"Кажется, я что-то пропустила", — неуверенно подумала я. Почувствовала, что Куроцучи знает причину происходящего и теперь насмехается над остальными, в том числе и надо мной.

"В среде офицерского состава долгое время ходили слухи о моей нетрадиционной ориентации", — язвительно ответил мне Маюри.

"Бред", — уверенно подумала я.

"Ещё бы, — высокомерно ответил Куроцучи, фыркнув, — Вопреки всеобщему мнению, я не извращенец и до прихода в Готей 13 был популярен у девушек, — Маюри покосился на меня, и правильно. Когда он сказал о каких-то девушках, у меня в голове быстро возникла парочка красочных картин расчленения неведомых претенденток на части и последующая их утилизация путём кремирования останков. — Но это не мешало завистливым идиотам выдумывать всяческие байки с моим участием. Жаль, что авторы этих слухов в большинстве своём были рядовыми других Отрядов, — и я почувствовала, что учёный действительно слегка огорчился, но затем вернулся к своему благодушному настроению, отчего философски добавил. — Подопытных, девочка, много не бывает".

"О! — многословно подумала я, но затем всё-таки вспомнила о главном. — Простите, Маюри-сама, но что-то я не догоняю, каким образом ваша ориентация связана с их шоковым состоянием?"

"Хм, — Куроцучи посмотрел на меня взглядом, полным сомнения в моих умственных способностях. — А ты до сих пор не догадалась?"

Я было хотела ответить, что нет, но не успела. В голове мелькнула догадка.

"Поцелуй! Они видели, как мы целовались? — удивлённо спросила я и тут же получила эмоцию-подтверждение от Маюри. — Но как? Мы же во внутреннем мире были. Разве наши тела должны были повторять наши действия?"

"Девочка, о каких телах ты говоришь? — насмешливо спросил учёный. — В условиях пространства, предельно насыщенного духовными частицами, "тела" душ фактически исчезают, оставляя только максимально открытые любым воздействиям ядра, являющиеся личностью человека. Однако внешне эта разница заключается лишь в потере материальности связующих. Иначе говоря, в мире живых таких, как мы, назвали бы призраками. И уже они, хоть и не подконтрольные разуму, следовали нашим самым сильным желаниям".

Я посмотрела на Куроцучи, затем на едва отошедших от шока капитанов с друзьями и учёными. Самым сильным желаниям, да? Интересно, как далеко мы успели зайти?..

"Надо не забыть потом взять у Акона запись", — в меру спокойно подумала я.

Маюри одобрительно хмыкнул, затем бросил недовольный взгляд на глазеющих на нас капитанов и высокомерным тоном, уже вслух, сказал:

— Что я вижу? Почему подопытные ещё не готовы? Акон!

— Установка вышла на заданный уровень мощности, капитан, — вздрогнул, отходя от шока Акон, — пространство стабильно.

— Ну? — всё ещё недовольно глядя на капитанов, поторопил Куроцучи. — Решайте быстрее, кто идёт следующими, не тратьте моё время.

Все присутствующие в лаборатории отмерли. Громко выдохнул, неловко улыбаясь, капитан Укитаке, бормоча что-то про то, что ничего не изменилось. Капитан Кьёраку чуть смущённо опустил полы любимой шляпы. Презрительно фыркнула Сой Фонг, прикрыв глаза и скрывая за отросшими волосами румянец. Растеряно покачал головой Игорь, чуть расслабился Миша. Учёные вернулись к работе. И только Алёна как была, так и осталась совершенно спокойной.

— Мы следующие, — безапелляционно заявила она, хватая Укитаке за руку и притаскивая его за собой, как буксир, к Даики. Тот без слов отдал им две пробирки. Свою Йоко выпила решительно, практически залпом, Укитаке медлил, зная, какую гадость может подсунуть в виде очередного препарата Куроцучи, но, глядя на свою любовь, тоже выпил. Затем Йо-тян уверенно повела Укитаке за руку к заветной комнате. Такого напора от миниатюрной возлюбленной капитан Тринадцатого Отряда не ожидал, поэтому шёл относительно безропотно.

Зная Алёну, можно сказать, что она всегда стремилась быстро решить свои проблемы. Чем быстрее, тем лучше, правда, иногда при этом она немного перегибала палку. А всё потому, что проблемы чуть-чуть пугали Йо-тян, а когда она волнуется, становится немного гиперактивной. Совсем чуть-чуть, но посторонним хватает.

Сквозь стекло я видела, как подруга и её любимый капитан становятся на платформу.

— Активация установки, — тут же скомандовал Акон, что-то нажимая на пульте, — переход ко второй фазе по готовности.

— Установка готова к переходу, — практически сразу же отзывается Хиёси, не отрывая рук от клавиатуры.

— Запуск второй фазы, — спокойно отдал приказ Акон.

Платформа, на которой стояли Алёна и Укитаке засияла. Следом засветились и стены.

— Насыщение пространства — 1% , — комментирует со своей стороны происходящее Акон, — 10... 20... 35... 55...80... 100%. Структура пространства?

— Стабильна, — отвечает Амида, наблюдающий за приборами.

— Расчётное время поддержания плотности духовных частиц — десять минут, — говорит Хиёси.

И в то же время Йоко и Укитаке мягко засветились, а их тела стали прозрачными. Только неяркое свечение подчёркивало их силуэты, контуры одежды и черты лиц.

POV Алёны

Белый свет угас очень быстро. Даже потеряв на миг способность чётко и ясно мыслить, я смогла безошибочно потянуться к самому дорогому для себя человеку, и в какой-то момент всё вокруг изменилось.

Это был прекрасный японский сад без границ. Было светло, хотя солнца на голубом небе в обрамлении облаков не было видно. Под ногами лежала ухоженная зелёная лужайка. Неподалёку расположились красивые раскидистые и достаточно высокие для японского сада деревья, протекал маленький ручей. Чуть в стороне, наоборот, ничего не росло, зато стояли чёрные камни, песок вокруг которых словно шёл застывшими волнами. За моей спиной обнаружилась небольшая беседка в японском стиле. Этот сад был оформлен не совсем по правилам, но недостатки смотрелись так гармонично и приятно, что я полюбила его всем сердцем сразу, с первого взгляда.

Хотя иначе и быть не могло, ведь это его сад.

Стоило мне только об этом подумать, как знакомые руки обняли меня со спины, захватывая в кольцо. Джуширо прижал меня к себе.

— Очень красивый сад, — улыбаясь и млея в его объятиях, сказала я.

— Правда? — радостно отозвался Укитаке. — Я рад, что тебе понравилось. Здесь всё не совсем так, как мне хотелось бы... — смущённо и виновато сказал он.

Я повернулась к нему лицом и сама обняла своего капитана за туловище. Какой он всё-таки высокий!

— Не говори так, — сказала я, ткнувшись ему носом куда-то напротив сердца. — Этот сад красив и гармоничен, как и ты. Я люблю тебя, и поэтому не могу не любить этот сад. Здесь всё кажется мне прекрасным.

Укитаке с нежностью и радостью в глазах наклонился ко мне, я потянулась навстречу. Мы мягко коснулись губ друг друга в чувственном и долгом поцелуе. Счастье переполняло душу, хотелось смеяться и держать его ещё крепче, чтобы больше никто, никогда... Мой, только мой.

— Люблю, — тихо сказала я, глядя в его прекрасное доброе лицо, жадно обводя взглядом каждую чёрточку.

— Я тоже, — так же тихо ответил Джуширо, целуя меня то в лоб, то в висок, то в нос, — люблю...

— А что это вы тут делаете? — неожиданно нарушили наше уединение два тонких детских голоса. Фраза была произнесена хором.

Рядом с нами неожиданно появились двое мальчишек-близнецов. Больше всего они напоминали маленьких волшебников из какой-нибудь сказки. Дети были одеты в нечто голубое с длинными и широкими рукавами, из-под которых не было видно ладоней. Сзади это одеяние ниспадало на подобие мантии. Так же они носили какие-то широкие светло-коричневые штаны, сужающиеся к лодыжкам, а на ногах шоколадного цвета ботиночки. Их прелестные беловолосые (как у Укитаке) головки венчали высокие голубые колпаки с рыбьими плавниками по бокам.

И сейчас эти два чуда с любопытством и озадаченностью смотрят на нас своими прекрасными чистыми зелёными глазами.

Джуширо в ответ на их вопрос покраснел и неловко рассмеялся.

— О, привет, — улыбнулась я двоим близняшкам, отпуская Укитаке. — Вы Соугио но Котовари, правильно? Рада познакомиться! Я Йоко...

— Мы знаем! — коротко хором ответили мальчишки и схватили меня за руки, каждый за одну. — Давай поиграем? — радостно спросили они и, не слушая мой ответ, потащили куда-то вглубь сада.

Я только и смогла напоследок оглянуться и заметить счастливую улыбку возлюбленного.

Неожиданно мальчишки остановились, отпустили меня и хором возвестили:

— Играем в прятки! Ты водишь!

И с этими словами они исчезли прямо у меня на глазах.

Я с изумлением некоторое время тупо смотрела на то место, где они секунду назад стояли. Затем осмотрелась. Вроде бы их нигде не видно...

Взгляд наткнулся на протекающую рядом речушку. Мою догадку подтвердил выбивающийся из гармоничного перезвона воды плеск.

Я подошла ближе и всмотрелась в быстрый поток. В нём на мгновение мелькнул синий рыбий хвост.

— Нашла! — радостно сказала я, и тут же в небольших белых вспышках дыма рядом возникли близняшки.

— А теперь нам водить, — уверенно сказали они, — Прячься!

Мальчишки отвернулись и закрыли лица руками, для верности.

Я улыбнулась и вернулась к стоящему неподалёку Джуширо.

— Пойдём ко мне? — спросила я и взяла своего капитана за руку.

— С радостью, — тихо ответил Укитаке, и милый японский садик мгновенно исчез.

Мой мир мне не понравился с первого взгляда, как только я впервые в нём появилась.

Сам по себе он ничего собой не представляет. Бесконечная гладь воды под ногами, бесконечное голубое небо над головой и нечёткая линия горизонта, из-за которой не понять, где кончается вода и начинается небо. Больше ничего в нём нет.

И хотя сам по себе этот мир ничего не породил, он способен меняться, подчиняясь моей воле. Гибкий, мягкий и податливый, как глина, он мог полностью преобразиться так, как я этого захочу. Но я ничего не делаю, потому что всё, что этот мир явит моему взору, в итоге будет лишь обманом, иллюзией, которая исчезнет, стоит мне только покинуть его.

И как раз это мне более всего в нём не нравится.

Джуширо с интересом осмотрелся и, не отпуская мою руку, присел, чтобы дотронулся до водной глади. От этого касания по воде пошли неожиданно широкие, большие круги. Мир отозвался на желание моего любимого, и неподалёку от нас возникла аккуратная беседка.

Я с восхищением смотрела на Джуширо. Как он понял этот секрет?

Укитаке в ответ легко мне улыбнулся и повёл в беседку. Там он сел на пол, а я устроилась на его коленях.

— Как ты догадался? — наконец, озвучила я свой вопрос.

— Это же твой мир, Йо-тян, — нежно целуя меня в щёку, ответил Джуширо. — Он никак не может быть пустым, только не у тебя. Я знаю, что ты достаточно сильна и свободна, чтобы делать его таким, как тебе хочется. Моё солнышко...

Джуширо зарылся носом в мои волосы.

— И тебе не противно? — осторожно спросила я.

Укитаке удивлённо на меня посмотрел.

— Глупая, — в конце концов, улыбнулся он, целуя меня уже в ухо. — Конечно же, нет. Что здесь может быть противным?

— Она же исчезнет, — настаивала я на своём, — эта беседка. В этом мире вообще ничего постоянного нет, одни иллюзии и обман...

Джуширо крепко обнял меня.

— Йо-тян, — тихо прошептал он мне на ухо, — я тебя люблю. Любой, какой ты захочешь быть. Я приму тебя любую. Нет такого твоего образа, который я не могу полюбить. Моё солнышко... Йо-тян...

Его слова незаметно перешли в поцелуи. Лёгкие, словно касание крылышек мотыльков, тёплые от нахлынувших чувств, нежные... Я таяла в его руках, моё сознание утонуло в неге, а сердце билось так восхитительно часто...

Мы так увлеклись, что не заметили, как рядом появилась среднего роста девушка с чёрными как смоль волосами, собранными в хитрую причёску с помощью шпилек так, что с одной стороны локоны поднимались вверх веером, а с другой наоборот, были тщательно уложены вплотную к голове. Её озорные зелёные глаза внимательно смотрели на влюблённых, мечтательная улыбка играла на её губах. На ней были светло-зелёная рубашка в тон глаз и тёмно-зелёная плетёная жилетка, чёрные обтягивающие брюки и чёрные же ботиночки с тонкой подошвой.

Если бы Алёна хоть на пару секунд отвлеклась, она немедленно узнала бы в девушке свою занпакто Маэко. А ещё наверняка заметила бы, что мир вокруг них с Джуширо стал быстро меняться.

Из воды на поверхность всплыла земля, практически мгновенно зарастающая свежей травой. С огромной скоростью начали расти деревья и кустарники, появились знакомые чёрные камни. Бесконечная вода обрела границы в виде полноводной реки, где уже плескались две знакомые синие рыбки.

Но в отличие от обычных иллюзий, на которые был горазд Алёнин внутренний мир, эти изменения были стабильными и обещали существовать сколько угодно долго, пока живы связующие.

И только Маэко, небрежно проведя рукой по воздуху рядом с собой, с наслаждением развалилась на удобном ложе. Только она пока знает, насколько уникален этот новорождённый мир, имеющий стабильные черты, но который может меняться, как и прежде. Только изменения теперь не исчезнут. Двое связующих станут его творцами.

А Алёна и Укитаке так и потонули в яростном белом свете, с истинно влюблённой рассеянностью забыв обо всём...

Глава VII/2, POV Миши

Автор постеба-а-а-ался))) Ой, как я постебалась, пока писала))) Правда, теперь у главы будет не две части, а три, но как тут было удержаться))) Надеюсь, мы посмеёмся вместе)))

Прошло всего десять минут с того момента, как Йоко и капитан Укитаке зашли в комнату. Из них целых пять минут эти двое светятся и целуются прямо на наших глазах, точнее, прямо сейчас преимущественно Укитаке целует мою подругу.

Капитан Кьёраку радостно смотрит, приподняв шляпу, вроде даже с восхищением, Сой Фонг краснеет и отводит взгляд. Игорь и Миша молча улыбаются, пародируя чеширского кота, и я не отстаю от них, улыбаясь во все тридцать два.

На душе было так радостно за этих двоих, что хотелось смеяться. А ещё просто убивала реакция Сой Фонг. Маюри же, хоть и делал вид, что происходящее за стеклом его не интересует, всё равно косил туда глазами. Но я-то чувствую, что ему тоже нравятся такие интимные сцены.

"Извращенцы, — подумала, внутренне смеясь, я. — Неужто было так сложно затонировать стекло? Или выбрать какой-нибудь другой непрозрачный материал?"

Маюри покосился на меня.

"И лишить себя таких прелюбопытных сцен? За кого ты меня принимаешь, девочка? — Маюри поднял взгляд к потолку. — Помнится, как-то раз, когда мы проводили процесс среди рядового состава, двое парней из Девятого Отряда ко всеобщей неожиданности устроили показательный мастер-класс по поцелуям. О, какое это было искусство! — едко улыбнулся Маюри, вспоминая. — Даже жаль, что всей их страсти хватило только на второй уровень Связи".

От этого признания я чуть в осадок не выпала, и только с восхищением повторила:

"Извращенцы!"

"Ха. Кто бы говорил", — заметил Маюри, глядя на меня сверху вниз,

улыбаясь шире всех нас вместе взятых и намекая на...