Выбор был невелик, но светлые брюки без стрелок и рубашка с коротким рукавом, сшитые из немнущейся ткани, оказались вполне пристойными. Как и туфли из кожеподобного материала. Нэнси, нисколько не мучаясь выбором, натянула на себя платье, купленное в нашем мире. Потом, после ненавязчивого напоминания с моей стороны, натянула и трусики.

— Ребята, расскажите, как этим пользоваться? — она положила перед нами плоскую коробочку, в которой лежал набор косметики.

Мы смущённо переглянулись.

— Я всё понимаю, но вы же видели, как это делается.

— Ну, вот это, — неуверенно сказал я, вынимая помаду, нужно намазать на губы. По возможности, равномерно.

— А вот этим, — добавил Шурик, — красят ресницы.

Не могу сказать, что всё прошло гладко, но, где-то с третьей попытки, ей удалось нанести какой-никакой макияж. Сложно сказать, стала ли она от этого красивее, но имидж поменялся. Кроме того, она стала выглядеть взрослее, что заставило задуматься о её возрасте. Живут они долго, так ведь и стареют медленно, может статься, что лет ей тридцать-тридцать пять.

В таком виде мы прибыли в ресторан. Время было позднее, но, поскольку мы проспали весь день, отдых для нас только начинался. В зале был полумрак, а над каждым столиком имелась красивая лампа с регулируемой яркостью, чтобы каждый посетитель мог выбрать освещение по своему желанию.

Почти все столы были свободны, мы присели у окна, за которым виден был большой участок города. Красиво по-своему, но какая-то уж очень сжатая архитектура, кучка небоскрёбов на небольшом пятачке земли. Дальше кое-где просматривался плохо освещаемый промышленный район. По улицам проезжали редкие автомобили, где-то слышны были гудки сирен, ночной город жил своей жизнью.

Возле нашего столика материализовался официант, раздал всем меню и предложил делать заказ. Есть хотелось зверски, теперь, когда, наконец, получилось выспаться, молодой здоровый организм вспомнил и про другие свои потребности. Заказ был простым и объёмным, три огромных бифштекса, тазик овощного салата, жареная картошка, хлеб и вино. Всё это оказалось на столе очень быстро, но салат был свежим, а картофель и мясо шипели и постреливали жиром, словно только что со сковородки. Вино официант открыл сам и поставил перед нами три бокала.

Вину, вроде как, полагалось немного подышать, но мы ждать не стали. Тёмно-красный напиток выплеснулся в бокалы. Не задумываясь о тостах, мы чокнулись, отпили по половине бокала и набросились на еду. Надо сказать, что порции тут были солидные, доесть всё удалось с трудом, когда мы отвалились от стола, сыто отдуваясь, официант принёс вторую бутылку вина и поинтересовался десертом.

Сил на сладости у нас уже не оставалось, поэтому официанта мы отослали, а сами сидели, лениво потягивая вино, и смотрели в окно.

— Нэнси, — спросил я, как бы, между делом, — извини за нескромность, а сколько тебе лет?

— Это важно?

— Нет, просто подумалось, если вы живёте дольше, то и стареть должны медленно.

— Это не всегда в прямой зависимости, некоторые стареют рано, а живут долго.

— И всё же?

— Тридцать один.

— Неслабо, — я посмотрел на неё пристально, — отлично выглядишь.

— Спасибо, мне замуж пора, да всё никак не соберусь, образ жизни препятствует.

Наступила пауза, которую прервал глухой голос справа:

— Доброй ночи, молодые люди, не помешаю?

Рядом стоял пожилой мужчина в брюках и белом свитере, вид у него был, как у директора фирмы или отставного военного, видна была привычка командовать. Это не мешало ему быть вежливым.

— Присаживайтесь, — я подвинул ему свободный стул, — хотите о чём-то поговорить?

— Благодарю, — он придержал стул за спинку и аккуратно присел на край, выглядело это так, словно у него больные суставы, — поговорить всегда полезно, хотя никакого конкретного дела у меня к вам нет. Пока нет.

— Мы слушаем, — я откинулся в кресле, взяв со стола бокал, — может, вина?

— О, нет, спасибо, — лицо его исказила гримаса неудовольствия, — здоровье моё таково, что алкоголь перешёл в разряд недоступных удовольствий, как и многое другое. Для начала, позвольте представиться. Зовут меня Климент Леонов, можно просто Клим и без отчества. Под этим именем меня знают в этом городе и на сопредельных территориях. Моя задача — снабжение города, здесь я говорю не о бесперебойной работе пищевого комбината, гидропонных ферм или электростанции, для всего этого есть специалисты. Конкретно моя задача в том, чтобы в город поступало то, что здесь не производится.

— Мародёрство, — перевёл Шурик.

Клим нисколько не смутился.

— Это грубое слово, хотя оно верно отражает специфику нашей деятельности. Бригады добытчиков, что рыщут по пустынным землям, подчиняются мне. Есть и люди, вроде вас, которые действуют сами, но сбыт товара происходит опять же через моё ведомство, поэтому и их можно назвать моими подчинёнными.

— А разве осталось ещё что-то не разграбленное? — спросил я с удивлением, — города стоят пустыми десятки и сотни лет, там, по идее, ничего ценного не останется.

— Не могу с вами согласиться, — Клим провёл рукой по лицу, словно пытаясь разгладить морщины, — последний город-призрак стал таковым всего двенадцать лет назад, да и те, что опустели давно, хранят много полезного, в том числе некоторые уникальные вещи, которые здорово облегчают жизнь этого города.

— Но?

— Но разработка этих богатств — дело непростое. Раньше мы работали только с открытыми городами, это было несложно, загоняли грузовики, рабочих и минимум охраны, а потом вывозили всё, что имеет какую-либо ценность. Иногда для этого строили временные железнодорожные пути. Стройматериалы, металл, уголь, техника, — всё это шло к нам. Увы, с тех пор многое изменилось. Ресурсы безопасных городов истощились, остались только менее безопасные, которые мы также продолжали разрабатывать.

— Пока не столкнулись с проблемами, — закончил я за него.

— Одна такая экспедиция, куда входили полсотни грузчиков и водителей, а также полтора десятка автоматчиков охраны, пропала в полном составе. Спаслись два человека, которые толком ничего не разглядели, просто сбежали на грузовике, услышав крики. Ещё одного нашли потом в пустыне, он был сильно искалечен и повредился рассудком, от него мы тоже ничего не добились. С тех пор, каждый выезд за добычей превращается в войсковую операцию, приехали, высадились, оцепили район, быстро забрали нужное и так же быстро свалили. Это довольно хлопотно, но иного выбора нет.

— Понимаю, — сказал я, — нам тоже доводилось быть в подобных местах.

— Уже наслышан о ваших подвигах, — Клим улыбнулся, мне ещё днём доложили, что прибыли трое отчаянных парней, которые умудрились добраться по северной дороге, где уже лет десять никто не ездил, да ещё мимоходом уничтожили Гришку-киборга, который уже три года развлекался на дорогах.

— Кстати, — спросил я, — что это за персонаж и чем он был так опасен?

— Это был один из лучших рейдеров, лет десять назад, когда их группа взяла приличный куш, разгромив стаю каких-то тварей и группу диких рейдеров, все они отлично нажились, кроме самого Григория. С ним случилась беда, взрыв, который превратил его в кожаный мешок с переломанными костями. Странно, что он не умер на месте, друзья его вынесли, а врачи смогли восстановить его тело, но, к сожалению, только в виде киборга. Частично своя у него была только голова, да кожные покровы. Когда он пришёл в себя, то стал другим, не знаю, что именно повлияло. С друзьями он больше не общался, замкнулся в себе и ни с кем не разговаривал. Вскоре ему понадобились деньги, операция стоила недёшево и съела почти всю его добычу. С новой рейдовой группой он вышел на очередное задание, в процессе которого съехал с катушек и убил всех спутников. Облавы результата не дали. С тех пор он разбойничал в окрестностях города. Не от нужды, потребности киборга весьма невелики, просто из ненависти к роду людскому, к которому он себя более не причислял.

— А потом он встретил нас.

— Видимо, расслабился и переоценил свои силы. Кстати, где-то есть его тайник, он в своих нападениях много чего украл, а сбыть всё это было затруднительно, если только не нашёл совсем уж беспринципного торговца.

— Вы предлагаете на вас поработать? — спросил я напрямую.

— Я говорю, что трое... — он посмотрел на Нэнси, — двое парней и прекрасная леди, которые умеют стрелять и ничего не боятся, а кроме того, не стеснены моральными принципами, всегда найдут применение своим талантам. На этом разрешите откланяться, найти меня можно в соседнем здании, мимо не пройдёте, оно выкрашено в золотой цвет. На самом верхнем этаже мой офис, назовёте имена, охрана вас пропустит.

С этими словами Клим действительно встал и, сдержанно попрощавшись, покинул зал. Мы некоторое время пили вино, после чего Шурик спросил задумчиво:

— У кого какие мысли? Это достаточно компетентный мужик, чтобы поговорить с ним о...

— Давай не здесь, — перебил его я, не хотелось спалиться раньше времени, прослушка популярна была даже в нашем мире, что уж говорить про далёкое будущее, — нас ещё что-то здесь держит, или можно идти дальше? Десерт, например?

Оба моих спутника изобразили на лице выражение крайней пресыщенности, из чего я сделал вывод, что пора переходить к более интересным занятиям. Мы попросили счёт, который нас приятно удивил. Впрочем, это бумажный доллар с русскими надписями и фотографией какого-то неизвестного мужика смотрится мелочью, но если вспомнить, что он свободно обменивается на золотую монету весом в восемь грамм, можно сделать вывод, что посидели мы здесь отнюдь не даром.

Следующим пунктом нашего тура по небоскрёбу было казино. Лифт услужливо поднял нас на три этажа выше, где мы оказались в просторном зале, заставленным игровыми столами. Обменяли на пластиковые фишки сто долларов и, поровну поделив их, отправились испытывать судьбу.

Шурик и Нэнси заинтересовались рулеткой, а я присел за карточный стол. Крупье, солидного вида мужчина средних лет сдал карты. Покер — достаточно простая игра, даже без особого опыта разобраться в ней нетрудно. Ставки я делал маленькие, но даже так оказалось, что с удачей у меня всё нормально. Карты послушно складывались в пары, изредка их становилось три, один раз выпал флеш. Кучка фишек возле меня ощутимо росла. Через некоторое время через плечо заглянул Шурик:

— Нам с тобой в любви не везёт, — напомнил он с улыбкой.

— Что-то выиграл?

— Трижды поднял на цвете, сейчас Нэнси ещё ставит.

Девушка, увы, такой везучестью не отличалась и покинула рулетку, что называется, при своих. Решив, что достаточно засветились, мы обменяли фишки на деньги, почти утроив начальную сумму, а потом двинулись дальше. На очереди был аквапарк. Это, в первую очередь, было счастьем для Нэнси, в её засушливых краях вода строго лимитирована, душ — максимальное удовольствие. Интересно, что с ней будет, если она увидит море?

В аквапарке были несколько залов, мы выкупили один и попутно прихватили с собой спиртное и закуски. В казино пьяными идти не хотелось, а вот теперь можно было отпустить вожжи. Одежда полетела в угол, где-то позади была раздевалка со специальными шкафчиками, но зачем, если мы одни? Отхлебнув пива из бутылки, я подошёл к краю бассейна и, издав нечленораздельный вопль, сделал сальто, подняв тучу брызг. Нэнси шла следом, и её я, само собой окатил с ног до головы.

— Здесь глубоко? — спросила она с опаской.

— Я не дам тебе утонуть, ныряй.

В этот момент мимо неё со свистом и завихрениями воздуха пролетел Шурик, который, в отличие от меня, не стал плюхаться в воду бомбой, а предпочёл войти плавно. Девушка ещё некоторое время повертелась, словно демонстрируя отличную фигуру, после чего сделала шаг вперёд и скрылась под водой.

Поскольку она долго не выныривала, мы нырнули следом, свет был приглушён, поэтому разглядеть толком, что там под водой, никак не получалось. Но оказалось, что ничего ужасного не произошло, Нэнси активно изучала дно бассейна, а при нашем приближении пробкой вылетела на поверхность.

— Я плыву... кажется, — предположила она, неумело загребая руками. — А что это такое?

Она остановилась, опёрлась о борт и показала рукой наверх.

— Водяная горка, — я подплыл поближе, — нужно залезть наверх, лечь в жёлоб и уиииииии!!!

— А я кино смотрел, — Шурик вынырнул из воды и тоже заинтересовался горкой, — ужастик, вроде Крика. Так там девка по такой горке ехала вперёд ногами, а маньячила тесак снизу воткнул, она доехала и прямо на него.

С помощью рогатки из пальцев он изобразил, что именно случилось с девкой из фильма, Нэнси вздрогнула, но не передумала лезть наверх. Немного полюбовавшись на неё, полезли и мы. Маньяка с мачете здесь не было, поэтому все трое благополучно скатились вниз и шлёпнулись в воду.

Всё же, вода была довольно прохладной, минут через сорок мы, стуча зубами, отогревались в сауне, которая обнаружилась возле раздевалки.

— Я там пульт нашёл, — похвалился Шурик, можно фонтаны включать, и пузырьки в бассейне.

— Сейчас выйдем, и включишь, — согласился я, — надо переговорить, пока трезвые.

Собственно, напиваться мы и не стремились, с собой было два ящика пива, но им напиться сложно, хоть мы и старались. Шурик запустил все скрытые механизмы, в центре бассейна со дна пошли пузырьки. Смысл их наличия от меня ускользал, но зато они громко бурлили. Мы сцепили руки, образовав треугольник, и в таком виде удерживались на воде.

— Как думаешь, этот Клим насколько высоко сидит? — спросил я, обращаясь сразу к обоим.

— Сложно сказать, не самый главный, это точно.

— Предлагаю завтра наведаться к нему, — выдвинул я идею.

— И? — не понял Шурик, — с порога начнём о главном? Кристаллы предложим?

— Не знаю, — я пожал плечами, — давай для начала в доверие войдём.

— Может, тогда попробуем работу какую-нибудь сделать, скажем, что поиздержались, — предложила Нэнси, — не думаю, что сразу на смерть нас пошлёт.

— Давайте так и сделаем, — решил я за всех, — когда будет больше информации, вернёмся к разговору.

Мы расцепили руки и слаженно поплыли к бортику. Так же синхронно взяли по бутылке пива и, отхлебнув немного, снова поковыляли в сауну. Сухой жар быстро согрел и высушил наши тела, алкоголь улетучивался, зато начинали играть гормоны. Нэнси, поняв наше состояние, открыла дверь и выскользнула наружу.

— Здесь комната отдыха, — заявила она, открывая очередную дверь, — можно немного полежать и набраться сил.

Мы вошли следом, Нэнси лежала на диване и старательно зарабатывала косоглазие, пытаясь смотреть в глаза сразу обоим. Наши глаза, напротив, скользили по её великолепной фигуре.

— Ну, хватит уже облизываться, — сказала она с улыбкой, — идите скорее сюда, меня на всех хватит.

И мы пошли.

Дикарские условности были отброшены, как ненужный хлам. Так уж получилось, что женщина принадлежит (и то, только в определённый момент времени) нам обоим, мы слишком хорошие друзья, чтобы ссориться из-за женщины, а сама она слишком умна, чтобы уделить кому-либо из нас больше внимания, вызвав ревность другого. Да и новизна ощущений, как можно было догадаться, возбуждала сильно.