Шарк грустно улыбнулся, и спокойно ответил:
— Не все они были отборными ублюдками, и полными психами. А насчёт меня... Мучает, девочка. Мучает каждый ёбаный день. И давно. Вот почему я покинул Башню. И тебя она однажды замучает, милая.
— Тебя не было во время осады? — спросил Билл, пронзая незнакомца своим взглядом.
— Не было. Иначе я бы конечно же сражался за "своих". А ты, как я понимаю, и есть тот самый законник, который "убил" Кракена? Не удивляйся. Мне уже успели кольнут в глаза этим много раз. Твоя полицейская броня, такая же была и у Кракена. Редкая штука. Сложно не узнать.
— Я его не убивал. Он сгорел в танке. Я искал в Башне учёного мужа, он был моим другом.
— Соболезную, законник. Я слышал и о твоём друге. Я знаю, что ты не убивал Кракена. Мы все знаем, как длинные языки способны преувеличивать и перекручивать.
Вновь замолчали. Генрих заметил, что пора бы идти, Лэсси задумчиво грызла ноготь на пальце, Люси раздражённо скрестила на груди руки, и на рейдера старалась даже не смотреть. Шарк посмотрел в сторону, поднял с земли небольшую косточку, и нервно вращая её пальцами, неуверенно сказал:
— Слушайте... Я знаю, как это прозвучит. Мне не страшно сдохнуть, просто не так... Освободите меня, и я послужу вам.
— Ага! — сказала Люси озлобленно. — Послужишь, а потом ударишь в спину.
— Я в спину не бью. И слова своего не нарушаю.
— Он сильный воин. — неожиданно заговорил Гартун. — Его сердце бледно, но духи вокруг него почему-то чисты...
Путники переглянулись, и постепенно все взоры обратились к рейнджеру. Билл размышлял больше минуты, но принять решения не мог.
— А что бы ты сделал на нашем месте? — спросил он у рейдера. От подобного вопроса Шарк даже немного растерялся. — Расскажи нам, почему мы должны тебе верить? Почему ты стал таким? Почему изменился? Что хорошего в тебе осталось?
Шарк фыркнул, и ответил:
— Если хочешь меня унизить, законник, подними с земли камень и брось, но только не задавай подобных вопросов, которые тебя не касаются.
— Ты ошибаешься. — сказал Билли, и начал уходить. — А значит, мы не можем ничего обещать.
Остальные принялись уходить за рейнджером, и только Лэсси мешкала. Казалось, что блондинка хотела что-то сказать Биллу и остальным, но не решалась, и поплелась за ними. "Поговори с ними, Лэсси" — тихо сказал ей рейдер, но она даже не посмотрела на него.
— Тогда хотя бы пристрелите меня! — кричал он им вдогонку. — Я сразу понял, что ты не мог убить Кракена! Он бы тебя на куски порвал, законник!
Но путники игнорировали все попытки Шарка спровоцировать их, и продолжали уходить. В поселении имелся небольшой бар, здание которого почти полностью занимала барная стойка со стульями, а немногочисленные столики находились на улице. Но в Соапвилле и не было нужды в большом баре. Приезжие, караванщики, или путники, были редкостью, да и мало кто из них задерживался в поселении даже на день. Когда отряд путников приблизился, бармен потушил свечу, и включил электронное освещение, питаемое от большой, ядерной батареи. Зажглись десятки лампочек, переплетённые одним проводом. Путники расселись вдоль барной стойки, и, не дожидаясь просьб, бармен принялся наполнять им стаканы, мутноватой, высоко градусной выпивкой, с желтоватым оттенком. Часть членов отряда тут же приняли угощение, на вкус "пойло" оказалось практически таким же мерзким, как и самогон башенных.
— Нравиться? — улыбаясь, спросил бармен у кривящих лицом гостей. У бармена были коротко-стриженные, тёмные волосы, густая щетина, а левый глаз был закрыт чёрной повязкой.
— Этот цвет... — задумчиво произнёс Генрих, "смакуя" выпивку, и внимательно осматривая её через свой стакан. — Навеивает интересные мысли.
Бармен ухмыльнулся, и сказал:
— Лучшее пойло от "Придорожный инк.". Народ там ещё те ублюдки, но выпивку делают "от души". — бармен засмеялся. — Они сами пьют больше, чем меняют, так что за это не переживайте. Хотя, я слышал, что при желании, самогон можно делать даже из дерьма, и нет, это не странная шутка, от весёлого бармена. Качественная выпивка редко доходит к нам. Сраные барыги... вы уж простите, если кого из вас обидел, продают хорошую севернее. А потом заходят в Придорожный, покупают там нечто такое, а то и хуже, и привозят нам. Знаю, что в Лилсити делают и хорошую выпивку, и пиво. Как только наладится маршрут, у нас начнутся светлые деньки.
— Если наладится. — угрюмо сказала Лэсси.
— Обязательно наладится! — радостно сказал бармен. — Меня, кстати, зовут Шоном. Шон Стиллболл. Прозвали так ещё в молодости...— Шон прервался, чтобы добавить выпивки в опустевшие стаканы. — Я здесь работаю барменом, и немного поваром. Теперь, когда Башни больше нет, торговый маршрут появится. Благо, стоит наш городок прямо на старых дорогах.
— Башни нет, — сказала Лэсси, — но на их место придут другие отбросы.
— О да, конечно придут! Но не такие сильные и организованные. А так, вам ли не знать, что никогда не бывает просто!
Шон пристально посмотрел на блондинку, пронизывая своим одним глазом. Лэсси смутилась, не выдержав долго его взгляда.
— Я вас помню, леди. — сказал Шон. — Вы раньше ходили на юг караванами. А значит, с Башней дружили.
— Это что, обвинение? — выпалила Лэсси. — Многие "ходили". И поверьте, сладка эта дружба совсем не была.
— Не волнуйтесь. — ухмыльнувшись, сказал Шон. — Это совсем не обвинение. Когда есть свободное поле, найдутся и те, кто будет на нём работать. К тому же, я бы не посмел обвинять такую красивую женщину, как вы.
Шон добавил Лэсси ещё выпивки, теперь его взгляд был более откровенный и понятный для блондинки. В ответ на комплимент, Лэсси улыбнулась, и смягчила свой гнев. Как и любому бармену, Шону было что рассказать, или о чём выслушать. Путники расспрашивали о местности, севернее Соапвилля, о разных опасных местах на дороге, которые стоило избегать, о Шарке, о мыловарении, и нападениях. Выяснилось, что кроме вонючих, коричневых кусков мыла, местные мастера при наличии ароматизирующих средств, средств очистки, и желания, могли создавать и вполне чистое, белое мыло, которое не только почти не воняло, но даже имело приятный аромат. Но и ценность его, конечно же, значительно возрастала.
За разговорами и выпивкой прошло пол часа. Путники заметно повеселели, задорно о чём-то общались, вспоминали что-то из своего прошлого, Гартун вновь напился до шатающегося состояния, ещё до того, как принесли пищу. После выпивки стало теплее, даже не смотря на наступающую прохладу и свежесть ночи. Местный запах стал практически незаметным, вечер казался весёлым, и даже Генрих с Люси после странствий последних дней, начали чувствовать себя уютно в Соапвилле. От выпивки чувство голода усилилось, послышался приятный запах пищи. Джанин, и три местные женщины, несли по тарелке в каждой руке. От тарелок исходил пар и аппетитный аромат. Пока путники принялись поедать первые порции, женщины приносили еду ещё несколько раз.
Вначале была похлёбка из разваренных земляных корней и морковью, хорошо заправленная маслом. Поэтому, хотя она и была жидковата, но в то же время вкусна и питательна. Горячая, она приятно согревала внутри, оживляла уставшие тела путников. Дальше к столу подали браминий желудок, фаршированный потрохами, шкурами, и, по мнению Люси, молотыми хвостами. Но путники давненько хорошо не ели, и после нескольких стаканов, это блюдо казалось вполне аппетитным и вкусным. Напоследок принесли маленькие, глиняные горшочки, горячие, только из печи. В них было жаркое, из маленьких кусочков мяса и моркови. Мясо было жёстким, и его было маловато, но в целом и это блюдо было очень вкусным. Джанин и Курт ели вместе с гостями, периодически о чём-то говорили, Шон не забывал подливать самогон в пустые стаканы. Когда люди насытились, а любезные разговоры, для соблюдения всех приличий, закончились, Джанин закурила сигарету, передала потрёпанную, красную пачку остальным, и недолго размышляв, сказала:
— Слушайте, я любезничать по необходимости, и подыскивать слова убеждения, умею плохо. Я женщина прямая, и мне так и нравится. Хотя, я думаю Курт и Шон уже успели разболтать вам, эти два у нас главные любители поболтать.
— Мантиссы. — сказал Билл. — Вам нужно делать свой товар, а они не дают.
— Не то слово, не дают! — эмоционально рассказывала Джанин, жестикулируя. — Эти сраные жуки в прошлый раз заполонили тут всё! Пришлось ждать, пока они разлетятся. Несколько дней в домах сидели. В один они сумели забраться, убили там старикашку, и сожрали... Двух браминов сожрали. Бляди.
Шон молча подливал в стаканы, улыбался блондинке, что-то шептал, от чего Лэсси включила режим "кокетливой дурочки". В это время Бетон продолжал есть, так как его порции были чуть ли не в трое больше, чем у других. Люси сидела рядом с рейнджером. Захмелевшая, уставшая, и расслабившаяся, она положила голову ему на плечё, и молча слушала эту женщину. Рейнджер так же внимательно слушал Джанин, и словно не замечал девушку, лишь на мгновение ей улыбнулся. По какой-то необъяснимой причине Люси нравилась эта вульгарная, тётка. Она бы не хотела себе такую маму, но была бы рада такой тётушке.
— Что вы хотите, чтобы мы сделали? — спросил Генрих.
— О! Мы бы очень хотели, чтобы вы отправились на восток, истребили этих тварей, и всех их яйца, что бы лет пять о них можно было не думать!
— Так не быть. — проговорил Гартун, и тяжело икнул. — Их много возле яиц. Нельзя истреблять так же. Истреблять всегда плохо для гармонии. Что-то нарушило гармонию, они пришли. Истреблять их и яйца — случится что-то ещё хуже.
— Да?! — разозлилась Джанин. — А если мы все подохнем, это не нарушит твою эту?.. Гармонию! Если понадобится, я ради выживания своего сына, и других жителей Соапвилля превращу там всё в мёртвую зону!
— Оу! — сказал Генрих. — Не спешите, леди. Этого дерьма и так хватает.
— Гарти говорит мудро. — сказал рейнджер. — Он прав. Это безумие, приближаться к их гнёздам. Мы не успеем и половины перебить, они нас разорвут со всех сторон.
— Много их было? — устало спросила Люси.
— Проклятье! Я не считала. Но, много. Очень. Есть и другой вариант. Через три недели, к нам прибудет большой караван. Если у нас не будет товара для обмена, мы погибнем. Я отправила гонцов в Дримленд, или даже в Синема, если понадобится. Мы попросим кредит, надеюсь, банк не откажет. За эти деньги, мы сможем нанять людей, и хоть немного уменьшить этих существ в количестве. Но это всё будет долго делаться. Нам нужно мыло. И нужно оно через три недели. Прикройте нас, пока мы будем работать. Со стен вам будет проще бороться с насекомыми. Я никогда не думала, что буду сожалеть о том, что Башенные исчезнут. До этого они нас "защищали", без нашего на то желания. Но раньше, мы хотя бы могли обратиться к ним, в подобной ситуации. Путники, особенно хорошо вооружённые наёмники, тут большая редкость. Литлсити далеко. Вы наша единственная надежда. Помогите нам, а мы постараемся отблагодарить вас, как сможем. Знаете, ведь со времён нашествия тварей с севера, у нас не только не принято отказывать в ночлеге и укрытии, но и в помощи нуждающимся, в подобной ситуации.
— Не переживай, Джанни! — улыбаясь, сказала Лэсси. — По лицу Билли, я могу с уверенностью тебе сказать, что он был согласен помочь, ещё до того, как услышал всю суть проблемы.
Блондинка немного съязвила, Генрих, и даже Люси не смогли сдержать лёгкой улыбки.
— Не правильно везде совать свой нос. — продолжила Лэсси. — И мне не нравится его эта "дурная" привычка. Но в этой ситуации, возможно, помочь вам, будет правильно.
Все закивали головами, Джанин внимательно осматривала каждого гостя, пытаясь понять, насколько они единодушны в желании. Неожиданно, свою озабоченность высказал Генрих.
— Воу-воу! Погодите, ребята. Вы кажется забыли, что у нас стрелять то почти нечем. А их, похоже, будет совсем не мало.
— У вас же целая повозка с оружием? — недовольно сверкнув глазами на Генриха, сказала Джанин.
— Оружие, да. Но не боеприпасов. А их нам нужно будет много. Да и вообще, не мешало бы привести наше оружие в порядок, определиться с выбором. До этого, что под руку попало, из того и палили. У вас есть хоть что-то похожее на мастерскую? А патроны? Что-нибудь?
— Немного. Совсем. — сказал Курт, после того, как Джанин посмотрела на него. — А то, что есть, настолько низкого качества, что не всегда и стреляет. Когда мантиссы осаждали нас, мы выстреляли почти всё, что было.
Разговор на время прекратился. Джанин, казалось, совсем приуныла, даже старалась скрыть свою злость и обиду. Она то думала, что это серьёзные наёмники, а они оказались, чуть ли не бродягами. Пока размышляли, Шон добавлял в стаканы выпивку. На барной стойке собралось уже четыре пустые бутылки. Генрих взял одну в руки, и не спеша, осматривал, любуясь лениво сделанными узорами, руками стеклодувов из Феникса.
— Я бы мог сделать немного и сам. — сказал он задумчиво. — Патронов. Был бы порох, или селитра с серой, немного цветного металла, ну и соответствующее оборудование...
— Всего лишь... — съязвила Лэсси.
— Хотя бы, что-то. А ещё... — сказал Генрих, и показал остальным бутылку. — Много ли у вас ещё такого? Если разбавить в воде довоенную химию, можно сделать горючее вещество. Возможно, у вас есть растительное топливо, я слышал, кто-то производит, где-то. Или не пожалеть оставшуюся выпивку. Наделать коктейлей молотова. При умелом и удачном броске в толпу насекомых, можно сжечь сразу кучу.
— Ага! — проворчала Джанин. — И заодно спалить и весь городишко! Вот так идея!
— Генрих прав. — сказал Билл. — Это опасно, но зажигающие смеси могут помочь, по крайней мере, за стенами вашего поселения. Но без патронов нам не обойтись. Где ближайшее место, где можно их приобрести?
— Для нас ближайшее, это Колосс. — сказала Лэсси. — Это севернее, но чертовски далеко.
— Ещё, — сказал Курт, — на северо-востоке есть ферма семейства Шерманов. Но, едва ли у них найдётся много, даже если они согласятся помочь. Но возможно и у самих Шерманов есть проблемы с мантиссами.
— Остаётся только Хардсон... — раздражённо проговорила Джанин. — Но, возможно это вариант.
— Хардсон? — спросила Люси. — Звучит знакомо.
— Двадцать лет назад, семейство Хардсонов. Теперь, это одинокий старик, который оправдывает свою фамилию, или прозвище, похер! Его называют "королём охотников", и нужно признать, что не просто так.
— Плохо ладите? — спросил с ухмылкой Генрих.
— Плохо. — подтвердила Джанин, сделала глубокий глоток, и длинную затяжку. — Последние пять лет, и с каждым годом с ним всё тяжелее. Он адекватный, но упёртый как голодный и уставший брамин, который хочет трахаться. Иногда, он поставляет нам большую часть необходимого жира, но нам сложно сойтись в цене. Он одиночка, и, можно предположить, что у него есть хороший запас пороха и боеприпасов, возможно и инструменты.
— Тогда, стоит с ним познакомиться. — сказал Билли. — Далеко он живёт.
— Миль двадцать на северо-запад. — сказала Джанин, указывая рукой. — Там холм, его видно ещё издалека. На вершине несколько лачуг, там он и обитает. Главное, смотрите под ноги, у него там есть капканы на склоне, да и гостям он редко бывает рад.
