Страна Арманьяк. Дракон Золотого руна. (3)

— Да что за черт... — я попытался стряхнуть клятую блудницу, не смог и неожиданно принял решение. — Да отцепись ты наконец зараза! Одевайся дурочка!

— Господин!!! — Лидия мигом накинула платьишко и схватив здоровенный бронзовый шандал пристроилась к арьергарду нашего отряда.

— Ну... с Богом... — я выскочил в коридор и понесся распихивая полуголых проституток и ошарашенных клиентов.

По пути в голову пришла шальная мысль и я подхватив масляный светильник, зашвырнул его в портьеру. Вспыхнул огонь и весело побежал по ткани. Черт! Самому бы теперь не сгореть...

Внизу кипела настоящая битва. Стражники в гербовых коттах города старались преодолеть настоящую баррикаду возведенную из мебели. А разнообразный полуголый люд — причем, не только мои архаровцы, успешно им в этом препятствовал. Весело однако! Холл гостиницы уже кажется восстановлению не подлежит.

Я приметил на заднем плане мужичка в черном активно руководящим нападающими и степенно прицелившись выбил из его башки мозги. А потом просто наугад пальнул из второго пистоля по стражникам. Вроде попал. В солдатиков полетели бутыли с маслом, а потом факелы. Горите мать вашу! Ух-ты!!! Я впечатлился незнакомым мне бородатым голым здоровяком ловко действовавшим длинным вертелом как копьем. Да и мои не отстают...

Воодушевленные успехом матросы полезли вперед и выбили стражников на улицу. Еще немного суеты и солдатики полегли под подручными предметами вроде табуреток и вертелов. Впрочем, несколько служивых, все же отмахались алебардами и почетно отступили на соседнюю улицу.

— Мои, ко мне!!! — заревел я и махнул тальваром. — Хватайте оружие и ко мне!!! Уходим в порт...

— Мы покажем дорогу!.. — вперед выскочили близнецы и наш отряд поскакал галопом по темным улицам.

Не знаю, как мы не заплутали, видимо Всевышний был на нашей стороне, но до порта добрались почти без эксцессов. Зато перед ним пришлось принять бой с охраной гавани. Десяток полусонных копейщиков с сержантом во главе попытались нас сдержать, но успеха не поимели, хотя дрались всерьез. На нашей стороне оказалась неожиданность, да и превосходство в численности. Ну и я отличился: удачно срубив сержанта и еще парочку вояк попавшихся под клинок. Красавец однако! Умею...

Скинув с причала последних служивых, мы ссыпались в баркасы и понеслись к 'Виктории' стоявшей на рейде. А вот здесь пришлось несладко, горожане опомнились и стали поливать лодки стрелами и болтами. Причем не только стражники, а все подряд. Суки... А с одного из бастионов прикрывающих гавань, выпалили из пушки. Правда не попали, но все равно жутко...

— А ну брысь!.. — я с удивлением обнаружил возле себя Лидию и запихнул ее под банку*.

Вот же чертовка, не отстала. Да и ладно, придумаю куда ее пристроить. Мое бельишко тоже надо кому-нибудь стирать. Опять же, девка она ласковая, нежная а мой организм требует ежедневного совокупления... а то и трех... Да и вообще, кажется, предрассудки по поводу женщины на корабле, пока еще не возникли.

— Поднажали!!! — Веренвен по привычке взял командование баркасом на себя. — Раз! Раз! Раз!..

— Монсьор! — меня схватил за руку Луиджи. — Смотрите! Матерь Божья!..

— Матерь Божья... — я увидел большой струг* полный вооруженного народа и спешащий нам наперерез.

— Прорвемся, — прорычал Аскенс налегая на весло.

— А не прорвемся, так помрем, — весьма двусмысленно и весело поддержал его Бромель.

— Ох и дурни!!! — возмущенно завопил Самуил. — Куда помирать? Я еще женится хочу. Ой вей, моя Сарочка!!! Или Ривка?.. Да какая разница! Эй на шебеке!!! Помогайте шлемазлы!!!

Лекарь вскочил на нос и заплясал размахивая фонарем и своими шоссами, которые так и не успел надеть.

Видимо, с нами за компанию в бордель закатились и наши ангелы хранители. По иному сие чудесное спасение, я объяснить не могу. Когда струг был уже совсем неподалеку, с борта 'Виктории' бухнули два вертлюжных фальконета. Первый сноп картечи лег рядом с нашими баркасами — едва не зацепили сволочи. А вот второй полоснул прямо по преследователям...

— Аллилуйя!!! — Бромель встал на корме и широко крестясь затянул молитву. Смотрелся он в одной камизе конечно весьма комично, но прониклись все. Даже я перекрестился.

— Господин, господин!!! — на борту шебеки вокруг меня ломая руки от отчаяния заплясал Борель. — А мы то... мы то... еще до конца расчет не поучили. Ай, как же так, пять бочек масла поутру должны были на борт доставить. А денежки-то уже плачены...

— Сгинь... — я не глядя отмахнулся от приказчика. — Веренвен, снимаемся и уходим. Живо, живо! Да! А ну быстро проверь личный состав...

Оказалось, что мы никого не потеряли, даже наоборот, приобрели четырех матросов норвегов, затесавшихся с ними за компанию. Русоволосых и бородатых здоровяков. Настоящие викинги ептыть. Ну и Лидку, я прихватил. Воистину не знаешь где потеряешь, а где найдешь.

— Служить мне будете? — поинтересовался я у бородачей. — Матросами на судне. Жалованием и свободами не обижу. А иначе...

— Дык, куда мы денемся... — согласно кивнули здоровяки и поинтересовались. — После ходки домой отпустишь?

— Отпущу. Андерсен, пристрой людей к делу. Самуил, клятый ты dochtur. Живо осмотреть пораненных и натяни ты наконец штаны...

Шебека развернувшись на месте направилась в открытое море, оставляя позади зарево пожара в городе. Повеселились однако...

— Лидка, за мной. Проверим, что ты там насчет рта говорила...

Ну, а что? Черт... а для чего это спрашивается нас хотели задержать? И нас ли вообще?

19 Глава.

Очень интересно у нас началось путешествие. Интересно, конечно в кавычках. За неделю три сшибки. Пять человек в безвозвратных потерях, а за раненых я даже не говорю. Лазарет какой-то, а не корабль. Вчерашняя заваруха тоже не прошла даром, но слава деве Марии, тяжелых нет. Хотя, пострадали — в той или иной мере, все. Даже не хочу задумываться, что дальше будет. И главное, ни хрена мне непонятно, с чего же вчера все началось. Откуда ноги растут?

— Ну... — Андерсен потупил голову. — Господин... эта...

— Что ну?

— Значится так, господин шаутбенахт. Спустились мы с Бромелем вниз за вином... — обер-боцман отчего-то жутко смутился и замолчал.

— Да... это... спустились... — продолжил Бромель. — Значится, в глотке пересохло, а эти лярвы успели выжрать все...

— Дальше.

— Ну... а там... внизу...

— Не испытывай моего терпения.

— Ну, а там стоит этот, плюгавый. Ну, тот, которому вы башку снесли. Ох и мерзкая рожа... Была... А с ним стражники... И выспрашивают у хозяина что-то...

— Что выспрашивают?

— Не могу знать господин шаутбенахт, — Андерсен потупил голову.

— Да я тоже не понял... — согласно кивнул Бромель. — Но очень подозрительно...

— Понятно... — я потихоньку начал понимать — причины вчерашней заварухи мне так и не удастся явить на свет. — Ну и?

— А тут появился Аскенс с новыми дружками... — палец обер-боцмана указал на норвежцев старательно драивших палубу скребками, а потом перенесся на судового кузнеца. — Он тоже чуток ихней крови. Вроде как...

— Смерть и преисподняя!!! — я начал уже закипать. — Дальше мать вашу!!!

— Ну и это... взял я значится лавку и двинул плюгавого... — обреченно промямлил Аскенс потирая ссадину на лбу. — А оно вона как завертелось. Ну и...

— И концы в воду... — констатировал я сам для себя.

— Вроде никого не топили? — засомневался Андерсен. — Или топили?

— Идиоты!!! Уроды!.. — Орал я минут десять. Умудрился перевести на фламандский язык все известные мне русские матюги и еще изобрел с десяток. Потом выдохся... Толку-то...

Обер-кок уловив момент поднес мне с поклоном ковш сидра:

— Отведайте с устатку господин шаутбенахт. И эта... как бы откушать вам не мешает...

— Пшел вон сволочь. Тоже хорош! Кто вчера спер из борделя два окорока и пытался утащить телячью тушу? Креста на вас нет! Да вы хоть понимаете?.. — фразу я не договорил, ибо сам понял, что ни черта мои архаровцы не понимают. И не хотят понимать...

Но раскаиваются. Глубоко раскаиваются — вон какие морды повинные. Черт, придется исходить из того, что стражники приходили за нами.

— Идите убогие, пока я добрый... — я прогнал взмахом руки разом повеселевших соратников и пошел на мостик приобщатся к морской науке.

Пролив Па-де-Кале — или как его еще называют: Дуврский Пролив, мы уже прошли и теперь чапали по Ла-Маншу, или как говорят бриты: по Английскому каналу. А если еще точнее, шли по заливу Сена. Особой разницы я не заметил, но вода стала гораздо мутнее — из-за впадающей в залив реки. Как вы догадались, река называется Сена. По левую руку оставался порт Харфлер. Его едва было видно, над водой стелилась туманная дымка, да и ушли мы довольно далеко от берега. Я грешным делом поискал на карте Гавр, этот крупный порт как раз расположен в устье Сены, но не нашел — нет его еще, лет через сто только появится. Или около того — история явно не мой конек.

Внук почившего в бою папаши Тильгаута, занял освободившееся штурманскую должность по наследству и лоцию этих мест знал на зубок — дед вбил в голову намертво, но к сожалению, знания оставались большей частью теоретические, поэтому мы решили не рисковать и уйти подальше от побережья.

К обеду туман развеялся и стало припекать солнышко. Ветер усилился, но к счастью, сохранял попутное для нас направление. Шебека чуть кренясь на левый борт с легкостью резала волны, впечатляя своей скоростью. Я прикинул, что если и дальше с ветерком будет везти, то до Нанта — крайней точки нашего путешествия, мы доберемся за дня четыре. Ну, а у Шербура — последней промежуточной остановки, будем завтра поутру. В крайнем случае, пополудни. Хотя, как раз, мне в этом городишке останавливаться совсем не хочется. Там еще Нормандия, считай вражеская территория. Один черт знает, что может случиться, особенно учитывая наши 'подвиги' в Дьеппе. Голубиную почту еще никто не отменял. Послали депешу, однозначно. Да и вообще, я считаю, что мое путешествие не осталось без внимания; шила в мешке не утаишь, так что спокойно себя почувствую только в Бретани. Там на Паука плюют со спокойной ухмылкой. По крайней мере, хочется в это верить.

Пообедал наскоро, здоровенным — с локоть величиной, ломтем хлеба с паштетом из рубленых яиц, ветчины и трюфельного масла. А запил все кувшином великолепного грушевого сидра. Пока хватит, тем более некогда мне. За штурвалом стою — дело весьма ответственное и приятное. Хотя и тяжелое. Да и штурвалом, это устройство особенно не назовешь. Сам я только задаю направление, а рулят два здоровенных матроса, таская по мостику здоровенную хрень, что-то вроде румпеля*. Ничего, построю новый корабль — на нем и появится, тот самый, всем знакомый по фильмам про парусный флот, красивый и элегантный штурвал. Обязательно — это я про корабль новый... и про штурвал, соответственно, тоже.

Румпель — рычаг для поворачивания руля вручную или механическим приводом.

Клаус, как-то разом отошел от морской болезни и ошивался рядом со мной. А потом не утерпел и задал очередной вопрос, поинтересовавшись: а уместно ли, целому барону, блестящему командиру лейб-гвардии и прочая, на глазах у подлого люда так позориться, руля вот этой странной штуковиной.

Пришлось отвечать...

— Представь себе, что ты командир кавалерийской эскадры.

— Я? — недоуменно переспросил Клаус, а затем видимо представив такую блестящую перспективу, гордо согласился. — А что? Я могу ваша милость.

— Тебе надо вести ее в атаку. По ходу перестраиваться, отдавать команды и вообще очень много всего. Так же?

— Ну да, монсьор, — немного приуныл парень.

— Ты храбр, благороден, готов крушить врагов в капусту, но вот со знаниями у тебя пока не очень. А сержант, старый служака, все это прекрасно знает, но он всего лишь сержант и вести эскадру в бой, ну никак не может, ведь есть ты. К тому же, к примеру, он подлого сословия. А вести надо, если не сейчас, то в скором времени. Как выйти из положения?

— Как? — озадачился Клаус. — Ну... надо срочно научиться? Так монсьор?

— Правильно, мальчик мой. А учится надо с самых азов. Вот я и учусь. И это совсем не зазорно, ибо командир знающий воинскую, а в данном случае — корабельную науку хуже своих подчиненных, вовсе не командир, а фигляр ряженный. Понятно?

— Ну да, монсьор, — согласно кивнул головой Клаус, а потом замялся. — А это... а если...

— Тоже порулить хочешь? Ну, давай... становись рядом...

Вот так, не только клинком махать приходиться, но и педагогический талант проявлять. Но ничего, главное зерна падают на благодатную почву. Иоста потерял по собственной глупости, хоть этого постараюсь спасти.

Ветер продолжал усиливаться обещая перерасти в настоящий шторм, к тому же, переменил направление и несмотря на маневрирование нас стало относить к берегу. Течение ветру в этом значительно способствовало. Тудыть его в качель — течение это. Можно было уйти в открытое море, но дело близилось к вечеру, поэтому было принято решение спрятаться в бухте, благо подходящая как раз подвернулась. Верней, не бухта, а относительно спокойный участок воды прикрытый от ветра высоким мысом и цепочкой рифов.

От командования меня отстранили, вежливо дав понять, что пока не по Сеньке шапка. Далее последовало настоящее колдунство — это как для непосвященного, и в скором времени 'Виктория' благополучно бросила якорь. А я направился прямиком в каюту, обмыться и переодеться пред ужином, попутно пообещав себе начертать и заставить моих механикусов отлить настоящий якорь — с лапами, штоком и прочими составляющими. А-то, хрень какая-то вместо него; бесформенная свинцовая чушка с дырой. Стыд один, а не якорь. А в каюте чуть не впал в ступор...

На кровати, скрестив ноги в шоссах моих гербовых цветов и сбив малиновый берет на затылок, сидел какой-то мальчишка и что-то там рукодельничал, мурлыча себе под нос смутно знакомую мне песенку:

— ах тяга к благородным у девушки простой...

— Что за нахрен? — рявкнул я грозным голосом наконец опознав в мальчишке Лидку.

— Ай!.. — девчонка пискнула от испуга и мигом слетела с кровати бухнувшись предо мной на колени. — Простите господин!..

— Монсьор!!! — из боковой комнатушке выскочили близнецы и склонились в поклоне. — Мы вам все объясним монсьор...

— Слушаю? — я как бы особенно не гневался, но грозный вид сохранил.

— Монсьор, это все мы... — начал Луиджи.

— Не она, а мы... — продолжил Пьетро.

— Платьишко у нее совсем пострадало...

— Право дело, не платьишко, а бесстыдство, дырища на дырище...

— Вот мы и осмелились...

— Женского платья-то у нас нет...

— Неча матросне на хозяйскую женщину глядеть...

— Тем более переодеться ей было не в чего...

— Понимаем, грех бабе рядится в мужское платье...

— Но мы отмолим и готовы понести наказание...

— Она не хотела, ей богу не хотела...

— Мы силком заставили...

Лидия прижималась испуганной мышкой к моей ноге и украдкой поглядывала снизу-вверх — видимо уже представляла себя летящей за борт с ядром на ноге. Или что-то вроде того.