— То есть у тебя что-то повреждено? — забыв про свои желания, испуганно вскинулась, сунув мокрый бумажный комок в карман и хватая его за руки.
— Да... но я сбросил большую часть тебе и теперь могу сам восстановиться. И мне необходимы хорошие эмоции... — потянул ее к выходу, открывая защелку на двери. Мявшиеся за ней девицы, костерившие на все корки запершихся в ванной, тут же заткнулись, восторженно воззрившись на нелюдя и прокомментировав недовольно-кислым "фьюииить" нахождение рядом встрепанной раскрасневшейся девушки.
— Все, теперь мне не избавиться от звания твоей любовницы, — столь же кисло заметила ему Оля.
— Ты бы знала, как они тебе завидуют! — самодовольство вернулось на все еще бледное лицо. — Еще бы им не завидовать, при такой внешней и эмоциональной непривлекательности! Мне рядом с ними и находиться тошно! Ты лучше!
— Аха, — она перевязывала ажурный шарфик с шеи на запястье, укутывая тремя рядами светящийся браслет, — скажи еще, что я тебе уже не так противна!
— В принципе, да, не так, все ж таки родственная основа в браслете совсем не мелочь. Эти-то дуры считают, мы и так с тобой занимаемся регулярно сексом, а мне еще и мало. Тьфу, противные чувства, грязные. Оскорбительно... но за помощь я тебе благодарен, так что пусть их, — он встряхнул кисти около лица, будто отгоняя плохие образы. — Если бы не ты, меня бы отсюда выдернуло спасательным заклинанием на последнем издыхании и с полностью сожженной структурой, — он чуть покачнулся.
— Все настолько плохо? И сейчас? — она подтолкнула его к стенке, чтобы не упал ненароком, и заглянула в глаза.
— Настолько, — мрачно ответил, пытаясь продолжить движение. Но, увидев плещущееся в ее глазах беспокойство, все же смягчился, оперся сам ладонью, снимая с нее вес, и пояснил. — Было. И, если бы ты не была человеком, то тоже не смогла бы столько принять, это же грубая энергия. Из близких такое способна только половинка или мама принять...
— То есть ты... — она ошарашенно выпустила его руку, сделав из слова "мама" некий вывод, — ты что, еще подросток по вашим меркам?
— Нет! Совершеннолетний! — недовольно развернулся и понуро уставился в пол, — а мне теперь, как ребенку, все сожженное заново восстанавливать!
— Все-таки тебе еще нехорошо, да? — посочувствовала она, не зная, как помочь.
— Плохо, но могло быть и куда хуже, — парень выдохнул, распрямляясь, и потянул ее к облюбованному ими уголку. — О, а вот и твой воздыхатель, — они, кивнув, минули Лешу, исподлобья наблюдавшего картину их выхода из ванной, почти объятий у стены и проводившего парочку "калек" рассерженным взглядом.
Девушка расстроилась но, впрочем, если бы она обернулась, то увидела бы как тот все же опустил сжатые кулаки, услышав из курилки вопрос их добровольного помощника:
— Ну что, стало легче? Не мутит?
— Да, все более-менее в порядке, спасибо за помощь, — Оля благодарно кивнула парню, неосознанно пытаясь закрыть собой эльфа.
— Дай мне нормально сесть! — с привычными интонациями возмутился тот, — не загораживай!
— Но, — оторопела она, — тебе же нехорошо? Вдруг она снова подойдет?
— Ничего она больше не сделает, все что могла уже выплеснула, слишком старалась!
— А если еще кто-то... — попыталась настаивать девушка.
— Вряд ли, она тоже не совсем правильно делала, где-то, наверное, подсмотрела, как надо сбрасывать... — рассеянно вглядываясь в мельтешение цветомузыки в соседней комнате и покачивающиеся в медленном танце пары, ответил он.
— И все-таки... если...
— То твой браслет удержит канал связи примерно до утра. Пойду-ка я поищу новых эмоций, а то сил почти нет, — оборвал он и незаметно ввинтился в танцующую в гостиной толпу, будто и не ползал только что по стеночке.
Леша, последние полчаса безуспешно пытавшийся найти Олю с ее родственником, которые "вот-вот совсем недавно где-то тут сидели", был практически раздавлен видом выходящей из ванны парочки. Чем они там занимались — сомнений не возникало, слишком уж возбужденной и взъерошенной выглядела девушка. Парень тяжело вздохнул, — такого он от нее не ожидал никак. Ни вообще, ни, тем более, прилюдно. Сжав кулаки, он рассматривал Олю, собираясь быстро попрощаться и уйти. Совсем. Ничего не спрашивая и не прося объяснений. Играть с собой он не давал никому и никогда, и не позволит и сейчас. Но. Но их так вовремя окликнул Серый. И Леша сподобился чуть остановить свое раздражение и осмотреть поподробнее прибалта, — тот, в противоположность Оле, не выглядел ни возбужденным, ни цветущим, ни вообще здоровым. Он смотрелся откровенно зеленым, высохшим и больным, если быть точнее. И парень в очередной раз нарушил свои же жесткие правила. Не ушел. Не смог. Его слишком сильно к ней потянуло сейчас, как ни разу до того, ни к ней, ни даже к Кате. Проснулось и мучило странное собственническое желание — бросить здесь Эда и утащить ее в другую комнату, в коридор, в ту же ванну, в подъезд, в машину, отвезти к ней домой в конце концов, но не отпускать. Дальше фантазия буксовала, но одно он желал твердо — Оля должна быть рядом, и точка!
Леша аккуратно обошел барную стойку, злясь на прибалта за то, что он оккупировал место рядом с девушкой, да еще, похоже, и обижает ее, судя по ее грустному виду! Чуть понаблюдав за парочкой и поразившись уходу Эда к танцующим — только что же едва ползал, а туда же! Домой бы ехал и Олю бы не мучил! Бесчувственный чурбан какой-то!
Девушка сидела пригорюнившись, зарывшись пылающим лицом в ладони, — от такого ухода эльфа ей стало ужасно жалко себя. Словно брошенная ветреным любовником, — получил свое и свалил, оставив ее одну на один с проблемами. В теле еще бродили отголоски какого-то жаркого удовольствия, взрываясь то тут то там салютами и фейерверками. Энергия бурлила, требовала срочно что-то делать, куда-то бежать, но непременно с кем-то вдвоем. Обнять, прижать, погладить обнаженную кожу, поцеловать... тяжко вздохнув, она снова перебралась на табуретку в угол и схватила высокий стакан с коктейлем. В очередной раз проигнорировав предостережение нового умения о несъедобности данной смеси, потрясла стакан. "Мята и лайм, наверное, мохито" — неуверенно определила она, выпив сразу треть и скорбно возя трубочками по льду. "Напиваться нельзя, я должна помогать этому... этому... нелюдю!" — обиженно поминала она про себя спутника.
— Привет! У тебя все в порядке? Ты грустишь? — со стороны кухни ее руки с бокалом накрыл Лешка, облокотившись на стойку и внимательно вглядываясь в лицо.
— Привет! — слабо улыбнулась она, — немного. У меня нормально, а вот Эду стало плохо. Ну да ты же видел...
— Да неудивительно, — добавил Мишка, поворачиваясь к ним от окна, — ты бы посмотрел, как он тут водку глушил! Двухсотграммовый стакан залпом!
— Герой! Го-о-орячий прибалтийский парень,— качнула головой Оля, ей хотелось его как-нибудь поддеть за то, что он ее бросил.
— Пойдем, потанцуем? — Леша чуть задержал ее руки в своих, не желая отпускать. Желание обнять ее и спрятать от всех уже едва удавалось сдерживать.
— Пойдем, — согласилась, не увидев поблизости подопечного.
Обняв Лешку, она немного поборолась с собой и, плюнув на то, как это смотрится со стороны, положила голову ему на плечо, щека ощущала тепло кожи под тонкой рубашкой. Сразу стало легче, словно она поделилась с ним распирающим жаром от поселившегося в ней обжигающего шарика. Однако к концу танца парень стал каким-то до каменности напряженным и слишком уж сильно стискивал ее в руках, будто стараясь не дать прижаться к себе крепче. Она удивленно подняла голову, встретив потемневший взгляд под нахмуренным лбом и плотно сжатые губы.
— Что? — не стала она противиться желанию и коснулась кончиками пальцев залегшей между бровями морщинки. Лешка дернулся, выдохнул, прижал ее к себе и поцеловал, напористо и требовательно, прямо посреди комнаты с обнимающимися в медленном танце парами. Кажется, это было то, чего гостящая у нее молния и ждала, бодро пробежав по уже проложенному маршруту и, разделившись пополам, зажгла ярким румянцем щеки парня. Застонали они вместе. Оля сама подалась к нему, обвивая шею, а тот, сперва собственнически прижав ее, резко отстранился, разорвав поцелуй, встряхнул за плечи и почти грубо толкнул, уронив в кресло у стены.
— Извини, — подозрительно тяжело дыша заявил он, — мне срочно надо выйти.
— Ну и что это было? — недоумевала девушка, пытаясь успокоить потерявшееся в бешенном галопе сердце и зажимая ладошками вновь пламенеющие щеки. А потом обиделась, — и этот бросил! Мужиков ей вообще никогда не понять, наверное. Опасливо пронаблюдав за пьяными студентами, чуть не падающими на нее, выписывая по невероятным траекториям "танцевальные" па, собрала дрожащие руки-ноги и отправилась обратно в свой уголок. Общаться с другими ребятами, отчего-то вдруг обратившими на нее внимание и пытающимися то обнять, то прижать к стенке, то пьяно облобызать, затащив в гущу танцующих, — никакого желания не было. Оля, вяло отбрехиваясь состоянием нестояния от веселых и скабрезных предложений, добрела обратно до "своей" табуретки и как спасительную соломинку схватила запотевший стакан с коктейлем, растерявшим весь свой лед.
"Что ж ей так не везет сегодня? Да и вообще?" — посетовала она про себя, с маниакальным упорством золотоискателя исследуя дно собственного стакана.
Наличие рядом эльфа она ощутила довольно неожиданным образом — нагрелся браслет, жар от которого опять прокатился по всему телу, будто невидимыми иголочками распаляя кожу. Углядев краем глаза привычную фигуру в интересной близости от чьих-то женских прелестей, она только тяжело вздохнула и отвернулась. Дотянувшись до ближайшего полного коктейля со льдом, девушка опустила пылающее лицо как можно ниже.
Когда ощущение жара от браслета почти прошло, она развернулась и демонстративно спокойно поинтересовалась:
— Что, все-таки я была права? И нашлись желающие поделиться с тобой энергией? Тебе впечатлений мало еще?
— Нашлись, да, как ни странно, попытавшиеся это сделать. Но с той темной не сравнить.
— И как?
— Все ушло тебе, — равнодушно ответил он, примериваясь к новой партии мини-бутербродов с сыром, лимоном и черри.
— Выходит то, что у меня тоже имеются какие-то чувства и желания, тебе все равно? — обиженно отвернулась она. — Ты здесь еще хочешь оставаться? Давай уже уйдем, а? Пока ничего больше не приключилось!
— Пожалуй, еще немного побудем. Ничего особенного уже не может произойти, я уверен!
— Уверен он! — проворчала Оля. — Пока мои прогнозы оправдываются!
— И мои тоже! Мне любопытно! — и гордо добавил:
— Я правильно предсказал действие этих ваших раскрепощающих средств, поведение их принявших постепенно меняется, становясь все менее разумным. Зато простым, предсказуемым и легко контролируемым.
— И что ты наблюдаешь такого уж интересного? Я тебе и так могла все это рассказать, даже не выходя из дома! Еще, кстати, ты забыл повышение агрессивности! — нелюдь ее откровенно раздражал. "Любопытно ему! А то, что с нею происходит — ему неважно?"
— Привычки, ужимки, обманы, сексуальное поведение опять-таки, — с довольной физиономией составляя себе в тарелку новую порцию бутербродиков почти промурлыкал он.
— Прямо как животных изучаешь, — передернуло ее. — А про человеческое поведение ты что скажешь? Вот про поцелуи, например? Это же не животное?
— Именно вот то действо, что демонстрируют парочки по углам?
— Ну... да... — смутилась она, потому что те самые парочки вели себя довольно... развязно-отвязно...
— Странно и грубо. Впрочем, каждый вид разнообразит сексуальное общение сообразно своему уровню. Чем ниже вид по развитию, тем меньше ему надо любви для реализации инстинкта размножения.
— Удивляюсь, как ты можешь говорить в обычной жизни такими фразами? Это же неудобно!
— Почему неудобно? Напротив, очень рационально, сразу уточняется все необходимое.
— О, да! Рациональность — имя твое! Удивляюсь, как ты еще не ленишься разговаривать! — все-таки ее раздражение прорвалось в их "интеллектуальный" разговор.
— Согласен, это очень неудобно, — согласно кивнул он.
— Что, разговаривать? — опешила Оля.
— Конечно, ты правильно заметила, общаться мысленно гораздо информативнее.
— Тьфу на тебя. Но мне интересно, у вас поцелуи есть? — ну да, ну выпила больше чем немножко, ну захотелось развести эльфа на поцелуй, ну и что? Он рядом, а Лешка раздразнил и сбежал, гад такой. Не она же виновата в том, что у нее по телу до сих пор будто бегают маленькие молнии, не давая спокойно сидеть!
— Скорее есть... — неуверенно ответил он, видимо считав ее желание.
— Это как это? Ты, такой четкий и рациональный, и не знаешь? Или есть — или нет!
— Как тебе сказать. Мы намного дальше от животных, чем вы, и прилюдное совокупление для нас невозможно.
— Ээээ? Как это? Это же только поцелуи... — вытаращилась она на него.
— У вас это скорее прелюдия к сексуальным отношениям, да и вот у той парочки, — он ничуть не смущаясь показал пальцем на затихарившихся в угол парня и девушку, — сейчас вот прямо именно совокупление и будет. Или это не прилюдно? — ну конечно же, он не мог говорить потише, и ребята в импровизированной "курилке" на кухне уже прислушались и, повернувшись согласно указующему персту, с интересом наблюдали за пьяными любовниками. Никто не был раздет, девушка висела на парне, удерживаясь руками за шею и ногами за талию, он поддерживал ее под попку руками под задранным платьем и они... ну в общем, можно и не раздеваться...
— Ладно, — она шустро развернулась обратно к окну, — так что с поцелуями у вас?
— У нас? Ты имеешь в виду мою расу или мой мир?
— Мир... наверное... но и расу тоже...
— Скажем, бывают... Ведь ваше понятие охватывает не только поцелуи в губы, но и прикосновение губами к любой части тела, руке, например.
— Ну и в чем проблема? Сложно сказать — да или нет? — что-то она сама начала злиться. С чего бы? Что, он не понимает ее намеков? Прямо надо сказать?
— Сложно. Потому что прикосновения губами, языком и зубами у разных рас различаются.
— Что-о-о-о?
— Например, вылизывание и прикусывание зубами характерно для сексуальных игр оборотней, а наоборот укус и зализывание — для ...кажется, у вас они называются вампирами... точно, странное определение... У моей расы же ни то, ни другое, ни ваш вариант, — небрежно тыкнул в развлекающуюся парочку, — не являются обязательной составной частью отношений и встречаются довольно редко. Поэтому и сказать тебе определенно не могу.
— А попробовать не хочешь? — все равно он уже все прочитал в ее мыслях, так что пусть уж отвечает.
— А где ты тут видишь приятный для меня объект? — ехидно скривился он. — Видишь ли, у нас сексуальное поведение невозможно без любви, поэтому мне и энергию эту так трудно перерабатывать.
— Я тебе не подхожу, да? — не удержала она язык.
— Извини, нет. Хоть ты и стала питаться лучше, но это будет чересчур, я же не извращенец! Успокойся, все пройдет. Тебе просто хочется скинуть избыток сексуальной энергии. Она тебе мешает. И все. Никаких чувств ко мне у тебя нет. Так что незачем.
