Надежда империи

Он и сам устроился рядом с учеником на уголке одеяла, а другим привычно движением опытного бродяги прикрыл ноги.

— Говоришь, не знаешь еще, на кого учишься? — сказал Книжник задумчиво и прикрыл глаза. — Ну так узнай. Пришло время учебы. Ты уже понял, что мы, люди, пришли в этот мир извне?

— Слышал от тебя, — проворчал юнец. — Если это правда, а не выдумки бродячих певцов. Как могут откуда-то прийти люди, если они везде живут и везде одинаковые?

— Правда, — спокойно подтвердил Книжник. — Свидетельствую. Я сам из пришельцев. Из тех, первых.

Дер-ви беззвучно похлопал ртом. Недоверчиво покрутил пальцами у головы. И выдал совершенно не то, что ожидалось:

— Глава Союза баронств тоже?

— Ты очень умен, мой новый ученик, — усмехнулся Книжник. — Не зря я плыл за тобой через половину ойкумены. Да, Хе-апс тоже. И еще кое-кто из властителей. Император Дансер Первый, Повелители лесов Эль... У нас долгая жизнь и сокровищница знаний в голове.

— Вас раскидало по миру, и ты теперь ищешь соплеменников, чтоб объединиться в тайную силу! — восторженно подпрыгнул Дер-ви.

— Мы разбежались друг от друга по миру, и теперь я ищу соплеменников, чтоб пресечь их жизни, — жестко сказал Книжник. — Потому что они все выбрали неправильные пути. Кто-то решил повторить путь Старой империи, только быстрее. Но это уже было и завело цивилизацию в тупик. Кто-то решил создать новую биологическую расу — но и это уже было в виде семей империи, и тоже привело в тупик, повелитель лесов Эль вовсе не оригинален! Глава Союза баронств уверен, что придумал нечто новенькое в государственном устройстве, но и он всего лишь бледно повторил имперские замашки предшественника на обломках его достижений. Всей разницы — у Дансера сеть имперских дорог, у Хе-апса сеть водных путей как залог процветания.

— А правильный путь — это куда? — осторожно спросил юнец.

— Правильный путь — это следование своду древних правил, — строго сказал Книжник. — Данному нам в виде тайного учения самими пришельцами, нашими Праотцами.

— А он был дан? — недоверчиво спросил юнец.

— Нет, — усмехнулся Книжник. — Тайный Завет — достояние и наследство семьи Ви. Наше философское кредо. Но это знание — для узкого круга избранных. Всем прочим достаточно веры в Праотцов.

— Понятно, — пробормотал впечатленный юнец. — Лишние свидетели не нужны. Жаль. Хе-апс не худший из правителей. Справедливый. И щедрый. И при нем вольно живется.

— Это сейчас, — возразил Книжник. — Но что будет, когда он уйдет? Какой самодур или бездарь займет его место? А наш свод правил — мы называем его религией — рассчитан на все случаи жизни, на все времена. И для всех без исключения. Он справедлив, разумен, утверждает равенство всех перед законами. Разве тебе не хотелось бы жить в обществе равенства и справедливости?

— Не, не очень, — признался юнец. — Равенство — это ведь жить как все? А я как все не хочу, мне бы наверх! Чтоб ехать вот так же на белогривом жеребце, в сопровождении воинов, чтоб рядом самая прекрасная из девушек ойкумены... и чтоб псевды под ноги стелились.

— Ты упрощенно понимаешь идею равенства, — улыбнулся Книжник. — А она сложна.

— Я никак не понимаю, — буркнул юнец. — Я равенства в жизни не видел. Оно вообще бывает?

— Равенство, — терпеливо сказал Книжник. — Это равенство перед законами. Для правителей законы одни, для народа другие. Но все одинаково равны перед законом. Понятно, что все люди — разные, так было, так есть и так будет! Но заветы — они едины для всех, это и есть единственно правильный путь новой цивилизации!

Юнец очумело помотал головой.

— Понимаю, сложно, — посочувствовал Книжник. — Давай разберем на примере из жизни. Вот... все люди равны в праве на жизнь и должны помогать друг другу выживать, так? Это один из заветов. В соответствии с ним милосердный правитель отдает малую часть своих богатств в пользу общины, а члены общины помогают отстроиться погорельцам, принимают на содержание сирот, заботятся о немощных, увечных...

— А! — сказал Дер-ви. — Но Хе-апс такой и есть! Он помогает и дает! Вот, когда нашу деревню волной смыло...

— Иногда! — недовольно возразил Книжник. — Когда его левая нога захочет. Пути логики семьи Хе вообще неисповедимы по определению. А наш Тайный Завет регулирует взаимопомощь четко и строго! Что положено делать воину, что рыбаку, а что правителю — все расписано подробно! И освящено авторитетом пришельцев, наших Первоотцов!

— Угу, — подумав, сказал юнец. — Оно понятно, что Первоотцов... не, не манит. По вашим заветам на мою долю что достанется? Горбатиться на даровой помощи увечным да неимущим? Так мне этого добра и так полные жабры насуют, дармовой работы. Я же псевд.

— Э, не! — улыбнулся Книжник. — Ты кто угодно, но не псевд. Может, Ви, может, Куу, может, даже Рей. Ходят легенды, что одна из Рей пропала где-то в этих краях...

— Плохой памятью не страдаю! Я родился и провел детство в простой рыбацкой семье, я помню своих родителей, они, может, еще живы!

— Псевды — не люди, — улыбнулся Книжник. — Животные, просто говорящие животные. Когда мы прилетели, они бродили по степям вроде волков. Похожи на нас, но — не люди. И очень плохо скрещивались с нами. Точнее — вообще не скрещивались. А потом... произошел прорыв. В нескольких местах сразу массово появилось смешанное потомство. И все достижения псевдов пошли уже от них. Земледелие, одомашненный скот, ремесла. В этих местах, кстати, один из самых мощных очагов новой цивилизации. Потому что все местные в той или иной степени — потомки пришельцев. Иногда кровь сказывается очень причудливым образом, и рождаются подобные тебе. Практически равные пришельцам. Мы, адепты тайного учения, ищем таких детей по всей ойкумене. Вы — самый ценный наш ресурс. Так что судьба псевда тебе не грозит. Я сюда вообще-то за тобой приплыл. Наши купцы тебя еще в прошлый сезон приметили.

— Значит, я — один из вас, — пробормотал Дер-ви. — Здорово. А почему не правлю? Если один из вас?

— Сначала мы должны победить. И тогда у тебя будет все.

— Всё? — переспросил юнец.

— Всё. Одеяло уже есть? Вот, это начало. Главное, учись.

— А чего мы тогда в пещерке забыли, если из-за меня здесь? — невинно спросил юнец. — Чего не плывем на юг, или где вы там обосновались?

— Я приплыл сюда за тобой, но не только из-за тебя, — усмехнулся Книжник и разом перестал походить на доброго отца семейства. — Здесь — самый мощный центр новой цивилизации. Мы не знаем, кто его создал. Не знаем, каковы его цели. Но знаем — он ошибается. Или они. Потому что правильный путь — один, и это путь нашей веры!

— И ты...

— И я, — подтвердил невысказанное Книжник. — Одна из наших задач — убирать с пути новой веры сильные фигуры. А на юг мы обязательно отправимся. Когда придет время.

Угу. Тебе за Хе-апса руки оторвут, — убежденно сказал юнец. — И ноги тоже. И ни на какой юг мы тогда не отправимся. У Хе-апса вон какая охрана. А убьешь тайно — все равно на тебя подумают, ты здесь чужак. И руки оторвут. С ногами.

— Тайно — это действительно тайно, — вздохнул Книжник. — Можно убить так, что смерть покажется естественной. А можно не убивать. Хе-апс — не из сильных фигур. Он жирует на обломках предыдущей империи. А вот кто сильная — я пока не знаю... Плотины и водоводы, и водоподъемные колеса... Одомашненный скот и центр окультуривания растений... развитые ремесла, обливная керамика, тонкие механизмы... и прочные, устоявшиеся традиции! Здесь живут своим умом, и хорошо живут! Здесь в нашей вере не нуждаются, такое непросто сломить! Кто все это создал? Кто стоит на нашем пути? Вот задача для нас, мой юный ученик! Ты же со мной, не передумал?

И Книжник испытующе уставился на ученика.

— Ну... — пробормотал юнец. — В целом мне нравится. Всегда лучше быть частью силы, чем одиночкой. И задачи такие, что дух захватывает. Я твой, Книжник. Да, а сам ты из какой семьи?

— Я — Ви-гупта. Семья Ви — мастера боя. Убийцы. Телохранители. Шпионы. Наставники в совершенствовании тела. И философы.

— Угу. Оно заметно, — пробормотал юнец и зевнул. — Что убийцы. Да, ты сказал — вы прилетели? На крыльях, что ли? Не, я верю, ты ж учитель, но...

— Но не веришь, — усмехнулся Книжник. — Потому что тяжелые птицы уже не летают, бегают. Мы прилетели, но не на крыльях, а вот в таком корабле. Как моя пирамидка-светильник. Только очень-очень большом. Он, кстати, сохранился, сокрыт под слоем земли далеко на юге, и ты в нем обязательно побываешь как адепт тайных знаний. И сделаешь себе амулет-пирамидку из материала нашего корабля. Серебристая пирамидка — тайный знак для своих. Не перепутаешь, ибо такого металла на планете не найти, только в нашем корабле.

— Ага. Корабль. Летающий. Ага. И сильно он разбит?

— Я говорил, что ты умен? Так вот — ты очень умен. Да, мы разбили корабль и не можем вернуться на родину. Тебя ожидает великое будущее, умник. Но только если научишься держать язык за зубами.

— Я это умею лучше всего! — заверил юнец.

— Согласен, — усмехнулся Книжник. — Но именно сейчас ты мне кое-что скажешь. Сколько тебе на самом деле лет, Дер-ви? Что-то ты умен не по годам. Очень сильно не по годам.

Юнец вздрогнул. Покосился на руки мужчины. Оружия в них не оказалось, но это почему-то его не успокоило.

— Много, — выдавил он. — Я... молодо выгляжу. А скрывал, так... каждому найдется, что скрывать! Бывает такое, что и самому лучше б забыть...

— Древняя кровь, — задумчиво пробормотал Книжник. — Чистая древняя кровь. Какой редкий случай.

Он взял твердыми пальцами ученика за подбородок и повернул лицо к свету ночника.

— Волосы с рыжинкой... зеленоватые глаза, тяжелая челюсть... широкая кость... долгожитель... и феноменальные интеллектуальные способности. Пожалуй, я могу назвать твою семью, ученик. Ты — Рей, из младоимперской знати. Рей-рона — твоя прародительница, запомни.

— Это очень высоко? — хрипло спросил Дер-ви.

— Очень. Выше только правитель Старой империи. Император.

-=-

Ух! Утро началось с восхода солнца и пригоршней ледяной воды в лицо. Как и обещал Книжник. Но зато зрение сразу прояснилось, и бодрость явилась, и внимание — как и обещал Книжник. Ученик шпиона, историка, путешественника и пророка умывался и размышлял, кто он теперь по имени. Ну, Дер-ви, оно понятно и уже привычно. Только это ж не имя. В "ви" четко слышится семейный префикс учителя, а "дер", как подозревал ученик, наверняка несло какой-нибудь нехороший смысл вроде "слуга". Слуга семьи Ви. Хуже, если раб.

Но он, как выяснилось — носитель чистой древней крови. Младоимперская знать, ну надо же. То есть — Рей. А дальше? Дальше должно стоять его личное имя. Угу, а какое? За свою очень неоднозначную жизнь он их вон сколько поменял. Детское? Угу. В деревне его звали Пеньком, потом Пнем — за упрямство и несговорчивость. Рей-Пень. Здорово звучит.

Ученик утерся рукавом, улыбнулся теплому солнцу и беспечно решил, что действительно звучит здорово. А кому не нравится — идет он морскому ежу в задницу. На крайний случай имя можно немножко и подправить. Рей-Пен — самое то. Торжественно, загадочно. Знатно.

— Базарники! Хворост жгли? Отдаривайтесь! — зазвучали совсем рядом задиристые детские голоса.

Он развернулся, цепко огляделся. Угу, местные мальчишки-псевды. Все как один темноволосые, крепенькие. И нахальные. Вон как атакуют фургон псевдов.

— И-и, для добрых людей доброго дела жалко? — отбрехивался возчик. — Ведь безделица такая — пучок сухих веточек в пещерку бросить! А уже отдаривайся! Куда ваши родительники смотрят?

— Туда и смотрят! Не принесем домой подарков — уши надерут! Хворост под ногами не валяется, его из леса тащить, а он вон где! Отдаривайтесь!

— Уговорили, языкатые! — беззлобно усмехнулся возчик и полез в фургон. — Вам чего — сладенького или кисленького?

— Нам бы хрусталитов!

— Ха! — сказал возчик с удовольствием. — Ай добытчики! И мне б они не помешали! Не скажете, где валяются? Я подберу, с вами поделюсь!

— У меня нет ни кисленького, ни сладенького, — мягко сказал подошедший Книжник. — Странствую налегке. Но есть малая монетка.

— О! — сказали мальчишки, получили дань и убежали довольные.

— А говорил — традиции, враждебная сила! — тихонько хмыкнул Дер-ви. — А это просто мальчишки промышляют!

— Умылся? — неласково глянул Книжник. — Подкрепился? На одеяле сыр, лепешка и баклажка с лечебным настоем — подкрепляйся. И вперед.

Дер-ви понял, что шуточки кончились, и сейчас он получит все шишки, положенные ученику.

Так оно и оказалось. За первую ходку он покрутил руками, помахал ногами, шеей повращал и понаклонялся в разные стороны на потеху проезжающим псевдам, выучил наизусть первые шестнадцать заветов, затвердил форму-обращение к Праотцам для ежевечерней медитации над талисманом-пирамидкой и запомнил начертание пяти буквиц чудного южного письма. Аж взопрел от усердия.

— Уф! — сказал он в конце первой ходки и с облегчением рухнул в тень под придорожный навес. — Учитель, я осознал и больше не буду!

— Будешь, — усмехнулся Книжник и прилег рядом. — Такой у тебя характер. Колючий, неуступчивый, ехидный. Ты будешь заедаться, а я буду тебя гонять.

— И долго гонять?

— Всю жизнь. Без подвижных суставов нет воинского мастерства, а без постоянной учебы нет острого ума.

Дер-ви обдумал обещанное и скис.

— Любой самый длинный путь начинается с первого шага, — улыбнулся Книжник. — И состоит из вполне посильных и в целом нетрудных шагов. Воспринимай обучение именно так, и отчаяние отступит.

— Тебя-то никто не гоняет, — проворчал Дер-ви.

— А я сам стремлюсь к совершенству. Такой у меня характер. А у тебя — другой. Тебя надо гонять. И даже когда меня не будет рядом, знай и помни — я тебя гоняю. Понял? Сходи к реке и смой пот, а то рожа прыщами покроется.

— Понял, — вздохнул Дер-ви и побрел к воде. И когда стряхнул последние капли с лица, действительно понял. Понял, что не так оно и трудно, как кажется. Всего лишь шаги. А шагать разве трудно? Да хоть весь день! Шагать он умеет.

— Говоришь, мальчишки промышляют? — обронил Книжник, когда он вернулся в тень. — Ты уже изучил нужные заветы. Используй их для оценки ситуации. Для правильной оценки.

— Угу. Ну... завет пятый, и в тринадцатом оно же повторяется... члены общины — братья друг другу, живут в уважении и взаимопомощи... так и здесь то ж самое по сути! Местные заботятся о ходоках-базарниках...

— Члены общины, — мягко напомнил Книжник. — Не проходящие мимо. Не чужаки. Только братья по вере. Живущие рядом.

— А! — сказал Дер-ви и задумался.

— На юге есть области, принявшие заветы, — сказал Книжник. — Обширные области. И мальчишки там есть, и тоже промышляют у дорог. Могут хворост продать или чистую воду, проводить за денежку до нужной лавки... но никогда не станут копать пещерки-укрытия для чужих бесплатно. За деньги — да, но взаимопомощь — только внутри общины. И это верно, как верны Тайные Заветы! Помоги ближнему, и он поможет тебе. И вместе против чужого мира вы — Сила. А здесь все иное. Бесплатные навесы, обустроенные роднички, кострища, места для короткого ночлега... а в степи от моря и до моря — указатели направлений. Люди охотно отвечают, помогают, рассказывают и показывают без всякой платы. Тебе, мне, всем. Это глупо, и в этом слабость данного очага цивилизации.