Мы оказались во враждебном мироздании, в котором столкнулись, как минимум, пять противоборствующих сил. Первая — это Сеть файа. Она не столь велика, как прежний Союз Файау, которым правили мы, она ещё только растет и формируется, но уже огромна. Её создал корабль-мир "Нахцор", с пятью миллионами живых файа на борту. В 3293 году от основания Файау они бежали в будущее из безмерной империи интеллектронных машин и вышли в реальное время через тысячу лет после Исхода Файау. "Нахцор" странствовал во Вселенной ещё целое столетие. Его экипаж изучил сотни звезд, населил несколько планет...
— Столетие? Разве столь сложная конструкция, как звездолет, сможет работать так долго? — удивленно спросил Андрей.
— Сотни лет автономного полета до износа основных конструкций, — несущий корпус, Эвергет и прочее, — это норма, — ответила "Укавэйра". — Например, у меня срок полета вообще неограниченный, совсем. Если надо новый Эвергет, — останавливаемся, разворачиваем производственный комплекс, и за годы, — ладно, пусть даже столетия, — строим, что необходимо, монтируем в корпус, если надо, комплекс — сворачиваем. Если есть что-то типа автоматов фон-Неймана, — комплекс не нужен. Или бросаем, или взрываем, или дарим кому-нибудь. Если нужно, — миллионы лет можно так лететь, если не влипнуть во что-то очень серьёзное и потратить энергии выше предела самовосстановления. Как, кстати, я однажды и попалась.
— А эти файа? — спросила Хьютай.
— Они были очень упорны. Над одной из планет они нашли звездолет Первой Культуры файа и их орбитальный город. Корабль был необратимо разрушен, но на нем сохранились координаты Эрайа, — и восьми тысяч её колоний. К тому времени треть их уже поглотила Стена Света, но имевших свои орбитальные порты, и, соответственно, звездолеты, осталось ещё больше тысячи. Через год файа вернулись сюда, в наш Первичный Мир. Восстановить Верфи Эрайа они не смогли, но многие звездолеты восстановлению поддавались. Тогда экипаж "Нахцора" решил основать новую цивилизацию...
— Но разве вы не сообщили Файау об Эрайа? — удивился Анмай.
— Сообщили. Это был наш прощальный дар файа. Очевидно, сразу после нашего ухода Файау посетила её, и узнала всё, что стоило знать.
— Но...
— Лучше слушай! — Хьютай толкнула его.
Анмай замолчал, и "Укавэйра" продолжила:
— Файа Сети нашли Эрайа пустой и необитаемой... нетронутой. Файау, был, очевидно, не нужен дар, оказавшийся столь ценным для Сети. Она ушла уже слишком далеко, чтобы он представлял для неё какую-то ценность...
Так как восстановление биосфер в мертвых мирах Объема Эрайа, — дело очень долгое, файа Сети решили искать новые миры с органической жизнью. Миры Эрайа служат им лишь как источник механизмов и сырья. Они до сих пор не умеют строить свои звездолеты... но нашли другой выход. В момент Катастрофы флот анмайа насчитывал восемнадцать тысяч кораблей. Здесь их было три тысячи, — почти две трети из них уже восстановлены и ушли. С их помощью беглецы начали строительство Сети.
Теперь у них уже шесть тысяч триста кораблей, и Сеть растет очень быстро, — сейчас файа населяют две тысячи планет и заселяют по сотне планет в год. Население Сети тоже стремительно растет. Сейчас в ней живет четыреста миллиардов файа, и с каждым годом их становится на двенадцать миллиардов больше. В Файау был всего триллион...
Количество колоний Сети и их население удваиваются каждые двадцать лет. Это экспоненциальный рост — они развиваются всё быстрее. Через две тысячи лет они населят миллион планет. Через четыре — триллион, и вся известная нам часть Вселенной станет их Сетью.
Анмай усмехнулся.
— Им просто не хватит кораблей.
— Ошибка, — отпарировала "Укавэйра". — Они развиваются не только количественно. Первая Культура не умела строить не-планеты, но древние сверхрасы создали их тысячи. Большая их часть разрушена, полуразрушена, либо мертва и лишена энергии. Сети известны многие из них. Она смогла заселить и подчинить три, в которых сохранились и действуют установки Сверх-Эвергет, — это единственные не-планеты сверхрас Энго и Тийат... и Девять Миров Файау. Теперь это три основных центра их цивилизации. Сейчас они постепенно изменяют физику в них так, чтобы там стало возможно производство установок Эвергет. А сделанное однажды можно повторить везде. Рано или поздно, но барьер Кунха падет, и последняя преграда перед экспансией исчезнет.
— Но Файау не пошла по этому пути!
— Ни одна сверхраса по нему не пошла, поскольку у каждой из них есть критический предел роста. Перейдя его, она перестает быть единой. Окалина не сможет на нем остановиться — Эрайа уже практически независима, и не она одна. Максимум через несколько сотен лет Сеть распадется из-за внутренних противоречий. Как только технология строительства звездолетов станет общедоступной, каждая отдельная часть Сети станет независимой цивилизацией. Хаотической анархии не будет, но появятся тысячи отдельных центров роста...
Анмай дальше не слушал. Он отлично знал, к чему приведет бесконечная экспансия. Вместе с файа расселялась их биосфера и экология. Эволюция любой колонизированной планеты изменялась необратимо — на них и через миллиарды лет не смогут появиться разумные существа. Впрочем, может и появятся — одинаковые, с одинаковым генетическим кодом. Вселенная окажется пойманной в капкан бессчетного числа одинаковых историй множества одинаковых рас — файа и их потомков, без конца повторяющих одно и то же...
Это видение будущего выглядело слишком примитивным, — но и ближайшая перспектива выглядела безрадостной. Сеть уже уничтожила, пусть и невольно, тысячи потенциально разумных рас, и продолжала их уничтожать, превращая тысячи планет в подобия Эрайа.
— И их никто не остановит? — удивленно спросил Андрей.
— До последних лет это некому было сделать, — ответила "Укавэйра". — Во время своего роста Сеть встретила пять разумных рас. Все их ждала незавидная роль живых игрушек завоевателей. А ведь все они были много старше файа, и их знания не шли ни в какое сравнение с их знаниями! Но превосходство в силе решает всё.
— Почему файа делают это? — вновь спросил юноша.
— Не ради любви к злу. Ради стабильности Сети. Игра нужна файа для сброса агрессии и низменных инстинктов, без неё Сеть уже давно распалась бы. Это понятно?
— Да.
"Укавэйра" продолжала рассказывать. Четвертая Культура файа оказалась более чем странной. Внутри себя она была счастливой и гармоничной, — полная свобода для каждого. Бессмертие, материальные и иные блага были доступны для всех файа, независимо от заслуг, — им не нужно было даже работать, если они не хотели. Все проявления их зла были искусно направлены вовне, — но список их был очень длинным. Каждая из пяти разумных рас, имевших несчастье повстречаться с Сетью, потеряла в Игре миллиарды убитых и замученных. Рэтиа утверждала превосходство файа над всеми иными народами, и очень нравилась им из-за возможности приносить человеческие, — только человеческие! — жертвы. Как подсчитала "Укавэйра", их количество достигало двадцати миллионов в год. Поскольку с Эрайа они вывозили всего миллионов пять, у файа где-то были питомники... колонии людей, поставляющие "материал" для жертвоприношений... или они просто многократно использовали одни и те же матрицы. Сути, это впрочем, не меняло.
Люди были также нужны и для экспериментов. В прошлом году Мечтатели Сети убили два с половиной миллиона человек, проявив поистине дьявольскую изобретательность. Помимо прочего, они создали биотрансформаторы, — гигантские машины, способные за считанные часы полностью перестраивать и структуру, и физиологию организмов, создавая самые фантастические существа. Разум при этом, как правило, сохранялся...
Генные инженеры Сети экспериментировали неутомимо, выводя всё новые образцы человеческой породы, — карликов с разумом крыс, ростом в десять раз меньше обычного человека, — эти твари стали настоящим бичом сотен планет, — людей, чьи тела ниже пояса переходили в тела дельфинов, и много других удивительных и страшных существ. К этому примыкали "обычные" физиологические опыты и изучение влияния Йалис. Здесь результаты были наиболее печальны. Все попытки вывести людей, приспособленных к иной физике, неизменно кончались мучительной смертью жертв, — что, собственно, и было целью "опытов".
— Я не понимаю одного, — сказала Хьютай. — В общих чертах развитие Сети повторяет развитие Файау, — там ведь тоже были Игры, — но почему нет ничего по-настоящему нового? Неужели в Переход ушли все, способные к развитию?
— Законы развития сверхрас намного сложней, чем вы сможете представить, — ответила машина. — Но здесь иное: вероятно, причина в кастовой системе Сети, — она продолжила рассказ.
Касты не были наследственными, принадлежность к каждой определяли способности. Жители всюду составляли абсолютное большинство, никак, впрочем, не влияющее на развитие общества. Воинов — в эту касту зачисляли только прирожденных убийц — было очень мало, миллионов сто. Нигде, кроме "игровых" планет, в них не нуждались. Впрочем, почти все файа на этих планетах, — примерно два миллиарда, — были, мягко говоря, отстоем Сети. Пилоты составляли персонал флота, одновременно гражданского и военного, и их тоже оказалось немного: экипаж каждого звездолета редко превышал тысячу файа. Но именно Пилоты были силой расы, её единством, её ростом, ей самой. Ведущие, как оказалось, были властны лишь над Жителями и Воинами, и распоряжались только ими. Их влияние на развитие Сети оказалось ничтожно: они составляли едва тысячную часть от общего числа файа, и росту их числа мешали постоянные интриги. А Мечтатели...
Мечтатели были расой в расе, по сути, независимой от всех. Вступать в брак файа могли, не взирая на касты, но у Мечтателей процент межкастовых браков был самым маленьким. Ничтожная часть файа, обладавшая творческим мышлением, — не больше ста тысяч на всю их огромную империю, — по сути, безраздельно правила ей, позволяя ей развиваться и существовать, сохранять единство и культуру. Большинство Мечтателей занималось искусством, — оно считалось основным ремеслом их касты. К ним примыкали интеллектроники и физики, — именно они, контролируя все установки Эвергет и все звездолеты, были верховной правящей силой. Пилоты подчинялись только им. Впрочем, власть в Сети была не очень заметной. Официально всё решалось вполне демократически, с помощью разнообразнейших Советов, — а её правители действовали тайно, отнюдь не напрямую...
— А как же бессмертие? — удивился Анмай. — Разум в теле может жить не больше двухсот лет, а интеллектронных машин у них, судя по всему, нет.
— Есть, но они сами их боятся. Жить в виртуальном мире приятно, но не всегда безопасно, а звездолетов, способных нести общности, подобные нашей, у них нет. В ожидании их появления все матрицы свозят на не-планету Тийат, где многие триллионы матриц уже тысячи лет ожидают воплощения. Они составляют большую часть их расы, — и, как и вы когда-то, плывут в будущее...
— Куда же смотрела Файау? Почему она допустила такое разложение Сети? Или ей уже всё равно? — вновь спросил Андрей.
— Нет. После нашего... ухода Файау развивалась ещё пять тысяч лет, включая в себя всё новые разумные расы. Им не удалось только осуществить Великое Объединение всех рас на основе Последней Формы — вмешались Тэйариин. Они не дали изменить физику так, чтобы её существование стало возможно... впрочем, это неважно. Нам трудно сказать, чего они достигли, но цели их развития изменились. Они ушли в другую Вселенную, чтобы перестроить её и сделать своей. Исход их не был всеобщим. Многие не захотели оставить своё мироздание, и это тоже было предусмотрено. Файау разделилась на две неравные части — одна, большая, ушла, вторая изменилась, чтобы продолжить своё развитие в ином направлении...
— Расскажи, — попросил Анмай. Он заметил, что глаза юных рутенцев светились любопытством, — если они и не верили в услышанное, оно их впечатляло.
— Сразу после нашего... ухода файа посетили наш Первичный Мир, — начала "Укавэйра". — Они решили воссоздать нашу Первичную Расу — айа. Это наш долг перед ними... и моя идея, — Вэру показалось, что машина улыбнулась. — Матрицы после квантового вырождения не сохранились, но, по уцелевшим обрывкам генетической информации, с огромным трудом, айа были возрождены. Правда, только один, хотя и самый красивый народ, — золотые айа. Воссоздать исходное многообразие народов Эрайа, несмотря на все усилия, не удалось. Они были обучены, как айа, и воспитаны, как айа. Вначале это был лишь эксперимент... Но наступила интеллектронная эра, и живых файа нигде, кроме как в плывущих в безвременье кораблях, не осталось. А айа жили, не как мы, а как их предки. Они избежали своей интеллектронной эры, изменив тела, и перешли на ядерный метаболизм, став симайа, — машинами по сути, но айа по сознанию и внешности, хотя теперь могли за несколько секунд принять любую. Когда для Файау пришел срок уйти, симайа были избраны, чтобы вечно жить здесь, быть нашей памятью, мечтой, — для других рас. За прошедшие тысячелетия они создали свою цивилизацию, свою сверхрасу. Но это уже не Файау. Это Йэннимур.
Уходя, Файау считала, что во время Главной Фазы Кунха не будет возникать новых сверхрас, но она забыла о тысячах своих кораблей, подобно нам устремившихся в будущее. Разница в развитии и стремлениях тех, кто остался в будущем, и тех, кто вернулся из прошлого, оказалась слишком велика, чтобы их удалось объединить. И, кроме Йэннимура, возникла параллельная общность файа, — Сеть. С тех пор прошло ещё пять тысяч лет. Но Сеть мало что знает о Йэннимуре, — файа боятся и избегают его.
— Почему же симайа не остановят Сеть? — удивился Андрей. — Те же их позорят!
— Перед кем? Во Вселенной нет единой физики, тем более не может быть единой морали и её стражей. Любая сверхраса независима во всех отношениях. К тому же, Йэннимур, в отличие от Сети, был создан с определенной целью, — симайа не должны уходить, как Файау. Они должны жить и строить своё мироздание здесь, вечно. Это слишком большой труд, чтобы отвлекаться на глупости младших рас. Конечно, они помогают иным расам, хотя никогда не колонизируют планет. Но они тоже заселяют Вселенную... по-своему, строя не-планеты...
Анмай видел, как создают эти города, размером подобные звездам... во сне. Но представить, что нечто подобное происходит наяву... Он понял, что симайа вызывают у него лишь восхищение. И, что бы он ни услышал, — это чувство только окрепнет.
— Они также восстанавливают и заселяют не-планеты, оставшиеся от древних сверхрас, и, конечно, легко строят сверхсветовые корабли, — единственные, по сути, машины, которые им необходимы. Они превзошли современную нам Файау, — одну из величайших сверхрас этой Вселенной, — и их влияние на развитие иных рас безмерно больше, чем у Сети...
Анмай начал понимать. Конечно, симайа умны и не вмешиваются в чужую жизнь прямо. Но вот многоразличные последствия их деятельности...
