В июле 1980 в Литтл-Крик состоялась конференция по специальным методам ведения войны. Я принял в ней участие. Я много слушал, но мало говорил. Я очень хотел бы сказать коммодорам, управлявшим ФЛОТСПЕЦВОГРУ Один и Два — Дэйву Шайбли и Теду Лиону — что я должен был сформировать новую команду и я буду совершать набеги на их территорию за свежим мясом после 15 августа. Но главком приказал мне не говорить ни слова о Шестом отряде SEAL и мое согласие было вопросом здравого смысла и элементарной математики. Тэд и Дейв были каперангами и как ни крути, четыре 'шпалы' плюс четыре 'шпалы' не равняются четырем звездам. Работая над бюджетом подразделения, я начал осознавать всю глубину приверженности военно-морского флота Шестому отряду. Учебных патронов на девяносто человек Шестого отряда SEAL было запланировано больше, чем на весь Корпус морской пехоты США. Общий бюджет на первый год для Шестого отряда SEAL был больше чем для SEAL Западного и Восточного побережья вместе взятых — примерно столько же, как два истребителя F-14. Но деньги мало что значат без правильных людей. 16 августа, на следующий день после того. как подразделение официально было 'создано' на бумаге, я поехал в Литтл-Крик, чтобы начать опрашивать потенциальных членов команды. Я нанес визит вежливости коммодору Второй группы специальных методов войны военно-морского флота Теду Лайону. Тед был все таким же чопорным, как и тогда, когда мы поссорились из-за плаца в Литтл-Крик. Ему не слишком понравилось, как я выгляжу. Я отпустил волосы и бороду, поэтому был необычайно лохмат. Вместо накрахмаленной униформы я надел джинсы, рубашку с расстегнутым воротом и спортивную куртку. Мои начищенные ботинки давно исчезли. Вместо этого на мне были потрепанные кроссовки. Я опустился в кресло в его спартанском, тщательно обставленном кабинете. — Доброе утро, Тед. Он отдал формальное приветствие. — Кавторанг. Это будет одним из тех еще дней. Я встал и отдал в ответ честь. — Сэр. Может быть я и сказал 'сэр', но подумал 'ублюдок'. Я объяснил, что делаю в Литтл-Крик и что я немедленно начну опрос потенциальных членов команды. Тед покачал головой. — Нет, Дик, никаких бумаг на этот счет не было. И в отличии от других, я делаю все по инструкции. Он постучал костяшками пальцев по столу, подчеркивая каждый слог. — По уставу. Я вытаращился на него. — Ты же не серьезно? — О да, еще как. Да кто ты такой, черт возьми, чтобы врываться сюда и сеять хаос? Эта команда не будет реагировать на такое поведение. Здесь мы действительно соблюдаем некоторые формальности. Так что, отныне если тебе что-то нужно, Дик — если отныне тебе вообще что-то нужно, Дик — изложи это в письменном виде. Пошли по цепочке командования. Отправь его в штаб, который оценит твое предложение. Если штаб одобрит, то твое предложение будет отправлено наверх, для принятия соответствующих мер. — Ну и пошел ты к черту, Тед. — И не смей так со мной разговаривать. В отличии от тех дней, когда каждый из нас был командиром части, теперь я твой непосредственный начальник. На самом деле, он не был. Я бы не стал отчитываться перед Тедом — он не входил в цепочку командования Шестого отряда. Однако Тед считал, что все тюлени Восточного побережья, включая Шестой отряд, входят в его административную компетенцию. И он был полон решимости заставить меня повиноваться. Сейчас было не место и не время, чтобы переть на него. Поэтому я встал, стиснул зубы и отдал честь. — Айе-айе, коммодор. Итак, какие документы Вам нужны, сэр, чтобы я мог начать собеседование с потенциальным личным составом для моей новой команды? Тед ухмыльнулся. — Докладной записки с визой от главкома ВМФ, направленной на согласование через командование Атлантического флота и командующего надводными силами Атлантического флота и группы специальных методов войны военно-морского флота, будет достаточно — если ты сможешь ее заполучить. — Знаешь что, Тед — сегодня суббота. Пойду выпью пива с ребятами. Я вернусь на следующей неделе и мы поговорим. В следующую среду, в 09.15 возвышенный коммодор Эдвард Лайон III недоверчиво качал головой, читая 'молнию' от адмирала Хейворда, которую я направил прямо к Теду. Она была согласована с командующим Атлантическим флотом и командующим надводными силами Атлантического флота и командующим группы специальных методов ведения войны военно-морского флота, как и приказал Тед. Суть телекса была проста: 'Ты, жопа с ручкой, убирайся с дороги Марсинко, или я тебя раздавлю как жука. Дайте ему все, чего он хочет. Следуйте полученным указаниям. Люблю-целую. Адмирал Томас Хейворд, главнокомандующий ВМФ'. Ненависть, с которой Тед смотрел на меня, была невероятной. Неудивительно. Его дочь, которая работала барменом, видела как я пил с несколькими бойцами SEAL в выходные и сообщила об этом папе, который начал нашу встречу, ругая меня за якобы нарушение правил оперативной безопасности. Но, несмотря на взгляды и обвинения, Тед ничего не мог поделать. Три часа спустя я проводил собеседование с кандидатами в Шестой отряд SEAL. Я провел четыре дня, оценивая моряков из Второго отряда SEAL и команд UDT в Литтл-Крик. Для многих из тех, кто служил под моим началом шесть лет назад, это был шок. Они помнили командира, который носил коротко подстриженные виски — 'белые стены', требовал, чтобы бойцы отряда сбривали все волосы на лице и приказывал своим офицерам носить визитные карточки. Теперь их опрашивал парень, больше похожий на Лобо, человека-волка, который настоятельно советовал им держать свои волосы нечесаными и прокалывать уши. Что я там искал? Стрелков, конечно. Если вы не можете убить плохого парня, все остальное — FUBAR. Второй вопрос — как лучше добраться туда, где находятся плохие парни? Остров Ило-ило научил меня этому: кто будет стучать в переднюю дверь и глотать пули, когда можно вломиться через заднюю дверь и накормить всех свинцом. И пакет опций включает в себя все виды забавных способов добраться до задней двери: вы можете приплыть под водой, или на лодке или прилететь на вертолете, вы можете вскарабкаться или прыгнуть с парашютом. Третий вопрос: какие люди смогут войти в заднюю дверь легче всего? Подонки. Подонки с профсоюзными навыками — водители грузовиков, крановщики, каменщики, электрики, грузчики. Но я искал не просто каких-то подонков. Мне нужны были мотивированные подонки, парни, которые стараются изо всех сил. Я просмотрел записи каждого кандидата в BUD/S, чтобы увидеть, какое они заняли место в своих классах. В то время, как номеру первому, возможно, все удавалось легко, парень, который был семьдесят седьмым, вероятно, скулил как сучка все время, проведенное в воде, не любил ползать по грязи и ненавидел подрывное дело — но он никогда не сдавался. Опыт научил меня, что бородавочники, которые все это выдерживают, в бою лучше, чем эти ваши естественные газели. Я сделал свой отбор — чуть меньше половины отряда. Остальные приедут в Шестой из Калифорнии. Я позвонил Полу Хенли в Коронадо. — Пол — старпом, как дела? Как служба? — Неплохо. Жить можно. Я хихикнул. — Потрясающе. Как насчет того, чтобы пожить моим старпомом? — Что... — Я серьезно. У меня есть для тебя работа. — В чем дело? — Не могу говорить по телефону. Завтра я лечу в Сан-Диего, проводить собеседования. Я дал ему номер рейса. — Встретимся в аэропорту, я все объясню. И скажи Мэрилин, чтобы начинала собираться. Твоя задница окажется на Востоке меньше чем через две недели. 1 сентября был День Труда. 2 сентября я покинул Пентагон, чтобы принять новое командование. Я получил теплые проводы от адмирала Кроу, засвидетельствовал свое почтение контр-адмиралу по имени Арт Моро, который устроил мне несколько забегов с препятствиями, когда я собирал Шестой отряд SEAL и позвонил Эйсу Лайонсу, который получил свою вторую звезду и возглавлял мобильный отряд материально-технического обеспечения Седьмого флота в Тихом океане. Моей последней остановкой была каюта главкома. Билл Кроу отвел меня туда. Том Хейворд встал из-за стола и обошел его кругом. — Я хотел бы поблагодарить Вас, сэр, за предоставленную возможность командовать Шестым отрядом SEAL. — Ты был лучшим человеком для этой работы, кавторанг, — сказал Хейворд. — У Вас есть какой-нибудь последнее напутствие для меня? Главком взял мою руку торжественно, но тепло пожал ее. — Да, Дик, — сказал он. — Все сводится к следующему: ты не подведешь. Это приказ. Когда я въехал в 20.00 в ворота Литтл-Крик, меня уже ждала кучка моих будущих бойцов. Это было похоже на возвращение домой Папы-Медведя — куча 'Папа, папа, что ты мне принес?'. Мы пошли в частный клуб, управляемый Братским Орденом UDT/SEAL, рядом с базой и за несколькими упаковками пива, я сказал им в общих чертах, что я попрошу их не ожидать большого отпуска между следующим утром и, ох, 1996 годом. Лица вытянулись. — Я сказал, что это будет тяжкая работа парни. Я не говорил, что это будет весело. Я взял барную салфетку с ручкой и нарисовал глобус, обрамленный старомодным унитазным сиденьем в виде подковы. Над рисунком я написал 'PHOC-6' а снизу М. В. Б. З. У. С. — Это эмблема подразделения, — сказал я, когда салфетка пошла от человека к человеку. Кто-то спросил меня, что все это означает. — Phoc — означает 'тюлень' на французском. Глобус означает, что наша миссия охватывает весь мир, а буквы снизу означают: 'Мы видели больше задниц, чем унитазное сиденье'. В ту ночь нас было около тридцати человек — 'основное ядро' Шестого отряда SEAL, офицеров, старшин и рядовых. Это была одна из лучших вещей в Шестом отряде — никакой кастовой системы в моем подразделении. Если человек был достаточно хорош, чтобы вместе с ним умереть, он был достаточно хорош, чтобы вместе с ним есть, пить и трахаться. Шестой отряд SEAL будет управляться в соответствии с Первым морским законом Эва Барретта и Первым законом целостности подразделения Марсинко: к черту всех, кроме нас. Пол Хенли сидел рядом со мной, слушал и почти ничего не говорил. Это было в порядке вещей. Он был Инь для моего Янь. Я был архетипичным ГТН — громким, тупым и несносным; он был тихим и глубоким. Пол не видел боя, но все остальное работало на него: языковые навыки, антитеррористическая подготовка, мозги и ему было двадцать восемь или двадцать девять. Прощай 'корветт', здравствуй 'универсал'. В моей книжке это было плюсом — ребенок требовал ответственности. После того, как он закончил ШКО, я подергал за несколько ниточек и отправил Еврея во Второй отряд SEAL. Шестой отряд SEAL был в разработке и я хотел, чтобы он был частью посылки. Получив назначение в Литтл-Крик, Еврей будет лежать на полке, пока Папочка Подрывник не вернется домой. У рядовых, обменивавшихся историями в клубе в тот вечер, прошлое было столь же разнообразным, как и у офицеров. Я выбрал их за молодость и выносливость, за боевой опыт, языковые способности и агрессивность. А пару салаг выбрали потому, что Шестой отряд, как и все подразделения, нуждался в пушечном мясе. Бэби Рич был одним из них. Когда я проводил собеседования с предполагаемыми членами Шестого отряда SEAL, я бросил взгляд на круглое, наивное детское лицо Рича, неуклюжее высокое тело и кулаки размером с окорок и рассмеялся: — Что, черт возьми, заставляет тебя думать, что ты сможешь это потянуть, салага? — Я знаю, что смогу, сэр. Я отрицательно покачал головой. — Ты же обычный маленький грубиян, вишенка. Если я тебя возьму, ты будешь расходным материалом, малыш. Если там будет веревка, по которой нужно будет вскарабкаться, и кажется, что она вот-вот оборвется, ты тот, кто пойдет наверх, чтобы проверить. Если нам понадобится выбросить парашютиста из самолета, чтобы проверить ветер — ты будешь им. Я бросил на него свой взгляд Человека-Акулы Безумного Отто и пошевелил бровями. — Как это тебе покажется? — По-моему, это звучит чертовски забавно, капитан второго ранга. Он стукнул кулаком по столу, для пущей убедительности. — Рассчитывайте на меня. Черт, сэр, я всегда хотел быть гребаным бойцом SEAL — и теперь, когда им стал, я хочу быть лучшем гребаным бойцом SEAL на свете. Так что, если это означает что меня убьют в вашем подразделении, а не сидеть где-то с большим пальцем в жопе, я скажу — пусть будет так. Конечно, я взял его — а кто бы не взял? Других я отобрал просто потому, что они были сумасшедшими. Я прикинул, что если мы собираемся прыгать из самолета на высоте тридцати пяти тысяч футов в свободное падение, а потом еще планировать еще пятнадцать на парашютах, то быть сумасшедшим определенно необходимо. Ты хочешь быть сумасшедшим? Окай — там был Змей, прошедший в темпе вальса среди лучших в своем курсе. Змей был темноволосый петти-офицер третьего класса. Бывший десантник из восемьдесят второй воздушно-десантной дивизии и квалифицированный радист, Змей сочетал в себе природные атлетические данные со значительной силой и воображением. Мне он нравился, потому что он не пытался перехитрить тебя — он просто каждый раз превосходил тебя. Рыжик-Пыжик был еще одним петти-офицером 3-го класса. Рыжик был спелеологом с тихоокеанского северо-запада, специализировавшийся на стрельбе и женщинах. Он был смертельно опасен и в том, и в другом. Рыжик получил свое прозвище от итальянцев, во время двух операций SEAL в Средиземном море. Его медно-рыжие волосы вечно торчали во все стороны, почти как петушиный хвост. Местные жители в Неаполе и Риме показывали на него пальцем и восклицали на пиджин-инглиш: 'Мистера Рыжика-Пыжика!' Прозвище прижилось. Ларри и Фрэнк были моими Золотопыльными близнецами. Они познакомились как напарники во время BUD/S и стали близки, как братья. Несмотря на то, что Ларри работал во Втором отряде SEAL в Вирджинии, а Фрэнк был направлен на BUD/S в Коронадо, штат Калифорния, они все равно начинали и заканчивали предложения друг друга без затруднений. Но поговорим о противоположностях. Золотопыльный Ларри имел грязно-светлые волосы и лицо, выглядевшее так, будто он пережил слишком много драк. Золотопыльный Фрэнк был темноволос и выглядел как более массивная версия актера Марка Хармона. Ларри был угрюм — в экстазе он выглядел так, будто у него в жизни никогда не было ни одного счастливого момента. Фрэнк был жизнерадостным, с улыбкой в глаза, из тех парней, которые слоняются по барам и непринужденно беседуют с дамами. Навыки Ларри включали в себя специализацию по вооружениям (он помогал мне делать моих деревянных солдатиков для рейда в Иран) и воздушным операциям — он мог управлять самолетом. Он видел бой как морской пехотинец, так что я знал, что он нажмет на курок, если придется. Более того, я был его командиром в течении короткого времени во Втором отряде SEAL. Он прибыл как раз в тот момент, когда мы с моим преемником менялись командованием. Я не очень хорошо знал Ларри, но он произвел на меня впечатление надежного и уравновешенного человека — первого, кто приходит и последнего, кто уходит. На самом деле, если существовал какой-то тип человека, которого я представлял себе всякий раз, когда думал об архетипическом планконосце Шестого отряда SEAL, то это был Ларри. Он был из моряков в традициях Эва Барретта, петти-офицера 2 класса, который никогда не прекращал работать с подчиненными ему людьми. Ларри был создан для Шестого отряда, прежде чем появился отряд. Золотоносный Фрэнк был неизвестной величиной, насколько я мог судить. Но однажды вечером, когда я проводил собеседование с личным составом в Литтл-Крик, Ларри поручился за мастерство своего кореша, написал имя своего Золотопыльного близнеца на промокшей салфетке и сунул мне ее в карман. — Он служит инструктором на курсе BUD/S, шкипер. Когда я появился в Коронадо, чтобы заняться своей вербовкой, салфетка лежала передо мной на столе. Вошел Фрэнк. — Имя? Он назвал его мне. Он никогда меня раньше не видел и не знал чего ожидать. Он получил мой номер безумного капитана второго ранга. Я поднял грязную салфетку и сделал вид, что пытаюсь ее прочитать. Я вертел ее во все стороны, морщась и громко ломая голову над чернильными кляксами. — Тебя зовут не Фнннунк Фунннннуфф? — Никак нет, сэр. Он повторил свое имя. Я окинул его критическим взглядом, потом снова посмотрел на салфетку. Отрицательно покачал головой. — А ты уверен что тебя зовут не Фнннунк Фунннннуфф? — Да, сэр. — Твой номер социального страхования? Он назвал его. — Ты кореш Ларри. — Ага. Я скомкал коктейльную салфетку и отправил ее трехочковым броском в ближайшую мусорную корзину. — Ты получил эту работу. А теперь убирайся отсюда. — Э-э, кавторанг... — Чего? — Что за работа? — Ты хочешь сказать, Ларри тебе не рассказал? — Нет, сэр, он только сказал, чтобы я пришел и если Вы спросите, не нужна ли мне работа, сказать 'да'. Фрэнк оказался в полном порядке. Он стал летчиком. И он помогал нам оттачивать нашу работу с парашютом и снайпинг, так как он был изобретательным и опытным парашютистом и метким стрелком. Но в ту, первую, ночь в Литлл-Крик я надрал ему задницу. Он явился в футболке с эмблемой SEAL. — Эй дерьмомозглый... Я схватил его за возмутительную одежду. — Ты знаешь, что значит 'оперативная безопасность'? Скачки был выбором Пола. Бывший чемпион штата по борьбе, он ушел из ВМФ и убирал урожай в Огайо, когда я позвонил ему и обрисовал возможности, если он снова вернется на службу. Через несколько дней он уже был в Литтл-Крик, улыбаясь своей фирменной улыбкой во все здоровенные зубы в ярд шириной. Крупный, сильный и устрашающий, Скачки был одним из тех редких людей, которые не знают страха. Лучше всего было то, что он мог летать на чем угодно — от крошечного 'Пайпера' до 727 'Боинга', он забирался в кабину и через несколько минут поднимал нас с земли. Пальцы был старшиной, который знал меня достаточно долго, чтобы называть меня Подрывник Дик и помнить почему. Он не очень-то походил на архетипического бойца SEAL. Он даже в насквозь промокшем состоянии весил не более 150 фунтов, с ушами, как у Дамбо, большими голубыми глазами и метаболизмом, который работал так быстро, что он вероятно, сжигал сотню калорий каждый раз, когда он моргал. Специалист по обезвреживанию взрывных устройств, он мог сосчитать только до девяти, используя свои пальцы, за что и получил свое прозвище. И у него был рот, который не переставал двигаться. У Пальцы было, по крайней мере, одно мнение по любому вопросу. Иногда у него было два или три мнения. Конфликтовали они или нет, не имело значения — через некоторое время мы поняли. что в нем уживалось несколько личностей. Он был был стрелком и мародером, боевым трудоголиком, которого оценивали на 'двойку' по внешнему виду — он всегда выглядел как настоящий подонок — но на 'пять с плюсом' по результатам. Он помог нам с Маком планировать Шестой отряд и был именно той жопой с ручкой по системам аудивизуального наблюдения, которого я искал. Шестой отряд SEAL должен был постоянно базироваться примерно в тридцати милях от Норфолка. Однако наши здания еще не будут достроены почти год. А пока нам нужно было где-то повесить шляпы, сложить наше снаряжение, принять телефонные звонки и потерпеть. Литлл-Крик был удобным и привычным для большинства из нас местом, поэтому мы устроились в двух курятниках в пятнадцати ярдах позади штаб-квартиры Второго отряда SEAL. По крайней мере, они мне показались похожими на курятники — деревянные строения времен Второй мировой войны, шириной в сорок и длиной в восемьдесят футов, построенные на бетонных плитах. Один из них использовался для собраний Клуба Жен; в другом было логово волчат-скаутов с базы. Я, мой старший помощник, мой оперативный офицер и главстаршина моей команды, Мак, все делили пространство в одной комнате. Я забрал себе лучшую мебель: серый металлический стол на трех ножках, который мы вытащили из кучи хлама и качающееся вращающееся кресло. Ансамбль Пола был похож, но в еще худшем состоянии. Украшения наших стен достались нам от волчат-скаутов, за исключением коллажа, где какой-то умник прилепил мое лицо на туловище четырехзвездного главкома ВМФ. Наше расположение не было идеальным — и не только потому, что наши каюты были тесными и плохо подходящими для наших нужд. Расположение было слишком заметным. В конце-концов, мы якобы были сверхсекретным подразделением. Мы были одеты в гражданскую одежду; я приказал своим людям снять пропуска базы с их автомобилей, выдав им вместо этого пропуска на магнитных полосах, которые они прикрепят, как только въедут в ворота. Мы приходили и уходили во внеурочное время — в Шестом отряде SEAL не было ничего военного — и я хотел именно этого. Но менее чем в ста футах от нас бойцы SEAL из Второго отряда, одетые в зеленую униформу, смотрели, разинув рты, как колонны грузовиков подкатывают к нашим сараям, выгружая вкусняшки ящик за ящиком. Я смотрел через сетчатый забор, отделявший мальчиков от мужчин и цыкал на них. — Не возжелай — говорил я им укоризненно. А возжелать было чего. Имущество, скапливающееся в наших сараях выглядело как смертоносная высокобюджетная версия 'Заграничного плавания'. Парки и ботинки из гортекса. Парашюты. Альпинистское снаряжение. Шлемы и защитные очки. Рюкзаки и багажные мешки из баллистического нейлона. Лыжи. Акваланги. Гидрокостюмы. Камуфляж для любой окружающей среды, от Арктики до пустыни. Револьверы 'Смит-энд-Вессон' .357 калибра из нержавеющей стали, чтобы они не заржавели, когда мы с ними будем плавать. Автоматические 9-мм пистолеты 'Беретта'. Пистолеты-пулеметы ХК, с глушителями и без них. Автоматические карабины 'Мини-14' Рюгера, .22 калибра из нержавеющей стали, с глушителями. Снайперские винтовки. Оглушающие гранаты. Взрывчатка C-4. Мины 'Клеймор'. Радиоуправляемые дистанционные детонаторы. И сотни тысяч патронов. Мы установили на крышах антенны и развернули собственную сеть защищенной связи. Мы использовали 'уоки-токи', влагозащищенные портативные рации, спутниковую связь и спутниковые мини-тарелки. Каждому человеку был выдан защищенный пейджер. Когда он сработает, он должен был появиться, готовый к развертыванию и полностью экипированный, в течении четырех часов. Если бы была мобилизована вторая миссия по спасению заложников, мы были бы готовы выдвигаться — даже если бы мы еще не закончили нашу подготовку. На обустройство ушло две недели. Я привез Кэти и детей из Вашингтона. Все что они знали, это то, что Военный колледж вылетел в окно, и у папы была новая работа, о которой он не мог говорить — но святые угодники, папа — твои волосы и борода определенно становятся длинными. Люди, прибывшие с Западного побережья должны были найти жилье, транспорт и приспособиться. Тренировки однако начались сразу же, как только мы намекнули, что придется много полазать, так что ребята сразу же начали ходить в тренировочный зал базы и работать на силу с верхней частью тела. Мы также начали работать с огнестрельным оружием. Большинство бойцов SEAL считают себя отличными стрелками. Я же, с другой стороны, помнил, как плохо обстояли дела с отделением 'Браво' второго взвода, перед тем как мы отправились во Вьетнам в 1967, когда я и мои пятеро Дениэлов Бунов попали всего двумя пулями из 360 в медленно движущийся кусок фанеры размером шесть на восемь футов. Стрелки Шестого отряда SEAL должны были быть в состоянии сбить свои цели одним-двумя выстрелами из любого положения. Это означало, что наша стрельба должна была быть инстинктивной и точной. Чтобы достичь этой цели, я разработал программу, в ходе которой каждый боец Шестого отряда должен был отстрелять минимум 2500 патронов в неделю, каждую неделю. Это было больше, чем большинство бойцов SEAL отстреливает за год. Были затруднения, но по моему настоянию, мы начали с самых основ. Каждый вечер, когда закрывался пистолетный тир в Штабном колледже вооруженных сил, мы собирали группы и работали с 17.00 до 23.00. В течении первых двух дней мы даже не использовали боеприпасы. Люди развешивали силуэтные мишени на каждой дорожке, а затем практиковались в прицеливании и спуске своих 'Смит-энд-Вессонов' 66-й модели калибра .357 из нержавеющей стали. Мы начали с холощения на трех ярдах, затем продвинулись на пять ярдов, семь, десять, пятнадцать, и наконец, двадцать ярдов. Упражнение было примитивным, начиналось медленно, становясь быстрым: глядишь в прицел, прицеливаешься, потом стреляешь. Прицеливаешься, потом стреляешь. Прицеливаешься, стреляешь. Прицеливаешься/стреляешь. На третий день мы снова попробовали эти упражнения, затем повторили их с боевыми патронами. Мы тщательно осматривали каждую мишень, чтобы определить, кто сильно кренится, стреляя высоко в час; кто сжимал слишком сильно, что сгруппировывало выстрелы ниже-влево или ниже-вправо; кто ожидал отдачи, дергая пистолет или ломал запястье слишком высоко или слишком низко. Были отмечены проблемы и внесены исправления. Не прошло и недели, как ребята уже стреляли метко. Теперь им оставалось только научиться стрелять на поражение. Мы сделали дверные проемы из деревянных брусков два на четыре дюйма и брезента. И мы снова начали без патронов, обучая людей входить в дверь поодиночке, затем парами, затем группами по четверо, и наконец, группами по шесть человек. Они сплетались в смертельной, сложной хореографии, пока все не овладели искусством танцевать через дверь и входить в комнату, не будучи убитыми или убивая человека впереди. Мы начали обсуждать тактику зачистки комнаты, определения друга или врага. И пока одна группа SEAL работала над входом, другая группа, двумя дорожками дальше по стрельбищу, работала над основами стрельбы, выпуская патрон за патроном по силуэтным мишеням. Но теперь я добавил новый поворот. Люди приклеивали по карточке три на пять дюймов на каждый силуэт, иногда на голову, иногда на туловище, плечо, пах или шею. Очки начислялись только в том случае, если они попадали в карточку — любые другие отверстия в мишени означали, что им придется начинать все сначала. Я также поощрял людей разбиваться на пары и соревноваться в стрельбе на пиво. Золотопыльные близнецы, Фрэнк и Ларри, были естественными и голосистыми соперниками. Мак и Пальцы встали в пару, поддевая друг друга, когда они дырявили бумагу. Старпом Пол, чья короткая стрижка в стиле морпеха красиво обрастала кудрявыми локонами принца Вэлианта, перестреливался с Евреем. А Змей соревновался против Рыжика-Пыжика, я слышал как они поносили друг друга из-за перестрелки — и помоги Господи бедному балбесу, промахнувшемуся по карточке. На второй неделе мы начали, очень осторожно, посылая по одному парню за раз, двигаться по стрельбищу, используя боевые патроны. Это было что-то новое для всех. Одно дело — прицелиться и выстрелить, когда смотришь на силуэт. Совсем другое дело, когда вы движетесь к нему, пригибаясь, или бегом. К концу недели я смог добавить дверные косяки к сценарию и наблюдать, как четыре бойца SEAL одновременно 'входили' в зону и зачищали ее боевыми патронами. Работа не обходилась без проблем и опасностей. В помещении не было надлежащей вентиляции, поэтом нам приходилось регулярно прерываться, чтобы его проветрить. А бетонные стены и пол делали это место подверженным рикошетам. Было несколько близких звонков и мои ребята получали небольшой ушиб или два, когда мы стреляли боевыми патронами под углами, для которых объект не был спроектирован. Тем не менее, это было все, что у нас было, поэтому мы его использовали. Каждый вечер, после того, как мы заканчивали, мы выезжали из ворот номер пять в колонне, подъезжали к бульвару Вирджиния-Бич, сворачивали налево и через три квартала останавливались перед ветхим одноэтажным складом, выкрашенный в неопределенный и неопределяемый темный цвет. Это было наше постоянное пристанище, бар, который мы посетили в первую ночь, когда я прибыл в качестве командира Шестого отряда, бар БО. Это было послеобеденное совместное заведение, управляемое братским орденом UDT/SEAL. В двух скудно обставленных, тускло освещенных комнатах пребывали автоматы для игры в пинбол, карточные столики, пара баров и микроволновка для разогрева сэндвичей и пиццы; вместе с дружелюбной группой действующих и отставных боевых пловцов, поклонниц SEAL, подружек и даже по случаю жены или двух. Заведение было открыто всю ночь, и если и было какое-то одно место, где была выстроена целостность подразделения Шестого отряда SEAL, то это было бар БО, в течении первых трех недель сентября 1980 года. Поскольку мы только стреляли, мы все пахли свинцом и порохом — не так резко, как от кордита, но это говорило о том, что нам было весело. Мы были как бы под кайфом от упражнений, и парни с Восточного побережья играли в мозгомойку с бойцами SEAL с Западного побережья и наоборот — вроде как в первый день в детском саду, где ребятишки решают, кто будет первым играть в песочнице. Женщин было много — и они были доступны. Кроме того, мы были новичками в квартале и старожилы хотели проверить нас. Проверка обычно проходила с помощью кулаков и стульев. Я наблюдал, как формируется партнерство — кто с кем корешится; я сидел у стойки бара, потягивая свой 'Бомбей' с камнями и делал примечания в уме, кто может обращаться с выпивкой, а кто нет. Я замечал, кто из моих парней в Шестом отряде были агрессивны, а какие были пассивны. Когда случалась драка, я стоял в стороне и позволял им происходить, вмешиваясь и разнимая людей только если казалось, что они вот-вот нанесут серьезный урон. Первые ласточки были хороши. Мои люди могли драться между собой, но как только вмешивались чужаки, они набрасывались на чужаков и втаптывали их в пол. Пока отряд набирал физическую форму, Пол и я оттачивали график тренировок. К четвертой неделе сентября мы сделали в Литлл-Крик все, что могли. Большая часть снаряжения была доставлена — а то что осталось, можно было перенаправить. Теперь предстояла серьезная работа: наша первая поездка во Флориду, где в укромном уголке авиабазы ВВС Эглин мы всерьез приступим к тренировкам. События давили так плотно, что я даже еще не провел полное собрание отряда. Так что за два дня до нашего отъезда во Флориду, я занял аудиторию базы на вечер и собрал отряд. Я выставил у дверей Пола и главстаршину отряда Мака, чтобы они отгоняли посторонних. Затем я поднялся на сцену. За моей спиной висел огромный американский флаг. Если это была версия заставки фильма 'Паттон' в варианте Шестого отряда, то сходство на этом заканчивалось. Мне не хватало револьвера с рукояткой из слоновой кости, начищенных кавалерийских сапог, не говоря уже о сверкающей каске. С бородой и длинными волосами, я был больше похож на дикаря. И мой способ доведения своих мыслей до аудитории несколько отличался от гортанного рычания Джорджа К. Скотта. Я посмотрел на своих бойцов, рассыпавшихся по первым десяти рядам аудитории. — Пошли вы все на хрен, задиры, — сказал я вместо приветствия. Раздались редкие смешки. Я ходил взад и вперед, выискивая лица. Мне понравилось то, что я увидел. — Джентльмены, — сказал я, — это будет не шутка. Послышался одобрительный ропот. — Вы знаете, для чего мы здесь — для борьбы с терроризмом. А что такое борьба с терроризмом? Это значит, что мы трахнем их прежде, чем они трахнут нас. Дюжина мужчин зааплодировала. — Прямо сейчас — ответил я, — Самое время, да, черт возьми? Я махнул рукой собранным бойцам SEAL. — Вы все талантливые спецназовцы. Вы все — на данный момент — одаренные стрелки. Вы заполучили кучу кисок... Я был прерван смехом. — А теперь мы отправляемся в путь и заставим себя еще раз все это доказать. Редкие аплодисменты и свист. — Но прежде, чем мы это сделаем, я хочу вам кое-что сказать. Первое. Вам не обязательно должно нравится все что вы делаете. Дело в том, что мне плевать, нравится вам все что вы делаете или нет. Все, что вам нужно, это сделать это. Второе. Вы и есть система, джентльмены. Мостик кончается на каждом из вас. Я купил для вас ваше собственное снаряжение и вы будете заботиться о нем. У вас, придурков, лучшие игрушки, какие только можно купить за деньги. Если ваше оборудование вышло из строя, то это потому что вы облажались — а не оно. Так что я не приму никаких проклятых оправданий — 'механизм не сработал, сэр' или 'я получил неисправный акваланг, сэр' или 'я нес не то оружие, сэр'. Вы и есть чертова система. Провал ложится на ваши плечи. Я не приму никаких оправданий. Ни от кого. Меня прислал сюда главком ВМФ Хейворд. И знаете, что он сказал, черт возьми, джентльмены? Он сказал: 'Дик, ты не подведешь'. Так что я не допущу провала, джентльмены и вы не провалитесь. Я расхаживал взад-вперед перед флагом. — Для Шестого отряда SEAL я, нахрен, отменяю правила. Вы это уже видели на стрельбище. А теперь слушайте: каждый из вас всегда будет носить оружие. На службе, вне службы, в свободное время — даже если вам выпал шанс потрахаться — в дороге, где угодно. Вы, джентльмены, станете живым воплощением 'ношу ружье, готов к путешествиям'. Почему? Потому что чем больше вы привыкнете к весу и положению пистолета, тем менее очевидным он станет. Тем меньше вы будете думать об этом. Тем больше он станет частью вас. Когда мы будем действовать тайно — а поверьте мне, мы будем действовать тайно — я не хочу, чтобы вы игрались с кобурой, куда вы засунули ваш револьвер .38 калибра, так что какой-нибудь тупоголовый дерьмомозглый плоскозадый обезьян из службы безопасности аэропорта в Уагадугу ловит вас за руку и бросает в яму. Этого, мать вашу, не случится в мою смену. Слушайте внимательно, джентльмены, потому что вы еще услышите эти слова: безопасность выброшена в окно. Мы будем тренироваться так же, как будем драться — яйца в кулак. Это означает, что некоторые из вас получат травмы во время тренировки. Некоторые из вас могут умереть. Это реальность. Но мы будем прикрывать друг другу спину. Мы будем заботиться друг о друге. Если ты облажаешься и потеряешь своего напарника, я потеряю тебя. Поверьте мне, просто допустите несчастный случай со смертельным исходом и я вышвырну вас. Вы станете историей. Ваша преданность, прежде всего, должна быть отдана вашему напарнику, вашему отделению, вашему взводу и отряду. Я закон, джентльмены — и мой закон прост. Это чертова целостность подразделения. Воцарилась абсолютная тишина. Хорошо. Я завладел их вниманием. Я сгорбился и перешел в режим Крестного отца, говоря со сносным акцентом Вито Карлеоне. — Этот отряд... он будет похож на чертову мафию. Я... капо ди капо тутти, Падрон. Я делаю предложения, от которых никто не отказывается. И я... я забочусь обо всех. Более того — мы одна семья. И ты никогда не говоришь о семейных делах вне семьи. У тебя проблема — приходишь ко мне. Прежде чем ты пойдешь куда-нибудь еще, ты сначала придешь ко мне. Я подошел к закрытому пюпитру справа на сцене и откинул черную шторку, открывая большую карту Ирана. — Мы получили задание. Мы еще даже не подразделение, но у нас есть миссия — и это нормально для курса. Хорошо, вы видите карту. Вы знаете, где это. Вы знаете, кого там до сих пор держат. Мы на дежурстве. Наш номер был опубликован. Я сменил изображение, показывая список из семи целей, которые нам было поручено нейтрализовать, пока отряд 'Дельта' шел за заложниками. Я показал их все, одну за одной. — Такова наша задача, джентльмены. Это тоже дерьмово — настоящая бойня, если хотите знать мое мнение. Но знаете что? Нам не обязана нравится наша миссия — мы просто должны ее выполнить. Так что когда тренировка становится жаркой и тяжелой, и вы думаете 'Я устал' или 'Старик слишком давит' или ты боишься что мы слишком быстро едем и это будет гребанная мясорубка, запомните — это не должно вам нравится. Вы просто должны это сделать. Теперь вы знаете, в чем заключается наша миссия. Каждый раз, когда вы проходите в тренировочном режиме, я хочу, чтобы вы думали о том, как вы собираетесь применить эту тренировку на цели. Каждый раз, когда вы думаете, что я слишком к вам строг, думайте об этих целях. Каждый раз, когда вы хотите расслабиться, думайте об этих целях. Вот и вся чертова история, в двух словах, джентльмены. Все сводится к следующему: я даю вам инструменты. Я даю вам поддержку и прикрываю спину. Если случится дерьмо, я возьму его на себя. Если будет критика, я приму ее за вас. Все, о чем вам нужно беспокоиться — это как хорошо справится со своей работой, вы можете делать все, черт возьми, что угодно. И оставьте этих членосососущих пилоткодышащих говномозглых пентагоновских скотомудил-крючкотворов для меня. Это моя гребаная работа. Мне это тоже не должно нравится. Все, что я должен сделать, просто сделать это.