Мнимый король (книга 3)

— Да, — всё, что сумел выговорить ошарашенный служитель закона. Он был не готов встретиться с такой тщательной подготовкой.

— Чудненько!

Дядюшка Зигмунд достал из кармана шариковую ручку, несколько бумажек и отдал их Мухаммару.

— Если вы решите не сразу раскрыть всю правду своим коллегам, вот вам ложные требования. Тут всякая чушь, не вникайте в неё, а просто перепишите на чистый листок.

— Да.

Судя по внешнему виду, переговорщик сдался и, не возражая, шустро всё переписал.

— В двух кварталах отсюда есть ювелирный магазин с дорогими элитными изделиями. Вы принесёте прямо сюда всё содержимое сейфа и некоторые наиболее ценные экспонаты с витрины. Я отвожу вам на это ровно час с того момента, как вы покинете нас и присоединитесь к товарищам.

— Подождите, вы дали нам слишком мало времени. К тому же полиция не может ограбить ювелирный магазин!

Мухаммар попытался взять всё под свой контроль.

— Это не грабёж. Государство купит для нас ювелирные изделия на деньги налогоплательщиков. Вы обязаны осознавать, что на кону не только жизни заложников, но и репутация полиции и страны в целом. Если вы проигнорируете нас, во-первых, мы убьём полицейских. Пока у нас есть заложники здесь, мы спокойно подорвём бомбы. В этом случае, вы предстанете перед интернет-аудиторией полными идиотами, с легкостью попавшими в ловушку преступников. А высоким чиновникам, принимающим данное решение, передайте вот что... — Дядюшка Зигмунд поднял руку и указал в верхний угол туалета. Там, под потолком, болталась видеокамера.

— Вы что, снимали наш разговор с самого начала? — спецназовец, впал в окончательный ступор.

— Да! — дядюшка Зигмунд повернулся к камере и, раскинув руки, продолжил. — Уважаемые зрители, если вы смотрите эту запись, то ваши чиновники предпочли жизням людей деньги! И они пожертвовали даже полицией! Как же вы будете доверять друг другу, служители порядка?!

— Вы планируете шантажировать нас? — Мухаммар позеленел.

— Я уже это делаю. Вы не перенесёте удара сразу с трёх сторон. Выполните требования, и ситуация разрешится сама собой, все останутся довольными. Не геройствуйте и не подключайте свой интеллект к борьбе, вы столкнулись с превосходящей силой. Сдаться и повиноваться — единственный бескровный выход.

Мухаммар ничего не сказал, а лишь кивнул.

— Не забывайте, что ваше лицо увидит весь мир. Нет ничего постыдного в поражении. Ваша цель сохранить человеческие жизни, а не деньги.

— Да, я понял.

— И ещё! Не пытайтесь заглушить сигналы скрытых камер. Тогда бомбы взорвутся автоматически. Когда нам принесут драгоценности, я отпущу половину заложников и выдвину дальнейшие требования. Надеюсь на вас, Мухаммар.

Мы возвратились в кафе, где дядюшка Зигмунд вручил побеждённому переговорщику свежую копию записи из туалета и отправил его восвояси. Я же осталась прикованной к бездушному истукану.

Коробка, нахлобученная на его голову, выглядела крайне необычно. Постоянное спокойствие дядюшки Зигмунда поражало, в то время как другие его подельники заметно нервничали. Они ходили из стороны в сторону, постукивали зубами, иногда тяжёло дышали.

Все заложники лежали лицом вниз, а когда кто-то пытался нарушить своё положение, его тут же одёргивали и ударом пистолета возвращали к реальности. Вскоре после ухода Мухаммара все камеры наблюдения были сбиты. Спецназ утратил контроль.

— Зачем вы всё это делаете? — я таки отважилась спросить. — Ведь пострадают невиновные люди.

— Хе-хе. А вы забавная особа. До ужаса нормальная, вот как бы я вас охарактеризовал.

— Что?

— Подавляющее большинство женщин инстинктивно отвергают чрезмерно жестоких мужчин. Например, у некоторых видов обезьян наиболее агрессивные самцы убивают собственных детёнышей. Поэтому и у женщин срабатывает животный инстинкт против агрессии: это своего рода защита потомства. Холодный расчёт, гарантия того, что муж не навредит детям в припадке гнева. Конкретнее говоря, женщины не терпят убийц. Безусловно, сие явление распространяется не на всех. Есть определенный процент мутантов и извращенцев, но их слишком мало. Ещё никто не пострадал, а вы уже бьёте тревогу. Если вы полагаете, что я слишком агрессивный, то разумнее помолчать. Кто знает, вдруг от ваших речей я моментально взбешусь и уничтожу всех на своём пути. Ха-ха-ха!

Ненавижу, когда мне подобным образом затыкают рот, но я замолчала. Сейчас не время для философских бесед! Как он планирует уйти без жертв?! Это же невозможно! Он окружён и ему не дадут сбежать. Или же он что-то придумал? Я провела оставшееся время в раздумьях, но так и не смогла понять ход его мыслей.

Отпущенный час подходил к концу, и Дядюшка Зигмунд снова не спеша повёл меня по пустым холлам к главному выходу, у которого красовалась одинокая чёрная сумка.

— Открой её и покажи мне, что внутри, — велел он.

Я расстегнула молнию. В вечернем свете ламп засверкали драгоценные колье, броши, серьги, браслеты, кольца. Завораживающее зрелище, оторваться было просто невозможно. Но Дядюшка Зигмунд схватил её и быстро ушёл вместе со мной. Создавалось впечатление, что оцепление и весь спецназ нисколько его не тревожил.

— Вы, двое!

Он позвал двоих из шести подельников.

— За мной! — и в очередной раз он зашёл в туалет.

Распахнув настежь одну из кабинок, он извлёк оттуда пакет и швырнул его на раковины. Двое других как по команде извлекли из него инструменты и принялись вынимать драгоценные камни из оправ. Закончив, они запихали всё камни в четыре надувных шарика и крепко завязали. Потом передали их Дядюшке Зигмунду. Он уверенно встал над унитазом и смыл первый шарик.

— Зачем же спускать их в унитаз? — вырвалось у меня.

— Канализационная труба куда-то же выводит воду. Не сложно выяснить, куда конкретно. На данный момент на другом её конце сидит мой человек и принимает посылку.

Он спустил второй шарик.

— На всякий случай в контейнеры помещён радиомаячок.

Третий шарик отправился в путешествие.

— Вот собственно и всё, все сокровища уже уплыли.

Последний шарик с громким хлюпающим звуком растворился в унитазе.

— Но что вы предпримете дальше? — любопытство пересилило страх и отвращение.

— А вот этого вам знать и не следует!

Он отстегнул меня и приказал вывести наружу, где меня уложили лицом в пол.

Из унизительного своего положения я видела только чужие ноги и ничего значимого. Но вскоре послышался отчётливый свист чудных кроссовок Дядюшки Зигмунда. Он выходил из туалета. Зачем он переодел обувь?

Тут меня осенило! Он рассчитывает переодеться и выйти в качестве заложника, а на сообщников ему плевать! Вот ведь хитрый лис! И главное, что я никак не смогу ему помешать.

— Ты, встать! Ты тоже!

Преступники собирались выводить часть людей, а вместе с ними и их главаря! В чём загвоздка и почему они столь преданы ему?

Удаляющийся топот ног известил меня о том, что вскоре он покинет пределы супермаркета и растает среди огромного количества людей. Он рассчитывал, что никто не сможет увидеть его лица, а записи наблюдения уничтожат. Тут-то на сцене и возникну я!

У меня есть его фотография от того самого случайного туриста. Поведаю полиции, что я давно следила за ним и точно видела его во главе захвата. И из неизвестной персоны он превратится в особо опасного преступника, разыскиваемого Интерполом, увеличившим свой штат за последний год в десять раз. Какое счастливое стечение обстоятельств! Теперь и обществу есть в чём обвинить их!

— Вставайте! Вы свободны, идите и позовите сюда сапёров!

Я приподняла голову. Произнес это один из террористов, переодетый в одеяния Дядюшки Зигмунда, снявший с себя маску-коробку и сложивший оружие.

Я в растерянности поднялась. Окружающие тоже постепенно приходили в себя и с полным недоумением на лицах осматривались. Никто не решался дать дёру. Вид неожиданно сдавшихся агрессоров вводил в замешательство.

— Ваш лидер покинул вас. Так почему же вы безропотно слушались его? Ради чего?

Это единственное, что интересовало мой ум.

— О чём это вы? Мы такие же жертвы! Он встретил нас в туалете, будучи уже в маске. Угрожая оружием, он заставил нас надеть на себя взрывчатку, и переодеться в камуфляж. Он грозился взорвать нас, если мы не выполним его указания. Мы отпустили половину заложников и через пятнадцать минут сдались.

Без масок эти бедолаги чуть ли не плакали.

— Никто не держит вас, это не шутка, прошу, позовите сюда полицию.

Неожиданно все беспорядочно хлынули к выходу наружу. Я же не поддалась общей панике, вызванной радостью разорванных оков, а обычным ходом последовала за всеми. Навстречу мне уже мчались спецназовцы, взявшие меня под своё крыло.

На улице творился сплошной хаос. Освободившиеся страдальцы метались туда-сюда, подъехавшие кареты скорой помощи ослепляли своими мигалками. Кто-то истошно рыдал. Но я не потеряла бдительности и, потеребив одного полицейского, заговорила с ним:

— Простите! Кое-кто из преступников улизнул вместе с первыми отпущенными заложниками, переодевшись! Я видела их лица и смогу опознать.

— Тогда срочно пройдите со мной!

Сговорчивый, однако, подвернулся страж порядка.

Он галантно расчистил дорогу, сопровождая меня к своему начальству. Думаю, их и так заметно разозлило развитие событий. Так что мои показания помогут поймать тех двоих. Я всё сделала правильно и отныне им некуда деваться! Я не позволю им мучить людей, кто бы они ни были.

Глава 7.

— До вас ещё не дошло? Свидетельские показания не примут в суде! Не важно, видел ли кто-то преступника или нет, ваши слова не идут в расчёт!

Командующий операцией оказался довольно темпераментным мужчиной. Или он так переживает из-за победы негодяев?

— Нет! Это вы тугодум! Речь идет о розыске преступника, судом здесь и не пахнет! Насколько мне известно, реформу проводили только в судебной системе, а не в оперативно-розыскной деятельности. У нарушителя закона нет алиби, задержите его и вы обнаружите все доказательства при нём! Такие, как отпечатки пальцев, следы ДНК и тому подобное.

— Чёрт с вами! Выкладывайте, кто он.

— Я лучше покажу вам фотографию. Разрешите.

Я согнала со стула какого-то сотрудника и, усевшись за его компьютер, загрузила свою электронную почту. Через несколько мгновений фотоснимок красовался перед всеми.

— Смею полюбопытствовать, откуда у вас фото этих людей?

— Всё просто. Я журналистка, следила за ними.

— И что же вам удалось выяснить?

Командующий не унимался и почему-то засыпал вопросами меня, вместо того, что бы поторопиться с арестом.

— Сначала посадите их в камеру, а уже после я всё вам изложу. Поспешите, а не то они улетят! Я укажу, в каком они отеле.

Встав, я буквально потащила его за руку на улицу.

— Не самоуправствуйте!

Скулы под бородой командующего подёргивались от злости и негодования. Ведь я выставила его перед сослуживцами маленьким ребёнком, которого мамаша насильно ведёт к зубному врачу.

— А вы не упрямьтесь! Вы будто малолетний ребёнок, несогласный с матерью. Поступайте как настоящий мужчина и бросьтесь в погоню!

— Хорошо, хорошо. Перестаньте скандалить, тут временное святилище закона, а не базар.

Скрипя зубами, он жестом отправил со мной трёх полицейских, едва сдерживающих смех. Все мы живо уселись в компактную машину и под звуки сирены тронулись, согласно моим указаниям.

Первый раз я ехала внутри машины с включённой сиреной. Изнутри звук почти не слышался. Однако когда один из полицейских опустил окно, я чуть не оглохла от резкого контраста. Кондиционер в авто отсутствовал. Местную полицию не баловали излишествами, невзирая на жаркий климат.

Мчаться по вечерним улицам Каира на полицейской машине на поверку веселее, нежели на обычном такси. Мы пролетели на красный свет, и злосчастный отель выплыл из-за горизонта зданий. Ровно через две минуты мы припарковались у соседнего дома.

— Вам лучше побыть в машине.

Полицейский, сидевший рядом со мной, говорил с ярким акцентом. Двое других, скорее всего, совсем не разговаривали по-английски.

— Нет, я иду с вами!

Я вылезла через вторую дверь. На что он картинно развёл руками и пробормотал что-то на здешнем языке.

Наш квартет деловито прошествовал в парадный холл, заполненный распухшими кожаными креслами, размещёнными у стеклянных столиков. Возле помпезной гостиничной стойки Супер-Снайпер со своим парашютом горячо спорил с портье.

— Да как ты смеешь отказываться от моего подарка?! Презренный шакал! Неблагодарная тварь!

— Повторяю вам, господин! Мы не принимаем оплату за наши услуги алмазами! Только местной валютой!

Видно, мы подоспели вовремя. Портье еле сдерживался, и уже почти кричал на клиента.

— А никак пойти и обменять их на местную валюту?! Ленивая задница! Сидишь на своём стуле и не хочешь никуда ходить! Как только таких выродков берут на работу?!

Сейчас я увидела, что перед ними рассыпаны алмазы и немало.

— Эй! — полицейский с ярким акцентом, вмешался в перепалку. — Потрудитесь объяснить происхождение данных алмазов? Где вы их взяли?

Вот он и поверил моей версии!

— А? — Супер-Снайпер со злостью в глазах уставился на него. — Ты из какого болота вылез?! Давай-ка сначала покажи мне документы, подтверждающие право на владение твоей одеждой, а следом бумаги, заверяющие подлинность предыдущих письменных свидетельств и так до бесконечности!

— Ах, ты!

Полицейский захотел задержать его, но Супер-Снайпер резко отпрыгнул и плюнул тому прямиком в глаз. Служитель закона согнулся, и, схватившись руками за лицо, закричал от боли, следом рухнул на пол, потеряв сознание.

— Прямиком внутрь глаза! Получи, скотина!

Коллеги внезапно упавшего ухватились было за пистолеты, но были повержены плевками.

— А-а-а! Убийца! — завизжал портье и ринулся уматывать вверх по лестнице.

Супер-Снайпер сплюнул ещё раз. Его слюна сама полетела за скрывшимся беглецом, раздался визг и, тот с грохотом покатился по ступенькам.

— Супер-Снайпер в ударе! От меня нигде не скроешься! Пора, однако, улетать!

Он, высоко подняв подбородок, толкнул вращающуюся дверь и очутился снаружи. Не отходя далеко от здания, он стал обматывать себя верёвкой, как и в тот раз!

Вновь задумал улететь?! Что же делать? Если он ускользнёт, я могу никогда не найти их вновь! Но как преследовать его? Крыльев у меня нет, за ним я не последую! Этот подонок уже засунул кончик верёвки в рот и слюнявит его!

Внезапно я поняла, что другого шанса может и не будет. Супер-Снайпер уже успел выплюнуть верёвку, когда я выбежала. Не теряя времени, я бросилась к нему и крепко вцепилась в его ноги. Он не успел среагировать, прежде чем мы взмыли в воздух и плавно полетели вверх.

— Отцепись, дура!

Он запаниковал и засучил ногами. Но, так как они висели в воздухе, стряхнуть меня у него не получилось.

Я же нарушила главное правило и посмотрела вниз: город уходил из-под нас, постепенно уменьшаясь в размерах. Мы поднимались всё выше и выше. Ветер задул с новой мощью, и я съёжилась от резкого похолодания.