— Вот и вспоминай, пока есть возможность,— чуть не смеясь, балдел Витёк. Ты ведь уже встречался с моими друзьями, значит знакомить вас не требуется. Мы вот обсуждаем возможную поездку на Грушинский фестиваль. Не хочешь с нами?.

— Нет, я свои песенки люблю петь, а чужие меня как-то не вдохновляют.

Тут встрял Геращенко,

— А ты что же, песни сочиняешь?

— Да пробую иногда. Говорят вроде получается. И тут Витины друзья стали громко просить, чтобы я что-нибудь исполнил из своего репертуара.

Я не стал долго ломаться, взял гитару и сбацал, якобы из своего.

Весна опять пришла и лучики тепла,

Доверчиво глядят в моё окно

Опять защемит грудь и в душу влезет грусть

По памяти пойдёт со мной.

Пойдёт разворошит и вместе согрешит

С той девочкой что так давно любил.

С той девочкой ушла, с той девочкой пришла

Забыть её не хватит сил

Владимирский централ — ветер северный

Этапом из Твери — зла немерено

Лежит на сердце тяжкий груз

Владимирский централ — ветер северный

Когда я банковал — жизнь разменяна

Но не очко обычно губит.

А к одиннадцати туз.

Там под окном зэка, проталина тонка,

И всё ж то не долга моя весна.

Я радуюсь что здесь, хоть это-то но есть,

Как мне твоя любовь нужна.

Владимирский централ — ветер северный

Этапом из Твери — зла немерено

Лежит на сердце тяжкий груз

Владимирский централ — ветер северный

Когда я банковал — жизнь разменяна

Но не очко обычно губит.

А к одиннадцати туз.

Владимирский централ — ветер северный

Этапом из Твери — зла немерено

Лежит на сердце тяжкий груз

Владимирский централ — ветер северный

Когда я банковал — жизнь разменяна

Но не очко обычно губит.

А к одиннадцати туз. ( Песня Михаила Круга )

Вижу народ пробрало, а я налил себе пивка и стал пить мелкими глотками. Чую, не отстанут. А надо сказать, когда меня сбила машина и я попал на Викторию в реанимацию, мне наверно и горло повреждённое подлечили, и мой голос стал смахивать на голос Михаила Круга пополам с голосом Михаила Муромова. И точно, стали настаивать, чтобы я ещё что-нибудь спел из своего. Меня долго не пришлось упрашивать и я запел песню "Вальс-бостон"

На ковре из жёлтых листьев

В платьице простом

Из подаренного ветром крепдешина

Танцевала в подворотне осень вальс-бостон.

Отлетал тёплый день,

И хрипло пел саксофон.

И со всей округи люди приходили к нам,

И со всех окрестных крыш слетались птицы,

Танцовщице золотой захлопав крыльями...

Как давно, как давно звучала музыка там.

Как часто вижу я сон,

Мой удивительный сон,

В котором осень нам танцует вальс-бостон.

Там листья падают вниз,

Пластинки крутится диск:

"Не уходи, побудь со мной, ты мой каприз".

Как часто вижу я сон,

Мой удивительный сон,

В котором осень нам танцует вальс-бостон.

Опьянев от наслажденья,

О годах забыв,

Старый дом, давно влюблённый в свою юность,

Всеми стенами качался, окна отворив,

И всем тем, кто в нём жил,

Он это чудо дарил.

А когда затихли звуки в сумраке ночном —

Всё имеет свой конец, своё начало, —

Загрустив, всплакнула осень маленьким дождём...

Ах, как жаль этот вальс, как хорошо было в нём.

Как часто вижу я сон,

Мой удивительный сон,

В котором осень нам танцует вальс-бостон.

Там листья падают вниз,

Пластинки крутится диск:

"Не уходи, побудь со мной, ты мой каприз".

Как часто вижу я сон,

Мой удивительный сон,

В котором осень нам танцует вальс-бостон. ( Песня А.Розенбаума )

Все пацаны "стояли на ушах". Моя песня их так завела, что они стали притоптывать ногами в такт музыки. И вот здесь снова возник Вова Геращенко.

— Не верю я, что это ты сочинил. Ты слишком мелок для таких замечательных песен. Вот не верю и всё тут. И он даже покраснел от злости. Наверно, от того, что не он сочинил эти песни. Его стали было урезонивать Виктор и Володя, но куда там,

— Вы для меня не авторитеты в музыке, я в ней побольше вашего разбираюсь.

— Ты, что же, хочешь сказать, что я спёр эти песни?. Тогда скажи у кого. А то ведь можно и схлопотать за такое.

— Что, от тебя что ли. Да я тебя...

Он не успел договорить, а я уже со всей дури врезал ему по роже. Хряк! Нокаут. Счёт пошёл.

Все бросились брызгать на него водой, а я стал допивать своё пиво.

Надо отдать должное Виктору, он хоть и понял, что песни из будущего, но виду не подал, и стал успокаивать Геращенко, чтобы он не расстраивался и успокоился, потому что сам напросился, нечего было показывать свою неуживчивую натуру. Вот ведь специалист хренов. В результате чего Геращенко послал всех и ушёл, хлопнув напоследок дверью. А я взял гитару и запел.

Уезжаешь ты.

Не сказав прощальных слов.

Уезжаешь ты.

Вот и кончилась любовь.

Уезжаешь ты.

Может быть и навсегда.

Уезжаешь ты.

Вот и все мои слова.

Пять минут и все пройдет.

И застынет в сердце лед

Все в слезах твои глаза.

Ты опять одна.

Поезд на Ленинград.

Нас разлучит с тобою.

Глаза свои закрою.

Я не смирюсь с судьбою.

Поезд на Ленинград.

Опять наступит встреча.

Опять зажгутся свечи.

И дивный будет вечер.

Поезд на Ленинград. ( Технология. Поезд на Ленинград )

— Да, испортил вечер, гад. Ну да ладно, всё что ни делается, всё к лучшему. Мы тут с Виктором говорили о тебе, обратился я к Володе Белову. У нас есть кое-какие изменения в жизни и мы хотели бы, чтобы ты присоединился к нашей компании. Я слышал от Виктора, что ты прохладно относишься к фантастике, но дело в том, что то о чём мы решили тебе рассказать, очень похоже на фантастику. Но в отличие от книжной фантастики у нас есть доказательства правдивости того , что ты можешь узнать. При условии, конечно, что ты сохранишь всё в тайне. Потому что от этого может зависеть наша жизнь. Так как , ты даёшь слово, что никому не расскажешь нашу историю?

Виктор подтолкнул его в плечо, мол, давай соглашайся, дело стоящее. И Володя согласился.

— Ну, тогда, поехали, сказал я и взял их за руки. И мы перенеслись на наш островок на Урале. Конечно, вид у Володи был ошарашенный.

— Где мы,— спросил он у Виктора.

— Мы на Урале. Вон вода течёт, можно искупаться. Вот песочек, можно позагорать. Как тебе такой расклад, нравится?

— Не то слово. Нравится и даже очень. Так что давай колись. В чём здесь фокус.

— А дело в том, что фокуса тут нет никакого. Всё по правде. И он начал рассказывать, что с нами приключилось. Говорил он долго, а я ему поддакивал. А когда закончил, то я подвёл черту под нашим разговором.

— Ты ведь друг Виктора, ещё с первого класса и я друг его, примерно с тех же лет, потому нам и хочется, чтобы ты был с нами. Плюсов тебе от этого будет немерено, а минус только один — молчание. Ты не должен об этом говорить никому. Если твои ближайшие родственники больны, то мы их вылечим, о тебе и слов нет, будешь здоров, как коров. Шутка! Ну что, согласен? И Володя согласился.

И провели мы его по порталам, которые есть на островке. Мы, конечно, искупались в море в Александрии, полюбовались её прекрасными пейзажами, а потом зашли и на планету самоцветов, где Володя взял сувенир в виде большого алмаза и вернулись в дом к Виктору. Теперь уже мы не стали допивать наше отечественное пиво, а Виктор натащил через окно из лучших парижских ресторанов еды и питья, которых не бывает на столах даже членов Политбюро и подпольных миллионеров СССР.

Завёл разговор о портале в Москву. Конечно, все очень заинтересовались возможностью попасть в будущее. Как же, ведь это не только столица, но и столица будущей России, а также масса интересных, не виданных ещё ими в нынешнем СССР, развлечений и новых товаров, которые ещё не скоро появятся у нас в это время.

— А на какие шиши мы там гулять будем, там небось и деньги другие?— спросил Володя Белов. На что Виктор вытащил из-под кровати ящик, добытый нами в Пушкино, открыл его и, взяв оттуда пачку долларов, показал её Вовке. ( Впредь будем именовать Белова Вовкой, а Прибыткова Володей, для краткости ). Вот наш пропуск в цивилизацию потребления. Там за баксы, доллары так называют в будущем, можно купить, что угодно и товары, и услуги. И разменять их нет никаких проблем. На каждом углу разменные пункты или автоматы.

— А как мы туда попадём,— заинтересовался Вовка.

— Ничего сложного, перенесёмся к порталу, а там спокойно перейдём через портал в Москву будущего, не знаю только какой там год, но то, что 21 век, это точно.— объяснил я ему. Но только надо одеться по моде будущего времени, чтобы не казаться провинциалами и поменьше головой вертеть во все стороны. Местная гопотА сразу раскусят, что мы в первый раз в Москве и могут докопаться с целью грабежа, да и отлупить они лохов любят.

— А кто это гопотА и лохи.— снова спросил Вовка.

— Объясняю, гопотА-это местные бандюганы мелкие, а лохи-это будем мы, если поддадимся этим бандюганам.

— А, что их там так много, бандитов?

Их везде хватает и там, и здесь. Главное вести себя уверенно и даже по хозяйски, но деньгами не швыряться и не показывать, что их у нас много. Понял?

— Понял.

— Ну тогда сейчас поедем или пойдём, или перенесёмся, как вам лучше нравится на Викторию, где нас приоденут по столичному, но без лишнего шика.

— А что это за Виктория?

— Всё увидишь в своё время, а сейчас хватит вопросов и перейдём к делу.

Через пару часов мы были одеты и обуты, как и положено в 21 веке. И ещё через несколько минут уже стояли у портала.

— Должен тебе сказать, Вова, что те, которые ходят через портал, обычно приобретают новые возможности организма, такие как знание многих иностранных языков, когда с ними начинают на них разговаривать, чтение мыслей на расстоянии и даже телепортацию. Это то, при помощи чего, мы сюда перенеслись. Ну что, погнали. Все закивали мне в ответ. И я сунул свой сотовый в зеркало портала.

На экране телефона был тот же парк и вокруг никого не было, время было дневное, светило солнце и я скомандовал ребятам, чтобы быстрее проходили в портал. Всё, мы в Москве.

Мы оказались в тенистом парке, недалеко от нас была чугунная кованая ограда высотой, где-то с метр, через которую при желании можно было легко перелезть, но я предупредил ребят, чтобы они не нарушали общих правил, чтобы не привлекать к себе внимание. А напротив через дорогу было видно здание администрации президента.

— Сейчас пойдём налево и выйдем на улицу, там посмотрим её название, а там видно будет, что делать. И скоро мы вышли к большой стоянке автомобилей, а слева был киоск с пивом, сигаретами и соками. И ещё стояли платные сортиры. Но это всё удовольствие было только за рубли, надо было искать обменный пункт. Улица называлась Лубянский проезд.

— О, да мы в центре города,-стал комментировать я нашу прогулку. Надо перейти на другую сторону улицы, там магазинов полно. Перешли, вернее перебежали, уж больно медленно ехали машины. Скоро нашли обменный пункт и обменяли три тысячи долларов на рубли. Получили сто восемьдесят тысяч рублей. Ну вот, теперь можно и погулять. Прежде всего решили купить сотовые телефоны для каждого члена нашей разведывательной группы. Недалеко была Евросеть. Там и прибарахлились. Решили покупать всем одинаковые телефоны. Купили четыре штуки NOKIA 515 за 13 тысяч рублей каждый, ну и наушники вакуумные.

По чеку узнали, что сегодня в Москве 8 августа 2015 года. Ага, я ещё в это время живой и в Оренбурге, но об этом потом. Я предложил купить каждому настольные компьютеры или ноутбуки, кому что понравится. Ищем магазины. Зашли в промтоварный магазин и купили рюкзачки для покупок. Спустились в метро и поехали на площадь Киевского вокзала в магазин Техносила. Язык до Киева доведёт, говорили, но сейчас нам в Киев не охота, там фашисты. В Техносиле купили четыре ноутбука Asus по 25 тысяч рублей каждый и на долю Володи Прибыткова, конечно. Осталось у нас ещё около тридцати тысяч. На них накупили всяких мелочей на подарки родным и, нагруженные рюкзаками, перенеслись в Ильинский сквер, так назывался наш парк, откуда мы вышли на улицы Москвы. Портал был на месте и народа мало, так что нам никто не помешал уйти домой. Потом ещё прыжок и мы у Виктора во дворе. Всё, теперь надо перекусить и по домам.

* Рассказ пятый * * Атака на тот свет. Война с монстрами. *

* Глава первая.*

Итак наша группа теперь в полном составе. Д"Артаньян и три мушкетёра. На месяц все засели по домам, изучают сотовые телефоны и ноутбуки. Пришлось нам с Виктором ещё раз смотаться в Москву 2015 года и набрать дисков и флешек с записями различных программ, а также фильмов и книг. Так что оторвать ребят от экранов компов просто не реально. Я тоже нарасхват, то одному, то другому моему другу требуется совет, как использовать те или иные компьютерные программы. Это я там был лузер, а здесь главный специалист по электронике, и как бы системный администратор. Так бы мы и развлекались, если бы мне не пришла повестка из военкомата. Меня призывали на переподготовку в Тоцкие лагеря, аж на три месяца, с целью сделать из нас офицеров запаса для службы в военное время.

Шёл 1974 год. До приезда моей будущей жены оставалось два года.

Конечно, не охота мне служить, а куда деваться. Идти откупаться как-то стрёмно, не те сейчас порядки, а вдруг не поймут и зачислят в Корейки. А мне лишнее внимание ни к чему. Посоветовался с ребятами и все решили, что ехать надо и не потому, что надо, в патриотическом смысле, а просто интересно, а вдруг я чего-нибудь нового надыбаю. Ладно, пацан решил — пацан сделал.

И вот ранним летним утром мы, а это человек сорок разномастной публики и к тому же полупьяной, в смысле того, что половина контингента была трезвая, а другая половина была в сиську пьяная, погрузились в поезд Оренбург-Бузулук. Сопровождающие нас офицеры и прапорщики хоть и были недовольны своей миссией, но делали вид, что держат всё под контролем, периодически выходили в народ и ласково предупреждали пьяных идиотов, что надо вести себя потише, что скоро приедем и надо потерпеть и не хулиганить. И так мы ехали несколько часов и, хотя расстояние было не большое, а даже совсем наоборот, всё это удовольствие продолжалось довольно долго. Так что всем успело надоесть, к тому же поезд часто останавливался, что ещё удлиняло наше путешествие, к радости алкашей, которые на каждой остановке бегали за бухлом. И вот они бегали, бегали и в одно прекрасное время у них закончились деньги. Тут они стали ко всем приставать с целью занять у них деньжат, конечно уверяя, что отдадут-как только, так сразу. Некоторые с недовольной гримасой давали им немного своих кровных, во избежание скандала, а другие испуганно уверяли, что нет у них денег и никогда не было, и они даже не знают, что это такое. А надо сказать, что с нами ехал, тоже на переподготовку, брат нашего мастера с завода свёрл Миши Камалова, а звали его Назиль. Пьянь он был горькая, как говорится-клейма ставить негде. Миша часто ходил защищать его, когда на завкоме братца в очередной раз выгоняли с завода по статье за пьянку. А потом приходил в цех и я видел, как Миша идёт, махает руками и чего-то бормочет. Да, с таким родственником не заживёшься на белом свете, да и дочка Римма у него была наркоманка и, может быть от этого в скором времени Миша умер. Весь завод плакал на его похоронах. Уж больно хороший человек он был. Плакал и я. А сейчас смотрел я на пьяную рожу Назиля с пеной вокруг рта, с бессмысленным взглядом в никуда и думал, нет ничего я не думал, а просто в душе у меня было погано и было охота его придушить прямо здесь, на месте. Но нельзя. Как же, условности современной жизни. Тут подошли представители нашей пьяной гоп-компании с целью перехватить денег с отдачей в будущем. Я не стал строить из себя несчастного бедняка, а просто вытащил из карманчика на груди пятьдесят рублей и отдал им с напутственной речью,