Аррада смотрела за общением мага и дракона вытаращенными глазами, буквально со щенячьим восторгом, адресованным Ярогору. Она начала понимать, почему этот человек так понравился Риссе и эльфийке: в него невозможно было не влюбиться. Он был невероятно красив, но не столько внешне (хотя и с этим проблем тоже не было), сколько... В каждом жесте, в каждом движении чувствовалась Сила. Сила тренированного человеческого тела. Сила твердого, закаленного духа, прошедшего через такие испытания, которые юной драконице и не снились. И безудержная, опасная, завораживающая сила его магии... Его аура гипнотизировала, в эту бездонную, клубящуюся ослепительную тьму хотелось смотреть неотрывно, хотелось раствориться в ней: мощная, чистая, спокойная аура Смерти. Аура человека, способного ей повелевать, а не унижено просить помощи... Ауры подобной силы девушка не видела никогда и ни у кого.
А уж то, как этот человек — или кто он там на самом деле — общается с наставником Вирраном, которого Аррада панически боялась...
Ламерлан чувствовал, что происходит что-то неправильное. И это касалось ни в коем случае не диалога Ярогора с драконом — эльф понятия не имел, что это за дракон такой и почему происходящее странно. Это ощущение неправильности появилось у него ещё до встречи с магом, примерно тогда, когда сестра увидела свой странный сон. Дар предвиденья, до поры до времени дремавший в пареньке, начал пробуждаться. Пока ещё это не было заметно окружающим, но смутное чувство беспокойства, разлитое в окружающем пространстве он смог заметить. И это нервировало. Ещё больше это чувство усилилось, когда они познакомились с этим Некроматом, даже ещё не зная, что он маг. Лан, как и Жинилэн, поверил ему, но человек не понравился ему сразу и бесповоротно. А уж когда проявилась истинная сущность мага...
Он до сих пор не мог поверить, что Ярогор не собирается ничего уничтожать. Однако, по всему было видно, что тот не просто "не собирается", но и будет всеми силами препятствовать тому, кто посягнет на существование этого мира. Да и драконы — мудрые, великие Драконы, которых даже эльфы признавали за старших братьев, — относились к нему слишком хорошо. Никто его не боялся, никто его не ненавидел: старик, которого они встретили здесь, отнесся к нему как к шалопаистому, но все же любимому племяннику, который наведался в гости. Арсим, Старейшина и один из правителей клана, тоже явно симпатизировал человеку, хотя и глядел на него сейчас с недоумением. А уж Аррада... Да она на него с восхищением пялится с самой встречи.
"И вообще странно, что в этом существе находят девушки?" — с некоторой даже долей зависти подумал эльф. Сестра в него чуть не влюбилась, Аррада смотрит едва не как на воплощение Творца, а Рисса... про неё и говорить нечего. А во что там влюбляться — хам, каких мало, подлец, эгоист и... Некромант, в конце концов!
Но причина нелюбви юного эльфа к Ярогору была не в этом, Лан и сам был несколько озадачен собственными эмоциями. И догадаться, что всё это исходит из общего беспокойства мира, к которому Тень Зверя имел очень близкое отношение, он, естественно, не мог...
Вдруг Вирртар разом посерьёзнел и положил руку мне на плечо.
— Я рад, что ты приехал, мальчик мой. Нам надо поговорить, пойдём, — он бесцеремонно развернул меня в сторону выхода и слегка толкнул. — А вы на меня волками не смотрите, верну я вам вашего Ярогора в целости и сохранности. Во всяком случае, живого — так уж точно... Так, и что ты стоишь? Пойдём. Я тебя что, ещё и на руках должен донести до выхода?
— А почему бы и нет? — ехидно фыркнул я. Что это на старика нашло? Секреты какие-то, разговоры с глазу на глаз... — Я больной и пострадавший...
— Ну, ты и засранец, — беззлобно фыркнул дракон. Мы уже вовсю приближались к выходу из зала — огромной арке, в которую любой дракон и в истинном обличье пройдет не пригибаясь. За аркой, как помнил, располагался солидных размеров карниз для посадки крылатых хозяев города.
— На себя посмотри, — огрызнулся я. — Что у тебя такое стряслось, ты мне объяснить можешь?
— Всему свое время, мальчик мой, всему свое время.
Больше дракон не сказал ни слова, и я всерьёз забеспокоился, а всё ли с ним нормально? Нет, только не говорите мне, что Вирртар почувствовал приближение собственного конца, не поверю!
Я как-то за свои годы уже привык, что этот язвительный старик, которого я крайне редко вижу, существует. Он был как символ незыблемости всего сущего: пока он где-то есть — значит, всё в порядке, и можно спокойно похулиганить, пошляться и вообще жить в свое удовольствие. Создавалось такое ощущение, что этот старейший из живущих вечен и не представлялось, что будет, когда его не станет...
Так, а что это меня на столь пораженческие мысли свернуло? Тьфу, пропасть! Дообщался с юными героями... сам уже начал верить в скорый конец света. Или это не из-за них? Так, Ярогор, а ну, возьми себя в руки... Пока за тебя это не сделала одна нахальная ящерица!
Я шарахнулся в сторону, едва увернувшись от здоровенной когтистой лапы, порывавшейся сграбастать меня поперек туловища.
— Ты что, совсем охренел? — рыкнул я. — Ты меня что, в когтях тащить собрался? У-у, гад чешуйчатый! — я от души жахнул кулаком по носу, который Вирртар ко мне приблизил. Теплое дыхание дракона ерошило волосы, окончательно и бесповоротно приводя их в беспорядок. — И вообще... Дай-ка я у тебя энергии украду. Ты не обеднеешь, а я хоть себя в порядок приведу! — дело со словами не разошлось, и буквально через две минуты я был абсолютно здоров физически. А о здоровье умственном вопрос спорный, и его мы поднимать сейчас не будем.
Люблю я драконов. В том числе и чисто с эстетической точки зрения. А уж Вирртар моим представлениям об эстетике отвечал полностью: гибкое сильное тело, покрытое матово поблескивающей чёрной чешуей, тёмно-вишнёвые глазища с хороший щит размером. И, собственно, знаменитый его алый гребень — цепь длинных острых шипов в три ряда, тянущихся от головы, на которой они образовывали некое подобие короны, и до кончика хвоста, где несколько сросшихся костяных шипов, каждый величиной где-то с меня, образовывали чудовищную "булаву". Красавец, в общем...
Дракон пригнул голову, позволяя мне вскарабкаться ему на шею...
Мягкое, как обычно, приземление состоялось на верхушке горы в отдалении от города. Дул такой ветер, что меня только чудом не срывало с драконьей шеи. И зачем нас сюда занесло, хотелось бы мне знать?!
Дракон принял человеческий облик и подошёл ко мне.
— Какого черта? — перекрикивая вой ветра, поинтересовался я. — Ты потише места найти не мог, нет?
Вирртар посмотрел на меня как на идиота и сделал жест следовать за ним. Собственно, выбора-то особого не было, пришлось подчиниться. В итоге, оскальзываясь на покрытых льдом камнях, мы добрались до какой-то расселины в скале, в которую можно было свободно зайти, не вжимаясь в стены, и спокойно разговаривать, не пытаясь перекричать ветер.
— Так что происходит-то? — с изрядной долей недовольства в голосе спросил я. Происходящее начинало надоедать, ибо пахло от него очередными катастрофами мирового масштаба, как с мелюзгой этой... Сей отвратный гнилостный запах я всю жизнь чуял загодя, и всегда успевал слинять куда подальше. Видимо, вот сейчас приходится расплачиваться за прошлое везение.
— Ярогор... тут такое дело...
— Что, опять мир что ли спасать надо? — раздраженно буркнул я. Да что случилось-то? Вирртар Алый Гребень мнется, аки девица какая... Кому расскажешь — не поверят!
— Да... что-то вроде, — вздохнул дракон. Я вытаращился на него, подозреваю, совершенно квадратными глазами, потому что Вирртар смутился окончательно... смутился?! ОН?!
— Ты... ты издеваешься?! Я пошутил! Скотина чешуйчатая, пожалей мои нервы! Сначала эти дети, ну, да им простительно, но от тебя я такой подставы не ожидал... Ты что, действительно всерьёз думаешь, что этому миру угрожает опасность, и его надо срочно спасать? Ха! Да иди ты в задницу, друг мой!
— Что ты истеришь? — хмыкнул он.
— Я истерю? Это я ещё не истерю! — прошипел я. — Не собираюсь я никого спасать, заколебали уже! Опять "пойди туда хрен знает куда", за каким-то невнятным артефактом... Не на того напали! Вон, толпа героев есть, они пусть и валят...
— Да заткнись ты, дай я объясню... "Герои", тоже мне! Короче, рассказываю по порядку. Когда-то давным-давно один из светлых богов создал наш мир. В этом как раз смысл существования богов — создать мир, это как бы... подтверждение его статуса. А потом он волен делать, что хочет. Создатель нашего мира бросил его на произвол судьбы. А помимо богов светлых есть боги тёмные, которые стремятся разрушать... По идее, создатель-то как раз и должен с ними бороться. Но нам страшно повезло, защищаться мы будем сами. На моей памяти такое уже бывало однажды. Это всегда должно быть противостояние один на один. Я свое противостояние выдержал... но я слишком стар для повторения этого, а ты...
— Подожди, то есть, ты хочешь сказать, от меня требуется набить морду — поправь меня, где ошибусь, — всего-навсего тёмному богу? П-фе, ерунда какая, что ж ты сразу-то не сказал... — я выразительно всплеснул руками. — Да хоть сейчас! Вот прям пойду и объясню ему, что нехорошо разрушать чужие миры...
— Ярогор, заткнись! — рявкнул на меня дракон. Я послушался — что я, самоубийца, что ли? Похоже, сейчас я палку несколько перегнул, м-да... — И слушай. Только одна битва, только один-единственный шанс. И ты единственный из ныне живущих, кто может противопоставить хоть что-то ЭТОМУ тёмному богу...
— Ты что, действительно серьёзно думаешь, что я... способен победить бога? — мрачно поинтересовался я.
— Способен, — уверенно кивнул Вирртар. — В нашем мире он будет несколько ослаблен, и ты сможешь с ним справиться... Естественно, пообещать тебе, что это будет просто, я не могу. Точнее, могу, но все равно это будет бред, и ты мне не поверишь. Ведь не поверишь же, правда? — с сомнением покосился на меня дракон.
— Час Перерождения... — потрясенно выдохнул я. — Зачем я проснулся?!
— За этим и проснулся, — хмыкнул он. — Мир тоже имеет некоторую толику разума и инстинкт самосохранения, и он прекрасно способен оценить силы своих обитателей.
— Проснулся. Ага. Весело-то как... Второй раз меня называют сильнейшим из ныне живущих, и почему-то я не испытываю по этому поводу совершенно никакой радости.
— Правильно делаешь. Сила — это в первую очередь ответственность, и немалая...
— Стоп! Вирртар, только лекций на столь банальные темы не надо! Я понимаю, рефлекс наставника, но я уже довольно большой мальчик, и всего этого наслушался... выше крыши.
— Да, извини, ты прав. Так вот. Тебе придется сражаться.
— И когда?
— Чем скорее, тем лучше. Он придет туда, куда ты его вызовешь... Поэтому бегать никуда не придется, радуйся. Я думаю, что устраивать всё лучше здесь. Нет, конечно, не в этой щели, но возле нашего города. Здесь есть одно замечательное место, оно тоже помогать будет — не сильно, но всё-таки... А ещё тебе надо будет много, очень много энергии... думаю, с этим мы поможем, вампирюга несчастная.
— Я Лич. Верховный, — недовольно буркнул я.
— Да хоть паралич, мне-то что! В общем, главное ты понял. Так что, когда ты будешь драться?
— Когда...
Вот так вот. "Когда". А когда? Я что, знаю? Я понятия не имею, как это все будет происходить, чего ждать и к чему готовиться! Мораль? А мораль в том, что если не знаешь, к чему готовиться, импровизируй! Поэтому сначала мне надо поговорить с Владыкой — наверняка он мне чего-нибудь интересненького посоветуют. Потом понабрать халявной драконьей энергии (драконья энергия — это прелесть... горячая, освежающая, бодрящая... м-м!) и вызывать этого... бога. На дуэль.
Час Перерождения! Дожил... Меня считают проклятьем человечества, одним из злейших тёмных магов, жестоким и кровожадным. И я собираюсь, рискуя собственной шкурой, спасать весь мир. И, самое смешное, мир-то об этом никогда не узнает! То есть, фактически, я занимаюсь анонимной благотворительностью. Ужас.
— Завтра. А вот "во сколько"... Думаю, мы разберёмся, когда я проснусь. Надеюсь, меня здесь никто не будет будить?
— Завтра? И... что тебе понадобится? — искренне опешил он. Видимо, не ожидал от меня такого скорого согласия. А зря. Если я вижу, что вариантов все равно нет, я предпочитаю не насиловать мозг ни себе, ни окружающим. Впрочем, это зависит от предмета обсуждения и этих самых окружающих...
— Мне? Энергия, это ты точно заметил... ну, и смотается кто-нибудь из магов, способных на телепортацию, со мной за посохом. Вот, вроде бы, и всё.
— Не хочешь зайти в Хранилище? Вдруг что-нибудь да приглянется...
— Вирртар, я ненавижу пользоваться артефактами, которые сделал не сам. Хотя за приглашение спасибо...
Приглашение покопаться в драконьем Хранилище Древностей и выбрать что-нибудь по вкусу... Любой маг, любой воин, да и вообще любое здравомыслящее существо многое бы отдало за такую возможность. Об этом месте ходят легенды и, я подозреваю, они слабо отражают действительность. Но даже то, что есть в этих легендах, способно заставить истекать слюной всех воров. Впрочем, с представителями этой древнейшей (во всяком случае, одной из древнейших) профессии у драконов разговор всегда был максимально жесткий и короткий, поэтому я что-то не припомню случаев, чтобы из их Хранилища кто-то из незаконно туда проникших личностей выходил живой, и тем более — с поживой. И если кто-нибудь в каком-нибудь кабаке вдруг начнет заливать, что он, дескать, обокрал драконов... Или о ком-то пойдет такой слух... Я советовал бы хорошенько посмеяться над человеческой жадностью и фантазией. Как это делают драконы после того, как соскребут ещё одного охотника за древностями со стены и ссыплют ворох защитных амулетов в большо-ой такой сундук "для всякого барахла". Я его даже лично видел: меня как-то водили в это самое Хранилище на экскурсию.
А потом Вирртар долго надо мной издевался на тему этой экскурсии. А как я ещё мог реагировать? У меня от тамошней ауры такое чувство было... приятное... Как у мыши, замершей под веником. Неприятно ощущать себя маленьким, слабым и абсолютно... бессмысленным, что ли? Наталкивает на всяческие нехорошие мысли о бренности бытия и прочую чушь... Бр-р... До сих пор, как вспомню — так вздрогну (кстати, ещё одна причина, по которой меня туда не слишком тянет). Что странно, когда я объяснил это всё Вирртару тогда... он на меня сначала покосился с величайшим удивлением и высказался в том ключе, что обычно эту ауру кроме драконов никто видеть не может, но к ним она относится дружелюбно и такой давящей атмосферы никто не ощущал никогда. Наоборот, по его словам "как будто кто-то огромный и сильный укрывает своим крылом от всех бед и страхов" (поэт чёртов). Собственно, на этом все его подколы закончились, и начался праздник на моей улице: со своими комментариями к его лирическому отступлению я его тогда так достал, что он от меня натурально прятаться начал.
