Я - ваш король

— Вам не нужно об этом напоминать, — с достоинством заявил Абвер, после чего встал и с поклоном удалился.

Мне он понравился, мужик деловой, обстановкой владеет, надеюсь, и на поле боя не даст себя обдурить. Теперь у нас есть в запасе полгода или даже чуть больше, чтобы подготовиться к войне. Не так мало, нужно пользоваться.

Следующим был новый казначей. Барон Аксель взялся за дело с бешеной энергией. Сейчас он выложил на стол листы с расчётами, из которых следовало, что казна в данный момент располагает четырьмястами тысяч флоринов, а до начала зимы (новый год тут в начале первого зимнего месяца) ожидается поступление ещё двадцати шести тысяч от налогов и пошлин, из них на неотложные нужды до лета следующего года придётся израсходовать около двухсот тысяч. Остальное можно потратить на войну, если с неё тоже ожидается прибыль.

— Что даёт максимальный доход? — спросил я. — Чем богато наше королевство.

— Продажа леса, пеньки и смолы, — начал перечислять казначей, — ещё мы продаём зерно, как в виде самого зерна, так и в виде отличного эля, который у нас варят в огромных количествах и употребляют по всему миру. На юге страны делают неплохие ткани, лён и хлопок, но ими торгуют только внутри страны, по шерстяным тканям мы проигрываем Северному Умбору, их сукно дешевле и лучше того, что производим мы и наши ближайшие соседи.

— А что мешает их производить нам?

— Ничего, нужно только вложиться в мануфактуры, а разводить овец можно на северных склонах хребта Дракона, там круглый год растёт трава, так что и выпас можно производить всё время. Нужен только богатый купец, который разведёт овец и построит мануфактуру. Требуются большие вложения, а прибыль ожидается нескоро. Мало богатых людей, которые отважатся так рисковать.

Я про себя отметил, что казначей мой, будучи бароном, не считает для себя зазорным разбираться в таких низких материях, как производство ткани. Удачно выбрал специалиста, молодец я, пряник мне положен.

— А государственная казна может выступить таким купцом? — спросил я, — насколько велики будут затраты?

Он задумался, казалось, его голова сейчас загудит, как перегруженный компьютер.

— Думаю, тридцать-тридцать пять тысяч, но нужно будет ещё набрать рабочую силу, которая будет работать на мануфактурах, да и разведение овец требует нескольких лет.

— Я готов подождать, займитесь этим, то есть, не самостоятельно, а назначьте какого-нибудь способного человека, что устроил бы всё на казённые средства, а вы только позаботьтесь о том, чтобы ни один дебен не был истрачен зря.

— Разумеется, Ваше Величество, — заверил меня он, и, надо сказать, что я ему поверил. — Что-то ещё?

— Да, вы сказали, что у нас делают хороший эль, — я постучал ногтем по краю кувшина, — это так?

— Разумеется, урожаи в королевстве богатые, пшеница, рожь и ячмень требуют использовать их рационально.

— А что с крепкими напитками? Их кто-нибудь употребляет?

— Вы имеете в виду спирт? — спросил он.

— Да, спирт, дистиллят, продукт перегона браги.

— Его иногда пьют моряки, поскольку он занимает мало места на корабле, что же до остальных, то большинство предпочитают пиво, вино и брагу. Спирт больше нужен алхимикам.

— Я думаю, у спирта большое будущее, за казённый счёт нужно построить завод для перегонки спирта, а потом пустить в продажу. Народ постепенно втянется, а казне будет прибыль. Я отдельно напишу указ, что производство крепкой выпивки будет исключительной монополией государственной казны.

— Я вас понял, сегодня же займусь.

— Теперь железо, как обстоят дела с кузнечным производством?

— Плохо, Ваше Величество, кузнечные цеха есть во всех крупных городах, но товара они производят мало, в королевстве мало залежей железной руды, хотя залежи каменного угля велики. Здесь мы сильно проигрываем всё тому же Северному Умбору. Если вы прикажете организовать кузнечную мануфактуру, то им нечего будет ковать. Можно закупать железо у соседей, но оно дорого, а потому и конечный продукт обойдётся дороже.

— Ясно, — я вздохнул, — эту проблему придётся решать постепенно, а мануфактуру вам придётся создать, не жалейте денег. Мне нужно наладить производство мушкетов, пушек, пороха и ядер, столичные ремесленники этим уже занимаются, но делают всё очень медленно, несмотря на дополнительные руки, что я им дал.

— Я посмотрю, что можно сделать, — задумчиво сказал он, — через неделю принесу отчёт и предварительную смету.

На этом беседа закончилась. Казначей ушёл, оставив меня в раздумьях. Чтобы сделать страну богатой, нужна армия, но для армии нужно железо, а чтобы вернуть стране месторождения, нужна всё та же армия. Кроме того, на всё требуются деньги, получить их я намерен с войны, а для войны опять же нужны деньги. Может, я тороплю события, и стоит потратить на подготовку хотя бы пару-тройку лет? Нет, действовать следует быстро, пусть это своеобразное Средневековье и далеко от скоростей моего мира, но тут и люди живут не так долго, сколько я проживу? Пятьдесят лет? Шестьдесят? Или в тридцать подхвачу пневмонию и благополучно загнусь, потому что до изобретения антибиотиков ещё лет триста-четыреста? Хоть бы потомство успеть оставить. Где там Шридер со своей дочкой?

Следующим был посланник от гильдии оружейников, он принёс для ознакомления образцы продукции. На стол легли два мушкета, которые ничем не отличались от импортных, даже, кажется, калибр совпадал.

— Всё, как вы велели, — заверил меня мастер, — первая партия в тридцать штук, все, кроме этих двух, сейчас отправились за город, в поле, где граф Винс проводит стрельбы, если ни один ствол не разорвёт, он обещал нам награду.

— Вы способны производить ещё больше?

— Вряд ли, — мастер смутился, — очень трудоёмкое дело, да и сталь нужна высшего сорта, такую просто взять негде в большом количестве.

— Понятно, — я не стал возражать, видимо, сталь — вопрос больной, — а могли бы вы как-то усовершенствовать конструкцию?

— Как именно? — мастер весь обратился в слух.

— Смотрите, — я указал на замок, — порох на полке поджигается фитилём. Это надёжно, но иногда непрактично, например, стрелять с коня будет большой проблемой, так?

— Думаю, что так.

— Я слышал, в городе есть гильдия часовщиков, попробуйте поговорить с ними, нужно сделать какое-то огниво, чтобы высекало искру прямо на порох. Смотрите, эта штука взводится на пружине, потом нажимается спуск, курок падает и высекает искру, это позволит обойтись без фитиля, пусть даже немного снизит надёжность оружия. Можете попробовать?

— Мы попробуем, — растерянно сказал он, — но обещать пока ничего не могу, придётся пробовать много раз, что-то в итоге получится.

— Пробуйте, — согласился я, — а когда получится, приносите ко мне. Кроме того, попробуйте сделать это в виде пистолета.

— Пистолета? — он с интересом повторил незнакомое слово.

— Да, пистолет — это такой мушкет, который можно использовать одной рукой, например, сидя в седле. Ствол его следует укоротить до половины локтя, а рукоять сделать вот такой, выгнутой книзу, как только вы добьётесь создания полноценного замка-огнива, попробуйте сделать с ним пистолет.

Голова мастера от таких задач ощутимо распухла, но он бодро кивнул и заявил, что гильдия этим немедленно займётся, и часовщиков тоже запрягут, тем более, что казна платит.

Мастер-оружейник ушёл, а ко мне явился глава гильдии стекольщиков, он, собственно, не знал, зачем его вызвали, но был готов ответить на любые вопросы.

— Скажите, мастер, — обратился я к нему, стараясь не пугать грозным тоном, — ваша гильдия умеет делать увеличительные стёкла?

— Да, Ваше Величество.

— А как их используют?

— Обычно при чтении, когда текст в книге слишком мелкий, или человек подслеповат, таким стеклом водят по странице. Некоторые люди предпочитают оправлять увеличительное стекло в металл и вешать на голову с помощью ленты, чтобы оно висело прямо напротив глаза, но не всем такой метод по душе.

— А можете сделать какой-либо прибор, чтобы можно было смотреть вдаль?

— Вдаль? — стекольщик определённо не понимал, что от него требуют.

— Именно, вдаль, чтобы смотреть в него и далёкие предметы казались близкими.

— Нет, ничего подобного мы не делаем, — честно признался он.

— И всё же нужно сделать, — я развернул перед ним лист бумаги, на котором был сделанный мной чертёж. — Смотрите сюда, здесь несколько труб, допустим три, которые вкладываются одна в другую. Вот здесь находится выпуклое стекло, а здесь, куда мы будем смотреть, будет стекло вогнутое. С помощью движения этих труб можно отрегулировать чёткость, сдвигать их и раздвигать, тогда, если смотреть вдаль через эту трубу, всё будет казаться ближе и крупнее.

— В целом, понятно, — озадаченно сказал стекольщик, но нужно ещё попробовать произвести такое.

— Попробуйте, через две недели жду вас с результатом, даже если результат будет плохим, всё равно приносите.

Ушёл и стекольщик. Я, устав от трудов праведных, потребовал принести обед и ещё один кувшин эля, солнце пригревало сильно, даже не скажешь, что на дворе уже осень. Впрочем, за обедом я тоже не сидел без дела. Компанию мне составил алхимик, который, получив рыцарский титул, весь светился от счастья и предвкушал встречу с любимой. А я задавал ему вопросы. Меня интересовала медицина. Что они умеют, какие болезни лечат, на что способны хирурги, есть ли стоматологи?

Вообще, гильдия лекарей существовала отдельно от алхимиков, но лекарствами их снабжали именно алхимики, они же находили новые вещества, они же ставили опыты, правда, я пока не знал, на ком именно. Хирургия была в зачаточном состоянии. За неимением наркоза, всё, что мог сделать хирург, — это отпилить ногу или руку. И делалось это только с благородными господами, если ногу отрубят тому же пехотинцу, то его товарищи из жалости перережут ему горло, чтобы не мучился потом. С этого мы и начали:

— Скажи, рыцарь Альрик, что можно сделать, чтобы больной во время операции не чувствовал боль?

— Обычно поят вином, хотя лучше использовать крепкие напитки, раненый не всегда бывает способен выпить целый кувшин вина. Некоторые оглушают его ударом по голове, обычно дубиной, завёрнутой в ткань, но я противник такого метода.

— Вам известен опий? — спросил я, но тут же подумал, что если в языке есть такое слово, то оно должно что-то обозначать.

— Вы имеете в виду то, что получают из сока мака? Да, известно, очень сильное дурманящее средство, вызывает у того, кто принимает сильное привыкание, побочным действием является сильный запор.

— Дурманящее средство помогает заглушить боль, об этом вы не подумали? Тогда не будет нужды лупить раненого дубиной по голове.

— Думаю, вы правы, опий производят на юге, там, где пролив Акулы, там есть большие природные плантации мака, местные знахари его собирают и даже продают.

— Значит, нужно сделать так, чтобы собирали его больше, и не продавали, а сдавали в государственный запас. Настойку на спирте можно использовать для обезболивания, тогда хирурги смогут делать более серьёзные операции, не боясь, что пациент умрёт от боли.

— Я понял, мы раздобудем запас.

— Чем промываете раны?

— Водой, кипячёной в серебряном сосуде.

— Попробуйте спиртом, скоро у нас будет приличный запас. Что с бинтами?

— Пока не знаю, но для военного похода готовят запас ткани.

— Позаботьтесь, чтобы этот запас был как можно больше, вообще, мне нужно, чтобы выживших на войне было как можно больше.

Алхимик ушёл озадаченный. Есть ли толк от моих идей? Улучшит ли это положение жителей королевства и мою личную власть? Думаю, что да. Улучшит. Не сейчас, так через десять, двадцать лет. Прогресс всегда на пользу. Королевство станет иным, не таким, как сейчас.

С этими мыслями я закончил обед и направился в свои покои. Предстоял урок фехтования, всё же я воин и должен уметь обращаться с оружием, как знать, вдруг и мне предстоят поединки.

Глава шестнадцатая

Настал долгожданный день, собственно, сборы и дорога к столице заняли всего пять дней, кортеж с дочерью герцога Шридера торжественно въехал в ворота замка. Сам старый герцог, подпрыгивая от нетерпения, распахнул настежь двери экипажа и, взяв девушку за руку, потащил едва ли не волоком знакомиться с будущим мужем. При этом он снова намекнул на свадебный пир, но я отмахнулся. Стол, конечно, накрою, если хотят, пусть пьют и веселятся, благо, вина и еды в закромах королевского замка хватит не на один год, но сама церемония будет скромной. Нет смысла в пышности. Я так думаю.

Впечатление от увиденного было, скорее, приятным. Люди говорили, что дочь герцога красива, но это ведь только разговоры, откуда мне знать, что не врут. Оказалось, что не врут. Писаной красавицей её сложно было назвать, но черты лица правильные, улыбка задорная, большие зелёные глаза, а вдобавок — огненно-рыжие волосы, настолько пышные, что никак не хотели лежать в строгой причёске, на которую служанки, подозреваю, потратили несколько часов работы. Одета она была скромно, но даже строгое платье с закрытой грудью не могло скрыть крепкой фигуры, достойной потомственной крестьянки. Возрастом она была не старше Эллины, но имела вполне созревшие формы, грудь и бёдра были выдающимися, при этом толстой она не выглядела. Что же, хорошо, с такой фигурой детей рожать проще, а именно это от неё и требуется.

Но мы с ней едва успели поприветствовать друг друга, как её сразу взяла в оборот Альпина и потащила готовить к церемонии, а я, соответственно, стал ждать, что мне ещё оставалось? Бракосочетание пройдёт в главном храме, обвенчает нас главный жрец, присутствовать будут все придворные, которые потом и перепьются за праздничным столом. Они же советовали мне объявить праздник и выходной день в столице, но я отказался, зачем мешать людям работать.

Сам я оделся как можно скромнее, хотя Альпина порывалась обрядить меня в бархат с кружевами везде, где только можно, вообще, в ближайшее время я вызову к себе портных, которые под моим присмотром сошьют вполне приличную одежду двадцатого века. Пиджак, брюки, рубашку. Ну и что, если не модно, что носит король, начнут носить и подданные, тем более, что такая одежда куда практичнее и не стесняет движения. Можно, кстати, и женское платье им заказать. Не мини-юбки, конечно, здешняя мораль такого не переживёт, но какие-нибудь более современные и демократичные костюмы можно попробовать. А ещё военная форма, как в наше время, с множеством карманов. Благородные карманы не носят, слишком уж на заплаты похоже, а вот ремесленники потихоньку начинают осваивать, так, глядишь, и приживётся.

Но это были только планы, пока же я был обряжен в красивый камзол с золотым шитьём (выбрал наименее роскошный, а то смотрюсь, как попугай), из-под которого торчала белая шёлковая рубашка, на ногах были бархатные штаны и высокие чёрные сапоги, поначалу на них планировались позолоченные шпоры, но их я снял, не хватало ещё свалиться на церемонии, в собственных ногах запутавшись.

Невесту я увидел второй раз уже в храме. На ней было белоснежное платье с какими-то прозрачными лентами, усыпанными жемчугом и серебряными бляшками, волосы были уложены в простой хвост, а на голове её была накинута шёлковая ткань, которую с сильной натяжкой можно было назвать фатой.