Третий Вариант

А в ринге продолжалась все та же коррида. Никто из зрителей уже не верил, что Харрисону удастся попасть в Тома, все с восхищением смотрели за действиями последнего, и приветствовали каждое его движение бурными аплодисментами. А Том все кружил по рингу, легко уходя от своего противника, пока не оказался в красном углу ринга, где в перерыве отдыхал Джимми. В который уже раз, за этот бой, Харрисон бросился вперед, нанося левый боковой удар в голову своего соперника. В который раз, тот стал уходить влево от этого удара, и тут его нога попала в лужу воды, которую секундант Харрисона забыл вытереть после перерыва. Это было упущение рефери матча, он обязан был остановить бой и потребовать, чтобы лужу вытерли, но, что сделано — то сделано. Нога Тома поехала по скользкому полу, и он не смог уйти от страшного удара, который отбросил его на канаты. К несчастью, для себя, Том не упал сразу от этого удара. Оглушенный, он пытался стоять на ногах и укрываться от ударов своего противника, а тот, в свою очередь, понял, что это может быть единственный его шанс на победу. Надо отдать Джимми должное, он не даром был первым в рейтинге. Раз попав в своего соперника, он уже не дал ему ни малейшего шанса на спасение. За оставшееся время раунда, Том дважды побывал на настиле ринга, причем, второй раз рефери успел сосчитать ему до десяти. Это был нокаут. Грозным взглядом обвел Джимми Харрисон трибуны. Зрители на них молчали. Все они понимали, что произошел несчастный случай, и что человек, по-настоящему заслуживающий победы, оказался в нокауте, и никто из них не приветствовал Джимми. А Харрисон, тем временем, взглядом отыскал на переднем ряду Андрэ Смита, и, обращаясь к нему произнес,

Ты следующий!

Всегда к вашим услугам, — ответил ему Андрэ, — И не надейся, что в следующем бою на полу опять окажется лужа.

И тогда все зрители на стадионе засмеялись. Они смеялись над Джимми Харрисоном, и было ясно, что все они настроены против него. Это был, наверное, первый и единственный случай в истории бокса, когда весь стадион был против победителя.

Тогда, разъяренный Джимми, красный, как рак, не дожидаясь, когда его объявят победителем, спрыгнул с ринга и побежал в раздевалку, чтобы укрыться от насмешек. Но в сердце своем он затаил сильную злобу на этого, Андрэ, который был, в общем-то, и не причем, но который так не во время попался ему на глаза. А Андрэ подошел к Тому Чейзу, который уже пришел в себя, и на глазах у всего зала пожал ему руку. Долгими оглушительными овациями проводили зрители этих двух боксеров. И в этот момент всем стало ясно, что через месяц их будет ожидать великолепное зрелище. Бой, в котором встретится Джимми Харрисон и Андрэ Смит, между которыми будут личные счеты. Нечего и говорить, что симпатии всех зрителей были на стороне Андрэ. Все хотели, чтобы он наказал этого быка Джимми, и восстановил справедливость. Все это поняли и устроители этого шоу, и, в предвкушении будущих барышей потирали руки. В самом деле, лучшего сюжета никто не смог бы придумать и нарочно. Теперь зрители валом повалят на этот бой и будут готовы заплатить любые деньги, лишь бы своими глазами увидеть, как добро побеждает зло.

Глава 12

Для остановки нет причин,

Иду скользя.

И в мире нет таких вершин,

Что взять нельзя.

В. Высоцкий.

На следующий вечер, команда Андрэ покидала Чикаго. Днем они получили причитающиеся им деньги и большую часть их сразу поместили на свой счет в банке. Так что, на вокзал они прибыли налегке и в хорошем настроении. Правда, не все. Администратор, Тим Силверстоун, был молчалив и чем-то расстроен. На вопросы Боба, что с ним случилось, он предпочел не отвечать, сославшись на то, что у него болит голова. Так и закончился этот приезд в Чикаго. Дежурный по станции дал свисток, поезд загудел и медленно тронулся от перрона, постепенно набирая скорость. За окном поплыли живописные пригороды Чикаго и берега озера Мичиган, на глади которого то там, то здесь, мелькали паруса прогулочных яхт. Проводники стали разносить чай по купе и предлагать его пассажирам. В этой обстановке, почти домашнего уюта наши путешественники провели остаток вечера, после чего, начали укладываться спать.

"Пожалуй, поезда, это то немногое, что мало изменилось, за последние пятьдесят лет", — подумал Андрей, имея в виду именно этот комфорт, а не их технические характеристики, и сладко заснул, под мерный стук колес.

Снилась ему какая-то мешанина, в которой он, еще маленький мальчик, ехал на поезде, таком же старом, только чуть ли не более примитивном, вместе со своей мамой в гости к тете Дусе, в деревню под Воронеж. Вот поезд остановился и стал часто гудеть. Мама схватила его за руку и в испуге побежала по проходу к выходу из вагона. Из остальных купе тоже выбегали испуганные пассажиры и, толкая друг друга, бежали в том же направлении. Двери в тамбуре были открыты в обе стороны и люди прыгали из дверей на землю и бежали в лес. Они тоже прыгнули вниз со ступенек и побежали, спотыкаясь, падая, поднимались и снова бежали под защиту деревьев.

Что случилось, мама? — выкрикнул он на бегу.

В лес, быстрее в лес! — она указала ему рукой на небо, — Смотри!

Он поднял голову. Высоко в небе, очень медленно плыли самолеты. Они были похожи на игрушечные и казались такими безобидными, что Андрюша, в первый момент, даже не понял, что могло быть такого страшного в этих самолетиках? Но вот, послышался нарастающий свист, переходящий в вой, и в воздух поднялся целый фонтан огня и земли, а потом, ему показалась, что вся земля встала дыбом. Грохот вокруг стоял нестерпимый. Внезапно, в воздухе, возле него, открылось уже знакомое ему окно с голубой светящейся каемочкой. Из последних сил, он рванулся к нему и прыгнул в него головой с разбегу, как прыгал в речку, в жаркий летний день в деревне. Тут же его окружила полная тишина. Весь тот ужас остался где-то на той стороне закрывшегося окна. Там же осталась и мама. Он лежал лицом вниз на земле, покрытой высохшей сосновой хвоей, живой и невредимый, и никак не мог перевести дух.

Ну, что, долго ты еще собираешься так валяться? — услышал он за спиной знакомый голос. — Вот только, кому он принадлежал, этот голос? — этого Андрей никак не мог вспомнить.

Эй, лежебока, вставай, приехали, — повторил этот голос, и Андрей почувствовал, как его трясут за руку.

Он открыл глаза и увидел, что рядом с его полкой стоит Боб Дейли и трясет его за руку.

Ну, ты и спать горазд! — засмеялся тренер, — Вставай, а то все проспишь.

Протирая глаза и зевая, Андрэ спрыгнул с полки и отправился в туалет. Оттуда он вышел уже умывшийся и пришедший в себя после сна.

Приснится же такая гадость, — подумал он, — Совсем нервы расшатались. Надо бы мне немного отдохнуть.

Посовещавшись с Бобом, они решили, что Андрэ отдохнет от бокса недельку. Воспользовавшись свободным временем, а также тем, что теперь он стал обеспеченным человеком, Андрей отправился на рыбную ловлю в глухомань, за триста километров от Нью-Йорка, где местный житель сдавал приезжим любителям рыбной ловли дом, каноэ и рыболовные снасти. Здесь, вдали от городской суеты, на лоне дикой природы, Андрей провел одну из лучших недель в своей жизни. Он как будто окунулся в мир героев Фенимора Купера. Рассекая на взятом напрокат каноэ, зеркальную гладь лесного озера, и наблюдая величественную красоту окрестных лесов, легко можно было представить, что вот сейчас, из-за поворота покажется встречное каноэ, полное свирепых краснокожих, или на вон тот прибрежный камень выйдет Соколиный Глаз и приветственно помашет ему рукой. А по вечерам они с хозяином разжигали костер, варили уху и долго беседовали о том, что было здесь двести лет назад, когда окрестные леса были полны злобных Гуронов, и только редкие смельчаки — первопроходцы осмеливались заходить сюда, охотясь на пушных зверей и ловя рыбу. Все хорошее рано или поздно кончается, подошла к концу и эта неделя отдыха. Еще древние говорили, что время, проведенное на рыбалке, вычитается из общего числа дней нашей жизни. Андрей вернулся в Нью-Йорк, отдохнувшим и посвежевшим и с новой силой взялся за тренировки.

После одной из тренировок, когда он, приняв душ, переоделся и вышел из спортивного зала, к нему подошел молодой, хорошо одетый человек и попросил его уделить ему пять минут для разговора. Андрей, привыкший к тому, что ему постоянно задают вопросы многочисленные корреспонденты, согласился на этот разговор.

Только, давайте, зайдем в кафе и немного перекусим,— предложил он своему собеседнику, — А то, знаете, после тренировки, я чертовски голоден.

Конечно, конечно, — поддержал его молодой человек, — Признаться, и я не прочь перехватить чего-нибудь.

Они свернули в ближайшее кафе, заняли угловой столик, и каждый из них сделал себе заказ.

О, так вы любите спагетти? — удивился незнакомец, увидав, что наш герой заказал себе бифштекс с кровью и тарелку макарон.

Представьте себе, да, — подтвердил Андрей, — Как утверждают врачи, для спортсменов нет ничего полезней этой пищи.

Вообще-то, я не очень доверяю врачам, — покачал головой молодой человек, — На мой взгляд, все они шарлатаны, но тут, они, безусловно, правы. Не даром спагетти — любимое блюдо моего народа.

Так вы итальянец? — догадался Андрей.

Я американец, — улыбнулся незнакомец, — Но мои предки прибыли в Америку из Италии. Просто, мы чтим обычаи наших предков.

Это разумно, — согласился с ним Андрей, — Но все-таки, хотелось бы узнать, о чем вы хотели со мной побеседовать?

Прежде всего, я хочу сказать, что видел ваш бой с Диком Салливаном, и хочу выразить вам свое восхищение.

В ответ на этот комплимент, Андрэ только сухо поклонился.

Во-вторых, — продолжил его собеседник, — Я слышал вашу перепалку с Джимми Харрисоном.

В-третьих, вы произвели на меня впечатление настоящего спортсмена.

Не пойму, к чему это перечисление, — недоуменно пожал плечами Андрей, которого уже начал утомлять этот разговор.

Подождите одну минуту, и вам все станет ясно, — успокоил его итало-американец, — Потому, что сейчас я вам сообщу то, чего вы, по-видимому, еще не знаете.

После этих слов, Андрей взглянул на своего собеседника с некоторым интересом. В самом деле, кто он такой, этот итальянец, который, судя по всему, приехал сюда из Чикаго, и что он может ему сообщить интересного, чего, по его словам, сам Андрей не знает?

Начну с того, — проговорил итальянец, отпивая из стакана клюквенный морс, — Что, пока вы с тренером были заняты на стадионе, твой промоутер активно изучал тайную жизнь Чикаго. Он посещал различные "speakeasy" — злачные места, где не только выпивал, но и играл в рулетку. Причем игра так его затянула, что уважаемый Тим Силверстоун проиграл все, что у него было, и даже влез в большие долги. Вы, наверное, спросите меня, как такое могло произойти? — обратился он к Андрею, который молча слушал его, не перебивая, — Отвечу вам. Просто ребята Аль Капоне подставили ему одну смазливую и весьма ловкую девочку, которая и подбила его на эти сумасбродства. А вот, когда Тим увяз, как следует, они отвели его в один тихий кабинет, и поговорили с ним так, как умеют говорить эти ребята. В результате, он был готов на любые условия, лишь бы они его отпустили живым и здоровым. И вот, что они совместно придумали. Следующий бой, ты проводишь с Джимми Харрисоном, который на глазах у всех зрителей, так облажался с Томом Чейзом. Тут еще, так кстати, подвернулась ваша с ним стычка. Интерес к бою будет сумасшедшим. Ставки на тотализаторе уже принимают по всей Америке, и принимают их из расчета три к одному, в твою пользу. Дальше, может быть и четыре к одному. Вот они и поставили Тиму условие — уговорить тебя сдать бой, а если не удастся уговорить, то подсыпать тебе чего-нибудь в питье, чтобы ты не смог драться в полную силу. На этом ребята Аль Капоне надеются сделать миллионы. Вот по этой причине, я и прибыл сюда из Чикаго, чтобы предупредить тебя этом.

Над столом повисло напряженное молчание. Итальянец, ждал, какова будет на это известие реакция Андрэ, а Андрэ, в свою очередь, прикидывал, правду ли сказал ему незнакомец? Вспоминая поведение своего промоутера в этой поездке, и его плохое настроение в конце ее, он пришел к выводу, что итальянец ему не соврал. Только откуда у него все эти сведения, и чего он так печется о моральной стороне этого дела? Об этом он и спросил своего собеседника.

Я бы мог сказать, что я такой честный, и что всякий обман мне претит, — усмехнулся итальянец, — Но, боюсь, ты мне не поверишь.

Правильно боишься, — подтвердил Андрэ, — Я не вчера родился и знаю, что ни один американец не поедет из Чикаго в Нью-Йорк, чтобы исправить несправедливость, если только за этим не стоят большие деньги. Итак, мистер, повторяю свой вопрос: "Что же вам нужно"?

Браво! — воскликнул итальянец, сопровождая свое восклицание энергичным жестом, одним из тех, которыми эта нация сопровождает свои эмоциональные разговоры, — Сразу видно, что ты умный человек, не только на ринге, но и вне его. А потому, не буду ходить вокруг да около. Скажу прямо, да, мы заинтересованы в твоей победе над Джимми Харрисоном, потому, что поставили на тебя огромные деньги, и еще потому, что хотим крупно насолить этому выскочке Аль Капоне. Мы, это ребята Буга Морана. Да будет вам известно, молодой человек, — разъяснил итальянец Смиту, по его лицу увидев, что он не понимает о чем идет речь, — Что пресловутый Аль Капоне держит под своим контролем только южную часть Чикаго, северную же часть города контролирует группировка Буга Морана. Так что, время от времени, нам приходится сталкиваться с этими ребятами и доказывать им, что не только они имеют право на свою долю пирога. Вот почему я и приехал в Нью-Йорк, для разговора с тобою. Мне поручили передать тебе, что если ты победишь Харрисона, то мы готовы поделиться с тобой частью прибыли. Ну, скажем, двести пятьдесят тысяч, тебя устроит? — И он замолчал, впившись в лицо Андрэ своими хищными глазками.

А тот долго сидел молча, обдумывая сложившуюся ситуацию. А ситуация, надо сказать, была скверная. Победив Харрисона, он наживет себе врага в лице всемогущего Аль Капоне. Проиграв, перейдет дорогу Бугу Морану. И в том и в другом случае, ему несдобровать. Но, к чести Андрэ, надо сказать, что выбор свой, в душе, он сделал сразу. Оставалось только его озвучить.

Передай своему шефу, что я спортсмен, и драться буду честно, — сказал он итальянцу, — Не знаю, смогу ли я победить Джимми Харрисона, но обещаю, что я сделаю все для этого. А теперь, прощай. — Андрей встал из-за стола, бросил на стол десять долларов за обед, кивнул на прощанье итальянцу и вышел из кафе.

Между тем год, проведенный Андреем в Америке, подходил к концу. Через неделю Сашка Дерман должен будет открыть окно перехода в условленном месте, и всё, прощай Америка. Будет ли он скучать по Америке 30-х? Андрей задумался. Нет, пожалуй, нет. Конечно, вспоминать он ее будет, но без ностальгии. Если здесь и были у него приятели, то только в порту, а после, только соперники, почитатели и завистники. Нет, такая жизнь не для него. Да, если честно, надоело ему драться.