— Жалко её... — протянула Гермиона и Гарри согласно кивнул.
— Жалко? Не унижай её жалостью, — покачала головой женщина, — Она этого не заслужила.
Из-за спины Гарри шагнул Летящий в почти человеческом облике. Лишь радужка цвета обсидиана, радужка, в которой почти не видна была вертикальная щель зрачка — отличала его от людей.
— Ты хорошо видишь прошлое, служительница Той-что-Жаждет. Но не стоит отсекать ветви будущего из страха перед настоящим. Есть множество отражений, в которых она обращается против нас... но есть и множество путей, по которым она пойдет рядом с нами. Ее чувства сильны... и это может стать помехой... но может быть и опорой. Я хочу увидеть, что будет, когда (не "если", а именно "когда") она поймет, что того, кого она любила — нет более, а его место заняла безумная нежить, раб Пастыря Обреченных.
— Сможет ли она увидеть это? — чуть горько улыбнулась Карина, — Или любовь ослепит её, как ослепила многих до неё? Я бы не стала рисковать. Однажды проклятые любовью не отрекаются от неё. Волдеморт сохранил память. Не будет ли ей этого достаточно?
Книззл пошевелилась. Последнее, что она помнила — было чувство огромной усталости и голода. Но сейчас. Сейчас все заглушал страх. Страх, сравнимый с тем, который она испытывала при приближении дементоров. Только этим сущностям, что спорили сейчас о ее судьбе — не было нужды вытягивать ее худшие воспоминания: они сами были худшим. Две из четырех Губительных сил сошлись сейчас над ней. Кошка непроизвольно дернула хвостом, вспоминая о той порке, которую устроили ей, когда выяснилось, что она смогла проникнуть сквозь охранные заклятья, и в страшном, отделенном от остальной реальности подвале читала кошмарные живые тома Либер Хаотика — безумное собрание сочинение свихнувшегося монаха.
После этого в ней что-то изменилось. Ее анимагическая форма прежде была обычной кошкой — теперь она стала книззлом. И, как подозревала Трикси это изменение выражало ее желание увидеть, почувствовать присутствие Губительных сил с тем, чтобы не быть их беспомощной, ни о чем не подозревающей игрушкой. Она изменилась. Ее стали звать "сумасшедшей", и звали так долго и так часто, что она и сама поверила в это. Даже муж излучал страх, ложась с ней в постель. И только одно существо из всех, кого она встречала — не боялось ее. Ее Темный лорд. Великий и могучий...
А теперь она без сил лежит на столе, и рядом с ней даже воздух кипит от кошмарного запаха Хаоса. Как? Ну как эти дети могут не чувствовать его?!
— Три, — прозвучал над ней голос Карины, — Хотя ты еще и не подозреваешь об этом.
Книззл дернулась, свернулась клубком и зашипела. Она не терпела беспомощности и презирала слабость — даже свою. Особенно свою. Но она смогла и увидеть говорившую. И тут же поняла ответ на свой вопрос. Девочка, на плечо которой положила руку взрослая женщина. Нет, не женщина. Просто иллюзия, насквозь пропитанная Хаосом. Но Беллатриса даже так видела нити силы, ведущие от девочки к иллюзии.
— А то и все четыре. — Усмехнулись с другой стороны. — Трон черепов не любит псайкеров... но радуется кровопролитию. Ну а уж если псайкеры режут друг друга...
Книззл посмотрела туда, откуда донесся последний голос... и вздрогнула. От мальчика тянулся тот самый, знакомый ментальный запах, почти затерявшийся в водовороте Хаоса. А за его плечом стоял... нет, это не было иллюзией... но не было и реальностью, а скорее — ужасным смешением того и другого, тем, чего не могло быть, но было.
Книззл с трудом поднялась на лапы. Превращаться не хотелось. В человеческом облике стоять было бы тяжелее. Но Трикси не представляла одного: что ей делать?
— Впрочем, избавиться от неё мы всегда успеем. Способна ли ты предать своего Лорда, Беллатриса? Я вижу, ты в ужасе от сил, которыми мы пользуемся. Но и твой Лорд — не отличается от нас. Он лишь присягнул иной силе.
Превращаться не хотелось... но кошки неспособны говорить по человечески, а допустить ментальный контакт с носителями Губительных сил... Безумная Беллатриса еще не сошла с ума до такой степени. Ей было немного стыдно за свой внешний вид... но годы, проведенные в Азкабане — никого не красят.
— Я... я не знаю. Прочитав об одержимом профессоре и о Наследнике Слизерина я бежала из Азкабана в надежде разыскать моего лорда. Но в шраме мальчика сила Лорда плотно переплетена с одной из Губительных сил... и я боюсь... я не знаю...
Руки опускались... не хотелось стоять, говорить, жить. И только гордость, звенящая гордость рода Блэк не давала упасть на пол и разрыдаться...
— Хорошо. — Приняла решение иллюзия женщины, переглянувшись с девочкой. — Ты можешь отдохнуть в этом доме, не опасаясь врагов, и продолжить свой путь. Но берегись: попробуешь повредить нашим подопечным — и Азкабан покажется тебе истинным раем.
— Да, — встрепенулся Гарри, — госпожа Карина, я тут подумал... ведь крыса Рона — это тоже человек. В ее мыслях мелькает имя "Питер", но самих мыслей — практически и нет...
— Наверное, слишком много времени провел в крысином облике. — Пожала плечами Карина, — Но он не опасен. Я периодически проверяю, не замышляет ли он чего нехорошего.
27.03.2014
Миниатюра сорок пятая
Гермиона улыбнулась мальчику, сжала в руке статуэтку, и произнесла:
— Вести о Гарри.
Разумеется, антиаппарационная и антипортальная защита школы оказалась не абсолютной: директор могла манипулировать ею в весьма широких пределах, что наводило на некие... размышления о причинах и способах проникновения тролля в позапрошлом году. Гермиона как-то не вспомнила об этом, когда ей дали порт-ключ, но теперь, возникнув в директорском кабинете недоступного для аппарации и порт-ключей Хогвартса — задумалась о некоторых нестыковках в общеизвестных... А вот фактах ли?
— Мисс Грейнджер? — Директор МакГонагалл поднялась из-за стола. — У Вас есть информация о мистере Поттере?
— Да, госпожа директор. Гарри прислал Хедвиг с письмом. Он пишет, что живет в палатке под фиделиусом /*чистая правда, а то, что палатка стоит в саду Грейнджеров — это же второй вопрос, не так ли?*/, и предлагает встретиться в Дырявом котле перед отъездом в школу.
— Хм... — На лице директора отобразилась нешуточная работа мысли... — Как же это он наложил заклятье, которое не всем взрослым магам под силу... Неужели он настолько силен?
— Гарри пишет — этот момент был согласован — что он ухитрился купить палатку-артефакт, кучу денег отдал, зато счастлив. Фиделиус сам устанавливается, когда палатку ставят, вместе с расширяющими чарами.
— Хм... — еще раз произнесла Макгонагалл. — А можно взглянуть на письмо?
Девочка залилась краской. Нет, разумеется, письмо было у нее с собой... но Гари там написал такое, что показывать его кому-то постороннему очень не хотелось. Ну что ему стоило не писать этого... Но все-таки она протянула письмо профессору Макгонагалл.
"Гермиона, я тут прочитал в "Пророке" о побеге из Азкабана... "Дырявый котел" — слишком уж известное место, так что я ухожу из него. Возвращаться к Дурслям — настоящее безумие, тем более — из Дырявого: мало ли кто меня выследил. Так что я купил себе палатку с чарами Фиделиуса (маленькую: продавец сказал, что Фиделиус конфликтует с чарами расширения, так что палатка лишь чуть больше обычной маггловской), уеду на "Ночном рыцаре" (представляешь: есть такой автобус "для попавших в беду волшебников"), и уйду подальше в лес. Если не возражаешь — тридцатого встретимся в "Дырявом котле" и вместе поедем на вокзал. Люблю тебя и очень скучаю. Гарри"
"Вот же мальчишка!" — раздраженно думала Минерва, — "Не должно у него быть таких сильных привязанностей. Тем более так рано. Уничтожить крестраж можно только уничтожив носителя. Но детям об этом говорить рано. Вот Джинни — правильная девочка, и она бы Гарри настроила на героическую жертву. А Грейнджер, того и гляди, начнет искать другие способы, а то и вовсе на сторону Тьмы переметнется, лишь бы мальчика спасти, да еще и его за собой утянет. Нет, этого допустить никак нельзя. Позову Игнациуса, пусть он девчонке мозги вправит. Раз уж Гарри так привязался к ней..."
Словно услышав мысли Минервы, из камина вышел Олдгуд.
— Дорогая Минерва... О, мисс Грейнджер? Я полагаю, мистер Поттер нашелся?
— Не совсем, — поморщилась Макгонагалл, — Он, представь себе, купил палатку с Фиделиусом и живет на природе. Предложил встретиться перед первым сентября в Дырявом Котле, — она передала Олдгуду письмо. Гермиона нахмурилась. Это её письмо, и всяким старикам она его читать не давала!
— Девочка моя... — Председатель Визенгамота просто-таки источал вселенскую мудрость и всепонимание. Но начало у него сразу получилось неудачным.
"Я своя собственная, а если повезет — еще и девочка Гарри... но никак не Ваша" — мысль, мелькнувшая в голове Гермионы заставила ее сосредоточиться. И это напряжение не осталось незамеченным старым манипулятором.
— Не надо воспринимать меня как врага. — Блеснул Игнациус проницательными добрыми глазами. — Я хочу только добра.
"Ага, и во имя этого "добра" Гарри "должен умереть"? Нет уж".
Карине пришлось постараться, чтобы эти мысли не стали достоянием председателя Визенгамота.
— Но Гарри нужно вернуться к родственникам. Если он боится привести за собой хвост — пусть напишет где он, и я лично обеспечу аппарацию!
— Вернуться к родственникам? К черной магии, наполняющей их дом?
— Девочка моя, ты не понимаешь... Гарри не творил этого заклятья, на нем нет греха...
— Никто и не говорит о грехе. — Перебить взрослого... это далось Гермионе очень нелегко... но она справилась. — Только о беде. Ведь Гарри приходится жить в доме, где на него действует черное заклятье. Гарри сопротивляется ему, а вот Дурсли — похоже уже поддались. Иначе с чего бы им так плохо относится к племяннику? Он мне рассказывал... — Девочка задохнулась, давая Игнациусу возможность продолжить.
— Это заклятье установила мама Гарри. Оно не может навредить ее сыну.
— "Черная сила искажает даже самые благие намерения. Только помысливший припасть к этому отравленному колодцу — уже искажен, и нельзя доверять ему". "Диалоги о Свете и Тьме" Генриха Варратийского. И там же описано, как Великие маги ошибались, пытаясь поставить Тьму на службу Свету и становились виновниками кошмарных катастроф. А ведь мама Гарри не была Великой волшебницей, но всего лишь недавней выпускницей Хогвартса. Так может в глубине этого заклятья зреет Зло? Или же, если воспользоваться этой Силой смогла молодая магичка без специальных знаний — может быть, стоит ввести это в курс Хогвартса? Если есть возможность сделать столь... мощные и полезные заклятья безопасными?
— Мисс Грейнджер! — Возмущенно взвилась директор, но была остановлена Олдгудом.
— Не надо, Минерва. Это хорошо, что у нас подрастают столь пытливые умы, и в столь юном возрасте дети задаются столь серьезными вопросами. И раз уж вопрос задан — на него надо ответить. Боюсь, что Лили... поспешила с наложением столь... опасного заклятья. И, накладывая его — она серьезно повредила своей душе. Но Лили... увы, она мертва, а чары ее, пройдя очищающее горнило материнской любви — стали безопасны. Альбус проверил дом Дурслей, и был уверен, что именно этот дом — наилучший для проживания Гарри.
— ... — Гермиона задумалась. Карина молчала — ей хватало дел с поддержанием защиты. — Мама Гарри мертва... Но профессор Флитвик на Чарах рассказывал нам, что чары развеиваются со смертью создавшего их... Как же держится упомянутая Вами защита?
Олдгуд улыбнулся. Здесь он явно чувствовал себя увереннее.
— Мама Гарри предполагала возможность того, что она... не сможет растить сына. И поэтому защита настроена на него. Он должен пребывать в доме родственников, чтобы защита обновлялась. Понимаешь? Ты же не хочешь, чтобы родственники Гарри погибли?
Вот тут Карина перехватила контроль. Лицо девочки чуть дернулось, но успокоилось.
— Нет, конечно же нет... Я не хочу никому смерти, — девочка выглядела чуть испуганно и словно бы съежилась. Кажется, первой мыслью её было "Да чтоб они сдохли, не жалко", но эта мысль напугала её, — Я поняла вас, сэр. Но боюсь, я не смогу объяснить это Гарри. А у него точно нет более... Хороших и любящих родственников? А если они появятся?
Девочка невинно захлопала глазками.
— Сейчас таких родственников у Гарри нет. — Председатель Визенгамота хитро подмигнул девочке. — Но если они появятся, если найдется место, которое он сможет назвать своим домом... то вполне может случится так, что и защита его матери накроет именно этот новый дом. А пока что... позволь, я доставлю тебя домой. Минерва, ты же не возражаешь?
Директор ошеломленно посмотрела на них, но ничего не сказала. Улыбающийся старик и девочка вышли из кабинета, и Минерва Макгонагалл внимательно смотрела, как они пересекли двор замка, подошли к границе антиаппарационного барьера и исчезли. Что-то у нее не складывалось...
И никто не заметил, как выходящая из кабинета девочка уронила с ладони крошечную черную точку, от которой во все стороны расходилась незаметная нить, теряющаяся в варпе. Подарок Летящего с изменчивыми ветрами заступил на пост.
Возникнув перед калиткой, ведущей в сад родного дома, Гермиона задумалась. С одной стороны — радовал тот факт, что Фиделиус действительно надежно скрывал палатку. Так что неожиданно появившийся Игнациус не увидел ничего лишнего. Но с другой... Раз этот новый "добрый дедушка" имеет координаты ее дома — что мешает ему нагрянуть вновь, и увидеть Гарри? Сейчас-то они договорились, что с отбытием Гермионы Гарри спрячется в палатке и будет сидеть там, пока Гермиона, являющаяся Хранительницей Фиделиуса не скажет ему, что можно выходить. Но не жить же ему там всегда?
— Ну вот... беги, девочка. И подумай о том, о чем мы говорили: Гарри нужен дом и нужна семья, хоть какая-нибудь. И если такая не найдется до следующего лета — ему придется вернуться к Дурслям.
Когда Игнациус ушел, девочка забралась в палатку.
— Привет Гарри, — она улыбалась, но как-то неуверенно и настороженно.
— Привет. Что случилось? — мальчик сразу почувствовал, что что-то не так.
— Олдгуд сказал: "Гарри нужен дом и нужна семья, хоть какая-нибудь. И если такая не найдется до следующего лета — ему придется вернуться к Дурслям." Но он был слишком радостный, когда говорил это. Слишком доброжелательный. Как будто это его радует. Он... Он читал твое письмо. Я боюсь того, какие планы он может строить на этот счет, — девочка крепко обняла мальчика, в её взгляде было беспокойство. Ей казалось, что она в чем-то ошиблась, чего-то не учла.
— Значит, надо воспользоваться подарком Летящего. Ты же отпустила его?
— Да, — улыбнулась девочка, прижавшись к Гарри, и крепко сжав его руку в своей. — Давай воспользуемся.
Летящий с изменчивыми ветрами усмехнулся в волнах Великого океана, когда услышал зов. Сестра любимой и его подопечный просили о помощи. Что ж. Ему будет нетрудно ее оказать.
Понятие "направление" в варпе всегда было условным и в некотором роде, спорным, так же как и понятие "времени". Но маячок, оставленный девочкой в кабинете директора Хогвартса — давал надежную привязку. И для демона, замершего на грани нереальности не составило труда найти среди бесчисленных отражений имматериума именно то, которое было ему нужно.
