Озаренные солнцем

— Я думал, это напугает тебя... как тогда, — сказал Илкад.

— Тогда я еще не знала тебя.

— Тогда и я еще не знал тебя настолько... Оказывается, не такая ты у меня и хрупкая, — улыбнулся Илкад, взглядывая на поверженного Морвера.

Роэл помрачнела.

— Я не хотела... но я так испугалась за тебя, Илкад! Когда ты стоял там, совсем безоружный, и я вдруг поняла, что еще миг и он убьет тебя... тогда я неожиданно почувствовала ее! Совсем как раньше, целое море энергии вокруг! И я едва успела поставить щиты вокруг, когда он атаковал — и его заклинание обрушилось на него самого. Он понял все и набросился на меня, раненый и озлобленный... Я лишь отбивалась, но, видимо, какой-то мой удар оказался слишком сильным. О, Илкад, я ведь убила его, — Роэл вдруг задрожала.

Илкад пристально взглянул ей в глаза.

— Нет, Роэл.

— Но я... я... ведь это от моего удара он погиб...

— Роэл, ты лишь защищалась. Я видел это.

— Видел??

— Да. Я видел удары. Правда, думал, это Велитор, — ответил Илкад. — Роэл, поверь, ты ни в чем не виновата. Если бы он не стал нападать, то, возможно, остался бы жив.

Роэл судорожно перевела дыхание.

— Я понимаю.

Илкад поцеловал ее в лоб. Роэл вздрогнула, подняла глаза. И подставила ему губы.

...Раздавшиеся внезапно возгласы толпы заставили их отпрянуть друг от друга. Дым рассеялся, открыв их, целовавшихся, взорам людей, стоявших на площади.

— Ура! — закричал кто-то, поняв, кто победил. — Ура! Ура! — отдельные крики быстро переросли в радостный гвалт. — Да здравствует Илкад!

Илкад улыбнулся и вновь взглянул на Роэл. Он освободил Шароор сегодня, но его главная победа была отнюдь не в этом. Главным было то, что в это мгновение Роэл, счастливая, возродившаяся, была рядом с ним.

Глава 13. Тайное дело

В дверь постучали.

— Войдите, — сказал Плоидис.

— Почта, Ваше Величество.

— Положите здесь, — кивнул король, не отвлекаясь от работы.

Но как только посыльный вышел, он встал и принялся быстро перебирать письма, даже не вглядываясь в имена адресатов. Ее почерка не было. Плоидис вздохнул и, опустившись в кресло, отрешенно взглянул в окно. На улице большими пушистыми хлопьями шел снег. Прошло уже три месяца с тех пор, как ушла Иллиандра. И ни одного письма. Где она сейчас?..

Дверь внезапно открылась, и в кабинет, едва дождавшись официального представления, ворвалась Диадра.

— Взгляните, Ваше Величество! — воскликнула она, помахивая желтоватым конвертом.

Плоидис быстро поднялся, и, приняв из рук Диадры небольшой запечатанный конверт, торопливо вскрыл его и достал записку.

"Ваше Величество,

я надеюсь, Вы вскоре позабудете обо всем, что произошло. Я искренне благодарю Вас за все, что Вы для меня сделали, за Вашу дружбу... за Вашу любовь. На свете не было девушки счастливее, чем я в те часы, что мне довелось провести с Вами, счастливее, чем я в то мгновение, когда ощутила нежность Ваших губ...

Я люблю Вас.

И тем более я удивлена и полна сожалений оттого, что смогла сделать Вам больно. Эти сожаления не дадут мне вернуться, они твердят мне о том, что я, такая как есть сейчас, не достойна Вашей любви.

Я всегда буду помнить Вас и всегда буду преданна Вам как своему королю. Я уверена, что вскоре Вы повстречаете ту женщину, которая будет лучше меня и сможет сделать Вас по-настоящему счастливым.

Прощайте, Ваше Величество, и простите меня за все. Завтра я покидаю Лиодас и не буду более докучать Вам письмами".

— Она уехала... насовсем, — Плоидис поднял глаза. — Что с Вами, Диадра?

— Ах, Ваше Величество... — Диадра вдруг отвернулась, едва сдерживая сдавленные рыдания. — Почему же все так вышло... мне так одиноко без нее, а ведь я сама... все из-за меня, это из-за меня она ушла, и вы оба несчастны из-за меня...

Плоидис подошел к ней и осторожно обнял за плечи.

— Я ей нагрубила... она из-за этого... из-за моей слабости... пожертвовала всем... а как я теперь... мне стыдно смотреть Вам в глаза...

Плоидис коснулся ее подбородка и сказал:

— А Вы посмотрите. Я не сержусь на Вас, Ди.

— В самом деле? — Диадра взглянула на него с надеждой.

— Конечно.

— Спасибо, — тихо сказала она. Потом вдруг прижалась к нему. — Я прошу Вас... только один раз, Плоидис... поцелуйте меня, — прошептала она, дрожа.

— Что?.. Нет, Ди, я не буду.

Он разжал руки.

Диадра вдруг очнулась и резко отстранилась от него.

— О Боги, — прошептала она. — Простите...

Плоидис с сочувствием смотрел на нее.

— Вы хорошая девушка, Диадра, — сказал он. — Мне жаль, что все так вышло. Я думаю, для Вас будет лучше, если Вы не будете более искать встреч со мной.

В глазах Диадры мелькнуло унижение.

— Я уже поговорила с госпожой Фрауэр. Она наконец сможет взять меня в Школу. Я освобожу комнату сегодня же, — сказала она холодно.

— Диадра, не грубите мне, — произнес Плоидис, слегка сощурившись, и ей показалось, что это был скорее приказ, нежели просьба.

Девушка посмотрела на него. О Боги, да что она позволила себе?.. Ведь он король... король, а не мальчишка...

— Ваше Величество, — пристыженно произнесла она, склонив голову. — Простите. О Боги, я, вероятно, совсем потеряла рассудок... Прошу, простите меня за все.

Плоидис слегка улыбнулся ей и сказал только:

— Я всегда буду рад принять Вас, если Вам понадобится моя помощь.

— Благодарю, — тихо произнесла Диадра и, собрав остатки воли, вновь взглянула на короля и улыбнулась ему. — Прощайте, Ваше Величество.

И, присев в глубоком реверансе, Диадра развернулась и быстрыми шагами вышла из комнаты.

Плоидис перечитывал письмо Иллиандры, пока, казалось, не запомнил его наизусть. Она ушла и не позволила себе вернуться, хотя знала, что он любил ее... Диадра, напротив, не могла найти в себе сил просто уйти, хотя знала, что он равнодушен к ней. Как бы он хотел сейчас, чтобы они поменялись местами... "Но тогда это была бы уже не Илли", — печально подумал он.

Плоидис нехотя отложил письмо и перебрал оставшиеся. Ничего... только вот что это? Он выхватил из стопки конверт, на котором было всего одно слово: "Королю".

Плоидис нахмурился. Прошения обычно так не оформляли. Да и кто бы осмелился написать просто королю, а не Его Величеству? Почерк был Плоидису незнаком. Он повертел конверт в руках, ища какие-то опознавательные знаки, но не найдя их, наконец вскрыл его.

"Ваше Величество, — писал незнакомец. — Почту за огромную честь сообщить Вам, что располагаю данными, которые могут помочь Вам укрепить Вашу власть..."

Плоидис усмехнулся. Что за пафосный помощник у него появился?.. Однако когда Плоидис бегло просмотрел листы, испещренные мелким почерком, от усмешки его не осталось и следа.

— Поразительно! — воскликнул он наконец, все еще хмурясь с недоверием. — "Но кто ты такой, Архитогор? Я никогда раньше не слышал о тебе, разве что в древних легендах, — подумал Плоидис, усмехнувшись. — Однако едва ли ты тот самый Озаренный Солнцем...".

Король позвонил в колокольчик, и в дверях появился паж.

— Прикажи финансовому советнику немедленно явиться ко мне, — сказал Плоидис, и мальчик тут же исчез.

Через некоторое время в дверь постучали, и в кабинет робко заглянул низенький толстый человек.

— Входите, Бенте, — сказал Плоидис и, когда тот сел, протянул ему письмо. — Взгляните на это.

Бенте просмотрел бумагу, то хмурясь, то скрывая улыбку, потом взглянул на листы с цифрами и поднял глаза на короля.

— Кто такой Архитогор?

— Я бы тоже хотел это узнать, — ответил Плоидис. — Но он впечатляет, не так ли? Такие подробные сведения, собранные с такой грамотностью... все, чтобы безвозвратно лишить графа Латтского его владений. Даже если это действительно какая-то община, то ее патрон несомненно был прежде лицом политическим.

— Возможно, это просто личная месть? — предположил Бенте. — Граф Латтский досадил кому-то, вот на него и пишут доносы.

— Я сомневаюсь, — сказал король. — Сведения слишком скрупулезны. В любом случае, Вы должны проверить это. Латт... насколько я помню, это всегда было не самое благополучное место в королевстве.

— Согласен, Ваше Величество.

— Вы этим и займетесь, Бенте, — сказал Плоидис.

— Слушаюсь, Ваше Величество. Я могу идти?

— Да. В Латт отправитесь завтра утром. И еще, — добавил Плоидис, вставая, — там, на месте, постарайтесь узнать, кто такой Архитогор.

За несколько месяцев многое изменилось для кучки бежавших крестьян, теперь именовавшихся Братией Архитогора. Иллиандра, Элеонора и Ренос научили их простому письму и цифрам. За полмесяца кое-кто научился даже писать некоторые буквы и неплохо считать дюжинами.

После того, как в Латт, благодаря письму Архитогора, нагрянул Бенте со своими солдатами, Торрет был, по указу Его Величества, лишен большинства своих земель, а на оставшихся теперь могли работать только свободные крестьяне. Все люди Торрета получили освободительные грамоты. Ренос и Элеонора ликовали.

— Теперь он может отправиться со мной куда угодно, — радостно сказала Элеонора Иллиандре. — Отец сообщил, что наш дом в Авантусе наконец восстановлен... Ренос согласился поселиться где-нибудь неподалеку.

— Честно говоря, я тоже планирую теперь вернуться в Авантус, — ответила Иллиандра. — Есть одно дело, которое занимает мои мысли...

Бенте так и не удалось выяснить ничего о личности таинственного информатора. Он сообщил местным жителям, что причиной всему этому переполоху служил некий Архитогор, и что король желает возблагодарить его за помощь, но ему удалось выведать лишь, что несколько недель назад во всех деревнях появлялись люди, бедно одетые, больше похожие на разбойников, и расспрашивали крестьян о их жизни. Но никто не видел, откуда пришли эти люди, куда они ушли — да и мало ли бродяг появляется в этих местах; их было так много и описания так расходились, что Бенте так и не удалось понять ничего, что пролило бы свет на личность Архитогора. Зато после его отъезда люди, впервые осознавшие прелесть свободной от ига землевладельца жизни, с благодарностями принялись собирать дары Архитогору. Их набралась почти целая телега золотом — столько, наверное, не собирал даже налогами поверженный Торрет. Деньги, под охраной жителей, оставили у одного из домов Латта и повелели прийти за ними тем, кто останавливался на ночлег в этом доме. Им оказался Ренос; он пришел с двумя помощниками и, рассыпаясь в благодарностях, увез телегу в лес, попутно купив лошадь и бочку вина для празднования победы.

Деньги поделили поровну на всех, и доли Иллиандры, Реноса и Элеоноры почти хватило на то, чтобы приобрести в Авантусе небольшой домик в тихом районе. Ренос поселился там, Иллиандра временно присоединилась к нему. Большинство членов Братии вернулись к своей прежней работе, но теперь уже в качестве наемных работников, а не рабов.

— Что ты будешь делать дальше, Илли? — спросила Элеонора, когда, уже по-зимнему холодным вечером, они трое устроились возле маленького камина из грубо отесанного камня. — Не решила еще вернуться во дворец?

— Нет, — Иллиандра покачала головой. — И вряд ли скоро сделаю это. А пока я собираюсь устроиться на работу, — добавила она, закутываясь в теплый плед. — В один дом, который меня очень интересует.

— Куда же?

— К графу Делтону.

Элеонора вскинула брови.

— И почему тебя интересует его дом?

Иллиандра улыбнулась:

— Не дом. Меня интересует сам граф.

На лице Элеоноры мелькнуло удивление.

— Но ведь он женат.

Иллиандра вдруг рассмеялась.

— О Боги, как ты могла подумать! — сказала она. — К тому же, если бы он интересовал меня в этом смысле, работать у него прислугой было бы не лучшим решением.

— Прислугой... — Элеонора покачала головой. — Илли, ведь ты все же виконтесса. Зачем тебе такое унижение?

Ренос хмыкнул, и Элеонора смущенно взглянула на него, сознавая, что сказала.

— Ох, прости... я вовсе не...

Он лишь качнул головой, останавливая ее.

— Я знаю. Больше того, я согласен с тобой, — он обернулся к Иллиандре. — Уверена, что сможешь справиться с этим? Твои белые ручки не слишком-то приспособлены к тому, чтобы начищать паркет с утра до ночи.

— Меня и саму не слишком привлекает такая перспектива, — вздохнула Иллиандра. — Однако я пока не вижу другого способа подобраться к нему ближе. Между тем, мне действительно нужно узнать, кто он на самом деле. Один раз на прогулке я слышала, как он обсуждал убийство короля.

Элеонора вздрогнула.

— Что?.. И ты... но почему же ты не сказала об этом Его Величеству?

Иллиандра вздохнула.

— Я сказала. Он ответил, что доверяет ему и мне не о чем волноваться. Проблема лишь в том, что я не доверяю графу Делтону... я надеюсь найти доказательства, чтобы переубедить Его Величество.

— Значит, теперь ты действительно будешь шпионить.

— Что-то вроде того, — вздохнула Иллиандра. — Надеюсь, у меня получится.

— У тебя уже есть опыт, — подмигнул Ренос. — Как-никак, ты ведь Архитогор.

Иллиандра улыбнулась ему, оценивая его сарказм.

— Между прочим, — продолжил Ренос, — просто поразительно, как после разоблачения Торрета эти слухи разлетелись по всей стране. Даже в столице знают об Архитогоре, причем много больше, чем я сам, — Ренос ухмыльнулся. — Его личность уже обросла такими подробностями... оказывается, — он иронически взглянул на Иллиандру, — Архитогор — почтенный старец, великий маг, и он защищает всех несправедливо угнетенных.

— Конечно, это кажется смешным, — улыбнулась Иллиандра. — Если знать, что его на самом деле нет. Но если посмотреть с другой стороны, все окажется гораздо интереснее. Ох, а я ведь даже не предполагала таких последствий этой забавы... Вы хоть представляете, что мы сделали? — она перевела взгляд с Реноса на Элеонору. — Да ведь это замечательный повод для народа вновь поверить в короля. У них появился защитник, к которому они могут обратиться... достаточно только дать им понять, что Архитогор и король действуют вместе.

— Но для этого необходимо поддерживать слухи, — сказала Элеонора. — Более того, если ты хочешь сделать Архитогора реальным, одним Торретом он не может ограничиться. Он должен действовать, чтобы существовать.

— Я согласна, — кивнула Иллиандра. — И я уже подумала о том, как сделать это... людских бед слишком много, и даже если мы втроем не будем спать ночей напролет, мы не сможем стать Архитогором... им должен стать сам народ.

Элеонора и Ренос внимательно смотрели на Иллиандру.

— Это будет настоящая Братия, — торжественно сказала она. — Архитогор будет легендой, он будет духом, который объединит людей... а на местах, в каждом городе, в каждой деревне его дело будут продолжать его Братья. Это они будут помогать угнетенным, они будут восставать против беззакония, потому что теперь они будут знать, что над ними, выше, есть кто-то, кто поддержит и защитит их. Архитогор.

Иллиандра уловила оценивающий взгляд Реноса.