Я повернулся в сторону помехи. Ведь реально порушила нашу идиллию вернув к грубой реальности. Рядом стояла та самая старлей, что ныне заведует детской комнатой милиции. За ней виднелась фигура известного мне следователя, что ловил разнообразных воров. Если этот серьёзный дядька здесь — значит, кто-то в школе поймался на воровстве? Скорее всего так. Клептоманы встречаются везде. И вот он — их ловит. Пару раз — с моей помощью получилось.

В отличие от умильной улыбки тётеньки-старлея, тот просто изобразил на лице лёгкую заинтересованность.

— Здравствуйте Елена Борисовна! — радостно говорю я.

— Здравствуй Алексей. Так что, познакомишь с сестрёнкой?

— А.. Она — Натаха! И она мне не сестрёнка!

На лице старлея мелькает удивление. Наташа на секунду нахмуривается на "не сестрёнка", но с моими дальнейшими словами начинает ослепительно улыбаться.

— Она лучше чем сестрёнка! Она — моя подруга по жизни!

— С садика дружим! — добавляю я, чтобы совсем добить.

— А это — Люда и Серёга. — приобняв за плечи обоих представляю их.

— И тоже дружите с садика, надо полагать?

— Ага! С садика! А сейчас ещё и танцуем вместе. Все вчетвером!

На лице тётеньки — изумление.

Ну да, она только-только начала входить в курс дела — недавно перевелась из другого города. И ко всему контингенту, с которым она работает, относится соответственно и адекватно — как к дегенератам. Чем собственно, большинство из них и является. А я — исключение из этого правила. Да, она и меня наверняка по стереотипу записала в те самые, когда знакомилась во время очередного привода — как раз одному из таких... клиентов её "комнаты", морду разбил весьма так качественно. С потерей побитым "лишних" зубов и приобретением "боевого" шрама.

И наверняка "записала" со всеми сопутствующими и потенциальными увлечениями-занятиями — курево, водка, воровство, грабёж, избиение слабых "за просто так", вандализм и прочее.

А теперь я её стереотип жестоко разбил. Да ещё старательно изображаю из себя радостно-счастливого дурачка. Чтобы не очень так сильно больно её стереотип бился. Но ничего — то ли ещё будет, когда она вчитается в моё персональное дело.

Натали, видя как я дурачусь, смотрит на меня с лёгким осуждением. Но я же это для дела! Ведь я только что увидел решение своей проблемы. И это решение прямо передо мной стоит.

— Елена Борисовна! Вы, наверное, меня искали? Так я не в этой школе учусь! — ошарашиваю я тётеньку очередным своим экзерсисом.

— А есть за что искать? — ухмыляется следователь за спиной Елены Борисовны.

Инспекторша оборачивается к коллеге, ища поддержки.

Тот жмёт плечами и улыбается.

Я же, нагнетая, "усугубляю".

— Так провезите меня до милиции — там и выясните!

— И ведь не боится, шкет! — удивляется следак.

— А может у меня выхода нет, кроме как на вас опереться. — внезапно перестав дурачиться, отвечаю я совершенно иным тоном.

Серьёзный тон ответа, действует на обоих служивых. Настораживаются.

— Ты реально хочешь с нами проехать? — спрашивает инспекторша пытаясь спасти положение, обратив всё в шутку. Видно не до конца поняла, что я слишком серьёзен.

— Да. — Киваю я без каких-либо улыбок. Всем своим видом подчёркивая что всё очень-очень серьёзно.

Но тогда пугаются мои друзья. Они немедленно смекают, что если дела такой оборот приняли, то что-то произошло со мной. Серьёзное. И только-что.

— Дяденьки милиционеры! — подпрыгивает Наталья, — Он хороший! Он девочек от хулиганов защищает!

— И очень умный! — добавляет Люда. — И учится хорошо.

— Точно! — кивает Серёга чуть растерявшись от резкого поворота ситуации. — Дурак не займёт первое место на городской математической олимпиаде.

— А... ты действительно занял первое место?

— Да. — также серьёзно, без улыбки отвечаю я. — А вы что, моё дело не читали?

Последний вопрос, — вижу по мелькнувшей в её глазах растерянности, — в яблочко. Действительно не читала. А если и читала, то с пятого на десятое — и только мои "подвиги" на ниве разбивания морд всяким идиотам в ходе массовых драк. Да и то — явно не все. Ну, для неё простительно — не успела. Ведь придурков в городе — пруд-пруди. Целый район придурков, бандитов, алкоголиков, тунеядцев и прочих хулиганов.

Следователь уже окончательно сменяет выражение лица на очень удивлённое. И заинтересовался, ведь, не слабо.

— Н-ну... Тогда... Место в нашей машине для тебя найдётся... — наконец изрекает он.

— Вы его только не сильно ругайте! Он хороший!!! — вступаются за меня мои друзья.

— Не бойтесь! Я знаю что делаю. — пытаюсь я их успокоить. Но вижу по их испуганным лицам, мне не очень верят. Просто знают, что если речь пойдёт о моей школе и если я там очередной раз накуролесил — это неспроста и серьёзно.

— А... о... поехали! — наконец изрекает инспекторша.

Она тоже начинает догадываться, что здесь что-то слишком серьёзно. И необычно. Слишком уж контраст бьёт в глаза между стандартным для здешних мест хулиганьём и вот этими, откровенно светлыми ребятами. Все трое друзей даже на вид никак не ассоциируются с чем-то асоциальным, которое "по стандарту", должно быть в друзьях у этого... мордобителя.

— Так! Первый шаг сделан! — заключаю я, чем ещё больше удивляю милиционеров.

Да, они не догадываются о том, что я реально задумал. У них сегодня будет день сплошных открытий и изумлений.

— Доноситель

— Проходи, располагайся. Ты знаешь. — Елена Борисовна махнула рукой внутрь кабинета широко открыв дверь.

Ну да, знаю — куда садиться, где "располагаться". Уже был на "профилактической беседе" и успел раз ей вынести мозг своими не очень детскими репликами.

Прошлый раз(в этом прохождении) я сюда попал прямо из родной школы. Учителя меня тогда замели как раз в процессе начистки морды одному уроду, что участвовал в травле моего одноклассника. Я тогда не слабо так озверел и бил от души. Чему и ужаснулись учителя, что нас разнимали. Ведь проредил мудаку зубы, разбил ему губу, да так "удачно", что в "травме" эту губу пришлось врачам зашивать. Не так, чтобы "очень" повреждения, но для "привода" хватило. С последующей беседой. Ну... поговорили. Если она помнит до сих пор тот разговор то... Мысленно усмехаясь, прошагал внутрь кабинета и обернулся на милиционеров, что-то задерживающихся в коридоре.

Следователь, до этого шагающий вслед за нами, внезапно остановился и замялся. Да, его кабинет дальше по коридору, но...

— Я, пожалуй, тоже зайду, послушаю. Не возражаете? — спросил он у коллеги.

Та, может, и удивилась, но виду не подала. Просто кивнула.

Впрочем, интерес следака был далеко не праздным. Явно решил услышать мою историю заранее и изначально изложенную, а не второй, третий и более раз пересказанную. Ведь при последующих часто случается, что важные детали, кажущиеся мелкими, теряются. Ну и то, что я для него ценный кадр — тоже имеет значение. Ведь не раз и не два я снабжал очень для него ценными сведениями по раскладам в воровском сообществе нашей школы. Он на этом деле даже успел хорошо подняться в звании — накрыли банду домушников, взяв их с поличным.

То, что куда и когда эти крысы пойдут на дело, хоть и выяснилось с косвенных данных — из неосторожного трёпа и хвастовства шестёрок этой банды, что были часто "на подхвате" — это уже моя заслуга. Следователь грамотно соединил то, что я ему "принёс в клювике" и доклады других осведомителей.

Результат воры накрылись все — даже те, кто был на подхвате — и из тюрьмы выйдут не скоро.

"Хех! Может думает, меня то чего-то отмазать если что? — подумал я, наблюдая как следователь располагается за столом с краю так, чтобы хорошо видеть мою физиономию. Так-то по внутренним правилам нам позволяется "слегка пошалить", чтобы среди урлы иметь конкретную репутацию.

Но вот сейчас, если та драка и, особенно, её последствия для отдельных индивидов, всё-таки всплывут... Могут и не отмазать. Впрочем, за меня то ,что нападавших, в сумме с сегодняшними, аж шестеро. Довеском для особой весомости — та шпана, что я утром покоцал на проходе в школу. Не успокоятся же сцуки, пока не найдут.

Но всё равно допекло. И, хотя бы всерьёз попытаться вырваться из того гадюшника — очень надо. В любом раскладе — сильно зачтётся то, что я сейчас задумал. А задумал ШОУ.

О! Судя по подозрительному взгляду и пары отпущенных реплик лейтенантша не в курсе моих "осведомительских" подвигов. Да, в среде "правильных пацанов" мои поступки по части работы с "легавыми" — лютый зашквар. А я эту, воровскую и бандитскую среду в свою очередь сам очень люто ненавижу и не упускаю случая им хоть по мелочи, но крови попортить.

Дебилы, что с порога отвергают легитимность таких поступков, просто не были ни под шантажом, в том числе и шантажом смертью близких тебе людей, ни обворованными — когда вдруг все средства, которые копились часто годами и часто на очень необходимые приобретения, уходят ворам и всё приходится начинать с начала. Их не грабили и не избивали вконец охреневшие ублюдки, опьянённые своей силой и беспомощностью жертвы.

Я их закладываю — всех этих "правильных пацанов", — в том числе и в надежде, что в девяностые хоть на чуть-чуть но таких мразей будет меньше. Видел. Помню по прошлым "оборотам" что некоторые, хорошо битые в детстве, не становились в ряды преступников.

"Снова оправдания?!". Нихрена! Я искренне считаю, что бороться с мразями надо сообща. Всем. Не обязательно вместе, но всем. Иначе мрази прибудут вечно. Да, собственно, вот эта, не битая мразь, пролезла в конце восьмидесятых во власть и развалила, растащила, разграбила страну. Да ещё после, значительно после уже сынки, вместе с этой в те времена сильно престарелой мразью, продали остатки страны на разграбление и, в конце концов, стали виновниками и соучастниками убиения человечества.

И всё ПОТОМУ, ЧТО НЕ БОРОЛИСЬ! Вот с этой мразью! А тихо сидели в своей "хате, что с краю".

Но сейчас, на приготовленном и во-многом импровизированном ШОУ, я должен сказать не это. А другое. Возможно, что-то более важное, чем просто война против воров.

— Рассказывай, с чем пришёл — молвила лейтенантша, сцепив руки перед собой и положив их на некое закрытое "Дело !".

Интересное наблюдение: когда они где-то там, в городе встречаются, они как-бы имеют имя-отчество. А здесь — становятся безымянными функциями. Которые выполняют Задачу.

Оглядываю поочерёдно сначала лейтенантшу, а после следователя... Кстати, надо бы поинтересоваться, чего ему там на погоны добавилось — капитан?

Оба ждут, что я такое вознамерился на них вывалить.

Следователь наверняка ожидает что-то на тему банд подростков и их связи с местным криминалом.

Лейтенантша — что я буду оправдываться за то, что "опять нашкодил".

Хмыкаю. И...

ШОУ — СТАРТ!

Открываю портфель и демонстративно медленно, по одному, выкладываю из него книги. Первым на стол ложится задачник Рымкевич. Вторым — толстый том Демидовича. Третьим, — третий же том Фихтенгольца. Ну и сверху ложится толстая тетрадь в клетку на 80 страниц.

Ловлю вопросительный взгляд следователя. Тётенька, в отличие от него — в недоумении. И оба — в совершенном непонимании значения показанного.

Выдерживаю драматическую паузу и...

— Проблема в том, что я — гений!

На пару-тройку секунд милиция пребывает в ошеломлении и... покатывается со смеху. Дружно. Смеются долго, заразительно. А я чё? Я жду, когда успокоятся. И сохраняя абсолютно серьёзную мину.

— От скромности ты не помрёшь! — едва отсмеявшись говорит милиционерша. Но наткнувшись на мой спокойный и серьёзный взор начинает подозревать нехорошее. А так как мысли у них всех на этот счёт всегда стандартные, ухмыляюсь и спешу обломать.

— Я знаю, о чём вы сейчас подумали.

— Что, скажешь, и мысли читать умеешь?

— Нет, но в данном случае, все взрослые мыслят одинаково — о психиатре.

— Так и что скажешь, в своё оправдание? — посмеиваясь говорит следователь, — Ведь действительно, при таких заявах... — он сбился от веселья на блатную феню, — мы просто обязаны тебя с ним познакомить!

— Познакомите. После. А сейчас, ответьте на простой вопрос: как называть семиклассника, который может решить любую задачу по физике за курс девятого-десятого классов?

— А ты, значит, можешь? — вмешивается лейтенантша.

— Вы легко можете это проверить. Я не зря достал Рымкевича. Выберите любую, только не "качественную" задачу — там просто устный ответ полагается, а ту, где надо написать решение, с формулами и вычислениями... чтобы было убедительно, письменно и, следовательно, кому угодно после проверяемо.

Следователь хмыкает. Я истолковываю это как сомнение и добавляю.

— Не стесняйтесь, и не волнуйтесь. Много времени не займёт. Решают быстро и пишу тоже — быстро.

— "Что написано пером, не вырубишь топором"? -цитирует следователь. — Ты на ЭТОМ настаиваешь?

— Истинно так. Документально и доказательно.

— И для чего всё это?

— Чтобы не возникало лишних и дурных вопросов после, когда я именно этим буду обосновывать возникшие проблемы.

Следователь внезапно нахмуривается и смотрит на меня пристально. Взор его становится колючим. Ага! Заметил! Заметил, что я сейчас говорю не как подросток, а совершенно по-взрослому.

— Предлагаешь, следственный эксперимент? — спрашивает он.

— Да.

Лапидарность ответа теперь напрягает тётеньку-лейтенанта. Та хмурится и смотрит на следователя. Видно ищет следы затаённой шутки. Но, всё серьёзно.

— Открывайте любую страницу наугад. Ищите задачу — можно самую заковыристую с вашей точки зрения, — и я её решаю. Десяти минут будет достаточно.

— Достаточно наглое заявление. — говорит лейтенантша и тон её выдаёт — совершенно не верит и не желает верить.

Однако, если прямо сейчас всё сказанное мной будет письменно подтверждено, то наверняка психиатр откладывается. По крайней мере следак отметёт. У него есть свой и очень серьёзный интерес чтобы на меня медицина смотрела только положительно и одобрительно.

Пожимаю плечами и протягиваю лейтенантше задачник Рымкевича.

— Выбирайте любую. — повторяю я.

Она скептически хмыкает, берёт книгу, открывает её и не глядя тыкает в страницу. На выпавшую задачку трачу около трёх минут — попалась задачка из основ по работе и мощности. Большую часть времени писал, чем решал.

Проверили. И так как всё элементарно — приняли.

Дальше пошло веселее. Уже на четвёртой задаче следователь попросил у лейтенантши сделать звонок.

Вижу, что милиционеры увлеклись. И забыли зачем собрались. А собрались ведь за тем, что я для них якобы принёс: "донесения-покаяния".

Чуток прервались на телефонный разговор.

— Алексей Фёдорович? -сказал следователь в трубку.