Трюкачи-2: Трудно быть эльфом

— Резонно, — вздохнул Тео, — что ж, веди, Юдзи, показывай, где они собираются.

— Неподалеку от школы Бенибэ есть завод недостроенный — обычно они там зависают.

— Ну что ж. Удача улыбается смелым, как говорится.

* * *

Трекслер и Вукович собрали внеочередное совещание.

— Значит, дело такое, — сообщил он Джеку и Мэдисон. — Несколько часов назад Теодора Диренни попытались взорвать.

— Кто?! — выпучил глаза Джек.

— Если б мы знали...

— Диренни не пострадал? — спросила "Медочек".

— Нет, в больнице один из работников отеля. Диренни дал ему ключи, чтобы он пригнал машину — вот он и подорвался. Бедняга выжил чудом.

Джек нахмурился:

— Хм... Вы хотите сказать, что на Диренни уже охотится его собственный учитель?

Трекслер пожал плечами:

— А откуда учитель знает, что Диренни сотрудничает с нами?

— Резонно... В общем, Роберт, мне тут в голову пришла такая мысль... Давнее пришла, я ее обдумывал... Что, если Диренни лжет о психологическом фундаменте трюка? Или просто ошибается? Что, если характер невидимости его учителя имеет физическое обоснование?

— А попроще?

— Иными словами, что, если невидимость — настоящая? Если учитель действительно становится невидимкой, то есть абсолютно прозрачным? Ну или находит способ заставлять лучи света огибать себя? Ну, например, как оптический камуфляж "хищника", только еще совершеннее?

— Вот! — воскликнул Вукович. — Бобби, я тебе то же самое говорил! Не мне одному пришла в голову эта мысль — значит, это реальная гипотеза, а не из пальца высосанная!

Трекслер скрестил руки на груди:

— Допустим. Джек, и как это, по-твоему, возможно?

Джек развел руками:

— Если б я это знал — уже запатентовал бы. Но версия с психологической невидимостью кажется мне бредом, потому что как быть с камерами? Что, если учитель Диренни знает способ достичь оптической невидимости? Я больше скажу... Мне кажется, что Диренни лжет нам. Помните его трюк в Вегасе? "Развоплощенный" человек пропал даже с камер. Диренни сказал, что подкупил службу безопасности, которая подменила запись... Но задумайтесь: для чего фокуснику подкупать охрану? Он же показывает фокусы для зрителей. Зрители увидели, как человек исчез — и готово. Для чего фокуснику еще и с видеозаписями мухлевать, если охрана бы все равно никому это не показала?!!

— Бобби, — снова заговорил Вукович. — Вспомни слова Морено. Про то, как Эль Диабло якобы пришел к нему в тюрьму. Давай предположим, что колумбиец сказал правду?

Трекслер задумался.

— Тогда получается, что Диренни и сам владеет секретом полной истинной невидимости? Зачем ему нам помогать в таком случае? Раньше я полагал, что ему тоже нужны какие-то секреты учителя, но...

Вукович пожал плечами.

— Куча вариантов. Например — расквитаться с учителем за что-то. Слушай, Бобби, а давай попросим того типа из АНБ, Винтера, помочь нам? Пусть пошлет людей в то казино и возьмет в оборот службу безопасности. Если они признаются в подмене записей — значит, Диренни говорил правду. А если нет... Тогда получится, что фокусник — либо хакер, взломавший систему видеонаблюдения, либо...

— Кстати, — вмешался Джек. — Я тут подумал, что систему видеонаблюдения казино невозможно взломать. У нее нет выхода в интернет, ей это не нужно. Идея обратиться к АНБ мне кажется дельной.

— Кстати, а где он сам? — спросила Мэдисон. — Диренни, в смысле.

— Понятия не имею. Его и копы ищут — у них вопросы к нему в связи с взрывом... Мне кажется, есть только одна категория людей, которая могла бы хотеть взорвать Диренни. Если "учитель" пока не знает о нем — он отпадает. Сильвервуд — не террорист, он бы в полицию обратился, если что. Отпадает.

— Картель?

— Вряд ли, если наркобарон предпочел отдать Эль Диабло на растерзание своего человека и филиал, лишь бы не иметь с ним проблем...

— Какой еще наркобарон? — удивилась Мэдисон.

— Долгая история...

— Остаются только наши "друзья" из Северной Кореи. Думаю, они вполне могли бы хотеть отомстить, — сказал Вукович.

— А северокорейцы к Диренни какое отношение имеют? — снова удивилась "Медочек".

— Это не только долгая история, но и секретная... В общем, позвоню-ка я Винтеру. Отойду на пару минут.

Трекслер порылся в истории звонков и отыскал номер, с которого ему звонил Винтер. Пошли гудки, а затем в трубке послышался знакомый голос с хрипотцой.

— Агент Трекслер?

— Он самый.

— Это хорошо, что вы позвонили, — сказал агент АНБ, — я как раз хотел сам вас набрать. Вы по поводу взрыва?

— Не совсем.

— Ну а я — как раз по этой причине. Роберт, у вас есть информация о врагах нашего общего друга, которые могли бы подложить ему бомбу?

Трекслер хмыкнул.

— Мы пришли к мысли, что это аукнулась былая услуга нашей стране. Больше вроде бы как некому пытаться его взорвать.

— Вот и мы так сразу подумали. Полагаю, корейцы попытаются еще раз, и нам срочно нужно найти нашего общего друга. Пока что он исчез, и мы его найти не можем.

— И мы не можем, — согласился Трекслер. — Собственно, коллега, я вот по какому поводу. Мы хотим, чтобы вы надавили на охрану одного казино, где наш друг выступал как-то.

— Зачем?

— Проверить, а не лжет ли нам наш общий друг. Если вы возьмете в оборот службу безопасности этого казино и заставите их признаться, что они за деньги оказали нашему другу одну услугу — значит, наш друг сказал нам правду.

— О какой услуге речь? — уточнил Винтер.

— А этого я не скажу. Если вы будете знать об услуге — будете знать, что выбивать. Суть в том, что если охрана не оказывала эту "услугу" — она не сможет угадать, даже если они решат признаться, оговорив себя, проступок-то мелкий.

— И что тогда?

— И тогда мы узнаем, что наш друг нам лгал и вообще он охренительно многое от нас скрывает. Давайте так. Если вы получите от охраны верное признание — я скажу вам, что оно верное, и мы будем знать, что наш друг — не враг государства.

— А если не сознается?

— Если же охрана нипочем не сознается, как бы вы на них не давили, или сознается не в том... Тогда я буду знать, что наш друг владеет такой технологией, по сравнению с которой то, что там пытался украсть тот шпион — игрушка.

— Вы не знаете, что он пытался украсть.

— Неважно, что именно. У нас появилась безумная теория, что наш друг владеет технологией, которую можно увидеть только в фантастических фильмах. И эта технология, если она существует, кровь из носу у нас должна быть. Более того — еще больший вопрос в том, откуда наш друг эту технологию получил. Если ею владеет некое государство или организация — под угрозой абсолютно все. Наши ядерные ракеты, наш президент, наши секретные объекты — ничто не в безопасности.

В голосе Винтера послышался неподдельный интерес:

— А конкретнее?

— Хе-хе... Только под расписку о неразглашении, агент Винтер. В общем, если вы нам поможете — это, в случае успеха, будет отражено в моем рапорте. Либо я попрошу помочь другую контору, и тогда упоминать в рапорте буду уже их. И не забудьте, что для ловли корейских террористов вам нужен наш друг, а он если и выйдет на связь — то с нами. Так что, агент Винтер? Мы коллеги по вопросам безопасности страны или противники в межведомственной подковерной конкуренции?

Пять минут спустя Трекслер вернулся к Вуковичу и сел за стол.

— Согласился, — ухмыльнулся он.

И в этот момент Джек сказал:

— Смотрите, Диренни появился в сети.

— Вот так удача... Я его приглашаю — о том, что мы тут обсуждали о нем, ни звука. Вести беседу буду я.

Диренни почти сразу принял вызов, но прислал только аудиопоток, без изображения камеры.

— Мистер Диренни? Мы рады вас слышать в добром здравии. Что, черт возьми, произошло?

— Вы о взрыве машины? — беззаботно отозвался фокусник.

— А о чем же еще?!!

— А, ну произошел, собственно, взрыв. Мою машину взорвали. Все довольно очевидно, не так ли?

— И вы не знаете, кто бы это мог быть?

— Да кто угодно. Например, Сильвервуд. Или дружки того парня, который с косыми глазами, но не японец. Ну, который в самолете мою шутку пытался шутить...

— Нет-нет. Сильвервуд — не террорист. Он законопослушный гражданин. А вот про корейцев мы в первую очереди подумали... Мистер Диренни, где вы находитесь?

— Ага, так я взял и сказал, — фыркнул фокусник. — Откуда мне знать, что вы не сотрудничаете с теми, кто меня убить пытается? В общем, я немножко побуду в ипостаси призрака, пока полиция расследует взрыв. А насчет музейного вора — продолжаем, как и раньше. Вы продумали, где организуете ловушку?

— В общих чертах.

— Отлично. Теперь ваша задача — раструбить об этом так, чтобы узнал весь мир. Индикатором буду я. Если я узнаю откуда-то о вашей выставке — значит, вы хорошо поработали, и мой учитель тем более это знает. О, кстати, мне пора. Рад был с вами пообщаться.

И он отключился.

Трекслер забарабанил пальцами по столу.

— Странный он человек. Совершенно безбашенный. На него охотятся могущественные враги, а по его голосу и не скажешь, что его это беспокоит... Джек, у меня к тебе вопрос технического характера. Если мы принимаем твою теорию о том, что невидимость — реальная технология, а не психологический трюк — как нам обнаружить идеально прозрачного человека?!

* * *

Тирр всегда недолюбливал самолеты: ненадежные штуки. Что ни день, то где-то какой-то падает, иногда и несколько штук в один день — но людишки все равно продолжают пользоваться ими.

Как-то Тирр случайно узнал, что самолет при всем при том — относительно более безопасный транспорт, чем тот же автобус. Подумать только, автобусы опасней самолетов — и люди ими тоже пользуются!

Насчет самолетов Тирр кое-какие меры всегда принимал: на авиалинии "Лас-Вегас — Токио" его хорошо знают, как пассажира, который путешествует с парашютом и кислородной маской, порой жестоко подшучивает над пассажирами при помощи зажигалки, похожей на гранату и способен разобраться с угонщиком. Но теперь, увы приходится лететь без парашюта: он на весь мир практически один такой, вычислят на раз, хоть полиция, хоть враги.

Разумеется, без парашюта — это неудобство, не более того. На самом деле, маг вполне способен покинуть самолет на большой высоте и спуститься без помощи технических средств, но Тирр такое однажды проделал, выпрыгнув из самолета на высоте нескольких километров и приземлившись благодаря левитации, и теперь знает: это удовольствие так себе. Впрочем, на всякий случай в кармане лежат гоночные очки, а место он занял, как всегда, возле двери. Чуть что — на то, чтобы выбраться из падающего самолета, у него уйдет несколько секунд.

План Тирра прост: он не будет нигде пользоваться документами и карточкой. Точнее, будет, но не своими, а где воспользуется — там не задержится. Он полетел в Майами, перекантовался в аэропорту несколько часов с украденным паспортом, а теперь летит обратно в Филадельфию. Сильвервуд не избежит своей кары, а после того, как Тирр с ним закончит — можно будет разбираться с другими проблемами. А пока он все время в пути — его не найти и не настигнуть.

Из недостатков — надо подолгу болтаться в небе. Скукота. А если еще и в соседнем кресле попадется какая-то старая мымра, сующая свой нос не в свои дела, или тому подобное вредное существо — к концу таких полетов величайшему магу двух миров приходится прилагать некоторые усилия, чтобы не устроить в самолете кровавую баню. Увы, людишкам не дано понять, насколько мерзкими и невыносимыми они порой бывают.

Впрочем, в этот раз дело с соседом обстоит куда лучше: в соседнем кресле сидит совершенно спокойный и несуетливый пассажир. Рост — метра два, внешность классического мордоворота-вышибалы, массивный лысый череп. И при всем при этом он читает книжку: не самое обычное занятие для вышибалы. Читающий вышибала — сродни выжившему динозавру: вроде бы теоретически возможно, но никто не видел.

Ну а с другой стороны — ему, Тирру, какое дело? Читает — и ладно, лишь бы дремать не мешал.

Где-то половину полета маг продремал, проснувшись только когда разносили напитки и сэндвичи, однако во второй половине полета он проснулся. Спать уже не хочется, делать нечего... Воистину, худший попутчик — скука: ее нельзя уработать никак, ни огненным шаром, ни психокинетическим ударом.

Скосив глаза, Тирр заметил, что книга написана на русском, и как раз в этот момент амбал перевернул последнюю страницу, дочитал, со вздохом закрыл и спрятал в сумку, а затем печально уставился в иллюминатор на однообразные белые облака.

— Все хорошее когда-нибудь заканчивается, верно? — сказал Тирр по-русски.

— Так и есть, — согласился амбал, — и книги — не исключение. Я, как обычно, за суетой житейской не успел запастись новой книгой, пришлось снова "Меч без имени" перечитывать. Ну хотя бы повезло соотечественника встретить... или вроде того.

— Строго говоря, я из Тибета, — ответил маг, — и сам не русский.

— Хм... А говорите очень чисто, без акцента, — заметил попутчик.

— Да я легко учу языки. Пришлось по свету помотаться — из Тибета в Россию, из России в Японию, живу там, работаю тут... Как тут без языков обойдешься?

Амбал согласно кивнул:

— Как я вас понимаю... Сам родился в Таллине, потом перебрался в Швецию, теперь вот в США живу. Как итог — говорю на четырех языках, благо, два из них родные: я наполовину русский, наполовину эстонец. На них редко поговорить удается, к сожалению.

Тирр вздохнул: людей трудно понять. Какая разница, какой язык? Родной, не родной — что с того? Приезжаешь в другое место, где говорят на другом языке — учишь его. Ну или переносишь в свою голову знания кого-то из местных, если владеешь магией. Это нормально, как же иначе? А родной язык... Тирр вот свой родной начал забывать понемногу: за шестнадцать лет в мире людей он не сказал на нем ни слова. Безусловно, язык дроу — самый лучший, функциональный, удобный и благозвучный, неуклюжие людские наречия и рядом не стояли — но что толку? Ведь не с кем говорить: других носителей языка дроу на Земле нет. Точнее, Тирр так думал вначале: потом у него появилась гипотеза, что его якобы погибший учитель на самом деле тоже удрал на Землю. И вот теперь гипотеза эта хоть и не доказана, но уже обрела некоторую практическую реальность.

— Увы, это обычное дело для тех, кто покинул родные края, — сказал он вслух.

— Вы совершенно правы, — согласился амбал и протянул руку: — Михаил. Михаил Готовцев.

— Теодор Дрейзе, — назвался вымышленным именем Тирр и обменялся рукопожатием с новым знакомым.

— Очень приятно. Теодор, а вы кем работаете? По торговой части?

— С чего такая мысль? — удивился маг.

— Живете в Японии, работаете в США. Стало быть, часто мотаетесь туда-сюда. Вот и приходят в голову мысли о ком-то вроде экспедитора...

— Да нет, я иллюзионист. Прилетаю, даю серию представлений — и домой.

— Ха! Интересная у вас профессия, Теодор. А какие фокусы вы показываете?

Тирр вынул из кармана первую попавшуюся монетку и продемонстрировал ее на ладони: