Ад на земле, Рай в Аду

Спрашивать не пришлось — Флегий

* * *

сам пожаловал к ней на встречу с противной улыбкой. Неухоженный, со спутанными длинными космами, был похож на большую тёмную кочку в своих лохмотьях. При нём гневные существа становились кроткими, как ягнята; плаксы переставали рыдать и хныкать, а ленивые сразу начинали что-нибудь делать.

— Что забыла в моём славном болоте демон Братства? — хрипло поинтересовался он.

— Флегий, мне нужно набрать немного воды из Стикса.

— С ума сошла! Хранитель ни за что не позволит этого!

— Поговори с ним, — она сложила руки в мольбе, — прошу тебя... — и упала без чувств.

Очнулась на подстилке из чистой травы. Над головой было грозовое мрачное небо. Постаралась пошевелиться, но воспалённые раны на спине, оставшиеся ещё с первого круга, сразу уложили её на место со слабым стоном.

— Лежи, уж, — добродушно проворчал Флегий, — устала, небось.

— Устала, — бесцветным голосом подтвердила Депинпик. — А ты сам-то как здесь оказался?

— Это долгая история, — отмахнулся он, принимаясь за еду. — Будешь?

— А что это?

— Ааа! Бочина вон того злого доходяги, — показал на недовольного мужика и Депинпик снова отрицательно покачала головой, а к горлу подкатился тошнотворный комок.

— Так историю свою расскажешь?

Немного помолчав, Флегий начал повествование, отбросив в грязь остатки куска мяса. Тот, от которого был оторван этот кусок, кинулся за ним, старался отчистить от грязи, все время прикладывая к ране, но на него уже никто не обращал внимания.

— Я — не простой смертный, а сын самого Ареса — бога Войны. Папаша был вспыльчив, но меня любил. Моей матерью была Хриса — первая красавица. Я рос беспечным ребенком, залюбленным своими родителями. Мне всё было позволено, а после смерти Этеокла, стал царем Орхомена, где основал город Флегию и так же дал царству свое имя — Флегентиада. Пришло время, я без памяти влюбился в дочь Эрато* — Клеофему. Всё-то она взяла от матери — и страсть, и красоту, и приятный голос. Я сходил с ума по ней. Ни на кого больше не смотрел. Солнце затмила вздорная девчонка. Мало

* * *

* с радостью отдал за меня свою дочь. Приятные годы нашего счастья, казалось, никогда не кончатся. Потом у нас так же родилась малышка Эгла, полностью перенявшая всё, что знала Клеофема, за красоту прозванная Коронидой**... — он задумался, засмотревшись в одну точку.

Депинпик стеклянными глазами уставилась в какую-то кочку, не думая ни о чем. В голове было пусто, как и в душе. Она внимала рассказу собеседника, но думала о своей дочери Касикандриэре. Не о той, что сейчас живёт с Люцифером, а о той, что погибла много тысячелетий назад

— Что было потом?

— Потом, когда Эгла выросла, влюбилась в Аполлона. Я застал их в её спальне...в её постели... Я так разозлился, что разрушил храм Аполлона, сжёг своим огнём, за что был убит его стрелами и сослан сюда.... Вот и вся моя история, — Флегий покачал головой, вторя каким-то своим мыслям, уставившись стеклянным взглядом в одну точку.

— А твоя дочь? Она так и осталась одна после этого?

— Нет. Она родила сына Асклепия

* * *

, ставшим богом врачевания. Вот я и тебя немного подлечил, — горько усмехнулся Флегий. — А теперь тебе надо идти. Тебя ждёт Хранитель вод Стикса. Он согласился дать тебе воды, только потому, что уже очень стар, ему всё равно надо искать нового Хранителя, дабы передать ему ключи от Стикса.

Депинпик тяжело поднялась с травяной подстилки, поблагодарила Флегея и потихоньку удалялась к Хранителю. Молча Хранитель наполнил её склянку, после чего она отправилась дальше. Надо было торопиться, до парада планет оставалось мало времени ...

Бельфегор сегодня придумал новое развлечение для Христи. Он, как всегда, появился во сне девушки, зовя за собой. На этот раз они перенеслись в горы, на край высокого утёса. Тёмное небо было изрезано багровыми тонами. Облака, как перья птицы, покрывали сумеречный небосвод. Горы своими вершинами врезались в эти фиолетовые облака, гонимые ветрами, отчего они принимали причудливые формы. Христя несмело посмотрела вниз и чуть не упала от неожиданной высоты, Бельфегор успел подхватить её за руку, крепко прижав к себе, а девушка сама обхватила демона за талию и спрятала лицо в его камзоле.

— Не бойся, маленькая, я тебе не дам упасть, — хриплым сдавленным голосом произнёс демон. Он слышал, как быстро бьётся её сердечко, а в груди не хватает воздуха. — У меня для тебя есть сюрприз, — за его спиной раскрылись огромные кожистые крылья с изломом и когтем на изломе, торжественно глянул гостье в глаза. — Полетели? — Христя недоверчиво-испуганно ответила ему взглядом. — Я тебе не позволю упасть, Христина. Так, что? — он ждал, затаив дыхание.

— Вы просите довериться Вам? — снова испытующий взгляд на демона. — Хорошо. Я постараюсь довериться Вам, Бельфегор, — стараясь быть смелой, прошептала девушка.

— Спасибо... — он ещё что-то недоговорил. — Обними меня за шею, — снова испуганный взгляд смертной. — Я не уроню тебя.

Для того, чтобы обнять его, демон сам наклонился к девушке. Она крепко обняла Бельфегора, а он теснее прижал хрупкое тело к себе одной рукой, взмывая высоко над утёсом. Несколько взмахов мощными крыльями и они уже летят над каньоном. С высоты открывался потрясающий вид. Красно-коричневые горы, оттенённые фиолетовыми облаками, обрывались вниз неровными краями. Каньон вился причудливой змеёй среди пепельных равнин. Внизу протекала река лавы, видимо она его таким и сотворила. Раскалывала своей огненной мощью землю всё ниже и ниже, пока не привела в нынешнее состояние. Вот тучи немного рассеялись и выглянуло красное светило — теперь весь каньон сиял как драгоценный камень, отражая яркий свет. Переливаясь, показываясь со своих лучших сторон. Христя забыв бояться, уже восторженно разглядывала панораму, а потом одарила Бельфегора благодарным взглядом.

— Я никогда не видела такой красоты, — радостно закричала Христя и осеклась: ярко-васильковые глаза демона были рядом.

Он улыбнулся спутнице, крепче прижав к себе. Она держалась одной рукой за его крепкую шею, а другой... ей казалось, что и у неё выросли крылья, взмахнула вверх второй рукой, так бы не опускала, полетев рядом с ним... Бельфегору первый раз за сотни тысяч лет было умильно наблюдать за восторженной девушкой. Придерживая одной рукой, он положил другую ладонь ей на затылок и прижался к раскрытым горячим губам Христи. О, Тьма! Что же делает с ним маленькая девочка? Почему хочется пить её, не останавливаясь? Желание владеть ею оказалось таким сильным, что ценой огромных усилий он подавил эту жажду.

Что с ней? Почему так не было с Вадимом? Откуда эта нега, что разливается по всему телу сладким сиропом. Побоявшись упасть в глубокий каньон с огромной высоты, она обняла его за шею второй рукой, чем приблизила ещё больше к себе. В голове звенели сотни колокольчиков, веки отяжелели и не открывались, не хотелось прекращать этот поцелуй, но Бельфегор осторожно разорвал сладкую пытку. Веки девушки медленно приоткрылись. Опьяненная случившимся, Христя нежно посмотрела на демона, доверчиво положив свою золотую головку ему на грудь. Прерывающийся вздох, чем-то похожий на рык, вырвался у Бельфегора. Он закрыл глаза, на что-то решаясь, но ничего не говоря своей визави.

_______________________

*Эрато — муза чувственности и любовных песен, дочь Зевса.

**Коронида — принцесса.

* * *

Флегетон (Флегий) — ( перевод с др-греч — пылающий, пламенеющий).

* * *

Асклепий (Эскулап — у римлян) — бог врачевания.

* * *

*Мало — ( Мал из Эвпидавра( центр небольшой области Эвпидаврии, Греция, северо-восток от Пелопонеса, там еще сохранились развалины театра Асклепия) — муж Эрато)

Глава 18.

С первыми лучами солнца, Бельфегор вернул свою молодую спутницу в её комнату. Ах, кто бы знал, как не хотелось отпускать из своих рук ту, что так доверилась ему сегодня ночью, а уходить надо. Пристально-нежно глядя в зелёные глаза, он медленно наклонялся, пока их губы снова не встретились в прощальном поцелуе. Христя не оттолкнула его, а прильнула всем, дрожащим, как липка на ветру, хрупким телом, обнимая обеими руками за шею. Демон ласково разорвал поцелуй, прикрыв на мгновение веки, прижал ладонью её головку к своей груди.

— Это была наша последняя ночь... — сдавленным голосом тихо проговорил он.

— Я знаю... — горьковато-тихо произнесла девушка.

— Ты должна делать то, что должна, не взирая ни на что... — то ли уговаривал, то ли ласково приказывал демон.

— Я знаю, — хотелось плакать от фатальной неизбежности, она подняла на него полные слез глаза, — я знаю...знаю, но смогу ли?

— Обязана, — жёстко отрезал Бельфегор. — То, на что пошла Депинпик, не минует и меня — расплата наша общая. Сегодня планеты выстроятся в одну шеренгу. Сегодня тебе придётся бороться с Повелителем, только знай, что победить его невозможно, а вот постараться справиться обманом...

— Значит, эта ночь была для нас последней, — горько подтвердила его слова девушка, погладив теплой ладошкой по голубой щеке. — Я никогда тебя не забуду, где бы не была моя душа, а теперь иди, — она легко оттолкнула его от себя. — Иди!

Не отводя грустных глаз, демон превратился в дымку, а потом и вовсе исчез. В этот момент Христя бросилась к месту, где он стоял, упав на колени, проливая слёзы, тихо причитала:

— Нет... нет... — потом медленно поднялась на ватных ногах, повалившись на кровать без сил, засыпая на ходу.

Вот шестой круг, чёрт бы его побрал — сплошная гадость! Ещё хуже, чем всё, что она видела: ров, который простирался вокруг горящего города Дис, был наполнен закованными в свинцовые мантии лицемерами, а по равнине, до самых стен города, были выкопаны могил, в них горели еретики. Страшные крики и стоны раздавались, когда Депинпик проходила мимо них, а инквизируемые тянули к ней руки, но она шарахалась от них и чуть не упала в одну из могил. Хотелось скорее пройти этот кошмар.

Заходить в сам Дис демон не собиралась, знала, что оттуда можно и не выйти, но вход на седьмой круг находился на другой стороне городских стен. Стараясь, как можно быстрее передвигаться, она спешила, как могла, обойти городскую стену по внешнему кругу.

Через долгих шесть часов непрерывного пути дошла до следующего круга. Здесь, на реке Флегетон, находился лес самоубийц. Они висели на ветках, иногда, раздвигая руками на шеё веревку, прыгали на землю. Другие ныряли в реку. Депинпик с ужасом смотрела, как они сами лезут в петлю, потом выбивают из-под себя тлелый пенёк, на котором стоят, повисая с хрустом шейных позвонков.

Флегетон — река полная кипящей крови. Подходить к ней было страшно, но тут тоже надо было найти Хранителя. По дороге Депинпик видела, как насильники издеваются над теми, кто по собственному желанию пошел против природы и стал жить с существом своего же пола. Было гадко смотреть, что они с ними делали, прежде, чем закопать в раскаленный песок по самую голову. Уже закопанные, орали до полопанных перепонок. А навстречу ей шёл Хранитель кровавых вод Флегетона. Только Депинпик хотела попросить у него маленькую толику, как он заговорил сам:

— Тёмный ангел Братства сам пожаловал ко мне в гости, — хмыкнул Хранитель. — Я даже знаю, зачем ты пришла — тебе нужно всего несколько капель из Флегетона, — Депинпик кивнула, — только я тебе не могу их дать, иначе мне придется искать преемника.

— Но мне так нужны эти капли... — слёзы усталости и жалости к себе полились из её глаз. Она опустила голову, а неутомимые слёзы капали на раскалённый песок, тут же пропадая в нём. — У меня так мало времени... — полные мольбы глаза смотрели на него.

Сердце дрогнуло при виде женских слёз, пусть эта женщина с рогами и относится к касте Высших демонов. Что же делать? Хранитель думал над предложением Депинпик. Ей нельзя отказать, а это значит... Он прикрыл глаза — ответ известен. Если она дошла сюда, то он будет не первый Хранитель. Снова приоткрыл веки и пристально вгляделся ей в лицо — только мольба и тоска.

— Что ж, я дам тебе желаемое, — со вздохом, не глядя на неё, повернулся и направился к реке.

Депинпик поспешила за ним. Уже на берегу, она благодарно вложила ему в руку флакон. Флегетон вдруг перестал бурлить. А кипящие в нём души, побоялись подплывать к берегам, пока там Хранитель. Они тихо топтались на одном месте со страхом в глазах. Когда Депинпик получила обратно флакон, сердечно поблагодарила его и отправилась дальше.

Восьмой круг прерывался несколькими рвами, через которые надо было пройти. Владычествовал этим кругом великан Герион. Рвы были связаны между собой мостами. А к ней уже широкими шагами подходил повелитель этого гадкого места.

— Депинпик!— раскрыл он руки, словно хотел обнять, но этого-то делать не собирался — ему было неприятно обнимать демона, пусть даже такого красивого. — Хорошо, что у меня нет того, что ты ищешь, — он широко улыбнулся.

— Ты знаешь...?

— Так об тебе уж все знают! — гоготнул Герион.

— Все? — она содрогнулась.

— А ты чего хотела? Хранители меняются один за другим. Тебе осталось только посетить Кацит и Лету. Полагаю, Хранители уже ждут тебя. И Люцифер тоже.

Синяя кожа демоницы стала серой, так она побледнела. Повелителя она боялась и уважала. По коже пробежали мурашки, аж передернуло. Депинпик, прикрыв веки, вздохнула. Ей в какой-то мере было жаль Хранителей, которые из-за неё теряют в полном смысле всё, но жизнь вообще несправедливая штука.

— Что ж, значит, такова наша участь, — ответила она и пошла прочь. — Надеюсь, ты мне мешать не станешь?

— Мне всё равно, — равнодушно ответил Герион. — Ты и так труп.

Депинпик резко повернула к нему голову, впилась злым взглядом в его глаза. Она сама это прекрасно понимала, сердце её сжалось до боли, она прикрыла на долю мига веки и решительно их открыла снова.

— Пусть так, — хрипло прошептала она, продолжив путь.

Первый ров был заполнен до отказа сводниками и соблазнителями. Они, почти наперегонки, стремились навстречу друг другу, не сознавая, за что их терзают бесы. Повсюду раздаются крики и стоны.

Второй ров невозможно смердил — здесь находились льстецы, а завязли они в испражнениях по самое горло. Дышать от гадкого запаха было невозможно, а смотреть и того хуже. Одни переругивались, другие говорили приятные слова соседям, которые их не заслуживали. Депинпик снова стало мерзко, она быстро прошла через узкий, но длинный мостик.

Третий ров был обиталищем слишком предприимчивых священников, что продавали доходные места за хорошую плату. Крики и стоны, противный запах горелого мяса исходил из него — священникам поджаривали пятки. Депинпик старалась пробежать скорее все рвы, но то, что в них происходило, повергало её в смертельный ужас. Четвертый ров населяли бывшие маги, колдуны и звездочеты, не только говорить они не могли и предсказывать тоже — их лишили рта.

В пятом взяточники кипели в смоле. В шестом — взяточники вечно стояли в свинцовых "фредериковых плащах". Седьмой ров наполнялся ворами и грабителями, которых терзали гады. Восьмой круг приветствует всех, кто любит давать советы, теперь их душа горит. В девятом любителей раздора потрошат, как животных. И вот, наконец, последний — десятый ров в этом круге, где фальсификаторы обречены на страшные болезни.