— Кериэль, ты понимаешь, почему с Карелом Киаром нужно быть крайне осторожным? К тому же говорят о его дурных увлечениях... — Забота, звучащая в голосе Костанцо, меня очень тронула.

— Да, понимаю, мадам, — улыбнулся ей, — но и ты меня пойми, я уже оказался у Карела в долгу. И если потребуется — не пойду против чести. Я много всякого совершил и уже не имею права говорить о благородстве, но быть благодарным еще могу. И хочу.

Костанцо кивнула. В моих словах она ни капли не сомневалась, но желала предостеречь.

— Кериэль, — в кухню заглянула Козма, — ох, извините, мадам! Там пришли...

— Иди, конечно, — кивнула мне Костанцо. — Я уже рассказала все, что знаю. За правдивость прочих слухов не отвечу, поэтому не стану их пересказывать.

— Дай мне минуту, — попросил Козму, — я поднимусь за настоями, чтобы потом дважды не бегать. Кстати! Я вечером пару зелий сварю? Для Мартина и Доры... Пока не обустроюсь внизу, придется еще немного плиту помучить.

— Конечно, — улыбнулась блудница, — господа подождут тебя в общем зале.

Быстро отлив из кастрюли зелье в два флакона, я заодно проверил, нормально ли выгляжу. Отражение оказалось взъерошенным и озадаченным (неудивительно после вываленных Костанцо новостей!), но в общем и целом вести дела с таким эльфом было можно. Даже волосы в кои-то веки не топорщились ежиными иглами, и новая одежда сидела неплохо, и вообще светлая ткань немного оттеняла легкий загар, что я успел за пару дней схватить. Я показал отражению язык.

— Добрый день, господа! — поприветствовал двух мужчин, занявших ближний ко входу столик.

Перед ними стояло по кружке холодного пива, корзинка с чесночными гренками, и выглядели люди так, будто специально зашли пропустить по стаканчику и пообщаться, а вовсе не к целителю, который мог избавить их от гнусной и мерзкой болезни.

— Лорд Кериэль Квэлле? — уточнил старший из них — высокий господин, на вид явно не простолюдин, а кто-то родовитый, но неудачно подцепивший заразу, та различий между чинами и титулами не делала.

— Все верно. — Можно подумать, здесь есть другие эльфы.

Я по очереди пожал руки господам.

— Виконт Аспен Сиверд, — представился высокий мужчина

Угадал!

— Айкен Бранд. — У второго никаких титулов не оказалось, но общая беда объединяла людей лучше любой радости. — Нам сказали, господин Квэлле, что вы знаете, как разобраться с нашей проблемой. Звучит невероятно, потому что мы с его милостью обошли достаточно целителей и магов, и нас убедили, что такая болезнь неизлечима.

Я присел к ним за стол и провокационно уточнил:

— А среди магов-целителей вас консультировал хоть один эльф?

Ответ был очевиден.

— Перворожденные, знаете ли, лорд Квэлле, не расхаживают по городу, предлагая всем желающим свои услуги, — проворчал виконт Сиверд, — и разве вы болеете чем-то подобным?

Надо же, какой знающий!

— Не болеем, — сдержанно согласился я, — но наша целительская магия отличается от человеческой. Вы боретесь с проблемой, мы — восстанавливаем, проще говоря, возвращаем состояние здоровья к тому моменту, когда тело еще не было поражено болезнью. Принципиальная разница подходов. И вы правы, обычно мои сородичи не занимаются подобными проблемами. Но вам повезло.

Врал я совершенно нагло, но зато складно. Хоть новое направление в целительстве открывай!

— Сколько? — перешел к сути Айкен Бранд.

Не исключено, что они пришли вместе именно затем, чтобы я не назвал две разные суммы. Конечно, с виконта можно стрясти гораздо больше, чем с обычного горожанина. Но на деле я и не собирался требовать чего-то непосильного вроде золотых гор и алмазов размером с кулак. Мне нужно было среди людей отыскать того, чью жизнь легко позаимствовать без угрызений совести. Правда, сегодня в список попал вредный епископ, но я был уверен, что найду хорошее применение и его оставшимся годам.

— Козма вас предупредила, что я смогу оценить фронт работы только после того, как проведу полную диагностику? От того, на каком этапе сейчас болезнь, зависит, сколько придется приложить усилий для ее уничтожения. Так что мне нужна кровь. — Я вытащил из кармана флакончики с зельем и два одноразовых шприца.

— И как долго будет длиться... диагностика? — уточнил виконт.

Мне нужно только понять, сколько потребуется чужой жизни для выкупа.

— Минуты три.

Вымазав два стеклышка в добытой крови, сплел несколько узоров, специально сделав их видимыми для людей. Я уже знал, что себя нужно уметь показать, а смертные ведутся на такие простые, но эффектные пустышки.

Господину Бранду повезло. Заразился он сравнительно недавно, болезнь только-только перешла во вторую стадию; у Козмы и то состояние хуже. А вот у виконта все было плохо — судя по результатам, жить ему осталось не больше года.

Но одной чужой жизни на всех троих должно хватить. Я же не собирался просить у Смерти вечность, только поменять одну причину встречи с Триединым на другую. Ну и для Козмы, может, выторговать несколько дополнительных лет. А вот с виконтом, скорее всего, через год все равно случится что-то фатальное.

Волновало ли меня это? Ни капли.

Я сделал вид, что думаю.

— Тридцать золотых с каждого. Десять вперед. — Я придвинул к господам флаконы с зельем. — Это укрепляющий настой, он замедлит развитие болезни. Принимать по четыре глотка после каждого приема пищи, но не меньше трех раз в день. На зелье и заклинание мне потребуется еще два дня. Я передам через Козму, когда все будет готово. Подействует сразу, гарантии даю стопроцентные: потом можете, не мешкая, отправиться к любому независимому лекарю, который не в курсе вашей проблемы, чтобы получить подтверждение исцелению. Но дальше ваше здоровье только в ваших руках. Будете невнимательны в выборе партнерш — опять подцепите эту гадость. Мы договорились?

Оба господина кивнули и без каких-либо возражений потянулись к кошелькам. Я уже более-менее представлял ценники местных целителей, так что названная сумма не сильно выходила за привычные рамки. И, судя по одежде и облику людей, они оба могли себе позволить такие траты без ущерба бюджета.

А деньги пойдут на обустройство лаборатории...

До вечера я проторчал на кухне, занимаясь лекарством для Мартина и изучая по купленным книгам сочетания базовых компонентов зелий контрацепции. У заглянувшей на 'огонек' Доры я сцедил в пробирку немного крови, чтобы определить, на что именно у девушки возникает аллергия. Несколько купленных настоев уже отправились в утиль — в одном нашлась ртуть, и я еще долго на все лады костерил того зельевара, который додумался до такой отравы. В другом сильно увеличили дозу хлопкового масла, которое мне не нравилось из-за плохой совместимости с более простыми, но действенными компонентами: можжевельником, омелой, корнем имбиря, лопухом, аспарагусом и пастушьей сумкой.

Заодно, пока мне требовалось приглядывать за двумя кастрюльками на плите, я приготовил еду на завтрашний день: овощной суп и рыбный рулет в качестве основных блюд и легкий фруктовый салат на завтрак, который по желанию можно было заправить свежим кефиром или съесть с чаем в качестве десерта.

Рыбный рулет нравится мне особенно. В приготовлении он был прост и состоял из минимума ингредиентов: копченые горбуша и сыр, вареные яйца и специальный соус из оливкового масла, желтков, соли, сахара, горчицы и лимонного сока. Все это дело заворачивалось в тонкий пресный хлеб, который я удачно вчера купил среди прочего. Самым важным было правильно расположить слои. Тонкие, будто листы пергамента, лепешки делились на три части и сначала промазывались соусом, первым слоем шла рыба, потом сыр, следом яйца. А затем скрученный рулет отправлялся на несколько часов в морозильную камеру — доходить ко кондиции.

Пару раз ко мне заходили обитатели 'Женского дома' — снимали пробу, хвалили кулинарный талант и, чтобы не мешать, оставляли наедине с плитой.

Мартин заглянул незадолго до открытия борделя, я невольно хмыкнул: в 'рабочем' облике спутать единственного жреца любви 'Женского дома' с девушкой было невозможно. И зря я на мятую пижаму пенял — оказалось, что и пеньюары у Мартина имеются очень откровенные, я бы даже сказал — пошлые.

— Альда передала, что ты хотел меня видеть. — На мою реакцию парень никак не отреагировал.

— Да, — я как раз погасил огонь под кастрюлькой с измененным кроветворным зельем, — во-первых, там пакет лежит, купил тебе несколько гранатов и кулек орехов. Можешь сразу к себе в комнату забрать. Фрукты я помыл, орехи почистил. Хотя бы понемногу в день старайся съедать.

— А во-вторых? — Мартин тут же сунул нос в пакет и закинул в рот несколько ядрышек.

— Вот, — я ткнул половником в кастрюлю, — твое лекарство. Ему нужно немного остыть и можно принимать. Но есть особенность: пить требуется примерно за два часа до еды три раза в день. И на пару дней воздержись от кахве.

Вообще-то, Мартину было бы неплохо воздержаться и от определенных продуктов, к примеру, от молочных. Но с такой работой и ритмом жизни ограничивать подопечного в еде было не совсем разумно. Если зелья не хватит, подлечу магией. Все равно епископа и третьего клиента Козмы мне будет недостаточно, и в ближайшую пару дней придется искать еще одну жертву. А излишки силы сброшу на благое дело.

— Мне прямо сейчас кастрюлю к себе забрать? — Мартин с сомнением посмотрел на кипящее зелье.

— Либо предупреди девочек, чтобы не совали в него носы, а то останешься без лекарства. Можно написать записку и положить на крышку.

Хотя так всем станет только интереснее. Тем более зелье получилось достаточно сладким, чтобы его захотели не только попробовать, но еще и более детально распробовать.

— Ладно, сделаем так, — сжалившись над парнем, я израсходовал немного магии и резко понизил температуру железа, чтобы кастрюлю можно было, спокойно держа за ручки, отнести на третий этаж.

При этом зелье внутри оставалось обжигающим — остыть ему предстояло естественным путем, чтобы сохранить целебные свойства.

— И не забудь пакет! — напомнил я Мартину.

В ответ мне раздалось:

— Спасибо, Кериэль! Ты лучший!

Снова прибрав на кухне, на этот раз уже за собой, я подумал, как было бы здорово пару часов посидеть с вышивкой в комнате. Но, увы, епископ сам себя не выследит и жизнь просто так не отдаст. Я устало потер лицо, думая, что день выдался насыщенным, но отказываться от плана не был готов. Заклинание слежения, которое я навесил на старика, продержится еще около двух-трех часов. Как раз переодеться, собраться и отправиться на поиски дома епископа.

Ночной город мне очень нравился. Живой, громкий и яркий — он настолько сильно отличался от всего привычного в Старом Свете, что я даже поймал себя на том, что шел с неэтично раскрытым ртом. Интересно, за чьи средства освещены улицы? Вряд ли обычные горожане, которые сводят концы с концами, готовы отдавать лишние монеты за работающие ночью фонари. С другой стороны, перемещаясь по улицам за тонкой нитью заклинания, я чувствовал себя гораздо увереннее и безопаснее. Может, на это и расчет? Если нет прикрытия в местном отделении стражи — совершать преступление на освещенной улице точно не захочется. Любой зевака, которого мучает бессонница, сможет тебя разглядеть и доложить куда следует, если вовремя окажется у окна.

Когда, миновав бедные кварталы, я вышел на уже знакомую площадь с кафедральным собором и театром и направился в сторону дворца наместника, я занервничал. Людей на площади было много, слышалось пение: рядом со зданием театра давала представление труппа бродячих музыкантов. Они собрали вокруг себя множество зевак, кто-то просто слушал, несколько пар танцевали. Еще работали рестораны, и люди занимали выставленные на улицу столики под широкими навесами. Из приоткрытых дверей заманчиво пахло свежим кахве.

Слишком много свидетелей.

Я привык к тому, что с наступлением сумерек жизнь в людских городах останавливается, и добропорядочные смертные спешат укрыться по домам. Здесь же, наоборот, казалось, все самое интересное только начинается.

Нет, логично, конечно. Днем простые люди работали, а теперь могли отдохнуть. И в такой теплый и чудесный вечер сидеть в четырех стенах было невыносимо. Хотя мне уже казалось, что здесь все вечера теплые и чудесные.

К счастью, заклинание слежения вело меня по широкой улице Святого Георгия совсем недолго, а затем резко дернуло под низкую арку, почти полностью заросшую диким виноградом. Я оказался в узком промежутке между двумя заборами. С левой стороны, почуяв чужака, зарычала собака.

— Что такое, Дик, снова крысы шалят? — окликнул пса низкий прокуренный голос.

Я, развернувшись боком и очень осторожно ставя ноги, — дорожка была немощеной, с коварными ямами — протиснулся дальше по проулку. Стать добычей в зубах волкодава мне не хотелось. Миновав небольшую калитку для слуг, я оказался между еще несколькими большими участками. На одном возвышался трехэтажный дом, больше похожий на замок, который скопировали со старинных гравюр, а рассмотреть что-либо на другом не получалось — с той стороны, где пробирался я, был виден только пышный сад.

Заклинание настойчиво дергало меня как раз туда.

Я тихонечко выругался, помянув Триаду.

И почему я надеялся, что епископ занимает дом вроде того, где я прикончил Дебро? Прикинув высоту забора и уделив внимание острым пикам, которые его украшали, я про себя взвыл и, настроив зрение на нити заклинаний, принялся изучать плотные переплетения защитных контуров. Даже присвистнул, навертели здесь так, что забор можно было вообще не ставить. Разве что для декора. Отключать или рвать заклинания не хотелось. Это сразу бы выдало и то, что ночной гость был колдуном, и точку, откуда я проник на территорию. Да и сам след от моей магии вряд ли бы удалось стереть.

Я подергал себя за мочку уха, думая, что лучшим вариантом будет внушить защите, что я свой, и пройти через нее как слуга или доверенное лицо епископа.

Потратив около получаса, я отыскал слабое место в защите, видимо, старик любил доносы и жалобы горожан и на служителей, и друг на друга, а потому где-то со стороны главного входа имелась небольшая щель, куда кляузники могли анонимно бросать свои письма. Я мысленно проследил за плетением, пытаясь сообразить, как это выглядит в реальном мире, наверняка к забору приделан почтовый ящик, который слуги открывают со своей стороны и забирают корреспонденцию. Но как-то ведь заклинание проверяет, что содержимое конвертов и записок неопасно для епископа? Или этим занимаются непосредственно в доме?

Я задумчиво потянул нить заклинания, выделив ее из общей сети, окружающей территорию. Моя собственная магия тихо убаюкивала защиту. Я не враг, я только хочу донести на одного нехорошего эльфа, который задумал убить важного церковного сановника. Это очень важно! Епископу нужно срочно узнать о готовящемся покушении, ведь здесь замешано черное-черное колдовство... Тьма, Триада и ересь проникли в город! Я понемногу расширял щель, продолжая нашептывать чужой магии, что я друг и очень обеспокоен тем, что узнал. Мне повезло и в том, что защиту ставил один мастер. Если бы заклинания вышли из-под рук разных колдунов, я бы вряд ли так легко повлиял на защитный контур, но стоило ослабить одну нить, как и остальные тут же провисли, слишком зависели друг от друга.