Еще долго после разговора с братом я не могла придти в себя и все думала о том, что только что узнала. Неужели Грей прав и кто-то, возможно даже мой муж, прикрывает темные дела де Кравена? А с чего я вообще решила, что он в чем-то замешал, что если это лишь плод моего воображения? Лишь то, что мне этот человек не понравился с первой встречи не делает его плохим, мало ли чего мне могло показаться. Но вот Грейсон не стал бы предупреждать, если бы не был уверен, что что-то с этим мужчиной нечисто. Да и убийства...
Меня охватывал ужас при мысли, что кто-то мог причинить вред мне или Кристабель. За что? Чем мы могли заслужить подобную участь? Ведь Потенциалы по сути своей беззащитны, мы лишь родители будущих одаренных, но сами беспомощнее младенцев перед теми, кто обладал силой. Так за что же нас убивать? Я могла бы еще понять похищение, бабушка рассказывала, как в давние времена, девушек-Потенциалов выкрадывали из дома, чтобы насильно выдать замуж и обзавестись наследниками. Но сейчас другое время!
Голова шла кругом от всех этих мыслей. Хотелось поговорить с мужем, узнать, почему он скрыл от меня такую важную новость, потребовать объяснений, но Ренделла в поместье не было, о чем мне было прекрасно известно. Сразу после совместного завтрака он отправился проверить раненного гончара, а после должен был встретиться с некоторыми людьми, прочесывавшими лес. Я не возражала, воспользовавшись возможностью немного побыть одной и пообщаться с семьей, по которой уже успела соскучиться. Теперь же хотела, чтобы он поскорее вернулся.
Решив немного проветриться, чтобы навести порядок в собственных мыслях, приказала оседлать Бель, а сама переоделась в брючных верховой костюм. Герцогиням не пристало скакать в мужском седле? Сейчас меня это занимало в самую последнюю очередь. В конце концов, далеко отлучаться от поместья я не собиралась, а здешние слуги, по словам Ренделла, умели держать язык за зубами.
Встречный ветер бодрил и дарил такое необходимое мне сейчас спокойствие. Да, именно этого ощущения свободы и покоя мне так не хватало, возможности побыть наедине с собой, не завися от условностей, не боясь сделать что-нибудь не так, оказаться недостойной нового титула. Я мчалась по ближайшим полям, позволив лошади самой выбирать дорогу, прекрасно зная, что благодаря щедрому подарку мужа не заблужусь. Да и Бель явно наслаждалась нашей скачкой, не обремененная громоздким дамским седлом и кучей юбок элегантной, но такой неудобной амазонки. Мы слились с ней в единый организм, ощущали друг друга, легко подстраиваясь под нужный темп и желания. Сегодня я по-настоящему знакомилась со своей новой подругой, а она открывала для себя свою хозяйку. И что-то подсказывало, что довольными остались обе.
Я уже хотела повернуть обратно, когда услышала неподалеку топот копыт, и развернулась, ожидая увидеть супруга, однако тот, кто появился из-за ближайшего холма, герцогом не являлся.
— Хорошего вам дня, леди Меллани, — улыбнулся подъехавший маркиз де Кравен, остановив своего жеребца рядом с Бель. — Какая приятная встреча.
— И вам, маркиз, — вежливо ответила, едва выдавив из себя улыбку. — Не ожидала встретить вас так скоро.
— Мои земли граничат с вашими, миледи, поэтому, едва получил письмо от племянника и узнал, что здесь произошло, поспешил вас навестить. Надеюсь, это не было слишком самонадеянно с моей стороны, — светло-карие глаза смотрели с неподдельным беспокойством.
Вот только я ему не верила. Не знаю почему, просто не верила. Так значит Ренделл сообщил маркизу о случае на озере. Но почему просто написал? Почему не связался через переговорник? И вообще, довольно странно, что этот блондин появился у нас лишь на третьи сутки после произошедшего, а это значит, что письмо направили сегодня утром. Только вот я не могла отделаться от мысли, что герцог не ожидал приезда родственника, более того, не хотел этого. Довольно странно, если предположить, что именно он был покровителем маркиза, а значит, они должны были быть довольно близки.
— Как видите, со мной все в порядке, милорд, — продолжила играть роль радушной хозяйки. — Мне повезло отделаться легким испугом.
— Уже известно, что это могло быть? — чуть привстал в стременах мужчина, подавшись вперед.
Конь под ним дернулся, заставив дернуться недовольную таким соседством Бель, и я едва удержалась в седле.
— Прошу прощения, миледи.
— Ничего страшного, — нежно потрепав кобылу по крупу, успокаивая, вновь обратила внимание на маркиза. — Мы не обсуждали еще эту тему, милорд, думаю, вам лучше было бы переговорить с моим супругом.
— Да, конечно.
Мне почему-то показалось, что ответом де Кравен остался недоволен. Почему? Что у них произошло с Ренделлом, если через меня он пытался узнать последние новости в обход племянника?
— Думаю, мой визит в это время несколько неуместен, — с чуть извиняющимися нотками вдруг протянул мужчина. — У вас ведь медовый месяц. Не могу не отметить, леди Меллани, что замужество определенно пошло вам на пользу, вы просто светитесь изнутри. Стали еще прекрасней.
— Благодарю, милорд.
— Что вы, я просто говорю, что вижу. А сейчас позвольте откланяться, непременно появлюсь на приеме, уверен, вы будете великолепной герцогиней.
Он, наконец, уехал, оставив меня с бессильной яростью сжимать поводья. Меньше всего я хотела видеть этого мужчину на своем первом приеме в качестве герцогини, который обязана была дать по окончанию месяца после свадьбы, в течение которого нас с мужем было запрещено навещать даже родственникам. Считалось, что это время дается супругам, чтобы лучше узнать друг друга и привыкнуть к семейной жизни, а также многие верили, что брак обречен на счастье и процветание, если за это время удастся зачать наследника.
Пресветлые боги, что творилось в моей голове? Мой первый званый прием должен был состояться через двадцать три дня, а все, о чем я думала, так это о том, что не хочу видеть на нем маркиза. Что, в конце концов, сделал мне этот человек? Ничего. Так откуда взялась агрессия по отношению к этому благородному лорду?
Домой вернулась в прескверном расположении духа, а узнав, что супруг еще не вернулся, решила направить негативную энергию в нужное русло, как всегда делала в доме отца. Как любезно напомнили мне братец с маркизом, очень скоро я должна была появиться в свете в качестве новой герцогини Веллиант, но что, по сути, я знала о владениях мужа? Лишь то немногое, что он вчера показал. А что знала об этом поместье, управлять которым теперь стало моей обязанностью? Ничего. Абсолютно ничего.
— Маркус, будьте любезны попросить мистера Тольриха спуститься в кабинет его светлости, — обратилась к дворецкому, едва зайдя в холл. — Я буду ждать его там.
— Слушаюсь, ваша светлость.
В кабинете Ренделла мне быть еще не доводилось, однако дорогу нашла без труда, примерно представляя себе расположение основных комнат. Вполне уютный, выдержанный в благородных цветах красного дерева, с большим камином, напротив которого, утопая в пушистом ковре, расположился мягкий удобный диван. Но мне больше всего понравился добротный стол, у огромного окна, с видом на парк. Сев в глубокое кресло, с наслаждением провела ладонями по деревянной поверхности столешницы, представляя, как еще недавно здесь вот также сидел супруг.
Стук в дверь раздался неожиданно и, едва управляющий появился в поле моего зрения, на ближайшие четыре часа пропал для общества. Я хотела знать все — от учетных книг до имен прислуги, сколько всего людей трудились в поместье, были ли у них семьи и не нуждался ли кто-нибудь из них в помощи, какова общая площадь герцогства и сколько арендаторов на данный момент проживали на нашей земле. Какие блюда предпочитала подавать кухарка на завтрак, обед и ужин, и чем обоснован подобный выбор. Не нужна ли ей помощь на кухне и хватало ли горничных. Сколько всего в поместье комнат, и какие из них закрыты для проживания.
Вопросов было множество, и вскоре бледный мужчины был вынужден сопровождать меня на экскурсию по дому, запоминая все то, что мне хотелось переделать на свой вкус. А такого, следовало заметить, было совсем немного. Кое-где поменять гардины и заменить покрывала, чтобы в комнатах стало немного светлее и так, по мелочи. В целом осмотром я осталась крайне довольна, о чем и сообщила отчего-то смутившемуся управляющему, явно польщенному похвалой. А потом вновь спустилась в кабинет мужа и принялась за изучение учетных книг, погрузившись в излюбленный мир цифр и счетов.
Лишь раз меня побеспокоила прислуга, чтобы разжечь камин и принести поесть, так как обед и ужин, судя по темноте за окном, я пропустила. Ренделл все еще не вернулся, но здраво рассудив, что дел у него должно было скопиться предостаточно, решила не беспокоиться понапрасну и вновь засела за отчеты. Правда переместилась на ковер перед камином, куда перенесла книги, оставшиеся фрукты и легкое вино.
Тольрих свое дело знал великолепно, так как нигде я не нашла ошибок или расхождений, отчего невольно почувствовала уважение к этому немолодому уже мужчине. Лишь один момент вызвал недоумение — ровно раз в месяц в один и тот же день со счета герцога Велианта переводилась довольно крупная сумма, значившаяся в учетных книгах, как "инвестиции", и предназначавшаяся маркизу де Кравену. А еще заметила, что в этом месяце маркиз денег так и не получил. Что за дела были у супруга с дядей, для чего требовались огромные даже по меркам высшего света суммы?
— Мне все больше нравится возвращаться домой.
Вздрогнув, едва не расплескав зажатый в руке бокал с вином, я посмотрела в сторону двери, где с довольной улыбкой стоял, прислонившись к стене, герцог Веллиант. А поняв, в каком виде застал меня супруг, покраснела и отвела взгляд. О, боги, этого еще не хватало! Заработавшись, я даже не подумала переодеться и теперь лежала на животе, да еще одетая в обтягивающие брюки и легкую блузу, а прическу, пришедшую в негодность после бешеной скачки, я распустила пару часов назад, и теперь каштановые локоны спускались по спине и доставали до пола. Что он обо мне подумал?
— Как же ты прекрасна, котенок, — тихо протянул супруг, неспешно двинувшись ко мне. — Такая домашняя, такая...родная. И такая опасная, судя по тому, как переполошились слуги.
Усмехнувшись, он сел рядом со мной, облокотившись спиной о диван, и налил себе вино, в предварительно принесенный бокал.
— Что ты сделала с моим управляющим, моя леди? Я битых пятнадцать минут слушал дифирамбы в честь собственной супруги. Как тебе удалось влюбить в себя моих людей?
— Они теперь и мои люди, если ты еще не забыл, — мягко улыбнулась, даже не думая двигаться с места. В конце концов, все что мог он уже видел, а кроме нас в кабинете никого не было. — Естественно я хочу заслужить их расположение. Но, если честно, ничего особенно я не делала, просто захотела вникнуть в дела поместья, как и полагается новой герцогине.
— Расспросы о семьях работников тоже входят в обязанности герцогини? — спросил мужчина, задумчиво наблюдая за мной.
— Уже донесли? Быстро же, — улыбнулась, даже не думая обижаться на это замечание. — Качество их жизни напрямую влияет на работу, Ренделл, если у кого-нибудь из горничной заболеет ребенок или престарелая мать, она не сможет как следует выполнять свои обязанности. Я спрашивала об их жизни не их праздного интереса, а чтобы помочь, если это потребуется.
— Иди сюда.
— Что?
— Иди ко мне, котенок.
Едва придвинулась к мужу, как оказалась сидящей на его коленях, а в губы впились жадным, обжигающим поцелуем.
— Вот так должна встречать хорошая жена своего мужа, вернувшегося после тяжелого дня, — хрипло выдохнул Ренделл, отстранившись, а после чуть поменял положение так, чтобы я оказалась на нем "верхом", как тогда на поляне. — Ты скучала по мне, Меллани?
— Да, — едва смогла ответить, почувствовав, как герцог чуть прикусил мочку моего ушка, тут же лизнув языком, словно извиняясь.
— Не хочешь спросить, скучал ли я? — ухо оставили в покое, медленно и дразняще перейдя на шею.
— Ты скучал по мне?
— Каждую секунду, моя леди, — тихо произнес он, придвинув меня еще ближе и высвобождая края блузы из-за пояса моих брюк. — Знаешь, кажется, я ненавижу ваши корсеты, — едва ли не прорычал, ощутив этот предмет нижнего белья под тонкой тканью.
— Кажется я тоже, — не удержалась от смеха.
— Давай избавим тебя от него?
— Ренделл, но слуги...
— Дверь я запер, котенок, здесь только ты и я.
От корсета меня избавили за считанные секунды, впрочем, как и от блузы, и теперь я едва сдерживала стоны, плавясь под умелыми ласками супруга. Грудь налилась и чутко реагировала на каждое прикосновение, на каждый поцелуй, легкий укус, которыми награждал ее мужчина, срывая с моих губ приглушенные всхлипы.
— Ты такая чувствительная, моя маленькая леди, такая сладкая. Как я мог лишить себя такого удовольствия? Почему ждал так долго? Но теперь ты моя, только моя.
Его поцелуй был подобен шторму, сносившему все плотины, заставлявший терять разум от наслаждения, забывать обо всем, кроме этих губ и рук, ласкавших мое тело. Он подобно скульптору лепил из меня новую Меллани, жаждущую новых ласк, более откровенных, чем те, которыми одаривал меня герцог, Меллани, которую я раньше не знала. Запустив руки в его волосы, чуть потянула назад, открыв доступ к его лицу, к упрямой линии подбородка, который чуть прикусила, к бешено бьющейся жилке на шее, по которой провела языком, наслаждаясь тем, как напряглось подо мной сильное тело, как сбилось его дыхание, выдавая, что не я одна теряла голову в водовороте этой страсти.
А потом почувствовала прикосновение мягкого ворса ковра, коснувшегося моей обнаженной спины.
— Знала бы ты, моя герцогиня, сколько раз за сегодняшний день мне хотелось послать все к демонам и вернуться домой
В изумрудных потемневших от страсти глазах Ренделла помимо пламени камина отражалась я, полуобнаженная, бесстыдно лежавшая на полу и...желанная. Внутри все пело от осознания того, что муж говорил искренне, что действительно скучал, что думал обо мне. Вместо ответа чуть приподнялась, прижавшись к его губам, и потянула на себя, раскрыв свои объятия. Ни ложного стыда, ни неловкости, лишь твердая уверенность в правильности происходящего и острое, нестерпимое желание. Я хотела его, жаждала вновь ощутить в себе, почувствовать тяжесть тела, ощутить на губах вкус его кожи. Я болела им.
— Ренделл.
— Да, моя герцогиня.
— Возьми меня.
Он на миг застыл, пораженно всматриваясь в мои глаза, словно не веря, что я осмелилась попросить о подобном, а потом резко выдохнул и впился в губы с таким неистовством, захватившем нас обоих, что я потерялась, растворилась в ощущениях. Его руки были повсюду, мои тоже не отставали, избавив супруга от сюртука, жилета и рубашки. Да столько же на нем одежды?!
— Тише, тише, моя леди, — он негромко рассмеялся, видя мое нетерпение, — у нас впереди вся ночь. И вся жизнь.
Медленно, заставляя изнывать от желания, опустился ниже, покрывая поцелуями мою грудь, живот, расстегнул пуговицы брюк и проник туда, где все горело огнем. Я выгнулась, не сумев сдержать длинного стона, едва ощутила сильные пальцы внутри себя. На этот раз боли не было, лишь острое удовольствие, заставлявшее захлебываться от ощущений.
