Настоящий Слизеринец. Части 1 и 2

— Все очень просто. По раскладу получается, что мы на одной стороне. Поэтому то, что делаю я, идет на пользу не только мне, но и тебе, и Слизерину в целом. Это моя интрига, но она — полезна. При этом ты достаточно умна, чтобы не растрепать подробности кому не надо.

— И самой впечатлиться, да? — девушка хитро прищурилась.

— Да без разницы. Мы все еще на одной стороне. Достаточно и одной выгоды. На данном этапе я незаменим, мою интригу не подхватить никому другому.

— Вообще-то такой сложный план слишком зависим от случайностей.

— Он не сложный. Каждый мой план очень прост, но их у меня целая горсть... И они практически не связаны друг с другом. Даже если половина отвалится — не страшно. Так что, отвечая на твой первый вопрос, я вожусь с этими гриффиндорцами потому, что не могу возиться сразу со всеми. Если бы я мог повлиять на всех красно-золотых, кроме, возможно, самых безнадежных, я мог бы попробовать именно это, но реально я могу воздействовать одновременно лишь на небольшую кучку. И целевой группой я выбрал Поттера и его окружение.

— А Поттер тебе зачем?

— А Поттер — это та точка опоры, с помощью которой я переверну мир. В своих личных интересах, конечно же. Но, прошу заметить, эти интересы опять очень во многом совпадают с нашими общими...

Глава 12

— Рон говорил, что твой отец был за Сам-Знаешь-Кого.

— Ну и что ты хочешь, чтобы я тебе ответил? Если это не так — я никогда не признаюсь. А если это было именно так — я не признаюсь тем более. Заколдованный круг. Могу только сказать, что Визенгамот признал моего отца невиновным, а мать и дед даже не обвинялись ни в чем... А гонит Уизли, ты обрати внимание, сразу на всю семью, гад рыжий, мерзопакостный. Я, вот лично я, ничего ему плохого не делал, а он меня уже не любит, заранее. А все почему? Потому что он в принципе не может себе представить, что на Слизерине может быть кто-нибудь нормальный. Потому что у моего отца деньги и влияние, а Уизли живут толпой в покосившейся хибарке впроголодь, и малыш Ронни вынужден донашивать одежду за братьями. И оправдание он выбрал идеально: десять лет назад как Пожирателя судили... А то что не одного моего отца обвиняли, а полтора десятка человек, что оправдали — без разницы.

Драко отвечал настолько спокойно, что Гарри решил попытаться развить эту же тему.

— А еще Рон говорит, что твой отец просто подкупил суд, чтобы добиться нужного приговора.

— Тогда твой Уизли еще и полный болван. Обьяснить почему?

Гарри кивнул. Было, конечно, некоторое желание спорить, защищать Рона, но мальчик уже не раз убеждался, что слова Малфоя в большинстве случаев более взвешены и логичны, чем у его оппонентов. Стоило хотя бы их выслушать, чтобы потом принимать решение. В конце концов давно было пора разобраться в этой истории и понять, сколько в этом правды, сколько лжи и что думает сам Драко.

— Ну хорошо, слушай. Председателем Визенгамота был тогда Барти Крауч. Очень жесткий волшебник. Именно он принял декрет о возможности применения Непростительных заклятий против Пожирателей. Именно он пожизненно законопатил в Азкабан собственного сына, когда того поймали на горяченьком. Ты веришь, что такого в принципе можно подкупить?

Гарри помотал головой. Все что говорил Драко было на первый взгляд совершенно невозможным, но проверка раз за разом подтверждала подлинность всех фактов, о которых упоминал слизеринец.

— Знаешь вообще, что такое Визенгамот? — Малфой убедился, что Гарри не в курсе, и начал рассказывать. — Визенгамот это несколько десятков человек, которые решают вопросы общим голосованием. Причем некоторые из них числятся в его составе десятилетиями. В основном сейчас в ведении Визенгамота судебные вопросы, но есть и нюансы. Так вот, у этих людей в руках реальная власть. Как правило они сами довольно богаты. Знаешь сколько нужно денег, чтобы подкупить хотя бы треть? Очень, очень, очень много. И то не факт что выгорит. А если есть железные доказательства вины, это и вовсе невозможно. Голосование открытое, если кто-то проголосует заведомо в пользу преступника — это запомнят ВСЕ. Жуткое пятно на репутации... Если кого-то оправдали, это как минимум значит, что прямых улик не было. А если их не было — то почему твой Ронни настолько уверен в правдивости своих слов?

— Он не мой, вообще-то... То есть, за деньги избежать приговора нельзя?

— Избежать приговора — можно, но не подкупив суд. Можно нанять лучшего адвоката, подкупить свидетелей и экспертов, воспользоваться связями и политическим влиянием, чтобы надавить на всех членов Визенгамота, на кого получится, с кем получится — договориться, поставить блок от чтения мыслей, изменить воспоминания для допроса под сывороткой правды, подменить улики... И еще кучу всего нужно сделать. И в большинстве случаев деньги лишними не будут.

— И твой отец этого не делал?

— В том-то и проблема, что это делал бы и виновный, и ни в чем не виноватый. Потому что в тюрьму не хочется никому, а плющили тогда всех задержанных очень сильно. И, вообще-то, за подобные слова раньше было принято на смертельную дуэль вызывать. Никогда, никогда не разбрасывайся подобными обвинениями. А Ронни твой — болван.

В этот раз Гарри не стал спорить. У него не хватало знаний, чтобы опровергнуть слова Драко, все звучало слишком логично, да и настаивать было неудобно. Поэтому Поттер после небольшой паузы решил слегка сменить тему.

— А Хагрид говорил, что все волшебники, которые потом стали плохими, учились на Слизерине...

— Ну это как раз не правда. Я бы сказал "вранье", если бы речь была не о Хагриде, он как раз может не врать, а просто преувеличивать или слишком идеализировать светлый образ гриффиндорца, а слизеринца — наоборот. Например твоих родителей предал именно гриффиндорец. И Хагрид это знает прекрасно, просто не подумал об этом, когда говорил. И слушай, я не понимаю, чего это ты только и делаешь, что меня пытаешься во всяких гадостях обвинить?

— Извини. Знаешь, я не хотел тебя обидеть. Просто... ты отвечаешь так спокойно, вот я и решил...

— Разобраться пытаешься?

— Ага. Иногда мне кажется, что я уже все понял, а потом узнаю что-то новое — и совсем запутываюсь.

— А еще тебе ничего не рассказывают.

Драко говорил утвердительно, и Гарри не стал на это ничего отвечать. Все и так было ясно. Поттера и правда сильно обижало то, что все постоянно пытались от него что-то скрыть. Почему-то на все вопросы без уверток отвечал только этот странный слизеринец... Который совершенно не походил на тот образ слизеринца, о котором Поттеру постоянно твердили окружающие.

— Ну хорошо. Что бы ты хотел узнать?

— Расскажи, как все было...

— Ох, ну ты и вопросы задаешь!

— Ты прав, мне никто ничего не рассказывает! — Гарри словно прорвало. — Знаешь что я только и слышу последние пол года? Ах, как я рад вас видеть, мистер Поттер! Позвольте мне пожать вашу руку, мистер Поттер! Ах какие ваши родители были замечательные! Как мы вами гордимся! И никто! Ни слова! Не скажет о том, что случилось на самом деле! Да мне всю жизнь врали! Сначала сказали, что родители были алкоголиками и погибли в автомобильной катастрофе, теперь — что они герои! Может и сейчас врут? И не договаривают что-то постоянно...

— И говорят, что этого тебе пока не надо знать для твоего же блага?

— Точно! Представляешь, ни один из тех, кто знал моих родителей, даже не написал мне ни одного письма!

— Не может быть! Я думал, ты письма мешками получаешь. Не всегда, конечно, но на день рождения или на Хэллоуин — точно. Думал, мое потеряется...

— Оно было единственным... — Голос Гарри звучал теперь очень тихо, и Драко не стал присматриваться почему. — За всю мою жизнь мне пришло только одно письмо. Твое. Ну и еще из школы...

— Зато их была куча, помню ты рассказывал.

— Ага. — Гарри нашел-таки в себе силы улыбнуться.

— Стоп-стоп. Я не верю, что тебе вообще никто ни разу не писал. Не может такого быть. Не один же я такой, в конце-то концов. Уж кто-то да написал бы, не удержался. Однако, если письма тебе не приходили вовсе, а то что твои Дурсли были изрядно удивлены первым письмом из школы, это косвенно подтверждает, то...

— То что? — Поневоле заинтересовался Поттер.

— Скорее всего, на твой дом были наложены чары, мешающие совам его находить. И эти чары были сняты прямо перед твоим последним днем рождения, чтобы к тебе могли попасть письма из школы. Мое письмо пристроилось им в хвост и тоже проскочило, а то что писали твои многочисленные поклонники, было отсеяно задолго до того. Я, конечно, понимаю, что нужны были определенные меры безопасности, чтобы твой дом не обнаружили недоброжелатели и не прислали тебе по почте чего-нибудь опасного, однако... Мда...

— Что?

— Обычно в этом случае пользуются несколькими специализированными заклинаниями. Я интересовался специально, так что немного разбираюсь. Одно заклинание блокирует отслеживание сов, чтобы недоброжелатель не нашел твой дом. Второе проверяет почту, настолько параноидально, насколько это подходит хозяину защищаемого поместья. Ведь если запретить пронос без исключений всего того, что может быть, например, химически токсичным, то почта не сможет доставить чуть ли не половину зелий и эликсиров, ведь они могут быть опасны, например, при нарушении дозировки. Если кто-то блокировал всю почту без исключения, это значит, что он или хронический идиот, или...

— Или?..

— Или он пытался заблокировать именно почту. Корреспонденцию. Письма. Сделать так, чтобы ты до времени ничего не узнал и с кем не надо не пообщался.

— Я же говорю — мне никто ничего не рассказывает!

— Ох. — Драко на минуту замолчал, о чем-то усиленно думая, а гриффиндорец его не торопил, надеясь на лучшее.

— Ну ладно, тогда надо начинать с самого начала. — Видимо созрел слизеринец. — Надеюсь, ты кому попало не растреплешь, что я тут тебе порассказывал. Кто-то же зачем-то пытался скрыть от тебя подробности... Словом, был такой волшебник — Волдеморт.

— А ты не боишься его имя называть? Вот Хагрид...

— Бояться имени — глупость. Бояться надо — личности. Но сейчас эта личность вроде бы безопасна, так что... Хотя я бы на твоем месте не стал называть его так направо и налево. Окружающие не так поймут. Ну вот. Долго ли, коротко ли, начал Волдеморт поиски тайных знаний, потом сколотил себе банду приспешников, назвал их Пожирателями Смерти и начал устраивать безобразия направо и налево.

— А чего он хотел?

— Власти, конечно. Собирался скинуть министра и править сам.

— А все говорят — хотел чтобы только чистокровные волшебники всем правили...

— Ох уж мне эти гриффиндорцы! Власти он хотел, а лозунгами только прикрывался. Только дурак сначала захватит власть, а потом отдаст ее другим. Хотя говорить он станет именно так. А глупцы будут верить ему и пойдут в его армию.

— А твой отец?

— Ничего тебе не скажу. Просто ни-че-го. И убеждать тебя ни в чем не буду. Думай что хочешь.

— А ты сам бы пошел?

— Да вот еще! Своими руками кого-то выше себя поставить, кому-то подчиняться? Нет уж, лучше я сам по себе.

— Ну... А дальше?

— А дальше... Была такая организация: Орден Феникса. Это тайна, правда, но ладно, раз уж начал говорить... Короче, твои родители были в Ордене и сражались с Волдемортом. Ну как сражались... С ним-то самим — врядли. Так, с Пожирателями, то тут, то там, пока Министерство ушами хлопало. Вообще-то авроры должны были Волдеморта ловить, в Министерстве целый отдел за правопорядок отвечает, но они вообще, по ходу дела, не чесались, потому что за десять лет, пока шла война, результата не было никакого. Ну вот, по какой-то причине стало известно, что Волдеморт имеет что-то против твоей семьи. Тут тумана много, ничего не могу тебе сказать. Короче говоря, родители вместе с тобой скрылись в собственном доме, защищенном сильными чарами, и войти туда мог только тот, кому укажет дорогу назначенный ими Хранитель. А Хранителя они выбрали из своих друзей-гриффиндорцев, Сириуса Блэка. Крестного твоего, кстати. И двоюродного брата моей матери...

— Правда?..

— Ага. Мир тесен, как говорится, а волшебный мир еще теснее. Так что мы с тобой, выходит, почти родственники. Вообще, конечно, даже не почти, мой прадед по матери был твоей бабушке старшим братом, а по отцу тоже что-то было, но там через четыре поколения, я уже не очень хорошо помню...

— Ничего себе... — Гарри читал в книге о своих родственниках, но отслеживал лишь родственные семейства, да еще и не глубже чем на два поколения в прошлое, и это открытие его удивило. — А дальше?

— А дальше все было как раз не очень-то здорово. Волдеморт вломился в ваше убежище, не обратив внимание на защиту. Твои родители погибли. Ты мастерски отбил смертельное заклятье собственным лбом, получилось просто идеально, но на бис повторять не советую. Волдеморт исчез, и до сих пор о нем ни слуху ни духу. Сириус Блэк был обвинен в предательстве и массовом убийстве и загремел в Азкабан. Пожирателей переловили... почти всех. До кучи еще волшебников загребли. Кого в Азкабан пожизненно, кого за недостаточностью улик отпустили. Война кончилась. Все славили мальчика-который-выжил и победил Волдеморта... А сам мальчик пропал. А потом, через десять лет, ты приехал в Хогвартс. Тут и сказочке конец. Я только одного не пойму: если все что ты рассказывал о своих Дурслях — правда, то какого черта тебя там держали все эти годы? Спросить бы того, кто тебя туда законопатил, да я чего-то побаиваюсь слегка.

— Знать бы кого спросить...

— Да чего там знать-то? Все прозрачно. Ты ж говорил, что в Гринготсе был? Ключ-то от сейфа у тебя должен был быть, верно?

— Ох ты! Хагрид же ключ гоблинам привез! Значит мой опекун...

— Да! Да-да-да-дам-бл-до-о-о-ор-р! Наш замечательный директор, почетный гриффиндорец, кавалер ордена Мерлина первой степени, победитель Гриндевальда, первый, блин, чародей Визенгамота, глава международной Конфедерации магов и просто хороший волшебник. Ай да Борода! Вот хитрюга! Самому недосуг за младенчиком присмотреть — к Дурслям его, и плевать что они ур-р-роды редкостные! А потом — Хагрид-избавитель, волшебный мир, бла-бла-бла, все дела, слушай доброго дедушку, он плохого не посоветует. Великий человечище, как есть великий!

Последняя информация окончательно придавила Поттера. Пока что он держался на голой силе воли, да еще, как ни странно, помогало то, что Драко рассказывал обо всем очень легко, будто отгораживал правду занавесью из несерьезности и шуток. Но теперь сказать, что информация Гарри огорошила — было бы слишком мягко. И, опять, как ни странно, именно это помогло справиться с болью, которую теперь на задний план вытеснили удивление и растерянность.

— И что же мне теперь делать?

— Да то же что и раньше! Выбери задачу, которую хочешь решить, то, чего решил добиться — и вперед. Только аккуратней надо действовать. У Дамблдора явно есть цель, которая оправдывает средства. И мне стр-рашно подумать, на что он способен, если ради этой цели он на десять лет запихал победителя Волдеморта в чулан под лестницей... Эх, была не была. Держи.