Однажды в Калиновке, или Призрак Интерната

Вместо этого мэр ответил вполне серьезно:

— Это типа пацанчик один... за ним должок водится, так что ты скажи, что Серый послал...

Шаньин еще раз перечел фамилию.

— "Угробов" — это его артистический п-псевдоним?

— Неа, тут видишь какая фишка вышла — мамка с папкой-то Сугробовы, а когда паспортистка свидетельство о рождении выписывала, то первую букву пропустила. Прикол ваще... Да ты не дрейфь, Рауль, все будет тип-топ.

И вот Шаньин стоял на соответствующей улице, у дверей соответствующего дома и боролся с желанием развернуться и уйти. Но нет, не торжествовать тебе, вражья сила! Рауль поискал звонок, но его на месте не оказалось. Тогда юноша постучал в дверь и не без удивления отметил, что она открыта. Что ж, Калиновка старосветский городок, где не принято запирать от соседей двери (потому что соседи все равно вломятся и возьмут что им надобно, но в этом случае к ущербу придется приплюсовать раскуроченную дверь). Спонсор вошел в коридор бочком и замер.

Перед ним стоял волк.

Огромный и косматый, зверь ощерил частокол зубов и, казалось, выбирал между горлом Рауля или его же лодыжкой. Шерсть на загривке вздыбилась. Зеленые глаза мерцали злобой. Не долго думая, Рауль обратился за советом к природному инстинкту. Природный инстинкт велел ему заорать. Рауль заорал. Громко, будто сирена, наступившая на морского ежа. Теоретически, от звуковой атаки зверь должен был бежать поджимая хвост, но волк не шевельнулся. И неудивительно. Мало кто может пошевелиться после рандеву с таксидермистом. Поняв, что прихожую охраняет чучело, Рауль смущенно умолк, и тогда раздался голос, спокойный словно море в штиль.

— Уже иду, уже иду.

Коренастый мужчина с длинными усами, одетый в камуфляж и тапочки на босу ногу, прошлепал по коридор. У хозяина все не доходили руки, чтобы установить дверной звонок. Хотя в этом не было особой нужды. Посетители имели милую привычку извещать о своем присутствии истошными воплями.

— Рад встрече! — сердечно поздоровался киллер, пожимая вялую руку Рауля, который только начал приходить в себя после адреналинового скачка. — Петр Угробов. А вы собственно...

— Ра...— начал было Рауль, но вспомнил, что в таких делах лучше хранить конфиденциальность. Теперь, краснея под выжидательны взглядом наемника, он пытался придумать какое-нибудь имя на "Ра." Единственным именем, которое шло на ум, было "Родион", но это уж как-то слишком в лоб. Слишком выдавало намерения.

— Равик, — ответил он, вспоминая продавца-балагура в одном из отцовских ларьков. — Меня к вам Серый послал. То-есть, мэр.

— Тогда все ясно. Только чего ж нам на пороге стоять? Пойдемте, обсудим все за чайком.

Шаньин последовал за хозяином в комнату, которая служила и спальней — судя по матрасу на полу, — и оружейным складом, и трофейным залом. Последняя функция особенно бросалась в глаза. На стенах своей обители Угробов собрал половину Красной книги. Головы всех размеров и расцветок, от оленьих с грустными раскосыми глазами до маленьких заячьих, строго смотрели на Рауля. Юноша подумал, что не остался бы здесь ночевать даже за миллион долларов. С другой стороны, это зависит от того, какой налог пришлось бы заплатить с этой суммы.

Когда хозяин вернулся из кухни с дымящимся чайником, который иллюстрировал разные стадии коррозии металла, Рауль спросил любезным тоном, чтобы начать переговоры на дружественной ноте:

— Давно вы в... этом бизнесе?

— Что вы, совсем недавно, — Угробов усмехнулся в усы, разливая по чашкам буроватый чай, который можно было назвать "душистым", если принять за основу глагол "душить." — Видите ли, я раньше все охотой промышлял, но сейчас дичь пошла на убыль — можно весь день в лесу бродить и ни бурундука не встретить.

Рауль поглядел на клыкасто-ушасто-глазастые стены и понял, почему.

— Ну так вот, пришлось мне переквалифицироваться. Шагать, так сказать, в ногу со временем. Ведь людей-то, как не крути, больше чем барсуков. Но что это мы все про меня, да про меня. Лучше расскажите, Равик, чем я могу вам помочь.

Новоявленный Равик вкратце поведал про свою беду, опустив некоторые подробности, вроде стоимости кольца, а так же исхода потасовки на кладбище. Потягивая чай, наемник сочувственно кивал и задавал наводящие вопросы — каков этот Эрик из себя, высок ли, насколько опасен, почему ему дали такое прозвище. Наконец хозяин дома достал пачку "Полета", затянулся и, выпуская клубы сизого дыма, сказал:

— Дело поправимое. Главное, чтоб объект был у меня в поле зрения, чтоб он находился на открытом пространстве. Например, на поляне.

— Он будет сидеть в ложе.

Киллер вежливо осведомился, что такое ложа.

Рауль объяснил, что это такой закуток в театре, с креслами и занавесками. Угробов покачал головой, сказав что объект может спрятаться за занавескам или под креслом, и тогда его придется выкуривать оттуда, что является трудоемкой задачей. Или выгонять с помощью собак. Вот если бы он прогуливался по открытому пространству, тогда другое дело. Тогда его можно "устранить" издалека.

— А если он будет стоять на сцене? — осенило юного спонсора.

— Такой вариант меня устраивает, — пожевав усы, ответил наемник. — Когда идем на охоту ... то есть, на бизнес?

— Завтра с утра.

* * *

Продавщица ликеро-водочного магазина "Дупель" тетя Маня занимала стратегическую позицию у миниатюрного телевизора, с надрывом вещавшего ее любимый сериал — "В джунглях темной страсти." На женщине была наколка, белая в одной из своих прошлых жизней, а на синем фартуке какой-то шутник написал фломастером "Постирай меня!" Причем написал года три назад. Глаза женщины неотрывно следили за действием мыльной оперы, ярко-пунцовые губы шептали героям слова наставления, и даже крупная бородавка над щеке трепетала от сострадания. Неудивительно, что тетя Маня даже не обернулась, когда в магазин зашел худосочный паренек с длинными волосами и огляделся словно крон-принц, посетивший коттедж садовника. Хлыщ.

— Кхе-кхем! — поздоровался с ней юноша, но продавщица смотрела в телевизор, как намагниченная. Еще бы, ведь именно сейчас красотка Жасинта рассказывала своему любовнику Игнасио, что на самом деле она его родной дедушка-эсэсовец, сменивший пол чтобы избежать преследований Моссада.

Юноша продолжал деликатно кашлять и привлекать ее внимание разными невербальными способами — например, подпрыгивая и размахивая руками. Продавщица не замечала его с профессионализмом, отполированным годами службы. В игнорировании клиентов тете Мане не было равных. Она ставила зарубки на прилавке по числу покупателей, ушедших из магазина с пришибленным видом — раз в год прилавок приходилось менять. Кроме того, она совершила прорыв в области НЛП, придумав "взгляд тети Мани." Под ним любой клиент испытывал столь острое желание провалиться под землю, что тут же начинал скрести пол руками. После того, как городская прокуратура взяла "взгляд тети Мани" на вооружение, отъявленные рецидивисты стали сознаваться во всех преступлениях вплоть до кражи лопатки из детсадовской песочницы.

— Женщина? Я к вам обращаюсь!

Продавщица не удостоила белобрысого парнишку единым взглядом. Мальчик явно не пьющий, ему не срочно. Подождет. Картинка в телевизоре сменилась новой. На экране появилась Марилен Бесамемучос, страдавшая амнезией после того, как в прошлом сезоне злодейка Долорес попала ей в темечко кокосовым орехом. Несчастная уже и не пыталась припомнить, как зовут ее любимую кошку, зато постоянно вспоминала прошлые жизни. Сейчас она считала себя Колумбом и требовала у правительства денег на экспедицию в Индию за корицей. Тетя Маня покачала головой. Прошлая серия была гораздо интересней — тогда Марилен возомнила себя королевой Викторией и начала кампанию против миниюбок.

— Послушайте же, мне нужно кое-что купить!

Продавщица кивнула. Она прекрасно знала, что ему нужно кое-что купить. Если бы она решила, что парнишка зашел с улицы просто погреться, то давно выгнала бы его взашей. — Да в конце концов, вы меня обслужите или нет!

Теперь бедный Рауль уже и не сомневался, что дородная продавщица не имеет ни малейшего представления о "customer service." Наверняка считает, что это какой-то сервис связанный с костюмами. Нечто вроде химчистки.

Тетя Маня увидела на пыльном экране субтитры и услышала знакомый саунд-трек "Не слышны в фавеле даже шорохи." Только тогда она медленно, будто ледокол, повернулась к назойливому юнцу, нашла его недостойным аудиенции и произнесла внушительным тоном:

— Закрываемся.

— Ну так придется вам поработать до последнего клиента! — воскликнул юноша, которому это все уже давно надоело. Причем понятие "все" расширялось день ото дня.

— Неужто? — продавщица повела нарисованной бровью. — Ну так что ж ты будешь покупать? Молочко у нас закончилось, а лимонад "Буратино" еще не завезли.

— А мне и не надо, — вторил ей Рауль. — Дайте мне две бутылки коньяка "Арарат", бутылку водки, один портвейн, три ящика пива, два кагора, вино "Шепот белочки," коробку конфет "Пьяная вишня" и один... нет... два пакет сухариков.

Покровительственный тон продавщицы сдуло шквальным ветром. Она почтительно заглянула покупателю в глаза, потом проворно, ничего не уронив, выполнила заказ, расставив на прилавке тару всех форм и расцветок. С видом сомелье Рауль взял бутылку водки и посмотрел на собственное отражение на стекле.

— Только водка паленая, уж не обессудьте, — пододвинувшись, прошептала тетя Маня, чувствуя к юноше все возрастающее уважение.

— Да? Тогда три бутылки.

Чуть подрагивающими руками продавщица сняла пару бутылок с полки.

— А вы это все... с компанией, да?

— Типа того. С одним приятелем. Сегодня вечером со всем и управимся.

Продавщица тихонько пискнула.

— Что-то отмечать будете? — угодливо переспросила она.

— Ага, завтрашнюю премьеру "Дон Жуана" в школе им. Глюка.

— Тогда все яс... Постойте, так премьера же завтра?

— А завтра у нас просто не будет времени, — развел руками очаровательный молодой человек.

Тетя Маня не только помогла Раулю упаковать покупки, чего не делала отродясь, но даже вызвала ему такси и, когда юноша погрузил пакеты на заднее сидение, тихо перекрестила отъезжающую машину. Потом смахнула слезу умиления. Если растет такая смена, для страны еще не все потеряно.

А Рауль поехал в гости к артисту Убальдишвили.

* * *

Тот самый вечер, который Рауль собирался провести под звон бокалов, наконец наступил. В сопровождении свиты звезд, на небо выкатился упитанный месяц и обозрел свою вотчину. Его внимание привлекло окно спальни на втором этаже интерната — за окном горел свет, что было странно, ибо в это время воспитанницы обычно смотрели телевизор в рекреационной. Тем не менее, в спальне пребывали два штрейкбрехера женского пола. Одна растянулась на койке, а другая при блеклом свете лампы делала домашнее задание. Вернее, играла роль разумной копировальной машины — переписывала аккуратным почерком то, что уже написал ее наставник. Это было задачей непростой и требовало применения таких подручных средств, как лупа и русско-французский словарь.

Любопытные лунные лучи без труда проникли сквозь замызганное стекло и заскользили по бумаге, читая корявые строчки сочинения "Если бы я был президентом", которое Эрик не только написал терцинами, с аллюзиями к Гоббсу и Макиавелли, но еще и положил на музыку — пол-страницы занимали ноты. Кристина негромко, но с чувством застонала и наконец прислушалась к разглагольствованиям Мег.

— ... и наверняка моет голову каждый день. Помимо всего прочего, он довольно симпатичный. Да, я не отказалась бы от такого... брата, как Рауль Шаньин, — младшая Жири закончила свой панегирик и разглядывала живописное пятно плесени на потолке, которое разрасталось словно черная дыра, грозясь поглотить всю комнату.

— Ты хотела бы, чтоб Рауль был твоим родственником?

Кристине в последнее время казалось, что когда жених называет ее "моя дорогая", он имеет в виду вполне конкретную сумму. Девушка все ждала, когда же он оговорится и назовет ее "моя недешевая." Ничего, быть может, после свадьбы остепенится. Но иметь такого брата! А вдруг — не дай Бог — его поведение передается генетически? Ведь судя по рассказам Рауля, его отец испытывает катарсис, просматривая биржевые котировки. А кошку его матери зовут Ликвидность.

— Почему бы и нет? В нашей семье с мужским полом негусто, особенно после того, как мой папка смылся в Канаду. Иногда мне кажется, что мы размножаемся почкованием.

— Не думаю, что Антонина Васильевна была бы в восторге от этой идеи, — рассеяно заметила Метелкина, выбирая, за что браться в следующую очередь — за геометрию или за черчение.

— Это верно, Рауль ей с самого начала не понравился. Говорит, она еще ни к одному парню не питала такой антипатии! А я вот все думаю, что бы это могло означать? Может, у нее предчувствие какое-то?.. Ну ладно, я в душ и баиньки. Завтра мне предстоит денек еще тот — особенно если ребята снова наполнят чертов кошелек не ватой, а подшипниками! Я так до сотрясения мозга дотанцуюсь.

Кристина на всякий случай постучала по столу, распугав лунные лучи. Поежившись, она потянулась за геометрией. Ей было боязно открывать тетрадь, потому что даже вычисление заурядного радиуса Эрик превращал в маленький шедевр, который вызвал бы завистливый вздох у самого Пифагора.

Но как бы не страшила ее геометрия, черчение было гораздо хуже. Ибо Призрак принадлежал к породе людей, которые начинают рецепт блинов словами "Засейте пшеницей одно поле." Простые пути его не привлекали. В прошлый раз вместо среза дверной петли он набросал план Руанского собора, а поскольку Кристина поленилась предварительно проверить чертеж, то обнаружила эту самодеятельность случайно, перед началом балетного класса. В результате ей пришлось чертить все самой, используя заколку в качестве циркуля и пуанты вместо линейки.

Метелкина устало взглянула на водоворот линий, цифр, и окружностей, решая, как ей создать иллюзию того, что к этому триумфу научного духа приложила руку скромная школьница. По крайней мере, на этот раз Эрик не торопился, ведь когда он спешил, разобрать его почерк было сложнее чем расшифровать послание "Энигмы". Кроме того, когда Призрак писал второпях, то допускал глупейшие ошибки — например, вместо буквы "е" вставлял какую-то закорючку! Ведь такой умный, начитанный человек, а грамматика у него как у выпускника школы для детей с прогрессирующей дислексией.

Но как бы она не старалась сосредоточиться на геометрии, мысли об учебе упорно ее избегали. Еще бы, причем тут косинусы, если завтра такой день! Она снова выйдет на сцену, залитую светом софитов и споет о любви. Правда, о своей нежной страсти она будет петь Убальдишвили Грозе Декораций, но неважно, ее послание найдет адресата. Вернее, двух адресатов, один из которых на протяжении всей оперы будет переводить ее октавы в долларовый эквивалент, а другой...

Она забралась с ногами на стул и посмотрела в окно, на звезды, мерцавшие словно крупицы золота, рассыпанного неосторожным ювелиром на черной бархатной скатерти. Если бы одной из них вздумалось упасть, у девушки было наготове желание. Но увы, сегодня звезды оказались особенно скаредными, и крепко вцепились в небосвод, и не желали пускаться в полет ради прихотей калиновской девчонки. Похоже, они тоже презирали легкие пути.