Аве, фемина!

— Хватит на сегодня! — взмолился я. — Голова заболела. Попроси женщин уйти.

— Сами разбежались! — хмыкнула Эмилия. — Как только этого вынесли. Неохота попасть под дурное настроение. Одна осталась. Упрямая. Примешь?

— Давай! — обреченно вздохнул я...

Упрямой оказалась молодая, худенькая треспарта лет двадцати пяти. В одной руке она тащила тяжелую сумку, второй прижимала к груди девочку лет двух. При этом пыхтела, как паровоз. Я вскочил и бросился помогать. К моему удивлению женщина отдала мне ребенка, а не сумку.

— Подержи! — попросила, после чего извлекла из сумки кувшин с вином, кубки, сыр и прочую закуску. Стол она сервировала умело, по-хозяйски, ничуть не смущаясь моим присутствием. Осторожно придерживая малышку, я сел. К моему удивлению, девочка не дичилась. Наоборот, воспользовалась случаем, схватила кусок сыра и принялась его обкусывать. Мать глянула на нее с улыбкой.

— Ее зовут Ия, — сказала, присаживаясь. — А меня Кира. У меня в Роме кирпичный завод. Большой — почти сотня нол. Во-от такие! — она развела руки, демонстрируя толщину тел работниц. — Работа тяжелая: месить глину, формовать кирпич и черепицу. Нолы выматываются, поэтому много пьют. На работу приходят похмельные, скандалят, меня не слушают, — Кира вздохнула. — Нужен управляющий.

— Я?

— Да! — подтвердила заводчица.

— Я никем не руководил, тем более, нолами.

— Справишься! — заверила Кира. — Я видала тебя на стадионе. Ты сильный и ловкий, умеешь говоришь. К тому же очень красив. Они будут смотреть тебе в рот. Накажешь — будут страдать, похвалишь — умрут от счастья. Я буду платить пять золотых в месяц. Это хорошие деньги!

"У шиптара "хорошими" были шестьдесят!" — мысленно усмехнулся я.

— Я слышала, как ты сказал, что не хочешь быть лупой, — продолжила Кира, — поэтому и пришла. Я не стану заставлять тебя спать со мной, мне этого не нужно. Я беременела от лупы, мне не понравилось. Мы составим подробный контракт. Ты получишь свободу. Сможешь жить, где хочешь, и с кем хочешь. Только работай! Угощайся! — Она придвинула кубок.

Я отхлебнул. Вино было терпким и явно хуже того, что пил вчера. "Экономная, — подумал я. — Хотя чему удивляться? Предприниматели копейку считают".

— Ты получила завод в наследство?

— Да! — подтвердила Кира. — Мама справлялась, а у меня не выходит. Доходы падают, — Она вздохнула, и я подумал, что она совсем еще девчонка.

"В принципе нормальное предложение, — оценил я. — Работай — и все дела! Но пять лет... Отпусков здесь нету, а пахать придется от рассвета до заката. До FAGG при таком раскладе я доберусь не скоро. Разве что оговорить в контракте..."

— Вот что, — сказал, придя к решению. — Сделаем так. Буду честен: есть женщина, которая я обещал контракт. Я жду ее. Сейчас она собирает деньги. Если не выйдет, приму твое предложение. Потом и оговорим условия. А пока жди.

— Договорились! — обрадовалась Кира.

— Держи! — я протянул ей ребенка. Малышка вдруг закапризничала и вцепилась в мою тунику.

— Ты ей понравился, — улыбнулась гостья, забирая дочь.

* * *

Виталия явилась назавтра, причем, со всей турмой. "Кошки" ввались в комнату и выстроились у входа. Виталия выступила вперед.

— Волей воинов первой турмы "Диких кошек", — произнесла торжественно, — за спасение жизней граждан Ромы пришлый Игрр награждается дубовым венком. Прими!

Она протянула на вытянутых руках обруч, сплетенный из тонких веточек с молодыми, зелеными листиками. Я нагнулся, Виталия возложила венок мне на голову и отступила. После чего, ударив себя кулаком в грудь, выбросила руку вперед.

— Аве, Игрр!

— Аве! Аве! Аве! — рявкнули "кошки", повторив ее жест.

От неожиданности у меня защипало в глазах. Какие они все же замечательные!

— Спасибо! — сказал я растроганно. — Я скучал по вас, красавицы. Вот! — Я потер глаз.

"Кошки" засмеялись. Строй мгновенно рассыпался. Меня обступили и стали тискать.

— Мы тоже скучали! — тараторила повисшая на моей руке Ниоба. — А рана моя совсем зажила! Хочешь глянуть?

— Потом! — вмешалась Эмилия. — Расскажи лучше, как Игрр вас спас.

Она подмигнула мне и заняла место в кругу "кошек". Я, сообразив, отвел Виталию в сторону.

— Олегу не забудьте венок вручить! — сказал громко. — Он первым на сарм бросился.

— Обязательно! — сказала она так же звучно.

Я наклонился к ее уху и перешел на шепот.

— Ну?

— Продала, что смогла, заняла, дом заложила, — виноватым шепотом сообщила она. — Только все равно не хватает.

— Много?

— Восемьдесят шесть золотых.

"Всего-то?" — хотел сказать я, но вовремя сообразил: это не мало. Если я подпишу контракт с Кирой, то заработаю столько за полтора года. Я задумался. Виталия смотрела, кусая губу.

— Отпусти девочек и задержись, — сказал я тихо.

Она кивнула и отошла. Спустя минуту Лола заторопила "кошек", те просочились в дверь, оставив нас втроем.

— Эмилия! — сказал я. — У меня просьба. Займи восемьдесят шесть золотых. Я верну. Обязательно.

— Не хватает? — хмыкнула трибун.

Я кивнул.

— Не дам! — сварливо сказала Эмилия. — Даже асса! А вот ей займу, — Она указала на Виталию, — даже без процентов. При одном условии. Ты станешь отцом моей внучки, как Кора подрастет. Мы впишем это обязательство в заемное письмо.

Виталия торопливо глянула на меня. Я подумал и кивнул.

— Согласна! — сказала Виталия.

— И почему я вам помогаю? — вздохнула Эмилия. — Кора меня вчера замучила: "Когда Игрр придет к нам жить?" Говорит: руки у тебя ласковые... Ладно, это решили. А что делать с другими женщинами? У амфитеатра — толпа. Сто двадцать три претендентки на контракт внесли в казну полную сумму выкупа. Они требуют встречи. Явились и те, кому отказали вчера — надеются, что ты передумаешь. Женщины ругаются за право пройти первой и пытаются драться. Я вызвала вторую центурию, но вигилы не справляются. Как им сообщить?

— Позволь мне! — сказал я.

Эмилия подумала и кивнула. Мы вышли в коридор. К своему удивлению я обнаружил там турму: "кошки" толпились у стен, оставив узкий проход. Нас они встретили настороженными взглядами.

"Знают! — догадался я. — Виталия наверняка у них занимала и сказала, зачем. Стоило секретничать!" Я улыбнулся и показал оттопыренный большой палец. "Кошки" завопили и бросились обнимать Виталию. "Надеюсь, она не пообещала им того же, что Эмилии!" — подумал я. Трибуну с трудом удалось прекратить этот бедлам.

— Вы лучше бы охраняли Игрра с Виталией! — сказала она. — Вдруг мои не сдержат.

Мы вышли из амфитеатра. У главного входа колыхалась толпа, с трудом сдерживаемая стражниками. Увидев процессию, толпа затихла. Сотни глаз впились в нас. Я поправил на голове дубовый венок.

— Милые женщины! — сказал, подпуская в голос тепла. — Я бесконечно благодарен вам за желание купить мой контракт. Каждая из вас его достойна. Вы красивые, умные и добрые. Сердце мое разрывается...

Я сделал драматическую паузу.

— Только я не могу выбрать всех. Я ночь не спал, думая, кого предпочесть, и решил положиться на волю богов. Сказал себе, что выберу ту, кто первой войдет в мою комнату. И боги послали ее, — Я взял Виталию за руку и вывел вперед. Толпа загудела. Я поднял руку, требуя тишины. Шум постепенно стих. — Эта женщина пришла не для того, чтобы купить контракт. Она принесла мне вот этот венок, — я коснулся головы. — Я удивился проявлению воли богов, но потом вспомнил. Виталия оказалась первой гражданкой Рома, которая встретила меня в этом мире. Она отбила меня у сарм. Когда те снова напали, Виталия защищала меня. Она заботилась обо мне на пути в Рому. Боги ясно дали понять: вот та, кого они выбрали. Кто ты таков, чтобы противиться нашей воле? Я сказал об этом Виталии, и она заверила, что внесет выкуп в казну, став владелицей моего контракта. "Боги или безвластны, или же властны", — сказал великий Марк Аврелий. Здесь есть те, кто отрицает власть богов?

Я обвел глазами толпу. Все стояли молча. Эмилия изумленно крутила головой.

— Тогда смиренно примем их волю, и не будем роптать. Вале!

— Вале! — нестройно отозвалась толпа, колыхнулась и стала расползаться.

— Ну, ты и демагог! — сказала Эмилия, когда толпа рассосалась.

— Я соврал? — поинтересовался я.

— Нет, вроде, — почесала она в затылке. — Но я не знала, что ты советуешься с богами.

— Хороший совет никому не мешает, — философски заметил я и подмигнул Виталии. Та зарделась. После того, как они с Эмилией отправились за деньгами, я позвал Лолу. Шепнув ей пару слов, вложил в ладонь несколько монет.

— Здесь хватит, чтобы накормить турму! — заметила Лола, разглядев деньги.

— Турму в следующий раз! — пообещал я. — Сегодня для двоих. Самое лучшее.

— Сделаю! — сказала Лола. — Пошлю девочек харчевню, а ключ от дома возьмем у служанки.

— Виталии — ни гу-гу! — предупредил я.

— Обо мне бы кто так заботился! — вздохнула Лола.

12.

Флавия, принцепс. Разочарованная

Из зеркала на меня смотрело юное лицо с вздернутым носиком, россыпью веснушек на румяных щеках и светло-серыми большими глазами под рыжеватыми бровями. Совсем девчонка! Я насупилась и показала своему отражению язык.

— Ай-ай-ай! — укорила Лаура. — А еще принцепс! Не стыдно?

Я вздохнула. Стыдно, конечно. Не девочка уже — четырнадцать лет. Но что делать, если боги послали такую несерьезную внешность? Какой из меня принцепс с таким лицом?

— Сиди смирно! — велела Лаура и стала закалывать мои волосы бронзовыми шпильками, которые она доставала изо рта. Удивительно, но даже со ртом, полным шпилек, Лаура умудряется отчетливо говорить. У меня этого никогда не получалась. Пробовала — и не раз.

— Замечательно! — сказала Лаура, завершив работу. — Теперь ты похожа на матрону — важную и степенную.

Я фыркнула. Как не укладывай волосы, а возраст не скрыть. Сенаторы, когда я открываю заседание, прикрывают рты, чтобы спрятать улыбки. За неуважение к принцепсу могут наказать. А как уважать, если она так несерьезно выглядит? И голос у нее писклявый...

Я повернулась на наставнице.

— Какие новости?

— Сенатор Мелания поскользнулась на ступеньках и сломала ногу. Теперь она теперь пропустит заседания этой и будущей декады. У Ноны родилась внучка, и она прислала приглашение на пир. Ольвию...

— Лаура! — перебила я. — Не забивай мне голову ерундой. Ты знаешь, о чем я спрашиваю.

— Извини, принцепс! — сухо сказала Лаура. — Но я специально начала с малозначительных новостей, чтобы ты не забыла их, когда услышишь главные. Открыв заседание сената, ты должна посочувствовать Мелании, поздравить Нону и пообещать Ольвии, что негодяйки, забросавшие ее на улице гнилыми овощами, будут найдены и примерно наказаны.

— Прости! — покаянно сказала я и погладила руку наставницы. — Ты как всегда права. Я такая несдержанная!

— Просто еще совсем девочка! — вздохнула Лаура и обняла меня. — Любопытная и нетерпеливая. Со временем это пройдет, и ты станешь великим принцепсом — как и твоя мать.

Она отстранилась и выпрямилась.

— Итак. Пришлый Игрр вчера выбрал хозяйку контракта.

— Кого?

— Виталию Руф, старшего декуриона "Диких кошек".

— Простую всадницу? — изумилась я.

— Да. Более того, совсем не богатую. По моим сведениям Виталия по крохам собирала деньги для выкупа. Ей даже пришлось заложить дом.

— Это ее турма везла пришлых в Рому?

— Да. Тогда они с Игрром и познакомились — весьма близко. Как удалось узнать моей помощнице, Виталия и Игрр весь путь до Рома спали в одной палатке. При этом пришлый игнорировал других "кошек".

— Любовь! — вздохнула я.

Лаура хмыкнула.

— Что ты хочешь сказать? — насторожилась я. — Я не права?

— Нет, девочка. Твой вывод в отношении Виталии абсолютно справедлив. Только обезумевшая от любви женщина может сделать то, что совершила она: поставить себя на грань разорения ради обладания любимым. А вот с Игрром не так просто.

— Почему? Он же отвергнул других? В том числе богатых. Значит, влюблен.

— Я в это не верю.

— А я бы поверила! — вздохнула я. — Это так замечательно! Пришлый и женщина-воин из Пакса встретились на поле сражения и полюбили друг друга.

— Я попрошу Апрелию сочинить по этому поводу поэму, — усмехнулась Лаура. — Она умеет. Женщины будут рыдать. Но нам с тобой нужно видеть вещи такими, какие они есть. Желаешь слышать?

— Говори! — сказала я.

— Четверых пришлых привезли в Рому позавчера. И первое, что сделал Игрр, — предъявил обвинение за попытку его убить в отношении Лавинии Варр, дочери верховного понтифика. Саму Лавинию по требованию Игрра привезли в Рому в оковах. Ты слышала о чем-то подобном?

— Нет! — сказала я. — Лавиния действительно покушалась?

— Судя по моим сведениям, да. Дочь верховного понтифика известна своим неумеренным влечением к мужчинам. Она посещает лупанарии не для того, чтобы забеременеть, а для удовольствия. Есть слухи, что она спала с мужчинами из храма, но доказательств на этот счет нет, что и понятно: за подобные дела вешают на крестах. В последнее время Лавиния повадилась встречать пришлых. Пользуясь тем, что в пути они формально свободны, Лавиния затаскивала их в постель, причем, совершенно бесплатно, — Лаура хмыкнула. — С Игрром, однако, не получилось. Он почему-то ее отверг, и Лавиния замахнулась на него кинжалом. Игрр сумел ее обезоружить. Виталия прогнала Лавинию, тем, по здравому размышлению, и должно было кончиться. Но Игрр потребовал суда. Тем самым превратив верховного понтифика — женщину, в распоряжение которой он поступал, в смертельного врага. Странно, не правда ли?

— Может, он не сознавал, что делает?

— Не думаю, — покачала головой Лаура. — Удивительно, что Игрр вообще выдвинул обвинение. Пришлые, прибывающие в Пакс, не знают законов и обычаев Рома, а Игрр действовал уверенно. Из чего следует вывод: у него был замысел, и он его блестяще осуществил. Октавия выставила на продажу его контракт. Одновременно пришлый разобрался и с Клавдией.

— Так ей и надо, жабе! — воскликнула я. — Старая взяточница!

— Ты не должна так говорить! — покачала головой Лаура. — Здесь нас никто не слышит, но, привыкнув, ты можешь повторить это в другом месте. Последствия могут быть печальными.

— Не буду! — повинилась я. — Продолжай!

— Не знаю, что пообещала Октавия претору, но та вознамерилась опорочить Игрра. Его вывели на арену цирка, где раздели, будто раба, и Клавдия произнесла речь, в которой выставила Игрра жадным эгоистом, не желающим служить Рому. Говорить она умеет, и цирк готовился осудить пришлого. Ты смогла бы вынести подобное унижение?

— Нет, наверное, — ответила я, подумав. — Я бы эту жабу убила.

— А вот Игрр вынес, — сказала наставница, сделав вид, что не заметила "жабу". — Он невозмутимо выслушал Клавдию и не стал немедленно возражать, чего все ждали. В результате Клавдия сама попросила его ответить. Результат ты знаешь. Клавдия отстранена от должности. Северина вцепилась в нее так, что уже не выпустит. Назначена ревизия положения мужчин в Храме — это удар по Октавии, причем, очень сильный. И все это он проделал за пару дней — никому неизвестный пришлый, которого привезли сюда на племя. Тебя это не удивляет?