоплений людей.

Охранник улыбнулся.

— Как ваша фамилия?

— Вадим Токарев, сына зовут Дима.

— Хорошо, если что узнаю, дам знать. А повязку наденьте. Фикция, но лучше, чем ничего.

Вадим быстро надел марлевый намордник. Охранник кивнул ему на прощание и ушёл внутрь. Вадим проводил его взглядом, сдвинул повязку, прикурил ещё одну сигарету. Только бы с Димкой всё было хорошо. Сев в машину и включив магнитолу, он сразу наткнулся на новости

"... сегодня в Москве убит спикер нижней палаты парламента Николай Аверин. Его служебную машину протаранил грузовой автомобиль. В это же время на Проспекте Мира застрелен в подъезде министр финансов Кутепов. Также убит лидер коммунистов Заболоцкий, отравлен председатель партии либерал-демократов Жданов. Всего по столице и областям зафиксировано больше ста пятидесяти необъяснимых смертей. Напомним, что все это началось после атаки на президентский самолёт, который был сбит при заходе на посадку в аэропорту Женевы". Вадим задумчиво повертел ручку настройки, переключился на другую волну, там тоже были новости. Говорили примерно то же самое. Убийства, несчастные случаи, автомобильные катастрофы. Вадим выключил радио и пошёл туда, где по словам охранника стоял кофейный автомат.

Народу в вестибюле собралось немало, люди сидели и стояли, в маленьком помещении находилось не меньше сотни встревоженных родителей. Вадим, толкаясь, пробрался к автомату и, сунув в приемник сто рублей, взял сразу два двойных эспрессо с парой шоколадок. Уже выходя на улицу, он заметил стоящую возле температурного листа женщину. Сразу было видно, что она нездорова: бледная, пот стекает ручьями, рисуя дорожки на макияже. Она резко выпрямилась и рванула прочь, зажав ладонью рот.

Выйдя на улицу, Токарев увидел, что её рвет за ближайшим деревом в сквере, разбитом перед больницей. Утерев губы руковом, женщина пошла обратно, но, едва взойдя на крыльцо, рухнула на ступени. Тут же из вестибюля выскочили несколько мужчин и внесли её внутрь.

Вадим вернулся к машине, сел за руль , откинувшись на спинку, закрыл глаза, и похоже задремал, поскольку, когда он глянул в небо, то обнаружил, что на улице темно и взошла луна, а время уже далеко за полночь. На ступенях появилась давешняя докторша. Она трясущимися руками прикуривала сигарету. Зажигалка упорно не хотела гореть. Она её трясла, но вожделенного огонька так и не появилось.

Вадим дал ей прикурить, и потом спросил:

-Как он?

Женщина благодарно кивнула и, наконец прикурив, сделала большую затяжку. Его вопрос она попросту проигнорировала.

— Как мой сын? — требовательно повторил Вадим.

Женщина отвела глаза.

— Все очень плохо, — наконец, произнесла она. — Мы не можем сбить температуру. У нас несколько тысяч пациентов с подобным диагнозом, некуда класть больных. Вызваны все врачи, даже те, кто был в отпусках. Мы бессильны. Это не грипп, а какой-то новый вирус. Дети угасают на глазах. Среди родителей в вестибюле уже есть заболевшие, больница на карантине к пациентам никого не допускают. На выезде из города кордоны полиции, военных и вирусологов, город закрыт.

— А есть какое-нибудь лекарство? — спросил Вадим, прекрасно понимая глупость вопроса.

— Если бы такое лекарство было, мы бы его уже использовали. Там дети, много детей. А мы, врачи, бессильны и можем только надеяться. У всех заболевших температура подскочила до сорока, постоянная рвота и головные боли. Зачем я вам все это рассказываю? Мне же запретили...

— Вы правильно сделали, — улыбаясь одними губами, произнёс Вадим, — Я никому больше не скажу. Нельзя отнимать у людей надежду.

— А вы? А как же вы, как же ваша надежда? — тихо спросила врач.

— Моя? Я реалист. Там, — он мотнул головой в сторону больницы, — лежит мальчик, мой сын, и я очень надеюсь, что он поправится.

— Но теперь вы знаете правду, вы знаете, что его состояние и состояние остальных пациентов ухудшилось.

— Я знаю, вы делаете все, что можете, и доверюсь вам.

Вадим выкинул бычок и прикурил следующую сигарету.

— А если он... — Женщина не сумела закончить фразу.

— Я понял. В любом случае я ничего не могу сделать, могу только наедятся.

— Вы сильный человек, — положив руку ему на плечо, заметила врач. — С одной стороны ваши слова можно принять за равнодушие, но я вижу, что это не так. Вы страстно хотите, чтобы ваш сын жил, и сделали для этого все, что могли.

Они постояли молча.

— Если что-то изменится, я выйду и сообщу вам, — сказала женщина. — Верьте.

Вадим кивнул.

— Верю.

В одиннадцать часов утра Димка умер. Он был уже не первым и продержался гораздо дольше других. Он, как и его приемный отец, был бойцом и сражался до последнего. Его смерть стала одной из сотен тысяч по всему миру, который медленно агонизировал, проигрывая вирусу и политическому коллапсу.

Город Солнца. 2 июня 2015г. Офис корпорации "Taran Industries"

— Ну вот и все, — выключив телевизор, произнёс Таранов, — теперь никому ничего не надо.

Цивильный, тот самый, что договаривался с Ястребовым, улыбнулся:

— Безупречная комбинация. Правда цена... Не дай бог, если религия права и есть ад.

Перед ним, развалившись в кресле, сидел самый великий убийца за всю историю человечества. Первый день эпидемии унес жизни более ста миллионов человек, и это только начало, с каждой минутой эпидемия набирает обороты.

— О чём задумался, Саша? — поинтересовался у помощника Таран.

— Ни о чём, Иван Олегович.

— Сожалеешь?

Цивильный пожал плечами:

— Нет. Что дальше?

— Ничего, Саша, уже ничего. Через неделю никому эти богатства будут не нужны. Мне даже не нужно становиться президентом, как я планировал сначала. Теперь все это неважно. Россия сейчас одно большое кладбище. Благодаря нашим друзьям из "Ястреба", с эпидемией просто некому бороться.

— Не боитесь, что полковник сложит два и два?

Таранов покачал головой:

— Я больше чем уверен, что он это уже сделал, с минуты на минуту жду его звонка. Мы все в одной лодке, и он знает, что у меня есть вакцина. Все города завалены трупами, или будут ими завалены в течение двух суток. А в Тарановске не зафиксировано ни одного случая заражения. Он придёт к нам на поклон и попросит вакцину.

— А не попытается ли он захватить её силой?

— Какой силой? Его наемники рассеяны по всей Земле, здесь у него в лучшем случае три-четыре сотни. Да, они профессиональные солдаты, но наша служба безопасности тоже не с кадетских курсов. Мы сможем отбить нападение, к тому же у меня есть несколько человек из близких кругов Ястребова. Они предупредят.

— Вы хотите вернуть золото?

Таранов отрицательно покачал головой.

— Нет, Саша, его под ногами столько, что десять тон — мелочь. Пусть оставит себе. Пять сотен профессионалов нам не помешают. Я предложу им вакцину, как плату за труд, и место под солнцем. Независимая армия, которая на самом деле будет моей личной гвардией для особых поручений.

— А эта гвардия будет вам подчиняться? Ястребов не из тех, кто позволяет дергать себя за ниточки.

— Согласен, — ухмыльнулся Таранов и плеснул в стакан виски. — Но я собираюсь просто взять его контору на постоянную работу, как подразделение концерна. Он будет получать деньги а не только вакцину и будет работать. Работать на меня! Кроме того, мы с ним повязаны. Повязаны большой кровью.

— А если заупрямится и решится нас сдать? Все-таки в ближайшие дни погибнет половина населения Земли, а к концу месяца цифра вырастет до пяти миллиардов.

— Страшно? — сделав глоток, поинтересовался Таранов.

Помощник кивнул.

— Послезавтра не останется никого, кто смог бы нам угрожать. Народные массы? Народ уже ничего не сможет, сюда не так просто добраться. Я думаю, Ястребов согласится поработать на нас.

В этот момент у Таранова зазвонил мобилный телефон. Он глянул на дисплей и ухмыльнулся.

— Да, Сергей Александрович. Да, конечно, можем. Да, в Тарановске. Берите вертолёт, я буду ждать вас к вечеру. — Последовала пауза, видимо, Таранов слушал собеседника. — Не волнуйтесь вы так, наша система ПВО пропустит ваш борт.

Таранов отключился, заметив вопросительный взгляд помощника, пояснил:

— Все так, как я и сказал. Теперь ему останется только одно: либо мы идем вместе, либо он сдохнет с остальным человечеством. Ястребов это прекрасно понимает. — Рука Тарана потянулась к селектору. — Аня, найди Мокрицкого, пусть рысью летит сюда, для его бездельников есть работа.

— Хорошо, Иван Олегович.

— Опасаетесь? — подобрал верное слово помощник.

Таран кивнул:

— Только дураки ничего не боятся, а я не дурак, и не хочу сюрпризов. Военные люди, они странные, башка всякой фигнёй забита, типа чести, совести, отечества и прочей белиберды, а Ястребов военный, вот на я всякий случай и страхуюсь.

Город Владимир. 2 июня 2015 г. Вечер. Квартира Токарева

Опустевшая бутылка водки выпала из руки Вадима и, покатившись, — ткнулась в игрушечную машинку на радиоуправлении. Вадим уже несколько часов сидел, уставившись в одну точку. Спиртное так и не смогло пробить блок, выставленный организмом. Первую бутылку Токарев выпил прямо в магазине, выпил залпом, как пьют минералку в жару, и ничего не произошло. Мозг работал по-прежнему, сознание даже не затуманилось, только отвратительный вкус горечи и рвотный рефлекс. Вторую бутылку Вадим выпил уже в квартире, сразу после того, как забрался в неё через балкон соседа сверху. И снова нулевой результат, а как хотелось выключиться, забыть слова, сказанные врачом: "...вы сильный человек, вы выдержите. Ваш сын умер".

Вадим заплакал, ткнувшись в её белый халат. Она не мешала, просто обняла и гладила по спине. Когда слезы ушли, он задал единственный вопрос:

— А остальные?

— Мы ничего не можем сделать, — опустив глаза, едва прошептала женщина. — Морг переполнен, из двух тысяч пациентов пока что живы около двухсот. Заболели несколько врачей, один уже скончался.

— Почему, если он заболел позже?

— В ослабленном организме, вирус действует более активно.

— Я могу забрать сына?

Она покачала головой:

— Нельзя. Ваш сын будет кремирован, как и остальные жертвы эпидемии. Мне очень жаль. Вот, — она протянула маленький серебряный крестик, — это всё, что у него было помимо одежды.

— Спасибо вам, — тихо сказал Вадим. — Берегите себя.

Но прежде, чем уехать, он стал свидетелем ещё одного страшного эпизода. Молодая невысокая женщина с хрупкой, почти девичьей, фигурой пулей вылетела из вестибюля детской больницы. На красивом заплаканном лице отпечатались горе и... безумие. Она подбежала к стальной трубе, подпирающей козырёк над входом, и с силой ударилась головой. Труба загудела, словно колокол. Затем новый удар, и снова звон, потом ещё раз и ещё. Из больницы выбежали несколько мужчин и попытались её скрутить несчастную, чтобы успокоить и увести внутрь. Женщина раскидала их словно кукол. Крепкие мужики разлетелись словно оловянные солдатики, в которых кинули мяч. Женщина ещё раз ударилась головой, но тут её взгляд обратился к скорой, которая на всех парах летела к приемному покою. Она бросилась под машину. Водитель не успел затормозить. Вадим уехал, не дожидаясь полиции, свидетелей хватало.

Он ехал медленно, не больше сорока, город выглядел опустевшим. Навстречу попадались в основном скорые, полиция и прочие городские службы. Врач говорила, что это только начало, эпидемия ещё не достигла пика. Вирус, наверняка, рассеян в атмосфере, заразил всё, проник в каждый организм.

Вадим откинулся в кресле и закрыл глаза. Под диваном лежал пистолет, привезенный из Чечни, протащенный через кучу постов и караулов. Хороший армейский пистолет "бердыш", редкой модификации под патрон семь шестьдесят два. Пистолет был трофейным. Вадим захватил его, когда бежал из плена, в плену провёл почти два месяца, сидел в земляной яме на базе Янаева. Был там один хохол, звали его Крещёный. Это он помог бежать, сунув пленнику в руку заточенный десятисантиметровый гвоздь.

Вадим ушел чисто. Завалил украинского националиста, взял пистолет, автомат и две гранаты. А потом положил ещё пять человек, пошедших за ним.

Вадим резко сел и достал из тайника пистолет вставил магазин, передернул затвор. Холодное дуло ткнулось в висок, указательный палец лег на спусковой крючок. Ещё чуть-чуть, и все кончится, уйдёт боль, горечь, разочарование. И тут он вспомнил слова врача: "Вы сильный и сможете это пережить".

— Смогу, — неожиданно громко произнёс он. — Я найду себе дело и буду полезен.

Он вспомнил как однажды Димка подошёл и спросил:

— Папа, а кто ты по профессии?

Мальчишке тогда было шесть. Несколько мгновений Вадим обдумывал ответ.

— Наверное, я солдат, — наконец сказал он.

— Солдат, это который убивает? — задал Димка совсем не детский вопрос. Он часто задавал вопросы, которые загоняли Вадима в тупик.

— Солдат — это тот, кто сражается с врагом, — усадив сына на колени, объяснил Токарев. Убить на войне тоже можно по-разному. Когда ты убиваешь в бою такого же солдата — это не преступление, это поединок, а когда... — Вадим замер, поняв что пытается объяснить шестилетнему пацану философию войны.

И тут неожиданно Димка выдал:

— Я понял. Когда солдат специально убивает безоружного, он не солдат. Я понял разницу, папа.

Вадим тогда просто поразился чёткости вывода.

Он солдат, хороший солдат, и тот украинец, Крещёный, тоже был солдатом, не подонком, как многие его дружки, а воином.

— Что ж, — тихо заметил Вадим, — если я переживу эпидемию, этому городу и миру потребуются бойцы. Значит, я снова стану бойцом.

Москва. 3 июня 2015 г. Квартира Оксаны Андреевой

Прима новостей сидела, забравшись с ногами на диван и уставившись в телевизор. Новости теперь были единственной программой, они шли без остановки двадцать четыре часа в сутки. Оксана равнодушно смотрела в экран, там шёл очередной репортаж из больниц города.

— ... врачи бессильны перед эпидемией, — вещал молодой репортер в марлевой повязке. — На третий день количество погибших в Москве, по самым оптимистичным подсчетам, достигло двух миллионов. Но это только те, кто умер в больницах. Реальное количество жертв по городу, скорее всего, в два раза больше.

Оксана поморщилась. Утром, выйдя на балкон, она обнаружила у себя под окнами труп человека. Мужчина лежал на асфальте лицом вниз в двух шагах от подъезда. Оксана тут же позвонила в скорую, но смогла пробиться по вечно занятому телефону только полчаса спустя. Уставший голос проинформировал её, что нет ни сил, ни средств собирать погибших, морги переполнены, крематории работают круглосуточно, после чего собеседник просто повесил трубку.

Но за трупом все-таки приехали. Два часа спустя во двор зарулил самосвал одной из дорожных служб, сопровождаемый патрульной машиной с двумя полицейскими. Из грузовика вышли двое мужчин в полном комплекте химзащиты. Они быстро обшарили карманы трупа, один посмотрел документы и сунул их в сумку, висящую на бедре. При этом второй, нисколько не стесняясь, стянул с пальца погибшего обручальное кольцо и сунул его к себе за пазуху. После чего мужчины ухватили мёртвого за руки и за ноги и закинули в самосвал, запрыгнули в кабину и рванули дальше. Сверху Оксане было хорошо видно, что кузов забит телами.

Девушка взяла бутылку, плеснула в стакан мартини. Последние два дня только этот напиток помогал не сойти с ума. Оксана посмотрела на часы, половина шестого, до ночного эфира ещё пять часов. Можно выехать за полчаса и спокойно доехать до Останкино. Раньше на это у неё уходило два часа, теперь в Москве совершенно не было пробок. Зато были круглосуточные блокпосты военных, которых нагнали в столицу со всей области и уже подходили силы из соседних, эпидемия прошлась по военным также, как и по остальным, сил для подержания порядка не хватало. Ситуация с эпидемией полностью похоронила новости о гибели президента. И час триумфа Оксаны Андреевой превратился в ничто. Кому нужна прима новостей в умирающем мегаполисе?

Оксана снова посмотрела на экран.

— ... только что получен сюжет от нашего корреспондента, — сообщала Анна Гурьева.

Выглядела ведущая погано, мешки под глазами, проявились тщательно скрываемые морщины. Несколько стаканов из-под кофе попало в кадр, но этого никого уже не интересовало.

Пошли кадры из московского супермаркета потом картинка вернулась в студию.

— Час назад банда мародеров на нескольких грузовиках подъехала к супермаркету "Ашан". Имеются погибшие.

Снова пошли кадры из самого магазина. Застреленный охранник, мёртвая кассирша, разграбленный торговый зал.

— В результате нападения погибли одиннадцать человек, — комментировала кадры Анна, — ещё двадцать шесть получили ранения. Военный патруль прибыл к магазину спустя пять минут, в результате боя шесть мародеров убиты, пятеро арестованы...

Камера показывала пятерых крепких мужиков уголовной наружности, стоящих вдоль стены, выкрашенной красной краской. И тут (Оксана не поверила своим глазам), двое парней в камуфляже вскинули свои автоматы, и короткими очередями расстреляли пленных. Те мешками рухнули на асфальт.

— По приказу генерала Дмитрова, в связи с ведением военного положения, мародеров будут уничтожать без суда и следствия.

"Город агонизирует", — подумала Оксана и плеснула в стакан новую порцию мартини. Расстрел не произвел на неё никакого впечатления. По сравнению с эпидемией гибель пятерых мародеров была чем-то незначительным.

Зазвонил телефон. Оксана неловко протянула руку к трубке, все движения были плавными и заторможенными, она даже не подозревала, что уже настолько пьяна. Оказывается, всего за три часа бодрствования, она умудрилась вылакать пол-литровую бутылку вермута.

— Ало, — не узнавая свой голос, пьяно произнесла она в трубку.

— Оксана, приезжай быстрее в студию, — раздался из трубки голос Виктора Петровича. — Аня заболела.

— Да пошли вы, — смело завила девушка. — Кому это теперь нужно? Посадите любого стажёра, пусть читает текст, а я увольняюсь. Пора сваливать из этого гадюшника.

Виктор бросил трубку, в которой мгновенно раздались гудки отбоя. Оксана пьяно улыбнулась и, с трудом поднявшись с дивана, пошла в ванную.

Город Солнца. 3 июня 2015 г. Офис корпорации "Taran Industries"

— Ну что, полковник, ты все обдумал? — поинтересовался Таран, глядя на сидящего перед ним Ястребова. — Мы уже спасли десять твоих бойцов, у них нет природного иммунитета к вирусу, поэтому прививки должны быть регулярными. Не реже, чем раз в полгода.

— Привязываешь? — поинтересовался Ястреб.

— Что вы, Сергей Александрович, — ухмыльнулся Таранов. — Не хотите, как хотите. Большая часть ваших людей умрёт в течение нескольких дней, те, кто обладает природным иммунитетом, уже не будут представлять для меня опасности.

— Это стоило того? — холодно поинтересовался Ястреб.

— Стоило, — спокойно ответил Таран. — В городе Солнца триста тысяч жителей, автономная гидроэлектростанция. Своя армия и полиция. Те, кто придут сюда позже, будут работать на рудниках и предприятиях, мы никого не гоним. Просто они будут не наши, но с нами.

— Рабы, — подытожил Сергей.

Таранов пожал плечами:

— Называйте, как угодно, я предпочитаю термин "рабочая сила".

— Долбанная политкорректность? — ухмыльнулся Ястреб. — А мы?

— А вам уготована роль ударного ядра нашей небольшой армии. Кому следить за рабочей силой, я найду, а вы будете решать задачи по безопасности молодого государства. Служба безопасности моей компании все-таки лишь полицейское подразделение.

— Что мы получим?

— Место в городе. Работу в департаменте военных проектов, людей, технику, оборудование.

— Оплата?

— Жизнь. Спокойная жизнь и занятие любимым делом за деньги. Это достойная плата за ваши услуги?

Ястребов задумался. Отказ почти наверняка означал смерть. Страна все больше погружалась в хаос, люди умирали. Умирали быстро. Таранов предлагает постоянную работу. Работа по профилю. Правда, работать на такую мразь, как Таранов... Он, не задумываясь, убил почти полмиллиарда, и ещё столько же умрут в течение нескольких дней. Что ему стоит отдать приказ пустить в расход самого Сергея и его бойцов. Да ничего. Кроме того, что Ястребы нужны корпорации.

— Итак, каково ваше решение? — спросил Таранов.

— Я могу подумать?

— Да, но только недолго, мы не собираемся лечить ваших бойцов... пока они не станут нашими. Это хороший стимул. С вами прибыло сорок человек, у двоих уже температура, это начальная стадия. Думаю, у вас около пятнадцати часов. Если откажетесь, то лечить буду только за деньги. По пять кило золота за пациента. У вас денег не хватит, — развел руками Таранов. — Да и зачем мне деньги? Я и так владею всем Уралом, а потом захвачу Сибирь и Дальний Восток. Что вы можете мне предложить, кроме услуг бойцов, находящихся под вашей рукой?

"Сволочь, — подумал Сергей, — ну какая же ты мразь". Вслух он сказал совсем иное:

— Через несколько часов вы получите мой ответ. Да, ещё один вопрос, у некоторых моих бойцов есть семьи....

— Не продолжайте, — лениво махнув рукой, бросил Таранов, — несколько тысяч человек не создадут проблемы. Мы решим проблемы ваших бойцов и их родственников.

Сергей кивнул и поднялся. Ему хотелось достать пистолет и всадить обойму в Тарана, все восемнадцать пуль, прямо в рожу, так, чтобы только обрубок шеи остался, но с другой стороны — этот холодный, сколький человек вызывал уважение, он решал все мгновенно, словно компьютер, и если ставил себе цель, то добивался ее. Да и никто не дал бы ему такого шанса. Справа в кресле расслабленно сидел его тезка — Сергей Мокрицкий, бывший полковник ФСБ, одно время служивший в группе А и ушедший оттуда по ранению с великолепными отзывами. Но его расслабленная поза не обманывала Ястребова, полковник понимал, что тот готов к любому повороту событий, и даже если он сумеет справится с Мокрицким и завладеть оружием, то... То Мокрицкий не единственный, кто сейчас стоит между ним и Тараном. Ястребов развернулся и направился к выходу.

— Я буду ждать вашего ответа, — догнал его в дверях голос Таранова. — Хочу надеяться, что он будет разумным.

Сергей даже не обернулся и, сопровождаемый двумя эсбэшниками пошёл к лифту.

Город Солнца. 3 июня 2015 г. Апартаменты Таранова. Ольга Курбатова

Девушка сидела напротив телевизора и пилила ногти. То, что передавали по ящику, её волновало мало. Гибнущий мир? Она прекрасно понимала, кто организатор всего этого хаоса. Когда всё только начиналось, она испугалась и побежала к Тарану. Но тот лишь улыбнулся и сказал, что Тарановску ничего не угрожает. И она поверила. Прошло три дня, эпидемия выкашивала целые страны, а в городе Солнца не было ни одного заболевшего. За исключением окрестных жителей, которых никто не вакцинировал. Но вскоре те поняли, кто является новой властью. Мэры мелких городков, старосты окрестных деревень потянулись к Тарану делегациями. Просили помочь справиться с эпидемией. В обмен они обещали покорность, лояльность жителей и готовность войти в союз с Тарановым на любых условиях.

Глава "Taran Industries" мгновенно решил их проблемы. Спустя несколько часов с фармацевтических складов в указанные города и поселки выехали грузовики с вакциной. Ольга в этот момент была в кабинете Таранова и была горда за своего ухажера, сделавшего такой благородный жест. Она понимала, чем могут грозить подобные вассальные отношения. Ольга не была куклой, которая вовремя хлопает глазами, девушка самостоятельно поступила в Институт международных отношений и сама, без связей и взяток, закончила его с красным дипломом. Вот там-то её полтора года назад и подобрал Таранов. Его пригласили на выпускной бал, на котором светловолосая красавица, легко отбив Тарана у своих не менее ярких сокурсниц, стала сначала его помощницей, затем любовницей, после чего получила статус официальной подруги.

Где-то в гибнущем мире у неё оставалась старая мать, которую Ольга не видела уже шесть лет. Ещё когда Ольга была подростком, мать "села на стакан", так с него и не слезла, и Ольга, едва закончив школу, просто сбежала из маленького городка.

Женщина смотрела в экран, где дикторы каждый час зачитывали цифры, за каждой из которых скрывалась человеческая жизнь. Хуже всего дела шли в Африке. Таран сказал, что данный вирус прежде всего валит слабых, а африканский континент, источен болезням и голодом.

— ... на данный момент восемьдесят процентов населения умерло или заражено, что приведет к полному вымиранию Африки, — равнодушно вещал журналист. — Уже на третий день эпидемии Кейптаун, один из крупнейших портов на юге, почти полностью обезлюдел. В городе прямо на улицах валяются тела погибших, слышится стрельба. Банды мародёров заканчивают то, что не доделал вирус. Город горит.

— Опять смотришь эту муть? — раздался за спиной голос Игоря Корна, личного телохранителя и пилота Тарана.

Ольга усмехнулась:

— Что, не нравится? А ведь ты тоже к этому причастен.

Парень ей нравился, высокий смуглый со слегка раскосыми карими глазами. Игорь проигнорировал наезд. Вообще он редко отходил от шефа, но сегодня Тарана опекал Мокрицкий, а Корна откомандировали на охрану Ольги.

— Что замолчал? — поинтересовалась девушка.

— А мне нужно что-то сказать? — уже собираясь уйти, спросил Игорь. — Ты хочешь услышать, я не знал, что так будет, или мне очень жаль? Не услышишь ни того, не другого.

— Тебе все равно?

Охранник пожал плечами:

— Нет, не все равно, но я слишком мелок, чтобы помочь всему миру. Да и что сделал мир, чтобы помочь мне, когда я год гнил в зиндане, жрал сухую крупу, запивая речной водой?

— Это твоя месть?

— Нет, но пусть выбирается сам, как я когда-то. И мне не хочется вспоминать, через что пришлось пройти перед тем, как сбежать. Ты, смотрю, тоже не рвешься его спасать. Вон, сидишь в шикарных апартаментах, ноготочки пилишь, к твоим услугам ресторан, машина, красивая природа. Ты — хозяйка города, а тебе эта игрушка даже не интересна. Зачем ты смотришь новости? Ты ж повязана не меньше меня. И не надо мне говорить: "я не знала, что так будет". Если не знала, то догадывалась. Ты не кукла, умеешь слышать, анализировать, я видел твоё досье, ты очень умная девочка.

— Я и не рвусь спасать этот мир, поскольку меня повесят рядом с вами, — огрызнулась Ольга, она уже жалела, что завела разговор.

— Правильно, ты все сама понимаешь, — поставил точку Игорь и вышел, оставив Ольгу наедине с телевизором, в котором дикторша усталым голосом зачитывала данные по Москве.

Город Солнца. 3 июня 2015 г. Вечер. Квартира, выделенная Ястребову

— И у нас не хватит сил? — спросил бывший майор ГРУ и заместитель Ястреба.

— Нет, — покачал головой Сергей, — Без шансов. Нас здесь всего сорок человек, из которых пятеро уже больны. Больше они никого лечить не будут, во всяком случае бесплатно. Да и золото ему не нужно, это просто метод давления, он хозяин богатейшей территории на Земле. Здесь есть все, к тому же у нас нет оружия, пистолеты не в счёт. Его офис охраняет армия похуже нашей, но она собрана в одном месте, вооружена и предупреждена.

— А что если обратиться к военным? — предложил гэрэушник. — В сотне километров отсюда стоит воинская часть, у меня там знакомый капитан служит. Если рассказать всё, они двинут танки, и хана Тарану вместе с городом.

— Не пойдет. Он предусмотрел и это, склады с вакциной заминированы. Таран действует по принципу: если не мне, то никому.

— Значит, идти служить? — подвел итог зам.

— Да, Сева. И все, кто хотят выжить, пойдут со мной. Я уже известил бойцов на основной базе, в Уральском филиале, в Сибири и на Дальнем Востоке. Наш европейский центр готовится свернуться в двадцать четыре часа, они уже потеряли восемь человек.

— А африканская группировка?

— Потеряна, с ними нет связи. Так же как с нашими отделениями в Латинской Америке и в самих Штатах. Боюсь, мы потеряли около пятидесяти процентов штата.

— Хорошо, Сергей, отдавай приказ об эвакуации. Если это единственный вариант выжить, придётся служить Тарану.

Сергей кивнул и взял сотовый. Он быстро набрал номер и, когда на том конце ответили, произнёс лишь одну короткую фразу:

— Я согласен.

— Хорошо, — раздался в трубке голос председателя корпорации. — Начинайте эвакуацию ваших людей, я предупрежу аэродром, что скоро на него начнут прибывать самолёты.

— Ну вот и всё, — положив телефон перед собой, подвел итог полковник. — Сева, запускай эвакуацию, нужно как можно скорее перебросить сюда людей, технику и снаряжение.

— Это не меньше десяти транспортных бортов.

— Плевать, мы должны вывезти компьютеры, оружие, машины. Всё! Торопись!

Всеволод Рублев кивнул и быстро вышел.

Город Владимир. 3 июня 2015 г. Военкомат

— Здравствуйте, я хотел бы увидеть военкома, — обратился к дежурному Вадим.

— Военком вчера скончался, — ответил молодой лейтенант. — Командует его зам, полковник Калюжный. А вы по какому вопросу?

— Я хотел бы вернуться на военную службу. К кому я могу обратиться?

— Это хорошо, — одобрительно произнёс лейтенант. — Вам к майору Деникину. Он отвечает за добровольцев, второй этаж, двадцать седьмой кабинет.

— Спасибо, — поблагодарил Токарев.

В приемной майора сидели трое гражданских и два бойца с автоматами и в разгрузках.

— По какому вопросу? — спросил один из них, как бы невзначай палец на спусковой крючок.

— Мне сказали, что здесь занимаются добровольцами.

Парень расслабился.

— Придётся тебе подождать, посиди пока.

Вадим кивнул и сел на свободный стул рядом с мужчинами в гражданке. Те вели между собой тихий разговор, третий больше молчал, а вот двое активно обсуждали последние новости.

— ... как думаешь, — спросил первый, — удастся задавить вирус?

Второй пожал плечами.

— А кому этим заниматься? В стране власти нет. Несколько генералов пытаются навести порядок, но не думаю, что это приведет к чему-то хорошему. Слышал, в Москве мародеров расстреляли в прямом эфире, и никто не взбух.

— У меня сосед умер, — продолжал первый, — алкаш, жил тихо и помер тихо, вчера вонять начал, пришлось вскрывать квартиру. Вызвали участкового, тот пришёл, но по его усталому задроченому виду сразу видно, что ему плевать. По городу таких квартир с трупами сотни.

— А сюда чего пришёл? — спросил второй.

— Слышал, что добровольцев набирают, я ведь срочную тянул в Чечне во время второй кампании. В мотострелках. Вот и решил, что пригожусь.

— А где стояли? — спросил Вадим.

— Рядом с Урус Мартаном. А ты

— А мы в Ханкале.

— Морпех? — спросил третий.

Вадим покачал головой.

— Значит, разведбат десанта.

Вадим оставил предположение без ответа. Сержант Токарев был и на второй, и на третьей чеченской, он действительно квартировался с десантниками, но не имел к ним никакого отношения. Их было семеро, специализирующихся на уничтожении спецназа боевиков, натасканного лучшими инструкторами из Штатов, Саудовской Аравии, Афганистана и Пакистана. Они действовали сами по себе, подчинялись только далекому генералу из управления ФСБ в Москве. Но группа была не из "конторы", собрана с миру по нитке. Вадим, например, раньше служил в "Витязе", спецназа внутренних войск, Серега, с громким позывным Атон, был из гэрэушников. В команде, конечно, присутствовали фейсы, спецы из ФСБ. Командовал группой капитан Девятов, которого все звали просто Девятый, в замах у него ходил лейтенант Марк Топазов, классный рукопашник, про таких говорят: "от бога.

Дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился майор, невысокий, тучный, почти что круглый, сразу видно, что никогда не воевал. Скорее всего, хороший административный работник, что в данной ситуации тоже неплохо, ведь он не собирался командовать отрядом добровольцев, он его организовывал.

— Ещё четверо? Это хорошо, — заметил он. — Входите.

Вадим видел, что майор говорит искренне. И дело здесь не в плане, который необходимо выполнить по призыву, а в том, что город действительно нуждался в помощи. Токарев уже видел, армия занялась делом. Город готов был погрузиться в хаос, и военные стали буфером между народом и властью. Солдаты вместе с полицией организовали патрулирование взяли под контроль магазины, склады, установили блокпосты на перекрёстках. Но они не успевали везде.

— Итак, — усевшись за стол, произнёс майор, — работа, которую мы вам предлагаем, не шибко приятная, но помощь нам просто необходима. В городе слишком много трупов, может начаться эпидемия чумы, как будто нам мало долбаного вируса. К тому же некоторые граждане не стремятся проявлять сознательность, устраивают стихийные захоронения прямо во дворах.

— И что вы предлагаете? — спросил третий.

Теперь, когда тот стоял рядом, Вадим смог его хорошенько разглядеть, он был высок и очень худ, а ещё у него был очень длинный нос.

— Мы вербуем могильщиков или похоронную команду. Необходимо собирать трупы в домах и на улицах. За городом, на только что образовавшемся кладбище, роют братские могилы. Ваша задача — в сопровождении полицейской машины ездить от дома к дому и выяснять, кого давно не видели. Если соседи говорят, что человек давно не выходил из квартиры, нужно вскрыть её и осмотреть на наличие мертвеца, после чего квартира намертво запирается.

— Это не очень законно, — заметил второй, он был полной противоположностью высокому: небольшого роста, довольно упитан, с пухлыми пальцами и объёмным брюшком.

— Все уже законно, — заявил майор. — Есть постановление администрации, никто не хочет в городе чумы, и для этого с вами будут полицейские.

— Я согласен, — сказал Вадим.

— Я тоже, — сказал длинный.

— А я нет, — заявил пухлый, его поддержал второй.

— А на что вы рассчитывали? — мрачно поинтересовался майор. — Думали, справить одежку, обувь, оружие получить? Так? Думали, поставят вас охранять продуктовый магазин или виноводочный склад? А ещё лучше, сразу ликёроводочный завод, и будете мзду собирать?

— Нет, мы думали, что будем нужны, — с некоторым сомнением заявил пухлый.

— Вот вам сказали, где вы нужны. И что?

— Мы, пожалуй, пойдём, — пробормотал второй.

— Идите, — согласился военкоматовец. — Дармоеды, — выругался он, когда парочка скрылась за дверью. — На дармовщинку потянуло, всё рассчитывают на халяву затариться. Работать никто не хочет. За два дня пришло больше двух сотен, осталось двадцать два человека, включая вас. Короче так, мужики, вы точно решили?

Вадим и длинный кивнули.

— Хорошо, — улыбнулся майор. — Тогда двигайте в регистратуру, там поднимут ваши дела, оформят на довольствие. Потом на складе получите камуфляж, полный комплект химзащиты и АКСУ, после чего поступаете в распоряжение сержанта. Толковый малый, тоже из добровольцев. После обеда можете приступать, полиция обещала прислать машины. "Урал" кто-нибудь из вас водил?

Длинный поднял руку.

— Правда, давно.

— Ничего. Тут не Чечня, навыков особых не нужно, — усмехнулся майор. — Ладно, мужики, по коням, дел невпроворот.

Миловидная девушка с пагонами сержанта нашла дела и быстро всё оформила, выдала направление и сказала, как короче пройти к складу. Получение снаряжения тоже не заняло много времени, дольше всего пришлось ждать костюмы химзащиты, они хранились на другом складе и за ними послали уазик.

Прапор быстро выдал новым бойцам камуфляж и ботинки, заставил расписаться в получении автомата, боекомплекта и рации. Конечно, ничего навороченного не дали, обычная армейская флора от Юдашкина: берцы из кирзы, разгрузка без обвесов. Ожидая костюмы, новоявленные добровольцы быстро набили патронами четыре магазина — стандартный боекомплект. Маленькие, но мощные радиостанции позволяли держать уверенную связь в пределах города. Вскоре привезли бледно-голубые костюмы и противогазы, противогазы были нового образца, без шлангов и прочей лабудени.

— Давайте, одевайтесь, — приказал прапор. — Ваш сержант будет через пару минут.

Мужчины кивнули и, молча, облачились.

— А шмотки наши куда? — спросил Илья, которого Вадим про себя называл Буратино.

— С собой возьмёте, — пожимая, плечами сказал прапор, — закинете в "Урал", нам чужого не надо. Для удобства могу выдать целлофановые пакеты.

Парни быстро упаковали вещи.

— А вот и он, — прислушавшись к рычащему за воротами склада двигателю, сообщил прапорщик.

Вадим с Ильей вежливо попрощались и вышли на яркий солнечный свет, такой непривычный после полумрака склада.

Сержант стоял возле старого военного "Урала", сделанного ещё в шестидесятые. Быстро познакомились. Звали его Александром, и было ему около двадцати пяти, воевал в третью чеченскую в мотострелках.

— Принимайте агрегат, бак полон, в кузове носилки и брезент. Кто за рулем?

Илья поднял руку.

— Тогда с богом. Начнете прочесывать район Нижней Дубровы и Тихонравова, — достав карту, сержант обвел тупым концом карандаша зону работ. — Трупы укладываете в грузовик.

— А везти куда?

— Морги переполнены, крематорий не справляется, так что всех, кого найдёте, везёте вот сюда, — он ткнул пальцем в точку. — За поселком Мостострой огромный пустырь, там сейчас несколько экскаваторов и рабочие роют могилы. Перед поворотом стоит указатель. Короче, не пропустите. Ваша задача загрузить здесь, разгрузят уже там, машина сопровождения за воротами. С Богом.

— Нафиг, — отмахнулся Вадим, — сами справимся.

Теперь он ещё больше уверился, что Бог на всех положил с прибором.

— Нельзя без веры жить, — заметил сержант.

— А я верю, — уже запрыгнув в кабину и положив автомат на колени, ответил Вадим. — В тебя верю, в него. — Он бросил быстрый взгляд на Илью. — В себя верю. На данный момент мне достаточно.

Сержант хмыкнул и пошёл на склад.

Едва "Урал" выехал за ворота, как патрульная машина пристроилась впереди. Видимо, у полицейских были наработки, куда ехать.

— Двигай за нами, — раздалось из рации, и старенькая потрепанная девятка, мигнув габаритами, рванула к Нижней Дуброве.

Уже через десять минут "Урал" въехал в первый двор. Лейтенант выбрался из машины и достал мегафон.

— Говорит старший лейтенант Сычев, — громко произнёс он. — Просьба ко всем жителям, если у вас имеется информация об умерших соседях или людях, давно не покидавших квартир, немедленно сообщите нам.

Через пару минут из ближнего подъезда выскочил мальчишка лет четырнадцати.

— Моя мамка старшая по подъезду, — быстро затараторил он. — Покойники в двенадцатой квартире и в двадцать четвертой. Из квартиры семнадцать давно никто не выходил, а из тридцать третьей гнилью несет.

— Слышали? — спросил лейтенант, обращаясь к Вадиму и Илье.

Вадим и Илья извлекли из "Урала" носилки, натянули противогазы и пошли в подъезд. С ними пошёл сержант, напяливший старый респиратор. В двенадцатой квартире за столом перед початой бутылкой водки сидела женщина. Вошедшего сержанта она проигнорировала. Видно, что не алкоголичка и запила совсем недавно. Ухоженная, на лице сохранился легкий макияж, халатик на груди распахнулся, но она на это не обратила никакго внимания.

— Где покойник? — спросил полицейский.

— Там, — женщина махнула рукой в совершенно неопределенном направлении.

— Его документы, — потребовал сержант.

Женщина на полном автомате обошла его, халат окончательно распахнулся, она была без одежды, молодое красивое тело, но то ли ей было все равно, то ли просто шок от потери близкого человека.

— Вот, — протянула она паспорт. — Я звонила в скорую, обещали прислать машину... Два дня уже прошло...

— Нет у них машин, — сказал сержант, листая паспорт. — Забираем, — скомандовал он Вадиму.

— Куда его? — спросила женщина.

— В братскую могилу. Это все, что мы можем.

— И на том спасибо, — поблагодарила она, — хоть в земле лежать будет. Скажите, куда повезете, я приду, помяну.

— На Мостострое пустырь. В семи километрах от города.

— Найду. И ещё раз спасибо.

Вадим с Ильей прошли в комнату, где на кровати лежал накрытый простыней молодой парень слегка за двадцать. Окно в комнате было открыто, поскольку труп уже ощутимо пах. Напарники аккуратно положили его на носилки, снесли вниз и погрузили в машину, затем вернулись в подъезд. Из этого двора вывезли семнадцать человек. В одной квартире умерла целая семья: мать, отец и маленький сын.

— Сегодня ужрусь в говно, — залезая в кабину и выруливая на дорогу вслед за полицейской "девяткой", сообщил Илья.

— А завтра как? — поинтересовался Вадим. — Или ты думаешь, мы за сегодня все трупы вывезём? Нам этот двор ещё пару раз придётся зачищать.

— Без разницы, — махнул рукой Илья. — Сомневаюсь, что эти парни у меня права заберут. — Он кивнул в сторону полицейской девятки. — Кроме того, у меня их нет. Да и кого давить? Посмотри, мёртвый город, на улицах ни души.

Вадим кивнул, соглашаясь, за все время они видели от силы десяток человек. Только возле магазинов, которые торговали под охраной солдат, сидящих на бэтээрах. были люди. Народ уже прочувствовал момент и пытался скупить все, что мог.

В следующем дворе загрузили ещё двадцать покойников, а вот в третьем их ждали неприятности.

— Мужик окопался в квартире, — сообщил сосед, — жена у него померла.

— Ну и что? — спросил сержант.

— С катушек вроде как съехал, кричит, кто сунется, застрелит, — пояснил тот.

— А может?

— Может, — уверенно заявил мужик. — Тут месяц назад шпана повадилась в машине музыку ночью врубать, половина района спать не могла. Ваши приехали, о чем-то с ними переговорили, честь отдали и отвалили, а те снова на полную громкость. А усилок у них мощный, аж стекла дрожат, мстили, сволочи, за вызов. Ну, мой сосед не выдержал, вышел на балкон и всадил им два заряда дроби в капот.

— И что, даже ствол у него не отобрали? — поинтересовался лейтенант.

— Шпана свалила тут же, повезло, видимо он ничего важного в двигателе не повредил. А соседи только аплодировали. Ваших, если бы они за ним пришли, растерзали бы.

— Значит, говоришь, пальнуть может? — спросил Вадим, закуривая.

— Может, — убежденно повторил мужик.

— Ну что, лейтенант, кто пойдет? — спросил Илья.

— Я под пули психа не полезу, — наконец выдал сержант, — у меня жена ещё живая.

Лейтенанту очень не хотелось отступать, но делать жену вдовой тоже.

— Кто о ней позаботится, когда все кончится?

— А, может, ну его, — предложил сержант.

Вадим отрицательно покачал головой.

— Вот что, командир, у вас в машине бронник лежит, а наш "друг", вроде, из дробовика стреляет, надеюсь выдержит. Дай-ка мне бронежилетку, я схожу. Попробую договорится.

— Если что, вали его, — решил лейтенант.

Вадим кивнул и передернул затвор. Облачившись в легкий бронник, он пошёл за мужиком.

— А может не надо, — останавливаясь у двери, попросил провожатый.

— Я бы рад, — ответил Вадим, — эпидемия чумы нам не нужна. — И нажал на звонок.

— Кто там? — крикнули из-за двери.

— Городской морг, приехали за телом вашей жены, — крикнул в ответ Вадим.

— Проваливайте, никому не отдам, сам похороню.

— Не положено, я бы и рад, да только нельзя. Откройте.

— Хрен вам!

Вадим навел на замок ствол и сделал три выстрела.

— Гвоздодёр дома есть? — спросил он соседа.

Тот кивнул и скрылся в квартире, спустя минуту, вынес старый гвоздодёр. Вскоре дверь была вскрыта.

— Мужик, давай по-хорошему, сдай оружие, и мы похороним твою жену, — попытался образумить стрелка Вадим.

Ответа не последовало.

— Ну ты все решил, — прошептал парень и натянул противогаз.

Стволом автомата он аккуратно распахнул дверь. Снова грянул выстрел. Токарев присел и дал короткую очередь. В коридоре послышался глухой удар, затем хрип. Вадим осторожно заглянул в помещение, потом вошел в коридор. Спятивший охотник лежал на полу, одна пуля попала в живот, вторая — в грудь. Токарев пощупал пульс. Мужчина был мертв.

— Беги вниз, зови наших, скажи, два трупа.

Сосед рванул вниз. Вскоре пришли сержант с Ильей. Полицейский забрал патроны и два ружья: "сайгу" и "бекаса" с пистолетной рукояткой.

— Командир, — попросил Вадим сержанта, — давай по справедливости.

— Ты о чем?

— В стране кипишь, без оружия никак. Отдай один ствол, а второй сдавай, премию получишь.

— Не положено, — заупрямился сержант.

— Понятно, что не положено, — согласился Вадим, — Но ты же видишь: я человек нормальный, грабить с ним на улицу не пойду. Отдай "Сайгу".

— Хрен с тобой, Токарь. С лейтенантом сам договаривайся.

Вадим кивнул и закинул "Сайгу" себе за спину.

— Договорюсь.

Он выгреб все патроны, распихал их по карманам камуфляжа и взялся помогать Илье с погрузкой трупов.

С лейтенантом проблем не возникло.

— Забирай, только не свети нигде, — разрешил тот.

Вадим кивнул и забросил ствол кабину.

В часть вернулись, когда стало уже темнеть. Перед этим Вадим заехал домой, чтобы засунуть ствол под кровать. За день они сделали четыре ходки к могильнику, вывезли больше двухсот трупов. Глядя на то, как рабочие сталкивают тела в ямы, Илья было возмутился, но Вадим сказал:

— Им уже всё равно. Ты видишь, сколько здесь тел? Тысячи. Грузовики идут и идут, никакого сочувствия и нервов не хватит.

Илья какое-то время молча наблюдал за ними, после чего согласился с другом. Вообще, это было страшное зрелище. Вадим отвернулся и закурил, он твердо решил последовать примеру Ильи и хорошенько заправиться водкой.

Москва. 4 июня 2015 г. Раннее утро. Оксана Андреева

Едва солнце поднялось над мегаполисом, бывшая прима "Первого канала" вывела из подземного гаража новенький Пежо, закинула сумки в багажник и рванула прочь из гибнущего города. То, что город гибнет, не вызывало никаких сомнений. Из окна квартиры, расположенной на двенадцатом этаже, были видны яркие всполохи пожаров, и с каждым часом их становилось все больше.

Первый труп, лежащий прямо на тротуаре, попался в трехстах метрах от дома, второй — на следующем перекрестке, где стоял блокпост военных. Рядом с блокпостом уткнулся в поребрик дорогой джип, изрешечённый пулями, из распахнутой двери свешивалась окровавленная рука. Девушка зажмурилась, и машину слегка мотнуло. Оксана крепко стиснула руль так, что костяшки пальцев побелели, решительно открыла глаза и лишь чудом избежала столкновения с фонарным столбом. В зеркале заднего вида пристально смотрели ей вслед сидящие на бронемашине бойцы. Девушка пожалела, что занималась художественной гимнастикой, а не боевыми искусствами и стрельбой.

Белый джип с блестящим кенгурятником рванул ей наперерез из какого-то узкого переулка. Мощный удар в заднее крыло закрутил машину. Оксана сильно приложилась лицом о руль, из разбитого носа хлынула кровь. Из джипа выскочили двое мужчин с короткими ружьями, Оксану вытащили из машины и швырнули на асфальт.

— Смотри какая тёлка, вот повезло, — разглядев добычу, воскликнул один из налётчиков. — Я её по ящику каждый день видел. Небось, и бабки у неё в машине, и документы на хату. Гляди, сколько чемоданов, явно сваливает.

Второй мерзко ухмыльнулся, блеснула золотая фикса.

— Ну что, красавица, составишь компанию двум одиноким пацанам?

Оксана вздрогнула и поняла, что это конец, сопротивляться она не сможет, её просто изнасилуют и убьют. Ведь хотела уехать вчера, но решила дождаться утра, собрать спокойно вещи.

— Не надо, — дрожащим голосом попросила она, за что получила ботинком в живот.

— Если красавица, в рот брать стесняется, дай ей по печени, пусть покривляется, — продекламировал один из молодчиков.

От удара Оксану опрокинуло на спину, девушка сильно приложилась затылком о заднюю дверь пежо. В глазах потемнело, затем пошли яркие круги, тут же последовала оплеуха, которая привела её в чувство. Нападавшие не собирались её калечить, во всяком случае пока. Мощный рывок поставил девушку на ноги, а несильный толчок в спину направил к белому джипу, который даже не пострадал от удара, только трубки перед радиатором слегка погнулись. — Не надо, — снова тихо попросила Оксана, но из разбитых губ вырвался только стон.

— Тебе понравится, — раздался из-за спины голос одного из налетчиков.

От блокпоста в их сторону неслась белая "газель" с тонированными стеклами. Оксана умоляюще уставилась на невидимого водителя. Она так надеялась, что кто-то поможет ей. Бандиты подняли свои короткие ружья и навели на микроавтобус, ясно показывая, что вмешательства не потерпят. Водитель "газели" это понял и вылетел на встречку, обходя место аварии по широкой дуге, благо, восьмиполосная дорога позволяла. Поняв, что водитель "газели" решил не вмешиваться, конвоир стволом ружья подтолкнул жертву к джипу. Оксана сделала шаг и споткнулась, нога в туфле на высокой шпильке подвернулась, и ведущая рухнула на асфальт, до крови ободрав ладонь.

Резкий визг тормозов остановившегося микроавтобуса, отвлёк конвоиров, и девушка, словно кошка, с низкого старта рванула прочь, пытаясь скрыться за джипом от пуль, которые должны были нестись следом. Это был единственный шанс, но она снова запнулась и упала на асфальт в двух шагах от белого джипа, поэтому видела развитие событий с начала и до конца.

Боковая дверь микроавтобуса отъехала в сторону, из машины посыпались мужчины в масках и с автоматами. С криками "ОМОН" они в два счёта окружили опешивших бандитов и уложили их мордами на дорогу. Ни о каком сопротивлении не шло и речи. Один из полицейских приподнял маску и шагнул к девушке, протягивая руку. Оксана ухватилась за большую крепкую ладонь в перчатке с обрезанными пальцами и рывком поднялась на ноги. Глаза омоновца расширись, он узнал её.

— Ребята, это Оксана Андреева, — крикнул командир бойцам, которые уже обыскивали бандитов.

— Та самая? — крикнул кто-то из спасителей.

— Ага, ведущая, — подтвердил омоновец. — Вот не думал, что смогу с вами познакомиться.

Правая нога снова подвернулась, и Оксана рухнула в раскрытые объятия полицейского. За всеми перипетиями она даже не заметила, как сломала каблук. И тут девушка разревелась.

— Спасибо вам! Родные, милые, — повторяла она, а опешивший омоновец с автоматом на плече гладил её по голове, успокаивая.

— Капитан, — обратился к нему один из бойцов, — а с этими-то что делать?

— Расстрелять, — сказал командир. — Хотя, я бы их повесил, эти мрази пули не заслужили.

Оксана отстранилась от капитана и сделала шаг к лежащему на дороге ружью. Подняла его, правой рукой уверенно обхватив рукоятку. Указательный палец лег на курок. Девушка шагнула в сторону стоящих в позе пятиконечной звезды бандитов. Один из бойцов попытался загородить ей дорогу, но командир сделал отрицательный знак, и он отступил в сторону. Девушка остановилась в трёх шагах от подонков, подняла ружье к бедру. Она уже сообразила, как им пользоваться, боевиков много смотрела. Слабый непривычный палец нажал на спусковой крючок, и заряд крупной дроби в клочья разорвал кожаную безрукавку на спине первого гопника. Девушка с трудом передернула ребристую круглую рукоять и, молча, всадила следующий заряд в спину второго бандита, после чего, уронив дробовик на асфальт, медленно пошла к машине.

Обалдевшие омоновцы ей не мешали, по знаку капитана они ухватили трупы боевиков и потащили их на газон.

Оксана достала автомобильную аптечку и занялась своей разбитой рукой. Полицейский принёс из "газели" бутылку с водой и помог ей умыться.

— Вы прекрасно держитесь, — произнёс капитан. — Что мы ещё можем для вас сделать?

— Посмотрите мою машину, она способна продолжить путь? — попросила Оксана.

Полицейский махнул рукой одному из бойцов, тот мигом уселся за руль и завел двигатель, после чего осмотрел помятое крыло.

— Багажник заклинило, а так все нормально, — подвел он итог.

— Тогда я поеду дальше, — решила Оксана. — Спасибо вам за всё.

Неожиданно капитан поднял с асфальта брошенный дробовик и протянул девушке.

— Возьмите с собой, а то мало ли что. Научить вас, как с ним обращаться?

— Если не затруднит, — с трудом улыбнувшись разбитыми губами, попросила девушка.

Ружьё называлось "Бекас-М", капитан быстро показал, где предохранитель, как заряжать, как целиться. Оксана слушала и училась.

— Плохо, что приклада у нет, — посетовал полицейский, — вам было бы удобней целиться, да и с отдачей попроще.

— Выбирать-то не из чего, — ответила девушка.

Достав из чемодана дорогущий шелковый халат, купленный в Лондоне, она замотала ружье и положила свёрток на пассажирское сиденье, три десятка патронов запихнула в объемистую сумочку, лежащую там же.

— Ещё раз спасибо вам за всё, — поблагодарила девушка полицейских. — Если бы не вы...

— Мне было приятно, — улыбнулся капитан. — Спокойной дороги и будьте осторожны. Даст Бог, ещё увидимся.

— Я была бы рада, — ответила девушка, садясь в машину и запуская двигатель. — Берегите себя.

Он снова улыбнулся, добро и открыто, плохие люди так улыбаться не могут.

— Удачи, — крикнул он ей. — И запомните, если подобное случится снова, не думайте, стреляйте сразу. В стране кризис, и вся мразь полезла из нор, дальше будет хуже. Только за последнюю ночь полусотни грабежей и убийств.

Побитый Пежо рванул с места в сторону выезда из города. Капитан махнул вслед рукой.

Москва. 4 июня 2015 г. Капитан Налимов

— Слыхали мы, Налим, ты сегодня диву с "Первого канала" спас, — подколол майор, увидев выбравшегося из машины капитана.

Глеб пожал плечами.

— Просто делал свою работу, хотя девушка очень красивая.

— И что, даже телефончик не стрельнул? В жизни не поверю, ты же у нас самый первый бабник в округе.

— Знаешь, не до того как-то было, — пытаясь закончить неприятный разговор, ответил Налимов. — Саш, мне бы отдохнуть немного, уже двенадцать часов на ногах.

— Прости, Глеб, неподходящее время для шуток, — согласился майор, — потом поговорим. Как в городе?

— Жопа, — лаконично обрисовал положение Налим. — Совсем жопа! Трупов очень много, могильные команды не справляются, стихийные кладбища во дворах и скверах, мародеры обнаглели, налетчики громят мелкие магазины средь бела дня. Димку жалко, пулю по-глупому словил.

— Да... глупо. А что врачи говорят?

— Говорят, что попробуют собрать ступню, но ходить он больше не сможет. Ладно, пойду я, посплю немного, да и поесть не мешает.

— Поешь, — согласился майор, — девчонки в столовой неплохой борщ сварили.

Налимов кивнул и пошёл в сторону столовой, сначала поесть, а потом в дежурку. За всё время, что он провел на ногах, две шаурмы в знакомой забегаловке. День выдался напряжённым: спасали девушку, которая оказалась восходящей звездой эфира, потом брали штурмом квартиру, где укрылся какой-то сумасшедший, стрелявший по улице из старого эскаэса. Затем ликвидировали банду налетчиков, ворвавшихся в продуктовый магазин, пострелявших десяток покупателей и весь персонал. Ну и апофеозом стал штурм церкви, в которой укрылись пятнадцать вооруженных до зубов фанатиков то ли сатаны, то ли ещё какого демона. Ублюдки сначала резали прихожан, а потом стали просто хватать с улиц редких прохожих. Город начинал сходить с ума. В Москву, конечно, ввели военных, но их не хватало, они физически не могли выставить посты у каждой двери, в каждом дворе. Власть в Москве принадлежала группе генералов второго эшелона, которых не выбили как президента, влиятельных политиков и министров. И эта власть кинула львиную часть сил на защиту богатых кварталов. Генералы вполне легально стригли капусту, обеспечивая безопасность тех, кто мог за это платить.

В большой столовой было пустовато: несколько патрульных, его бойцы, трое дэпээсников. Взяв две порции борща, рекомендованного Сашей Айвазовским (прозванного Вазом, в честь ржавой девятки, на которой майор ездил последние шесть лет, хотя, ездил — это сильно сказано, под ней он проводил намного больше, чем за её рулем, жалование позволяло ему легко сменить машину на что-то более рабочее и престижное, Ваз оставался патриотом) и котлету с рисом. Сидя за столом со своими бойцами, Глеб опять вспомнил Данилова... Первая потеря, пуля из автомата со смещенным центром тяжести раздробила ступню. Врачи в Склифе обещали сделать всё, что в их силах, но вряд ли даже они могли сделать ногу из кровавого месива мяса и обломков кости.

— Что нового? — спросил Глеб, мотнув головой в сторону телевизора, непрерывно передающего новости.

— Про нас говорили, про последнее дело, — отозвался сержант, — как лихо мы этих сатанистов покрошили. А вообще дело плохо, командир, город погибает. Пока ты с Вазом разговаривал, я в дежурку забежал, сводку по городу посмотрел, это уже не Москва, это Грозный времён боевых действий. Убийства, грабежи, воровство, мародерство, и это, ещё без учёта эпидемии. По отделам больше двадцати погибших. Нас просто смоет.

— Пессимист ты, Слава, — пожурил Глеб. — Давай лучше поедим. Смотри-ка, Сашка не обманул, борщ действительно знатный.

Дальше ели молча.

— ... только что, — раздался из телевизора взволнованный голос молоденькой ведущей, — нам сообщили о нападении группы вооруженных людей на следственный изолятор "Матросская Тишина". Пока нет никакой информации о том, что там происходит.

— Всем свободным сотрудникам, — вдруг раздался из селектора голос дежурного, — прибыть к следственному изолятору. Массовый побег. Разрешено открывать огонь на поражение.

Глеб вскочил и, бросив прощальный взгляд на недоеденное второе, понёсся к выходу.

— Быстро в оружейку, — уже на бегу скомандовал он. — Двойной боекомплект.

Через четыре минуты белая "газель" с тонированными стеклами вылетела со двора.

Через двадцать минут они были на месте. От различной формы рябило в глазах: ДПС, ППС, фээсбэшники в цивильных костюмах, УИН, внутренние войска, словом, каждой твари по паре. Ворота въезда выбиты грузовиком, но, кажется, перед этим по ним врезали из гранатомета, посреди внутреннего двора, лежали несколько тел в зелёном камуфляже. Капитан выскочил из машины, пытаясь понять, кто здесь командует, и командует ли кто-то вообще.

— Здорово, Глеб, — раздался из толпы обрадованный голос.

Налимов отыскал взглядом окликнувшего его человека и улыбнулся. К нему спешил среднего роста коренастый мужичок, они вместе служили на таджикской границе, до того, как Глеб попал в полицию, а Генка в ФСБ.

— Что тут? — спросил фейса Налим. — Кто командует, какие данные?

— Никто не командует, а обстановка крайне хреновая. Разбежалось зеков порядочно, человек триста. Тут последние четыре дня чёрте-что творится, трупы везде, охраны минимум, заключенных подохло от вируса — кошмар! Короче, информация следующая — бойцы вора в законе по кличке Башка атаковали изолятор. Заодно, чтобы мы не расслаблялись, выпустили остальную кодлу, человек сто осталось. Прочие разбежались по городу, часть из них постреляла охрана , ещё пару десятков завалили спешащие на помощь подразделения, но большинство ушло.

— Жопа, — коротко подвел итог Глеб.

Генка согласно кивнул.

— Все спорят, кто будет командовать отловом.

— А пока они спорят, зеки разбегутся и затеряются в городе, — проворчал Налим.

— Вот что, ты ж на колесах, бери своих ребят, и прочёсывайте прилегающий район, если кого увидите не в цивильном, стреляйте сразу, подозрительных задерживайте.

— Ген, когда ты успел стать генералом полиции? У меня ведь своё начальство.

— Понимаю, но время уходит, я тут вроде координатора, уже отправил четыре группы из ваших, и две из патрульных.

— Хорошо, — согласился Глеб. — Серега, заводи!

"Газель" заурчала двигателем, поджидая командира, тот запрыгнул буквально на ходу.

— Задача следующая, — повернувшись вполоборота, дал он вводную, — прочёсываем близлежащий район. Подозрительных задерживать, явных уничтожать.

— А как отличить подозрительных от явных? — ехидно поинтересовались с заднего сиденья.

— Специально для тебя, Звягинцев! Если видишь мужика в чёрной робе с автоматом — это зек.

Бойцы заржали.

— Вызываю ОМОН, — раздалось из рации на полицейской частоте. — Захват заложников. Пятеро беглых забаррикадировались в магазине "Мясцо" по адресу: улица Матросская Тишина, строение четырнадцать.

— Гони, — приказал Глеб.

Сержант выжал газ.

Магазин они нашли быстро, буквально в одном квартале от изолятора. Возле входа стояла пара патрульных машин, за одной из них укрылись двое дэпээсников, вторая была изрешечена пулями, возле дверей лежали мёртвые полицейские.

— На выход, — скомандовал Налим.

Бойцы натянули шапочки-маски, надели каски, нестройно лязгнули автоматными затворами и выпрыгнули из машины. Магазин располагался на первом этаже жилого дома, шестеро мужчин взяли на прицел окна и двери.

— Второй выход есть? — спросил Налим у укрывшихся за машиной патрульных.

Те отрицательно качнули головами.

— Им деваться некуда, а в заложниках две продавщицы и два покупателя.

— Сколько там бандитов и каким они располагают вооружением?

— Пятеро. Мы их преследовать начали, они рванули к магазину, парни подлетели и взяли их на прицел, ну те по парням и вдарили из двух стволов, потом забрали одну "ксюху" и ПММ, так что теперь имеют минимум три автомата и пистолет.

— Понятно, — протянул капитан и выглянул из-за машины.

Заложники стояли лицом на улицу, прижатые к единственному окну. Дверь в магазин металлическая, в середине метровое стекло, забранное решеткой. Скорее всего, дверь заперта, наверняка заперта. Не надо быть гением, чтобы понять, штурм невозможен.

— Слава, — позвал он сержанта, — возьми Звягинцева, осмотрите подвал и квартиры над магазином.

Тот кивнул и, махнув рукой бойцу, кинулся за дом. Дверь магазина чуть приоткрылась.

— Эй вы там, пятнистые, — крикнул кто-то, — сваливайте нахер, а то завалим тут всех.

— Хрен ты всех завалишь, — крикнул в ответ Глеб. — Прикрываться некем будет.

— Ну, поскольку нам четверых многовато, одного забирайте.

На ступени вытолкнули плюгавого мужичка с огромной шишкой на лбу, видимо ему двинули прикладом, за ним показалась рука с пистолетом, грянул выстрел, лицо мужика деформировалось, и он рухнул вниз.

— Что, командир, забрал? — поинтересовались из-за двери. — У нас ещё три телки есть, если захочешь их увидеть целыми и невредимыми, бери своих волков и сваливай.

— Командир, могу работать, — раздался из рации голос штатного снайпера группы Саввы Метелкина, с совершенно логичным позывным Метла.

— Не стрелять. Ждём, — приказал Налимов.

На улице почти стемнело, зажглись фонари.

— Короче так, командир, — появившись из темноты, начал доклад сержант. — Мы нашли путь. Хитрые хозяева магазина, дабы не платить за склад, заплатили неизвестно кому и арендовали кусок подвала, прорубив проём в полу. Стеночку в один кирпич мы со Славиком уже проломили. Проблема в металлическом люке, который ведёт в магазин, а мы не знаем, куда он выходит, заперто надежно, нужен автоген или ещё какая хрень, чтобы вскрыть его тихо.

— Я сильно сомневаюсь, что люк находится посреди магазина, — заметил капитан.

— Нет, конечно, — согласился сержант. — Судя по всему, он находится в какой-то бытовке. Проблема в другом, если они его видят, то нас просто положат, когда мы вылезем "все в белом".

— Придётся рисковать, — согласился Налим, — у нас не больше десяти минут, прежде чем они убьют ещё одного заложника.

На дужку замка через щель прыснули азотом, после чего самый здоровый из команды, Слава по кличке Добрыня, двинул несколько раз плечом в крышку, и замок сдался. Чтобы заглушить шум заместитель Налимова пытался в мегафон вызвать бандюков на переговоры, за этой какофонией никто не услышал, как открылся люк. Справившись с замком, штурмовая группа проникла в маленькую подсобку. Комнатка могла вместить двоих, но на лестнице в подвале ждал ещё один боец, готовый поддержать штурм.

— Метла, как слышишь? — шепотом позвал капитан.

— Слышу хорошо, — отозвался снайпер, занявший позицию в пустой квартире дома напротив. — Вы вошли?

— Да. Метла, как только грохнут светозвуковые гранаты, вали того, что у двери.

— Сделаем, командир, — отозвался снайпер.

Вторая группа должна была пройти прямо по оглушённым заложникам, разбив витрину. Глеб аккуратно выглянул за угол. Что ж, всё неплохо, он видит сразу четверых зеков, трое очень увлеченно наблюдают за четвертым, который насилует девчонку лет девятнадцати, поскольку обе продавщицы стоят в окнах, значит, покупательницу. Девушка уже не всхлипывает, равнодушный взгляд уперся в потолок, видимо, она своё отревела ещё полчаса назад, пройдя через руки всех бандитов.

Глеб знаками показал Славе, что видит четверых, и уступил место, чтобы сержант сам смог посмотреть, как ему идти. Они быстро распределили между собой цели. Глеб достал хлопушку и выдернул кольцо, после чего последовательно загнул три пальца, производя отсчет. Две гранаты "Заря2" улетели в зал магазин. Грохнуло жутко, даже затычки в ушах не помогли, вспышку капитан рассмотрел даже из-за плотно закрытых век, после чего, вскинув укороченный автомат, ворвался в зал.

Разбилось стекло на двери, рухнул зек, карауливший вход, Метла со своей СВД-У дело знал на отлично. Короткая очередь сбросила насильника с девушки, поворот, и капитан добивает второго противника, который шарит руками по полу, в поисках потерянного пистолета. Слава тоже угомонил одного и ищет стволом пятого, пропавего из поля зрения. Разбилась витрина, в магазин вошла вторая команда. Двое бойцов тут же подхватили женщин и потащили на улицу, третий остался контролировать зал. Капитан, пригнувшись, продолжал шарить автоматом. Единственное место, где мог укрыться последний нападавший — прилавок у противоположенной стены.

Глеб медленно пошёл к девушке, она уже поднялась в полный рост, хотя ничего не видела и не слышала. Обнаженная, вся в синяках, она стояла посреди магазина. Капитан уже добрался до неё и собирался уложить на пол, когда противник начал действовать. Зек, тоже ослеплённый хлопушкой, выдал длинную очередь веером, по всему магазину.

Глеб во всю мочь легких заорал: "Ложись" и резко рванул оглушенную девушку на себя, развернув её, чтобы прикрыть своим телом. Три пули пробили легкий бронежилет на спине капитана. Короткая очередь одного из бойцов свалила зека.

Глеб Налимов, капитан московского ОМОН, умер мгновенно, он умер солдатом, защищая гражданского, красивую обнажённую девушку с фигуркой не хуже, чем у той ведущей с "Первого канала", которую он спас рано утром. Весь мир уже делился на чёрное и белое. Капитан Налимов был большим белым пятном в огромной чёрной луже, которая затапливала погибающий мир.

Владимир. 5 июня 2015 г. Квартира родителей Оксаны Андреевой. Раннее утро

Незнакомая металлическая дверь вела в старую квартиру родителей. Оксана нерешительно посмотрела на ключ в своей руке. Подойдет ли? Отец прислал его по почте полгода назад. Девушка уже год не была дома, хотя между Владимиром и Москвой всего сто семьдесят километров, три часа дороги, да два часа пробки в Балашихе. Оксана исправно посылала матери и отцу деньги, но домой, в небольшой, провинциальный городок её не тянуло. Так, созванивалась со стариками раз в неделю и всё, да и они не шибко жаждали видеть дочь, просто считали, что у каждого должна быть своя жизнь. Стариками Оксана называла их образно, её родителям было слегка за сорок.

Девушка повернула в замке ключ, потянула дверь на себя и робко вошла.

— Мама, папа, я дома, — громко крикнула Оксана, но ответа не получила, зато сразу почувствовала неприятный запах гниющего мяса, ещё не сильный, но уж очень характерный — удушливо-сладковатый.

Девушка прошла на кухню и, достав из шкафа чистое полотенце, намочила его под краном и приложила к лицу.

Родители были дома. Они лежали в спальне на большой кровати в обнимку. Они вместе всю жизнь шли рука об руку и умерли также.

Оксана постучалась к соседке, немолодой, но милой женщине.

— Кто? — раздался из-за двери хриплый подростковый голос.

— Я ваша соседка, — сказала Оксана. — Вернулась домой, мои родители мертвы, вы не подскажите, куда нужно звонить?

Странно, она не чувствовала никакого отчаянья, просто грусть, что так и не смогла с ними попрощаться и сказать, как она их любит, как благодарна за всё.

Дверь приоткрылась, в щель просунулось дуло старой двустволки.

— Руки покажи, — потребовал парень.

Оксана слегка сдвинулась, чтобы её могли видеть. Наконец, паренек откинул цепочку и опустил ружьё.

— Мне кажется, я где-то тебя видел, — произнёс он, пропуская девушку в квартиру.

Оксана пожала плечами, она не собиралась говорить пятнадцатилетнему прыщавому вооружённому подростку, что ежедневно её видела вся страна. Видимо, он не часто смотрел новости. Оно и понятно, в девять вечера лучше с друзьями пивка попить, в онлайн игрушку погонять.

— Вот номер телефона похоронной команды — протянув ей листок, произнёс парень. — Мать умерла двое суток назад, приехали, забрали. За городом есть братские могилы, теперь все трупы туда свозят.

— Спасибо, — поблагодарила она парня. — И как ты тут?

— Нормально, — пожав худыми плечами, ответил он. — Правда, не знаю, что делать, школы закрыты, вообще всё закрыто, я на последние деньги еды купил, вот теперь сижу здесь. Хочу тоже добровольцем к военным пойти, только трупов боюсь.

Оксана понимающе кивнула.

— Удачи, — пожелала она парню и вышла.

Трубку взяли сразу.

— Добровольная похоронная команда, — произнёс усталый женский голос.

— Кому можно сообщить о погибших? — спросила девушка.

— Нам.

— Проспект Ленина, сорок три, квартира одиннадцать, два тела.

— Вам повезло, — ответила дежурная , — сегодня в вашем районе будут работать могильщики, думаю, в течение дня заберут.

— Спасибо, — поблагодарила девушка и повесила трубку.

Она открыла все окна, проветривая квартиру, вымыла грязную посуду, заглянула в холодильник, отец и мать, рассчитывая выжить, забили его консервами под завязку. В шкафу мука, макароны, различные крупы, сахар, всё, что долго хранится.

Девушка поставила чайник и присела за стол. За последние сутки она жутко устала. Содранная об асфальт ладонь подживала и почти не болела.

Утром, едва выехав за город, она нашла небольшой паркинг в лесной зоне и остановила машину, надежно скрыв её от глаз любого, кто едет по трассе. Накатившее воспоминание о двух бандитах, бросило девушку в дрожь, у неё было слишком богатое воображение, она тут же представила, что с ней было бы, если бы не омоновцы с их красивым капитаном. Оксана перегнулась через заднее сиденье и достала из сумки бутылку мартини. Необходимо было снять стресс, но, слабый вермут её не брал, тогда в ход пошёл коньяк. Оксана не любила крепкие напитки, но держала несколько бутылок для гостей. С коньяком дело пошло, и уже через полчаса она была не в состоянии ехать куда-либо. Оксана закрыла дверные защелки, подняла тонированные стёкла, достала тонкий легкий плед и, разложив сиденье, свернулась калачиком.

Она проснулась около семи вечера. Проспав почти десять часов, девушка чувствовала себя отдохнувшей, но никак не могла понять, что её разбудило. Благодаря утреннему происшествию, она больше не была наивной дурочкой, к ногам которой падала многое, благодаря красоте этих самых ног. Теперь красота могла накликать большие неприятности, слишком уж заманчивой добычей была блондинка с шикарной фигурой.

Девушка ухватила лежащий на пассажирском сиденьи дробовик, предохранитель щелкнул, ружьё было готово к бою. Оксана прильнула к стеклу, пытаясь разглядеть, что творится вокруг. Видно было плохо, но за деревьями на самом паркинге что-то происходило.

Девушка выбралась из машины, стараясь не шуметь. Хорошо, что она догадалась поставить её за кустами, сквозь зеленую густую листву голубой пежо было тяжело рассмотреть. Женский крик разорвал тишину подмосковного леса, и это явно был не крик наслаждения. Оксана покрепче ухватила дробовик и пошла в направлении пятачка для отдыха. Через минуту все стало ясно, машина с питерскими номерами, лежащий в луже крови мужчина, двое бичей в грязной старой одежде, обнаженная женщина на земле, пытающаяся прикрыться от третьего, который целенаправленно пинал её ногами. Парням было лет четырнадцать-пятнадцать, не больше, в руках одного был пистолет, у остальных большие ножи.

Оксана, не задумываясь, вскинула дробовик. Палец потянул тугой спуск, и заряд дроби ударил в спину сопляка с пистолетом. Того швырнуло вперед, словно ему навесили мощного пинка. Его подельники растерялись, уставившись на лежащее лицом вниз тело. Оксана угадала верно, наверняка он был главарём шайки подонков. Девушка с трудом передернула ребристое цевье, как называл его капитан, и вкатила заряд дроби в грудь стоящего над женщиной парня. Того отбросило назад, а Оксана уже досылала новый патрон. Третий метнулся в сторону, надеясь удрать, но не успел. Выстрел пришёлся в ноги, сбив подонка на землю. Тот дико заорал и принялся кататься по хорошо утоптанному пятачку. Девушка снова передернула затвор и пошла к раненому. Острый носок туфельки ударил в пах, раненый снова взвыл.

— Что, мрази, получили по заслугам? — Ствол дробовика опустился, тонкий длинный пальчик с наманекюренным ногтем потянул спуск, грохнул выстрел, и голова сопляка, возомнившего себя богом, перестала существовать.

Оксану вывернуло наизнанку, но еды в желудке почти не осталось. Утерев рот, девушка подошла к женщине, та лежала неподвижно. Приложив пальцы к шее, она поняла, что опоздала, женщина была мертва.

Оксана нагнулась и подняла пистолет, кажется, макаров. Девушка в упор не представляла, как из него стрелять, но, порывшись в карманах главаря, нашла запасной магазин. Заглянула в машину с питерскими номерами, вот здесь её ждал сюрприз — на заднем сиденье в чехле лежал дробовик, почти такой же, как у неё, только с прикладом, и целая сумка с патронами. Больше девушка ничего не тронула. Забрала оружие, снарядила магазин верного "Бекаса" и вырулила прочь с паркинга. Нужно было как можно быстрее добраться до города. Единственное, что она сделала по дороге, остановилась возле Ногинского поста ДПС и рассказала о погибших. Усталый постовой равнодушно кивнул и обещал отправить туда машину. Спросил, не Оксана ли ведущая "Новостей" и почему её не видно в последнее время. Девушка ответила, что уволилась и решила вернуться домой. Дэпээсник выдал: "Очень жаль". На этом они расстались.

И вот она вернулась домой, в пустой, мёртвый, где в комнате в обнимку лежат её родители, и теперь совсем не понятно, что делать дальше.

Тарановск. Город Солнца. 5 июня 2015 г. Аэродром

На широкую бетонную полосу садился уже третий борт. Ястреб стоял в окружении десятка солдат, наблюдая, как тяжёлый транспортный самолет бежит по полосе. Таран дал "зелёный свет" на переброску имущества, выделил склады, жильё на окраине города. Пока что прибыло около восьмисот бойцов, фирма Ястребова понесла огромные потери в Африке, в Северной и Южной Америке, на Ближнем Востоке, максимум, на что он мог рассчитывать, это пять тысяч бойцов. Но если удастся собрать хотя бы этих, то можно будет пободаться с Тарановым.

Эта мразь не щадила никого, цифры, звучащие с экрана телевизора даже отдаленно не соответствовали реальности. Уже сейчас население Земли сократилось до четырёх миллиардов. По какой-то причине в России дела обстояли лучше всего, и это довольно сильно напрягало Таранова, он опасался, что выживет слишком много соотечественников, жаждущих его крови, что было бы вполне логично, ибо теперь каждый второй стал кровником Тарана.

Штаты, Австралия, часть Европы — всё обезлюдело, в лучшем случае, по всей планете уцелеет около миллиарда. А вот Россия обескураживала, погибло что-то около сорока миллионов, но страна ещё продолжала бороться.

Таранов беспокоился, торопил Ястреба с переброской всех возможных ресурсов. Таран уже вышел на воинскую часть и предложил офицерам и контрактникам службу в обмен на вакцинацию. Те думали недолго — у командира части умирала жена, и Таранов получил почти четыре сотни бойцов, которых сейчас эвакуировали вместе с семьями, складами и техникой в окрестности города.

Транспортник остановился, из него выскакивали бойцы, выезжали бронированные машины "Тигр", погрузчики сгружали паллеты, забитые ящиками с оружием и боеприпасами. Это был уже второй борт с центральной базы. Но там оказалось столько добра, что потребуется как минимум ещё пять бортов, чтобы вывезти всё. Таранов, не скупясь, вышвыривал доллары, которые скоро будут никому не нужны.

Сергей Ястребов, прихлёбывая ароматный горячий кофе, спокойно наблюдал за разгрузкой самолёта. Справились за час. Рабочие под присмотром сотрудников "Ястреба" перекладывали имущество в транспорт, предоставленный Тарановым. Никакой суеты, всё четко, как на учениях.

— Прибыло сорок человек, — доложил Всеволод, появляясь рядом с машиной. — Врачи прямо на борту вакцинировали, двое скончались в полете.

Полковник кивнул, в этот момент из самолета вынесли пару носилок с телами погибших бойцов.

— Сегодня мы ожидаем ещё три самолета, — продолжал доклад заместитель, — с европейских филиалов. Если всё пойдет хорошо, то к вечеру мы будем иметь полторы тысячи личного состава.

— Сева, я думал о нашем плане, — оглядевшись по сторонам, сказал Ястреб, — пока нам не стоит выступать против Тарана. Чего мы добьемся? Да, мы хорошо подготовлены и вооружены, ну зальём мы этот город кровью, может быть, убьём эту мразь, а дальше что? У него здесь уже налажена жизнь, всё подчиняется ему. Развалим это и обречем людей на смерть.

— Я тоже так думаю, командир, мне не нравится работать на Таранова, но другого выхода я не вижу.

Сидевший в полукилометре от них наблюдатель с чувствительным микрофоном прекратил запись и достал сотовый:

— Иван Олегович, они отказались от плана, полковник пришёл к выводу, что ему лучше работать на вас. Да, запись есть. Хорошо, в течение часа она будет доставлена.

Сотрудник службы безопасности убрал телефон в карман и начал сворачивать наблюдение. Дорогущий микрофон отправился в пластиковый футляр, плед в багажник "нивы". Вскоре машина ушла в сторону города.

Звонок на мобильный Ястребова раздался тут же, как только "нива" с наблюдателем стартовала с места.

— Сергей Александрович, наблюдатель снялся с позиции, он уже доложил о результатах перехвата.

— Спасибо, — бросил Ястреб и отключился.

— Ну вот и всё, Сева, Таран в курсе, что мы против него не выступаем, причём в курсе от своего источника.

— А может?

— Нет, Сева. То, что я говорил сейчас, не было спектаклем, я реально так думаю. Нам теперь с этим чудовищем идти одной дорогой.

Всеволод нехотя кивнул, отряд бойцов из двадцати человек ждал команды на штурм центральной башни "Taran Industries".

— Давай им отбой, Сева, — приказал Ястреб. — Мир проиграл Ивану Таранову.

Всеволод набрал номер.

— Бабушка вернулась, двигайте домой, — и, не дожидаясь ответа, отключился. — Вот и все, теперь мы действительно служим ему, — подвел итог зам Ястреба.

— Для меня это было очевидным решением, — сказал Ястреб, запрыгивая в кабину бронированного "Тигра", двое сопровождающих полезли в десантный отсек.

Водитель выжал газ, и машина пошла в сторону Тарановска, пристроившись в хвост длинной колонне грузовиков с имуществом компании, Всеволод проводил её взглядом и глянул на часы, через двадцать минут ожидалось прибытие борта из Европы.

Тарановск. Город солнца. 5 июня 2015 г. Главная башня корпорации "Taran Industries"

Сергей Мокрицкий, бывший полковник ФСБ, а ныне глава службы безопасности "Taran Industries", сидел в приёмной Таранова и спокойно попивал кофе. Аня умела варить этот великолепный напиток, как никто больше, именно поэтому Мокрицкий любил, когда шеф просил подождать его за дверьми кабинета.

Что ж, почти все планы осуществились, никому больше нет дела до корпорации и её амбиций, в стране почти не осталось влиятельных фигур, которые могут усложнить жизнь. Пара генералов, взявших власть в Москве и пытающихся удержать столицу от анархии, были не слишком опасны. Правительство прощелкало момент, когда корпорация стала представлять серьёзную опасность, зато корпорация не упустила возможности, от этого правительства избавиться. Теперь на полуопустевшей Земле один хозяин. Единственный человек, который преодолел нулевой барьер новой эры без потерь.

Мокрицкий посмотрел в окно и сделал очередной глоток из большой чашки. За последние дни он очень устал. Благодаря политике Тарана, окрестные городки с их мэрами и даже одним губернатором полностью перешли во владение "Taran Industries". Мокрицкому пришлось носиться по области, пытаясь наладить службу безопасности на местах. Были сформированы небольшие отделы СБ в каждом городе, в их задачу входило сохранение интересов корпорации на физическом уровне, дабы мелкие князьки не забывали, с чьей руки едят. Вторая задача — посадить по правую руку каждого градоначальника своего советника.

В итоге Мокрицкий справился, где уговорами, где лестью, где прямыми угрозами и шантажом, но он добился своего, люди из корпорации вошли в вертикаль власти. Только в одном маленьком городке всего в сорок тысяч жителей, молодой мэр оказался упрямым и недальновидным, послал Мокрицкого с его протеже подальше, заявив, что лоялен к Таранову, но не будет плясать под дудку одного из его советников. Спустя сутки, мэр погиб в автокатастрофе, а его место занял вполне лояльный зам.

Мокрицкий был доволен собой. За два с половиной дня он сделал очень многое, жаль, что не мог быть в нескольких местах одновременно. Честно говоря, бывший фээсбэшник опасался, что за время его отсутствия Ястреб предпримет какие-то действия, но обошлось. Наружка не отпускала полковника ни на минуту, а недавний перехват поставил в этом деле жирную точку, тезка окончательно отказался от своих планов. Если бы Мокрицкий знал, что в здании напротив сидит элитная группа бойцов фирмы "Ястреб", он был бы обескуражен. Но он не знал. А теперь спецбригада уже получила отбой и готовилась незаметно покинуть позиции.

Мокрицкий краем глаза посмотрел в тихо бормотавший телевизор, укреплённый под потолком, и, взяв с журнального столика пульт, прибавил звук.

— ... ситуация в Москве близка к критической, — вещал журналист. — После вчерашнего массового побега из следственного изолятора "Матросская тишина" обстановка в городе существенно накалилась. Большинство сбежавших заключенных уже арестованы или убиты, но несколько крупных банд ещё терроризируют город. За последние сутки в столице погибло тридцать шесть сотрудников полиции. Среди военнослужащих срочной службы участились случаи дезертирства с оружием в руках, аналитики предполагают, что с каждым днём процент дезертиров будет увеличиваться. По данным медиков жертвами вируса стали больше семи миллионов человек, и это только в столице. Но медики оптимистичны в своих прогнозах, по мнению главного санитарного врача России, эпидемия идёт на спад...

Мокрицкий приглушил звук. Он чувствовал себя, словно в грязи вывалялся. Он был изначально против плана. Но кто слушает маленьких, кому интересно их мнение? Теперь сам замаран по самые уши. С того момента, как Сергей покинул родную службу, он совершил множество преступлений. Именно его спецы под видом террористов захватили научный институт микробиологии и подорвали его.

Мокрицкий снова посмотрел на экран, показывали кадры с массовых захоронений: огромные котлованы, к которым армейские грузовики и самосвалы дорожных служб везли жертв вируса. Тупая игла кольнула прямо в сердце, именно в этот момент бывший фээсбэшник понял, что всё, происходящее на экране — дело его рук, и не важно, что ему отдали приказ, это не освобождает его от ответственности, и он виновен. Виновен в миллионах смертей и в том, что будет после. Сергей Мокрицкий испугался.

— Сергей Юрьевич, с вами все в порядке? — спросила Аня, вышедшая из кабинета.

Глава СБ только кивнул. Дрожащей рукой он медленно вытащил пистолет. Он всегда заранее передергивал затвор так, что оставалось только снять с предохранителя и нажать на спуск. Щёлкнул предохранитель, Аня загипнотизировано уставилась на пистолет в руке Мокрицкого.

— Сергей Юрьевич, что..., — закончить она не успела.

Мокрицкий приставил дуло к голове и спустил курок.

Дежуривший в соседней комнатке охранник вбежал в приёмную с пистолетом наперевес. Он уставился на откинувшегося в кресле Мокрицкого, на кровавое пятно на стене, убрал пистолет и вызвал начальника караула.

Услышав выстрел Таранов сначала испугался, затем взял себя в руки и вывел на монитор изображение с камеры в приёмной.

— Гад ты, Сергей Юрьевич, — пробормотал бизнесмен, — не мог в другом месте застрелиться, — он убрал с монитора изображение и вернулся к прерванному телефонному разговору.

Вечером в офисе фирмы "Ястреб" собралось всё руководство компании, всего шесть человек, не хватало ещё двоих, но они, вероятно, были мертвы. На столе стояли несколько бутылок хорошей дорогой водки.

— Начнём, пожалуй, — разливая спиртное, предложил Ястребов. Шесть человек молча подняли стаканы, седьмой стакан, накрытый куском черного хлеба, остался в центре стола. — Скажу первым... Я мало знал Мокрицкого, но все отзывались о нём хорошо. После недавних событий я думал, что предо мной редкостная циничная гнида. Я ошибся. Прости меня, Сережа. Ты умер, как солдат, осознав, что натворил. Жаль, ты не прихватил с собой Тарана... Сделанного не воротишь. Прощай, солдат!

— Прощай, солдат, — эхом разнеслось по комнате, после чего, молча постояв, мужики выпили.

Город Владимир. 5 июня 2015 г. Вадим Токарев. Похоронная команда

Вадим оторвал голову от подушки, когда будильник проорал шесть, голова трещала. Токарев посмотрел на бутылку водки, которую вылакал в одиночку.

— Всё, больше ни капли, — разгоняя тишину квартиры, громко произнёс он.

Вадим вообще пить не любил, но вчерашний день оказался настолько жутким, что нужно было выпить, и не просто выпить, а нажраться в хлам, иначе он просто не смог бы заснуть. У него очень давно был знакомый, который работал в морге, так вот, за полтора года, что парень там работал, Токарев его трезвым не видел ни разу.

Водка помогла — Вадим спал без сновидений, просто провалившись во тьму. Проснувшись, он глянул на большую фотографию сына, стоящую на столе, стало паршиво, снова захотелось нажраться. Вадим стиснул зубы и отвёл взгляд, рывком встал и пошёл в ванную. Несмотря на весь хаос, творившийся в стране, в домах был свет и горячая вода. Токарев не раз представлял себе конец света, и по его мнению, эти блага цивилизации должны были исчезнуть первыми. Вадим умылся, побрился, принял душ, быстро позавтракал. Ещё вечером он снял с карточки все деньги и истратил их на продукты, забив маленькую кухню консервами и крупами. Все, что удалось найти в магазине. По приказу губернатора торговцам было запрещено искусственно завышать цены, а после того, как был расстрелян представитель сети магазинов "Добряк", решивший поднять цены втрое с приказом стали считаться. Лучше поиметь мало, чем получить пулю. Тем более, что скоро старым деньгам придёт конец, продукты, патроны и золото снова станут реальными критериями оплаты.

Обрядившись в камуфляж и закинув за спину автомат, Вадим поехал на "работу". Спускаясь по лестнице, наткнулся на соседа со второго этажа.

— Вадик, да ты никак в армию пошёл?

— Доброволец я, — ответил Токарев, — сейчас в похоронной команде.

— Вадим, помоги, — взмолился дед. — Жена померла, третий день лежит. В больницах говорят, что нет транспорта, морги переполнены.

— Все, что я могу, это братское захоронение.

— В земле, и ладно, — согласился старик.

— Тогда жди, Дмитрич, телефон я твой знаю. Как увидишь во дворе "Урал", спускайся. Вадим пошёл дальше, но долго слышал летящие в след слова благодарности. На первом этаже из квартиры, где жила большая семья, исходил мощный трупный запах. "Надо будет попутно забрать тела отсюда", — решил Вадим.

Договориться с полицией посетить родной дом, проблем не составило. Давешний лейтенант Сычев кивнул и пристроился следом за "Уралом". Ему было всё равно, откуда трупы вывозить. В итоге, из дома, где жил Вадим, вывезли шестнадцать покойников, вскрыв четыре квартиры по наводке соседей. Ещё предстояло попутно заехать по адресу, с которого звонила девушка, обнаружившая мертвых родителей.

— Это вы звонили? — спросил Вадим, стоя на пороге под дулом дробовика.

— Я, — подтвердила Оксана она стояла справа от двери, держа в руках ружье, но ствол уже отвела в сторону.

— Простите, мне кажется, я вас знаю, — неуверенно заметил Токарь, — Вы ведущая из новостей или очень похожи на неё.

Девушка вяло улыбнулась одними губами.

— Наверное, вы правы, три дня назад я была ей. А теперь... не знаю...

— Понимаю, — согласился Вадим.

— Они в спальне, — сказала Оксана и отупила на кухню.

Вошедший следом сержант, увидел девушку с ружьем и застыл на месте, после чего тоже узнал ведущую, выкатил глаза и не нашел ничего умнее, чем спросить:

— У вас есть разрешение на оружие?

Оксана покачала головой:

— Нет.

— Тогда ... — начал сержант, но закончить не успел.

— Дима, оставь её в покое, — попросил Токарь, — она не садит по всем подряд.

— Откуда ты знаешь? — напрягся полицейский.

— Она что, похожа на душегуба или неуравновешенную? Оставь её.

— Хрен с тобой, — уступил сержант и вышел в коридор.

Илья отнёсся к тому, что перед ним известная ведущая, спокойно, поздоровался и прошёл следом за Вадимом. Тела быстро вынесли. Оксана, оставив дробовик дома, спустилась следом.

— Спасибо, — поблагодарила она Вадима, — что вступились за меня.

— Не стоит, — ответил он. — Я же вижу, вы нормальная, и если пустите его в ход, то пустите по делу.

Она кивнула.

— Я из него троих подонков вчера вечером завалила.

Вадим ничего не ответил, но подумал, что если это правда, то девчонка сильная, говорит об этом спокойно, даже равнодушно.

— Можно, я с вами поеду, провожу родителей?

Вадим задумался.

— Не уверен, что вам стоит это видеть, братские могилы — жуткое зрелище, да и места у нас в машине нет.

— А у них, — девушка посмотрела в сторону патрульной девятки.

— А об этом с ними договаривайтесь.

Оксана пошла к стоящим возле машины полицейским. Что она им сказала, Вадим не слышал, но в итоге её пустили на заднее сиденье. Девятка пристроилась впереди и теперь уже вела "Урал" по обозначенным ранее адресам. День начался без осложнений, кузов заполнился быстро, трупов было много, и уже через час машина пошла на "разгрузку".

Увидев братские могилы, Оксана ужаснулась. Тошнотворный запах разлагающихся людей, грузовики, полные мертвых, тела, летящие вниз прямо из кузова — всё это привело девушку в шок.

— Я же говорил, вам не стоит это видеть, — сказал Вадим Оксане, которая стояла рядом с кузовом "Урала" и заворожено смотрела вниз остановившимися глазами. — Вот и всё, что мы можем для них сделать.

— Я понимаю, — с трудом произнесла Оксана, сдерживая позыв к рвоте.

Вадим подошел к "швырялам" и тихо попросил:

— Мужики, там самыми первыми лежат мужчина и женщина в простынях, у борта стоит их дочь, сделайте одолжение, сгрузите их по-человечески. А это от меня, — он протянул чекушку водки.

Старший молча забрал бутылку и вернулся к работе. Просьбу Токаря "швырялы" выполнили, аккуратно спустили два тела на землю и положили на краю котлована.

Оксана подошла, минуту постояла, прощаясь, закрыв глаза, потом кивнула. Рабочие аккуратно, на сколько это было возможно, спустили тела в братскую могилу.

— Спасибо вам, — поблагодарила девушка Вадима перед тем, как забраться в полицейскую машину. — Вот мой домашний телефон, позвоните мне, если, конечно, хотите.

Вадим взял бумажку с накарябанными телефоном и, молча, убрал в карман камуфляжа.

— Я рад, что смог вам помочь.

Оксана кивнула и опять забралась на заднее сиденье, ей был симпатичен этот неулыбчивый мужчина. Он был по-своему красив: довольно высокий, во всяком случае её глаза упирались ему в подбородок, а в ней было почти метр восемьдесят, густые светло-русые волосы зачесаны на бок, серые глаза смотрят с прищуром, в них грусть, хотя у кого сейчас веселье, каждый кого-то теряет. Она только что похоронила своих родителей. Можно назвать её циничной. Погрузиться в депрессию и всячески скорбеть, просто не получалось. Грусть была, но светлая, тихая и спокойная. Родители не были слишком религиозны, но верили в рай и ад. Оксана надеялась, что, куда бы они не попали, всё равно останутся вместе, так же, как жили и как умерли. А ей нужно жить дальше, и почему бы не познакомится с Вадимом поближе.

Девушка смотрела в окно. Полицейские вызвались доставить её домой, отправив "Урал" по намеченному ранее маршруту без сопровождения. Странное дело, вокруг рушится мир, тысячами гибнут люди, а она думает о мужчине в костюме химзащиты. Что же её в нём так зацепило? Девушка не заметила, как машина остановилась возле многоэтажки. Оксана поблагодарила полицейских и поднялась в квартиру. Все-таки странное состояние, но ей очень хотелось, чтобы он позвонил.

Тарановск. Город Солнца. 11 июня 2015 г. Офис "Taran Industries"

— У нас проблемы, — войдя в кабинет Таранова, проинформировал шефа новый глава службы безопасности.

После самоубийства Мокрицкого место заместителя по безопасности занял Олег Владимирович Кузьмин. Ему было слегка за сорок, всю жизнь прослужил в СВР, профессиональный разведчик, работал в Штатах, потом в Европе, как оказался у Таранова, никто не знал, но был предан ему словно пёс, за что и получил одноименную кличку.

— Что случилось, Олег Владимирович? — лениво поинтересовался Таран.

— Я получил информацию от нашего человека в Москве. За вами отправили охотников. Спецназ ГРУ, самые лучшие. Даже у нас таких нет. Может быть, у Ястреба есть человек пять оттуда, но не больше.

— И на хрена им это? Я им что, мешаю? Сижу себе спокойно, никого не трогаю.

— Похоже, ФСБ размотала клубок, — предположил Олег Владимирович. — Не думаю, что они хотят посчитаться, срать им на погибших и рухнувший мир, они вас бояться.

Таран встал и подошел к окну, внизу раскинулся его город.

— Я же объяснил этим тупым генералам, что могут забирть себе всё остальное, но сюда не лезут. Эпидемия закончилась, выжили все, кто принимал вакцину, и те, у кого природный иммунитет. Уцелело около полутора миллиардов, честно говоря, я рассчитывал что будет вдвое меньше.

— Осмелюсь предположить, — влез в размышления шефа Пёс, — что им не нужна ни Москва, ни европейская часть страны, вы отхватили слишком лакомый кусок, и сил на то, чтобы сравнять с землей Тарановск со всеми жителями, у них хватит. По нашим прогнозам сейчас в Москве насчитывается примерно десять тысяч военных, я не говорю уже о том, что у них техника и авиация. Благодаря последним переговорам с военными, расквартированными в СИБВО, у нас тоже появился неплохой резерв, но по сравнению с тем, что имеет Киприянов — это капля в море.

— Тогда почему они не сделают это сразу, зачем возня со спецназом?

— Полагаю, рассчитывают заполучить город в целости и сохранности, — предположил главный эсбэшник, — у нас здесь научные институты, лаборатории, ученые. Это лакомый кусок, фактически готовая база для наукограда.

Таран кивнул, соглашаясь, слишком большое расточительство — превращать Тарановск в груду щебня. При этом Киприянов понимает, что без боя Таран не сдастся, будет грызться до конца, и потери при атаке будут огромны, вот только их больше негде восполнить, поэтому вариант со спецназом выглядит достаточно разумным.

— Вызови Ястребова, — приказал Таранов, — пора ему отрабатывать своё житье-бытье. Я уверен, у него найдутся охотники за охотниками.

— Хорошо, Иван Олегович, — слегка наклоняя голову, сказал Пес, — я поставлю Ястреба в известность и назначу встречу, думаю, у нас есть пара дней.

— Не затягивай, — отрезал Таран, глядя на свой город.

Тарановск. 11 июня 2015 г. Квартира Игоря

Игорь Корн, русский по паспорту, скиталец по образу мышления, сержант иностранного легиона по профессии, охранник и личный пилот Таранова лежал на диване и проглядывал по ноутбуку новостную ленту. Как ни странно, коммуникации во внешнем мире уцелели. То, что устроил его шеф, напомнило Игорю старый садистский стишок:

"В поле нейтронная бомба лежала,

Девочка Оля на кнопку нажала,

Долго над шуткой смеялись в РОНО,

Школа стоит, а вокруг никого".

Новости из внешнего мира были очень интересными: в Европе один из религиозных фанатиков на базе Ватикана создавал новое государство с формой правления в виде теократии. Объявил себя Архангелом, собирающим под знамена "чистых" людей, которых не коснулась кара господня, и призвал строить новый рай. При этом Архангел нашёл уже немало последователей, по самым скромным подсчетам сейчас у него около пятидесяти тысяч адептов, собравшихся со всей Европы.

Следующая новость была из России. Генерал Киприянов, прочно сидящий на московском троне, объявил себя приемником президента и установил режим военной диктатуры. В своей речи генерал заявил: "Я не позволю развалить великую страну и буду железным кулаком поддерживать порядок и целостность России".

Заявление генерала было реакцией на заявление некоторых политиков в регионах, которые не исключали возможности отделения от Москвы и создания собственных анклавов.

Игорь отложил ноутбук и потёр переносицу. То, что страна развалится, Таран предсказал совершенно точно. Кому охота будет кормить бесполезную и никому не нужную Москву? Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Глава "Taran Industries" в приватной беседе с Киприяновым заявил свои претензии на Урал, Сибирь и Дальний Восток. Короче, на все, что восточнее Уральских гор, оставив генералу европейскую часть России. Игорь при разговоре не присутствовал, но знал о нём от своего нового шефа.

Реакция Киприянова была вполне ожидаемой, он послал Ивана Олеговича на хер, заявив, что не допустит подобного и, если надо, сотрёт его с лица земли вместе с Тарановском, на что получил ответ: "Ты со своими губернаторами разберись".

Видимо, в центральной России действовали люди корпорации. Они и подкинули местным князьям идейку послать Москву подальше, а если это сработает, генерал будет очень сильно занят, во всяком случае, сил и средств на атаку Тарановска выделить не сможет. Пока что глава корпорации ошибся только в одном, уцелело в два раза больше людей, чем он рассчитывал. И это могло стать проблемой. Русские оказались наиболее устойчивы к вирусу, и из всех евразийских держав понесли наименьшие потери. По данным аналитиков на территории России оставалось около пятидесяти миллионов людей.

Таранов, осознав, чем ему это может грозить, начал переговоры с областями за Уральским хребтом, пытаясь склонить их руководство к союзу, в котором Город Солнца станет столицей нового блока.

Игорь поднялся и прошел на кухню, его квартира находилась в доме по соседству с центральной башней корпорации, тут жили служащие "Taran Industries" со своими семьями. Весь центр города занимали исключительно здания корпорации. Таран разумно полагал, что всё важное должно быть под рукой.

Поставив чайник, Игорь посмотрел на город, красивый, новенький, сделанный по западному образцу из стекла и бетона, широкие улицы-проспекты, никаких уродливых пятиэтажек. Неожиданный стук в дверь отвлёк его от созерцания, парень чертыхнулся и пошёл открывать. На пороге стояла Ольга.

— Привет, — непринужденно произнесла подруга Таранова, после чего обогнула растерявшегося хозяина и вошла в квартиру. — Решила посмотреть, как ты живёшь, — прокомментировала первая леди города своё появление.

На ней было легкое летнее платье от известного парижского кутюрье, длинные густые волосы аккуратно заплетены в косу, на голых стройных ногах простые босоножки, которые, скорее всего, стоили как хороший автомобиль.

— Польщён, — прокашлявшись, произнёс Игорь.

— Может, ты закроешь дверь и предложишь даме чаю? — улыбнувшись, спросила девушка.

Игорь выглянул в длинный коридор, там никого не было.

— Если ищешь своих коллег, то не старайся, — произнесла Ольга, — Иван отозвал всю охрану, так что, надзор с меня сняли.

Игорь закрыл дверь и пошёл на кухню, краем глаза наблюдая, как его гостья села на диван и закинула ногу на ногу, демонстрируя великолепные бёдра.

— И чем обязан подобному визиту? — спросил Игорь, ставя чашки и опускаясь в кресло.

— Просто мне скучно, — сообщила девушка, — вот и решила навестить своего знакомого, посмотреть, как он живет. Таран вечно занят, ему до меня дела нет, я его видела-то последний раз два дня назад. Пришёл ночью, быстро трахнул и уснул. А с утра его уже не было.

— Он занятой человек, — дипломатично заметил Игорь, пытаясь уйти от скользкой темы.

Ольга неопределенно хмыкнула и отхлебнула чай.

— Крепковато для меня, но сойдет, — прокомментировала она.

— Хочешь, могу заново заварить, — предложил он.

— Ерунда, — отмахнулась Ольга, она мельком глянула на раскрытый ноутбук. — Ты же говорил, что тебе не интересны новости, — припомнила давешний разговор девушка. — И мне не советовал смотреть.

— Я этого не говорил, — стараясь, чтобы голос звучал ровно, ответил Игорь. (Ольга потянулась за чашкой, её платье задралось ещё выше, демонстрируя полное отсутствие нижнего белья). — Я спрашивал, зачем ты смотришь эту муть, имея в виду официальные выпуски новостей. Хотя стоит заметить, тогда они были объективны.

Девушка перехватила его взгляд, но поправлять платье не стала.

— Кстати, что ты думаешь по поводу всего этого? — Она кивнула на экран ноутбука.

— Похоже, скоро начнется война, результат которой в свете последних событий просто невозможно предсказать.

Игорь старался смотреть в глаза девушки, чтобы не смотреть ниже, или в чашку, или куда угодно, только не на нее, поскольку эта раскованная женщина вызывала у него желание с первых минут их знакомства.

— Он убьёт нас, — поднимаясь, тихо сказала Ольга.

— Что? — возвращаясь в реальный мир и не понимая, о чём она говорит, спросил парень.

— Говорю, что он убьёт нас. Я — его женщина. Ты — его охранник.

— Тогда тебе лучше уйти, — вставая ей на встречу, пробормотал Игорь.

— Лучше — не значит правильно, — толкнув его в грудь своей изящной ладошкой, произнесла Ольга.

Её глаза уже подернулись мутной поволокой страсти, Игорь снова попытался встать, но было поздно, она уже сидела на нём верхом и расстегивала пуговицы рубашки.

— Будь, что будет, — прошептал он, и его руки легли на обнаженные бедра.

Все безумства случаются из-за женщин, это не было исключением.

Город Владимир. 12 июня 2015 г. Вадим Токарев

— База вызывает Токаря. База вызывает Токаря.

Вадим нащупал рукой рацию и нажал тангетку.

— База, это Токарь.

— Токарь, двигай в расположение, — приказал дежурный.

— У меня выходной, — попытался отбиться Вадим.

— Плевать, Деникин вызывает.

— Понял, буду через десять минут, — это Вадим уже говорил, вскочив с кровати.

Оксана приподнялась на локте и смотрела на него заспанными глазами.

— Что-то серьезное? — сонным голосом поинтересовалась девушка.

— Майор вызывает, срочно, но зачем, я не в курсе. А ты спи, если что, обязательно дам знать.

Оксана на полном автомате кивнула и, откинувшись на подушку, отвернулась к стенке. Через шесть минут после звонка Вадим уже бежал по лестнице. С Оксаной он встретился два дня назад, город был почти очищен от трупов, новой эпидемии уже никто не опасался. Теперь трупами занимались врачи и милиционеры. Добровольцы майора Деникина решали новую задачу, выжившим грозил голод. И снова на помощь позвали армию. Хотя армией то, что осталось, можно было назвать с большой натяжкой. Пять сотен офицеров, сотня контрактников, полсотни срочников и то только те, кто из города. Вот и вся армия. Зато выросло число добровольцев. Неделю назад, когда Токарь только пришёл, их было двадцать, теперь почти три сотни, разного возраста, разного уровня подготовки. Да и выгодно было служить, платили не деньгами, а ИРП (Индивидуальным рационом питания), в котором было всё, от консервов до пирожных. На каждого добровольца в день выделяли комплект, что по сути не мало. И вот добровольцев бросили на охрану мобильных полевых кухонь, которые устанавливались в людных местах, благо на военных складах имелись огромные запасы тушенки и разных круп. Все магазины в городе были временно закрыты. Предприниматели отказывались разтдавать продукты даром, а деньги стоили не дороже бумаги, на которой напечатаны.

Всерьез рассматривалась возможность официального раскулачивания, отнять и поделить, но заупрямилась администрация, которая ещё сохраняла кое-какой контроль над областью. И если на селе с продовольствием было проще, то в городах с каждым днем становилось всё хуже и хуже. Пришлось армейцам распечатывать склады, и задымили на перекрестках полевые кухни. Вспомнили опыт Германии тридцатых годов, когда НАСДАП раздавал еду, устраивая общественные столовые. Рядом с каждой кухней поставили стол, посадили за него жен офицеров, провели перепись населения района и на каждого уцелевшего человека в день выдавали по три пищевых талона, а уж талоны меняли на еду.

Вадим сидел с автоматом на броне бэтээра и наблюдал за очередью к кухне. Народ нынче быстро зверел, уже случались и потасовки, и перестрелки.

— Смотри, — сказал Илья, пихая Вадима в бок и указывая на просвет между домами.

Токарь посмотрел в указанном направлении: трое довольно крепких мужчин стояли в тени, внимательно наблюдая за раздачей. Внезапный шум возле кухни отвлёк внимание Вадима от троицы. Назревала очередная драка. Вадим спрыгнул с бэтээра и пошёл к толпе.

— Что происходит? — растолкав людей, поинтересовался он.

— Да вот, мужик толкнул девочку. Та разбила банку, в которую ей только что каши на всю семью положили, — охотно пояснила дородная женщина лет сорока.

Девочка сидела рядом с разбившейся трехлитровой банкой и плакала. На вид ей было лет тринадцать, не больше.

— Кто же тебя одну за едой отправил? — присаживаясь рядом, спросил Вадим. — Родители где?

— Умерли родители, — всхлипнув, ответила девочка. — Я одна с братом осталась.

За восемь дней Токарь видел и не такое: в одной вскрытой квартире обнаружился грудной малыш, которому было не больше пары месяцев, а в соседней комнате лежала мертвая мать. Младенец четыре дня провёл один в квартире с трупом. Были ещё случи не менее жуткие, но в данный момент нужно думать о том, что происходило сейчас, и Вадим повернулся к мужику.

— И как это вышло?

— А чего она копается? — огрызнулся тот. — Все жрать хотят.

— Очнись, мразь! Это ребенок.

— У меня тоже дети, и тоже хотят есть. — Мужик понимал, что не прав, но продолжал огрызаться.

— Илья, — позвал Вадим напарника, — принеси мой ИРП.

Илья быстро притащил большую пластиковую коробку.

— Вот возьми, — протянул он девочке, — там консервы и даже сладкое, вам с братом точно на сегодня хватит, и советую, подыщи тару попрочнее, желательно с крышкой.

— Спасибо, — просияла девочка, и, схватив коробку, пошла в сторону дома.

— Нина, — обратился Вадим к женщине, стоящей на раздаче, — урежь ему норму наполовину. Впредь будет вежливей.

— Ты чего творишь? — заорал мужик, но, увидев, как Илья взялся за рукоять пистолета, быстро остыл и протянул Нине военный термос.

Та молча бухнула в него два половника вместо четырех и вернула обратно, мужик кисло поблагодарил её и ушёл.

— Убили, — закричал кто-то от дома, где ещё недавно тусовалась троица мужчин.

Вадим рванул с плеча автомат и побежал на крик, следом нёсся Илья и ещё один боец, Толик по прозвищу Инженер, толковый парень, хоть и служивший в инженерном батальоне. Над ними постоянно подтрунивали: "Токарь есть, Инженер есть, Директора вам, и сможете частную контору открыть".

Забежав за угол, Вадим увидел столпившихся у подъезда людей, на ступеньках лежала та самая девочка, которой он отдал свой ИРП, две маленькие ладошки зажимали ножевую рану на животе, рациона нигде не было.

— Она ещё жива, — крикнул кто-то.

Вадим, подхватив девочку, кинулся к бэтээру.

Пустынные улицы города сейчас были только на руку, бронемашина неслась на предельной скорости и, если бы на пути попалась легковушка, её участь была бы решена. Бронетранспортёр едва остановился возле приемного покоя "Красного креста", а к нему уже бежали санитары, они положили девочку на носилки и унесли. Врач с усталым лицом выслушал историю, коротко ругнулся и пошёл делать всё возможное.

— Этих ублюдков нужно найти, — зло сказал Илья, — и кишки выпустить. Твари ребенка не пожалели, за жрачку убить готовы.

— Думаешь, это та троица?

Илья, к которому уже прочно прилипла кличка Буратино, только кивнул.

— Ладно, погнали назад, — забираясь на броню, скомандовал Вадим. — Думаю, если поискать, то найдем. Они, скорее всего, местные, кто-то их видел, кто-то знает, да и куртка у одного приметная.

Когда приехали, суета уже улеглась. Вадим внимательно осмотрел место происшествия. Хотя чего тут осматривать? Лужа крови и всё.

— Это Галочку порезали, из сорок шестой квартиры, — выйдя из подъезда, сказала женщина лет тридцати. — У неё ещё братик маленький, чудом парнишка выжил, вот что значит природный иммунитет, ему всего восемь.

— Вы можете взять мальчишку к себе, пока Галя в больнице? — попросил Вадим. — Если сделаете, выпишу двойную суточную норму.

— Да я и без тебя взяла бы, — махнула рукой женщина, в глазах у неё стояли слёзы, — они с моим Олежкой в один класс ходили.

Вадим не стал развивать тему, он все понял: женщина потеряла своего сына, также, как он лишился Димки.

— Возьмите паспорт и идите со мной, — сказал Токарев.

Женщина кивнула и ушла в подъезд, вскоре вернулась, держа в руках документ. Вадим отвел её к кухне и приказал выписать ежедневную двойную норму. Жена лейтенанта, сидевшая за столом, поморщилась, собираясь вякнуть, что не положено, но увидела глаза Вадима и молча выдала талоны.

— Вы не знаете, кто это мог сделать? — спросил Токарь женщину, когда та уже исчерпала все слова благодарности.

— Да стояли тут трое, долго стояли, одного из них я вроде раньше видела, жил в доме по соседству. — Она указала в сторону старой пятиэтажки.

Вадим кивнул и пошёл к машине.

— Толик, — позвал он, — останешься с бойцами и броней здесь, задача прежняя, а мы с Ильей пойдём прогуляемся.

Инженер кивнул и поудобнее уселся, откинувшись спиной на башню.

— Если найдете, волоките их сюда, — попросил он. — Повесим в назидание остальным.

— Я подумаю, — на полном серьёзе ответил Вадим.

— И как ты собрался их искать? — поинтересовался Буратино, пока они шли к пятиэтажке.

Токарь пожал плечами.

— Как-нибудь, но эта мразь жить не должна.

Двор выглядел пустым и безжизненным. Три пятиэтажки, стоящие буквой "П", раскидистые каштаны, кусты, старый, почти сгнивший грибок в песочнице, и больше ничего.

— И? — глядя на дома, спросил Илья.

Вадим открыл рот, но в это время из подъезда выбежала женщина и сразу поспешила к добровольцам.

— Господа военные, господа военные, — затараторила она. От подобного обращения Илью и Вадима перекосило, но они промолчали. — Помогите! Спасу нет! Ванька-алкаш замучил всех.

— Что случилось? — спросил Илья, уже понимая, что они пришли по верному адресу.

— Пьют постоянно, у них ружье старое есть, жителей в страхе держат, продукты вымогают.

— Сколько их и где они сейчас? — быстро спросил Вадим.

— Ванька и два дружка его. Один вроде за разбой сидел, через два дома живёт. Сейчас они у Ваньки, квартира восемь, второй этаж, только что пришли, коробка пластиковая у них в руках была.

— Наши сволочи. Закусь надыбали, — зло сплюнув, бросил Илья. — Пошли?

Вадим кивнул и, передернув затвор, пошёл в подъезд, уже на третий день службы он сменил "ксюху" на АК74м. Быстро поднялись на второй этаж. Из указанной квартиры раздавалась ругань и женский визг.

— Хоть с этим проблем не будет, — глянув на обтянутую "дерьмонтином" дээспэшную дверь, заметил Илья. — Как действуем?

— Просто, — отозвался Вадим и, всадив короткую очередь в замок, саданул ногой в притвор.

Визг моментально стих. Полуголый мужик, прижавший к стене в стельку пьяную бабищу "третьей свежести", открыв рот, замер, глядя на двух мужиков в камуфляже.

— На пол, суки! — заорал Илья во всю мочь легких. — Полиция!

Два мужика, сидящие за кухонным столом и вскрывавшие консервные банки из ИРП, слажено упали на пол, третьему пришлось помочь, легонько двинув прикладом в челюсть. Пока Вадим держал лежащих на прицеле, Илья связал им руки, потом быстро пробежался по квартире, заглядывая в пустые комнаты.

— Пусто, — доложил Буратино, вернувшись в прихожую. — Там шмотки свалены, много: шубы дорогие, костюмы, техника, похоже, ребята мародерством промышляли. Пока мы с тобой город чистили, эти твари чистили пустые квартиры.

— Кто из вас ребенка порезал? — тихо зверея, спросил Вадим.

Мужик, лежащий в коридоре, вздрогнул, он понял, что пришли к ним не по поводу пьянок и рэкета.

— Ванька это, — крикнул он, мотнув головой в сторону третьего, которого пришлось бить прикладом.

— Точно, — подтвердил второй.

— А заплатите все вместе, — прорычал Илья. — Подъём!

— Мужики, но мы-то ни при чём, — взмолился один из алкашей.

— Вставай, мразь, — приказал Токарь, наводя автомат ему на руку. — Ты всё равно пойдёшь, только уже без грабли.

Мужик интенсивно закивал и с трудом поднялся, второй с синими от татуировок руками, имевший больше опыта в общении с конвоем, не возбухал, всё делал четко и молча.

— Суки! Никуда не пойду! — завопил Ванька. — Здесь стреляйте.

— Как скажешь, — Вадим повернул автомат и выстрелил,слега зацепив уроду икру.

— А-а-а-а! — заорал алкаш.

— Не ори, гад, — рявкнул Буратино. — А ну хромай на выход.

Раненый с трудом поднялся. Илья наладил ему пинка и погнал вниз по лестнице.

Суд был скорым: кто-то из жителей близлежащего дома принёс веревку, под каштан подогнали БТР, накинули петли на шеи. Посмотреть на казнь собралась внушительная толпа человек в пятьдесят, ни одного возгласа сочувствия, люди смотрели хмуро, в глазах ни капли жалости.

— За попытку убийства и грабеж, за мародерство, я, Вадим Токарев, приговариваю этих троих к смерти. Митяй, заводи.

Старая шестидесятка взревела двигателем и стронулась с места. Троица забилась в петлях.

— А ты воин, — раздался за спиной Вадима голос, он показался знакомым, вот только Токарев не мог вспомнить, где его слышал. Обернувшись, он увидел Оксану.

— Это не поступок воина, — заметил он, не глядя на повешенных.

— Это поступок мужчины, — ответила ведущая. — Не думаю, что здесь найдутся люди, которые осудят тебя.

— Скорее всего, ты права, — окинув взглядом расходящихся по домам людей, сказал он. — Что ты здесь делаешь?

— Ты так и не позвонил. Вот я и решила...

— Ты серьёзно? — подозревая подвох, поинтересовался Токарь.

Девушка была красива, даже после всех событий, что произошли за последние дни, она не потеряла шарма: блестящие золотом чистые густые волосы, лёгкий макияж, опрятная одежда, подчеркивающая красивую фигуру, на ногах кроссовки, а под лёгкой кофточкой за поясом рукоять пистолета. Перехватив его взгляд, Оксана улыбнулась.

— Трофей. Был у одного из подонков, которых я застрелила. Пришлось посидеть в Интернете, чтобы разобраться, как им пользоваться. А насчет моего появления... Не бери в голову, чистой воды случайность, разыскиваю старого друга. Правда, похоже, ему не повезло, квартира опечатана и заколочена досками.

— Ему не повезло, — согласился Вадим. — Я за последние дни таких квартир вскрыл сотни, и чаще всего за дверью был труп.

Со стороны центральной улицы послышался гул двигателя, и вскоре к полевой кухне подлетел уазик с надписью "Полиция", из которого в сопровождении полицейского полковника выскочил майор Деникин.

— Токарев, ты с ума сошёл? Ты что себе позволяешь? — заорал он, налетая на Вадима. — Богом себя возомнил? Суд Линча устроил?

Вадим только кивнул в ответ.

— Да. И вы за это мне ещё спасибо скажите.

— Что? — взревел полицейский полковник. — Да, если каждый с автоматом в руках будет развешивать на деревьях гражданских, деревьев не хватит.

— Это не гражданские, это мародеры и убийцы, — отрезал Вадим, — и ваши подчиненные за последние дни перестреляли подобных не мало. Лучше поговорите с людьми, спросите у них, правильно ли я сделал. И все вокруг скажут: "Правильно".

— Да знаем мы, что они скажут, — успокаиваясь, проговорил Деникин. — У нас народ горазд за топор хвататься.

— А он разве не прав? — спросил подошедший Илья.

— Буратино, не лезь, — одернул майор, — ты тоже участвовал.

— И считаю себя совершенно правым. Эта мразь, — Илья указал на Ваньку-алкаша, — порезал девочку за коробку жратвы, за закуску, и пошёл спокойно к себе на хату бухать и трахать бабу. Так что, всё мы правильно сделали. Теперь бандиты, мародеры и прочая шваль об этом узнают, узнают, что не сраный уголовный кодекс их накажет, а человек с автоматом и с верёвкой, и пощады не будет.

— Они правы, — впервые за весь разговор подала голос Оксана.

Полковник и майор вылупились на нее, словно на привидение.

— Простите меня, — взволновался Деникин, — вы та самая ведущая с центрального канала? Оксана Андреева?

— Да, та самая, — обворожительно улыбнувшись, ответила девушка.

— Но как вы здесь оказались? — поинтересовался полицейский полковник.

— Я просто проходила мимо и увидела знакомого, который развешивал на дереве этих подонков. Решила остаться и посмотреть. Узнала у людей, в чём дело, и совершенно согласна с его решением, он всё правильно сделал.

— Да знаем мы, — отмахнулся Деникин. — Его обвиняют только в одной вещи, нужно было сообщить нам, дождаться приезда, вместе бы повесили. А то обида гложет, такую мразь и не я повесил.

— Не завидуйте, зависть — грех, — ещё раз обворожительно улыбнувшись, произнесла Оксана.

— Ладно, — махнув на все рукой, бросил майор, — поехали, полковник, дел невпроворот.

Полицейский кивнул, и они, загрузившись в уазик, отчалили.

— Спасибо за заступничество, — поблагодарил Токарев Оксану.

— Пустое, — улыбаясь, ответила бывшая ведущая, — долг платежом красен. Ты ведь тоже тогда вступился за меня перед сержантом.

— Поужинаем сегодня? — предложил Вадим. — Я достану пару рационов, очень недурной набор, постараюсь раздобыть те, которые для летунов, туда шоколад входит.

— Как романтично, — рассмеявшись, произнесла девушка. — Я согласна, к тому же сомневаюсь, что в городе остались открытые рестораны.

— Да... Это оригинально, ужинать с такой красивой женщиной, угощая её солдатским пайком.

— Вот видишь, у нас всё начинается с новаторства. Где встретимся?

— Давай здесь, у меня возле части машина стоит, и если ты не против, можно махнуть ко мне. — Вадим посмотрел на часы. — Моя смена кончается через сорок минут.

— Тогда я подожду, все равно дел на сегодня у меня нет . И вообще, огромное вам спасибо, если бы не вы, всё был бы намного хуже.

— Я? — иронично спросил Вадим.

— Добровольцы, — засмеялась Оксана. — И вы прекрасно меня поняли. Жду вас и обещанный ужин.

Так Оксана оказалась у него дома, а затем и в его постели.

— Тебя где носит? — спросил дежурный. — Все уже собрались.

Вадим глянул на часы, с момента вызова прошло шестнадцать минут.

— Ехал, — коротко бросил он и поспешил в кабинет Днисова.

На пороге кабинета майора он вытянулся по струнке.

— Сержант Токарев, по вашему приказанию прибыл.

— Давай, Вадим, заходи, садись, — разрешил майор, — мы уже начали, так что, тебе придётся вникать по ходу.

Токарь кивнул и опустился на свободный стул рядом с Ильей.

— Итак, продолжим, — майор взял указку, её конец уперся в точку на карте, возле которой было написано "Петушки". — В городе сложилась очень сложная обстановка, там почти не оказалось войск, местная полиция превратилась в банду, смешанную с уголовным контингентом. Банда насчитывает около полусотни активных бойцов, это люди из разных структур:ППС, УИН, ДПС. Главарь — бывший майор Отряда Быстрого Реагирования по фамилии Князев, кличка Князь, держит подчинённых в железном кулаке.

— Очень жесток, на него и раньше приходили жалобы, — встрял в разговор тот самый полицейский полковник, что приезжал вместе с Деникиным разбираться с казнью троих мародеров. — Но его не трогали, поскольку работу он выполнял хорошо, имел благодарности, некоторое время назад ушел из ОБР.

— Теперь Князь фактически захватил власть в городе и районе, — продолжил майор. — Грабежи, расстрелы, пытки, местных управленцев извел под корень. Его банда ворвалась в здание администрации, вывели всех служащих на улицу, выстроили вдоль забора, отделили десяток родственников и знакомых, остальных расстреляли. Князев объявил о суверенитете, сказал, что отныне Петушки — закрытая зона, кто сунется, будет уничтожен. Поскольку город стоит на московской трассе, дорогу Князь объявил своей собственностью, берёт плату за проезд. Ваша задача — выдвинуться в Петушинский район и покончить с бандой Князя. В операции участвует СОБР, ОМОН. Мы предоставим бронетехнику и сотню бойцов из добровольцев. Командиром сводного отряда пойдет полковник Никишин. (Полицейский полковник поднялся так, чтобы его все увидели). Командиром от добровольцев назначен капитан Денисов.

Вадим кивнул сам себе, Денисова он знал, и знал довольно неплохо. Решительный, волевой мужик, командовал разведротой парашютно-десантного полка во время третьей чеченской, в период эпидемии отличился в борьбе с мародерами.

Денисов тоже поднялся, принимая приказ.

— Полковник Калюжный, принявший командование над всеми воинскими соединениями города и области, распорядился выделить для операции два танка Т-90, пять БТР-90, столько же БМД-4 (бахча У), две разведывательные бронированные машины "Тигр". Вся техника с армейскими экипажами. По нашим подсчетам этого должно хватить.

— Полиция пользуется своим транспортом, — сообщил полковник Никишин, — тремя броневиками БПМ-97. Но наши силы не велики, в настоящий момент СОБР насчитывает всего пятнадцать человек, ОМОН — семнадцать. Часть из них останется в городе. Мы выставим по десятку бойцов от каждого подразделения.

— Всё, товарищи, время дорого, — дав понять, что брифинг закончен, вставая, произнёс Майор. — Начало операции завтра, в шесть утра. Капитан, ведите людей на склад.

Все поднимались, кабинет наполнился звуками сдвигаемых стульев.

Вадим поучил новое снаряжение: камок, разгрузку, автомат Ан-94 "Абакан" с подствольником, двойной боекомплект. Через три часа он уже сидел в "тигре", идущем головным дозором впереди колонны. Все было так, как и должно быть: пустынная дорога, редкие идущие на предельной скорости, часто сбивавшиеся в небольшие колонны. Почти все пассажиры были вооружены, кончились времена, когда можно было спокойно кататься с ветерком.

"Тигр" оказался легким, маневренным автомобилем с противопульной броней, в башне был установлен КПВТ, в кузове сидели трое бойцов и пулемётчик. Вадим задумчиво озирал окрестности, выискивая возможные неприятности, но сам, по сути, думал о другом. То, что жизнь не будет такой как раньше, никто уже не сомневался. Рухнул привычный миропорядок, некоторые страны просто перестали существовать, в Европе набирало силу новое теократическое государство, армия фанатиков гораздо опаснее бандитов или военных. От Урала аж до Тихого океана власть захватила какая-то корпорация со своей частной армией, слухи оттуда доходили противоречивые, было вообще не ясно, что там происходит. А вот что происходит на европейской части России было более менее понятно. Армия — единственная власть, которая осталась в стране. Армия, изрядно поредевшая, но хорошо вооруженная и неплохо обученная, огромная сила... Кому нужны чиновники на руководящих постах? Всё, их время вышло. Теперь рулить будут генералы...

— Токарь, это колонна. Впереди мост, — раздался голос капитана. — Проверить на предмет взрывных устройств.

— Принял, выполняю.

Машина остановилась перед мостом, из десантного отделения выскочили бойцы и заняли наиболее удобные позиции. Вадим внимательно разглядывал в бинокль прилегающую территорию, скорее всего, ещё рано бояться минной войны, но осторожность не помешает. Если кто-нибудь уже предупредил Князя, в Петушках их может ждать сюрприз. Токарь с Ильей спустились вниз и осмотрели опоры.

— Ничего не обнаружено, — выходя на связь с колонной, доложил Вадим. — Можно идти.

— Принял, — отозвался Денисов.

Вообще, мужик он был толковый, колонну вёл, как и положено по законам военного времени, с головным дозором и тыловым охранением, подозрительные места предпочитал проверять. Омоновцы и собровцы шли в середине колонны. Вадим плохо понимал их роль в данной операции, но мужики шли с какой-то конкретной целью. И если добровольцев бросали непосредственно на банду, то эти двадцать человек получили приказ в бой не встревать, какая у них задача знал только их капитан, знал но молчал.

Через час миновали границу Петушинского района, до города оставалось не больше десятка километров. Техника ушла на проселок и скрылась в небольшом лесу недалеко от трассы.

— План такой, — собрав командиров отделений, начал Денисов. — Ночью скрытно выдвигаемся к городу, броня идёт позади, о том, что с броней делают в городе, мы знаем, Чечня научила. Посему, броня пойдет вперед только после пехоты.

Командир СОБРа хмыкнул:

— Капитан, тебе не кажется, что попахивает паранойей? Откуда у Князя гранатометы, да и не сковырнешь Т-90 из граника, тут нужен "Конкурс-М" или "Метис", а ещё лучше "Корнет". Мы их раздавим, даже пёрнуть от страха не успеют.

— Капитан, — посмотрев в глаза собровцу, холодно произнёс Денисов, — займись своим делом, мы — пехота и будем воевать, как умеем.

Собровец пожал плечами и больше не выступал.

— Токарь, твоя группа первой входит в город, задача — разведка, у нас есть сведения, что банда базируется в городском УВД. Нужно дойти до него, не вступая в бой, и, заняв позиции, поддержать нас огнём.

Вадим кивнул, соглашаясь. Его группа уже была собрана и готова к выдвижению. Собровец снова хмыкнул, но промолчал.

— Остальные — штурмовой отряд, выдвигаемся группами по десять человек вот по этим улицам.

Командиры занялись изучением карты. Через час брифинг был свернут.

Едва солнце показалось из-за горизонта, техника тронулась в сторону города. На окраине бойцы спрыгнули с машин и пошли пешком. Броня же шла позади, метрах в пятидесяти, готовая поддержать пехоту огнём.

Группа Вадима выдвинулась на два часа раньше других и, пользуясь темнотой, спокойно вошла в город. Тот существенно отличался от Владимира, здесь никто не заботился о людях: выгоревшие дома, трупы на улицах, причем не всех их убил вирус, иные лежали в бурых засохших лужах крови. Город казался вымершим, он очень напоминал старые фотографии из Припяти. Владимир тоже не был оживленным, но людей на улицах встречались, постоянно ездили патрули милиции, военных. Здесь же все словно затаились в предчувствии бури.

Князь нападения не ждал, а может, и ждал, но не так скоро. Группа Вадима, никем не замеченная, заняла позиции в ста метрах от УВД.

— Токарь вызывает Владимира.

— Слушаю тебя, Токарь, — раздался голос Денисова.

— Они непуганые, по ходу, охранения никакого, возле дома десяток машин, похоже, вся банда в УВД, — доложил Токарев.

— Принял, подтягиваю основные силы.

Вскоре всё было кончено: здание окружили, на позиции выкатилась бронетехника и фактически в упор расстреляла базу Князя.

Группа Вадима в бой так и не вступила, несколько раз из своей снайперки стрельнул Илья, снимал мечущихся по горящему зданию нерадивых полицаев. Через десять минут на зачистку пошли ОМОН и СОБР, добровольцы остались в оцеплении.

Какое-то время в здании ещё слышалась стрельба, но, спустя два часа после начала операции, банда перестала существовать. Было захвачено трое пленных, включая самого Князя, которого сильно помяло толстой деревянной балкой рухнувшего перекрытия.

— Ну и на хрена они нам были нужны? — спросил Вадим у капитана, когда собровцы вперемешку с омоновцами выводили из здания пленных.

— Я не знаю, — ответил тот. — Нам было приказано обеспечить их выдвижение, подавление сопротивления, их задачей была зачистка. Нам сказали, мы выполнили.

— И что дальше? — поинтересовался Токарев.

— Нам поручено в случае успешного окончания операции взять город под охрану и сформировать отряд добровольцев, а также новые органы управления.

Москва. 12 июня 2015 г. Нина Краснова

Девушка приходила в себя с трудом, последние восемь дней она пила, пила беспробудно. Как и половина населения Москвы, Нина была приезжей. Она обладала хваткой и сумела зацепиться, полгода работала, как каторжная, в одном из глянцевых журналов, сумела обойти пяток конкурентов и сесть в кресло помощника главного редактора. Её назначили на эту должность первого июня, а второго уже никому не был нужен ни журнал, ни она сама. Хозяйка, сдававшая ей комнату, умерла на второй день. Кравцова позвонила в скорую, но там сказали: "Разбирайтесь сами". Нина зарыла старушку ночью в небольшом сквер перед домом, выкопала садовой лопаткой неглубокую могилу, уложила тело и забросала землёй. С рассветом в скверике появился небольшой холмик с самодельным крестом — просто две палки, связанные шпагатом.

А потом она попала в заложницы. Нина была красивой девушкой, темные густые волосы, пронзительные серые глаза, спортивная фигурка. Зеки, захватившие продуктовый магазин, в котором она часто покупала свежую недорогую колбасу, насиловали её несколько часов. Полные продавщицы не вызывали у них желания, а вот стройная длинноногая девушка возбуждала. На Нину навалилось равнодушие, она молча обслуживала их, глядя в потолок, мечтая только об одном, чтобы всё это поскорее кончилось. И неважно как, убьют — хорошо, освободят — сама себя убьет.

Потом был штурм, она ослепла и оглохла от вспышки светозвуковой гранаты, и плохо соображала, что происходит, с трудом поднялась, зрение и слух возвращались постепенно. Она уже видела бегущего к ней полицейского, который что-то кричал, а потом раздались выстрелы, они показались ей совсем не громкими и не страшными. Полицейский обнял ее, разворачивая спиной к стрелявшему, и повалил на пол. Нина больно ударилась головой, а полицейский продолжал прижимать её к кафелю.

Нина посмотрела ему в глаза и поняла, что он мертв. Потом кто-то снял с девушки тело, на неё накинули какой-то халат, куда-то вели, её осмотрел врач, смазал синяки йодом. Затем ответы на вопросы следователя, уставшего мужика в дешевом костюме, после чего тот, усадив её в машину, отвёз домой, высадил у подъезда и уехали. Краснова пришла в себя, сидя в ванной и скобля тело мочалкой, её порадовала мысль, что она не сможет забеременеть, поскольку принимала противозачаточные таблетки. Нине не хотелось, чтобы в ней рос ребенок, зачатый от этих ублюдков. Какое-то время она вертела в руках бритву, думая, можно ли с помощью одноразовго лезвия вскрыть себе вены, но потом оставила эту мысль. Перед глазами как живой встал полицейский, закрывший её своим телом от пуль. Он отдал жизнь только ради того, чтобы она покончила с собой? Нет, так не пойдет. Такое малодушие было бы предательством.

Но стресс был слишком велик. Выбравшись из ванны Нина вошла в свою комнату, достала из ящика бутылку водки, свинтила колпачок и налила полную кружку. Выпила залпом, потом ещё и ещё. Ящик водки и два ящика вина были куплены на день Рождения, шестого июня Нине Красновой исполнялось двадцать четыре года. Она планировала вывезти всю редакцию на шашлыки, двадцать килограмм свинины лежали в морозилке, но девушку интересовала только водка. И Нина стала пить, она засыпала в пьяном угаре, просыпалась, что-то ела, потом пила, снова вырубалась, просыпалась и снова пила.

А потом водка кончилась. Нина посмотрела на календарь электронных часов. Они показывали двенадцатое июня. Восемь дней запоя.

Нина, избегая смотреться в зеркало, пошла в ванную и забралась под душ. Она понимала, что если хоть краем глаза увидит своё отражение, то умрёт от страха. В ванной она оклемалась окончательно. Приведя себя в порядок, девушка взялась за загаженную квартиру, которая за восемь дней превратилась в притон, такое ощущение, что пила девушка не одна. Во всяком случае, она не могла представить, как можно так засрать квартиру в одиночку.

Одевшись в чистые джинсы и майку, забрав волосы в хвост, она направилась в ближайшее отделение полиции.

— Простите, — обратилась, она к дежурному, — вы не могли бы мне помочь?

Младший лейтенант, увидев красивую женщину, расплылся в улыбке.

— Конечно, всё что угодно, — выпалил он.

— Несколько дней назад, вернее, четвертого июня в районе "Матроской тишины" были захвачены заложники, — начала говорить Нина. — Тогда во время освобождения погиб полицейский, я не знаю, как его зовут. Вы не могли бы дать мне адрес отделения, к которому он был приписан?

— А вам зачем? — насторожился лейтенант.

— Я одна из заложниц, он спас мне жизнь, и я хотела бы выразить свои соболезнования его семье, — пояснила девушка.

Полицейский снова расплылся в дурацкой улыбке.

— Сейчас посмотрим. — Он быстро стал перелистывать регистрационный журнал, потом закрыл его, взял другой. — Вот, — наконец сказал он, — во время операции погиб капитан Глеб Налимов.

Вскоре на руках Нины был нужный адрес. Общественный транспорт в городе не ходил, метро закрыто, пришлось вернуться домой и взять ключи от старенькой девятки, которую Краснова прикупила по причине дешевизны, но так и не успела получить права, хотя ездить умела. Её двоюродный брат Вадим Токарев лет пять назад взялся её учить, и выучил на совесть, а водил Вадим классно.

К удивлению девушки девятка завелась легко, и уже через двадцать минут, немного поплутав, она добралась до УВД Юго-западного района. Дежурный, услышав просьбу встретиться с начальством, пожал плечами и вызвал майора.

— Александр Константинович, тут какая-то девушка просит встречи с начальством. Говорит, по важному вопросу. Пропустить? Хорошо, сделаем.

Повесив трубку, он протянул ей пропуск:

— Вот возьмите, вам на третий этаж, в тридцать седьмой кабинет, к майору Айвазовскому.

Нина поблагодарила дежурного и пошла по коридору. Поднявшись по лестнице на указный этаж, нашла нужную дверь и решительно постучала.

— Войдите, — раздалось из кабинета.

— Вы майор Айвазовский? — спросила Нина, разглядывая полицейского, поднявшегося ей навстречу.

— Да, я Александр Константинович Айвазовский, чем обязан?

— Я хотела поговорить о вашем погибшем сотруднике Глебе Налимове.

— А что произошло? — насторожился Ваз. — Глеб погиб восемь дней назад во время освобождения заложников. Если бы ещё существовала страна, я бы представил его к ордену мужества.

— Ничего не произошло, — пояснила Нина, — я одна из заложниц, Глеб погиб, спасая меня. Я хотела узнать, что это был за человек, и выразить соболезнования его семье.

Майор сделал приглашающий жест, указывая на стул напротив.

— Садитесь, — попросил он. — Даже не знаю, с чего начать... Наверное, с того, что Глеб был хорошим человеком, таких сейчас мало. У него осталась дочь одиннадцати лет. Поскольку других родственников нет, мы отдали её в приют.

С майором Нина проговорила несколько часов, его периодически отвлекали телефонными звонками, но после каждого из них он возвращался к ней и продолжал рассказывать о Глебе, и за эти несколько часов капитан Налимов стал для Нины близким и родным человеком.

— Спасибо вам, что уделили время, — собираясь уходить, поблагодарила девушка, — и у меня к вам просьба, вы не могли бы дать адрес детского дома, куда отдали Алину?

Майор кивнул и быстро нашёл бумажку с телефоном и адресом.

— Это неподалеку, через две улицы отсюда, и не благодарите меня, это я должен сказать спасибо. Благодаря вам подвиг и жертва Глеба не пройдут бесследно, наверное, если бы все относились к нам также, как и вы, полицию бы больше уважали и не считали бандой в погонах. Я понимаю, что уважение нужно заслужить, а поборы на улицах Москвы и прочие теневые дела не делают нам чести...

— Но есть такие люди, как Глеб, — закончила за него Нина.

— Верно, — улыбнулся Айвазовский, — удачи вам.

Через минуту Нина сидела за рулем своей ржавой девятки. Она уже знала, куда нужно ехать, осталось только решиться.

Вскоре машина припарковалась перед фасадом обветшалого трехэтажного здания дореволюционной постройки. Никаких проблем, чтобы встретится с девочкой, не возникло. Нина сразу поняла, что здесь всем на всех плевать, воспитательница, не задавая вопросов, позвала Алину Налимову.

— Здравствуй. — Краснова встала перед девочкой на одно колено. — Меня зовут Нина, я знала твоего папу, и если ты хочешь, я заберу тебя с собой и буду о тебе заботиться.

Алина, молча и недоверчиво смотрела на нее, потом, решившись, сделала шаг вперед и обняла стоящую перед собой Нину. И тут Краснова не выдержала, сначала одна слезинка, затем вторая скатились по щекам, девочка тоже захлюпала носом.

— Пойдём, — распрямляясь и беря Алину за руку, предложила девушка.

Всё было улажено очень быстро, детдом буквально задыхался от потока сирот, девочку просто спихнули, как балласт, директриса сама помогла собрать вещи и даже проводила до машины.

— Вы храбрая женщина, — заметила она на прощание.

— Я обязана жизнью её отцу, — пояснила директрисе Нина.

— Удачи вам, — пожелала директриса.

Нина кивнула и машина понесла её и Алину прочь от старинного здания.

Тарановск . 13 июня 2015 г. Центральный офис "Taran Industries"

— Иван Олегович, я думаю, у меня есть информация, которая могла бы вас заинтересовать, — сообщил начальник СБ.

— Давай, только поскорее, у меня скоро видеоконференция с Владивостоком.

— Это касается Ольги и вашего пилота.

— Игоря?

— Да, Иван Олегович. Последнее время их несколько раз видели вместе. Первый раз ваша подруга пришла к нему домой два дня назад. Что происходило в квартире, узнать не удалось, по вашему приказу мы сняли охрану, но оставили наружное наблюдение, так, на всякий случай. Второй раз они встречались вчера вечером на квартире одного из знакомых Игоря, не остаётся никаких сомнений — у них романтическая связь.

Таран встал и, заложив руки за спину, подошел к окну, некоторое время он стоял, молча, обдумывая ситуацию.

— Где они сейчас? — наконец спросил он.

— Там же, на квартире знакомого.

— Убить, — приказал Таран равнодушно. — Убить обоих. Я многое могу простить, но не измену.

— Понял, — отозвался Пёс и пошёл к выходу, попутно отдавая приказы, позади него шагали два телохранителя.

— Олег Владимирович, позвольте отлучится? — попросил один из них.

— Иди, — разрешил глава СБ, — только быстро.

Телохранитель зашел в туалет. Достав телефон, быстро набрал номер.

— Игорь, — едва на том конце сняли трубку, произнёс он, — это Конев. Таранов всё знает, вас отследили, только что шеф дал приказ на ваше устранение.

— Спасибо, Серега, — отозвался Корн. — Теперь я тебе должен.

— В расчёте, — отрезал оперативник, — жизнь за жизнь.

Телохранитель Пса нажал отбой и повернулся, за его спиной стоял шеф.

— Олег Владимирович, — начал парень, но договорить не успел, пуля ударила его в переносицу, на белую кафельную стену брызнуло красным.

Тарановск. 13 июня 2015 г. Игорь и Ольга

— Быстро собирайся, — скомандовал Игорь Ольге, швырнув на кровать её платье.

Девушка, не понимая, смотрела на любовника.

— Что случилось? — спросила она.

— Таран все знает, и он приказал убить нас, в запасе всего несколько минут.

Вот тут Ольгу проняло, она схватила платье и, путаясь, стала его натягивать. Девушка не питала никаких иллюзий, если Таран отдаёт приказ на ликвидацию, можно быть уверенным на сто процентов, что его приказ будет выполнен. Игорь уже стоял у дверей полностью одетый, сжимая в руке пистолет.

— Готова?

Ольга кивнула, она с трудом понимала, куда они спешат, шансов уйти не было, да и бежать некуда.

— Торопись, — приоткрыв дверь, скомандовал Игорь.

В коридоре было пусто. Только бы добраться до машины, а дальше можно попробовать прорваться из города, и пусть попробуют поймать.

— Игорь, нам не уйти, — едва поспевая за парнем, прошептала Ольга.

Корн не ответил. Лифт загудел, кто-то ехал наверх. Бывший телохранитель Тарана метнулся к лестнице, глянув вниз, увидел поднимающихся парней в форме службы безопасности.

— Назад, — выталкивая девушку обратно в коридор, скомандовал он.

Дверь распахнулась, и они нос к носу столкнулись с двумя эсбэшниками. Разница была в том, что Игорь уже был готов, а они ещё нет. Пуля ударила первого безопасника в грудь, швырнув на второго, тот попытался увернуться от заваливающегося тела коллеги и получил пулю в голову.

Игорь запихнул Ольгу в лифт и нажал кнопку "Два" . Девушка остановившимся взглядом уставилась на трупы эсбэшников. Корн же подобрал оружие убитых, обшарил карманы и вытащил запасные обоймы. К счастью, вся служба безопасности была вооружена одинаковыми пистолетами ГШ-18. Правда, по мнению Игоря, лучше бы создатели пистолета Грязев и Шипунов делали авиационные пушки, у них это получалось гораздо лучше, хотя и у ГШ свои плюсы были.

Двери лифта открылись. На втором этаже их никто не ждал. Игорь не испытывал иллюзий по поводу нерасторопности бывших коллег, но рассчитывал выиграть время, пройти через второй этаж и спуститься по пожарной лестнице с другой стороны здания.

— Быстрее, — крикнул он и побежал по коридору.

Наверное, если бы он так бегал на соревнованиях, то был бы чемпионом. Ольга, которую он во время бега держал за руку, фактически летела, не касаясь пола. Они выскочили на лестницу. Им повезло. Загонщики не потрудились оцепить здание. Пёс ошибся в оценке противника. Возле машины Игоря топтался ещё один оперативник, который рухнул на асфальт прежде, чем успел вытянуть из подмышечной кобуры свой пистолет. Корн толкнул Ольгу к машине, а сам нагнулся к трупу, вытащил пистолет и обоймы, закинув их на заднее сиденье своей "нивы". Игорь принципиально не признавал иномарки и пользовался доработанным в частных мастерских отечественными автомобилями. В багажнике лежала одна из двух дежурных сумок, именно по этой причине он так хотел уйти на своей машине, а не угонять чужую. В сумке были документы, деньги, которые, правда, никому теперь не были нужны, новенький камуфляж и пистолет-пулемет "Вереск" под мощный бронебойный патрон и три обоймы к нему.

Нива взревела форсированным движком и рванула прочь. К счастью до выезда из города было рукой подать, дом приятеля стоял на окраине. На КПП Игорь показал удостоверение с высшим допуском. Солдатик из воинской части, перебазированной в Тарановск всего два дня назад, почтительно козырнул и поднял шлагбаум, на трясущуюся от страха девушку он даже не обратил внимания.

Директива задержать Игоря Корна пришла на пост только через семь минут. К этому времени "нива" с форсированным двигателем сумела отмахать уже с десяток километров.

Бывший телохранитель и пилот Таранова прекрасно представлял дальнейшие действия противника. Уже через пятнадцать километров он свернул на проселочную дорогу, а ещё через пять километров — на едва заметную в густой траве заброшенную тропинку, углубляясь всё дальше в лес. Игорь был заядлым охотником и грибником. Пока город строился, он исходил все окрестности и набрел на небольшую пещерку, в которой можно было переждать облаву, не опасаясь быть обнаруженными с воздуха. Он загнал машину внутрь и вылез наружу, Ольга нерешительно выбралась следом.

— А дальше? — взволновано спросила она.

— Дальше будем ждать, — доставая из багажника сумку и начиная переодеваться, ответил Игорь. — Времени у нас вагон. Если в течение пары дней нас не найдут здесь, значит, будем уходить. Я знаю тропы, которые выведут нас за пределы владений Тарана. Но сейчас, когда за нами бросят в погоню уйму народу, лучше сидеть тихо.

— А есть что будем? — спросила девушка. — Для грибов, ягод и орехов ещё рано.

— Я собирался на рыбалку в эти выходные и кое-чем запасся, — Игорь вытащил одну из пяти коробок ИРП. — С голоду не помрем.

Ольга посмотрела на солдатский рацион и пожала плечами, вряд ли она успеет набрать на калорийной пище лишние килограммы

— Вляпались мы с тобой по полной, — заканчивая переодеваться и снаряжая "вереск" заметил Игорь. — Умеешь пользоваться? — показывая на пистолет, спросил он.

— Я что, похожа на женщину, которая умеет пользоваться оружием? — возмутилась бывшая владычица Тарановска.

— Придётся учиться, если хочешь и дальше жить, — отрезал Игорь, — это пистолет ГШ-18: затвор, спусковой крючок, магазин.

Дальше пошло как заряжать, целиться, стрелять. Примерно через час обучения девушка вполне сносно могла изготовиться к стрельбе. Игорь решил, что как только возникнет возможность, он даст ей отстрелять десяток патронов.

— И что мы будем делать, пока нас ищут? — отложив пистолет в сторону, игриво спросила Ольга.

— То, что нам не дали закончить, — обнимая её за талию и заваливая в траву, ответил Корн, — займёмся тем, что привело нас сюда. — Он страстно поцеловал Ольгу в губы.

За два дня он влюбился в эту бестию по самые уши. И плевать, что любовь, возможно, разрушит их жизни.

Город Петушки. 14 июня 2015 г. Вадим Токарев

Грязный, утонувший в крови город. Вадим сидел в "тигре", на коленях его лежал автомат, привокзальная площадь была полна народу. Уже третий час шло общегородское собрание. Здесь собралось почти все население — несколько тысяч человек, все, кто уцел после эпидемии и резни. Уставшие, замученные люди, решали как жить дальше.

Хроника событий в Петушках была проста. Уже на пятый день эпидемии Князь собрал вокруг себя группу из полицаев и взял власть в городе в свои руки. Дальше стало хуже, банда пошла в разнос — пытки, расстрелы, грабежи. Те, кто пытался оказать сопротивление, украсили фонарные столбы центральных улиц.

— Что думаешь? — спросил сидящий на месте водителя Илья.

— Думаю, что город придётся оставить, он потерян, — глядя на толпу, ответил Токарь, — людей нужно вывозить, а город нам не удержать.

Эти люди ему не нравились. Они разительно отличались от владимирцев, те были деятельны, несмотря на потери и горе, петушковцы больше походили на покорное вялое стадо. Скажут уйти, уйдут, бросят здесь, значит так тому и быть, большинству было все равно

— Тут, в Костерево, воинская часть, они могут взять на себя охрану города, — предложил Илья, — нужно выйти на них, договориться.

— Их вывели в Москву десять дней назад, это мне рассказывал один из жителей, вывели вместе со складами. Что не смогли вывезти, подорвали. Некому тут жителей защищать.

— Пусть сами сколачивают отряд самообороны, — предложил выход Буратино.

Токарев усмехнулся:

— Посмотри, какие из них солдаты? По ним очередь дай, разбегутся. За все время ко мне подошло два человека, просили продать оружие. Двое, Илья, всего двое из трех тысяч.

— Они запуганы, — попытался вступиться за горожан Буратино.

— Понимаю, — согласился Вадим, — но лучшее лекарство против страха — это автомат Калашникова в руках. Знаешь, я уже давно заметил, как у мальчишек загораются глаза, как распрямляются плечи, когда они берут в руки оружие, не важно какое, пусть даже газовый пистолет. В этот момент они чувствуют себя сильными, непобедимыми, крепкими. Осознание ответственности приходит чуть позже, но оно приходит. А здесь найдётся от силы десяток мужиков, готовых взять в руки ствол, чтобы защитить город. Нет, если этих людей оставить здесь, они обречены.

— Может, ты и прав, — заметил Илья, он смотрел, как на трибуну взобралась дородная тетка лет тридцати, весом она была под полтора центнера при росте в метр семьдесят и выглядела совершенно круглой.

— Военные обязаны нас защищать! — громко выкрикнула она. — Для этого им дадено в руки оружие. Вот пришли в город солдаты, прибили Князя, пусть остаются и дальше защищают.

Вадима перекосило. Бабища не понимала, что у солдат есть собственный дом, который они тоже хотят защищать. Она мыслила категориями единого государства, ещё не понимая, что таких категорий больше нет. Она вообще, похоже, думать не собиралась, а, может, и не умела, таким все были что-то должны: обязаны накормить, защитить, обеспечить. Слова тётки встречались одобрительным гулом стада, ему тоже были должны.

Токарь стиснул рукоять автомата, ему вдруг захотелось дать очередь по ораторше, так, чтобы её слоновью тушу на куски порвало, на плечо легла рука Ильи.

— Спокойно, Вадим. Не дергайся, я тебя понимаю, это скоро пройдет.

Токарь осторожно выпустил из легких воздух и разжал побелевшие пальцы. Хорошо, что Буратино рядом, ещё немного, и его гнев взял бы верх над рассудком. Вадим благодарно улыбнулся другу и откинулся на спинку сиденья, стало легче. У него вообще было туговато с друзьями. За последние несколько лет он стал затворником, и если бы не Димка, то вообще перестал бы обращать внимание на внешний мир. Всё, что нужно было получить, он получал не выходя из квартиры, работа выполнялась на компе, результаты отсылались по почте, заказы продуктов в ближайшем магазине делались по ICQ, тоже с лекарствами и прочими товарами. А друзей по ICQ не закажешь. Нет друзей, нет родни... В Москве есть двоюродная сестра, но жива ли? И вот случился апокалипсис, умер Димка, но Токарь смог взять себя в руки, у него появилась женщина и друг, надежный, как старый ТТ.

К машине подошел капитан Денисов, закурил, стал вслушиваться в разговоры. В городе остались только добровольцы под его командой, часть техники и ОМОН с СОБРом ушли во Владимир, забрав с собой Князя. Его подручных по-быстрому допросили и расстреляли без малейших угрызений совести.

— Город приказано оставить, — наконец сообщил он, — только что поступил приказ полковника Калюжного, людей эвакуировать, кто не хочет, пусть остаётся здесь, никого насильно тащить не будем.

Вадим кивнул сам себе, его порадовало, что во Владимире трезво оценивают обстановку.

— Единственный объект, который приказано удерживать — это вокзал, — бухнул в бочку меда целое ведро дегтя Денисов. — Первая смена наша, потом сюда пришлют отдельный караульный взвод. Майор надеется, что удастся набрать полсотни бойцов из жителей Петушков.

— Застолбить вокзал и железную дорогу — довольно грамотный ход, — заметил Илья, когда капитан ушел к трибуне, где дислоцировался временный совет города. — Думаю, пятьдесят человек найдутся, чтобы наладить охрану данного объекта. Если дать толкового офицера, то и двадцать человек отсюда хрен выбьешь.

— А пока они не найдутся, нам придётся торчать здесь, — уныло заметил Вадим.

Илья молча кивнул, соглашаясь, новость была не радостная.

На следующий день к вокзальной площади согнали несколько десятков грузовиков и столько же автобусов собранных по всему городу. Уезжали не все. Накануне, прямо после митинга, временная администрация провела перепись населения. Всего насчиталось две тысячи семьсот двадцать два человека. Решили уехать чуть больше двух тысяч, остальные переселялись поближе к вокзалу под защиту отряда добровольцев. Некоторые из остающихся мужчин записались в местный отряд самообороны, их вооружили трофеями, уцелевшими от банды Князя, и поставили на довольствие. Всего таких набралось одиннадцать человек, командовал старый майор, воевавший ещё в Афгане. Поскольку на вокзале делать им было нечего, Денисов, не долго думая, составил из пополнения три патрульные группы, в задачах значилось патрулирование города и отлов мародеров. Хотя последнее было фикцией. Мародеров никто не трогал. Да и как назовёшь мародёрами нищих и голодных? Люди просто заходили в пустые дома и брали то немногое, что было ценного. Все равно это добро уже не принадлежало никому, покойники вряд ли могли заявиться к капитану с жалобой.

Вадим стоял на площади и наблюдал за погрузкой людей в автобусы. О том, что все уедут одной ходкой, и речи быть не могло. Народ вез с собой скарб, что существенно уменьшало посадочные места. Но всё управиться собирались за сегодня. Первая колонна уходила в полдень, спешно разгружалась во Владимире и делала вторую ходку, забирая оставшихся.

Денисов ходил бешеный, за ним хвостом катилась та самая бабища-колобок, которой все были должны, она уже достала капитана своими требованиями, и тот с трудом сдерживался. Глядя на это, Вадим подумал, что Денисов разрывается между двумя желаниями: повесить её или расстрелять. Стоило Денисову остановиться, бабища снова начинала излагать свои требования, в этот момент лицо капитана белело, затем зеленело, теплые карие глаза наливались нездоровым огнем.

— Может несчастный случай? — предложил кто-то из бойцов, стоящих за спиной Вадима. — Разгоним легковушку и протараним толстуху, мол, машина управление потеряла.

— Отставить разговоры, — лениво сказал Токарев. — Машину покалечите, а этого нудного слона только разозлите.

Бойцы заржали. Всего в Петушках оставалось сорок человек при двух бэтээрах и двух БМД, для разъездов по городу оставили один "тигр".

— Вадим, — позвал Токарева капитан, — бери своё отделение и двигай на трассу, там сейчас со стороны Москвы заканчивают делать блокпост, принимай его, обживайся. Твоя задача — следить за порядком на подъездах к городу. Ночью стрельба была, мародёры атаковали три машины, те спрятались неподалеку в лесочке не хотели ночью в город соваться, думали, никто не увидит. Нашли, забрали всё ценное, покрошили пассажиров. Выжили двое мужчин, трусы, сбежали в самом начале боя. Бросили женщин, детей, и нескольких мужиков, кто бой принял. Мрази... Да Бог им судья. Короче, бери БМД и двигай туда. Ещё один пост будет на въезде со стороны Владимира. Вечером с колонной подвезут крупнокалиберные пулеметы и станковые гранатометы, так что, голым не останешься.

— И долго мне здесь куковать? — с тоской спросил Токарь.

— Пока во Владимире не сформируют постоянный караульный отряд, — ответил Денисов. — Городок этот полностью оставлять нельзя, стоит он удобно, если здесь засядет банда, мы заимеем большую проблему.

— Понял, сделаем, — отозвался Вадим и, махнув своим, повел их к БМД, которая уже урчала двигателем.

— Ну что, Токарь, ошибся? — устраиваясь на броне, спросил Буратино. — Город решили не оставлять?

— Его оставили. Два блокпоста и вокзал не в счет, против крупных сил мы не потянем, так что, присутствие в городе номинальное. И вообще, ты заметил, похоже Владимир живёт уже своей жизнью.

— Это ты к чему? — спросил Илья, перекрикивая урчащий двигатель.

— А к тому, что теперь Владимир сам по себе, Россия сама по себе. Я слышал Калюжный, договаривается с ковровчанами, хочет держать завод им. Дегтярева. Оружие и мотоциклы — это серьезная заявка на автономию.

Илья задумчиво сморщил лоб, почесать затылок мешала каска.

— Думаешь, область станет чем-то вроде княжества?

— Все к тому идёт, — отозвался Вадим. — Смотри сам: Калюжный и хмыри из администрации распоряжаются Владимиром, словно Москвы вообще не существует, о городе вспомнили, о людях. Раньше операция, которую мы здесь провернули, была бы ЧП российского масштаба. А что сейчас? Ничего! Москве дела нет до того, что в ста километрах от неё творится, они подтянули к себе войска, все, до чего достать смогли, а остальная страна пусть горит синим пламенем. Считай, ты сейчас стоишь у истоков нового образования: няжество, свободная область, анклав, полис... Называй, как хочешь, но теперь мы за это отвечаем. Мы, а не страна.

— Похоже, ты прав, — обдумав сказанное, согласился Илья. — Вот только чем это всё кончится? Думаешь, Москва смирится с потерей своего влияния?

Токарь отрицательно покачал головой.

— Как только она расхлебает свою порцию дерьма, которого там с избытком, она возьмётся за отщепенцев, и снова мы с тобой окажемся в окопах. Ладно, давай выдвигаться, ещё успеем пофилософствовать, пока будем сидеть на блокпосту.

Илья кивнул и полез на броню БМД.

Окрестности Тарановска. 15 июня 2015 г. Поисковый отряд "Ястреб"

— Два дня, Корн наверняка уже ушел отсюда, — привалившись спиной к дереву, высказал своё мнение Сычев.

Командир бросил на лейтенанта быстрый взгляд. Они были знакомы больше шести лет, прошли вместе не одну войну: кувыркались в руинах Грозного, пережили бомбардировки Белграда, обгорали под жарким африканским солнцем, скрипели песком иракских пустынь, и вот теперь они сидели в таежном лесу в нескольких километрах от Уральских гор.

— Я тоже думаю, что он ушёл, — отозвался Ренат. — В этих лесах можно полк спрятать, не то что одинокую "ниву" с двумя пассажирами. Я бы на его месте не стал ждать. За три дня мы прошли больше сотни километров и не нашли ни одного следа. Все, что мы знаем, так это то, что они съехали на просёлок...

— И долго мы ещё здесь торчать будем? — отгоняя уже напившегося кровью комара, спросил Сыч. Комар, раздувшийся от крови, лениво полетел прочь, словно маленький вертолёт.

— Сколько потребуется, столько и будем, — отозвался Ренат. — Ты же понимаешь, в чем дело? Ястреб повязан Тараном, иначе давно бы увёл отряд. Без вакцины большинство наших, у которых нет природного иммунитета, умрут. Я, например. Это у тебя иммунитет, а я скопычусь, как только выйдет срок первой вакцинации. Поэтому мы и дальше будем горбатиться на корпорацию.

— Противно, — произнёс Упырь, получивший прозвище за два здоровенных клыка. — Я солдат, а не надзиратель. Слышал про шахту?

Ренат кивнул. Рабочие на одной из шахт отказались работать за еду и устроили бессрочную забастовку, туда перебросили отряд эсбэшников, и вскоре шахта утонула в крови, убито больше пятидесяти рабочих.

— Не нас же заставляют, — неуверенно заметил Сыч.

— Не нас, — согласился Упырь. — А все равно чувствую себя как в дерьме.

— Ты так говоришь, будто никогда не участвовал в карательных экспедициях против африканских деревень и пуштунов в Афгане, — резонно заметил Ренат.

— Участвовал, было дело, — легко согласился Упырь, — вот только там они воевали на другой стороне, были не русскими, а неграми, арабами и прочими. А здесь свои, не могу, с души воротит.

— Корпорация стёрла границы, теперь вообще непонятно, где свои, а где чужие, — заметил сидящий рядом с Сычем боец. Его знали плохо, он был из европейского филиала, отзывался на Макса, по-русски говорил через пень-колоду, но понять можно.

— Да, мужики, — согласился Ренат, — каша заварилась жёсткая, кровью умылись, от человечества остались жалкие проценты, и дальше умоемся, это затишье ненадолго.

— Группа Кедр, это база, — донесся из рации искажённый голос координатора поисков заместителя Ястребова.

— База, это Кедр, — лениво нажав тангетку, ответил Ренат.

— Кедр, темно-зеленая "нива" замечена в десяти километрах южнее от точки, в которой вы находитесь, она стоит в сарае на окраине небольшого поселка Кожиль координаты уже переданы на ваши навигаторы.

— Принял, выдвигаюсь, — Ренат вскочил, пятеро бойцов последовали его примеру, спустя минуту на месте привала остался одинокий втоптанный в землю бычок.

Едва группа скралась за деревьями, Игорь спокойно встал в полный рост. Да, расслабились наёмники Ястреба в тихих таежных лесах. Он без проблем смог подползти к самому краю их привала и спокойно послушать разговор. Обнаруженная машина Корна нисколько не беспокоила, его темно-зеленая "нива" по-прежнему пряталась в пещерке всего в полукилометре отсюда. Что ж, он мог быть уверен, через день-два поиски свернут, и если избегать густонаселенных мест, то они смогут уйти из подконтрольного Тарану района.

Тарановск. 15 июня 2015 г. Офис "Ястреба"

— Сергей Александрович, — обратился к шефу Всеволод, — мы нашли машину и Игоря с Ольгой. Какие будут распоряжения?

— Кто об этом знает? — спросил Ястреб, оторвавшись от экрана ноутбука и посмотрев на заместителя.

— Я, вы и наш специалист по поиску, — ответил Всеволод.

— Вот и хорошо, — сказал Ястреб, — переориентируй группы на другие районы.

— Хотите дать им уйти? — нисколько не удивляясь, спросил заместитель.

— Да, Сева, я не хочу, я дам им уйти, — совершенно серьёзно ответил Ястреб.

— Почему, Сергей Александрович? Ведь нам платят не за это, — поинтересовался заместитель. — Да, мы наёмники, — согласился Ястреб, — и война — наша профессия. Война, а не карательные рейды, мы не палачи и не ищейки, я солдат, и желаю воевать с профессионалами, с такими же солдатами. А беглецов своих Таран пусть сам ловит, это его охранник и его телка, вот пусть и разбирается, у него же есть опричники из СБ.

— Палачи, — скривился Всеволод.

— Там тоже всякие, — покачал головой полковник, — но в основном ты прав, думаю, очень скоро они превратятся в карательный отряд СС. События на шахте показали, что они это делать умеют. А насчет парочки любовников забудь! Пусть бегают. Если они прибавят Тарану головной боли, я им ещё и спасибо скажу. — Полковник глянул на экран ноутбука и снова посмотрел на Всеволода. — Я бы тоже ушёл, но повязан с Тарановым кровью, большой кровью. Ложиться под него и предавать всё, во что верю, не собираюсь. Буду вставлять ему палки в колеса, пока могу. И эти двое — та самая палочка. Иди, Сева, и сделай так, чтобы наши люди их не нашли.

Заместитель кивнул и, молча, вышел. Через пять минут группа поиска, находившаяся в двух шагах от беглецов, ушла в противоположенном направлении.

Москва. 15 июня 2015 г. Нина Краснова

— Алина, ты есть хочешь? — стоя возле двери, спросила девушка.

— Нет, спасибо, — ответила девочка.

С Ниной, она была вежлива, но от распросов и откровенного разговора уклонялась, и Красновой никак не удавалось растопить ледок на сердце ребенка.

Нина пожала плечами и вернулась в кухню, где проглядывала на ноутбуке новостную ленту. Она не имела опыта в общении с детьми, но знала, кто может помочь. Вадим взял на воспитание сына погибшей сестры и нашел с мальчишкой общий язык, возможно, он поможет и с Алиной? Нина понимала, что из Москвы нужно срочно уносить ноги, она уже отправила Вадиму несколько сообщений по электронной почте и в ICQ, но в сети его не было уже несколько дней. Но при этом она прекрасно знала, что Токарев не тот человек, который исчезает бесследно, а значит, нужно ехать к нему. Их разделяло всего сто семьдесят километров.

— Нина, — раздался за спиной девушки голос Алины, — прости меня, пожалуйста, — попросила девочка, садясь напротив Красновой, — просто мне тяжело смириться с тем, что папы нет.

— Я понимаю тебя, — погладив девочку по голове, грустно сказала Нина, — я тоже сирота, обо мне заботился двоюродный брат Вадим. Хочешь чаю?

— Хочу, — впервые за два дня улыбнувшись, ответила Алина. — А как ты с папой познакомилась?

Нина на секунду задумалась и решила правду не говорить.

— Однажды твой папа спас мне жизнь, я очень благодарна ему, если бы не он, меня бы здесь не было.

Алина слегка погрустнела.

— Это тебя он прикрыл собой? — после неловкой паузы спросила девочка.

Нина выронила чашку та ударилась об пол и разлетелась на множество фарфоровых осколков.

— Не вини себя, — совершенно взрослым голосом сказала Алина и, взяв веник, принялась сметать осколки в совок. — Я знаю папу, и если бы всё произошло снова, он бы поступил точно также.

Нина сделал шаг и обняла Алину:

— Прости меня, это я виновата, он погиб из-за меня. Если бы я не оказалась там, он бы... — и Краснова разревелась.

— Не вини себя, — снова попросила Алина, — нам понадобится много сил, чтобы выжить в этом городе.

Нина последний раз всхлипнула, забрала у девочки веник и быстро смела осколки.

— Алина, — сев напротив ребёнка, наконец, произнесла Краснова, — я хочу с тобой серьезно поговорить. В Москве оставаться нельзя, мы можем уехать к моему двоюродному брату во Владимир, это недалеко отсюда.

— Почему нельзя? — спросила девочка.

Нина развернула к ней экран ноутбука, где висел заголовок статьи: "Москву захлёстывает волна насилия".

— Банды мародеров грабят брошенные квартиры, полиция не может поспеть везде.

— А во Владимире, думаешь, этого нет? — спросила Алина.

— Может, и есть, — согласилась Нина, — но там город не такой большой, и там живёт человек, который сможет нас защитить. Вадим хороший боец, хоть больше и не служит в армии.

— Мне не хочется отсюда уезжать, — немного подумав, сказала девочка.

Она разительно изменилась со времени их первой встречи. Если тогда, в коридоре интерната, перед Ниной стоял ребенок, то теперь это был уже подросток, серьёзный и рассудительный.

— Тут мама, папа... — Алина вздохнула. — Но ты права, Москва всегда была злой, а сейчас ещё хуже, вся грязь всплыла на поверхность, так папа говорил, когда уходил на работу, — неуловимая грусть промелькнула в серых глазах и исчезла. — Когда едем?

— Завтра с утра, нужно собрать вещи, приготовить еды, дорога может оказаться трудной. — Нина крутнула колесико мышки и остановилась на следующей статье: "На дорогах участились грабежи". — Нужно быть очень осторожными.

Алина снова с совершенно серьезным выражением лица кивнула.

— Говори, что делать, я буду помогать.

Петушки. 16 июня 2015 г. Блокпост. Вадим Токарев

— Хоть бы прибор ночного видения привезли, а то неудобно для этого БМД использовать, вроде как микроскопом гвозди забивать.

Илья выбрался из машины и потянулся, хрустнув позвонками.

— Ещё час, и поднимаем вторую смену, — глянув на старые командирские часы, заметил Токарев. — Сколько машин за день прошло?

— Четырнадцать, и только две самостоятельно.

— Если бы мне сказали, что за день по московской трассе пройдёт четырнадцать машин, не поверил бы, — усмехнулся Токарев.

— И только пять с московскими номерами, остальные местные, — проинформировал Илья. — При этом московские пришли кучей, сбиваются на Каширском шоссе в маленькие колонны.

— Разумно, — согласился Вадим, — им досюда сто километров пилить, да и идут они дальше.

— Сказали, что видели по дороге много сожженных автомашин, дела явно, недавние.

— Мародеры, стервятники, рвут на части всё, до чего руки дотянутся.

Илья на это только кивнул.

— Кстати, а москвичи куда пилили и что интересного рассказывали?

— Три машины — в Нижний, остальные — во Владимир, а рассказывали много интересного. В Москве море трупов, похоронные команды не справляются, даже с улиц ещё не всех убрали. С едой туго, в городе активно стреляют, за банку тушенки запросто могут зарезать. Полиция везде не успевает, банды мародеров шерстят город, в отличие от наших, которые грабят только пустые дома, ихние грабят всё подряд, если есть кто в квартире, то он, считай, покойник. Короче, Москва сейчас переживает вторую волну хаоса.

— Как бы это не доконало её, — пытаясь в бинокль рассмотреть дорогу, задумчиво сказал Токарев, — хоть я столицу и не любил, но людей жалко. Илья, лезь обратно в БМД, мне показалось, в паре километров от нас фары мигнули.

Буратино тяжко вздохнул и послушно скользнул в люк.

Блокпост поставили быстро, нагромоздив бетонные блоки, но громоздили по науке, обкатанной в Чечне. С дежуркой тоже долго не возились: те же блоки, бетонная плита сверху, плиту щедро полили гудроном. Последний штрих — шлагбаум из рельсы, десяток старых пружинных кроватей из местной больницы, матрасы, вот и весь блокпост. Для безопасности завтра обещали привезти целый грузовик противопехотных мин. По просьбе Вадима пару блоков кинули на дорогу так, что теперь на полной скорости пролететь не удастся. Хотя, по мнению Токаря, этот блокпост может защитить только сам себя. При желании его обойти и объехать, как нечего делать. Правда, после того, как к вечеру привезли два крупняка "Корд" и станковый гранатомет "Балкан", обойти команду Токаря в пределах прямой видимости стало проблематично.

— Вадим, там машина, — раздался из люка голос Ильи, — встала в кустах, не видно ничего, но люди, вроде, остались внутри.

— Мародеры?

— А мне почем знать? — отозвался Буратино. — Если они, то дадим очередь из "корда", отрихтуем из граника, и всё, больше в деревне никто не живёт.

— Разумно. Пойду проверю, — спрыгивая на землю, отозвался Токарь, — с собой беру Костю и Митяя.

Названые бойцы тут же пристроились к командиру, группа Токарева была одна из самых подготовленных, все парни с боевым опытом, прошли школу локальных войн ближнего и дальнего зарубежья, двое даже служили в иностранном легионе. Вадим провел парней в обход, пришлось заложить крюк метров в пятьсот, но зато без проблем вышли в тыл "гостям". Машина оказалась в прямой видимости — на краю дороги в небольшой рощице. Вадим несколько минут изучал её в бинокль.

— Там трое, но за рулем никого, значит, один пошёл вперед, разведывать блокпост, — быстро сориентировался Токарь. — В общем так, Митяй, прикрываешь, ты у нас лучший стрелок, если что, лупи по машине, дави их огнем. Костя, ты зайди справа, там маленький овраг, заляг и не отсвечивай. Начнется мочилово, не встревай, как они тебе фланг подставят, лупи, но чтоб наверняка.

Молчаливый, худой и маленький Костя кивнул и растворился в предутреннем сумрачном перелеске.

Вадим встал и пошёл к машине, до неё было метров двадцать, шёл так, чтобы не перекрывать сектор огня Митяю, стараясь как можно сильнее забирать влево. Его заметили, когда до машины было рукой подать. Двери распахнулись, и оттуда выскочили парни в новеньком зеленом камуфляже, в легких бронежилетах с новейшими АК-12 под мощный бронебойный патрон, в ухе у каждого гарнитура, от неё ко щеке идёт тонкий гибкий проводок микрофона.

— Спокойно, мужики, — поднимая пустые руки, попросил Вадим. — Я вам не враг. Пока что... Машина на прицеле, с блокпоста из "корда" её превратят в решето за пару секунд.

— Ты один? — спросил приезжий, стоящий у передней пассажирской двери, видимо, он был здесь за главного.

Вадим отрицательно покачал головой.

— Времена неспокойные. Вы сейчас под прицелом шести автоматов и "корда", плюс БМД. Завалите меня, мокрого места от вас не оставят. Давайте поговорим, вы же не бандюки.

— Кто ты? — понимая, что бой бесперспективен, спросил главный.

Вадим покачал головой.

— Так дело не пойдет, вы пришли в гости, вам первыми и представляться.

Главный думал не долго.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Мы разведка кантемировской дивизии, нас послали проверить безопасность трассы, и вообще узнать, что творится за пределами Московской области. Теперь твоя очередь.

Вадим кивнул.

— А я командир отделения добровольцев Владимирской области, в данный момент наш отряд осуществляет контроль над городом Петушки. Теперь твоя очередь. Что происходит в Московской области и Покрове?

— Покров — мёртвый город, — ответил старший. — Мы были там вчера вечером и попали в засаду. Большая банда, стволов тридцать-сорок. Жителей не видно, на улицах много трупов, на деревьях гирлянды из гражданских. Кто держит там руль, мы так и не узнали, пришлось уносить ноги. Зачем понадобилось брать под контроль этот город?

— Банда полицаев терроризировала жителей: грабёж, рэкет, убийства, мародёрство. Главарь банды захвачен и увезен во Владимир, часть жителей тоже уехало, некоторые остались здесь. Мы хорошие парни, просто стараемся соблюдать порядок на территории области. Командует нами полковник Калюжный, реальная власть в городе у него. А в Москве кто командует?

— Генерал Киприянов четыре дня назад принял на себя титул диктатора.

— Ясно. Значит, везде у власти военные, — подвел итог Токарев. — Ладно, ребята, сейчас я свяжусь с командиром, и поедем в гости.

— А если мы откажемся? — спросил старший.

— Тогда берите свой УАЗ и проваливайте, — пожав плечами, ответил Вадим, — вас никто не держит, но, думаю, вам стоит пойти.

— Хорошо, — наконец решил старший. — Хомяк, выходи.

Из кустов выбрался четвёртый. Вадим сразу понял, за что тот получил своё прозвище — простое, по-крестьянски округлое лицо с надутыми щеками.

— Опусти ствол, — приказал старший, — мы идем в гости.

Хомяк, не колеблясь исполнил приказ.

— Посади кого-нибудь за баранку, пусть подгонит машину к блокпосту, — проинструктировал Вадим, — а мы прогуляемся, погода чудная, ночь тёплая и звёздная, места красивые.

Хомяк по знаку командира забрался в машину, запустил двигатель и не спеша, дабы не провоцировать бойцов, прячущихся среди бетонных блоков, поехал в сторону блокпоста.

— Митяй, Костя, — позвал Токарев.

Из темноты появились его бойцы.

— Ты же сказал шесть, — ухмыльнулся старший.

— Эти двое за шестерых катят, — улыбнулся Вадим. — Слушай, а как тебя называть?

— Зови по позывному — Гавриил.

Пока шли, разговорились. Со слов разведчиков в Москве дела были плохи, банды мародёров и лихих парней из криминалитета, море трупов, голод, зафиксированы случаи людоедства и рабства. Военных туда согнали со все округи, что породило большое количество дезертиров относительный порядок только в центре, в пределах садового кольца.

— А у вас как? — спросил Гавриил.

— У нас неплохо, — отозвался Вадим. — Трупы вывезли и похоронили, организовали бесплатную раздачу еды с солдатских кухонь, набрали добровольцев. Вот теперь потихоньку область чистим.

— Понятно. Молодцы ваши командиры, — сказал кто-то из идущих за спиной Вадима разведчиков, — а то от Киприянова кроме амбиций ни хрена не дождешься.

Гавриил обернулся и строго посмотрел на говорившего, но особо бурной реакции не проявил, видимо, был согласен с ним, просто не следовало бойцу выражать свои мысли вперед командира.

На блокпосту всё было нормально, УАЗ разведчиков стоял метрах в десяти от "казармы", а Хомяк разговаривал с Ильей, прихлёбывая горячий чай из кружки, экспроприированной с прилавка разгромленного промтоварного магазина.

— Денисову уже доложил, — отчитался Илья, — обещал минут через десять БТР пригнать.

Вадим кивнул, молодец заместитель, не нуждается в инструкциях.

— Гавриил, а что в других областях?

— Везде по-разному, — нехотя ответил разведчик.

— А поконкретней?

— Например, Тула отказывается признать генерала, заявили, что если сунется к ним со своими указами, ответят адекватно. В Твери неспокойно, там сильны националисты, у них свои планы, во сяком случае, в союз областей Киприянова они не хотят. Рязань вообще ответила: "Только суньтесь", — у них сейчас генерал ВДВ рулит, тот, что училищем командовал, он с Киприяновым на ножах. На данный момент с Москвой согласились сотрудничать администрации Калужской и Смоленской области. На ваших градоначальников генерал пока не вышел, поэтому мы здесь, выяснить, что происходит, и предложить присоединится.

— А если откажемся? — сказала Вадим и, увидев, как насторожился Гавриил ,тут же добавил. — Это риторический вопрос.

— Не знаю, — ответил разведчик и слишком быстро отвел глаза.

— Врёшь, — констатировал Илья. — Вам ведь поручили не только узнать, что у нас происходит, но и обороноспособность прощупать, сможет ли Москва быстро подавить сопротивление.

Гавриил промолчал, но ответ был очевиден.

— Значит, Москва снова начинает совершать старые ошибки, — проговорил Костя. — Загнать всех под ноготь, даже не подумав, к чему приведёт подобное. Свои проблемы решить не можете, а уже железным кулаком пытаетесь наводить свои порядки. При этом ваш генерал даже не задумывается, что получит проблем гораздо больше, чем имеет сейчас.

— Костя, — одернул его Токарев.

— Что Костя? — взбрыкнул парень. — Я уже двадцать пять лет Костя. Командир, пойми, на этих рубежах обороны нам снова придётся под пули лезть, головы класть, а Киприянов в Кремле сидеть будет. И знаешь что, командир, я согласен сунуть свою башку под топор, но не для Москвы.— Костя, успокойся, — попросил Вадим, — сидящие за этим столом ничего не решают, ни я, ни Илья, ни они, — Токарь кивнул в сторону настороженного Гавриила и его разведчиков, — ни даже Денисов, который сидит на вокзале. Решать будет Калюжный, и знаешь, я почти уверен, что он откажет Киприянову.

— Это почему? — тут же спросил Гавриил.

— Посуди сам, пятнадцать дней прошло с начала катастрофы, телефоны работают, но наш полковник так и не связался с Москвой, зато успешно решает проблемы сам. Сдаётся мне, что снова вешать Москву на шею, он желанием не горит.

— Разумно, — признал Гавриил. — Ладно, моё дело маленькое — передать информацию, а дальше не моя забота.

Вадим кивнул, соглашаясь.

— Правильно, наше дело телячье, обоссался и стой, жди, когда подмоют.

Через пару минут раздался шум двигателя, к блокпосту подкатил БТР, из которого выпрыгнул Денисов.

— Показывай своих гостей, взводный, — бодро объявил командир добровольцев.

Вадим представил Гавриила и отвалил в сторону, предоставив капитану разбираться самому.

— Токарев, пойдем спать, — позвал Илья, — наша смена закончилась.

Вадим кивнул, вроде, всё в порядке, контимировцы грузятся в свой УАЗ и в сопровождении бэтээра двигают во Владимир, свежая смена заступила на пост. Солдат спит — служба идёт, и правда, пора вздремнуть. Едва Вадим добрался до кровати и вытянулся в полный рост, как понял, до чего он устал, всё тело гудело от напряжения, глаза слипались. Токарь закрыл их, и мгновенно провалился в сон...

Он сидел на высоком берегу, а в низу бежала река, такая спокойная, неторопливая... Перед глазами поплыли воспоминания:

Колонна ползет по горному серпантину, впереди БТР, старая семидесятка уже не раз латаная на ремонтном заводе. На борту свежей краской написано имя машины: "Вера". У имени два смысла: это и имя девушки водителя, оставшейся далеко в Сибири, и то, что он чувствует к своей машине. Он верит в неё, верит, что вывезет отовсюду, что спасет его жизнь и жизни его товарищей. Вадим сидит на броне, вглядываясь в каменистую почву, позади в сотне метров ползёт длинной змеёй караван. Всё тихо, похоже, духи пропустили колонну. Вот уже виден конец серпантина ,а впереди равнина, самая опасная часть пути позади. Фугас срабатывает под передним колесом, взрывной волной Вадима и остальных бойцов сбрасывает с брони. И ведь надо ж было этому дебилу с полковничьими погонами отправить спецгруппу для усиления колонны. Дожили, спецназ колонны охраняет. Когда он пришёл в себя, то ни колонны ни равнины уже не было, только спина осла, на котором его везли, и горная тропа. Потом лесной лагерь: чехи, афганцы, украинцы, литовцы, негры — все смотрят на него. Потом бьют, долго бьют, все, кроме одного, тот стоит в стороне, смотрит без ненависти, спокойно, у него открытое простое русское лицо, на рукаве нашивка УНА УНСО, а под ней большой православный крест. Он крестит Токаря, пытающегося подняться под градом ударов, а потом все вокруг пропало, и боль ушла, остался только этот украинский националист. Он протягивает руку и помогает Вадиму подняться, враг протянул руку русскому солдату

— Просто верь, — тихо говорит он и тоже растворяется в сиянии.

— Вадим, просыпайся уже полдень, — аккуратно тряся командира за плечо, позвал Илья, — наша смена, пора заступать на дежурство.

Токарев с трудом разлепил глаза, странный сон не отпускал, врезаясь в память. Особенно последняя часть. Просто верь! Что это? Предупреждение? Наставление? Вадим закрыл и открыл глаза, свет исчез, остался бетонный потолок блокпоста, рядом Илья вскрывает ИРП, разогревая банку с фаршем. Вадим резко сел, затем встал и пошёл умываться. Начался новый день.

— Происшествия? — подсаживаясь к столу, спросил он у заместителя.

— Ничего важного, — ответил Буратино, намазывая фарш на хлебец. — Утром, часов в десять, была стрельба, но далеко, километра три-четыре.

— Почему не разбудили?

— Приказ Денисова не реагировать, дальше, чем на километр от блокпоста, не удаляться.

— Артём перестраховщик, — заметил Вадим, — нужно было проверить.

— А я с командиром согласен, — возразил Илья, — нам и здесь геморра хватает. Да и маловато нас для проверки, броня у нас, конечно, сила, но нужно взять хотя бы человек семь, а нас всего десять, троих оставлять на посту опасно.

— Проехали. Что ещё? — подогревая тушенку на сухом горючем, спросил Вадим.

— Денисов заезжал, просил, из города ни ногой и смотреть в оба, сам он повёз разведчиков во Владимир, за него остался лейтенант Старкин.

— Старик, — улыбнулся Вадим. — нормальный парень, с ним можно иметь дело. Когда Денисов вернется?

— Предположительно к вечеру, — заваривая чай из ИРПа, сказал Илья. — А так, больше ничего. Кстати, я часть ребят запряг обкладывать БМД спереди мешками с песком. Скоро должен грузовик с минами придти, будем всерьез окапываться.

Вадим обрадовался, пока что выкручивались, установив десяток растяжек в самых опасных местах, с нормальным минным полем станет полегче.

В импровизированную казарму вбежал Костя:

— Машина, летит на всех парах, за ней ещё две, преследуют.

Вадим схватил автомат и выбежал наружу. В бинокль было отлично видно, как, петляя, несётся к блокпосту старая девятка, а следом две иномарки не первой свежести, явная погоня. Токарев покосился на "корд", за которым стоял Митяй, прикинул расстояние — два километра, много даже для такого пулемета.

— Подпустить преследователей на километр, и огонь из обоих крупняков.

Костя кивнул и побежал ко второму "корду".

Вадим снова посмотрел в бинокль, встроенный дальномер показывал, что до преследователей полтора километра... Тысяча триста... Тысяча.

— Огонь! — закричал он.

Затарахтели оба пулемета. Оптика приблизила машину загонщиков, первая же очередь хлестнула по капоту вырвавшегося вперед джипа преследователей. Водитель второй машины затормозил и попытался развернуться, но только подставил правый бок, куда парни не замедлили влепить по паре десятков пуль. Машина замерла. Изуродованные, пробитые насквозь двери так и остались закрытыми, видимо, выбираться было уже некому. Первой машине повезло больше, она остановилась, как вкопанная, двери распахнулись и боевики стали расползаться кто куда. Но Митяй не зря носил титул лучшего пулеметчика отделения, двое так навечно и замерли на асфальте, одному пуля разворотила спину, второму снесла голову. Парочка уцелевших скрылись в леске.

Изрешеченная пулями девятка остановилась прямо перед постом. Из пассажирской двери выскочила девочка лет двенадцати и закричала:

— Помогите, Нину ранили.

Вадим побежал к машине. За рулем, держась за прострелянное плечо, из которого хлестала кровь, сидела Нина Краснова. Его двоюродная сестра.

— Доктора! — что есть мочи, заорал Токарев.

Первым прибежал Димка и помог достать истекающую кровью девушку из машины. Следом прилетел штатный санинструктор отделения, Сашка-малой, недоучившийся медбрат. Он быстро разрезал майку на плече Нины, сделал укол промидола и принялся перевязывать рану . Девушка была без сознания. Вадим же судорожно вспоминал, остался ли в городе врач. Он слышал, будто одна женщина, вроде бы даже хирург, собралась переоборудовать первый этаж жилого дома рядом с вокзалом и устроить там больницу.

— Илья, бери Костю, прыгайте в БМД и летите в город за врачом, — приказал Вадим. — Митяй, возьми пару наших и разыщи мне уцелевших. Брать живыми.

Митяй сделал знак бойцам, и вместе с ними побежал в сторону подбитых машин.

— Ты чего так трясешься за неё? — спросил Буратино. — Тебе Оксанки мало, решил гарем завести?

— Это моя сестра, — зверея, прорычал Вадим.

Илья быстро смекнул, что Токарь может что-нибудь учудить, если через полминуты он будет ещё здесь, и, подтолкнув Костю к БМД, полез на место водителя.

Девочка, присевшая рядом с Ниной, держала её руку, с беспокойством глядя на бледное покрытое крупными каплями пота лицо.

Вадим с ней точно прежде не встречался, но вот черты лица почему-то были ему знакомы.

БМД вернулась через двадцать минут, буквально подлетела к блокпосту. Из десантного отсека в прямом смысле слова выпала полная женщина лет сорока. Вскоре прямо под открытым небом на обеденном столе она уже оперировала Нину.

— Жить будет, — уверенно заявила врач, накладывая швы, — но её нужно доставить в больницу. В нормальную больницу, — тут же добавила она, — короче, во Владимир.

Вадим принес три ИРПа и протянул ей.

— Спасибо вам. Это всё, чем я могу вас отблагодарить. Я знаю, в городе туго с продовольствием, так что не отказывайтесь.

Женщина смутилась, но подношение приняла.

— Спасибо за это, я уже неделю нормально не ела, все дочери отдаю.

Вадим молча ушёл в казарму и принёс ещё два набора, к счастью, на блокпост накануне закинули полсотни рационов.

— Это много, — заартачилась врач.

— Этого мало, но все, что я могу, — парировал Вадим. — Сейчас вас отвезут обратно.

— Нет уж, спасибо, — бросив на БМД, урчащую двигателем, полный ужаса взгляд, решительно заявила она, — я лучше прогуляюсь, здесь недалеко.

Вадим улыбнулся.

— Как хотите. Просто другого транспорта нет.

— Я понимаю, — ответила женщина и, убрав рационы в довольно вместительную дорожную сумку, махнув на прощание рукой, пошла в сторону города.

Девочка, приехавшая с Ниной, всё время сидела рядом и молчала.

— Правда, с ней все будет хорошо? — неожиданно спросила она.

— Правда. Сейчас придумаем, как отвезти её в город. А она тебе кто?

— Мама, — легко и непринужденно заявила девочка. — Мы к вам ехала, она всё время говорила, что вы будете нас защищать.

Вадиму понадобилась минута, чтобы оправиться от ступора, вызванного неожиданным признанием ребенка.

— Конечно, я вас смогу защитить, а пока Нина будет в больнице, о тебе позаботится моя подруга.

Девочка покачала головой:

— Я буду с ней! Я её не оставлю!

И столько решимости было в её голосе, что Вадим даже не стал спорить.

— Разберемся, — пробормотал он и пошёл договариваться с лейтенантом насчет транспорта.

Митяй вернулся только через два часа, впереди него, понукаемые автоматными стволами, тащились пленники, оба ранены, но легко.

— Прыткие сволочи, — прокомментировал Митяй, — рванули к Покрову так, что пятки сверкали. Насилу догнали.

Вадим посмотрел на бандитов, тихо сидящих у бетонной стеночки. Первый выглядел покрепче и постарше, среднего роста, широкие плечи, холодный взгляд.

— А я его знаю, — неожиданно сказал Илья, — встречались в Чечне, этот гаденыш за боевиков воевал. Наёмник.

Вадим смерил мужика взглядом и понял, что говорить он не будет. Этот старший вполне мог послужить пугалом для второго. Второй сидел тихо, как мышь, обливаясь потом, затравленно озираясь по сторонам. Чуть надавить, и всё выложит. Но начать Токарь решил с крепкого, чем чёрт не шутит, вдруг заговорит.

— Кто главный? Откуда? Под кем ходите? — наклонившись к крепышу, рявкнул он в самое ухо.

— Да пошёл ты, — вяло огрызнулся тот.

— Костя, займись, — приказал Вадим.

Костик, как бывший разведчик, языки развязывать умел, но командира понял правильно, да и просчитал он крепыша, понял, что придется расчленить его, чтобы получить информацию, а мараться не хотелось. Просто вскинул пистолет и выстрелил в голову коренастого, на хлипкого бандюгана брызнуло кровь вперемешку с мозгами. Зрачки парня расширились от ужаса, после чего пленного вывернуло наизнанку.

— Сломался, — подвел итог Токарь. — Повторяю вопрос, — наклонившись к парню, заорал он. — Кто главный? Откуда? Под кем ходите?

— О-о-н главннный, — заикаясь от страха, пролепетал пленник.

— Откуда? — снова заорал Вадим.

— Из Покрова. В отряде Дергача мы.

— Кто такой Дергач? — не давая пленнику прийти в себя, продолжил оратьТокарь.

— Бандюган мелкий. Едва всё началось, он город под себя подмял. Полиции мало осталось, у него десяток бойцов и стволы. Захватил райотдел, полицаев перестрелял, несколько продажных к нему прибились.

— Чем занимаетесь?

— Мы? — испугано переспросил пленник.

— Банда?! И вы конкретно?!

— Гоша, — пленный мотнул головой в сторону трупа главаря, при этом его едва опять не вывернуло, — старший у рейдеров. Машины на трассе потрошили, которые из Москвы и в Москву идут. Захватывали рабов. Девок, у Дергача целый гарем, штук сорок.

— Где база?

— Универмаг в центре города, укрепили здание, окна кирпичом заложили, — уже слегка оправившись, пояснял язык.

— Народу сколько?

— Человек семьдесят, стволов маловато. Я вам карту нарисую с постами, с секретами, огневыми точками, только не убивайте.

— Рисуй, — приказал Илья, доставая из кармана карту Покрова.

Пленный возился минут десять. Потом протянул карту заместителю Вадима. Буратино несколько минут внимательно изучал рисунок. Потом кивнул.

— Грамотно сволочи оборону строят, — прокомментировал он.

— Что ещё можешь сказать? — спросил Токарь пленника.

Тот пожал плечами.

— Повесить, — приказал Вадим. — вон на том дереве, на грудь табличку. Бандит! Большими буквами, чтобы хорошо было с дороги видно.

— Пощадите, — заорал рейдер.

— А скольких ты пощадил? — спросил Токарь, его голос звенел от ярости. — Костя, приступай!

Костя и двое бойцов потащили пленника к деревьям, ещё один боец нес фанерку и веревку. Через пять минут всё было кончено.

— А может зря мы его повесили? — спросил, глядя на раскачивающиеся тело Илья. — Он же не запирался.

— У него руки по локоть в крови, — огрызнулся Токарь. — К тому же я не обещал его отпускать. Пусть каждое такое пугало будет предостережением для других. Если понадобится, я этих подонков буду вешать через каждые пятьсот метров.

— Или ты поступил так потому, что они ранили твою сестру? Чем мы тогда лучше них? У нас тоже руки в крови.

— Наши руки в крови вот таких подонков, а на их руках кровь обычных людей. Тебе не кажется, что есть разница?

— Разница в качестве крови, — заметил Илья, — а вот количество у нас одинаковое.

— Добро должно быть с кулаками.

— А мы добро?

— Добро, — твёрдо ответил Токарь. — Если бы не мы, столько бы людей полегло. Например, Нина с девочкой.

Илья вскинул руки, мол, сдаюсь. Вадим улыбнулся и пошёл в казарму, где рядом с раненой сидела Алина. Лейтенант, оставшийся в Петушках за старшего, обещал найти машину и дать двух сопровождающих до Владимира. Парадокс: потребовалось уничтожить мир, для того, чтобы человек с оружием стал главным в новой системе. Он и раньше занимал в ней место, но это место находилось в тёмном углу вселенной. Человеку, наделенному силой, пришлось довольствоваться статусом пугала, а страной рулили политики. Они отправляли вооруженных людей на смерть, они боялся их, пытался уничтожить, растоптать, забыть, унизить при первой же возможности. Так было после Афганистана и трех чеченских, Россия в редкие моменты перемирия могла создать приличную армию с боевым опытом. Но люди в дорогих костюмах с толстыми сосисочными пальцами и алчным огоньком в глазах тут же избавлялись от боевых офицеров и солдат, понимая как они опасны для зажравшейся сволочной власти. Они прекрасно помнили Пушкина — "Русский бунт бессмысленный и беспощадный". И вот теперь эти самые боевые офицеры, уцелевшие в стране, которая встречала своих защитников криками "убийцы" и "живодеры" снова встали грудью на защиту населения, которое плевало им в душу.

Тарановск 15 июня 2015 г. Диверсионная группа ГРУ

— Десять минут, — почти шепотом произнёс командир группы в микрофон, висящий возле самых губ.

Едва он это произнёс, как девять бойцов изготовились к атаке. Ловушка была оборудована по всем правилам тактического искусства: фугас на дороге должен подорвать идущий впереди БТР, три гранатомётчика с новейшими РПГ-32 "Хашим", которые легко должны раскурочить бронированный джип-лимузин Таранова, а также смести с дороги два БПМ и БТР, в которых почти тридцать человек охраны. Три пулеметчика и два автоматчика закончат дело, добив тех, кто выживет при атаке.

— Три минуты до контакта, — сообщил наблюдатель, сидящий перед поворотом дороги.

С его позиции отрывалась вся трасса. На крутом повороте машины сбросят скорость. И тогда...

Командир группы уже слышал двигатели бэтээров, ещё несколько минут, и всё будет кончено.

— Гранатомётчикам приготовиться, атака после подрыва фугаса, — скомандовал он, положив большой палец на чёрную кнопку. Стоит слегка надавить, и сорокакилограммовый фугас раздерёт, опрокинет идущий впереди колонны БТР.

— Что-то не так, — раздался в ухе командира голос наблюдателя. — Майор, джип Таранова есть, но техника не та. Две старые восимедисятки сзади, впереди вообще семидесятка.

Командир думал всего секунду.

— Отбой, всем отбой! Это засада! Уходим намеченными ранее маршрутами!

Его приказ буквально на секунду опередил выстрел из КПВТ бэтээра, идущего впереди. Тот, не останавливаясь, лупил по зарослям кустарника, в котором укрылась первая пара бойцов.

— Всем огонь, — выкрикнул новый приказ майор, понимая, что уйти они смогут, только уничтожив колонну. И сам, следуя своему же распоряжению, нажал чёрную кнопку. Асфальт раскололо под задними колесами бэтээра, сбросив массивную, объятую пламенем коробку с дороги. Все спецназовцы открыли огонь по оставшимся машинам. Молчали только две пары, та, по которой первой лупил башенный КПВТ, и пара прикрытия.

Майор на секунду обернулся и вдруг увидел свою смерть. Сжимая кольцо, на них шла рота прекрасно экипированных бойцов. Пуля попала майору в бедро, разворотив таз. Угасающим сознанием он вспомнил первую заповедь диверсантов никогда не сдаваться. Рука скользнула под бронежилет, палец нащупал кольцо посмертной гранаты.

Через три минуты всё было кончено. Восемь спецназовцев погибли, девятый ушел. "Ястребы" потеряли один БТР и трёх членов его экипажа.

— Иван Олегович, засада ликвидирована, — стоя над трупом майора, произнёс Ястребов, — вы можете выдвигаться на переговоры. Да, ваш броневик мы сохранили.

— Жаль ребяток, — заметил Всеволод.

Ястреб согласно кивнул.

— Хорошо, что не сдались, погибли как солдаты, а то забрал бы их к себе Таран и начал пытать.

— А может зря мы им не дали сделать работу? — вдруг сказал заместитель, грусть в голосе была неподдельная.

— Может быть, — согласился Ястреб. — Если бы Таран не был в курсе, я бы так и сделал, но Таран знал, а это меняет расклад. Погоню за ушедшим спецназовцем выслали?

Всеволод кивнул.

— Тогда передай — поменьше рвения, пусть парень уходит.

Если бы Ястреб знал, чем обернётся его решение, он бы бросил всех на поиски уцелевшего.

Тарановск 15 июня 2015 г. В трех километрах выше места засады. Антон

Погоню удалось сбросить почти сразу. Антону, с позывным Шкет, просто дали уйти, и он это понимал. Ещё он знал, что задача не выполнена, а девиз "умри, но сделай" в него вбили навечно. Шкет склонился возле поваленного ветром трухлявого кедра. Под его корнями группа оборудовала схрон, из которого беглец извлек два последних Хашима. Теперь подняться выше на километр, там будет удобное место для засады. Закинув за спину гранатометы и прихватив пулемёт с новейшими бронебойными патронами, Шкет поспешил наверх, он должен был успеть раньше колонны. Может, изначально так и надо было сделать, но майор хотел уничтожить и прикрытие, а нужно было подорвать лишь одну машину.

Антон успел вовремя. Внизу под холмом показалась колонна, она пройдет всего в тридцати метрах от засады. Правда, у позиции был недостаток, лес, росший на холме, сужал сектор обстрела. Именно поэтому майор выбрал позицию у поворота, девятерым здесь негде развернуться, а вот одному...

Прапорщик Антон Молодцов вскинул на плечо пусковую установку и прицелился. У него будет восемнадцать секунд. Первым прошел БТР-90, вторым шел БПМ-97, следом шёл джип.

Стомиллиметровая противотанковая граната ушла к цели. Секунда ожидания, и яркая вспышка окутала машину Таранова, мощный взрыв опрокинул её на бок. Антон бросил пустой контейнер и, схватив второй, влепил заряд в днище машины. Оно тоже было бронированным, но не могло устоять против ракеты.

Идущая следом БПМ повернула башню и длинной очередью в тридцать выстрелов буквально состригла густые кусты, за которыми укрылся Антон. Он умер мгновенно, тяжёлые пули весом в шестьдесят три грамма превратили тело в фарш, оторвав правую руку.

Иван Олегович Таранов правил своей империей пятнадцать дней.

Окрестности Тарановска. 15 июня 2015 г. Тремя часами позже. Игорь и Ольга

Игорь сидел в "ниве" и слушал радио, ничего интересного не передавали. Ольга спала на заднем сиденье, отдыхая после очередного разврата. Что ещё делать мужчине и женщине, вынужденным сидеть очень тихо и на одном месте? Вот они и коротали время, получая удовольствие.

— Экстренные новости, — оборвав песню на середине, взволнованным голосом произнёс ди-джей. (У корпорации была своя радиостанция, своё телевиденье и даже своя сотовая сеть). — Только что поступило сообщение, в сорока километрах от города совершено нападение на машину главы корпорации "Taran Industries" Ивана Олеговича Таранова, по его машине произведён выстрел из гранатомета. В результате покушения Иван Олегович погиб.

Игорь замер, на секунду ему показалось, что время остановилось. Он осторожно вздохнул и тронул Ольгу за ногу, высунувшуюся из-под легкого одеяла.

— Что случилось? — сонным голосом спросила бывшая подруга главы корпорации.

— Конец света проспала.

— Неправда. — Девушка тёрла глаза. — Я его нсмотрела из первого ряда и даже знаю, кто его устроил. — Заметив, что лицо любовника сохраняет серьезное выражение, она насторожилась. — Так что произошло?

— Только что "Голос Тарановска" сообщил, что кто-то грохнул Тарана, саданул в его джип из гранатомета.

— Да брось, — проговорила девушка, — нет такого гранатомета, чтобы пробить его джип. Ты же в курсе.

— Вообще-то есть, — ответил Игорь.

— Ты думаешь, это правда? — спросила девушка, она снова была серьёзна.

Игорь кивнул.

— У Таранова и корпорации все шло очень хорошо, он договорился почти со всеми, а с кем не мог, тех устранил, ему нет нужды разыгрывать липовую смерть.

— Ну и хрен с ним, теперь мы свободны, и можем ехать, куда захотим, — обрадовалась Ольга. — Думаю, с его смертью тем, кто нас ищет, станет резко не до нас.

Вот тут Игорь был согласен с ней. То, что начнется здесь в связи с гибелью человека, на котором всё держалось, описать было сложно. Тарановск ждала кровь, много крови, реки крови... А если учитывать, что прилегающие области в курсе, кто в ответе за все случившиеся, то жалеть о том, что происходит в городе, а тем более помогать, люди "второго сорта", каковыми их сделал Таранов, явно не будут.

— Нам нужно убираться отсюда, и как можно быстрее, — наконец, сказал Корн.

— Зачем? Мы же можем вернуться, — недоумевая, заметила Ольга. — Теперь мы нахрен никому не нужны. Таран мертв!

— Ты не понимаешь. Тарановск ждет тоже, что и всю страну — анархия и гибель.

— С чего ты взял? У Тарана сильные заместители, думаю, один из них займет кресло.

— Для этого ему придётся устранить остальных. Тот, кто будет контролировать СБ и Ястребов, тот и получит город. Вот только Ястребы теперь сами по себе. Думаю, они захотят взять власть, и с ними придётся считаться. Четыре тысячи профессиональных наемников... СБ просто нечего противопоставить им. Решено, сваливаем.

Ольга пожала обнажёнными плечами и, забрав платье, в котором несколько дней назад вошла в комнату Игоря, стала одеваться. Игорь же занимался экипировкой: натянул камуфляж, рассовал по карманам магазины, закрепил на дверь в спец держатель "вереск", в карман сунул ГШ.

Через три минуты "нива" вырулила из пещеры и, осторожно развернувшись, стала выбираться к проселочной дороге.

Тарановск. 16 июня г. Ночь. Сергей Ястребов

— Всё готово, — войдя в кабинет доложил Всеволод.

Ястреб кивнул, смерть Тарана изменила всё. Час назад неизвестный застрелил его секретаря, один из членов совета директоров попал в больницу, и никто не верил, что он оттуда выйдет. Кислый, как звали его за глаза, получил одиннадцать переломов, совершенно случайно вылетев из пентхауса на девятом этаже, который занимал вместе с женой, жена пропала.

— Начинайте отсчет, — приказал Ястреб.

Заместитель вскинул руку и глянул на дорогие часы в платиновом корпусе. Секундная стрелка заканчивала круг, время было без одной минуты первого.

— Штурмовым группам, минутная готовность, — скомандовал Всеволод.

— Есть минутная готовность, — доложили почти одновременно командиры одиннадцати групп.

Секундная стрелка встала ровно на цифру двенадцать.

— Штурм, — скомандовал Всеволод.

В разных местах Тарановска сто десять отборных бойцов "Ястреба" рванулись к своим объектам. Башню корпорации и офис службы безопасности атаковали по три группы, остальные пять действовали автономно. Медиацентр, связь, энергетика, научный комплекс.

Полковник встал и подошел к окну — где-то в центре города ухнул мощный взрыв, окрасив ночное небо красной вспышкой. Операцию готовили поспешно, ошибок и потерь избежать не удастся. Не так много уцелело бойцов, чуть больше трех с половиной тысяч, элитных бойцов осталось всего несколько сотен, а ведь прежний резерв "Ястреба" насчитывал почти полторы тысячи профессионалов. И вот теперь те, что остались, вступили в дело, беря под контроль город. Ястребов торопился. За последние десять дней он умудрился обзавестись шпионами во многих структурах, и вот теперь один из них доложил, что командир полка, которого сманил в город Таран, планирует взять власть. Сергей бросил взгляд на досье генерала, этой мрази нельзя было давать даже каплю власти.

— Седьмая и восьмая группы с задачей справились, — доложил Всеволод, — медиацентр и электростанция в наших руках.

Доклады пошли один за другим. Через двадцать три минуты заместитель доложил о частичном провале операции по захвату здания службы безопасности, все остальные объекты были в руках Ястребов.

— К зданию СБ перебросить группу усиления, отправьте туда человек сто пехотинцев, желательно из молодняка. Короче тех, кого не жалко, — приказал Ястреб. — На остальные объекты усиленные гарнизоны. Что по Тени?

— Тень на доклад пока не выходил, — сообщил заместитель. — Ждём.

Ястреб нахмурился, слишком поспешно проведена операция, слишком грубо. То, что группа не смогла взять СБ, вполне понятно, сегодня по тревоге подняты вся "безопасность" корпорации, что были в городе, их человек триста, но и этого хватало за глаза, чтобы посреди Тарановска разгорелся самый настоящий бой.

— Канал связи с Псом, — потребовал Ястребов.

— Есть связь, — отозвался через минуту Всеволод, — вывожу на громкую.

Мгновенно офис наполнился звуками автоматных очередей и хлопков гранат.

— Здравствуй, Олег, — громко произнёс полковник.

— Отзови своих людей, Ястреб, — не ответив на приветствие, прорычал бывший начальник СБ.

— Олег, сложите оружие, вам не удержаться, — попросил Сергей. — Будем вместе крепить город, без Тарана — это будет очень сложно, мне понадобятся все. Вы — хорошие бойцы, но против моих парней вам не выстоять.

— Тогда мы умрём, — отозвался Пёс, хотя особой твердости в его голосе не было.

— А смысл? Пешки корпорации — не Таранов, им не удержать власть, они перегрызутся. Уже полетели головы, а ведь не прошло и суток. Сдайся, Олег, иначе мне действительно придётся вас уничтожить. Сколько ты контролируешь этажей?

— Восемь, — не задумываясь, ответил начальник СБ.

Полковник усмехнулся, в здании Службы безопасности всего восемь этажей. Он глянул на Всеволода, и тот показал четыре пальца.

— Олег, у вас в руках четыре этажа, сдайся, никаких репрессий в отношении твоих людей не будет. Вольётесь в Ястреб, и всё.

— Сергей, мы с тобой давно знакомы, — припомнил Олег, — кашу ели с одного котелка. Ты меня знаешь.

— Знаю, поэтому и предлагаю остановить бойню. Ты чекист, а не военный. Сдайся. Бой проигран, город под моим контролем, я же просто могу снести ваш дом вместе с вами, но не хочу жертв. Сдайся.

— Прощай, Ястреб, — после минутной паузы уверенно произнёс Пёс, и связь оборвалась.

Через три часа всё было кончено. Ястреб приказал подогнать бронетехнику, и здание было разрушено.

— Мы потеряли пятьдесят шесть человек, все при штурме СБ, — доложил Всеволод. — Почти все сотрудники службы безопасности погибли, около пятидесяти ранены, но точно будем знать после разбора завалов .

— Что с бэтээром?

— В самом начале боя из подземного гаража вырвался БТР-90 и, смяв южный заслон, сумел уйти в направлении Перми.

— Не преследовать, пусть уходят. Давай, Сева, перебираться, пора обживать кабинет Тарана.

Заместитель кивнул.

— Кстати, Сергей Александрович, генерал Майков убит полчаса назад на ступенях временного штаба группировки.

— Отзывай Тень, пусть отдыхает. Передайспасибо за хорошую работу.

Всеволод кивнул и вышел из кабинета. Длинная ночь кончилась, за окном был рассвет.

Владимир. 17 июня 2015 г. Квартира Токарева. Оксана Андреева

Звонок в дверь оторвал Оксану от уборки, она с трудом его расслышала из-за гудящего пылесоса. Вадим отсутствовал уже пятый день, он не говорил, куда едет и насколько. Просто позвонил и сказал, что его некоторое время не будет в городе. Оксана не стала возвращаться в квартиру родителей. Там ей было душно. А здесь, у Вадима, вроде бы в совершенно чужом доме, она чувствовала себя своей. Те две ночи, что она провела в родительской трешке, были кошмаром. Стоило закрыть глаза, как она видела всё плохое, что случилось с ней за последнее время. И каждый раз все было не так: её били и насиловали мордовороты из белого джипа, и "газель" с омоновцами так и не появлялась, мелкие полдонки находили её спящей в машине и снова били, насиловали, мучили. Но как только она переступила порог этого дома, всё прекратилась, сны были добрые и светлые.

Оксана подошла к двери и заглянула в глазок, на пороге стояла эффектная брюнетка с левой рукой на перевязи и девочка лет двенадцати. Бывшая прима первого канала достала ПМ и, передернув затвор, сунула за ремень сзади. Оксана несмело взялась за головку ключа, на всякий случай её правая рука обхватила рукоять пистолета. Она больше не была наивной дурочкой, делавшей карьеру в тихом, спокойном мире, и знала, что зло принимает разные обличия.

— Простите, — произнесла женщина, — вы, наверное, Оксана?

Девушка кивнула.

— Я двоюродная сестра Вадима, — продолжила брюнетка, — видела его два дня назад, и он сказал, что мы можем пока пожить здесь. Это моя дочь Алина.

— Я не знаю вас, — растерялась Оксана.

— Вадим просил передать вам это, — брюнетка протянула конверт.

— Хорошо, — решившись и отойдя в сторону, произнесла Оксана, — проходите на кухню, сейчас я прочту, и мы решим, как быть дальше.

Женщина с девочкой прошли на кухню и сели на табуреты. Оксана окинула взглядом опустевший подъезд и заперла дверь.

Письмо было коротким: "Привет, милая, не пугайся, со мной все хорошо, я очень по тебе скучаю, но мне придётся задержаться здесь". Где "здесь", Оксана не знала, а Вадим не писал. "Это моя двоюродная сестра и её приемная дочь, им некуда идти, и я пока что предложил им пожить у нас". Оксана улыбнулась. Не было никакого"у меня", было "у нас". что чертовски приятно "Нину ранили в дороге, — продолжала читать девушка, — и очень удачно, что я её встретил. Прошу, позаботься о них. У меня есть небольшой запас талонов на питание (мелкая махинация, но пригодилась) лежат в столе, этого должно хватить до моего возвращения. Целую, Вадим".

— Добро пожаловать, — проходя на кухню, радушно сказала Оксана. — Простите за холодный приём, времена беспокойные.

Она достала пистолет из-за спины и заткнула его за пояс спереди, так гораздо удобней. Нина проводила оружие удивленным взглядом.

— Вы из Москвы?

Нина кивнула.

— Там совсем плохо, — чуть расслабившись, сказала она. — Мне кажется, я вас где-то видела.

Оксана сделала строгое лицо и уверенно хорошо поставленным голосом произнесла:

— А теперь о положении в мире.

— Точно, — рассмеялась Нина, — вы ведущая "Первого канала", та самая, что сообщила о смерти президента. Оксана Андреева. Ну, Токарев, ну жук, даже не сказал, кто живёт в его квартире.

Девушки рассмеялись.

— Алина, иди, вымой руки, ты два дня пробыла в больнице, — попросила Нина.

Девочка послушно встала и пошла искать ванную.

— Её отца убили, и я взяла Алину к себе, — почти шепотом сказала Нина.

— Ты храбрая, — разливая по чашкам чай, также тихо произнесла Оксана.

— Я обязана ему жизнью, он погиб, защищая меня, — пояснила гостья.

Оксана посмотрела на перевязанную руку.

— Нет, это случилось намного позже, когда мы прорывались через Покров, там засела банда. Гнались за нами до самых Петушков, если бы не добровольцы Вадима, то непременно бы догнали.

— Вадим в Петушках? — спросила Оксана.

Нина засмеялась:

— Брат просил не говорить вам, сказал, что скоро вернётся, но я проговорилась. На въезде в город установили блокпост, Вадик им командует. Вроде бы там какую-то банду зачищали, только я была ранена, мы почти не успели поговорить. Уже вечером он отправил меня во Владимир.

— Пойду посмотрю, как там Алина, — поднимаясь сказала Оксана.

Девочка стояла возле стены, на которой висели множество фотографий, включая несколько военных. На одной был Вадим со своими бойцами, они стояли возле бэтээра и улыбались, именно эту фотографию, как загипнотизированная, рассматривала Алина.

— Здесь Вадим и мой папа, — неожиданно сказала девочка, повернувшись к Оксане.

— Покажи мне, — попросила та, вставая рядом.

Она раньше не обращала внимание на эту фотографию, но теперь ей стало интересно, как папа Алины очутился рядом с Токаревым. Девочка уверенно ткнула пальцем в стоящего рядом с Вадимом высокого военного с добрыми карими глазами. Оксана моментально узнала его, это был тот самый капитан, который спас её, когда она бежала из Москвы. Тот был лет на десять моложе, но это был он.

— Это твой папа? — удивленно спросила Оксана.

— Да, капитан Глеб Налимов, — гордо заявила Алина.

Оксана попыталась вспомнить, называли ли при ней капитана по имени, но так и не смогла. Она присела и обняла Алину.

— Я тоже знаю твоего папу. Четвертого июня я попала к бандитам, а он меня спас. Мне жаль его, он был хорошим человеком. Будем считать, что у тебя теперь две мамы.

Алина улыбнулась и обняла Оксану за шею.

— Это хорошо, — тихо сказала она. — Я рада, что в мире много людей, которым помог мой папа, и что они его помнят.

Оксана кивнула, одинокая слеза скатилась по щеке, за этой сценой их застала Нина.

Местоположение неизвестно. 20 июня 2015 г. Игорь и Ольга

— Что там? — спросила девушка заспанным голосом.

— Ничего хорошего, — отозвался Игорь.

Машина стояла в роще, до небольшого городка, раскинувшегося на другой стороне обмелевшей речки, было не больше километра. Игорь внимательно осматривал окрестности, тишина напрягала, она не стыковалась с выгоревшими домами и остовами сброшенных с дороги автомобилей.

Пять дней прошло с тех пор, как они покинули уютную пещеру, пять дней путешествия по разорённой стране. Только теперь они в полной мере ощутили ужас содеянного Тараном: пустые города, гниющие на жаре трупы, объеденные собаками, сотни сгоревших, прошитых пулями машин, в каждом городе бандиты или военные, что, зачастую было одним и тем же, замученные опустившиеся люди, в которых приходилось стрелять. Кошмар начался сразу, как только они покинули область, подконтрольную корпорации. Игорь оказался прав, их никто не искал, они никого не интересовали. После гибели Тарана власть в городе, взяли Ястребы. Они легко подавили сопротивление СБ и уничтожили конкурентов. Тарановск мгновенно потерял влияние. Пока было относительно тихо, но Игорь уже прикинул, что случится через несколько недель. А потом они попали в зону боевых действий — небольшая группа мародеров перекрыла дорогу. Это не были матерые мужики, три парня и девушка с охотничьими ружьями пытались остановить машину. Но Игорь резко крутанул руль и, сбив одного из парней, ушел на обочину. Он сильно рисковал, большой овраг шёл почти сразу за дорожным полотном. Колеса прошлись по самому краю.Вслед раздалось несколько беспорядочных, выстрелов, заряд дроби попал в заднюю дверь, но не смог пробить металл. Остановились они километров через десять. Потрясённая Ольга выбралась из машины и присела на корточки возле двери.

— Мы сбили его, — почти шёпотом произнесла она.

— Я сбил его, — спокойно ответил Игорь, присаживаясь напротив, — иначе мы бы лишились машины, оружия, еды и жизней. А теперь возьми себя в руки, — приказал он.

Эта резкая перемена заставила Ольгу вздрогнуть, она подчинилась приказу и поглядела на Игоря спокойным твердым взглядом без малейшего намека на истерику.

— Я в порядке, — произнесла девушка своим обычным голосом, — ты всё правильно сделал. Прости за эту слабость.

— Вот и ладно, — улыбнулся Игорь, — пора трогаться дальше.

Корн гнал машину до самого вечера.

— Может, отдохнеёшь? — предложила Ольга. — Ты за рулем уже восемь часов. Мы минут пять назад озеро проехали, не мешало бы искупнуться, а то я скоро чесаться начну.

— Наверное, ты права, давай вернемся, — согласился Игорь.

Озеро было небольшим и находилось почти у самой дороги. Немного поплутав, Игорь все-таки нашел съезд, машину укрыли за кустами. Ольга скинула платье, следом за ним на сиденье приземлились трусики и бюстик.

— Не боишься, что нас увидят с дороги? — раздеваясь, поинтересовался Игорь. — Ты слишком эффектна, и это может привлечь нежелательных гостей.

— Ты же меня защитишь, — обворожительно улыбнувшись, заметила Ольга.

Игорь хмыкнул, ему понравилось, что такая красивая женщина верит в него и считает своим мужчиной, это была уже не страсть, а нечто большее. Ещё его радовало, что Ольга довольно быстро справилась со стрессом, пару часов назад она сидела размазня размазнёй, а сейчас... А сейчас она прежняя, словно ничего и не случилось, смеется, улыбается, шутит. Он оглянулся, Ольга неслась по пляжу и с разбегу влетела в воду, громко визжа и поднимая тучу брызг. Игорь повертел в руках пистолет. Запирать его в машине не хотелось, да и вообще не хотелось с оружием расставаться, но в воду с собой не возьмёшь. Оглядевшись вокруг,Игорь решил спрятать его в кустах, которые росли справа от пляжа всего в паре метров от воды. Быстро добежав до них, он уже собирался повесить ствол на сучок, но вдруг поменявшийся ветер принёс знакомый сладкий запах гниющего мяса. Тошнота мгновенно подступила к горлу, слишком хорошо Игорю был знаком этот запах, им провонял весь Грозный. За три недели боев в городе Игорь привык к нему, но это было давно... Парень взял пистолет и, раздвинув ветки, пошёл по запаху, словно хищник.

Все они были здесь в небольшом овраге: чёрный дорогой джип, два парня, две девчонки. Все застрелены в голову, лица фактически отсутствуют, стреляли из дробовика в упор. О том, что сделали с девушками перед тем, как убить, Игорб даже думать не хотелось. Вокруг машины разбросана порванная одежда, убийцы даже не пытались скрыть следы, они просто закинули обезображенные трупы в джип, не потрудившись закрыть окно. Игорь брезгливо заглянул в салон и мгновенно отпрянул, оттуда, жужжа как пять кофемолок сразу, вылетели мухи, несметное количество. В одно мгновение они тучей скрыли от Игоря жуткую картину. Корн поднял с опавшей хвои оранжевую тряпку, бывшую некогда топиком или майкой и, зажав ей нос и рот, распахнул дверь. Рыться в гниющем мясе не хотелось, к тому же Игорь был уверен, что ничего интересного в салоне нет. Ключи палачи оставили в замке зажигания. Вообще непонятно, что здесь произошло: машину бросили, девок изнасиловали и убили, такое ощущение, что всё это преступление совершалось только ради преступления. Игорь открыл багажник, но и там не оказалось ничего интересного, он прихватил только неплохой набор инструментов. Мельком глянул на номер, машина была не местная.

Он уже сделал несколько шагов в сторону пляжа, когда раздался испуганный женский визг. Поскольку женщина на данный момент в радиусе двухсот метров была только одна, значит визжала Ольга.

Игорь отшвырнул чемоданчик. Быстрыми осторожными шагами, стараясь себя не выдать, от дерева к дереву он приблизился к пляжу. До машины было всего пара десятков метров, он специально забрал левее и оказался прямо за спинами тех, кто напугал Ольгу.

Их было пятеро. Мальчишки, от четырнадцати до шестнадцати, все в кожаных куртках, несмотря на жару. У одного в руках помповый дробовик, у второго была сайга, ещё двое вооружены пистолетами. Тот, который был постарше и сейчас стоял рядом с обнажённой Ольгой, накрутив на кулак её мокрые волосы, держал в правой руке здоровенный охотничий тесак.

— Смотри, пацаны, какая телка. Я же говорил, место козырное, — со смехом в голосе он. — Тачка у неё говенная, а вот соска покруче, чем те из джипа. Я таких сучек по телеку видал, они с олигархами шьются.

— Ничего, — хохотнул тот, что держал дробовик, — теперь с нами пошьется.

Вся кампания заржала. Ольга мелко вздрагивала, пытаясь прикрыться руками, из глаз катились слезы.

Игорь моментально всё понял, именно эта пятерка уложила парней и изнасиловала девчонок из джипа. Место для засады они себе выбрали классное. Кто откажется искупнуться в жаркий день?

А на пляже тем временем развивался спектакль, подходящий под статью 131 пункты "Б" и "В". Детишки оказались на диво тупыми, они не проверили машину, не выяснили, в одиночку ли шикарная телка прикатила сюда на явно переделанном внедорожнике, после они, конечно, обыщут машину. Но сейчас они заняты девкой, на которую в обычной жизни могли только подрочить, глядя в экран ноута, и вот теперь такая дива попалась им в руки.

Главарь швырнул Ольгу на песок. Девушка почувствовала, что её волосы свободны, и попыталась подняться, но тут же получила сильную оплеуху.

— Лежать, сука, — приказал главарь, он нависал над ней, поигрывая тридцатисантиметровым тесаком. — Расстегни ширинку.

Ольга протянула дрожащую руку, но тут же снова заработала пощечину.

— Куда, тварь, руки тянешь? — зарычал главарь, — зубами расстегивай.

— Кекс, ты только её не режь, — попросил самый младший, — мне противно в кровище возиться.

Ольга вздрогнула, она уже была полна безумия, когда не осознаешь, что происходит, всё уже ясно, изнасилуют и убьют.

— Не волнуйся, Торчок, — рассмеялся главарь, — попользуешься. А если мы захотим увидеть забавную казнь, прижмём дозу и посмотрим, что придумает твой больной мозг. Если придумает интересно и весело, получишь дозу, а нет, придётся помучиться.

Все заржали, видимо, у мелкого после дозы планка наглухо слетала, а в отсутствие наркоты он становился совершенно неуправляемым.

Игорь вскинул пистолет и прицелился. Парни стояли полукругом вокруг жертвы, смеялись, матерились, давали главарю советы.

Палец нажал на спусковой крючок. Игорь видел, как на бритом затылке главаря появилось маленькая аккуратная круглая дырочка, зато на Ольгу окатило мощным потоком мозга и крови.

Молокососы замерли и только один бросился прочь, но куда уйдешь на открытом песчаном пляже? Его Игорь свалил следующим. Когда прыткий получил пулю в живот и дико взвыл, остальные сбросили оцепенение и тоже начали разбегаться, но было поздно. Не экономя патроны, Корн сделал в каждого не меньше трех выстрелов. Что ж, не зря он тренировался и был личным охранником Тарана, тот платил не за красивые глаза. Игорь умел стрелять на звук, на вспышку, в полной темноте и владел редким даром интуитивной стрельбы, очень немногие профессионалы могут похвастаться подобным.

Когда он в трусах вышел из-за дерева, на пляже остался всего один живой насильник, тот самый мелкий наркуша, которого приятели звали Торчком. Он сидел на песке, пытаясь одновременно зажать руками обе прострелянные ляжки.

Ольга зашла по пояс в озеро и принялась смывать с себя кровь, словно это была не кровь, а просто грязь. Через пару минут она вышла из воды и, подняв дробовик, направилась к Торчку.

— Оль, — позвал Игорь, — ты что делать собралась?

— Отстань, — огрызнулась девушка, — эта тварь принадлежит мне.

— Да как хочешь, — отходя чуть в сторону, сказал Игорь.

— Да, так хочу, — голосом, от которого буквально веяло могильным холодом, отозвалась подруга.

Торчок уже забыл о прострелянных ногах, он с ужасом смотрел на свою смерть в виде офигенной обнаженной красотки, которую он так и не успел трахнуть.

— Сама справишься? — спросил Игорь.

— Справлюсь, — все тем же холодным голосом ответила Ольга.

Игорь кивнул и пошёл к машине, собирая по дороге оружие, подонков. Быстро брезгливо обшаривал карманы, добывая патроны и разные мелочи, вроде сигарет, золотой зажигалки с брильянтом на крышке и ключей от машин.

— Машины где? — спросил он у Торчка.

— Там справа, где овраг с кустами, — заикаясь ответил наркоман, о том, чтобы поиграть в героя, мальчишка даже не думал.

Закинув трофеи в машину, Игорь снова прошествовал мимо Ольги, стоящей за спиной у Торчка, с разбегу нырнул в озеро и поплыл под водой. Обычный человек может задерживать дыхание до полутора минут, некоторые люди могут превысить трехминутную отметку, Игорь умел находиться под водой больше четырех минут. Когда он вынырнул почти на середине озерца, все было кончено. Ольга спокойно смывала с ног кровь. Игорь развернулся и поплыл обратно.

— Представляешь, — говорила Ольга своим мягким обычным голосом, тем же голосом, которым признавалась в любви, — у него стоял, когда я стреляла.

Игорь глянул на тело Торчка. Руки зажали то, что осталось от паха, голова отсутствовала, кровь впиталась в песок, пятно вышло немаленькое.

— Я думал, что будешь пытать, — нехотя признался он.

— Не смогла, — ответила девушка, её голос слегка дрогнул. — Хотела, но не смогла.

— Это хорошо, — приобняв её, произнёс Игорь, — значит, человеком осталась.

В следующие полчаса он нашёл и осмотрел машины, собрал все патроны, слил топливо из баков в канистры, оставалось только убрать тела подонков, и можно было уезжать.

— Я наверное, моральная уродина, — оглядывая очищенный пляж, заметила Ольга. — Я убила человека не в приступе ярости, не обороняясь, а просто подняла ствол и отстрелила ему член... а потом голову. И самое страшное, что я не испытываю никаких угрызений совести.

— Честно говоря, ты меня удивила, — согласился Игорь. — Повела себя как боец, не сломалась, а стойко перенесла содеянное, при этом ты понимаешь, что такое хорошо и что такое плохо. Убить простого человека — плохо. Эти подонки — нелюди, не заслуживали права жить. Убить подобного нелюдя — благо. Ты берешь на себя ответственность за других людей, которые или не могут себя защитить в связи с моральными ограничениями или слишком беспечны и постоянно вляпываются в дерьмо. Убив подонков, мы с тобой спасли жизни их будущим жертвам, так что, если нет закона, приходится вершить правосудие так, как ты его видишь. Поэтому я рад, что ты такая, и не сломалась, если бы это произошло, то сильно осложнило бы нам жизнь. Сейчас мы уберёмся отсюда подальше, заедем глубоко в лес и займёмся пробелами в твоей боевой подготовке. Как обращаться с оружием, ты уже знаешь, тебе же нужно научиться стрелять.

— Как скажешь, — легко согласилась Ольга и запрыгнула в машину.

И вот теперь машина стояла в чахлой роще. Впереди располагался маленький городок, перед ним мост через пересохшую речку, унылые пятиэтажки окраин и частая автоматная дробь, но самое поганое — дорога была одна. Игорь ещё раз сверился с картой, этот мерзкий поселок был выстроен вдоль федеральной трассы. И ехать вперед по главной дороге — это все равно, что нарисовать на "ниве" мишень.

Корн ещё раз взглянул на карту. Бывший охранник Тарана не видел выхода. Рвануть по трассе, что есть духу смерть, расстреляют как в тире, вокруг не объехать, уж очень не удачно расположились здесь это сборище пятиэтажек, проскочить дворами тоже не выйдет. Понаблюдав из-за реки, Игорь уже понял, что город делят две разные группировки, одна занимает правую сторону, другая левую, а значит, там баррикады, которые мешают противникам атаковать друг друга.

— Интересно, откуда в этом гадюшнике столько стволов и боеприпасов? Ведь уже два часа лупят и всё длинными очередями, — произнёс Игорь вслух.

Риторический вопрос Корна девушка проигнорировала. Ольга сидела в машине, выставив свои изумительные ноги в окно распахнутой двери, и курила. Прошла неделя, девочка постепенно превращалась в нормального человека, она и раньше не была заносчивой, хорошо относилась к людям, никто и никогда не слышал от неё хамства. Язва — да, но не хамка, образование сказывалось. А теперь и вовсе стала нормальной, раньше курила длинные тонкие дамские сигареты, теперь спокойно смолила крепкий "Союз Аполлон". Конечно, за две тренировки стрелка сделать из неё не удалось, но она уверенно попадала в силуэт метров с пятнадцати. В движении было намного хуже, но Игорь собирался это поправить, как только удастся разжиться патронами.

— Игорь, — позвала Ольга, — нам нужна информация. В городе две группировки, вдруг одна из них может нам помочь.

— Ты имеешь в виду, что одна из них положительная?

Ольга отшвырнула бычок подальше и кивнула.

— А ты не думаешь, что это могут быть две отрицательные группировки? — спросил Игорь. — Например, бандиты делят власть и контроль над трассой? В любом случае нам нужна информация...Короче, мне придётся туда идти... — подвел итог Корн.

Ольга кивнула:

— Только машину нужно укрыть получше.

Они отогнали "ниву" километра на два и спрятали в сарае опустевшей деревни. Игорь решил идти в разведку на рассвете.

До заката оставалось часов пять, поэтому коротали время как обычно, пока было светло обшаривали брошенные дома. Везде их встречала одна и та же картина: вскрытые двери, поломанная мебель, разбитая посуда. Трупы никто не хоронил, они так и валялись там, где умерли. Перед обыском мазали под носом вьетнамским бальзамом "Звездочка", после чего натягивали марлевые повязки и входили внутрь.

— Сволочи, — рефлекторно возмущалась Ольга, глядя на разгром, — ну почему все обязательного нужно перевернуть вверх дном, поломать, разбить, оторвать?

— А чего церемониться, не свое же, — отозвался Игорь.

Он уже открывал люк в подпол. Люк был прикрыт половиком, и оставалась надежда что мародеры его не нашли.

— Ты циник.

— Я реалист, — парировал Игорь.

Крышка люка наконец подалась. Корн зажёг свечу и полез внутрь.

— Есть там что-нибудь? — нетерпеливо крикнула Ольга.

— Не очень много, да и не уверен я, что это съедобно, все в паутине. Несколько банок с вареньем и маринаду немного, помидоры, огурцы, даже банка грибов. Но сколько это простояло здесь, сказать не берусь.

— Проверим, — принимая банку, решительно заявила девушка. — У меня есть классные таблетки от поноса. Тушенка надоела, теперь будет, чем разнообразить, да и крышки вроде нормальные, не вздулись.

Игорь выбрался из подвала, держа в руках две последние трехлитровые банки с кабачками.

— Проверим. Риск — благородное дело. Ты права, милая, разнообразить меню не помешает.

Находки отнесли в машину и перешли к следующему дому. Улов в остальных домах был скуден, только ещё в одном месте удалось разжиться чаем, спрятанным в старом чемодане под кроватью, мародеры туда не сунулись по причине того, что на этой самой кровати лежала мертвая старушка. Игорь и сам случайно туда заглянул, уронив кличи от машины, которые вертел в руках.

Погода стояла жаркая, и дрова фактически не давали дыму, но из предосторожности Корн развел костер на задворках в небольшой яме. Ужинали, когда уже стемнело. Вареная гречка всё с той же тушенкой и соленные огурцы, которые оказались вполне съедобными.

Ольга уже не морщилась, как это бывало в первые дни, ела все, что готовил Игорь, и старалась сжечь как можно больше калорий, выкладываясь в постели и на тренировках. Вот и сейчас, отложив ложку, она лукаво посмотрела на Игоря.

— Поели, теперь можно и поспать, — с интонацией жабы из мультика про Дюймовочку, заявила она. Правда жаба и Ольга вкладывали в слово "спать" разный смысл.

Игорь отложил ложку, вынул из наплечной кобуры пистолет и стянул майку. Обняв Ольгу, он поцеловал её в губы. Ольга ответила на поцелуй, рука девушки пробежала по обнаженной груди Игоря.

Едва солнце показалось из-за далекого леса, разогнав предутреннюю серость, Ольга взяла дробовик и уселась бдеть. Игорь, махнув на прощанье рукой, сунул пистолет под рубашку на выпуск и пошёл в сторону города.

Владимирская область. 20 июня 2015 г. Вадим Токарев

Вадим по-прежнему охранял блокпост. Более скучного занятия сложно себе представить. В основном через заставу проходили или проезжали сельские жители, за последние пять дней из Москвы пробилось всего семь машин. Доктор, оперировавшая Нину, стала на блокпосту частым гостем. Машины, изрешеченные пулями, с ранеными или убитыми пассажирами, в основном приезжали по одиночке, очевидцы рассказывали о том, что творится в Покрове. Наименьшие потери понес конвой. Старый Икарус, превращённый с помощью стальных листов в броневик, с пулеметным гнездом на крыше. Масса автобуса увеличилась за счет доработок вдвое, скорость бронемобиля упала километров до шестидесяти, быстрее реликт автопрома просто не мог ехать. В сопровождении шла "нива", доработанная по той же схеме, правда сидящим в ней бойцам повезло меньше чем пассажирам Икаруса. Двое были ранены, третий убит.

— Чего вас вообще сюда понесло? — спросил Вадим старшего, когда автобус, окутав всё вокруг едким дымом, припарковался за блокпостом для досмотра.

Старшим был мужик лет пятидесяти с совершенно лысой башкой. Хоть его и держали на прицеле, он особо не дёргался, понимал, что народ адекватный.

— Это наш бизнес, — миролюбиво ответил он. — Собираются люди, платят деньги, и мы их везем, куда просят. У нас двадцать шесть пассажиров, часть едет в Нижний, часть во Владимир. Десять человек охраны: восемь в машинах и двое в автобусе, один ведёт, другой строчит. — Мужик качнул головой в сторону Икаруса, на крыше которого установили пулемет.

— А вторая машина? — спросил Вадим, хотя знал ответ.

— В Покрове осталась, — сказал старший, — не повезло ребятам, сначала граната рванула под днищем, а потом по корпусу сразу из десяти стволов отработали, мы даже останавливаться не стали. А машину жалко, старый Хаммер, модернизированный, мы к нему спереди таран присобачили — нож от бульдозера, он им баррикады и протаранил. Кстати, зови меня Лысым.

— Токарь, — улыбнувшись, в тон ему ответил Вадим.

— Как дальше дорога? — поинтересовался командир конвоя.

— До Владимира с ветерком, думаю, в городе тоже проблем не будет, там власть одна, а что дальше, не в курсе.

— Жарко у вас тут было? — спросил Лысый, мотнув в сторону города.

— Да не сказать чтобы очень, — пожал плечами Вадим. — Подошли на рассвете, подогнали броню, расхерачили гадюшник

— Всё нормально, — крикнул Илья, выходя из автобуса, — ничего подозрительного.

— Удачи вам, — пожав руку Лысого, пожелал Токарев.

— И вам, — улыбнулся в ответ тот, запрыгнул в "ниву", и машина ушла вперед, следом пополз Икарус, обдав всех на прощание чёрным вонючим выхлопом.

— Вадим, там тебя капитан вызывает, — выглянув из дежурки, позвал Костя.

— Блокпост на связи, — ответил Токарев.

— Кончилось твоё сидение здесь, — обрадовал Вадима Денисов, — к вечеру придёт смена, теперь тут будет постоянный отряд. Вахтовым методом.

— Спасибо, командир, — искренне обрадовался Токарев. — А мы, надеюсь, домой?

— Нет, Вадим, получен новый приказ. Твоему отделению поставлена задача уничтожить группировку, окапавшуюся в Покрове и завалить Дергача.

— У вас там народ совсем с катушек съехал? — не очень вежливо поинтересовался Вадим. Такие задачи не выполняются одной группой, у Дергача не меньше семидесяти стволов.

— А вам и не ставят задачу в лоб атаковать, — ответил капитан. — Войдёте в город, устроите засаду. Ударили, отошли. Там подонки, уголовники, солдат нет, с подобным сбродом вы справитесь. Будете щипать потихоньку. Неподалеку от города устроите базу. Дергач контролирует только центр города и завод, на большее у него сил не хватает А мы

будем держать мобильную группу, если совсем прижмёт, вызовите, не бойтесь, одних не

бросим, к тому же со стороны Москвы тоже выслали диверсионный отряд, частоты я тебе скажу, так что будете действовать в паре.

— Помню я это Деникину, — зло бросил Вадим. — Какого хрена он всё на нас повесил? Пусть своих вояк шлёт, в конце концов, это их работа.

— Всё, сержант, разговор закончен, сейчас пришлю машину с вооружением, на ней и выдвинитесь, так что, у тебя есть время обдумать, как, где и что.

— Слышал? — спросил Вадим у Ильи, когда связь отключилась.

Буратино кивнул и нежно погладил свою ВСК.

— Всё лучше, чем здесь сидеть.

Вадим на это пожал плечами.

— Вот только десять человек города не берут, хоть Дергач и не боец, а бандит, но по словам тех, кто через город прорвался, там укрепрайон, причем серьезный.

— Ладно, командир, давай мозговать, — отозвался Илья, — поздно пить боржоми, когда почки отказали. Приказ есть, будем исполнять.

— Только как?

Буратино на этот риторический вопрос пожал плечами.

Через десять минут пришёл груженый "Урал", в котором помимо десятка зеленых ящиков с оружием и боеприпасами сидели двое бойцов.

— Андрей Кувалдин, — представился старший. — Мы к вам вроде как в усиление, будем базу сторожить.

— Вадим Токарев. Водителя считать?

Андрей кивнул.

Пока ждали смену, посмотрели, что прислали из Владимира. Надо сказать, Денисов не поскупился: пулемет "Печенег М" новой модификации, пять автоматных комплексов А91М с подствольником, снайперская винтовка АВСК, "Корд" с двумя сотнями специальных снайперских патронов, три десятка мин, два гранатомета РПГ7 с двумя боекомплектами к каждому, гранаты, ручные и к подствольникам, и патроны ко всему добру.

Илья мгновенно схватил крупнокалиберную винтовку и убежал пристреливать, явился только через два часа, показав большой палец.

— Хорошая игрушка, — похвалил он, — я такие видел, но стрелять не доводилось. Прикинь, на дистанции в километр попал в фару на сгоревшей машине... бронебойно-зажигательным, не поленился, сбегал посмотреть. Прошило насквозьесли бы было чему гореть, вспыхнуло бы за милую душу. Мощная штука, стены в два кирпича для неё все равно, что фанера. Один недостаток — слегка тяжеловатая бандура.

— Тогда вот держи, — Токарев протянул Илье пистолет-пулемёт, — вместо штатного "Абакана".

— Игрушка, — поморщился Буратино.

— Это "Вереск" под бронебойный патрон, с ним вполне комфортно можно работать на пяти-семи десятках, даже по противнику в бронниках.

Илья оставил винтовку и принялся изучать новое оружие, вскрыл цинк, снарядил магазин, быстро отстрелял его по сгоревшей машине, которую оттащили за блокпост.

Токарь наблюдал за результатом в бинокль, что ж, очень неплохо, рассеивание небольшое, пули пробивали кузов как фольгу.

Илья довольно кивнул.

— Беру. Полтора килограмма лучше, чем четыре.

"Абакан" мгновенно отправился в кузов вместе с боезапасом, Буратино прихватил с него только колиматорный прицел.

— А ВСК? — спросил Вадим.

— Оставлю, — отмахнулся Илья, — не всегда можно будет спокойно работать из этой гаубицы.

— Тебе виднее, ты снайпер.

Илья подмигнул и пошёл в "казарму" собирать вещи.

Смена прибыла ближе к вечеру, командовал ей человек, которого Вадим очень хорошо знал, но которого уже не видел пятнадцать лет. Последний раз они встречались в августе двухтысячного, когда раненого сержанта Токарева грузили в вертолёт, чтобы отправить в Ростов.

— Здорово, Топаз, ты откуда здесь нарисовался? — обняв лейтенанта, спросил Вадим.

— Честно говоря, случайно, — отмахнулся Топазов, — застрял в Новгороде лет пять назад, когда меня из армии попёрли.

— С чего это вдруг? Ты же на пару лет меня старше, до выслуги далеко ещё, — удивился Вадим.

— Давай не на ходу, я тебя сто лет не видел, — отозвался лейтенант, — предлагаю распить бутылочку и поговорить.

— Илья, сегодня останемся здесь, — приказал Вадим.

Понятливый зам кивнул и пошёл отдавать распоряжения.

— Короче, сейчас людей устроим и поговорим, — сказал Марк, направляясь к грузовику, на котором приехал. — Кстати, знакомься, это твоя поддержка, — он указал на два старых бэтээра и человек двадцать десанта, сидящего на броне.

— Капитан Евгений Милованов, группа поддержки, — соскочив с брони и козырнув, доложил он. — Со мной пятнадцать бойцов. Я знаю о вашей задаче, если влипните, сможем быть у Покрова минут через тридцать

Вадим с трудом справился с лицом, которое так и норовило перекоситься По статистике — скоротечный встречный бой длится не больше пяти минут, значит, орлы Милованова за это время успеют сесть в БТР и завести его.

— Вадим Токарев.

— Где размещаться? — поинтересовался командир группы поддержки.

— Жень... Ничего, что так неофициально? — качая капитана спросил Вадим.

— Нормально, Вадим, — в тон ему отозвался тот.

Токарев кивнул.

— Так вот, капитан, казарма, если, конечно, можно так её назвать, небольшая, там всего кроватей пятнадцать умещается.

— Ну это понятно, для блокпоста больше не нужно, — согласился Милованов.

— Сегодня кое-как перекантуемся кто, где, — продолжил Токарев, — а утром свяжись с Денисовым, он вроде коменданта здешнего укрепрайона, и реши эту задачу. Я здесь больше не начальник, завтра вообще буду у черта на куличиках, а командир теперь он, — Вадим указал в сторону Топазова.

— Понял, не дурак, — весело заявил Евгений. Они ударили по рукам и разошлись.

Капитан за спиной Токаря уже что-то командовал своим бойцам, но Вадиму было все равно. Он наблюдал за Марком, как тот быстро и чётко раздавал указания. Группа Вадима уже сдала имущество, в наглую прихватив один "Корд".

Топаз к экспроприации отнесся философски, прекрасно представляя, куда парни идут, и как может пригодится подобный агрегат. Его вполне устраивал второй "корд" и два автоматических "Балкана", к тому же ему оставляли БМД-4, правда без экипажа, что лейтенанта, впрочем, не слишком огорчало, в его группе имелся свой механик-водитель, Воевавший в Чечне. Через час все устаканилось. Марк устроил своих и чужих,в тесноте да не в обиде. Милованов не стал ни к кому лезть, а просто извлёк спальник, его люди сделали тоже самое. Уже завтра Денисов обещал прислать старый вагон с железной дороги, сварщика для превращение оного в казарму, а так же мешки для песка. Если обложить ими стены плацкарта, то пулемётную пулю держать будут. А и жить в вагоне куда комфортней, чем в бетонной коробке. Вечером сидели за столом, прямо под маскировочной сеткой, на столе бутылка водки, две банки с килькой в томате, хлеб.

— В общем, когда ты сбежал и загремел в госпиталь, я ещё месяц воевал, — начал свой рассказ Марк, — а потом послали нас за Лесорубом, помнишь такого?

Вадим кивнул, ориентировку на полевого командира Тургаева по прозвищу Лесоруб он помнил хорошо, хотя сам с ним не сталкивался.

— Завалили мы его чисто, — продолжал Марк, — но при отходе накладка вышла. Наши летуны ошиблись, приняв нас за отступающих чехов, и отработали нурсами с двух "крокодилов". Короче, двое убитых, Хром погиб и Девятов, меня посекло хорошо, едва живой остался.

— Давай помянем командира, да и остальных тоже.

Марк плеснул водки в стаканы, посидели молча, залпом выпили.

— Полгода из меня доставали осколки, одиннадцать операций, в итоге сшили. Но вердикт медкомиссии — к строевой службе не годен, потом быстренько списали на гражданку. Попробовал бизнесом заниматься, не вышло, наехали какие-то отморозки, девяностые кончились, а твари остались.

— Они всегда есть и будут, — разбавил монолог Топазова Вадим, — посмотри, сколько гнили повылазило.

Марк кивнул.

— Так вот, положил я их. Всех положил. Замом у меня бывший ВДВшник был, вот вдвоем мы и замочили... всех семерых. Короче, посадили, дали восемь, вышел через пять. В бизнес уже не лез, пошёл начальником охраны к одному бизнесмену, подружился с ним в зоне.

— Бандит? — спросил Вадим, снова разливая водку по стаканам.

Марк отрицательно покачал головой:

— Просто бизнес левый. Я не лез, но вроде через него какие-то тачки шли из-за бугра мутные. Пять лет с ним работал, перед самой эпидемией оказался в Коврове, что-то он там покупал, детали, а может, ещё что.

Вадим сходу определил, что Топаз темнит, но поправлять и выпытывать не стал, не хочет говорить человек, не надо, да и в прошлом всё это осталось, первого июня у каждого началась новая жизнь.

— Короче, в результате эпидемии остался я без босса и сотрудников, все заболели и умерли ещё до пятого числа. Посидел, подумал, что дальше делать. Во Владивосток, там где вроде бы дом, хрен попадешь. Да и нет там ничего кроме двухкомнатной хаты, да подружки, с которой прожил два месяца. А тут слух прошел, что Владимир жизнь налаживает, вот я и оказался здесь. Тут никого моя медкомиссия не интересует, и пошёл я служить командиром блокпоста. Неделя здесь, неделя во Владимире, мне квартиру выдали, благо с ними сейчас никаких проблем. Выпьем?

Вадим кивнул.

— За встречу, и за нас, — Марк улыбнулся и мужики, бодро чокнувшись, выпили.

— А с тобой что? — спросил Топазов.

— Примерно то же, — отмахнулся Вадим, — только без отсидки и прочей фигни. Выучился на тридэшника, освоил компы, открыл небольшую конторку по разным компьютерным фишкам: реклама для телевидения и прочие проекты. Потом сестра погибла, забрал к себе её сына. Так и жили. А потом... — Токарь плеснул в стакан водки и залпом, не дожидаясь, Марка выпил. — А потом началось всё это, сын умер одним из первых.

— Прости, — виновато сказал Топаз.

— Брось, — отозвался Вадим, — ты же не знал, да и перегорел я. Как из запоя вышел, пошёл в военкомат и попросился добровольцем, неделю возил трупы из города, потом охранял общественные кухни, а сейчас вот здесь.

Они снова выпили закусили тушенкой.

— Давай спать, — предложил Марк, — тебе выдвигаться на рассвете.

Вадим кивнул.

— Деникин совсем с катушек съехал, пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Дергача ему завали, город освободи, и на все про все десять человек и группа поддержки в тридцати километрах.

— Как обычно. — Марк улыбнулся. — Если непрочно — сломай, если вкусно — сожри.

— Ладно, спокойной ночи.

Вадим выкурил сигарету и пошёл в "казарму", где ему все-таки выделили койку.

На рассвете бойцы собрались возле "Урала" и побитой трофейной "нивы" с выбитыми стёклами. Машина была на ходу, с почти новым движком, для разъездов и разведки — самый подходящий вариант.

— По коням, — приказал Вадим, пожал руки Марку с Миловановым и запрыгнул в "ниву".

За руль сел Костя, на заднее сидение, зажав между ног "Абакан", забрался Митяй. Остальные под руководством Буратино полезли в "Урал".

Блокпост остался позади. Вадим смотрел вперед, выставив через выбитое ветровое стекло старый ПКМ "И что впереди? — думал сержант, — Боевые выходы до поной ликвидации банды Дергача? Денисов накануне передал частоты московских спецов, которые должны в ближайшее время прибыть в окрестности Покрова... А дома Оксана, Нина со странной девочкой Алиной, которая зовёт её мамой.

Не доезжая до Покрова, свернули к посёлку Вольгинский, рядом с ним всего в паре километров имелся шикарный санаторий, идеальное место для базы, до Покрова десять километров и до до самого поселка три, если, конечно, там кто-то уцелел.

Через полчаса, соблюдая все меры предосторожности, подъехали к санаторию. Вадим отправил Костю и Митяя на разведку, те вернулись минут через двадцать, ничего не обнаружив.

— Все разорено, разрушено, сожжено, несколько трупов, живых нет, — доложил Митяй.

— Что и следовало ожидать, — выбравшись из кабины, прокомментировал увиденное Илья.

Вадим согласно кивнул.

— Знаешь, было бы глупо ждать, что здесь по-прежнему шикарный вертеп с джакузи, тренажёрными залами, сауной, бильярдом и готовыми на всё девочками. Давай к тому двухэтажному корпусу, который ближе к лесу.

Буратино кивнул и снова полез в кабину "Урала".

— А хорошее было местечко, — заметил Костя, когда Вадим садился в машину. — Жаль, я здесь никогда не был.

— Жаль, — согласился Вадим. — Я вот как-то провел здесь выходные с одной весьма приятной компанией, так теперь совсем грустно видеть эти руины.

Вадим, бросив взгляд на тело человека, валяющееся под балконом пятиэтажного корпуса. Сразу видно, что его сбросили сверху, и мужик свернул себе шею. Сам корпус был закопчённым и полностью выгоревшим. На асфальте валялись разбитые телевизоры, холодильники, по пути увидели ещё несколько тел, но этих, похоже, застрелили.

— Что происходит с людьми? Почему в критической ситуации они начинают убивать себе подобных? — паркуя машину, спросил Митяй.

Это был риторический вопрос, и Вадим не стал ничего отвечать, хотя сам думал о том же.

Прошло двадцать дней с начала эпидемии, миллиарды людей умерли. Но миллионы-то уцелели. Почему же за двадцать дней настала полная анархия? Понятно, что власть ослабла, что выбиты политики первой сотни, погибли наиболее яркие лидеры, что бороться с последствиями стало некому. Но почему тогда полковнику Калюжному удалось справится с ситуацией, взять власть в свои руки, обезопасить людей, оградить от разгорающегося бунта, справиться с голодом, не допустить взрыва новых эпидемий? Почему он не собрал вокруг себя волков и не бросил их в атаку, чтобы они прикладами, стволами автоматов добывали ему власть? Почему он начал завоёвывать авторитет поступками, а не террором? Почему? А потому! Ответа на этот вопрос нет, и не будет. Сейчас люди не чувствуют себя в безопасности и готовы пристрелить "ближнего" своего ради собственного спокойствия. Но как быть с мразью, готовой убивать ради удовольствия, их в какой перечень воткнуть? Наверное, подобные нелюди просто неизбежное зло. Когда закон перестаёт работать, эти больные, трусливые люди начинают воплощать в жизнь свои извращённые мечты. Вадим глядел на разоренный санаторий, где тупая зависть жгла и убивала, и ему становилось страшно.Люди, разорившие санаторий, не имели ничего общего с мародерами из Петушков. Да, они были, да, они ходи по домам, вскрывали двери, но ничего не рушили, не поджигали. Если находили трупы, сообщали похоронной команде, забирали необходимое для выживания и уходили прочь, прикрыв дверь и мысленно поблагодарив хозяев. Разница на лицо...

— О чем задумался, командир? — спросил Митяй, выбравшись из машины.

Вадим покачал головой, мол, ни о чем.

— Выгружаемся, — приказал он громко, — оборудовать наблюдательный пост, спрятать машины, обустроить жильё.

Илья козырнул и начал руководить. Вскоре всё завертелось. Вадим вдохнул полной грудью воздух, но аромат леса заглушили запахи гари, бензина, гниющего мяса от ближайшего трупа. Где-то на дороге заурчал двигатель, но быстро затих вдали.

— Что ж, вот и новый дом, — заметил Вадим.

— К счастью, временный, — ответил Андрей, снимая ящик с боеприпасами с "Урала". — В таком доме и спятить недолго, мы тут такое видели...

— Что? — обеспокоенно поинтересовался Токарь.

— Да ничего серьезного, — нехотя ответил Андрей. — Просто в подвале кто-то оборудовал пыточную, там останки двух девушек, я такого даже у боевиков не видел, хотя прошёл две чеченские.

— Где это?

— Подвал. Там коморка метров пять, в самом конце, по запаху найдете. Только не ходили бы вы туда, товарищ сержант.

Токарев кивнул и пошёл в сторону двери, за которой ступени вели вниз в котельную и прочие технические помещения. Запах Вадим почувствовал сразу, едва спустившись в подвал. Он толкнул дверь какой-то бытовки и тут же отпрянул назад, рой толстенных отожравшихся мух поднялся с изувеченных тел, прикованных к стене. Вадим многое повидал, но такое... Его вырвало в ещё свежую лужу, оставшуюся от предшественника. Женщин пытали несколько дней, буквально разрывая на куски. Клочья мяса, свернувшаяся кровь... Глаза Вадима выхватывали отдельные куски окружающего, как будто кто-то вбивал раскаленные гвозди прямо в мозг, навечно выжигая картинки в памяти. На полу валялись инструменты, используемые палачами: пилы, кусачки, ножи, битые бутылки, газовые ручные автономные горелки. Вадим подавил новый позыв рвоты и, отвернувшись, вышел в коридор. Женщины умирали долго, несколько дней, в итоге их застрелили. Все, что с ними проделали, проделали при жизни, наслаждаясь муками, криками, глядя, как они сходят с ума.

Вадим выбрался из подвала и направился к заму.

— Илья, — сказал он, — мне нужно трое добровольцев с крепкими нервами, приказывать никому не буду. Девушек нужно похоронить.

Добровольцы нашлись: Вадим, Илья и один из бойцов Андрея, который представился Федей, но попросил звать его Бондом, по позывному.Остальные молча прятали глаза, стыдясь своего ужаса. Эти люди, прошедшие по нескольку войн, видевшие многое, не хотели идти в этот жуткий подвал, и Вадим не мог их винить, Единственное, что они сделали, так это быстро вырыли могилу под высокой сосной, после чего убрались подальше.

А добровольные могильщики нашли несколько здоровенных кусков пленки, надели перчатки, найденные в маленьком чулане, замотали лица тряпками, дабы не задохнуться, и пошли вниз. Через час всё было кончено. Но Вадим знал, что ещё долго будет просыпаться от собственного крика.

Вечером вся троица была в стельку пьяна. О том, чтобы провести на следующий день разведку, и речи не шло.

Тарановск. Бывший город Солнца. 21 июня 2015 г. Бывший офис корпорации

Сергей Ястребов сидел в кресле Таранова, за последние дни он жутко устал, сил работать просто не было. Он был неплохим дипломатом, но до Таранова ему было далеко, всё, что удалось сделать олигарху за пятнадцать дней, рухнуло за пять. Области больше не чувствовали себя обязанными подчиняться и снова отделились, теперь в них шла борьба за власть. Тарановск был пока что в относительной безопасности, полторы тысячи бойцов "Ястреба" железной рукой поддерживали порядок. Остатки службы безопасности "Taran Industries" и лишившегося части командиров Тарановского полка влились в состав Ястребов. Хотя приток вышел и небольшой, но жутко необходимый. Семьсот бойцов позволяли расширить зону ответственности и контролировать пару мелких городков, необходимых для существования Тарановска.

— Сергей Александрович, — раздался из селектора голос секретарши, служившей ещё Тарану.

Ястребов не стал её убирать, верность ей было хранить некому, шеф был мертв, теперь девочка работала на него, не за страх а за совесть. Так поступило большинство сотрудников "Taran Industries", прекрасно понимая, что уцелеть удастся только, если Ястребы будут защищать их. Слишком много наворотил Таранов, слишком многих озлобил, слишком большие богатства свёз в город.

— Что там? — потерев руками лицо, спросил Ястреб.

— Ваш зам, — ответила секретарша, — у него какие-то важные новости.

— Пропускай, и запомни, Всеволоду ко мне можно в любое время дня и ночи.

— Хорошо, Сергей Александрович, — просто согласилась девушка и отключила связь.

Дверь распахнулась, и в неё своей быстрой уверенной походкой вошел Всеволод.

— Плохие новости, полковник, — сказал он, опускаясь в кресло.

— А что, за последние четыре дня были хорошие? — мрачно поинтересовался Ястребов.

— Терпимые, — отозвался зам. — А теперь плохие. Киприянов принял решение уйти из Москвы.

— Дай-ка я угадаю, куда он идёт?

— Верно, он идёт сюда, — подтвердил предположения полковника зам. — И у него до хрена солдат и техники. Если он захочет, сметёт нас, и не заметит.

— Похоже, мы что-то упустили, — массируя виски, произнёс Ястребов. — Почему он не дергался, когда был жив Таран, что его останавливало?

Всеволод пожал плечами, вопрос был риторическим, очень много тайн унёс на тот свет Таранов.

— Вот и я не знаю, — согласился с замом Ястреб. — А Таран знал. Но теперь поздно угадывать, нужно думать, что делать и как остановить Киприянова? Сколько у него войск?

— По самым оптимистичным подсчетам около двадцати тысяч, но сюда он возьмет не всех. Да нам и половины хватит. Есть данные, что военные, которые остались на Дальнем Востоке и в Сибири, присоединятся к нему.

— А Москва?

— В Москве останется часть солдат, их задача забрать всё, что можно. Для переброски Киприянов будет использовать все наличные самолеты. Сейчас по всем доступным аэродромам рыщут команды солдат и лётчиков с техниками, их задача — перегонять в Москву самолеты. Ведь помимо людей генералу нужно перебросить огромный парк техники, склады с вооружением, боеприпасы и продовольствие.

Ястребов задумался, если Киприянов решит их задавить, то ничего ему не помешает. Возможно, он даст уйти или предложит присоединиться, но в покое не оставит. Сергей внимательно посмотрел на карту. Всё рядом: Ижевск, Екатеринбург, Омск. Киприянов точно не забудет про эти города. Особенно Ижевск и Екатеринбург, да и Тарановск — лакомый кусок. Но и Москву он бросать не будет, рядом Тула, в самой столице склады госрезерва, в которых огромные запасы оружия, продовольствия, стратегического сырья и техники. Он просто не сможет вывезти всё, так что там останется довольно много войск. Но если гегнерал договорится с уральцами, сибиряками и дальневосточниками...

— Что делать будем? — спросил Всеволод, вырывая Сергея из размышлений.

— Ничего, — ответил Ястребов. — Мы ничего не будем делать. Пока продолжаем прежнюю политику: зоны влияния, гарнизоны, расширение территории, переговоры с местными, уничтожение банд. Мне доложили уже о десятке шаек мародеров. Ими нужно заняться.

— Уже занимаемся, — отозвался Всеволод, — на поиск отправлены около двадцати мобильных групп.

— Что по поводу обстрела нашего блокпоста?

— Пока неясного много, работали человек пять, автоматы, гранатометы. Просто постреляли немного и ушли, когда бойцы ответили. Ищем. Отправили за ними отряд. Это, похоже, любители, очень уж дилетантски сработано.

— У тебя все? — спросил Ястреб.

Всеволод кинул и поднялся.

— Если что будет, я сообщу.

Оставшись один, Ястребов просмотрел внимательно на карту России. Если есть в этой стране место, которое можно назвать "закрома родины", то он сейчас сидит в центре этих закромов. Железные и медные руды, золото, бокситы, асбест, тальк, уголь, торф, чёрная и цветная металлургии, производство алюминия, меди, никеля, машиностроение и металлообработка, станкостроение, множество оборонных предприятий. Короче, здесь было всё, и он ни на секунду не верил, что Киприянов не захочет наложить лапу на такой лакомый кусок. Теперь, когда политическая ситуация изменилась, многие государства просто исчезли с лица земли, оставшись лишь в учебниках истории, нет нужды грозить кому-то дубиной, "пужать и не пущать". Удержать область возле Уральских гор, сосредоточить здесь основные военные силы, людей, и можно строить коммунизм для уцелевших. Здесь есть фактически всё для существования: ресурсы, предприятия. Всё!

Ястреб откинулся в кресле и устало закрыл глаза, он ничего не мог сделать, ему просто нечего было противопоставить. Можно хоть сейчас развернуть несколько противоздушных комплексов и сбивать самолеты Киприянова. Объявить войну всем и вся, попытаться удержать власть, приведя к покорности "стратегические области", неся свет на солдатских штыках. Но Ястреб понимал, что у него не хватит духу отдать подобный приказ. Когда его нанял Таранов, работой Сергея было продавать солдат тому, кому они нужны. Поэтому частная военная компания "Ястреб" была одной из самых боеспособных. Теперь нет Тарана, нет оплаты, и воевать придётся против регулярной армии. А то, что она не разбежалась во время двадцатидневного хаоса, сохранила структуру, силы, говорит о многом. Если он начнет войну, война будет гражданской, затем партизанской, потом минной, в итоге анархия и уничтожение производств, городов, человечества.

Сергей Александрович Ястребов открыл глаза, его карта бита. Значит, либо покориться, либо уйти куда-то далеко и начать заново, но это было призрачной иллюзией, он просто уговаривал сам себя. Когда сюда придёт Киприянов, они будут разговаривать, и они договорятся.

Город Нововятск. 21 июня 2015 г. Игорь Корн

Город был небольшой — тысяч на сто, сто пятьдесят, унылые пятиэтажки, понатыканные вдоль дороги. Игорь пересек реку вброд и занял позицию за сгоревшим полицейским уазиком, валяющимся в придорожном кювете. Тела двух полицейских в изорванном серо-голубом камуфляже валялись метрах в десяти, закопченное лобовое стекло было усеяно двумя десятками пулевых отверстий. Но Игорю не было дела до незадачливых стражей порядка, устроившись поудобней, он достал полевой бинокль и принялся изучать дома на окраине.

В городе стояла тишина, хотя накануне здесь шли ожесточенные бои. Игорьн глянул на золотой "Ориент" на своем запястье. Восемь утра. Может, для активных боевых действий ещё рановато?

Он снова перевел бинокль на дорогу, шириной она была метров двадцать, по три полосы в каждую сторону, плюс обочина с тротуарами метров по десять, потом дома. Итого шестьдесят метров разделяли противоборствующие стороны. То, что граница проходит по дороге, сомнений не вызывало, все окрестные дома за несколько дней боев лишились стекол, стены испещрены пулями, копоть от пожаров в квартирах, на тротуарах с десяток тел. Теперь нужно верно угадать со стороной, если угадать неверно, его может ждать неприятный конец, при этом очень болезненный.

Периферийным зрением Игорь заметил движение между домами и моментально навел туда бинокль. Язык сам шёл к нему в руки, мужик грязный до невозможности, в драной клетчатой рубашке, таща за собой сумку на колесиках, шёл прямо к машинам.

Игорь достал пистолет и быстро передернул затвор. Бродяга, никого не опасаясь, спокойно дошел до тел полицейских и склонился над ними. Игорь аккуратно выглянул из-за уазика. Бомж, совершенно не брезгуя, заглянул в рот покойнику и, порывшись в своем чемодане, достал пассатижи. Уверенным, отточенным движением он вырвал золотую коронку, обшмонал карманы, снял часы и перешёл к следующему телу, потом направился к машине, заглянул внутрь уазика, грустно вздохнул. Игорь выпрямился и направил пистолет ему в лицо, целясь через разбитое окно. Последовала немая сцена из комедии Гоголя.

— Дёрнешься, укокошу, — предупредил Корн.

— А не дернусь, ты все равно укокошишь, — смешно коверкая слова, заметил мародер.

— Ответишь на вопросы, отпущу. Хотя, таких подонков, рвущих зубы, нужно отстреливать. Ты бы их закопал из благодарности.

— Там, в городе, таких жмуров сотни, задолбаюсь я им всем могилы рыть, — отмахнулся бич. — Спрашивай, чего хотел.

— Иди сюда, — приказал Игорь. — Машину спереди обходи.

Бомж пожал плечами и нехотя поплелся по указанному маршруту, спокойно поставил тележку и сел на землю, прислонившись спиной к остаткам колеса. Игорь на всякий случай отошел шага на три и сел напротив.

— Кто в городе власть делит?

— На левой половине зэки, на правой полицаи и добровольцы, — прояснил диспозицию собеседник, не сводя взгляда с направленного на него пистолета. — Тут одни зоны. Когда мор пошёл, все колонии поднялись, буча страшная была. ГУИН попросил помощи у военных и полицаев. Короче, собрали, кого можно, но всё равно силы были неравны. Большую часть уголовников, конечно, перебили, остальные разбежались, но воякам тоже прикурить дали. Если бы у тех брони не было, им бы вообще хреново вышло. Вот они и отступили в Киров, город в их руках, а округу бросили, мол, отбивайтесь, как хотите.

— Можно через город проехать? — задал Игорь следующий вопрос.

— По этой дороге нет. Полицейские машину не тронут, а вот зеки просто так расстреляют, захватить не захватят, но вдарят из всех стволов.

— С полицаями можно договориться?

— Попробуй, — пожав плечами, сказал бомж, — но я бы на это не рассчитывал. Ты на чём приехал?

— А тебе какая разница? — тут же напрягся Игорь.

— Мне никакой, а вот им есть, если машина хорошая, тебя и те и другие грохнут за неё.

— "Нива" переделанная для экстремального туризма и охоты.

— Точно грохнут, — подвёл итог бомж, — вот только дорога здесь одна, или возвращайся километров на двести, тогда сможешь Советск объехать, правда, сомневаюсь, что там по-другому. Там река, Вятка, наверняка все мосты под контролем, её, как этот ручеек, не форсируешь.

— Откуда такие слова умные. Воевал?

— Было такое, — легко согласился бродяга, — только лет много прошло. Именно та война сделала меня тем, что ты видишь перед собой. Как из-за речки вернулся,так начал пить, вот уже почти тридцать лет прошло, а я все пью.

— Кто полицаями рулит? — не забивая себе голову историей бывшего воина-интернационалиста, спросил Игорь, у него у самого была история, и у его знакомых, на всех сочувствия не хватит, роскошь это — тратить его на опустившегося бомжа.

— Подполковник один, все называют его просто Полкан. Не герой, так, не рыба, не мясо. Коли власть государственная кончилась, он решил свою организовать, быть главным в этих руинах. В принципе, зла от него никакого, как, впрочем, и добра, здесь эта катавасия с позиционными боями уже неделю идёт.

— Много в городе народу уцелело?

— Тысячи три, может, меньше, толком никто не знает, часть у зеков осталось, часть у полицаев. Те, что у зеков оказались, вроде как заложники, на случай, если экс правохранители полезут на их территорию.

В отдалении раздалась короткая очередь, затем ещё одна.

— Началось, теперь до самого вечера, — обернувшись и бросив взгляд на улицу, заметил собеседник. — Ладно, пойду я, если ты меня грохать не собираешься. Только совет — поищу другую дорогу, здесь тебе не пройти. Если пешком, ещё кое-как, а на машине совсем никак.

— Иди, — разрешил Игорь, — и бросай ты пить, вроде нормальный мужик.

Бомж поднялся и покачал головой.

— Лет десять назад может быть и смог бы, а сейчас... — он хмыкнул и, ухватив за алюминиевую ручку свою авоську на колесиках, пошёл в сторону города.

Игорь провожал его взглядом, пока тот не скрылся среди домов, потом решил сменить позицию. Этот опустившийся мужик, конечно, растрезвонит о нём своим дружкам, и те попытаются разжиться за его счет оружием и машиной. Пристрелить его после того, как обещал отпустить, если всё честно расскажет, было бы "не по-пацански". Игорь прошел чуть дальше по течению "реки" и засел в новом наблюдательном пункте, за большим кустом ивы. Корн оказался прав. Бомж вернулся в компании пятерых вооружённых оборванцев. Они проходили вокруг автомобиля и ушли в сторону города.

Теперь Игорю нужно было определиться, что делать дальше. Он находился в районе, принадлежащем полицейским. Пройти триста метров, и попробовать договориться? Или плюнуть и искать объезд, накручивая четыре сотни километров? Со стороны дороги постреливали, но вяло, видимо, обе стороны экономили боеприпасы. Интересно, откуда они их вообще берут? Ведь подобные действия требуют огромного количества патронов, и в горотделе просто не могло быть столько, если, конечно, военные не поделились.

Игорь минут двадцать наблюдал за городом, после чего решился. Одним рывком он преодолел триста метров и добежал до крайнего дома, гадая, когда его остановят.

— Замри! — раздался громкий окрик.

Игорь послушно остановился и поднял руки. Со второго этажа за ним наблюдали двое мужиков в стандартной "флоре". Оба держали парня на прицеле своих АКСов. Третий, повесив автомат по новомодному на грудь стволом вниз, приближался к нему, держа Игоря на прицеле пистолета.

— Дёрнешься, изрешечу, — предупредил он, обоходя замершего парня по дуге и стараясь не перекрывать сектор огня своим напарникам. — Откуда припёрся? — С того берега моря, — пошутил Игорь, — подковал блоху и приехал. А если серьезно, я здесь проездом, мне нужно повидаться с вашим руководством.

— Оружие есть?

Игорь поднял подол рубашки и медленно обернулся, демонстрируя рукоять пистолета.

— Но губы не раскатывай, я его тебе не отдам, — сразу предупредил он "полицая".

— А если мы тебя грохнем? — резонно спросили со второго этажа.

— Можете, — согласился Корн. — Но если бы хотели, то уже бы грохнули. Ребята, давайте по-хорошему. Мне и нужно-то всего повидать Полкана, перетереть одну тему, а если честно, то просто проехать через город.

— Сколько вас, что за машина? — тут же встрепенулся полицай.

Игорь покачал головой.

— Я буду говорить только с главным.

— Олег, отведи его, — приказал один из верховых.

— А оружие? — спросил Олег с пээмом.

— Пусть у него останется, но руки, чтобы на виду держал, потянется к стволу, стреляй.

— Переложи ствол за спину, — приказал Олег. — Задумаешь фигню, схлопочешь пулю, шлёпну, не задумываясь.

Игорь кивнул, такой поворот его устраивал. ГШ переместился за спину, быстро не достать. Если не знать Игоря, то можно было ощущать себя в безопасности. Корн сам являлся оружием, а механическая машинка за его ремнем лишь упрощала смерть противника. Олег пристроился шагах в трех позади Игоря, не выпуская пээма из рук, готовый стрелять в любой момент. Игорь ухмыльнулся, его конвоир, идущий следом, чувствовал себя хозяином положения, одно мгновение Игорю даже хотелось доказать ему обратное, но не стал, конфликт был не нужен.

Шли недолго, минут пятнадцать, штабом оказалось крепкое трёхэтажное здание из красного кирпича. Часовой на крыльце в форме сотрудника ППС вскинул свою "ксюху", взяв Игоря на мушку.

— Васька, свои, — крикнул Олег. — Вот, пришёл в город, просит с Полканом поговорить. У него пистолет сзади за ремнем но парень вроде разумный, и точно не с той стороны, так что, разоружать не стали во избежание эксцессов.

— Чего надо? — спросил пэпээсник Васька, когда Олег с Игорем приблизились к крыльцу.

— Хочу поговорить с Полканом, — ответил Игорь.

— А зачем ему это нужно? — совершенно резонно поинтересовался часовой.

— Это нужно мне, и я просто хочу поговорить.

— Ну, говори, — вдруг высунувшись из окна, произнёс дородный мужик килограммов в сто пятьдесят. — Ты вообще кто такой? Что-то я тебя раньше не видел.

— Так, мимо проходил, — задрав голову, сообщил Игорь. — Мне нужно проехать через город, и я хочу договориться.

— И что дашь взамен, если мы тебя пропустим? Кстати, сколько вас и на чем едете?

— Меня предупредили насчет транспорта, — ухмыльнулся Игорь, — не вздумайте атаковать. Машину я заминирую, сунетесь — взлетите на воздух.

— Паря, а тебе не кажется, что ты разговор не с того начал?

— Не знаю, просто сообщил, чтобы губу не раскатывали, подорву без сожаления.

— Хорошо, так сколько вас? — снова задал вопрос Полкан.

— Я и девушка.

— Двое, — посчитал подполковник. — Так что ты дашь, если мы тебя пропустим?

— А что нужно? — вопросом на вопрос ответил Игорь.

— Еда, патроны, водка. Можешь службу сослужить.

— Что за службу?

— Служба простая, — ухмыльнулся Полкан. — Идешь к зекам и устраиваешь маленькую войну, как пятерых завалишь, возвращайся, и двигай куда хочешь, пропустим без вопросов.

— И с чего ты взял, что я весь из себя крутой и завалю пятерых зеков? Ты, небось, доказательства потребуешь?

— Да по роже твоей видно, — устроив тушу поудобней, сообщил подполковник. — Я боевиков носом чую.

Игорь задумался, такой вариант его устраивал. Чтобы свалить пятерых не искушенных уголовников, много выучки не нужно.

— Хорошо, — крикнул он в ответ. — Какие подойдут доказательства?

— Всё по справедливости. Они носят куртки с номерами, срезаешь номер, берёшь оружие, оружие поделим по-братски, три ствола нам, два тебе.

— Тяжеловато будет пять стволов тащить, это тридцать кило, если с боеприпасами, — резонно заметил Игорь.

— Ничего, два раза сходишь, — ухмыльнулся подполковник.

— Договорились, — наконец решился Игорь. — Завтра с утра буду здесь, не вздумай никого за мной посылать, пристрелю, не пожалею.

— Ну-ну, — саркастично усмехнулся Полкан.

— Кстати, когда я условие выполню, придётся тебе со мной прокатиться, сядешь в машину и проедешь через город, дабы твои орлы ничего не удумали.

— Ты сначала выполни.

— Я не слышу согласия.

— Хорошо, если сделаешь, прокачусь с тобой, — пообещал Полкан. — Олег, проводи его обратно.

Конвоир козырнул и пристроился за спину Игоря. Корн поднял руку, прощаясь, и направился прочь. Через двадцать минут город остался позади. Игорь, провожаемый тремя дозорными, быстро перебежал открытое пространство до реки и скрылся в ивняке. К обеду он вышел к деревне, где оставил Ольгу.

— Вот такие дела, — пересказав девушке подробности разведки, произнёс он.

— Ты уверен, что справишься, и что они тебя не кончат после того, как ты сделаешь дело? — задала она вполне разумный вопрос.

— Не уверен, — легко согласился Игорь. — Я больше чем уверен, что они попытаются нас кинуть. Но если хотят заполучить машину, дождутся, пока мы поедем через их район.

— И?

— И вот тогда я их обломаю. За рулем машины будешь ты, а я займусь охотой на охотников. Они посадят засаду, я даже примерно определил где, там, на маршруте, это место единственное. Ребята они, конечно, бойкие, но против меня не потянут, во всяком случае те, которых я видел. Бойцов моего уровня не так уж и много. Знаешь, если бы я хотел захватить этот городок, то сделал бы это. Не в одиночку, но с двумя десятками бойцов справился бы.

— Это рисковая игра, — заметила Ольга.

— Что делать? — Корн пожал плечами. — Выбора-то нет. План такой: на рассвете я иду на территорию зэков, сделаю дело, ныкаю оружие, ты подъедешь к рассвету следующего дня, буду ждать тебя в роще, вместе с нашим гарантом.

Садимся в машину, едем через город, я держу на мушке нашего провожатого. На окраине, в полукилометре за городом высаживаем его, отдаём обещанные стволы, и валим отсюда на всех парах.

— План хороший, — усмехнулась Ольга, — но что от него останется завтра на рассвете?

— Вот завтра и выясним, — отрезал Игорь. — Проблемы будем решать по мере поступления.

— Хорошо, — хитро улыбнулась белокурая бестия, — тогда есть одна проблема, нуждающаяся в немедленном решении.

Она, призывно покачивая бедрами, подошла к Вадиму, сидящему на кровати, перетащенной из опустевшего дома по соседству, и начала расстегивать пуговицы на рубашке.

Город Покров. 22 июня 2015 г. Группа Вадима Токарева

— Двадцать второго июня ровно в четыре часа... Киев бомбили, нам объявили, что началась война. — напевал Токарев.

Вадим осмотрел снаряжение, подпрыгнул, ничего не гремело, всё было прилажено добротно. Он передернул затвор А-91М и махнул рукой группе. Все гуськом потянулись к выходу. На "базе" оставались трое бойцов во главе с Андреем. Весь день накануне потратили на минирование подходов и укрепление самой базы, исходя из расчета, что её будут защищать три человека. По прикидкам Токаря, Андрей и его подчиненные без труда смогут удерживать объект против небольшой банды.

В первый выход Денис не стал брать крупнокалиберный "Корд", ограничившись Печенегом, да и Илья оставил свою "артиллерию". Вадим планировал только разведку и ввязываться в бой не собирался. Частоты москвичей молчали, или они не прибыли, или просто не считали нужным выходить на связь.

Но на всякий случай взяли РПГ с тремя выстрелами. Илья шёл с обыкновенной бесшумной ВСК, если повезет и они смогут подстеречь главаря, это было единственным обстоятельством, при котором Токарь решился бы начать бой.

До города дошли за два часа, особо не торопясь, не надрываясь. Их встретила обычная картина разорения: выбитые двери в домах, обезлюдившие окраины. Группа, разделившись на две части, тронулась к придорожному универмагу, где обосновался Дергач. Видимо, кто-то знакомый с военным делом у главного бандюгана все-таки был. Всё выглядело так как рисовал на карте пленный боевик, между домов устроены баррикады или простенькие противотанковые ежи. Вадим без труда обнаружил пару секретов, секреты посадили грамотно, вот только сами дозорные оказались полные лохи. Первых обнаружили по громким голосам, раздающимся из окна третьего этажа, вторые сами себя показали, высовываясь по пояс из окна среагировав на далекие выстрелы

В принципе, план вырисовывался простой: избегая стычек, дойти до дороги, разведать подходы, найти удобные позиции, понаблюдать за боевиками, составлить график смены караулов, и, исходя из этих данных, готовить акцию.

Дойдя до дороги, что вела к универмагу, отряд разделился на две равные группы. Илья и четыре бойца начали осматривать местность вокруг базы Дергача, группа Вадима занялась непосредственно наблюдением. Надо сказать, что местный главарь за двадцать дней превратил старое здание универмага в крепость, никаких огромных стеклянных витрин, бетонные блоки поставленные друг на друга надежно прикрывали первый этаж. У входа блокпост, в котором постоянно дежурили трое боевиков.

Окна верхних этажей заложены силикатным кирпичом, в котором пробили бойницы для стрелков.

Вконец обнаглев, Вадим разместил наблюдательный пункт в старом здании прямо напротив базы боевиков. Причем в соседнем подъезде дома, в одной из квартир, располагался бандитский опорный пункт, при желании Токарь мог постучать к "браткам" в стену. Город патрулировали две машины, но мотались они только по центральным улицам, на окраины даже не совались. Смена караулов — каждые два часа.

Илья появился уже в сумерках.

— В общем так, — начал он, — город они законопатили по полной программе, на въезде и выезде баррикады, при каждой из них блокпост — десять боевиков, две машины. Думаю, эти посты возникли недавно, иначе бы в Петушки вообще бы никто не прорвался. Пройти нереально, разве что на броне. При мне они захватили Опель, у водилы не хватило мозгов развернуться, едва увидел их пост. Машина реквизирована, мужчина отправлен в рабский барак, женщина в барак по соседству. У входа стоит машина — инкассаторская "газель", при ней четыре дамочки. Дамочки не простые, камуфляж, автоматы, держаться свободно, уверен, девочки умеют с ними обращаться. Не знаю, где Дергач нашёл их, но бабенки бойкие.

— Всё? — спросил Вадим.

— Ещё схема обнаруженных секретов, маршруты патрульных машин, огневые точки, казармы боевиков.

— Молоток, хорошо поработали, — похвалил Токарь. — У меня гораздо скучнее, пост меняют раз в четыре часа, больше никакой полезной информации.

— Что делаем? — спросил Илья.

— Ждём до рассвета, — решил Вадим, — после чего уходим, прихватив языка.

В пять утра группа снялась с места и тихо покинула дом. За ночь ничего интересного не произошло, только ближе к двенадцати к "базе" Дергача подъехала "газель", на которой две справные бабенки с автоматами привезли женщин. Главарь так и не появился.

Секрет, расположившийся в одном из домов, сняли быстро и тихо. Оглушив обоих боевиков, связали, заткнули кляпами рты и потащили с собой. Нет ничего страшнее для противника, чем бесследно исчезнувшие часовые. Трупы понятны и не так страшны, они дают чёткое указание на то, что кто-то работает в этом районе, а вот бесследное исчезновение...

В Вольгинском было спокойно, пройдя по узкому коридору в жиденьком минном поле, группа наконец-то почувствовала себя в безопасности, коридор тут же закрыли, отрезав себя от мира противопехотными минами.

Пленники оказались говорливыми и очень откровенными, их даже бить не пришлось, правда толку с них оказалось, как с козла молока. Сообщили они то, что и так уже было известно Вадиму. Но кое-что оказалось действительно полезным, словесный и психологический портрет главаря. Среднего роста, с огромным родимым пятном на виске, килограмм под восемьдесят, кряжистый. Что касается психологического портрета, то Дергач похоже законченный параноик и никогда не покидает базу, нервный, страдает частыми перепадами настроения, излишне жесток, наказывает провинившихся быстро и кроваво, любит измываться над пленниками, лично пытает мужчин и женщин в отдельной комнате, проявляя при этом недюжинную фантазию Так же стало многое известно об окружении Дергача. Рядом с ним постоянно околачивался высокий хмурый человек, отвечавший за всю "войну". Никто не знал откуда он взялся, просто в один прекрасный день почти сразу, как банда взяла власть, он пришёл к Дергачу, отправив в накаут двоих телохранителей, после чего на несколько часов заперся с главарем в апартаментах, вышел он оттуда уже полноправным командиром боевиков. Пленники не знали ни имени, ни фамилии длинного, называли просто Командир. Именно он превратил сброд, с которым Дергач захватил город, в боеспособный отряд, он же привел с собой семерых девчонок, выдал им камуфляж и автоматы. Боевики посмеялись и попытались приставать к бабочкам. Закончилось всё плачевно, одна из герл, передав оружие подруге, голыми руками изувечила троих самых прыткихБольше к "девичьему спецназу" никто не подкатывал, мальчики искали себе утешения в более безопасных и безотказных местах.

— Что думаешь? — спросил Вадим у Ильи, когда они выбрались из подвала и уселись на солнышке.

Буратино прикурил, выпустив две струйки дыма из своего длинного носа.

— Думаю, что пока мы не вышибем основной костяк банды, до Дергача не доберемся.

— Я тоже так думаю, — согласился Токарь. — Наскок, несколько трупов, отход.

Илья кивнул.

— Их около семидесяти, нас десяток, придётся использовать тактику партизанской войны. Патрули на машинах можно будет вышибить фугасами, а остальных придётся караулить: подстрелили, заняли новую позицию, снова подстрелили. И так, пока их совсем не останется, после чего можно будет заняться базой.

— Значит, завтра на охоту, — подвел итог Вадим.

Илья кивнул, соглашаясь.

— Что с пленными?

— Не будем мараться, — решил Вадим, — посадим под замок. Потом передадим в руки Денисова, пусть сам решает, что с ними делать.

— Правильно, — поднимаясь, произнёс Илья, — крови и так достаточно, а эта парочка обычные крестьянские парни, не бандюки, просто прогнулись под обстоятельства. Ладно, давай готовиться, завтра нужно дать боевикам прикурить.

И ведь дали. В первый день охоты были уничтожены несколько секретов и две патрульные машины, всего четырнадцать боевиков. Действовали быстро и нагло, разбив отряд на три группы, уничтожили секреты, а по машинам врезали из РПГ, после чего сразу отошли. Москвичи так и не появились.

Уже на окраине Костя тихо сказал.

— Походу, до них только сейчас дошло, что на них наехали.

Вадим прислушался, в центре города раздавались беспорядочные выстрелы.

— Может и так, — согласился он. — Всё, уходим.

Токарев проснулся ночью от того, что кто-то прошёл по коридору, потом замер у его комнаты. Дверь скрипнула. "Если крадется, значит враг", — решил Вадим. Он так и не открывал глаз, ориентируясь на шорох.

— Замри, — приказал он, направив пистолет на вошедшего.

"Гость" послушно замер, заметив пистолет в руке сержанта. Вадим открыл глаза, на пороге комнаты стоял Андрей Кувалдин.

— Ты чего крадёшься? — поинтересовался Токарь. — А если бы я тебя шлепнул?

— Простите, товарищ сержант, не думал, что у вас такой чуткий сон. Там на связь москвичи вышли, а в городе бой идёт.

Вадим рывком сел и опустил пистолет, быстро оделся и поспешил к КП, там уже сидел заспанный Илья и о чём-то ругался с кем-то по рации.

— Подожди, — резко бросил он в трубку, после чего повернулся к Вадиму. — Короче, москвичи заняли город, подогнали пять танков, десяток БМП и сотню бойцов, командует ими наш старый знакомый Гавриил.

— Ну и хорошо, каюк Дергачу, — не понимая в чем проблема, сказал Вадим.

— Они объявили город своим и просят нас не соваться, — пояснил Илья.

— Это город Владимирской области! Они там совсем охренели! Дай мне с ними поговорить.

— Бесполезно, Гавриил ничего не решает, у него приказ — взять город и удерживать его.

— Ясно, — нахмурившись, произнёс Токарь. — Дай связь с Денисовым.

Илья переключил канал, через минуту из трубки раздался голос капитана.

— Что у тебя, Токарь?

— Москвичи взяли город, — пояснил Вадим.

— Ну и спасибо, как взяли, так и отдадут, — не въехал комендант Петушков, — мне уже доложили о канонаде с той стороны.

— У них приказ Киприянова, город взять под контроль и присоединить к Москве.

— Значит, не договорились полковник и генерал, — прокомментировал Артем Денисов. — Я свяжусь с Деникиным, пусть будит Калюжного, а ты пока жди, предельное внимание и не вздумай лезть в город.

— Есть, — ответил Вадим и ушёл с волны.

— Илья, бери Костю, Митяя и двигайте в Покров, посмотрите, что там да как. Попробуйте сосчитать кантимировцев, может пригодится. Только аккуратно, на глаза им не попадайтесь, а то хлопнут вас, как пособников.

Буратино кивнул и вышел, следом выскочили Костя и Митяй. Уже через десять минут Андрей, сняв монку и растяжку, открыл коридор в минном поле, и пропустил группу разведчиков

Артем Денисов вышел на связь через три часа:

— Короче, слушай приказ, сворачивай свою базу, грузитесь в "Урал" и валите сюда, всё равно от вашего сидения толку никакого. И поторопитесь.

Пока ждали разведчиков, грузили "Урал". Андрей с Бондом снимали мины, остальные таскали оружие, к этому процессу припахали и двух пленников. Третий боец сидел на наблюдательном пункте в обнимку с "кордом" и следил за лесом.

Илья вернулся к полудню, они с Митяем, тяжело пыхтя, тащили волокушу, на которой лежал раненый Костя.

Сашка Малой тут же рванулся к "Уралу" и вытащил полевую сумку медика, после чего побежал к волокуше. Раненый был без сознания, несостоявшийся медбрат принялся разрезать изорванные осколками камуфляжные штаны.

— Растяжку сорвал, — пояснил Илья. — Мы уже отходили, тут Костя её и зацепил. Видимо, нашел Командир нашу тропку, мы ещё три растяжки сняли. Повезло, что минировал полный лох, Косте, конечно, перепало, но могло быть и хуже, основные осколки на себя кочка приняла, да и осколки у эргэдэшки, слишком легкие, была бы эфка, Косте б точно хана.

Через час Сашка облечено стер со лба пот:

— Жить будет, — и кинул в эмалированную миску последний осколок. — Только его побыстрее нужно в госпиталь, тогда не только жить будет, но ещё и бегать.

— Всё, грузимся, — приказал Вадим. — Костю в кузов, только аккуратно.

Бойцы мрачно переглянулись. Малой сбегал к "Уралу" и принес носилки которые были закреплены на борту. Быстро погрузили раненого, закинули связанных пленников, дождались наблюдателя с "кордом" и рванули прочь.

22 июня 2015 г. Город Владимир. Нина и Оксана

— Алина пропала, — влетев домой, сообщила двоюродная сестра Вадима.

— То есть как пропала? — вскочила Оксана.

— А вот так, мы с ней в очереди стояли к полевой кухне, потом ей надоело, она увидела кошку на газоне и стала с ней играть. Я краем глаза следила, а потом отвлеклась, моя очередь подошла. Когда повернулась, Алины нигде нет, я к солдатам кинулась, а те тольк плечами жмут. Я сказала, что мой брат командир добровольцев, что в Петушках стоит, старший сразу проникся, приказал бойцам ближайшие дворы осмотреть, они разбежались, но никого не нашли.

Оксана озадаченно уселась на табурет, на термос с остывающим борщом она даже внимания не обратила.

— Вот что, — наконец решила бывшая ведущая, — ты дома останься, на случай, если она вернётся, а я пойду поищу.

Девушка накинула джинсовку, привычно сунула за ремень ПМ, глянув в зеркало, убедилась, что оружия не видно и вышла за дверь. Начинать нужно было с полевой кухни, которая стояла на соседнем перекрестке.

Оксана вспомнила, что пару дней назад женщины в очереди шушукались о том, что люди часто пропадают. Девушка направилась к добровольцам, сидящим на старом бэтээре.

Командир её узнал и заулыбался.

— Привет, Дима, — поздоровалась девушка. — Тут племянницу мою не видел?

Дима прекрасно знал Вадима и его подругу, а двадцать минут назад познакомился и с сестрой.

— Нет, Оксана, мы девочку видели в очереди, потом она с кошкой играла, и всё, даже предположить не можем, куда могла уйти, хотя, направление одно — вон за тот угол. Если бы она через перекресток прошла, то её бы из очереди разглядели, а если за этот дом — то мои парни. Это без вариантов.

— Дим, я тут новости слышала о пропавших людях, шепни по секрету сколько уже народу пропало? — подойдя вплотную, тихо спросила Оксана.

— Не положено, — заупрямился командир добровольцев, но, увидев умоляющие глаза девушки, сдался, — за пять дней девять человек. И это только те, про которых известно. Люди выходили из дома, их видели в очередях и других местах, они шли домой, а вот до дому не доходили. Кстати, шесть случаев в нашем районе, подозревают банду, занимающуюся похищением людей для продажи в рабство.

— Спасибо, Дим, — обеспокоено сказала Оксана. — Если с Токарем увидишься, привет ему. Жаль, мобильная связь накрылась.

— Хорошо, если увижу, передам, — согласился старший группы. — Удачи в твоих поисках.

Девушка поблагодарила кивком и направилась за угол дома. Что ж, направление есть, значит, искать нужно где-то на окраине, приличный народ всё больше к центру жмётся, на окраинах только сброд остался, головорезы всякие, а значит Оксане туда.

Вскоре показалась окраина города, девушка достала пистолет и сняла с предохранителя. Она ходила от дома к дому, все квартиры были вскрыты, в некоторых чувствовался запах тлена и смерти, там ещё оставались трупы.

Наконец Оксане повезло, сквозь крепкую стальную дверь на первом этаже слышались голоса. Это были первые люди, встреченные за последние пару часов, хотя окраина не выглядела вымершей, повсюду виднелись недавние следы человеческой деятельности. Оксана прислушалась, но о чем говорят в квартире разобрать не смогла. Девушка выбежала во двор и пробралась под окно, распахнутое из-за жары. Голоса стали четче:

... убираться отсюда, — произнёс сиплый мужской голос.

— Почему? — тут же спросила женщина. — Мы здесь в безопасности.

— Ты что, совсем дура? — поинтересовался мужик. — Рано или поздно мы попадемся этим безумцам.

— Ты забыл, что тебя разыскивают?

— Да по хрену, лучше сяду, — прорычал мужик. — К тому же разыскивали меня по старому делу. Кому я теперь нужен?

— Сейчас не сажают, — ехидно заметила женщина, — а сразу вешают, сама видела.

— Я не душегуб, — огрызнулся её собеседник, — да и убил случайно, в драке. И пусть уж лучше меня повесят, не хочу чтобы сожрали.

Оксана поняла, что, похоже, нашла тех, кого нужно, девушка достала пистолет и вышла на открытое место.

— Простите, — громко произнесла она, — я подслушала ваш разговор.

Голоса на кухне смолкли, спустя мгновение в окне появился крепкий мужчина, слегка полноватый, чем-то похожий на большого но доброго пса. В руках его был обрез, который он тут же наставил на девушку.

— Стучать побежишь? — злобно спросил он.

Оксана покачала головой.

— Мне всё равно, кого вы убили. Где те, что охотятся на людей?

Мужик опустил ружье.

— Зачем тебе они? — спросил он уже спокойно.

— Я думаю, у них мой близкий человек.

— Забудь, — с сочувствием сказал мужик, — он уже мертв.

— Прошло всего несколько часов.

— Всё равно, их около двух десятков, даже я боюсь.

— Вам знакомо слово мать? — спросила Оксана.

Мужик кивнул.

— Тогда вы понимаете, на что готова женщина, у которой украли ребенка.

— Хорошо, — сдался мужик. — Идите дальше по этой улице, у последнего дома сверните налево, там за бетонным забором заброшенный цех, ищите в нём.

— Спасибо, — поблагодарила Оксана. — Мой парень доброволец и не последняя фигура, если вам понадобится помощь, приходите, вот адрес, — и она протянула визитку Вадима, которому квартира служила офисом еще в мирные времена.

Мужик боязливо свесился из окна и осторожно взял картонный прямоугольник.

— Пусть вам повезёт, — выглянув из-за спины мужчины, произнесла пухленькая брюнетка с короткой стрижкой, — и вы найдете своего ребенка живым.

— Спасибо, — поблагодарила Оксана, а про себя подумала, — тут я одна не справлюсь, пора двигать за помощью.

Обратно она уже бежала, и через двадцать минут была на перекрёстке. Услышав новости, Дима среагировал мгновенно. Связавшись с майором, он быстро довел до командира сведения, добытые Оксаной, и тут же получил добро на акцию. Оставив одного бойца у кухни, тяжелый БТР, взревев двигателем, рванулся вниз по улице. Оксана ехала на броне вместе с бойцами, с трудом пытаясь удержаться, когда машина подпрыгивала на ходу.

БТР замер у крайнего дома, водитель заглушил двигатель, четверо бойцов спрыгнули с брони. Оксана последовала за ними.

— Останься, — попросил Дима. — Ты и так много сделала. Если информация подтвердится, тебя засыплют благодарностями.Не хрен тебе туда соваться.

— Плевать мне на благодарности, — почти закричала Оксана, — там мой ребенок.

— А Вадиму я что скажу, если с тобой беда случится? — парировал Дима.

— Правду скажешь, он поймет. Всё, хватит время терять, пошли.

— Олежка, — позвал Дима механика-водителя, — как подам сигнал, двигай к воротам, встань напротив и за пулемёт, если кто будет с оружием выбегать, вали, не раздумывая.

Парень, наполовину высунувшийся из люка, кивнул.

— Понял, командир, сделаем в лучшем виде.

— За мной, — приказал Дима и, прикрывшись густыми кустами, пригнувшись, стал красться к заброшенному цеху. Трое бойцов и Оксана, сжимающая в руке пистолет, последовали его примеру.

— Не такой уж он и заброшенный, — выглянув из-за кустов, проинформировал Дима, — ворота заперты, из трубы дым идёт.

— Да, и колючку недавно натянули, — заметил один из бойцов.

— Сколько их там? — спросил Дима, скрываясь за кустами.

— Мужик сказал, что около двадцати, — ответила Оксана.

— Если у них много оружия, то нам вчетвером здесь ловить нечего, — подвел итог командир добровольцев.

— Дима, там мой ребенок, — напомнила Оксана.

— Пойми, вчетвером нам не справится, сами погибнем и девочку не спасем. Сейчас вернемся к броне, вызовем подкрепление.

— Хорошо, — согласилась девушка.

Она прекрасно понимала, что Дима прав и просто не имеет права рисковать бойцами, посылая их против преобладающего числом противника, сидящего в обороне.

Дима махнул рукой и, пригнувшись, пошёл обратно, остальные потянулись следом.

Ждать подкрепление пришлось недолго. Деникин был толковым организатором и всегда держал под рукой маневренную группу на двух бэтээрах, и через четверть часа минут двадцать бойцов были на условленном месте.

Дима быстро обрисовал ситуацию. Лейтенант, командовавший резервом добровольцев, с двумя бойцами сходили разведать обстановку, после чего быстро набросал план атаки. Двое снайперов с эсвэдэшками прикрываемые автоматчиком-радистом, забрались на крышу пятиэтажки и быстро уточнили, что происходит за забором.

— Людоеды, не людоеды, а об охране позаботились, — сообщил радист, — периметр стерегут трое. Автоматчик на крыше цеха, второй у ворот, третий ходит кругами вокруг здания. Одеты в обычную гражданскую одежду, вооружены кто чем. У наблюдателя на крыше АКМ. Охранник ворот с "ксюхой", а патрульный довольствуется сайгой. Что происходит внутри, не вижу, стекла очень грязные.

— Работать можете? — спросил лейтенант.

— Только по двум, — после недолгого молчания отозвалась рация, — крыша и забор. Тот, что у ворот, засел за ящиками. Цель не наблюдаю.

— Понятно. Ждите приказа, — скомандовал лейтенант и отключился. — Идём тремя группами, снайперы начнут работать одновременно с нами. Первая группа возьмёт ворота, вторая группа штурмует забор со стороны железной дороги, третья со стороны города.

Бойцы молча приняли приказ.

— Дима, ты поведешь отряд через ворота, — продолжал лейтенант, — постарайся все сделать тихо. Снайперы уберут двух наблюдателей, третий снимешь ты, позиция у снайперов неплохая, больше сотни метров до завода, если повезёт, внутри выстрелов не услышат, тогда уж ворвемся мы и устроим всем люля-кебаб. Броня подходит, как только возьмём под контроль внешнюю территорию. Вопросы?

Вопросов не последовало, бойцы лязгали затворами автоматов и готовились к бою.

— А я? — спросила Оксана.

— А ты, красавица, сядь в БТР и не дергайся, без тебя управимся.

— Так не пойдет, — хмуро заявила девушка, — там моя племянница.

— Это не обсуждается, — отрезал лейтенант. — Пусть ты и подруга Токаря, но в бой тебя не возьму. У меня спаянная команда, которая знает, что делать, она дышит на счет раз, на два замирает, на три падает. Так что, извини. Вот закончим, тогда и пойдешь.

Оксана понимала, что лейтенант, наверное, прав. Ей и вправду не стоит путаться под ногами профессионалов. Она уже была готова сдать назад и остаться с броней, как вдруг на помощь ей пришёл Дима.

— Вань, — обратился он к лейтенанту, — есть для неё работа. Мы займем позиции у ворот, там кусты не догадались вырубить, наблюдатель с крыши нас не засечет. Пусть она пойдёт к воротам и начнёт стучаться. А как сторож ворота откроет мы его и кончим.

— А если он подмогу позовёт? — спросил кто-то из бойцов.

— Зачем? — не понял Дима. — Там будет молодая, красивая женщина, а не взвод уродов типа вас.

Бойцы заулыбались.

— Принимаю, — сдался Иван. — Только пусть она, как только часового уберут, назад отходит и под ногами не мешается. Все на позиции!

Три группы двинулись к цели различными маршрутами. Сигналом к штурму должны были послужить распахнутые ворота. Если страж откажется их открыть, то все равно попадет в прицеле снайперов, они его и щелкнут. Затем штурм.

Но всё вышло, как надо. Дима и трое бойцов замерли возле бетонного забора в метре от ворот. Дефилируя модельной походкой по старому потрескавшемуся асфальту Оксана подошла к воротам. Джинсовую куртку она скинула, майку обрезала подвернула, соорудив креативный топик, золотые волосы распущены и рассыпались по плечам. Перед такой эффектной девушкой ворота должны были отрыться даже без участия охраны. . Наблюдатель на крыше сделал стойку, словно борзая, боец у ворот, выбрался из укрытия и прильнул лицом к широкой щели.

Оксана без страха постучала в широкое полотно.

— Простите, — не обращая внимания на ствол автомата, который смотрел ей в живот, устало сказала она, — вы не могли бы мне помочь, я заблудилась, а тут увидела завод и дым, из трубы. Как мне выбраться в город? Я так устала и натерла ногу. Если вы довезете меня до дому, я вас отблагодарю.

— Конечно, мы вам поможем, — исполняясь любезности и доброжелательности проговорил страж.

"Все-таки инструкции пишут не идиоты, — подумал Дима. — Или этот баран так уверен в своих напарниках?" Лязгнул запор ворот, створки начали раскрываться, и тут же замерли. С пятиэтажки грянул сдвоенный выстрел. Часовой на крыше полетел вниз, страж ворот рухнул с прострелянной головой, а третий с карабином завертелся на месте ища источник выстрелов, но сполз по стенке, получив пулю в грудь. Снайперы свою работу сделали чисто.

Дима с бойцами ворвался во двор, держа на прицеле дверь ангара. Одновременно с этим оставшиеся группы пошли на штурм, в забор уперлись найденные доски, а на колючку полетели старые плотные пальто и дубленки, добытые заранее в брошенной квартире. Бойцы легко перемахивали заграждение из колючей проволоки и группировались у единственных дверей. Первый этап операции людоеды проспали.

— Броня вперед, — скомандовал лейтенант в рацию.

Где-то за домами приглушенно заурчали двигатели, бронетехника выдвигалась на намеченные позиции.

— Штурм! — крикнул лейтенант и пнул металлическую калитку в цеховых воротах.

Калитка, скрипнув, распахнулась, открыв огромное помещение, бойцы заскакивали внутрь и разбегались в разные стороны. Два десятка человек стояли на коленях спиной к воротам, вожделенно глядя на помост, в центре которого была установлена огромная жаровня, где на вертеле целиком жарился человек. Лейтенант, вбежавший в здание первым, на мгновение замер, завороженный зрелищем, толстенный мужик в кожаном фартуке заляпанном чем-то темным, подошел к жаровне и, отрезав кусок мяса, швырнул его стоящим на коленях людям. На вбежавшего бойца гуру в кожаном фартуке внимания не обратил.

Отряд замер в ожидании приказа атаки, лейтенант с трудом оторвал взгляд от кормления. Мужик начал выкрикивать что-то невнятное, и стоящие на коленях вопили в ответ. О том, что эти люди адекватны, и речи не шло, все это напоминало религиозный транс.

— Раненых не добивать, мужика в фартуке взять живым, — скомандовал Иван и, поднявшись с колена, пошёл вперед, стреляя длинными очередями от бедра. Следом цепью пошли бойцы, посылая сотни патронов в спины нелюдей. Это был не бой, а бойня. Через две минуты все было кончено. Троих людоедов, включая лидера, захватили, трупы отволокли подальше и сложи у стены.

Оксана влетела внутрь и тут же натолкнулась взглядом на помост с жаровней. Девушку вывернуло остатками завтрака, хорошо, что она не успела пообедать, к ужасному зажаренному трупу добавился грязный бетонный пол залитый кровью и бойцы, волочащие тела убитых.

— Где моя племянница? — бросилась девушка к Диме.

Тот виновато отвел глаза.

— Мы никого не нашли. У нас трое пленных, но от них ни слова не добиться, пребывают в трансе, только выкрикивают что-то, то ли на английском, то ли ещё на каком-то, мы ни хрена не поняли.

Оксана посмотрела на зажаренного человека, угли под ним уже потушили, одно можно было сказать точно, жертвой людоедов был взрослый мужчина. Оксана закрыла глаза и незаметно перевела дух.

— Лейтенант, здесь кости, — крикнул один из бойцов.

В углу под деревянным люком была большая яма, в которой лежало не меньше десятка черепов и прочих костей, почти все носили следы зубов, людоеды обгладывали их, словно дикие псы.

Оксана, перебарывая омерзение, поднялась на помост, что-то с ним было не так. Она внимательно посмотрела себе под ноги, весь зал грязный, а на помосте расстелен ковер.

— Помогите мне, — крикнула девушка и принялась скатывать его.

Сразу несколько бойцов присоединились к ней, чутье не подвело, под ковром обнаружился металлический люк. Тремя выстрелами выбили замок, вниз уходила длинная лестница. Оксана, не дожидаясь солдат, вытащила пистолет и первой начала спускаться, на окрик "назад", девушка даже не обернулась. За спиной громыхали тяжелые армейские ботинки.

Лестница кончилась, едва Оксана насчитала два десятка ступеней, она вытянула руку, которая наткнулась на прут, повела вправо и наткнулась ещё на один.

— Тут решётка, — крикнула она.

Вспыхнул огонек зажигалки, мгновенно выхвативший массивные прутья, туннель заканчивался тупиком, у дальней стены, сжавшись в комок, спала девочка.

— Вот, нашли у главного, который в фартуке, — коснувшись плеча Оксаны, произнёс боец.

Оксана забрала ключ, тот подошел.

— Алина, не пугайся, это я, — позвала бывшая ведущая, но девочка даже не пошевелилась.

Оксана склонилась и прислушалась, то, что девочка жива, было ясно по спокойному размеренному дыханию. Но почему не просыпается?

— Бери ее, и пошли, — приказала она бойцу.

Парень кивнул и, закинув автомат за спину, легко поднял ребенка и понёс наверх.

— Похоже, её опоили и не рассчитали дозы, — предположил врач, очень похожий на Василия Ливанова в образе профессора Стравинского из экранизации "Мастер и Маргарита". — Не беспокойтесь, она скоро придёт в себя, это что-то вроде снотворного, возможно, она даже не вспомнит, что с ней случилось.

— Это было бы хорошо, доктор, — устало заметила Нина.

Разговор проходил в детской больнице, куда Алину привез на бэтээре Дима. Оксана осталась дома, а место на броне заняла двоюродная сестра Вадима, не желавшая оставлять приемную дочь ни на минуту.

— С ней все будет в порядке, ваша девочка поправится, — ещё раз сказал доктор и, кивнув на прощание, ушел в кабинет.

Нина закрыла глаза и откинулась на спинку старого больничного дивана, длинный день закончился.

Город Нововятск. 22 июня 2015 г. Игорь Корн

Для Игоря было загадкой, почему местные сомооборонщики во главе с Полканом не вышибли зеков из города, на серьёзного противника бывшие заключенные не тянули. Они умудрились совершить все ошибки, которые были возможны и невозможны. Штаб расположили в здании детского сада. Большие окна, множество точек проникновения, вместо охраны два совершенно пьяных зека, сидящие на крыльце словно деды на завалинке. Будь у Игоря отряд человек в десять, он бы выбил их отсюда за десять минут. Всего в здании штаба расположилось около трех десятков боевиков во главе с паханом.

Более или менее серьезная оборона была у зэков на линии противостояния, там, где они держали фронт против полицаев и добровольцев. Видимо, всё-таки среди них были люди, служившие в армии, которые согнали на главный участок самых боеспособных. Центральное направление выглядело довольно неплохо, на каждый дом первой линии приходилось по пять-шесть огневых точек, всего таких пятиэтажек было двенадцать. Получалось, что зэки сосредоточили на этом направлении минимум шестьдесят-семьдесят человек. Игорь сунулся в один из подъездов, в котором на пятом этаже активно тарахтел пулемет, но быстро сдал назад, дверь была заминирована, и разминировать её не было никакой возможности, а окна оказались наглухо заколочены, так что пришлось Игорю возвращаться к первоначальному плану и заняться правофланговыми дозорами.

Первый обнаруженный им дозор исправно бдел, Игорь бы его проморгал, если бы не проверяющий, катающийся по району на двух машинах, одной из которых был "Нисан Патрол", второй старый "Лендровер".

Секрет обосновался в угловом доме в квартире на пятом этаже. Зэки исправно тащили службу или хотя бы делал вид. Во всяком случае, у них была примитивная система "Свой-чужой". Серия гудков, затем вниз спускался человек и снимал растяжку с двери. О том, что кто-то может войти через окно, они не даже думали.

Второй секрет обнаружился на самой окраине. Игорь даже успел понаблюдать за ним из дома напротив. Здесь был полный расслабон: играл магнитофон, на кухонном столе стояла початая бутылка водки, а в комнате под всеми сразу и под каждым в отдельности пыхтела весьма потасканная тетка неопределенного возраста. Но кое-как зэки все-таки следили за подходами к дому и быстро спрятали бабищу в шкаф, заслышав на улице двигатели машин. Им удалось избежать гнева проверяющего, вовремя приведя себя в порядок.

Едва машины исчезли из виду, Игорь по балконам забрался на второй этаж. В подъезде было пусто. Из квартиры снова раздались звуки сопутствующие бурному совокуплению и какой-то заезженный музыкальный блатняк.

Корн толкнул дверь, которая легко и бесшумно открылась. Из комнаты раздавались сладостные стоны и вскрики, на кухне сидел бородатый кавказец и чистил картошку. Он удивленно уставился на вошедшего, рука дёрнулась к автомату, лежащему на столе, пальцы сомкнулись на рукояти старого АК74 с обшарпанным деревянным прикладом, но это были пальцы мертвеца. Охотничий нож, пробив горло бородача, отбросил его на стену. Игорь вырвал нож, вытер лезвие о чёрную робу убитого и прошёл в комнату. Двое зеков, трудившиеся, как стахановцы, даже не обратили на него внимания. Корн двумя точными ударами отправил их в ад и приложил палец к губам. Изрядно помятая тетка с осоловелым взглядом быстро закивала.

Игорь срезал номера с роб и забрал автоматы, под окном обнаружился маленький оружейный склад, два цинка пятерки и гранатомет РПГ-18 "Муха". Осмотрев разгромленную квартиру, Игорь нашёл большую дорожную сумку, куда без труда влезла вся добыча. Ещё раз приложив палец к губам, Корн забросил тяжеленную сумку на плечо и вышел вон. Беспечность караульных помогла выполнить план на шестьдесят процентов.

Игорь спрыгнул из окна первого этажа, поправил сумку. "Нужно от неё избавиться, — подумал про себя бывший телохранитель, — с ней задачу не выполнить". Схрон отыскался довольно быстро — люк городской канализации на окраине. Видимо, им давно никто не пользовался, и как тайник он был вполне надежен, скрытый от любопытных глаз раскидистыми кустами. Туда и отправились трофеи.

Закончив с тайником, Игорь вернулся в город. Нужны ещё двое зэков, и можно уходить. На центральной улице шла вялая позиционная война, короткие автоматные очереди, изредка бил пулемет.

Оставалось прибить парочку братков и сваливать из этого городишко. Дозор, прикрывающий фланг передовой, отпадал, парни несли службу на совесть, и подобраться к ним не было никакой возможности. Оставалось искать добычу в сердце бандитского гнезда. И добыча нашлась, правда, пришлось ждать до самых сумерек. Из-за резни, устроенной Корном, поднялся нешуточный шухер. Главарю пришлось даже расстаться с частью охраны, человек десять перебросили на фланги, пытаясь запечатать район.

Солнце почти село, когда двое зэков с небольшой хозяйственной сумкой вылезли из окна и, воровато оглядевшись, направились к забору.

Игорь тенью скользнул следом. Ещё раз оглянувшись, зэки отодвинули доску, покрашенную зеленой краской, и вылезли в дыру. Игорь не стал следовать за ними, а просто перемахнул забор и спрятался за стволом старого тополя. Он уже облазил всё вокруг и знал, что эта парочка пройдет мимо него, вряд ли у них возникнет желание перепрыгивать пятиметровую канаву, вырытую коммунальщиками.Так и вышло. Двое уголовников, негромко переговариваясь, протопали мимо, не обращая внимания ни на что вокруг.

Игорь вышел на тропу за спиной замыкающего и ловко вонзил ему нож под левую лопатку. Идущий впереди обернулся на хрип напарника. Игорь сделал шаг навстречу противнику и ударил в печень, простой удар снизу вверх. Удар не прошёл, наткнувшись на уверенный блок. От резкой боли в запястье, Игорь внутренне матюгнулся, и едва не выронил нож. Зэк скользящим шагом отступил назад и встал в оборонительную стойку. Кричать он не торопился.

— Так это ты наш дозор вырезал? — поинтересовался он и,, не дождавшись ответа, продолжил. — На мусоров шестиришь, фраер, или просто народный мститель?

Игорь опять ударил, но противник опередил бывшего бодигарда, обрушив на него град приемов, выполненных с безупречностью мастера рукопашного боя. Скорее всего, бывший зек когда-то был спортсменом. Это его и погубило. Спортсменам вбивают в голову правила и условности, они чаще обозначают удар, чем бьют в полную силу, на поражение, поэтому их так редко берут в спецназ, переучивать долго, а чаще всего и бесполезно. Вот и сейчас Игорь легко отбил его атаку, в которой половина приемов была только обозначена, затем ловко подсек противника, и одним ударом добил, вогнав нож в горло. Зэк дернулся и затих.

Игорь быстро собрал трофеи, срезал номера и спихнул тела в канаву. Пора было сваливать. Закинув боеприпасы в хозяйственную сумку, он нырнул в густые кусты. Теперь нужно забрать добычу из канализации и дожидаться приезда Ольги. Пока что всё идёт по плану, и это было очень странно.

Несмотря на бандитский кипиш, никаких проблем с выходом из города не возникло. Корн пробрался в безопасное место и спрятал сумку с трофеями под корнями поваленной березы. Пока тащил тяжесть, взмок, одних автоматов было пять штук, а ещё боеприпасы и граник. Теперь пора выходить на Полкана. Пока он не проводит Игоря и Ольгу через город, оружия не получит. Кстати, цинков с пятеркой и гранатомета Полкану не видать, как своих ушей, обойдется двумя "ксюхами" и АК-74, это вполне достойная плата за проезд через город. Прежде, чем сумка заняла своё место в схроне, Игорь быстро осмотрел трофеи. Все оружие было в отвратительном состоянии, не чищеное, не смазанное, Игорь вообще удивлялся, как оно ещё стреляет. Более или менее ухоженным выглядел АКМ покойного спортсмена, тот хотя бы чистил ствол. Корн оставил в сумке то, что забирал себе, а оружие и боеприпасы Полкана сложил отдельно. Пора было возвращаться к полицаям. Игорь глянул на Луну, огромную, круглую и желтую, как головка швейцарского сыра, и пошёл в город. Первую часть задачи он выполнил, теперь осталась ещё две: договориться с полковником и прорваться через обезумевший городишко.

На этот раз секрет пустил его без вопросов. Полковник уже ждал. Игорь присел рядом с этим тучным человеком на ступени. Закурили.

— Дело сделано, — сказал Корн.

— Я знаю, — ответил Полкан. — Хорошо сработал, тихо, чисто. Кстати, они пытались повторить твой трюк. Послали двоих в обход наших позиций, видимо, самых лучших.Не свезло. Первый зацепил растяжку, второй пытался удрать, но наскочил на наш патруль. Взяли в плен.

Игорь протянул номера срезанные с курток.

— Три ствола и девять магазинов пятерки получите, когда мы проедем через город. Как рассветет, придётся прогуляться. Вы будете гарантом.

— Не доверяешь?

— Не доверяю, — спокойно согласился Игорь. — Доверчивые долго не живут.

— Наверное, ты прав, все мы мрази, — согласился Полкан.

— За себя говорите, — отозвался Кор., — Я не все. Крови на мне много, но я солдат, а не убийца.

— Оставайся, — предложил Полкан, — с таким бойцом мы город враз отчистим.

Игорь отрицательно покачал головой.

— Я найду своё место, но я точно знаю, что оно не здесь.

— И почему?

— Мне не нравится ваш город, и вы, если откровенно.

— Спасибо, что честно сказал, — кивнул полковник. — И куда попрёшь?

Игорь пожал плечами:

— Не знаю, но скоро определюсь. Я отвечаю за жизнь спутницы, вот и вся философия. Найду место, где спокойно и безопасно, где думают о людях, там и остановлюсь. Пока что такого места я не видел.

— Ладно, пойду я, — тяжело поднимаясь, сказал предводитель сил самообороны. — В пять утра буду на крыльце, прогуляемся. Найдёшь, где спрятаться?

Игорь кивнул и решил остаться в городе. Пока Полкан не знает, где трофеи и машина, бояться нечего. А главное, полковник понял, что перед ним опасный боец, и лучше быть его другом, чем его врагом.

За Игорем никто не следил, похоже, с их предыдущей встречи предводитель простого люда слегка поумнел, он понимал, что может натворить профессионал. Оставшуюся часть ночи Игорь провел в одной из брошенных квартир. Ровно в пять утра он был на ступенях горотдела, полковник уже ждал, несколько любопытных лиц выглядывали из окон, но ничего не предпринимали.

— Пошли?

Полковник кивнул.

— Откуда ты такой взялся? — спросил Полкан, когда они уже почти вышли к мосту через пересохшую речку.

— Чечня, спецназ, потом телохранитель, — кратко обрисовал свою биографию Игорь.

— А в мире что делается? А то мы уже дней десять воюем.

— Тоже самое. Банды, стрельба, грабежи, мародеры, главная сила — человек с автоматом. Но в основном власть у военных, хотя иногда они мало чем отличаются от бандитов.

Полковник победно ухмыльнулся.

— Знаешь, ты армеец, наверное, поймешь меня. Я прошел две чеченских, первую срочником, вторую в ОМОНе. И всегда, как только надобность в нас отпадала, хмыри с портфелями пытались убрать боевых офицеров, как можно дальше, боялись нас.

Игорь ничего не ответил, Полкан говорил очевидные вещи. Армию всегда боялись, причём армию слаженную, повидавшую кровь, так было после афгана и трех чеченских. Поэтому в мирное время её превращали в "беззубую старуху", выживая боевых генералов и заменяя их паркетными шаркунами.

— И где теперь эти хмыри с кожаными портфелями и дорогими костюмами? — продолжал свой монолог Полкан. — Да нет их нигде, теперь армия — сила, хорошая, плохая, но больше нас никто не подвинет.

— Власть манит, — саркастично хмыкнул Игорь.

— Не-е-е, — помотал головой полковник, — просто справедливость, нас вечно к ногтю и пинком под зад, и кто теперь народ защищает? Мэр нашего городка первым сбежал, когда в городе эпидемия началась, прихватил деньги, и деру. Его зам помер спустя сутки, пришлось мне на себя город брать, и если бы не уголовщина, которая повылезла невесть откуда, я бы город живо привёл в порядок. В железном кулаке бы он у меня был, но стоял бы, и люди бы жили нормально.

— Может, ты и прав, — согласился Игорь и после небольшой паузы добавил, — а может, и нет. Почувствовал бы вкус власти да мощь железного кулака, и стали бы твои омоновцы надзирателями, гоняли бы рабов, на опустевшие колхозные поля, а чуть что кнутом пороли. Мог бы такой вариант быть?

— Мог, — честно ответил Полкан и замолчал.

— Присаживайся, полковник, — указывая на поваленную березу, предложил Игорь. — Сейчас моя машина подъедет, и немножко покатаемся.

— А доля наша?

— Подъедет Ольга, достану, — присев на старый пенёк, спокойно ответил Игорь.

Через пятнадцать минут на дороге заурчал двигатель, и вскоре среди деревьев показалась темно-зеленая "нива".

Полкан присвиснул, когда из машины грациозно вышла Ольга. Так выходят дорогие модели и актрисы из шикарных лимузинов.

Ольга забралась назад, держа в руках пистолет. Игорь достал сумку с оружием и закинул её в багажник.

— Садись, полковник, чего ждешь?

Полкан кивнул и полез на пассажирское место. Если у него и был какой-то план, то сейчас он окончательно исчез.

— Это Ольга, — представил Игорь свою спутницу, усевшись за руль. — Не смотри на её внешность, женщина она рисковая, и если что, сразу влепит тебе половину обоймы сквозь сиденье. А теперь показывай дорогу.

Полкан не стал дурить или просто повёл не той дорогой, где подготовил засаду, и спустя двадцать минут город остался позади.

На окраине Игорь достал из багажника три автомата и сумку с боекомплектом.

— Держи, это ваша доля, двенадцать полных магазинов и три автомата.

Полковник кивнул и забрал оружие, все автоматы Игорь предусмотрительно разрядил.

— Сделка есть сделка, — сказал полицай. — Прощай, Игорёша.

— И тебе удачи. Давай, вышибай зеков и строй город, только строй по уму, тогда такие, как я, захотят остаться, а если нет, такие, как я, придут, чтобы вычистить вас. Прощай, полковник.

Нива, взревев мощным двигателем, рванула по шоссе. Несколько раз по ней выстрелили со стороны зэков, но не попали.

Ольга перебралась через сиденье и уселась рядом.

— Я так соскучилась, — нежно сказала она.

— И даже не волновалась? — удивился Игорь.

— Волновалась, но верила, я вообще в тебя верю.

Она быстро чмокнула его в щеку.

Через сорок километров на развилке федеральной трассы показался армейский блокпост. На нём дежурили десяток парней в пятнистой хлопчатобумажной форме и две старые БМП-копейки. Несмотря на то, что им было лет по сорок, они оставались грозной силой.

Они проверили машину, задали несколько вопросов, о маршруте, о планах, спросили о дороге, сами рассказали, что впереди, получили плату в десять патронов и пропустили, пожелав счастливого пути.

— Скоро так везде будет, — заметил Игорь, когда блокпост остался позади.

— Свыкнемся, — ответила Ольга и, закинув ноги на торпеду, устроилась поудобней.

Их снова ждала дорога.

Москва. Кремль. 23 июня 2015 г. Триумвират

Трое генералов сидели за длинным столом и разговаривали о судьбе России. Раньше в этом кабинете собирался совет безопасности под руководством президента, ничего не изменилось кроме того, что из совета исчезли все прежние члены. Большинство из них уничтожили киллеры Ястребова, несколько человек, понявших, что происходит, скрылись, ещё двое умерли, подхватив вирус. Теперь за столом сидели правители Москвы и Московской области.

Во главе восседал тучный генерал (его между собой называли Бульдогом за обвислые щеки и три подбородка). Генерал командовал центральным федеральным округом. Он чудом избежал расправы в первые два дня; пуля пробила китель на груди и застряла в старинном серебряном портсигаре, сбив командующего с ног, а киллер, решив, что дело сделано, не стал производить контрольный выстрел, невольно сохранив жизнь будущему диктатору. Киприянов железной рукой подобрал брошенную власть и принялся наводить в Москве свой порядок.

Два других генерала выглядели более презентабельно. Первый, крепкий, подтянутый, с пронзительным взглядом, командовал дивизией имени Дзержинского, которую переименовали в ОДОН. Генерала по нелепому совпадению звали тоже Феликсом, и Феликс Эдуардович Дорохов предпочитал называть свою дивизию по старинке — Дзержинцами. Второй был среднего роста с седым ершиком волос, слегка за сорок, атлетического сложения и карими глазами. Он до сих пор бегал с солдатами марш-броски, три раза в неделю ходил на стрельбище, не курил и не пил, но грешок все-таки был — карты и женщины. В 2009 году Кантемировская дивизия была переформирована в Четвёртую Отдельную Танковую бригаду, но для простого народа, бойцов и офицеров осталась Кантемировской. Солдаты назвали Ивана Михайловича Дугина просто: Отец или Михалыч.

Сейчас на базах этих частей формировалась новая армия. С московской области туда перебазировали то, что осталось от мощной группировки, к кантемировцам перебросили остатки Пятой мотострелковой бригады Московского военного округа или, проще говоря, бывшую Таманскую дивизию. Теперь в Наро-Фоминске квартировались почти все части, оставшиеся от огромной военной подмосковной группировки.

— Что мы имеем на сегодняшний день, Иван Михайлович? — потребовал отчета Киприянов.

— В нашем распоряжении, не считая добровольцев, двадцать четыре тысячи человек, — ответил Кантимировец. — Если считать тех, кто у нас стоит под ружьём, то группировка насчитывает около пятидесяти тысяч вместе с полицией и добровольцами, большинство которых расквартировано у Феликса Эдуардовича. При этом, последние составляют почти пятьдесят процентов от общего состава. Огромные запасы обмундирования и техническая база позволяет нам без проблем обеспечить в десять раз больше, чем названное мной число. К сожалению, мы не располагаем кадровым резервом. Конечно, люди будут идти, но тоненьким ручейком.

Диктатор всея Руси кивнул.

— Что ж, это лучше, чем ничего. Часть этих войск понадобится нам для экспансии на Урал. После того, как был устранён Таранов, некому больше противостоять нашей группировке. Оставшихся сил вполне хватит, чтобы удержать Москву и взять под контроль ключевые точки на окраинах. Нельзя терять ценные производства, расположенные на территории центральной части России.

Генералы согласились. Драка за власть кончилась. Ключевые фигуры, которые могли оспорить действия Киприянова, были устранены. Под гребёнку попали два генерала от полиции и ФСБ, директор внешней разведки, несколько крупных чинов из ГРУ. Гэрэушникамвообще не повезло, сначала в Москве не осталось никого старше подполковника, а после чистки — никого старше майора.

После того, как триумвират закончил с чисткой конкурентов и скопил мощный ударный кулак, родился план под кодовым названием "Завод". Собрать под своей рукой наиболее значимые производства по всей стране, обеспечить их охрану и работоспособность. Но реализации плана препятствовало множество факторов, первым из которых был развал страны и появление множества удельных "княжеств", более не желавших кормить ленивую, ничего не делающую Москву, далёких политиков и золотую элиту. Сейчас Киприянов контролировал только несколько областей, причем не самых значимых, оттуда уже перебросили остатки войск, оставив небольшие гарнизоны для поддержания порядка. Отказались присоединится туляки и владимирцы, именно у них в руках оказалось производство стрелкового оружия. Нижегородцы тоже послали самопровозглашенного диктатора куда подальше, в Рязани окопался генерал от ВДВ, который грозил любому, кто к нему сунется, дать по морде с помощью ребят в тельняшках и беретах, там уже шли активные приготовления к обороне. Владимир вообще был лакомым кусочком, один тракторный завод чего стоил. Ещё до эпидемии там возобновили производство техники, закупили новое оборудование, отремонтировали цеха. За три года сделали то, что не удавалось последние двадцать лет — завод стал приносить прибыль, трактора пошли на экспорт, в них, как и в автоматах Калашникова, ценили баланс цены и качества, недорогая надежная техника, которую можно починить посреди поля. Но Калюжный, который подмял под себя область, дал четко понять — никого не пустим.

Киприянов вынырнул из размышлений.

— Нужно действовать, и действовать быстро, — поторопил он генералов. — Заканчивайте переформирование, не позднее конца месяца группировка должна выдвинуться на обозначенные направления.

— Есть. — Генералы встали и строевым шагом покинули кабинет.

— Ну, что думаешь? — спросил Феликс у Дугина, когда за ними закрылась дверь кабинета.

— Ничего хорошего, — отозвался кантимировец, — опять нашими задницами будут амбразуры затыкать.

Командир ОДОНа кивнул, дальше пошли молча.

— У меня была прославленная дивизия, — сказал Иван Михайлович Феликсу, когда они спускались по огромной мраморной лестнице, — а теперь сборная солянка из всего, что только можно. Каждой твари по паре.

— Ты думаешь, у меня лучше? — поинтересовался Феликс. — Тоже самое, плюс батальоны "Кавказ" и "Чёрная сотня". Парни на них волком смотрят, уже несколько раз вспыхивали потасовки. Половина моих раньше бегала за этой мразью, а теперь мне с ними бок о бок в бой идти.

— Ко мне их вообще нельзя, — отозвался Дугин, — мои их просто загрызут. Если зэки ещё ладно, то кавказцев на куски разорвут, у меня девяносто процентов прошли чеченскую, а есть ветераны, что прошли все три. Понятно, что не все они бандиты и террористы, по которым вышка плачет, только бойцы разбираться не будут.

Феликс согласно кивнул и распахнул двери на улицу, два автоматчика, стоящие возле дверей, проводили генералов ленивым взглядом.

В штабе Кантемировской дивизии уже несколько часов шло совещание.

— За десять дней мы сможем только закончить переформирование, — заявил довольно молодой полковник, на вид ему стукнуло не больше тридцати пяти, — нереально сосредоточить войска на направлении удара.

— Все это очень сильно напоминает мне первую чеченскую, — заметил пожилой майор-танкист, который служил под началом Дугина почти тридцать лет. — Нагнать техники и солдат, выдать карты и бросить в город, не значит захватить его. Когда мы входили в Грозный, нам обещали прямую дорогу до дворца Дудаева и звезды героев тем, кто поднимет знамя над городом. И что? Три месяца кровопролитных боев, у нас не было ни преимущества, так необходимого при штурме города, ни обученных солдат. Я тогда потерял танков пятьдесят, и это только те, что безвозвратно.

— Сейчас немного другая ситуация, — заметил генерал кантимировцев.

— Иван Михайлович, — твердым голосом произнёс майор, выражая своё несогласие, — никакой другой ситуации нет, есть приказ — быстро и любой ценой взять город, не жалеть старую технику, её на складах госрезрва много. Проще говоря, Киприянов приказал взять город, завалив улицы трупами.

Дугин склонил голову, признавая правоту танкиста. Генерал кантимировцев отлично помнил, как кувыркался в этом долбанном Грозном, как пробивался из окружения с остатками майкопцев, полегших на железнодорожном вокзале. Как броня давила гусеницами тела солдат, которыми были завалены улицы, прилегающие к вокзалу. И понимал, что будет то же. Владимир приказано взять быстро и по возможности без потерь мирного населения. Город нужен Киприянову, это крупный промышленный узел, а значит, опять никакой артиллерии и авиации. А ещё он знал полковника Калюжного, хорошего военного, классного фортификатора и грамотного командира, который привык ценить жизни бойцов, и, судя по данным разведки, этот город так просто не сдастся.

Михалыч глянул на сидящего в уголке Гавриила. Тот прошел от Москвы до Нижнего Новгорода и везде видел приготовления, все понимали, за что в новом мире будет война. Можно за пару дней сравнять Владимир с землей, но тогда он на хрен будет никому не нужен.

— Ускорить переформирование, — приказал Дугин. — Начинайте слаживание подразделений, которые полностью укомплектованы. На данный момент в расположении дивизии и окрестностях двадцать пять тысяч солдат и офицеров, около семи тысяч добровольцев. По данным разведки, Калюжный может выставить не больше пяти. Думаю, пятнадцатитысячной группировки будет вполне достаточно для взятия такого небольшого города.

При этом генерал умолчал, что эти двадцать тысяч собраны со всей Московской области, с миру по нитке. От его бригады уцелело около трёх тысяч человек, ещё столько же у таманцев. Численность сильно сократилась не только из-за эпидемии, но и дезертирства. Как ни странно, вирус ударил по военным гораздо слабее, чем по гражданским, наверное, сказывалось физическое состояние человека.

— Три к одному, — хмыкнул полковник, поставленный командовать отрядами добровольцев. — Конечно, чуть больше, чем в Грозном, но недостаточно большая для штурма с наименьшими потерями. Баланс сил, необходимый для штурма укрепленного района, должен быть не меньше пяти к одному.. Этот вариант позволит избежать ненужных жертв.

— У нас нет двадцати пяти тысяч подготовленных солдат, — отрезал Михалыч, — и каждый лишний день даёт лишний шанс нашим противникам.

— Противникам? — поинтересовался кто-то из угла.

Все присутствующие повернули головы.

В углу, удобно развалившись в кресле, сидел статный мужчина, высокий, с белым ершиком волос и шрамом, пересекающим лоб наискосок к левому глазу.

Его мало кто знал лично, этот человек ликвидировал самых именитых полевых командиров. Его знали под позывным Кривой. Это звучало иронично, поскольку он был профессиональным стрелком. Редко из тех, кто попадал к нему в прицел, уходил на своих ногах. Последние несколько лет он возглавлял школу снайперов.

— Кривой, ты что-то хотел сказать? — слегка напрягшись, спросил генерал.

— Да, Иван Дмитриевич, вы ничего не замечаете?

Генерал покачал головой.

— Вы совершенно отупели, — презирая субординацию, произнёс Кривой. — Вы называете людей, которые не дали Владимиру превратиться в бандитский притон, врагами. Готовите планы захвата города, вы готовы развязать войну против своих братьев по оружию, с которыми одной стране присягали. Вы готовы ради двух заводов начать новую бойню, когда мир ещё не успел отойти от той, что устроил Таран. До сих пор в Москве горы непохороненных трупов, а вы уже к другим лезете. Они, в отличие от вас, о людях позаботились. В Москве голод, а там полевые кухни на перекрестках, налажено снабжение, люди получают необходимое. Как вы думаете, они будут драться? Да вам просто придётся сравнять этот город с землей, потому как вы и метра не получите, не залив его кровью.

Этот монолог вызвал в присутствующих бурю эмоций. Все уже были ознакомлены с данными разведки и понимали, что владимирцы будут биться за свой город до конца, как будто на них напал внешний враг. Дугин поморщился. Генерал прекрасно понимал, что такое Москва для остальной страны, государство в государстве. Для провинции, куда они скоро бросят солдат, не будет актуально то, что агрессоры с ними одной крови. Они будут жадными москвичами, которые гребли последние тридцать лет всё, что можно. И не важно, что чиновников в Москве осталось не больше пары тысяч, важно другое, что это Москва, и что она снова гребёт под себя.

— Вы разыскали оставшихся членов вашего отряда? — прервал свои размышления Дугин.

Кривой ухмыльнулся.

— Вы будете смеяться, но двое последних бойцов из моего отряда окопались во Владимире. Это Вадим Токарев и Марк Топазов. И знаете, что я думаю? — Он окинул внимательным взглядом молчавших офицеров. — Мне с вашей шайкой не по пути. Гнусность вы затеяли, договориться не можете, хотите кровью землю умыть. Так не будет этого. Во всяком случае, я вам больше не помощник. — Кривой поднялся, дошёл до выхода, обернулся. — Я солдат, и не собираюсь участвовать в гражданской войне, во всяком случае на стороне тех, кто идёт за тем, что ему не принадлежит.

— А приказ? — хмурясь, спросил Дугин.

— Засуньте себе в жопу ваш приказ. Честь имею, — и, щелкнув каблуками, Кривой вышел.

Никому из присутствующих даже мысль в голову не пришла, его задержать, никто на тот свет не торопился. Восемь человек пристально смотрели на закрывшуюся дверь.

Дугин подошел к окну и выглянул наружу, бывший ликвидатор уселся в свой собственный уазик и погнал к проходной.

— Остановить его? — спросил молодой полковник.

— Уже не сможем, — рассеяно заметил генерал. — Если караул его станет задерживать, он все равно уйдёт, а мы получим пять трупов. Для него эти солдатики на один зуб.

— Как вы думаете, куда он пойдет? — спросил Танкист.

— А тут и гадать нечего. Покров взят, дорога до Владимира свободна. Через город он не поедет — там усиленная группировка, один выстрел из танка, и нет Кривого — он обойдет пост. А дальше опасаться нечего, Петушинским блокпостом командует Марк Топазов.

— Он знает планы операции, — возразил лётчик, командир вертолётного полка.

— Этот план — бумажка, — заметил Дугин, — нормальным мы ещё и не занимались. Всё, что знает Кривой, фактически пустышка. Гавриил, тащи проектор, будем кино смотреть.

Никто из присутствующих не задумался, а пойдут ли солдаты на подобную войну. Захотят ли они стрелять в таких же добровольцев, которые просто защищают свой дом.

Город Владимир. 24 июня 2015 г. Вадим Токарев

Город жил своей жизнью, и как показалось Вадиму, эта жизнь становилась всё меньше похожа на мир апокалипсиса. Как приятно вернуться и видеть вместо разоренных городов и вымерших деревень привычную цивилизацию. Конечно, магазины ещё были закрыты, по улицам разъезжали уазики и "нивы" с патрулями, на ключевых перекрестках стояли бэтээры, рядом дымили полевые кухни. Но все равно по сравнению с тем, что видел Токарев последние десять дней, Владимир был образцово-показательным мирным городом со светом, горячей и холодной водой, относительно безопасностным.

— Дома, — поправив автомат на плече, довольным голосом произнёс Илья. — Неужели скоро смогу выспаться в нормальной кровати и вымыться под горячим душем?

— Сможешь, — заверил Вадим, — воду пока ещё никто не отключал.

— Давай, — протянув руку, бодро сказал Илья, — увидимся завтра в штабе.

Вадим пожал руку и прыгнул за руль "нивы", припаркованной на стоянке части. Илья же залез в УАЗ, отправляющийся на патрулирование, водитель согласился подбросить Буратино до дома.

Оксана, всплеснув руками, обрадовано бросилась Вадиму на шею, Нина помахала правой рукой, поскольку левая все ещё была на перевези. Из комнаты нетвердым шагом вышла бледная Алина, отходившая от действия наркотика, которым её накачали людоеды.

Вадим протянул Нине ключи от квартиры:

— Держи, сестрёнка, теперь она твоя.Спустишься на этаж ниже, квартира сто три. Мебель есть, так что, жить можно, таких квартир сейчас по городу много. Это тебе талоны на питание.

— Спасибо, — чмокнув Токаря в щеку, поблагодарила Нина, — ты всегда обо мне заботился.

— Да брось, мне это ничего не стоило, — отмахнулся Вадим. — Как твоя рука?

— Нормально, — улыбнулась Нина. — Доктор сказал, что операция проведена очень вовремя, через неделю можно будет уже снять перевязь. Кстати, судьба забавная вещь, ты знаешь, кто это девочка?

— Твоя приемная дочь, — ответил Вадим, снимая автомат и вешая его на крючок возле двери.

— Да, Алина моя приемная дочь и дочь погибшего недавно Глеба Налимова.

Вадим замер.

— Глеба? — не веря, спросил он.

Нина кивнула.

— Знаешь, в этой квартире собрались люди, которые знают Глеба. Меня Глеб спас и закрыл своим телом от пули, Оксану он отбил у двух отморозков.

— Меня контуженного он вытащил из-под обстрела в августе двухтысячного, — продолжил Вадим. — Я тоже обязан ему жизнью...

Алина стояла возле двери на кухню и хлюпала носом. Вадим опустился перед ней на колено, обнял девочку, та подалась навстречу и робко обняла его за шею.

— Твой папа был хорошим человеком, он всегда готов был рискнуть жизнью ради других, — прошептал Вадим на ухо Алине. — Теперь, когда его нет, мы о тебе позаботимся. Знай, ты можешь прийти ко мне в любое время. Мы семья.

— Спасибо, дядя Вадим, — прошептала в ответ Алина и снова хлюпнула носом.

— Давай без дядь, зови просто Вадимом.

— Хорошо, — легко согласилась девочка.

— Пойдёмте ужин готовить, — беря в руки рюкзак, позвал Вадим. — Никакой тушенки, мне тут за риск выдали премию продуктовым пайком: настоящая свинина, овощи. — Он посмотрел на часы. — А если хотите, можем замочить мясо и сделать шашлыки, думаю, часам к семи замаринуется.

Оксана решительно забрала у него рюкзак.

— Шашлыки в следующий раз, а сегодня просто запечём мясо с чесноком.

— Хорошо, — согласился Вадим, — сейчас переоденусь и помогу.

— Отдыхай, мы сами все сделаем, — и женщины гордо удалились на кухню.

Ужин вышел весёлым. Вадим запустил музыку на компьютере. Женщины выставили на стола блюдо с нарезанной бужениной, рядом лежали свежие овощи. Ради такого дела Вадим извлек из загашника бутылку коньяка, Алине достался компот из замороженных ягод.

Продолжением чудесного вечера стала не менее чудесная ночь, Оксана и Вадим смогли оторваться друг от друга только на рассвете.

— Как там было? — спросила Оксана, положив голову на плечо Вадима и поглаживая толстый шрам, тянувшийся по левой стороне груди к бедру.

— Не знаю, — думая о чём-то другом, ответил Токарь, — наш рейд вышел довольно спокойным, сидение на блокпосту можно было вообще назвать рутиной.

О том, что его группу перебросили в Покров, Вадим не сказал.

— И что теперь? — спросила Оксана после слегка затянувшейся паузы.

Токарев попытался пожать плечами.

— Не знаю. Многое будет зависеть от политики Калюжного, но лично мне кажется, что Москва во главе с Киприяновым попытается подмять нас под себя.

— Значит, война? — приподнявшись на локте, спросила девушка.

— Может быть. Не знаю... — он достал сигарету и закурил. С сигаретами было туго. За несение вахты в Петушках и прогулку в Покров Вадиму выделили целых два блока "Bond", невиданная роскошь.

Оксана тоже вытянула сигарету и закурила.

— Вадим, как ты думаешь, страна встанет на ноги? — выпустив колечко дыма в потолок, спросила девушка.

— Встанет, милая, — целуя её в шею, ответил Вадим, — но скорее всего мы с тобой этого не застанем. Для нас все только начинается, и то, что мы сейчас видим, только затишье перед бурей.

Оксана поежилась и ещё плотнее прижалась к Вадиму. Они уже пересказали друг другу все события, которые произошли с ними за эти дни. Вадим умолчал о вояже в Покров. Да и что рассказывать? Оксана поведала историю о похищении Алины людоедами.

— Надо будет Диме с Иваном бутылку коньяка поставить, — заметил Вадим. — Молодцы парни.

Оксана согласно кивнула.

— Кстати, сегодня на Площади победы будет казнь этих уродов.

— Оно тебе надо? — спросил Вадим, приподнимаясь на локте и заглядывая в серые глаза подруги. — Тебе что, крови мало? Без нас повесят.

— Да я просто сказала, — пробормотала Оксана. — Они получат по заслугам, этого для меня вполне достаточно.

Вадим кивнул и лёг обратно.

— Ты у меня молодец. Кстати, чем планируешь заняться?

— Калюжный предложил мне должность ведущей на телевидении, городу нужна информационная служба, федеральные каналы отрубились шесть дней назад. Из радиостанций остался только "Маяк", но его контролирует Киприянов.

— И?

— И я согласилась, — поцеловав Вадима в щеку, ответила Оксана. — Сейчас подбирают штат. Дня через три запустим пробный выпуск новостей. Кстати, Нина одна из кандидаток в репортеры, оказывается, она раньше работала в одном московском журнале.

Вадим кивнул.

— Я знаю. Думаю, проблем с телевидением у неё не возникнет, умная женщина с приятной внешностью, хорошей дикцией, всё, что нужно для тележурналиста.

— Я тоже так думаю, — согласилась с Токарем Оксана, — да и повязка мешать не будет, в свете последних событий это даже очень полезно для имиджа.

Вадим улыбнулся, в его подруге просыпалась жажда деятельности.

— А тебя куда бросят? — спросила девушка.

Вадим быстро пожал плечами:

— Понятия не имею.

Хотя врал. Едва он вернулся в город, как их с Ильей вызвал Калюжный. Сначала разговаривали вчетвером, через пару минут подошёл Деникин, и Вадиму предложили создать диверсионно-разведывательную группу. В свете назревавших событий, команда профессионалов будет на вес золота. Уже был отозван из Петушков Марк Топазов, а спустя час с блокпоста сообщили, что Вадима разыскивает некто по прозвищу Кривой. Остатки команды ликвидаторов снова собирались вместе.

Тарановск. 25 июня 2015 г. Сергей Ястребов

— ... В Москве Киприянов заканчивает формирование армии, конечно, ему понадобится ещё какое-то время, но не слишком много, от десяти до двадцати дней. К середине следующего месяца группировка будет насчитывать около пятидесяти-шестидесяти тысяч активных штыков, — Всеволод закончил доклад и захлопнул папку.

— Откуда данные? — спросил Ястреб, внимательно обводя глазами всех присутствующих членов военного совета.

— Данные непосредственно от нашего "крота", окапавшегося в ближайшем окружении Киприянова. На данный момент разрабатываются планы захвата и последующего удержания промышленных центров в европейской части России, что потребует больших ресурсов. И, если диктатор не стеснён в оружии и технике, то людские ресурсы его не безграничны. Львиная доля армии — добровольцы. Он использует любые доступные ресурсы. Из зеков московских изоляторов сформирован отдельный батальон, кодовое название "Чёрная Сотня", на данный момент он насчитывает около двух тысяч активных штыков. Также сформирован батальон "Кавказ" под предводительством бывшего полевого командира армии Ичкерии Рустама Тургаева по прозвищу Доктор. В батальон собраны лица кавказкой национальности, таджики, аварцы, ингуши, чеченцы, осетины, грузины, абхазы. Почти все непримеримые борцы с неверными, радикалы, террористы и просто бандиты. У большинства за плечами по нескольку локальных войн, на данный момент это самое боеспособное подразделение среди добровольцев. Остальных кавказцев, что раньше на рынках торговали да баранку крутили, раскидали по ротам, и их сосуществование со славянами не вызывает проблем.

— Сколько бойцов в батальоне? — спросил Игнат, который некогда вёл в фирме Ястребова кавказское направление.

— Около полутора тысяч, — заглянув в папку, ответил Всеволод.

— Похоже, это мясо, которое первым бросят на убой,— заметил Ястреб. — Три с половиной тысячи отморозков, Киприянов захочет от них избавится в первую очередь. Подобные подразделения фактически неуправляемы, а вот пользы с них поиметь можно. На кого обрушится первый удар?

— "Крот" считает, что это будет направление Владимир-Нижний Новгород, — сообщил Всеволод, даже не заглядывая в папку. — В этом направлении уже предприняты некоторые шаги: ротой бывшей кантемировской дивизии при поддержке танков занят город Покров. Формально, это уже Владимирская область. На требование полковника Калюжного, который принял на себя должность военного губернатора, вернуть город, Киприянов ответил отказом. "Крот" считает, что готовится плацдарм. Владимирское направление очень перспективно в связи с хорошим производственным комплексом.

Я знаю Артура Семёновича, — заметил один из "генералов" Ястреба. — Толковый мужик, хороший тактик и стратег, он может пободаться с Киприяновым. У нас есть данные по численности сил Владимира?

— Предположительно, во Владимире собрана группировка, насчитывающая около трех тысяч бойцов, — доложил Всеволод. — В лучшем случае, её удастся довести до семи-восьми тысяч, с техникой и вооружением проблем нет. По непроверенной информации Калюжный ведет переговоры по созданию военного блока Нижний-Рязань-Владимир. Если они успеют договориться, то количество активных штыков возрастет минимум в два раза.

Ястреб встал и, разминая ноги, прошёлся по кабинету, задержался у окна, пристально вглядываясь в ночной город.

— Какова вероятность того, что Киприянов увязнет в войне с княжествами?

— Наши аналитики говорят, что подобный сценарий наиболее вероятен, — тут же ответил Всеволод, — слишком много непокорных вокруг Москвы, и эти непокорные находятся в полезных областях. Киприянов просто обязан их раздавить прежде, чем идти на Урал. Скорее всего, заводы — это побочная цель. Главное в том, что Владимир и Нижний стоят на пути к нам. Авиационный керосин "диктатор" предпочитает экономить, а значит, переброска войск на Урал будет осуществляться наземными путями.

Ястреб кивнул, соглашаясь с выводами заместителя.

— Этот мудак начинает новую гражданскую войну, и скорее всего, увязнет в ней с потрохами.

— Нам это на руку, — заметил один из самых молодых генералов, бывший майор иностранного легиона Пьер Батист. — Если он застрянет там, то мы успеем укрепиться, — всё это он выдал по-французски, и сидящему рядом ординарцу пришлось переводить.

Ястребов снова кивнул.

— Да, это нам на руку, — согласился он. — Только выиграное время будет оплачено множеством жизней.

— A la guerre comme à la guerr, — выдал Пьер.

Переводчик не понадобился, все присутствующие хорошо знали древнюю поговорку.

— У нас есть возможность остановить эту войну? — спросил Всеволода Ястреб.

Зам покачал головой.

— Теоретически, если устранить Киприянова, это возможно, но наш "крот" не солдат, он администратор, он просто не сможет подготовить ликвидацию такого уровня. Да и не факт, что устранение диктатора решит проблему, скорее всего, просто оттянет сроки , спровоцирует новую драку за власть, а времени на то, чтобы , послать специалистов отсюда, просто не хватит. У нас есть толковые исполнители, даже с учетом понесённых потерь мы сможем провести три десятка одновременных ликвидаций. Но сложность заключается в том, что Киприянов крайне редко покидает Кремль, он усвоил урок во время первого покушения.

— А если перебросить во Владимир тысячу профессиональных наемников? — поинтересовался генерал по прозвищу Рабинович. Прозвище Андрей Сергеевич Демин получил за то, что мог продать что угодно кому угодно.

— Это лишь отсрочит взятие города, — заметил Ястреб.

— А почему вы так уверены, что первой целью будет именно Владимир? — спросил Игнат.

— Наиболее вероятное направление удара, — пояснил Всеволод устало. — Владимир — крупный узел, промышленный и стратегический, при этом он закрывает дорогу к ещё более лакомым кускам, вроде Коврова и Нижнего. Вся надежда на то, что Владимиру помогут соседи. Если это произойдет, то он выстоит.

Все замолчали, больше сказать было нечего.

— Итак, — подвел итог Ястребов, — наша задача максимально воспользоваться временем, которое выиграют для нас владимирцы с союзниками. Приказываю развернуть все доступные силы ПВО, мобильные комплексы С400 и "Панцирь". Положение меняется, Киприянову нельзя отдавать ни власть, ни город. Всеволод, подготовь на всякий случай группу ликвидаторов, нужно быстро забросить её в Москву. Чем чёрт не шутит, может, крыса выползет из своей норы, и нам удастся её прихлопнуть. Все остальные мероприятия по плану.

"Генералы" Ястреба поднялись со своих мест и, тихонько переговариваясь, пошли к выходу.

— Почему ты изменил своё решение? — спросил Всеволод. Он единственный остался сидеть за столом.

— Потому что уж лучше война, чем отдать Киприянову власть, — ответил Ястреб. — Он знает только язык силы: танки, самолеты, артиллерия.

— А что ему остается? — резонно заметил Всеволод.

— От нас после гибели Тарана отделилось множество городов, — сказал Ястреб, — я же не послал туда карательные отряды. Я уже почти семь дней веду непрекращающиеся переговоры, которые дают свои плоды. Хотя можно было сделать всё гораздо быстрее, сложив пирамиду из голов и курган из трупов. — Полковник сделал паузу. — Но я разговариваю и договариваюсь. К тому же, есть данным, что вояки с Дальнего Востока и Сибири собираются разорвать договор с Киприяновым .

— Откуда сведения? — заинтересовался Всеволод.

Полковник отрицательно покачал головой.

— Пока рано об этом, Сева. Но могу сказать о мотивах, они такие же как и у Владимира, Нижнего и Рязани — надоело кормить Москву и москвичей. Вспомни все чеченские компании. Как задницами амбразуры затыкать, так это ребята из Сибири, с Дальнего Востока, с Урала, а как ордена получать, так Арбатский военный округ в первых рядах. Вот и смекнули ребята, что всё снова начинается, а они сейчас вроде как сами себе хозяева. Думаю, если Киприянов сюда полезет, они скорее нам помощь окажут, чем ему. Враг моего врага — мой друг... К тому же, мне кажется, что после боевых действий на европейской части России у Киприянова просто не останется сил для того, чтобы подмять нас под себя. Если бы он с нас начал, тогда без шансов, а так ... Ладно, Сева, давай работать. Время дорого.

Москва. 27 июня 2015 г. Встреча генералов

— Мне Киприянов приказал передать тебе две бригады, — вставая и наливая себе минералки, проинформировал Дугина глава Дзержинцев.

— Феликс, только не говори, что ты передаешь мне "Чёрную сотню" и "Кавказ".

— Нет, я тебе своих вованов отдам, — саркастично заметил генерал дзержинцев. — Конечно зеков и абреков, их у меня почти три с половиной тысячи, многие воевали, особенно кавказцы. Пустишь их вперед на пулеметы Владимирцев под громким девизом — "Там бабы и водка". И пусть они вам путь расчищают, а сзади пошлёшь нормальных вояк, которые будут это отребье вперед гнать.

— Практика штрафных батальонов, — понимающе произнёс генерал кантемировцев.

— Ага, — улыбнулся в ответ Феликс. — Так что забирай эту шваль, тебе на днях выступать, меня слегка притормозили. Кто-то вложил в пустую голову нашего новоиспеченного отца народов умную мысль, что воевать на два фронта не есть хорошо. Да и порядок в Москве поддерживать нужно, полицейских мало, добровольцев "кот наплакал". Что такое пять тысяч на Москву? Вот я им и помогу добровольцами. У меня от дивизии меньше половины осталось — две с половиной тысячи. Ну и добровольцев в четыре раза больше. Так что, сил впритык.

— Владимир — перспективное направление, — согласился Дугин. — Плохо только то, что опять с голыми жопами на пулеметы полезем. Авиацию и тяжелую артиллерию Киприянов использовать запретил, дабы сохранить город и население, а мне придётся своих бойцов класть.

— Практика в Грозном обкатана, — заметил Феликс. — Войдешь в город, и пошла зачистка. Зачистил район и дальше пошёл. Да и Владимир не Грозный, думаю, за неделю город взять вполне реально.

Дугин неопределенно пожал плечами.

— Посмотрим. Только сильно я сомневаюсь, что владимирцы так просто нам его отдадут, каждый метр кровью польем.

— Польёте, — согласился генерал дзержинцев. — Ладно, готовь казармы, завтра начну перебрасывать зеков и кавказцев. Усиль караулы и патрули. Народ они отмороженный, пьют постоянно, драки. Чем быстрее ты от них избавишься, тем лучше.

— Разберусь, — поднимаясь, ответил Дугин. — Удачи тебе, Феликс Эдуардович.

— И тебе, Иван Михайлович, не хворать.

У здания штаба дзержинцев стояли "Тигр" и БТР-80 с эмблемами кантемировцев. На броне бэтээра сидели шестеро бойцов в легких бронежилетах и с новейшими автоматами Калашникова в руках, возле "тигра" стояли ещё трое, водитель и двое охранников Дугина.

— Интересно, зачем Феликс нашего генерала дёрнул? — задал риторический вопрос водитель.

Но, как ни странно, получил ответ. Капитан, командующий охраной генерала, успел уже выяснить, что к чему, через старого знакомого, с которым столкнулся возле штаба.

— Приказано усилить наступающую группировку двумя бригадами, вот дзержинцы и передают их нам, — при этом его скривило, как от зубной боли.

— Что? — спросил стоящий рядом сержант.

— Нам передают "Чёрную сотню" и "Кавказ".

— Б..дь, — не сдержался водитель. — Они же отморозки, живодеры, всех нас дерьмом вымажут.

— Заткнись, — увидев выходящего из штаба "отца", приказал капитан. — Давай за руль.

Водитель бросил бычок в урну и прыгнул в "тигр".

— В часть, — приказал Дугин, садясь рядом.

Водитель кивнул, и тяжёлая бронированная машина рванула с места, БТР пристроился следом.

— Товарищ генерал, а правда что нам в помощь перебрасывают черносотенцев и "Кавказ"? — спросил водитель.

Генерал нехотя кивнул.

— Правда.

— Они же звери, — произнёс осмелевший водитель. — Замараться не боитесь?

— Ты много себе позволяешь, — одёрнул его Дугин. — Но ты прав, в дерьме нам искупаться придётся, и хватит об этом.

Водитель послушно замолчал, двое бойцов, сидящих на заднем сиденье, внимательно смотрели в окно, казалось, что они совершенно не обращали внимания на разговор водителя и генерала. Через сорок минут "Тигр" и БТР влетели на территорию военного городка Кантемировской дивизии.

— ... по плану ваша группа должна захватить недавно построенную вблизи города Мурома АЭС, после чего остановить её, лишив Владимирскую и Рязанскую область поставок электроэнергии.

— Охрана? — спросил старший группы.

— Всё в папке, которая перед вами, — не задумываясь, ответил Дугин. — Противостоять вам будут профессионалы, бойцы из управления по охране стратегических объектов Федеральной службы безопасности, им в помощь переброшены три роты десанта из Рязани, они несут внешнюю охрану, Рязань и Владимир уже заключили договор о взаимопомощи, и эти три роты действуют в соответствии с данным договором.

Майор из ГРУ открыл папку и быстро пробежался глазами по нескольким абзацам.

— Это невыполнимо, — наконец подвел он итог. — Они ждут нашего нападения, сил, которыми я располагаю, недостаточно.

Генерал кантемировцев нахмурился.

— Вы отказываетесь выполнить приказ? — в его голосе зазвенел металл.

— Отказываюсь, — сказал майор. — Такие объекты не берутся ротой спецназа. Да, мы подготовлены для захвата стратегических объектов противника, штабов, пусковых шахт , но делать это вот так — самоубийство. Станцию охраняет больше полутысячи обученных солдат. Для захвата Муромской АЭС потребуется минимум батальон, я не располагаю такими средствами. После эпидемии в моем распоряжении осталось всего сто сорок два человека, девять погибли, ликвидируя Таранова. Я могу оказать поддержку атакующим или провести финальный этап операции, но своих людей на убой я не отправлю.

— Это приказ, — растягивая каждое слово произнёс Дугин.

— Это бред, — категорично заявил майор. — Чтобы захватить АЭС, её придётся снести, и на месте трех ближайших областей будет российский филиал Чернобыля, ни жить, ни работать в радиусе трехсот километров будет нельзя. Оно вам надо?

Дугин задумался, с одной стороны приказ, а с другой мнение профессионала и катастрофичность последствий.

— Есть другой способ лишить город электричества?

— Есть, — сказал майор, — свалим мачты ЛЭП — и лампочка Ильича погасла. Восстановите их после окончания операции, делов на неделю. Возле каждой мачты охрану не поставишь, а если и поставишь, то не батальон и не роту.

— Разрабатывайте операцию по подрыву мачт, — приказал генерал. — К третьему июля, света во Владимире быть не должно.

— Есть, — поднимаясь, отчеканил майор и, отдав честь, вышел из кабинета.

Нижний Новгород. 27 июня г. Игорь и Ольга

Нижний встретил беглецов не слишком гостеприимно.

— Выходите из машины, — приказал лейтенант ДПС.

Игорь и Ольга поспешили выполнить приказание. То, что они слышали об этом городе, вселяло уверенность. Здесь был закон, не такой, конечно, как до апокалипсиса, устроенного бывшим шефом Корна и бывшим любовником Ольги, но он был.

— Сдайте оружие, — приказал лейтенант, увидев пистолеты, заткнутые за пояс.

Игорь отрицательно покачал головой.

— И не подумаю, — твердо заявил он.

Всё изменилось в мгновение ока, радушие сошло с лица лейтенанта, и уже через секунду на любовников было направленно не меньше десятка стволов. Башня старой БМП-2 повернулась, наведя тридцатимиллиметровую пушку на машину

— Сдайте оружие, — нацелив на Игоря свою "ксюху", приказал дэпээсник.

Игорь отрицательно покачал головой.

— Мы это уже проходили четыре дня назад. Мне пришлось убить пятерых. Они тоже поставили блокпост на дороге и промышляли разбоем.

— Это город, и в нём есть свои правила, вы не на дороге, никто вас не грабит, но в Нижнем запрещено гражданским носить оружие.

Тут лейтенант совершил ошибку, он шагнул к Игорю, сократив дистанцию до полуметра. Всё произошло стремительно, никто и моргнуть не успел, как рука лейтенанта оказалась завернута за спину, в голову упёрся пистолет, а сам он превратился в живой щит, прикрывавший приезжего. Ольга тоже зря времени не теряла, за две недели дороги она кое-чему научилась, выхватив пистолет, девушка быстро присела, прикрывшись корпусом "нивы".

На мгновение все растерялись, полицейские и военные, которые дежурили на посту, оказались в сложной ситуации, чтобы ликвидировать нарушителя, нужно было бы пристрелить своего товарища, а на это нужно гораздо больше смелости, чем убить обычного незнакомого человека. Парень, который держал лейтенанта, производил впечатление рискового, опытного бойца, который нажмёт на спуск, не задумываясь. Дёргаться первым никто не решался.

— Бросай оружие, — приказал Игорь. — Ну...

Бойцы стояли на месте.

— Оставь Олега, — попросил командир блокпоста в армейской форме с пагонами капитана.

— Нет желания у меня оказаться в канаве, — отрезал Игорь. — Ольга, ты как?

— Всё нормально, — раздалось из-за машины.

— Если что, бей на поражение, никого не жалей, — крикнул Корн, и это не было блефом, за последние пять дней пути Ольга превратилась в надежного боевого товарища, которому можно доверить жизнь. У девушки оказался недюжинный талант в стрельбе, уже на пятой тренировке она сбивала из акаэма спичечный коробок.

— Не горячись, — осторожно попросил капитан. — Не хочешь здесь оставаться, не надо, но с оружием через город мы тебя не пропустим, а дорога здесь одна.

— Дайте сопровождающего, — попытался найти компромисс Игорь, — мы проедем и высадим его на другой стороне.

Капитан отрицательно покачал головой.

— Не пойдёт.

— Тогда у нас тупик, — отозвался Игорь.

— Мы можем сами вас перевезти, но вы едете на заднем сиденье со скованными руками.

— Ты что, меня за идиота держишь? — едва не рассмеявшись, спросил Игорь. — То есть вы хотите, чтобы я сдал оружие, потом дал заковать себя, и это после того, как я взял в заложники вашего друга? Ну ты приколист.

— Тогда мы вас тут кончим, — пригрозил капитан.

— Валяй, — разрешил Игорь. — Летёха ваш точно покойник, да и ещё парочку я с собой заберу, как минимум...

— Давай разойдемся по-хорошему, — предложил капитан, — садитесь в машину и валите туда, откуда приехали.

— Не пойдёт. Нам вперед надо.

— Патовая ситуация.

Игорь снова кивнул. И тут голос подал лейтенант.

— Мужики, вы бы решали побыстрее, а то рука затекла.

— Нет, я всегда знал, что гаишники придурки, — сказал капитан.

Остальные с трудом сохраняли серьезное выражение лица.

— Давай так, — предложил капитан, — двое сопровождающих едут с вами, на заднем сиденье, оружие никто не забирает.

Игорь взвесил все "за" и "против", контролировать двух бойцов, сидящих сзади будет невозможно, если захотят продырявить, выстрелят сквозь сиденья.

— Не пойдёт, — наконец решил он. — Ваши люди сидят спереди, мы сзади, они нас везут через город, и все довольны. Мне от ваших парней ничего не надо, просто пропустите нас...

Что-то круглое упало на асфальт и покатилось к самым ногам. Игорь опустил глаза, именно в этот момент светозвуковая граната взорвалась.

Когда Корн открыл глаза, то ничего не увидел, вокруг была непроглядная тьма, страшно болела голова, мысли ворочались с трудом, в ушах до сих пор звенело. Голова лежала на чем-то мягком. Игорь поднял руку, рука была словно отлита из чугуна. С трудом пошевелив пальцами, Корн ощупал "подушку" или то, на чём покоилась его голова, и понял, что лежит на чьих-то коленях.

— Ты в порядке? — голос Ольги с трудом прорвался через звон в ушах.

— Вроде, — громко произнёс он.

Девушка склонилась к самому уху.

— Говори потише, я прекрасно тебя слышу.

— Хорошо, — сбавив тон, произнёс Игорь. — Где мы?

— Какой-то подвал...

— Давно мы здесь?

— Часа три.

— Понятно, — подвел итог Игорь, — теперь остается только ждать. Они тебя не тронули?

— Нет, меня оглушило на пару минут, когда очнулась пистолета не было, а на руках наручники. Меня довольно вежливо проводили следом за тобой, потом запихнули в этот бетонный мешок, сняли наручники и ушли.

— Ну ничего, — пытаясь подбодрить Ольгу, сказал Игорь, — бывало и хуже.

Он закрыл глаза и начал вспоминать события последних дней. За эти две недели чего только не происходило: попытка изнасилования на берегу озера, город, поделённый надвое зеками и силами самообороны, гонка по дороге, когда за ними охотились два паджеро, блокпост, на котором их пытались ограбить. Вот там Ольга себя показала, свалила двоих боевиков, причём свалила их в движении на хорошей скорости. А теперь не повезло...

Про Новгород им рассказали много хорошего: о том, что там нормальная власть, и порядок в городе , о том, что справились с последствиями эпидемии, голодом и мародерами. Игоря эти новости порадовали, он рассматривал Нижний как один из вариантов постоянного проживания. Крупный промышленный центр, Волга — артерия страны, сильная военная группировка... И вот теперь Игорь безоружный лежит в каком-то подвале. Хотя, сам полез на рожон, и в сложившийся ситуации мог винить только себя, слишком он привык к ничейным землям, где без оружия даже в кусты не ходят.

Под дверью появилась полоска света, потом лязгнул затвор. Этот звук Игорь знал слишком хорошо, чтобы ошибиться. Скрип ржавого замка и несмазанных дверных петель. Дверь распахнулась, луч мощного фонаря обежал камеру, больно резанул по глазам, привыкшим к темноте.

— Выходите, — приказал человек в коридоре, — только дергаться не вздумайте.

Игорь с трудом поднялся и с помощью Ольги вышел в коридор. Глаза уже привыкли к свету, и Игорь смог понять, где находится. Длинный коридор, по стенам и потолку которого идут трубы отопления и водоснабжения. Похоже, военные переоборудовали подвал ближайшего жилого дома под КПЗ. На выходе из "камеры" их ждали трое мужиков в камуфляже, они уже поняли, с кем имеют дело, и, наведя стволы стареньких калашей с исцарапанными деревянными прикладами, держали максимальную дистанцию.

— Топайте вперед, — приказал крепкий детина в краповом берете.

Видимо он когда-то служил в спецназе внутренних войск, но это было давно, возраст за сорок и пивной животик, сразу видно, что последние годы он не изнурял себя физическими упражнениями. Скорее всего, доброволец. Сейчас много людей с боевым опытом снова взялись за оружие.

Двое других были обыкновенными срочниками, призванными где-нибудь в начале лета. Хилые, форма как будто с чужого плеча, нет в них ни солидности, ни мощи, внушающей противнику ужас, держаться стараются за спиной командира, не приближаясь к опасному заключенному.

К ногам Игоря и Ольги упали две пары наручников.

— Одевайте, — приказал краповый.

Игорь не стал возражать. Сначала надел наручники Ольге, стараясь не сильно их затягивать, потом ловко надел свои.

— Топай, — приказал краповый, — и держись так, чтобы я тебя видел. Не вздумай побежать, у нас приказ стрелять на поражение.

Игорь послушно кивнул и, взяв Ольгу за руку, повёл её к выходу. Конвоиры шли следом, держа их на прицеле автоматов и подсвечивая путь фонарем.

Ольга ошиблась в оценке времени, на улице были густые серые сумерки, а значит, просидели они в каменном мешке не меньше семи часов. Их действительно ждали, возле выхода стоял бронированный "Тигр" командирской версии без крупнокалиберного пулемета. Возле машины курили четыре бойца в сером городском камуфляже с нашивками антитеррористического подразделения ФСБ. Они выгодно отличались от конвоиров, крепкие парни, в новеньких легких штурмовых бронежилетах, у двоих последняя версия Калашникова, ещё двое вооружены ПП "Вереск", то ли по привычке, то ли по инструкции на лицах шапочки-маски с прорезями для глаз и рта.

— Залезайте, — распахнув дверь десантного отсека, приказал один из них, причем в голосе его не было никакой враждебности.

Следом за Ольгой и Игорем в десантный отсек забрались бойцы с ПП.

Ехали минут пятнадцать. Игорь, закрыв глаза, отдыхал, Ольга сидела рядом и разглядывала попутчиков. Вскоре машина ненадолго замерла, послышался гул отъезжающих в сторону ворот. Проехав ещё метров пятьдесят, они остановились, водитель заглушил двигатель, дверь распахнулась.

— Выходи, — сделав знак стволом автомата, приказал боец с пагонами капитана.

Игорь легко соскочил на землю и подал скованные руки Ольге. Они находились возле чёрного входа длинного четырёхэтажного здания. Во дворе стояло около двух десятков таких же "тигров", как и тот, на котором они приехали. В отрытых гаражах виднелись морды БТР-90 и БПМ97 "Выстрел". Судя по всему, пленников привели в здание управления ФСБ. Кстати, в углу двора обнаружилась и Игорева "нива", стоящая в стороне от остальных автомобилей.

Капитан пристально наблюдал за Игорем, который внимательно разглядывал двор. Дверь раскрылась, на пороге появился плотный мужчина в хорошем тёмном костюме. Окинув прибывших внимательным взглядом, он пошёл в здание, Игоря и Ольгу повели следом.

Коридоры, люди в форме, в костюмах, в камуфляже, с оружием и без, лифт, активируемый магнитным ключом. Игорь старался запомнить как можно больше, и всё, что он видел, говорило о том, что не всё так безоблачно в Нижнем. Их путь закончился в приёмной, где за столом вместо длинноногой секретарши сидел крепыш в хорошем дорогом костюме.

— У себя? — спросил сопровождающий.

— Да. Генерал ждет вас, — отозвался крепыш.

Фээсбэшник распахнул дверь и пропустил Игоря с Ольгой вперед. Конвоиры в камуфляже остались в приемной. Это говорило о двух вещах: либо комитетчики не сильно опасались гостя, либо знали, что Корн ничего не выкинет. -Интересно, откуда такая уверенность?

— Ну, здравствуй, Птах, — поднимаясь из-за стола, произнёс хозяин кабинета.

Игорю потребовалось всего несколько мгновений, чтобы узнать в слегка располневшем собеседнике своего старого знакомого, майора Строгова.

— И тебе не хворать, Острог, — стараясь не показывать удивления, ответил Игорь.

— Узнал, чёрт глазастый, — обрадовался Строгов. — Снимите с него наручники, и с девушки тоже.

Комитетчик в костюме быстро снял "кандалы" и исчез за дверью.

— Садись, Игорь, и вы, Ольга Анатольевна, тоже. Нам потребовалось всего несколько часов, чтобы установить, что за люди учинили бучу на блокпосту.

— Ретивые у тебя солдатики, Никита, — отозвался Игорь, присев в кожаное кресло напротив собеседника. — Жизнь человека сейчас ничего не стоит, а они у меня оружие отобрать хотели.

— Игорь, ты сам понимаешь, что это необходимая мера, — произнёс хозяин кабинета. — Мы вот-вот окажемся в состоянии войны с Москвой, я просто не могу допустить, чтобы в городе появилась пятая колонна. К тому же никто не собирался у тебя забирать оружие насовсем, если ты, конечно, не собирался здесь оставаться.

— И все равно, — покачал головой Игорь, — хрен я кому добровольно свой ствол отдам.

Полковник примирительно поднял руки.

— Всё, Птах, сдаюсь, давай закроем тему. "Нива" твоя стоит на стоянке, личные вещи внутри, ничего не тронуто.

— Видел, — кивнул Игорь, — поэтому и не брыкаюсь так сильно. Ты как здесь оказался? Ты ж, вроде, в Москве, в центральном аппарате сидел?

— Сидел, но сунул свой нос туда, куда совать мне по должности не положено, и оказался здесь замом начальника управления, чтобы не вонял, дали досрочно генерала. Ну, а после того, как твой босс устроил всем жопу, я оказался здесь самым главным.

— И что дальше? — спросил Игорь.

Острогу он привык доверять, этому человеку он был обязан жизнью. Хотя не только он... Десятки молодых парней вернулись домой целыми и невредимыми благодаря Савелию Строгову. В двухтысячном отделение "Витязя", в котором служил Игорь, было блокировано "чехами" в здании горотдела. Им оставалось только умереть. После двух суток непрекращающегося боя известный командир Руслан Гелаев дал час на размышление. Патронов осталось на две очереди, вода кончилась сутки назад, гражданские и сорок раненых за спинами десяти бойцов . Все тогда понимали, что если сдадутся, то все равно умрут. Боевики потеряли около сотни человек при штурме и были в ярости. Обороняющиеся иллюзий не питали, распределили оставшиеся боеприпасы, разобрали гранаты, готовясь к последнему бою. Именно в этот момент, пользуясь темнотой, к зданию пробилась колонна мотострелков. Наплевав на приказ Рохлина, майор Савелий Строгов привёл помощь. Две недели спустя за самоуправство с него сорвали погоны и вышвырнули из армии. Зато тут же позвали в другую контору. И вот теперь Игорь смотрел на слегка постаревшего за пятнадцать лет майора, сидящего за столом.

— А дальше будет новая война, — сообщил Острог спокойным голосом. — Люди в пагонах делят власть. Таран поступил, как Остап Бендер, взял и сгрёб с доски фигуры, после чего швырнул их в противника. Так поступают, когда проигрывают. За каждой фигуркой на доске — жизнь, а Таранов взял и перемешал все страны, все законы, обычаи, религии, швырнул в Бога миллионы лет эволюции, уничтожив за несколько дней пять с половиной миллиардов. Он кровавей Чингисхана, Гитлера, Сталина, Аттилы, египетских фараонов и всех остальных царей вместе взятых. И вот теперь мы вынуждены расхлёбывать то, что он оставил нам в наследство.

— Странно, — изогнув бровь, заметила Ольга, — вы обвиняете его, но ни слова не сказали нам, а ведь мы были рядом с ним... с самого начала.

— Вы — пешки, — ухмыльнулся Строгов. — Да, возможно вы могли ему помешать, если бы знали, что он задумал. Вы, — он посмотрел на Ольгу, — могли бы сыпануть ему в бокал с вином цианида. Ты, Птах, мог направить его самолёт в штопор. В данном случае цена вашей жизни по отношению к остальному миру мелочь. Но всё уже сделано, мир перевернулся, и теперь нужно исправлять содеянное. Не без вашей помощи, — после небольшой паузы добавил генерал ФСБ.

— То есть, не важно, чего хотим мы? — спросил Игорь.

Строгов кивнул.

— Пора платить. Мне нужны люди, Игорь, толковые люди, вроде тебя. Москва хочет наложить руки на то, что нам удалось сохранить. Владимир, Рязань и Нижний сумели справиться с проблемами, которые возникли после эпидемии. Москва буквально со дня на день готова развязать войну. У Киприянова под рукой почти шестьдесят тысяч солдатиков. Наш треугольник располагает примерно такими же силами. Больше всего войск оказалось в Нижнем, чуть меньше в Рязани. И совсем мало во Владимире. По нашим данным именно по Владимиру будет нанесён первый удар. Он стоит на пути Киприянова к нам, и генералу придётся или захватить этот город, или сравнять его с землёй. Кстати, второе очень даже вероятно. Генералу Владимир нужен по возможности целым, но если владимирцы упрутся, а они упрутся, то "диктатор всея Руси", — при этих словах на губах Острога появилась саркастическая улыбка, — пойдёт на крайние меры. Благодаря договору, который был заключён всего сутки назад, мы перебрасываем во Владимир бригаду в две тысячи человек. А вот теперь, сержант, мы подошли к самому главному, помимо бригады, во Владимир отправляется отряд добровольцев, в котором я хотел бы видеть тебя начальником разведроты. У тебя в подчинении будет сотня бойцов, все с опытом. Старались стянуть в ударную бригаду лучшие кадры.

— Численность?

— Тысяча человек. Ещё столько же перебрасывают Рязанцы, и около шести тысяч есть у самих Владимирцев.

— Итого — двенадцать тысяч, — подвела итог Ольга, про которую Игорь и Савелий совсем забыли, девушка сидела тихо, как и полагается бывшей подруге ВИП-персоны.

Острог кивнул.

— На сколько может расщедрится Киприянов?

— Расщедрится он может на много, все-таки шестьдесят тысяч под рукой, но по нашим данным он бросит на Владимир около пятнадцати тысяч.

— И если учитывать, — продолжил за генерала Игорь, — что в наступательном бою нужно соотношение один к пяти, на худой конец один к трем, то Москва фактически лишена преимущества. Это будет бойня.

Савелий кивнул.

— По сути, Владимир будет той точкой, где мы собираемся сломать Киприянову хребет. У нас наготове резерв численностью в шесть тысяч человек, плюс у Рязанцев ещё три тысячи. К тому же, в отличие от войск Киприянова, мы сможем пользоваться любыми средствами. А ему город нужен относительно целым и с жителями, причем, по возможности лояльными.

— Когда начнется переброска?

— Накануне нападения. По нашим данным оно должно состояться третьего июля. От нас до Владимира чуть больше двухсот километров, мы сможем быть там через четыре часа, тем более, что пробок не предвидится. Но до последнего момента Москва не должна знать, что мы заключили союз, Киприянов уверен, что рязанцы перебросили на охрану Муромской АЭС три роты десантников. Ему внедрили идею, что это не имеет никакого отношения к союзу, всё ради безопасности станции. Никому не нужен в центральной России новый Чернобыль. Нашими силами командует Сергей Николаевич Донсков.

— Я знаю его, — слегка улыбнувшись, произнёс Игорь. — Грамотный генерал.

— Верно, — согласился Острог, — это он, человек, который обещал взять Грозный в двадцать четыре часа, который выполнил обещание, и при этом он не завалил город трупами собственных бойцов, как Паша Грачев. Но как всегда бывает, стоило кончиться войне, и генерал Донсков очутился далеко от Москвы, командиром полка мотострелков.

— Арбатский военный округ, — понимающе ухмыльнулся Игорь.

— Его сочли опасным, — подтвердил Савелий. — Теперь всё поменялось, и он действительно опасен. Ну так что ты решил, Птах?

— Я с вами, — немного помолчав, сказал Игорь. — Не знаю, что вы строите, но это лучше, чем разрушать. Время собирать камни.

— А я? — спросила Ольга.

— Нет проблем, — тут же среагировал Строгов, — в городе много жилья. Подберём вам уютную квартиру в престижном районе, закончится эта "катавасия", живите и радуйтесь, не захотите здесь остаться, поедете, куда хотите.

— Но я говорила не про это, — покачав головой, заметила Ольга, — я тоже хочу вместе с Игорем.

— С ума сошла? — спросил Игорь.

Генерал взглядом выразил тоже самое.

— И что ты там собираешься делать? — продолжил Корн.

— Как что? Воевать, — не думая, ответила Ольга.

— Хватит, дурью страдать, — строго произнёс Игорь. — Да, я немного поднатаскал тебя в стрельбе. Немного объяснил тактику действий в паре, ты убила пяток подонков, но о войне ты не знаешь ничего. Фильмы, выпуски новостей никогда не дадут тебе представления о войне, так что, выбрось эту дурацкую мысль из головы.

— Он прав, вам нечего там делать, — вставил генерал, — война — не женское дело.

— Хорошо, — сдалась Ольга, — может, вы и правы.

— Спасибо, милая, — погладив её по руке, ободряюще улыбнулся Игорь.

— Ну если все вопросы решены, — вставая, заметил Острог, — то вам нужно немного отдохнуть. В нашей небольшой гостинице вы сможете нормально выспаться и привести себя в порядок, а завтра днем посмотрите новую квартиру, я подберу несколько вариантов, чтобы было из чего выбирать.

Игорь встал и вытянулся по стойке смирно, резко вскинул руку к виску, отдавая честь. Генерал козырнул в ответ.

— Вас проводят, — пожав Игорю руку, добавил он.

В кабинет вошел мужчина в темном костюме.

— Следуйте за мной, — сказал он.

Игорь и Ольга на последок кивнули генералу и покинули кабинет.

Номер оказался вполне приличным — пара кроватей, душевая кабина, шкаф и большое зеркало. В связи с тем, что гостиница ведомственная, двуспальные кровати отсутсвовали, пришлось Игорю сделать маленькую перестановку. Но все равно это очень напоминало обычную жизнь, которая еще так недавно была нормой.

Ольга вышла из душа и увидела Игоря, сидящего над картой Владимирской области, которую по его просьбе принесли всего пять минут назад.

— Почему ты так не хочешь, чтобы я тоже отправилась туда? — присаживаясь на подлокотник кресла, спросила девушка.

— Там опасно, а я не хочу тебя потерять. Это будет самая настоящая мясорубка, а у тебя просто отсутсвуют навыки, чтобы выжить в ней. Туда пойдут только профи. Ты станешь обузой, человеком которого нужно постоянно защищать и оберегать, отвлекаясь от посталеных задач.

— Ты прав, — нехотя согласилась Ольга, стараясь не показывать, что слова про обузу ее задели. Она улыбнулась и взъерошила его волосы.

— Что ты, ведьма, со мной сделала? ?— приобняв ее, спросил Игорь. Тридцать семь лет прожил, но то, что я испытываю к тебе, я не испытывал ни к одной женщине.

— Может, это судьба? — улыбнулась Ольга и провела острым ноготком по шее.

— Может, — согласился Игорь.

— Кстати, а почему генерал назвал тебя Птах? — вспомнила девушка.

— Все просто, когда я пришёл в "Витязь", оказалось, что позывной Ворон уже занят Славой Орешкиным, гордым обладателем носа типа клюв и совершенно чёрных блестящих волос. А моя фамилия переводится с английского как ворон, вот я и стал Птахом. Корн— Ворон— Птица — Птах.

— Пойдем, орел, — рассмеялась девушка, — а то улетишь, и останется твоя птичка неудовлетворённой.

— Мы как-нибудь исправим этот момент, — прошептал он ей на ушко, — да и не думаю, что буду долго отсутствовать, Москва резко начнет, но получив отпор, встанет, а потом вообще отступит.

— Хватит об этом, — капризно произнесла Ольга, — я требую любви и ласки, — и нежно поцеловала Игоря долгим поцелуем.

Ольга внутренне усмехнулась. Она была довольна, первая часть плана выполнена. Игорь расслабился и потерял осторожность, не свёл воедино детали: характер девушки и то, как быстро она согласилась сидеть в городе и ждать его, не суясь в московско-владимирскую кашу.