Распахни своё сердце

— Почему я тебе не верю? — парень засмеялся и растрепал рыже-красные волосы коллеги.

— Познакомься, — она отстранилась и кивнула в сторону старшеклассника, смотрящего на парочку, как царь на подданных. — Сын Смирнова.

— Ромкин?

— Ага.

— Олег, — школьник протянул руку.

— Павел, — айтишник ответил на рукопожатие. — Рад знакомству. Жаль, что ты не прихватил с собой отца, потому что в прошлый раз он слишком быстро ушёл отсюда.

— Он был здесь?

— Удивлён, что Рома умеет развлекаться?

— Не думал, что он бывает в таких местах.

— Твой папашка ещё ого-го, — встряла Женя.

— Тебе виднее, — Смирнов скрипнул зубами.

— Иди сюда, — Копейкина поманила подругу, не решающуюся приблизиться. — Это Паша.

— Киса, — Финогенова, как заворожённая, смотрела на парня.

— Странное имя, — он тепло улыбнулся, — но мне нравится.

— Ой, меня Ириной зовут!

— Киса звучит интереснее, — Крюков разглядывал девушку, которая была заметно выше него, и понимал, что именно в такой красоте заключается погибель мужчин. Когда-то он повёлся на внешность Верочки Любимцевой, получив взамен лишь разочарование, мерзкие слухи и необоснованную неприязнь с её стороны. От таких женщин нужно держаться подальше, потому что они рвут в клочья своими острыми коготками души и с наслаждением протыкают чужие сердца шпильками.

Но Павел умел держать себя в руках, поэтому ни один мускул на его лице не дрогнул, а взгляд остался приветливым.

— Я хочу выпить! — Женя расслабилась. — Маюшка, дорогой! — она окликнула бармена. — Плесни чего-нибудь покрепче.

— Я оставлю тебя здесь, если напьёшься, и поеду домой один, — шутливо пригрозил Крюков.

— Тебе будет тоскливо одному в такой большой кровати.

— Как-нибудь переживу.

— Мы живём вместе, — пояснила девушка Олегу, недоумённо смотрящему на неё.

— Вместе? — Ирина подавила вздох. Нет, отбивать парня у подруги она ни за что не стала бы, даже если он и притягивает всё её существо.

— Ага, — Копейкина кивнула и, обернувшись к бармену, округлила глаза: — Что это? Май, какого хрена?

— Хозяин приказал, — коротко ответил молодой человек, ставя перед возмущённой Евгенией безалкогольный коктейль.

— Маюшка, ты шутишь?

— Нет.

— Май, не зли меня!

— Привет. Как обычно, — рядом с Женей встал высокий крепкий парень с коротким ёжиком чёрных волос. Посмотрев на девушку, он с усмешкой спросил: — Лёня забеспокоился о твоём здоровье?

— Слав, отвали.

— А я хотел предложить тебе виски...

— Предлагай!

— Нельзя, — бармен нахмурился.

— Майка, — Слава постучал пальцами по стойке, — ты своё дело сделал, а то, с кем я буду пить, тебя не касается. Мне плевать на приказы твоего хозяина.

— Но...

— Все претензии ко мне, расслабься.

— Ребят, — Копейкина обернулась к своим спутникам, — это Славка.

— Кому-нибудь ещё пойло заказать, или только моей детке Лёня решил испортить веселье? — парень вопросительно посмотрел на приятелей Евгении. Их имена его не волновали, потому что он всё равно забудет их уже через пять минут.

— Из всей компании пить можно только ему, — Май ткнул пальцем в Павла.

— Особенный? — Слава хмыкнул. Зная о предпочтениях Костенко, конечно, он подумал, что тощий блондинчик получил привилегии за хорошую работу в койке.

— Нет, — Женя замахала руками. — Просто этот, — она кивнула на Олега, — несовершеннолетний, Ирке Лёнечка позволит пить только в его компании, а меня он, кажется, хочет разозлить.

— Я не пью, — Павел помотал головой. — Мне прошлого раза хватило.

— Если ты пил с ней, — Слава притянул к себе Евгению, обнимая за талию, — то я не удивлён, что ты не жаждешь повторения.

— Именно так, — парни понимающе улыбнулись друг другу.

Выпив, Копейкина сразу повеселела:

— Пошли подрыгаемся.

— Я, пожалуй, присоединюсь позже, — Киса нервно теребила рукава обтягивающей тёмно-зелёной кофты.

— Я тоже, — старшеклассник поддержал её.

— А я пойду, — Крюков первым отошёл от стойки.

— Зануды, — фыркнула Женя, уходя в обнимку со Славой.

— У тебя странная подруга.

— Почему? — Финогенова удивилась.

— Она живёт с Пашей, но без стеснения виснет на другом.

— Думаю, этому есть какое-то объяснение. Возможно, это её друг.

— Друг? — Олег ухмыльнулся. — Смотри.

Ирина перевела взгляд в сторону танцующих и обомлела: Слава прижимал Копейкину к себе, скользя ладонями по её бокам и узким бёдрам, а Крюков, будто его это не касается, танцевал с какой-то брюнеткой, но на почтительном расстоянии.

Школьник хмыкнул, заметив оцепенение девушки. Откровенно говоря, он был поражён тому, что их новый знакомый скользнул по ней ленивым взглядом, когда его представили, и больше не обращал внимания, пожирая глазами клыкастую дрянь. Как можно предпочесть её красавице Ире? Но Слава действительно смотрел лишь на Женю, мысленно имея её во всех позах. Олег был достаточно внимательным, чтобы увидеть это, но совершенно не мог понять.

Он наблюдал, отслеживая каждое движение. Копейкина что-то сказала своему партнёру, привстав на носки, и, развернувшись, оторвала Павла от раскрасневшейся пьяной девицы, явно желающей перейти с ним к более близким отношениям, но исчезнувшей в толпе, едва заметив, кто отобрал у неё блондина. Встав к нему спиной, Евгения играючи потёрлась задницей о его пах и откинула голову назад, задрав подбородок и уперевшись затылком в чужое плечо. Смеясь, Крюков обнял её за талию, подстраиваясь под ритм танца, а Слава присоединился к ним, прижимаясь к девушке спереди и поглаживая её бёдра, для чего ему пришлось немного нагнуться, нависая над ней. Вокруг троицы освободилось пространство, и люди с любопытством смотрели на них, кто-то, морщась, а кто-то, одобряюще посвистывая.

Зажатая между двумя парнями, Женя разошлась, отпуская себя. Они же пришли развлекаться?

Павел, поддавшись общей атмосфере веселья, задвигался активнее. Нет, коллега по работе его не волновала, но с ней было приятно. Хоть он и не был избалован женским вниманием, но ни за что не стал бы портить их приятельские отношения. Это было нечто иное: Копейкину хотелось хлопнуть по плечу и назвать братом. Она была права, когда говорила, что в их тандеме ведущей скрипкой быть именно ей.

А Слава времени не терял, потому что он, в отличие от Крюкова, питал к девушке совершенно противоположные чувства, и всё настойчивее прижимал её к себе, пока, наконец, не подхватил руками под ягодицы и не заставил опоясать себя ногами.

— Поехали ко мне, — он выдохнул ей в ухо и подцепил зубами штангу, проходящую через хрящ.

— Я не одна.

— Плевать, я соскучился.

— Посмотрим, — соскочив на пол, Женя обернулась к Павлу: — Перерыв?

— Да.

Они вернулись к стойке, где их ждали хмурый Олег и раскрасневшаяся, смущённая от увиденного танца Киса.

— Наливай, — Слава кивнул Маю. — Вы в клуб пришли или на поминки? — он посмотрел на школьника и Ирину. — С чего такие кислые мины?

— Всё отлично, — процедил парень.

— Оно и видно.

— Ты домой хочешь? — Евгения обняла подругу за плечи. — Тебе не нравится здесь?

— Нет, всё в порядке. Шумно только.

— Извини, не музей, — хохотнула Копейкина. — Как только скажешь, Лёня отвезёт тебя.

— А ты не хочешь остаться у нас сегодня?

— Нет, в другой раз как-нибудь.

— Жаль.

— Прости, у меня планы, — Женя говорила так, чтобы другие не слышали её.

— Я понимаю. У тебя замечательный молодой человек.

— Кто?!

— Ну, Павел...

— Киса, с тобой всё хорошо? Ты головой не ударялась? Ничего не пила, пока мы танцевали?

— Нет, что ты!

— Тогда что за чушь ты несёшь? Мы с Крюковым работаем вместе и квартиру снимаем, потому что так дешевле.

— Я думала, что вы встречаетесь. Значит, ты со Славой?

— Я ни с кем.

— Но он же...

— Твою мать, — Копейкина прикрыла глаза на пару секунд и, резко распахнув их, продолжила: — Если говорить твоими словами, то я с ним в какой-то степени. Не будем вдаваться в подробности.

— Хорошо, — легко согласилась Ирина. Она прекрасно поняла, о чём говорила её подруга, но для неё самой такие отношения были чужды. Она не осуждала, но и не понимала.

— Отдыхаем? — Лёня появился из ниоткуда.

— Ещё как, — Слава усмехнулся. Да, эти двое не любили друг друга.

— Май, — Костенко посмотрел на бармена, — кажется, я предупреждал тебя!

— Лёнечка, а ты не хочешь объяснить, какого чёрта мне отказываются наливать? — Евгения сузила глаза.

— Тебе это не особо помешало, как я вижу.

— Это я угостил её.

— Славик, скажи-ка, дорогой, что непонятного в слове "нельзя"?

— Лёнь, а с каких пор я тебе подчиняюсь? — парень фыркнул.

— Здесь, — Костенко обвёл руками пространство вокруг себя, — я хозяин, а ты всего лишь гость, поэтому не наглей.

— Не злись.

— Лёнечка, — Киса дотронулась до плеча мужчины, — всё в порядке.

— Я знаю, солнышко, знаю. Жень, — он повернулся к племяннице, — твои родители насели на меня, пойми.

— Когда тебя волновало их мнение?

— Оно меня и сейчас не волнует. Твой отец решил проверить дочурку, и сегодня он заявится сюда, поэтому я хотел, чтобы ты была в адеквате.

— Только его не хватало, — девушка потёрла пальцами виски.

— Ты сама виновата. Они ведь просили твой новый адрес.

— Я не хочу, чтобы кто-то из них появлялся у меня дома. Я же сказала, что сама буду приезжать к ним!

— Извини, я ничего не могу сделать.

— Хочешь, уедем прямо сейчас? — Павел улыбнулся, стараясь подбодрить Евгению.

— Это отличная идея, — Лёня закивал, соглашаясь с блондином.

— Будет лучше, если она сегодня останется у меня, — Слава обнял девушку.

— Нет, — Костенко сжал кулаки. Будь его воля, он бы с удовольствием врезал этому парню, наплевав на то, что он сын его приятеля. В последний раз, когда племяшка была в его компании, она вернулась потрёпанной, с повреждёнными уголками губ, синяками на плечах и красными бороздами на запястьях. Может, были ещё какие-то увечья, но она не демонстрировала их и отмалчивалась, ведя себя так, будто ничего не случилось. — Павлик, забирай её домой, а я отвезу Олега. Киса, ты ночуешь у меня, — он раздавал указания, не прерывая зрительный контакт со Славой. Чёрта с два он позволит этому ублюдку остаться наедине с Женей.

— А почему я у тебя? — Ирина удивилась.

— Дай брату отдохнуть. Придёшь, разбудишь... — не мог же Лёня сказать девушке, что Толик всю ночь будет занят Дмитрием, о чём он догадался, говоря по телефону с последним. — И, вообще, я соскучился по тебе. Хочу поболтать, как бывало раньше.

— Ладно.

— Сворачиваемся, — Копейкина нервно дёрнула себя за ворот рубашки. Погладив Славу по руке, она улыбнулась: — В другой раз, ладно?

— Конечно, детка, — наклонившись, он коротко поцеловал её в губы и, отсалютовав остальным, растворился в толпе.

— Ключи от кабинета дай, — Женя явно была расстроена.

— Закрой потом, — Леонид положил связку ей на ладонь. — Олег, помоги ваши вещи дотащить.

— Угу, — старшеклассник молча пошёл за девушкой, мнение о которой у него окончательно испортилось.

Когда они поднялись по лестнице и свернули в пустой узкий коридор, Евгения остановилась и, резко повернувшись, на выдохе произнесла:

— Извини, что так вышло. Мы с родителями не в самых хороших отношениях, поэтому мне лучше не встречаться с ними, тем более здесь.

— Меня это не касается. Я не особо рвался сюда, — теперь Олег не был уверен в том, что эта клыкастая гадина всего лишь коллега отца. Возможно, как он изначально подумал, они любовники. Не мешало же ей присутствие Павла, когда она откровенно висла на Славе.

— Окей, — открыв дверь, Копейкина вытащила из шкафа куртки, надела свою, а остальные всучила Олегу, бросив небрежно: — Отнеси, а я покурю и догоню.

— Я подожду, — парень сложил вещи на диван и уселся в кресло, стоящее рядом с ним.

— Как хочешь, — Женя закурила, устроив задницу на столе своего дяди.

— Ты не могла на улице это сделать?

— Хочу сейчас.

— Твои желания превыше всего?

— Есть такое дело.

— Знаешь, я не удивлён, что твои предки следят за тобой. Наверное, не особо приятно, когда дочь позорит семью.

— И как же я её позорю? — девушка глубоко затянулась и выпустила в воздух несколько серых колец дыма.

— Своим распущенным поведением.

— Я не напиваюсь до поросячьего визга, заблёвывая всё вокруг, не танцую голой на барной стойке, не накачиваюсь наркотой и не бегаю к гинекологу на аборты. Обоснуй?

— Ты выглядишь слишком доступной и разгульной, поэтому все твои утверждения сомнительны.

— Если ты хотел меня оскорбить, то ничего не вышло, потому что мне плевать. Мне до фонаря чужое мнение. И я прекрасно понимаю, на чём основаны твои выводы, мальчик, но я не стану что-то доказывать и разубеждать тебя. Я такая, какая есть.

— Не крутись рядом с моим отцом.

— Кто ещё рядом с кем крутится, — пробормотала Женя и уже громче добавила: — В любом случае, не тебе решать, с кем общаться твоему отцу и тем более мне.

— Скажи, — Олег подался вперёд, — что в тебе такого? Мне интересно, правда. Пытался понять и, увы, не смог.

— Одно могу сказать точно, — Копейкина затушила окурок в пепельнице и соскочила со стола, — ты этого никогда не узнаешь наверняка.

— Не больно и хотелось.

— Тогда твоё любопытство неуместно, — девушка усмехнулась. Заметив на себе пристальный взгляд парня, она не выдержала: — Чего смотришь?

— Бог дал мне зрение. Это моя физическая возможность.

— Видишь эти выпуклости? — Женя, приподняв ногу, продемонстрировала подошву тяжёлого ботинка. — У тебя будут такие же вогнутости на заднице, если будешь доставать меня.

— Да кому ты нужна?

— Не поверишь, но многим.

— Извращенцы неистребимы.

Глава 19

Дмитрий еле дождался, когда молодёжь освободит квадратные метры Щербатого, и уже готов был наброситься на него, как оголодавшее животное, но тот остудил его пыл, заявив, что ещё не выгуливал Дика. Видит Бог, Сизов обожал собак... до этого момента.

Оскорблённую невинность изображать он не стал, а метнулся в душ, едва успела захлопнуться входная дверь. Нет, его не трясло, как девственницу перед брачной ночью, всё-таки давно не шестнадцать, но и оплошать не хотелось, поэтому мужчина старательно тёр себя мочалкой, наглейшим образом используя чужие средства гигиены, и в обязательном порядке засунул в себя намыленный палец, промывая внутри. Хорошо, конечно, было бы воспользоваться клизмой, но за неимением оной и достаточного количества времени на процедуру сойдёт и так, по-простецки, тем более организм, исходя из ощущений, никаких курьёзов не предвещал.

Предположив, что вряд ли Толик пользуется розовым полотенцем и, вероятно, оно принадлежит Кисе, Сизов снял с крючка тёмно-синее и, вытеревшись, повесил его обратно. Можно было, конечно, повязать его на бёдра, оставить капли воды на груди и играть в великого соблазнителя, но холодный ветер, врывающийся в открытые форточки окон с деревянными рамами, мгновенно распространял по коже мурашки. Синеющая гусиная кожа с сексуальностью как-то не ассоциировалась, поэтому Дмитрий натянул джинсы с футболкой. Простирнув под краном носки с трусами и повесив их на змеевик, он вышел из ванной, вполне довольный собой.