Жёлтая плоская равнина. Белое небо, фиолетовое солнце. Здесь не холодно, но прохладнее, чем на побережье, и тело бьет дрожь. Здравствуй, Заарней, мир, что существует за счет нас.
...Нас выкинуло у ограды плодового сада: в темноте я не различал деревья, но они цвели белым, и сладкий запах плыл над землей. На пригорке виднелся небольшой поселок, и в некоторых окошках до сих пор горел теплый свет.
Жёлтая равнина, белое небо. На горизонте — непонятный силуэт, странное нелепое строение, словно составленное из ломаных линий. Здравствуй, Заарней. Ты — еще одна карта, на которой будут идти бои.
...Мы стояли между двумя рядами виноградных лоз; виноградник был заброшен, поддерживающие лозу столбы покосились, а молодые ростки забили сорняки. Совсем рядом виднелась роща: за деревьями что-то захрустело, и Матиас сразу пугливо прижался к земле. И правильно. Не так страшен лес, как те, кто в нем живет.
Лучи света пронзили лес слепящими полотнами. Вопреки ожиданиям, моторы машин рычали совсем тихо; гул печатей, перемалывающих все на пути, был гораздо громче.
Чтобы откатиться в овраг, утянув за собой заарна, не потребовалось много времени. Это было быстро. Привычно. Как и накинуть сверху легкую маскирующую печать и вжаться в землю, замерев, пока огромные махины ползли мимо, оставляя после себя перемолотые в труху деревья и широкую полосу грязи.
Техника Северной коалиции внушала уважение. Они на этой технике ехали к нам с самого севера.
Машины вырвались на простор, втаптывая в землю заросший виноградник. Длинные лучи прожекторов скользнули поверх, над головой, и дальше через поле, тая во тьме.
Северные ломились вперед всем кагалом, даже не скрываясь. Я ощущал, как ощупывают пространство сканирующие заклинания, но светлая искра надежно слила нас с фоном. Светлая магия, может, и не столь опасна, но мир подыгрывает светлым магам.
Я чуял биение искусственных больших сердец за металлической оболочкой, искры людей, набившихся в кабины. Темные, как и обычно, слепошарые придурки.
Если бы они ехали медленнее или шли цепью, то нас бы заметили. Но это сложнее.
Если это им нужно.
Все равно.
Я не шевельнулся, пока не убедился, что вслед за машинами исчез последний оттенок темной магии. Темные заклинания коварны и могут ударить даже тогда, когда кажутся исчезнувшими. Темная магия очень внимательна к живым существам.
В глазах Матиаса горела алчность.
— Я хочу эту штуку, — вполне определенно сказал он.
Я схватил его за руку, возвращаясь на желтую равнину. Строение на равнине с каждым рывком становилось все ближе. Вот оно стало выше меня; вот — как многоэтажный дом; как гора. По обе стороны от него стояли два столба с развевающимися лентами.
Здравствуй, Хсаа'Р'Нэа. Мы были предназначены для этой встречи.
...снова деревня. Одна улица, дома по сторонам. Пустая — я не чувствовал людей, и дома были темны. Издалека тянуло гарью. Первое неконвенционное заклятие сработало где-то рядом. Под ногами хрустело стекло и битая черепица.
Я заглянул в один из домов: снова пустота и разбросанные по полу вещи — людей успели вывезти, но после них здесь побывал кто-то и перевернул дом вверх дном. Под лавкой пряталась сбившаяся в комок кошка.
Кошки не любят покидать свой дом, даже если сейчас дом — это стены и дыры в крыше. Но сидеть в деревне, через которую скоро пойдут новые боевые отряды — плохая идея. Ариндийцы кошек не едят, а вот за северян я клясться не могу.
Я создал небольшую печать, коснулся лба с белым пятном и мягких ушей, и отпустил существо на волю. Полученный отблеск светлой искры позволит избежать темных и темных ловушек и найти людей, если захочет.
Кошка остановилась у кромки леса, обернулась, блеснув отраженным светом в трех круглых глазах, и исчезла.
Над головой сверкали семь звезд, которые в Загорье называли короной.
Сегодня звезд было шесть. Я пересчитал еще раз, но ничего не поменялось. Житейский опыт подсказывал, что звездам некуда деваться; самим по себе — зачем Лордам пожирать наши звезды?
— Они колючие и тают а языке, и у них мятный вкус, — ответил за всех Лордов Матиас и наконец подошел ко мне, шугаясь каждой тени. — Третий Лорд набил звездами свое брюхо, и теперь они сияют у него внутри. Если распороть его как мешок, звезды посыплются оттуда.
Я некоторое время тупо смотрел на него, а потом потребовал:
— Познакомь нас.
Хотя поэтические заарнские сказочки не существуют в реальности.
На мокрой после дождей дороге отпечатались глубокие колеи. То, что нужно, нашлось на отшибе, на пустыре. Внутри широкого ритуального круга трава была выжжена и прочерчены глубокие линии, четкую схему которых я не мог прочитать в свете фонаря. Земля вокруг была истоптана, но, главное — от круга шибало первостатейной темной магией.
Матиас сунул в рот горсть земли и профессионально определил:
— Кровь.
Надеюсь, они использовали свою, а не закололи какого-нибудь пленника. Если бы дело происходило в Загорье, в центре круга оказалась бы зарытая яма, в которую было бы положено, к примеру, сердце — но в центре этого круга на дне ямы был воткнутный в землю нож и завязанная в узел красная ткань.
После короткого колебания я достал вторые перчатки и пакет, куда положил осторожно вынутый из земли нож. Потом — подцепил за уголок красную ткань, разглядел со всех сторон и чиркнул спичками.
Магия северян казалась мне грубой, и я был удивлен, что они используют даже такие дополнительные инструменты. Хотя это все очень древние вещи.
Магия Загорья совсем вся основана на ритуалах. Которые сектанты, сами на самом деле не слишком умелые, по-моему, придумывают на ходу. Сработало — хорошо, не сработало — помыслы были недостаточно чисты.
Сами по себе предметы не были волшебными, а служили закрепителем заклинаний. Проклинать одну пустую деревню даже для подлых врагов было перебором, так что заклинание наверняка входило в общую схему. Большие печати из узловых точек, чтобы губить деревни, леса и поля, виноградники и сады. Сейчас Геллен должны определить, что связь нарушена, и поехать проверять. Новый обмен неконвенционными проклятиями тоже мог начаться в любое мгновение. Надо торопиться.
Там, где используют темную магию, Заарней ближе. Матиас закружил по пустырю, вычерчивая поверх темных печатей свои знаки и то и дело оглядываясь на меня, проверяя, одобряю ли я его действия. Все еще. Задумывался ли он над моими приказами? Следуя приказам, он мог получить мое расположение — а он боялся потерять мое расположение и вновь оказаться пустотой. Уникальным экспериментальным образцом — обычной лабораторной пылью, которую и не ценит никто. Я мерил шагами ритуальный контур, стараясь держать эмоции под контролем и не говорить слишком громко:
— Видишь ли, все эти люди, которые кричат о праве сильного, верят, что сильными будут и останутся они. На деле — сильными всегда будет кто-то другой. А кто-то просто будет уродом без тормозов. Если мы отказываемся от морали и этических правил, а договариваться — это для слабаков, — я подбросил на ладони костяной артефакт, — о какой пощаде может идти речь?
Это мой мир. Это я здесь светлый магистр, и это я буду его спасать.
— Какая пощада? — от кинжала поднимались тонкие струйки серого дыма. Заарн перехватил его крепче и поднял руку. — Зачем, Лорд?
Кинжал рухнул вниз, разрезая тьму на серые ошметки; и я свободно шагнул в ослепительный свет.
Вблизи межмировые врата оказались поистине колоссальными. Восемь красных и белых гигантских колонн в несколько человеческих обхватов поднимались ввысь; на второй уровень опирались четыре столба, потом два, и верхушка терялась в небе. Но все сооружение выглядело удивительно непрочным: все из балок, реек из металла и кости, хлипких лестниц и остатков строительных лесов. На перекрытиях висели тканевые полотнища, голубые, зеленые и красные, вышитые золотой нитью.
Столбы по краям врат тоже возносились к небесам, оставляя теряться в догадках, каково назначение этих махин и как они удерживаются стоймя. К большому колесу на верхушке были привязаны длинные серые ленты, потрепанные и полуистлевшие, и разметавшиеся на ветру и звякающие железными подвесками. Вокруг было странно тихо: до слуха доносилось только это звяканье, хлопанье ткани, да унылый посвист ветра. Умиротворяюще.
— Почему здесь никого нет? Где охрана? — я ждал, что нас встретят. Как в прошлый раз. Поневоле закрадывались мысли, что лучше бы я провел сюда диверсионную группу, которая подорвала бы конструкцию.
— Есть, — механически ответил мой проводник. — Охрана не нужна.
Столбы по сторонам врат, на которые он указывал, разительно изменились. Теперь они были всего три человеческих роста в высоту; вытянутые, костистые, словно висящие над землей существа, закутанные в серое. Неясное воспоминание скользнуло на границе памяти; как будто я уже видел их, в одном из своих странствий по междумирью... но это не имеет значения. Запоздало дошло, что именно их я раньше принял за столбы — существа были слишком велики, чтобы зрение могло адекватно оценить, что они из себя представляют. Железные подвески больше не звенели, окончательно превратившись в увесистые железные крючья. Если бы мы явились с боевым отрядом, отряд бы давно разорвали на клочки. Хорошо, когда жизнь предсказуема.
— Это привратники, потому что они стоят при вратах. Это двери.
Ну что же. Если это — двери, то мой ключ к ним не столь уж плох.
У колонн как назло намело песка, в котором вязли ноги. Привратники притворялись, что нас не замечают, и я их совсем не слышал. До чего же странно быть эмпатом и не чувствовать живое существо — если это было живое существо.
— Это кости, — Матиас сделал скованный жест в сторону врат. Врата не отбрасывали тени. Мы тоже. — Когда-то они плавали в темной воде. Сейчас они лежат в большой могиле. Это священное место. Лорды берут оттуда кости для врат.
— А что будет, когда кости закончатся?
— Придумают что-нибудь, — проблемами родины спутник не проникся. — Они же Лорды.
Даже в эмпатическом восприятии он казался отдалившимся и чужим. Он по-другому двигался; по-другому говорил, словно полностью поглощенный целью. Я прекрасно помнил, что мы знакомы уже немало времени, но не мог отделаться от мысли, что это какой-то другой заарн.
Впрочем, это лишь иллюзия, что наш мир нам привычен и знаком. Или что остров, который ты считаешь домом, никогда не обернется огненной ловушкой. Моего спутника вела новая цель. Цель его создания, если быть точным.
— Кости полые, — Матиас словно вынырнул вновь и постучал по колонне. — Внутри замурованы особи с высоким информационно-интеллектуальным индексом. Они вступают в интерференцию и порождают длинные волны. Врата — это антенна. Здесь сигналы двух миров соединяются. А вы, те, кто светлые — помехи...
Черно-белые полосы, белый шум. Заарн поймал мой взгляд и поспешно отвернулся, растирая глаза и размазывая по лицу красноватые слезы.
Рядом с вратами пространство как будто искажалось. Трудно определить расстояние, трудно даже сосредоточиться на одной точке. За центральными колоннами проявилось прямоугольное вытянутое здание: его точно не было здесь раньше. Разумеется, на самом деле строение оказалось гораздо больше, чем виделось издали.
— Алтарь.
В дверном проеме мерцала зеленоватая тьма; в ее глубине слабо светилась линия горизонта, и в ночном мраке висел серп солнца. Изогнутый и тонкий, как рыболовный крючок. Такой огромный и близкий, что я мог бы протянуть руку и его коснуться...
Широко открытые глаза Матиаса полностью потеряли цвет. Зато кровавые разводы, проступившие на коже, складывались в отчетливые, пусть и чуждые знаки. Я видел их раньше — может быть, в том круге, что чертил Матиас... Интересно, кровь Второго Лорда проявляет себя так? Я взял его за руку и вложил в его пальцы костяной рыболовный крюк.
— Лорд Ирвин? Вы все еще планируете открывать к нам врата? — когда я говорил в тишине, создавалось впечатление, что я говорю сам с собой. Но я уже давно говорил с тенями, да и когда говорил с людьми, вряд ли они на самом деле слушали.
Небо в узком дверном проеме заметно посветлело, наливаясь синевой. Матиас все еще был гельдом, который открывал врата и начинал прорыв; решив использовать его как диверсанта, Лорды заставили свое изделие учиться новому и развиваться, но оно все еще оставалось инструментом с четко заданной единственной функцией. И сейчас врата брали инструмент под контроль.
Матиас взмахнул крюком, размазавшись в едином слитном движении. Боли я не чувствовал: только как промокает от крови воротник и куртка на груди. Артефакт рассек ребра так же легко, как бумагу, вгрызся в магическую искру — и вцепился в черную точку проклятого дара, что отравлял искру день за днем. Врожденный порок, способность перемещаться в междумирье, которая вознесла меня наверх. Зерно Хаоса. Зараза, занесенная Заарнеем. Вцепился и потащил ее наружу, разматывая нить. Воспоминания и привязанность, ненависть, все, что соединяло меня с родным миром и с Аринди, боль, тоску и грязь...
Уверен, я когда-то любил эту страну. Я знаю это.
Я всегда был слабым. Достаточно слабым, чтобы не принять реальность, а сбежать в выдуманный мир, что существует внутри меня. Полностью рациональный мир, который подчинен плану. Все было слишком тяжело принять так, как оно есть.
Весь этот ненастоящий мир позволял не оценивать, не задумываться и не чувствовать ничего слишком сильно. Но меня не оставляло ощущение, что я обманул сам себя.
От слабости подогнулись колени; я завалился набок. Там, где на землю лилась кровь, стремительно прорастали травы; на краю зрения темной массой поднялся лес; небо стремительно светлело, отступая перед рассветом. Мы все так же оставались на пустыре рядом с деревней, в ритуальном круге, среди выжженных на земле знаков. На том конце деревни ревели машины северян, вернувшихся проверить, кто нарушил их заклинательную сеть.
По небу проскользнула белая точка, словно падающая звезда, оставляющая после себя белый хвост, и рухнула за горизонт. Земля содрогнулась. Ореол сработавшего неконвенционного заклятия полыхнул и пропал, будто выключенный. Еще две точки заклятий сорвались с неба и исчезли — Заарней сожрал заклинания массового разрушения, несущие в себе гигантскую энергию, в один присест.
На том конце деревни послышались отблеск боевых заклинаний и человеческие крики — крики людей, столкнувшихся с новым неожиданным противником. Я смотрел вверх, на переплетение стеблей, на колышущиеся над головой метелки, на гаснущие в небесах искры остаточного волшебства. Ничего не надо было говорить. И это было совершенное счастье.
Глава 4. Инаугурация
Схватили меня сразу после возвращения в гильдию. Профессионально спеленали заклинаниями, не давая пошевелить и пальцем, надели оковы, вкололи блокиратор и, не произнося ни слова, проводили в камеру. Высших я не заметил, но они, должно быть, наблюдали, не позволив непосредственно выразить восхищение, что маги в серых колпаках действительно умеют работать качественно и быстро.
