Что ж... значит, тебя ни запугать, ни разжалобить, Теодор... говоришь, умеешь теперь чаровать на крови... а есть ли в твоей крови яд, защищающий тебя самого от последствий ворожбы? Знал бы ты, Пожиратель, что сейчас делаешь — говорю же, не ведаешь, что творишь. Ты сам коснулся моего мрака, жидкой тягучей каплей, упавшего из моих глаз, через кожу твоих пальцев он уже просачивается в тебя... вот он, пропитал все твои траурные цветы... красиво, говоришь? О, да! Мрак это красиво... ты сам смешал его со своей кровью... он уже впитывается в тебя... силы притяжения уже подогревают твою кровь... горячим сладким потоком скоро станет она... Я молчу, из глаз текут слезы мрака, по росчерку на груди кривится черная трещина, истекает чернильной тьмой... на пол уже стекают ручейки, они черными змеями ползут к твоим ногам, оплетают, забираются под одежду, их вибрация делает чувствительной каждый дюйм кожи, по которому они поднимаются к твоим бедрам... и выше... скоро даже ощущение собственной одежды заставит тебя корчится от похоти... притяжение... притяжение тел... и оно мне подвластно... не только звезды умею я увлекать...

Но я не дам тебе себя коснуться, я уже выучил урок — темных лордов касаться нельзя, а уж тем более Пожирателя Душ. Черные крылья мои взвиваются щупальцами мрака, оплетают твои руки и ноги, отталкивают к стене, распинают на ней. Я подхожу ближе, на расстояние пары шагов, мрак смотрит из моих глаз, я облизываю губы черным языком — я не прикоснусь к тебе, но я почувствую... только я не хочу, чтобы это чувствовал Шут. Я не умею извлекать души, но я не зря оставил себе твой подарок, мой милый Шут.

Мрак скрывает меня на несколько секунд плотной завесой — через мой мрак не проникнет ни звука до твоих ушей, Пожиратель... прочем ты сейчас занят... щупальца скользят по твоему телу, проникают везде, трутся об тебя... ищут, как проникнуть глубже...

А ты сладок, Теодор... потерпи еще чуть-чуть... и почувствуешь, каково это, когда в тебя входит мрак.

Но это ощущение не моего милого Шута, я достаю кристалл, касаюсь его губами, шепчу беззвучно... Август...

Ты обещал прийти, обещал вернуться, с кем бы ни был, где бы ни был — час настал, когда я потребую исполнения обещания. Сдергиваю завесу мрака... и ловлю в кристалл твою душу... ты вернулся ко мне, Август... прости, что вот так... прости...

Я скрываю кристалл мраком... подхожу к Теодору еще на шаг...

— Нравится? Безумие? — хрипло спрашиваю, заглядывая в лицо.

Теодор

Улыбаюсь в ответ безумной улыбкой Шута и шепчу:

— Нравится...

Я почти опоздал, но только почти. Заигрался. Но разум вовремя успел обернуть плетением душ, а тело — тело пусть корчится. Напор мрака не сравнится с яростью любви моего Черного Князя. Продолжаю шептать, пальцами чаровать:

— Ты дурак, Амалей. Кто мне мог отдать свое умение чаровать кровь? Ты так и не подумал? Я скажу тебе — Шут. Он пришел ко мне отдать свою боль, сам просил собрать его душу, разбитую тобой, убийца. Из-за тебя он рассыпался. А я обещал собрать его душу, и я собрал. А ты, что сделал ты? Навсегда заточишь во мраке? Дважды убить его хочешь? Может, тогда заберешь и его боль?

Встряхиваю рукой. Кровь Шута во мне, кровь Шута теперь и на тебе, зря ты позволил коснуться себя перышком. Оно ведь так невинно. Мрак твой с кровью Шута через щель в броне уже втянулся в тебя. Мрак, он ведь тянется к тебе. Перекидываю в твою основу, твою суть, всю собранную мной боль Шута.

Зову: "Хаос!"

Амалей

Я отшатываюсь... только от слов... я? Убийца???

— Это... неправда... я бы никогда... — шепчу онемевшими губами, но о чем я? Итак превратился в монстра... Щупальца рассыпаются, освобождая Теодора.

Ты пытаешься вернуть мне собственный мой мрак, я бы мог обратить его притяжение вспять, он подчиняется только мне, но я этого не делаю... там его боль... его... а все, что принадлежит ему, мне бесконечно дорого... даже боль... особенно боль...

Я запахиваюсь крыльями, оборачиваю себя во мрак... так проще пережить боль... я мог бы исторгнуть ее вместе с мраком, но даже его боль я никому не отдам...

— Собрал? Для чего? Чтобы как всегда обмануть и полакомиться за счет чужого горя? Или скажешь, ему лучше было в твоем нутре?! Пожиратель! Я отдал его душу Князю Света, он же может творить... он мог воскресить его... Шут же любил его... любил еще, когда он был Князем Тьмы... я больше не мешал им, держа слово этого безответственного двуличного ублюдка... а он... он... он предал и Свет и Шута! Отдал их тебе! Жадному темному лорду!!! Я бы послал всех вас в бездну! Этот мир заслужил, чтобы его поглотил мрак! Да вот, незадача, сам теперь Князь Тьмы и ответственность за ваши безумства теперь на мне...

Мрак мой научился впитывать боль и отдавать его другому... спасибо тебе, Теодор, с каждого лорда я получаю ныне подарки... проклятые... но, что делать... кто-то же должен исполнять долг. Да и Князем Тьмы я теперь имею право тебя наказать...

— А хочешь попробовать мою боль, Теодор?! Хочешь?! Давай, на десерт, Пожиратель!

Сгусток мрака... из самого сердца... он впитал мою боль... он ударяется в тебя...

Да только мне не станет легче, мое сердце кровоточит все новой болью и она вмерзает в черный лед острыми иглами бесконечно. Ты выбрал легкий путь, мой милый Шут... а мне пришлось разорваться на части, но все же остаться жить и исполнять этот проклятый долг. Я не отказывался от тебя и не просил Князя отказаться... он же вручил мне все — и ношу Тьмы и Слово с отказом... я поверил его новому Свету, а он предал все, что только мог. А я должен жить, исполнять теперь уже два долга... и даже коснуться не могу моего яркого огонька... и мое проклятье, что любовь моя приносит лишь несчастья... и смерть моим возлюбленным...

Теодор

Падаю на тебя, вцепляюсь в тебя обеими руками. Немеющими губами шепчу:

— Глупец. Ты никогда не жил с Темным Князем. Что мне твоя боль? Твоя боль не перекроет моей. Хочешь, знать, как полностью звучало мое Слово Шуту? "Я соберу твою душу и отдам тому, кто больше всех будет в ней нуждаться". Как ты думаешь, кому душа Шута нужна больше — тебе или ему самому? Я ведь могу не только собирать души, я могу их возрождать.

Хаос, Хаос, где же ты?

Амалей

Я развеиваю мрак, боль острыми иголками осыпается на меня снова... Я беру в ладони твое лицо... к темным лордам нельзя прикасаться... я опять совершаю ошибку... и те, кто назначил меня Судьей ее тоже совершили... надо было надеть на меня хомут, как на Хаос!

— Куда ты возродишь его душу? В мир хаоса и боли? В мир, где даже свет сам отдался на пожирание темным лордам? И что? Хочешь, чтобы через пару дней его судили на осколках распадающего мира? И мне придется судить! Придется... ибо если не приговор, то мир поглотит мрак и даже темные лорды не спасутся! Вы все думаете только о своих страстях, вам нет дела ни до чего больше! Верни Свет... Возроди Князя Света... Ему его душа нужнее всего — он его любит так, что готов был пожертвовать собой... не ведая, что творит! Только его жертва напрасна и опасна, а моя... так надо... так всем будет лучше... моя любовь ведет лишь к гибели... А он его утешит... если он и правда может быть светлым... если он пришел к тебе, чтобы ты возродил душу Шута... Верни Князя Света. Что ты хочешь за это? Давай заключим сделку, если мне ни запугать тебя, ни достучаться до твоего разума, так, может, хоть можно подкупить?!

Теодор

Ты весь открыт, брони больше нет. Я добился своего. Спрашиваю грустно, не отнимая рук от тебя.

— Судья, неужели ты не понимаешь, кто нужен этому миру?

Хаос неслышно ступает из тени, встает за моей спиной и кладет мне руки на плечи. Красивый мальчик, и не подумаешь, что Дракон Хаоса. Судя по твоим ошарашенным глазам, ты тоже не понял, кто это. Ах, Судья, Судья. Ты силен, но с душами ты не работал. Ловлю кусочек души Шута, который выпустил, когда пытался тебя очаровать.

— Хаос, свети!

И из Хаоса начинают бить лучи Света, который он поглотил из Князя Света. Судья, ты думал, что я опасаюсь за моего Дракона? Нет, я просто опасался за поглощенный им Свет. Для тебя он сейчас хуже всего на свете. Без твоей брони он тебя ранит так, как ничто на свете. Верчу в пальцах кусочек души Шута, наматывая все, что ты успел у меня забрать. Не отдам я тебе Шута, погубишь ты его своей больной страстью. Я возрожу его свободным. Он играл всеми нами, даже моим Князем, пока не встретил тебя. Пусть остается таким же. Изымаю из тебя душу моего Князя. Теперь у меня обе части души нашего мира. Отступаю к Хаосу, обнимая его.

— Домой!

А ты подумай, Судья, подумай.

Амалей

Я смотрю, как ты исчезаешь... вот и хорошо... Равновесие восстановлено. Сколько пришлось играть, менять себя, лепить из мрака... Они думают, что свет причиняет мне боль... да я могу поглощать его... но мне запрещено — по Обету. Все теперь идет хорошо, Суд можно отложить. Душа Князя собрана воедино... не до конца, но с безумием покончено. И Огонь свободен... ты прав, Теодор, я кого угодно могу погубить... своей больной страстью. Мне любить нельзя, от этого гибнут миры. Возвращаю черный лед Обета. Как легко теперь! А мне останутся воспоминания... и имя... я им не воспользуюсь, но оно будет мне дорогим напоминанием о том, что я тоже умел любить... и еще сны... теплые сны на крыше Храма...

Боль еще бьется острыми иголками глубоко... но они исчезнут, когда я увижу, что мой Шут счастлив...

Кто-то должен помнить о долге... иначе мир рухнет — и не будет ни света, ни тьмы, ни огня... лишь мрак... а ему так одиноко в холодной пустоте — однажды лишившись покоя, его уже не обрести.

Темные лорды не так уж безумны, но, сохрани меня Провидение, принять еще хоть раз титул Князя Тьмы! Ими так сложно манипулировать! И хоть мне удалось добиться своего, кто знает, не придет ли в их безрассудные головы новые беззакония! Не буду больше считать тебя безрассудным, Князь, со стихиями и правда трудно справиться. Иногда нужен неординарный подход. Усмехаюсь. Забавно все-таки — какую власть имеют страсти над этими существами!

Пространство разрывают крылья, черная горгулья снова на своем посту...

Теодор

Кружусь в безумном танце, плачу холодными слезами, взмахиваю руками, черчу красными каплями деревья, птиц, цветы. Горек твой подарок, Шут! Мрачна душа Судьи, черна душа моего Князя, бела душа Света. Страшна твоя броня Судья! Змеится-искрится она, стараясь держать демона, сыпется черными камнями. Но демон не может быть Судьей... Надеюсь, мой дар тебе понравится, демон притяжения... Сладок твой подарок, Шут! Пушистым облачком, призрачным сиянием, яркими переливами... Цветут цветы вокруг, ползут змеи по мне... Кружусь... Взмахиваю руками... Черными глазами, белыми волосами идет судьба ко мне... Ледяными осколками рушится мир. Падаю на лепестки последнего сна с Князем. Я соберу тебя. Ты будешь другой, ты будешь не мой. Ты будешь счастлив с Шутом. А я свободен. Как же я вас с ним ненавижу!.. Кружусь... Собираю... Чарую... Плачу кровавым дождем, расстилаюсь северным ветром... Собираю Князя...

Неподалеку у стены зала сидел Дракон и думал о том, что Наездник скоро станет только его.

Ворожба Князя

Скрипач

Все же остаться надолго куклой у Скрипача не получилось. Сердце князя в его игрушечной груди испуганно забилось. Крис почувствовал, как часть его души исчезает в тени безвременья. "Князь, Что же ты натворил! Неужели это то чего ты хотел? Как ты мог поверить Разрушителю. И почему ты отпустил Шута? Неужели ты не видишь Смерть за маской Судьи? Светлые лорды еще слишком слабы. Что они без тебя? Что ждет мир, когда Хаос сморит глазами света, а тьма — глазами Равновесия. Почему же я снова иду этими узкими улочками? Я просто хочу вернуть тебя, мой князь. Вернуть, что бы ты снова мог сказать мне что любишь меня"

Князь

Я не умер. Не исчез в Теодоре. Я в тебе, Скрипач. Слышишь? Голос в твоей голове.

Наверное, ты забыл, что я твой Князь. И сердце мое ледяное, и отражений у меня много. Ты хочешь быть игрушкой? Уйти от ответственности. Свалить все на любовь? Или на мою нелюбовь к тебе. Ты знал, что я люблю Шута. Ты знал с самого начала. А теперь, когда мне нужно все сделать правильно, когда я могу стать одним целым, а не кусками реальности, ты предпочел оставить меня. Ты — Темный Лорд бросил не только любимого, ты бросил господина.

А мне нужна твоя помощь. Твоя музыка. Музыка Смерти, которая заставит Амалея измениться и перестать носить судейскую мантию. Теодор забрал практически всю мою душу, но я успел оставить там подарок, ибо нельзя нарушать данное другому Слово без моего ведома. Судья уже не в равновесии. Он влюблен злом. И сам он зло. Пусть же осколок моей души, острый и маленький, что прижался ко льду равновесия и скрылся от Пожирателя, расколет защиту навсегда. Пусть потечет темная сущность Амалея и изменяет прежнюю сущность. Он и есть — новый Лорд Смерти, Лорд Тьмы. Не судья уже. Мой подданный.

И если ты любишь, — голос помолчал. — То поможешь вернуть и Шута. Ты и Принц вполне способны оживить тело. Так нужно, Скрипач. Так велит тебе твой князь во имя равновесия. Лордам будет доступно любить. Амалей и Шут станут моим вассалами.

Скрипач

Я слышу твой голос в моей голове. Ты просишь, нет приказываешь! Ловлю губами снежинки. Сколько раз я играм Реквием? Десятки сотни раз. Сейчас ты приказываешь сыграть мне Смерть. Мне больно. Глубоко внутри я все еще Светлый. Но... Я сам дал тебе право приказывать мне. Сам. Вот и площадь перед Храмом. В этой грани это высокий шпиль протестантского костела. На мгновение замираю и... Музыка Смерти и Тлена течет из под моего смычка. Я вижу, как освобожденное мною зло туманом скользит по улицам города. Как усмешка судьи отражается искажаясь в тысяче зеркал глаз прохожих. Из моих глаз текут слезы, но я продолжаю играть. Пока поет моя скрипка, ты мой князь всесилен. Я снова дарю тебе этот мир. Только прошу, и ты верни мне того, кого мне не дано забыть. Того, кого я ненавижу так же сильно, как и до сих пор люблю.

Князь

Да, я слышу. Слышу, Скрипач. Я сильнее бури, больше смерча... Темнее ночи. Смерть. Колкий лед моей темной стороны способен разорвать на тысячи осколков Амалея, но я вбиваю лишь один в его защиту и разрушаю лед правосудия. Так! Так... Теперь ты свободен от данного слова. Ты уже не горгулья и не Судья. Ты свободен, сильнейший из демонов. Люби Шута. Люби его страстно и без опасности отвечать. С громким смехом осколок моей черноты вырывается из Судьи и превращает его в демона.

Поцелуй шлю Палачу, лишившемуся правосудия.

Скрипач

Руки устало падают. Свершилось. Мой Князь, ты доволен? Ты выпил мою душу до дна, ты снова воспользовался мной. Смогу ли я поверить тебе? Я стою под снегом. Плачу. Что ты еще хочешь, мой господин? Нужна тебе моя любовь или я только слуга тебе? ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ!