Господин Посол

В какой-то момент из хоровода всадников выделилась группа лошадей, выведшая за собой все остальную толпу, словно снимая завиток с катушки, и направилась на правую часть дуги. Из-за выпуклого построения шеренг Тельзар не мог видеть, как перенесли первый серьезный удар его войска. Но спустя пару десятков минут по отхлынувшим потокам кочевников и яростным крикам им вдогонку он смог перевести неосознанно задержанное дыхание. Подопечные его друга вынесли столкновение с ржущими животинами и их седоками. Подчиняясь командам направляющего, бывший охотник отступил на десять шагов назад, что означало пробитую четвертую шеренгу на одном из участков построения. А значит, и потери были велики для единичной атаки.

Две группы вражеских всадников предприняли попытку зайти в тыл, когда подтвердились мысли командиров отряда кочевников о том, что противная колонна не двигалась в стороны, лишь отступая. Один из отрядов заходил по левому фронту, пытаясь обойти не столь широкое построение защитников города, но они не смогли проделать этот путь до конца. В битву вступили маги. Как видел Тельзар, темный силуэт, в закатном свете едва различался на фоне закованных в доспехи воинов. Воздев руки параллельно земле, один из адептов Тьмы замер без движения. Но в то же мгновение со стороны набирающих ход степняков послышалось истошное ржание. Беглый взгляд бывшего охотника выцепил расстояние до границы магической атаки. Все же, не столь эффектное, но эффективное заклинание Животного Ужаса было одним из тех, что мало подходило для боя, а больше для выживания в лесу или при встрече с опасными хищниками. Панический страх сковывал сердца зверей, ведомых инстинктом самосохранения, когда как у людей это чувство заглушено практически с детства. Причем, чем взрослее становился человек, тем в меньшей степени он прислушивался к внутреннему ощущению, дарованному природой. Поэтому старое как мир утверждение светлых о том, что человек есть неживотное, а уникальное создание, в сегодняшнем сражении не сыграло своей роли. Кочевники, осознав пределы воздействия невидимого заклятия, больше не пытались ее пересечь и до самого исхода сражения атаковали только в лоб.

Следующий удар изрядно подросшей в размахах воронки прошел в центр, смещенный вправо, как раз между останками воинов после предыдущих нападений. Чем руководствовались командиры вражеского стана, Тельзар не знал, но итог их решения произвел неизгладимое впечатление не только на самих степняков и отбивавшихся стражников, но на видавшего многое за свою жизнь опытного наемника. Он просто глупо стоял с открытым ртом, не могущий перебороть удивление. Такие удачные случайности происходили на его памяти столь редко, что он мог припомнить каждую из них. Один из первых коней клина, вырвавшегося из круговорота степняков, споткнулся и потянул за собой обоих соседей. Строй был столь плотным, а скорость столь высокая, что попавшие в коридор из мертвых тел лошади врезались в павших на землю живых и мертвых, теряя равновесие и присоединяясь к свалке. В панике работая копытами, глупые животные давили своих седоков и валили своих же сородичей. Но эта вертопляска закончилась, когда во время сориентировавшиеся сержанты скомандовали выдвинуться первым рядам и перебить всех лежащих на земле коней, а вместе с ними и кочевников. Некоторые из жителей восточных равнин успели выбраться из завала со своими хайтами, поэтому распавшаяся шеренга понесла внезапные потери. Но при численном перевесе, стражники смогли где щитами, где ударами копий задавить выживших после неудачного набега. Крик сержанта оторвал взгляд Тельзара от наблюдений за сражением, и строй отступил на двадцать шагов.

Открывшая картина откатившихся первых шеренг поведала бывшему охотнику о причинах, побудивших противника повторить атаку на центральный сегмент построения. На земле было много, слишком много защитников города. Если бы не трагическая для кочевников случайность, то размен равнялся примерно четыре к одному, что никак не соседствовало с изначальным планом. А ведь большинство из павших бойцов имело воинский опыт. Чем закончилось нападение нового клина всадников на самое уязвимое звено построения колонны, Тельзар тому был участником.

Завидев разворачивающуюся воронку, опытный наемник внутренне собрался. Кочевники шли спорым ходом на позиции левого фланга. Набирая ход, лошади месили землю подобно крестьянским плугам, разбрасывая темную почву на метры вокруг. Ускорение достигло максимума на этом отрезке и на последних секундах до удара он почувствовал неладное. Строй — это не схватка один на один. Это чувство плеча товарища, когда ты дышишь с ним в одном темпе, ставишь ногу на одно расстояние, а шит цепляет землю надежно перекрывая щит соратника. Но этого самого ощущения у Тельзара не было. Кинув взгляд на соседей, в надежде разобраться в ситуации, он никого не обнаружил. Ополченцы бежали.

Чуть позже Тельзар узнал, как сохранили левый фланг его войска. Эрид, как опытнейший рубака, осознавал, что бывшие торговцы, мастеровые и представители иных мирных профессий не выдержат напряжения и побегут, поэтому приказал своим бойцам выставить копья за позициями ополченцев. Полтора десятка убитых карданцами дезертиров заставила последние ряды замереть, что послужило полной принудительной остановкой, медленно переросшей из бегства в спонтанную оборону. А нарушившие общее построение центральные сотни стражников взяли в клещи поток кочевников и выдавили его в зону действия заклинания темного. Но это случилось немного погодя, а сейчас на бывшего охотника надвигалась стена из всадников равнин.

Первый хайт Тельзар принял на щит, от второго успел отклониться. Третий удар, пришедшийся на магию метки Избранника, чуть не вышиб из него дух, но не отправил на землю. Пятого всадника опытный наемник сбил броском копья, а на шестом лишился щита. Верный клинок выскочил из ножен, но Тельзар предпочел уворачиваться от нескончаемой реки лошадиных тел, мелькавших перед глазами. Время шло, но ему стало казаться, что поток этот не имел конца, но в какой-то момент, ближайшие к нему кочевники остановились, усмиряя скакунов и ринулись обратно. Мужчина даже не успел сориентироваться в новой ситуации, когда мощнейшим ударом крупа его отбросило на пару десятков метров влево. Уже лежа на земле, Тельзара оглушило раздавшееся над ухом ржание и он, не глядя, рубанул мечом, прерывая ужасное животное восклицание. Его шатало от несильного но ощутимого сотрясения. Ноги тряслись, а сталь в руке сделалась неподъемной. Но все это отошло на второй план, когда прямо перед ним из воздуха возникла отвратительно уродливая рожа кочевника, искривленная в яростной гримасе. На ложном правом замахе бывший охотник заставил степняка рефлекторно отклониться и тут же загнал клинок прямым ударом на ладонь в грудь. Гиканье слева он привычно попытался оборвать замахом в ту же сторону, но его сменил звон встретившегося на пути хайта. Второй кочевник более умело орудовал своим мечом, но против опытного наемника он не простоял и пятнадцати выдохов. Со смертью последнего выходца с равнин, Тельзар, наконец, сумел отдышаться и оглянуться вокруг. Но попытку обнаружить свое войско прервала пара восточных мечников, оставшихся без коней. Еще один кочевник попытался поразить противника стрелой, но та лишь бессильно отскочила в сторону, отраженная невидимой магической преградой.

Два хайта и лук против одного клинка, по мнению немолодого мужчины, было чересчур нечестно. Поэтому рунный кинжал отправился в полет чуть раньше мысли, его сопровождавшей. Лезвие по рукоять вошло в брюшину стрелка, раскрасив пропыленные одежды приятным глазу багрянцем. Вооруженные хайтами кочевники, казалось, не заметили потери товарища, будто за их спинами мир заканчивался. Тельзар принял бой в своей более извращенной версии, как и тогда в Управе против карданцев. Левую руку он перестал чувствовать после первого же мощнейшего прикосновения грубого железа. Но зато один из кочевников за эту неприятность лишился жизни. Второй либо осознав, либо почувствовав непростое состояние противника, подобрался и с отрешенным видом бросился на бывшего охотника. Удар, замах, блок, замах, укол, поворот, перекат, блок, удар. Тельзар уже имел дело с такой агрессивной, но искусной техникой обращения с монстроподобным хайтом. Такой школой ему отвечали в боях возвышенные над простыми степняками вожди племен. Они обучались у шаманов под действием каких-то дурманов, речитативные завывание их местных жрецов таинственной для остального мира магией разливалось в их телах. Но первозданная Тьма никогда не позволит забытым божкам покуситься на ее ставленников. Поэтому, в какой-то момент Тельзар уловил замедление в движениях врага и одним уколом в бедро полностью обездвижил кочевника. Тот с сильной одышкой повалился на землю, не предпринимая попыток подняться. И поклявшийся когда-то на крови своих истерзанных товарищей истреблять дикарей восточных равнин при первом же взгляде наемник рассек горло противника неэлегантным, но эффективным приемом дровосека. Пара глубоких вдохов согнала горячку боя и прояснила зрение. Желанные шеренги его армии смотрели на него выпученными глазами крайних рядов восстановившего дисциплину фланга ополченцев. А вокруг, помимо убитых им кочевников, порядка двух дюжин степняков было поражено стрелами задних шеренг лучников. Трупы несчастных лошадей, не стерпевших Животного Ужаса, Тельзар даже не считал. Но зрительная память вкупе с привычками выдало число больше шести десятков, чему вымотанный мужчина лишь покачал головой.

Строй принял своего главнокомандующего с опаской. Слишком многие видели его кажущиеся со стороны нечеловеческими способности. Но в часы битвы бойцы затаенно радовались, что такой великий воин стоял в их рядах, а не рядах противника. Поэтому никаких вопросов или восклицаний Тельзар не услышал, лишь кивком поблагодарив уступившего место в первой шеренге ополченца. И в тот же момент у опытного наемника вырвался истеричный смешок, когда он поднял взгляд на вражеские силы. Новый клин кочевников шел прямо на него, набирая разгон из круговорота.

Тельзар запретил себе думать. Пусть его назовут трусом, пусть своим поступком порушит все построение, пусть проклинают его как хотят, но бывшему охотнику надоело попадать под удар. Поэтому первого же всадник, мчавшего на него со злорадным удовлетворением в глазах, Тельзар пропустил мимо себя, повалившись на стоящего по соседству ополченца. Добровольный защитник столицы тонко крякнул под коренастым тяжелым грузом и попытался выползти из-под ноши. В тот же миг наемник резво вскочил на ноги и сильнейшим рывком сдернул за подвернувшийся ремешок доспеха упавшего бедолагу. Секундой позже из места лежанки выбило пыль несколько пар копыт, пролетевших вперед наездников без остановки. Так Избранник Тьмы вернул своеобразный должок ополченцу, который он считал необходимым отдать. Принудительно поставленный на ноги воин оставил свой шлем на откуп подковным землемесам. Поэтому Тельзар, мимолетным взглядом выцепив знакомое лицо, лавировал между лошадиным телами с ополченцем на привязи, грязно и долго ругаясь. Рыжая лохматая шевелюра бойца моталась из стороны в сторону, отвечая на резкие дергания бывшего охотника. Тот не церемонился и таскал, бросал, кидал, толкал, волочил, только чтобы уберечь непутевого защитника от мечей кочевников и копыт лошадей. за собой

Строй ополченцев прогнулся всего на десять шагов, но чтобы добрать до него Тельзару пришлось буквально пропихиваться между ржущими крупами. Большинство наездников не замечало двух отбившихся от вражеского войска солдат, продолжая наседать на основную стену щитов защитников. Однако, пару раз плечо и спину бывшего охотника пытались распробовать конские морды, возмущенные ударами чужаков по крупам. Под ногами мешались мертвые тела, но мужчина продолжал пробиваться к вожделенному забору из копий. Но время шло, и картина боя вновь изменилась. Ранее напиравшие на шеренги кочевники развернули своих лошадей и попытались сбежать на опорные позиции. Но немногим удалось увернуться от стрел, пущенных в спины вдогонку. Внезапно освободившийся путь, Тельзар преодолел на полном ходу, перепрыгивая через бездыханные тела людей и огибая окровавленные туши животных. Если бы заметившие приближение соратника бойцы не открыли проход вглубь строя, то Избранник Тьмы проломил бы себе дорогу по телам ополченцев. Он был изрядно зол, предельно вымотан и категорически негодовал от мысли, что сражение стало для него очередной проверкой на прочность.

Последняя шеренга лучников поспешно расступилась перед взбешенным командиром и Тельзар буквально бросил на землю покорно плетущегося позади парня. Чумазый, в покореженных латах не по размеру, придерживающий окровавленную руку, воин лишь простонал при встрече своего зада с землей. А стоящий перед ним мужчина пытался привести дыхание в норму, а не пыхтеть как рассерженная росомаха. Справа бывший охотник услышал странный звон и повернул голову. Когда он осознал, что клинок отстукивал по ноге неведомые ритмы напряженной рукой, тот с раздражение отбросил меч. Картинка перед глазами постепенно прояснялась, и Тельзар попробовал осмотреть позиции тыла своей армии.

Треугольник, образованный темными по-прежнему держался параллельно дуге строя. Маги стояли в той же позе, что и на начало сражения. Однако, отступающие войска заставляли их периодически смещаться вслед за ними, чтобы не нарушать главное преимущество для защитников столицы. Как и предполагал Тельзар, кочевники все же пробовали ликвидировать адептов Тьмы в течение боя, о чем наглядно говорил усеянная стрелами земля вокруг ног Бьермисов. Но ни один из них так и не был ранен благодаря искусной реакции карданцев, стоящих с широкими щитами впереди подопечных и внимательно вглядывающихся в незримые границы заклинания.

Другой частью тылового обеспечения был заранее подготовленный обоз из трех телег, нагруженных запасным оружием и амуницией. Даже несмотря на бережливое отношение к снаряжению среди самых опытных вояк, в горячке боя ломалось все, что только могло: копья, щиты, луки, доспехи. А Тельзар предпочел выгрести из королевского арсенала и доставить на пустырь будущего сражения все, что только можно было собрать за такой короткий срок. После каждой новой атаки кочевников, подвода стремительно таяла, разгружаемая совсем молодыми мальчишками, которых не пустили в шеренги. Они подносили к поредевшему строю защитников после наскоков кавалерии копья и щиты, взамен сломанных или потерянных. Главнокомандующий однозначно приказал двум десяткам юнцов строго следить, чтобы никто из бойцов не оставался безоружным при очередном набеге всадников. И те, как видел Тельзар, расстарались, каким-то способом просачиваясь до самых дальних, первых шеренг копейщиков и полностью освободив от груза две из трех габаритных повозок. В таком усердии мужчина молодое поколение не винил, но все же досадливо вздохнул и сплюнул на грядущие неприятности. При затянувшемся сражении не оставалось никакого выбора, кроме как нарушать строй и отправлять воинов в гущу трупов за уцелевшим оружием мертвецов.