Академия

— Ну вас. У вас одно на уме...

Продолжить им не дали. Вошла давешняя девушка-медик и попросила уходить. Время закончилось, вскоре в медотделении появится начальство. Только сейчас Ранза поняла, что визит неофициальный.

— Вам что, не разрешают меня видеть?

Нения кивнула.

— Ладно, мы все равно придем еще не раз. На счет отчисления начну выяснять прямо сейчас. А ты выздоравливай.

И, прижавшись к Ранзе, спросила шепотом:

— Ну, и как он? Я имею в виду в постели?

Крик покраснела, но шепнула в ответ:

— Он лучший!

Остальные девушки тоже по очереди прижались к Ранзе и попрощались.

* * *

Глемас слушал внимательно, лишь изредка перебивая Кротова вопросами. В который раз Сергей убедился, что гронец настоящий профессионал. Он спрашивал, вдруг, о том, что Сергей считал второстепенным и, рассказывая, землянин начинал понимать, что это совсем не мелочь, и что история приобретает новое звучание. Землянин не скрывал ничего. Кроме, конечно, того, о чем не должен знать никто — о своих новых способностях. И об отношениях с Ранзой он упомянул тоже вскользь, но это не из-за того, что хотел их скрыть, а просто потому, что рассказывать о таком считал недостойным мужика.

Когда Кротов закончил, Глемас, улыбаясь, заметил:

— Ох, и хитрый ты, землянин.

На удивленный взгляд Кротова, он пояснил:

— Ты слово в слово повторил то, что наговаривал на запись на борту капсулы. Может, чуть подробнее, но новых фактов никаких.

— Да не было больше ничего. Может, и упустил какую мелочь, вспомню — скажу.

Про себя же Кротов подумал: 'Это ты хитрый шпион — ни слова не спросил про то, как я убил маракагула или как спасся от взрыва'. Сергей не сомневался, что эти моменты МРОБовец не упустил, и он знал, что рассказывать об этом еще придется.

— Давай, теперь ты ответь мне на пару вопросов. Я думаю, ты уже знаешь все о нашем деле. Не поверю, что ты пришел на встречу неподготовленным.

— Конечно, я изучил все, что мне скинули. Ты прав. Ладно, спрашивай. Если не секретная информация, все расскажу.

— Ты знаешь, что меня и Ранзу хотят отчислить из Академии?

Взгляд Глемаса недвусмысленно показал, что это для него новость.

— Откуда ты это узнал?

— Как это у вас говорится, — Сергей вспомнил детективы, читанные на Земле, — из источников, заслуживающих доверия.

— Узнаем. Но, сразу скажу, что здесь желание Академии и МРОБ совпадают.

— Не понял! — Кротов удивленно уставился на Гронберга.

— В свете последних событий, в Министерстве решили, что данное учебное заведение для тебя мелковато, — тот опять улыбался. — Переводят тебя в одну очень важную секретную школу. Само собой, принадлежащую нашему ведомству. Продолжишь учебу там.

При слове "закрытая" Кротов насторожился.

— Типа тюрьмы, что ли?

Глемас рассмеялся.

— Нет, не переживай. Если бы тебя хотели спрятать таким образом, я бы не приехал разговаривать с тобой. Для этого в Министерстве есть свой отдел.

Гронец повторил:

— Не переживай. Я тоже учился когда-то в закрытой школе. Но эта, в которой будешь ты, она круче. Многие бы желали туда попасть.

Сергей на мгновение задумался: 'Ладно, посмотрим, время еще есть'.

— А Ранза, как с ней?

— А она очень хочет продолжать учебу?

— Ну, а ты как думаешь? Конечно! Человек поступает куда-то не просто так, а с целью. Это у меня все решает случай, а люди мечтают, готовятся...

— Думаю, с Ранзой я могу помочь. Даю обещание, добьюсь — она продолжит учебу.

— Спасибо! — Кротов искренне обрадовался и, не выдержав, подкусил гронца: — Хорошо быть работником Министерства? Все вопросы можно решить?

Неожиданно Гронберг стал серьезным:

— Сергей, не забывай, за это МРОБ забирает тебя целиком. Ты всегда на работе. Я думаю, это гораздо хуже боевых операций, случающихся время от времени.

Он жестом остановил готового начать спорить Сергея.

— Не забывай, я тоже повоевал сначала и знаю, о чем говорю.

Кротов остановился. И правда, я ведь о его работе так путем ничего и не знаю.

— Ладно, проехали. За Ранзу заранее спасибо. Теперь ответь еще на пару вопросов.

Глемас потерял серьезность.

— Но ведь пару уже было?

Не обращая внимания на подколку, Сергей продолжал:

—

Ты все знаешь. Объясни мне, откуда так быстро появились и Охрана, и Пехота, и наши, когда нас прижали в городе?

Глемас немного подумал, видимо, вспоминая информацию. Потом ответил:

— Все просто. Учения Космической Пехоты отслеживались в реальном времени. Когда вы там появились, вас сразу засек спутник. Оператор пехоты сделал запрос, вот тут и понеслось. Пехота понятно, вы вторглись в их район, но, оказывается, и Охрана хочет тебя, ну а Спецназ, как известно, никогда не выдает своих. Только под сильным давлением. Тут дело политическое, вот они и вообще на всех наплевали. Забрали вас силой.

— И еще, про убийства ученых, про "Сопротивление", неужели Министерство не знало — никогда не поверю.

— Про "Сопротивление", конечно, знали. И отслеживали. Ничего страшного, нормальная оппозиция. До вооруженной борьбы им дойти бы не дали. А вот про ученых — это, да! Здесь мы облажались. Но, не забывай — прикрыть все это хотели профессионалы, а не какие-нибудь гражданские. Хотя у них есть поддержка и среди нынешней верхушки гражданской власти планеты. Ничего, сейчас все там перетряхнут. Выметут весь тупой сор. Наши уже взялись.

— Раз уже начали про это, объясни мне, ради чего натворила это все Рейнис? Я просто понять не могу, убить столько людей! Зачем?!

Глемас снисходительно глянул на него.

— Молодой ты еще. Это называется власть! Человек слабый, вкусивший её сладости, на все готов, лишь бы сохранить её и завоевать еще большую! А лишение планеты Академии, перевод её на другую планету рушил всю жизнь, все планы Рейнис и еще многих. Так что, тот молодой идиот-ученый, который возомнил себя великим охотником, вернувшимся к природе и со страху случайно убивший курсантку, пришелся как нельзя кстати.

— Да иди ты, — обиделся Сергей. — Я серьезно, а он...

— И я серьезно! Это для тебя все это кажется диким, потому что ты из тех редких людей, кому эта зараза не грозит. А для других власть — это самое опасное испытание. Но теперь, я уже сказал, всех вычислят, и полетят головы. И, даже, скажу по секрету, не только и не столько из-за произошедшего, сколько из-за рахофтара. Его потеря — вот это действительно удар, тяжелый провал Министерства. Эта тема сейчас очень важна, особенно в свете последних событий. Ты видел, как ведет себя со мной местный представитель. Он думает, я прилетел по его душу. Вот из-за таких случайностей тебя и переводят поближе к Министерству.

Кротов задумался. Он много раз слышал, что власть развращает человека, читал об этом в книгах, даже видел в учебке, как некоторые рвались к заветным лычкам, позволяющим командовать другими, но впервые столкнулся с тем, что ради этого могут убить кучу ни в чем неповинных людей. Дурдом какой-то! Черт с ними! Его здоровая психика приняла к сведению, что подобное случается, и надо это тоже отслеживать. Понять же таких людей он даже не пытался. 'Может, когда меня сделают где-нибудь главным, тогда пойму', — пошутил про себя он и постарался выбросить мысли об этом из головы, как и мысли о важности странного зверя, чувствовавшего себя братом Кротова.

— Еще одно, — обратился он к тоже задумавшемуся о своем гронцу. — Ты не знаешь, меня еще долго здесь держать будут? Медмашину я прошел, ни ран, ни болячек у меня нет, что тянут?

— Я думаю, сегодня ты отправишься в казарму. Если что, я поспособствую.

Они еще немного поболтали, вспоминая знакомых, и Глемас ушел. Перед уходом он снял красную пуговичку с дверей и предупредил:

— Вдруг, почувствуешь, что что-то не так, сразу вызывай меня! Не стесняйся и не вздумай решать серьезные дела сам. Мой позывной прежний, в комме у тебя есть.

Все произошло так, как и предсказывал Глемас. Через пару часов после его ухода появился капрал-медик, которого Сергей раньше не видел. Он вел себя официально, на веселое приветствие Кротова вытянулся и представился, как положено.

— Ты что такой замороженный? — примиряюще спросил землянин.

Не ответив на вопрос, капрал заявил:

— Ваши процедуры закончены. Вы должны покинуть медмашину и явиться в свою часть. По прибытии, вы должны доложить своему командиру отделения или вышестоящему командиру!

Кротов чуть не рассмеялся:

— Успокойся, капрал! Здесь кроме нас никого нет...

Однако тот раздвинул ноги на положенную по уставу ширину, вытянул руки по швам и так и простоял, пока Сергей одевался и собирал вещи. Уходя, землянин еще раз взглянул на застывшего медика и тихо пробормотал, но так, чтобы тот услышал:

— Это, наверное, пациент, а не медик. Форму украл...

В казарме было тихо. 'Это я прохлаждаюсь, а у людей служба идет — все на занятиях'. Дежурный курсант за пультом сначала мельком взглянул на него, но потом, видимо, узнал. Он вскочил и поманил Кротова пальцем.

— Ну, ты даешь! Молодец! Наслышаны о ваших подвигах!

Сергей молчал, не зная, что ответить на такие восторги. Потом постарался перевести разговор на другое:

— Здесь все по-старому? Комнаты не переселяли?

— Нет, конечно! Порядок один, теперь так и будете жить до самого выпуска. Ладно, иди, отдыхай. Потом расскажешь.

— Хорошо, — согласился Сергей, желая быстрей избавиться от такого внимания.

'Это что, теперь все так будут?' — думал он, шагая по коридору.

Комната ничуть не изменилась, все те же четыре кровати, четыре тумбочки. При взгляде на место Зориса Кротов испытал острый приступ стыда — за последние дни он ни разу не вспомнил про паренька:'Блин, вот я козел, а еще братом называл'. Как ни ругал он себя, в глубине души, он знал, что все так и будет. Опыт афганских потерь говорил об этом. В Забайкальской учебке Кротов с ходу сошелся с земляком, с которым ехали в часть в одном вагоне. Простой и веселый парнишка и в Афганистане оказался в одной батарее с Сергеем. Это было удивительно. Редко так бывало. Обычно минометчиков разбрасывали по всей пехоте. Тут они стали уже как братья. Отсюда, издалека, расстояние между их поселками, на гражданке казавшееся громадным, стиралось, и, казалось, они жили в соседних домах. Они строили планы, как дембельнутся и встретятся уже там — в нереальной гражданской жизни.

Война ничего не хотела знать об их мечтах. Обезглавленное тело земляка до сих пор иногда снилось Кротову. Тогда, потеряв названного брата, он тоже думал, что ни на миг его не забудет. Однако, права оказалась пословица, что живые про живых. После первых двух-трех дней он начал вспоминать друга все реже и реже. Сергей тогда тоже ругал себя, называл сволочью, пока не понял — пословица права.

Вот и сейчас он постоял у кровати Колье, вспоминая его простодушную улыбку и, вздохнув, отошел. Живые — о живых. Интересно, где сейчас Ранза? Он упал на кровать. Решил, подремлю, пока не появились соседи, они все расскажут.

Проснулся он от ощущения, что кто-то смотрит на него. Открыв глаза, понял, что это так и есть — Стори и Горема молча стояли у двери.

— Ни хрена я спать! Даже не слышал, как вы пришли.

Он вскочил и удивленно остановился.

— Вы что? Языки проглотили?

Первым опомнился Стори. Он метнулся к Сергею, но, видимо, вспомнив о своей должности, замедлился и, подойдя, попытался неловко приветствовать Кротова уставным знаком — бросив кулак к груди.

— Иди ты к черту! — заулыбался землянин и схватил курсанта в охапку.

— Не раздави, — забился в его объятьях Стори. Слай Горема тоже подскочил к ним. Кротов освободил одну руку и прижал шахтера к себе.

— Здорово, орлы! — оттолкнув их, гаркнул Сергей и чуть тише добавил: — Черт, как же я рад вас видеть!

— Кротов, а мы уже думали, что все — никогда не увидимся! Тут слухи ходят, что вас исключают.

Радостные лица ребят растрогали землянина.

— Даже если и так. Вы что думали — я улечу, не увидевшись с вами? На Земле так не принято!

— Значит, это правда? — погрустнел Стори.

— Да, почти. Попозже расскажу. Вы мне скажите — Ранза здесь?

— Нет. Хотя подожди, сейчас узнаю точно.

Горема выскользнул из комнаты. Через минуту он вернулся и горестно развел руками.

— Нет её. Зато сейчас девчонки придут.

Через минуту появились обе соседки Ранзы. Кротову показалось, что за эти недели они повзрослели: исчезли смешки по всякому поводу, в глазах появилась жесткость. Его это совсем не порадовало. Оставаясь в душе земным мужиком, он считал, что армия — это не место для женщин. Но, как оказалось, не совсем они затвердели, при воспоминании о Норе обе начали тереть глаза. Ребята тоже пригорюнились, вспомнив весельчака Зориса. Все навалились с просьбой рассказать о произошедшем.

— Нам, ведь, никто не говорит правды.

Сергей не смог отказать ребятам и вкратце рассказал про их подвиги. Стараясь быть объективным, он никого не называл врагом. И, конечно, опустил подробности про свои подвиги. По его рассказу выходило, что ничего очень опасного в их приключениях не было. Стори покачал головой:

— Что-то не так. Не может быть, чтобы все было так просто. Уничтожена ядерным взрывом база. Погиб полковник, два курсанта и несколько гражданских. А по твоему рассказу — это просто прогулка.

— Ребята, я, наверное, не умею рассказывать. Появится Ранза, она расскажет лучше.

— А почему её не отпускают? — вступила в разговор одна из соседок. — Говорят, все процедуры у неё закончены. Чего тянут?

— Я не знаю. Но сейчас мы это выясним и, может быть, решим вопрос.

Кротов нашел на комме значок вызова Глемаса. Тот отозвался сразу, словно ждал. Сергей попросил его разобраться с Ранзой, почему её до сих пор держат у медиков.

— Решим, — коротко ответил Гронберг и отключился.

— Вот так. Ждем. Думаю, сегодня Крик появится здесь.

Все так и произошло. Вечером, когда все собирались на ужин, забежала радостная соседка.

— Ранза вернулась!

Кротов мялся. Как вести теперь себя с девушкой? Там, в лодке, они были одни, и вопросов о субординации не возникало. Тут, в казарме, она сразу стала старшим капралом и помощником командира взвода. О себе он не переживал. Боялся навредить авторитету Ранзы. Но та сама решила вопрос. Пока Сергей решал, где встретиться — идти в комнату к девушкам или подождать в коридоре, когда пойдут на ужин — Ранза сама вбежала к ним и бросилась к нему на шею. Сергей подхватил девушку и прижал к себе. Та быстро нашла его губы и поцеловала. Вокруг раздался одобрительный гул.

— Молодец, капрал! Вот это встреча!

Кротов и Ранза остановились и смущенно отодвинулись друг от друга. До Крик только сейчас дошло, что они не одни.

— А поцелуй-то совсем не братский... — смотря в сторону и, как бы про себя, констатировал Стори.

Ранза взяла себя в руки и скомандовала:

— Вперед! Все на ужин! Чтобы через секунду здесь никого не было!

Ребята вскочили и, бросая на них ухмыляющиеся взгляды, пошли на выход. Ранза придержала Сергея, хотевшего отправиться за ними.