Киты по штирборту: Вольный контрабас (Небесный шкипер)

К посёлку мы подобрались, что называется, "на мягких лапах", когда солнце уже взошло. Подошли незамеченными на малой высоте, но на этом хорошие известия, на первый взгляд, и заканчивались. Я матерно выругался, заметив "припаркованный" над центральной площадью "Феникс", и стоящих рядом с ним на коленях людей, окружённых затянутыми в "шкуры" бойцами.

Впрочем, один светлый момент в происходящем, я всё же углядел. Нужный нам мехдвор был безлюден, и, самое главное, он совсем не пострадал ни от обстрела пиратов Герберта, ни от боя "акулы" и "кита". А это значит, что у нас есть шанс тихо-тихо пробраться к ящику с грузом. Плохо, что шанс этот невелик. Всё же, как я уже отмечал, маскировка "Мурены" на такой высоте — далеко не панацея.

Глава 3. Сроки жизни планов

Повторить финт с кражей... прошу прощения, с возвращением груза на "Мурену", оказалось несложно. Занятые разборками с местными, "фениксовцы" пока не проявляли никакого интереса к пустому мехдвору, так что мы довольно быстро и без проблем втянули контейнер с двигателем в трюм, о чём Фёдор и доложил по "вопилке", но увести яхту прочь от этого злосчастного островка, я не успел. Со стороны площади донеслись выстрелы, отчётливо слышимые в рубке, благодаря распахнутой двери, ведущей на открытую часть мостика. Каюсь, я не сдержал любопытства и, прежде чем заставить "Мурену" взмыть над землёй, крутанул перископ, чтобы глянуть на происходящее... и замер.

— Рик? — Очевидно, что-то прочитав по выражению моего лица, Алёна ощутимо забеспокоилась. — Мы летим? Рик?

— Похоже, что нет, милая, — вздохнув, ответил я и кивнул на зеркало перископа. — По крайней мере, не сейчас.

— Что случилось? — невеста развернула такое же зеркало на своём рабочем месте и нахмурилась, наблюдая за поднявшейся на площади суетой.

А там творилось нечто совершенно... идиотическое. Напротив вооружённых матросов "Феникса", окруживших пленных, откуда ни возьмись, появилась пятёрка не менее вооружённых и злых бойцов, под предводительством Трёхпалого. И быть бы этой гоп-компании помноженной на ноль, если бы не связанная тонкая девичья фигурка, к голове которой Бьорн приставил ствол револьвера.

— Я её, дуру такую, сама прибью! — рыкнула Алёна, не отрывая взгляда от происходящих на площади переговоров Трёхпалого и Гюрятинича. — Лично! Какого чёрта, эту курицу понесло в бой?! Кем она себя возомнила, Афиной Палладой?!

Запомнить и никогда не забывать: у меня очень... очень-очень ревнивая невеста!

— Предполагаю, что дело либо в попытке доказать нечто жениху или всему экипажу "Феникса" разом... либо она как-то узнала о рабах, — пробормотал я, надевая на голову шлем своего высотного костюма.

— Причём здесь рабы? — хмуро спросила Алёна, недовольно следя за моими действиями.

— Хельга ненавидит рабство до безумия... в прямом смысле этого слова, — пояснил я, невольно вспомнив её действия в одной маленькой итальянской гостинице.

— Настолько, что готова кинуться на рабовладельца с голыми руками, без плана и подготовки?! — недоверчиво произнесла Алёна.

— Настолько, что не остановится перед убийством. Проверено.

— И могу поспорить, в результате той проверки она тоже успела вляпаться в неприятности, да? — криво ухмыльнулась Алёна.

— Ну, справедливости ради, должен заметить, что тогда её взяли в заложники ещё до нашей встречи с работорговцами, — ответил я с не менее кривой ухмылкой... правда, из-за шлема, рассмотреть её Алёне всё равно не удалось.

— И, конечно, ты снова будешь её спасать, — вздохнула невеста, безошибочно точно оценив мои приготовления. Встав с кресла, Алёна подошла ко мне и, подтянув ремень наплечника, уткнулась носом в шершавую грубую кожу "шкуры".

— Традиция, — пожав плечами, произнёс я, осторожно погладив невесту по голове. — Не ревнуй, солнце моё. Я действительно не могу оставить сестрицу в такой гнилой ситуации.

— А как же... как же твоё отношение к Завидичам? — пробормотала Алёна.

— Не ко всем. К одному единственному Завидичу, — уточнил я. — Хельга же... да, она взбалмошная, порой не слишком умная ханжа, но она не Мирон. В отличие от отца, она никогда меня не предавала, не обманывала и не использовала втёмную. И я искренне звал её сестрой. Понимаешь?

— Убедил, — отстранившись, хмуро кивнула невеста. — Иди, спасай эту ходячую катастрофу, но не надейся, что я тебя прикрою, когда она узнает, кто именно её спас!

М-да, об этом я как-то... впрочем, а кто сказал, что для решения возникшей проблемы, мне непременно придётся раскрыться перед "фениксовцами"? Именно это я и высказал Алёне.

— В чём-то вы похожи, — вздохнула она, подхватив с полки собственный шлем и, нахлобучив его на голову, резко щёлкнула замками. — Ты тоже рвёшься в бой без подготовки.

— Ошибаешься. У меня, конечно, нет времени на детальную планировку операции, но кое-что я уже успел прикинуть, и переть в лобовую атаку не собираюсь совершенно, — усмехнулся я и указал Алёне не зеркало перископа. — Смотри.

А там происходило именно то, ради чего Бьорн, как я полагал, и пошёл на довольно сомнительный шаг с заложником. Впрочем, в сложившейся ситуации у него и выхода-то другого не было. Подожжённый удачным выстрелом "Феникса", и до сих пор полыхающий у пирса, катер явно скоро пойдёт ко дну, а с ним и надежда Трёхпалого на побег с острова. Нет, в иной ситуации, он наверняка мог бы вызвать транспорт с какого-нибудь из островов, а то и вовсе из Исландии, но времени на ожидание у него нет. Того и гляди на огонёк заглянут либо вояки, либо уже бывшие хозяева Бьорна, и отвертеться от неприятных вопросов ему точно не удастся. Потому и воспользовался Трёхпалый подвернувшимся шансом... Авантюрист отъявленный, да и поступает подло, но чего у него не отнять, так это сообразительности. Не Герберт, конечно, тот вообще, тип хитровымудренный... но решения умеет принимать быстро.

Очевидно, стороны конфликта пришли к соглашению, потому что на площади вновь поднялась какая-то суета. Матросы подались в стороны, да и их пленники оживились, хотя рисковать жизнью и вскакивать на ноги не торопились. А группа Трёхпалого, всё так же контролируя каждое движение сбившихся в кучку офицеров "Феникса", осторожно двинулась вперёд.

Как я и ожидал, пятёрка Бьорна поднялась по откинутой аппарели на "Феникс" и тут же исчезла из виду. Только сам Трёхпалый, всё так же удерживая Хельгу перед собой, остался на виду и принялся что-то кричать.

Впрочем, когда на борт медленно поднялся первый из пленников Гюрятинича, я понял, в чём дело. Бьорн решил забрать своих людей с собой. Что ж, пока его обезоруженные бойцы поднимаются по аппарели, у меня есть время на воплощение своей идеи.

— Экипажу — доклад! — рявкнул я в трубу переговорника.

— Трюм задраен, груз закреплён, — тут же отозвался весёлый голос Фёдора.

— Ходовая готова, — поддержал его Вячеслав.

— Боевая готова, — прогудел Алексей.

— Все посты готовы, — раздался рядом голос Алёны.

— Принял. Внимание, экипаж! Боевая тревога! Фёдор, отправляйся к Алексею, займёшь место у Брюно. Твоя задача — погасить погонные орудия противника, едва тот попытается привести их в боевое положение. Алексей — заряжай носовые аппараты. Первый и третий — торпедами типа один, второй — тип три. Наводчику по выходу на позицию, определить координаты "Феникса". Первая цель — носовая проекция купола. Вторая — зев нагнетателя. Огонь одиночными ТОЛЬКО по моей команде. Фёдор, слышишь? Не вздумай палить без приказа!

— Есть! — несколько обиженно отозвался младший Трефилов.

— Есть! — поддержал его довольный предстоящими стрельбами Алексей. Вот же любитель больших пушек...

— Есть! — дождавшись подтверждения от Алёны, я кивнул и взялся за штурвал.

— Экипажу приготовиться к манёвру. Взлетаем, господа!

"Мурена" легко тронулась с места и, аккуратно развернувшись на месте, бесшумно поплыла по кругу. К тому моменту, когда последний из боевиков скрылся в железном брюхе "Феникса", яхта заняла позицию точно по курсу "кита"... и нам осталось только ждать.

Как я и предполагал, одной Хельгой Бьорн не ограничился. Ещё бы! Если верить Герберту, то среди людей Трёхпалого нет ни одного человека, имевшего дело с дирижаблями, а одна сестрица с управлением такой махиной не справится. Всё равно нужен кто-то кто будет контролировать работу "незнаек" на той же ходовой палубе, например. "Кит", это всё же не яхта, его в одиночку в небо не поднять.

И уж тем более меня не удивил тот факт, что "добровольцем" от офицеров "Феникса", на борт поднялся сам капитан. Что ж, моё уважение к Гюрятиничу только что выросло на пару пунктов... хотя, при первой же возможности, по роже я ему всё равно съезжу. За то, что не уследил за Хельгой.

Пока я наблюдал, как Владимир свет Игоревич поднимается на борт своего бывшего "кита", его матросы под предводительством оставшихся офицеров успели покинуть площадь, полагаю, из опасения, что отобравший у них дирижабль, противник может открыть по ним артиллерийский огонь.

— Почему они не включают основные двигатели? — удивилась Алёна, глядя как "Феникс" неуверенно и тяжело поднимается вверх.

— А кто бы их научил? — пожал я плечами. — Это ж не "Мурена", милая. Одним переключением тумблера двигатель "кита" не завести. Вот и ползут они на одном нагнетателе, в аварийном режиме, на малой высоте...

— Ты... поэтому? Ну, конечно! — Алёна хлопнула себя боевой перчаткой по лбу. Звук от соприкосновения шершавой, усиленной металлическими вставками кожи о не менее металлическую поверхность шлема, вышел звонким. — Рвануть нагнетатель и никуда они отсюда не денутся... А как же Хельга?

— Мы решим этот вопрос, — ощерился я. Очевидно, что-то в моём голосе Алёне не понравилось, потому как она оторвалась от перископа и смерила меня долгим взглядом.

— Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь... — протянула невеста.

— А уж как я надеюсь, — буркнул я себе под нос, но тут же встряхнулся. — Так, вышли на позицию. Наводчик — цель твоя.

— Есть! — звонко откликнулась Алёна и, щёлкнув тумблером, вновь уставилась в зеркало перископа, тут же раскрасившееся чёрными линиями прицельной сетки.

— Боевая?

— Боевая готова. Носовые заряжены. Первый, третий — тип один. Второй — тип три.

— Цель прямо по курсу. Относительная скорость — шестнадцать узлов. Относительная высота — ноль. Расстояние — пять кабельтовых. Сокращается... — затараторила в трубу переговорника Алёна и, неожиданно хихикнув, добавила: — полигонные условия, братик. Промажешь — прибью!

Впрочем, уже через секунду, она вернулась к обычному деловитому тону и вновь в трубу переговорника понеслись цифры точного целеуказания.

— Принял. Данные введены, аппараты готовы, — отозвался Алексей.

— Внимание экипажу! Выходим из режима маскировки. Фёдор, готовься к открытию огня, — произнёс я, одновременно щелкая соответствующим тумблером.

— Принял, — сейчас в голосе младшего Трефилова не было и намёка на весёлость.

— Первый носовой... пли, — выдохнул я. Над головой глухо бумкнуло и торпеда устремилась к цели, серебристой молнией мелькнув в обзоре рубки.

Маячившему в каком-то кабельтове от нас, "Фениксу" будто молотом по носу приложили. Трёхтысячник вздрогнул...

— Наводчик. Уточнение по второй цели! — рявкнул я и Алёнка, тряхнув головой, отвлеклась от созерцания огненного цветка распустившегося на носовой части китового купола. Миг, и она уже диктует уточнённые целеуказания в переговорник.

— Принял! — донёсся до меня по вопилке голос Алексея. — Аппарат готов!

— Второй... пли!

Над головой опять тихо бумкнуло и следующая торпеда помчалась к цели. Промахнуться с такого расстояния было невозможно и, спустя пару секунд из широкого зева нагнетателя, расположенного прямо под куполом "Феникса", вырвался длинный язык пламени, в свете которого, я даже с расстояния в сто с лишним метров рассмотрел замершие на мостике "кита", фигуры... и выражения их лиц. Спасибо окулярам шлема, способным не только видеть в темноте, но и работать как плохенький, почти театральный, но всё же бинокль.

— Фёдор?

— Никакого движения, шкипер! — отозвался тот. — Орудия "кита" в походном положении, бронестворки закрыты.

— Контролируй их! Вячеслав, Алексей, наш выход! Пулемёты в руки и бегом на выноску! Возьмём это корыто на абордаж! — я повернулся к Алёне. — Всегда мечтал это сказать! Милая, остаёшься за главную. Не давай Федьке играться с пушкой без дела.

— А ты... — поняв, к чему я веду, невеста осеклась и вздохнула. — Ты неисправим. Что мне отвечать, если они попытаются нас вызвать по радиотелеграфу?

— Ничего, — покачал я головой. — Сохраняй загадочное молчание.

— У тебя совершенно идиотские планы, дорогой, знаешь? — проговорила она. Я пожал плечами и, подхватив с оружейной стойки лёгкий автомат, отворил люк, ведущий на открытую часть мостика.

Не прошло и минуты, как носовая якорная пушка выстрелила в сторону гондолы болтающегося без хода "Феникса", и мы со старшими братьями Трефиловыми скользнули по протянувшемуся тросу к цели.

* * *

Когда Хельга услышала в докладе Полукварты капитану о рабах... ну да, у неё снова "сорвало крышу", по меткому выражению братца. Бешенство застило глаза алой пеленой и, схватив давно ставшие привычными пистолеты, она рванула в бой, невзирая на приказы и окрики. Это было сильнее её.

Не удивительно, что в таком состоянии, она оказалась лёгкой добычей для островитян и то... то что произошло дальше, стало закономерным итогом её несдержанности. Пусть в своём гневе она успела уничтожить четырёх рабовладельцев, это не отменяло конечного результата. Её захватили и... использовали как заложника.

Словно во сне, она наблюдала, как мрачнеет лицо мужа, увидевшего её связанной в руках этого урода, с ножом у горла. Хельга почти не слышала, о чём они говорят, точнее, до неё просто не доходил смысл слов, сливавшихся в один неумолчный бессмысленный гул.

Нет, она не сдалась и пыталась вырваться! Но даже электрический разряд, пущенный в тело удерживающего её островитянина, не позволил ей выкрутиться из крепкой хватки. Да он даже не заметил её потуг! Должно быть, благодаря костюму, чем-то похожему на матросские "шкуры" для наружных работ на высоте и абордажа. А ещё ей было стыдно. Мучительно стыдно за то, что снова подвела дорогого человека.

А когда она увидела, что Владимир, её Володя, вместо того, чтобы отдать приказ на открытие огня, опустил руки и отдал захватчикам "Феникса", то поняла, что в будущем никогда больше не сможет посмотреть в глаза мужа... если оно, это самое будущее, вообще, у них будет.

Толпа весёлых, довольных "спасением" боевиков, заполонивших нижнюю палубу "кита", через которую её протащил всё тот же здоровяк в "шкуре", уже не произвела на Хельгу никакого впечатления. Она лишь проводила взглядом отконвоированного в машинный зал мужа, уже схлопотавшего по лицу от кого-то из захватчиков... и впала в ступор, из которого её не вывела даже отвешенная пленителем пощёчина. Механически переставляя ноги, она выполнила приказ захватившего её урода, требовавшего провести его на мостик, и замерла у штурманского стола, механически растирая только что освобождённые от верёвок запястья. В голове Хельги Завидич, с методичностью пневматического отбойного молотка билась одна-единственная мысль: "Всё кончено".