Прасковья. Будни сельских ведьм (часть 1)

— И тебе драсти, Никитична! Чего кричишь, говори толком, — попыталась образумить ее бабуля.

— Та шо говорить, недавно у лесе девки наши были, у том самом лагере в эльфями. От они и рассказали, шо у лесе хлопцы в игру играют с пиштолями, шо краской пуляют. А вчера туды мужики да пацаны намылились, и Федька мой тоже. А вечером пришли таки довоооольные! Говорят, шо покруче футболу будет, а сегодня и бабоньки туды пошли, ну и я вместе с ними. А чего не пойти у такой компании? Усе ж веселее, чем у дома сидеть! — Никитична с трепетом живописала перипетии увиденного ею матча и добавляла к месту или нет собственные комментарии. Через полчаса непрерывной трескотни устала не только я, но и бабуля.

— А завтрева у них последний матч, опосля которого они все уедут, — выдала она неожиданную информацию.

Да что же это такое? Как уедут? И что я больше Руслана не увижу? Завтра последний день и все? В груди как-то нехорошо закололо, настроение не то, что испортилось, оно стало в край поганым. Только одно было непонятным, почему меня это известие так задело. Я же Руслана видела всего несколько раз. Объяснить самой себе душевный раздрай я не могла, не с чем было сравнивать. Вот только вдруг отчетливо поняла, что если завтра не пойду в лес, то простить себе этого не смогу. Когда решение было принято, на душе сразу стало легче. И было уже не важно, что идти мне придется в кошачьем облике и Руслан меня не узнает. Все это ерунда! Я хоть на него одним глазком посмотрю, все легче будет. Ну, а бабуля... А что бабуля? Убегу и все. И Федьке говорить не буду, а то еще сдаст меня из самых благих побуждений. Что касается моего передвижения вне хаты, он становится на редкость правильным и во всем поддерживает бабулю.

— Что-то ты притихла родная. Случилось что? — забеспокоилась бабуля.

— Да нет. Все хорошо, просто устала. Бабуль давай спать, а то поздно уже.

Никитична намек поняла сразу и ушла.

— Ох, и не нравишься ты мне, — сказала Настасья, укрывая меня одеялом. — Ну да ладно, утро вечера мудренее. Разберемся.

На следующее утро ей было не до меня. Часов в семь к нам приехал растрепанный мужичонка из соседнего села.

— Настасья, помоги, на тебя вся надежда! Жена рожает, до больницы не довезу, а ты знаешь какие у нее проблемы. Помоги! По гроб жизни обязан буду! — зачастил он взволнованно, переминаясь с ноги на ногу и полностью измяв свой картуз.

— Так! Где она? Когда схватки начались? — бабуля была собранна и деловита.

— Дома она у нас, я не рискнул ее с собой везти, боялся, что растрясу, либо что-то в дороге случится. А лекарь наш поселковый, скотина, пьяный уже два дня.

— Вот и дурень, что не привез! Кто там с ней сейчас?

— Матушка моя. Она расположила ее в бане, как обычай велит. Поехали быстрее, Настасья, мочи моей нету! Как она там сердешная?

— Две минуты! — рыкнула бабуля. — Жди в машине, я сейчас оденусь, соберусь и едем.

Мужичек пулей вылетел во двор, а бабуля споро стала собирать дежурную сумку, складывая в нее травы и склянки с отварами и мазями.

— Прасковья, остаешься за старшую. Из дому ни лапой! Ты помнишь, что в прошлый раз было? — я утвердительно мотнула головой. — Меня, похоже, весь день не будет, видно роды будут тяжелые. Я у Нины первенца принимала, так она меня и себя за сутки так вымотала, пока родила, наверно и сейчас будет не легче. Я бы и тебя с собой взяла, да только рано тебе на это смотреть. Вот через годик-другой в самый раз. Ну, все, пока, я пошла.

Бабуля чмокнула меня в усатый нос и убежала. Я вздохнула свободнее, все-таки впереди был целый день, чтобы по-тихому сбегать в лес и вернуться. Я не собиралась никому показываться на глаза. Степаныч возился по хозяйству и на мой побег внимания не обратил. Федьки уже который день не было на горизонте, он днем не вылезал из лесу, а по вечерам ему не до меня, он с Маринкой 'жонихается'. И бог с ним, я за друга только рада буду, если у них все сложится.

Лес меня встретил тихим шелестом листьев и пением птиц. Утро вдалось на редкость погожим и ясным. В лагерь оборотней я решила не соваться — опасно, а вот затаиться на дереве возле полянки для игры самое то. И меня никто не видит, и у меня все на виду. Как решила, так и сделала. Ждать пришлось не так уж и долго, всего-то часок. На поляне начали появляться игроки с двумя мужиками в непонятных полосатых рубахах, как позже оказалось это были судьи. Возле забора толклась уже половина села, а минут через десять подтянулся и Руслан с пятью пожилыми, представительными мужчинами. Расположились они прямо под моим деревом, так, что мне было не только все прекрасно видно, но и слышно. Оборотни меня явно почуяли, но не придали значения, разглядев, что сверху над ними расположилась простая черная кошка.

Начало игры все встретили дружным ревом и аплодисментами. Девицы экзальтированно подбадривали свои любимые команды. И не редко сквозь общий гул голосов можно было услышать выкрики 'Игнат — чемпион!' и любимое футбольное 'Оле-Оле-Оле-Оле!'.

— С пейнтболом это ты хорошо придумал, — сказал самый старший из оборотней, обращаясь к Руслану. — Посмотрите, как ребята увлечены. Да и агрессия сбрасывается лучше, чем в тех же спортклубах. Нужно взять на вооружение. Господа, как Вы смотрите на то, чтобы открыть и у нас подобный клуб, так сказать, для спецконтингента?

— Да неплохо-неплохо Ратмир, — буркнул один из оборотней, самый высокий и осанистый, чем-то неуловимо похожий на Игната.

— Вот и я думаю так же, Михайло. Вон тем более твой сынок в финал вышел со своей командой и, похоже, что побеждает. Ну что возьмут медведи главный приз?

— Так там не только медведи, — встрял мужичек пониже и пожилистее, — там мальцы и из других кланов.

— Что, правда, то правда, Леонид. Руслан говорил, что все ребята старались, просто таки, на удивление. Внук, а какой приз ты им пообещал? Напомни.

— Они сейчас борются за поездку в Монако на Формулу 1. А проигравшая команда полуфинала получит возможность построить машину для гонок, за счет казны кланов, — сказал Руслан, весело смотря на враз побагровевших вождей.

— Это кто ж такое позволил? Это как же нас в известность не поставили? — задыхался от гнева высокий, тощий оборотень.

— Остынь Паша, вот лучше погляди, как твой сынок крепость защищает, любо дорого посмотреть! И что ты ребенку откажешь в такой малости? Ведь твой Никита молодец, вон как командует.

Ратмир знал, на что давить. В кланах царил культ ребенка. Павел напоминал выброшенную на берег рыбу, сказать хотелось очень многое, но вот последний аргумент не давал этого сделать.

— Нет все-таки, молодцы, как играют! — поддержал Ратмира, самый низкорослый и юркий оборотень. — Да и мои лисята, что творят!

— Твои лисята, Макс, самые большие шкодники. Из игры в игру пытаются остаться вечно живыми! — сказал возмущенный Руслан.

— Так и нужно, где не хватит росту, берем хитростью, — в газах Макса плескалась лукавая гордость за рыжих непосед.

— Так! Хватит собачиться, что у тебя в планах дальше? — обратился Ратмир к Руслану.

— Вот игра закончится, отпразднуем в лагере, да и будем помаленьку собираться. Я заказал на вечер автобусы и пару машин, чтобы этих оболтусов по кланам развезти, а то уже сил моих нет. И так в лесу с ними сижу второй месяц, как сыч, — махнул он рукой.

— Хватит тебе ворчать. Ты подумай, что с мальчишками дальше делать то будешь. Теперь они твоя забота, пока ребята не пройдут посвящение. Справляешься ты с молодняком хорошо, можно сказать с фантазией. Вот и продолжай это делать. Мужики, Вы как? Готовы ваших неслухов под Русланову опеку сплавить?

В ответ раздалось довольное ворчание всех четверых вождей. Видимо энергичные мальчишки успели допечь всех, если даже их отцы были рады переложить ответственность по их воспитанию и удержанию в узде на чужие плечи.

— За что?! — возопил Руслан. — Я же дни считал, когда этот цирк закончится! Дед, у тебя совесть есть?

— Не позорь меня, — зашипел Ратмир. — Возьми себя в руки! Ты будущий вождь, будь добр соответствуй!

Расстроенный Руслан отошел в сторону от поляны. Честно говоря, после такой новости ему уже было не особо интересно, чем закончится дело. Он покрутился по лесу минут пятнадцать, стараясь взять себя в руки, чтобы вернуться на площадку хотя бы с видимостью спокойствия. Все-таки игра скоро закончится, и нужно будет объявлять победителя, и еще раз озвучить завоеванные призы. Как и ожидалось, выиграла команда Игната. Радости мальчишек не было предела, да и вторая команда не выглядела особо расстроенной. И было даже не совсем понятно, какой же приз для них желаннее. Поездка на Формулу 1 была одноразовой, а будущий построенный спорткар давал возможность многократно учувствовать в ралли, правда, если юные оборотни не разобьют его в первых же соревнованиях. А они могли.

Игната окружила толпа восторженных девчонок, но он смотрел только на Матрену. В ее глазах было такое восхищение, что аж дух захватывало.

— Пойдем, я тебя кое с кем познакомлю, — Игнат взял Матрену за руку и нежно поцеловал.

— С кем? — удивилась она.

— Сейчас узнаешь, — Игнат подвел ее к одному из стоящих под деревом оборотней. — Пап, знакомься, это Матрена, моя невеста.

Девушка напоминала цветом помидор, а отец Игната хоть и был удивлен без меры, но держал себя в руках.

— Добрый день барышня, — он улыбнулся добро и по-отечески. — Добро пожаловать в семью!

Михайло раскрыл свои огромные медвежьи объятья и Матрена, смущаясь, обняла будущего родственника. Игнат стоял рядом и только посмеивался.

— Игнат, ты, когда привезешь невесту с матерью знакомить? — спросил родитель, отпустив будущую невестку.

— Так на следующие выходные. Матрен, ты как? — спросил он у ошарашенной девушки.

— Я-то ничего, но у нас принято сначала сватов засылать, — сказала она смущаясь.

— Да, ладно, потом зашлю, — отмахнулся он. — А твои родители и так меня знают.

Я сидела на дереве в полном обалдении, рассматривая будущую невесту. Народ понемногу начал расходиться. Изредка, то здесь, то там мелькала вихрастая голова Федьки и я порадовалась, что заняла такое стратегически правильное место. Он так меня и не увидел, а то отволок бы домой, даже не задумываясь. Первыми ушли сельчане, затем уехали старшие оборотни, а за ними и юное поколение побрело в лагерь отмечать победу. Руслан дал им добро на разграбление спиртных запасов, но только в разумных пределах, по одной бутылочке пива за победу и все. Ага, так они его и послушались. Смысла оставаться на поляне уже не было, нужно было пробираться в лагерь. Я решила, что дождусь, когда Руслан уедет, и только потом уйду домой. Лагерь встретил меня суетой и победными тостами слегка подвыпивших оборотней. В руках у ребят были шампуры с шашлыком, рядом стояли початые бутылки пива. В животе у меня оглушительно заурчало, все-таки весь день без еды — это несколько тяжеловато для растущего организма. Утром так и не удалось толком позавтракать, а шашлык так пах! Вот я и не выдержала, решила стащить пару кусочков, ну кто заметит? Заметили, отловили, я и пикнуть не успела.

— О, народ, глядите, боевой котэ, — сказал один из лоботрясов, показывая на мое шипящее тельце, с кусочком зажатого в когтях мяса.

— Да скорее голодный котэ. Отпусти животину и дай ей поесть, видишь, как глазами сверкает, — сказал тот, что поумнее.

— Вот еще! Домой с собой заберу, сестра давно кота просила, — улыбнулся первый.

Я испугалась. Нет, не так: Я ИСПУГАЛАСЬ! Если они сейчас со мной что-то сделают, бабуля мне этого не просит. От дикого, всепоглощающего страха в голове спутались все мысли. Я не знала, что мне делать и, не придумав ничего лучше, потянулась к своей силе, активировав все заготовленные заклинания... опьяняющие. Волшбой накрыло весь лагерь. Народ шатало из стороны в сторону, бутылки с пивом были позабыты, впрочем, как и шашлык. Ребята дошли до той кондиции, когда душа просила песни.

Насмотрелся дед порнухи,

Начал дед дурачиться,

Деревенские бабульки

По чуланам прячутся.

Было непонятно, откуда оборотни знали столько частушек, от содержания некоторых щеки неумолимо краснели и уши начинали сворачиваться в трубочку. Сил на заклятие я истратила много и теперь висела, ни на что не способной тряпочкой, в руках совершенно пьяного парнишки. Оборотень свел на мне глаза в кучку.

— О, боевой котэ! — и поплелся в сторону машины Руслана. Затем он открыл багажник Лендкрузера и забросил меня туда, плотно закрыв дверцу. Помешать паразиту я не могла, была не в том состоянии. Пришлось смириться со своей участью и пониманием того, что сегодня домой я так и не попаду. А в лагере оборотни продолжали распевать матерные частушки. Заклинания должно было хватить на полчаса. Кажется...

Желания присутствовать на празднике у Руслана не было никакого. Он оставил ребят самих и пошел прощаться с лешим и водяным. Нашлись они достаточно быстро, стоило только позвать... Руслан поясно поклонился водному и лесному хозяевам и от души поблагодарил за оказанное гостеприимство.

— Да чаво уж там, — сказал засмущавшийся лесовичек, получив полную бутылочку коньяка, так сказать прощальный презент. — Приезжайте ишо, мы завсегда вам рады.

— А я рыбалку справную организую, — сказал водяной, получив вторую бутылку.

Расставаться с лесными жителями ужасно не хотелось, но пора было и честь знать.

— Ой, шо это такое? — встрепенулся леший. — Кто-то у тебя в лагере сильно колдовав?

Руслан с огромной скоростью сорвался с места и был в лагере буквально через пару мгновений. Картина, которую он увидел, потрясала своей нереальностью. Пьяные в зюзю оборотни чинно сидели возле костров и по очереди пели частушки, причем с каждым певуном степень сальности все возрастала. И вот что с ними делать? Непонятно. На его счастье приехали автобусы для транспортировки отроков восвояси. Руслан и водители быстро собрали палатки и спальники, кое-как покидав их в багажные отделения. Вещи мальчишек были сложены заранее, что значительно облегчило задачу по экстренному сворачиванию лагеря. Осталось только оттранспортировать по местам невменяемые тела оборотней и, можно было уезжать. Руслан проследил за погрузкой. Он еще раз обошел лагерь, тщательно оглядываясь по сторонам в поисках забытых вещей, но так и ничего не обнаружив, дал отмашку на старт. Из лесу выехала колонна машин, увозя не только оборотней, но и меня в неизвестном направлении.

Глава 12.

Очнулась я в машине поздно ночью от нещадной головной боли и дико мучавшей меня жажды. Автомобиль, в котором я находилась, был припаркован возле огромного особняка, подсвеченного фонарями, стоящими в окружающем здание парке. Кое-как разогнувшись из позы зю, мне удалось пере6раться из багажного отделения на заднее сидение Лендкрузера. Ну и что теперь делать? Одна, непонятно где, из одежды только пижама с утятами, в которой я спала дома. Даже обуви никакой нет, не то, что денег или средств связи. А возле машины резвится парочка доберманов. Похоже, не стоит даже думать, о том, чтобы выбраться из нее до утра. О том, что будет утром думать, не хотелось. Стыд и раскаянье накрыли меня удушливой волной. Я сжалась в комок на заднем сидении машины и заревела, растирая слезы и сопли. Вот говорила мне бабуля: 'не лезь, куда не просят', так разве я послушаюсь? Нет, я же самая умная, учусь только на собственных ошибках, по-другому никак не получается. Так коря и ругая себя, на чем свет стоит, я незаметно уснула.