Уроборос

— Предложить я могу только союз, — последовал ответ.

— Союз между колдунами...

— Да, знаю — штука зыбкая. Наш брат не способен объединяться, свою верность мы привыкли приберегать для себя. Но у тебя — именно у тебя — есть возможность заполучить союзника вместе с его безоговорочной верностью.

— Это... из-за жёлудя, что ли?

— Не только, — сосед окинул меня каким-то странным оценивающим взглядом. — Для начала — священных дубов мало. По одному на домен, это для тебя не новость. Разве что в столице священная роща, но то исключение. Столица же... Живут они тысячи лет, и на жёлуди свою силу обычно не растрачивают. Но уж если тратят, то кого попало ими не одаривают, слишком сильный амулет получается. Правда, ещё одна закавыка: сильным амулетом жёлудь священного дуба будет только в руках того, кому подарен.

— Вот как, — усмехнулась я. — И чем же моя скромно одарённая персона так понравилась священному дубу домена Масент?

— Откуда мне знать, о чём думала твоя деревяшка? — пожал плечами сосед. — Тебе подарено — тебе и пользоваться.

— Но я не знаю, как.

— Именно. А я знаю. Может быть, чуточку, но знаю. И вот что выходит, соседка: у тебя в руках сильный амулет и твоя ...странность в обращении с заклинаниями. У меня — кое-какие сведения и моя верность. Если объединимся — возможно, выживем. Шансов будет всяко больше, чем если останемся при своих и поодиночке. Как, готова на такой союз?

— Вы ещё не разъяснили мне, каким образом вы можете гарантировать свою верность, — сухо отметила я.

— А ты не упускаешь мелочей, — улыбнулся сосед. — Всё верно, мелочь важная. Поставь сферу тишины, твоим бабам совсем ни к чему знать, о чём мы сейчас будем говорить.

Риена и Ирочка молча переглянулись.

— У меня нет секретов от них, — сказала я.

— То, что я сейчас скажу, один из секретов нашего сословия, — гнул своё сосед. — Или вели бабам выйти, или ставь сферу тишины, если боишься оставаться со мной наедине.

Любопытство — кошачья смерть, как говорят англичане. И огромный крючок для человека, на который он ловится даже без наживки. Что ж, если так просят, поставлю сферу. Интересно же. Особенно когда речь идёт о сохранности шкуры.

— Хорошая сфера, — сосед заценил мою работу. — Десяток солнечных шагов продержится. Что значит — ведьма на своей земле.

— Давайте ближе к делу, — сухим тоном бухгалтера, сдающего квартальный отчёт, сказала я.

— А я как раз о деле, милочка, — сосед усмехнулся, отчего его бородатая физиономия приняла ехидное выражение. Хотя, он, по-моему, стремился к другому эффекту. — Ведьмак на своей земле уступит только князю или княгине, ты это и без меня знаешь. Здесь ты уделаешь хоть меня, хоть Ульсу, хоть Гидемиса. А теперь я кое-что расскажу о том, почему союзы между ведьмаками почти всегда обречены на провал. Точнее, о том, какие именно сговоры между ведьмаками достигали успеха.

Здешние стулья отличались от кресел тем, что имели подлокотники, не имели спинки и были похожи на те, что я видела на иллюстрациях к книгам по раннему средневековью. Эдакие ребристые корытца на ножках. К стулу прилагалась жёсткая просиженная подушка, постоянно съезжавшая то вперёд, то назад. Местные привыкли, а я поначалу мучилась, пока не заказала проезжему купцу нормальное деревянное кресло с кожаной обивкой. Месяца через два заказ был доставлен, Риена за растрату целых девяти серебряных замучила меня нотациями, а я наконец получила возможность сидеть в привычной удобной позе. Если не ошибаюсь, сосед смотрел на меня не без доли зависти. Девять серебряных ему вполне по карману. Вот только пилить его будет не экономка, а жена. Согласитесь, есть разница.

— В летописях ты этого не прочитаешь, и ни один маг даже в пьяном виде тебе об этом не проболтается, — продолжал господин Дойлен. — Единственное место, где такое можно вычитать — личные записи, которые не сумели выискать дознаватели волостных магов. Сама понимаешь, насколько рискованно держать у себя такие записи. Я — держу. Отдаю тебе ещё один секрет, притом заметь: совершенно бесплатно. Мой предок участвовал в одном удавшемся заговоре. Понятно, что если бы участвовал в неудавшемся, то никаких записей бы потомкам не оставил, и самих потомков тоже. Так вот, мой предок в числе прочего записал, что во главе заговора стояли двое. Маг, получивший жёлудь от своего священного дуба, и ведьма, обладавшая некими не совсем обычными умениями, несмотря на скромный Дар. У них бы ничего не вышло, не пройди они один ритуал. Во владении мага. Только тогда они смогли, объединив свои умения, свалить одного из верховных магов.

— Маг с жёлудем занял его место его место? — уточнила я.

— Ясное дело.

— А ведьма?

— А что — ведьма? Всё закончилось благополучно, если ты волнуешься о её судьбе. Прожила долго, не слишком счастливо, но оставила старшему сыну домен и кучу денег. А маг жив и по сей день, засранец, хотя дело было лет эдак триста тому назад.

— Что за ритуал? — я продолжала допрос. — Только теперь попрошу без лишних лирических отступлений.

— Если без лирики, то для проведения ритуала нужны мужчина, женщина, их медальоны и спальня. Или мне выразиться ещё конкретнее?

Меня будто в лицо ударили, я даже дёрнулась. Ну и гад... Вспомнился один пошлый анекдот про поручика Ржевского и его метод клеить дам. "За это ведь и по морде можно получить, поручик" — "Бывает, и по морде получаю, но чаще всё-таки... того". Похоже, я не сумела сдержаться и скроила гневную мину. Если не выругалась вслух, то только потому, что милейший сосед говорил всё это с совершенно серьёзным лицом. Даже с ноткой затаённой тревоги в голосе... Что ж, выгнать я его всегда могу, это мой дом. Пускай договорит, интересно же.

— Пожалуй, вы превзошли сами себя, любезный ведьмак Дойлен из Куна, — так, побольше гневных ноток в голосе. Этому тоже не обязательно знать, что я думаю на самом деле. — О вас и так идёт слава редкого хама, а сейчас... Сейчас вы точно заслужили заклинание покорности, подвал и требование денежного выкупа, — я угрожающе подняла руку и открыла рот, чтобы произнести то самое заклинание.

— Дорогая ведьма Стана из Масента, я тебе не шуры-муры под луной предлагаю, — ещё более серьёзно проговорил сосед, никак не отреагировав на нешуточную угрозу. Он пришёл в дом к другому колдуну без свиты, без защиты. Риск немалый, кстати. — Любишь своего мужа, который остался где-то в другом мире? Люби на здоровье. Я, как ты знаешь, свою жену тоже люблю. Но спать я хочу с тобой. Почему? Я предлагаю сделку. Мои знания и моя верность в обмен на твои скрытые умения и твоё благословение. Причём это не как в лавке — ты рассталась с монетами и получила вещицу. Обменявшись закладами, мы останемся при своих и вдобавок обогатим друг друга.

— Вы действительно намерены просто выжить, а не бороться за власть? — я всё ещё не опускала руку — пусть как следует "фильтрует базар", соседушка.

— На кой хрен она мне сдалась? — фыркнул тот. — Единственная власть, которая мне нужна — это власть над моим доменом.

— И немножко над моим.

— Вот тут ты неверно судишь, — Дойлен покачал головой. — Вообще-то такая мыслишка мне приходила в голову. Думаешь, зачем я пытался тебя перехватить? Если бы я завалил тебя и провёл ритуал на своей земле, то получил бы полную власть над тобой. В прямом смысле. Ты бы бегала за мной, как привязанная, даже против своей воли... Ты что, не знала этого? Ну, Ульса, ну, змей подколодный!.. Ладно, дело прошлое. Не объяснил он — объясню я...

Да, такого я не предполагала. Даже удивлялась, почему волшебники, легко и непринуждённо "ходившие налево" с представителями низших сословий, так разборчивы в связях друг с другом. Выходит, секс между колдунами — магический ритуал?

И ведь не врёт. Несмотря на закипающую злобу, вижу, что не врёт. Либо так ловко магичит, что я верю? Вряд ли, при любом скрытом воздействии медальон поднял бы тревогу, а он не настолько крут, чтобы обмануть этот оберег. И если он говорит правду, то за каким чёртом вообще идёт на заведомо неравный со своей стороны союз? Неужели только ради семьи?

— ...а теперь я пришёл к тебе. И предлагаю свою силу в твоё полное распоряжение. Если ритуал произойдёт на твоей земле, то до конца жизни я буду защищать тебя, что бы ни случилось... Нет, нет, по девкам ходил, хожу и буду ходить, — тут сосед весело, почти по-мальчишески улыбнулся. — И ты вольна спать, с кем захочешь. Можешь даже показать мне понравившегося мужика, я его к тебе сам приволоку и меж ног пристрою. Только при условии, что мне отказа не будет, — он выделил слово "мне".

— А если я против? — поинтересовалась я.

— Тогда мы сможем заключить сделку без доверия и без особых шансов на успех. Хочешь — попробуй. Но учти: я — последний шанс для тебя, а ты — для меня.

— Время на раздумья у меня есть?

— Увы. То, что я узнал сегодня, наши соседи и соседи наших соседей будут знать самое позднее завтра. И вот тогда на тебя начнётся настоящая охота. Одинокая ведьма с благословением священного дуба. Да все окрестные ведьмаки, у кого ещё кое-что не усохло, либо станут надоедать тебе визитами, либо попытаются захватить в плен. В Рему на своей двухколёсной таратайке ездишь? Ездишь. И доездишься. А вот ведьма при муже или любовнике — совсем другое дело. Можно же обставить дело так, словно ты захотела завести наследника, не выходя замуж. Такое не редкость, если ведьма — башковитая баба.

Чёрт подери, как мне хотелось верить, что это лапша для ушей! Как я злилась! Но он и здесь явно говорил правду. Что он за человек такой, а? Мне сейчас совсем немногого не хватало, чтобы швырнуть в него чем-нибудь магическим и убойным, или посадить под замок. И на моей земле его бы не спас никакой щит. Но в том-то и дело, что он не лгал.

Странно.

— Воображаю, что по этому поводу скажет ваша жена, — ядовито хмыкнула я, наконец опустив руку. Если дёрнется — у меня в рукавах пара амулетов.

— Ничего плохого она не скажет, у нас такие вещи тоже не редкость. Дети от меня могут родиться только у неё. Ну, или у ведьмы, с которой я пройду ритуал... Ты и этого не знала? Хм... Ладно. Попалась бы ты мне на летний солнцеворот — уже бы с ведьмачонком в пузе ходила. А теперь если не хочешь брюхатеть, наколдуй себе амулетик. Долго, что ли?

Вот ведь... самоуверенный тип, чтоб не сказать хуже. Говорит так, будто всё уже решено, осталось только обговорить мелкие детали. Меня это дико злит, а его, похоже, сие обстоятельство нисколько не волнует.

Я снова ёрзнула в кресле, на этот раз изображая разгневанную викторианскую леди, в присутствии которой рассказали неприличный анекдот. Всю жизнь я считала, что секс должен сопровождаться как минимум взаимной страстью, а как максимум — любовью. Восемнадцать лет в счастливом браке только укрепили меня в этом мнении. Честно сказать, святой я не была: крутила бурный роман с одноклассником до знакомства с будущим супругом, и один-единственный раз "сходила налево" в рабочей командировке лет десять назад, уже будучи замужем. Там, видимо, мужик — директор филиала нашей фирмы — был не без странных способностей, потому что тянуло меня к нему со страшной силой, помимо воли. Именно так, как говорил Дойлен: как к наркотику какому-то. Под взглядом этого человека любая женщина, на которую он обращал внимание, переставала себя контролировать. Каждый раз я пыталась бороться, и каждый раз он усиливал нажим, да так, что после свиданий голова на части раскалывалась. В этом мире, наверное, он был бы крутым магом, осознавал свою способность влиять на женщин в полной мере и пользовался ею тоже в полной мере. Длился мой, с позволения сказать, служебный роман всего неделю, после чего я с огромным облегчением села в автобус, вернулась домой и... попросила директрису больше никогда не посылать меня в тот филиал. Долго думала, стоит ли мужу знать об этом. Лучше сказать и уйти, если разговор закончится разрывом, чем всю жизнь носить в себе такую неприглядную тайну. Потом вызвала его на откровенный разговор и за бокалом коньяка заставила себя рассказать всё... Он долго молчал. Наверное, если бы я говорила ему обо всём спокойно, обыденно, он бы просто указал мне на дверь. Но Паша видел, чего мне стоил этот разговор. Видел, что не лгу и ничего не скрываю. Видел, что никакого желания повторить поход "налево" не испытываю, и готова сама уйти, если он скажет: "Этого простить нельзя". Он вообще очень воспитанный человек, ругаться бы не стал. Разошлись бы без скандала, как умные люди. Но слава богу, что мой Паша оказался настоящим мужчиной, а не размазнёй, прощающим всё, или слабаком с комплексами, не прощающим ничего. Решение было за ним, и он решил не рушить наш брак из-за нелепого эпизода. "Любой может оступиться, — сказал он тогда. — Главное — не спотыкаться на каждом шагу". Намёк был прозрачнее некуда, и десять лет потом душа в душу... пока меня не затянул этот мир. Ну, а здесь что? Сидит тут, понимаешь, волосатый и бородатый средневековый тип, и на полном серьёзе, как говорится, не солгав ни единым словом, предлагает сделку... Он меня за кого держит? Я что, проститутка, "честно" дающая направо и налево любому, кто заплатит? Если за мной есть грех, то это не значит, что я теперь должна раздвигать ноги, да ещё в качестве взноса в некое предприятие.

Проблема в том, что на кону моя жизнь и шанс вернуться к мужу. На другой чаше весов — арка с рубином и полная неизвестность насчёт того, что там "за гранью".

Это неправильно... Неправильно!.. Не может быть, чтобы не было третьей возможности!

— Похоже, вы уже всё за меня решили, дорогой сосед, — убийственно холодным тоном проворила я, сжимая подлокотники до побелевших костяшек пальцев. — Но вы не учли одной малюсенькой детальки: я могу быть против.

— Похоже, ты, дорогая соседка, не всё поняла, — Дойлен покачал головой. — Через десятидневие, самое большее через два ты всё равно будешь под мужиком. И условия тот мужик поставит совсем другие, потому что заарканит он тебя не на твоей земле. Тогда не обессудь: тебя привяжут ритуалом, используют как рабыню, а когда всё закончится, просто прикончат. Так поступит любой окрестный ведьмак.

— Но не вы?

— Но не я.

— Интересно, почему же вы честнее прочих?

— Да хотя бы потому, что действительно хочу засаживать тебе промеж ног. И я хочу делать это, пока могу, то есть, достаточно долго. Может, в самом деле захочешь наследника, так я всегда рад помочь. Рожай, пока ещё не поздно, а? Я своих детишек люблю.

— Должны быть другие пути.

— Может, они и есть, только я их не знаю. А ты — и подавно. Решай, милая соседка. У нас с тобой попросту нет времени искать эти самые другие пути. То, что я тебе предлагаю — самый верный способ, доступный даже слабым ведьмакам. Я отдаю тебе себя, свою верность и свой Дар, честно сказать, тоже не по доброй воле. Не существуй угрозы моей семье, я бы нашёл способ затащить тебя в постель без этого.

Сволочь... Он, блин, и здесь не покривил душой, или мне напрочь отказывает моё "пяточное" чувство. Значит, правдивая сволочь. Но это... неправильно... Несправедливо по отношению к Паше... Выходит, чтобы получить хоть какую-то возможность вернуться к любимому человеку, я должна пустить под откос те десять лет? Или пойти "в дар" артефакту с гордо поднятой головой и лозунгом "Я предпочла смерть"?