— Тогда откуда вы уверены, что тот портал вообще существует? — Немного удивилась она моей абсолютной уверенности в существовании других порталов, если мы ничего не знаем про их местонахождение.
— Из этого мира в наш проникла диверсионная группа с целью уничтожить или перехватить наш собственный портал, — я раскрывал перед ней свои карты. — И только благодаря оставленным этой группой артефактам, я и смог оказаться здесь.
— Кто были те диверсанты, вы можете рассказать подробности? — Переключилась она на другую тему, её что-то явно заинтересовало.
— Увы, не смогу, — с заметным сожалением в голосе вздохнул я. — Живых взять нам не удалось, разве мы выяснили, что это были мужчины и говорили они по-английски.
— Мужчины — это уже много значит, особенно если это были полноценные мужчины, — ничуть не смутившись очевидной малости выданной мной информации, заметила Светлая. — А по-английски сейчас здесь все говорят, других языков на Земле больше нет.
— Но мы-то сейчас говорим по-русски... — теперь уже удивился я, — неужели вот так и больше никаких языков нет? А как же многомиллиардные Китай и Индия, они тоже полностью перешли на английский?
— Мы исключение из общего правила. Последние партизаны, на которых ведётся спортивная охота, и именно потому нас до сих пор полностью не уничтожили. Оставили специально, как дичь в заказнике. Вы только другим девочкам этого не говорите, они верят, что у нас ещё есть шанс, — покачав головой, сказала женщина с заметной горечью в голосе. — Индия и Китай, говорите... А вы уверены, что они сейчас существуют вообще?
— Что же здесь произошло, неужели третья мировая война? — Ужаснулся я такому заявлению с её стороны.
— Эх, если бы только одна война, — глубоко вздохнула Светлая, — ладно, я вам расскажу нашу историю, но потом обязательно вернёмся к первой теме, хорошо?
— А вообще, какой здесь сейчас год? — Решил задать столь долго мучавший меня вопрос.
— Двадцать пятый год Нового Мирового Порядка, или 2040 год Старого Мира, — продекларировала Светлая.
Моё изумление выразилось в упавшей челюсти, которую я подобрал только через несколько секунд затянувшейся паузы. Словосочетание "Новый Мировой Порядок" было хорошо известно и в наше время, об этом говорили не только на кухнях, но и в газетах писали, преимущественно в "желтых". Что-то типа мирового заговора банкиров, евреев и прочих непонятных "адептов мирового зла". Правда, обо всём подобном слишком мало было реальной информации, и мне самому казалось, что все эти муссируемые козни каких-то там "мировых заговоров" лишь хорошее средство самооправдания для тех, кому в жизни чего-то не досталось. Неужели это не просто слухи, а суровая реальность?
— Вижу, вы чему-то удивлены, — правильно оценила моё состояние женщина, — но то, что я вам сейчас сказала, не является для вас особой новостью. Так?
— Вы правы, — я немного отошел от возникшего шока. — Мне уже не раз приходилось сталкиваться с этим "Новым Мировым Порядком", правда, считал прежде все разговоры о нём не большим, чем обычные слухи в среде неудачников.
— Как оказалось у нас здесь, это были не совсем слухи, — хмыкнула Светлая, окончательно развеивая мою былую наивность. — И даже открытые публикации с фактами и доказательствами не помешали Новой Власти стать таковой.
— Расскажите, как это всё произошло, — во мне моментально разгорелся жгучий интерес.
— Вам с какого года начать? — Поинтересовалась немолодая женщина у меня.
— Давайте сравнимся по нашим версиям истории, — предложил ей. — У нас в 1991 году при Горбачёве распадается Советский Союз, в России президентом становится Ельцин, сейчас идёт 1997 год и он второй срок сидит в Кремле, делая вид, что правит, едва выиграв выборы в прошлом году у коммунистов.
— Эх, вспоминаю свою далёкую молодость и завидую, можно сказать. У вас сейчас идут "золотые времена", — заметила женщина, что-то вспоминая про себя, отчего на её лице возникла улыбка, но потом её лицо снова посерьёзнело. — Точно так же было и у нас, пока всё сходится.
— Потом начались большие "неприятности", да? — Задал я вполне очевидный вопрос.
— "Неприятности" — это слишком мягко сказано, — начала читать свою лекцию Светлая. — Итак, в 1999 году начинается война в Югославии. Страны НАТО, в первую очередь — США бомбят югославские города, дороги, мосты и прочую гражданскую инфраструктуру. Югославия распадётся на несколько отдельных стран, война уносит много жизней, в первую очередь среди мирного населения. Потом из этой бойни на Балканах создадут фитиль для общеевропейского взрыва — маленькое албанское государство — Косово. Но это будет немного потом.
— А Россия, неужели она не вмешается в войну со славянами? — Изумился я такой вероломности со стороны стран НАТО.
Не то чтобы считал прежде НАТО исключительно оборонительным союзом, просто вот такая подлая война практически в центре Европы как-то совсем не вписывалась в мою картину мира. И почему, интересно, в эту войну не вступила Россия, тоже было непонятно, хотя догадаться, видимо, совсем не сложно.
— России будет сильно не до того, — сказала мне Светлая, снова доставая из-под стола какой-то небольшой планшет, оказавшийся настоящим компьютером с сенсорным управлением по экрану. — Сейчас я включу окно и покажу вам свой архив...
На стене загорелся яркий телеэкран очень большого размера, почти в два с половиной метра. Светлая водила пальцами по своему планшету и на экран выводились картинки в виде телевизионных репортажей и газетных страниц, которые она комментировала.
— Смотрите, вот это бомбардировки городов Югославии. Разрушения с виду невелики, в этой войне Америка испытывала своё новое высокоточное оружие, но общий эффект от этих бомбардировок был куда большим, чем от ковровых бомбардировок второй мировой. Целенаправленно уничтожалась государственная инфраструктура, заводы, склады продовольствия, электростанции, мосты и железнодорожные станции. Если бы Югославия быстро не капитулировала, то в стране начался бы голод, а потом и хаос. На всё это со стороны НАТО и строился расчет, такова была у них новая концепция войн с папуасами.
— Неужели югославы — папуасы? — В который раз удивился я.
— "Папуасами" не рождаются, на их роль просто назначали тех, у кого нет своего ПВО, способного что-либо противопоставить натовской авиации, — спокойно заметила Светлая.
— И почему Россия не могла помочь югославам с этим самым ПВО? — Я всё ещё отказывался принимать такую информацию.
— Говорю же, у России неожиданно образовались другие проблемы, — сказала она, щелкая пальцами по экранчику своего электронного планшета.
— Вот это тогдашний российский премьер Евгений Максимович Примаков, бывший директор службы внешней разведки. Он один совершил реальный акт критики против войны в Югославии, отказавшись от визита в США. Когда его самолёт уже был в воздухе, направляясь в Вашингтон, он приказал повернуть обратно, едва узнав по телефону о принятии Вашингтоном такого решения. Примаков считался тогда реальным кандидатом на президентский пост после ухода Ельцина, но после такого "недипломатического" демарша, вскоре был отправлен в отставку и назначен на ничего не значащую должность. Сам Ельцин обошелся по поводу югославской войны разве лишь официальным осуждением, да и только. России тогда было совсем не до Югославии. Экономические проблемы, новое резкое обострение чеченского конфликта, всё это отвлекало внимание общественности. Да, если, как вы говорите — вы из 1997 года, то у вас уже произошла деноминация и последующая быстрая девальвация рубля? — Быстро подобралась женщина.
— Ещё нет, — задумчиво ответил ей, медленно переваривая полученную информацию. — У нас там ещё только весна началась.
— Тогда можете подготовиться, в августе всё и начнётся, можете попробовать хоть хороших денег на всём этом бардаке заработать, — порекомендовала она мне.
— Спасибо, — совершенно искренне поблагодарил её, отмечая про себя, что меня, скорее всего, отпустят обратно. Сильно радует такое неожиданное развитие событий. — Ну а дальше-то, что было? — Любопытство ещё сильнее наседало изнутри.
Щёлкнув планшетом, Светлая вызвала на большой экран следующую серию картинок и продолжила лекцию:
— В 1999 году произошла серия кровавых террористических актов по всей России, взрывались дома и рынки, Чечня практически полностью откололась от России, вспыхнули боевые действия в Дагестане и Ингушетии. Армия выражала готовность навести порядок, но приказа так и не получила, молчаливо наблюдая за происходящими в республиках событиями и потихонечку отступая с Кавказа. Всё это вызывало резкую волну протестов по всей стране и в самом начале 2000 года с третьего раза Ельцину объявили импичмент и даже хотели арестовать. Но Ельцин с семьёй и ближним окружением успел вылететь в Лондон, где сразу получил политическое убежище, несмотря на решительные протесты российской стороны, — снова телевизионные картинки и газетные полосы на большом экране, события мелькали передо мной с большой скоростью, накрепко отпечатываясь в памяти. — Премьером и исполняющим обязанности президента становится Михаил Михайлович Касьянов, который потом на выборах в марте 2000 года становится президентом, одержав во втором туре победу над Геннадием Зюгановым, — продолжила комментировать картинки Светлая. — Во многом его президентство было предопределено административным ресурсом и решительными действиями на Кавказе, впрочем, сами эти действия сильно запоздали и окончились почти ничем, кроме громких криков правозащитников, и под угрозами санкций со стороны США, Европы и ООН, войска пришлось снова выводить, не считаясь с большими потерями. После "Кавказкой войны" российская армия была практически полностью деморализована. Потом вроде бы всё затихло, бывшие кавказские республики, получив вольницу, быстро передрались друг с другом, не сильно отвлекая российскую армию. Некоторые политики даже стали открыто говорить о том, что России давно стоило полностью отделиться от Кавказа, и тогда у неё не возникло бы многих проблем, но, как показали последующие события, это было очень большим заблуждением с их стороны. Однако, продолжу по порядку.
На большом экране опять сменилась серия картинок, и пошел видеосюжет.
— 11 сентября 2001 года в США происходит масштабный террористический акт. Два больших пассажирских самолёта таранят небоскрёбы-близнецы на Манхеттене. В зданиях возникает пожар, потом небоскрёбы обрушаются вниз, складываясь как карточные домики. В то же время ещё один самолёт, по сообщениям в прессе, таранит здание Пентагона. Четвёртый самолёт, так же захваченный террористами, падает в Пенсильвании, не достигая своей цели — тарана АЭС. Официальная версия произошедшего — атака мусульманских террористов причастных к организации "Аль-Каида" с Осамой Бен Ладеном во главе, — поясняет Светлая ряд видеосюжетов.
— Значит, имеется и более правдивая версия, чем официальная? — Отметил я своим вниманием её крайние слова.
— Да, — подтвердила она. — В официальной версии слишком много всяких натяжек и очевидных недочётов, которые не объясняют всего произошедшего. Вот посмотрите сами, — сказала она, снова перебегая пальчиками по своей игрушке.
Я смотрел ещё раз на большом экране замедленные кадры, как сначала один самолёт врезается в здание небоскрёба. Потом другой самолёт таранил рядом стоящую башню. Вот небоскрёбы горят, кто-то выпрыгивает из охваченного пламенем окна, предпочтя разбиться в лепёшку, нежели сгореть заживо. А потом последовали ужасные кадры рушащихся башен. Они складывались внутрь себя сверху вниз, оставляя на том месте, где стояли клубы пыли.
— Посмотрели? А вот теперь взгляните это, — Светлая снова шевельнула пальцем.
На экране возник другой небоскрёб, стоящий в окружении таких же больших зданий, который через несколько секунд точно также сложился внутрь себя, ничего не задев при своём разрушении.
— Только что были кадры сноса старого здания путём управляемых взрывов, разрушающих находящиеся внутри здания несущие конструкции. Не находите никакого сходства между первым и вторым? — Полюбопытствовала она у меня.
— Скорее не нахожу никаких отличий, — лишь утвердительно кивнул головой. — А самолёты тогда причём?
— Самолёты и последующий после их тарана пожар — лишь часть хорошо спланированной отвлекающей акции. И никаким исламским террористам подготовить такую операцию не по силам. Не их уровень, тут слишком крутые специалисты и слишком большие деньги нужны, — сказали мне вполне очевидное.
— И кто же это тогда проделал, неизвестно? — Я просто поражался масштабу этого теракта и его подготовки.
— Точную информацию, естественно, нам никто не сказал, — ухмыльнулась женщина, добавив: — По косвенным, но достаточно обоснованным данным всю эту кашу заварили ЦРУ и МОССАД.
— А Израилю-то это зачем нужно было? — Не смог сдержать я очередное большое изумление.
— Израиль без штатовского спонсорства тогда был экономически несостоятелен, плюс он сильно нуждался в общей нестабильности в арабском мире, — пояснила Светлая. — Арабское лобби в Америке стало постепенно теснить еврейское. Арабы тогда активно пытались вкладывать в американскую экономику огромные деньги, полученные ими на торговле нефтью, а это сильно нарушало позиции еврейской группировки, благодаря действиям которой Израиль и получал постоянную финансовую помощь извне. Произошедшие теракты вовремя сбили арабскую финансовую экспансию. И из последующих действий американской администрации Израиль получил слишком много доходов, как прямых, так и косвенных.
"Ладно", — про себя отметил я наличие очередного "еврейского следа" в мировой политике, — но что-то в просмотренном видеоматериале особенно зацепило мой взгляд.
— Вы говорили ещё про третий самолёт, упавший на Пентагон? — Задал новый вопрос, желая прояснить некоторые свои сомнения.
— Сразу скажу — этого третьего самолёта реально никто не видел, — отметила Светлая, выводя на экран повтор ранее показанного видеофрагмента. — Больше всего дыра в Пентагоне была похожа на результат попадания ракеты воздух-земля, а не большого пассажирского самолёта.
— Тогда я вообще не понимаю, зачем это нужно было делать, неужели двух небоскрёбов недостаточно? — За всем подобным явно проглядывает какая-то тайная игра.
— Ходило некоторое мнение в то время, что вся эта террористическая атака на небоскрёбы была лишь отвлекающей внимание от ракетного обстрела Пентагона, — мои догадки сразу же подтвердились. — По непроверенным, но вполне заслуживающим уважения данным, в результате этого ракетного обстрела в здании Пентагона произошел пожар. Пожар вроде бы тоже ничего особого собой не представляет, здание Пентагона слишком велико. Спрашивается, кому какая разница, если сгорят несколько кабинетов военных бюрократов? Однако ракетный удар и последующий пожар нанёс ущерб, о котором ни тогда, ни потом старались не говорить, — многозначительная пауза...
— Так что же там сгорело-то? — Светлой удалось вызвать во мне жгучее любопытство, раскрывая одну тайну за другой.
