Воздух вокруг резко нагрелся, и наполнился враз каким-то маловразумительным, невнятным, но явным шумом. Хор скрипов, шорохов, вздохов и далеких, невнятных голосов поплыл в разгоряченном возухе зала, покружил-покружил, и, достигнув какого-то своего апогея, затих, так же внезапно, как и возник.

Наступившая тишина была густой и вязкой, как болотная топь. Нездешней.

Неясно, но ощутимо потянуло легкой земляной сырость.

Владыка открыл глаза, и повернул голову к магам, положения своего вальяжного в кресле не меняя.

И вот тут-то, даже и не взирая особенно на отнюдь не идеальное освещение, все собравшиеся бледные чародеи и один выглядящий, как всегда, вампир, узрели очень ясно. Очень ясно узрели, что один глаз у Владыки был цвета далеко не синего, как пристало, а какого-то...орехового, что ли? Какая-то такая зелень с землей.

— Понять не могу при всем при этом, мэтр Лиотанский — хоть и своим, но немного все ж странным голосом и с интонациями несколько глумливыми молвил Повелитель — как это вы еще умудряетесь собак бояться, с учетом таких-то умений?

Эльфийские, и не только, маги, услышанным обескуражились, причем трудно было разобрать, что впечатлило сильнее: столь неожиданные в устах Владыки слова и тон фривольный, или же то, что таких возможностей и масштабов маг имеет такую неуместную боязнь?

Магистр же несколько вымученно улыбнулся, и прошептал хрипло:

— Я их не боюсь, Велечка. Где видано, чтоб взрослый муж опасался каких-то там собак? Я их просто не жалую.

Вампир, вздрогнув очень заметно, резко повернулся к Повелителю.

— И ты тут, рыжее умертвие непунктуальное — молвил Его Величество с немалой долей ехидства.

— Где ты, Велея? — тихо и серьезно спросило рыжее умертвие, умертвием не являющееся.

Повелитель помолчал полсекунды.

— Под землей. Они все тут...под землей.

Глаза менталиста приняли выражение сонное, стихийник рядом с некромантом тяжело оперся на расставленные руки, и мэтр Лиотанский заторопился.

Что-то рядом есть? Источник? Огонь? Льды?

-Есть. Тут рядом ледяные пещеры. Магистр?

— Что, солнышко мое неумытое? — дрожащим шепотом то ли от истощившихся порядком сил, то ли от чего-то еще прошептал некромант.

— Вы тут, я гляжу, один при уме и при памяти. Ну и при силищах страшных! Поберегите...

Один из пространственников, без упреждений и объяснений, крайне неожиданно и грациозно брякнулся подбитым лебедем на ручной работы ковер, красиво раскинув руки-ноги. И так и остался лежать в наступившей тишине. Из носу его весело сбежал и зазмеился по губам и подбородку ручеек темной крови.

Вампир выглянул со своего места на пожелавшего таким образом отдыху и неги мага, и смерил придирчивым взглядом второго пространственника.

Тот был бледен, туника его пошла пятнами пота, но сидеть он продолжал довольно непринужденно. И вампиру ответил взглядом, преисполненным достоинства, и плечи расправил.

Повелитель мигнул, и распахнул внезапно глаза с поспешность.

Оба синие.

Оглядел поредевший строй магов.

— Вон? — вкрадчиво вопросил вампир.

— Окажите милость — сухо ответствовал Его Величество — лично вы, господин Ниррийский.

Вампир, являя собой отвагу и чудеса наглости, просьбу Владыки проигнорировал.

-Что она вам говорила?

— Что я неблагодарный престарелый развратник — лицо Его Величества хранило печать царственного высокомерия, как и голос.

— Может быть, поднимем магистра Фетона с полу? — робко поинтересовался стихийник, снимая украдкой под столом сапоги, и поспешно ставя голые ступни на пол.

— Может быть, и поднимем — задумчиво проговорил магистр ментальной магии, рассматривая Повелителя очень пристально, но с должным почтением.

— Все верно, магистр, у вас получилось — молвил Владыка, даже и не глядя в сторону пристальных взоров менталиста — и да, все ее мысли были у меня в голове.

— И образы? И воспоминания? — ухватился магистр за возможность профессионально просвятиться.

— И образы с воспоминаниями — лаконично ответствовал Повелитель, принимая более уместную для эльфа его положения позу.

Расправив плечи, эльфийский монарх с отстраненным любопытством взглянул на мирно почивающего у ног менталиста пространственника в живописной позе.

— Полагаю, все же не будет лишним и в самом деле перенести магистра Фетона в гостевую опочивальню — благодушно сообщил он, выразительно глядя в сторону вампира — негоже специалистов подобного уровня оставлять спать на сквозняке.

Тот намек понял прекрасно.

— Вот и позвоните прислуге — это ж ваши ценные ресурсы людские — непринужденно ответил, прямолинейным хамством своей поражая магов королевских неимоверно.

Магистр Самавиэлия, по причине своей страсти к любым эмоциональным странностям и феноменам, как и всякий менталист истовый, уже давно ожидал, когда же Его Величество отреагирует на дерзости вампирского подданного соответствующим образом, а именно — велит, к примеру, заточить сию секунду подходящих размеров кол?

Однако же чувствовалось в непрекращающихся препирательствах этих нечто отличное от просто конфликта представителей двух разных рас, не сумевших найти общих тем для бесед, и понимания взаимного. Конфликт этот имел словно некий исконно-мужской оттенок — и оттого монарх по сей момент так и не прибегнул к самому вескому аргументу своего монаршего положения.

Будь оппоненты помладше возрастом — магистр, без сомнения, уже не единожды сумел бы пронаблюдать красочные мордобития, без привязки к социальному и расовому признаку.

А в чем была причина?

Как мужчина, пусть даже и маг-менталист почтенного возраста, магистр имел лишь одно предположение, объясняющее непрерывные и взаимные вышкиривание зубов Его Величества и вампирского наемника. Но высказать ее не то, что вслух — подумать прямо и откровенно про себя, почтенный чародей все никак не мог решиться. Ибо казалось это как-то уж...очень уж неправдоподобно и даже несколько неуместно. Потому и отмахнулся сей же час от этих своих едва ли не крамольных умозаключений, и вернулся поспешно к вопросам насущным.

— Они — Владыка замолчал, и очень непривычно, как-то совершенно незнакомо-устало, потер ладонями глаза — я, господа, вынужден признать, что не могу сообразить, с чего начать.

Линнское племя возникло, как некая неведомая зараза, на теле Всемирья, относительно недавно.

То есть, их не было-не было — а потом они появились, заявив о себе очень веско. А именно — вырезав целое гномье поселение под чистую. И вместо трупов оставив только обглоданные кости.

Тут бы всем миром подумать и сделать выводы, пусть и поспешные — но верные. И удавить эту хворь в самом начале, сообща, покуда она не набрала силу.

Однако же гномы жили обособленно, особой дружбы ни с кем не водили. И, следуя принципу находящейся с краю хаты, остальные расы, прознав про утрату горного племени, предпочли осторожно ограничиться выражением искренних соболезнований.

О чем впоследствии весьма и весьма сожалели — только, увы, сожаления эти запоздали очень основательно и бесповоротно.

Не было во Всемирье ни единой расы, не лишенной в одночасье кого-то из наследников правящих домов и престолов.

Линны были бесшумны и неуловимы. И когда Всемирье, спохватившись наконец-то, кинулось во всем своем многообразии искать их, с цель истребления во имя мести и справедливости — поиски эти словно потонули в той самой тишине. С которой они являлись, и в которой безжалостно, бесчеловечно убивали. И в сопровождении которой испарялись в бескрайних мертвых землях Пустошей, где жили только змеи и вараны.

Линны не брали пленных для обмена. Им некого было менять. Но иногда, стараниями магов преимущественно, находились в местах неожиданных те, кто чудом оставался жив после линнского нашествия. Однако же ни одного, сохранившего рассудок, представителя ни одной расы среди этих выживших никогда не было.

Маги-менталисты, в бесславных и почти бесполезных попытках выковырять хоть толику знаний о племени Пожирателей, не всегда выдерживали даже сами воспоминания пленных, если таковые обнаруживались.

Единственное, что было известно о линнах достоверно — они, слава всем богам, не обладали магией.

И Велея Мара была первой пленницей, попавшей в неведомое никому логово линнов в здравом рассудке. В котором покамест еще и изволила успешно пребывать, в чем Его Величество имел возможность убедиться непосредственно. И в результате чего теперь в голове его жила целая летопись линнского племени.

От кого происхоили линны? Неизвестно, хотя сам линнский...принц, или как там его, утверждал, что прямиком от какого-то божества. И никак не меньше.

Кем они были? Опять-таки, кто их разберет, кто положил начало и основу их существования.

Но точно теперь можно было утверждать — сейчас, в это самое время, именно теперь, они были практически совершенны.

Ежели, конечно, не принимать ко внимании моральный облик этого огромного многоликого чудовища.

У них не было слабостей. Они не болели. Их сложение, функционирование организма, жизненный цикл, навыки, сам облик — все это было идеально.

Почему?

Потому что линны были самыми совершенными паразитами, каких только носило когда-либо Всемирье.

Чего они желали?

Они желали в данный момент заполучения магии и крыльев. Именно этого им недоставало для полного счастья.

Ну и покорения мира, разумеется, в масштабах глобальных, после успешного обретения всех перечисленных благ. Они свято верили, что рождены править — и шли к этой цели упорно.

Как они получили все остальное?

В голове Велеи все это имело оттенок усталого, остывшего уже ужаса. Все то, что рассказывал и прилежно демонстрировал ей линнский наследник, вводило ее в тупое, глухое и беспросветное отчаяние, окрашенное кошмарами непрестанных ярких и жестоких видений.

Эти существа бережно, старательно и целеустремленно пестовали и взращивали самих себя. Отнимая, постепенно и последовательно, у других рас то, что составляло их основные силы и умения.

Эльфийская практически бесконечная жизнь и совершенство облика. Оборотневая способность к молниеносной регенерации и невероятная пластичность — но лишенные бремени лунного зова и боли оборота. Здоровье гномов. Человеческое умение познавать и запоминать, не сравнимая ни с какими расами.

Они...выгрызали для себя все самое-самое, потребляя и взращивая. Селекционируя свой прожорливый вид, шлифуя его, как алмаз. Поскольку изначально далекий от совершенства организм этих созданий имел лишь одну силу — поглощать через кровь и плоть некую первородную информацию, впитывая ее, как губка.

И с помощь единственного ребенка истинного демона и истинного же отпрыска божества, они жаждали получить живую кровь и крылья.

А после обретения крыльев — маги, текущая вместо крови в жилах драконов, недоступных покамест в силу того, что очень уж далеко и высоко те забрались.

И вот теперь, заполучив себе в распоряжение одну-единственную во Всемирье Инкубу, они готовили ее к великой цели — рождение линнских крыльев.

Только имелась в этом плане одна серьезная заковыка.

Кровь живая требовала согласия. На что угодно. И уступать не желала, никого не оживляя, и ничего не являя вкусовым пристрастиям наследника линнского племени.

А госпожа Мара, хоть и полагала ежесекундно, что свихнулась, но согласия все ж не давала.

Знала ли она, кто поставил на нее силок?

Нет, не знала. Об этом красноречивый на редкость наследник как-то аккуратно умолчал. Но сомнений, что этот некто спокойно гуляет нынче по дворцу темных эльфов, у Велеи не было.

Племя Пожирателей было весьма малочисленно, по меркам Всемирья — их едва ли набиралось тысячи три. Внутри этого жутковатого мира дети не рождались просто так — исклчительно с цель совершенствования и привнесения чего-то нового и полезного для вида.

Они уже жили очень и очень долго, до поры-до времени невидимые, готовясь постепенно к владению мирами всех рас. Обретая в самих себе самое совершенное оружие.

Жили под землей, где продолжали изо дня в день так страшно идти к своему желанию владеть всем без исключения.

В лихорадочных мыслях Велеи царили огромные ледяные пещеры, ге линнское племя вело степенно и тщательно свою собственную истории. Из шлифованных ледяных кубов на нее смотрели мертвыми глазами люди, эльфы, гномы, дриады, оборотни и мавки... Кто-то был обескровлен, кто-то — лишен частей тела. Кто-то внешне был словно совершенно невредим, но Велея уже знала, что сие означает. И гнала лихорадочно любые соображения из головы прочь, впадая постоянно в некий забывчивый транс.

А линны все силились добиться от нее явления крыльев и согласия на кровавую жертву. Так сказать, для скорейшего устроения счастливого союза своей пленницы с самим наследником, коему предназначено было породить в этом союзе первого крылатого линна.

К огромному облегчению Велеи, наследник воздерживался от описаний того, какими путями они пойдут навстречу этой светлой цели. Хотя у самой представления, весьма тошнотворные, имелись — и мучили ее безмерно.

Где-то там, под мертвыми молчаливыми землями Пустошей, хранящими свои тайны сокровенно.

Явившийся в срочном порядке глава эльфийского вооружения и сыска был подробно проинструктирован о необходимости сузить поиски в Пустошах до того отдельного участка, что имеет в распоряжении своем ледяные пещеры. Магическая Гильдия, точнее, поисковая ее часть, была отправлена на срочное совещание с магистром Самавиэлией, для получения не менее подробных инструкций.

После всего высказанного Владыка пожелал уединения, и, разумеется, сообщения новостей мгновенно и в срочном порядке, едва только они будут в наличии.

Ошеломленные, и вновь дружно впавшие в единодушное молчание, маги разбрелись, кто куда, осознавать и проникаться услышанным. А так же — срочно и спешно пополнять резервы личные для поисков у наземной части ледяных пещер Пустошей.

Однако же, едва только кресла благополучно отскрипели, а двери — отхлопали, и Повелитель только-только собрался было впасть в меланхоличное созерцание темного неба за окном, как, не позволив по себе даже самую малость заскучать, в залу явился треклятый рыжий вампир.

При виде полыхающей шевелюры наемника Его Величество почему-то сделался мрачнее грозового неба.

Вампир, не затрудняясь ожиданиями вежливого приглашения присесть, уселся напротив Владыки, с видом одновременно и серьезным, и отвратительно-насмешливым. Сиятельный дроу сложил пальцы у подбородка.

— Мне помнится очень ясно, что я просил вас почтить меня своим отсутствием, господин Ниррийский. И вы даже выходили, в эту саму дверь, мне не могло примерещится.

Вампир услышал все отчетливо,однако ж и не подумал опять в нее выйти.

— Как конкретно мы планируем искать-таки Велею? Пещеры огромны — непочтительно вопросил, щурясь на дроу в мягком свете.

— Мы? — преувеличенно-удивленно вопросил Владыка, чуть дрогнув пальцами — Мне казалось, что ваши интересы в этой плоскости уже себя вынужденно исчерпали.