Метро 2036: Изумрудный Город

Отделение ЧК, вопреки ожиданиям Артёма, оказалось обставлено прямо-таки по спартански. Простенький канцелярский стол посередине, сзади на стене — портрет Феликса Эдмундовича, да ещё ветхий книжный шкаф, набитый стопками бумаг. Всего лишь предбанник, сообразил он, наверняка есть и другие помещения — КПЗ, пыточная, "комната отдыха", где ГБшники набираются сил перед очередными допросами.

Хозяин кабинета, не вставая из-за стола, кивнул присаживаться на стул сбоку.

— Завтра отведём тебя в Изумрудный Город, — без предисловий начал он. — Всё на мази. Осталось лишь маленькое дельце урегулировать. Для того и попросил привести сюда. Уж не обессудь. В вагоне посторонних полно, враз прислушиваться начнут. Народец у нас такой, хлебом не корми, дай чужие разговоры послушать. А здесь нам никто не помешает.

В дверь постучали и в ответ на приглашение войти внутрь зарулила длинноногая грудастая девица, державшая в руках поднос с двумя стаканами чая. Расставляя их перед сидящими, она приветливо улыбнулась Артёму, зачарованно уставившемуся в вырез её платья.

— Хороша? — плотоядно осведомился комиссар, когда девица скрылась за дверью. — Наша комсомолка-активистка Ксюша. Хочешь, пришлю её к тебе, чтоб ночью не скучалось? Потом, как договоримся.

— Но о чём?

— О-о, брат, всё очень серьёзно. Настолько, что инструкции предписывают взять у тебя подписку о неразглашении. Однако мы — люди прогрессивных взглядов, лишняя бюрократия ни к чему. Достаточно и честного слова. Да и не в твоих интересах трепаться.

— Почему?

— Сейчас поймёшь. Но вначале — даёшь слово держать рот на замке?

— Постараюсь, насколько получится.

— Понимаю, — заговорщически подмигнул Костолом. — Боишься расколоться на допросе? Запомни: достаточно одного моего слова, и на Красной Линии тебя никто пальцем не тронет. А другие откуда узнают? Если, конечно, сам болтать не станешь. Имей в виду: владеющих таким секретом в покое не оставят нигде. Оно тебе нужно?

Артём аккуратно отхлебнул чай. Точно — родной, с ВДНХ.

— Задание в принципе несложное, особенно для человека умного и с хорошо подвешенным языком, — продолжал меж тем Виктор Максимович. — Не от меня лично, не думай! Считай, от лица всей нашей партии! Тут у нас по оперативной линии информация прошла. Якобы "изумрудники" новое оружие разрабатывают, Абсолютным называется. Надо выяснить, что оно из себя представляет, и каковы планы его использования.

Витёк, наверно, свалился бы со стула, узнав, зачем на самом деле Артёму понадобился Изумрудный Город. Не выдать бы себя излишней осведомлённостью...

— Но кто ж в здравом уме поделится со мной такой информацией?

— Это верно. Секреты они хранить умеют. Нашим сотрудникам там вообще ловить нечего, дальше перегородки не пускают. Но ты не отсюда, поэтому будет проще. Вот, кстати, возьми — пригодится.

На сложенном вчетверо листке, озаглавленном "Памятка разведчику", оказалась инструкция по вхождению в доверие. Рассматривались следующие основные методы:

а)задушевные беседы. Здесь же приводился список тем, пригодных на все случаи жизни, а также с учётом профессии и социального статуса собеседника;

б)совместные попойки. Самому разведчику пить рекомендовалось поменьше, зато больше слушать и ненавязчиво подталкивать разговор в нужное русло;

в)сексуальные контакты. Не возбранялось и с лицами своего пола.

— Разрешаю изучить на досуге, — ухмыльнулся товарищ капитан. — Чем больше сможешь выведать, тем лучше. А если удастся спереть чертежи конструкции или описание принципа действия — проси награду, какую пожелаешь. Почётное гражданство Красной Линии, пожизненный пенсион, отдельная квартирка на любой станции по выбору. И, разумеется, внеочередное рассмотрение заявления о приёме в партию!

Глава 11. Иное измерение бытия

Покажи мне людей, уверенных в завтрашнем дне,

Нарисуй мне портреты погибших на этом пути...*

* — В.Цой. "Война".

Наконец-то долгожданные огни Таганской-радиальной. Миновав блокпост, челноки принялись выгружать свой товар прямо на перрон. Кто-то намеревался сбыть его оптовикам, другие предпочли торговать сами, надеясь компенсировать теряемое время большей прибылью. Артёму задерживаться здесь не имело смысла, и потому, распрощавшись с дядей Иналом и его "племянниками", сразу направился в сторону перехода на Таганскую-кольцевую.

Погранцы, едва взглянув на диппаспорт, вежливо попросили немного подождать. Но зачем? Арестовывали бы, а если нет причин, почему не пропустить? Однако на все расспросы те лишь молча улыбались и уговаривали набраться терпения.

В какой-то момент Артём заметил направляющегося к ним благообразного старичка в белом халате, очках и с бородкой клинышком. Врач? Как бы в карантин на обследование не отправил, мелькнула тревожная мысль. Минимум на три дня задержка. Но тот, как выяснилось, вовсе не собирался ограничивать чью-либо свободу.

— Добрый день, Арсений Витальевич, — радушно, будто повстречал старого знакомого, улыбнулся он. — Очень вовремя появились. Прошу следовать за мной.

Козырнув, охранники таможни расступились в разные стороны, освобождая проход. Похоже, его по ошибке приняли за важную шишку, взволновался Артём. Надо бы разъяснить недоразумение, пока не поздно. Но вначале догнать белохалатника, который, несмотря на почтенный возраст, передвигался со скоростью, завидной даже для юнцов.

Не успели оглянуться, как уже на кольцевой. Станция совершенно пуста, не только людей — нет даже жилых построек. И в то же время чисто — будто её обитатели ушли всего лишь час назад, забрав с собой всё движимое и недвижимое имущество. Царящую вокруг тишину нарушали лишь звуки шагов.

— Эй, погодите! — взмолился наконец Артём, не желая переходить на бег.

Молодцевато спрыгнув на пути прямо под названием станции, старик наконец остановился.

— Извиняюсь за спешку, но чем раньше мы прибудем на место, тем лучше. Приходилось когда-либо бывать в Таганской Лаборатории?

— Нет, — удивлённо отозвался Артём.

— Очень многое потеряли, поверьте мне! Но лучше поздно, чем никогда. Одну минуточку...

Проворно нажав плитки под буквами "Т", "А", "Н" и "К", он бросил многозначительный взгляд в сторону своего спутника. Часть стены, бесшумно подавшись назад, плавно отъехала в сторону. За ней оказался ярко освещённый пешеходный туннель.

— Не волнуйтесь, глаза сейчас привыкнут, — успокаивающе шептал шедший рядом "Айболит", как про себя окрестил его Артём. — Здесь не экономят электроэнергию, поскольку производят её в количествах, намного превышающих потребности самой лаборатории. Наука не стоит на месте, хотя возможности наши, увы, далеко не те, что были до Катаклизма. Тем не менее, в некоторых жизненно важных для обитателей Подземки областях знаний удалось добиться определённых успехов. Биохимические генераторы тока, улучшенные образцы бронескафандров, синтетическая пища, полностью идентичная натуральной. И, разумеется, препараты, повышающие выносливость человека в экстремальных условиях.

— Эссенция Жизни? — всплыл в памяти подслушанный обрывок разговора.

— Эк, вы, молодой человек, от жизни отстали! Эссенция, почитай, уже прошлый век, с той поры мы далеко ушли вперёд в деле её усовершенствования. Последняя наша разработка дополнительно сообщает иммунитет ко всем известным болезням и ядам, способствует ясности мышления и ускоренному усвоению получаемой информации, но главное — ярко выраженный эффект долголетия! В опытах на мышах наблюдалось пятикратное увеличение продолжительности жизни, что в применении к человеку означает почти триста лет активного существования, не отягощённого недугами и слабостью телесной. Разве не здорово?

Туннель закончился внезапно. Теперь они шли по широкому коридору, через стеклянные окошки дверей по обе стороны которого виднелись лабораторные столы с химической посудой, шкафы с реактивами, сложнейшее электронное оборудование и колдующие над всем этим богатством люди, также облачённые в белые халаты. Нижнюю часть их лиц, подобно респираторам, прикрывали марлевые повязки.

Глаза и впрямь адаптировались быстро, однако источаемое светильниками молочно-белое излучение казалось холодным, неживым. Скорей всего, используются энергосберегающие лампочки, появившиеся незадолго до Катаклизма, но широкого распространения не получившие. Теперь понятно, почему.

— Как раз сегодня презентация сего чудо-препарата, без особого преувеличения могущего именоваться Эликсиром Бессмертия! — продолжал журчать голос "Айболита". — Вскоре наладим его серийный выпуск, и день, когда это произойдёт, станет поворотной вехой в истории постядерного человечества!

Какая-то мысль настойчиво пыталась достучаться до сознания Артёма, чтобы помочь ей, пришлось временно отключиться от посторонних раздражителей. Не сразу, но всё же удалось вытащить её на поверхность.

— Простите, вы так и не представились. Доктор Корбут, угадал?

— Если угодно, можете звать меня так, — усмехнулся провожатый. — Ибо что есть имя? Не более чем звук, и лишь человек способен наполнить его содержанием. Однако мы на месте. Сейчас сами всё увидите!

Они оказались в зале, напоминавшем просторную операционную. Здесь, в отличие от прочих помещений Лаборатории, царил лёгкий полумрак; а угол, где располагался операционный стол, вообще тонул во тьме. Трое сотрудников в точно таком же облачении, что и остальной персонал, почтительно замерли в отдалении.

— Успели. Ещё чуть-чуть, и препарат дойдёт до нужной кондиции, — торжественно объявил "Айболит". — И Вам, как нашему почётному гостю, особое предложение — порция Эликсира в подарок! Нет, что я говорю... Две порции! Причём совершенно бесплатно! Ведь наверняка найдётся та, с кем захотите поделиться?

От эйфории у Артёма кружилась голова. Как просто, оказывается, стать сверхчеловеком, обладать возможностями, о которых другие могут лишь мечтать. Они с Таськой станут свидетелями эпохи, когда люди наконец-то покинут Подземку и вернутся в мир, загубленный их предками. Увидят возрождение цивилизации, более того — станут в первые ряды её архитекторов. И у них будет много детей, которые также будут жить долго и, главное, счастливо...

— Ну как, принимаете наше предложение?

— Разумеется! Большое спасибо!

— Тогда Вам остаётся лишь дать команду, и мои ассистенты сделают всё необходимое.

— Но что именно? — радужное настроение не оставляло Артёма, и он готов был согласиться на любые условия. Но где-то глубоко внутри прозвенела тревога — словно порыв ледяного ветра среди безмятежного штиля июльской жары.

— Для придания Эликсиру действенности необходимы органы. Сердце, печень, мозжечок и ещё кой-чего по мелочам. К сожалению, забирать их у трупов бесполезно — в них уже не остаётся жизненной силы. Поэтому приходится использовать безнадёжно больных — пусть перед смертью ещё раз послужат на благо общества. О, не волнуйтесь, это никоим образом не ухудшает свойства препарата, как если бы от вполне здоровых доноров.

Только сейчас Артём заметил — операционный стол отнюдь не пуст; накрытое клеёнкой, на нём лежало чьё-то тело.

— Подождите! Но разве можно умерщвлять ещё живых людей?

— Друг мой, поверьте, на самом деле мы оказываем большую услугу! Их мучения подчас таковы, что сами просят об эвтаназии. И им хорошо, и нам выгода, — голос "Айболита" звучал по-прежнему успокаивающе, но на Артёма его чары уже не действовали.

— То, чем вы занимаетесь — преступление! К тому же, где вы найдёте столько умирающих, когда начнёте массовое производство? Станете резать рабов и военнопленных?

— У Вас, молодой человек, устаревшие взгляды. Смотрите на вещи шире — всё в природе устроено по принципу: жизнь для одних есть смерть для других. Удачная охота хищника — крах надежд для жертвы, но если та окажется достаточно ловкой и сообразительной, охотник вернётся ни с чем. И рано или поздно сдохнет от голода. Более того, все мы приходим в этот мир на смену предкам, и точно так же по прошествии времени потомки попросят нас не мешаться под ногами. Таков извечный миропорядок, жизнь и смерть — две стороны одной медали, одно без другого невозможно...

Клочья розового тумана вокруг Артёма постепенно рассеивались. Старикашка больше не казался прикольным, погружённым в науку чудаком. Наоборот, хотелось держаться от него подальше.

— Я всё равно не собираюсь в этом участвовать! Пейте сами свой эликсир, но знайте — рано или поздно найдутся те, кто остановит вас!

Пелена перед глазами окончательно спала. Сверкавшая до блеска начищенным кафелем и нержавеющей сталью операционная оказалась заброшенным склепом, освещаемым лишь тусклым зеленоватым пламенем настенных факелов, а его обитатели превратились в восставших из гроба живых мертвецов. И одновременно пришло понимание, кем на самом деле являлся "Айболит".

— Опять ты, Чёрный Сталкер! — хрипло воскликнул Артём, задыхавшийся от миазмов тлена и разложения. — Я никогда не соглашусь принять твои дары!

— Посмотрим, как запоёшь минуту спустя, — издевательски проскрипел в ответ Аватар. — А ну, братцы, взять его и разобрать на запчасти! Из такого прелестного экземплярчика получатся очень даже действенные образцы препарата!

"Ассистенты", дружно выхватив скальпели, двинулись в направлении Артёма. Пристрелить бы их, но вместо привычной уже "беретты" в руке невесть откуда взявшийся паспорт. Тот самый, оставшийся у погибшего на Проспекте Мира "торчка".

— У тебя нет достойного оружия, воин, — донеслось глумливо. — Сопротивление бесполезно. Но ещё не поздно передумать.

— Не бывать тому, Восьмой Ангел! — в отчаянии Артём запустил бесполезный кусок картона в грудь ближайшего зомби. Словно бутылку с зажигательной смесью — объятая пламенем фигура, завывая от боли, в корчах рухнула на пол. Жидкий огонь разлился по полу, мгновенно дотянувшись до остальных нападавших.

— Мы ещё встретимся, непокорный, — прошелестела угроза, и фигура Чёрного Сталкера медленно растаяла в воздухе.

И вслед за тем — сильный подземный толчок, сбивающий с ног. Едва попытался подняться, как последовали другие. Землетрясение! Скорей выбираться отсюда, через стену огня, отрезавшего дорогу к спасительному выходу. Лучше уж обгореть, чем быть похороненным заживо...

Вздрогнув, Артём открыл глаза и увидел встревоженное лицо склонившегося над ним Ивана Тимофеевича. Значит, то был всего лишь сон... Какое счастье...

— Ты как? Не заболел часом?

— Просто кошмар приснился... Чёрный Сталкер, Таганская Лаборатория...

— Ничего себе! — присвистнул охранник. И, обернувшись к столпившимся позади зевакам, — ну, чего собрались? У парня жар, к доктору сейчас поведу.

Любопытствующих как ветром сдуло — неизвестно, какую заразу мог принести на станцию чужак.

— Я в порядке, — попытался слабо возразить Артём, но Иван Тимофеевич сделал знак говорить потише.

— Вижу. Однако упоминание тобой Лаборатории само по себе настораживает.

— Но я ни разу там не был! Даже до Таганской так и не добрался...

— Или не подозреваешь об этом.