— Люди отдают последние силы, чтобы помочь войскам. Будем надеяться, что начнем выравнивать ситуацию. Сергей, мы подготовили серьезную операцию. Не имея возможности поставлять в нужных количествах оружие и боеприпасы, мы решили переправить в Ленинград, наших изобретателей. — Палыч заговорил о деле.

— Майор Истомин, что-то говорил, о каком-то важном деле, — проговорил я.

— Да он пока всего не знает! — Берия ухмыльнулся. — И тебе, знать не надо.

— Лаврентий Павлович, разрешите ехать с майором Истоминым? — с надеждой спросил я.

— Это еще зачем? — картинно удивился Берия. — У тебя своя работа.

— Лаврентий Павлович, товарищ Истомин, говорил, что я ему нужен! — решил врать я. Надеюсь, Истомин подтвердит мои слова.

— А больше ему ничего не надо? — Берия начинал злиться. Ему предстоит аккуратно провести расследование. Ты же не следователь, хотя и умеешь анализировать. Но там нужен его ум и опыт, это если хочешь, и есть главная задача!

— Если не секрет, что случилось. — Спросил я, впрочем, не надеясь на откровенность.

— Товарищ Новиков, это не ваше дело. Вы забываетесь! — Все, Палыч разозлился.

— Товарищ генеральный комиссар госбезопасности, прошу прощения, но я действительно смогу помочь.

— Чем же, товарищ младший лейтенант? — а теперь ехидничает, вон глаза за пенсне блестят.

— Незамыленностью глаз, нерациональным подходом, — я нес такую чепуху, не знал, как еще отвлечь Берию от гнева.

— Все чаще, стали происходить утечки из штаба Ленинградского фронта. — Берия все же решил что-то рассказать, но взял приличную паузу.

— Лаврентий Павлович, опять диверсанты? — вставил я, решив сократить ее.

— Не совсем, хотя и без них никуда. Хуже то, что тут свои. Все, данные, что идут из центра, тут же становятся известными Абверу. — Берия опять взял паузу, а я опять вставил.

— Стукачок завелся знатный!

— Хуже! Стучит так, что мы не можем ничем помочь городу. Где бы не планировали наладить проход, для снабжения города, противник тут как тут, и ничего не получается. Короче, Сергей. Истомин тебе все объяснит.

— Так вы меня отпускаете? — воскликнул я удивленно. — И как майор мне что-то объяснит, он же в госпитале! Когда же предстоит операция?

— Уже нет, говорит, что в порядке. Убедил врачей отпустить. Таким образом, нужно скорее это сделать. Если честно, нам на руку его активность, т.к. заменить его не кем. Все наши люди заняты, а он уже давно работает по этому делу. А с блокадой Ленинграда нужно кончать, мы не можем позволить себе такие жертвы. Хоть такое и было, в твоей истории, нам это абсолютно не надо! Плюс, нужно доставить в город военспецов, чтобы разворачивали нужные производства. Эвакуации заводов не было, соответственно, мощностей хватает, дополнительные танки, пушки и стрелковое оружие, позволит обеспечить наши войска. И самое главное, нужно срочно наладить поставку продовольствия. Ты такие ужасы рассказывал, что товарищ Сталин, после того как прочитал о жизни людей в осажденном городе, три ночи не спал. А он и так мало на сон время тратит, сил то набираться надо, он ведь уже не молодой.

— Я все понял, Лаврентий Павлович. Можно вопрос?

— Да, конечно! — Берия смотрел на меня открытым взглядом, располагающим к беседе.

— Истомин, говорил о том, что просил прислать ему, мою бывшую группу разведчиков, дадут?

— Лебедев, комдив 235ой, если не помнишь, когда узнал, зубами в них вцепился. Когда ты их так успел натаскать, что они лучшими в дивизии стали?

— Да ни чего я не делал. Просто объяснил парням, простите, товарищ Берия, я вам приведу слова, из мемуаров одного немецкого генерала. Если Германия, могла бы себе позволить так транжирить жизни солдат, как это делают советские комиссары, она давно выиграла бы эту войну. Это о том, как в Германии, ценят простых солдат. Слушать политруков, и идти в последний и решительный с голой жопой и на танки, то пользы они не принесут. Хоть и пришлось объяснить, но я смог до них довести, что тихо, аккуратно, вдумчиво, бить врагов, гораздо полезнее. Ведь оставаясь в живых, убьешь врагов намного больше. Тем самым, поможешь своим же близким. А сдохнуть во весь рост, большого ума не надо.

— Да, к сожалению, многие безграмотные представители партии, находящиеся на должностях политруков, не думают о ценности жизни простого солдата. Но это тоже с верху идет. Один сказал, другой пересказал и дополнил от себя, а до пятого дошел уже полностью перевранный приказ. Мы пытаемся это искоренить. Уже запрещено, политрукам и особистам, отменять приказы командира, или приказывать, что-то самим, не согласовав это с командиром подразделения. Делаем все, что можем. А разведчики, Вам, будут! Лебедев, конечно, ворчал, но есть дела более важные.

Он еще пару минут говорил о сложности задания, о том, что не хочет меня пускать на фронт. Я продолжал настаивать на своем участии, поняв, что все уже решено, я еду!

— Тебя один раз уже отправили на фронт, рассказать, что вышло? — Берия нервно кинул карандаш, который держал до этого в руках, на стол.

— Слушай, Сергей, а ты выполнил поручение товарища Сталина? Это я про песню для парада 7 ноября, подготовил?

— Конечно. Я и думать не буду даже! Т.к. лучше и более подходящей, еще не написали!

— Что за песня? — спросил с интересом Палыч.

— Вставай страна огромная! Лучше нет ничего!

— Я знаю эту песню. Иосиф Виссарионович, ее и хотел, но подумал, что может у потомков есть что-то лучшее?

— Товарищ Берия! Это то, что надо, особенно сейчас!

— Хорошо, можешь идти. Сейчас ко мне прибудет Александр, нужно поговорить, а ты подожди его в приемной. И не уходи, я еще позову.

— Разрешите идти? — отчеканил я.

— Иди, — коротко ответил нарком.

Выйдя в приемную, столкнулся с Истоминым. Видимо Берия, хотел поговорить с нами порознь.

— Ну, здравствуй, младший лейтенант! — произнес Истомин, и протянул мне руку.

Я пожал ее.

— Здравия желаю, товарищ майор. Как ваше здоровье?

— Не дождешься! — шутливо бросил Истомин, направляясь к двери в кабинет наркома, — подожди меня.

— Жду! Мне товарищ Берия приказал ждать!

Присев на стул, задумался. Как же они решили меня отпустить, ведь явно не расценивают как матерого следака. Да я и рядом не стоял. Но они меня привлекают. Ладно, на фронте был уже, может, и здесь сгожусь!

— Ты уверен, что его нужно туда тащить? — спросил всесильный нарком.

— Да, уверен. Я видел как у него глаза горят, он на месте, соображает втрое быстрее. Чутье ли сказывается, или еще что, не знаю. Но он хорошо чувствует ситуацию, — отвечал полковник Истомин. — Ему известно, о сути дела?

— Нет, посмотришь, сработает ли у него его чутье, про которое ты мне твердишь! Только пусть следит за языком! Все идеи, мысли или предложения, только через тебя. Никто не должен знать больше, чем требуется. Товарищ Сталин, вообще был против его привлечения, я настоял, по твоей просьбе. Так что с тебя и спрашивать буду. И не только я! Позови его.

— Я все понял, Лаврентий Павлович, — майор встал и вышел.

Выглянув из открытой двери, майор обратился ко мне.

— Зайди!

Мы встали с майором перед народным комиссаром.

— Товарищи, мне поручено вас наградить, т.к. времени нет, да и выставлять на показ, вас не нужно, я сделаю это сейчас.

Берия вернулся к столу, взял две коробочки, и какие-то бумаги. Повернулся к нам.

— Товарищ майор государственной безопасности, за проведенную операцию, по выявлению опасных преступников, и по совокупности заслуг, вы, награждаетесь правительственной наградой "Орден Ленина", и присвоением внеочередного воинского звания — Старший Майор Государственной безопасности.

— Ого, вот это Истомин взлетел! — пронеслось у меня в голове.

Дальше, Берия повторил почти тоже самое, со мной, и вручил мне орден "Боевого Красного Знамени". Мы, теперь со старшим майором ГБ, синхронно козырнули, и Берия нас отпустил.

— Не знаю, что у вас получится, мне бы твою уверенность, майор! — пробормотал тихо нарком, когда дверь за нами закрылась.

— Идем, — произнес Истомин, когда мы оказались в приемной. Было видно, что он о чем-то сосредоточенно размышляет.

— Идем, — протянул я, — пока Дима!

— Счастливо, удачного дня! — ответил мне, и скользнул взглядом по нам обоим секретарь Берии.

В машине Истомина, мы молчали, он заговорил со мной, только, когда прибыли к подъезду дома, где я временно жил.

— Собирай вещи, и едем на аэродром. Там встретимся с твоими друзьями, — сказал майор.

— Так парни уже здесь? — вскрикнул я радостно.

— Чего орешь-то? Здесь, сегодня прибыли. Их разместили прямо в казарме у летунов. Впереди долгая дорога, с нами еще эти, изобретатели едут.

— Почему долгая, мы что, не полетим?

— На мне инспекторские обязанности, где-то под Тихвиным, потерялся артполк, и полк пехоты. Надо искать, — зло процедил Истомин, — так что грузимся на поезд, а километров за сто до Волхова, нас сгрузят. Дальше двинем на машинах, а потом может и вообще пешком! Как получится.

— А как же научники? У них, наверное, оборудования вагон? — я недоумевал.

— Ящики, как снарядные. Пять штук. Да должно получиться. Хотя сам не понимаю, почему ученых с нами отправляют. Запланировано наступление под Тихвином и Волховом. Войска постараются отжать фрицев, ну а мы попытаемся проскочить под шумок. Увидишь короче, там такие силы задействованы, нам крайне важно попасть в город, — майор еще что-то говорил, но я уже думал о предстоящей поездке.

Поднявшись в квартиру, собрал вещи. Да и чего там собирать-то. В сидоре все уместилось. Только форму старую одел. Попрощался с нашей доброй хозяйкой, которая все уговаривала по ужинать, и спустился обратно к Истомину.

Берию даже просить не пришлось, водителя Андрея и охранника Толю, я брал с собой. Лаврентий Павлович сам указал на этот момент, я лишь порадовался. И сейчас они тоже подъехали к дому.

— Серег, мы готовы! — за обоих сказал Круглов.

— Тогда давайте, за машиной майора. Только я с ним поеду, надо многое обсудить.

Но выпытать у Истомина маршрут, имена тех, кто едет с нами, не вышло. Сказал, что в свое время сам увижу.

Приехали на аэродром, когда уже стемнело. Ноябрь во всей красе. С утра был снег, и на улице было темно, темно-серые тучи висят на одном месте, не давая пробиться солнечному свету. Да еще и темнеет так рано, что казалось и не светало.

Когда увидел ребят, сердце застучало сильней. Потому как увидел Его!

Как рассказал майор, нашей группе, требовался связист, а учитывая, что разведку забирали в 235ой, решили взять и связиста. И взяли деда! Тот конечно ничего не знал, он и вниманию, с моей стороны удивился, но майор что-то ему наговорил, и он успокоился.

— Сергей, ты всех знаешь, познакомь ребят друг с другом, — обратился ко мне Истомин.

Я быстренько представил всех, парни пожали руки. Я очень рад был видеть друзей! Обнимались, хлопали друг дружку по спинам. Один Иван, дед т.е. ничего не понимал. Ну так он первый раз с нами идет. Только высказал замечание, что вроде два месяца назад, я как и он был рядовым, а теперь младший лейтенант ГБ!

— Ну, теперь и я может, подрасту. Вон мужики, все уже в званиях. Глядишь, и мне достанется!

— Будешь так же служить, как эти трое, достанется, — ответил ему Истомин.

— Ну, вы как, поправились? — спросил я, когда страсти немного улеглись.

— Да все в порядке командир! — за всех проговорил Зимин, как старший группы, — командуй!

— А вот командовать нами будет, старший майор ГБ Истомин, прошу любить и жаловать! — Ответил я.

— Мы готовы! Только у нас оружие забрали, когда сюда везли, — подал голос Вано.

— Все отдадут, даже добавят, сейчас распоряжусь, и еще, ко мне обращаться как прежде, просто, товарищ майор. Все ясно? — майор направился в штаб.

— Ясно, — хором выпалили все.

— Ну что, не жалеете, что я вас с отдыха сдернул? — спросил я, обращаясь к парням. Те в один голос начали смешно ворчать.

— Вот, сидели, никого не трогали, а тут бац! Собирайтесь, в распоряжение Новикова поступаете, — а это подал голос казах.

— Ну, так можно и обратно отправить, — уже смеялся я.

— Не-не! Мы с тобой хотим, хотя с тобой у нас дырок прибавляется,— у Мурата от смеха, глаза вообще превратились в две щелки.

— Да фигня! Я вам заплаток нарежу, из первого же пойманного языка!

Вернулся майор, сообщил, что выезжаем прямо сейчас, правда, сначала загрузимся оружием. Оружия нам дали, блин, роту можно вооружить. Нет, это конечно зашибись, но таскать мы его замучались. Одних патронов, два ящика. Парни, похватали ППШастики, даже Истомин взял. Я, увидев СВТ-40 с оптикой, выпросил ее. Уж больно понравилась, когда на испытаниях стрелял. Тем более, что эта уже была модернизированная. Хотя, что там переделали, мне никто не сказал. Внешне, все было, как и раньше. Дали нам и пулемет. Дисков к нему несколько штук. Как обычно, пулемет всучили "Здоровому Вано", да он и не сопротивлялся. Только посетовал, что лучше бы МГэшник дали. Он ему видите ли, больше нравится!

— Из МГ, я как на швейной машинке строчу! — Вано осклабился.

— Ты еще и шьешь, такими-то ручищами? — спросил у него Зимин. И все хором за ржали.

— Товарищ Жуков тоже одежду шил, ничего в этом зазорного нет. — Ответил серьезно вместо Вано Истомин.

Да, когда снаряжали магазины и диски к пулемету, обратил внимание, что к "папашам", тоже были магазины рожкового типа, а не диски.

Что порадовало, всем выдали новую форму. Камуфляж, наподобие городского из моего времени, его только начали шить и не известно, пойдет ли он в основные войска. Попроще конечно, но это уже был камуфляж! Порадовали и разгрузки, их еще и довели до ума, оттого, что я сшил, отличий было не много, но они как-то серьезней были, что ли. Я то на коленке тогда сваял, а тут уже фабричное производство.

Гранат дали, тоже целый ящик, причем там были новые, дымовые! Классная вещь, видел на полигоне, выдают густой белый дым. Когда все оделись, подогнали снарягу, я офигел. Передо мной стояли солдаты, практически не отличимые от солдат моего времени. Отличия были минимальны. Броники бы еще, но их пока не сумели воспроизвести так, что бы в них можно было бы двигаться.

Оружие пристрелять, решили, когда будет первая остановка, где-нибудь по дороге. Едем-то практически в сторону от фронта, можно будет без опаски пострелять. Истомин, захватил на всякий случай, еще пару ПП, и одну СВТэшку. Про запас.

Ехать предстояло на грузовую железнодорожную станцию, находящуюся за городом. Там нас должны будут погрузить на платформу. С этим составом, мы доедем до Сонково, там должны прицепить к другому. Но до Тихвина все равно не доедем, чтобы не рисковать, будем сходить раньше.

Как выяснилось, когда мы выехали, ученые будут ждать нас в Калязине, их туда по воздуху доставят. Поезд, нужен был для того, чтобы быстрее, а главное без расхода горючего, прибыть по ближе к фронту. Наша колонна, состояла из одной эмки, той, которая была закреплена за мной, грузовика трехтонки и эмки Истомина. Свою, Истомин брал исключительно для изобретателей. Зис был новенький, кузов затянули брезентом. Парни, выпросили на аэродроме какой-то ветоши, ехать-то не одни сутки, устроили себе целое лежбище. Ящики с патронами, канистры с топливом, разместили и закрепили у бортов, в тылу-то, наверное, не обстреляют, а сами развалились по центру. Я сел с Истоминым в легковушку, за руль, конечно, уселся Андрюха мой водила, это же его машина. Толя тоже забрался к нам, т.к. функцию охранника, с него никто не снимал. В грузовик, водителем дали какого-то седого дядьку, лет пятидесяти, его с собой из штаба на аэродроме, привел Истомин. Сказал, что дядька отличный водила. Михалыч, так он назвался, с грузовиком был на ты. Сразу видно опытного водилу. В эти времена, профессия водителя была в почете. И он ей соответствовал на все сто.