Ибо богиня 01-15

Но удержался. А удержавшись, аккуратно поправился: "...попытаться поцеловать".

"А если бы? — подумал он, — Что бы тогда она?.. Да что толку гадать: нет повода — нет и вывода".

"Не решился, — поняла девушка. — А если бы?" — и не стала додумывать, только плотнее сомкнула губы да притушила глаза... Да старательно удержала вздох.

Вследствие нераздельности реальностей столичному холду Пристанище на Гессе соответствовал столичный холд Пристанище в Даяне. На Гессе боссы опасались мутагенного излучения молодой Гелы, а в Даяне главным приоритетом была обороноспособность, вот холды и укрылись в недрах гор. В Даяне они имитировались под пещеры, соединенные туннелями, изначально прорытые подземными водами, подземными чудовищами, расширенные клановыми рабами, украшенные клановыми художниками, клановыми мастерами. Виртуальных рабов клан покупал за рейты, отчисляемые членами клана, а мастера были реальными, была даже такая специализация — артсмены: геймеры, занимающиеся виртуальным строительством, дизайном. В кланах ценили...

В столичном холде клановые артсмены допускались только к внутренним покоям своих помещений. Всё остальное исполнялось штатными Конструкторами — профессионалами, нанятыми консорциумом Даяна.

Приблизительно так же дела обстояли и на Гессе. Только вместо виртуальных рабов в горах работали вполне реальные роботы. А Конструкторы не заморачивались необходимостью имитировать помещения под пещеры, да и проходы были более геометрически выверены: нету реальных чудовищ, способных в условиях подгорной жизни наедать размеры, необходимые для коридоров. И такого изобилия подземных рек ни в какой горе нету тоже!.. хотя задачу отвода подземных вод, как читал Блейк, местным инженерам приходилось решать постоянно. Но большие деньги решают любые проблемы — в коридорах не вспоминалось ни о тоннах отводимых вод, ни о километрах нависших скальных пород — всюду было просторно, сухо, светло. Прохладный скознячок освежал лицо. Фасады нечастых, врезанных в скалы зданий, под которые были стилизованы жилые помещения, магазины, кафе — не напоминали пещеры, а радовали глаз разнообразием. Широкие оконные экраны, размещённые между ними через каждые двадцать четыре метра, давали вид на долину, давали ощущение простора, тишины, покоя. (Обязательное условие: долина должна быть реальной... Правда, необязательно она должна была располагаться сразу за стенами именно данной горы).

— И почему здесь всё считают в дюжинах? — спросил Блейк.

— Это б я у тебя, программист, должна спрашивать, — хмыкнула Галина Осиповна, но объяснила: — Бзик отцов-основателей. Они считают, что в средневековье именно этим отличались грамотные люди от черни: отребье считало по пальцам.

— А на самом деле?

— Не знаю. Но, наверное, они правы: двенадцатеричная система со всех сторон удобнее. Надо объяснять — почему?

— Нет.

"Двенадцатеричная — компактней: дюжина дюжин — это два слова, два знака, а сто сорок четыре — уже три. Но главное, наверное, в том, что десять золотых можно поровну разделить только между двумя купцами, пятью и десятью, а двенадцать — и меж двумя, и тремя, и четырьмя, и шестью, и двенадцатью".

— ... И не со средневековья оно пошло: год на двенадцать месяцев разделили гораздо раньше. И сутки — на две дюжины часов. И час — на пять дюжин минут. И минуту — на пять дюжин секунд, — она улыбнулась: — А вот секунду на миллисекунды делили уже неучи. Далеко ещё?

— Нет, — ответил Блейк.

Идти было приятно, он бы ещё шёл и шёл. Её локоток у него под рукой, её влажная ладонь у него в ладони, иногда соприкасающиеся плечи, иногда соприкасающиеся бёдра — лёгкое возбуждение не покидало его, оно сбивало резкость восприятия мира, странным образом обостряя его.

Прохожих было мало. Геймеры сидели по кельям у компов — где-то в Даяне шла битва между райтами и... с кем они там схлестнулись? Обслуживающий их персонал работал, зарабатывал — на серьёзную учебу, на серьёзное пластику, на участок земли с ласковым климатом... Или на келью здесь — с выходом в Даяну.

— Ты там, куда мы идём, часто бываешь? — поинтересовалась девушка. — Один?

— Никогда. И значит ни с кем, — улыбнулся Блейк.

— И так хорошо знаешь дорогу? Мы же уже с полдесятка... с половину дюжины... — улыбнулась и Галя, — полдюжины переходов/перекрёстков прошли. Ты на коммуникатор ни разу не взглянул.

— Когда искал, карту я изучил, мне большего не надо — я же геймер, я помню.

— Это мне не надо бы — я следопыт! А ты... объяснись!

— Ты — следопыт, а я — трежер. Как ты ориентируешься в саванне, так я — в лабиринтах. Только, наверное, лучше, — сказал он и испугался: не обидится ли?

— Однако... — она не обиделась, она заинтересовалась: — На основании чего ты это решил?

— В саванне мы с тобой были. Тебя — в естественной среде — я видел. А, скажем, "Шахматный лабиринт" ты проходить пробовала?

— Все пробовали.

— Ну, а ты?

— Шестой уровень однажды сделала.

— Неплохо.

— Ничего себе — "неплохо"! В нашей группе универа большинство остановились на четвёртом. Только один одолел пятый.

— Я и говорю: неплохо. Выше среднего. А я прошел десятый. По экспертной трассе.

— Да будь у меня масс-детектор, и я, может, тоже до десятого бы добралась!

— Будь масс-детектор у меня, — вздохнул Блейк, — я бы пошёл дальше. И на Земле. А не рванул на Гессу.

— Так ты что — десятый взял голым?!

— Нет, конечно. Да теоретически, если бы я на каждом уровне собирал не менее девяноста процентов кладов, мне бы к одиннадцатому на масс-детектор как раз и хватило бы... Но у меня было только семьдесят шесть процентов...

— У меня около пятнадцати... — призналась девушка. А девяносто... это вообще — реально?

— Статистика: раз в десять лет кто-нибудь собирает.

— А за реальные деньги ты ничего не покупал?

— На крупное... Откуда у меня такие суммы? А по мелочи... Трежеры считают, что купленное в чужой реальности — грязное, оно пятнает, отвращает удачу в своей.

— То есть на каждом уровне ты пользовался только тем, что предлагал сам уровень?!

— Ага. Я шёл чистым.

— Да как же ты проходил— то их?! Клады находил, пороги преодолевал?

— Смотрел внимательно, считал тщательно и, — улыбнулся он, — не пугал удачу.

"И надо знать, что искать, — мысленно добавил он, — и где. Просто опыт. А его у меня... Как-то матушка ругалась и проговорилась, что свой первый клад маленький негодник, забравшийся под её ником во взрослый лабиринт, нашёл в шесть лет".

Вот, к примеру, данный поворотик — он нелогичен. Он выбивается из общей структуры планировки. Это типичное расположение порога. Порога первого уровня. У которого должен быть замок первого уровня. Будь Блейк в лабиринте Даяны, он бы увёл спутницу подальше, свинтил от неё и вернулся бы сюда один. А дальше — по всем методикам: с нижнего левого угла... Можно было бы перещупать всё и найти. А можно...

Они уже поворачивали за этот нелогичный угол стены, когда Блейк сбился с шага, словно споткнувшись, — и чуть не упал, чуть не уронил девушку...

Да-а, такую уронишь — она подхватила его, удержала. Но Блейку её суета не помешала — пару секунд лицом к стенке он продержался, ему хватило: он расфокусировал взгляд, так чтобы вся стена уместилась в поле зрения и...

И чуть вслух не ахнул. Камень стены здесь прикрывали неширокие панели под дерево. Каждая из плиток чуть отличалась от соседних, создавая своеобразный орнамент. Та, о которую он зацепился глазами, отличалась от других тоже, но... она сбивала узор, а не продолжала, не выявляла его!

"Стоп! — я на Гессе, а не в Даяне! — барахтаясь в руках Галины, мысленно закричал Блейк, — На Гессе!"

И словно подтверждая реальность окружающего, его локоть проехал по груди девушки.

Галина резко отстранилась:

— Это что ещё за детские игры?

"Что ж, пусть всё будет по-взрослому".

Блейк за волосы притянул её голову, губами накрыл губы, а другой рукой — грудь.

Про её чёрный пояс вспомнил он только после... после полудюжины, наверное, дюжин секунд — уже когда она высвободилась. Точнее — когда она высвобождалась. Это было, как капелька ртути: р-раз, и утекла, и в твоих руках пустота...

— Что это было? Объяснить не хочешь?— потребовала она.

— Нет.

— Больше. Так. Не делай. Понял?

— Нет.

— Что ж, тогда тебя будет ждать сюрприз. А пока... — она протянула ему руку, — веди.

"И почему я совсем не понимаю женщин?! — подумал он, опять принимая её ладонь. — Понравилось — к чему рычание? Не нравится — к чему тогда эта влажная ладошка?"

— ... но если мне там не приглянется!... — Галина Осиповна только что не оскалилась, — сюрприз тебя будет ждать гораздо раньше.

"...и почему мне она больше нравится — когда молчит, а возбуждает, когда вот так взрыкивает?!" — Блейк перевел дыхание и повёл.

Вскоре, через пару поворотов, они вышли на небольшую площадь. Шесть улочек в плане образовывали неправильное солнышко, в сердцевине которого невысокий столб полупрозрачной голограммы за невысоким парапетом являл вид на диковинно изогнутую друзу валунов. Меж улиц — особнячки, ниже окон вторых этажей которых — неброские вывески. В особой рекламе местные заведения не нуждались, все и так знали, что, к примеру, вон в том, которое обозначило себя всего лишь одной извилистой греческой буквой: — "зита", можно было купить пресловутые масс-детекторы... Это если у вас не имелось виртуальных рейтов, чтобы отовариться в Даяне, а реальных золотых Гессы был реальный излишек. Здесь, на площади Друзы и ближних к ней улочках не экономили... Кстати, а вон в том магазинчике, у которого на вывески груда булыжников и надпись: "Камни" — продавались камешки вес, которых определялся в одну двадцатую грамма — в каратах то есть: и персидская бирюза, и лунные агаты, и якутские алмазы...

И людей кругом было больше: прямо на парапете каменного фонтана расположилась компания девушек с яркими бутылочками в руках, двери лавок открывались-закрывались, впуская или выпуская посетителей. Девчонки громко смеялись, но озабоченные покупатели почти не обращали на них внимания.

"Если б я мог отовариться в "Зите", мне б тоже не до них было: я сразу же галопом понёсся бы в келью", — подумал геймер. Над дверью, куда Блейк подвёл свою девушку, особой вывески не было тоже, был типичный для самого дальнего Востока вертикальный шёлковый постер с экзотически вырисованным пейзажем да двумя иероглифами, которые, на взгляд европейского варвара легко было принять за три — гайвань: "чашка с крышкой".

Чайную "Гайвань" он нашёл по каталогам. (Зачем искал — предпочёл не вдумываться). Пригляделся — понравилось. Пригляделся ещё больше — понравилось ещё больше!

Подобного класса: достаточно дорогих, чтобы внутри не толпились пришедшие передохнуть от бдений за компами — в холде Пристанище имелось немного, зато очень разных по стилю: китайская чайная, японская, среднеазиатская, английская, русская... На дюжину тысяч населения хватало — геймеры предпочитали больше тратиться на оружие или амуницию, чем на непродуктивные посиделки, а для обслуживающего их персонала находились места попроще, где гайвань была именно тем, что она и значила: атрибутом для самых простых, повседневных чаепитий.

— Открывай, — предложил Блейк девушке.

В средневековом Китае дверных петель не придумали, и здесь, едва девушка взялась за ручку, дверь, приглашающе раскрываясь, заскользила в сторону. Лёгким серебром прозвенели недалёкие колокольчики. Галя недоверчиво заглянула внутрь, переступила через порог, остановилась...

За дверью было не помещение, а... дворик? Это была пещера. Большая пещера. К стенам её, к её своду инструменты, наверное, так и не прикоснулись — рыжие граниты бугристо выпирали, проваливались, нависали. Трещины сталкивались меж собой, тонули одна в другой, углубляя рельефы, а выступы, валуны небольшими протуберанцами выбивались из недр горы. И среди этого буйства земных элементалей, противопоставляя себя им, побеждая их, гармонируя с ними, разместилась — под самый потолок — двухэтажная, насквозь прозрачная, трапецеидальная призма. Чайная. Широким основанием она была обращена к вошедшим, и за стеклом отчетливо были видны несколько чёрных столиков, чёрные кресла... К чёрной раме прямоугольника насквозь просвечивающей двери вела выложенная каменными плашками тропинка. Чуть сбоку, среди нагромождения камней блестели воды небольшого прудика, в котором мелькали смутные тени рыб, и журчал, разбиваясь о него, крохотный водопадик, и полоскала в нём свои долгие ветви росшая прямо из камней серебристая ива.

— И как? Мне ждать обещанного сюрприза? — улыбнулся Блейк.

— Да, — улыбнулась девушка. — Может быть, на сюрприз ты всё-таки наработаешь, — и опять протянула ему руку: — Веди.

Оказалось, что аквариум чайной не так уж и прозрачен: женщина, одетая в светлое с намёком на зелёное ципао, появилась словно ниоткуда. Следопытка недоуменно качнула головой, и трежеру пришлось объяснить:

— Полупрозрачный полог, должно быть, да пара зеркал.

— А что на втором этаже? Не жилье же?

— Библиотека.

— Не поняла?...

— Я тоже поначалу не понял... Здешняя хозяйка... Её библиотека — это произведение искусства: все издания подобрала или сформировала она сама, лично. Оказывается, госпожа Ксиаауэн — довольно известная составительница антологий.

— Странно...

— Что?

— Что мы не знакомы.

— Она прибыла две недели назад.

— Сумела купить участок здесь, рядом с "Зитой"? Поить чаем геймеров?

— Её пригласили. На контракте она. Может, хочет заработать на нечто подобное дома, на Земле?

— Хороший контракт... — с оттенком зависти пробормотала научница.

Хозяйка ждала их у порога.

— Здравствуйте, — чуть поклонилась она.

— Здравствуйте, — как мог, обозначил ответный поклон Блейк, — моя девушка любит чай...

Галина Осиповна искоса взглянула на него, перевела взгляд на хозяйку... Около тридцати лет, может чуть старше... а может и не чуть... и кровь китайских предков была в ней, наверное, совсем без посторонних примесей... или перебарывала все. Госпожа Ксиаауэн, не спеша, перевела взгляд с Блейка на девушку, и научница почти физически прочувствовала, как китаянка добралась аж до XIII века её собственной генеалогии — до того самого татарина из батыевой орды, вломившегося в тихий домик... Но тут же — ещё один быстрый взгляд на Блейка и — улыбка, азиатская, китайская, женская...

Женщины поклонились друг другу. Блейк ничего не понял, но на всякий случай поклонился ещё раз тоже. Хозяйка сразу ответила, Галина поддержала её, и они обе, даже не переглянувшись, с интересом воззрились на парня.

"Опять кланяться?.." — подумал он, и ему вдруг представилась длинная линия домино с уже качающейся той, что в начале... И тогда вместо всяких церемоний он не отказал себе в удовольствии повторить: