Стратегия. Возвращение

Мутные разбойники из не пойми откуда, левые отшельники, раздражители... — хорошо, что их повышибали уже практически во всех анклавах.

Позже к природным опасностям добавились территориальные конкуренты, неуправляемые группировки, беспокойные соседи. И за всем этим движняком нужно было следить, дабы тупо не сдохнуть в рейде, а выполнить поставленную Замком задачу. Надо было ловить потеряшек, искать локалки, прояснять возможных соседей, не упускать редкую техногенку, вкинутую на рельеф Смотрящими... Уставали мы страшно. И не только физически, хотя и этого хватало по маковку. Порой по возвращению на базу мне хотелось отстегнуть перегревшуюся голову и положить её в холодный погреб, взамен прищёлкнув запасную. Таковой не было.

А с учётом того, что в былые времена сталкеры чаще передвигались пешим ходом, без спасительных колёс с кабиной, напряга доставала конкретно.

Сейчас всё не так.

Знаешь и умеешь столько... Возможную угрозу, опасность контакта чувствуешь не только затылком, в каждый сантиметр тела настоящего сталкера словно вмонтированы уникальные биорадары. Иногда получается найти годное или же опасное, вообще не сдвигаясь с места, просто глядя с вершины холма, например. Глупо скрывать: и у сталкеров с вышкой всегда есть шанс хлебнуть адреналина, сорваться в горячий спринт, протрясти коленные суставы до сухого стука.

Нет ненужной, а потому опасной нервозности.

Нет постоянного ожидания засады. За рулём сидит Сомов, я рядом. Раньше всегда выставлял в окно ствол, чтобы сразу вмочить по опасному. Эта нервная дурь прошла — лишнее. И вообще: не целься Лесному Богу в лицо. Не обижай, живи по понятиям. Тогда и тебя лишний раз не укусит объективно достаточно опасная среда Платформы-5.

— Терпимее надо быть к гражданским, Гоб.

— Да я понимаю...

Со стажем полевой работы многое проясняется с первого взгляда.

Но дороги, эти нерукотворные магистрали Платформы, так и остались загадкой, а порой и ловушкой. Ибо всё существенное, материально живое или мёртвое, именно вдоль дорог и находится, так изначально решили Кураторы. Локалка, спрятанная в страшенных чащобах без ближнего доступа к стандартной грунтовке — большая редкость. И такие локалки всегда очень интересны. Богаты.

В чащобах же можно найти странные избы, заброшенные цеха, необычные мегалиты. Материальный ресурс для перемещённых лиц всё-таки большей частью находится в зоне относительного доступа. Только зацикливаться на этом правиле не надо.

Ох уж, эти жёлтые дороги Платформы...

Какие же они разные! Ласковые, приветливые — в залитых солнцем зелёных долинах, где хороший обзор, где есть отличные маркеры опасности в виде птичьих стай и стад пасущихся копытных. Извилистые — среди предгорных россыпей, сложные для прохождения даже на машине, вот где напряг! Послушно струящиеся по возвышенностям террас вдоль рек, это самый клёвый вариант: сразу и сушу пробиваешь, и воду. Светлые открытые и спрятанные в зарослях, ровные и закручивающиеся петлями — все интересны.

А есть дороги-прорези.

Помните такие просеки на мистических картинах Васильева, узкие полосы свободного пространства, втиснутые рукой художника в непроходимую стену тёмно-зелёного древнего леса, эти жалкие просветы, ведущие к мрачным колдовским омутам, над которыми белой доминантой пролетает огромный лебедь? Там путника ждёт леший, русалка, водяной или сам Кащей. Бр-р... Такие затерянные участки и сейчас проходить страшновато, даже на машине с герметичным кузовом.

— Немного осталось терпеть, — прикинул напарник.

Я ещё раз глянул на одинокую гору, наш главный ориентир.

— Пожалуй. Километров двадцать ещё:?

— Да меньше!

А через пятьдесят, по моим прикидкам, можно будет пробовать ухватить радиосигнал с башни Замка. Вотяков, родной, ты там а башне накрути мощность попуще!

Мы ехали по грунтовой дороге, покрытой тонким слоем шелковистой жёлтой пыли, поднимающейся за колесом маленькими смерчиками. По бокам тянулись низкие заросли можжевельника, аккуратные, как декоративная изгородь богатой усадьбы. Мимо проплывали рощицы разнолесья, перемежаемые широкими зелёными полянами, группами пихт с густой опушкой, попадались дубы и буки — эти стоят обособленно, важничают... Много тонких берёзок, в удивлении склонившихся к магистрали — кто там едет, такой смелый?

Дорога пошла вверх, уклон постепенно возрастал.

Наконец оснащённый новым мотором "Виллис" с ревом вылетел на вершину холма, Гоблин слишком резко нажал на тормоз, меня качнуло, джип встал — дети-смерчики быстро опали, выхлоп снесло лёгким ветром.

— Не дрова...

— Да не бери в голову, не в танке, не расшибёшь.

— В танке я бы шлемак надел.

— Чё ворчишь? Смотри! Вот он, прорезной участок, — Сомов ткнул вперёд пальцем, похожим на шкворень, — там самый мандраж китайцам и подвалит...

— Подождём.

Резво бежим, колонна только поднималась по склону.

Внизу — "открытка", красота необыкновенная. Восточный склон холма и покрывало расстилающейся позади долины утопали в невысокой зелени, переливающейся трепетом листьев, погода к полудню начала быстро меняться, ветер постепенно набирал силу. Пихты уже слегка раскачивались под его мягким давлением, как будто отмахивались от непогоды. Нагревшийся воздух был пропитан ароматом таёжных цветов, лугового разнотравья, вокруг жужжание насекомых, уже кусучих на загляденье. Ещё неделя, и без репеллента в тайгу не сунешься. Мы вовсю используем кедровое масло и перечную мяту, на Амазонке применяли масло эвкалиптовое. Можно втирать в кожу бутоны гвоздики. Неплохо работает и можжевельник. Успели покусать? Полынь или пижма. Даже подорожник помогает, если его измельчить и приложить. Пригодится и малина, но она обычно совершенно непонятным образом попадает в рот! Пытаешься втереть, а она прыгает!

Посреди долины стоит серый каменный останец с булыганом-набалдашником поверху, красуется, похожий на статую с острова Пасхи. Точно, верное сравнение! Охраняет долину, словно какой-нибудь рукотворный идол, заботливо обрамленный зеленью, скрывающей кровавые процедуры жертвоприношений.

Но и что-то жутковатое есть в этом исполине...

— Подстегнуть их весёлой байкой, что ли? — Мишган никак не остынет в желании напугать обывателя, всё ему шуточки.

— Давно первую медицинскую помощь не оказывал? Половина личного состава всю дорогу и так едет с крепко зажмуренными глазами. Всё прибалтов ждут.

— А мы что, не ждём?

— Вот мы действительно ждём! Хотя всё это это лажа, никаких прибалтов тут не было и нет. Пусть они нас ждут, ракальи... А китайцы уже достаточно напуганы. Нахрена ты им понарассказывал африканских страстей про пещерника?

— А чё я то? Пусть проникнутся дикой природой, горожане хреновы! В поход они собрались, за золотом, в дикие места...

Пещерник — маловероятно. А вот мимо следов крупного медведя проехали всего десять минут назад. Когти — пятнадцать сантиметров!

Теоретически, возле таких приметных мест может быть какой-нибудь особо жирный ништяк для наиболее непоседливых и любопытных, награда за доблестный труд. Жаль, что не проехать к "идолу" запросто, даже лёгкий джип застрянет в вязких переплетениях кустарника и изогнутых ив, трудоёмкое это дело. А на "сходить пешком" у спецгруппы нет времени. Ничего, мы с Мишганом своё всегда возьмём, мало ли ништяка на нашу жизнь!

Пш-ш...

— Товарищ Кастет, это Чжун. Что там, почему остановка? Опасность.

Я сверху вниз посмотрел на затормозившую автобанду.

— Есть признаки...

Говоря в рацию, я приподнялся над сиденьем, старательно слепив напряжённое лицо, — хоть и далековато, но китайцы могут смотреть в оптику, так что пусть тревожная рожа подтвердит "беду поблизости". Пару раз настороженно стрельнул глазами в сторону ближайших кустов. Потом быстро достал бинокль и вгляделся туда ещё раз. Показывая напарнику на пологий склон, спускавшийся прямо к высокому хвойному лесу, якобы что-то сказал.

— Вроде, миновало... Начинайте движение, медленно. Предельное внимание и дисциплина! Впереди плохой участок. Всем хорошенько закрыть окна, не высовываться, из машин не выходить ни в коем случае, без команды огня не открывать. Как понял?

— Противник? — ужаснулся прораб.

— Как понял, спрашиваю!

— Да, да, конечно же! Вы что-то заметили?

— Пещерник бродит, я след видел. Выполнять!

На соседнем сиденье заржал отвернувшийся к ветровому стеклу Гоблин.

— И кто там говорил о жалости к гражданским? — напарник с мягким стуком включил передачу, страгивая джип с места.

Настроение отличное!

Фальшиво, но весело насвистывая какую-то мелодию, Сомов по сути вёз нас к родному дому, размечая свежими отпечатками зубастых шин сухую пустынную дорогу, до сей поры не имеющих ни малейших признаков хоть какой-нибудь колеи. А я сидел рядом с ним и мечтал о долгожданной встрече с женой и дочкой, вспоминал о тихом заповедном Кордоне и замечательных людях, живущих там.

Почувствовав мой настрой, Сомов на него откликнулся.

— Обратная дорога слаще всего! — заметил он. — Просто шикарно, даже баранку лень крутить, хочется взять такси. Костя, когда на Платформе появятся таксисты?

— В Шанхае уже есть, помнишь, как с кабака возвращались, когда ты там стойку сломал? — напомнил я.

— Нет, я про реальных дальнобоев, чтобы в другой город уехать.

— Вопрос денег, — философски заметил я. — Забашляй через жабу, и отвезут хоть в Каир... Так. Перед лесом остановись ещё разок, осмотримся по-настоящему.

— Понял.

Отрезок, лежащий впереди мог напугать любого. Я отлично помню, как мы впервые попали на подобный участок магистрали. Жутковатая тема... В таких местах грунтовка сужается до возможного минимума, обочины фактически нет, стволы высоченных елей стоят настолько близко друг к другу, что густые кроны сплетаются в сплошную колючую стену. Подлеска никакого, темень в глубине набитого нечистой силой заповедного леса страшная. А ведь тогда мы шли на своих двоих, голенькие, вкусные, неопытные...

Машина остановилась.

Я сообщил Чжуну об очередной паузе, на этот раз продолжительной, взял автомат, вышел. Теперь никакого театра не надо, всё будет взаправду.

— Я слева, ты справа.

Мишка кивнул, неспешно пристроил пулемёт в кузове так, чтобы было удобней ухватить с земли, и тоже спрыгнул.

Следы... Плохо тут со следами человеческой деятельности. Всего лишь один раз я заметил отпечаток крепкого башмака, явно прибалты оставили, когда благодаря счастливому случаю выбрались на магистраль. И всё, больше никакой инфорадости. Остальные отпечатки смыли дожди, прошедшие с момента захвата разведчиков. Грунтовки у Смотрящих качественные: даже в осеннюю слякоть не набьёшь настоящей колеи, что уж говорить об отпечатках обуви... Однако автомобильное движение, если оно есть, никак не скроешь.

Так вот, его тут не было. Вообще!

Никто не проезжал по разведанному участку неведомой дороги, что автоматически наводило на соответствующие размышления. Поверьте, мы смотрели более чем тщательно. Хорошо, пусть отпечатков нет на самом полотне — их сглаживают неумолимые осенние ливни и весенние талые воды. Следы всё равно остаются. Нормальный водитель при вынужденной или плановой паузе никогда не выстроится посередине проезжего пути, в том числе, из соображений разумной маскировки. Колесо непременно залезет на мягкую обочину. Есть остановки для осмотра местности, для вынужденного ремонта, замены колеса...

Для охоты, наконец!

Тогда где неизбежные кострища? Тут дикого зверя предостаточно. Где следы вешал на суках или примитивных козлов для аккуратной разделки? И то, и другое требует порубки, однако пока что не обнаружено ни единого следа топора или пилы.

И о чём это говорит?

О том, что загадочная магистраль совершенно точно не ведёт к логову Северного Альянса, нигде не смыкается с заезженной дорогой, данной северянам Смотрящими. А такая, конечно же, существует, и она соединяет Стокгольм с Преторией, контакт между анклавами существует, теперь, после расспросов в Китае, мне это известно достоверно.

Сплошная путаница, трахома, имеющиеся в распоряжении Замка Россия карты придётся капитально пересматривать по северо-западному сектору. Наши люди ни разу не забирались северней Мадрида, данных о тамошней сети автодорог просто нет, пока что подобная разведка не представлялось актуальной, всегда находились дела поважней.

— Вот и разведаем, — сказал я, выпрямляясь.

Чёрт, опять показалось, это не след, просто ветер низкой веткой провел по земле...

— Ты про дороги?

— Ага. Эта тянется на юг, постепенно всё больше отжимаясь к западу.

Достав из нагрудного кармана компас, Мишка утверждение быстро проверил. Кстати, у китайцев в древности компас назывался очень образно — "югоуказующая игла". Тут чего только не узнаешь...

— Просека точно отжимается, — доложил Сомов

— И не к Альянсу.

— Ежу понятно.

Эх, посмотреть бы на замысловатое переплетение сверху...

Сверху у населения Платформы получается плоховато. Не дают Смотрящие людям вольготно использовать любые летательные аппараты, кроме "зарегистрированных" в Департаменте Авиации Плонетян. Даже воздушные шары падают наземь по непонятным причинам, у нас два пилота так чуть жизни не лишились при ударе корзины, один из членов экипажа получил перелом руки, другой сотрясений мозга. После этого случая Сотников психанул и подобные эксперименты категорически запретил.

Не только мы пробовали освоить небеса нахаляву, многие анклавы пытались строить простейшие радиоуправляемые беспилотники — недолгая вышла забава. Ворона в мотор вкрячится, а то свирепая гаруда схряпает. Молния с абсолютно ясного неба внезапно ударит в аппарат. Операторы бесятся — радиосигнал с аппарата то и дело теряется или вовсе не проходит по непонятным причинам.

Штатной же авиации, даденной Смотрящими изначально или в порядке счастливой сталкерской находки, на Платформе-5 очень мало. Именно поэтому Замок Россия битый год ведёт тяжкие переговоры о покупке у Манила сломанного вертолёта — не отдают, собаки хитрые! Поначалу вроде бы договорились, почти определили цену вопроса и порядок вывоза, но позже филиппинцы прозрели.

— Они что, идут почти параллельно? — спросил Гоб.

— Выходит, так... Иначе скандинавы и прибалты давно бы тут всё исколесили.

— Зашибца, что китаёзы этих бодрых парней повязали, — точно отметил напарник. — Такие разведданные Альянсу отдавать нельзя.

Ух, как всё интересно то!

Так что я полностью согласен с постоянно поднывающим другом: быстрей бы скинуть этих орлов с плеч и заняться настоящим делом!

— Командую проход. Сейчас проинструктируем заказчиков ещё раз, и двинемся. Недолго осталось совместно путешествовать.

— Финиш предстоит не из лёгкий, подлянка железно будет, — предупредил Гоб.

— А как же!

— Примочим?

— Да ни в коем! Нам тут ещё работать и работать.

Мишка скроил сожалеющую мину, всегда смешная рожа получается, жаль, что он в этот момент не видит себя в зеркало.