Великий князь Константин Николаевич вновь отдал приказ в машинное отделение: 'Самый полный ход' и вновь получит ответ: 'Самый полный. Больше не можем'. Русские линейные корабли и фрегаты не могли выдать скорость, чтоб не дать уйти французам. Самым быстрым был 'Орёл' — 9,5 узлов, медленным 'Выборг' — 7,5, 'Полкан' и 'Аскольд' до 8,5 узлов. И это позволяло противнику уходить, его корабли были быстрее. И действовал он неожиданно и напористо. Бросил свои канонерские лодки и сразу пошёл на сближение с русскими кораблями. И огонь открыли французы первыми. Было видно, что они не хотят быть зажатыми между островами, берегом и русской эскадрой. И очень хотят вырваться из этих клещей в открытое море. И это им удавалось, но, не так легко, как им хотелось.
Адмирал Пено был возбужден боем в какой-то момент он уже думал, что уйдёт от русских без потерь. Канлодки в расчёт он уже не брал. Что такое потеря четырёх судёнышек в сравнении с линейным кораблём? Нет он их не бросил, канлодкам был отдан приказ уходить самостоятельно на соединение англичанами. Пока его главные силы уведут за собой главные силы русских. И Пено их уводил. Головным в силу ситуации был фрегат 'Eagle', затем шли 90— пушечные корабли 'Duquesne', флагман 'Tourville' и замыкающим стопушечный 'Austerlitz'. Французские корабли были больше своих русских визави и как выяснилось быстрее. Но, от русских им доставалось неожиданно сильно. Они шли через них как сквозь заросли тёрна, с трудом, болью и кровью. Русские в отличие от них не стреляли лишь бы не давать сближаться. Они заметил Пено наблюдая за ними сначала делали пристрелку и после неё начинали бить плутонгами, не залпами. С расстояния немного меньше мили. И они попадали!!! Его корабли получали попадания. А русские в ответ похоже, что нет. Все французские корабли, кроме 'Eagle' получили болезненные уколы от русского тёрна. Его шипы были бомбами большого калибра, кололи и царапали тела-корпуса кораблей очень больно. Они уже кровоточили пожарами, убитыми и ранеными, замолчавшими орудиями, разбитым рангоутом и такелажем. Русские бомбы по оценки самого адмирала Пено и других офицеров взрывались заметно сильнее, чем их пексановские, которые считались одними из лучших в мире. И всё-таки они уходили от русских, французские паровые машины оказались лучше французских пушек и артиллеристов. И это вселяло Пено надежду на успешный итог боя. И пусть хоть кто попробует упрекнуть его, что он бежал от русских. Он вышел из тяжелого боя с превосходящим противником и это была правда, без потерь в кораблях. Канонерские лодки на фоне возможной гибели и плена сотен моряков с линкоров, и самих кораблей не рассматривались.
Великий князь Константин Николаевич, увидев, как решительно пошли на сближение, а затем и в прорыв громады французских линейных кораблей при этом громыхая залпами в сторону его отряда, немного даже растерялся. Он честного говоря думал, что при виде больших восьми кораблей противник будет вести себя менее решительно.
В свою очередь адмирал Александр Иванович Панфилов, стоящий рядом с великим князем оценил действия французского адмирала по достоинству. На вопросительный взгляд великого князя он сказал: 'Француз действует верно, Ваше Высочество. Он хочет прорваться в открытое море, там ему проще нам противостоять или даже уйти от нас. Как я вижу ход у него большего нашего будет'.
-Тогда нам нужно как можно больше нанести ему повреждений не получив самим. И попытаться навалиться всем отрядом на концевой корабль. И может наши новые снаряды дадут ожидаемый от них эффект ещё больше. На учениях они разбивали в щепки мишени, — ответил ему Константин.
-Да, было бы неплохо сбить ход и далее уничтожить или принудить к сдаче этого не иначе как стопушечного красавца, -с огоньком в глазах сказал Панфилов.
-Это был бы для нас большой успех. Узнать бы как он называется.
-Когда утопим или захватим, тогда и спросим, Александр Иванович, — уже спокойно ответил ему великий князь. Решение было найдено, теперь было необходимо получить ожидаемый результат. Через несколько минут русский отряд начал сближаться с французским. Как бы пропуская его вперёд себя. Всех ...кроме последнего. Он был выбран добычей и стволы русских орудий уже хищно нацелились на него. Русский флот пришёл сюда, чтоб добыть победу и должен был это сделать.
Адмирал Пено не сразу понял маневр русского отряда, точнее не сразу разглядел. Сильный пожар от двух попаданий на корме закрывал ему вид на поле битвы, если так можно было сказать про сражение на море. Из-за сильного пожара ему даже начали предлагать покинуть мостик. Он решительно отказал, сказав своим офицерам: 'Идите и сделайте всё, чтоб потушить пожар, иначе мы все можем взлететь на воздух'. Пожар притушили и он увидел, и сразу понял, что задумали эти русские. Они его ... отпускали. Давали уйти. Ему, но, не его концевому. Своими маневром русские хотели вклиниться между ним и остальным отрядом взяв его в огненное кольцо своих бортовых залпов, а против остальных ввести в бой свой левый борт. А если быть ещё точнее против кормы его и без того уже помятого флагмана. Как всё-таки сильно рвутся эти русские бомбы!
Да в этом бою бомбы, летящие с русских кораблей в противника взрывались сильнее обычных пороховых. Почему? Секрет был прост. Там был новых порох. А именно какой, это было большим секретом. Таким, что несколько человек только за попытки узнать о нём чего-нибудь получили по пять лет каторги и уже работали на торфяниках. Великий князь Константин знал конечно про этот новый порох. Он был одним из организаторов и куратором его производства на Охтинском пороховом заводе.
Новые мощные бомбы — это хорошо, но, они должны попадать в цель. Для этого помимо усовершенствования самих снарядов по принципу пули Нейслера, была создана как её называл брат Александр — Система Управления Артиллерийским Огнём — СУАО. В неё входил — дальномеры, маятники с упредителем, офицеры с рупорами-матюгальниками и ... паровой гудок. Дальномеры давали относительно верную дистанцию до противника, на неё по команде из пункта управления артиллерии выставляли орудия, делали пристрелку, вносили поправки. Маятник давал знать, когда корабль и пушки займут ноль градусов по горизонтали. Первый гудок сообщал команду 'Готовсь!', второй 'Огонь!' И сейчас это СУАО после всех бесконечных учений и стрельб работала. Русский флот бил не часто, но метко. И по мере сближения к концевым линкором французу, попадания в его большой корпус участились.
Русские своим дерзким манёвром для французов сумели отжать концевой корабль от основного отряда. Он уже сильно горел, его огонь с слабел, снижалась скорость. Тем более, что русские поставили его в два огня. Более быстрые пароходофрегаты, чем линейные корабли и фрегат зашли к нему с кормы и француз получил убийственный для своей кормы, а значит винта и мачт анфиладный огонь. И именно пароходофрегаты окончательно убедились, что на растерзание русскому флоту достался французский корабль с очень символичным для России и Франции названием ... 'Austerlitz'!!! Ух, ты!!! Ипённа мать ... Аустерлиц!!! Узнав об этом великий князь Константин и адмирал Панфилов переглянулись и поняли, что у них возникла одна и та же мысль. Взять француза трофеем.
-Ваше Высочество я сомневаюсь, что это возможно, скорее уже невозможно. 'Аустерлиц' уже не жилец, -сказал адмирал глядя на красавец-корабль, которым он был ещё чуть больше часа назад.
— К сожалению, вы, правы, Александр Иванович. Что ж, 'русские утопили Аустерлиц', тоже звучит неплохо. Но, предложить ему сдаться следует обязательно, — с улыбкой сказал Константин посмотрел на адмирала. Тот кивнул в ответ.
Французский корабль после новых и новых попаданий был уже похож на огромный костёр посреди воды, на нём начались взрывы, падали стеньги, рухнула в воду бизань-мачта. Потерянный при этом флаг через несколько минут вновь подняли на грот-мачте. Он терял ход и управление, был крен на левый борт. Русские при сближении вели огонь не только бомбами, ядрами тоже и при сближении они свои весом и скоростью уже были способны пробивать борт на уровне и ниже ватерлинии.
Участь 'Аустерлица' была проста, либо спуск флага, либо гибель. Ему об этом сигналами сообщили. В ответ его плутонги и одиночные орудия посреди огня, дыма, взрывов, тел погибших и раненых своих товарищей продолжали вести огонь по русским. Тем самым французский корабль сделал свой выбор и говорил им -'Нет'. Русские продолжили его уже почти безответное избиение. Когда внутри его произошёл сильный взрыв, который вырвал большой кусок борта, выбросив в море сразу несколько орудий со средней и верхней палубы и людей, разломал палубу, поднялся почти до марса грот-мачты, русские прекратили огонь, стали походить ближе и начали готовить к спуску шлюпки. Французский морской великан погибал. Теперь ему, его экипажу нужно было помочь спасти как можно больше жизней моряков. Он уже был поверженным врагом, из-за своей гордости не попросивший и не принявший пощады. Но, всё-таки её заслуживающий.
Очередной ещё более мощный взрыв, это точно была крюйт-камера, ускорил гибель 'Аустерлица'. Он начал заваливаться на правый борт и громко шипя от соприкосновения воды с пожаром стал тонуть. С не спущенным флагом. С него начали десятками прыгать в воду люди, они старались уплыть от своего ставшим им родным корабля подальше. Они его любили, гордились им, но, жить они тоже хотели. Русские корабли легли в дрейф и выслали шлюпки, баркасы, с грустью и удовлетворением в унисон наблюдали агонию корабля. Грустно было от того, что гибнул такой большой, красивый, а значит совершенный корабль, они были моряки их можно понять. С удовлетворением, потому-то это был противник и это было их рук дело. Они сумели одолеть такого сильного, решительного и несгибаемого противника. Им могут сказать завистники или глупцы, что их было восемь против одного. Но, это ложь. Четверо против восьми. И при этом французские линейные корабли были больше, быстрее и сильнее в вооружении, чем такие же русские. Так что бой был почти на равных и русский флот сумел взять в нём верх. Потому-что не погнался за журавлем в море, а не выпустил из своих орлиных когтей синицу. Хотя стопушечный винтовой линейный корабль в 4 500 тонн водоизмещения и экипажем почти девятьсот человек не совсем уместно сравнивать с синицей. Хотя и на галльского петуха тоже был не похож. Бискайский кит больше подходил для сравнения. Линкор-кит, который был загарпунен русскими линкоробоями и на палубе-море был ими разделан их пушками.
Не остались без внимания канонерские лодки французов. В погоню за ними был отправлен концевой пароходофрегат из отряда великого князя. Не остались они и без внимания всевидящего ока Свеаборга. Висел, увидел, сообщил ... куда надо. Так оно действовало. И на перехват беглецов вышел отряд из самых быстрых кораблей сил флота, приданных крепости, да и всего Балтийского флота, герои ночной атаки, бывшая царская яхта 'Александрия' и её почти копии: 'Александра', 'Александр' и 'Искандер'. Они, бешено крутя колесами и дав самых полный ход сумели канлодки французов перехватить, не дать им дойти до англичан. Так которая шла первой, храня молчание на предложение лечь в дрейф и спустить флаг для избежание потерь отчаянно дымя трубой и выдавая все возможные машинной командой обороты шла на прорыв и открыла огонь из своей мортиры и ружейный впридачу. Вероятно, там находился командир отряда канонерских лодок. В ответ яхты тоже открыли огонь и быстро сократив расстояние стали хлестать на упрямой канлодке картечью. После четвёртого залпа она замолчала, сбросила ход, но, флага не спустила. Когда команда абордажная команда с 'Александрии' сошла с яхты на борт этого маленького гордого судна, борта, надстройки, труба имели десятки пробитий, на палубе были разорванные в прямом смысле слова на куски корабельной картечью люди, то есть только убитые и раненые. Даже в машинной команде были раненые. И всё -же один из её офицеров сумел ранить из револьвера одного из матросов. В ответ был застрелен. Это и был командир отряда. Вторая и третья канонерские лодки сумели выброситься на ближайшие острова. Их здесь хватало. Флаги они не спустили. Третью команда даже смогла взорвать своё судно. Четвертая зажатая между 'Искандером' и пароходофрегатом после того как картечь с него превратило в кровавое месиво расчёт мортиры, легла в дрейф и спустила флаг.
Французский фрегат и два линейный корабля ушли, замыкающий сильно дымил пожаром как стараясь скрыть себя и своих товарищей дымом пожара от русских кораблей, которых здесь совсем не ждали. Тем более в таком количестве и составе. Но, они пришли и перевернули ход сражения во второй день с ног на голову. Превратив его в окончательное поражение теперь и для французского флота. Покоя и места ему теперь на русской Балтике точно не будет. Значит путь был только домой. Но, не в балласте, а с грузом горечи от поражения и потерь.
Контр-адмирал Алекса́ндр Ива́нович Панфи́лов только сейчас начал выходить из боя, хотя боевые вымпелы на 'Орле' были спущены почти полчаса назад. Выходить из боя душой, разумом. И в ходе движения из боя в состояние после боя, он вдруг остановил себя на мысли, которая его ударила не просто обухом, это было падение грота-рей на голову.
Он только сейчас понял, что в этом бою русский флот одержал победу над французским и британским флотом. В один день. На двумя самыми сильными флотами ... МИРА!!! Над двумя сразу!!! До этого это казалось для многих моряков на уровне волшебства. Даже касаемо французов. И вот теперь это не сказка, а быль. Это произошло здесь у Свеаборга. 'Небываемое бывает'. Небываемое случилось. И без привлечения в подмогу русскими моряками чародеев и колдунов. Они достигли победы сами. Может всё-таки с Божьей помощью. Николай Чудотворец наверняка не оставил их без помощи в праведном деле защиты Отечества, веры православной.
И он, адмирал Панфилов, был и стал одной из ключевых фигур, усилия ми, которых была до этого дня немыслимая победа достигнута. Русский флот одержал победу над французским и британским флотом. В один день. На двумя самыми сильными флотами ... МИРА!!! Над двумя сразу!!! В море. Борт на борт, залп на залп, линкоры на линкоры. Без береговой артиллерии и мин как в Керчи. По значению это даже не Чесма, одна из самых блестящих побед флота под Андреевским флагом. Морское сражение под Свеаборгом, 19 августа 1855 года, станет для русского военного флота ... вторым Гангутом!!! Вторым рождением в бою или перерождение после позорно-стыдливого затопления своих кораблей и стояния в гаванях под защитой береговых батарей, когда флоты противника хозяйничают в морях, которые Россия уже считала своими. Обстреливали, разоряли, сжигали приморские города, сёла, торговые суда стали добычей.
И как получается символично, без десницы Божьей здесь точно не обошлось. Столь судьбоносная победа была добыта в восьмидесяти милях от мыса Гангут. С разницей в сто один год и двенадцать дней. И, когда Алекса́ндр Ива́нович это понял, на него упала теперь фока-рей.Ведь Свеаборг для этой войны и флота по значению превзошёл Синоп!
