В мгновение ока "ребята" навалились на охрану, не дав ей ни времени, ни места, чтобы пустить в ход свое оружие. Стражников просто связали и бросили тут же, возле двери, а сами дружно ввалились в залу, где восседал, вместе со своими сотрапезниками, Летревиль.

Что такое? — Летревиль поднялся из-за стола, изобразив на лице крайнее негодование, — Вы забываетесь, барон. Как смели вы врываться сюда силой?

Вот как? — Усмехнулся Штромбур, — А мне кажется, это вы стали забываться, герцог Летревиль. Не в ваших интересах ссориться со своими сторонниками, которых уже осталось совсем не много. Я вижу, что вы забыли пригласить нас на свой пир. — Он указал на накрытый стол. — Что празднуем? Предательство принцессы Ариэлы, или убийство ее спутника Ленея? А может быть то, что весь народ Бергундии выступил против нас?

Штромбур подошел к столу, взял бутыль вина и налил себе в кружку,

За что бы нам выпить? — Он обвел взглядом всех присутствующих, большинство из которых постарались тут же отвести взор, — Вот разве только за то, что покойник вернулся и требует у вас, герцог, удовлетворения. И если быть справедливым, я не вижу причин, по которым вы ему можете в этом отказать. Хотя нет, — еще раз усмехнулся барон, — Есть одна причина — трусость. Итак, Ваша Милость, — Штромбур в упор посмотрел в глаза Летревилю, — Что мне ему передать?

Вздор! — Было видно, как герцог испуган, — Во-первых, он мертв. Во-вторых, даже если бы Леней оказался жив, кто он такой, чтобы требовать удовлетворения у меня, герцога? И, в-третьих, сейчас война, а в военное время дуэли запрещены, так что передайте ему (кем бы он ни был, на самом деле), чтобы он катился ко всем чертям.

Я так и думал, — Штромбур обратился ко всем присутствующим в зале, — Господа! Надеюсь, никто из вас не станет защищать этого труса? Потому что, в противном случае, мне придется того просто убить. — И поворачиваясь к своим лучникам, скомандовал, — Взять его!

Как часто бывает в истории, напор и внезапность позволяют малым силам сделать то, что не смогли сделать большие силы, при помощи организации и порядка, в течение длительного времени. "К чести" присутствующих в обеденной зале людей, следует сказать, что ни один из них не выразил желания, каким-либо способом помочь герцогу Летревилю, а когда защитники крепости узнали, что всем, кто сдастся и прекратит сопротивление будет объявлена амнистия, то их ликованию не было предела. Положа руку на сердце, никому не была приятна эта война со своим же народом. Таким образом, к вечеру этого же дня, герцогский флаг, реявший над башней замка, был спущен, ворота крепости открыты, и из них показались несколько всадников под белым флагом.

— — — — — — — — — — — — — —

Двери подземелья с грохотом закрылись. Вдали затихли шаги притащивших его сюда людей. Герцог Летревиль от бессильной ярости заскрипел зубами. Именно так, его, герцога, полновластного правителя земли бергундской, притащили сюда, как барана, связанного по рукам и ногам, и бросили на каменный пол подземелья, ожидать завтрашнего суда. В том, что суд и расправа будут скорыми, Летревиль ничуть не сомневался. Как же он дошел до такой жизни, он, чей путь был всегда усыпан розами, чьи предки правили этой землей на протяжении трехсот лет? Оглядываясь назад, он не мог упрекнуть себя за свои действия. Да, он заключил тайный союз с ханом о ненападении и не помог королю Канта, но это было сделано ради спасения Бергундии, а для достижения такой цели все средства хороши. Это политика, а в политике нет места соплям и слезам. Это сейчас безмозглый сброд поносит его на всех углах, а что бы они делали, если бы войска хана прокатились все сжигающей волной по нашей земле? Безумцы, неблагодарный скот. И ведь все шло хорошо. Где же и когда он ошибся? Когда же произошел этот роковой поворот в его судьбе? И память услужливо подсказала Летревилю, когда. Как сейчас он вспомнил тот день, у переправы, когда внезапно из леса вышли два человека, мужчина и женщина, и о чудо! Женщиной, просто вышедшей из леса, оказалась принцесса Канта, прекрасная Ариэла!

Это было невозможно, невероятно, но это было так. Летревиль вспомнил, как забилось его сердце, когда он ее увидел и узнал. Но потом он перевел взгляд на ее странного спутника, и страшный холод сжал его сердце. Нет, ее спутник не был мрачным злодеем, или уродом. Он был даже приятен на вид, хотя в нем чувствовалось что-то непонятное. Какая-то нелепая одежда, непонятного вида меч. Но самое главное, это то, что, глядя на него, он, герцог Летревиль, впервые в жизни испугался. Ни с того, ни с сего, беспричинный страх сжал его сердце. Это теперь он понимает, что тогда силы свыше предупреждали его об опасности. Эх, жаль, не внял он этому предостережению, а между тем, именно с тех пор, вся его жизнь покатилась под откос. Ах, если бы все вернуть! Или нет, не так. Если бы вырваться отсюда! Тогда он бы сумел отомстить: и этому проходимцу, и этой принцессе, и всему этому быдлу, что ликуют сейчас в его замке и за его пределами.

Клянусь, — проговорил он в сердцах, — Если мне удастся отсюда выбраться живым, я им всем отомщу.

И вдруг, как бы в ответ на его слова, в темном углу подземелья раздался тихий, осторожный стук. Летревиль замер, прислушиваясь. Настойчивый стук повторился. Сжимаясь и разжимаясь, как гусеница, герцог подполз к тюремной стене, выложенной из серого камня. Не могло быть сомнения, кто-то стучал снаружи в стену.

Кто там? — Спросил герцог и прижал к стене ухо, ожидая ответа.

Это я, господин герцог, — раздался из-за стены тихий, но ясно различимый голос, — Ваш управляющий.

Клавдио?! — Вскричал герцог, не веря своим ушам.

Да, господин герцог, да, но ради бога — говорите тише, — отвечал верный слуга.

Но, зачем ты сюда пришел? И, кстати, как ты там оказался?

Все очень просто, — послышался из-за стены тихий голос верного Клавдио, — Я пришел, чтобы спасти вас. В эту камеру есть тайный подземный ход, это я узнал из одного старинного документа, который я нашел, перебирая ваши родовые бумаги. Но беда в том, что дверь открывается только с вашей стороны.

Герцог невесело усмехнулся, подумав про свои связанные руки и ноги, было бы обидно погибнуть, когда спасение так близко.

Все равно, говори, как мне ее открыть.

Господин герцог, — продолжал говорить из-за стены верный слуга, — Найдите в стене камень, пятый от угла и пятый снизу. Толкайте этот камень от себя, и дверь в стене откроется.

Летревиль оглядел стену, она была сложена из камней, отесанных с четырех сторон. Что касается стороны, выходящей в камеру, то она была неотесанна и имела неровные, местами, острые грани. Опираясь на стену спиною, ему удалось встать. Пятый камень находился как раз на уровне пояса. Герцог повернулся к стене спиной и попробовал, изо всех сил, надавить на камень связанными сзади руками. Но, в таком положении, приложить большую силу к стене, он никак не мог. Не смотря на все его усилия, камень оставался неподвижен.

Послушай, Клавдио, — спустя какое-то время, прошедшее в безуспешных попытках сдвинуть камень с места, проговорил узник, — Может быть ты ошибся, и это не тот камень?

Нет, — клянусь своею жизнью, — все так, как я вам сказал. Умоляю вас, герцог, во имя всего святого, давите на камень изо всех сил. От этого зависит ваша жизнь, — вскричал за стеной Клавдио, и подстегнутый этим криком, Летревиль поднялся на ноги, уперся в камень лбом и принялся давить на него, изо всех сил. Страшная боль пронзила его тело. По его лицу побежала кровь, капая на землю, но он только крепче сжал губы, и удвоил свои усилия. Уже в шоке от боли, он почувствовал, что камень подался, и краем угасающего сознания уловил, как часть каменной стены уходит наружу, открывая черный проем.

Глава 19

Наши наблюдатели докладывают, что события на Антурии развиваются невероятным образом и очень быстрыми темпами. Снова анализ, данный нашим компьютером, показывает, что всего этого не может быть. Значит, имеется какой-то фактор, не учтенный нами.

Так говорил Евгений Шустов, расхаживая взад и вперед перед Сергеем Белоглазовым, как профессор, перед студентами.

Постой, а как же ваш "посланник"? — Перебил его Сергей, — Он-то там, по-твоему, зачем? Чем это не фактор?

Ты это серьезно? — Удивился Шустов.

Не понял? — в свою очередь, удивился и Белоглазов, — Это, что, моя идея, послать туда этого человека? Для чего тогда нужен был весь этот сыр-бор?

Нет, мы, конечно, хотели его послать туда, проинструктировав, как следует, дав ему явки, связи, но мы понимали, что вся эта работа займет не один десяток лет, и если даст результаты, то только в отдаленном будущем. На деле же, получается, что картина мира в Антурии меняется прямо на глазах. Не может один человек, кем бы он ни был, оказать такое влияние на происходящие на планете процессы.

Он замолчал и забегал перед сидящим за столом Сергеем.

Значит, — подхватил его мысль тот, — Или ему оказывает помощь кто-то, или, этот человек не тот, за кого вы его принимаете.

А за кого, простите, его следует принимать? — Вскинулся Евгений.

Кем, простите меня, может быть начинающий спиваться неудачник из почти первобытной планеты?

Вот видишь? — воскликнул Сергей, — "Неудачник", "первобытная планета". А я тебе напомню: "Мы считаем себя слишком великими. Мы, буквально, раздулись от гордости. Мы перестали считать других, равными нам существами, и даже не изучаем их возможности и достижения, заранее считая, что таковых нет". Не помнишь, кем это сказано?

Хорошая память, — похвалил Шустов.

Спасибо, не жалуюсь, — улыбнулся Сергей, — Но дело не в моей памяти. Я последовал твоему совету, и кое-что почитал об этой планете. Известно тебе, что в их литературе иногда упоминалось о способности некоторых людей исчезать и появляться в другом месте?

Например? — Оживился Евгений.

Пожалуйста, хотя бы Христос, библия,

Сказал тоже, — потерял интерес к разговору Шустов, — Чтобы тебе стало ясно, Христос, это не человек, а бог, или высшее существо из мифов человечества.

Ты меня не убедил, — возразил ему Белоглазов, — Насколько я понял, библию написали очевидцы, а значит это можно отнести к фактам. Ну, хорошо, — поспешил добавить он, — Этот факт тебя не убеждает, тогда что ты скажешь на то, что существуют многочисленные свидетельства, что точно такие же вещи вытворяли монахи буддийских монастырей в Тибете и Китае?

Не знаю, не знаю, — уже не так уверенно проговорил Евгений, — Может быть они никуда не пропадали, а просто внушали зрителям, что их не видно. Такое явление даже имело свое название — "отводить глаз".

Э, нет, — продолжал настаивать Белоглазов, — От меня ты так просто не отделаешься. А, что ты тогда скажешь на то, что такой же трюк показывал Морисей Уэсиба, основатель одной из видов борьбы? Когда на него бросались с разных сторон, несколько противников, одновременно, он просто исчезал, и появлялся совсем в другом месте. Причем кольцо противников было настолько плотно, что проскочить между ними он не имел возможности. Вот так то. Позволь повторить твои слова: " Необходимо изучать этот мир", может быть, тогда мы узнаем кое-что новое и полезное для себя. Кстати, а ты знаешь, что сам Олег (так зовут вашего посланника) воевал и несколько раз оставался живой, когда всех, кто был с ним, убивали?

Нет, — покачал головой Шустов, — И этого я не знаю.

Ну, вот видишь? — Белоглазов встал из-за стола, — Ты, в самом деле, ничего не знаешь. Только, получается, что этот Олег, очень интересная личность. А вот, сам по себе, он такой, или за ним стоит что-то или кто-то, нам предстоит выяснить. Так же, как и то, сами мы вышли на него, или нам его кто-то подсунул.

Не понимаю, — опять признался Шустов, который, к концу лекции, превратился из профессора в отстающего студента.

А вот смотри, — теперь уже Белоглазов выступал в качестве лектора, — Ты придумал, что для того, чтобы незаметно проникнуть на Антурию, человек должен обладать, как бы, естественным экраном. В природе таких людей не существует, но ты организуешь поиски, и, на тебе, такой человек нашелся, но так далеко, что доставить вовремя на Антурию вы его не можете. Я все правильно говорю? — Перебил себя Сергей.

В ответ на это, Шустов только вынужден был кивнуть головой.

А теперь скажи мне, что произошло бы, если бы ваш посланник прибыл на Антурию через год? Вы это, хотя бы, просчитали на своем компьютере?

И снова Шустов вынужден был молча помотать головой, на этот раз, отрицательно.

Так что ж вы? — Разозлился Белоглазов. — А ну, вводи данные в компьютер.

Через полчаса на руках у них был готовый ответ,

Полный захват Тимурбеком Канта и Бергундии. Насильственное обращение порабощенных людей в новую веру. Высадка на Антурию десанта Иселиан. Вторая Галактическая война.

Долго, в немом ужасе, смотрели они на выкладки компьютера. Наконец, разлепив ссохшиеся губы, Шустов произнес,

Ничего не понимаю. Кто-то спасает всю галактику. Но кто? И почему так сложно?

А может быть, наоборот? — Белоглазов посмотрел на приятеля, — Так просто. Ценой наименьших затрат, — и увидев, что тот его не понял, объяснил, — Это как в медицине. Допустим, у больного опухоль мозга. Можно вскрыть ему черепную коробку и вырезать опухоль, прихватив вдобавок и часть мозга, после чего больной уже никогда не будет здоровым, а можно подсадить больному антивирус, который будет уничтожать эту опухоль изнутри. Затрат никаких, опухоль уничтожена, и человек жив и здоров. Единственная загвоздка, это где взять антивирус?

Так ты полагаешь, что этот человек и является...

Таким антивирусом, — закончил за него Белоглазов.

С минуту Евгений молчал, пытаясь прочувствовать всю важность полученной информации. А получалось, что ничего, важнее этого, сейчас в мире не было. Наконец он сказал,

Но, все-таки, мы ни на йоту не продвинулись в наших розысках сверхцивилизации. Мы знаем, через кого они действуют, но мы не знаем, кто они сами? Мы не знаем их цели. Мы не знаем, где их искать?

Я бы так не сказал, — возразил ему Белоглазов, — Суди сам. Мы знаем, что они пытаются сохранить мир и порядок в галактике. При этом они не помогают ни нам, ни Иселианам. Еще мы знаем, что они, безусловно, связаны, или были связаны с Олегом. И что самое для нас интересное, они связаны, — тут он сделал паузу, поглядев на своего собеседника, — С тобой.

При этих словах, Евгений вздрогнул,

Что за чушь? Так, знаешь ли, далеко можно зайти в своих фантазиях. Например, сказать, что я — один из них.

Нет, — с серьезным видом возразил ему Сергей, — Ты не один из них, и если ты меня хорошо слушал, то я ведь не сказал, что ты связан с ними. Я сказал, что они связаны с тобой, а это — большая разница.

Не вижу никакой разницы, — буркнул Шустов.

А зря, — пожал плечами Белоглазов, — Разница большая. Если бы ты был связан с ними, то мы, прямо сейчас, могли бы войти с ними в контакт. А так, как они связаны с тобой, то они могут просто знать твои действия или мысли, и использовать их в своих целях. И чтобы ты зря не кипятился, — поспешил он добавить, видя, что его приятель уже начал выходить из себя, — Подумай, как могло случиться, что ты придумал использовать человека с другой планеты для посылки его на Антурию, и тут же, эту идею реализовали без тебя, и я бы сказал, без нас? Или ты будешь утверждать, что это совпадение? Если хочешь, проверь вероятность такого совпадения на компьютере. Но я тебе и без него скажу, что вероятность такого совпадения — ноль. Чистый ноль. А это уже математика, с ней не поспоришь.