Кристиан немного повел бровью. Ну да, Фернандо как обычно прав. Руки уже затекли под веревками, но Легрэ стоял, покорно ожидая продолжения — каким бы оно не было, он пойдет до конца. Взгляд искусителя, посланный юноше, хорошо выражал именно эту решимость.

— Еще пожелания, господи?

— Конечно, — у Луиса задрожало сердце от этого нежного взгляда. Он сорвался с места и подошел к своим возлюбленным. — Хочу тебя целовать.

— Ну, так в чем же дело. — Кристиан улыбнулся герцогу. — Бери.

Юноша робел. И сам не знал почему, а потом потянулся и поцеловал, вкладывая душу в эту короткую близость.

Фернандо стоял рядом, замерев, и смотрел на Луиса, на молодого мужчину, рождающегося из горнила прошедшей, выстраданной и почти пережитой боли, нынешней, пока переживаемой и проживаемой боли, страсти и любви. Которые изменяют, переплавляют, возрождают. Ладони трепетно прошлись по спинам любовников.

Кристиан целовал Луиса долго и неторопливо, больше дразня его, чем получая что-то для себя, и было жаль немного, что руки связаны, что нельзя обнять. Стоять перед этим мальчиком обнаженным и связанным было приятно.

Но барон не знал главного, насколько сейчас много трепета в самом Луисе. Ранней весной, когда из-под снега появляются первые цветы, так выглядела любовь... И поцелуи — тонкие лепестки, хрупкое счастье — вот чем были для Сильвурсонни эти минуты.

Он потянул за узел, высвобождая Легрэ и растирая тому запястья.

— Жертва принята, — Фернандо ласково, но совершенно не по-отечески, поцеловал мальчика в висок.

А тот задрожал от близости монарха и животных желаний, что пробуждались в нем рядом с любовниками.

Спустя час Кристиан вспоминал произошедшее с улыбкой, и все трое наслаждались роскошным ужином, что подали в спальню короля. Они ели виноград и пили разбавленное вино, лежа в постели, целовались, касались друг друга и были счастливы. Однако прежде чем уснуть, Фернандо что-то шепнул на ухо брату. Кристиан же сдержанно кивнул, обнял Луиса и провалился в сон, которому не суждено было продлиться долго. Едва расцвело, Легрэ потихоньку выбрался из постели, и, одевшись, направился к королеве.

* * *

Ранним утром северную принцессу разбудила служанка, которая была очень настойчива и что-то говорила о том, что внизу, во дворе, ждет барон. Она принесла одежду. Но не обычное платье, которых в сундуках было в избытке, а мужские шоссы, рубашку и сапоги. Девушка удивленно вскинула брови, поднимаясь в кровати. Только вот расспрашивать глупую девку оказалось бесполезно. И Анника подозревала, что Кристиан задумал опять новое испытание. Неугомонный.

Принцесса поднялась. Что же, раз правила игры велят, она готова.

Когда ее величество вышли во двор, Кристиан слегка поклонился, как всегда делал это на людях. Правда сейчас они были одни. Легрэ держал в руках два легких клинка, один из которых он сразу же протянул Аннике эфесом вперед.

— Я слышал, вы хорошо владеете тонкой сталью, ваше величество. Не хотите размяться немного? Со мной.

— Для этого вы выбрали столь ранний час? — поинтересовалась Анника, беря оружие и качая головой. — Что же, я удовлетворю ваш интерес, — сказала она совершенно спокойно, если вы мне обещаете сытный завтрак сразу же после драки. Я встала десять минут назад.

— Простите мне мою бестактность, — усмехнулся Легрэ. — Я просто посчитал, что вам будет полезно в кои-то веки покинуть свою тюрьму и подышать свежим воздухом, а поесть и правда можно будет позже.

— Вероятно, эта идея пришла вам в голову на рассвете, — ответно улыбнулась королева и, встав в боевую позу, сделала первый выпад.

Легрэ отразил его легко и изящно, а сталь звякнула в дворовой тишине, точно оброненный бокал.

— Какая разница? Мои идеи вам все равно не по вкусу, так что я отчаялся делать новые попытки.

— Ваши идеи? У вас есть идеи или это то, что велит вам ваш господин? — Анника прищурилась. Она двигалась по площадке плавно и быстро, как изящная кошка. — Вы думаете, что сломали меня той ночью, барон? Вы оба мало знаете о северном народе.

— Ну, — Кристиан начал дразнить королеву батманами, переступая на шаге так же легко как и она, — я и не собирался вас ломать. Хотел бы ломать, ломал бы иначе. То, что произошло тогда, было всего лишь досадным недоразумением и результатом вашего упрямства, Аннника. Скажите мне, вы поссорились с Фернандо намеренно?

— Вы готовились к вопросам, то есть этот вопрос вы задаете не впервые. Говорят, король убил жену Луиса, потому что она могла приглянуться герцогу. Молодая принцесса Аталии, девушка образованная и прочно стоящая на ногах. — Анника сделал неожиданный выпад и коснулась острием руки Легрэ, не раня.

Кристиан удивился и послал девушке одобрительную улыбку.

— Если я вам расскажу, как умерла принцесса Аталии, вы мне все равно не поверите, даже если это будет чистой правдой. Так что на счет той ночи? Вы специально сделали это? Чего вам стоит сказать мне?

— Вас же злило, что кто-то имеет собственное мнение, барон. Вы с самого начала пришли ко мне и заявили, что я буду с вами спать. Думаете, я не был готова к насилию? Я злила вас. Да.

— Я говорил вам такое, да, но поверьте, желания моего там было не более вашего. Когда же вы переспали с Луисом, с одной стороны я злился, с другой облегченно вздохнул. — Легрэ сделал выпад, не всерьез метя в правую руку. — Слава богам, я никогда теперь не стану отцом ваших детей. И за это я вам даже благодарен, представьте.

— Что же, вы глупец, барон, — усмехнулась Анника. — Вы так смотрите на меня, словно я покушаюсь на ваши чувства или на вашу постель, — она резко присела и, воспользовавшись незнакомым приемом, резанула по штанам Легрэ.

— Тогда мы оба ошибаемся друг в друге, — Кристиан почувствовал саднящую боль в правой ноге, и как теплая капля крови заскользила вниз. Он улыбнулся. — Кстати, я не припомню, чтобы вы покушались НА МОЮ постель. Вы положили глаз на Сильвурсонни — вот и все ваши секреты.

— Я положила глаз на образ, чувствуете разницу? — спросила иронично королева. — Я не собираюсь биться за сердце, которое принадлежит другому.

— Да ну? — не поверил Легрэ. — А когда вы спали с другим моим братом, вы тоже не претендовали на его сердце, вероятно. Образ в ваших устах, подразумевает: "Я хочу с ним переспать". Не будь вы королевой, я бы подумал, что вы доступная женщина.

— Думаете оскорбите меня? — Анника была сосредоточена и спокойна, каждый ее выпад и защита скорее разогревали кровь. Она сознавала, что слабее Легрэ и просто тренировалась теперь. — С вашим братом? Вы забыли, что между нами заключен брак?

— Я не о Фернандо говорил, — усмехнулся Легрэ. — И вас не оскорблял. Просто сами судите, что при вашем простом отношении к занятиям любовью с другими мужчинами... со многими мужчинами, я не знаю что и думать. Девушки Вестготии девственны и берегут себя для мужей и телом, и духом. Я просто пытаюсь донести до вас обычаи моего народа, и понять хотя бы немного обычаи вашего. Вот и все.

— С братом вашим... Вы мне сейчас станете трактовать, барон, что и как я должна делать. Я поняла... Довольно, — она отступила и опустила клинок, давая понять, что поединок закончен. — Что вам нужно от меня?

Кристиан пристально смотрел в глаза королевы, потом усмехнулся холодной улыбкой, такой похожей на улыбку короля.

— Мира, к несчастью.

— Я готова существовать с вами мирно, вас это устраивает? — Анника вернула оружие. — Теперь я бы хотела позавтракать. Простите, барон, но для того, чтобы появились наследники, как того желает ваш брат, не обязательно со мной общаться. К тому же мое происхождение сделало меня пленницей задолго до этого брака. Вы удовлетворены?

Легрэ взял оба клинка в правую руку, а ладонь королевы в левую, склонился и поцеловал ее руку. Выпрямившись, он серьезно посмотрел в глаза Анники.

— Бог с вами.

— Скорее уж, дьявол, — нахмурилась Анника и направилась к дверям. Она понимала, что скоро лишится жизни и молилась своим богам о быстрой смерти.

Легрэ вздохнул и посмотрел на оцарапанную ногу.

— Может и так.

Взгляд через плечо говорил о многом. Девушка на мгновение лишь обернулась, сдерживая вздох. Северные боги велели ей быть сильной и стойкой перед любыми опасностями, но скорое одиночество лишь усиливало тоску по родным лесам. И теперь королева признавала про себя, что судьба ее обречена и пуста, как плевелы. Эти люди — враги, их задача — использовать ее.

— Доброго дня, барон, — Анника чуть поклонилась и исчезла за дверью, чтобы на мгновение прислониться к косяку и взять себя в руки. "Ты заключенная, практически труп", — повторила как заклинание и стала тяжело подниматься по ступенькам.

* * *

Не прошло и пяти минут после того, как ушла королева, как из-за поворота сторожевой башни показался Луис. Несложно было догадаться, что в столь ранний час он не спал, а наблюдал за всем происходившим во дворе. Легрэ уже покинул поле "боя" и не подозревал, что здесь находится герцог Сильвурсонни, а потому не видел, как тот пнул установленную лавку ногой. Затем еще какое-то время ходил по залитому солнцем двору и наконец направился наверх, уверенный, что застанет Кристиана у себя, как ни в чем не бывало.

Тот действительно сидел за столом и завтракал.

Он посмотрел на юношу удивленно.

— Луис? В такую рань? Ты же с Фернандо должен быть, разве нет?

— Нет, — герцог притворил дверь, чтобы отправиться к бадье и плеснуть на лицо воды, потому что то горело. — Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Это смотря, что ты хочешь услышать. — Легрэ начинал нервничать, он слишком хорошо знал Луиса, чтобы сейчас забыть о завтраке и о ноющей ссадине на ноге. — Облегчи мне задачу, милый, и скажи, что тебя так беспокоит?

— Ну хотя бы твоя рана? Откуда она? — Луис прижался спиной к двери.

Легрэ отодвинул стакан молока и вздохнул. Раз уж Луис здесь, скорее всего он мог видеть их сражение с Анникой. Есть ли смысл врать? А если не видел? Кристиан вздохнул, внимательно приглядываясь к юноше: знает или нет?

— Я подумал, что королева засиделась в своих покоях и решил, что ей неплохо бы отвлечься немного. Мы устроили поединок с утра пораньше, чтобы поменьше любопытных глаз могло нас видеть за этим совершенно не королевским делом. А рана... так, мелочи.

— Неужели? — усмехнулся Луис. — Вы уже подружились? Скажи, Кристиан, ты до сих пор лелеешь надежду, что я стану спать с Анникой? Или думаешь, она тебе будет доверять, а потом вы с Фернандо обделаете свои делишки. Ты помнишь наш разговор до свадьбы?

— Вообще-то, — ровно сказал Легрэ, пристально глядя в глаза герцога, — ты с ней уже спал. И кто из нас теперь должен злиться? Ты не думал о том, что, если она уже понесла от тебя? Нет? А я вот думаю, каждый день, Луис, и я не хочу, чтобы мать твоего ребенка, носящая под сердцем твое дитя, сидела сутки напролет в душной темной комнате.

Герцог втянул воздух и выдохнул со свистом.

— Знаешь, Кристиан, то же самое я могу сказать и вам с Фернандо. Немного времени с той поры прошло, как вы... как вы... — он нашел глазами кувшин с водой и внезапно запустил им в барона.

Легрэ увернулся чудом, в последний момент, но кувшин разбился о стену, но все же окатил его водой. Кристиан вскочил со стула.

— Ну все! — Он в три шага оказался рядом с Луисом, и грубо схватив за талию, потащил к постели. — Ты меня вывел!

Герцог вырывался, брыкался и пытался дать мужчине по колену, тратя силы на борьбу, а не на слова.

Легрэ со всего маху швырнул юношу на широкую постель, так, что пара подушек слетело на пол, а потом навалился сверху, связывая руки сорванным с талии поясом. Глаза Кристиана блестели безумием.

— Сейчас я тебе живо объясню все свои мотивы... — тяжело дыша, рычал Легрэ. — Все и разом.

Вместо ответа ему в запястье вонзились белые маленькие зубы Луиса, который был в ярости от происходящего. Он понял, что его собираются склонить на общение с Анникой, он наблюдал... Да, он готов был кусаться и царапаться, чтобы доказать, что имеет право на свой выбор.

Легрэ зашипел, вырывая руку, а потом залепил герцогу пощечину — не сильную, скорее унизительную. Прижав руки Луиса к постели над головой, Кристиан схватил его за блио на груди и рванул ткань.

— О, ты злишься? Злишься, Луис? — усмехнулся он, придавливая колени юноши ногой. — Злись... Ты так еще привлекательнее.

— К чертям собачьим! — продолжая извиваться всем телом и ногой пытаясь столкнуть с себя Легрэ, Сильвурсонни тратил неимоверные усилия. Он взмок, на покрасневшем лице бешено горели ярко-голубые глаза.

— А я тебя все равно трахну, — огрызнулся Легрэ — он был похож на дикаря, сильный, растрепанный, огромный как разъярившийся медведь, и этот зверь рвал одежду на герцоге так, словно та была тонкой как паутина. — Ревнуешь, да? Злит, что я от жены Фернандо никак отстать не могу? Как это мило, Луис.

— Спятил совсем! — Луис и желал бы теперь залепить барону. Но силы их были неравны. Он считает, что это ревность? Да, черт побери! — Да-да-да, ревную! Ненавижу тебя! Ты в постель к ней хочешь. Я вижу, — заорал он на Кристиана и попытался того опять укусить.

Но не дотянулся. Легрэ рассмеялся в голос и дернул шоссы с бедер юноши.

— О, ненавидишь значит? Видимо потому ты ноги передо мной раздвигаешь и трахаешься как безумный! — Кристиан ухватил герцога за яйца и угрожающе сжал их, улыбаясь юноше в лицо. — Что у нас тут?.. Ммм, кажется я знаю. Этим местом ты лишал королеву девственности... И как, понравилось?

Луис вскрикнул. Это было больно. Он даже не заметил, как из глаз покатились злые слезы.

— Не смей! Не смей! Ты... — следующий вздох стал диким стоном, и юноша, схватившись за покрывало, на спине дернулся к бегству, намереваясь скатиться с кровати.

Легрэ позволил ему перевернуться на живот, но так стало даже хуже — сильная рука Кристиана хватила Луиса за волосы и вжала лицом в постель.

— А ну лежать! — угроза Легрэ была самой настоящей. Он больно ударил Луиса по ягодице. — Что... не понравилась правда? А засаживать ей между ног нравилось, да? Приятно наверное... Впрочем, могу понять, без одежды она очень даже ничего... а уж как стонет сладко, что так и хочется затрахать до полусмерти... Лежать, я сказал!

— Скотина, — процедил сквозь зубы Луис, рыча от того, что его с силой потянули за волосы. — Пусти! Пусти меня немедленно! — он боялся Кристиана в такие моменты, и теперь страшно паниковал. Никто не вмешается в дела господ, и даже если Легрэ будет его насиловать, ни один слуга не придет на помощь.

Кристиан навалился на Луиса всем телом и повернул его голову на бок, чтобы герцог попросту не задохнулся. Губы коснулись скулы, скользнули к уху.

— Как думаешь, каково было мне, когда ты женился? — прошептал Легрэ. — Ты теперь знаешь... Хотя я никогда не хотел для тебя такой боли, какую испытывал сам... Сколько раз ты делал со мной это, Луис, но я понимал, что ты делаешь, что должен. Это твой долг. И Фернандо женился потому, что это его долг... И я вынужден принимать Аннику, потому что это мой долг... Перед королем и королевством, Луис. А ты ведешь себя так, словно я тебя предаю. — Губы поцелуем прижались к виску юноши, а хватка в волосах немного ослабла.