Противостояние

— Можешь не стараться, все равно не поделюсь, — пробурчала с набитым ртом подруга, потянувшись к бокалу с горячим вишневым соком, дразнившим ароматом гвоздики и яблок. Щеки девушки порозовели, она отогрелась и посвежела, а в глазах плескалось такое блаженство, что стало совестно язвить по поводу ее любви к сладкому и дальше. В конце концов, за те два месяца, что Солэйр грабит академическую столовую, она не поправилась ни на сантиметр. Пусть ребенок ест, если это приносит ей столько счастья.

Я ограничилась куда более скромным завтраком: блинчик, фаршированный говядиной и зеленью, и шоколадное пирожное к чаю. За время пути и недолгой прогулки мой организм еще не успел проголодаться. Наталия тоже пока не нагуляла аппетит — ну и берегла фигуру к примерке, — чтобы скупить половину ассортимента, заказав себе сырные тарталетки с курицей и блинчик с творогом. Солэйр на наш выбор лишь пренебрежительно фыркнула, не отрываясь от своих сладостей.

Желание покинуть кафе-пекарню, чтобы снова очутиться под холодным ветром, долго не возникало, но понимание того, что выбор платья — процесс не сиюсекундный, все же выгнало нас на улицу, и мы, подняв воротники повыше и оскальзываясь на тротуарах, добежали все же до нужных магазинов.

Крупных рынков как таковых в Дарионе было три, и служили они не только для торговли, но и для общения, развлечения. В другой раз я бы с удовольствием посетила какой-нибудь из них: насколько я знала, на рыночных площадях никогда не переводились бродячие артисты, каждый день превращался едва ли не в ярмарку, и там было на что посмотреть и что купить, но не сегодня. Сегодня нам нужны были мастеровые кварталы, которые располагались в стороне от рынков. Когда-то в них все начиналось с мелких семейных дел: семья швеи, семья сапожника, семья гончара, из поколения в поколения занимающиеся наследием предков, но со временем все это превратилось из способа выжить в неплохой заработок, а в последующем — и в возможность расширить дело, получать прибыль. Сейчас уже почти и не встретишь мастерового, который бы на первом этаже своего дома обустроил лавку и обслуживал покупателей, а на втором — жил. Сейчас семьям, сумевшим вовремя сориентироваться, принадлежало не по одному и не по два магазина, да и дома располагались в чистеньких, престижных районах столицы — как те, через которые мы с Тони добирались до представительства Академии.

Вот как раз кварталы с такими магазинами нам и нужны были. Может быть, цены там будут выше, чем на рынке, зато можно быть уверенным в качестве покупаемого товара, выбрать который можно в спокойной обстановке — и в тепле.

Первые два магазина были отвергнуты из-за скромности продаваемой в нем одежды.

— Я, конечно, хотела без вычурности, но это как-то уже слишком, — пробормотала Солэйр, окидывая хмурым взглядом ряды темной одежды и направляясь к выходу. Мы с Нати не подумали возражать. Второй магазин тоже мог похвастаться нарядами скорее для семейного торжества, но никак не для Зимнего бала.

В третьем уже было интересней. Буйство красок и разнообразие фасонов ошеломляли с первого взгляда. Но бурные восторги и откровенно лживые комплименты двух девушек-продавщиц вызывали неприятные эмоции, и Солэйр, первая выбравшая себе три платья в нежных голубых оттенках, разочарованно вздохнула и поспешила покинуть магазин.

— Я же во втором платье на растаявшую сосульку похожа была, — пробормотала она недовольно, спускаясь по ступенькам на тротуар.

— Что вы, что вы! — пропищала Наталия, подражая продавщицам. — Платье сидит на вас изумительно! Этот фасон сейчас пользуется огромной популярностью!

— Перестань, — поморщилась Лэйри, и ее внутреннее солнышко словно скрылось за тучей. — Они и сами прекрасно справились с тем, чтобы испортить мне настроение, не добавляй ты еще.

— Не буду, — Нати подняла руки, показывая, что тверда и честна в своем намерении "больше так не делать", и усмехнулась: — Зато растаявшая сосулька — это как нельзя в тему, правда, Ками?

— Солэйр не жалко — нас пожалей. Ведь на бал пойдем вместе, и в том кошмарном платье она была бы рядом с нами. — Нати поморщилась и тряхнула головой, прогоняя ужасное видение. — А вообще странно: платье, пока его не надели, смотрелось просто великолепно. Я сама подумывала о том, чтобы его примерить, если Лэйри остановит выбор на другом.

В следующем магазине первой переодеваться в маленькую комнатку с зеркалами скользнула я, выбрав четыре платья разных цветов. Белое и голубое отложила сразу: они были вроде бы и неплохими, но чувствовалось в них что-то не то. Точнее, чего-то особенного в них не чувствовалось. Нежно-фиолетовое, на свету приобретающее цвет сизоватой дымки, мне понравилось гораздо больше. На нем и решила остановить свой выбор.

Девушка, помогавшая справиться с застежками-завязками, удивленно поинтересовалась:

— А почему не хотите померить последнее? Оно куда более интересное.

Я покосилась на красные языки пламени, "съедающие" подол четвертого наряда, и с тяжелым вздохом — платье мне действительно приглянулось — призналась:

— Оно не подходит к теме Зимнего бала. Огонь и Ледяное королевство плохо сочетаются.

— А ты просто его примерь, — предложила Наталия, придирчиво рассматривая сиреневое платье и всем своим видом выражая разочарование. — Может быть, на тебе оно заиграет так, как нужно.

Солэйр согласно закивала, заталкивая меня обратно в комнату для переодеваний. А когда помогавшая мне девушка открыла дверь, чтобы я могла показаться подругам, я никак не могла решить, чего я в этот момент желаю больше — расцеловать их за совет или поругаться из-за него. Потому что поняла, что, несмотря на Ледяное королевство и праздник Первого дня зимы, с этим платьем я расстаться не в состоянии. По неширокому подолу алыми всполохами расползалось пламя, словно заледеневшее в своей попытке перескочить с юбки на лиф, который постепенно и очень незаметно из белого превращался у горла и к рукавам в едва уловимый голубой. Сами же рукава к манжетам снова светлели до цвета чистого снега. Я видела, какие последние штрихи нужно сделать, чтобы это платье стало олицетворением льда.

— Короткий прозрачный шлейф из голубоватого газа до пояса с высоким воротником, в мелкие искусственные снежинки, и такой же тонкий слой поверх юбки, неровно обрезанными краями касающийся огненных лепестков, — поделилась я планами с подругами, и на этот раз мой выбор был поддержан единогласно.

Оплачивая половину стоимости платья, я уже скучала по своей покупке, с нетерпением ожидая, когда мне в Академию привезут готовый вариант с заказанными мной изменениями. Оно было абсолютно не похоже на то, что нарисовало воображение по пути в столицу, но так даже лучше. Заледеневшее пламя я вряд ли смогла бы придумать, но эффект от него будет гораздо более сильный, чем от обычного наряда строго установленного цвета.

Через час выбрали платье для Наталии, аквамариновое, с открытыми плечами, расшитое по подолу волнами и словно плещущееся у ее ног, застывающее, стоило лишь девушке остановиться. Еще почти полчаса сложного выбора — и более чем на половину готовой к балу оказалась и Солэйр, выбравшая для себя голубой лед и широкие крылья за спиной. Ледяная драконица, не иначе. Если бы еще получилось из волос сделать корону...

К центральной площади, сопровождаемые умопомрачительным запахом свежей выпечки, с упакованными в коробки и пакеты нарядами, мы подошли спустя несколько часов после обеда, в отличнейшем настроении и с поселившейся в сердце надеждой оказаться через месяц не просто на балу, но — в сказке.

Увиденная за спиной Солэйр картина резко оборвала мой смех: к одному из ресторанчиков, расположенных на другом конце площади, под руку с девушкой приближался Николас. Он улыбался ей, она смеялась в ответ, прижимаясь к его боку настолько близко, насколько это вполне возможно, и оба казались поглощенными друг другом. В груди поднялась волна обиды и злости, захотелось закричать и заплакать одновременно. Шедшего чуть позади Гранта с его спутницей я даже не заметила, сосредоточившись на Ники. Ненавижу!

Оглянувшиеся и мгновенно все понявшие подруги быстренько затолкали меня в ближайший экипаж, всю дорогу до Академии настороженно поглядывая на пышущий злобой "цветочек".

До самой Академии ехали молча. Я злилась и боялась рот раскрыть, чтобы не досталось подругам, Нати и Солэйр периодически выражали сочувствие и пытались меня успокоить, то гладя по плечу, то сжимая ладонь. Покинув экипаж и пройдя через ворота, не сговариваясь, направились к четвертому общежитию. И только в комнате, удержав себя от порыва разбить что-нибудь, позволила выплеснуться эмоциям в одном коротком, хлестком и даже не особо громком:

— Ненавиж-жу!

Наталия, обняв за плечи, усадила меня на кровать, даже не дав снять пальто. Солэйр прислонилась к столу, оказавшись напротив меня. Подруги выглядели обеспокоенными и слишком серьезными, и меня кольнуло чувство вины. Я испортила нам выходной.

— Это же ведь была не ревность, правда?

Я поперхнулась готовыми сорваться с губ извинениями и изумленно повернулась к обнимавшей меня Нати:

— Ревность? Нет, конечно. Это была ненависть в самом чистом ее проявлении, ненависть к лицемерию и двойным стандартам.

Лэйри грустно покосилась на пакет с выпечкой, пристроенный на стуле и распространяющий по комнате невероятные ароматы, и с тяжелым вздохом, расстегивая пальто, попросила:

— Рассказывай.

Стыд снова дал о себе знать, двойным грузом рухнув на плечи, и я, склонив голову, пробормотала:

— Простите. Загружаю вас своими проблемами с Ники, испортила такой хороший день, заставляю теперь со мной нянчиться...

— Выкинь подобные мысли из головы немедленно, — недовольно поморщилась Нати. — Думаешь, только мужья существуют на то, чтобы быть рядом и в горе, и в радости? Тебе не повезло с магом, из-за него приходится особенно тяжело... неужели мы тебя не поддержим?

Я подняла на нее глаза и, вопреки настроению, улыбнулась, вдруг представив, как мы в каком-нибудь подвале чертим древний сложный магический символ, окружаем его зажженными свечами и, становясь в круг, беремся за руки, обещая: "Обязуемся быть подругами и поддерживать друг друга и в горе, и в радости. И даже злобный эгоистичный маг не разлучит нас". Наталия, заметив перемену в моем настроении, отпустила мои плечи и поднялась с кровати, тоже снимая пальто. Солэйр без каких-либо просьб мгновенно занялась чаем. Мне же оставалось только искренне благодарить Богов за то, что в моей жизни появились эти девушки. Без них мне в Академии, в состоянии постоянного полувоенного нейтралитета с Николасом, было бы намного тяжелее.

— Так что случилось? — ожидая, пока закипит чайник, Лэйри медитировала над открытой коробкой с выпечкой, мучительно решая, что съесть первым. Очередной ее ооочень сложный выбор. Нати рядом с ней расставляла тарелочки, звеня ложками, и эта картина помогла мне окончательно взять себя в руки.

— Я вряд ли даже сама смогу сказать, что конкретно случилось. Просто увидела там его, наслаждающегося жизнью и обществом той девушки — и вызверилась. Вспомнила все слова, все претензии, все требования... Последняя ссора была ведь не только из-за Райворта. Для него вполне естественно то, что после окончания Академии он женится, заведет нормальную семью, а я буду любовницей по необходимости. О том, что я тоже хотела бы иметь надежную опору за плечом, детей и личную жизнь, он даже не задумался. Заявил, что проводников его родителей все устраивает и что между нами все будет точно так же... А я после письма родителей, в котором мама написала, что Фран ждет ребенка, все чаще об этом думаю... И даже если вдруг найдется уникум, готовый жениться на мне и делить меня с магом — что само по себе мерзко, — Ники просто не позволит ему надолго задержаться в моей жизни. После инициации он сказал, что я могу заниматься чем угодно и жить так, как захочу, но у него такое выражение лица при этом было... В общем, он и себя-то в этих словах убедить не смог, я же тем более не поверила. Я ведь — идеальный проводник! — выдохнула со злостью, ударяя по спинке кровати. — Он меня никуда не отпустит.

— Ты меня сейчас поколотишь, но... — Наталия нерешительно прикусила губу и на всякий случай отступила на шаг, что поразило меня даже больше, чем ее последующие слова, — а ты не думала о том, чтобы помириться с Ники и попробовать... ну, влюбить его в себя, влюбиться самой и создать семью с ним? Ведь маги иногда женятся на своих проводниках.

Солэйр на этом предложении даже от коробки оторвалась, подняв голову и разрушив пока даже не построенный Наталией воздушный замок:

— У них с Грантом родители маги, оба. И, как я поняла со слов Гилленхора, никакого другого союза для своих детей, кроме как с ведьмой, они не потерпят. Грант вообще не особо разговорчивый, и тему Николас/Камелия мы с ним не затрагиваем, но у меня создалось впечатление, что его друга практически заставили пройти Распределение, и ему очень бы не поздоровилось, окажись он проводником. Так что вариант со свадьбой можно даже не рассматривать — немага они в свое общество не пустят.

Энтузиазм в глазах Нати погас, а я в словах Солэйр услышала кое-что другое:

— А ты? Ведь если Грант из такой же семьи...

— Мы пока всерьез об этом не задумывались. Сейчас общаемся как однокурсники, возможные будущие друзья, что будет потом — покажет время. Но мне легче хотя бы в том плане, что я никогда не мечтала о муже и куче голопузов под юбкой. Любовница? Хм... до этого еще далеко, что-нибудь придумается.

Солэйр замолчала, каким-то задумчиво-отстраненным взглядом уставившись в окно, и я не решилась расспрашивать ее и дальше. Не мне что-то говорить, когда у самой все хуже некуда. И воспоминание о том, что, судя по рассказу профессора Чени, раньше браки между проводниками и магами были предрешены судьбой, так и осталось невысказанным. Не в тему как-то.

— Как-то невесело все это, — пробормотала Наталия, и мы с Солэйр грустными полуулыбками поддержали эту мысль. Может быть, потом что-то и изменится, мы разберемся со своими проводниками, с будущим и с другими возникающими проблемами, но сейчас почему-то все кажется довольно-таки мрачным и безрадостным.

— Мои любимые ученики пожаловали, — иронично поприветствовала нас Альтерия Чени, поднимая голову от проверки написанных сегодня на занятии работ и приглашая нас с Ники устроиться перед ее столом. Позаимствовав из-за первой парты стулья, сели на противоположных сторонах, демонстративно не замечая друг друга. — Так дело не пойдет. Я не буду крутить головой, как сова, чтобы видеть обоих. Сели прямо напротив меня, рядом. Если между вашими стульями будет больше десяти сантиметров, закрою доступ на свои пары — и будете объясняться с ректоратом.

Недовольно покосившись на Ники, передвинула свой стул, как того требовала преподавательница, резко усомнившись в ее способностях психолога. Разве можно нас вынуждать к таким действиям, если мы терпеть друг друга не можем? Ну, в данный момент мы действительно оба испытывали негативные чувства в отношении своего партнера.