Город голодных теней

— Влад, а почему я снова — почувствовала, что ли, её?

— О чём ты думала, засыпая?

— Не помню. — Только с языка сорвалось, как вспомнила. — Не думала. Видела во сне. Как мы приехали в город-двойник, и ты мне дал новую фотографию.

— Мм... Вон что. — Он повернулся к ней и смешно понюхал её волосы. — Ты пахнешь какой-то травой.

Она неудержимо улыбнулась, почти засмеялась.

— Это не трава. Это крапивный шампунь.

— Вкусно пахнешь. Тася, ты умеешь стрелять?

— Ну-у... В школе немного стреляла — в школьном тире. Пару раз в парке. Ну, знаешь, наверное, — в аттракционах.

— И как?

— Э-э... — Тася покраснела. — Всяко бывало.

— Хорошо. Разрешение на пистолет тебе справим, а пока в зеркальном городе будешь ходить с моим. А здесь, в нашем городе, на остановке, не доезжая до моего дома, недавно поставили палатку с тиром аналогового оружия — виртуальным, конечно. Будешь тренироваться каждый день.

— Ты думаешь... — медленно сказала она. — Это так обязательно?

— Думаю. Давай-ка спи. Завтра у нас день хлопотливый. Сил понадобится много.

— Спокойной ночи...

На её шёпот он только снова тепло подышал ей в макушку, а потом его дыхания вообще не стало слышно — уснул. Снова вслушиваясь в биение его сердца, Тася сначала задремала, а потом и уснула.

... Утро оказалось весьма деятельным.

За завтраком Влад выяснил, где находится здание хлебозаводской администрации.

— Сколько времени, примерно, уйдёт на оформление документов?

— Не знаю. Наверное, много. И, Влад... Я до сих пор не совсем уверена, что меня вот так сразу отпустят. Заставят ещё отрабатывать, и тогда я не смогу...

— Тася, — вздохнул Влад. — Ты забыла о том, что я тебе сказал. У тебя в ближайшие дни резкие перемены по судьбе.

— Хм... А тебе самому не кажется, что в разряд резких перемен можно внести всё, что со мной за это время случилось?

— Тася, — предупредительно позвал Влад, и его тёмные глаза насмешливо заблестели. — Ты мне ещё перечисли, что именно случилось — и мы никуда не пойдём. Последний случай из твоей личной жизни мне пришёлся очень по вкусу. Хватит об этом. Ты все документы приготовила?

— Все.

— Тогда десерт — и вперёд.

В машине она несмело спросила (требовать пока не научилась):

— Влад, а ты не мог бы позвонить Алексеичу? Узнать, как там эти трое?

— Надо бы тебя саму поближе познакомить с Алексеичем — будешь тогда напрямую у него спрашивать обо всём, — пробормотал Влад и притиснул трубку мобильника к уху. — Ага, я. Привет. Как там наши спасённые?.. Всё в порядке? Спасибо. Да, только это хотел узнать... Что? Не забывай о разнице между "хотел узнать" и "придётся узнать". Сколько?.. Двое? Тася тут интересуется, кто именно (Тася замерла)... Понял — женщина тридцати пяти и мужчина — сорока... Когда? Давай я сам заеду. Хорошо — пока!

Тася выдохнула. Девушки нет. Влад вспомнил о ночном происшествии и специально для неё спросил, кого в этот раз увели тени. Двое, значит...

Когда в заводской администрации узнали, что она увольняется, там удивились и обрадовались. Изумлённая Тася быстренько получила на руки все документы. Обычно с любыми документами приходилось самой бегать по этажам административки (так рабочие про себя называли трёхэтажное здание администрации), но сейчас кадровичка самолично сбегала за подписями всех начальств. С тем же изумлением Тася вышла за ворота здания администрации. Влад сидел в открытой кабине джипа и курил.

— Ну что?

— Подписали.

— Давай документы сюда. Сегодня же тебя оформлю к себе. — Он спрятал документы в ящичек под панелью и взглянул на часы. — До встречи у нас полтора часа. Сейчас едем к Алексеичу, а потом — в зависимости от времени. Скорее всего, придётся сразу ехать на привокзальную площадь.

— Алексеич — это по-дружески? — полюбопытствовала Тася.

— Нет, это фамилия у него такая. Удобная — для друзей, — чуть ухмыльнулся Влад.

Влад не зря опасался, что после поездки к Алексеичу времени будет маловато для чего-то ещё. Тот, вручив фотографии, пригласил обоих на ланч. Так что сбылось желание Влада познакомить их поближе.

Алексеич оказался мужчиной весьма гостеприимным: пригласил всех на веранду, где им накрыли (Тася при виде богатого стола слегка ошалела, но освоилась быстро), и всё ворчал, что Влад слишком редко показывается на дружеских посиделках, слишком уж завяз в делах. Но, когда он смотрел на Тасю, то расплывался в такой откровенной улыбке, что женщине становилось не по себе. Ведь знала, что он экстрасенс на уровне Влада, только специализация другая. Значит... Значит, он знает, что у них двоих ночью произошло. Но что самое интересное: кажется, он одобряет. Только вот кого? Влада, что теперь не одинок, или Тасю?.. Знать ей хотелось об этом отчаянно, но не решилась заговорить — не слишком у них дружеские отношения, чтобы спрашивать о таком. Зато у него она наконец твёрдо выяснила то, что её волновало и беспокоило.

— Алексеич, а те, кого вернули, не возвращаются в зеркальный город?

— Нет. Я им закрываю уязвимое место, через которое в них проникают тени. — Алексеич чуть вздохнул и испытующе уставился на Тасю. — А ещё каждому даю рекомендацию, как начать вести здоровый образ жизни, чтобы никогда туда не попасть снова. Я — убедителен, — усмехнулся он. — Есть единственный человек, на которого мои старания не действуют. Очень надеюсь, что ты сможешь быть убедительней меня, и этот оболтус покончит с куревом.

Тася покосилась на Влада. Не обиделся ли? Но Влад сидел в кресле, специально чуть отодвинутом от стола, и только ухмылялся... Назвать Влада таким просторечным словечком? Оболтусом? Что-то значение этого слова не очень вяжется с характером Влада. Тасе он казался... ну... Очень сильным — для этого слова.

От Алексеича направились к площади. Всё взяли с собой заранее, ещё из дома: и тёплую одежду, и Тася на всякий случай напихала в карманы всякой медицинской всячины, типа пластырей (пригодилось же однажды!), угля (а вдруг отравится кто-нибудь чем-нибудь?), те же салфетки и пузырёк с йодом. Кроме всего прочего, сегодня она захватила перчатки, вспомнив опыт Макса. А Влад напомнил ей взять с собой термос с горячим кофе.

— Кстати, как дела у Саши? — спросила она, с теплом на душе вспомнив, что они захватили с собой ещё и пирожки — горячие, прямо из маленькой пекарни. Она-то давно к этой пекарне примеривалась, но денег всегда было в обрез, зато сегодня — оторвалась, да ещё представляла, как сейчас одарит ребят из команды. Теперь, опять-таки кстати подумалось ей, у них настоящая команда.

— Как и договорились с Павлом, я обменял его контракт на девчонку, на сестру.

На площади нашли только Макса и Алексея. Саши пока не было.

— Привет всем, — весело сказал Макс. Он уже выглядел бывалым искателем и, кажется, совершенно не боялся поездки, как совсем недавно.

— Привет, — ответила Тася. — У нас пирожки. Хочешь?

— А мне? — поинтересовался Алексей. — Или пирожки только маленьким можно?

Макс от возмущения чуть не подавился.

— Он имеет в виду маленьких, как я! — засмеялась Тася. — Шутка. И неудачная. — Она попыталась строго посмотреть на Алексея, но тот лишь снисходительно глянул на всех (он был выше даже Влада), и сунул в рот полпирожка.

— Саша не приходил? — спросил Влад.

— Он был, но сказал, что ему надо бы кое-куда заехать, — сказал прожевавший Макс. — Что-то у него с документами.

— Ничего особенного, — сказал Алексей. — Его Олег устраивает к себе, к нам то есть, чтобы всё было на законных основаниях. — Вглядевшись в толпу людей, идущих по полосе между дорогой и площадью, он снова ухмыльнулся: — По-моему, он вон идет. Без машины, как и говорил.

Когда Саша подошёл и поздоровался, ему вручили пирожок ("Ешь, пока горячий, — потом невкусно будет!"), а Влад напомнил:

— Макс по-прежнему сидит у Алексея. Так, Алексей, слушай меня внимательно. Мы сейчас въедем в аллею, из которой обычно возвращаемся. Там я снабжу твою машину небольшим энергетическим маячком. После этого мы поедем в город теней. Обрати внимание, Алексей. Я не сказал "попробуем поехать". Я сказал — "поедем". Запомни самое главное: пробы не будет. Будет движение сразу и к цели. Если что-то пойдёт не так, пропадёшь и ты, и Макс. Меня поняли?

— Поняли.

— Так, Саша. Теперь ты. Ты сидишь со мной — и тоже заучиваешь место, где я развиваю скорость, а затем — поворачиваю. В следующий раз ты проделаешь это сам — и тоже без пробы. Готовы к поездке? Прекрасно. По коням.

В аллее Влад обошёл вокруг Алексеева джипа, словно в задумчивости. Причём обошёл не просто так — а ведя ладонь сантиметрах в пяти-шести от корпуса машины. Затем он оплёл решётку радиатора какими-то бусами, которых почти не было видно.

— Всё. Защита активирована, — с едва уловимой насмешкой сказал Влад.

— Защита? — удивился Алексей.

— Энергетический защитный трос. Он будет подправлять тебя за рулём, если ты вдруг немного отклонишься от нужного пути. Поехали.

После негромкой команды Влада все, кто с интересом наблюдал, что он делает, поспешно разместились по машинам. Когда Тася проходила мимо Влада, он слегка придержал её за руку. Пока Саша садился в джип, Влад легонько прикоснулся губами к щеке Таси. Она уловила его горячее дыхание — и её всю пронизало этим легчайшим прикосновением. В машине она сидела, чувствуя какое-то странное летящее состояние. Поражённая тем, что с нею происходит, она вдруг подумала: "А мне казалось, я уже никогда не вспомню, каково это — быть свободной, как в детстве!" Странная мысль, вроде никак не связанная с поцелуем Влада, тем не менее, на каком-то тонком уровне связь эта улавливалась...

Они выехали из аллеи, где, по дневному времени, тоже пробегали чёрные тени по тёмно-зелёной траве. Вернулись на дорогу к вокзалу — и снова на страшной скорости полетели, слившись в единое целое, предметы на улице.

В мёртвой тишине приграничной вокзальной площади смолкли моторы обеих машин. Радостный Алексей, выйдя, от всей души хлопнул по капоту своего джипа (Тася чуть не вздрогнула: а если бы машину сломал? Алексей ведь вон какой дяденька здоровущий!). А потом, придя в себя от удачного перехода, он спросил:

— Влад, а можно определить: сам ли я смог проехать? Или это твой оберег довёл?

— Можно, — рассеянно глядя на радиатор, сказал Влад. — Сил оберег не растратил. Значит, тебя он не поправлял. Закрываем машины — и вперёд.

Здание приграничного вокзала прошли спокойно, хотя Тасе показалось, что коридоров стало намного больше, а тени в них гораздо оживлённей. Но она промолчала. Да и не поговоришь, проходя здание, в котором надо опасаться неизвестно чего. Наконец они вышли к лестницам, и Макс непроизвольно вздохнул. С облегчением.

Оказалось, что вздохнул рано. Метрах в пяти от лестницы, по которой они собрались спускаться на площадь, близко друг к другу сидели три человека.

14.

Шёпот Саши как едва уловимое шуршание сухого листа по асфальту:

— Это уведённые?

Он не оборачивался, спрашивая, и Алексей тронул его за рукав куртки, после чего покачал головой и вынул пистолет. Саша немедленно последовал его примеру.

Стоявший неподвижно, Влад наконец пошевелился. Он осторожно повернулся к спутникам. Сначала шагнул к Саше и повесил ему на шею медальон на цепочке. Потом подошёл к Алексею, и тот нагнулся, сообразив, что медальон — что-то вроде оберега. Макс приблизился сам. А когда все взглянули на Тасю, она вытащила из куртки свой и показала. Покивали... Наверное, Влад хотел раздать всем обереги, когда спустятся. Но так уж случилось, что пришлось это сделать именно сейчас.

Влад шагнул ступенькой вниз, оказавшись впереди всех. Не оглядываясь, вытянул назад руку с поднятой ладонью. Этот жест Тася поняла и без мужчин: "Оставайтесь на месте!" Медленно, плавно, насторожённым зверем на охоте, он начал спускаться. Три длинные широкие лестницы поворачивали к привокзальной площади. Прильнув к крашеному каменному парапету, Тася, как и Макс, почти легла на него, встревоженно наблюдая за уходящим на площадь Владом. Наблюдение вела, посматривая не только на Влада, но и на тех троих, сидящих на площади. Сейчас уже можно было разглядеть, что сидят они спиной к вокзалу — одна фигура повыше, две другие пониже.

Когда Влад начал спускаться с третьей лестницы, Тася дёрнулась от близкого всхлипа и резко обернулась. Держа кулаки у самого рта, Макс расширенными глазами смотрел на двери вокзала. Тася всполошённо взглянула вслед за ним и отшатнулась.

В дверях стояли двое. Она сама и Макс. Или женщина, поразительно похожая на неё, и парень — полный двойник или брат-близнец Макса. Что хуже — двойники оказались зеркальными: Макс-второй тоже стоял, стиснув кулаки, будто прикрываясь ими; Тася смотрела ошеломлённо и видела своего двойника — с тем же своим изумлением и ужасом в глазах.

— Вы кто?! — вырвалось у неё.

Тасин двойник медленно покачал головой.

Первым опомнился Алексей: направив пистолет на обоих новоявленных двойников, он с угрозой сказал:

— Быстро! Кто такие?!

Но Макс-второй оттолкнулся от косяка, к которому было прислонился, как прислонился парень к парапету, и шагнул вперёд.

— Стрелять буду, — предупреждающим тоном сказал Алексей.

— Оба — стрелять, — добавил Саша, вставший рядом, так мужчины оказались между Тасей, Максом и их двойниками.

Пытаясь совладать со страхом и смятением, Тася следила за двойниками из-за спин мужчин. В какое-то мгновение ей показалось — двойники в чём-то изменились. Сначала спокойные — только с тем же чувством, что у неё и у Макса, они сейчас будто рассердились, что им не дают подойти к тем, кто являлся для них оригиналом. А ещё она разглядела, наконец, что двойники отличаются и от неё, и от Макса. Лица — это первое. Они были какие-то... серые, безжизненные. Будто нарисованные карандашом. Будто кто-то талантливо нарисовал трёхмерные фигуры — и забыл их раскрасить. Второе — это глаза. Что-то с ними происходило, но что — Тася никак уловить не могла. Зато поняла, почему Макс так мучительно воспринял появление этих двойников. Чем больше на них смотришь — тем холодней становится. Словно они тянули из них, живых, какие-то жизненные соки. А может, и не словно. Может, так и есть.

Почти машинально она подняла руку и обхватила кисть Макса. Не затем чтобы его поддержать. Кажется, Тася начинала привыкать, что парень — её усилитель. А сейчас ей требовалась помощь, чтобы разглядеть... И — увидела. Глаза двойников — вот что было страшней всего. Они... Они пытались сохранить форму и расцветку, но не получалось. Вроде бы обыкновенные человеческие глаза — белки и ожидаемо серый цвет зрачков. Но время от времени происходило нечто вроде обвала — и эти глаза становились настолько плотно чёрными, что казались провалами в черепе. И это ужасало, как ужасало бы оживление мертвеца, перед тем как снова ему стать трупом.

Макс некоторое время продолжал стоять, закостеневший, а потом медленно опустил руки — так медленно, чтобы (поняла Тася) женщина не убрала своей руки с его кисти. Наверное, тепло её руки помогало ему прийти в себя.