Озаренные солнцем

Часть I

Глава 1. Королевский двор

Иллиандра распахнула окно и счастливо подалась навстречу ласковому ветерку, пахнувшему с улицы. Он принес с собой утреннее солнце, крики чаек и звук прибоя. Из окна ее взору открывалась дивная картина: дома из светлого камня, золотисто-розовые в лучах солнца, пестрые садики, мощеные улочки, спускавшиеся вниз, к искрившемуся морю. Небольшой и тихий прибрежный городок: здесь правили бал всего несколько старых, достопочтенных графских семей, а их владения, гранича друг с другом, простирались на многие мили вокруг.

Иллиандра уезжала сегодня. Теперь, когда и Диадре, ее кузине и лучшей подруге, наконец исполнилось восемнадцать, они вместе могут исполнить долгожданную мечту и отправиться в Авантус, столицу королевства Лиодас. Балы, прогулки, развлечения, вся высшая знать королевства, столичный шик, модные платья... как же долго они стремились к этому, мечтая оставить скучную провинциальную жизнь уставшим от суеты старикам!..

За ее спиной скрипнула дверь, и девушка обернулась.

— Доброе утро, мама.

— Ты готова, Илли? Диадра ждет тебя внизу.

— Уже!.. — встрепенулась Иллиандра.

— Да... но постой, — в улыбке матери засквозила легкая печаль. — Позволь сказать тебе на прощанье... Будь осторожна. Там, в Авантусе, все не так, как ты привыкла. Двор наверняка ослепит тебя, и ты не должна забывать, чему мы учили тебя, Илли.

Иллиандра мягко улыбнулась. Все это она слышала уже не раз в последние несколько недель.

— Хорошо, мама.

— Ваши дядя и тетя присмотрят за вами, — мать тихо вздохнула и протянула руки, чтобы обнять дочь. Иллиандра с готовностью прижалась к ее груди. — Ну, все, — добавила она спустя мгновение. — Иди, иди.

Иллиандра улыбнулась ей и первой вышла из комнаты.

Спускаясь по неширокой лестнице, Иллиандра заметила подругу, ожидавшую ее на софе в просторном холле. Заслышав шаги, девушка подняла голову, — и через мгновение обе рассмеялись.

— Здравствуй, Ди. Ты само нетерпение.

— Доброе утро, Илли, — сощурилась Диадра. — Да у тебя тоже глаза так и светятся, — Диадра поднялась с софы и воскликнула, вскинув руки: — Мы едем... наконец-то! Не могу поверить...

Спустя четверть часа они, наконец устроившись на мягких подушках экипажа, взволнованно оглядывали проплывавшие мимо знакомые улицы.

— До свидания, город, — тихо произнесла Диадра. И тут же встрепенулась с улыбкой: — Илли, смотри, наш любимый садик.

Они переглянулись и вновь не смогли сдержать улыбки.

— Вперед, Ди, — взволнованно прошептала Иллиандра, не отрывая взгляда от горевших глаз подруги. — В новую жизнь.

Они прибыли в Авантус на следующий день к полудню, и лишь миновав высокие городские ворота, восторженно припали к окнам кареты. Столица встретила их оживлением и шумом. Просторная улица была полна сновавшими в разные стороны людьми и повозками; то здесь, то там какой-нибудь всадник досадливо окрикивал нерасторопного возничего, перегородившего путь телегой. По обочинам толшились торговцы с пестрыми корзинами и лотками, а таверны и кабаки, несмотря на полуденное время, были полны до отказа. Везде царил несмолкаемый гомон, скрипели колеса, стучали копыта; призывные крики торговцев тонули в раскатистом хохоте посетителей таверн. Откуда-то из окон послышался звон бьющейся посуды, за которым последовала длинная череда проклятий.

Девушки восторженно вертели головами, пытаясь охватить взглядом окружавший их радостный хаос. В родном Борренале они никогда не видели подобного: город их лежал вдалеке от торговых путей и уже долгие годы оставался тихим и уютным образчиком прибрежного рая, где мечтали поселиться уставшие от мирской суеты богачи.

Впрочем, вскоре оживленный торговый квартал остался позади, уступая место более спокойным, но таким же широким и довольно людным улицам. Теснившиеся деревянные дома постепенно сменились величавыми каменными, а на очередном повороте Диадра вдруг заметила вдалеке высокие светлые башни королевского замка.

Наконец они въехали в тихий богатый квартал и спустя несколько минут остановились возле высоких кованых ворот. Иллиандра дождалась, пока возница откроет перед ними дверь кареты, и первой ступила наружу, оглядываясь с легкой улыбкой. Светило солнце, и, казалось, даже воздух здесь был иным, пропитанным терпкой сладостью роскошной столицы.

— Ну что же, — произнесла Иллиандра, чувствуя, как в душе зарождается ожидание чего-то необыкновенного. — Здравствуй, Авантус.

— Девочки! Добро пожаловать! — их тетя, худощавая, красивая женщина тридцати семи лет грациозно обняла их, пока прислуга хлопотала, внося в дом их вещи и сундуки с платьями.

— Здравствуйте, тетя Маден, — улыбнулись девушки.

В дверях холла показался юноша.

— А вот и ваш кузен! — сказала Маден, заметив сына. — Вуллар, ты, конечно, помнишь девочек!

— Разумеется, — улыбнулся юноша. — Илли, Ди... — он учтиво поцеловал им руки. — Добро пожаловать.

— Ты изменился, Вуллар, — улыбнулась Диадра. — Я помню, как мы играли у моря вместе, а теперь...

— Конечно, — Вуллар улыбнулся еще шире, но от Иллиандры не укрылся короткий взгляд, которым он обменялся с матерью. Иллиандра не поняла его смысла и через секунду уже забыла об этом, вовсю разглядывая убранство гостиной.

— Ну что же, девочки, вы, должно быть, устали после долгой дороги, — улыбнулась Маден. — Располагайтесь, наш дворецкий покажет вам ваши комнаты. Мы будем ждать вас к обеду.

— Спасибо, тетя Маден, — поблагодарили девушки.

Как только они скрылись в коридоре, Маден уже открыто переглянулась с сыном. Он кивнул в сторону боковой комнаты, Маден согласно улыбнулась, и они направились туда, не говоря ни слова. Лишь закрыв дверь, Вуллар усмехнулся и произнес, оборачиваясь:

— Мама, от них за версту веет провинциальностью.

— Ты видел их платья? — откликнулась она. — Такой покрой вышел из моды еще весной.

— Видимо, у них об этом еще не знают, — скривил губы юноша. — Мама, тебе придется позаботиться об их гардеробе. На завтра назначена большая прогулка в королевских садах, я не хочу опозориться, представив их ко двору в таком виде.

— Думаю, я управлюсь с этим после обеда, — сказала Маден. — Нужно только послать за нашим портным.

Вуллар вздохнул.

— Да, мама... я чувствую себя так, будто мне подкинули младенцев.

Маден коротко рассмеялась.

— Ты прав. Но ты же знаешь своего отца. Разве он откажет своим сестрам...

— По-моему, он был очень рад, когда услышал об их приезде. Помнится, он даже сам приглашал их приехать сюда — всех сразу...

— Хорошо, что у них хватило ума не делать этого. А насчет девочек... Пусть это тебя не угнетает. Никто не просит тебя делать для них что-то особенное.

— Конечно... меня волнует лишь, как их присутствие при дворе скажется на моей репутации.

— Чтобы оно не сказалось, держись от них подальше, — ответила Маден. — Оставь их в кругу неярких придворных дам и делай то, что считаешь нужным. Они твои кузины, Вуллар, а не твои протеже.

Вуллар невесело усмехнулся:

— Разумеется.

Диадра и Иллиандра спустились к обеду ровно в два часа, как сказал им дворецкий. Они проходили по широкому холлу и уже собирались войти в столовую залу, когда их окликнул басовитый мужской голос.

— Иллиандра! Диадра!

Они обернулись.

— Дядя Рошар!..

Он стиснул их в своих объятиях, обеих за раз, и улыбнулся:

— Добро пожаловать, мои дорогие! Как поживают ваши родители?

— Хорошо, — ответила Диадра. — Они просили передать Вам письмо.

— Замечательно, замечательно. Как же вы выросли! — вновь улыбнулся он. — Такие красавицы!

Девушки улыбнулись в ответ.

— Ну что же, пойдемте, пойдемте.

Как только они вошли в просторную светлую залу, слуги бесшумно отодвинули от стола три стула, молчаливо указывая места гостьям. Опустившись на один из них, Иллиандра украдкой огляделась. Невероятно длинный стол на тридцать шесть персон был полностью сервирован, так, словно к обеду ожидали гостей. Тем не менее, подали еду, но никто не появился; и Иллиандра вновь удивилась. Дома, в своей маленькой уютной столовой на восемь человек, они никогда не держали на столе лишней посуды — лишь вазы с фруктами и цветами. Здесь же, напротив, не было ни фруктов, ни цветов, лишь блестели бокалы и серебряные приборы да сверкали белизной салфетки, красиво сложенные на дорогих фарфоровых тарелках.

— Ну что же, — произнес Рошар. — Как вам нравится в Авантусе?

— Он совсем другой, чем наш Борреналь, — ответила Диадра. — Просторный, живой, на улицах так много людей и все спешат куда-то... кроме того, мне показалось, он просто огромный. Мы видели королевский замок — он был так далеко...

— В действительности, не слишком далеко отсюда, — улыбнулся Рошар. — Завтра вы сможете попасть туда. Король и двор совершают большую прогулку по садам.

— Мы увидим Его Величество??.. — Диадра не смогла скрыть своего восторга.

— Более того, — снисходительно улыбнулась Маден. — Вы будете ему представлены.

— Неужели!..

— Разумеется, — улыбнулся Рошар. — Его Величество имеет обыкновение знать своих придворных.

— Всех?.. Но мы же всего лишь...

— Ваш дядя — капитан Королевской Гвардии, — сказала Маден с ноткой холодности. — Ваш кузен — также королевский гвардеец и один из приближенных Его Высочества. Если вы считаете...

— В Авантусе всего около сорока дворянских родов, — сказал Рошар мягче, бросая короткий укоризненный взгляд на жену. — Это не так много, как вы думаете. Весь королевский двор — это лишь немногим больше полутора сотен человек, почти половина из которых — молодежь.

— На самом деле, конечно, представление Его Величеству — всего лишь формальность, — сказала Маден. — Он уделит вам не больше минуты. А Вуллар познакомит вас с теми, с кем вы сможете гулять и вести беседы.

— Понятно, — кивнула Диадра, немного смущенная наставлением.

Иллиандра все это время молчала, наблюдая за лицами хозяев.

Ей было не по себе.

На следующий день, одетые в новые платья, в сопровождении Рошара, Маден и Вуллара, девушки, восторженно озираясь, вошли в королевский парк.

Ни неприятная сцена за прошлым обедом, ни даже то, что тетя Маден настояла, чтобы весь привезенный ими гардероб оставался в сундуках, ни искусственная вежливость Вуллара, которой Иллиандра на могла не заметить, — ничто из этого все же не в силах было омрачить ее волнительной радости от сознания того, что они с Диадрой вот-вот наконец станут частью высшего общества Лиодаса.

Парк, в который они попали, был идеально ухожен, все цветы росли в строгом порядке, создавая аккуратные узоры. Резные мраморные скамьи и фонтан на площади были отделаны золотом и ослепительно сверкали на солнце.

— Я никогда такой красоты не видела, — шепнула Иллиандра подруге, пытаясь охватить взглядом сразу все великолепие огромного, казавшегося бесконечным парка. Все вокруг было залито солнечным светом: во фронтальной части парка не было ни единого деревца, и лишь вдалеке виднелись раскидистые кроны деревьев садовых аллей.

Возле фонтана и на скамьях небольшими группами собирались люди. Их было уже довольно много, все — роскошно одетые и улыбающиеся.

— Что ж, — сказал Вуллар. — Пойдемте, я познакомлю вас кое с кем.

Они направились к одной из скамеек, где, смеясь, беседовали юноши и девушки. Увидев Вуллара, они прервали разговор, чтобы поздороваться с ним, и с вежливым интересом взглянули на незнакомок. Вуллар представил кузин, остальные назвали свои имена, юноши, как полагалось по очереди вежливо поцеловали им руки. После этого разговор, прерванный их появлением, возобновился; Вуллар, спустя пару минут, с улыбкой извинился и отошел, перейдя к другой скамейке.

Говорили о пустяках, и Диадра и Иллиандра вежливо улыбались, пытаясь вслушиваться в разговор, но не решаясь пока добавить что-то, боясь попасть впросак. Им задавали какие-то банальные вопросы, они отвечали; но было видно, что никого по-настоящему не интересует их мнение; более того, Иллиандре казалось, что не только они, новенькие, не интересовали этих людей — хотя им улыбались каждый раз, когда они говорили, — но и между собеседниками, похоже, уже хорошо знавшими друг друга, не было особой теплоты.

Через четверть часа, когда Иллиандра уже начала уставать от искусственной улыбки, все вдруг зашевелились, вставая со скамеек, и собираясь в ряды по разные стороны от кованых ворот, ведших к замку. Через минуту вдоль появившейся откуда-то ковровой дорожки, которая выстлала путь от ворот парка до фонтана, собрались все, кто был на площади. Лакей у ворот звучно произнес:

— Их Величества король Стер Эдион Лералот де Консуэло и королева Аолитта Мальен Леноаль де Консуэло! Их Высочества принц Плоидис Стер Эдион де Консуэло и принцесса Иоланта Аолитта Мальен де Консуэло!

Вслед за этим несколько гвардейцев у ворот расступились и на ковровую дорожку величественно ступила королевская чета, за ними чинно шли принц и принцесса. Все присутствующие почтенно склоняли головы, король одаривал их едва заметной улыбкой. Они дошли до фонтана и, остановившись, обернулись.

— Приветствуем всех собравшихся, — сказал король; у него был тихий, глубокий баритон, тем не менее, слова эти услышали все, даже стоявшие у самых ворот. — Погода сегодня хорошая, надеюсь, мы приятно проведем время. Теперь прошу, мы направляемся к озерам.

Эти слова означали новое разбиение на группки, которые, впрочем, часто смешиваясь, последовали за шедшими впереди королем и королевой. Их вскоре окружили приближенные; принц и принцесса также отделились и затерялись в толпе. Иллиандра и Диадра шли вместе со всеми, немного смущенные официальностью всего происходящего.

Внезапно возле них возникла девушка.

— Доброе утро! — улыбнулась она. — Позвольте представиться, виконтесса Элеонора Белтар. Это ведь вы — кузины Вуллара Бушшье?

— Да, — кивнула Илли. — Иллиандра Вернотт, Диадра Монре.

— Ах, так вы не сестры?

— Нет, кузины.

— Все ясно, — улыбнулась Элеонора. — А я, признаться, была удивлена, вы ведь так непохожи.

Девушки улыбнулись. Они и вправду были разными: Диадра — нежная, с мягкими чертами лица, легкими золотистыми волосами, Иллиандра — темноволосая, зеленоглазая, с дерзко изогнутыми черными бровями и чарующей улыбкой.

— Присоединитесь к нам? — предложила Элеонора.

— С удовольствием, — улыбнулась Диадра.

Элеонора приблизилась к ним и тише добавила:

— Не волнуйтесь. Когда я впервые попала ко двору, мне тоже было не по себе.

— Это столь заметно? — смутилась Иллиандра.

Элеонора усмехнулась:

— Немного. Пойдемте, я познакомлю вас со своими друзьями.

Их оказалось немного, всего три девушки и двое юношей, но Иллиандра и Диадра сразу почувствовали себя лучше, чем в той большой компании, с которой их оставил Вуллар.

— Я расскажу вам все, — продолжила Элеонора. — Сейчас мы идем вон к тем аллеям, за ними — озера. Там мы вначале погуляем, потом, возможно, прокатимся на лодках или будем танцевать байонт. Знаете, что это?

— Конечно, — кивнула Иллиандра. -Танец со сменой партнеров. Мы часто танцевали его на прогулках.

— Возможно, потому что он единственный, который возможно танцевать на улице, — чуть улыбнулась Элеонора. — Попробуйте станцевать вальс на берегу.

Девушки рассмеялись.

— Вы многих здесь знаете? — спросила Иллиандра.

— Конечно, почти всех, — ответила Элеонора. — Могу рассказать вам вкратце... вон там, рядом с королем, самые приближенные к нему люди. Это граф Бенте, граф Превиль, и, разумеется, ваш дядя; вон там, чуть поодаль, граф Делтон и барон Готер... А там — мои родители, граф и графиня Белтар и с ними граф Жанно с супругой, — Элеонора взглянула на девушек и улыбнулась. — Конечно, сейчас вы вряд ли всех запомните. Но поверьте, через месяц вы будете знать их всех, да и других тоже. Они все достопочтенные и уважаемые в городе люди.

— Расскажите о Его Величестве, — попросила Диадра. — Какой он?

— Я, разумеется, не имела возможности общаться с ним лично, за исключением, быть может, пары танцев, — ответила Элеонора. — Но на мой взгляд, он удивительным образом одновременно сочетает в себе доброжелательность и властность. По-моему, любой, кто увидит его, поймет, что перед ним король, хотя Его Величество никогда не стремится выставить напоказ свою обособленность. А вот королева Аолитта совсем иная... — Элеонора слегка понизила голос. — Впрочем, не здесь. Вы и сами все увидите. Могу сказать только, что она, наверное, больше всего на свете любит своих кошек.

— Кошек? — переспросила Иллиандра. — У нее их несколько?

— Кажется, тридцать две или около того, — ответила Элеонора и, не выдержав, усмехнулась, наблюдая за их реакцией.

— Надо же, — аккуратно произнесла Иллиандра.

Элеонора лишь улыбнулась.

По ухоженным тенистым аллеям они дошли до озер, и процессия остановилась, вновь разбившись на кучки. Озер было несколько, вытянутых в длину одно за другим и соединенных узкими каналами, через которые были перекинуты высокие каменные мостики с золочеными перилами.

— Илли! Ди! — возле них возник Вуллар. — Прошу извинить нас, — обратился он к остальным.

— Разумеется, — ответила Элеонора.

Девушки направились вслед за Вулларом.

— Родители хотят представить вас королю. Не забудьте сделать реверанс.

Король и королева стояли вместе, неторопливо беседуя с Рошаром, Маден и кем-то, кого Элеонора указывала девушкам — но ни Иллиандра, ни Диадра не вспомнили их имен.

— А вот и они, — сказал Рошар, когда Вуллар и девушки подошли достаточно близко. — Ваше Величество, это мои племянницы, виконтессы Диадра Монре и Иллиандра Вернотт. Они прибыли вчера из Борреналя и считают огромной честью посетить эту прогулку.

— Что ж, добро пожаловать, — сказал король, обращаясь к ним с легкой улыбкой на губах. — Как вам нравится в Авантусе?

— Здесь замечательно, Ваше Величество, — произнесла Иллиандра, поднимаясь из глубокого реверанса и взглядывая на короля. У него были глубокие карие глаза и ни единого седого волоса в каштановой копне.

— Я рад, что вам нравится, — король, как показалось Иллиандре, чуть шире улыбнулся в усы. — А как дела в Борренале? Быть может, вы хотите рассказать мне что-то или о чем-то просить меня?

— Нет, ничего такого нет, Ваше Величество, — сказала Иллиандра.

— А Вы, юная леди? — король перевел взгляд на Диадру.

— Нет, Ваше Величество.

— Что ж, прекрасно, — король вновь улыбнулся уголками губ. — Надолго вы останетесь в Авантусе?

— На несколько месяцев, Ваше Величество, — ответила Диадра.

— Мы будем рады видеть вас на всех придворных прогулках и балах.

— Благодарим, Ваше Величество, — девушки вновь присели в реверансе, поняв, что это конец разговора, и Иллиандра робко добавила: — Это... большая честь для нас, быть представленными Вам.

Король чуть склонил голову, на мгновение задержав на ней взгляд.

— Прошу извинить нас, Ваше Величество, — сказал Вуллар, стоявший за спинами у девушек, и, поклонившись, взял их за руки. — С Вашего позволения.

Они отошли и направились обратно к тому месту, где, смеясь, болтали Элеонора и ее друзья. Девушки робко глядели на Вуллара, пытаясь по его выражению лица угадать, все ли они сделали правильно. Он заметил это и усмехнулся.

— Ну что, вы испугались? Не волнуйтесь. Все в порядке.

— Мы ни в чем не ошиблись? — спросила Иллиандра.

— По-моему, Его Величество не задал вам ни одного вопроса, в котором можно было ошибиться, — посмотрел на нее Вуллар.

— А зачем он спросил, не хотим ли мы что-нибудь просить у него?.. — не отставала девушка.

— Чтобы вы ответили нет, разумеется, — удивился Вуллар. — А что ты подумала?..

Они вернулись к Элеоноре, и Вуллар вновь оставил их.

Через четверть часа небольшой королевский оркестр собрался возле озера и заиграл легкую музыку.

— Это знак, — сказала Элеонора. — Сейчас будем танцевать байонт.

Все вновь зашевелились, и через минуту на остриженном газоне выстроилось два длинных ряда, кавалеры напротив дам. Оркестр замолк на мгновение, а потом ударил быстрый байонт. Танцующие сошлись и рассыпались по газону парами, кружась под быструю музыку. Все движения этого танца были строго предписаны, и смена партнеров происходила пять раз; в эти моменты пары разбивались в рассеянную толпу — и через мгновение вновь соединялись в четком танце. Диадре всегда казалось, что это самый красивый и интересный момент в танце. Выбирать партнера времени не было — и по правилам девушка оставляла юношу справа и протягивала руку налево, где ее ловил следующий кавалер.

Оркестр играл довольно быстро; к третьей смене Диадра, развеселившись оттого, что ее последний партнер все время выделывал лишнее и очень смешное па, протянула руку налево и, все еще смеясь, была не в силах оторвать глаз от комичного юноши. Кто-то взял ее руку; Диадра, слегка замешкавшись, повернулась и поспешила продолжить танец, все еще улыбаясь, но лишь взглянув на нового партнера, чуть не остановилась от неожиданности.

— Ой...

Это был принц Плоидис. Он смотрел на нее с легкой усмешкой, видимо, позабавленный ее конфузом, и Диадра смутилась еще больше, отметив, что у него были очень красивые, как у отца, глаза.

— Вас, кажется, забыли представить мне, — его брови слегка взметнулись в немом вопросе.

— Ви... виконтесса Диадра Монре, я племянница графа Бушшье.

Плоидис улыбнулся уголками губ, не отрывая внимательного, слегка прищуренного взгляда от девушки.

— Ваше Высочество, — запоздало добавила Диадра, чувствуя, как краска заливает ей щеки.

Принц улыбнулся открыто, на мгновение опустив глаза, но тут же вновь поймал ее взгляд.

— Давно Вы в Авантусе?

— Со вчерашнего дня, Ваше Высочество.

— Вам нравится здесь?

— Очень.

— Рад слышать это.

Он не сказал больше ни слова, но, не отрываясь, смотрел ей в глаза, и Диадра чувствовала себя так, словно попала в сети. Она не в силах была отвести взгляда, ее пленили его бархатные ресницы, и этот пронзительный, с загадочной искоркой взгляд, и легкая улыбка на губах, едва заметная, но чарующе обаятельная. О, безусловно, он был красив, этот принц Плоидис.

Диадра робко улыбнулась ему, он слегка сощурился в ответ — и отпустил ее. Диадра смешалась вначале, но тут же, сообразив, вытянула левую руку, все еще глядя на принца слегка удивленно. Он удержал ее взгляд еще мгновение, потом развернулся и поймал чьи-то пальцы.

Диадра очнулась, поняв, что кто-то держит ее, и поспешно продолжила танец, пытаясь в кружении высмотреть принца в его белом одеянии, но больше так и не увидела его. Танец закончился, а Диадра, казалось, все еще была в плену той минуты. Раскланявшись с последним партнером, она взглядом отыскала подругу и направилась к ней.

Иллиандра была весела, ей понравился танец, и, увидев Диадру, она невольно рассмеялась:

— Ди! Что с тобой? У тебя ошарашенный вид.

Диадра расплылась в улыбке:

— Я танцевала с принцем.

Иллиандра улыбнулась:

— Правда? Тебе повезло.

— Илли, — тихо пролепетала Диадра. — Он такой красивый.

— Да, пожалуй, — согласилась Иллиандра. — Хотя я видела его только мельком.

— Он так смотрел на меня... — Диадра счастливо улыбалась и глядела куда-то вдаль.

— Что? — Иллиандра внимательно посмотрела на подругу и тронула ее за руку, усмехнувшись. — Ди, брось, что с тобой? Он же принц.

— И что? — Диадра перевела взгляд на подругу.

— А то, что у него, думаю, и без тебя хватает воздыхательниц. Он наверняка не одно сердце разбил.

— Глупости, Илли, причем здесь это! — воскликнула Диадра.

Иллиандра хотела было ответить, но тут возле них возникла Элеонора.

— Ну, как вам танец?

— Прекрасно, — улыбнулась Иллиандра. — Элеонора, прошу Вас, удовлетворите наше любопытство.

— Что ж, я попробую.

— Расскажите нам о принце и принцессе.

Элеонора чуть улыбнулась:

— В этом нет никаких загадок. Принцесса — все говорят — капризна; несмотря на возраст — а ей уже минуло пятнадцать — она еще совсем как дитя. А принц... что ж, ведь он наследник престола, он таков, каким ему полагается быть. Держится наравне с отцом, хорошо обучен; я слышала, что он часто тренируется вместе с королевской гвардией. Впрочем, и король делает то же самое.

— И что же, никаких скандалов? — спросила Иллиандра. — Он ведь... хм, довольно красив, неужели он не разбил ни одного сердца?

— Положение его обязывает, — пожала плечами Элеонора. — Он наследник. Правда, несколько лет назад ходили слухи о его романе с одной молодой графиней, но потом она вдруг вышла замуж и уехала. Сейчас же поговаривают, что он вместе с отцом подыскивает себе выгодную партию за границей — ему ведь уже почти двадцать шесть. Так что он едва ли легкомыслен... А вот Ее Высочество, напротив — в прошлом году она отказала иностранному герцогу, с которым была уже помолвлена. Просто отказала — и все. Вы об этом не слышали?

— Нет, — призналась Диадра. — До Борреналя редко доходят сплетни из столицы.

— Тогда, очевидно, мне стоит предостеречь вас, — чуть улыбнулась Элеонора. — От некоторых мужчин, которые имеют здесь особую репутацию среди дам.

— Сердцеедов? — спросила Иллиандра, взглядывая на Диадру.

— Скорее я назвала бы их соблазнителями, — улыбнулась Элеонора. — И... быть может, вы не знаете, но в первую очередь это ваш кузен.

— Вуллар? — удивилась Диадра.

— Да, Вуллар Бушшье. И большинство его друзей.

Иллиандра не сказала ничего, лишь усмехнулась.

Элеонора показала им еще нескольких молодых людей, назвав их имена.

— Значит, Его Высочество к ним не относится? — еще раз спросила Диадра.

— Разумеется, нет.

Диадра торжествующе взглянула на Иллиандру.

— Но он, похоже, с удовольствием общается с ними, — Иллиандра с сомнением указала взглядом в сторону небольшой группы молодых людей, в основном тех, кого называла Элеонора; принц Плоидис был среди них и чему-то весело смеялся.

Элеонора мягко улыбнулась и посмотрела на Иллиандру.

— Здесь все со всеми общаются, — сказала она. Иллиандра поймала ее взгляд, и вдруг что-то прояснилось для нее. Что-то, что отличало эту прогулку от всех, которые она совершала раньше, в родном Борренале... Элеонора улыбнулась ей, прочитав во взгляде ее мысли. — Вы привыкнете, — сказала она мягко. И обернувшись к озерам, добавила беспечно: — А вот и лодки. Пойдемте, катание — это обычно очень интересно.

— ... И все же, Илли, он смотрел на меня, — счастливо пропела Диадра, когда они, вернувшись после прогулки, уединились в одной из их комнат.

— Ди, оставь это. Выбрось его из головы.

— Но почему, Илли? Ведь и тогда, на лодках... помнишь? Он мне улыбнулся.

— Да, тебе и еще дюжине девушек, которые там были, — хмуро ответила Иллиандра. — Ты просто не замечала. И что бы ни говорила Элеонора, на мой взгляд, это именно тот случай, когда мужчины следует остерегаться — тем более, учитывая, что он принц.

— Почему же тебя так волнует, что он принц, Илли? Это ведь не лишает его человеческих эмоций!

— Разумеется, нет, — невесело улыбнулась Иллиандра. — Это не лишает его ни эмоций, ни желаний, ни эгоизма, и лишь добавляет ко всему прочему полную безнаказанность... ох, Ди, ну неужели ты не понимаешь? Даже если бы он действительно улыбался тебе, о чем бы, по-твоему, это говорило? Ведь Элеонора сказала, он подыскивает себе невесту. То есть, девушку с деньгами, положением и, вероятнее всего, потенциальной короной на голове. Не хочу обижать тебя, но на мой взгляд, ты не слишком подходишь под описание.

Диадра усмехнулась и вздохнула.

— Брось, Илли. Разумеется, я понимаю, кто он. Но почему я не могу хотя бы помечтать, когда он так улыбается мне?..

— Они все улыбаются. Им нельзя верить.

— Кому? — Диадра саркастично подняла брови. — Мужчинам? Илли, милая, боюсь, подобные мысли сведут тебя прямо в монастырь.

— Не мужчинам, — ответила Иллиандра, игнорируя колкость. — Придворным, всем этим лицемерным маскам. Они играют, они все, и твой принц, и король, и все, кто был там. Даже Элеонора. Меня удивило лишь то, что она все же помогла нам... почему?

Этот же вопрос Иллиандра повторила, когда на следующий день их неожиданно навестила Элеонора Белтар.

— Почему я помогла вам? — улыбнулась Элеонора. — Да потому, что помню еще себя такой же. Меня тогда научили родители, они объяснили мне то, что Вы, как мне показалось, поняли вчера... к тому же, я выросла в Авантусе, я знала этих людей. А вы нет.

— Но Вы ведь тоже... Вы так же живете, как они, — сказала Иллиандра.

Элеонора рассмеялась:

— И вы будете жить так. Поверьте, вы привыкнете, — сказала она. — Это и есть королевский двор. На самом деле, все вовсе не так мерзко, как вам сейчас представляется, — мягко улыбнулась Элеонора. — Все эти игры по-настоящему важны только для мужчин. Они занимаются политикой, они играют там, где ставки велики. Нам же с вами достаточно просто быть осторожными. А в остальном... мы можем просто веселиться, просто жить. Находить истинных друзей, с которыми можно общаться без притворства, а остальные... с остальными вы будете просто играть несложную роль, да и разве это плохо, если все улыбчивы и вежливы друг с другом? Интриг здесь не так много.

— Правда?..

— Конечно, — улыбнулась Элеонора. — Двор короля Стера всегда славился своей дружелюбностью. Вчера вам было не по себе, но только из-за того, что вы первый раз попали в это общество. Согласитесь, все же, вам было весело, не так ли?

— Да, — признали девушки.

— И что же еще, скажите, нужно девушкам в восемнадцать лет?..

Глава 2. Пентаграмма

Эстер Фрауэр чуть нахмурила брови и постучала указкой по столу:

— Девочки!

Четыре девушки, сидевшие за предпоследней партой, вздрогнули и подняли головы.

— Извините, госпожа Фрауэр, — сказала одна из них, с длинными темными волосами.

Эстер укоризненно покачала головой.

— Я думала, уж кто-кто, а ты, Роэл, должна понимать важность сегодняшней темы.

— Я понимаю, госпожа Фрауэр, — ответила девушка, слегка краснея. — Извините.

— Хорошо. А сейчас продолжим.

Эстер вновь принялась рассказывать о новой для учеников структуре использования магом энергии, попутно думая о Роэл. Что-то странное творится с этой девушкой в последнее время. Она всегда была одной из лучших учениц не только в своем классе, но и на своем курсе, покладистой, серьезной, а теперь... шепчется на уроках с подружками, да и заниматься стала менее внимательно. Впрочем, куда деваться: в этом возрасте большинство девушек становились чересчур легкомысленными. Так было всегда, но вот уже почти полвека, которые Эстер провела в Школе Чародейства в Авантусе, она каждый раз она вновь и вновь удивлялась тому, как, взрослея, менялись ее подопечные.

Эстер взглянула на часы. Урок подходил к концу.

— Ладно, — сказала она. — На этом остановимся. И не забудьте об эссе, которое вы должны будете сдать завтра.

Юноши и девушки повскакивали со своих мест и, покидав в сумки бумагу и перья, поторопились к выходу.

— Роэл! — окликнула Эстер.

Девушка обернулась.

— Да, госпожа Фрауэр?

— Подойди сюда, пожалуйста.

Девушка слегка нахмурилась и приблизилась к учительскому столу.

— Госпожа Фрауэр, простите, я...

— Все в порядке, Роэл, — качнула головой Эстер. — Я лишь хотела узнать, у тебя все в порядке?

Роэл удивленно взглянула на наставницу.

— Абсолютно.

— Мне показалось, ты часто выглядишь отрешенной в последнее время.

Роэл неожиданно улыбнулась:

— Все в порядке, госпожа Фрауэр. Если что-то и случилось, то только нечто хорошее.

— Вот как? — внимательно посмотрела на нее Эстер, скрывая улыбку. — Что ж, хорошо, Роэл, но что бы это ни было, пожалуйста, не забывай об учебе.

Роэл кивнула:

— Конечно, госпожа Фрауэр.

Эстер улыбнулась.

— А теперь беги, иначе опоздаешь на следующий урок.

Роэл кивнула и вышла из класса. За дверьми ее ждали три ее подруги.

— Ну что? — спросила одна из них.

— Ничего особенного, — тряхнула головой Роэл, и ее черные волосы рассыпались по плечам. — Сегодня ничто не должно помешать исполнению нашего плана.

Через две недели после прогулки в королевском саду Диадре и Иллиандре вновь посчастливилось попасть на королевский прием. Это был бал в честь дня рождения королевы Аолитты, и, по слухам, коллекция ее кошек в этот день пополнилась еще на полдюжины.

Готовиться к этому балу пришлось долго: почти три дня Маден изводила портного, пока тот снимал мерки с нее, Рошара, девушек и Вуллара, затем, через несколько дней, ему пришлось покорно выслушать целых двадцать минут критических упреков, когда он представил ей великолепно сшитые платья.

Иллиандра и Диадра обновки приняли с восторгом, хотя для них было удивительно, почему они не могут надеть те же роскошные платья, что им сшили для прогулки.

— Запомните, девочки, — с плохо скрываемой надменностью сказала Маден, — при королевском дворе дважды надевать одно и то же платье на прием считается дурным тоном.

— Но сколько же тогда денег нужно тратить на наряды! — воскликнула Диадра.

Маден ничего не ответила, одарив девушек снисходительной улыбкой.

У королевского бала было и еще одно отличие от тех, к которым привыкли девушки. Здесь гостей встречали не хозяева приема, а парадно разодетый камердинер. Как и перед прогулкой, в парадной зале постепенно собиралась толпа, и лишь по прибытии всех гостей, когда двери в зал закрылись, девушки смогли увидеть уже знакомую им церемонию приветствия королевской семьи.

После этого сразу начались танцы. Танцевали вальс, затем медленный лиодасский канн, потом быстрый дугель. Через час пришло время байонта.

— Ну что, Ди, надеешься и на этот раз станцевать с принцем? — улыбнулась Иллиандра.

— Ах, если бы... — мечтательно отозвалась Диадра.

Иллиандра лишь усмехнулась.

— Будь осторожна. Не отдави ему ногу.

Диадра бросила на подругу укоризненный взгляд, но в этот момент заиграла музыка, и девушка поспешила поймать руку своего первого партнера. Первая смена, вторая, третья... Диадра с надеждой искала глазами зеленый камзол принца, но его рядом не было. Она разочарованно отпустила предпоследнего кавалера и протянула руку влево. Кто-то взял ее, и, развернувшись, Диадра привычно подала партнеру вторую руку... и оказалась в плену бархатно-карих глаз.

— Добрый вечер, леди Монре, — принц мягко улыбнулся.

— Добрый вечер, Ваше Высочество, — пролепетала в ответ девушка.

— Вы выглядите очаровательно. Вам очень идет это платье.

Диадра просияла:

— Спасибо, Ваше Высочество. Вам... Вам тоже очень идет этот камзол.

Принц рассмеялся:

— Благодарю за комплимент, леди Монре.

— И-извините... Ваше Высочество, — смутилась Диадра, поняв, что ляпнула глупость.

Принц только улыбнулся, слегка прищурившись.

"О Боги, как же он красив", — подумала Диадра, чувствуя, как тает под этим его взором.

— Вы приехали издалека?

— Да, из Борреналя.

— К сожалению, никогда там не бывал.

— О, это очень красивый маленький город... он у моря.

— Любите море?

— Да, очень. А Вы, Ваше Высочество?

— Я тоже люблю, хотя бываю там нечасто.

Музыка затихла, и принц, отпустив девушку, вежливо поцеловал ее пальцы.

— Благодарю за танец, леди Монре.

Они раскланялись, и принц, еще на мгновение задержав взгляд Диадры, улыбнулся ей и, повернувшись, исчез в толпе.

Диадра быстро нашла Иллиандру.

— Илли! Илли!

— Ди! Ну как танец?

— Я снова с ним танцевала, Илли!

— С принцем? — удивилась Иллиандра и улыбнулась: — Действительно, тебе везет, подружка.

— Ох, если бы ты знала, какие у него восхитительные, невероятно пронзительные глаза...

— Ди, хватит, — нахмурилась Иллиандра. — Прошу тебя, скажи, что ты это не всерьез.

— Не переживай. Все будет хорошо, — Диадра все еще счастливо улыбалась.

— Ох, Ди... — Иллиандра покачала головой. — Пойдем-ка лучше выпьем немного пунша.

— Итак, — Роэл оглядела трех девушек, сидевших на полу напротив нее. Лин, Бивари и Лисс — три ее соседки по комнате и одновременно лучшие подруги внимательно смотрели на амулет, лежавший между ними. — Начали.

Они взялись за руки и стройным хором принялись нараспев читать заклинание. Амулет подсвечивался слабым светом, попеременно то вспыхивая, то угасая в ответ на мотив заклинания.

— ...abrohero selmuero! — закончили девушки и амулет, последний раз вспыхнув, погас, оставив вокруг себя лишь слабую ауру из остатков вложенной в него энергии.

— Ну вот и все, — тихо произнесла Роэл.

— Теперь ты будешь в безопасности, — сказала Лисс. — И все-таки, я не понимаю, почему именно на кладбище? Неужели он не мог назначить свидание девушке в более подходящем месте?

— Ну девочки, вы же знаете, он такой необычный ... — Роэл расплылась в улыбке. — Ох, я до сих пор не верю: за ним полшколы бегает, а он выбрал меня...

— Ну, по крайней мере сегодня не полнолуние, — отрезвляюще заметила Бивари.

Роэл метнула в нее убийственный взгляд.

— Не пугай меня. Я иду туда только ради него.

— Да ради такого стоит и на кладбище ночью сходить, — воодушевленно кивнула Лин. — Да хоть в полнолуние. А что, я бы пошла. Ведь он такой красавчик, этот Саол...

— Девочки, может, не будем отвлекаться? — оборвала ее Роэл. — Нам еще нужно соорудить прикрытие.

— Конечно, — Лисс встала первой и поспешила к кровати Роэл, где уже была навалена груда подушек, которым предстояло заменить девушку на ближайшие полночи. Через четверть часа все было готово, и Роэл нервно перевела дух.

— Не волнуйся — улыбнулась Лин. — Мы постараемся, чтобы здесь все прошло гладко.

— А тут и стараться нечего, — ответила Бивари. — Мы же не применяли магию. А то помните случай, когда девчонки со второго этажа вместо сбежавшей на свидание подруги додумались подложить ее магического двойника? Эстер же их вмиг раскусила.

— Ну, до этого нужно было додуматься, — усмехнулась Лисс. — Ладно, Роэл. Беги. Удачи тебе.

— Спасибо, — кивнула Роэл и нырнула в открытое окошко.

Обернувшись, она увидела всех трех подруг, наблюдавших за ней из окна. Она улыбнулась им и тенью скользнула к деревьям неподалеку. Дорога до кладбища была недлинной, но теперь, ночью, она показалась Роэл нескончаемой. Девушка быстро шла по тропинке, напряженно вглядываясь в темноту вокруг, прислушиваясь к каждому шороху. Через несколько минут она наконец вышла на небольшое, старое, уже давно забытое кладбище, однако облегчение ее было мимолетным: Саола еще не было там. Роэл огляделась, не решаясь сесть на покосившуюся лавочку возле одной из могил. Холод начал пробираться под ее одежду, да и ветер завывал в деревьях, и Роэл снова стало страшно.

"А вдруг не придет?" — пронеслась в ее голове пугающая мысль. Она взглянула на небо. Действительно, луна не была полной. Значит, нежити на кладбище было делать нечего.

Неожиданно кто-то схватил ее за руку, и Роэл, взвизгнув, отскочила. Ее крик эхом разнесся по пустому кладбищу — а в следующий миг она разглядела в лунном свете лицо Саола.

— Ах, Саол, как ты меня напугал, — выдохнула она, прижимаясь к нему.

— Извини, — шепотом сказал он. И, отстранившись от нее, добавил: — Давай поторопимся. Я хотел показать тебе кое-что.

— Что? — заинтересованно спросила Роэл.

— Ты умеешь вызывать духов? — спросил Саол, взглядывая на нее.

Роэл остановилась.

— Конечно, нет. Нас ведь еще не учили этому.

Саол хитро улыбнулся.

— Научиться можно и самому, если захочешь.

— Но... зачем это тебе?

— Это ведь интересно, — ответил он и потянул ее за руку. — Пойдем. Ты хочешь увидеть или нет?..

Роэл взволнованно последовала за ним.

— Почему именно здесь? Мне казалось, чтобы вызвать духа, не обязательно стоять ногами на его могиле.

Саол обернулся.

— Чтобы вызвать духа, нужна какая-то связь. Воспоминание, или вещь, или еще что-то... могила отлично подходит.

Они остановились у одной из надгробных плит, покосившейся и с плохо различимой надписью.

— Это безопасно?.. — неуверенно спросила Роэл.

— Да, если уметь держать их под контролем.

— И ты умеешь?.. — спокойствия это девушке не прибавило.

Саол улыбнулся.

— Думаю, да.

Он опустился на колени возле могилы и, приблизив лицо к надгробной плите, с трудом разобрал надпись, потом достал из под плаща пять белых свечей и расставил их прямо поверх старой насыпи. Одно движение руки — и свечи вспыхнули ровным пламенем.

— Ну что же, готова? — он с предвкушением взглянул на Роэл. — Смотри.

Он вытянул руки над землей и принялся тихо читать какое-то заклинание. Роэл напряженно наблюдала за ним, на всякий случай припоминая слова охранного заклятья. Саол монотонно бормотал что-то довольно долго, и Роэл даже перестала вслушиваться в незнакомые слова, задумавшись о чем-то — как вдруг необъяснимый страх обуял ее, окатывая холодной волной и заставляя вернуться в реальность. Роэл мгновенно насторожилась. Ночная тьма словно сгустилась вокруг них и стала почти осязаемой, резкий холод пронизал их тела. Свечи мигнули и как одна погасли, оставляя после себя лишь тоненькие струйки дыма. Саол перестал бормотать и испуганно посмотрел на девушку.

"Что-то не так", — поняла Роэл и резко поднялась с земли — а в следующий миг из земляной насыпи прямо перед ней с хрустом вырвалась иссохшаяся, костлявая рука и зашевелилась, хватая кривыми пальцами свежий воздух.

Роэл, взвизгнув, отпрянула, и, схватив подскочившего Саола за руку, бросилась прочь.

— Что ты натворил?.. — бросила она на бегу.

— Это не я, — едва слышно ответил он. Лицо его было белее мела.

В несколько десятков шагов они достигли края кладбища, и Саол вдруг остановился, оборачиваясь.

— Что ты делаешь? — прошипела Роэл. — Бежим!

— Постой, — возразил он зачарованно. — Смотри.

Роэл взглянула назад, и глаза ее расширились от безотчетного ужаса: по всему кладбищу из древних, забытых могил вырывались тела — не видения, не призраки, но настоящие создания материи.

"Почему? Почему?? — лихорадочно думала Роэл. — Ведь этого не должно быть! Тела не поднимаются из могил, могут появляться лишь духи..." С дрожью ужаса Роэл следила за тем, как разверзаются изнутри земляные насыпи и из них, карабкаясь, вылезают наружу мертвецы. Одни были покрыты обрывками плоти, другие чудом не рассыпались в прах.

"Они же когда-то были людьми! — пронзила девушку страшная мысль. — О Боги, о Боги..."

Зомби, живые мертвецы — Роэл не знала, как их назвать. Они не могли, не должны были существовать. Только самый сильный некромант, принесший свою жизнь и свою душу в жертву умершим, мог бы поднять мертвые тела из их могил, и Роэл хорошо помнила, как Эстер когда-то говорила, что не знает ни одного такого человека. Но сейчас, здесь, на глазах Роэл тела восставали из могил и медленными, неровными шагами принимались двигаться к центру кладбища.

"Словно кто-то управляет ими... — подумала Роэл. — Словно они движутся к какой-то общей цели..."

Она, не поворачивая головы, искоса взглянула на Саола. Тот продолжал зачарованно наблюдать за действом.

Нет, он определенно не имел к этому отношения. Он стоял, словно мальчишка, увидевший воочию опасного зверя, и, напрочь забыв об угрозе, изучал вблизи того, о ком столько слышал, но кого видел лишь на картинках... У Роэл от холода зачесался нос, но она, боясь пошевелить рукой, молча продолжила настороженно наблюдать за движением.

Толпа мертвецов тем временем зашевелилась, располагаясь ритуальным кругом. Обычно нечисть не могла как-то повлиять на мир живых, появляясь на земле в ночи полнолуний и исчезая с рассветом, но сейчас Роэл снова задрожала. Это была не обычная нечисть — кто знал, что могла она свершить, становясь ритуальным кругом?

Круг сформировался, но несколько мертвецов остались внутри, выстраиваясь линиями.

"Пентаграмма! — ужаснулась Роэл. — Это даже не круг, а пентаграмма!!! Хоть бы прочитать, какая..."

Роэл напряглась, пытаясь разглядеть сквозь тела одних положение других. Она внимательно читала линии, одну за другой, как вдруг новый приступ зуда заставил ее очнуться. Кажется, она поняла, почему так свербит в носу... ее глаза раскрылись от ужаса. Нет, только не это!.. Она попыталась задержать дыхание, сморщить нос, прочесть последнюю линию пентаграммы... — и чихнула.

Чихнула громко, ужасающе громко.

Нечисть разом дрогнула. Пентаграмма была уже не важна для них — они почуяли возможность убивать.

И они не хотели упускать эту возможность.

Роэл очнулась.

— Бежим!!! — крикнула она, и голос ее сорвался на фальцет.

Они разом обернулись и бросились к деревьям. Саол вцепился в пальцы девушки.

— Не убежать... — выдохнул он на бегу.

Роэл чувствовала, что за ними бегут по пятам. Они были близко, очень близко. Девушка обернулась — и вопль ужаса вырвался у нее из груди. Костлявые руки цеплялись за ее платье. Она дернулась, но почувствовала, что ее уже держат.

Рука Саола выскользнула из ее руки.

— Саол! — вскрикнула Роэл, срывая с себя амулет.

Он обернулся с выражением необъятного ужаса на лице.

— Лови!!! — и она кинула ему защитный медальон. — От них...

Почувствовав, что защита девушки исчезла, нечисть с двойной силой набросилась на нее. Роэл билась в истерике, а обернувшись, увидела, что Саол исчез.

— Нет!!! Саол!!! — ее возглас потонул в вое мертвецов.

Роэл собрала последние силы и зашептала защитное заклинание. Потом она поняла, что не шепчет его, а кричит во всю мощь своего голоса, истерически захлебываясь слезами. "Саол... неужели он погиб..." — пронеслось у нее в голове.

— Werete! — крикнула она и внезапно почувствовала, что с этим, последним словом охранного заклинания нечисть на мгновение отступила. Девушка изо всех сил бросилась бежать, повторяя заклинание, — но не успела произнести и нескольких слов, как в ее изодранное окровавленное платье вновь вцепились острые когти. Заклинание оборвалось, и Роэл поняла, что больше уже не успеет повторить его.

"Все кончено... — осознала она. — Все кончено..."

И внезапно — свет, резкий свет озарил деревья, и нечисть в ужасе отхлынула от истерзанной девушки. Роэл, не поддерживаемая более их когтями, упала на землю, и, с трудом подняв голову, увидела в столпе света приближавшуюся к ней женщину в развевавшихся белых одеждах.

"О Боги, — девушка обессиленно опустила голову, закрывая глаза. — Я умерла..."

— А сейчас, уважаемые гости, торт в честь Ее Величества королевы Аолитты! — провозгласил камердинер, давая знак прислуге. В тот же момент двери в зал распахнулись, и два поваренка ввезли на тележке огромный, в пять ярусов, торт. Украшенный сладкими листьями и цветами тончайшей работы, увенчанный копией королевской короны, он был поистине шедевром кулинарного искусства.

Присутствующие разделились на группы, некоторые продолжали танцевать под слегка притихшую музыку, другие приблизились к столам с закусками и напитками, ожидая, когда разрежут торт, третьи вели оживленные беседы в небольшом отдалении.

— Попробуем торт, Илли? — предложила Диадра, и Иллиандра согласно кивнула.

Угощение оказалось настолько же вкусным, насколько красивым оно выглядело. Иллиандра уплела уже половину щедрого куска, как вдруг заметила, что порция Диадры почти не тронута. Она удивленно посмотрела на подругу, затем проследила за ее взглядом, и уже без удивления остановилась на принце, сидевшем подле своего отца за королевским столом.

— Ди, — тихо вздохнула Илли.

Диадра встрепенулась.

— Что?..

— Пожалуйста, прекрати глазеть на него. Наверняка все вокруг уже это видят.

Диадра вспыхнула.

— Я вовсе не...

— Тебе, пожалуй, стоит заняться тортом.

Диадра послушно уткнулась в тарелку.

Иллиандра искоса взглянула на принца. Они сидели довольно близко к нему, и теперь она могла хорошо разглядеть его. Да, он действительно был красив; черты лица его были строги и в то же время пленяли взгляд своей выразительностью; Иллиандра заметила, что он сильно походил на своего отца.

"Но разве можно вот так легкомысленно влюбляться в первого встречного? — подумала она, бросая короткий взгляд на Диадру. — Тем более, что он наследник престола..."

Иллиандра почти с негодованием вновь взглянула на принца. В ее глазах именно он был виноват в том, что Диадра была им так очарована.

Наблюдая за принцем, Иллиандра заметила, как к королю приблизился какой-то человек и, наклонившись, что-то шепнул ему. Король едва заметно нахмурился, но лишь на мгновение, потом, обернувшись к принцу, коротко сказал ему что-то, спокойно встал и, спустившись по ступеням ложи, скрылся вместе с посланником в боковом выходе.

Иллиандра обернулась к Диадре. Та допивала чай.

— Ну что, Ди, пойдем танцевать? — предложила Иллиандра.

Диадра вновь украдкой бросила взгляд в королевскую ложу, и от Иллиандры не укрылось мимолетное разочарование, промелькнувшее на лице подруги. Она обернулась и увидела, как принц скрывается в тех же дверях, где минуту назад исчез король. Девушка снова укоризненно взглянула на подругу.

— Ди!..

— Конечно, — вздохнула Диадра. — Пойдем танцевать.

— Ну-ну, тише, девочка, все хорошо, — произнесла Эстер, поглаживая Роэл по голове.

Девушка открыла глаза и опала на подушки. Ее тело ответило на это движение стонущей болью.

— Где Саол? — прошептала она.

— В комнате твой Саол, — хмуро проговорила Эстер. — Жив-здоров. Его амулет спас; он, выходит, поумнее тебя оказался.

Роэл лишь слабо кивнула. Приятное тепло разлилось по ее телу. Он жив! Большего ей было и не нужно. Она пошевелилась и, почувствовав себя увереннее, села в кровати.

— Но если от него всего можно ждать, — продолжила Эстер, — то от тебя, Роэл, я никогда такого не ожидала. Подумать только, как ты, с твоей разумностью...

Роэл потупилась.

— Я... ну, я думала, что... сегодня ведь не полнолуние, и... простите меня, я, наверное, разочаровала Вас...

— Немного, — призналась Эстер. — Я считала тебя неспособной на глупости.

Эти слова подействовали на Роэл гораздо сильнее, чем если бы наставница укоряла ее. Разочаровать Эстер Фрауэр!..

— Простите, — прошептала Роэл, чувствуя, как ком подкатывает к горлу, и вдруг спохватилась: — Я еще даже не поблагодарила Вас... ведь это были Вы, да?

— А кто же? — усмехнулась Эстер.

— Но как Вы узнали?

— Проводила проверку комнат и обнаружила, что одна из моих учениц превратилась в груду подушек.

— Ну вот, — всхлипнув, улыбнулась Роэл и вытерла глаз ладонью. — Никак Вас не проведешь...

Эстер, не выдержав, рассмеялась.

— Спасибо, — произнесла Роэл и вдруг посерьезнела. — Но знаете, то, что я там увидела...

— Вот об этом я хотела поговорить с тобой, — напряженно ответила Эстер. — Саол был не в себе, когда я встретила его на дороге к школе, и мало что смог мне объяснить. Сказал только, что мертвецы вставали из могил да выстраивались в какой-то круг. Это, конечно, неправда, за такие слова я бы отправила его в первый класс на урок элементарных...

— Это правда, госпожа Фрауэр, — перебила Роэл. — Я знаю, это невозможно, но... это была не обычная нечисть. С обычной мы бы справились. Но это... — Роэл вспомнила страшные руки, вырывавшиеся из могил и костлявые пальцы, цеплявшиеся за ее кожу, и ее передернуло от новой волны страха.

Эстер положила ладонь на руку девушки, и страх отступил.

— Лучше? — спросила чародейка.

— Да, — кивнула Роэл, сглотнув. — Спасибо.

— Не за что. Продолжай.

— Я не верила собственным глазам. Они действительно вставали из могил, понимаете? Настоящие мертвецы! — рука Эстер вновь коснулась пальцев девушки. — И я... я видела, что они даже двигаются не так, как обычная нечисть. Они словно понимали, что им нужно делать! Они осознанно вставали на определенные места, только это был не круг, а пентаграмма...

— Пентаграмма?.. — переспросила Эстер. — Невозможно...

— Я знаю! — воскликнула девушка. — Госпожа Фрауэр, я знаю, но прошу Вас, поверьте мне! Я видела это собственными глазами!..

— Я верю, Роэл, — Эстер нахмурилась. — Я верю, и я, кажется, понимаю, что происходит...

— Что?

— Сегодня Ночь Нечисти.

— Что? — удивленно произнесла Роэл. Она никогда не слышала о такой.

— Роэл, — Эстер внимательно посмотрела на девушку. — Ночи Нечисти происходят время от времени уже триста лет, но до сих пор никто никогда не знал, когда именно они должны случиться и что происходит там. Знали лишь, что могилы на утро бывали разрыты... никто не мог понять, как это случается. Известие о Ночи распространялось обычно лишь после того, как наступали последствия.

— Последствия? — тихо спросила Роэл. — Значит, что-то должно произойти, да?

Эстер нахмурилась.

— Да, Роэл. Двадцать лет назад на престол взошел король Стер, — тяжело проговорила она. — Потому что его отец был убит в ту Ночь Нечисти.

Роэл смертельно побледнела.

— Все сходится, — прошептала она.

— Что сходится, Роэл?

— Пентаграмма. Я думала, я ошиблась, но теперь понимаю, что это не так.

— Ты прочитала пентаграмму? — удивилась Эстер. — Вот уж не думала...

Роэл слабо улыбнулась.

— Ну, Роэл, и это была...

Мимолетная улыбка мгновенно стерлась с лица девушки. Она испуганно взглянула на наставницу и тихо произнесла:

— Пентаграмма смерти.

Принц Плоидис вошел в королевский кабинет и плотно прикрыл за собой дверь. Там уже собралось несколько человек: король Стер, капитан королевской гвардии граф Бушшье, капитан городской стражи граф Жанно и канцелярский советник граф Делтон. Принц оглядел эту странную группу и слегка нахмурился.

— Что произошло, Ваше Величество? — спросил он коротко, взглядывая на короля.

— Замок в осаде, Плоидис, — ответил король. — Неизвестное войско пытается пробиться внутрь.

Плоидис с трудом сумел скрыть удивление.

— Неизвестное войско?.. И как же они смогли пройти незамеченными до самого замка?..

— Этот вопрос интересует и меня, — ответил король. — Но так или иначе, у наших стен стоит целая армия.

— Они напали неожиданно, — произнес граф Бушшье. — Однако стены замка крепки. Ворота закрыты, стража успела поднять мост, пропустив лишь несколько человек. Сторожевые башни уже трубят тревогу, и через какое-то время прибудет городская стража.

— Городской стражи не хватит, — возразил граф Жанно. — Они недостаточно хорошо вооружены.

— Есть еще королевская гвардия. Кроме этого, стены на нашей стороне, — ответил граф Бушшье.

— И еще есть один человек, который, я уверен, скоро будет здесь, — добавил король.

— Госпожа Фрауэр, — сказал Плоидис, посмотрев на отца.

— Именно, — король одними глазами улыбнулся сыну. — Провести такое войско через страну незамеченным невозможно... я уверен, что тут замешана магия. В любом случае, Эстер Фрауэр нужна нам — без нее мы не выстоим. А пока, господа, — обратился он к остальным, — Вы знаете свои обязанности. Мы должны отстоять замок хотя бы до того момента, как придет подкрепление. Капитан Бушшье, отправьте людей на стены. Капитан Жанно, Ваша цель — не дать просочиться панике. Однако в случае, если оборона не выдержит, позаботьтесь о том, чтобы как можно больше людей смогло выбраться из замка. Вам известны некоторые тайные ходы... Вы можете провести по одному из них людей в случае крайней необходимости. Граф Делтон, приведите ко мне мою супругу и дочь.

Все трое быстро поклонились и исчезли за дверями кабинета.

— Ночь Нечисти, пентаграмма смерти, — повторила Эстер. — Я должна немедленно идти к королю.

В этот момент Эстер внезапно почувствовала, как всколыхнулось магическое поле вокруг. Она взглянула на Роэл и поняла, что та тоже заметила неладное.

— Ох, я надеюсь, еще не слишком поздно... — еще один ток магической энергии настиг ее; но на этот раз Эстер знала, что его почувствовала только она. — На замок нападают, — произнесла чародейка, поднимаясь. — Роэл, я ухожу. Ты должна предупредить старших преподавателей, возможно, нападут и на Школу. Вы должны быть готовы.

— Хорошо, госпожа Фрауэр, — кивнула Роэл, быстро вставая.

Эстер чувствовала, как нарастают колебания энергии. Замок был под ее магической охраной, и она ощущала его поле. Нападающих с каждым мигом становилось все больше. Пока среди них не было мага, способного разрушить ее защиту... однако он определенно был где-то рядом, Эстер знала это.

Она быстро нарисовала в воздухе знак рукой и, пробормотав несколько слов, исчезла из комнаты, а через мгновение оказалась в небольшой бедно обставленной спальне. Это не был королевский замок: проникнуть туда с помощью магии перемещения было невозможно. Эстер быстро открыла дверцы покосившегося шкафа, разметала висевший там хлам и протиснулась к небольшой, совсем незаметной ручке, спрятанной у задней стенки. Несколько сложных манипуляций — и перед ней открылся тайный ход. Эстер ступила в прохладную сырость тоннеля, резко уходившего глубоко вниз, быстро закрыла за собой дверцы шкафа, привела в порядок вешалки и, захлопнув потайную дверь, принялась торопливо спускаться по ступеням.

Глава 3. Король

Граф Делтон, сопровождавший королеву и принцессу, и Эстер Фрауэр, вынырнувшая из-за гобелена, за которым скрывался тайный ход, появились в королевском кабинете практически одновременно.

— Граф Делтон, прошу Вас, расположите дам в соседнем кабинете, — сказал король и граф, кивнув, вновь исчез за дверями. Король обратился к чародейке. — Я ожидал Вас. Я мог бы сказать Вам, что на нас напали, но полагаю, что Вам известно даже больше.

— Среди нападающих есть маги, — с готовностью сказала Эстер. — Похоже, что они переместили к замку свою армию. Странно, что они до сих пор не нанесли магического удара.

— Вы можете предположить, кто мог бы стоять за этим?

Эстер покачала головой.

— Нет. Но это должны быть сильные чародеи, — сказала она и добавила: — Ваше Величество, Вы знаете, что такое Ночь Нечисти?

Король нахмурился.

— Кажется, о такой говорили, когда убили моего отца.

— Да, — ответила Эстер. — Но такая Ночь была не одна. Они начались около трехсот лет назад, и каждый раз после них происходило нечто ужасное. Ночи эти предсказал незадолго до их начала какой-то пророк. В первую из них скончался Анторг, великий король Лиодасский. Потом в такие ночи, которые, несмотря на все надежды, все-таки сбывались, происходили страшные события, которые всегда были связаны с королевской семьей. По известным преданиям, эти ночи будут продолжаться до тех пор, пока не угаснет род королей Лиодасских...

Король вскинул голову.

— Значит, сегодня мой черед, — холодно сказал он.

— Нет, Ваше Величество, — возразила Эстер. — В преданиях сказано, что если хоть в одну Ночь не сбудется таинственное проклятие, то оно будет снято. И если сегодня мы сможем... — внезапно Эстер оборвалась на полуслове и застыла. Она явственно почувствовала первый удар по магическому полю, охранявшему замок.

— Что с Вами, госпожа Фрауэр? — спросил король.

— Маги объявились, — сказала Эстер, сосредотачиваясь на магическом поле. — Ваше Величество, я пока могу удерживать магическую защиту, однако мне будет легче это делать, если я буду видеть ее...

— Здесь недалеко есть открытая терраса, — сказал король. — Пойдемте.

Он кивнул Плоидису, показывая, чтобы тот следовал за ними, и поспешил к выходу, однако в дверях столкнулся с Аолиттой.

— Ах, Стер, — запричитала она. — Ах, что же такое происходит!

— Все хорошо, Аолитта, — нахмурился король, отстраняя ее, чтобы пройти. — Потерпи немного и все кончится. Замок хорошо обороняется.

— Но Стер, мне страшно...

Договорить она не успела, потому что в комнату ворвался еще один человек. На этот раз это был граф Бушшье.

— Ваше Величество, к врагу постоянно прибывает подкрепление! Боюсь, что нам не выдержать осады!

— Ах, мои кошечки! — Аолитта внезапно рванулась к двери и исчезла.

— Кто-нибудь, держите ее! — воскликнул король. — Держите же!

Но было поздно — Аолитта умчалась с такой скоростью, что никто не успел даже обернуться.

Эстер почувствовала второй удар по магическому полю.

— Ваше Величество!..

Король кивнул и практически бегом помчался к коридору, ведшему на широкую открытую террасу, с которой открывался вид на окрестности замка. Эстер и Плоидис следовали за ним. Как только они оказались на площадке, все трое поняли, насколько сложно им будет выиграть в этой битве. Замок был окружен со всех сторон, вдалеке, в городских кварталах, уже занималось зарево пожаров, повсюду слышались крики, и свист сотен стрел сливался воедино...

Эстер почувствовала третий удар, и на этот раз он практически задел ее саму.

— Похоже, этот маг очень силен... я бы сказала, нечеловечески, — напряженно проговорила Эстер, концентрируясь на своей магической энергии.

— Он один? — удивленно уточнил король.

— Я чувствую только одного, — ответила чародейка.

Внезапно удары посыпались один за другим. Маг перестал переносить к замку войска и наконец обратился к магической защите, видимо поняв, что именно она не дает его солдатам проникнуть в замок.

Эстер старалась не терять концентрации, отбивая удары, которые становились все чаще и яростнее. Магическое поле вспыхивало, и эти вспышки стали видны уже не только ей — король и принц с тяжелой сосредоточенностью наблюдали за боем, развернувшимся в небе над замком. Удар, еще один... сильнее, сильнее... внезапно Эстер вскрикнула от резкой боли.

— Госпожа Фрауэр! — воскликнул король.

— Ваше Величество, Вам нужно уходить! — тяжело дыша произнесла Эстер. — Замок не выстоит... этот маг слишком силен...

Король размышлял лишь мгновение, затем кивнул и бросился к выходу с террасы; принц последовал за ним. Внезапно магический купол над замком вспыхнул ярче — а в следующий момент разлетелся на тысячи сверкающих осколков и рассеялся дымом. Через мгновение весь замок вспыхнул огнем.

— Уходите! — вновь крикнула Эстер. Огонь чуть приутих, однако Эстер знала, что не сможет долго сдерживать его.

Король и принц уже были на полпути к королевским кабинетам, когда Эстер отчаянно вскрикнула и тяжело опустилась на каменные плиты. Огонь торжествующе вспыхнул и принялся яростнее облизывать стены замка.

Паники избежать не удалось, и когда слухи о нападении, как языки пламени, расползлись по толпе, удержать ее было уже невозможно. Кто-то стремился выбраться через парадный вход, но обнаруживал, что ворота закрыты и едва удерживают натиск рвавшейся снаружи армии. Кто-то, напротив, бежал внутрь замка в попытках спрятаться от нападавших в укромном месте. Графу Жанно удалось повести за собой не больше половины гостей, собравшихся в бальном зале. Однако даже при этом следовать за ним было сложно. Люди, сновавшие в разные стороны по коридорам, которые уже не казались такими широкими, паника, толчея, и, наконец, едкий запах дыма, просочившийся через окна, заставляли людей нервно кричать, падать, подниматься, терять направление...

Семь девушек, включая Илли, Ди и Элеонору, торопливо шли по коридору. Одна из них неловко упала, подвернув ногу, и они, поддерживая ее под руки, отстали от основной группы, а теперь, казалось, свернули не туда. Людей на пути им не встречалось, и паника начала закрадываться в их сердца. Когда, свернув на очередную лестницу, они вдруг увидели языки пламени, занимавшиеся внизу, одна из девушек не выдержала.

— Горим! О, Боги, мы не выберемся!.. — слезы брызнули из ее глаз, и рядом тут же завыла другая.

— Прекратите! — вскрикнула Элеонора, шедшая спереди вместе с раненой подругой. — Соберитесь! Мы найдем выход! Граф Жанно сказал, Голубая зала... она должна быть где-то недалеко...

— Молодец, Лео, — крикнула сзади Иллиандра, хотя ее саму начинало трясти от ужаса. — Мы выберемся! Вперед!

Элеонора чуть улыбнулась и благодарно взглянула на Иллиандру. Девушка ободряюще улыбнулась в ответ.

— Какая она умница! — шепнула Диадра, и Иллиандра согласно кивнула.

Девушки продолжали идти, однако дым прибывал, и вскоре стало трудно дышать.

— Мы заблудились! — вскрикнул кто-то, закашливаясь.

— Нет, — ответила Элеонора. — Я знаю, осталось недалеко. Идемте! Пригнитесь и дышите через ткань!

Диадра, уже готовая завыть вместе с перепуганными девушками, не переставала удивляться неизменной стойкости Элеоноры.

В мрачных красноватых отблесках пылавшего где-то огня девушки пересекли очередной коридор и, свернув за угол, остановились.

— Вот! — воскликнула Элеонора, не в силах скрыть своей радости. — Там, в конце, лестница, а за ней — Голубая зала!

Девушки радостно воскликнули вслед за Элеонорой. Но та уже вновь нахмурилась: коридор горел, отовсюду вырывались языки пламени, и все же оставалась надежда.

— Еще можно пройти, — решилась наконец она. — За мной! — и она, пригнувшись, первой бросилась навстречу пламени.

Они бежали сквозь жар и дым, почти не видя друг друга, и казалось, уже видна была лестница, как вдруг горящая балка, не выдержав напора, с треском отломилась и рухнула поперек коридора, напрочь перекрыв путь. Иллиандра отшатнулась: горящий брус упал прямо перед ней, отрезав ее и Диадру от остальных. Элеонора обернулась, и в глазах ее застыл ужас.

— Илли... Ди... — прошептала она, бросаясь назад, но Иллиандра остановила ее движением руки.

— Нет, Лео! Здесь уже не пройти, — прокричала она сквозь треск пламени. — Торопитесь... Мы с Ди найдем другой путь.

Элеонора не решалась.

— Ну же! — Иллиандра, схватив Диадру за руку, метнула на Элеонору прощальный ободряющий взгляд, улыбнулась и бросилась обратно.

Элеонора сдержала слезы.

— Пойдемте! — услышала Иллиандра ее дрожавший голос и мысленно пожелала удачи этой храброй девушке.

Девушки выскочили из пылавшего коридора, но там, откуда они пришли, уже тоже виднелся огонь.

— Куда же?.. — спросила Диадра, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.

— Пойдем туда! — Иллиандра потянула подругу в противоположную сторону, где огня еще не было.

— Что там?

— Сейчас узнаем, — бодро ответила Иллиандра, и Диадра внезапно почувствовала безмерную благодарность к подруге. Она сжала ее руку, и Иллиандра взглянула на нее.

— Не бойся, Ди, — произнесла она, стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно. Ей тоже было страшно. — Мы выберемся.

Они свернули за угол, и в конце коридора Диадра внезапно заметила человека, а затем и второго, выскочившего следом, спасаясь от красного зарева, уже видневшегося там.

— Эй! — рванулась она. — Эй, там!

Девушки бросились по коридору, и двое на другом конце тоже заметили их и ринулись навстречу.

— Ох... Ваше Величество! — выдохнула Диадра, вдруг поняв, что остановилась перед королем. — Ваше Высочество...

— Не время для реверансов! — резко оборвал ее король, устремляясь в ту сторону, откуда прибежали девушки. — Скорее, сюда!

— Там тоже огонь! — попыталась остановить его Иллиандра. — Нам некуда бежать!

— За мной, — лишь коротко откликнулся король, сворачивая в зал справа.

Плоидис пропустил девушек вперед, и, влетев в комнату, Иллиандра заметила, как король у стены распахивает декоративные портьеры.

— Сюда, леди, — приказал он через мгновение.

Диадра и Иллиандра бросились в открывшуюся перед ними дверцу, следом протиснулся принц. Король уже был над порогом, как вдруг в комнату влетело трое воинов.

Диадра хотела вскрикнуть, но Иллиандра зажала ей рот рукой.

Король обернулся и, выхватив меч из стоявших рядом доспехов, бросился на нападавших. Принц кинулся на помощь; девушки, в страхе прижавшись друг к другу, взирали на все с ужасом в глазах.

И король, и принц отлично владели мечом. Бой не длился еще и минуты, когда король одолел одного воина и набросился на второго. Еще несколько ударов, лязг металла, сдавленный крик — и соперник принца рухнул на каменные плиты. Плоидис на мгновение задержал на нем взгляд, желая убедиться, что тот уже не поднимется, потом быстро обернулся, бросаясь на помощь отцу — и застыл от ужаса.

Король, насквозь пронзенный мечом, медленно оседал на пол.

Сердце Плоидиса на миг остановилось, а в следующее мгновение он с диким, исступленным криком выхватил кинжал и бросился на стоявшего рядом воина. Он ударил его в спину, и кинжал вошел по самую рукоятку. Воин захрипел, а Плоидис, уже не сознавая, что делает, ударил еще и еще. Израненный противник, выронив меч, оседал на пол, но Плоидис в безумстве продолжал выхватывать кинжал и со слезами вонзать его в окровавленное тело.

Отдаленный стон Диадры заставил его очнуться. Девушка, не выдержав, спрятала лицо на груди у подруги и вся дрожала от сотрясавших ее рыданий.

— О Боги, — прошептал Плоидис, и кинжал выпал у него из руки. Он непонимающе посмотрел на тело, лежавшее у его ног, и бросился к отцу.

Король был еще жив.

— Отец! — Плоидис бросился на колени возле умирающего Стера и дрожащими пальцами коснулся его груди. — Отец! Пожалуйста, держись, я вытащу тебя отсюда...

— Нет, Плоидис... — прошептал король. — Для меня все кончено... проклятие сбылось... теперь ты... — Стер пошевелил рукой и поднял с груди тяжелый медальон. — Вот... знак нашей семьи... береги его...

— Это из-за меня... — проговорил Плоидис сквозь слезы. — Из-за меня...

— Нет, — король мотнул головой. — Это... проклятие... не дай ему завладеть тобой и... твоей сестрой... и помни... я любил вас, Плоидис...

Король замолчал и уронил голову на руки Плоидиса.

Из груди сына вырвался неистовый крик, который заставил похолодеть девушек, все еще стоявших в проеме потайного хода. Этот крик, который, казалось, разнесся по всему замку, Диадра запомнила на всю жизнь.

Постепенно он смолк, уступив место сдавленным, молчаливым рыданиям. Девушки не слышали их, но видели, как напрягались плечи юноши, все еще державшего руку своего отца.

Плоидис очнулся лишь тогда, когда языки пламени начали лизать дверь комнаты. Тогда он медленно поднялся и, бледный, измученный, с опухшими глазами, повернулся к девушкам. Диадра побледнела и крепче прижалась к подруге. Но Плоидис уже все осознавал. Несколько минут дали ему прийти в себя, и уже только страдание, а не безумство отражалось на его лице. Плоидис сжал в руках медальон, данный ему отцом, потом медленно, но решительно надел его на шею.

— Я исполню твою волю, отец, — сказал он твердым, спокойным голосом. — При теле твоем, при твоем бессмертном духе и при двух свидетелях клянусь я, что сделаю все, чтобы не дать проклятию настичь ни меня, ни сестру мою и, что бы ни случилось, я клянусь отомстить за твою смерть, ибо отныне я имею честь и несчастье именоваться королем Лиодасским!

Глава 4. Утро

Рассвет Авантус встретил побежденным.

Четверть города, вся самая богатая его часть, была разграблена и сожжена. Замок вскоре потушили, и лишь кое-где, в отдаленных его уголках сохранились еще отблески иногда вспыхивавшего огня.

Королева Аолитта была найдена заколотой в своей бело-розовой комнате, а рядом с ней печально сидели тридцать две ее кошки.

Но главной вестью, повергшей город в пучину отчаяния, была смерть короля.

"Король Стер погиб, — шептали в каждом доме. — Король убит!"

Король погиб — и эта страшная новость распространилась по городу со скоростью ветра, приводя в ужас и без того напуганных жителей.

Улицы города были пустынны, лишь изредка по ним эхом прокатывался тяжелый звон идущего отряда, и тогда жители в страхе замирали в самых глубоких комнатах, молясь, чтобы опасность прошла стороной.

Никто не знал, кто был тот человек, который в одну ночь захватил и разрушил процветающий город. Никто не знал и о том, что случилось с наследниками — принцем Плоидисом и принцессой Иолантой; тела их нигде не были найдены.

Впрочем, оставался в Авантусе уголок, где все еще теплилась надежда.

Этим уголком была Школа Чародейства.

Эстер Фрауэр очнулась в мягкой постели.

"Что произошло?" — она попыталась вспомнить события прошлой ночи, однако помнила только, как из последних сил сдерживая натиск огня, не успела отразить заклинание, направленное на нее саму... жгучая боль, холодные плиты террасы... и, кажется, чьи-то теплые руки берут ее и плавно несут куда-то... а потом... пустота.

Она слабо пошевелилась. Что ж, по крайней мере, ее тело способно двигаться. Она открыла глаза, и тут же наткнулась взглядом на взволнованное лицо Роэл.

— Вы в порядке! — выдохнула девушка. — Слава Богам!

— Роэл?.. — Эстер удивилась, насколько слабым был ее голос. — Что... как я тут оказалась?

— Вы были в замке... на какой-то площадке... — быстро и сбивчиво начала Роэл. — Я так сильно чувствовала колебания энергии... Они были... страшными. Преподаватели собрались на совет, однако решили последовать Вашему указанию и не покидать Школу, чтобы защитить нас в случае опасности... наверное, они были правы, но... я не могла сидеть сложа руки, — Роэл покраснела и опустила глаза. — Я... боялась за Вас, госпожа Фрауэр. Поэтому я пошла к замку и... я видела Вас в магическом поле и видела этого ужасного мага — о, Боги, он был так силен, госпожа Фрауэр! — и я видела, как он поразил Вас... я не знала, что делать, ведь замок был окружен армией, объят огнем, и переместиться магически туда нельзя... но я чувствовала, как Вы угасаете... и я так хотела вытащить Вас оттуда... а потом вдруг я почувствовала это древнее заклинание, которое сдерживает магию перемещения в замке, заклинание, которое даже этот маг не в силах был сломить, хотя так старался... оно вдруг расступилось передо мной! Оно разрешило мне пройти к Вам... я не знаю, как я поняла это... но я забрала Вас и ушла...

— Значит, теперь ты спасла мою жизнь, девочка, — тихо сказала Эстер.

Роэл подняла глаза на наставницу.

— Я сама не знаю, как это получилось, — сказала она. — Я просто чувствовала, что должна пойти туда... а потом... это заклинание... о, оно мощнее, чем что-либо, что я когда-нибудь видела в жизни! Какие же маги создавали его!

Эстер усмехнулась.

— Я рада, что в такое время ты еще можешь восхищаться красотой истинной магии, — сказала она.

— Но почему оно позволило мне забрать Вас?

— Такое бывает, — задумчиво сказала Эстер. — Знаешь ли, эти древние заклинания... они словно живые существа, и они могут иногда принимать собственные решения.

Роэл задумчиво кивнула. Потом взглянула на бледное лицо Эстер и спросила:

— Как Вы себя чувствуете, госпожа Фрауэр? Конечно, старшие преподаватели целительства потрудились над Вами, однако... вид у Вас очень измученный.

— Я в порядке, — заверила ее Эстер. — Немного приду в себя и тут же отправлюсь к Его Величеству... что, Роэл?.. — Эстер с ужасом вгляделась в помрачневшее лицо девушки. — О, нет...

— Король и королева мертвы, госпожа Фрауэр, — тихо сказала Роэл. — Принц и принцесса исчезли.

Лицо Эстер стало каменным.

— Значит, дело хуже, чем можно было надеяться, — произнесла она. — Что ж, тем быстрее мне нужно восстановиться.

— Простите, я не должна была говорить Вам этого сейчас, — сказала Роэл. — Вам нужно хорошенько отдохнуть... я сейчас принесу Вам целебного супа.

Эстер тяжело вздохнула.

"Я не сумела спасти его", — подумала она, а вслух сказала:

— Конечно, неси, Роэл.

Принц и две девушки шли, не останавливаясь, почти до самого рассвета. Лишь через несколько часов они, уставшие и измученные, остановились в глубоком лесу и позволили себе небольшой отдых. Все трое были в походных плащах, найденных ими у выхода из тайного хода; было там и огниво, и небольшие походные сумки, и кошель с деньгами, который, впрочем, теперь мало чем мог помочь этим путникам.

Диадра, лишь коснувшись земли головой, тут же заснула; принц вздохнул и заботливо укрыл ее своим плащом: ранним утром похолодало и выпала роса.

Иллиандра удивилась, заметив это. Ночью, когда они наконец оказались в лесу, выбравшись из подземного хода, принц, до того молчавший, спросил лишь:

— Вы со мной? — и когда девушки быстро согласились, он, ответив им лишь коротким кивком, хмуро отвернулся и быстро зашагал прочь. Девушки поспешили следом, и Иллиандра подумала тогда, что им не стоило идти с Плоидисом. Он только что потерял отца и теперь бежал сам, и они вдвоем были для него обузой...

Но теперь ей вдруг показалось, что это не так.

Принц медленно ходил неподалеку, собирая хворост. Иллиандра виновато встрепенулась и принялась помогать ему, скинув плащ на землю возле спящей Диадры. Плоидис заметил ее и чуть сжал губы в знак благодарности.

— Как Вас зовут? — вопрос его прозвучал отрешенно.

— Иллиандра. Илли, — она почему-то подумала, что пафосные титулы окажутся неуместны в этой глухой чаще.

Принц молча кивнул. Спустя несколько минут, разведя костер, они, погруженные каждый в свои мысли, молча опустились на землю. Высокий лес вокруг хмуро безмолвствовал.

В окружившей ее тишине Иллиандра вновь невольно погрузилась в волнения пережитого вечера. Она до сих пор была не в силах поверить в реальность происходящего. Всего несколько часов назад они танцевали в роскошном зале королевского дворца, а теперь... король мертв, город захвачен, а они втроем в этом лесу — немыслимо, невероятно... где сейчас Элеонора, выбралась ли она? Где дядя Рошар?.. И что им с Диадрой делать теперь?..

Взгляд Иллиандры остановился на принце.

А ведь он оказался совсем другим, чем она представляла. Все произошедшее с тех пор, как они столкнулись в горящем коридоре, заставило ее усомниться в поспешных выводах, которые она сделала. На ее глазах он потерял отца — но как-то смог подняться и идти дальше; он взял их с собой, хотя мог бросить в лесу и уйти один, не задумываясь, что случится с ними... он укрыл Диадру плащом — странная мелочь, которая тронула Иллиандру до глубины души. О Боги, сколько же воли нужно было иметь, чтобы после всего, что случилось, быть способным заметить рядом с собой кого-то, нуждавшегося в заботе?..

— Я ведь убийца, — тихо сказал принц, и Иллиандра удивленно подняла на него глаза, отрываясь от собственных мыслей.

Плоидис сидел у костра, опершись спиной на дерево, и не отрывал взгляда от тяжелого медальона, мрачно поблескивавшего в его руках. Иллиандре даже показалось, будто он не хотел вслух произносить этих слов; тем не менее, она ответила, тихо, без удивления:

— Нет.

— Я убийца. Я убил того человека... не потому, что защищался, а потому что хотел убить его, и убить жестоко, — принц поднял глаза на девушку, и Иллиандра поняла, что имела в виду Диадра, когда говорила о его пронзительном взгляде.

— Вы мстили за отца, — мягко ответила ему она, поняв, что Плоидису необходимо выговориться. От неприязни, которую она чувствовала к нему прежде, не осталось и следа.

— Мстить нужно не солдату, а тому, кто отдавал приказ... — тихо продолжил принц с тяжестью в голосе. — Ведь это было не просто нападение на город или замок — охотились именно за отцом... — он замолчал, поморщившись от боли. — За ним, возможно, и за нами... Но... Вы ведь видели, что случилось. А я даже не помню, что сделал.

— Неужели?..

— Да, — принц вздохнул. — Я помню, как увидел смертельно раненого отца, а потом... потом я стоял с кинжалом в руке, а рядом со мной лежал этот воин, истекавший кровью. И я даже не сразу понял, что это я... я убил его, — эти слова тяжело давались Плоидису.

— Не Вы виновны в том, что произошло, Ваше Высочество. А то, что Вы так... яростно набросились на него, говорит лишь о том, как сильно Вы любили отца, — Иллиандра закончила говорить совсем тихо, боясь расшевелить и без того истерзанные раны Плоидиса.

Принц заметил это и горько усмехнулся:

— Вы жалеете меня, верно? — Плоидис в отчаянии оперся головой на дерево, сжал кулаки и глубоко вздохнул. — Но ведь я теперь король, и отныне я должен сам справляться с подобным... Я и сейчас не должен был говорить Вам ни слова.

— Вы взяли на себя тяжелую ношу, Ваше Высочество, — заметила Иллиандра, внимательно вглядываясь в его лицо. — Даже слишком тяжелую. Когда есть возможность, позвольте близким Вам людям взять на себя часть ее. Разумеется, — смущенно добавила она, — я никоим образом не отношусь к ним, но все же... здесь, в этом лесу, пока Вам это нужно... я могла бы попробовать на время стать Вашим другом.

Плоидис вдруг опустил голову и бросил на нее ответный внимательный взгляд:

— Вы предлагаете мне дружбу?

— Простите, Ваше Высочество, — опомнилась Иллиандра, осознав, что своими словами только что поставила себя наравне с особой королевских кровей. — Простите мою дерзость.

Принц вдруг усмехнулся:

— Напротив... Вы ведь приехали издалека?

— Это столь заметно?..

— Да, — улыбнулся он. — Я уже давно не встречал такой наивной искренности... В наших кругах, Илли, она не водится... — принц вздохнул: — Знаете, возможно, несколькими днями раньше я счел бы это простым расчетом, но сейчас, когда я — бежавший принц без королевства, я расцениваю это по-другому и принимаю с благодарностью.

— Сейчас я вижу в Вас в первую очередь обычного человека, а не принца и не короля, — ответила Иллиандра, но тут же опять запнулась, испугавшись, не были ли ее слова чересчур непочтительны.

Плоидис вновь заметил ее смущение и просто сказал:

— Вы можете говорить, что думаете, Илли... мне это нравится, — легкая улыбка вновь скользнула по его губам. — Ведь, в конце концов, Вы правы... Знаете, Илли... спасибо Вам.

— За что?

— За то, что помогли мне выбраться из трясины этого отчаяния.

— Что ж, не за что, Ваше Высочество. Я же пообещала Вам дружбу, вместо того, чтобы присягнуть на верность...

Двери зала раскрылись, и на пороге показались двое молодых людей лет восемнадцати. Взгляды присутствующих задержались на этих людях. Один из них был высоким и худым, с золотыми, насыщенного цвета волнистыми волосами, тонким, резко очерченным ртом и красивыми руками, подошедшими бы даже женщине. Другой был покрепче и немного ниже, черные кудри были аккуратно приглажены, темные глаза сверкали, когда он бегло осматривал толпу, а на губах играла легкая надменная улыбка.

Несмотря на такую разницу во внешности, оба они слыли красавцами и любимцами дам; оба были близкими фаворитами короля и хорошими друзьями.

Они неторопливо вошли в залу и влились в бурлящую толпу.

Какая-то девушка, проходя мимо, улыбнулась и задержала на темноволосом юноше долгий взгляд. Он ответил ей тем же. Его золотоволосый друг нахмурился.

— Ты все еще не расстался с ней?.. — спросил он.

Собеседник сжал губы.

— Мы с тобой, кажется, уже не раз говорили об этом.

— Вот именно, — настаивал его друг. — Как же ты можешь не видеть, кто она?

— И кто же она? — ледяным голосом спросил темноволосый.

— Интриганка, вот кто. Мало того, что крутит роман с королем, так зачем-то держит и тебя на привязи...

— Может быть потому, что король дает ей деньги и положение, а я — любовь?..

— Если бы она действительно любила тебя, ей не нужны были бы его деньги.

— Но я люблю ее, — темноволосый нахмурился и отвернулся. — И я добьюсь того, что она будет любить только меня. И никого больше.

Золотоволосый вздохнул.

— Мне жаль, что я не могу заставить тебя увидеть, как ты ошибаешься...

Вскоре эта сцена сменилась другой: на фоне шумного зала золотоволосый юноша вдруг заметил, как король скрылся, увлекаемый куда-то женской рукой в перчатке. Он встревоженно оглянулся, чтобы поделиться этой новостью с другом, — но тот тоже куда-то исчез.

Вновь туман — и вот уже комната вдалеке от шумной залы. Король здесь, и женщина, увлекшая его за собой, — тоже. Она нежно обвивает руками его шею и что-то шепчет ему на ухо.

За портьерой стоит темноволосый юноша, и боль и ревность отражаются на его лице. Он хочет выйти из своего укрытия, хочет наконец объясниться, но вдруг замечает, как в руке девушки сверкает смертоносный кинжал. Глаза его расширяются от ужаса, он с криком выскакивает из-за портьеры, бросаясь к ним, но не успевает.

Девушка вонзает кинжал в спину короля, и тот вскрикивает. Девушка вырывается из его рук, юноша бросается к нему и резким движением вынимает лезвие из кровоточащей раны. Король медленно оседает на пол... девушка пытается скрыться за гобеленом, но отшатывается, когда в стену рядом с ней вонзается окровавленный кинжал.

В комнату врывается золотоволосый юноша. Его друг сидит подле короля, его руки в крови... золотоволосый замечает кинжал в стене и устремляется к гобелену. Девушка уже скрылась в тайном проходе, но золотоволосый бросается за ней...

Диадра проснулась и села с резким вдохом. Еще не различая, где реальность, а где сон, она огляделась вокруг — и постепенно начала приходить в себя. Иллиандра и Плоидис еще спали, рядом тлел затухший, но еще не остывший костер. Диадра внезапно заметила на себе плащ и смутилась, увидев, что принц спал прямо на земле.

Она вздохнула, возвращаясь мыслями к странному сну, так сильно смешавшему ее мысли. Этих людей она определенно не знала, и тем не менее черты их были столь ясными, что она и теперь могла воспроизвести их в своем воображении. Смущал Диадру и сам сон.

"Убийство короля, — подумала она. — Убийство короля. Наверное, на меня слишком сильно подействовало все вчерашнее... — она вспомнила события прошедшей ночи и содрогнулась. — Да, определенно. Я не удивлюсь, если Илли и Его Высочеству тоже снились кошмары..."

Диадра вздохнула и, кинув немного веток на тлевшие угли, закуталась в плащ и опустилась возле костра, вновь перебирая про себя подробности своего сна.

— ...Что мы будем делать дальше, Ваше Высочество?

— Неподалеку должна быть деревня. Я выведу вас на дорогу, — ответил Плоидис, застегивая плащ. — Затем Вы сможете решить, как поступить. Денег, которые мы нашли вчера, хватит, чтобы Вы смогли добраться, куда потребуется.

— А Вы?.. — Диадра растерянно остановилась.

Принц взглянул на нее и слегка улыбнулся.

— Я должен вернуться в Авантус.

— Мы тоже, — быстро сказала Диадра. — Дядя наверняка волнуется.

— Думаю, в деревне вы сможете нанять возницу, — ответил Плоидис, и Диадра вдруг вспыхнула от смущения, только теперь осознав, что он пытался ей сказать.

— Разумеется...

— Ваше Высочество.

Плоидис обернулся к Иллиандре.

— Да?

— При всем уважении, позвольте заметить, что возвращаться в город для Вас крайне опасно, — сказала девушка. — Ваше лицо известно каждому жителю.

— Я знаю это, — спокойно ответил Плоидис. — В любом случае, выбора у меня нет.

— Отнюдь, — возразила Иллиандра. Принц удивленно поднял бровь, и она добавила: — Мы можем отправиться в Авантус с любым Вашим поручением.

Плоидис усмехнулся.

— Бросьте, Илли. Вы не знаете ни город, ни нужных людей.

— Я знаю, где находится Школа Чародейства, — не отступалась Иллиандра. — Я могу найти Эстер Фрауэр, а она наверняка сумеет безопасно доставить Вас в город. Все лучше, чем идти сквозь ворота, не так ли, Ваше Высочество?

Плоидис мгновение внимательно смотрел на Иллиандру, а затем улыбнулся.

— Знаете, я не привык говорить это, но Ваш план, пожалуй, в самом деле лучше моего. Что ж, — он бросил мягкий взгляд на Диадру, — тогда сейчас нам всем нужно добраться до деревни.

Верхом дорога до Авантуса заняла у Иллиандры совсем немного времени, и на подъезде к городу девушка заметила, что ворота, вопреки ее ожиданиям, были широко открыты. Стража никого не останавливала и не допрашивала, как это обычно делалось в военное время; и люди, и повозки проезжали совершенно свободно. Улицы города были полны народу, и отовсюду слышались возгласы:

— На площадь! На площадь!

Иллиандра удивленно озиралась: по ее мнению, захваченный город должен был выглядеть совсем не так.

Впрочем, чуть раньше все так и было: улицы пустовали, жители прятались в своих домах. Но теперь какое-то грандиозное событие внезапно заставило их устремиться на главную площадь города. Проехав еще несколько улиц, Иллиандра оставила лошадь у постоялого двора и поспешила туда же. Площадь уже была забита до отказа, а по центру, где обычно возводили шаткие купола уличных театров и цирков, был сколочен высокий постамент со столбом посередине: к такому обыкновенно привязывали преступника, чтобы каждый мог выразить ему свое презрение.

Пока он был пуст.

— Что здесь происходит? — спросила Иллиандра у стоявшего рядом человека.

— Вы не знаете? Захватчик объявился.

Иллиандра едва расслышала эти слова сквозь шум толпы: голоса нескольких тысяч людей перекричать было невозможно.

И вдруг все смолкло. Толпа зашевелилась и расступилась, давая дорогу отряду стражников, которые везли что-то между собой. По площади прокатился гул удивления.

— Что? — спросила Иллиандра, пытаясь разглядеть отряд, но тщетно. — Что там?

Воины тем временем поднялись на постамент, втаскивая за собой свою ношу, и Иллиандра наконец разглядела большую клетку, внутри которой сидела девушка. Клетку втащили на постамент, раскрыли и грубо вытащили пленницу за руку. Та сопротивлялась.

Лишь когда она выпрямилась и стало видно ее гордую осанку, ее волосы и очертания, Иллиандра поняла, кто это.

— Ох...

Это была принцесса.

Толпа взволнованно зашумела. Воины, не обратив на это никакого внимания, быстро привязали извивавшуюся девушку к столбу — а в следующий миг внезапная вспышка света над постаментом повергла площадь в гробовое молчание.

Рядом с принцессой появился маг.

Люди затаили дыхание.

— Значит, вот вы, жители Авантуса, — начал маг тихим, шелестящим голосом, но даже тихий, он резко отдавался в самых дальних уголках площади. — Вы здесь, почти все, и даже ваша принцесса соизволила почтить нас своим присутствием, — голос мага стал громче. — Посмотрите же теперь, что с вами стало! Ваш город захвачен в одну ночь, ваш король убит, ваша принцесса у столба позора... Можете ли вы, безмозглый люд, понять всю красоту и силу той магии, что позволила мне за мгновения перенести к вашему замку многотысячную армию?.. Можете ли сопротивляться ей? О нет! Даже ваша знаменитая королевская чародейка пала передо мной, и думаю, — маг внезапно улыбнулся, словно поймав чей-то взгляд в толпе, — ни уважаемой Эстер Фрауэр, ни тем более остальным не стоит больше делать попыток противостоять мне.

Внезапно короткий вихрь всколыхнул воздух рядом с магом, и возле него на постаменте появилась пожилая женщина.

— Госпожа Фрауэр, — маг спокойно улыбнулся. — Рад видеть, что Вы в порядке.

— Чего ты хочешь, Адрос? — сухо спросила чародейка.

Маг продолжал улыбаться.

— Я хочу видеть вашего наследного принца.

— Никто не знает, где он.

— Я в этом не сомневался, — маг вновь обернулся к толпе. — Никто не знает, где он! Этот трус бросил вас и ваш город при малейшей опасности! Бросит ли он так же свою сестру?.. Итак, в присутствии всех вас я объявляю: принцесса будет находиться на площади ровно два дня. Если Плоидис де Консуэло не явится сюда до воскресного заката, сестра его будет мертва!

Принцесса побледнела.

— Кроме этого, предупреждаю вас, благородные жители Авантуса: любой, кто попытается подойти к принцессе, умрет, — Адрос повел рукой, с легкостью создавая магический купол над постаментом, и вновь обратился к Эстер. — Видите? Даже Вам будет не под силу вызволить ее отсюда.

Эстер хмуро молчала, оглядывая принцессу.

— Что тебе нужно от Его Высочества? — спросила она наконец.

— У меня к нему деловое предложение, — Адрос улыбнулся и вновь обратился к толпе. — Это все, мой уважаемый народ... ах, да, — небрежно добавил он. — Забыл представиться. Итак, жители Авантуса, запомните этот момент, ибо перед вами предстал ваш новый повелитель — Адрос де Феленро, король Шароора и Лиодаса!

Глава 5. Спасти принцессу

Маг взмахнул рукой и исчез с легкой вспышкой.

Толпа несколько мгновений молчала, а потом разом загудела и хлынула с площади. Никто даже не посмел прорваться к принцессе — люди были удивлены и напуганы. Иллиандра хотела было добраться до Эстер, но толпа не позволила ей сделать даже пары шагов; а спустя мгновение Эстер взмахнула рукой и исчезла с постамента.

Иллиандра вздохнула и поддалась течению толпы. Оставалось только надеяться, что Эстер вернулась прямиком в Школу Чародейства.

Впрочем, добравшись до Школы, Иллиандра осознала, что ее путь был еще далек от завершения.

— Вы договаривались о встрече? — высокий страж в мантии подозрительно смотрел на нее. Он был худ и совсем не похож на привычных мускулистых, облаченных в доспехи городских стражников; тем не менее, Иллиандра была уверена, что этот человек наверняка был способен одним взмахом руки справиться с несколькими вооруженными до зубов воинами.

— Нет, мы не договаривались, но поверьте, это очень важно.

Страж усмехнулся.

— Поверьте, леди, у госпожи Фрауэр сейчас есть определенно более важные дела.

— Это связано с тем, что произошло на площади, — не отступалась Иллиандра. — С принцессой и с тем магом.

— Что конкретно Вы имеете в виду?

— Я хочу поговорить об этом лично с госпожой Фрауэр.

— Я должен знать, о чем доложить ей, прежде чем пускать Вас. Как Ваше имя, леди?

— Иллиандра Вернотт, — девушка вздохнула. — Госпожа Фрауэр не знает, кто я.

— Не знает, кто Вы, не знает, зачем Вы здесь...

— У меня есть что сказать ей! — воскликнула Иллиандра. — Вы наверняка видите, что я не маг — так прошу Вас, пустите меня! Если госпожа Фрауэр посчитает нужным, она с легкостью выставит меня вон, не так ли?..

— Если я буду пропускать каждого, кто хочет видеть ее, госпожа Фрауэр будет заниматься лишь выставлением вон назойливых горожан. Или выставит вон меня — так будет проще.

Иллиандра вздохнула.

— Что ж. Тогда скажите ей, — она понизила голос, — что я знаю, где принц. Этого достаточно?..

Лицо стража вытянулось — а в следующий миг непонятное ощущение охватило Иллиандру. Мир вокруг померк, закружившись в сером вихре, в животе скрутился противный клубок, готовый вывернуть ее наизнанку... и так же внезапно все закончилось. Иллиандра, стараясь унять головокружение, осознала, что стоит в небольшой затененной комнате, а напротив нее...

— Вы знаете где принц?.. — переспросила Эстер Фрауэр.

— Ох... Вы переместили меня? — Иллиандра сжала пальцами виски, все еще не придя в себя.

— Да, — Эстер вздохнула с усталостью. — Вы хотели поговорить со мной — я слушаю.

— Конечно... спасибо, — кивнула Иллиандра. — Я знаю, где сейчас Его Высочество. Он хочет вернуться в город... и, вероятно, теперь он должен сделать это...

Эстер сжала губы.

— Не должен, — холодно сказала она. — Однако это, вероятно, не должно касаться Вас, леди Вернотт. Откуда Вы знаете, где он?

"Не верит", — вдруг сообразила Иллиандра. И в самом деле, подумала она, отчего Эстер Фрауэр было верить ей?.. Никто не знал, где принц, и вот какая-то незнакомая девица является в Школу с таким заявлением... после того, что случилось ночью, это вполне могло быть всего лишь новой ловушкой.

Иллиандра вздохнула и коротко пересказала чародейке события прошедшей ночи.

Эстер, казалось, немного смягчилась.

— Он послал Вас ко мне с поручением?..

Иллиандра кивнула.

— Его Высочество хочет, чтобы Вы переместили его в Авантус. Незамеченным.

Эстер нахмурилась.

— Достаточно того, что принцесса в руках у Адроса, — пробормотала она и взглянула на Иллиандру. — Вы можете представить то место, где сейчас принц?

— Да.

— Тогда сделайте это, — приказала чародейка, беря девушку за руку.

И вновь тошнотворный вихрь закружил ее на несколько мгновений — и отпустил, оставляя в невзрачной, серой комнате бедного постоялого двора.

— ...и я думаю, что... — недоговорив, принц резко обернулся и, быстро поднявшись, произнес: — Госпожа Фрауэр! — он перевел взгляд на девушку и чуть улыбнулся: — Благодарю Вас, Илли.

Иллиандра коротко присела в легком реверансе и взглянула на Диадру, сидевшую в кресле. Щеки ее слегка розовели от волнения и, несмотря на все тревоги последней ночи, она выглядела счастливой. Несколько часов наедине с принцем — подумать только, разве могла она мечтать о подобном... Иллиандра мягко улыбнулась ей и, поймав ее ответную светившуюся благодарностью улыбку, тепло рассмеялась про себя. Несомненно, сейчас она казалась Диадре доброй феей, которая каким-то неведомым образом помогла ей устроить это волшебное свидание.

— ...Вы целы, Ваше Высочество? — тем временем спросила настоящая чародейка.

— Вполне, — кивнул принц. — У Вас есть новости для меня, госпожа Фрауэр?

Эстер слегка нахмурилась.

— Боюсь, что да, Ваше Высочество.

Она пересказала ему все, что произошло на площади, и подавленно добавила:

— К сожалению, Адрос прав — мне не под силу в одиночку вызволить Ее Высочество из-под этого купола. Однако я приложу все усилия для того, чтобы найти способ...

— Зачем? — спросил Плоидис, и Эстер непонимающе взглянула на него.

— Зачем?..

— Я знаю способ, — спокойно ответил Плоидис. — Адрос хочет видеть меня — так пусть увидит.

— Ваше Высочество! — воскликнула Эстер. — Ведь это ловушка!.. Если Адрос хочет убить Вас, даже я не смогу противостоять ему...

— Он сказал, у него есть предложение для меня, — заметил принц.

— И Вы верите?..

Плоидис улыбнулся.

— Да. Госпожа Фрауэр, я полагаю, Адросу нужно нечто большее, чем моя жизнь. Иначе он не стал бы оставлять в живых Иоланту.

— На мой взгляд, это отличный способ заманить Вас, чтобы убить обоих, — сказала Эстер.

Принц сжал губы.

— Выходит, по-Вашему, я должен оставить Иоланту на площади? Привязанной к столбу позора? Это, на Ваш взгляд, решение, достойное короля — защищать свою шкуру ценой жизни невинной девушки?

Эстер сощурилась:

— Это взвешенное решение, Ваше Высочество. При всем уважении к Вам и принцессе, Ваша жизнь сейчас важнее. Вы и сами понимаете это. Вы — наследник. Вы единственная оставшаяся надежда для королевства. И Вы прекрасно знаете, что Иоланта не сможет заменить Вас в этом.

Взгляд Плоидиса стал стальным.

— Она моя сестра.

— Я знаю, Ваше Высочество.

— Я обещал отцу, что не позволю причинить ей вреда, — ледяным тоном продолжил он. — И если Вы думаете, что на следующий же день я нарушу это обещание, госпожа Фрауэр, Вы ошибаетесь.

— Ваше Высочество, — тихо произнесла Иллиандра, не уверенная, имеет ли право вмешиваться. Плоидис взглянул на нее, и девушка робко продолжила: — Вы позволите мне несколько слов?..

Он чуть усмехнулся, скрывая раздражение.

— Вы уже сказали несколько, Илли. Говорите, раз начали.

— Я думаю, что каждый из нас способен понять Ваше стремление спасти принцессу. Однако Адрос дал Вам время. Он не тронет Ее Высочество до воскресенья, и...

— О Боги, Илли, Вы явно ничего не знаете об Иоланте, — оборвал ее Плоидис. — Она слаба, как ребенок. Неужели Вы в самом деле думаете, что она продержится хотя бы до завтра, привязанная к столбу?..

— А Вы в самом деле думаете, что спасете ее, позволив Адросу убить Вас обоих??.. — взволнованно воскликнула Иллиандра и тут же осеклась, осознав, что тон ее был неподобающим. Она опустила глаза. — Простите...

— Я не думаю, что Адрос хочет убить меня, — спокойно ответил Плоидис, и Иллиандра вновь взглянула на него.

— Он убил Вашего отца, — сказала она тихо. — Он охотился и за Вами... Я слышала Вашу клятву, Ваше Высочество. Вы обещали защищать не только принцессу Иоланту, но и себя самого. Адрос был рукой проклятья для Вашего отца. Так не позволяйте ему стать и Вашей.

Иллиандра произнесла эти слова, все еще не уверенная, что имеет право говорить с принцем в таком вольном тоне; но к ее удивлению Плоидис лишь расплылся в неожиданной улыбке.

— В самом деле, почему я не подумал об этом раньше... — он обернулся к Эстер. — Мой отец, мой дед, все мои предки погибали в Ночи Нечисти, верно?

— Да, — настороженно ответила Эстер, не понимая еще, к чему он клонит.

— Это значит, что и мне должна быть уготована одна, — торжествующе улыбнулся принц, однако, уловив непонимающие взгляды, пояснил: — Я дождусь полуночи. Если Адрос хочет убить меня, значит, сегодня должна случиться еще одна Ночь Нечисти.

Эстер растерянно застыла.

— Ваше Высочество...

— Не говорите, что я не прав, — принц пристально смотрел на нее.

— Вы правы, но... это не значит, что Адрос не сможет убить Вас без Ночи Нечисти.

Плоидис улыбнулся.

— Не сможет. Ведь это проклятье. Адрос — всего лишь его рука.

— Что если Ночь все же случится?.. — тихо спросила Иллиандра.

Плоидис взглянул на нее и сощурился. Он явно не хотел слышать этого вопроса.

— Ваше Высочество?.. — Эстер пристально смотрела на принца, ожидая ответа.

Однако Плоидис, не отрывая прищуренного взгляда от Иллиандры, медленно произнес лишь:

— Она не случится.

Спустя полчаса после полуночи краткий магический вихрь всколыхнул воздух на пустынной площади, и четверо человек, скрытые темнотой ночи, подошли к постаменту, окруженному со всех сторон невидимым куполом.

— Иоланта!.. — окликнул принцессу один из подошедших, однако девушка, видимо, потерявшая сознание, не поднимала головы.

— Она жива? — встревоженно спросил принц, оборачиваясь к Эстер, и чародейка кивнула.

— Адрос уже наверняка заметил нас, — добавила она.

Принц чуть нахмурился.

— Тогда где же он?..

— Я здесь, — ответил тихий голос у него за спиной.

Плоидис резко обернулся.

— Так вот ты, — сказал Адрос, оглядывая принца.

— Я пришел, — ответил Плоидис. — Теперь отпусти мою сестру.

— О, разумеется, — произнес Адрос, и махнул рукой. Принцесса обессиленно рухнула на дощатый постамент. — Защиты нет, можете подойти к ней... Нет, Плоидис, ты останься.

Девушки кинулись к принцессе. Та от падения очнулась и непонимающе качала головой.

— Что... что случилось?

— Все в порядке, Ваше Высочество, — проговорила Диадра.

— Меня отпустили? Но почему?

— Его Высочество пришел за Вами, — ответила ей Иллиандра.

— Ах, мой брат... как хорошо...

Плоидис тем временем, удостоверившись, что Иоланта жива, обернулся к Адросу.

— Зачем я понадобился тебе? — спросил он спокойно.

— Не здесь, — ответил Адрос, подняв руку, и через мгновение магический вихрь перенес их в какой-то богато обставленный зал.

— Я хочу предложить тебе кое-что, — произнес Адрос, по-хозяйски усаживаясь в большое обитое бархатом кресло. — Ты оказываешь мне услугу, а я отпускаю тебя и твою сестру.

Адрос сделал паузу, ожидая реакции Плоидиса, но тот молчал. Вздохнув, Адрос продолжил:

— Довольно далеко отсюда, в одном насквозь пронизанном древней магией храме, стоит саркофаг. В нем сокрыта сила истинной магии... по другой версии там покоится дух самого Берзадилара, которого заточил туда за его злодеяния великий и справедливый Анторг, давший начало роду нынешних королей Лиодаса.

— Я знаю эту легенду, — сказал Плоидис. — К чему ты рассказываешь мне ее?

— Если открыть саркофаг, истинная магия вновь пробудится. Однако сделать это может лишь потомок Анторга...

— Так вот чего ты хочешь, Адрос, — усмехнулся Плоидис. — Разумеется, я этого не сделаю.

Адрос чуть усмехнулся в ответ:

— Я знал, что ты так ответишь, — процедил он. — Ты такой же, как твой отец.

Плечи Плоидиса напряглись:

— Мой отец?..

— Ты думаешь, мне хотелось захватить Авантус — поэтому я напал на него? — холодно улыбнулся Адрос. — Вовсе нет, мне даром не нужен Ваш захудалый городишко. Я лишь выполнил свое обещание... или предупреждение, не знаю, как сказать лучше. Я предлагал твоему отцу ту же сделку, ведь мне все равно, какой именно из потомков Анторга откроет саркофаг. Он посчитал себя в безопасности здесь, в вашем солнечном Авантусе... как видишь, он ошибся, — Адрос закончил говорить с надменной издевкой, и Плоидису пришлось постараться, чтобы держать себя в руках. Его отец... выходит, он погиб за такую нелепую глупость...

— Стало быть, ты считаешь, я соглашусь? — спросил Плоидис. — Но ты сам сказал, — он криво усмехнулся, — что я как мой отец.

— Учись на его ошибках, Плоидис, — с притворной отеческой лаской сказал Адрос. — У тебя еще осталась сестра... И в твоих силах выбирать, останется ли она жить дальше.

— Ты ведь отпустил ее, — сказал Плоидис. — Я уверен, сейчас она уже в безопасности, и тебе не добраться до нее снова.

— О, разумеется, — ухмыльнулся Адрос. — Твоя чародейка наверняка уже спрятала ее в очередном укромном месте... только вот когда встретишься с ней, обрати внимание на скромное колечко, появившееся на ее пальце. И знай, что пока оно там, я найду ее где угодно.

Плоидис тяжело вздохнул.

— Хорошо. Предположим, я соглашусь.

— Молодец, — насмешливо улыбнулся Адрос. — Ты сообразительный мальчик.

— Что я должен буду сделать?

— Послезавтра ночью, в полнолуние, ты отправишься со мной в храм, где заточен Берзадилар, и откроешь саркофаг. Да, и не забудь вот эту безделушку, — Адрос кивнул на медальон короля, висевший на шее Плоидиса.

Плоидис коснулся его рукой.

— Медальон королевского рода? — спросил он. — Зачем он тебе?

— Открыть саркофаг можно только если этот медальон будет рядом, — пояснил Адрос.

— Хорошо, — сказал Плоидис. — Допустим, я сделаю то, что ты хочешь. Но я хочу, чтобы ты освободил Иоланту сейчас. Надень кольцо на мою руку.

— О нет, Плоидис, — улыбнулся Адрос. — Кольцо останется на ее тонком пальчике до тех пор, пока ты не выполнишь все, о чем мы с тобой договорились.

Плоидис вздохнул и поднялся.

— Что ж, хорошо, — сказал он. — Но имей виду, Адрос, тронешь ее — и никогда не увидишь дна этого саркофага.

Адрос оказался прав, и Эстер действительно переместила Иоланту, а с ней и двух девушек в Школу Чародейства. Спустя некоторое время чародейка взмахнула рукой, и в комнате появился принц Плоидис. Он слегка поморщился от непривычного перемещения.

— Я надеялся, мне просто откроют ворота, — сказал он.

Внезапно принцесса, свернувшаяся под пледом в одном из кресел, вскочила и, бросившись к принцу, уткнулась лицом в его грудь.

— Плоидис!..

Он в замешательстве бросил короткий взгляд на остальных и неловко обнял ее, поглаживая по волосам.

— Все хорошо, Иоланта, — немного смущенно, немного удивленно произнес он, наклоняясь к ее уху.

— Мне было страшно, что ты не придешь за мной, — пробормотала она, зарываясь лицом в его рубашку.

— Ну что ты, я не мог не прийти, — мягко произнес Плоидис.

Они стояли так еще несколько мгновений, потом он отстранил ее от себя и сказал ласково:

— Все хорошо. Здесь ты в безопасности.

— Он заставил меня надеть это кольцо...

— Адрос? Я знаю. Не бойся. Оно не опасное.

— Правда? — она посмотрела ему в глаза.

— Конечно. А теперь тебе нужно поспать... был тяжелый день.

— Так хорошо, что ты пришел, Плоидис...Ты говорил с ним? За что он убил родителей?

На лице Плоидиса лишь на мгновение отразилась боль, но он тут же скрыл ее.

— Он плохой человек, Иоланта.

— Я боюсь его.

— Не бойся, — сказал принц. — Он не причинит тебе вреда. Я обещаю, — и он, поцеловав сестру в лоб, взглянул на Эстер. — Госпожа Фрауэр, прошу Вас, проводите Иоланту и девушек в комнаты. Я надеюсь, у Вас найдется для них место хотя бы на эту ночь.

— Конечно, Ваше Высочество.

Они взялись за руки и исчезли, а спустя минуту Эстер появилась в комнате одна и внимательно посмотрела на принца.

— Вы не сказали ей.

— Разумеется, не сказал, — чуть нахмурился тот. — Ей вовсе незачем знать.

— Вы так считаете?

— Найдите хоть одну причину, по которой я должен сказать этой слабой и беззащитной девочке, что Адрос может вновь забрать ее в любое мгновение, угрожая мне ее смертью? — в голосе принца послышались нотки холодного гнева. — Чтобы, когда я уйду, она плакала по ночам от страха?..

Эстер улыбнулась уголками губ:

— Возможно, Вам стоило хотя бы сказать ей, чего хочет от Вас Адрос, чтобы она знала, чего нельзя делать.

— Адрос хочет, чтобы я открыл саркофаг Берзадилара, — ответил Плоидис. — Иоланта знает легенду. Нам рассказывали ее, еще когда мы были детьми. И она знает, чего нельзя делать. Госпожа Фрауэр, прошу Вас, оставим это. Я знаю свою сестру лучше, чем Вы, и не намерен менять своего решения.

— Что ж, — Эстер посерьезнела. — Тогда давайте поговорим о деле.

Плоидис вкратце пересказал условия Адроса.

— Разумеется, я не хочу открывать этого саркофага, — закончил он. — Но что сделать, чтобы этого избежать? У него в руках Иоланта...

Эстер тяжело вздохнула.

— Боюсь, что выход только один, — сказала она. — Адрос не должен ничего заподозрить, поэтому до саркофага все же придется добраться, чтобы заманить его в храм. Магия перемещения не действует в таких местах, как это... войти в храм и уйти оттуда магически не получится. Поэтому, когда Адрос окажется в храме, мы... я и еще несколько магов, которых я постараюсь собрать за это время, постараемся одолеть Адроса... однако это будет трудная битва.

— Неужели его нельзя просто убить? — спросил Плоидис с каким-то странным спокойствием.

— Маг такого уровня не позволит так просто ранить его тело, — покачала головой Эстер. — Его защита настолько сильна, что пробить ее можно только магически... и не каждому магу это под силу, — закончила она.

Плоидис кивнул.

— Хорошо, госпожа Фрауэр. Похоже, это действительно единственный выход. Мы должны попробовать.

Эстер склонила голову.

— Значит, решено.

Глава 6. Чародеи

Это снова были они. Золотоволосый юноша стоял, отвернувшись к окну, а темноволосый нервно ходил по комнате.

— Прошу тебя, помоги мне освободить ее.

— Как ты можешь просить об этом?.. — нахмурился золотоволосый. — Она убила короля...

— Да... но она всего лишь рука, которая действовала по чьему-то повелению... и я не сомневаюсь, что из нее постараются выбить все, что получится, — темноволосый содрогнулся. — Я не хочу, чтобы она так страдала. Не смогу перенести, если ее будут пытать.

— Такие, как она, не станут ждать пыток... уверен, она расскажет все сама, — золотоволосый обернулся. — Ты ведь понимаешь, что ее судьба неизбежна. Будут ее пытать или нет, ее в любом случае казнят. Ты не должен мешать этому.

— Ты не понимаешь, что значит любить, — темноволосый смотрел на него с болью.

— Она была не достойна твоей любви, мой друг, — тихо сказал золотоволосый.

Темноволосый не двигался. Кулаки его были сжаты. В конце концов он вздохнул.

— Не дай мне наделать глупостей, — сказал он. — Я не уверен, что смогу спокойно смотреть на ее смерть. Обещай, что ты будешь рядом.

Золотоволосый подошел к нему и обнял.

— Я обещаю.

Картинка затуманилась, и комната постепенно превратилась в темную и сырую тюремную камеру. Было холодно, и девушку, сидевшую там била дрожь. Золотоволосый поймал ее... потом их нагнала стража, и ее грубо скрутили и приволокли сюда. Ей не давали ни еды, ни воды... она не знала, сколько уже прошло времени, но знала лишь одно: ей осталось недолго. Она могла лишь надеяться, что тот, кто убедил ее сделать это, тот, кого она по-настоящему любила, придет за ней... спасет ее. Ее наверняка будут пытать. Девушка содрогнулась. Диадра явственно ощутила холод, который пробежал по ее спине. Она не расскажет им... нет, она придумает что-нибудь, соврет им. Она не сможет терпеть пытки. Она не заслужила этого... Диадра все отчетливее чувствовала ее ужас, ее дрожь, холод, который пробирал ее до костей... ее надежду. Ей стало казаться, что она сама сидит, свернувшись на полу тесной камеры, и слезы текут по ее щекам. Она видела лицо человека, о котором грезила девушка; он был много старше нее, и несколько морщин уже залегло в уголках его глаз.. глаз, которые не понравились бы Диадре, но которые так любила она...

Внезапно громыхнул засов и дверь отворилась. Диадра вскочила, свет на мгновение ослепил ее, вырисовывая в проеме высокую фигуру в плаще... а потом радостное облегчение волной накрыло ее, когда она узнала вошедшего: это был ее возлюбленный. Она бросилась к нему, и только оказавшись совсем близко, заметила лезвие, сверкнувшее в его руке. Она не успела понять, не успела поверить в предательство — и лишь почувствовала, как кинжал со всхлипом входит в ее нежное тело...

Иллиандра проснулась от пронзительного крика и резко села в постели. Мгновение потребовалось ей, чтобы вспомнить, что они ночевали в комнате Роэл, подруги которой спешно уехали к родителям еще утром, сразу после нападения. Иллиандра огляделась и заметила, что Роэл тоже вскочила, а в следующее мгновение комната осветилась магическим светом.

— Диадра?.. — Иллиандра вскочила с постели.

— Илли... — слабо прошептала девушка. Она сидела в постели, опершись на одну руку, а вторая...

— О Боги! — Иллиандра и Роэл одновременно бросились к ней.

Иллиандра откинула одеяло и побледнела. На пеньюаре Диадры медленно расплывалось кровавое пятно.

— Отойдите, Илли, — сказала Роэл и, присев возле Диадры, начала быстро что-то шептать.

Дверь резко распахнулась, и в комнату ворвался Плоидис. Они с принцессой Иолантой ночевали рядом.

— Что здесь... о, Боги! — он бросился к постели Диадры и в ужасе уставился на окровавленный пеньюар. — Что произошло?.. Кто сделал это?..

Иллиандра лишь качала головой, не в силах оторвать взгляда от подруги. Роэл шептала что-то еще минуту, потом провела рукой над кровавым пятном.

— Все в порядке, — сказала она тихо.

Диадра судорожно вздохнула и провела пальцами по влажной алой ткани. Раны больше не было.

— Да... мне лучше, — сказала она.

— Что произошло? — спросил Плоидис.

— Я не знаю... это был сон... мне приснилось, будто меня убивают... точнее, не меня, а какую-то девушку, но мне казалось, что я была ею...

— С каких это пор кого-то убивают во сне, а потом он наяву истекает кровью? — непонимающе спросил Плоидис.

— С тех пор, как кому-то начинают сниться вещие сны, — хмуро ответила Роэл.

Все обернулись к ней.

— Что?..

— Вещие сны, — повторила чародейка. — Диадра видела что-то, что произойдет на самом деле.

— Произойдет? Где? Когда? — Диадра уставилась на Роэл.

— На эти вопросы никто не сможет ответить, — Роэл покачала головой.

Плоидис перевел взгляд с чародейки на Диадру и обратно.

— Я полагал, что только маги могут видеть такие сны.

— Вы правы, Ваше Высочество; более того, отнюдь не все маги. Исключения случаются очень редко, — ответила Роэл. — Но перед Вами одно из таких.

— И насколько далеко в будущее можно заглянуть? — спросила Диадра.

— На сколько угодно, — пожала плечами Роэл.

Диадра слегка нахмурилась.

— Но зачем мне эти сны? Разве я имею к этим людям какое-то отношение?

— Возможно, да, возможно — нет, — ответила Роэл. — В любом случае, нужно будет обязательно рассказать об этом госпоже Фрауэр, как только она вернется. Пока же тебе нужно поспать. Я вылечила твои раны, но твоему телу нужен отдых.

— Если только я смогу теперь заснуть... — поежилась Диадра.

— Не волнуйся, — улыбнулась Роэл. — Вещие сны не станут настигать тебя каждый раз, как ты закроешь глаза...

Наутро Иллиандра и Диадра отправились в дом графа Бушшье.

— Дядя уже наверняка считает нас погибшими... — взволнованно сказала Диадра.

Проходя по знакомому им кварталу, девушки с ужасом оглядывали его. Большинство домов были наполовину сожжены, двери сбиты с петель; кое-где уже трудились слуги, пытаясь навести порядок среди этой разрухи. Дом графа Бушшье не оказался исключением. Девушки поздоровались со знакомыми им слугами, которые выглядели настолько уныло, что они невольно заволновались. Войдя в переднюю, они застали тетю Маден, нервно кричавшую что-то прислужницам. Заметив девушек, она не смогла скрыть недовольную гримасу.

— Так Вы живы! — бросила она злобно.

— Да, тетя, — ответила Иллиандра, стараясь пропустить мимо ушей неприязненное приветствие. — И мы рады, что с Вами все в порядке. Как дядя и Вуллар?

— Рошар погиб! — голос Маден сорвался. — Погиб, защищая этот никчемный замок вместе с его величественными обитателями... О Боги, что мы будем делать теперь! Вуллар еще так молод, теперь мне придется разгребать эти бумаги, заниматься нашими землями... а Вы! — она обвинительно уставила на них длинный палец. — Зачем Вы вернулись?.. Что Вам нужно от меня?.. Мне еще Вас не хватало на мою голову!.. Вам нечего делать здесь больше! Забирайте свои вещи и возвращайтесь в свой гнилой Борреналь!

Иллиандра вновь сдержала грубость, уже готовую было сорваться с ее языка.

Дядя погиб...

Она взглянула на потерянное лицо Диадры и вновь обернулась к Маден.

— Хорошо, тетя, — ее голос был холоден и невозмутим. — Мы оставим Вас немедленно.

Ее спокойствие и покладистость только еще больше разозлили Маден.

— И ноги Вашей больше не будет в этом доме!..

Иллиандра взяла ошеломленную Диадру за руку, резко повернулась и, не говоря ни слова, зашагала к выходу. Они уже прошли парадную аллею, однако у ворот их нагнал дворецкий.

— Мне так жаль, леди Вернотт, леди Монре... — сказал он. — Простите графиню, она сражена горем...

— И пропитана злобой и высокомерием, — холодно ответила Иллиандра. — Мне жаль Вас, ведь Вам теперь придется служить под ее началом.

Дворецкий лишь понуро склонил голову.

— Граф Бушшье был замечательным человеком, — сказал он. — Приношу Вам свои соболезнования.

— Спасибо, — тихо сказала Диадра.

— Его похороны завтра, — сообщил дворецкий. — Его хоронят в фамильном склепе. Думаю, Вы можете прийти.

— Разумеется, мы будем, — заверила его Иллиандра.

— Позвольте узнать, куда Вам доставить Ваши вещи, — сказал дворецкий. — Мы соберем все, что осталось, и я распоряжусь, чтобы Ваши сундуки доставили Вам сегодня же к вечеру.

— В Школу Чародейства, — ответила Иллиандра.

— Благодарим Вас, — добавила Диадра.

Дворецкий поклонился и поспешил к дому.

Девушки вышли за ворота и направились обратно к Школе.

— Надеюсь, госпожа Фрауэр приютит нас еще на одну ночь, — произнесла Иллиандра. — А завтра, сразу после похорон дяди, наймем экипаж и отправимся домой.

— Значит, все кончено, — тихо произнесла Диадра.

— Что кончено, Ди?.. — Иллиандра посмотрела на подругу и тяжело вздохнула. — Если ты о принце, то я говорила тебе с самого начала. Это не наш мир, Ди. Мы здесь чужие.

Диадра понуро склонила голову и ничего не сказала. Ей было достаточно лишь видеть его иногда, на балах, на прогулках, поймать его взгляд, услышать его приветствие... знать, что он где-то рядом. А Борреналь так далеко. Вряд ли они когда-нибудь смогут вернуться.

— Илли! Ди!! — знакомый голос заставил девушек резко обернуться и подпрыгнуть от радости.

— Элеонора!! — в один голос воскликнули они и бросились к подруге.

— Слава Богам, вы живы! — с облегчением в голосе воскликнула Элеонора. — Я была у Вас вчера... мне сказали, что Вы пропали... где же Вы были?

— Мы нашли другой выход, потайной ход, который был открыт... — сказала Иллиандра прежде, чем Диадра успела заговорить. — Но он увел нас далеко от города... мы немного заблудились, но все-таки смогли вернуться.

— Слава Богам, — повторила Элеонора. — Я так беспокоилась за вас.

— Мы тоже переживали за тебя, Лео, — сказала Иллиандра. — Я хотела зайти к тебе сегодня вечером... прежде чем мы уедем.

— Уедете? — удивилась Элеонора. — Куда?

— Домой, — вздохнула Иллиандра. — Наш дядя, граф Бушшье, погиб... Тетя не захотела более принимать нас у себя в доме. Поэтому завтра мы уезжаем.

— Примите мои соболезнования... Ваш дядя был хорошим человеком. Если хотите, вы можете пока остановиться у меня, — предложила Элеонора.

— О, нет, Лео, — ответила Иллиандра, несмотря на то, что глаза Диадры внезапно загорелись. — Благодарим тебя, но сейчас вам будет не до гостей, учитывая, как пострадал город.

— В любом случае, если вы передумаете, наш дом всегда к вашим услугам, — сказала Элеонора. — Я говорю это искренне.

— Спасибо, — улыбнулась Иллиандра.

— А сейчас простите меня, мне пора, — сказала Элеонора. — Родители очень волнуются за меня теперь... не забудьте о моем предложении.

Девушки распрощались.

— Ты уверена, что мы не можем хотя бы немного погостить у Лео? — спросила Диадра.

Иллиандра устало вздохнула.

— Представь себе, Ди, — сказала она. — Их дом разграблен, разрушен, так же, как и дом дяди. В городе хаос... неужели ты думаешь, что кому-то сейчас нужны незваные гости?..

Диадра вздохнула и не ответила.

Они подошли к Школе Чародейства и постучали кольцом в массивные ворота. В них тут же открылось окошечко, и показались глаза стражника.

— Иллиандра Вернотт, Диадра Монре, — представились девушки. — Мы ушли отсюда сегодня утром, помните? Нам нужно поговорить с госпожой Фрауэр.

Окошко закрылось, и спустя миг тяжелые ворота заскрипели.

— Проходите.

Девушки вошли во двор.

Магическая оболочка Школы едва заметно всколыхнулась, однако никто не заметил этого.

— Вы вернулись? — Роэл немного удивилась, когда девушки вошли в ее комнату. — Что-то произошло?

— Почти ничего, — ответила Иллиандра. — Наш дядя погиб вчера, тетя выставила нас за дверь. Сегодня вечером нам пришлют наши вещи... мы хотели попросить госпожу Фрауэр разрешить нам остаться еще на одну ночь. Завтра мы уезжаем домой.

— Госпожи Фрауэр сейчас нет здесь, однако я уверена, что она... — Роэл внезапно оборвалась на полуслове и резко выпрямилась. — Что это?.. — прошептала она.

— Что... — непонимающе начала Диадра, но Роэл стремглав поднялась из кресла, вскинула руку — и внезапно в воздухе посреди комнаты из ниоткуда возник незнакомец, а спустя миг он уже резко ударился об стену, отброшенный защитным заклинанием.

Девушки вскрикнули от неожиданности, незнакомец застонал и медленно поднялся, однако тут же обнаружил, что защитный купол Роэл надежно заблокировал его у стены.

— Кто Вы? — спросила Роэл, концентрируясь, чтобы удержать заклинание. — Как Вы проникли сюда?

— Я... друг... — незнакомец вдруг замялся и уставился в одну точку. Он вел себя странно, казалось, он думал о чем-то другом. Потом вдруг очнулся и сказал: — Я пришел, чтобы поговорить с Его Высочеством. Я должен предотвратить беду.

— Его Высочества здесь нет, — ответила Роэл. — О какой беде Вы говорите?..

Незнакомец, казалось, вновь ушел в себя. Роэл нахмурилась и повела рукой. Незнакомец вздрогнул.

— Прошу Вас, не нужно... — сказал он. — Я... я имел в виду саркофаг... Его Высочеству нельзя открывать его.

— Саркофаг? — непонимающе уставилась на него Роэл, и вдруг глаза ее расширились. — Вы имеете в виду саркофаг Берзадилара?!

— Ох!.. — вырвалось у Диадры.

Внезапно в дверь постучали.

— Роэл! — в комнату заглянул Плоидис. — У Вас все в порядке? Я слышал... — внезапно Плоидис осекся, заметив девушек и незнакомца под защитным куполом. — Что происходит?

— Ва... хм, — Роэл спохватилась и тут же поправилась, произнеся первое, что пришло в голову: — Господин Лерре, все в порядке... мы просто практикуем защитную магию. Вы можете не беспокоиться.

Однако трюк не сработал. Незнакомец внимательно посмотрел на Плоидиса.

— Значит, Вы и есть наследный принц Лиодаса.

Плоидис слегка нахмурился и взглянул на Роэл. Она не знала, что сказать. Плоидис вновь повернулся к незнакомцу.

— Предположим.

— Меня зовут Илкад. Я пришел поговорить с Вами о саркофаге.

Плоидис слегка повел бровью.

— О каком саркофаге?

— О саркофаге, который с Вашей помощью хочет открыть Адрос, — ответил Илкад, вздыхая. — Вы не должны делать этого.

— Отчего же? — усмехнулся Плоидис. — Мой долг — спасти сестру.

Диадра удивленно взглянула на Плоидиса.

— Но... — начала она, однако Иллиандра незаметно ущипнула ее, и она притихла.

— Потому что, если Вы его откроете, пострадают тысячи людей, — пылко сказал Илкад.

Плоидис скривил губы:

— Все в самом деле настолько ужасно?

— Хуже, чем Вы думаете. Адрос хочет силы, но он не понимает, что эта сила не станет подчиняться ему. Она сметет на своем пути тысячи магов, но кроме того, она нарушит баланс магического поля, и это может сказаться не только на магах... но и на самом мире.

— Разве Адрос не знает этого? — поднял бровь принц.

— Он думает, что сможет приручить эту силу.

Плоидис не удержался от смешка:

— Приручить Берзадилара?

— Вот именно. Только это не сработает.

— Откуда ты знаешь? — внезапно резко спросил Плоидис, подаваясь к Илкаду, и тот инстинктивно отпрянул, хотя защитный купол надежно разделял их.

— Что?..

— Все, — произнес Плоидис, сверля его стальным взглядом. — Откуда ты знаешь обо мне, о саркофаге, более того, откуда знаешь об Адросе и о том, что именно он задумал? И откуда, наконец, знаешь, что это не сработает? Кто ты такой?

Повисла тишина. Четыре пары глаз изучали незнакомца, испуганно оглядывавшегося вокруг и явно не ожидавшего такого приема. Его взгляд снова затуманился, словно он был мыслями где-то в другом месте. Роэл на всякий случай усилила защиту.

— Я... я же сказал Вам... я здесь, чтобы убедить Вас не открывать саркофаг... это все.

— Почему же Вы просто не убьете меня? — спросил Плоидис.

Илкад странно посмотрел на него.

— Потому что я не убийца.

— А всего лишь шпион? — внезапно пробормотала Иллиандра, и Плоидис, услышав, взглянул на нее с удивлением: он собирался задать тот же вопрос.

— И не шпион, — процедил Илкад.

— Почему я должен Вам верить? — сощурился принц.

— Потому что он не врет, — тихо сказала Роэл.

— Не врет? — переспросил Плоидис.

— Нет, — уверенно мотнула головой чародейка. — Только чего-то боится... боялся, то есть... это уже прошло. И еще... что-то странное...

— Это всего лишь немного магии в ауре, — неожиданно улыбнулся ей Илкад.

— Да, но какой-то необычной... ой! — Роэл осеклась: — То есть, Вы знали, что я изучаю Вашу ауру? И дали мне сделать это?

— Именно потому, что мне нечего скрывать. Я не враг. Я здесь, чтобы помочь Вам, Ваше Высочество.

— Но если он знал, он ведь мог изменить ауру? — предположила Диадра, обращаясь к Роэл.

— Ауру не под силу изменить даже самому сильному магу, — возразила чародейка. — Другое дело — не дать другому магу увидеть ее. Это легко. Но Вы не стали скрываться... и все же я увидела страх, — девушка вновь обернулась к нему. — Чего Вы боялись?

Илкад усмехнулся:

— Сначала Вы швыряете меня об стену, а потом спрашиваете, чего я боялся?

Роэл с сомнением покачала головой.

— Так что, Роэл, Вы уверены? — спросил Плоидис.

Роэл покивала.

— Да, он не врет Вам. В чем — в чем, а в аурах меня Эстер разбираться научила. Только вот магия меня смущает... я такой еще не встречала, — Роэл вновь внимательно посмотрела на Илкада. — По ощущению я бы сказала, что это не присуще... хм, человеку, но я могу и ошибаться, без практики сложно судить.

Илкад снова усмехнулся, но без тени насмешки.

— Неплохо, честное слово, — сказал он, оценивающе разглядывая ее. — Ведь я олл.

Фраза эта не произвела никакого впечатления ни на кого, кроме Роэл — зато та проявила столько выразительности, что ее с лихвой хватило бы на четверых. Она застыла с округлившимися глазами и не отводя взгляда повторила:

— Олл??? Ого... вот, значит, как вы выглядите... интересно...

— Что такое олл? — спросила Диадра.

— В принципе, это просто одна из форм существования жизни, — ответил ей Илкад. — Бестелесная.

— Такая, как марсонт, например... — добавила Роэл.

— Не совсем как марсонт.

— Простите, — быстро проговорила Роэл, спохватившись, и пояснила: — Марсонты и оллы издавна не питают друг к другу симпатии.

Диадра, до сих пор внимательно оглядывавшая Илкада со всех сторон, наконец не выдержала и спросила:

— Не понимаю... и как может бестелесное существо быть настолько... человеком?

Роэл испуганно взглянула на Диадру, предостерегая ее от нового неосознанного оскорбления, но Илкад лишь рассмеялся.

— На самом деле, наша первичная форма — энергия, тело это лишь издержки. У человека, чтобы вы поняли, наоборот. Душа, конечно, существует без тела, но очень у немногих людей она себя без тела может сознавать. А мне тело, вообще-то, нужно разве только для полноценного общения с вами...

— И Вы, выходит, пришли только для того, чтобы убедить меня не открывать саркофаг? — с усмешкой спросил Плоидис.

— Вы все еще не доверяете мне?

— Я не понимаю Ваших мотивов. Ведь Вам не опасен никто из нас. Почему бы не решить вопрос проще?

— Помимо понятия "опасность", существует еще понятие "мораль"... — Илкад слегка нахмурился. — И в данном случае я считаю, что наилучшим решением вопроса является устранение причины, а не средства.

— И как же Вы хотите избежать открытия саркофага?

— Я буду в храме завтра ночью, — ответил Илкад. — И постараюсь помешать Адросу осуществить его план.

Роэл внимательно посмотрела на Илкада.

— Вы сомневаетесь, что Вам это удастся... — сказала она. — Но почему? Ведь Вы — олл, и Ваши силы намного превосходят...

— Но и Адрос — олл, — сказал Илкад, глядя на нее.

— Олл??..

— Разве Эстер не говорила Вам?

Роэл покачала головой:

— Я и не спрашивала.

— Адрос ведь потомок Берзадилара, — заметил Илкад. — А он был одним из сильнейших магов в истории... разумеется, он не был человеком. В те времена магия была истинной и принадлежала лишь нам и марсонтам.

— Я ведь тогда не ошибусь, — сказала вдруг Роэл, — если предположу, что Анторг был марсонтом? Поэтому они враждовали?

Илкад внимательно посмотрел на нее.

— Анторг действительно был марсонтом, однако вряд ли причиной их вражды было то, что они происходили из разных рас. В легендах говорится, что Берзадилар был воплощением зла, и в конце концов Анторг заточил его в саркофаг, чтобы покончить с его злодеяниями... — задумчиво сказал Илкад. — Возможно, что именно в то время началась неприязнь между нашими расами, хотя мы никогда не воевали с марсонтами, мы лишь стараемся держаться друг от друга подальше. Причина в том, что оллы, в большинстве своем, долгое время являлись сторонниками чистой крови. Они берегли свою расу и не позволяли ей смешиваться с людьми и им подобными. Марсонты до поры до времени были достойными партнерами, однако потом некоторые из них пошли по другому пути. Они пали до людской расы, позволив себе сочетаться браками с существами материи. И когда они сделали это, оказалось, что этим они передали людям часть своих магических способностей. До этого среди людей никогда не было магов... но после смешения рас магия стала утекать из рук и марсонтов, и оллов. И самое интересное в том, что она не передавалась по наследству. Существа, рожденные от смешанных браков, могли не обладать никакой силой, в то время, как у обычных людей начали проявляться способности к магии. Она словно растеклась по Ауре Мира, и люди смогли черпать ее оттуда... а марсонты и оллы, в свою очередь, ослабели. Будучи чистым марсонтом, Анторг связал себя с человеком. Так же поступили и его потомки... Именно поэтому Вы, Ваше Высочество, хоть и являетесь потомком Анторга, едва ли сохранили в себе хотя бы какие-то намеки на корни иной расы.

— Вот как, — задумчиво проговорил Плоидис. Он несколько долгих мгновений изучал Илкада и наконец, чуть прищурившись, спросил:

— Значит, Вы полагаете, что одолеете Адроса?

— Я не уверен... — слегка нахмурился Илкад. — Однако я должен попробовать. Я прошу Вас лишь об одном, Ваше Высочество: дайте мне хотя бы немного времени.

— Что ж, — сказал Плоидис. — Я дам Вам возможность попробовать. Однако если что-то пойдет не так... я сделаю то, что требует от меня Адрос.

Илкад кивнул.

— Спасибо, Ваше Высочество. А теперь, — он обратился к Роэл, — если Вы позволите мне уйти, я тотчас покину Школу.

Роэл кивнула и сняла наконец защитный купол.

— Встретимся завтра, Ваше Высочество, — сказал Илкад. — Прощайте, — обратился он к девушкам и улыбнулся, остановив взгляд на чародейке. — До свидания, Роэл, — и, взмахнув рукой, исчез из комнаты.

— Похоже, он прочел мои мысли, — нахмурилась Роэл.

— Что?..

— Он сказал "до свидания". А я думала о том, что я тоже буду в храме завтра ночью.

— Не стоит, Роэл, — нахмурился Плоидис.

— Я понимаю, что слишком слаба против Адроса, — сказала Роэл. — Но в этой битве любая помощь будет не лишней. Я все-таки умею кое-что.

— Думаю, именно поэтому Эстер не хотела говорить Вам, — вздохнул Плоидис. — Я не думаю, что она одобрит Вашу затею.

— Но неужели она сама останется в стороне? — воскликнула Роэл. — Я не верю.

Плоидис странно посмотрел на нее. Внезапно Роэл улыбнулась.

— Простите, Ваше Высочество, — сказала она. — Но теперь Вы лишь убедили меня в правильности моего решения. А сейчас прошу простить меня... мне нужно отлучиться ненадолго, — и Роэл, взмахнув рукой, исчезла вслед за Илкадом.

— Ох уж мне эти чародеи, — проворчал Плоидис. — Мелькают туда-сюда...

Диадра усмехнулась. Плоидис обернулся к девушкам.

— Мне казалось, Вы собирались вернуться в дом графа Бушшье, — сказал он. — Что-нибудь случилось?

— Наш дядя погиб вчера, — тихо ответила Диадра.

— О... мне очень жаль, — искренне сказал Плоидис. ?Я знал его, мы часто тренировались вместе. Он был отличным человеком и прекрасным командиром. Гвардейцы всегда любили его.

— А мы мало знали его, — с сожалением произнесла Диадра. — Мы ведь даже месяца не провели с ним...

— Но почему же Вы здесь сейчас? — спросил Плоидис.

— Графиня Бушшье отказала нам от дома, — ответила Иллиандра. — Завтра состоятся похороны, а сразу после этого мы собираемся отправиться обратно, в Борреналь.

— Вот как, — задумчиво произнес Плоидис. В сердце Диадры снова затеплилась надежда, однако она рассыпалась в прах, когда принц произнес: — Что ж, желаю Вам счастливого пути. У меня будет к Вам только одна просьба, — добавил он. — Вы бы не могли отложить Ваш отъезд на один день?

— Зачем? — не поняла Иллиандра.

— Как Вы теперь знаете, завтра ночью мне придется отлучиться из Школы... так же, как и госпоже Фрауэр. А теперь и Роэл, похоже, не останется в стороне, — сказал Плоидис. — Принцесса остается здесь одна... я бы хотел, чтобы за ней присмотрел кто-нибудь, кого она хоть немного знает.

— Разумеется, Ваше Высочество, — Иллиандра слегка поклонилась. — Как Вы пожелаете.

Плоидис улыбнулся девушкам уголками губ.

— Благодарю Вас.

Роэл оказалась в полутемной комнате, освещенной закатным солнцем. "Ого, — подумала она, вспомнив, что в Авантусе едва перевалило за полдень. — Далеко же меня занесло..."

— Выследила меня, чародейка, — послышался насмешливый голос Илкада.

Роэл резко обернулась. Илкад стоял позади нее, скрестив руки. Внезапно она осознала, что, возможно, совершила ошибку, последовав за ним. Илкад был сильнее нее, намного сильнее...

— Я только хотела...

— Спросить, чего я боялся, — его глаза сверкнули.

Роэл удивленно вскинула брови.

— Я так слабо защищаюсь от посторонних взглядов?

— Магически — нет, — открыто улыбнулся он. — Но ведь можно и догадаться.

— А о том, что я собираюсь завтра присоединиться к Вам, Вы тоже догадались? — Роэл с легким подозрением взглянула на него.

Илкад удивленно посмотрел на девушку.

— Присоединиться ко мне? Зачем? Роэл, это очень глупая затея. Не стоит делать этого.

— Но Вы же сказали мне "до свидания", — удивилась она.

— Я всего лишь имел в виду, что надеюсь снова увидеть Вас, — пожал плечами Илкад. И улыбнулся: — Роэл, я ведь олл, а не бог. Мысли читать я не умею.

Роэл смутилась.

— Выходит, я ошиблась... однако я по-прежнему надеюсь получить ответ на свой вопрос. Чего Вы боялись там, в Школе?..

Илкад посерьезнел.

— Вы ничего не чувствовали? В магическом поле?

— Нет, — осторожно ответила Роэл. — А что было?

— Вы очень не вовремя меня обнаружили, — ответил он. — И я не мог даже толком защититься, ведь мне нужно было скрыться... от взгляда того, кто искал меня.

— Адроса?.. — догадалась Роэл.

— Да. Адроса.

— Почему он искал Вас?

— Есть причины.

— Значит, Вы боялись его?

— Боялся, что он обнаружит меня в Школе. Ему бы это очень не понравилось. Такой ответ Вас больше устраивает?

— Уж определенно больше, чем тот, что Вы боялись меня, — ответила Роэл. — По крайней мере, я поняла, почему Вы периодически становились таким отрешенным.

— У меня не слишком хорошо получалось поддерживать свою защиту и отвечать на вопросы, которыми меня засыпали, — усмехнулся Илкад.

— А потом, значит, все прошло, да? Он перестал искать Вас?

— Да.

— Что ж... спасибо за откровенность, — сказала Роэл. — И спокойной ночи, — добавила она, заметив, что последние солнечные лучи уже покинули комнату.

Девушка уже подняла руку, чтобы сотворить заклинание, но Илкад остановил ее:

— Роэл.

Она вновь взглянула на него.

— А почему Вы встали на мою сторону?

Роэл прищурила глаза:

— Возможно, Вы опять сможете догадаться.

— Нет, — покачал головой Илкад, скрывая усмешку.

— Мне показалось, Вам можно доверять. Хотя, возможно, я снова ошибаюсь. Ведь Вы олл, и мне с Вами не сравниться...

— Вы очень хороши в магии, Роэл, — покачал головой Илкад. — Я действительно так считаю.

— Бросьте, — усмехнулась Роэл, все же польщенная его похвалой. — Для Вас это лишь детские игрушки. Ведь Вы бы ни за что не попались мне, если бы не Адрос, который отвлек Ваше внимание.

Илкад с усмешкой опустил глаза.

— Однако теперь Вы можете хвастать тем, что поймали олла, — ответил он. И уже серьезно добавил: — Роэл, пообещайте мне, что Вы останетесь завтра в Школе. Не приходите в храм. Это может быть слишком опасно.

— Какая Вам разница? — непонимающе посмотрела на него Роэл.

— Вы понравились мне, — просто сказал Илкад. — Я бы не хотел, чтобы с Вами что-нибудь случилось. Адрос очень силен даже для меня, однако у меня все же есть шанс победить его...

— А у меня есть шанс хотя бы немного помочь Вам в этом, — сказала Роэл. — Потому что если Ваш план не сработает, от этого пострадаете не только Вы, но и очень многие... и я не прощу себе, если буду знать, что в это время сидела сложа руки.

Илкад улыбнулся.

— Вы упрямая девушка, Роэл. Похоже, мне Вас не переубедить.

— Именно, — сказала Роэл. — А теперь, с Вашего позволения, я вернусь в Школу. До свидания, Илкад.

Он вновь улыбнулся.

— До свидания.

Наблюдая, как Роэл безупречно нарисовала в воздухе знак заклинания перемещения, Илкад усмехнулся про себя.

"Детские игрушки, — подумал он. — Но именно из таких игрушек вдруг вырастает то, чего стоит очень сильно опасаться..."

Вернувшись, Роэл застала в комнате Диадру и Иллиандру.

— Вы сказали, вы собираетесь уезжать домой?.. — переспросила она, продолжая прерванный разговор, словно ничего не произошло. — Скажите, в вашем городе есть маг?

Девушки переглянулись.

— Я не знаю, — пожала плечами Иллиандра.

— Я тоже, — подтвердила Диадра. — По крайней мере, я никогда не слышала о маге в Борренале.

— Тогда Вам, Диадра, лучше пока не покидать Авантус, — сказала Роэл.

— Почему?.. — удивилась девушка.

— Из-за Ваших снов, — ответила Роэл. — Я не хочу пугать Вас, но будет лучше, если неподалеку от Вас будет находиться опытный маг.

— Такое может повториться? — тихо спросила Диадра.

Роэл кивнула.

— Иногда бывает, что такой сон настолько овладевает человеком, что он уже не может проснуться без помощи магии. А пока он спит, с ним может происходить все то же, что и с людьми, которых он видит... это может оказаться довольно опасным, как Вы понимаете.

— Но нам негде жить в Авантусе, — сказала Иллиандра.

— Я думаю, госпожа Фрауэр сможет как-нибудь помочь Вам, — ответила Роэл. — А пока Вам лучше остаться здесь, в Школе. По крайней мере, до тех пор, пока не разрешится эта битва с Адросом...

Глава 7. И да придут потомки

Следующей ночью, за час до полуночи, Плоидис вышел из ворот Школы Чародейства. Адрос уже ждал его.

— Ну что, ты готов? — с легкой усмешкой спросил он. — Тогда пойдем.

Плоидис не ответил ни слова. Через мгновение магический вихрь закружил его, и принц зажмурился. Он не любил магических перемещений. А когда Плоидис вновь открыл глаза, величественность представшей ему картины заставила его на миг застыть в изумлении.

В сотне шагов перед ним возвышались руины огромного храма. Своды его и стеклянный купол частично обвалились, и огромные глыбы покоились у его подножия. Призрачный свет полной луны, висевшей в небе, придавал колоссальному строению устрашающий вид. Плоидису казалось, оно было практически живым... и властно недружелюбным.

— Красиво, правда? — произнес Адрос, наблюдая за реакцией Плоидиса. — Это Храм Нераздельности. Раньше здесь был целый город, который населяли марсонты и оллы, две части одного целого, великой расы, имевшей власть над истинной магией. Однако с тех пор, как марсонты пошли по ложному пути, начав передавать часть своей силы низшим расам, оллы стали презирать их, и единство их пошатнулось... Храм Нераздельности обрушился в тот самый час, когда Анторг заточил Берзадилара в саркофаг в его лоне. Это было концом величия. Многие пути к истинной магии с тех пор были перекрыты, и мы, потомки великих магов, вынуждены довольствоваться лишь малой толикой их могущества. Однако сегодня все изменится, — с предвкушением произнес Адрос. — Сегодня истинная магия возродится, вновь открывая потоки силы...

— Ты ведь знаешь, что это приведет к гибели множества людей, — ответил Плоидис. — Никто из людей-магов не выдержит этих потоков...

— Зато те, кто достоин этого, обретут поистине великую силу! — с презрением сказал Адрос. — Вам, людям, магия была дана не по праву... Вы — паразиты на ее теле, вы высасываете ее силы, а сами даже не можете всецело воспользоваться ею!

— А если и ты не справишься с этой силой, Адрос? — усмехнулся Плоидис. — Что если она нарушит баланс самого мироздания?..

— Она — часть этого мироздания, глупец! — воскликнул Адрос. — И сегодня она проснется, чтобы возродить наше былое величие... хватит разговоров! Тебе все равно никогда не понять этого... — и Адрос резко развернулся и направился к храму, жестом приказывая принцу следовать за ним.

Они подошли к высокому проему, в котором раньше, очевидно, находились массивные ворота, и вошли внутрь. Адрос повел рукой, и древние факелы на стенах отозвались на это движение ярко вспыхнувшим пламенем. Изнутри храм был еще величественнее, и еще более враждебными казались Плоидису его стены, словно затаившиеся в ожидании чего-то...

— Вот он, — тихо сказал Адрос. — Саркофаг.

Никто в комнате Роэл не спал в эту ночь. С того самого момента, как Плоидис, попрощавшись с ними, вышел из Школы Чародейства, девушки напряженно ждали, когда за ним последует и Роэл. Лишь принцесса Иоланта мирно посапывала в соседней комнате. Плоидис вновь ничего не сказал ей.

Роэл взглянула на часы.

— Пора.

Она встала, сосредотачиваясь и концентрируя свои силы, и сделала привычное движение рукой. Губы ее прошептали знакомое заклинание — и она исчезла.

Диадра посмотрела на подругу. В глазах Иллиандры было столько же волнения, сколько и в ее собственных.

— Нам остается только ждать... — проговорила она.

Иллиандра кивнула, не говоря ни слова.

Время, казалось, остановилось, так долго длились минуты. Внезапно резкий крик заставил их подпрыгнуть на месте.

— Плоидис!!!..

— Иоланта! — воскликнули девушки в один голос и бросились в соседнюю комнату.

Иоланта сидела в своей постели, испуганно всхлипывая.

— Что случилось, Ваше Высочество?! — девушки подбежали к ней и присели рядом.

— Плоидис... где он?.. что с ним?..

— С ним все в порядке, Ваше Высочество, — мягко сказала Иллиандра. — Он отлучился ненадолго...

Иоланта подняла глаза:

— Значит, это не Адрос похитил его?..

— Нет, — ответила Иллиандра.

— Я так испугалась... мне приснился кошмар... — Иоланта судорожно перевела дух. — Я проснулась, а его нет рядом...

— Все хорошо, — заверила ее Диадра. — Это был только...

Договорить она не успела — внезапно магический вихрь закружил их, унося из Школы Чародейства.

— Ну что же ты стоишь, — сказал Адрос. — Открывай.

— Хорошо, — ответил Плоидис и медленно направился к саркофагу.

"Где же Вы?.." — подумал он.

Внезапно Адрос резко обернулся.

— Что?.. — и в следующий миг он отлетел на несколько шагов, атакованный Эстер Фрауэр.

Мановением руки Эстер перенесла Плоидиса в сторону и накрыла его защитным куполом.

Адрос медленно поднялся, и внезапно атаки посыпались на него градом. Эстер привела с собой еще десять сильнейших магов.

Краем глаза Плоидис увидел, как в храм вбежала Роэл и, не медля ни секунды, вступила в бой. Из всех, кто обещал сразиться с Адросом, Плоидис не видел только Илкада. Однако принцу казалось, что и без его участия перевес был на их стороне. Адрос едва успевал отбиваться от десятков сильнейших заклинаний, рушившихся на него со всех сторон. Одни удары он раскусывал сразу, другие настигали его снова и снова, не поддаваясь его усиленным защитам.

Давно эти стены не видели такого сражения. Пыль взвилась под ногами отчаянных магов, пытавшихся противостоять могущественному оллу, лица их, сосредоточенные и распаленные, вселяли уверенность в стоявшего поодаль принца: в них было столько жара и отваги, что было ясно: сдаваться они не собирались.

— Надо же, нам помогает кто-то еще, — проговорила Эстер, приближаясь к Роэл и награждая девушку короткой улыбкой. Роэл вспыхнула, подумав, что Эстер говорит о ней с ее беспомощной магией, но потом поняла: здесь действительно был кто-то другой, посторонний, атаковавший Адроса издали короткими мощными ударами.

"Илкад, — подумала она с благодарностью. — Не обманул".

Но времени на ответ она не нашла, сосредоточившись на новом заклинании. Пусть она слаба, но даже слабые удары Адросу приходится отбивать, а это значит, что когда-нибудь он не успеет отразить сильные.

Никогда еще Роэл не приходилось находиться в таком раздраженном поле энергии. Столько сильной, очень сильной магии скопилось в этом месте, и тонкая сфера, казалось, едва выдерживала этот напор.

Маги начинали уставать. Роэл удивлялась, почему Адрос еще не потерял сознание, выбившись из сил, но он все еще держал достойный отпор. Однако пробиться к принцу ему так и не удавалось. Внезапно лицо его изменилось, он сосредоточился на чем-то; через мгновение легкая вспышка озарила его лицо — и в его руках появилась принцесса Иоланта. Она была в одном пеньюаре, глаза ее были заплаканы, а за ее руки цеплялись две ошарашенные девушки. Никто даже не успел опомниться, когда Адрос отшвырнул от принцессы спутниц, толкнул ее к саркофагу и пронзительно вскричал:

— Открывай!

Эстер вдруг осознала, что происходит, и глаза ее расширились от ужаса. Она метнулась вперед, навевая новое заклинание, — но не успела.

Крышка оказалась на удивление легкой: Иоланта, падая от удара Адроса, оперлась на саркофаг — и тяжелая каменная глыба, которую, казалось, не под силу было сдвинуть и десятку мужчин, сошла со своего места. Иоланта с ужасом увидела, как ее руки толкнули крышку саркофага, поддавшуюся, словно она была и вовсе невесомой, и ее глазам открылся зияющий черный прорыв. Там не было ничего — но лишь мгновение.

В следующий миг она пронзительно вскричала — и яркая, слепящая вспышка озарила стены храма. Иоланта, потомок Анторга, открыла саркофаг.

Пыль рассеялась.

Иоланта растерянно сидела на камнях возле приоткрытого саркофага, рядом медленно приподнялся Адрос. Чуть правее лежали две девушки, в отдалении поднялся на ноги Плоидис. Десять самых сильных магов непонимающе глядели друг на друга. Впереди них стояла Эстер и пристально всматривалась в Иоланту.

Никто не двигался.

Адрос медленно поднял свои руки и стал рассматривать их, словно видел в первый раз. Потом поднял глаза на Эстер и произнес:

— Не может быть.

Эстер медленно кивнула.

Адрос сощурился:

— И Вы?..

— Нет, — ответила Эстер. — Я успела, — она повернулась к остальным магам. — Кто-нибудь еще?..

— Я, — хрипло проговорил один старик.

— И я, — подтвердил другой.

Эстер обвела взглядом остальных. Все молчали.

— Что успели, госпожа Фрауэр? — тихо спросила Роэл, у которой кружилась голова и плыло перед глазами, казалось, всего один шаг — и она упадет. Эстер быстро обернулась к ней и вгляделась в ее лицо. Тотчас на лбу ее залегли складки, и она также тихо произнесла:

— Прости, малышка... — она подошла к ней и провела ладонью перед ее глазами. — Полегче?

— Да, — Роэл быстро моргнула несколько раз. — Да, лучше, спасибо. Так что же... где же...

Эстер почему-то печально качала головой.

— Прости меня, Роэл. Я виновата.

Роэл непонимающе уставилась на нее.

— Что произошло? Принцесса же открыла саркофаг...

Эстер вздохнула:

— Я не знаю.

— Берзадилар освободился?..

— Нет.

— Нет? — переспросил Плоидис, подошедший вместе с Иолантой, бессознательно цеплявшейся за его руку.

— Нет, — подтвердила Эстер, оглядываясь на него. Потом скользнула взглядом по Иоланте, мельком остановившись на ее руке. Кольцо подчинения, надетое Адросом, исчезло.

Подошли и Диадра с Иллиандрой. Лишь Адрос сидел возле саркофага и не шевелился.

Плоидис оглядел его и обернулся к Эстер:

— Не понимаю.

— Госпожа Фрауэр, — начала Роэл, — может, обезвредить его, пока он...

Эстер вздохнула.

— Он безвреден, Роэл. Как и большинство из нас теперь.

— Что Вы... — Роэл осеклась, вдруг поняв значение всего разговора; и все те ощущения, которые казались ей странными и непонятными, вдруг обрели смысл. — Ах! — она, задохнувшись, огляделась вокруг и остановила на Эстер молящий взор. — Это, что... всё? Навсегда?..

— Я не знаю, — Эстер покачала головой. — Роэл, мне очень жаль.

Роэл отступила на шаг, выбившись из толпы.

— Роэл...

— Вы не виноваты, — девушка покачала головой. — Ничего...

— Госпожа Фрауэр, — окликнул ее Плоидис. — Прошу Вас, объясните...

Роэл не слышала его. Она стояла, оглушенная неожиданным поворотом событий, и никак не могла осознать, что все это действительно произошло.

Она потеряла силу! Она не маг больше, — и жизнь ее теперь не имеет смысла... зачем она нужна без своих магических сил? Куда она пойдет?

Роэл не приходило в голову, что почти десять самых сильных магов Лиодаса тоже не успели отвести магический удар, что это вовсе не было ее виной — даже если бы она поняла, что происходит, у нее никогда не хватило бы на это сил. Не думала она и о том, что Эстер никогда не оставит ее в беде, даже такую, не способную более к магии. Она знала лишь то, что потеряла себя, и уже ничто ей не поможет.

Кто-то тронул ее за плечо, и она обернулась. Сзади никого не было. Она по привычке хотела взглянуть на магическое поле, но поняла, что не может, и с трудом сдержала слезы. Даже этого ей не сделать теперь!

"Ты мне доверяешь?" — раздался вдруг чей-то голос, и Роэл не поняла, слышит она его, или ей кажется. Она прерывисто вздохнула.

"Эй, Роэл, — она вдруг узнала его. — Ты доверяешь мне?"

"Илкад?" — подумала она, обрадовавшись.

"Да, я. Хочешь пойти со мной?"

"Куда?"

"Неважно. Пойдешь?"

Роэл оглянулась на Эстер и принца, на девушек, с которыми успела сдружиться... она почему-то чувствовала себя виноватой перед ними за свою беспомощность, ей казалось, что с этого момента она бесповоротно стала для них смешной и ненужной. Никто даже не бросил взгляда в ее сторону.

"Пойду", — сказала вдруг она.

"Бери мою руку".

"Я не вижу твоей руки... — Роэл погрустнела. — Я теперь уже ничего не вижу..."

Илкад вдруг возник из воздуха совсем рядом с ней и прошептал:

— Теперь видишь, — он заметил нерешительность на ее лице и добавил: — Не бойся. Роэл, ты ведь веришь мне?

Роэл кивнула.

— Это главное.

Он протянул ей руку, и ее пальцы скользнули в его открытую ладонь.

Никто не заметил, как они вышли за порог храма и исчезли.

— Ни Берзадилара, ни какой-либо другой таинственной силы здесь не было, — сказала Эстер после некоторой паузы, обернувшись к принцу и остальным, ждавшим объяснений. — Либо легенда фальшива, либо что-то было сделано не так... в любом случае, из саркофага не вырвалось ничего, кроме древнего заклинания.

— Этой вспышки? — уточнила Диадра.

— Да. Этой вспышки, которая, — Эстер обвела магов взглядом, полным сожаления, — лишила силы большинства из нас. И Адроса тоже.

— Не понимаю, почему он не устоял, — раздался хриплый голос старика, того самого, который тоже успел отвести от себя удар.

— Он был слишком близко, — ответила ему Эстер. — Так близко ни один из нас тоже не устоял бы.

— Госпожа Фрауэр, — тихо позвала Иллиандра. — А Роэл?..

Эстер сжала губы, и глаза Иллиандры наполнились сочувствием. Она взглянула туда, где минуту назад стояла Роэл, расстроенная, отрешенная, — но ее не было. Иллиандра оглядела толпу и взволнованно позвала Эстер:

— Госпожа Фрауэр! Где она?

Эстер резко обернулась. Роэл нигде не было. Она с замиранием сердца окунулась в магическое поле вокруг. Ничего. Последний след ее остался на самом пороге храма.

— Это невозможно! — воскликнула Эстер, и голос ее дрогнул. — Она ушла с помощью магии, но ведь это... немыслимо...

— Если только ей не помог кто-то другой, — вдруг хмуро сказала Иллиандра.

Эстер резко взглянула на нее:

— Кто?..

— Я не уверена, но кажется, Роэл назвала его элл...

— Олл, — поправила Эстер машинально. — Так вот, кто это был...

— Кто? — спросил Плоидис.

— Этот незнакомец помогал нам, — пояснила Эстер. — Я не смогла понять, кто он, времени не было. Но если бы не он, мы бы не смогли столько времени удержаться против Адроса. Сильный малый... только вот откуда вы знаете о нем?

— Он сумел проникнуть в Школу Чародейства, — пояснил Плоидис. — Сказал, что мы не должны открывать саркофаг, и что он хочет попытаться одолеть Адроса... Роэл считала, что ему можно доверять. Выходит, она не ошиблась.

— А теперь он забрал ее, — сжала губы Эстер. — Если бы только знать, кто он...

— Он сказал, его зовут Илкад, — слегка пожал плечами Плоидис. ?Но кто докажет, что имя это настоящее...

Эстер вскинула голову и прижала палец к губам.

— Во имя Анторга! — она понизила голос. — Илкад? Он так и сказал? И он олл?

— Да, а что... — начала Диадра, но Эстер оборвала ее:

— Ни за что больше не произносите здесь это имя! Надо же, я не могу поверить... и его атаки... они были неподдельными, самыми сильными из всех...

— А в чем дело, госпожа Фрауэр? — спросил Плоидис, оглядев остальных, также ничего не понимавших.

— Он его сын.

— Чей? — совсем запуталась Диадра. — Анторга?

— Нет, — Эстер понизила голос и произнесла едва слышно. — Адроса. Он сын Адроса.

— Будь проклят этот Анторг!! Этот саркофаг всего лишь пустышка! Куда он подевал его?! — Адрос вскочил, но не успел сделать и пары шагов, как был накрыт защитным куполом, созданным Эстер.

— Очнулся, голубчик, — проговорила чародейка, хмурясь. — Я думала, ты так и будешь сидеть до самого утра, не двигаясь с места.

— Ты знала об этом, Эстер?!?! — Адрос ударил кулаком по стенке купола. — Ты знала, проклятая старуха!!!

— Если бы знала, не пришла бы сюда с дюжиной самых сильных магов страны, — спокойно ответила Эстер. — Успокойся, Адрос. Пора бы тебе одуматься. Ты и сам достаточно пострадал из-за своей алчности.

Адрос взвыл.

— Я бессилен! Будь ты проклят, Анторг! Как ты смел!! Я найду его, найду Берзадилара, и он вернет мне мои силы!!

— И Вы думаете, он способен успокоиться? — с сомнением произнесла Иллиандра.

— В любом случае, он не сможет больше осуществить задуманное, — сказала Эстер.

— Вы уверены?

— У него не хватит ни времени, ни сил, чтобы вернуть свои способности.

— Но он ведь помнит заклинания, верно? — спросила Иллиандра.

— Заклинания — это лишь слова. А тому, что действительно важно, нужно учиться очень и очень долго.

— Но ведь он и без магии может много вреда нанести, — сказала Диадра.

— А разве мы вправе распоряжаться жизнью кого-либо? — посмотрела на нее Эстер.

Адрос опустил руки и проговорил:

— Вот уж не думал, что Вы будете меня защищать, Эстер Фрауэр.

— Я просто не хочу, чтобы кто-либо здесь брал на себя твою смерть, Адрос. К тому же, кто знает, как повернется твоя жизнь... — Эстер смерила его долгим взглядом и отвернулась. — Что ж... пора возвращаться. Здесь больше нечего делать.

Адрос сощурил глаза.

— Но Вы ведь не оставите меня здесь?

— Нет, я, кажется, сказала, — ответила Эстер.

— Вы сказали только, что не убьете меня.

Эстер устало вздохнула.

— Возьмитесь за руки, — сказала она, обращаясь к остальным. — Всем нам пора возвращаться домой.

Часть II

Глава 8. Не по его стопам

— И все же, я настаиваю, Ваше Высочество, — повторила Эстер.

— Как я могу отпустить его? — нахмурившись, возразил ей Плоидис. — Он виновен в смерти моего отца.

— Месть — не самое чистое чувство, — ответила Эстер. — Кроме этого, позвольте заметить, что у него остался сын. И он очень силен, помните об этом. А Адрос никогда более не обретет той силы, какая была у него.

— Вы в этом уверены?

— Да, — твердо ответила Эстер. — Он стоял слишком близко к источнику заклинания. По нему оно ударило первым — и такое уже непоправимо. Другое дело — Роэл, — глаза Эстер потускнели. — Она молода и, возможно, смогла бы когда-нибудь восстановиться...

— Это правда, что Илкад забрал ее? — спросил Плоидис.

— Я еще не нашла их, — покачала головой Эстер. ?Но я почти уверена в этом.

— Мне жаль, — сказал принц. — Однако даже то, что сын Адроса жив и могуществен, не останавливает меня, госпожа Фрауэр. Он должен понести наказание. Не только за смерть моего отца, хоть его уже и не вернуть. Не только за то, что подверг опасности тысячи жизней, хоть он и не сможет больше повторить это. Больше — он напал на Авантус и перебил сотни жителей города, он разрушил дома невинных людей, он искалечил судьбы. Судьбы моих подданных, судьбы людей, за которых в ответе я. Разве то не достаточное основание, госпожа Фрауэр?

Эстер тихо вздохнула.

— Возможно, Вы правы, Ваше Высочество.

— Почему Вы защищаете его?

— Защищаю? — подняла голову Эстер. — Я вовсе не защищаю его, Ваше Высочество. Я лишь стараюсь убедить Вас подумать над Вашим решением... убив Адроса, Вы вызовете ненависть Илкада, который, поверьте, также силен, как и его отец.

— Илкад помогал нам, — возразил Плоидис.

— Он помогал Вам не допустить катастрофы. Но вряд ли он хотел убить собственного отца.

— Народ потребует от меня возмездия.

Эстер взглянула на принца.

— Вы правы. Вы во многом правы, Ваше Высочество, но все же обдумайте этот шаг. Он может привести к тяжелым последствиям.

— Я хорошо обдумал это решение, госпожа Фрауэр, — твердо сказал Плоидис.

Эстер тяжело вздохнула.

— Что ж... это Ваше право, — сказала она и добавила: — Ах, чуть не забыла... Ваше Высочество, я бы хотела попросить Вас об одной услуге.

— Конечно, госпожа Фрауэр, я Вас слушаю.

— Диадра, эта девушка, которая была с Вами...

— Я помню.

Чародейка кивнула.

— Так вот, похоже, она видит вещие сны. Она с подругой собиралась уехать домой, в родной город... однако там нет магов. А в ее ситуации помощь чародея может оказаться просто необходимой. В случае, если эти сны будут продолжаться, их влияние будет только усиливаться, и в какой-то момент она, возможно, не сможет проснуться сама... и с ней может произойти все что угодно. Все, что она увидит в своем сне.

— Вы можете как-то помочь ей? — спросил Плоидис.

— Прямо сейчас — нет, — ответила Эстер. — Однако я очень хотела бы понаблюдать за ней. Проблема заключается лишь в том, что ей временно негде остановиться, а я не могу пока поселить ее в Школе.... Поэтому, Ваше Высочество, если это возможно, я хотела просить Вас ненадолго принять ее в Вашем замке. Насколько мне известно, она виконтесса, поэтому ее пребывание у Вас будет недолгим и, надеюсь, не слишком обременит Вас...

— Конечно, — кивнул Плоидис. — Гостевое крыло почти всегда свободно.

— Благодарю, Ваше Высочество.

Плоидис вышел из кабинета Эстер Фрауэр и направился к выходу из Школы. Был поздний час, и коридоры пустовали, однако Плоидис все равно накинул капюшон, скрывая лицо. Внезапно из дверей, ведших в кухни, вынырнула девушка с кувшином воды в руках. Плоидис узнал ее и, сбросив капюшон, окликнул:

— Иллиандра!

Девушка обернулась, и на лице ее отразилось удивление.

— Ваше Высочество, — она присела в слегка неловком реверансе. — Я полагала, Вы уже вернулись в замок.

— Так и есть, — ответил принц. — Я приходил поговорить с Эстер Фрауэр. Она рассказала мне о Диадре, и просила принять вас в замке в качестве гостей. Вы можете поселиться в гостевом крыле в любое время.

— Благодарю Вас, Ваше Высочество, — Иллиандра слегка поклонилась, скрывая удивление. — Обещаю, это будет ненадолго...

— Вы не стесните меня, — Плоидис улыбнулся уголками губ.

— Благодарю, — повторила Иллиандра.

Плоидис слегка кивнул, показывая, что разговор окончен, и, приняв очередной реверанс, собрался идти, однако через мгновение вновь обернулся к девушке.

— Илли!

— Да?.. — она обернулась, едва не расплескав воду.

— Скажите, как бы Вы поступили с Адросом на моем месте? — спросил Плоидис.

Вопрос удивил Иллиандру, однако она ответила:

— Не вижу причин, по которым его можно миловать.

— Но ведь это побудит Илкада действовать против Авантуса, — сказал Плоидис, внимательно глядя на девушку.

— Илкад был на Вашей стороне, — возразила Иллиандра. — Там, в храме, Адрос мог быть убит, более того, Илкад мог сам убить его. Конечно, это не совсем то же самое, что казнить Адроса сейчас, уже в Авантусе, но ведь, Ваше Высочество, он этого заслуживает. Он погубил столько жизней, причинил столько зла невинным...

Плоидис слегка улыбнулся, и Иллиандра остановилась:

— Я что-то не так говорю?

— Напротив, — Плоидис взглянул на нее, и Иллиандра вновь почувствовала, насколько пронзительным бывает его взгляд. Девушка замолчала, не зная, стоит ли ей говорить дальше.

— Я буду рад принять Вас с Диадрой в замке, — сказал Плоидис, на этот раз окончательно ставя точку в разговоре.

— Это будет честь для нас, — ответила Иллиандра. — Спасибо, Ваше Высочество.

На следующий день Адрос был казнен на главной площади. Еще через три дня состоялась коронация Плоидиса, теперь полноправно называвшегося королем Лиодаса. Авантус понемногу приходил в себя после нескольких дней хаоса и страха. Люди начали восстанавливать дома и открывать лавки, вновь заполнились таверны и кабаки. Ученики вернулись в Школу Чародейства, возвращая Эстер к ее обычным обязанностям. Диадра и Иллиандра заняли самые скромные комнаты в гостевом крыле королевского замка. Жизнь возвращалась в прежнее русло. И только об одном человеке не было ничего известно. Этим человеком была Роэл.

— Где мы, Илкад? — Роэл удивленно озиралась вокруг, оглядывая высокие сводчатые потолки из темного камня, стрельчатые окна и тяжелые деревянные двери, ведшие куда-то из почти пустой залы, где они оказались.

Ее рука все еще сжимала его ладонь и она, обернувшись, аккуратно освободила ее.

— Это мой замок, — ответил Илкад, глядя ей в глаза.

— Твой замок???

— Да, Роэл.

— Кто ты, Илкад? — тихо спросила девушка.

— Я — принц Шароора.

Роэл чуть нахмурилась, припоминая, где уже слышала это название — и внезапно глаза ее расширились.

— Шароора?.. Но... значит, ты... твой отец...

— Адрос, — спокойно закончил за нее Илкад. — Да, это так.

Роэл несколько мгновений стояла ошарашенная. Потом вновь подняла на него глаза.

— Зачем ты взял меня с собой?

— Ты понравилась мне, — ответил Илкад. — И ты единственная, кто мне поверил.

— Возможно, потому, что я владею магией... владела магией, — поправилась Роэл, и на глаза ее навернулись слезы.

Илкад подошел к ней и обнял за плечи.

— Ты снова овладеешь ею, — сказал он, заставляя ее взглянуть ему в глаза. В ее взгляде смешались боль, удивление и недоверие.

— Неужели?..

— Ни я, ни Эстер не смогли защитить тебя, — сказал Илкад. — Мы не успели. Но Роэл, ты потеряла не все. И я смогу научить тебя заново. Теорию ты знаешь. Я — олл, и я буду учить тебя не так, как в школе... но ты станешь сильным магом, Роэл, это я тебе обещаю.

Роэл молчала. Потом слегка прищурила глаза.

— С чего вдруг ты решил учить какую-то девчонку, тем более — человека?

Илкад усмехнулся.

— Ну вот, кажется, и ты перестаешь мне доверять.

В его глазах мелькнуло что-то, что заставило Роэл испугаться.

— Вовсе нет, — быстро ответила она. — Просто мне действительно это непонятно. Ты сильный маг, а я — недоучка, к тому же, потерявшая все способности...

— Эстер хорошо выучила тебя, Роэл, — ответил Илкад. — И напрасно ты оскорбляешь ее, называя себя недоучкой. Что же касается меня, то я уже сказал. Ты мне очень нравишься, Роэл...

Он приподнял пальцами ее лицо и приблизился к ней, но Роэл испуганно вырвалась из его объятий.

— Не надо, — прошептала она, глядя на него широко раскрытыми глазами. Грудь ее взволнованно вздымалась, и она инстинктивно согнула пальцы для защитного заклинания прежде, чем вспомнила о том, что оно ей уже не поможет.

Илкад заметил это, и лицо его смягчилось. Он грустно улыбнулся:

— Расслабь руки, Роэл. Я не трону тебя.

Тон, которым он сказал это, заставил ее поверить ему, и она опустила руки.

— Прости, Илкад.

— Это ты прости меня, Роэл. Я не хотел пугать тебя, — он отвернулся и отошел к окну. — Знаешь, если ты хочешь отказаться, я тотчас верну тебя в Авантус. Только скажи.

Роэл молчала. Потом Илкад услышал ее шаги, почувствовал, как она взяла его за руку, и посмотрел на нее. Ее взгляд выражал доверие.

— Я не хочу отказаться.

Илкад улыбнулся уголками губ и перевел взгляд в окно. Роэл посмотрела туда же.

— Мы в Шарооре? — спросила она.

— Нет, довольно далеко от него... — Илкад и вновь посмотрел на девушку, сжав ее руку в своих ладонях. — Благодарю тебя, Роэл.

— За что? — удивилась она.

— За то, что осталась со мной. Знаешь, ведь то, что я сын Адроса, еще ни о чем не говорит.

— Я понимаю, — быстро ответила Роэл, но Илкад качнул головой, прося ее выслушать.

— Я пошел против своего отца. Десять лет назад он захватил Шароор, провозгласив себя королем этого города. Правитель Эльвена побоялся идти против Адроса, и Шароор стал королевством в королевстве... Адрос жесток и коварен, и Шароор под его правлением превратился в мрачный остров посреди цветущей страны. Я же спустя некоторое время отказался от власти, которую должен был унаследовать от самопровозглашенного короля. Но у Адроса нет наследников, кроме меня. И теперь, когда он повержен, я даже не знаю, что должен делать. Среди его приближенных найдутся люди, способные и желающие продолжить его дело...

— Но ведь Адрос не погиб, — сказал Роэл. — Он лишь потерял магию, как я...

— Ты думаешь, Плоидис оставит его в живых? — криво усмехнулся Илкад.

Роэл вздрогнула от неожиданности.

— .Его Высочество? А почему он...

— Адрос виновен в смерти короля Стера и еще сотен людей. Я бы на его месте сделал то же самое.

— И ты не...

— Он не отец мне, Роэл. Лишь по крови.

Роэл потрясенно смотрела на Илкада.

— Тебе тяжело, должно быть, — тихо произнесла она.

Илкад горько усмехнулся:

— Должно быть.

Слова эти, произнесенные с горьким сарказмом, поразили Роэл до глубины души. Она потянулась к Илкаду и осторожно обняла его за плечи, пытаясь хоть как-то утешить.

— Ничего, Роэл, — произнес Илкад с благодарностью. — Я привык к этой мысли.

Роэл отстранилась от него.

— Неужели нет никого, кто бы тебя поддерживал? — спросила она.

— Почему же, — ответил он. — Есть. И я тебя скоро с ними познакомлю. К тому же, — добавил он, — теперь у меня есть ты.

Роэл улыбнулась, опустив глаза.

— Ты устала, — заметил Илкад. — Что ж, позволь, я покажу тебе твои покои.

Илкад и Роэл начали занятия с того, что всегда было первой практикой любого начинающего мага — с концентрации энергии. Для Роэл тяжелее всего оказалось осознать то, что даже это не было ей под силу теперь. После десятой попытки почувствовать хотя бы что-то, Роэл в слезах обернулась к Илкаду.

— Я не могу, — сказала Роэл, чувствуя, как в горле встает ком. — Я знаю, что делать, ведь это же... так легко... и я не могу...

Илкад обнял ее, поглаживая дрожавшие плечи.

— Роэл, самое сложное теперь — начать. Как только у тебя получится это, остальное ты сможешь восстановить буквально за пару месяцев. Но пойми сейчас, — он отстранил ее и заглянул ей в глаза. — Это начало дастся тебе с огромным трудом. Может быть, пройдет не один месяц, прежде чем у тебя получится.

Роэл с отчаянием смотрела на него.

— А если нет?..

Илкад чуть улыбнулся и взял ее за обе руки.

— Закрой глаза, — сказал он.

Роэл послушно опустила ресницы. Прошло мгновение, другое — и она ясно почувствовала токи энергии, струившейся по ее телу. Это ощущение было так знакомо, так неудержимо приятно — это было то, что теперь было неподвластно ей. Воспоминание о былой силе захлестнуло ее, и она невольно подалась вперед, жаждая больше этой энергии... Илкад отпустил ее руки — и все исчезло. Роэл открыла глаза и поняла, что прижимается к нему всем телом, — и тут же отпрянула, в замешательстве глядя на него.

— Вспомнила? — улыбнулся он. — Теперь ты должна сама. Но помни, сразу это не получится.

— Ты будешь иногда делать так? — моляще взглянула на него Роэл. — Это было...

— Нет, — Илкад серьезно покачал головой. — Больше не буду, Роэл. Ты должна сама сделать это. Если я буду часто повторять такое, тебе будет только тяжелее потом почувствовать энергию самой. Это все равно, что сначала оглушить человека, а потом производить возле него тихие звуки. Он просто не будет их слышать.

— Я понимаю... — грустно ответила Роэл.

— Знаешь, — сказал Илкад, беря ее за руку. Роэл вздрогнула, ожидая нового толчка энергии, но ничего не произошло. — Думаю, нам пора сделать передышку. Кажется, кое-кто хочет поговорить с нами.

— Кто? — удивленно произнесла Роэл.

В следующий миг в зале, где они занимались, появилась Эстер.

Роэл застыла, уставившись на нее.

Эстер взглянула на Илкада:

— Благодарю, что наконец пустили меня.

— У меня нет цели скрывать что-либо от Вас, госпожа Фрауэр, — ответил тот. — Просто нам с Роэл нужно было закончить.

Эстер пристально взглянула на него, потом перевела взгляд на свою бывшую ученицу.

— Роэл, — взгляд Эстер смягчился. — Как ты?

— Хорошо, госпожа Фрауэр, — ответила Роэл. — Хорошо, даже несмотря на то, что лишена пока магии...

— Пока? — переспросила Эстер, вновь переведя взгляд на Илкада.

Тот спокойно и уверенно смотрел на нее.

— Я уверен, что у нее получится, госпожа Фрауэр, — сказал он и добавил с мягкой улыбкой: — Она же Ваша ученица.

Эстер снова посмотрела на Роэл.

— Ты в порядке здесь? Он не обижал тебя?

— Что Вы, — Роэл удивленно покачала головой. — Конечно, нет.

— Роэл, малышка, жаль, что ты ушла, — Эстер грустно улыбнулась. Роэл хотела было возразить, но Эстер продолжила. — Но это верно. Теперь ты взрослая и вольна сама выбирать свой путь. Я хотела лишь удостовериться, что с тобой все в порядке... Роэл, ты позволишь мне поговорить с Илкадом наедине?

— Конечно, госпожа Фрауэр, — Роэл поклонилась, чтобы выйти, но потом вдруг остановилась — и через мгновение бросилась к Эстер.

— Я буду скучать о Вас, — прошептала она, обнимая наставницу. — Спасибо Вам за все, что Вы делали для меня.

Эстер обняла девушку.

— Мы еще встретимся, Роэл, — мягко сказала она. — Не стоит прощаться со мной навсегда.

Роэл отступила на шаг, сдерживая слезы, потом улыбнулась и сказала:

— До свидания, госпожа Фрауэр, — и вышла из комнаты.

Эстер проводила ее печальным взглядом. Потом, повернувшись к Илкаду, хотела сказать что-то, однако Илкад остановил ее движением руки.

— Можете не предупреждать, госпожа Фрауэр. Я никогда не причиню Роэл вреда.

Эстер холодно смотрела на него.

— Зачем Вы лжете ей?

— Я вовсе не лгу, госпожа Фрауэр, — Илкад слегка прищурился. — Роэл отличный маг.

— Она уже не маг.

— Она им станет.

— Неужели Вы думаете, что она в силах будет оправиться после такого мощного удара? — прямо взглянула на него Эстер. — Даже Адрос бы не оправился...

— Адрос стоял ближе, — ответил Илкад. — К тому же, я успел частично отразить от нее удар. Не полностью, к сожалению, но этого достаточно, чтобы через пару месяцев она вернулась в форму.

— Вы успели?.. — озадаченно повторила Эстер.

— Да. Но я не говорил ей.

Эстер внезапно улыбнулась.

— Я понимаю, Илкад. И теперь мне гораздо спокойнее.

— За ее магические способности?

— Нет, за ее судьбу. Я не понимала, почему Вы решили взять ее с собой. Но теперь, — Эстер снова улыбнулась, но лишь уголками губ, — я спокойна.

— Вам не о чем волноваться, Эстер, — тихо сказал Илкад. — Я буду беречь ее так же, как и Вы.

Глава 9. Ученица

Утром за завтраком Иллиандре передали записку. Король просил ее явиться к нему.

— Зачем? — непонимающе спросила Диадра, и нотки ревности скользнули в ее голосе.

— Я не знаю, — пожала плечами Иллиандра. Она постаралась выглядеть равнодушно, хотя внутри у нее все свернулось в клубок от волнения.

Вот так просто — явиться к нему, теперь, когда он уже не бежавший принц, но полноправный король Лиодаса?.. О Боги, ее искренне удивляло уже то, что он вообще помнил об их существовании...

Сразу после завтрака Иллиандра отправилась в королевские кабинеты. Стражи возле дверей внимательно посмотрели на нее, не говоря ни слова, и Иллиандра неуверенно остановилась.

— Его Величество посылал за мной... — она торопливо принялась искать записку.

Один из стражников чуть усмехнулся в усы.

— Проходите, Ваша Светлость.

Иллиандра смущенно кивнула. Паж раскрыл перед ней двери, однако вопреки ее ожиданиям, за ними оказался лишь широкий светлый коридор. Иллиандра, уже затаившая дыхание и приготовившаяся предстать перед королем, едва слышно перевела дух. Паж провел ее вдоль длинного ряда королевских портретов и мраморных статуй и, остановившись у высоких резных дверей, звучно постучал золоченым кольцом.

— Входите! — послышался голос короля.

Паж распахнул двери и тут же вытянулся струной.

— Ее Светлость виконтесса Вернотт! ?он отступил к дверям, пропуская девушку.

— Доброе утро, Илли, — король чуть улыбнулся и встал, приветствуя ее. — Прошу, присаживайтесь.

Иллиандра сделала реверанс и осторожно присела в одно из кресел.

— Как Вы обустроились, Илли? — спросил Плоидис, когда паж скрылся за дверями. — Вы довольны покоями?

— О да, Ваше Величество, они превосходны, — ответила Иллиандра. — Благодарю Вас.

— Рад слышать это, — король чуть улыбнулся. — Что ж, если позволите, я хотел бы задать Вам один вопрос. Представьте себе ситуацию: я замечаю, что денег в казну приходит все меньше, хотя налоги остались на прежнем уровне. Я собираюсь повысить их, чтобы покрыть недостачу. Что Вы думаете?

Иллиандра странно посмотрела на Плоидиса, не в силах скрыть замешательства.

— Ваше Величество, прошу простить меня, но боюсь, я думаю лишь, что провинциальная девушка не имеет никакого права высказывать свое мнение перед Вами.

Король усмехнулся.

— Однако я, кажется, сам попросил Вас об этом, не так ли?

Иллиандра с трудом подавила судорожный вздох. Мягкий намек в его тоне был недвусмыслен. О Боги, всего одна ее фраза, и та уже успела оказаться какой-то непочтительной глупостью...

Плоидис облокотился на стол, подаваясь чуть ближе к ней, и мягко улыбнулся.

— Илли, прошу Вас, не робейте. Я спросил Вас потому, что хочу услышать Ваше мнение и уверен, что оно у Вас есть. Возможно, этот кабинет немного меньше располагает к беседе, чем тот глухой лес, где Вы с такой легкостью говорили, что думаете... Тем не менее, именно этого я жду от Вас и сейчас.

Иллиандра кивнула.

В самом деле, почему она так волновалась теперь? Ведь она говорила с ним не раз в те дни, что они провели рядом после побега из замка... Но тогда он был лишь юношей, смятенным, нуждавшимся в любой помощи, которую мог получить; теперь же перед ней был король, властный, недоступный. Стражи у его дверей, золоченые кресла, его королевское одеяние, изобиловавшее регалиями... и его прежний внимательный взгляд, без толики высокомерия и надменности.

Иллиандра вздохнула и тихо начала:

— Что ж, если говорить откровенно, Ваше Величество... на мой взгляд, повышение ставок — это не лучшее решение.

Плоидис скрыл улыбку, лишь слегка сощурившись.

— Почему же?

— Потому что, мне кажется, дело не в низких налогах, а в том, как их собирают, — Иллиандра взглянула на короля. Он внимательно слушал ее. — Всеми сборами на местах ведают владельцы земель, и на деле я знаю многих, кто безвозмездно забирает у крестьян подавляющую часть урожая, а потом еще облагает их непомерными податями. Разумеется, большую часть собранного они оставляют себе. Так что повышение налогов королевским указом будет отличным поводом для таких выжимать со своих несвободных еще больше, однако Вашей казне едва ли станет лучше от этого. Они по-прежнему не будут отдавать Вам практически ничего из того, что собирают, убежденно считая, что это принадлежит им по праву.

— И что бы Вы сделали на моем месте? — спросил король, едва заметная улыбка мелькнула на его губах.

Иллиандра вздохнула.

— Боюсь, здесь мое мнение в самом деле покажется Вам слишком уж смелым. Я бы предложила вообще избавить несвободных от налогов и переложить их на владельцев земель. Сделать сбор фиксированным, зависящим от размеров владений, а не от собранного урожая. Тогда Вы смогли бы точно знать, кто сколько должен заплатить Вам... налоги были бы не слишком высоки, но стабильны и более справедливы. К тому же, их легче было бы собирать, а люди, я имею в виду, самые бедные, были бы Вам благодарны. Если, конечно, Вам удалось бы следить за выполнением Ваших требований.

— Вы, похоже, неплохо осведомлены в этом вопросе, — король наконец-то одобрительно улыбнулся.

— Мне нравилась эта наука, когда мы учились в Борренале, — Иллиандра слегка пожала плечами. — Не могу сказать, что мои знания в ней обширны, но...

— Но они достаточны, чтобы Вы могли выносить интересные суждения, — закончил за нее Плоидис.

— Я все же не понимаю, почему они могут быть интересны Вам, Ваше Величество, — Иллиандра непонимающе смотрела на него.

— Из наших с Вами немногочисленных бесед мне показалось, что Вы умная девушка, Илли. Вы проницательны и дальновидны, а короли, знаете ли, не привыкли разбрасываться такими людьми.

Иллиандра пожала плечами.

— Я не сомневаюсь, что в Вашем окружении множество людей намного мудрее и опытнее меня. Хотя, разумеется, это большая честь для меня, Ваше Величество, — быстро добавила она.

Король кивнул и продолжил:

— Что касается Вашего предложения... Вам не кажется, что такое нововведение окажется не по душе землевладельцам и наместникам в городах?..

— Большинству из них, Ваше Величество, — Иллиандра согласно кивнула. — Однако это более вероятно принесет пользу Вашей казне, чем просто повышение ставок... а освобождение крестьян от налогов положительно скажется на их настроениях, что также неплохо для Вас. Но всем Вы не угодите... при любом Вашем решении кто-то будет недоволен.

— Это правда, — усмехнулся король. — Ну что ж, спасибо за Ваше мнение.

— А что Вы сами думаете делать, Ваше Величество? — вдруг спросила Иллиандра. — Я не верю, чтобы Вы хотели просто поднять ставки...

Король усмехнулся, оценивающе взглядывая на девушку.

— Это решение мне предложил один из советников, — сказал он. — А я... на самом деле, думал примерно о том же, что предложили Вы. С небольшими вариациями.

— В самом деле? — удивилась Иллиандра. — Что ж, я польщена, Ваше Величество.

Плоидис кивнул с легкой улыбкой.

— Как Диадра? — вдруг спросил он. — Она больше не видела этих опасных снов?

— Нет, слава Богам, — ответила Илли.

— Надеюсь, больше этого и не случится, ?Плоидис поднялся с кресла. — Что ж, Илли, спасибо Вам за приятную беседу... надеюсь, Вы не откажете мне в удовольствии провести и другие.

— Конечно, Ваше Величество, — Иллиандра тоже встала. — Благодарю Вас за эту честь.

"Хоть я и не понимаю, что Вы нашли во мне, — добавила она про себя. — Какой из меня собеседник королю..."

Было приятное позднее утро, когда Диадра в одиночестве прогуливалась по королевскому парку. Иллиандру с вечера мучила мигрень, и она предпочла остаться в постели. Диадра наслаждалась теплыми солнечными лучами, когда вдруг увидела Плоидиса, спускавшегося по ступеням к фонтану. Он тоже заметил ее, слегка улыбнулся и направился в ее сторону. Диадра удивилась, увидев, что он был в костюме для верховой езды.

— Доброе утро, Диадра, — улыбнулся он.

— Доброе утро, Ваше Величество, — от Плоидиса не укрылся ее удивленный взгляд, когда она оглядывала его одеяние.

— Сегодня у меня выдалось свободное время, — пояснил он с улыбкой. — Я собираюсь прокатиться.

— Отличная погода для этого, Ваше Величество, — ответила Диадра.

— Не желаете ли присоединиться ко мне? — вдруг спросил король.

— Я?.. О... да, конечно, Ваше Величество, — Диадра слегка оторопела.

— Замечательно, — улыбнулся Плоидис. — Тогда я велю оседлать еще двух лошадей.

— Двух?.. — не поняла Диадра.

— Разве Иллиандра не с Вами?

— Ах... — Диадра качнула головой. — Ей нездоровится сегодня.

— Что ж, — Плоидис лишь слегка пожал плечами. — Тогда одного будет достаточно. Я буду ждать Вас у конюшен.

— Я только переоденусь, Ваше Величество! — воскликнула Диадра и, быстро присев в реверансе, поспешила к замку.

Она тихо вошла в комнату, стараясь, чтобы Иллиандра не услышала, и торопливо распахнула створки гардероба. Костюм для верховой езды у нее был только один, и совсем не такой, какой ей хотелось бы надеть сейчас... однако выбора у нее не было. Она стала быстро переодеваться, как вдруг дверь, соединявшая их с Иллиандрой комнаты, тихонько скрипнула.

— Ди, ты уже вернулась? — спросила Иллиандра, заглядывая в комнату. — Ой.. ты собираешься ехать верхом? — удивилась она.

— Да, м-м-м... Его Величество пригласил меня присоединиться к нему, — сказала Диадра, скрывая досаду.

— Что?... — Иллиандра широко раскрыла глаза, а потом вдруг улыбнулась. — Ди, это здорово!

— Ты правда так думаешь?.. — удивилась Диадра.

— Конечно! Знаешь, Ди, сейчас мне кажется, что я, возможно, ошибалась насчет него. Он хороший человек...

— Илли, послушай, одолжи мне свой костюм. Этот совсем не идет мне.

— Конечно, Ди! Пойдем.

Иллиандра с радостью поспешила к своему гардеробу.

— Смотри, у меня еще есть отличная шляпка, — крикнула она из своей комнаты.

Диадра постаралась скрыть смущение.

"Ну и что, что он пригласил нас обеих, — подумала она. — Илли-то все равно, она бы поняла".

Тем не менее сказать об этом подруге Диадра так и не решилась.

Иллиандра помогла ей одеться и оценивающе улыбнулась.

— Выглядишь замечательно.

— Спасибо, Илли, — ответила Диадра. — А теперь я побегу, он ждет меня...

Лошади неторопливо шли по широкой дорожке в глубине королевского парка. Плоидис ехал слегка впереди, и Диадра любовалась тем, как легко и уверенно он держался в седле. Король подобрал ей отличного коня, и Диадра чувствовала себя достаточно спокойно, несмотря на то, что нечасто ездила верхом.

— Вам еще снились эти сны, Диадра? — спросил Плоидис, слегка притормаживая коня, чтобы поравняться с девушкой.

— Нет, Ваше Величество, — ответила Диадра. — Я иногда думаю, что это все было случайностью, и мы напрасно обременяем Вас своим присутствием.

— Едва ли Вы можете обременить чем-то полупустой замок с несколькими сотнями слуг, Диадра, — чуть улыбнулся Плоидис. — Поверьте, он привычен к тому, чтобы принимать немалые делегации целыми неделями. На мой взгляд, Вам не стоит покидать Авантус до тех пор, пока госпожа Фрауэр не убедится, что опасность миновала.

— Благодарю Вас, Ваше Величество.

— Вы не устали, Диадра?

— Нисколько.

— Здесь неподалеку есть одно очень красивое место. Я с удовольствием покажу Вам его.

Через несколько минут они выехали на берег тихого, искрившегося на солнце озера. Оно было совсем небольшим и очень уютным, совсем не похожим на те, вдоль чьих ухоженных берегов обычно проходили многолюдные королевские прогулки.

— Здесь просто очаровательно! — восхитилась Диадра. — Мы можем подойти поближе?..

Прямо перед ними был маленький, ветхий причал для одной лодки. Диадра спешилась и, сделав несколько шагов, осторожно ступила на старые бревна.

Внезапно перед глазами у нее потемнело.

...Было раннее утро, солнце едва взошло над горизонтом, и воздух пах свежестью. Она, смеясь, бежала по широкой тропинке и оглядывалась на золотоволосого юношу, без труда догонявшего ее. Еще несколько шагов, и он сжал ее в объятьях и прильнул к ее губам. Она отстранилась и ласково посмотрела на него, а потом сама поцеловала его... И вот они уже сидят на причале, свесив в воду разутые ноги и держась за руки. У нее на голове венок из белых цветов...

— Диадра!!..

Она резко открыла глаза и непонимающе огляделась. Плоидис стоял рядом с ней и был крайне взволнован.

— Диадра, Вы в порядке?..

— Да... — Диадра помотала головой. — Это было видение...

— Видение??..

— Да, — подтвердила она и добавила с досадой: — Ох, я думала, это может быть только во сне... чувствую себя слегка ненормальной.

Плоидис облегченно улыбнулся.

— Все хорошо, раз Вы шутите, — сказал он. — Что Вы видели?

— Ничего особенного, — Диадра пожала плечами. — Юноша из моих снов... он был здесь с девушкой.

— Здесь??..

— Да, — кивнула Диадра. — На этом озере... все было немного по-другому, и в то же время я точно знаю, что это было именно здесь. Однако Роэл говорила, что сны могут отражать события, которые случатся через много лет... так что едва ли это видение может чем-то помочь мне.

— Вам в любом случае следует рассказать об этом госпоже Фрауэр, — сказал Плоидис.

— Разумеется. Я ведь для этого и осталась в Авантусе, — слегка покривила душой Диадра.

— Вы действительно в порядке? — еще раз спросил Плоидис, внимательно глядя на нее.

— В полном. Слава Богам, в этот раз никто не бросался на меня с кинжалом.

Король чуть сжал губы.

— Я думаю, госпоже Фрауэр придется серьезно позаботиться о Вашей безопасности теперь, когда оказалось, что эти опасные видения могут случаться с Вами в любое время. А теперь, вероятно, нам лучше возвращаться. Вам действительно стоит как можно скорее наведаться в Школу Чародейства.

В Авантусе был теплый, солнечный день, и королевский двор собрался на прогулку вдоль дворцовых озер. Ряды его заметно поредели с тех пор, как было совершено нападение на Авантус. Кто-то не выжил той ночью; а многие из оставшихся уехали из столицы в свои поместья, оставив прислугу восстанавливать дома в Авантусе. Не было здесь и графа и графини Белтар с их дочерью Элеонорой. Зато Диадра заметила невдалеке Вуллара с Маден и легонько толкнула в бок Иллиандру.

Та обернулась и взгляд ее наполнился пренебрежением.

— Может, поздороваемся с ними? — спросила Диадра.

— Только если подойдут сами, — холодно сказала Иллиандра.

Маден тоже заметила их, и на ее лице удивление смешалось с отвращением.

— Думаю, они не подойдут, — сказала Диадра, заметив это.

Иллиандра кивнула и отвернулась.

Представление королевской семьи также стало намного короче.

— Его Величество король Плоидис Стер Эдион де Консуэло! Ее Высочество принцесса Иоланта Аолитта Мальен де Консуэло!

Иллиандра отметила про себя, что она чувствовала себя совсем иначе, чем на той, первой прогулке. Элеонора оказалась права, они быстро привыкли ко двору. Все шло по давно отработанной схеме, только король Плоидис теперь больше общался с людьми достопочтенного возраста, чем со своими ровесниками.

Через час пришло время байонта.

— Ну что, Ди, — усмехнулась Иллиандра. — С твоим везением, я уже не сомневаюсь, что тебе удастся потанцевать с королем.

— Надеюсь на это, — весело ответила Диадра.

Иллиандра не ошиблась: Диадра поймала руку короля в предпоследней партии.

— Диадра, — улыбнулся Плоидис. — Похоже, мне каждый раз выпадает удовольствие танцевать с Вами.

— Ну а мне сегодня первый раз выпала удача танцевать с Вашим Величеством, — с улыбкой ответила Диадра.

— Это, вероятно, совсем иначе, чем с Моим Высочеством, — улыбнулся Плоидис.

Внезапно Диадра неловко подвернула ногу и потеряла равновесие — но тут же почувствовала, как руки Плоидиса сжали ее.

— Осторожнее! — сказал он, и на мгновение остановился, однако убедившись, что Диадра в порядке, вновь закружил ее в танце.

Партия закончилась, но Диадра, отпустив Плоидиса, вновь осталась в его плену. То, как он поймал ее... его руки были такими сильными и такими бережными одновременно. Диадра машинально следовала движениям своего последнего партнера, практически не видя его, и раз за разом прокручивала в мыслях то мгновение, стараясь удержать ощущение объятий Плоидиса.

Между тем, король, поймав руку девушки, обернулся и встретился взглядом с Иллиандрой; она, увидев его, казалось, была немного удивлена. Плоидис улыбнулся ей и бережно обхватил за талию. Они танцевали, не говоря ни слова.

Музыка смолкла, и Плоидис, отпустив девушку, сдержанно поцеловал ей руку и слегка прищурил глаза. Он явно делал это непроизвольно, однако уже в который раз Иллиандра понимала, почему Диадра влюбилась в него с первого взгляда — с его первого взгляда на нее...

— Спасибо за танец, Илли.

Иллиандра, улыбнувшись, сделала легкий реверанс и поспешила к Диадре. Та выглядела настолько счастливой, что Иллиандра, не выдержав, рассмеялась.

— Я угадала?..

Диадра кивнула, загадочно улыбнувшись. Иллиандра легко потрепала подругу по плечу и взяла за руку.

— Нам стоит поторопиться, иначе пропустим катания.

В лодки садились по трое. Гребцы помогали девушкам спускаться на качавшиеся суденышки и бережно усаживали их на мягкие сиденья. Иллиандра и Диадра очутились в лодке с малознакомой, но приятной девушкой, и завели привычную легкую беседу.

Лодки не спеша двигались вдоль берега; лишь только завидев их, лебеди стайками сгрудились возле катающихся, и девушки, смеясь, кормили их из стоявших в лодке корзинок.

— Вот попрошайки! — умилялась Диадра и, улучив момент, погладила лебедя по голове. Он извернулся и тут же начал снова тыкаться клювом ей в ладонь. Девушки рассмеялись.

Иллиандра тоже с удовольствием кормила птицу, неотступно следовавшую за лодкой, как вдруг ветер донес до нее чье-то восклицание, заставившее ее выронить крошки на воду.

— ... убить короля намного проще!

Иллиандра резко выпрямилась и посмотрела в ту сторону, откуда донесся голос. На берегу стояли двое мужчин. Один из них, нахмурившись, поймал взгляд девушки, но тут же резко отвел глаза. Второй, совсем молодой, стоял, вперив взор в землю, словно был чем-то пристыжен. Иллиандра следила за ними взглядом до тех пор, пока они не остались позади. Она узнала одного из них: это был приближенный короля, граф Делтон.

— ... Илли! Ты меня слышишь?

— Что? — Иллиандра повернулась к подруге, звавшей ее.

— Ты в порядке? — Диадра весело смотрела на Иллиандру. Она явно ничего не слышала. Иллиандра быстро перевела взгляд на третью девушку и на гребца. Все вели себя как ни в чем ни бывало.

— Да, — Иллиандра улыбнулась. — Все хорошо.

Катания окончились, и Иллиандра с трудом сдерживала себя, ожидая, когда наступит их очередь сойти с лодки; лишь только ступив на землю, она извинилась перед Диадрой и нырнула в толпу, пытаясь высмотреть короля. Она нашла его довольно быстро: он стоял под раскидистым деревом с несколькими молодыми людьми и вел спокойную беседу. Иллиандра остановилась в некотором отдалении, не зная, как действовать дальше. Внезапно Плоидис заметил ее. Он смотрел на нее лишь мгновение, а потом извинился и, отделившись от группы, не спеша приблизился к ней.

— Что с Вами, Илли? — тихо спросил он. — У Вас такой напуганный вид...

— Мне нужно обязательно поговорить с Вами после прогулки, Ваше Величество, — ответила она также тихо. — Это очень важно.

Плоидис ни капли не изменился в лице и лишь кивнул:

— Буду ждать Вас у себя в кабинете, — и снова прищурив глаза, едва заметно улыбнулся ей и добавил: — Что бы это ни было, Илли, не волнуйтесь так. У Вас все на лице написано.

Она секунду ошарашенно смотрела на него, затем смутилась и постаралась принять беспечный вид. Плоидис улыбнулся ей уголками губ и на мгновение задержал ее взгляд, а потом развернулся и направился обратно к юношам, стоявшим неподалеку.

Иллиандра нашла Диадру болтавшей с их новой знакомой.

— В чем дело, Илли? Куда ты исчезла?

— Ничего, Ди... я потеряла заколку тут неподалеку...

— Нашла? — с участием спросила подруга.

Илли кивнула и раскрыла ладонь.

— Давай помогу тебе вернуть ее на место, — предложила Диадра.

Иллиандра улыбнулась и постаралась вести себя как можно беззаботнее.

— Спасибо, Ди.

Вернувшись с прогулки, Иллиандра тут же поспешила в кабинеты короля. Плоидис уже ждал ее там.

— Входите, Илли, — сказал он, опускаясь в кресло. — Что случилось?

— Ваше Величество... кто-то хочет Вас убить, — взволнованно произнесла Иллиандра с порога.

— Неужели? — Плоидис остался спокоен. — С чего Вы взяли?

— Я слышала.

Король приподнял бровь.

— И кто же сказал во всеуслышанье, что хочет убить меня?..

Иллиандра нахмурилась.

— Я говорю правду, Ваше Величество. Мы катались на лодках, и я слышала, как какой-то молодой человек сказал... "убить короля намного проще". Да, именно так.

— Вы знаете его?

— Нет. Но я знаю того, с кем он говорил. Это был граф Делтон.

Плоидис вскинул глаза на девушку.

— Делтон?..

Иллиандра пристально смотрела на короля.

— Да.

Плоидис вздохнул и встал.

— Илли, я попрошу Вас не волноваться больше по этому поводу, — сказал он мягко.

— Что?.. Но...

Король подошел к ней и осторожно взял ее руку.

— Я благодарен Вам за то, что Вы переживаете за мою жизнь, — сказал он, глядя ей в глаза. — Однако я сам разберусь с этим.

— Но ведь Вам грозит опасность... — начала она. — Нужно немедленно...

Плоидис сильнее сжал ее руку и поднял ее к себе, стремясь поймать ее взгляд.

— Илли.

Она осеклась и взглянула на него.

— Выслушайте меня, — сказал король. Он отпустил ее и, отойдя к окну, тихо спросил: — Вы знаете, как часто королям угрожают? Думаю, не знаете. Это случается практически постоянно. Очень многие люди считают себя могущественными и властными... и достаточно защищенными для этого. Если король слаб, он боится этих угроз и стремится избежать их, подчиняясь желаниям своих подданных. Если он силен, он игнорирует угрозы. Если он умен, он действует так, чтобы люди не стали угрожать ему. Как Вы думаете, каков я?

Иллиандра подумала и сказала:

— Вы сильны и умны?..

Плоидис улыбнулся и покачал головой.

— Я молод, Илли, — сказал он. — И я еще только должен показать людям, какой я король, — он обернулся к девушке. — Я прошу Вас, не переживайте из-за того, что слышали. Те, кто угрожает королю, обычно доносят до него свои требования прежде, чем убивать его. И чаще всего прибегать к убийству им наименее выгодно. Эта фраза ровным счетом ничего не значит. Ее контекст мог быть любым... они могли говорить не о себе, в конце концов. Вы не знаете этих людей. Я знаю Делтона всю свою жизнь. Он хороший человек, и я доверяю ему.

— Но можно ли доверять настолько?..

Плоидис улыбнулся и вновь подошел к ней.

— Вы ведь доверяете мне?

Иллиандра растерялась.

— Конечно.

— Тогда верьте тому, что я говорю Вам. Я обещаю, что буду в безопасности.

Иллиандра вдруг опустила глаза.

— Простите, Ваше Величество, — сказала она. — Я отняла у Вас время... и зря побеспокоила Вас.

— Вовсе нет, Илли, — мягко сказал он. — Мне кажется, Вы беспокоились больше меня сегодня.

Иллиандра чувствовала себя глупо. Действительно, из чего она раздула такую бурю?.. У него столько проблем на плечах, а он вынужден объяснять маленькой девочке, что ей не нужно за него бояться... Иллиандра виновато взглянула на короля и еще раз сказала:

— Простите... с Вашего позволения, — и присев в реверансе, она быстро покинула королевский кабинет.

Двери за ней закрылись, а Плоидис еще какое-то время смотрел ей вслед, мягко улыбаясь.

"Спасибо, Илли", — подумал он. Потом лицо его сделалось привычно бесстрастным, и он, позвонив в колокольчик, коротко сказал появившемуся лакею:

— Вызовите ко мне графа Делтона.

В последующие несколько недель Плоидис часто звал к себе Иллиандру. Он спрашивал ее мнение обо всем, от новых указов до небольших рутинных дел, указывал ей на то, в чем она ошибалась, вынуждал ее спорить с ним, доказывая свою точку зрения. Иллиандра все еще не понимала, почему он тратил на нее столько времени, но постепенно стала привыкать к их беседам и все меньше задавалась этим вопросом.

Между тем, она стала все чаще замечать, как на прогулках множество девушек, словно невзначай, принимали соблазнительные позы и стреляли в короля томными взглядами из-под длинных ресниц. Иллиандра с удивлением поняла, что это сильно раздражало ее, однако она также замечала, что король общался со всеми ровно, не выказывая никому предпочтения. И только поймав в толпе ее взгляд, он отвечал слегка прищуренным взором и едва заметной мимолетной улыбкой. Движение это было столь незаметным, что Иллиандра даже не была уверена, что она не выдумала его. Однако когда это же наблюдение ей заметила и Диадра, Илли тут же возразила ей:

— На тебя он смотрит точно также.

— Да, но с тобой он проводит намного больше времени, — настаивала Диадра.

— Ах, Ди, он просто говорит со мной о делах, — ответила Иллиандра.

Диадра неопределенно пожала плечами и не ответила; Иллиандра тронула подругу за плечи и заглянула в лицо.

— Ди, ты что? — непонимающе спросила она. — Ты, что, ревнуешь? Ко мне??

Диадра наконец подняла на нее глаза.

— А что, Илли? Ты нужна ему гораздо больше, чем я. Ты умная и знаешь толк в политике.

Иллиандра неловко рассмеялась.

— Ты думаешь, мужчинам нужны такие, как я? Ди, глупая, забудь это, — она улыбнулась. — Ну неужели ты не понимаешь?.. Ведь он и меня постоянно о тебе спрашивает, — вдруг соврала Иллиандра.

— Правда? — недоверчиво покосилась на нее Диадра. — И что же ты говоришь ему обо мне?..

— Что ты замечательная девушка, — ответила Иллиандра, слегка краснея.

Диадра вздохнула.

— Спасибо. Ладно, Илли, пойдем.

Иллиандра кивнула и поспешила вслед за подругой. Она сама не знала, зачем вдруг соврала ей, зачем сама вселила в нее необоснованную надежду. Диадра ведь так ранима... и так влюблена в него. Иллиандра тряхнула головой. Зачем она себя обманывает? В глубине души она прекрасно понимала причину, однако все еще боялась признаться самой себе, что ей нравилось проводить время с королем и ей совсем не хотелось уступать подруге эти моменты. И в то же время, она чувствовала себя виноватой за то, что делает это, зная, как Диадра относится к Плоидису. Но нет, нет — Илли твердо знала, что она ни за что не позволит себе украсть его у Диадры. Она никогда не пойдет на такое предательство.

— ...Восхитительная погода сегодня, не так ли?

— О да, Ваше Величество, — ответила Иллиандра, с наслаждением вдыхая свежий утренний воздух дворцовых аллей. Он пах листвой и солнцем. — Было бы преступлением сейчас запираться в кабинетах, даже при Вашей занятости.

— Сегодня в полдень я принимаю посла из Шамбрена, — ответил король и улыбнулся. — Поверьте мне, Илли, перед этой встречей стоит освежить голову. Посол человек не из легких.

— В самом деле? — Иллиандра удивленно усмехнулась.

— Шамбрен маленькое государство. У него мало ресурсов, мало людей. Тем не менее, король Дамарьен считает, что агрессивные переговоры — ключ к их успеху и упорно закрывает глаза на то, что большинство из нас не разделяют его точку зрения, — Плоидис улыбнулся и взглянул на Иллиандру.

— И что же Вы хотите получить от них? — спросила она, внимательно глядя в его глаза.

Король качнул головой.

— Ничего. Шамбрен хочет пересмотреть торговый договор... они мечтают отменить пошлины на свой главный и почти единственный товар.

— Шелк.

— Да, — кивнул король с улыбкой.

— Но ведь Вы можете с легкостью диктовать им свои условия. Едва ли они захотят потерять такого партнера, как Авантус.

— До определенной степени Вы правы, Илли. Однако нужно все же чувствовать границу. Даже Шамбрен может воспротивиться, если слишком настойчиво перегибать палку.

— Бесспорно, Ваше Величество, — Иллиандра досадливо отмахнулась от ленточек, щекотавших ее плечо. Бант на ее рукаве распустился, превратившись из милого украшения в небрежный беспорядок, и Иллиандра еще более сконфузилась, осознав, что не представляет, как поправить его в присутствии короля.

Плоидис усмехнулся.

— Позволите мне, Илли?

Она удивленно подняла взгляд.

— Разумеется, Ваше Величество.

Волнительный озноб пронзил ее, когда он на мгновение коснулся ее плеча, подбирая ленты. Его пальцы, затянутые в белые перчатки, принялись завязывать бант — и Иллиандра неожиданно отчетливо осознала, насколько близко он был к ней в этот миг. Его мягкое прикосновение казалось таким интимным... Она завороженно рассматривала его опущенные бархатные ресницы, проследила взглядом изгиб его бровей...

Он поднял на нее глаза и улыбнулся.

— Вот и все.

Иллиандра мгновенно одернула себя, натянув на лицо вежливую маску.

— Благодарю, Ваше Величество.

О Боги, только бы он не заметил ее смятения...

Они двинулись дальше по аллее, и Иллиандра, старательно сдерживая взволнованное дыхание, молилась, чтобы свежий утренний воздух согнал краску с ее щек.

Она влюблялась в него — теперь она ясно понимала это. С каждым днем она узнавала его все ближе, и ей все труднее становилось помнить о том, кем он был на самом деле. Он рассказывал ей о своей работе так, словно это было обычное, ничем не выдающееся занятие; он спрашивал ее мнение и без надменности выражал свое, и Иллиандра, затаив дыхание, слушала его речи, с удивлением и неверием открывая в нем человека столь глубокого, благородного, чуткого, что невольное восхищение им все глубже пронизывало ее сердце. Она с печалью сознавала, что в самом деле оказалась немногим разумнее Диадры, влюбившейся в него с первого взгляда.

Теперь, в конечном счете, и ее сердце принадлежало ему.

— Вы хотели бы услышать мой разговор с послом? — неожиданно спросил король, и Иллиандра удивленно воззрилась на него.

— Что?..

Плоидис усмехнулся.

— Я мог бы оставить Вас во внутреннем кабинете, если Вам это будет интересно.

Иллиандра остановилась.

— Ваше Величество, — она внимательно смотрела на него. — При всем уважении, боюсь, я все же не совсем понимаю Вас. Для чего Вы делаете все это?

— Делаю что, Илли?

— Учите меня политике. О Боги, ведь я совсем недостойна этого, и я совершенно не понимаю, какая Вам польза от меня...

Король чуть сощурился и улыбнулся уголками губ.

— Но Вы предполагаете, что я все же вижу какую-то пользу в этом.

— Очевидно, в любом Вашем действии есть смысл, Ваше Величество, — слегка пожала плечами девушка.

— Я рад, что Вы так считаете, — усмехнулся король и чуть серьезнее продолжил: — Возможно, чуть позже Вы поймете мои основания. А сейчас позвольте лишь напомнить Вам, что не так давно Вы сами предложили мне дружбу.

Иллиандра усмехнулась.

— Вы, должно быть, шутите, Ваше Величество. Я вполне сознаю, что даже в тех обстоятельствах мое предложение было весьма наивным. И я тем более не могу думать, что Вы воспринимаете его всерьез теперь.

Плоидис улыбнулся.

— Отчего нет?

Иллиандра посмотрела на него.

— Оттого, что Вы король.

Он усмехнулся.

— Я знал, что Вы так ответите. Но поверьте, Илли, это лишь умножает ценность Вашей искренности для меня.

Она с трепетом встретила его пронзительный взгляд; он же, мягко сощурившись, произнес:

— Нам лучше вернуться в кабинеты, если Вы хотите присутствовать при разговоре. Посол скоро прибудет; он не должен увидеть Вас.

Иллиандра чуть улыбнулась.

— Конечно, — она запнулась на мгновение, потом тихо добавила: — Благодарю Вас, Ваше Величество.

В один из следующих дней Иллиандра уже привычно вошла в кабинет короля и застала Плоидиса сильно расстроенным.

— Простите, Ваше Величество, я не вовремя? — спросила она, останавливаясь в дверях. — Я зайду позже.

— Нет, Илли, останьтесь, — возразил король.

— Что-то случилось? — тихо спросила она, подходя ближе. — Вы выглядите... смятенным.

Плоидис ответил не сразу.

— Я случайно наткнулся на старые письма моего отца, — сказал он наконец. — К моей матери.

— Ох, — Иллиандра присела в кресло, не зная, что сказать.

— Знаете, Илли, ведь мне очень не хватает его, — вдруг тихо сказал Плоидис, вглядываясь в пейзаж за окном.

— Расскажите мне о нем, — попросила Иллиандра. Плоидис взглянул на нее и улыбнулся.

— Он был замечательным человеком, — начал он. — Справедливым, целеустремленным. И у него была потрясающая сила воли, это всегда восхищало меня в нем. Мне кажется, ничто не могло сломать его. Даже я чувствовал себя... защищенным рядом с ним, не говоря уже о том, какую веру он мог вселить в свой народ. Но кроме этого, он был замечательным отцом. И я знал, что он по-настоящему любил меня... и уважал. И гордился мной, — Плоидис вздохнул. — Это очень много значило для меня. Он был примером для подражания... не каждый отец может стать таким для своих детей. Чаще мы отмечаем в родителях те качества, которые не хотели бы повторить, — Плоидис помолчал немного и продолжил. — А теперь оказывается, что он был еще и романтиком. Брак с Аолиттой был чистой воды политикой, а вот моя мать... Помнится, он рассказывал мне, что она была его первой любовью, но он никогда не говорил мне, насколько он был влюблен. Эти письма тронули меня, — сказал Плоидис с печальной улыбкой. — Я увидел его таким, каким он был в моем возрасте... таким, каким никогда не видел его сам. Это всегда так странно, осознавать, что твои родители когда-то тоже были молоды, чувствовали так же ярко, и совершали те же ошибки, и так же были уверены в том, что они — первопроходцы на этом пути, хотя эта дорога уже была исхожена миллионы раз до их появления, — Плоидис взглянул на Иллиандру. Она внимательно слушала его, и глаза ее были полны участия и понимания. Однако король вдруг нахмурился: — Простите, Илли, я, похоже, забыл, зачем Вы пришли сюда. Думаю, нам пора заняться делами.

— Конечно, как Вы пожелаете, — сказала Иллиандра и тихо добавила: — Вы можете доверять мне, Ваше Величество. Я никогда не предам Вашего доверия.

Плоидис сощурившись посмотрел на Иллиандру.

— Я знаю, Илли, — мягко сказал он и обратился к стопке бумаг, лежавших перед ним. — Но давайте все же перейдем к делу. Нам многое предстоит обсудить сегодня.

Глава 10. Любовь короля

— Ди, перестань вертеться. Я неровно заколю тебе локон, — Иллиандра уже больше часа сооружала на голове подруги высокую вечернюю прическу к балу в честь дня рождения принцессы Иоланты.

— Я не могу столько сидеть не двигаясь, — пробурчала Диадра, впрочем, выглядела она довольной. — К тому же, Илли, ты сама не успеешь собраться.

— Какая разница. Ведь это ты хочешь покорить сердце короля, а не я, — легкая тень облачком пробежала по лицу Иллиандры, но тут же исчезла, не успев даже отразиться в зеркале. — Ой, извини, я уколола тебя? У меня рука дрогнула.

— Ничего, — ответила Диадра, разглядывая свое отражение. Иллиандра долго подбирала ей платье и украшения к нему, прежде чем остановилась на том, что ей действительно понравилось. Диадра же одобрила выбор подруги с первого взгляда, отметив, что у Иллиандры был отменный вкус.

— Ну все, — сказала Иллиандра, отходя на шаг и любуясь своей работой. — Сейчас еще только немного пудры и кармина — и никто не устоит перед тобой, будь он хоть трижды королем.

— Илли, — смущенно проговорила Диадра, заливаясь краской.

Иллиандра усмехнулась, но на мгновение в ее глазах блеснул грустный огонек. "Зачем я вновь делаю это?.. — виновато подумала она. — Ох, Ди, милая, прости меня... я так запуталась. Я знаю, как ты обидишься, если узнаешь, что я чувствую к нему... а между тем, какая разница?.. Мы обе живем лишь напрасными надеждами... он ведь король, Ди. Он король. Кто мы для него?.. Всего лишь две провинциальные девушки, которые по случаю слишком надолго загостили в его дворце..."

Иллиандра быстро оделась и, почти не глядя в зеркало, нарочно небрежно заколола волосы.

"Вот так, — злобно сказала она себе. — В таком виде можешь и не надеяться, что он обратит на тебя внимание".

— Эй, Илли, что ты сотворила у себя на голове? — спросила Диадра, подходя к ней и вытаскивая из ее волос все заколки. — Садись, я сделаю тебе нормальную прическу.

— Ди, зачем ты это сделала? — расстроено проговорила Иллиандра. — У меня была хорошая прическа.

— У тебя волосы торчали в разные стороны, — ответила Диадра, беря в руки расческу. — Или ты ослепла, или перетрудилась над моей головой.

Диадра постаралась на славу, но Иллиандре это не принесло радости.

— Илли, что с тобой? — заботливо наклонилась к ней Диадра.

— Что? — Иллиандра вздрогнула, но тут же улыбнулась. — Все в порядке, Ди. Просто задумалась, — Иллиандра встала. — Давай я тебя накрашу.

Бал был не очень пышным — после нападения на Авантус денег все еще было немного, да и те король хотел потратить на более разумные цели. Тем не менее, шампанское и музыка делали свое дело: к полуночи веселье было в самом разгаре.

Иллиандра танцевала вальс с Плоидисом. Она дала себе слово, что не будет танцевать с ним больше одного танца — и тем не менее, это был уже третий, и она чувствовала, как трясина отчаяния все больше затягивает ее. Зачем, зачем она позволяет себе это?.. Как же должна она справиться с этими глупыми чувствами, когда видит так близко его теплые глаза?..

— Вам уже наскучили танцы, Илли? — спросил вдруг Плоидис, и Иллиандра удивленно подняла брови.

— Вовсе нет, Ваше Величество. Отчего Вы так решили?

— Мне показалось, Вы выглядите немного отрешенной. Что-то случилось?..

— Нет, отнюдь, — Иллиандра улыбнулась. — Я прекрасно провожу время.

Плоидис улыбнулся уголками губ.

— Что ж, простите. Вероятно, мне показалось.

— Вероятно, Ваше Величество.

Танец закончился, и Плоидис, поцеловав девушке руку, задержал на ней проницательный взгляд.

— Не грустите, Илли, — тихо сказал он и, внимательно глядя ей в глаза, добавил: — Если захотите поделиться чем-то, я к Вашим услугам.

Иллиандра ошарашенно взглянула на него, и только когда он, улыбнувшись, отпустил ее руку, запоздало произнесла, присаживаясь в реверансе:

— Благодарю, Ваше Величество...

Лишь только он скрылся из виду, как Иллиандра, развернувшись, поспешила к стеклянным дверям длинного балкона, где стояли, кутаясь в покров ночи, лишь несколько пар. Ей было душно, щеки горели.

"Глупо, как же глупо, — с досадой подумала она, опершись ладонями на каменную балюстраду и подставив лицо прохладному ночному воздуху. — Влюбиться в человека, в которого давно влюблена подруга... в человека, который выделил тебя из толпы, предложив неплохую дружбу... зачем, зачем же разрушать все это, Илли? Пойми же наконец, он король... ни ты, ни Диадра никогда не будете ему достойной парой. А ты из-за своих бессмысленных чувств можешь вскоре потерять их обоих..."

Иллиандра бросилась обратно в зал, но, не останавливаясь, направилась к выходу. Внезапно перед ней возникла Диадра.

— Илли, вот ты где! Я тебя потеряла.

— Да... — рассеянно пробормотала Иллиандра. — Ди, я выйду. Мне душно.

— Ты плохо себя чувствуешь? Может быть, выпила лишнего?

— Наверное, — Иллиандра помнила, что пригубила шампанское, лишь когда все гости поздравляли принцессу Иоланту. — Я прогуляюсь немного и вернусь, хорошо?

— Ладно. Знаешь, Илли... напрасно ты старалась, — грустно добавила Диадра. — Он не смотрит на меня.

— Ди... — устало проговорила Иллиандра.

— Ладно, беги, — сказала Диадра. — А то ты того гляди упадешь в обморок.

Иллиандра не возвратилась на бал — так и не нашла в себе силы. Вместо этого она вернулась к себе в комнату и тяжело опустилась на софу. Как же она допустила это? Как могла позволить себе влюбиться в него — влюбиться в короля?

Иллиандра безучастно подошла к зеркалу и вгляделась в отражение. Темные волосы, изогнутые черные брови, выразительные глаза. Ее черты чуть более резкие, чем у Диадры, но они строги и красивы.

Неважно, все равно — она не должна была позволять себе этого!

Иллиандра медленно разделась и распустила волосы, старательно стирая с лица косметику. Теперь она точно не сможет вернуться на бал. Эта мысль заставила ее вздохнуть с некоторым облегчением. Она выстроила стену, отгородившую ее на время от подруги и любви, оставив наедине со своими мыслями.

Она всегда считала себя сильнее Диадры, всегда помогала ей преодолевать невзгоды и решать проблемы, какими бы разными они ни бывали. Она уже настолько привыкла к этому, что редко просила у Диадры совета, считая, что именно она в их дружбе покровительствовала. И вот теперь она хотела бы спросить у кого-то совета — и не могла. Ей нужно было опять решить все самой, без помощи, без подруги.

"Ах Диадра, милая Диадра, прости меня... я не хотела влюбляться в него, клянусь, я пыталась запретить себе. Но, видимо, я, все-таки, слишком слаба..."

Иллиандра взглянула на свечи, пламя которых колебалось от легких дуновений воздуха. Потом взяла перо и вывела на листе бумаги:

"Плоидис"

Она долго еще сидела, выводя линии аккуратно, медленно, старательно, обводя его имя и заключая его в чернильное сердце, потом пририсовывая зачем-то листья, цветы, стрелы, языки огня. Она хотела бы, чтобы все ее чувство к нему вылилось сейчас на лист бумаги и никогда больше не возвращалось в ее сердце. Она раз за разом окунала перо в чернила и продолжала рисовать; ее темные волосы золотились в неярком свете свечей, пеньюар чуть приспустился с плеча и лег складками по ее фигуре.

Она закончила, когда луна уже светила в ее окно — значит, было далеко за полночь. Иллиандра несколько мгновений рассматривала рисунок, потом положила его на столик рядом с кроватью и забралась на высокую постель.

"Завтра порву, — решила она. — И рисунок, и свои чувства".

Впрочем, уверена она была только в первом.

На следующий день Иллиандра, проснувшись, первым делом порвала рисунок на мелкие кусочки.

"Вот и все", — твердо сказала она себе. И тут же подумала о Плоидисе.

Одевшись, она заглянула к Диадре и с удивлением заметила, что ее комната пустовала. Иллиандра нахмурилась и поспешила к завтраку. Войдя в небольшую гостевую столовую, Иллиандра тут же заметила подругу и поторопилась присоединиться к ней.

— Доброе утро, Ди! — улыбнулась она, но Диадра, обернувшись, смерила ее холодным взглядом и лишь потом произнесла:

— Здравствуй, Илли.

Иллиандра осталась стоять, растерянно хлопая глазами.

— Ди, что-то случилось?

— Вовсе нет.

— Ты в порядке?

— Конечно.

— Я же вижу, что нет.

— Ты хочешь говорить об этом за завтраком? — вновь обернулась к ней Диадра, и у Иллиандры внутри все свернулось в тугой узел от ее взгляда.

— Ди...

— Потом, Илли.

Иллиандра не притронулась к еде, ожидая лишь, когда Диадра закончит, та же не торопилась и, казалось, вовсе не замечала Иллиандру. Наконец она решила, что можно закончить эту пытку, и, встав из-за стола, проговорила:

— Ты поела, Илли? Пойдем.

Они молча шли по коридорам, не смотря друг на друга, и Иллиандра чувствовала, как камень ложится ей на сердце.

"Что могло случиться?" — отчаянно думала она.

Наконец Диадра не выдержала и затащила Иллиандру в какую-то небольшую залу. Притворив дверь, она с плохо скрываемым раздражением воззрилась на подругу, но не говорила ни слова. Иллиандра какое-то время стояла в замешательстве, потом робко спросила:

— Что не так, Ди? Почему ты вдруг так резка со мной?..

— Ты любишь его, — проговорила Диадра холодно.

— Кого??

— Плоидиса.

Иллиандра помрачнела.

— Вот! — взвилась Диадра, удивленная и раздраженная молчанием подруги. Ведь она должна была все отрицать, рассмеяться на худой конец... — Вот! И ты еще спрашиваешь, что не так?? Да ты любишь его!!

— Как ты догадалась? — тихо спросила Иллиандра.

— Я видела рисунок.

Иллиандра резко подняла глаза.

— Рисунок?..

— Ты так и не вернулась вчера на бал, и я зашла к тебе ночью, чтобы убедиться, что ты в порядке, — холодно произнесла Диадра. — Я волновалась за тебя, Илли. А нашла этот рисунок.

— Как ты вошла? Я ведь запирала дверь.

— У нас смежные комнаты, Илли.

Иллиандра не отвечала. Они молчали несколько мгновений, потом Диадра произнесла:

— Илли, но как же ты могла?

— А что я могла? — Иллиандра подняла глаза, и в ее тоне послышались горькие нотки. — Ди, я ведь никогда не выдала бы себя ни словом, ни действием. Да, я люблю его, люблю, потому что ни разу за свою жизнь не встречала человека, подобно ему сочетающего в себе столько ценимых мною качеств. Люблю, и полюбила его не с первого взгляда, не за внешнюю красоту, но за его силу и стремление, за то, что нельзя увидеть сразу, за его внутренний мир...

— Но и я его люблю не лишь за внешность! — обиженно возразила Диадра, и Иллиандра осеклась. Зачем она говорит все это?..

— Я не спорю, — тихо согласилась она. — Ди, прости, я...

— И давно у вас роман? — Диадра отвела взгляд.

— Роман??.. — Иллиандра изумленно взглянула на подругу. — Ди, милая, ну о чем ты?.. О Боги, пойми же наконец, ведь он король...

— И что с того? — Диадра раздраженно обернулась.

— То, что мы не чета ему, Ди, — тихо ответила Иллиандра. — Ни ты, ни я.

— Неужели?! — вспылила вдруг Диадра. — Поэтому, наверное, ты проводишь с ним кучу времени, убеждаешь меня, что все, что вас связывает, это работа, а сама тайком опутываешь его...

— Я вовсе не опутывала его, Ди! — сорвалась Иллиандра.

— А чем же ты занималась?!..

— По-моему, Иллиандра просто искренне старалась быть мне другом, — сказал Плоидис, входя в залу.

Девушки вздрогнули. Иллиандра, с ужасом взглянув на него, в следующий миг сокрушенно опустила голову и в отчаянии закрыла глаза.

О Боги, он слышал ее... это конец.

Не смея поднять глаз на короля, она пробормотала невнятные извинения и поспешила к выходу из залы, но Плоидис остановил ее, тронув за плечо, и девушка отшатнулась, как от огня.

— Диадра, оставьте нас, — сказал Плоидис, бросая на нее взгляд, не допускающий возражений.

— Не нужно, — Иллиандра попыталась протестовать. Куда же в один миг подевалась вся ее хваленая сила?..

Диадра, выдержав взгляд короля, молча повернулась и тяжелыми шагами вышла из залы, закрыв за собой высокую дверь.

Плоидис указал Иллиандре на проход в противоположном конце залы, ведший в небольшую комнатку. Они прошли туда, и король плотно закрыл дверь. Потом повернулся и заглянул девушке в лицо. Та подняла глаза, уже вновь почти совладав с собой, и натянуто улыбнулась:

— Ваше Величество, я прошу Вас, простите меня за то, что слышали, — сказала она, стараясь, чтобы голос ее звучал бодро. — Поверьте, я сознаю, кто Вы, и я никогда не посмею питать никаких надежд... Я бесконечно уважаю Вас, и, если Вы позволите, я все еще смею надеяться по-прежнему остаться Вам другом.

Плоидис лишь улыбнулся, мягко глядя на нее:

— Илли, я ведь тоже неплохо Вас знаю. Бросьте притворяться.

— Чего же Вы хотите? — спросила она, и голос ее дрогнул. — Чтобы я признавалась Вам в любви? По-моему, это бессмысленно.

— Вы уже довольно выразительно признались мне в любви. Мне этого достаточно.

— Ваше Величество, прошу Вас, будьте милосердны, — взмолилась Иллиандра. — Видят Боги, я никогда не сказала бы Вам об этом...

— Илли, — мягко оборвал ее Плоидис, подходя чуть ближе. — Но Вам и не нужно было говорить.

Она не поняла вначале, но потом вдруг глаза ее расширились от отчаяния.

— Вы... знали?.. — жалко спросила она. — И что же, выходит... смеялись надо мной?..

— Смеялся?? — Плоидис посмотрел на нее удивленно. — Простите, Илли, но я не могу понять, когда я мог дать Вам повод считать меня столь высокомерным и горделивым ослом.

— О нет, Ваше Величество, — испуганно спохватилась Иллиандра. — Я вовсе не имела в виду...

— Тогда отчего же Вы считаете, что я способен обратить внимание на женщину, только если на ее голове покоится увесистая корона?

— Я... я лишь сказала, что Ваш статус не позволит Вам...

— И Вы настолько убеждены в Вашей странной теории, — продолжил Плоидис, делая еще шаг к ней и неожиданно оказываясь совсем близко, — что даже не можете заметить, насколько сильно я в действительности в Вас влюблен.

— Плоидис!.. — Иллиандра осеклась, поняв, что назвала короля по имени, и испуганно сделала шаг назад, но он вмиг настиг ее и сжал в своих объятьях. Его имя, сорвавшееся с ее губ, звенело у него в ушах.

— Не бойся, Илли. Ну, чего ты боишься?..

— Не нужно, Ваше Величество, прошу Вас, — она испуганно смотрела на него, упираясь ладонями в его плечи. — Не нужно... как же Диадра? Она ведь тоже влюблена в Вас...

— Она влюблена в образ, а не в меня, — возразил Плоидис. — И поверь мне, она не единственная. Но только ты знаешь меня настоящего, потому что я позволил тебе увидеть себя таким, я хотел, чтобы ты увидела.

— Но почему я?.. — тихо спросила Иллиандра.

Плоидис мягко улыбнулся.

— Я ведь уже сказал. Потому что я люблю тебя, Илли.

Иллиандра застыла, глядя в его бархатные глаза, так, словно только что наконец осознала смысл его слов. Не может быть — он любит ее... Плоидис внезапно притянул ее к себе и осторожно коснулся губами ее губ — и мир вокруг Иллиандры в один миг закружился от его прикосновений.

О Боги!.. Он, все это время казавшийся ей почти божественно недоступным, сейчас вдруг оказался так близко — и теперь этот непривычный, терпкий вкус его нежных губ сводил ее с ума... И неужели всего несколько месяцев назад она могла подумать о нем, будто он мог играть с Диадрой...

— ...Нет, — сказала Иллиандра, резко отстраняясь. — Ваше Величество, я не могу... я не стану предавать ее.

Плоидис с трудом подавил стон.

— Разве это предательство — быть с тем, кого любишь?..

— Это предательство, быть с тем, кого любит подруга, — сказала Иллиандра. — Я ведь... я сама убеждала ее в Вашем интересе к ней... я пыталась лишь избежать ее ревности, скрыть от нее свои чувства... но теперь получается, что я обманывала ее, чтобы вместо нее быть с Вами. Это предательство, или Вы все еще можете назвать это по-другому?

— Илли, — мягко прошептал Плоидис, глядя ей в глаза. — Просто подумай... пошла бы Диадра на такие жертвы ради тебя?

— Какая разница? Важно, что я не могу сделать этого с ней.

Плоидис вздохнул и внезапно отпустил ее.

— Что ж, это твой выбор, Илли, — сказал он. — Я не буду настаивать долее.

— Простите меня, — прошептала Иллиандра, испуганно взглядывая в его глаза, но Плоидис качнул головой.

— Не за что просить прощения, Илли. Что бы ни случилось, я всегда буду тебе другом. Помни об этом.

Он повернулся и вышел, закрыв за собой дверь.

Иллиандра, не шевелясь, смотрела ему вслед.

Она оттолкнула его.

О Боги, она его оттолкнула...

Иллиандра вдруг едва слышно всхлипнула и, опустившись на софу, спрятала лицо в шелковых подушках, больше не в силах сдерживать сдавленные рыдания.

Плоидис удрученно сидел за столом в своем кабинете, уже даже не пытаясь вчитываться в бумаги. Прошло время обеда, но он не выходил, не в силах оторвать своих мыслей от Иллиандры.

Что им было делать теперь? Как было вернуть те искренние, теплые отношения, которые связали их за эти месяцы и которыми они оба так дорожили?.. Плоидис не мог представить, что назавтра Илли, как ни в чем ни бывало, сможет войти в его кабинет, и привычно улыбнуться, и так же увлеченно спорить с ним о бумагах. Их признания, их поцелуй перевернули все в одно мгновение — и могли сделать их такими счастливыми, если бы только Илли не нашла в себе сил отказать ему...

Раздался стук в дверь, и вошедший паж протянул королю записку.

— От кого? — коротко спросил Плоидис.

— От виконтессы Вернотт.

Плоидис кивнул.

— Благодарю.

Паж скрылся за дверьми, и Плоидис, быстро развернув бумажку, взволнованно пробежался глазами по ровным строчкам.

"Ваше Величество,

Прошу, простите меня за то, что я сделаю, но у меня нет иного выхода. Без сомнения, Вы — лучший человек, которого я встречала в своей жизни; но мое сердце не позволит мне предать Диадру, а быть здесь и не быть с Вами — боюсь, это выше моих сил.

Я должна покинуть Вас, и я сделаю это, с сожалением и болью. Впрочем, на все воля Богов. Их пути неисповедимы — видимо, все это к лучшему.

с уважением и любовью,

Илли".

Лишь дочитав записку, Плоидис сжал ее и бросился к дверям. Он стремительно преодолел коридор и, распахнув двери, оглянулся.

— Куда она направилась?..

— Вниз, к выходу, — паж указал в сторону лестницы, и Плоидис тут же устремился к ступеням, но мальчик добавил: — Это было почти час назад.

Король остановился, оборачиваясь, и паж, встретив его взгляд, опасливо втянул голову в плечи.

— Она просила передать Вам записку ровно в три, Ваше Величество.

Плоидис усмехнулся и покачал головой.

— Илли... — едва слышно прошептал он.

"О Боги, зачем..."

Заслышав шаги на ступенях, Плоидис обернулся с внезапной надеждой — но тут же разочарованно сощурился.

Это была Диадра.

— Ваше Величество... — она со слезами на глазах протянула ему письмо.

Он сокрушенно кивнул.

— Я знаю.

Он протянул руку к ее письму, с бессмысленной надеждой, словно еще несколько ее строк могли изменить что-то для него.

— Вы позволите?..

— Конечно.

"Ди, прости меня, — писала Иллиандра. — Я не хотела делать тебе больно, но сделала это — так получилось. Это была моя чудовищная ошибка — ты можешь никогда не простить мне ее, я знаю, но я клянусь, что никогда не обманывала тебя, никогда не пыталась завоевать его сердце у тебя за спиной. Да, я влюбилась в него, но это не главное — я никогда и никому не сказала бы об этом; сейчас дело в другом. Он сказал мне, что любит меня, Ди, понимаешь? Что мне было делать? Мне было так тяжело совладать с моими чувствами... Прости...

Мне теперь тяжело будет оставаться здесь, зная, что он любит меня — и что ты его любишь, и что я всеми силами подогревала эту твою любовь. Поэтому, Ди, я ухожу. Неважно, куда, не ищите меня. Но я должна покончить с этой историей.

Я надеюсь, что ты поймешь меня, поймешь, что я не хотела причинять тебе боль и, больше того, что я никогда не смогла бы предать тебя.

Прощай, Ди".

Плоидис закончил читать и просмотрел письмо еще раз, и еще, наблюдая, как менялся стиль его от начала к завершению, и словно видел, как Иллиандра приходила в себя, и писала все красивее и тверже, и вновь становилась собой: сильной и способной совладать со своими чувствами.

Он поднял глаза на Диадру.

— Она ведь вернется? — спросил он с надеждой, которая, он знал, была бессмысленной. — Обдумает все, успокоится и через пару дней вернется?..

Диадра хотела бы, чтобы он был прав. Но она слишком хорошо знала Иллиандру. И она, вздохнув, ответила:

— Нет, Ваше Величество. Она не вернется.

Глава 11. Несвободные

Иллиандра сбежала из замка так быстро, что даже не успела подумать, куда ей идти. Возвращаться домой было нельзя: ее наверняка будут искать, а дома — в первую очередь. Нужно будет написать родителям, чтобы не волновались, подумала Иллиандра. Но куда идти, где спрятаться?.. Друзей в Авантусе у нее не было, разве что...

"Элеонора!"

Иллиандра воспряла духом. После нападения на Авантус дом графа Белтар в столице был разграблен и сожжен, как и большинство в квартале знати. Пока прислуга занималась восстановлением дома, Элеонора с родителями жила в родовом поместье к северу от Авантуса. Туда и решила отправиться Иллиандра.

До поместья было несколько дней пути, и уже на следующее утро Иллиандру начало охватывать смутное сожаление оттого, как поспешно она приняла столь непростое решение. Предать сестру — или отвергнуть любовь того, кто был безраздельным королем ее сердца?.. Она сделала свой выбор не колеблясь, но теперь, сотню раз обдумав все снова и снова, не могла устоять перед слабостью представить, как все могло повернуться, останься она в Авантусе. Плоидис, очевидно, дал бы ей время; Диадра, вероятно, отошла бы в сторону, не позволив себе чинить препятствия чужому счастью, и они с Плоидисом в конечном счете смогли бы быть вместе... Впрочем, смогли ли? Могла бы она, Илли, оказаться настолько слабой и бессердечной, чтобы пойти по этому пути? Смогла бы беспечно наслаждаться своим счастьем с Плоидисом, забыв, как жестоко при этом поступила с подругой?.. О нет, нет; очевидно, для ее сердца любой компромисс в действительности стал бы предательством.

Ведь Диадра никогда не поверила бы, что Илли не пыталась обмануть ее и в самом деле ни секунды не верила, что Плоидис может всерьез испытывать к ней какие-то чувства. Ей казалось, они с Диадрой были одинаково наивны, влюбившись в того, кто был недостижимо выше, и она искренне не предполагала, что ее бессмысленное, безнадежное влечение внезапно найдет ответ. Она никогда не пыталась завоевать его, она ни за что в жизни не позволила бы себе отнять его у Диадры, если бы только полагала, что это было возможно. Но она была совершенно убеждена в обратном, и потому ей казалось таким невинным ее стремление безмолвно наслаждаться каждым мгновением, проведенным с ним рядом — но Боги, неужели она не должна была позволять себе даже этого?..

И в конце концов, несмотря на все мечты и сожаления, она все сильнее убеждалась в том, что ее решение было верным. Как бы ни хотелось ей в минуты слабости забыть обо всем и велеть возничему повернуть обратно, она знала, что сердце ее не позволит ей строить счастье на том, что она считала предательством. Отныне все, что было дорого ей в Авантусе, останется там, за его стенами.

Возможно, навсегда.

Иллиандра остановилась в таверне, принадлежавшей к землям поместья Белтар, и отправила Элеоноре записку с просьбой принять ее к ужину. Всего через час она получила радостный ответ подруги, не ожидавшей гостей в такой глуши.

За ужином говорили о пустяках, однако Иллиандра заметила огонек нетерпения в глазах Элеоноры, которой явно хотелось узнать, что она делала так далеко от Авантуса. Граф и графиня Белтар оказались очень гостеприимны и предложили гостье остаться на ночь. Иллиандра, уже несколько дней не видевшая свежей постели, с некоторой неловкостью согласилась.

Лишь только закончился ужин, Элеонора предложила показать Иллиандре ее комнату, и, оказавшись там, набросилась с расспросами.

— Как ты здесь оказалась? — спросила она. — Ты сказала, что едешь к родителям, но ведь Борреналь на юге!

— Спасибо, что не сообщила этого за ужином, — благодарно улыбнулась Иллиандра.

— Так зачем ты здесь на самом деле?

Илли вздохнула.

— На самом деле я здесь потому, что сбежала из Авантуса. Я... у меня вышла серьезная размолвка с Диадрой... прости, Лео, что не смогу рассказать тебе подробностей, но мне пришлось покинуть Авантус, и я пока не могу туда вернуться. Боюсь, что я пришла к тебе за помощью.

— Чем я могу помочь тебе? — с готовностью спросила Элеонора.

— Если это не будет чрезмерной просьбой... — Иллиандра тяжело вздохнула, чувствуя себя крайне неловко, — я бы хотела погостить у тебя какое-то время. Недолго...

— Сколько угодно, — ответила Элеонора. — Мои родители будут только рады. Они и так чувствуют себя виноватыми за то, что не могут пока вернуть меня в Авантус, несмотря на то, что обстановка там наладилась. Здешняя жизнь кажется им чересчур скучной для меня.

— Спасибо, Лео! — Иллиандра порывисто обняла девушку. — Спасибо!

— Не за что, Илли, — улыбнулась Элеонора. — А теперь отдыхай, завтра я покажу тебе поместье.

Через несколько дней за завтраком Элеонора сообщила родителям, что хочет прокатиться верхом.

— Я надеюсь, вы вернетесь к обеду? — спросила графиня.

— Мы?.. ?Элеонора на мгновение смешалась, бросая короткий взгляд на Иллиандру, но тут же улыбнулась. — Ну, разумеется.

— Боюсь, я не смогу присоединиться к тебе, Элеонора, — Иллиандра с легкостью поняла этот взгляд. — Я... неважно себя чувствую.

— Вы больны? — забеспокоилась графиня. — Может быть, вызвать лекаря?

— Нет-нет, — быстро сказала Иллиандра. — Все в порядке... ну, Вы знаете... это пройдет.

— Что ж, — графиня успокоенно качнула головой. — Но если Вам что-нибудь потребуется, не стесняйтесь.

— Благодарю, леди Белтар, — улыбнулась Иллиандра.

Выйдя из столовой, Элеонора виновато посмотрела на Иллиандру.

— Прости, — сказала она. — Если хочешь, можешь поехать со мной.

— Нет, Лео, — Иллиандра улыбнулась. — Ты и так очень много делаешь для меня. Я не хочу мешать тебе.

— Ты мне не помешаешь, — Элеонора вспыхнула. — Я...

— Не объясняй ничего, Лео, — оборвала ее Иллиандра. — Ты вовсе не обязана. Я благодарна, что ты, не спрашивая ни о чем, приняла меня в своем доме. И я хочу отплатить тебе той же монетой.

Элеонора вдруг улыбнулась.

— Спасибо, Илли.

— Тебе не за что благодарить меня, — ответила Иллиандра. — Я у тебя в долгу.

Иллиандра читала в саду, когда заслышала стук копыт. Элеонора въехала на задний двор, спешилась и, отдав поводья подбежавшему конюху, не оглядываясь, поспешила в дом. Иллиандра слегка нахмурилась: ей показалось, Элеонора была чем-то расстроена. Ее подозрения подтвердились за обедом. Элеонора привычно улыбалась родителям, однако была молчалива и погружена в собственные мысли.

— Как прогулка? — спросила графиня.

— Что?.. — Элеонора подняла глаза. — Ах... да, хорошо.

Она без всякого аппетита проглотила свою порцию и, встав из-за стола, сказала:

— Я буду у себя, отдохну. Устала после поездки.

Через несколько минут Иллиандра тихо постучала в ее дверь и заглянула внутрь.

— А, это ты, Илли, — обернулась Элеонора. — Входи.

— Я только хотела сказать, Лео, что если я смогу чем-нибудь помочь тебе, я в твоем распоряжении.

Элеонора вздохнула.

— Входи, Илли, не стой на пороге. Я не знаю, сможешь ли ты помочь мне... но мне, в любом случае, нужна чья-то помощь.

— Я сделаю все, что смогу, — заверила ее Иллиандра.

Девушки присели на софу.

— Как ты уже догадалась, мои прогулки верхом не случайны, — начала Элеонора. — У меня есть друзья... которых родители не одобрят. С нашими землями граничат владения графа Торрета. Он безумно богат и властен, его земли в пять раз больше наших... и на всей своей земле он нещадно эксплуатирует своих людей. Он оставляет их без единой корки хлеба, и они питаются лишь тем, что смогли спрятать от его воинов... Король недавно издал указ, которым освободил крестьян от поборов и велел оставлять им не менее десятой части собранного урожая, а также платить жалованье золотом в размере еще десятой части... я, наверное, могу не говорить о том, что Торрет проигнорировал эти требования. И вот, среди его людей нашлось несколько десятков тех, кто не стал мириться с этим и ушел, против всех законов и угроз. Они разбили лагерь в лесу, на самой границе наших владений... их возглавляет Ренос, сын дворецкого. Они несколько раз совершали набеги на амбары, где Торрет хранит урожай, грабили их, а добычу раздавали крестьянам. А вчера воины Торрета нашли их лагерь, сожгли их дома, только что отстроенные, поймали несколько человек... остальные смогли укрыться еще глубже в лесу. Но теперь у них нет даже крыши над головой... — Элеонора печально качала головой.

— Почему бы им просто не уйти оттуда? — спросила Иллиандра.

— Но куда они пойдут?.. — возразила Элеонора. — Кто возьмет к себе чужих несвободных?.. Никто, если не хочет быть обвинен в воровстве.

— Значит, нужно положить этому конец, — сказала Иллиандра.

— Если бы знать, как, — вздохнула Элеонора. — Торрет силен, у него дюжины воинов. Никто не может сказать ему, что делать.

— Никто, — согласилась Иллиандра. — Кроме короля.

Элеонора вскинула голову.

— Короля?..

— Конечно, — кивнула Иллиандра. — Мы должны написать ему.

— Ты думаешь, это поможет? — недоверчиво спросила Элеонора. — Какое дело королю до кучки несвободных?..

Иллиандра слегка нахмурилась.

— Это его подданные, Лео. Его народ. Король издает указы для того, чтобы их соблюдали. Он действительно хочет сделать жизнь людей лучше.

— Ты говоришь так, как будто знаешь его, — усмехнулась Элеонора.

— Можно сказать и так, — ответила Иллиандра.

Глаза Элеоноры расширились.

— Что ты имеешь в виду?..

— В последнее время Его Величество удостаивал меня чести высказать свое мнение о некоторых государственных вопросах...

— Ты хочешь сказать, ты была его советницей???... — Элеонора пораженно смотрела на Иллиандру.

— Нет, — ответила Илли. — Скорее... ученицей.

— И ты ушла из Авантуса из-за размолвки с Диадрой? — Элеонора пораженно качала головой.

Иллиандра опустила глаза.

— Мне пришлось сделать это. В любом случае, теперь я уже не могу вернуться и сказать, давайте начнем все сначала. Это не те игры, в которые можно играть с королем.

"Хоть я и знаю, что он простит меня", — добавила Иллиандра про себя.

Элеонора все еще удивленно смотрела на подругу.

— Должно быть, ваша размолвка была смертельно серьезной, если заставила тебя пойти на такое. Подумать только, учиться у короля... клянусь, Илли, я никогда раньше даже не слышала о подобном.

— Лео, прошу, не сочти за неучтивость, но я бы хотела вернуться к тому, что важно сейчас, — сказала Иллиандра, стараясь унять всколыхнувшиеся воспоминания. Она вдруг вновь ощутила на своих губах его поцелуй...

— Конечно, прости, — сказала Элеонора. — Ты сказала, что мы должны написать королю. Но о чем мы напишем?..

— О том, что граф Торрет не повинуется ему, — ответила Иллиандра. — Нам будут нужны некоторые доказательства... потребуется немного времени, чтобы их собрать. Ты сможешь отвести меня к своим друзьям?

— Да, — кивнула Элеонора. — Здесь всего час езды. Мы можем поехать прямо сейчас.

— Конечно, — ответила Иллиандра и чуть улыбнулась: — Я надеюсь, леди Белтар ничего не заподозрит, когда две девушки, которым так нездоровилось, вдруг сорвутся на очередную верховую прогулку...

Тропинка вывела девушек на небольшую лесную поляну, где разместилось несколько тряпичных палаток. Между ними сновали люди, невдалеке были разожжены костры. Из нескольких котелков вился ароматный пар.

— Лео! — навстречу девушкам подбежал высокий, хорошо сложенный юноша. Он улыбнулся Элеоноре и перевел внимательный взгляд на Иллиандру.

— Ренос, познакомься, это моя подруга, Иллиандра, — сказала Элеонора, когда он помог ей спешиться. — Она здесь, чтобы помочь нам.

— Рад познакомиться, — сказал Ренос. — И чем же Вы можете нам помочь?..

— У Илли есть план. Она хочет написать королю...

Лицо Реноса перекосилось.

— Написать королю?... Чтобы нас всех казнили?..

— Ренос, — Элеонора укоризненно посмотрела на него.

— Что, Лео? Это ужасная идея.

— Торрет грубо нарушает законы, — подала голос Иллиандра. — Король должен узнать об этом. Он восстановит справедливость.

— Наивная мысль, — усмехнулся Ренос. — Знаете, леди, мы здесь не верим в короля.

— А Вы хоть раз встречали его, чтобы делать такой выбор? — спросила Иллиандра.

— Можно подумать, Вы встречали.

— Иллиандра до недавнего времени была одной из его помощниц, Ренос, — сказала Элеонора.

Юноша ошарашено перевел взгляд на Элеонору и обратно.

— Это правда?..

— Да, — ответила Иллиандра.

— Тогда что же Вы делаете здесь?..

— Я уже сказала. Я хочу помочь Вам.

Ренос недоверчиво посмотрел на девушку.

— Что ж... я думаю, нам стоит поговорить.

Через полчаса, когда все расселись возле костра, все внимание было приковано к Иллиандре. Все уже успели хорошенько рассмотреть ее, и все же новость о том, что среди них появилась девушка, говорившая с королем, не улеглась еще в их разуме.

— Значит, Вы действительно из дворца? — спросил один из них, высокий, худой парень, жевавший травинку все время, пока Иллиандра видела его.

— Действительно, — подтвердила Иллиандра в сотый раз.

— Н-да, от короля, значит, — ухмыльнулся тот. — Что ж он забыл-то нас, наш король?..

Повисло неловкое молчание. Иллиандра лишь усмехнулась про себя. Это была уже не первая подобная сцена за вечер.

— Его Величество сможет помочь Вам, если мы сможем собрать доказательства, — спокойно сказала она.

— Какие именно? — спросил Ренос.

— Нам нужны подтверждения того, что Торрет не повинуется воле Его Величества. Во-первых, необходимы точные сведения о том, сколько урожая было собрано в этом сезоне на его землях, и какую его часть он оставляет крестьянам. Во-вторых, сколько жалованья он им платит. Ну и в-третьих, любые сведения о притеснении людей будут полезны. Все это нужно будет свести воедино, но думаю, я сумею с этим справиться. О налогах, которые платит Торрет, мы вряд ли сможем узнать, однако я уверена, что у Его Величества с этим проблем не возникнет.

— Насчет жалованья я могу сказать сразу: Торрет не платит ни медяка, — ответил Ренос. — Урожая оставляет лишь столько, чтобы можно было не умереть с голоду.

— Нам нужны цифры, — сказала Иллиандра. — Голые обвинения не помогут.

— Хорошо, — сказала Элеонора. — Этим мы и займемся. Нужно будет обойти все деревни и опросить крестьян. Только так, чтобы воины Торрета не прознали о том, что мы делаем.

— Значит, будем шпионить? — вдруг спросила совсем молодая девушка по имени Джане.

— Можно сказать и так, — улыбнулась Элеонора.

— Ух ты! Здорово! — девушка заинтересованно заерзала на месте. — Мы будем шпионами короля!

— Я не буду шпионом короля, — поморщился парень, жевавший травинку. — Я больше не хочу быть чьим-то слугой. Здесь я свободный человек — им и останусь.

— Никто не посягает на Вашу свободу, — сказала Иллиандра. — Мы ведь делаем это для вас, а не для короля.

"Хотя и Плоидису это будет весьма полезно, — добавила про себя Иллиандра. — Если все получится, Торрет станет для всех примером его силы".

Она вдруг почувствовала себя так, словно нащупала путеводную нить в темноте. Может быть, ее побег из Авантуса не был таким бессмысленным... может быть, здесь она сможет оказаться даже более полезной ему, чем была бы, оставшись рядом.

— А мне нравится быть шпионом! — подал голос какой-то парень. — Всегда мечтал о приключениях...

— Хоть бы приключений тут было немного, — прошептала Элеонора, склонившись к Иллиандре. — Лучше, если все это обойдется без жертв.

— Не будь такой пессимистичной, — улыбнулся Ренос, услышавший ее. — Пускай они считают все это приключением, — и добавил громче: — Я предлагаю назваться Братией Шпионов!

— Здорово! — восхитилась Джане.

— Мы — Братия Шпионов! — подхватил кто-то.

Элеонора посмотрела на Иллиандру и взглядом предложила ей отойти.

— Не обращай внимания, — смущенно сказала она, когда они остановились в некотором отдалении. — Они немного наивны... Ренос знает, что сказать им.

— Я вижу, — улыбнулась Иллиандра. — Он знает, чего хочет, и неплохо умеет убеждать. Добавь к этому достаточную разумность и осторожность... неудивительно, что они следуют за ним.

— Ты проницательна, — усмехнулась Элеонора. — Это довольно точное описание.

— Нужно быть слепой, чтобы не увидеть, — пожала плечами Илли. — Можно заметить также и другое...

— Что?

— Что когда сильный волк находит волчицу себе под стать, это делает стаю только могучее.

Элеонора порозовела.

— Понимаю, почему король выбрал тебя, Илли.

Иллиандра резко вскинула глаза:

— Выбрал меня?..

— Ну, да. Ты же сказала, что была его ученицей.

Иллиандра кивнула, унимая внезапную дрожь.

— Ну, конечно, — она помолчала мгновение и спросила: — Расскажи, как вы с ним познакомились?

— Как в сказке, — улыбнулась Элеонора. — Он спас меня... моя лошадь испугалась чего-то и понесла... он возник из ниоткуда и остановил ее. Я до сих пор не знаю, как он сумел сделать это. Он просто возник у нее на пути...

— ...и посмотрел на нее своим неповторимым взглядом, — раздался веселый голос позади них.

— Ренос! — воскликнула Элеонора и обернулась к костру, где остальные, бурно жестикулируя, обсуждали что-то. — Ты оставил их?..

— Они справятся и без меня с обсуждением нашего нового названия, — усмехнулся Ренос и уже серьезно добавил, обращаясь к Иллиандре: — Вы уверены, что король захочет помочь нам, даже если нам удастся собрать все эти сведения?

— Ну, конечно. Думаете, я Вам лгу?

— Если судить по тому, насколько Вам доверят Элеонора, нет повода сомневаться в Вашей правдивости, — ответил он. — Но я ведь не знаю, чего на самом деле хочет наш новый король.

— Я знаю его достаточно, — ответила Иллиандра, — чтобы сказать уверенно: он справедлив и сделает все возможное, чтобы сделать жизнь своего народа лучше.

— Король Стер тоже слыл неплохим правителем, — ответил Ренос. — Тем не менее, именно он оставил страну такой, какая она сейчас.

— Король Стер умер слишком молодым, — нахмурилась Иллиандра. В ее памяти внезапно всплыла сцена той ночи. Вот падает смертельно раненным король — и Плоидис бросается с кинжалом на его убийцу... Иллиандра тряхнула головой и добавила: — К тому же, он занимался больше внешней политикой. И надо отдать ему должное, он неплохо наладил торговлю.

Ренос усмехнулся.

— Не буду спорить с Вами, — сказал он. — В политике я не силен. Но меня больше интересует то, что происходит рядом, чем за семью морями. Я надеюсь, Ваш план сработает. Завтра же мы приступим к его выполнению. А сейчас, думаю, Вам пора возвращаться, — он взглянул на Элеонору. — Не хочу, чтобы на меня совершили набег из-за украденной принцессы.

Элеонора смущенно покраснела. Иллиандра улыбнулась:

— Я подожду тебя у привязи, — сказала она. — До свидания, Ренос.

Вечером Иллиандра, лежа в постели, в который раз обдумывала свой план. У нее уже сложились отдельные строки письма, адресованного королю, и она все добавляла к нему различные детали. Сожаления, поселившиеся в ее душе спустя несколько дней после того, как она покинула Авантус, уступили место воодушевлению.

"Я смогу, — сказала она себе, глядя в темный потолок своей комнаты. — Да, я смогу. И пускай мы не будем вместе — но я буду помогать тебе, Плоидис. Я всегда буду рядом. Пусть даже ты никогда не будешь знать об этом".

— Ну, что же, — сказала Иллиандра, оглядывая людей, выстроившихся напротив палаток. Эта сцена напоминала ей смотр стражи в Авантусе: однажды дядя Рошар пригласил их с Диадрой на такой. Только сейчас перед ней были не тренированные солдаты в форме и с мечами, а оборванные бездомные, да и сама она не слишком походила на капитана гвардии в этом глухом лесу. — Мы разработали план. Ренос и Элеонора, — Иллиандра с благодарностью взглянула на них, — зная вас лучше, чем я, распределили вас по деревням. Нужно опросить как можно больше людей. И не забывайте записывать, иначе легко спутать все в голове.

— Записывать? — переспросил кто-то, и Илли удивленно взглянула на него, но, обведя взглядом остальных, едва слышно вздохнула и отступила на шаг.

— Вы не умеете писать, верно? — огорченно сказала она и оглянулась на Элеонору.

— Ренос умеет, — ответила Элеонора. — Может быть, еще кто-то?

Джане неуверенно подняла руку. Остальные лишь покачали головами.

— Хорошо, — сказала Иллиандра, вновь обретая свою привычную бодрость духа. — Придется немного задержаться.

— Ты собираешься обучать их грамоте? — тихо спросила Элеонора. — Да на это уйдет не один месяц.

— Что ж, придется им пройти ускоренный курс, — слегка улыбнулась Илли. — Конечно, многому мы их не научим, но по-другому нельзя. В их головах в миг все перепутается, — и она, обращаясь к толпе, громко спросила: — Кто из вас может сейчас написать хотя бы одну цифру, здесь, на песке?

Несколько человек неуверенно вышли вперед.

— Ну же? — чуть нахмурилась Иллиандра. — Смелее!

Люди несмело присели на землю и принялись аккуратно выводить пальцами кривые линии.

— Илли, это будет непросто, — заметил Ренос, наблюдая за их усилиями.

— А кто говорил другое? — посмотрела на него девушка. — Конечно, мы не станем учить их письму. Достаточно будет цифр и нескольких простых рисунков.

К ним подошла Джане.

— Илли, так мы не скоро станем шпионами, — расстроенно проговорила она. — Их придется долго учить.

— Не торопись, Джане, — Илли улыбнулась и потрепала ее по плечу. — Успеется. Какие же будут шпионы без умения записать то, что увидел?

— А мы уже даже придумали тебе тайное имя, — печально сказала Джане.

— Мне? — удивилась Иллиандра, скрывая внезапную усмешку.

— Да, — Джане улыбнулась. — Ты ведь пришла, чтобы спасти нас... поэтому мы решили, что будем называть тебя Архитогор.

— Архитогор? — переспросила Илли. — Да, я помню эти древние легенды. Но ведь это мужское имя...

— Вот именно, — довольно произнесла Джане. — Чтобы никто не догадался.

Иллиандра вновь сдержала усмешку, а Элеонора вдруг сказала:

— Да, по-моему, это звучит очень неплохо. Молодец, Джане. А сейчас иди и проверь, что нарисовали там наши друзья.

— Немного пафосно, ты не находишь, — с усмешкой сказала Иллиандра, как только Джане отошла. — Архитогор, великий страж справедливости и милосердия... "озаренный солнцем", так, кажется, переводится его имя?

— Да, — улыбнулась Элеонора в ответ. — Но ведь они хотят быть настоящими шпионами. Со всеми этими тайными именами, секретными знаками и прочей романтичной ерундой. И пускай для того, чтобы расспросить людей об урожае, всего этого не требуется, и пусть это не шпионство вовсе — они хотят в это верить. Ты понимаешь, к чему я, Илли?

— Да, — кивнула Иллиандра с одобрительной усмешкой. — Пожалуй, ты права. Что ж, пусть в жизни будет немного романтики, даже если работа наша будет чересчур банальна.

— Значит, отныне мы — Братия Архитогора, — усмехнулся Ренос и, оглянувшись на своих подопечных, добавил: — Кажется, там какая-то суматоха. Что ж, пойдемте, — он улыбнулся и внезапно подмигнул: — Пора учить наших собратьев тайному языку знаков.

Глава 12. Принц Шароора

Роэл сидела у окна и, закутавшись в огромный плед, читала книгу. В камине потрескивал огонь, и Роэл, оторвавшись от чтения, вгляделась в его яркие, метавшиеся языки. Они прыгали, извивались, возникая то в одном месте, то в другом, неожиданно, непредсказуемо, и вновь исчезали, вспыхивая и угасая.

"Надо же, он никогда не повторяется", — подумала Роэл, не отрывая взгляда от огня.

Она отложила книгу и вытянула руку перед собой.

— Ну же, — пробормотала она. — Ну же...

Ничего не случилось.

Роэл опечаленно опустила руку на колени.

"Никогда у меня не получится, — подумала она. — Уже больше месяца... и ни одного тока энергии... я ничего не чувствую, ничего".

Дверь библиотеки раскрылась, и вошел Илкад.

— Читаешь? — улыбнулся он, но, заметив выражение лица девушки, подошел ближе и коснулся ее руки: — Роэл, что с тобой?

Роэл не вздрогнула и не убрала руки — она уже привыкла к его прикосновениям. За месяц они узнали друг друга ближе, и страх Роэл, иногда овладевавший ею, когда она сознавала, что почти одна в этом замке и совершенно беззащитна перед ним без своей магии, — этот страх исчез, когда она поняла, что между ними завязалась искренняя дружба.

— Ничего, — она мотнула головой и улыбнулась ему. — Просто я опять пробовала создать какое-нибудь элементарное заклинание.

— Ты должна пробовать, Роэл, — серьезно ответил Илкад, заглядывая в ее черные глаза. — Ты должна пробовать до тех пор, пока у тебя не получится.

— А если...

— Нет никаких если, — оборвал ее Илкад. — Роэл, я знаю, что у тебя получится. Я чувствую в тебе энергию.

— Только я ее не чувствую, — грустно усмехнулась девушка.

— Ты должна верить в себя, — сказал Илкад твердо. Потом взял ее за руку и потянул: — Пойдем.

Он подвел ее к камину и сказал:

— Смотри.

— Я как раз этим и занималась, пока ты не вошел, — улыбнулась Роэл.

— Нет, не так. Огонь — это энергия, ясная и не скрытая ничем. Даже никакой магии не нужно, чтобы ее увидеть. Смотри.

Роэл вглядывалась в рыжее пламя и вспоминала, как раньше она с легкостью могла использовать его для подпитки: оно поддавалось гораздо легче, чем любое энергетическое поле. Илкад поднял руку ладонью вверх, и пламя взметнулось ввысь — и снова опало.

— Видишь, я могу говорить с ним, — сказал он. — И ты можешь. Попробуй.

Роэл сделала то же движение, но ничего не произошло.

— Не так, Роэл, — покачал головой Илкад. — Ты же знаешь, как.

Роэл кивнула. Она сосредоточилась, пытаясь почувствовать энергию огня так же, как это было прежде, — и на мгновение ей показалось, будто у нее получилось. Она взметнула руку — и пламя взвеялось вслед за ней.

Роэл задохнулась от неожиданности и тут же попробовала еще раз, пытаясь удержать это ощущение — но почувствовала, как оно утекает сквозь пальцы и растворяется, оставляя лишь след в памяти.

Роэл быстро взглянула на Илкада и встретила его серьезный взгляд.

— У меня получилось... на мгновение... — прошептала она, дрожа.

Илкад кивнул и легко обнял ее за плечи, успокаивая.

— Видишь, — сказал он. — Ты должна пробовать.

Роэл в порыве радости бросилась ему на шею.

— Илкад, спасибо тебе, спасибо! — воскликнула она.

Он мягко отстранил ее и сказал:

— Главное, не теряй веры. У тебя получится.

Роэл пристально посмотрела ему в глаза:

— Знаешь, Илкад, я, может быть, не поверила бы в себя. Но тебе я верю.

— ...и, честно говоря, у меня никогда не было желания становиться королем, — сказал Илкад, отворачиваясь к окну.

— Но это твой долг. Перед людьми. Перед Шароором, — ответил ему человек, сидевший за столом.

Это был хорошо сложенный мужчина лет тридцати, с длинными курчавыми волосами цвета шоколада и коротко остриженной бородой. Усы его, подкрученные с кончиков, были в моде лет десять назад, и очень забавили Роэл каждый раз, когда мужчина начинал говорить. Его звали граф Велитор.

— Даже не учитывая всей незаконности этого королевства, у меня нет права на его трон,— ответил ему Илкад, вновь поворачиваясь к столу. — Ведь я отрекся от власти еще четыре года назад.

— Надо сказать, это было очень глупым решением, — заметил Велитор.

— Я не принимал методов своего отца, — ответил Илкад. — Он знал об этом.

— И что же? Ты мог использовать другие методы — разве это повод убегать от ответственности?

Илкад нахмурился:

— Разве так важны причины? Я отрекся от престола — и этим все сказано.

Роэл удивленно взглянула на него: тон его был непривычно резким. Илкад уловил ее взгляд и нахмурился сильнее, отводя глаза.

— И тем не менее, твой долг — освободить Шароор от этого гнета, — в который раз повторил Велитор. — У Морвера, который, кажется, собрался заменить твоего отца, сил гораздо меньше, чем было у Адроса. Ты сможешь одолеть его.

Илкад грустно усмехнулся.

— Я не понимаю, почему вы все так уверены, что именно я могу исправить все, что натворил мой отец?

— Потому что ты не такой, как он, — произнесла Роэл, и мужчины удивленно обернулись к ней. — Адрос жаждал власти — ты ее не желаешь. Он использовал людей, как шахматные фигуры, ради своих целей — тебе же будет достаточно просто показать людям, что ты желаешь им добра. Ты не сможешь исправить его ошибок, но ты сможешь прекратить то, что происходит сейчас по его вине...К тому же, если ты не хочешь признавать своего права на трон, почему бы просто не вернуть Шароор Эльвену?..

Роэл замолчала, потом смутилась оттого, что посмела вмешаться в разговор. Илкад не знал, что ответить, Велитор же улыбнулся в усы и внимательно посмотрел на девушку.

— Туше, Роэл, — сказал он. — Вы его победили.

Илкад усмехнулся.

— Пусть так. Но как же вы собираетесь осуществить этот грандиозный план?

— Допустим, плана у нас еще нет, — признал Велитор. — Но это вполне возможно. Дай мне лишь время подумать.

Когда он, галантно поцеловав руку Роэл, покинул их, девушка спросила:

— Илкад... а почему ты отрекся от престола?

Он быстро взглянул на нее, потом нахмурился и отвернулся.

— Какая разница?

— Даже твои друзья не знают, но почему?

— Я не считал нужным говорить им. Все равно уже ничего было не исправить, — он вновь повернулся к ней и спросил: — Роэл, зачем тебе знать?

— Я... я просто хочу знать о тебе больше, Илкад, — ответила она. — Ведь мы доверяем друг другу.

Илкад вздохнул.

— Как хочешь, — он помолчал немного, потом начал рассказ: — Мне было тогда двадцать лет, и я очень любил одну девушку. Она была из хорошей семьи, родители ее были чистокровными оллами — к этому отец не мог придраться. Но уже в то время я понимал, что он ведет жестокую политику, и народ страдает от его правления. Я пытался говорить с ним — и обнаружил лишь алчность и жажду власти, которые одни стояли за его поступками. Я сказал ему, что рано или поздно этому придет конец, и я возьму власть в свои руки и приведу в порядок Шароор. Он испугался заговора. К тому же, я все-таки был принцем, и мои действия тоже имели силу. Но они были направлены против него и его приближенных... И тогда отец потребовал, чтобы я отрекся от престола — навсегда. Я рассмеялся ему в лицо, сказав, что не боюсь его угроз моей жизни. И он прибегнул к другому средству. Он поставил меня перед выбором: мой титул или жизнь моей девушки. Конечно, я выбрал второе. Я отказался от престола, не оставив за собой никаких прав, — и как только я сделал это, отец восторжествовал. А на следующий день... я нашел ее заколотой в ее собственной постели...

Илкад замолчал, не поднимая глаз на девушку. Роэл стояла в оцепенении.

— Илкад, прости, я не хотела будить твои воспоминания, — сказала она наконец.

— Ничего, — он поднял глаза. Потом, помолчав немного, добавил: — Ты занималась сегодня?

— Да, — кивнула Роэл. — С огнем у меня уже почти всегда получается. Но мне кажется, это все еще отчасти случайно.

— Возможно, — согласился Илкад. — Нужно, чтобы получалось в любое время. Но знаешь, Роэл... не задерживайся долго на упражнениях с огнем. Старайся двигаться дальше.

— Хорошо, — кивнула Роэл. — Илкад, спасибо за то, что доверяешь мне.

— Я с самого начала тебе доверял, — ответил он.

Роэл кивнула и, чуть улыбнувшись, добавила:

— И за то, что даешь мне возможность доверять тебе.

— Да, план хорош, — сказал Илкад, скрывая усмешку. — Прийти на главную площадь, объявить о том, что я — наследник престола, и я освобождаю город... и что же, по-твоему, после этого Морвер добровольно уберется из Шароора?

— Ему придется сделать это, если он не хочет погибнуть во цвете лет, — ответил Велитор. — В любом случае, Морвер не безумен, он уйдет добровольно. Ты — наследник Адроса...

— Отрекшийся.

— Ты — наследник Адроса, — твердо сказал Велитор. — И твой долг освободить Шароор, — он понизил голос и добавил: — Хочешь ты этого или нет.

Илкад поднял глаза и усмехнулся:

— Догадался-таки?

— Это твой долг, Илкад. Твоя судьба.

— Я охотно променял бы ее на что-нибудь.

— Предашь своих людей? — сощурился Велитор. — Оставишь тех, кому ты в силах помочь?

— Я не могу помочь всем.

— Ты просто не хочешь. Ты слаб.

— Шароор... я ненавижу этот город, — процедил Илкад. — Каждая улочка там, каждый дом — все будет напоминать мне... нет, я не смогу. Прошлое не даст мне вернуться туда. Призраки меня задушат.

— Ты должен победить его, черт возьми! — повысил голос Велитор. — Прошло уже четыре года. Неужели ты все еще думаешь, что это ты виноват в ее смерти?

Илкад побледнел и резко вскинул голову:

— Так ты знал?..

— Мы все знали, — Велитор положил руку ему на плечо. — Но ты так быстро исчез, что мы не смогли ничем помочь тебе... кроме как отомстить за нее.

— Кому же? Моему отцу?..

— Нет. Но тем, кто исполнял приказ.

— О, это всего лишь куклы, марионетки, — покачал головой Илкад. — Мстить надо тому, у кого в руках нити...

— На это у нас не хватило сил... — ответил Велитор. — Был бы ты с нами — мы бы расправились с ним. Еще тогда.

— О, тогда я не стал бы отцеубийцей. Я еще верил, что он может исправиться.

— Все уже в прошлом, Илкад, — сказал Велитор. — Ты должен наконец победить его в себе. Ты должен найти силы бороться дальше. Ради себя. И... ради Роэл.

Илкад бросил на него пронзительный взгляд.

— Ради Роэл?

— Да. Ради Роэл.

— Мы решили, что я произнесу речь завтра в полдень, — сказал Илкад.

— Завтра? — удивленно повторила Роэл.

— А чего ждать? Сегодня мои друзья разнесут по городу эту весть.

— А если Морвер тоже узнает? — испугалась Роэл.

— И Морвер тоже узнает, — ответил Илкад спокойно. — Нет смысла скрываться. Мы идем открыто.

— Но он может устроить засаду... — начала Роэл.

Илкад улыбнулся.

— Не волнуйся за меня, Роэл. Я в магии посильнее него. Все-таки, Адрос был моим отцом, и, как бы отвратителен он ни был, но наследство он мне оставил хорошее. Я имею в виду, конечно, магию, а не разграбленное им королевство.

— Да, пожалуй, — согласилась Роэл. — Но все же, будь осторожен.

— Ты говоришь так, будто отправляешь меня одного. Разве ты не будешь рядом?

— Но что я могу, Илкад?..

Илкад взял ее руку и с улыбкой сказал:

— Ты можешь подсказать мне слова, если я перетрушу и забуду, что должен говорить.

Роэл печально улыбнулась.

— Брось, Илкад, — она опустила глаза. Потом, немного помолчав, добавила, словно невзначай: — Если ты все же решишь стать королем, тебе будет некогда заниматься со мной.

— Что ты сказала? — переспросил Илкад. — Роэл, отбрось эти глупости, — он заставил ее взглянуть ему в глаза. — Ты слышишь? Ты нужна мне, и даже думать не смей, что может быть по-другому.

Они несколько мгновений смотрели друг на друга, потом Роэл улыбнулась:

— Хорошо. Так значит, завтра?

— Да, завтра.

Ровно в полдень на центральной площади Шароора раздался громкий хлопок, неяркая вспышка на мгновение осветила каменные плиты — и на широком балконе, опоясывавшем здание старого театра, появился Илкад в окружении своей свиты. Толпа притихла.

— Приветствую Вас, жители Шароора! — произнес Илкад, и его голос разнесся по площади. — Но где же Его Величество король Морвер? Я не вижу его здесь.

В следующий же миг раздался еще один хлопок, и рядом с ним очутился невысокий человек в красной мантии.

— Я здесь, Илкад, блудный сын Шароора. Вернулся-таки? Что же, хочешь отгрызть и себе кусочек королевства? Или, может быть, ты претендуешь сразу на трон?

— Я пришел сюда, чтобы говорить с народом, — ответил Илкад и вновь обратился к толпе. — Слушайте же. Возможно, кто-нибудь из вас еще помнит меня, Илкада, отрекшегося принца. Возможно, вы помните, как, будучи еще облеченным властью, я пытался ограничить тираническое правление моего отца. Именно поэтому четыре года назад Адрос гнусным обманом вынудил меня отречься от будущей своей власти. Теперь Адрос погиб, и его приближенный собирается продолжить то, что начал мой отец. Однако ни он, ни я не имеем права на трон Шароора. Самопровозглашенный король умер, и Шароор должен вернуться под надежное крыло его истинного правителя... Я хочу освободить город, — Илкад говорил спокойно и уверенно. — Я, сын тирана, обязан положить конец тому, что вообще не должно было начинаться. И сейчас я говорю: Шароор свободен. Морвер и другие приспешники Адроса сегодня же покинут его и больше никогда сюда не вернутся.

Илкад замолчал.

— Наглец, — прошипел Морвер. — Как посмел ты...

— Ура! — закричал вдруг кто-то на площади. — Ура! Мы помним тебя, Илкад!

— Ура! Долой Морвера! — подхватили другие.

Площадь зашумела, заколыхалась, вверх полетели шапки.

Илкад взволнованно перевел дух. Он и не ожидал, что все окажется так просто.

— Дуэль! — вскричал вдруг Морвер. — Посмотрим, кто сильнее!

Толпа немного притихла.

— Не нужно, Морвер, — нахмурился Илкад. — Уходи подобру-поздорову. Я не хочу убивать тебя.

— Трус! — воскликнул тот. — Ты просто трус!!

Илкад гневно сжал зубы.

— Что ж, как хочешь, — проговорил он холодно и, обернувшись к своим друзьям, добавил: — Уходите. Вон туда, — он указал на противоположное здание с маленьким балкончиком. — И не смейте приближаться, — Илкад взглянул на побледневшую Роэл и ободряюще улыбнулся ей уголками губ.

Велитор взял Роэл за руку, и через секунду они оказались на противоположном балконе.

— Велитор, зачем, зачем он согласился? — взволнованно прошептала она.

— Если Морвер не хочет уйти по-хорошему, Илкад убедит его в этом, — спокойно ответил ей граф, и его усы забавно зашевелились, но в этот раз Роэл даже не посмотрела на них. — Роэл, девочка, не волнуйся за него. Морвер ему в подметки не годится.

Роэл вцепилась дрожащими руками в перила и уставилась на противоположный балкон.

Морвер атаковал первым. Этот ужасающий залп энергии увидела не только Роэл, до сих пор так и не сумевшая овладеть даже простыми заклинаниями, — он оказался видим для всех, кто был на площади. По толпе прокатился взволнованный ропот — но Илкад с легкостью отбил удар, и столп энергии, направленной на него, яркими лучами разошелся в небо. Илкад не стал медлить с нападением — и в следующий же миг Морвер оказался лежащим на плитах балкона. Илкад опустил руки.

— Тебе довольно? — спросил он, и толпа восторженно взревела.

Но Морвер поднялся и, сжав зубы, с яростью бросился на Илкада. Еще несколько ярких вспышек — нападения, блокады, снова нападения — словно дьявол бесновался с фейерверками на старом балконе театра. Еще один удар — и Морвер снова на полу и снова поднимается — и в следующую секунду — никто так и не успел понять, что же произошло — он исчез и, появившись на противоположном балконе, схватил Роэл и вновь предстал перед Илкадом, держа девушку перед собой, как щит.

Люди застыли в молчании.

Илкад побледнел и опустил руки.

— Отпусти ее, Морвер, — проговорил он. — Отпусти.

— Ха! Вот значит, как! — восторжествовал Морвер, поняв, что его догадки верны. — А что, если я сейчас убью ее здесь, у тебя на глазах? Второй смерти на своей совести ты не переживешь, а?..

— Подлец!! — вскричал Илкад, бросаясь к нему, но тут же остановился, увидев, как Морвер собрал между пальцами крохотный синий шарик смертоносной энергии.

— Ну же? Выбирай, кому он достанется — ей или тебе? — злобно сказал Морвер. — Видишь, в этот раз у тебя даже есть выбор.

Илкад почувствовал, как у него кружится голова. В этот раз... он опустил руки и снял магический щит.

— Чудесно! Ты даже не будешь сопротивляться.

— Нет! — тихо вскрикнула Роэл.

— О да, — ответил ей Морвер, поднося искрившийся шарик к ее глазам.

— Обещай мне только одно, Морвер, — проговорил Илкад. — Ты мерзавец — но все же, обещай мне, что отпустишь ее. Зачем тебе убивать ее? Она не опасна для тебя, она даже не владеет магией.

— О да, это я заметил, — усмехнулся Морвер. — Человечишка! Первый твой выбор мне нравился куда больше.

Илкад изо всех сил закусил губу, чтобы не нагрубить в ответ.

— Если ты убьешь ее, мои друзья не оставят тебя в живых, — сказал он только.

— Довольно! — воскликнул Морвер. — Наконец-то я могу расправиться с тобой!

Он сощурился и аккуратно перекатил шарик в ладонь. Осталось только метнуть его — и Илкад даже не успеет выставить щит, чтобы отразить удар. Это заклинание было быстрее молнии.

— Прости меня, Роэл... — прошептал он — и в следующий миг его отбросило в сторону необычайно мощным потоком энергии.

"Велитор! — подумал Илкад. — Глупец, как же Роэл..."

Балкон заволокло дымкой, и Илкад чувствовал лишь, что там, на другом конце, идет бой. Сильные удары один за другим обрушивались то на Велитора, то на Морвера, который атаковал все яростнее и отчаяннее, но реже. Он угасал — хотя Илкад не понимал, почему. Еще несколько мгновений — и удары прекратились. Илкад поднялся, чтобы найти Велитора, и медленно пошел вперед. Он прошел половину балкона, как вдруг дымка перед ним рассеялась.

В пяти шагах от него на плитах лежал бездыханный Морвер — а рядом стояла Роэл. Нежная, тонкая, хрупкая, с немного встрепанными волосами, она смотрела на него сквозь чуть прищуренные ресницы и улыбалась. Грудь ее вздымалась от частого дыхания, а аура... аура была полна энергии.

Илкад вдруг быстро оглянулся и понял, что Велитора здесь не было: он по-прежнему стоял где-то на противоположном балконе и взволнованно вглядывался в не рассеявшийся еще над площадью дым.

— Так это... — Илкад не договорил и бросился к Роэл.

Он прижал ее к себе так сильно, что у нее перехватило дыхание, спрятал лицо у нее в волосах и прошептал:

— Прости меня, Роэл, я чуть было... не потерял тебя... — он отстранился и заглянул ей в лицо. Она улыбалась ему сквозь слезы. — Ты плачешь?..

— От счастья, — ответила Роэл. — Илкад, у меня получилось, я сама не знаю, почему, но получилось... да так, словно я вообще никогда не теряла силы...

Илкад вновь порывисто сжал ее.

— Я же говорил тебе, любовь моя.

Роэл вздрогнула, да и Илкад смутился оттого, что вдруг произнес эти слова.

— Прости, Роэл... я ведь люблю тебя, — выдохнул он наконец после некоторого молчания.

Роэл улыбнулась.

— По-моему, слово "прости" здесь лишнее.

— Я думал, это напугает тебя... как тогда, — сказал Илкад.

— Тогда я еще не знала тебя.

— Тогда и я еще не знал тебя настолько... Оказывается, не такая ты у меня и хрупкая, — улыбнулся Илкад, взглядывая на поверженного Морвера.

Роэл помрачнела.

— Я не хотела... но я так испугалась за тебя, Илкад! Когда ты стоял там, совсем безоружный, и я вдруг поняла, что еще миг и он убьет тебя... тогда я неожиданно почувствовала ее! Совсем как раньше, целое море энергии вокруг! И я едва успела поставить щиты вокруг, когда он атаковал — и его заклинание обрушилось на него самого. Он понял все и набросился на меня, раненый и озлобленный... Я лишь отбивалась, но, видимо, какой-то мой удар оказался слишком сильным. О, Илкад, я ведь убила его, — Роэл вдруг задрожала.

Илкад пристально взглянул ей в глаза.

— Нет, Роэл.

— Но я... я... ведь это от моего удара он погиб...

— Роэл, ты лишь защищалась. Я видел это.

— Видел??

— Да. Я видел удары. Правда, думал, это Велитор, — ответил Илкад. — Роэл, поверь, ты ни в чем не виновата. Если бы он не стал нападать, то, возможно, остался бы жив.

Роэл судорожно перевела дыхание.

— Я понимаю.

Илкад поцеловал ее в лоб. Роэл вздрогнула, подняла глаза. И подставила ему губы.

...Раздавшиеся внезапно возгласы толпы заставили их отпрянуть друг от друга. Дым рассеялся, открыв их, целовавшихся, взорам людей, стоявших на площади.

— Ура! — закричал кто-то, поняв, кто победил. — Ура! Ура! — отдельные крики быстро переросли в радостный гвалт. — Да здравствует Илкад!

Илкад улыбнулся и вновь взглянул на Роэл. Он освободил Шароор сегодня, но его главная победа была отнюдь не в этом. Главным было то, что в это мгновение Роэл, счастливая, возродившаяся, была рядом с ним.

Глава 13. Тайное дело

В дверь постучали.

— Войдите, — сказал Плоидис.

— Почта, Ваше Величество.

— Положите здесь, — кивнул король, не отвлекаясь от работы.

Но как только посыльный вышел, он встал и принялся быстро перебирать письма, даже не вглядываясь в имена адресатов. Ее почерка не было. Плоидис вздохнул и, опустившись в кресло, отрешенно взглянул в окно. На улице большими пушистыми хлопьями шел снег. Прошло уже три месяца с тех пор, как ушла Иллиандра. И ни одного письма. Где она сейчас?..

Дверь внезапно открылась, и в кабинет, едва дождавшись официального представления, ворвалась Диадра.

— Взгляните, Ваше Величество! — воскликнула она, помахивая желтоватым конвертом.

Плоидис быстро поднялся, и, приняв из рук Диадры небольшой запечатанный конверт, торопливо вскрыл его и достал записку.

"Ваше Величество,

я надеюсь, Вы вскоре позабудете обо всем, что произошло. Я искренне благодарю Вас за все, что Вы для меня сделали, за Вашу дружбу... за Вашу любовь. На свете не было девушки счастливее, чем я в те часы, что мне довелось провести с Вами, счастливее, чем я в то мгновение, когда ощутила нежность Ваших губ...

Я люблю Вас.

И тем более я удивлена и полна сожалений оттого, что смогла сделать Вам больно. Эти сожаления не дадут мне вернуться, они твердят мне о том, что я, такая как есть сейчас, не достойна Вашей любви.

Я всегда буду помнить Вас и всегда буду преданна Вам как своему королю. Я уверена, что вскоре Вы повстречаете ту женщину, которая будет лучше меня и сможет сделать Вас по-настоящему счастливым.

Прощайте, Ваше Величество, и простите меня за все. Завтра я покидаю Лиодас и не буду более докучать Вам письмами".

— Она уехала... насовсем, — Плоидис поднял глаза. — Что с Вами, Диадра?

— Ах, Ваше Величество... — Диадра вдруг отвернулась, едва сдерживая сдавленные рыдания. — Почему же все так вышло... мне так одиноко без нее, а ведь я сама... все из-за меня, это из-за меня она ушла, и вы оба несчастны из-за меня...

Плоидис подошел к ней и осторожно обнял за плечи.

— Я ей нагрубила... она из-за этого... из-за моей слабости... пожертвовала всем... а как я теперь... мне стыдно смотреть Вам в глаза...

Плоидис коснулся ее подбородка и сказал:

— А Вы посмотрите. Я не сержусь на Вас, Ди.

— В самом деле? — Диадра взглянула на него с надеждой.

— Конечно.

— Спасибо, — тихо сказала она. Потом вдруг прижалась к нему. — Я прошу Вас... только один раз, Плоидис... поцелуйте меня, — прошептала она, дрожа.

— Что?.. Нет, Ди, я не буду.

Он разжал руки.

Диадра вдруг очнулась и резко отстранилась от него.

— О Боги, — прошептала она. — Простите...

Плоидис с сочувствием смотрел на нее.

— Вы хорошая девушка, Диадра, — сказал он. — Мне жаль, что все так вышло. Я думаю, для Вас будет лучше, если Вы не будете более искать встреч со мной.

В глазах Диадры мелькнуло унижение.

— Я уже поговорила с госпожой Фрауэр. Она наконец сможет взять меня в Школу. Я освобожу комнату сегодня же, — сказала она холодно.

— Диадра, не грубите мне, — произнес Плоидис, слегка сощурившись, и ей показалось, что это был скорее приказ, нежели просьба.

Девушка посмотрела на него. О Боги, да что она позволила себе?.. Ведь он король... король, а не мальчишка...

— Ваше Величество, — пристыженно произнесла она, склонив голову. — Простите. О Боги, я, вероятно, совсем потеряла рассудок... Прошу, простите меня за все.

Плоидис слегка улыбнулся ей и сказал только:

— Я всегда буду рад принять Вас, если Вам понадобится моя помощь.

— Благодарю, — тихо произнесла Диадра и, собрав остатки воли, вновь взглянула на короля и улыбнулась ему. — Прощайте, Ваше Величество.

И, присев в глубоком реверансе, Диадра развернулась и быстрыми шагами вышла из комнаты.

Плоидис перечитывал письмо Иллиандры, пока, казалось, не запомнил его наизусть. Она ушла и не позволила себе вернуться, хотя знала, что он любил ее... Диадра, напротив, не могла найти в себе сил просто уйти, хотя знала, что он равнодушен к ней. Как бы он хотел сейчас, чтобы они поменялись местами... "Но тогда это была бы уже не Илли", — печально подумал он.

Плоидис нехотя отложил письмо и перебрал оставшиеся. Ничего... только вот что это? Он выхватил из стопки конверт, на котором было всего одно слово: "Королю".

Плоидис нахмурился. Прошения обычно так не оформляли. Да и кто бы осмелился написать просто королю, а не Его Величеству? Почерк был Плоидису незнаком. Он повертел конверт в руках, ища какие-то опознавательные знаки, но не найдя их, наконец вскрыл его.

"Ваше Величество, — писал незнакомец. — Почту за огромную честь сообщить Вам, что располагаю данными, которые могут помочь Вам укрепить Вашу власть..."

Плоидис усмехнулся. Что за пафосный помощник у него появился?.. Однако когда Плоидис бегло просмотрел листы, испещренные мелким почерком, от усмешки его не осталось и следа.

— Поразительно! — воскликнул он наконец, все еще хмурясь с недоверием. — "Но кто ты такой, Архитогор? Я никогда раньше не слышал о тебе, разве что в древних легендах, — подумал Плоидис, усмехнувшись. — Однако едва ли ты тот самый Озаренный Солнцем...".

Король позвонил в колокольчик, и в дверях появился паж.

— Прикажи финансовому советнику немедленно явиться ко мне, — сказал Плоидис, и мальчик тут же исчез.

Через некоторое время в дверь постучали, и в кабинет робко заглянул низенький толстый человек.

— Входите, Бенте, — сказал Плоидис и, когда тот сел, протянул ему письмо. — Взгляните на это.

Бенте просмотрел бумагу, то хмурясь, то скрывая улыбку, потом взглянул на листы с цифрами и поднял глаза на короля.

— Кто такой Архитогор?

— Я бы тоже хотел это узнать, — ответил Плоидис. — Но он впечатляет, не так ли? Такие подробные сведения, собранные с такой грамотностью... все, чтобы безвозвратно лишить графа Латтского его владений. Даже если это действительно какая-то община, то ее патрон несомненно был прежде лицом политическим.

— Возможно, это просто личная месть? — предположил Бенте. — Граф Латтский досадил кому-то, вот на него и пишут доносы.

— Я сомневаюсь, — сказал король. — Сведения слишком скрупулезны. В любом случае, Вы должны проверить это. Латт... насколько я помню, это всегда было не самое благополучное место в королевстве.

— Согласен, Ваше Величество.

— Вы этим и займетесь, Бенте, — сказал Плоидис.

— Слушаюсь, Ваше Величество. Я могу идти?

— Да. В Латт отправитесь завтра утром. И еще, — добавил Плоидис, вставая, — там, на месте, постарайтесь узнать, кто такой Архитогор.

За несколько месяцев многое изменилось для кучки бежавших крестьян, теперь именовавшихся Братией Архитогора. Иллиандра, Элеонора и Ренос научили их простому письму и цифрам. За полмесяца кое-кто научился даже писать некоторые буквы и неплохо считать дюжинами.

После того, как в Латт, благодаря письму Архитогора, нагрянул Бенте со своими солдатами, Торрет был, по указу Его Величества, лишен большинства своих земель, а на оставшихся теперь могли работать только свободные крестьяне. Все люди Торрета получили освободительные грамоты. Ренос и Элеонора ликовали.

— Теперь он может отправиться со мной куда угодно, — радостно сказала Элеонора Иллиандре. — Отец сообщил, что наш дом в Авантусе наконец восстановлен... Ренос согласился поселиться где-нибудь неподалеку.

— Честно говоря, я тоже планирую теперь вернуться в Авантус, — ответила Иллиандра. — Есть одно дело, которое занимает мои мысли...

Бенте так и не удалось выяснить ничего о личности таинственного информатора. Он сообщил местным жителям, что причиной всему этому переполоху служил некий Архитогор, и что король желает возблагодарить его за помощь, но ему удалось выведать лишь, что несколько недель назад во всех деревнях появлялись люди, бедно одетые, больше похожие на разбойников, и расспрашивали крестьян о их жизни. Но никто не видел, откуда пришли эти люди, куда они ушли — да и мало ли бродяг появляется в этих местах; их было так много и описания так расходились, что Бенте так и не удалось понять ничего, что пролило бы свет на личность Архитогора. Зато после его отъезда люди, впервые осознавшие прелесть свободной от ига землевладельца жизни, с благодарностями принялись собирать дары Архитогору. Их набралась почти целая телега золотом — столько, наверное, не собирал даже налогами поверженный Торрет. Деньги, под охраной жителей, оставили у одного из домов Латта и повелели прийти за ними тем, кто останавливался на ночлег в этом доме. Им оказался Ренос; он пришел с двумя помощниками и, рассыпаясь в благодарностях, увез телегу в лес, попутно купив лошадь и бочку вина для празднования победы.

Деньги поделили поровну на всех, и доли Иллиандры, Реноса и Элеоноры почти хватило на то, чтобы приобрести в Авантусе небольшой домик в тихом районе. Ренос поселился там, Иллиандра временно присоединилась к нему. Большинство членов Братии вернулись к своей прежней работе, но теперь уже в качестве наемных работников, а не рабов.

— Что ты будешь делать дальше, Илли? — спросила Элеонора, когда, уже по-зимнему холодным вечером, они трое устроились возле маленького камина из грубо отесанного камня. — Не решила еще вернуться во дворец?

— Нет, — Иллиандра покачала головой. — И вряд ли скоро сделаю это. А пока я собираюсь устроиться на работу, — добавила она, закутываясь в теплый плед. — В один дом, который меня очень интересует.

— Куда же?

— К графу Делтону.

Элеонора вскинула брови.

— И почему тебя интересует его дом?

Иллиандра улыбнулась:

— Не дом. Меня интересует сам граф.

На лице Элеоноры мелькнуло удивление.

— Но ведь он женат.

Иллиандра вдруг рассмеялась.

— О Боги, как ты могла подумать! — сказала она. — К тому же, если бы он интересовал меня в этом смысле, работать у него прислугой было бы не лучшим решением.

— Прислугой... — Элеонора покачала головой. — Илли, ведь ты все же виконтесса. Зачем тебе такое унижение?

Ренос хмыкнул, и Элеонора смущенно взглянула на него, сознавая, что сказала.

— Ох, прости... я вовсе не...

Он лишь качнул головой, останавливая ее.

— Я знаю. Больше того, я согласен с тобой, — он обернулся к Иллиандре. — Уверена, что сможешь справиться с этим? Твои белые ручки не слишком-то приспособлены к тому, чтобы начищать паркет с утра до ночи.

— Меня и саму не слишком привлекает такая перспектива, — вздохнула Иллиандра. — Однако я пока не вижу другого способа подобраться к нему ближе. Между тем, мне действительно нужно узнать, кто он на самом деле. Один раз на прогулке я слышала, как он обсуждал убийство короля.

Элеонора вздрогнула.

— Что?.. И ты... но почему же ты не сказала об этом Его Величеству?

Иллиандра вздохнула.

— Я сказала. Он ответил, что доверяет ему и мне не о чем волноваться. Проблема лишь в том, что я не доверяю графу Делтону... я надеюсь найти доказательства, чтобы переубедить Его Величество.

— Значит, теперь ты действительно будешь шпионить.

— Что-то вроде того, — вздохнула Иллиандра. — Надеюсь, у меня получится.

— У тебя уже есть опыт, — подмигнул Ренос. — Как-никак, ты ведь Архитогор.

Иллиандра улыбнулась ему, оценивая его сарказм.

— Между прочим, — продолжил Ренос, — просто поразительно, как после разоблачения Торрета эти слухи разлетелись по всей стране. Даже в столице знают об Архитогоре, причем много больше, чем я сам, — Ренос ухмыльнулся. — Его личность уже обросла такими подробностями... оказывается, — он иронически взглянул на Иллиандру, — Архитогор — почтенный старец, великий маг, и он защищает всех несправедливо угнетенных.

— Конечно, это кажется смешным, — улыбнулась Иллиандра. — Если знать, что его на самом деле нет. Но если посмотреть с другой стороны, все окажется гораздо интереснее. Ох, а я ведь даже не предполагала таких последствий этой забавы... Вы хоть представляете, что мы сделали? — она перевела взгляд с Реноса на Элеонору. — Да ведь это замечательный повод для народа вновь поверить в короля. У них появился защитник, к которому они могут обратиться... достаточно только дать им понять, что Архитогор и король действуют вместе.

— Но для этого необходимо поддерживать слухи, — сказала Элеонора. — Более того, если ты хочешь сделать Архитогора реальным, одним Торретом он не может ограничиться. Он должен действовать, чтобы существовать.

— Я согласна, — кивнула Иллиандра. — И я уже подумала о том, как сделать это... людских бед слишком много, и даже если мы втроем не будем спать ночей напролет, мы не сможем стать Архитогором... им должен стать сам народ.

Элеонора и Ренос внимательно смотрели на Иллиандру.

— Это будет настоящая Братия, — торжественно сказала она. — Архитогор будет легендой, он будет духом, который объединит людей... а на местах, в каждом городе, в каждой деревне его дело будут продолжать его Братья. Это они будут помогать угнетенным, они будут восставать против беззакония, потому что теперь они будут знать, что над ними, выше, есть кто-то, кто поддержит и защитит их. Архитогор.

Иллиандра уловила оценивающий взгляд Реноса.

— Я не понимаю одного, Илли, — сказал он с уважением. — Ты — дворянка, ты всю жизнь прожила в высшем обществе. Откуда же ты так хорошо знаешь простых людей?..

— А я с самого начала заметила, что Илли невероятно проницательна, — улыбнулась Элеонора.

Иллиандра лишь смущенно пожала плечами. Ей не казалось, что она сказала нечто особенное.

— Я не хочу расстраивать вас, однако это лишь идея. Ее еще нужно доработать... и воплотить, — сказала Илли. — Поэтому прежде, чем в доме Делтона меня завалят пыльной работой, я хочу разработать детальный план. Нужно найти способ дать этому такой толчок, чтобы дальше все могло развиваться без нашего непосредственного участия...

— Слухи распространяются очень быстро, — сказал Ренос. — Главное правильно их распустить... я думаю, я смогу помочь тебе в этом. У меня есть достаточный опыт убеждения несвободных.

— Ты правда сделаешь это? — серьезно посмотрела на него Иллиандра. — Но ведь для этого придется поездить по стране.

— Если понадобится, я не прочь прокатиться по провинциям, — улыбнулся Ренос.

Иллиандра перевела взгляд на Элеонору.

— Но...

— Все в порядке, Илли, — сказала та. — Это для благого дела.

— Спасибо, — удивленно произнесла Иллиандра, переводя взгляд с Реноса на Элеонору.

У нее были друзья. Они были готовы помочь ей, даже не зная, почему это на самом деле было настолько важно для нее. Она благодарно посмотрела на них и повторила:

— Спасибо.

— ... и ты будешь следить за чистотой в доме, нести ответственность за сохранность вещей.

— Разумеется.

Иллиандра послушно кивала на все, что вот уже пятнадцать минут втолковывал ей управляющий графа Делтона.

— Ах да, совсем забыл. У тебя есть освободительная грамота или выписка из книги поданных?

— Что?.. Ах... ну да, конечно.

— Ты ведь свободна? — с подозрением взглянул на нее управляющий.

— Разумеется. Я обязательно принесу Вам ее.

Управляющий хотел было добавить еще что-то, когда вдруг совсем молоденький юноша, сидевший за столом, в отчаянии застонал и бросил перо на бумаги.

— Я никогда не закончу с этим!..

— Что еще? — недовольно обернулся управляющий.

— Эти жуткие цифры никак не сходятся! Вот смотрите, сорок десятков мешков зерна, проданы по пятнадцать золотых каждый, итого имеем шесть тысяч. Минус две десятых части, отданных крестьянам и минус подать по три золотых с десяти... должно остаться лишь три тысячи, но тут написано еще триста шестьдесят золотых. О Боги, откуда же они?

Управляющий вздохнул.

— Позволь, я закончу, и мы разберемся с этим.

Иллиандра усмехнулась и тихо сказала, обращаясь к юноше:

— Подать считается лишь с оставшихся графу денег, а Вы, вероятно, посчитали со всех.

Юноша ошарашенно взглянул на нее и благодарно улыбнулся.

— Вы правы! О Боги, в самом деле...

Иллиандра кивнула ему и, взглянув на управляющего, вдруг осеклась. Черт возьми, откуда может горничная знать это?..

— Как ты догадалась? — подтверждая ее опасения, спросил он.

— Я... моя маменька работала помощником казначея у одного барона, — с ходу соврала Иллиандра. — Она научила меня.

Управляющий сощурился.

— Какую подать должен заплатить граф, если у него на пастбище сотня голов скота? — неожиданно спросил он.

— Сколько из них будет забито до зимы? — спросила в ответ Иллиандра, и управляющий неожиданно рассмеялся.

— Браво! Что ж, пожалуй, горничную я найду в другой раз. Не хочешь стать моей помощницей? — и, взглянув на юношу, добавил: — Быть может, я наконец избавлюсь от необходимости переделывать всю работу за своего сорванца.

Юноша покраснел и бросил смущенный взгляд на Иллиандру. Она улыбнулась ему и неуверенно взглянула на управляющего.

— У меня есть только одна просьба. Мне совсем негде жить, и я была бы безмерно благодарна Вам, если бы Вы выделили мне скромную комнату. Я согласна, чтобы Вы вычитали за нее из моего жалования...

Вечером, обустроившись в своей крохотной комнатке под самой крышей, Иллиандра задумчиво смотрела на огненный шар заходившего солнца из окна, которое занимало почти всю стену в ее новом жилище.

Ей просто невероятно повезло сегодня. Этот сконфуженный юноша, сам того не зная, подарил ей такую возможность, о которой она и не мечтала. Иллиандра с удивлением замечала, сколько облегчения было в ее душе от сознания того, что ей не придется мазаться грязью, горбиться над мутными лоханями и с трудом разгибать спину вечерами; но не менее того ее воодушевляла открывшаяся ей возможность не навлекая подозрений спокойно рыться в бумагах графа Делтона. О, разумеется, отныне она будет осторожна и постарается не показать, сколь обширны в самом деле ее знания; но зато теперь ей, возможно, удастся намного быстрее сделать то, зачем она пришла сюда. Она найдет доказательства нечистоплотности графа или же убедится в обратном; но в любом случае, она не успокоится, пока не будет знать, что Плоидис на самом деле в безопасности.

Подумав о нем, Иллиандра невольно улыбнулась, чувствуя, как наполняется теплом ее сердце.

"Интересно, он еще помнит обо мне?.."

И в тот момент она вдруг не стала противиться своим чувствам, не стала одергивать себя, как всегда это делала.

"Ну, конечно, помнит, — ответила она сама себе. — Как и ты о нем".

Она перегнулась через подоконник и, заглянув за стену, увидела вдалеке крайнюю башню королевского замка. Выстроенный из светлого камня, он казался розовым в лучах заходящего солнца. Плоидис там сейчас, подумала Иллиандра и улыбнулась этой мысли. Она не видела его уже несколько долгих месяцев — и тем не менее, его образ всплывал в ее памяти так же четко, как и прежде. Он там, так близко; как это просто было бы сейчас пойти туда — и она увидела бы его еще до того, как стемнеет...

Но нет. Теперь, когда волнения немного улеглись в ее душе, она могла со стороны взглянуть на произошедшее — и с легкой печалью понимала, что все случившееся в самом деле было к лучшему. Он был королем; и как бы искренни ни были их чувства друг к другу, в конечном счете они были безнадежны. О да, разумеется, Плоидис пытался убедить ее в обратном, но Иллиандра слишком хорошо понимала, чего статус требовал от него.

Пройдет время, и он должен будет забыть ее. Он женится на какой-нибудь иностранной принцессе, которая, как полагается, подарит ему законного и высокородного наследника... и Илли, останься она во дворце, в любом случае пришлось бы уйти, с его согласия или нет. Она не сомневалась, что гордость не позволила бы ей стерпеть лицемерную роль тайной любовницы.

Иллиандра вздохнула и с легкой улыбкой вгляделась вдаль, в яркую розовую полоску на горизонте.

О нет, ее судьба была в другом, и Боги весьма очевидно указывали ей дорогу. Она не вернется во дворец, она не позволит вспыхнувшему между ними влечению перерасти в нечто, что впоследствии будет так тяжело вырвать из сердца. Вместо этого она будет рядом, невидимо, неслышно; она будет делать все, что ей под силу, чтобы его путь был хоть чуть менее тернистым.

Когда-нибудь, быть может, довольно скоро, он забудет ее, и его сердце будет свободно для той, кому суждено стать его супругой; да и она, несомненно, еще полюбит вновь и выйдет замуж за другого... это их судьба.

Это всего лишь один твердый шаг, который она должна сделать, чтобы не разбить сердца им обоим.

Эстер немного удивилась, мысленно увидев у ворот Школы Чародейства высокого человека в плаще, чье лицо было скрыто капюшоном. Она слегка подняла руку, и спустя мгновение человек оказался в ее кабинете. Он скинул капюшон, откинул с лица намокшие пряди волос и поклонился с учтивостью.

Эстер ответила поклоном.

— Здравствуйте, Ваше Величество, — проговорила она тихо. — Что-то случилось?

— Нет, госпожа Фрауэр, — ответил ей Плоидис. Он оглянулся, проверяя, закрыта ли дверь, и добавил: — Я только хотел узнать, как она.

— Как Диадра? — уточнила Эстер, знаком предлагая ему садиться.

— Да, — он снял плащ и повесил его на стоявшую в углу вешалку. — Как она себя чувствует?

— Если Вы о ее моральном состоянии, то, по-моему, сейчас она гораздо лучше. Похоже, что магия действительно заинтересовала ее.

Плоидис улыбнулся с облегчением.

— Значит, у нее получается?

Эстер задумчиво кивнула.

— Диадра, конечно, не маг и никогда им не будет. Такие способности начинают проявлять себя гораздо раньше. Однако я была уверена, что чувствую в ней какую-то скрытую силу. Я предложила ей изучить теоретические курсы, которые проходят в Школе, чтобы впоследствии она смогла преподавать их. Видите ли, охотников до этого всегда было немного... однако Диадре, похоже, по-настоящему это нравится. Я уговорила ее остаться — и вижу, что не ошиблась.

— Я не уверен, что понимаю Вас, госпожа Фрауэр, — сказал Плоидис. — Так значит, какие-то способности у нее все-таки есть?

Эстер кивнула с легкой улыбкой.

— У нее чувственная магия, — ответила она и, видя, что король нуждается в пояснениях, продолжила: — Она легко чувствует токи энергии, более того, она и раньше их чувствовала, но не знала, что это такое, поэтому просто не замечала. Она способна уловить малейшие колебания в энергетическом поле, и, знаете, я уверена, что она будет великолепно читать ауры. Она воспринимает магию так же, как воспринимает цвета, запахи, тепло или холод. Вот только управлять этим она пока практически не способна.

— Но это значит, что в будущем она все же может стать магом? — спросил Плоидис.

Эстер покачала головой:

— Нет, вряд ли, по крайней мере, в том смысле, в котором мы привыкли называть людей магами. И с одной стороны, ее дар может быть даже опасен. Если она не научится управлять им, ей придется очень плохо. Она будет чувствовать все, что происходит вокруг нее: радость и страдания людей, находящихся рядом, магические колебания в мире, и все, все, что происходит. Знаете, словно если бы Вы вдруг смогли видеть и слышать в тысячу раз лучше, чем можете сейчас, и около вас постоянно находилась бы толпа людей, громко говорящих о своих радостях и бедах. Это оглушило бы Вас, а постоянное мелькание ослепило бы. Поэтому необходимо, чтобы она научилась управлять прежде всего своей энергией.

— И что же даст ей ее дар?

— Ничего особенного, — сказала Эстер, — кроме того, что она лучше будет понимать эмоции людей и, возможно, сможет видеть будущее.

— Вот как? — задумчиво проговорил Плоидис. — Но ведь это грозит ей...

— Ничем особенным, — успокоила его Эстер. — Я сказала Вам о самом худшем варианте, который мог бы случиться, если бы она осталась без присмотра. Ведь магический дар рано или поздно все равно проявил бы себя... и уже начал, раз она видела сны. Но если она научится правильно управлять собой, ей не грозит никакая опасность.

— Тогда, прошу Вас, госпожа Фрауэр, позаботьтесь, чтобы это было так.

Эстер улыбнулась.

— Не беспокойтесь, Ваше Величество.

— Спасибо Вам, госпожа Фрауэр.

Плоидис поднялся и взял с вешалки свой плащ.

— Вы разве пришли не затем, чтобы сказать мне что-то, Ваше Величество?

Плоидис обернулся:

— Почему Вы так считаете?

— Я думала, Диадра была только предлогом.

— Вовсе нет, — сказал Плоидис. — Я пришел узнать именно о ней. Спасибо, что уделили мне время, госпожа Фрауэр.

Плоидис надел плащ и поклонился.

— Я надеюсь, она не сможет увидеть меня, если я пройду по Вашему коридору?

— Нет, но зачем? — чуть улыбнулась Эстер. — Я могу доставить Вас прямо ко дворцу. Все лучше, чем идти по улице в такую погоду.

Золотоволосый юноша гулял в саду с девушкой. Диадра узнала ее — именно с ней она видела юношу тогда, на озере. Сейчас она почему-то с поразительной ясностью осознавала, что видит очередной сон. Она словно наблюдала за ними, находясь где-то рядом, но при этом отчетливо помнила, кто она сама. Эстер говорила, что у нее может получиться это, когда она начнет лучше контролировать свой дар... выходит, она уже достаточно преуспела в этом. Диадра внимательнее рассмотрела девушку, и ей показалось, что она была очень похожа на нее саму. Легкие, слегка волнистые русые волосы, мягкие черты лица...

Юноша держал девушку за руку и нежно смотрел на нее. Она отвечала ему тем же. Они медленно шли по тропинке. Потом вдруг девушка опустила глаза и тихо произнесла:

— Я хотела попросить тебя кое о чем, — волнение отчетливо слышалось в ее голосе.

— Конечно, все что захочешь, — ответил юноша.

— Я... хотела бы увидеть тебя в твоем истинном обличье, — едва слышно произнесла она.

Юноша остановился.

— Что?.. — он внимательно взглянул на нее. — Зачем это тебе?..

— Хочу увидеть тебя настоящим, — упрямо ответила она, взглядывая на него.

— Я и есть настоящий, — сказал юноша. — Я такой, каким ты меня видишь... другим я не могу быть.

— И в любом человекоподобном обличье, будь то эльф, или гном, или кто угодно, я узнала бы тебя... да-да, я уже не раз слышала это. Но я хочу увидеть не одну из твоих масок. Хочу увидеть то, каков ты без них.

Юноша покачал головой.

— Я не уверен, что получится... не знаю, как это будет для тебя выглядеть. Ты можешь просто не увидеть меня. Я ни разу не слышал о том, чтобы кто-то из нас представал в истинном обличье перед человеком.

— Чего ты боишься? — непонимающе спросила она.

— Я просто хочу, чтобы ты знала меня таким, — вздохнул он. — Я боюсь, что ты будешь относиться ко мне по-другому, если увидишь, как я превращаюсь. Потеряешь ощущение моей человечности.

— Но я ведь знаю, что ты не человек.

— Знать и увидеть — не одно и то же.

— Я прошу тебя, — повторила она. — Я обещаю, что буду любить тебя так же, как и сейчас.

Юноша с сомнением покачал головой.

— Если ты так хочешь этого... что ж. Смотри.

Девушка затаила дыхание.

Юноша смотрел на нее с легкой улыбкой и не шевелился, и девушка все ждала, когда он начнет превращение, как вдруг осознала, что может смотреть сквозь него... он стал похож на призрака, на дымку, и исчезал все быстрее, а потом вдруг взорвался тысячей золотых искорок. Они разлетелись вокруг девушки и медленно собрались перед ней в сверкающее золотистое облачко. Оно трепетало в воздухе, слегка меняя форму, словно колыхаясь на ветру. Оно было живым.

Девушка с восхищением смотрела на существо, которое несколько мгновений назад было ее возлюбленным.

— Ты потрясающе красив, — сказала она, улыбаясь.

Осторожно, словно боясь напугать его, она подняла руку и потянулась к нему пальцами. Облачко слегка отпрянуло, но тут же вернулось, позволяя ей коснуться его. Девушка улыбнулась и осторожно дотронулась пальцами до золотых искорок.

— Нежный, — с улыбкой проговорила она. — И едва теплый. Тебе не больно?

Облачко ласково прильнуло к ее руке. Девушка рассмеялась.

— Я сказала тебе, что буду любить тебя так же, как прежде?.. Я соврала. Теперь я буду любить тебя еще сильнее.

Облачко вспыхнуло ярче, и девушка с любовью и неподдельным восторгом посмотрела на него. Облачко отплыло от нее, потом вытянулось, принимая форму человеческого тела, и стало медленно гаснуть, оставляя после себя лишь дымку, которая, сгущаясь, принимала все более четкие очертания — и через несколько мгновений перед девушкой вновь стоял ее возлюбленный.

Она бросилась к нему в объятья и прошептала:

— Спасибо.

Юноша нежно сжал ее.

— Каким я был для тебя? — тихо спросил он.

— Потрясающим, — ответила она. — Самым прекрасным на свете...

Диадра проснулась от света, лившегося через окно на ее постель. Она улыбнулась, вспоминая красивый сон. "Оказывается, эти видения не всегда бывают ужасны..." — подумала она. Ощущение счастья, оставшееся после этого сна, переполняло Диадру. Она с удовольствием потянулась и оглядела комнату.

Рядом, на своих кроватях, сидели за книгами Лин, Бивари и Лисс. В этот день им предстоял экзамен по Практической Магии — и принимал его никто иной, как Эстер.

— Доброе утро, — поздоровалась Диадра. — Повторяете?

— Ага, — кисло усмехнулась Лисс. — У меня в голове словно гороховый суп. Ничего не помню.

— Так всегда бывает, — ободрила ее Диадра. — Все будет хорошо.

— Если бы, — простонала Бивари.

— Ну а ты как? — спросила Лисс, на мгновение отрываясь от конспекта. — У тебя, кажется, завтра тоже что-то серьезное намечается?

— История магических артефактов, — Диадра пожала плечами. — Вроде бы ничего особенного.

— Ага, — Лисс отложила бумаги. — Ну-ка, расскажи мне об Океанском Страдальце?

— О ком? — вытаращила глаза Диадра.

— Не о ком, — поправила Лин, — а о чем. Океанский Страдалец — это кинжал, древний амулет, который брали в плавание принцы из расы оллов. В очень давние времена. Считалось, что он брал на себя все невзгоды, которые могли подстерегать их в море, и поглощал их. Потому и страдалец. Его потеряли, кажется, лет двести или триста назад.

— Я не знала, — покачала головой Диадра. — Кажется, об этом не было в учебнике.

— Было где-нибудь мелким текстом, — усмехнулась Бивари. — Помнится, меня на первом году на этом Страдальце чуть не завалили.

— Правда? Ну что же, учту.

— Тогда, на всякий случай, запомни еще Печать Солнца, — усмехнулась Лисс своим воспоминаниям. — Хотя, о ней ты наверняка знаешь.

Диадра покраснела.

— И что же это за печать такая? — спросила она. — Похоже, все не так легко, как мне казалось. Сегодня мне предстоит бессонная ночь.

— Печать Солнца — это тоже родовой магический артефакт, — сказала Лисс. — Испокон веков он принадлежал расе марсонтов, а с тех пор, как один из потомков этой расы, Анторг, стал королем Лиодаса, она передается по наследству в королевской семье. И хотя род уже давно утерял магические корни, Печать все еще остается у него.

— Она похожа на медальон, золотая, крупная, а от круга в центре расходятся волнистые лучи, да? — вдруг встрепенулась Диадра. — И по краю обрамление с какими-то письменами.

— Вспомнила? — улыбнулась Лисс. — Видишь, что-то из учебников все же остается в голове.

— Это не из учебников, — помотала головой Диадра. — Я ее видела. У Пло... у короля. Он носит ее на шее. Я всегда думала, что это просто символ королевской власти.

— Так оно и есть, — сказала Лисс. — Теперь. Вряд ли через столько лет, без поддерживающей энергии ее истинных владельцев, марсонтов, она могла все еще сохранить в себе какие-то магические свойства.

— Надо же... — Диадра все еще была удивлена. Ей в голову вдруг пришла странная мысль: ведь она совсем не думала сейчас о Плоидисе, но вот, совсем невинный разговор вновь привел ее к нему. Ощущение счастья, оставшееся после приятного сна, сменилось тоской, заполнившей ее сердце. Хотела бы она быть так же счастлива с Плоидисом, как были влюбленные в ее сне... Диадра досадливо помотала головой. Когда же она наконец сможет забыть его? И сможет ли?..

Она вздохнула и выбралась из постели. Нужно было до начала занятий рассказать Эстер о своем сне.

— Вот как? — Эстер удивленно смотрела на Диадру, когда та пересказала ей свое видение. — Выходит, юноша, которого ты видишь, вовсе не человек?.. Опиши мне его, — сказала вдруг Эстер.

— Ну, у него золотые волосы...

Эстер усмехнулась.

— Достаточно, — сказала она.

Диадра непонимающе посмотрела на нее.

— Это характерная черта всех марсонтов, — пояснила Эстер, все еще усмехаясь. — Все они в человеческом обличье золотоволосы. Между прочим, — добавила она вдруг, — мало кто знает, что за эти самые золотые волосы вначале Озаренными Солнцем называли именно марсонтов. Легендарный Архитогор взял себе такое имя как раз потому, что был одним из них. И лишь после этого понятие Озаренные Солнцем стало ассоциироваться с добродетелью, милосердием и желанием помочь нуждающимся.

— Выходит, и этот юноша из моих снов — тоже марсонт? — Диадра вздохнула. — Я понимаю все меньше. Какое отношение я имею к марсонтам?..

— Я не знаю, — покачала головой Эстер и добавила: — Однако постарайся пока не слишком забивать себе этим голову. Эти сны могут сбыться нескоро... и раскрыть тебе свою цель тоже. Я рада, что ты уже смогла ощущать себя отдельно от этого сна... это очень важно, Диадра.

— Я знаю, — улыбнулась девушка. — По крайней мере, это немного снижает вероятность получить еще один удар кинжалом...

— Поэтому сейчас ты должна сосредоточиться на своих способностях, — кивнула Эстер. — Чем лучше ты научишься контролировать их, тем безопаснее эти сны будут для тебя.

Диадра кивнула.

— Спасибо за Вашу помощь, госпожа Фрауэр, — сказала она и тише добавила: — Спасибо за все, что Вы делаете для меня.

Прошло почти два месяца, но Иллиандре, вопреки ожиданиям, не удалось выведать ничего интересного. Она изучила горы бумаг, пролистала амбарные книги и финансовые записки, но дела Делтона были абсолютно чисты. Иллиандра не смогла найти буквально ничего, хотя не понаслышке знала о некоторых тонкостях и лазейках. Часть из них перед ней раскрыл ее отец, считавший, что немного лукавства в финансах никогда не было преступлением; о других ей поведал Плоидис, несомненно, знавший о них гораздо больше любого дворянина, но, к удивлению Иллиандры, придерживавшийся того же терпимого мнения. Она вспомнила, как Плоидис однажды сказал ей, что рассудительный правитель не станет мешать подданным обманывать его в разумных пределах. Он был настолько прав, и Иллиандра глубоко оценила мудрость этой позиции; но вот теперь она, казалось, встретила подданного, который был просто невыносимо честен с королем. Это зародило в ее душе тяжелые сомнения; однако, к ее неверию, не только бумаги были на стороне Делтона. Подслушанные разговоры, лакейские сплетни — все это вынуждало ее признать, что граф был вовсе не похож на человека, способного устраивать заговоры.

"Впрочем, хорошие актеры на то и существуют, чтобы уметь убеждать публику", — упрямилась Иллиандра и, не отступаясь, продолжала свои поиски.

Ренос вернулся из своего агитационного похода и с радостью сообщил об успехе.

"Теперь местные представители Архитогора, которые его и в глаза-то не видели, задают работку королевским исполнителям, — усмехнулся он тогда. — Повсюду народ, воодушевленный именем Архитогора, вынуждает дворян поумерить свою беспредельную власть и начать наконец подчиняться королевским указам, — Ренос открыто улыбнулся, — Слава распространилась даже быстрее, чем я успевал передвигаться по стране. А всего-то надо было объяснить людям, как правильно бороться..."

После такой успешной кампании дела у Плоидиса и впрямь пошли лучше. Сборы налогов за последние месяцы подскочили вдвое. И в то же время он не мог видеть, но знал, что народ вздохнул свободнее, и впервые за долгое время вновь поверил в благие намерения короля. И все благодаря какому-то таинственному Архитогору. Плоидис боялся признаться себе в том, что этот загадочный человек смог сделать то, что ему оказалось не по силам. И, несмотря на то, что сделано это было лишь ему на пользу, Плоидис тревожился. Такая властная и могущественная фигура в его королевстве — а он даже не мог узнать его настоящего имени. Королевские лазутчики прошли по всем провинциям вслед за тем, как там появлялся Архитогор — и ничего не смогли выяснить. Словно он был неуловимой тенью, а не человеком.

Между тем, эта таинственная тень проводила дни, скрупулезно выискивая хоть какие-то зацепки в бумагах Делтона, с замиранием сердца подслушивая разговоры, выбалтывая у доверчивых слуг господские тайны. Ничего, что могло бы подтвердить сомнения Иллиандры, так и не попалось в ее руки, и разочарование все чаще охватывало ее. Похоже, ее наивное воодушевление было весьма чрезмерным. Чем вообще она, неопытная и юная, могла помочь королю?.. Несколько месяцев кропотливого труда в тесном кабинете; но в конечном счете она могла похвастать лишь тем, что за это время неплохо обучила казначейскому делу своего юного помощника, оказавшегося сыном управляющего. Его отец вот уже месяц не мог нарадоваться, глядя на его успехи.

— Благодарю Вас, Илли, — в сотый раз повторял он. — Мне с моими делами всегда не хватало времени толком научить его...

В середине зимы, когда все дома Авантуса уже давно были покрыты огромными белыми шапками снега, королю неожиданно пришло еще одно письмо от Архитогора.

"Ваше Величество, — писал он, -

Как Вы можете убедиться, наши действия принесли Вам определенную пользу. Люди верят мне и верят Вам — и это, на мой взгляд, весомо. Теперь по всей стране существуют мои Братья, которые будут напоминать людям о Ваших благородных стремлениях и о том, что народ всегда может ждать помощи от короля.

Сейчас же я хочу заметить Вам одно наблюдение, которое кажется мне немаловажным. Благородные люди в Лиодасе получают превосходное образование; ремесленники и крестьяне без особого труда передают свои навыки детям; но что касается тех свободных, которых мы обычно зовем средним классом — то они в самом деле оказываются посередине, и на этот раз, вероятно, не в лучшем смысле. Эти люди могут быть незаметны, но на деле они так важны для страны. Именно они выполняют для Вас ту работу, которая движет колесо государственного механизма. Они считают, пишут бумаги, применяют Ваши указы. Между тем, порой они понимают в этом столь мало, что их несознательные, но решительные действия вполне способны развернуть колесо совсем не в ту сторону.

На мой взгляд, это достойно размышления.

Архитогор".

Плоидис не мог не согласиться. Он помнил, как несколько лет назад они с отцом уже хотели решить эту проблему; но каждый раз, когда их внимание наконец обращалось к ней, неизменно возникало что-то более важное, что требовало их немедленного участия.

Его отец тогда хотел создать в Авантусе большую школу наук, а по ее образу — и множество мелких в провинциях; и вот теперь Плоидис, отдавая дань этому плану, наконец объявил об открытии первой Школы в столице и призвал всех, кто мог бы стать в ней первыми учителями. Помимо этого, он издал новый указ о регулярной армии, а затем вновь немного ослабил власть дворянства над низшими классами, чем вызвал бурное одобрение среди крестьян и ремесленников и скрытое негодование высших сословий.

Так проходило время.

Снежным зимним вечером, когда за окном бушевал неистовый ветер, Иллиандра, закутавшись в одеяло в своей крохотной комнатке, маленькими глотками пила из круглой чашки горячий шоколад, которым после великолепного ужина угостила ее Элеонора. О Боги, какое наслаждение!.. Несмотря на то, что ей пришлось самой подогревать его в сумрачной лакейской кухне, и что любой, заметивший ее, наверняка подумал бы, что она украла несколько зерен из господского амбара — это все же было ни с чем не сравнимое удовольствие из числа тех, по которым она так скучала. Шоколад, чай, кофе и прочие изыски полагались только господам, особенно зимой, когда южным купцам было особенно тяжело попадать в Лиодас из-за снега. Иллиандра же вот уже несколько месяцев сбегала в таверны от скудных лакейских обедов, и лишь иногда ей удавалось выбраться на ужин к Элеоноре, чтобы вспомнить, что значило по-настоящему наслаждаться вкусом горячего, ароматного, мастерски приготовленного мяса.

Нет, вероятно, скоро она все же сдастся, подумала Иллиандра. Эта жизнь была слишком непривычна, слишком нестерпима для нее. Она с ужасом думала о том, что было бы, если бы ей не удалось получить свою превосходную бумажную работу, а пришлось бы драить полы или тарелки на кухне. О Боги, она, несомненно, сбежала бы отсюда через неделю.

Впрочем, даже месяцы не принесли ей никаких плодов, печально заметила Иллиандра. Все это было впустую, и, вероятно, ее план в действительности был совершенно глуп. Долгие недели, проведенные в крохотной комнате, душном кабинете и в полном отсутствии прислуги — и вот, в конечном счете, она все равно вынуждена признать свое поражение.

Что ей было делать теперь? Неужели возвращаться в родной Борреналь?..

Иллиандра тяжело вздохнула. Ее благородные порывы, убедившие ее в том, что она должна была ради его же блага оставить Плоидиса, теперь уже не казались ей такими верными.

Там, рядом с ним, она была подающей надежды виконтессой; она могла учиться у него, могла быть его другом, советницей, его любовью... но вместо этого она самоуверенно решила, что способна стать ангелом за его спиной, который, не нарушая его жизни, будет незримо хранить его. О Боги, какими же наивно детскими были ее стремления!..

И что теперь? Отошедшая от света, зарывшаяся с головой в бессмысленные бумаги, она сидела в бедной, тесной комнате, предназначавшейся для прислуги, тогда как в эту же ночь могла бы танцевать на очередном королевском приеме, снисходительно улыбаясь богатым кавалерам и наслаждаясь роскошью и блеском высшего общества.

Ей так хотелось вернуться.

Но разве могла она?.. После того, как бессмысленно она отказала Плоидису, после того, как столь хладнокровно исчезла, даже не дав ему возможности сказать ей ни слова, после того, как долгие месяцы пренебрежительно терзала его своим молчанием — разве могла она теперь вернуться, и посмотреть ему в глаза, и сделать вид, что все это было лишь легкой, невинной оплошностью?..

О Боги, нет, пути назад уже не было. Быть может, пару месяцев назад, когда их задумка с Архитогором вышла такой успешной, она еще могла бы предстать перед ним в лаврах успеха; но только не теперь, когда все ее иллюзии разрушились, когда на поверку она оказалась лишь юной наивной дурочкой, умудрившейся вместо раскрывшихся перед ней дверей королевского дворца ступить прямиком в убогую лачугу, собственными шагами растоптав все возможности и перспективы, которыми одарила ее судьба.

Иллиандра вздохнула и взглянула на пустую чашку. Все удовольствие, которое она ощущала, смакуя волшебный напиток, исчезло без следа.

Вероятно, это последняя ее ночь в этом доме. Она проиграла, ей больше нечего делать здесь. Она вернется в Борреналь, и пойдет по тому пути, который предназначался ей. Провинциальные балы, скучные ухажеры, тихая, бессмысленная жизнь...

Иллиандра нехотя поднялась и вышла на лестницу, направляясь к кухне. Нужно было ополоснуть чашку, прежде чем кто-нибудь заметит на столе у бедной служанки остатки дорогого напитка.

Спускаясь вниз, Иллиандра внезапно услышала негромкие голоса у входа.

"Гости? — насторожилась она. — В такую погоду? Ведь уже за полночь!"

— Входи, друг мой, — это был голос Делтона. — Что привело тебя сюда в такое время?

"Сам граф у порога, ?Иллиандра ошеломленно застыла. — А это что еще такое?"

Девушка не могла видеть пришедшего, равно как и графа, и голоса его она не знала.

— Простите, Ронтан, я подумал, что должен сообщить Вам.

— Не здесь, Корелл, — понизил голос Делтон, и Иллиандра вжалась в стену. Потом тихо, чтобы не заскрипели половицы, спряталась за портьеру. — Пойдем. Поговорим в кабинете.

Они прошли совсем близко от нее, и девушка затаила дыхание, едва сдерживая взволнованную дрожь во всем теле.

Кабинет — превосходно. Как раз над ним была библиотека, и Иллиандра уже давно обустроила там удобное местечко, откуда, приподняв половицу, могла отлично слышать все до единого слова. Иллиандра бесшумно поднялась в библиотеку и, примостившись за софой, сдвинула доску и прислушалась.

— ...и он настолько снизил этим доходы дворян, что многие уже открыто ропщут на него, — услышала она голос того, кого граф называл Кореллом.

— Но нужно отдать ему должное, он лишь сделал за счет государственных дотаций то, что землевладельцы сами должны были сделать, распределяя часть собранных налогов наиболее бедным людям. Другой вопрос, что они просто этого не делали...

— Дело ведь не в справедливости к бедным, Ронтан, и Вы это понимаете, — вздохнул Корелл. — Может быть, все было несправедливо ранее, но люди привыкли к такому укладу. А теперь король вдруг начал угнетать дворян, и им не может это нравиться.

— Что же ты хочешь сказать?

Иллиандра насторожилась и навострила слух, но то, что она услышала, превзошло все ее ожидания.

— Я был сегодня вечером у графа Превиля. Надо сказать, приглашены были только избранные, и это значит, что они наконец-то приняли меня. Не знаю, что убедило их больше: мой последний разговор с Превилем или же Ваш мастерский спектакль на балу... Но вот — в приватной комнате оказались я, Превиль, Готер и Дамарс — так что, Вы почти во всем были правы, Ронтан. Не хватало лишь графини Бушшье.

— Я не был уверен на ее счет, — ответил Делтон. — Маден довольно эксцентрична и не слишком лояльна к властвующей семье, но одно только это не делает ее изменницей. Так что же, Корелл, что было дальше?

— А дальше Превиль сказал примерно следующее. Они приложили огромные усилия, чтобы заставить короля Стера уважать их позиции, но он, похоже, не успел объяснить сыну, что значат дворяне для королевства. Поэтому им пришлось объяснять во второй раз. Он упомянул то самое письмо, где они с угрозами требовали от Его Величества отменить его последние указы, а потом очень резко отозвался о вчерашнем — Вы, верно, знаете, этот новый указ запрещает нам сажать несвободных в долговые ямы. Как же он выразился?.. Что-то вроде: "Какое ему вообще дело до наших подданных? Для него есть Авантус — и Стеру его вполне хватало". Интересное дело, Ронтан, они в самом деле считают своих несвободных своими, как будто Лиодас — не королевство, а множество маленьких самоуправных государств... Так вот, после этого вступил Дамарс, и, признаюсь, он взволновал меня, поскольку был весьма радикален. Он утверждал, что переговоры с королем — это пустая трата времени, и все предлагал перейти к более действенным мерам. Я не смог не возразить ему, Ронтан. Я сказал, что искусство беседы намного изощреннее искусства меча и что оно может в конечном счете привести к намного более полезным результатам. Слава Богам, Превиль был более склонен согласиться со мной, чем с Дамарсом. Он сказал, что его искусство беседы еще явно не исчерпало себя, однако при этом было видно, что он явно не остановится на этом, когда поймет, что словесные угрозы здесь в самом деле бессмысленны. Ах, Ронтан, не представляю, что и делать. Не думаю, что мне удастся долго сдерживать их, не навлекая на себя подозрений.

Корелл замолчал, Делтон ему не ответил.

Иллиандра застыла на полу библиотеки, ошарашенная услышанным. О Боги, значит, пока она сидит здесь, Плоидису уже посылают угрожающие письма... А Делтон? Выходит, он за короля? Или снова какая-то ошибка?

— Да, задача не из легких, — наконец заговорил Делтон. — Но тебе ни в коем случае и не нужно сдерживать их, Корелл. Твоя цель лишь в одном — осведомлять меня об их дальнейших планах. Раз они приняли тебя в свой круг, то уже так легко не отпустят. Теперь постарайся не оплошать. Делай все, что они тебе говорят, во всем соглашайся и поддерживай, но не переборщи. Излишняя активность тоже подозрительна.

— Вы считаете, все еще не опасно? — с надеждой спросил Корелл.

— Пока нет, — ответил Делтон. — Они еще верят в переговоры. Спустя какое-то время их терпение иссякнет, и они начнут продумывать иные варианты, но в любом случае, пока они не разработают план, все будет в порядке. А на это, поверь, уйдет не один месяц... Так что не волнуйся, сынок, — Иллиандра поняла по голосу, что Делтон улыбнулся. ?Ты, конечно, первый раз в таком деле, но я видел уже не один заговор недовольных. Еще при Стере, светлая ему память, не раз получал тайную королевскую благодарность. Отец не рассказывал тебе, как однажды мы с ним предотвратили покушение, когда оно уже почти свершилось? Пришлось спешно заменить короля в постели какой-нибудь куклой — и мы положили на его место металлические доспехи, прикрыв сверху париком. В темноте убийца не смог увидеть разницы, и когда со всего размаху ударил ножом королю в сердце, то чудом не сломал себе руку. Разумеется, гвардейцы, выскочив из-за портьер, в конечном счете связали его, но он успел натворить столько шума, что через пару минут в королевскую спальню сбежалась половина прислуги. А через полчаса арестовали в логове тех, кто думал, что останется в тени, — Делтон снова улыбнулся. — Вот так. Это был один из самых громких процессов над заговорщиками.

— Да, кажется, отец говорил что-то об этом... — ответил Корелл. — Но я был настолько сконфужен сегодняшним происшествием, что... спасибо, что выслушали меня, Ронтан.

— Похоже, ты и впрямь переволновался сегодня, — сказал Делтон, усмехаясь. — Может быть, хочешь остаться на ночь? Добираться по такой погоде...

— Буря, кажется, уже стихла, — ответил Корелл. — Спасибо, но лучше я поеду. Тем более, если завтра утром Превиль или кто-то иной из моих новых друзей явится ко мне с визитом...

Они вышли из кабинета, и Иллиандра опустила половицу. Она не знала, что и думать теперь. Выходит, Делтон был вовсе не предателем — но напротив, королевским шпионом?.. Вот почему Плоидис был так уверен в нем... и, значит, все ее усилия в самом деле были напрасны. Она подозревала не того человека.

А между тем, опасность действительно существовала — и намного более реальная, чем она могла предположить. Превиль... кажется, он, как и Делтон, состоял в Королевском Совете. Зачем, интересно, Плоидис держал его там, зная, кто он на самом деле?..

Внезапно дверь библиотеки открылась, и в полоске света прорисовалась чья-то длинная тень. Сердце Иллиандры ухнуло вниз, и она затаила дыхание, испуганно вжимаясь в стену за крохотной софой. Ее укрытие было смехотворным — кто бы это ни был, он обнаружит ее...

Это оказался Делтон.

Он вошел, держа в руке подсвечник, и направился через комнату к стеллажам. Иллиандра лихорадочно думала, как оправдать свое присутствие, но ничего не шло ей в голову. Шаг, другой...

Делтон резко обернулся, и рука его инстинктивно метнулась к ножнам на поясе.

— О Боги! Что еще такое?.. — он, нахмурившись, пристально смотрел на девушку. — Что Вы делаете здесь?

Иллиандра поднялась, стараясь перевести дыхание, но щеки ее по-прежнему пылали от волнения.

— Я... — она запнулась и замолчала, в смятении глядя на Делтона.

— Отвечайте немедленно, юная прислужница! — голос его был угрожающим.

Иллиандра внезапно усмехнулась. Юная прислужница?.. О нет... Да ведь они на одной стороне — отчего же она так смешалась?..

— Нет нужды говорить со мной в подобном тоне, граф. Я отвечу Вам. Скажите, Вы ведь слышали об Архитогоре?

— Ох, только не нужно пугать меня Архитогором, девочка, — сощурился Делтон.

Иллиандра рассмеялась.

— Выходит, слышали, и не раз. Что ж, это довольно лестно, граф.

— Обращайтесь ко мне, как подобает, юная прислужница. И учтите, мое терпение на исходе. Я жду ответа.

— Я обращаюсь к Вам так по праву, граф Делтон, — Иллиандра протянула ему руку. — Виконтесса Иллиандра Вернотт, к Вашим услугам.

Делтон опешил.

— Что?..

— Прошу простить меня, что наше знакомство вышло таким странным, — улыбнулась Иллиандра. — Я сейчас же объясню Вам все.

— Начните с ответа на мой вопрос, юная леди, — сказал Делтон. — Теперь он интересует меня даже больше.

— Разумеется. Я оказалась здесь, потому что шпионила за Вами.

— Шпионили, превосходно, — Делтон не сдержал усмешки. — Поразительная честность, да и занятие, достойное юной леди.

— Отчего нет? — улыбнулась Иллиандра. — Ведь оно вполне достойно Вас.

Лицо Делтона не дрогнуло.

— Не совсем понимаю, о чем Вы.

— Граф, поверьте, я слышала достаточно, чтобы Вы сейчас же пожелали избавиться от меня, не будь мы с Вами на одной стороне.

Делтон сощурился.

— Думаю, Вам стоит быть убедительнее, юная леди. Довольно загадок.

Иллиандра вздохнула.

— Вы правы. Что ж, я слышала Ваш разговор с Кореллом, и теперь я знаю, что Вы королевский шпион. И это несказанно обрадовало меня, поскольку я занималась тем же, подозревая Вас в заговоре против Его Величества.

Делтон поднял брови.

— Меня? Отчего же?

— Несколько месяцев назад я слышала, как Вы говорили о его убийстве.

Делтон вдруг поднял свечи и внимательнее присмотрелся к девушке.

— Так это были Вы! Ох, попало мне тогда от короля... — он усмехнулся, однако тут же вновь стал серьезен. — Но зачем же Вам это?

— Что?..

— Шпионить за мной. Ведь Вы леди, Вам не пристало работать прислугой, и тем не менее Вы сознательно пошли на это безумство — ради чего?

Иллиандра серьезно посмотрела на него.

— Ради безопасности Его Величества. А зачем Вы делаете это?

Делтон сощурился, пристально вглядываясь в лицо девушки.

— Вас послал Архитогор? Вы упомянули его вначале...

Иллиандра чуть улыбнулась.

— Архитогора не существует, граф Делтон. Я и двое моих друзей, придумали его, чтобы помочь несвободным... а потом мне пришло в голову, что он может оказаться весьма полезен и Его Величеству.

Делтон еще мгновение смотрел на Иллиандру, а затем вздохнул и указал ей на софу.

— Прошу Вас, присядьте.

Он плотнее прикрыл дверь, зажег еще несколько свечей, потом сел рядом с девушкой и потребовал:

— Рассказывайте.

— Что? — не поняла Илли.

— Все. Кто Вы, что такое Архитогор, что Вы слышали здесь, за кем еще наблюдаете...

Иллиандра подробно пересказала ему последние несколько месяцев своей жизни, умолчав только об истинной причине своего ухода из дворца.

— Я влюбилась в Его Величество... влюбилась непозволительно, — сказала она только. Нет, она никогда не позволит никому узнать о тех чувствах, которые питал к ней Плоидис.

— Значит, вот как, — задумчиво проговорил Делтон, когда она закончила. — Значит, могучий Архитогор, наворотивший столько шуму, это всего лишь кучка юных романтиков, старающихся, но не знающих, как помочь королю...

— Почему? — обиделась Иллиандра. — Ведь у нас получилось...

— Разумеется, дитя мое, — добродушно усмехнулся Делтон. — Вы совершенно справедливо решили, что Ваше создание может оказаться весьма полезным Его Величеству, хотя, возможно, не совсем так, как Вы это себе представляете. Но вот чтобы стать королевским шпионом, нужно нечто большее, чем просто устроиться на работу к тому, кто, по-Вашему, вел себя странно... те, кто идет против короля, друг мой, — Делтон мягко улыбнулся, — никогда не позволяют себе вести себя странно, особенно в присутствии Его Величества.

Иллиандра опустила голову.

— Очевидно, Вы правы, — она грустно вздохнула. — Но я лишь хотела убедиться, что он не ошибается в Вас... ведь он не говорил мне о том, кто Вы.

— Ну разумеется, — улыбнулся Делтон.

— Я думала, он доверяет мне, — тихо проговорила Иллиандра.

Делтон мягко рассмеялся.

— Дитя мое, он ведь король. Не ему совершать подобные глупости.

— Но ведь он знал, что я никогда не предам его! — воскликнула Иллиандра, заливаясь краской.

— Я думаю, он не сомневался в благости Ваших намерений, — улыбнулся Делтон. — Но он также превосходно сознавал Вашу неопытность и был совершенно прав в своем решении... Посмотрите, например, что Вы сделали только что.

— Что? — напряглась Иллиандра.

— Вы поверили мне все свои тайны, услышав лишь один разговор, который выставил меня в роли королевского соратника. И разумеется, Вы даже не подумали, что все это могло оказаться лишь частью хорошо продуманного плана. Например, я могу быть заодно с Превилем и войти в доверие к Кореллу, зная, что он королевский шпион.

Илли недоуменно захлопала ресницами.

— Но... ведь Вы...

— Доверять можно лишь тому, кого слишком хорошо знаешь. Проверенным годами людям и, с осторожностью, тем, кто был посоветован такими людьми, — Делтон снова мягко, по-отечески улыбнулся. — А Вы разболтали все тайны первому встречному.

Иллиандра понуро опустила голову: ей нечего было ответить. Делтон ободряюще коснулся ее плеча.

— Ну, не расстраивайтесь так, дитя мое. Случайно или нет, но Вам повезло. Я служил королевским тайным гвардейцем еще при Стере, и Вы можете поверить в мою преданность и королю Плоидису.

— Да, но я не прощу себе своей глупости, — покачала головой Иллиандра.

— Ее еще можно исправить, — сказал Делтон, и Иллиандра удивленно подняла глаза. — Ведь всему можно научиться.

— Разумеется, — согласилась Илли. — Вы помогли мне увидеть одну мою оплошность, но сколько еще я их сделаю, прежде чем научусь вести себя правильно? Ох, наверное, мне лучше бросить все это... — расстроено произнесла она. — Иначе кто может поручиться, что я в конечном счете не наврежу Его Величеству?

— Кто-то более опытный, кто возьмется научить Вас всему.

— Кто же... — Илли осеклась на полуслове и с затаенной надеждой взглянула на Делтона. — О...

Он рассмеялся.

— Но почему Вы думаете, что у меня получится? — с сомнением спросила Иллиандра.

— У Архитогора не может не получиться, — ответил Делтон.

— Но Архитогор — это не я, — качнула головой Иллиандра. — Ведь я по-настоящему ничего и не сделала... Это заслуга моих друзей, убедивших отверженных, что король им поможет, потом сумевших обучить их письму, потом собравших все сведения... конечно, и я участвовала во всем этом, но одна бы я ни за что не справилась, — покачала головой Иллиандра. — А что потом? Ренос ездит по всей стране, насаждая веру в короля и Архитогора, а я провожу время, копаясь в Ваших бумагах. Нет, граф, увы, я не Архитогор. Я даже смеялась над этим именем, когда одна из девушек предложила его...

Делтон улыбнулся.

— И все же именно Вы находили решения, именно Вы давали советы. Именно Вы создали идею в целом и продумали детальные планы, и вовсе необязательно, если есть надежные друзья и верные люди, самой ездить по стране и воплощать их в жизнь. Особенно зная, что человек, сбежавший в леса от ига землевладельца, найдет общий язык с несвободными гораздо скорее, чем Вы, которая всю жизнь прожили в городе, учились манерам и мечтали о жизни при дворе.

Иллиандра слабо улыбнулась.

— Спасибо, граф.

— Я говорю это не для того, чтобы Вас утешить, — сказал Делтон. — Но потому, что это действительно так. Более того, — глаза его тепло сощурились, — думаю, что раз король выбрал себе в ученицы такую юную девушку, значит, она не глупа и достойна носить имя Архитогора.

— Я никогда не понимала, почему он выбрал меня, — покачала головой Иллиандра.

— Зато он понимал это прекрасно, — улыбнулся граф. И снисходительно добавил: — Дитя мое, Вы плохо знаете королей.

Иллиандра уже не в первый раз за этот разговор почувствовала себя маленькой глупой девочкой.

— Почему?..

— Если Вы думаете, что король Стер, светлая ему память, ничему не научил своего сына, то Вы ошибаетесь. О нет, Плоидис с детства вращался в политике, он знал все, что было необходимо, и набрался достаточно опыта. И уж конечно, Стер позаботился о том, чтобы его сын был знаком со всеми нужными людьми, — Делтон внимательно смотрел на Иллиандру; она чутко слушала его. — К чему, Вы думаете, я говорю это? — он чуть улыбнулся. — Я всего лишь хочу сказать, что у Его Величества было достаточно людей, из которых он мог выбрать себе окружение. Он же предпочел оставить Вас при себе. Это значит, Илли, что он увидел в Вас нечто достойное его внимания.

Иллиандра кивнула, но не поверила в последние его слова.

Все в мире вдруг перевернулось для нее.

И Плоидис, которому, как ей казалось, она смогла стать верным другом, вдруг оказался таким по-королевски расчетливым, и с кем — с ней, с той, которая любила его всем сердцем и никогда бы не предала. И все то, что она делала до сих пор, все, что казалось ей такой важной и незаменимой помощью королю, превратилось теперь в никому не нужные, словно детские попытки.

Она казалась себе наивной и беспомощной.

"Глупо... я такая глупая... я старалась помочь ему, а выходит, это было не нужно. Он не сказал мне, что у него есть целая Тайная гвардия. Наверное, он много чего не говорил... Да, он король", — и Иллиандра вдруг осознала, что до сих пор до конца не понимала этого.

Когда они впервые повстречались, она видела в нем высокородного сноба, потом — поверженного в отчаяние юношу; потом они узнали друг друга лучше, и Иллиандре показалось, что это начало неплохой дружбы.

Она вспомнила, как они вместе смеялись над какими-то шутками — и смех его был вполне искренним, обычным, человеческим. Потом он принялся обучать ее политике, терпеливо разъясняя нюансы, и Иллиандра быстро все схватывала, а он, казалось, был так доволен ее успехами.

И ей казалось, что она была ему настоящим другом и что он всецело доверял ей — и что для него были важны ее советы.

Выходит, она ошибалась.

Ей вдруг вспомнилось, как в детстве, когда ее отец мастерил что-то в своей любимой светлой мастерской, Илли страстно хотела помогать ему. И он всегда просил ее то подать гвозди, которые лежали в двух шагах от него, то подержать что-то легкое, что он мог просто положить рядом. И Иллиандра чувствовала себя такой важной и незаменимой... Вот и сейчас она вдруг поняла, что Плоидис, как и ее отец, никогда не нуждался в ее помощи. Он задавал ей вопросы, заранее зная ответ, и слушал ее так внимательно, словно она говорила что-то значимое... а она, совсем как ребенок, с важностью подавала ему гвозди.

Иллиандра закусила губу и взглянула на Делтона. Все это время он молчал, выжидая, пока она все обдумает.

— Скажите, граф, — Иллиандра внимательно смотрела на него. — Я понимаю, что все, что я пыталась делать, наверное, кажется Вам смешным. Я понимаю, что, наверное, очень наивна. Но что я знаю точно, так это то, что я действительно хочу быть полезной королю. Поэтому скажите мне, граф Делтон, — она пристально и взволнованно глядела на него, — скажите, возможно ли это?

Делтон усмехнулся и хлопнул в ладоши.

— Браво, — сказал он с одобрением. — Вот мой ответ. Я берусь научить Вас, Илли.

Иллиандра просияла.

— Вы сделаете меня тайным гвардейцем?..

— Нет, — Делтон улыбнулся, увидев, как загорелись ее глаза. — Нет. Я просто помогу Вам окончательно стать Архитогором.

Глава 14. Архитогор

— Ну что же, Илли, — сказал Делтон, когда на следующее утро они устроились на диване в его библиотеке. — Прежде чем начать учить тебя чему-нибудь, я хочу, чтобы ты осознала прежние свои ошибки. Начиная с короля, — Иллиандра, чуть вздрогнув, выпрямилась, но Делтон продолжил: — Я говорю сейчас о том, как ты воспринимаешь его в качестве политика. Дело в том, что ты во многом не понимала его слов и действий... Вот, например, как ты думаешь, почему ни он, ни его отец до сих пор не начинали реформ, которые, возможно, были бы справедливы к бедным, но ущемили бы права дворян? Почему не заставили их подчиняться себе, а напротив, наделили достаточной властью и мирились с их самоуправством? Или ты считаешь, что до того, как вы с друзьями "разоблачили" графа Латтского, король не знал, о том, что происходит?..

Иллиандра смотрела на него, нахмурясь:

— Конечно, знал. Но я... я не вижу причины.

Делтон чуть улыбнулся:

— Дворянство, Илли, это очень серьезная сила.

— И Вы хотите сказать... он просто боялся?.. — Иллиандра не поверила в это. Она знала Плоидиса. Он не был трусом...

— Не совсем, — покачал головой Делтон. — Илли, ты когда-нибудь играла в шахматы?

— Немного.

— Как может ходить король?

Иллиандра призадумалась на мгновение и чуть улыбнулась:

— Лишь на соседнюю клетку.

— А какая самая сильная фигура на доске?

— Хм... королева?

— Ферзь, — поправил Делтон, чуть улыбаясь. — И это важно. Ферзь — это не королева... существует много сил, помогающих королю, ведь по-своему помогают даже пешки... но только ферзь способен практически на любой маневр.

— Ферзь — это Вы? — спросила Иллиандра.

— Нет, — усмехнулся Делтон. — Ферзь — это ты, — и, заметив недоверчивое выражение на лице девушки, добавил: — Илли, ты сама не понимаешь, какую силу способна дать королю. До того, как Лиодас услышал об Архитогоре, единственной фигурой, способной заставить дворянство считаться с королевской властью, был сам король. А дворянство слишком сильно, Илли. Король может сколько угодно издавать законы, но если некому заставить народ исполнять их, толку от них будет мало. Между тем, все люди, которые должны воплощать их на местах, фактически подчинены дворянству, а не королю. Этот уклад формировался годами, и люди, жившие так уже долгое время, не имели повода верить в то, что все может быть по-другому. До тех пор, — Делтон улыбнулся, — пока не появился Архитогор. Он подарил народу веру в светлое будущее и их собственными руками заставил дворянство поумерить свою власть. Появилась другая фигура, помимо короля, действительно способная противостоять им. И это дало королю возможность провести некоторые реформы, которые давно уже ждали своего часа. Кроме этого, теперь дворянство знает, что даже если короля лишить власти, это может и не решить проблему. На доске появился ферзь, Илли.

— Тем не менее... они все равно пытаются убить его.

— Это цель игры, — улыбнулся Делтон. — Захватить власть в свои руки. Убить короля, или свергнуть его, а лучше всего — иметь его под своим влиянием, чтобы удовлетворять свои интересы — вот чего они хотят. Ты никогда не задумывалась, Илли, в чем вообще состоит наша жизнь? Почему все так происходит? — Делтон говорил негромко, но в голосе его чувствовалась важность для него каждого слова, которое он произносил. Иллиандра слушала, затаив дыхание. — Людям свойственно всегда желать чего-то. Для того, чтобы достичь желаемого, им почти всегда необходимы инструменты. Чаще всего это деньги или власть. Обычно даже и то, и другое. Человек, у которого есть деньги, может купить все, что ему хочется. Все, что не продается за деньги, дает ему власть над людьми. Он может получить все, что захочет, стоит ему лишь произнести слово... об этом мечтают очень многие.

— Но есть ведь люди, у которых в жизни другие ценности... не все можно получить за деньги или даже обладая властью короля...

— Что например, Илли? — мягко спросил Делтон.

— Дружбу, — сказала девушка. И добавила тише: — Любовь. Разве они не всем нужны? Но их не купишь и не заставишь другого человека полюбить тебя, обладай ты хоть самой огромной властью...

Делтон тихо рассмеялся:

— Ты еще все же очень юна, — сказал он. — Ты еще веришь в идеалы... все мы такими были когда-то, — он помолчал мгновение. — Возможно, ты и ищешь любви. Доверия, понимания...

— Разве не всем нужно понимание? — спросила Илли. — И разве можно его получить, имея лишь власть и деньги?

— Тем людям, о которых мы говорим, оно не нужно так, как ты себе это представляешь. У них есть временные союзники, лживые друзья и продажная любовь, и они знают это и знают, что по-другому жить невозможно — потому что у них есть то, чего нет у других, но что все хотят получить. Все их друзья, все их любовницы дружат и любят только потому, что находясь рядом, они могут частично использовать их деньги и их власть для себя, для своих целей... и для них, для всех тех людей, уже не может быть по-другому. Там важны только эти две ценности; там нет дружбы и любви — там есть связи, там нет помощи — там есть сделки, там нет порывов — там есть расчет. И чем выше, чем больше денег и власти — тем страшнее. Игра, Илли, ходы, стратегии, победы, поражения... это все игра, и порой весьма жестокая.

Иллиандра сидела молча. Да, ведь Делтон прав, это действительно правда.

И она уже не ребенок.

— Ты и сама, наверное, понимаешь, у кого в стране больше всего денег и власти, — сказал Делтон после некоторого молчания. — Впрочем, нет, наверное, только последнего. Денег у короля иногда бывает меньше, чем у любого дворянина... если, конечно, не считать его деньгами все золото страны, как почему-то делают многие. Но власть, Илли, власть — вот чем обладает Его Величество и к чему все стремятся... возвращаясь к тому, что я говорил тебе, хочу заметить: слабый король сразу же попадает под влияние и никогда не подвергается нападениям. Тот же, который хочет иметь власть и над дворянством, должен, чтобы действовать, иметь на руках множество козырей, — Делтон улыбнулся: — Нет, Илли, Его Величество никогда не боялся. Он просто знает правила игры и разумно рассчитывает свои силы.

— Значит, Архитогор был все-таки важен для него?..

— Он был и будет важен. То, что вы сделали — огромная заслуга. Единственной вашей ошибкой было то, что вы ассоциировали Архитогора с королем.

Илли удивленно взглянула на него:

— Разве не это было нужно?.. Чтобы все знали, что у короля есть поддержка? Я ведь хотела, чтобы народ поверил в короля, а не в Архитогора...

— Да, исходя из этого вы все сделали верно. Но подумай, Илли, дворянство.

— Это же хорошо, если есть ферзь?..

— Да.

— Но?.. — Илли пожала плечами.

— Подумай.

Илли нахмурилась.

— Я не знаю, — сказала она через минуту. — С какой стороны ни посмотри, всегда лучше, если Архитогор — поддержка для короля.

Делтон улыбнулся:

— Лучше, если это поддержка тайная. Сейчас король провел существенные реформы, которые были важны и для несвободных, и одновременно для государственной казны, но совсем не всегда король будет принимать решения, которые угодят самым низшим классам. А между тем, большинство людей чаще всего не видят дальше собственного носа... они поверили королю сейчас, но точно так же быстро они разуверятся в нем, если только он примет решение не в их пользу. А таких решений может быть довольно много. То, что сейчас король слегка ограничил чрезмерную власть дворян, играет ему только на руку, но слишком серьезные реформы вызовут возмущение, а между тем, противостояние дворянству отнюдь не входит в планы Его Величества. Это серьезная сила в государстве, Илли, и королю лучше иметь ее на своей стороне. Посему он не может слишком ущемлять дворянство; но и остальные слои игнорировать тоже не вправе. Король должен считаться с интересами всех, и его политика вовсе не сводится к постоянной помощи одним и угнетению других, хотя каждое его решение заставит то одних, то других считать так. Но при этом король — фигура самая уязвимая. Он ходит лишь на одну клетку и не может бежать и прятаться. В то время, как ферзя трудно поймать...

— Я поняла, — быстро кивнула Иллиандра. — Король должен принимать различные решения, а вот Архитогор может быть всецело предан народу, потому что он, в отличие от короля, скрыт и никому не известен...

— Именно так, — с одобрением сказал Делтон.

— Выходит, король и Архитогор в самом деле должны существовать по отдельности. По крайней мере, в головах людей...

— Еще раз хвалю, Илли.

— За что? — удивилась девушка.

— За последнюю твою фразу. По крайней мере, в головах людей — и только там. На самом деле, конечно, все будет наоборот.

— Я понимаю, — Иллиандра помолчала немного, а потом сказала: — Но королю, наверное, очень сложно всем нравиться.

— Это невозможно, друг мой, — мягко улыбнулся Делтон. — Всегда найдутся недовольные, без этого не обойтись.

— "Искусство политики состоит в том, чтобы добиваться своих целей, уживаясь при этом со всеми. Что, разумеется, невозможно", — вспомнила Иллиандра.

— Очень точно, — с удивлением заметил Делтон, поднимая брови.

— Это говорил король Стер, — пояснила Иллиандра. — Его Величество рассказывал мне, в свою очередь, — она задумалась на мгновение. — Но скажите, если все то, что делает король, он делает для того, чтобы просто "уживаться со всеми", то как же узнать, чего действительно он хочет? Каковы его истинные цели?

Делтон улыбнулся:

— Думаю, он просто старается сделать мир лучше. Ведь целей много, и помимо извечной борьбы между сословиями есть еще множество важных вещей. Образование, здоровье, магия, внешняя политика...

— Но ведь это все невозможно охватить, — сказала Иллиандра. — Ни одному человеку это не под силу.

— Ты права. И знающие люди не требуют от него великих свершений. Золотой век несбыточен; ведь мир несовершенен и всегда будет что-то, что нужно менять. Главное, что Его Величество хочет этого и делает все, что может, несмотря на то, что жизнь неизменно ставит перед ним препятствия. Король Плоидис — сильный человек. Он — сын Стера, Илли. И он уже показал, что достоин быть им.

— Это очень сложно, — проговорила Илли.

— Что?

— Быть королем.

Делтон снисходительно улыбнулся:

— Да, Илли. Это достаточно сложно.

— Кто-нибудь ему помогает?

— Все мы, — непонимающе пожал плечами Делтон. — Ты. Я. Его советники.

"Да. Но все мы знаем лишь то, чем занимаемся, — подумала Иллиандра. — Плоидис же вынужден знать все и думать обо всех. И никто из нас не может даже отдаленно понять, насколько это действительно сложно. Одному королю известно, что в реальности значит такая ответственность".

— О чем ты задумалась, Илли?

— Я... — встрепенулась девушка. — Хм, ни о чем. Я просто поняла, что сейчас, как никогда, настроена многому у Вас научиться.

— Выходит, мы справились?..

Прошло несколько дней, прежде чем Иллиандра смогла рассказать обо всем друзьям, выбравшись в их убежище. Она умолчала лишь о том, кем в самом деле был Делтон: он предупредил ее, но даже без его наставления она превосходно понимала, что это была тайна, не подлежащая огласке.

Ренос и Элеонора смотрели на нее удивленно и радостно.

— Да, — кивнула Илли. — Почти.

— Ну, то, в чем мы ошиблись, легко исправить, — сказал Ренос. — Это лишь вопрос времени.

— Все равно придется постараться, — возразила Илли. — Я уже подумала немного... первое, что нам нужно сделать — это создать устав Братии.

Легкая усмешка скользнула по губам Реноса.

— И это первое?..

— Не думай, что это не важно, Ренос, — посмотрела на него Иллиандра и, взглянув на Элеонору, добавила: — Я ведь тоже когда-то думала, что Архитогор — это смешно. Но теперь все приобретает другой оборот. Архитогор нужен, и уже не для того, чтобы защищать обездоленных, но чтобы защитить самого короля. Причем он может оказаться достаточно силен для того, чтобы отвести от короля недовольство и бедных, и богатых... Однако для этого все должны быть уверены, что Архитогор могуч, властен, справедлив и всегда стоит на стороне самых бесправных. Поэтому публично мы всегда будем защищать только народные интересы...

— А на самом деле?.. — чуть усмехнулся Ренос. — Очередной обман?

— Вовсе нет, — пылко сказала Иллиандра. — Совсем не обман. Просто...

— Брось, Илли, не обижайся, — оборвала ее Элеонора, укоризненно взглядывая на Реноса. — Мы прекрасно знаем, что ты не станешь поступать плохо. И Ренос знает, — еще один укоризненный взгляд настиг юношу.

— Знаю, — кивнул Ренос. — Просто я хотел предостеречь тебя от превращения Братии в очередную ложь людям.

— Мы будем делать то, что лучше для страны, — заверила Иллиандра. "И для Плоидиса", — добавила она про себя, а вслух сказала: — Люди будут доверять нам больше, чем королю. И если король будет делать что-то, что вызовет их недовольство, — Илли чуть улыбнулась, — то мы будем не согласны с королем. В то же время, мы сможем принять на себя негодование дворянства, которое уже сгустилось над Его Величеством... если, конечно, он согласится свалить все шишки на нас.

— Вот как? — усмехнулся Ренос.

— Да, — подтвердила Иллиандра без улыбки. — Потому что для него затаенная злоба дворян гораздо опаснее. Пусть лучше они собьются с ног в поисках Архитогора, чем убьют короля.

Элеонора улыбнулась в ответ:

— Как ловко Делтон все придумал, — сказала она. — Он действительно прав, во всем.

Иллиандра согласно кивнула.

— Я несказанно рада, что все так случилось. Теперь, когда у нас есть такой покровитель, мы сможем действительно помогать королю. ...Знаете, когда я рассказывала ему о том, как появлялся Архитогор, он часто смеялся, особенно над тем, как я решила шпионить за ним, — Илли порозовела. — Ну, это действительно была наивная попытка. Но о том, что мы сумели сделать, он всегда отзывается с одобрением. Он говорит, что мы — большая удача для короля. Потому что ни у кого из его советников не получилось бы сделать это так, как у нас.

— Это верно, — сказал Ренос. — Никто из них так не знает народ. ...Так ты говорила об уставе? Почему он вдруг стал так важен для нас теперь?

— Потому что теперь гораздо важнее стало сделать Архитогора окончательно реальным и при этом сохранить его в секрете, — ответила Илли. — Нам будут необходимы атрибуты, создающие реальность и таинственность. Устав Братии, ее герб... и всем известное, но при этом укрепленное убежище, где будут жить отдельные Братья. В этом же убежище, по слухам, будет время от времени появляться сам Архитогор. В целом же, он будет лицом таинственным, никогда не появляющимся на людях — но безусловно могучим и имеющим особое влияние на короля.

— Ты уже придумала, где будет это убежище? — спросил Ренос.

— Делтон обещал помочь с этим, — ответила Илли. — Он сказал, что найдет для нас какой-нибудь старый замок неподалеку... это будет довольно сложно, потому что практически всеми землями возле Авантуса давным-давно распоряжаются дворяне.

— Замок?..

— Я же говорила, что нам нужно укрепленное убежище, такое, чтобы туда нелегко было попасть. Кроме этого, немного пафоса также не повредит... Поэтому мы остановились на небольшом замке, с каменной стеной.

— Вот это да... — усмехнулась Элеонора. — А у нас хватит денег?

— Частично его покупку оплатит Делтон, — Иллиандра виновато улыбнулась: — Мне было неудобно перед ним, но ведь это не для нас лично — в конечном счете, все это для короля.

— Но Илли, — вдруг взглянула на нее Элеонора. — Дело не только в замке. Нам вообще понадобятся деньги... это большая проблема.

— Я думала об этом, — посерьезнела Иллиандра. — Разумеется, у меня есть небольшой доход от семейных земель, и я готова делить его с Братией, но этого мало... Частично деньги будут идти от короля. Немного — от Делтона. И еще я надеюсь на народ... к тому же, весной Братия сможет завести в замке свое хозяйство.

— Да, все сложнее, чем мы думали, — нахмурился Ренос.

— Ничего, — ободрила его Иллиандра. — Помните, что я говорила вам, когда мы только начинали там, в лесу?

Ренос и Лео вопросительно нахмурились. Иллиандра улыбнулась:

— Мы справимся.

Замок, который нашел Делтон для Братии, оказался очень удобным местом. Он находился совсем близко к Авантусу, всего в получасе езды от его крепостных стен, и был настолько маленьким, что для того, чтобы обойти вокруг стены, огораживавшей всю его территорию, едва ли пришлось бы сделать более двух сотен шагов. Земель, принадлежавших этому замку, также было немного: лишь лес и две захудалые деревушки в округе. Наверное, именно поэтому земли, находившиеся так близко к столице, до сих пор оставались в королевской собственности.

— Сколько стоит замок? — спросила Иллиандра, когда Делтон описал ей все удобство этого места.

— Пятнадцать тысяч золотых, вместе с деревнями, — ответил он, и внутри у Иллиандры что-то тяжело ухнуло вниз.

— Пятнадцать тысяч!.. — повторила она пораженно.

Она вспомнила свой потайной запас и подумала, что там едва набралось бы больше трети этой суммы.

— А без деревень?.. — спросила она, хотя понимала, что это мало что могло исправить.

— Восемь, — ответил Делтон. И чуть улыбнулся: — Илли, это совсем не много за замок.

— Я знаю, — сказала она тихо. — И все же...

Делтон мягко посмотрел на нее:

— Я понимаю, Илли. Я прекрасно знаю, что кроме меня никто не сможет купить вам его. Но послушай, — он наклонился чуть ближе к ней. — Я не могу сказать, что для меня это маленькая сумма, но у меня она есть. И чтобы вы смогли дальше жить без моей помощи, я куплю замок вместе с деревнями.

Иллиандра подняла на него широко раскрытые глаза, не находя слов.

— Это только для того, чтобы у вас был свой доход, — сказал Делтон, вглядываясь в ее глаза. — Крестьян в этих деревнях немного, но, думаю, их хватит.

— Но разве Архитогору приличествует держать несвободных? — с сомнением покачала головой Илли.

— Нет, — ответил Делтон. — Конечно, нет. Их и не будет. Думаю, — едва заметная улыбка тронула его губы, — что люди и сами охотно станут помогать вам, когда узнают, кто обитает в замке.

— Пожалуй, — согласилась Илли. — Но мы не станем настаивать.

Прошло почти две недели, прежде чем Иллиандра и ее друзья смогли переехать в свое новое жилище. А когда девушка увидела его, она подумала, что осваиваться здесь им придется еще дольше.

Замок был небольшим — но лишь по сравнению с другими. Он был давно запущен, старая мебель, покрытая слоями пыли, выглядела неприветливо. Иллиандра вошла первой, за ней шли Ренос и Элеонора.

— Пожалуй, места нам хватит, — негромко сказал Ренос, но его голос эхом разнесся в почти пустом зале, первым открывшемся перед ними.

Это был довольно просторный, но скудно обставленный зал, в который первым делом попадали вошедшие. Здесь, наверное, встречали гостей во время праздников. Напротив входа, высились тяжелые деревянные двери, ведшие, по-видимому, в главный зал. По бокам тоже были двери, но гораздо меньшие, скрывавшие за собой длинные коридоры. Замок был выстроен просто, без лабиринтов, и походил, скорее, на крепость.

Пожалуй, единственным украшением замка был его колонный зал. Он располагался на первом этаже башни, но в высоту занимал два, и в дальнем конце его была еще лестница, широкая и красивая, но ведшая лишь на балкон, опоясывавший весь зал изнутри и державшийся на толстых мраморных колоннах. Лестница и балкон были устланы пурпурными коврами, которые, впрочем, запылились и выцвели со временем.

Остальные небольшие залы и комнаты были почти одинаковыми. В основном это были спальни, и это обрадовало новых обитателей: все комнаты были обставлены старой, но добротной мебелью, и спальни пригодились им гораздо больше, чем каминные и гостиные.

Правильно поставить хозяйство в замке оказалось делом непростым, но все же удалось легче, чем предполагала Иллиандра. Они пригласили в замок самых первых Братьев — тех, кто наиболее активно проповедовал идеи Архитогора в самом Авантусе. Затем они купили немного кур и свиней, а весной собирались посадить на заднем дворе овощи. Занимались животными в основном девушки, мужчины же кололи дрова и приводили в порядок замок.

Слух о новых хозяевах почти молниеносно распространился по близлежащим деревням, а оттуда и по всем окрестностям Авантуса. И, как предполагал Делтон, крестьяне, освобожденные теперь от обязательства платить налоги королю, сами стали приносить часть денег в замок.

Многие из них хотели увидеть Архитогора, но с сожалением узнавали, что он живет не здесь, а где-то в далеком и уединенном месте.

"Но вы можете оставлять ему послания, — говорили братья приходившим. — Все они обязательно будут ему переданы".

Через пару недель, когда они уже почти освоились, Иллиандра, Ренос и Элеонора посвятили всех новых Братьев в рыцари Братии Архитогора. Тщательно подобранные слова, таинственный ритуал и торжественное пиршество в колонном зале — все это привело рыцарей в восторг. Они принесли клятву Архитогору — и, что было более важно, себе самим, своему сердцу.

— Добрый вечер, Ронтан, — произнес Плоидис, входя в комнату, где ждал его граф.

— Здравствуйте, Ваше Величество, — поклонился тот.

— Что-нибудь случилось? — Плоидис опустился в кресло и жестом предложил Делтону соседнее.

— Пока ничего опасного, — ответил Делтон. — Вы уже получили третье письмо?

Плоидис кивнул:

— Сегодня утром. Они угрожают мне в самых дерзких выражениях...

— Будьте уверены, у них нет еще даже примерного плана, — чуть улыбнулся Делтон. — Пока Вам нечего опасаться.

— Я не опасаюсь, — немного холодно произнес Плоидис. — Мой вопрос означал только, что я жду.

— Простите, Ваше Величество. Вы ждете?..

— Если ничего не произошло, что же привело Вас сюда? — пояснил Плоидис. — Ведь Вы пришли по тайному ходу, а это значит, что Ваш визит неофициален.

— Конечно... — произнес Делтон, несколько смутившись. — Я хотел сообщить Вам некоторые новости... они касаются Архитогора.

Плоидис лишь чуть поднял голову, ничем более не выказывая заинтересованности.

— Неужели?

— Да.

— Вы узнали, кто это?

— Нет, — улыбнулся Делтон. — Конечно, нет. Я только знаю вот это, — и он протянул королю конверт, скрытый до того под его плащом.

Плоидис быстро достал письмо и принялся читать его со скрытым волнением.

"Ваше Величество", — значилось в нем, и Плоидис удивленно поднял глаза.

— Оно адресовано мне, — сказал он. — Как это попало к Вам в руки?

— Пришло с утренней почтой, — ответил Делтон. — Обычный конверт, обычная надпись. Я был очень удивлен, — и, нахмурившись, он добавил: — Похоже, этот человек слишком хорошо осведомлен.

Плоидис нахмурился:

— Значит ли это, что у меня появился еще один опасный друг?..

Делтон чуть улыбнулся:

— Я в этом сомневаюсь. Он не из их числа.

Плоидис вновь углубился в послание.

"Ваше Величество,

Спешу сообщить Вам, что Ваши действия убедили меня в том, что я не ошибся, выбрав свой путь. Я служу справедливому и умному королю — мой Вам поклон.

Но я прекрасно понимаю, что все те опасности, которые грозят Вам теперь, заставят Вас проявлять меньше заботы о народе и даже на время отвернуться от него.

Делайте это.

С тех пор, как моя Братия приобрела некоторую известность в Лиодасе, я имею силы еще преданнее служить Вам. Я намерен поддерживать веру людей в мое стремление помогать им, и, клянусь, эта вера будет небезосновательна — но, видят Боги, я всецело предан Вам и считаю своим долгом выполнять Вашу волю.

Не всегда люди понимают верно Ваши мотивы и действия и не всегда то, что нужно для страны, хорошо для бедных. Вам нужно решать проблемы, но при этом тяжело найти поддержку неученого большинства.

Я предлагаю Вам себя как человека, способного в некоторой мере быть покровителем бедняков — если смотреть с их стороны, и Вашим верным слугой, если взглянуть глубже. Внешне Вы можете противостоять мне и перенести негодование дворянства на меня. Ведь именно я, Архитогор, есть та сила, которая воодушевляет бедняков, а вовсе не Вы, король, который, конечно же, уважает и всеми силами поддерживает дворянство. Всех тех, кто требует от Вас возвращения к старым законам, Вы сможете убедить в том, что Вас вынудил на это Архитогор. Они никогда не найдут меня, а Вас это избавит от опасности.

Ко всему сказанному мною, хочу также уведомить Вас о своих намерениях. Я готов выполнять любые Ваши приказания, которые Вы можете доставлять в мое убежище, о нем Вы вскоре услышите. Но прошу Вас не пытаться найти меня. В убежище живут лишь члены моей Братии, и все они связаны узами клятвы и тайну не разгласят никогда. Я предпочитаю жизнь тихую и уединенную, и дом мой, в котором я сейчас нахожусь, находится далеко.

Письма свои я буду в дальнейшем передавать через убежище, а мои братья — Вашему надежному слуге, который сидит сейчас перед Вами. В честности и преданности Вам этого человека я сумел убедиться.

Хранят Вас Боги.

Архитогор".

Плоидис некоторое время сидел, не поднимая глаз, обдумывая прочитанное. Потом пристально взглянул на Делтона.

— Вы знаете что-то еще?

— Нет, Ваше Величество, это все.

— Говорите правду, Ронтан, — с суровым натиском проговорил король.

— Я не лгу Вам, Ваше Величество, — сказал Делтон тихо.

Король сощурился:

— Неужели? Тогда откуда он мог узнать о Вас, если Вы один из самых тайных моих людей? Как смог убедиться в Вашей преданности? Что все это значит? — он слегка встряхнул письмом, хмуро глядя на Делтона.

— Я не знаю, Ваше Величество. Возможно, он шпионил за мной. Всё возможно, и, видят Боги, Вам повезло, что он на Вашей стороне, — сказал Делтон, и на лице его не было ни капли сомнения.

Плоидис пристально вглядывался в глаза Делтона тяжелым взглядом, но он выдержал этот взгляд.

— Стоит ли верить Вам, Ронтан?

— Помилуйте, Ваше Величество, разве я сделал что-то не так? — удивленно спросил Делтон.

— Вы недостаточно хорошо скрывали себя, если он смог Вас раскрыть, — хмуро сказал король. — Это значит, что и любой другой сможет.

— Архитогор — это не любой, Ваше Величество, — сказал Делтон. — И Вы, и я могли убедиться в этом. Он умен и опытен... и как враг он был бы смертельно опасен.

— Как же узнать, что он мне не враг? — с легким сарказмом спросил Плоидис.

— Разве он еще не доказал этого? По-моему, Ваше Величество, он один из немногих, кто действительно помогает Вам.

Плоидис вздохнул.

— Похоже, — сказал он. — Меня настораживает лишь то, как старательно он хранит себя в тайне. Не от людей — от меня.

— Возможно, он опасается, что кто-то еще сможет узнать об этом. А если он хочет принять на себя часть дворянского негодования, ему вовсе не нужна огласка. Я прочел письмо, Ваше Величество, и мое мнение таково: он действительно предан Вам.

— Возможно, Вы правы, Ронтан. До сих пор я не получал от Архитогора ничего, кроме дельной помощи, — Плоидис вздохнул и поднялся. — Хотя я все же убежден, что подобных людей лучше знать в лицо.

— Возможно, пройдет время, и он раскроет себя, — сказал Делтон, поднимаясь вслед за королем.

Он собирался было идти, но пристальный взгляд короля заставил его застыть на месте.

— Ронтан, поклянитесь мне, что не знаете ничего более об Архитогоре, — веско произнес Плоидис.

— Я ничего не знаю о нем, Ваше Величество.

— Поклянитесь.

— Клянусь.

Несколько мгновений Плоидис еще смотрел на него, потом отвернулся и подошел к столу.

— Все его письма приносите сюда и оставляйте здесь, в этом ящике, — сказал он, вновь оборачиваясь. — Вот ключ, — и, помолчав, добавил: — Приносите их лично.

— Разумеется, Ваше Величество, — сказал Делтон. — Ведь только я знаю об этом ходе.

Плоидис чуть усмехнулся, но не произнес ничего более, чем:

— Всего хорошего, граф Делтон.

— До свидания, Ваше Величество, — поклонился граф и, отделив тяжелый гобелен от стены, протиснулся в потайную дверь и скрылся в проходе.

Проводив взглядом Делтона, Плоидис резко развернулся и тяжелой поступью направился к себе в покои.

На душе у него было неспокойно.

Кто же такой этот Архитогор?.. Вначале, когда он прочел письмо, у него мелькнула мысль, что это мог быть сам Делтон. Но подумав, он понял, что это едва ли возможно. Граф все время был занят здесь, в Авантусе, Архитогор же сперва появился в Латте. Да к тому же, разве стал бы он скрываться от него, от короля? Вряд ли он бы использовал все эти предосторожности, которые так затрудняют их общение.

Но как тогда Архитогор узнал о Делтоне — ведь он был самым опытным королевским шпионом? Уж он-то знал свое дело...

Возможно, отец не успел чего-то рассказать ему? Возможно, было еще что-то, о чем никто, кроме короля, не должен был знать?

Но нет, Архитогор никогда не упоминал его отца.

Воспоминания об отце заставили Плоидиса сжать кулаки от захлестнувшей его боли. Отец... ему было так тяжело без него теперь, когда все проблемы неожиданно свалились на его плечи. Это было так тяжело, потерять еще и отца... Мама его умерла давно, когда он был еще ребенком. Это было страшно — когда он понял, что ее больше нет; но тогда ему было пять, а теперь — двадцать шесть. Тогда едва ли прошло несколько лет, и отец женился на Аолитте. Он не любил ее, как маму — ему пришлось это сделать из-за политики. Потом, еще через какое-то время, появилась Иоланта...

Это было так тяжело, потерять его навсегда. Плоидис с горечью вспомнил его ободряющую улыбку, появлявшуюся всегда, когда Плоидису что-то не удавалось.

Однажды, когда он, еще шестилетним мальчишкой, учился обращаться с мечом, он упал и неловко подвернул себе ногу. Отец улыбнулся той самой ободряющей улыбкой, жестом призывая его подняться, но Плоидис испугался боли и заплакал, сидя на траве. Отец вмиг стал серьезным и, подойдя к сыну, поднял его на ноги и легонько встряхнул:

— Перестань плакать, Плоидис, — сказал он. — Ты мужчина; мужчины плачут иногда. Но ты будущий король. А короли никогда не плачут.

Но сейчас Плоидис плакал. По лицу его текли одинокие соленые слезы, и он утирал их, как тогда, мальчишкой, кулаком.

И ему хотелось, как в детстве, броситься и обнять своего отца, забыв о том, что он король и мужчина, забыв обо всем, что он должен делать и делает теперь, заняв его место.

Ему хотелось лишь еще раз обнять его.

Но перед ним было только темное, холодное стекло окна его комнаты.

Как только Делтон вошел в библиотеку, Иллиандра взволнованно обернулась и быстро встала с дивана.

— Как?..

Делтон вздохнул:

— Хорошо. По крайней мере, теперь мы избавлены от опасности того, что письма перехватят. Я буду оставлять их в столе в той самой комнате, где скрыта дверь потайного хода.

— Он поверил Вам? — спросила Илли. ?Я очень боялась, что он заподозрит Вас в связи с Архитогором.

— Разумеется, он заподозрил, — улыбнулся Делтон устало. — Он заставил меня поклясться, что я не знаю ничего о вас.

— А Вы?.. — затаив дыхание, проговорила Илли.

— Я поклялся, — ответил Делтон и чуть усмехнулся: — Будем надеяться, Боги простят мне эту ложь во имя благого дела.

— Проще было все же сказать, что Вы Архитогор, — сказала Иллиандра, вновь присаживаясь.

— Нет, Илли, — серьезно сказал Делтон. — Это твое имя.

— Я не держусь за него.

— Оно твое по праву. Ни твои друзья, ни тем более я уже не вправе присваивать его.

— Неправда. Вы делаете очень многое.

Делтон вздохнул:

— Илли, я устал убеждать тебя. На мой взгляд, ты напрашиваешься на комплименты.

— Вовсе нет, — смутилась Иллиандра. Она действительно не хотела этого.

— Тогда прими это. Я не понимаю. Ты не боишься ответственности, которую возлагает на тебя это имя, потому что уже давно несешь ее, но почему-то не хочешь признать, что делаешь это.

— Просто я действительно считаю, что делаю не больше остальных, — тихо произнесла Илли.

— Тогда подумай, — сказал Делтон. — Останется ли существовать твоя Братия, если ты вдруг уйдешь. Подумай хорошо. Ответ — нет. Они не справятся. Они не знают, что делать. Они не знают, как. И недели не пройдет, как все развалится. Потому что знаешь только ты.

— Да, сами они не справятся, — признала Илли. — Но если Вы будете с ними...

— Но меня не будет с ними, Илли, — ответил Делтон. — Моя работа в другом. И даже если я останусь с ними — все равно. Твоя подруга, твой друг, которого ты вытащила из леса, а с ними и все члены вашей Братии — они верят в тебя. В тебя, не в меня, Илли.

— Я бы не справилась без Вас. И теперь не справлюсь, — тихо сказала девушка. Это было последнее ее сомнение.

Делтон взглянул на нее и мягко улыбнулся:

— Придет время, Илли, — сказал он, — и ты справишься.

Приближалось время весны.

Король, по словам Делтона, уже давно знал, где находится убежище Братии, но почему-то еще ни разу не писал туда.

— Может быть, нам стоит еще раз написать королю? — спросила Иллиандра, когда, еще по-зимнему холодным, но уже по-весеннему светлым вечером, убежище навестил Делтон.

— Возможно. Стоит заверить его в вашей готовности помогать ему.

— Я тоже так думаю.

Иллиандра присела за маленький овальный стол и, взяв перо, начала писать. Делтон внимательно посмотрел на нее и улыбнулся.

— Как всегда, изобретательна, Илли.

Иллиандра подняла голову.

— О чем это Вы?.. Ах, вот что... — она взглянула на перо.

За прошедшие месяцы она прекрасно научилась писать левой рукой. Она намеренно выводила буквы иначе, чем правой, и почерк был столь непохож на ее собственный, что теперь она могла, не опасаясь, сама писать королю.

— Ну, ведь я должна была что-то делать с этим, — Илли пожала плечами. — Не всегда хочется диктовать эти письма кому-то.

Делтон опустил глаза и усмехнулся в усы. Иллиандра, почувствовав его одобрение, порозовела.

Спустя четверть часа девушка, бегло проглядев написанное, сложила лист и сунула его в конверт. Запечатав его восковой печатью с гербом Архитогора — печать Ренос собственноручно вырезал из дерева, — она встала и уже протянула его Делтону, как вдруг остановилась и со странным выражением взглянула на графа.

— Хм... Ронтан... Разрешите... я сама отнесу это письмо.

Делтон внимательно посмотрел на нее.

— Зачем?

— Я... — Илли замялась. — Я хотела только... обещаю Вам, он не увидит меня и не будет знать, что я там — ведь я понимаю... о, я только хотела взглянуть на него...

Делтон мягко улыбнулся.

— Стоит ли делать это, Илли? — спросил он. — Подумай хорошенько.

— Прошу Вас, — тихо взмолилась девушка. — Я только увижу его.

— Твои чувства к нему могут помешать тебе быть Архитогором, — серьезно сказал граф. — Вспомни, Илли, они уже помешали тебе продолжить карьеру во дворце. Любовь к королю — это замечательное чувство, оно должно быть в сердце каждого его подданного. Но любовь к нему как к мужчине...

— Нет!.. — быстро оборвала его Иллиандра, испугавшись его слов, и почувствовала, как щеки ее с жаром вспыхнули. — Нет... я обещаю Вам... это ничего не изменит. Я продолжу делать то, что должна. Просто...

Делтон вдруг опустил глаза.

— Хорошо, Илли.

Иллиандра удивленно затаила дыхание. Она не ожидала, что он согласится.

— Правда?..

— Да. Пожалуйста, иди. Но только помни, что ни при каких обстоятельствах он не должен тебя видеть. У меня есть твое слово.

— Конечно... ах, спасибо Вам! — Иллиандра крепко сжала его руку в знак благодарности. — Спасибо Вам!..

Глава 15. Сын Стера

Был уже поздний вечер, и на Авантус давно спустилась темнота. Редкие прохожие на улицах, не оглядываясь, спешили добраться домой.

На одной из узких улиц возле совсем неприметного дома остановилась девушка с глиняным бидоном. Неуверенно оглядевшись, она подняла руку и постучала четыре раза. Прошла целая тревожная минута, прежде чем за дверью послышались шаги, и в следующий миг дверь отворилась и из дома полыхнуло светом и теплом. На пороге стояла маленькая седая старушка. Подозрительно оглядев незнакомку, она на мгновение задержала взгляд на бидоне, потом пристально посмотрела ей в глаза:

— Что угодно?

— Бабушка... я Вам молока принесла, — сказала Илли неуверенно.

— Молока-а, — протянула старушка. — Что ж, ну, заходи.

Иллиандра вошла в маленькую прихожую и остановилась.

— Пойдем, чего встала, — прокряхтела старушка. — Там, вон, кладовая.

Иллиандра безропотно подчинилась.

Кладовая находилась в глубине дома. Заведя девушку внутрь и притворив дверь, старушка вновь внимательно оглядела пришедшую.

— Давай молоко.

Илли протянула бидон.

— Больше ты ничего мне не принесла?

— Еще рубиновую трость, — с готовностью ответила Илли. Все было так, как говорил ей Делтон.

— Ага, — лицо старушки загорелось. — Ну, такое сокровище нельзя хранить в кладовой. Пойдем.

Они вышли из чулана так же скоро, как и вошли. Взяв с полки свечу в переносном подсвечнике, старушка зажгла ее и повела девушку в дальнюю комнату.

Там, за шкафом, который был донельзя завешан старым тряпьем, скрывался потайной ход. Старушка привычным движением раздвинула вешалки, поколдовала над задней стенкой гардероба и, открыв потайную дверь, первой юркнула в проход.

С минуту они спускались по старой, с неровными ступеньками, лестнице. Затем перед ними предстала тяжелая дверь.

Старушка остановилась и обернулась к девушке.

— Ну, давай ее сюда.

Илли непонимающе посмотрела на нее:

— Кого?..

— Ну, конечно же, трость.

У Иллиандры что-то свернулось и ухнуло внутри.

Дать ей трость?.. Делтон ничего не говорил об этой фразе...

Старушка внезапно хихикнула.

— Пошутила я, — сказала она, заговорщически подмигнув Иллиандре. — Ну, не думала я, не думала, что это будет девушка. Господин граф никогда не посылал вместо себя подчиненных... ты первая.

— Я знаю, — сказала Иллиандра, стараясь скрыть нетерпение. Полчаса уже прошло... сейчас Делтон пошлет к королю мальчишку с запиской о том, что Его Величество ждет новое письмо от Архитогора. Она не должна опоздать...

— А ты попалась... — старушка хитро улыбнулась, довольная своей выдумкой. — Ну да ладно. Вот тебе свеча. Иди, — и, отперев дверь маленьким ключом, она сняла со стены еще одну свечу, зажгла ее от первой и отправилась обратно, оставив Иллиандру перед открывшимся тайным ходом.

Девушка проскользнула в широкий темный коридор и пошла по нему быстрым шагом. Да, Делтон говорил ей, что старушка, охраняющая вход в тайный тоннель, другим концом открывавшийся в королевском дворце, своеобразна. Чего стоила рубиновая трость в качестве пароля...

— Это еще что, — усмехнулся Делтон, когда Иллиандра, не выдержав, прыснула от смеха. — Она меняет их к каждому моему приходу, хотя я ими не пользуюсь и они существуют только на случай, если я захочу послать кого-то вместо себя. И такого никогда не было, хотя она хранит вход еще со времен, когда король Стер только вступил на трон... да, кстати, в прошлый раз пароль был "морковные косточки".

Иллиандра улыбнулась и ускорила шаг. Вот лестница... тяжелая дверь... аккуратно, бесшумно отворив ее, Иллиандра, затаив дыхание, взглянула в маленькое отверстие в гобелене.

Кажется, никого.

Она оставила свечу на маленькой полочке сбоку от двери, быстро откинула тяжелый гобелен и юркнула в комнату, плотно прикрыв за собой потайную дверь, чтобы из прохода не сквозило.

Тихо, ступай бесшумно...

Эта комната была одной из пяти, принадлежавших к королевским рабочим кабинетам. Она находилась глубже всех, дальше от коридоров, и не имела окон. Она была идеальна для приватных разговоров. И, конечно, от того кабинета, где, скорее всего, был сейчас Плоидис, — сердце Иллиандры подпрыгнуло, когда она подумала о нем, — от того кабинета ее отделяла еще целая комната — и все же, нужно было быть осторожной.

Она быстро огляделась, стараясь сдержать дрожь, которая охватила все ее тело от напряжения.

Столик, в ящик которого она должна была положить письмо, был справа от нее, у стены. Иллиандра быстро достала ключ и, отперев пустой ящик, опустила в него конверт.

Так. Полдела сделано. Теперь нужно было спрятаться. Иллиандра вновь огляделась.

Напротив нее, на дальней стене, висел еще один гобелен. Наверное, о нем говорил Делтон.

Иллиандра торопливо подошла к нему и отделила от стены.

Да, так и есть. Он, как и обещал граф, оказался очень тяжелым: его тянуло вниз толстое металлическое кружево, которым была оцеплена вся его нижняя часть. Это было сделано специально: за гобеленом в стене скрывалась неглубокая ниша, в которой могло бы уместиться два или три человека.

Иллиандра переступила невысокий порог и вернула гобелен на место. Теперь она была надежно скрыта от любого, кто зайдет в эту комнату.

И от Плоидиса.

Ниша была абсолютно темной, и свет проникал в нее лишь через два крохотных отверстия, проделанных в гобелене на уровне глаз. Сквозь них можно было отлично видеть всю комнату.

Иллиандра улыбнулась.

Делтон рассказал ей историю этого гобелена. Нишу соорудили очень давно — наверное, еще когда строили замок. Гобелен тогда тоже повесили, но тот со временем постарел и выцвел, да и картина, на нем изображенная, вышла из моды. Никто не знает точно, сколько раз меняли гобелены — но суть всегда оставалась той же: металлическое кружево по подолу и два отверстия на уровне глаз. Место было превосходным — никто ни разу не оказывался раскрытым, стоя в этой нише. А стоял здесь в свое время каждый будущий король... потому что именно в этой комнате короли чаще всего проводили самые важные и секретные разговоры — правда, проверив перед этим, что в комнате никого нет — или хотя бы никого, кроме их сына, который, скрываясь за гобеленом, должен был внимать искусству королевской дипломатии.

Был здесь и молодой Стер, слушая разговоры отца с послами, и юный Плоидис, приникая к гобелену, с удивлением внимал тонким речам отца и ответам его собеседников, порой умных и хитрых, порой просто злобных, а порой верных и преданных. Не раз здесь бывал Делтон, когда король считал нужным посвятить его в какие-то беседы. И вот теперь она, Илли, стояла здесь...

Внезапный шелест отворившейся двери заставил ее вздрогнуть и затаить дыхание.

Это был Плоидис.

Иллиандра вдруг поняла, что снова дрожит, и дрожит так сильно, что не может прильнуть к гобелену, боясь, что он начнет колыхаться. Что-то дрогнуло у нее в груди, когда она вдруг увидела его, — и она едва могла сдерживать внезапно участившееся горячее дыхание, боясь, что Плоидис ее услышит.

Но он, конечно, не мог услышать.

Он вошел и сразу направился к столику, и Иллиандра поразилась тому, каким озабоченным выглядело его лицо: она никогда не видела его таким, когда была рядом. Она не знала, что изменилось в нем, только чувствовала, что теперь перед ней другой Плоидис.

Теперь перед ней был король.

Но все же это был он — и она жадно вглядывалась в него, и не могла насмотреться, и трепетала от счастья вновь видеть его — и в то же время смутное чувство горечи оттого, что она видела его таким — каким, каким?.. она не могла бы подобрать слов, чтобы описать то, что она вдруг увидела во всем его облике теперь, когда он не играл и не скрывался, когда он не знал, что она была здесь. Сила, и усталость, и одиночество; нахмуренные брови и слегка взволнованные движения — словно он ждал этого письма, но сомневался теперь, что может найти там... Он отпер ящик и, вынув письмо, быстро сломал печать и достал сложенный вчетверо лист. Губы его сжались; он, не отрывая взгляда от первых строчек письма, кинул вскрытый конверт на столик и, сделав несколько шагов, опустился в кресло и принялся быстро читать.

Лицо его менялось, становясь все более озабоченным, и Иллиандра не понимала, почему. Разве она писала не для того, чтобы помочь ему?..

Он закончил читать, и поднял глаза, задумчиво глядя в пространство. Потом взял лист из стопки чистой бумаги на столе и принялся писать что-то.

"Отвечает", — подумала Иллиандра и улыбнулась.

Плоидис писал долго. Он часто задумывался, потом вновь окунал перо в чернила и продолжал писать.

А Иллиандра все не могла на него налюбоваться.

Это было странное ощущение — быть рядом с ним и не дать ему себя увидеть. Иллиандра вдруг поняла, что видит его сейчас, когда он думает, что находится в одиночестве, видит его таким, каким он бывает только наедине с собой, без игры, без притворства. И она понимала, что в этот момент он другой, не такой, каким он был для всех, — и не такой даже, каким он бывал, когда никого, кроме нее, не было рядом. Он доверял ей больше, чем другим, — она знала это; но даже с ней он никогда не был похож на того Плоидиса, каким она видела его, стоя за гобеленом. И ей было интересно, как переменился бы он сейчас, если бы вдруг узнал, что она здесь, стоит совсем близко.

... Он закончил письмо и, сложив его, поднялся и вышел из комнаты. Иллиандра не решилась выйти из своего убежища и через минуту поняла, что не ошиблась. Плоидис вернулся с запечатанным конвертом и положил его в тот самый ящик, из которого достал письмо Архитогора. Потом он запер ящик, и Иллиандра уже была уверена, что он уйдет, но он почему-то все стоял неподвижно у столика.

"Что с ним?.. — взволнованно подумала она. — Что с ним происходит?.."

Плоидис вдруг отпер еще один ящик, небольшой, в самом углу стола, и достал оттуда маленький конвертик. Он сжал его в руке и подержал так мгновение, потом, словно придя в себя, резко бросил обратно и с грохотом запер ящик на два оборота.

Он обернулся, и лицо его выражало столь многое, что Иллиандра испугалась. Он провел рукой по волосам и опустился в кресло. Печаль, отчаяние, отрешенность...

Иллиандра вдруг с каким-то ужасающим чувством поняла, что это был за конвертик. Ее записка, та самая, которую она оставила ему в последнем письме к Диадре.

Что-то болезненно сжалось у нее в животе.

"Плоидис..."

Ее губы раскрылись, готовые прошептать его имя...

Он любит ее!

Она уже не могла сдерживать безумную дрожь, вновь охватившую ее всю; она вдруг подумала, каково бы это было, если бы она откинула сейчас этот гобелен и вышла к нему, каково бы это было — ведь один шаг, и она может сделать это реальностью...

Он любит ее...

Прямо сейчас, в эту минуту, она может закончить эту пытку, они могут взглянуть друг на друга, он может коснуться ее... и она напряглась, натянулась струной, вот, еще мгновение, только шаг — и она утонет в его объятиях... ведь он здесь, так близко... она подняла руку и тронула гобелен; она сделает это, сейчас...

Но грубая ткань гобелена вдруг обожгла ее пальцы, скидывая пьянящее наваждение. Она отдернула руку и, до боли закусив губу, яростно замотала головой, словно пытаясь вытрясти из головы все мысли.

"Я не могу! Не могу! Нет, Илли!!"

Это помогло ей. Она беззвучно вздохнула и вновь прильнула к гобелену, уже точно зная, что выйдет отсюда не раньше, чем король покинет эту комнату.

Плоидис сидел в кресле, задумчиво вглядываясь куда-то, еще несколько долгих мгновений. Потом он вдруг печально усмехнулся — и у Иллиандры екнуло сердце от этой усмешки. В ней было все, все чувства смешались во взгляде короля, — и Иллиандра едва сдержала слезы, поняв, что победило.

Плоидис, все еще усмехаясь, встал и медленным шагом вышел из комнаты, и Иллиандра знала, что он уже не вернется.

Выждав еще немного для верности, она выбралась из-за гобелена и, забрав из ящика ответное письмо Плоидиса, юркнула в тайный ход и поспешила обратно.

Записка от Делтона застала Плоидиса в тот момент, когда он уже собирался возвращаться в покои.

"Еще одно письмо?.. — подумал он со странной тревогой, охватывавшей его всегда, когда он вспоминал о таинственном Архитогоре. — Что ж..."

Король поднялся, сжег записку на свече и направился к боковой двери. Чтобы пройти в кабинет, где его ожидало письмо, нужно было миновать все оставшиеся три комнаты, хотя, на самом деле, напрямую между его рабочим кабинетом и тем, где был тайный ход, находилась всего одна. Плоидис торопливо проделал изогнутый путь и вошел в дальний кабинет. Здесь, в столике, его ждало письмо.

...Чего еще хотел от него Архитогор?..

Плоидис быстро открыл ящик и достал конверт.

"Надо же... — подумал он. — Печать... раньше ее не было".

Вскрыв конверт, он оставил его на столе и, опустившись в кресло, принялся читать.

"Ваше Величество,

Хочу спросить Вас, почему Вы до сих пор не доверяете мне".

Плоидис нахмурился.

"Воистину, Вы не доверяете, потому что, если бы это было иначе, Вы бы обязательно нашли дело для меня.

Я уже писал Вам о своей преданности, думаю, нет смысла повторять еще раз. Хочу сказать только, что я поистине и всецело предан Вам, и любые Ваши цели есть и мои".

"Чего же ты хочешь? — подумал Плоидис. — Чтобы я раскрыл все карты?.."

"Возможно, Вы считаете, что я признаю лишь верность народу? Но нет, я достаточно говорил об обратном в прошлом своем письме.

Возможно, Вы хотите знать, почему я до сих пор не открыл Вам своей личности?.."

Плоидис нахмурился сильнее.

"Да, вот это я действительно хотел бы знать".

"Что ж, Ваше Величество, я позволю себе дерзость не отвечать на этот вопрос.

Но несмотря на это, Ваше Величество, все мои силы, полагаю, немалые, в Вашей власти.

Прошу Вас, Ваше Величество, все же довериться мне и ответить на это письмо, ибо в королевстве есть дела, в которых я в силах помочь Вам.

Благодарю.

Архитогор".

"Значит, хочешь помочь мне? — подумал Плоидис. — Что ж... что ж, посмотрим".

Он быстро сложил письмо и, взяв перо, принялся писать ответ.

Он писал долго; закончив, он запечатал конверт королевским гербом и положил его в ящик, который обозначил Делтону для переписки.

Дело было сделано.

Но теперь одна мысль не давала ему покоя.

Архитогор... друг ли он... да и возможно ли, чтобы у короля были друзья...

Это возможно — и Плоидис знал это.

И он знал человека, который был его другом, его единственным другом в том смысле, в котором он понимал это.

"Илли... — Плоидис вздохнул едва слышно. — Ох, Илли, зачем же ты ушла от меня".

Он не забыл ее. Прошло уже больше полугода — а он все не мог ее забыть. И вот здесь, в самом крайнем ящике, он хранил единственное, что у него осталось от нее... ее записка. Он сжал в руке маленький, слегка желтоватый конверт и почувствовал, как чем-то тяжелым наполняется сердце.

"Илли, почему ты не здесь, не рядом?.. Мне так не хватает тебя... не хватает твоих внимательных глаз, твоей нежной улыбки, не хватает живых споров с тобой... — он вдруг очнулся и резко отбросил конверт назад, в стол. — Довольно!!.. Сколько можно? — он с какой-то злобой захлопнул ящик и с силой повернул ключ. — Плоидис, ты король! Ты король, в конце концов! На тебе страна! А ты думаешь — о чем? — о личных прихотях!!"

Но он тут же понял, что соврал себе. Разве можно назвать так то, как он жил, то, чем он жил в последние полгода?..

Нет, Иллиандра не была его прихотью.

Он провел рукой по волосам и тяжело опустился в кресло.

"Илли..."

С тех пор, как он потерял отца, словно что-то сломалось в его жизни.

Раньше, что бы ни случилось, с ним всегда был Стер, и Плоидис жил безмятежно, потому что знал это. Знал, когда маленьким мальчиком боялся привидений, живших в его покоях, и отец успокаивал его по ночам, — и когда он был рядом, ничто не пугало Плоидиса. Он бы не дал его в обиду никаким привидениям, он был сильным и храбрым, и все привидения, разумеется, боялись его.

Потом Плоидис вырос, и детские страхи исчезли.

Но появились взрослые. И пятнадцатилетний Плоидис горько пожалел, что так и не остался на всю жизнь ребенком и не боялся придуманных привидений.

Жизнь, со всей ее неприглядностью и прямотой, обрушилась на него в одно мгновение. Когда ему было пятнадцать, Стера чуть не убили, почти приведя в исполнение заговор. Именно тогда Плоидис в первый раз почувствовал, что и его отец — всего лишь человек, и он не всемогущ.

И что он тоже умеет ошибаться.

Но потом все вновь сгладилось, жизнь пошла своим чередом, и он никогда так и не понял до конца, что его отец был просто человеком, таким же, как и он. Для него Стер был образцом, черепахой и слонами, на которых держится земля. Именно он был тем, что не дает человеку сломаться, когда он понимает вдруг, что такое жизнь. Он был сильнее — и Плоидис верил в него.

А потом вдруг все исчезло.

Исчез отец, и Плоидис остался один на один с жизнью.

Он не знал, что делать и как жить, если не стало его единственного друга, его отца — для чего, для кого?.. Зачем ему вообще было жить?..

И если бы не Илли...

Именно она показала ему, что он не один.

Именно она оказалась сильной тогда, когда он был так слаб — и она оставалась сильной всегда, настолько, насколько вообще, в его понимании, могла быть сильной девушка. Да, она испугалась его любви и ушла, не в силах предать подругу — о, Илли, как же благородна ты была тогда!.. И как неверно поступила...

"Где ты сейчас?.. — подумал Плоидис. — Наверное, путешествуешь по дальним странам, где живут дивные птицы и цветы цветут круглый год; возможно даже, ты уже меня забыла... но только я, похоже, нескоро забуду тебя, Илли".

Лишь теперь, когда она ушла, он всем сердцем сознавал, что нуждался в ней так же неизбежно, как в воздухе. И не было в его жизни никого, кроме его отца, кто мог бы сравниться с ним в том, насколько безвыходным и страшным было его одиночество. Плоидис часто думал, но никогда не мог понять, как же его отец смог прожить всю жизнь вот так, один. Ведь это было так — даже несмотря на то, что Стер был женат, даже несмотря на то, что у него были преданные люди — он все же всегда был одинок, потому что был королем, потому что обязан был всегда быть сильнее.

И только через много дней, думая об Иллиандре, Плоидис понял.

Ведь и она не была сильнее него. Но лишь с ней он внезапно обретал тот смысл, который не мог дать ему никто более.

И он осознал тогда, что всю свою жизнь он сам был тем же для своего отца — и это придало ему силы.

"Илли..."

Он с трепетом вспомнил ее глаза, ее улыбку. Он вспомнил, как тогда, единственный раз, она оказалась в его объятиях — и каким головокружительным было это чувство.

Она не должна была уходить.

Сейчас, когда ее не было рядом, он вынужден был становиться еще сильнее — потому что не мог иначе. Вся жизнь его была сплошной ложью, сплошной ловушкой: политика, враги, притворявшиеся друзьями, друзья, которым никогда не доверяешь до конца, боясь, что они предадут — за деньги, за власть... Выхода не было — он не мог убежать, не мог, как в детстве, уткнуться в плечо отца и поведать ему о своих бедах.

Стер оставил сыну в наследство преданных людей: Делтона, Эстер Фрауэр, казначея Бенте, нескольких старых слуг, которым можно было доверить срочную записку... Но даже Делтону, который больше других знал о короле, Плоидис никогда не открывал своих чувств и истинных мыслей. Он доверял ему — но всегда был осторожен в своем доверии.

И лишь Иллиандра была его светом. Она была столь же умна, сколь юна и неопытна; Плоидис читал в ее глазах так, словно перед ним был открытая книга. В ней было столько благородства, силы, столько юной искренности и столько чувств, что с ней он невольно снимал ту маску, которую привык носить всегда, еще с детства.

И он взялся научить ее всему, научить политике, игре, жизни — и он поразился тому, как быстро она его понимала. Он задавал вопросы — она отвечала так, как он того ждал, он смотрел на нее — она наивно смущалась и краснела. И он знал, что когда-нибудь он научит ее носить маску — но он знал также, что именно ей он сможет доверить себя, не опасаясь быть преданным.

Она была для него счастьем. Перед ним словно открывался другой мир, в котором не было места лжи, власти, интригам, мир, который он, казалось, потерял навеки со смертью Стера. И спокойствие и уверенность, как прежде, заполняли его сердце просто оттого, что он знал: рядом есть кто-то, кто не обманет и не предаст, кто-то, кому можно открыть себя без оглядки, пусть даже он не спешил делать этого.

Но она ушла. И уверенность сменилась тревогой, и он не в силах был ничего изменить. Только она могла.

"Илли, — с тоской подумал Плоидис. — Когда-нибудь мы встретимся... не может быть, чтобы этого не случилось никогда. Я буду ждать тебя, Илли. Потому что только ты, только мысли о тебе, воспоминания, дают мне силы быть королем — быть им все время. То, что ты есть на свете, дает мне надежду... надежду, что когда-нибудь я увижу тебя и смогу сказать тебе все, что не имею возможности говорить никому более. Я скажу тебе все, и я знаю, ты поймешь меня... Вот и сейчас... — он усмехнулся. — И сейчас я должен быть королем. И сейчас, когда я выйду из этого кабинета, ни один слуга, ни одна живая душа не должна даже задуматься о том, что их король в чем-то не уверен. Для них я — не обычный человек... для них я — надежда или предмет для ненависти... все равно — главное, есть кто-то, кого можно обвинить или же уповать на него... что ж, никто из них никогда не подумает о том, что у меня нет такого человека. Больше нет... с тех пор, как я потерял отца... и с тех пор, как ты ушла от меня".

Он встал и, все еще усмехаясь, словно желая посмеяться над самим собой, над своей странной, сложной и такой пустой без нее жизнью, медленно вышел из комнаты.

Он прошел все четыре кабинета, и когда вышел в просторный коридор, на лице его прочно укрепилась привычная маска спокойствия.

Он тосковал по отцу.

Он любил и страдал.

Он приходил в ужас от одиночества.

Но на лице его была всегда лишь одна бесстрастная маска.

Глава 16. Охота на Архитогора

"Ваше Мудрейшество,

Позвольте мне называть Вас так, ибо Вы действительно оказались очень мудры, как я сумел убедиться.

Чего же Вы хотите от меня, предлагая свою помощь?.. Людей, которые помогают мне, я привык знать в лицо. Что ж, я понимаю, что у Вас существуют причины скрываться от меня. Но, не зная Вас, я не знаю, чего могу от Вас требовать.

Позвольте лишь поблагодарить Вас искренне за ту немалую поддержку, которую Вы оказываете мне сейчас. Думаю, именно это и будет в дальнейшем Вашим призванием, ведь то, что Вы делаете, необходимо для королевства.

Позвольте спросить Вас, как я могу наградить Вас за Вашу преданную и благородную службу.

Искренне Ваш,

Плоидис Стер Эдион де Консуэло,

король Авантусский и Лиодасский".

Иллиандра опустила письмо и грустно улыбнулась.

"Ах, Плоидис... — подумала она. — Ни слова искренности в твоем письме, хоть бы ты сотни раз пытался убедить меня в этом. Плоидис Стер Эдион де Консуэло, Мое Мудрейшество знает Вас лучше, чем Вы представляете это себе... — Иллиандра улыбнулась. — Но я понимаю твои опасения".

Она действительно понимала. Он не станет доверять ей — он не доверяет никому.

"Но что же, — Иллиандра усмехнулась, — Архитогор тоже не глуп. Он не станет настаивать".

И, спрятав письмо короля в потайной ящик, она взяла перо в левую руку и написала на чистом листе:

"Ваша искренняя благодарность — лучшая награда".

Больше ничего.

Иллиандра улыбнулась и запечатала послание в конверт.

"Ты поймешь, Плоидис".

День, на который была назначена королевская прогулка по дворцовым садам, выдался теплым и солнечным. Это был один из первых по-настоящему чудесных весенних дней, когда веселая молодая листва, как всегда, распустившаяся сразу и неожиданно, шумела в такт беззаботному щебетанию птиц и солнечные блики на воде и первые раскрывавшиеся цветы уже всем своим видом радостно предвещали приближавшееся лето.

Сады, как полагалось, были ухожены идеально. Ни одной лишней травинки, ни одной дорожки, которую бы тщательно не осмотрели садовники. Даже цветы, которые в городе еще не распускались, в королевском саду уже радовали глаз.

Король и двор совершали прогулку после полудня. Богатые дамы разных возрастов, разодетые по последней моде, весело смеялись где-то возле прудов, принимая комплименты мужчин и играя в какие-то новые подвижные игры, привезенные иностранными послами.

Сами послы тоже выглядели беззаботно и весело, словно приехали вовсе не по делу, развлекали дам заморскими диковинками и вели с мужчинами разговоры, далекие от политики. Говорили об охоте, о новых методах ведения хозяйства, о дамах, о моде, о новых кораблях, которые ходили под парусами вдвое быстрее прежних.

Плоидис с детства не любил этой лживой беззаботности.

— Так что же, Ваше Величество, — тихо сказал Превиль.

Он, Готер, Дамарс, молодой Корелл Жанно и король неторопливо прогуливались по тенистой аллее вдоль пруда.

— Так что же, Вы не изволите прислушаться к нам, — граф говорил тихо, но с напором, который, по мнению любого человека, не был бы дозволен в разговорах с королем.

— Я ничего не могу сделать, — Плоидис, казалось, ничуть не возражал против такого напора. — Он заставляет меня.

— Он?..

— Да. Архитогор.

— Архитогор!.. — подал голос Готер, и в тоне его послышалась насмешливость. — Да кто он такой?

— Не знаю, — ответил король, качая головой. — В этом-то все и дело. Я не знаю, кто он. А ведь и мне во многом не нравится то, что он заставляет меня делать.

— Что именно? — сощурился Превиль.

— Все эти законы о бедняках... — сказал Плоидис и вскинул голову: — Моя казна уже порядочно страдает от этого.

— Ну, Ваши убеждения... — усмехнулся Превиль.

Плоидис посерьезнел.

— У меня давно уже нет никаких убеждений, — сказал он. — Но прошу Вас, поймите меня, — его взгляд стал почти молящим. — Я был бы рад помочь Вам. Кто для меня несвободные — и кто Вы?.. Но этот таинственный Архитогор... он угрожал мне. И я верю, что он может исполнить сказанное.

Превиль с презрением взглянул на короля.

— Что ж, — сказал он. — А если мы избавим Вас от него?..

Плоидис резко поднял голову:

— О!.. Тогда можете рассчитывать на мою поддержку.

Превиль усмехнулся.

— Превосходно... не хотите сыграть, Ваше Величество? — он кивнул в сторону веселившихся дам.

— Да, разумеется.

Они направились к дамам, но остался там лишь король, остальные пошли дальше по аллее. Превиль с презрением наблюдал, как Плоидис со смехом влился в игру.

— Боится и нас, и этого Архитогора, — сказал он наконец. — Черт возьми, я считал вначале, что Стер лучше выучил своего сына.

— Но ведь это лучше для нас, — робко подал голос Корелл.

— Разумеется, мальчик мой, — улыбнулся Превиль. — Всегда лучше, когда король — тряпка. Надо же... я думал, он проводил эти реформы по своему желанию... выходит, вся наша проблема — это Архитогор.

— Нужно выяснить, что это за птица, — сказал Дамарс.

— Конечно. Выяснить и объяснить ему, что невежливо вмешиваться и без спроса входить в чужие владения.

Готер рассмеялся.

— Хорошо сказано, граф.

Превиль оглянулся.

— Пойдемте. Поговорим с послами. Нужно веселиться, это же королевский прием.

— ...он был так убедителен, что... — Корелл запнулся, не зная, стоит ли заканчивать фразу, но Делтон понял и без слов.

— Не волнуйся, Корелл, — снисходительно улыбнулся он. — Король знает, что делает.

— Я... я подумал, что он и правда боится, — сказал Корелл, опустив глаза.

— Король не боится, — послышался женский голос, и Корелл резко вскинул голову. В библиотеку вошла девушка. — Это просто такая игра.

— Корелл, знакомься, это Иллиандра Вернотт, — Делтон улыбнулся в усы. — Она из Братии Архитогора.

Корелл заинтересованно уставился на девушку.

— Правда?..

Иллиандра усмехнулась:

— Правда. Но только не просите познакомить Вас с Архитогором. Этого я сделать не могу.

— Конечно, я понимаю, — сказал Корелл быстро, но в глазах его мелькнуло разочарование. Он явно собирался спросить об этом.

— Значит, король все же сказал, что на реформы его вынуждает Архитогор? — Иллиандра посмотрела на Делтона. Тот кивнул.

— Замечательно, — чуть улыбнулась Иллиандра. — Я передам Его Мудрейшеству.

— Передайте Его Мудрейшеству также вот это, — Делтон протянул Иллиандре конверт, с трудом скрывая внезапную усмешку. — От Его Величества. Предупреждение о том, что он решил воспользоваться предложением Архитогора, насколько я понимаю.

Иллиандра кивнула.

— Что собираются делать Превиль и остальные? — обратился Делтон к Кореллу.

Корелл неуверенно посмотрел на Иллиандру, но Делтон ободряюще улыбнулся:

— Корелл, этой девушке можно доверять так же, как мне.

Корелл кивнул.

— Они решили выяснить, кто такой Архитогор и, по-видимому... разобраться с этой проблемой.

Иллиандра опустила глаза:

— Что ж, пока все верно. А что насчет короля? Они пока не собираются идти дальше?

Корелл покачал головой:

— Король ясно дал понять, что только Архитогор заставлял его проводить эти реформы и, избавься они от него, он будет в тот же час готов вернуть все обратно.

Иллиандра чуть улыбнулась.

"Молодец, Плоидис..."

— Но только, — продолжил Корелл, слегка взволнованно, — что теперь будет с Архитогором?..

Иллиандра улыбнулась открыто.

— Его Мудрейшество находится в безопасности. Вы можете не волноваться об этом.

— Вы передадите ему?..

— Обязательно, — кивнула Иллиандра. — Кстати, — добавила она, обращаясь к Делтону, — Его Мудрейшество просил меня передать, что он с удовольствием примет Вас в своем замке в любое время. Вход в замок, который находится со стороны леса, практически невидим, и Вы можете беспрепятственно проникать туда, не опасаясь быть замеченным. Он также просил меня передать Вам пароль, — и Иллиандра протянула Делтону свернутую бумажку. — Вы можете приводить всех, кого посчитаете нужным, только предупреждайте перед этим кого-нибудь из Братии.

Делтон кивнул.

— Спасибо Вам, Илли.

— Что ж, я пойду. До свидания.

— До свидания, — Корелл слегка наклонил голову.

— До свидания, Илли.

Иллиандра вышла из дома Делтона через заднюю дверь, вскочила на лошадь, которую оставила там на привязи, и отправилась было в замок Архитогора, однако на полпути внезапно приостановила коня и, резко свернув, пустила его в другую сторону. Если Превиль и его приспешники решили найти Архитогора, то они уже сегодня могут попробовать попасть в замок. То, что Братия Архитогора обитала именно там, уже было, без сомнения, известно всем и в Авантусе, и за его пределами.

Но Братия не готова к этому. Превиль едва ли станет церемониться с паролями и вежливостью гостя.

Иллиандра остановила коня возле высоких ворот Школы Чародейства.

Может быть, это не самый верный шаг, но вряд ли есть лучший способ защитить людей, живущих в ее замке.

Она спешилась и постучала три раза.

Прошло мгновение, и уже испытанное однажды ощущение охватило ее тело, и через секунду она оказалась в знакомом кабинете Эстер Фрауэр.

— Здравствуй, Илли.

— Здравствуйте, госпожа Фрауэр, — Иллиандра поклонилась с почтением.

— Я удивлена.

— Понимаю, — кивнула Иллиандра, и опустилась в кресло, принимая предложение чародейки. — Но Вы, наверное, все же знаете, что привело меня к Вам...

— Нет, — чуть улыбнулась Эстер. — Признаться, я даже не знала, что ты вернулась в Лиодас.

Иллиандра вздохнула:

— Что ж, тогда, госпожа Фрауэр, я должна рассказать Вам кое-что.

Эстер слегка наклонила голову.

— Только прошу Вас... мне неудобно делать это, но все же... прошу Вас, поклянитесь, что Вы не расскажете никому о том, что услышите.

Эстер слегка улыбнулась.

— Выходит, что-то серьезное?

— Довольно.

— Клянусь, Илли.

Девушка вздохнула.

— Дело в том... я... в общем, я служу в замке Архитогора... госпожа Фрауэр, нам нужна Ваша помощь.

— Моя помощь?.. Архитогору? — Эстер чуть подняла брови. — Чем же я могу помочь ему?

— Прошу Вас, защитите замок. Я знаю точно, что на нас собираются напасть.

— Почему ты не скажешь об этом патрону? — спросила Эстер.

— Кому? — не поняла Иллиандра.

— Архитогору. Мне казалось, я слышала о том, что он маг.

Иллиандра опустила глаза.

— Он не в силах нам помочь.

Эстер внимательно посмотрела на девушку.

— Илли?..

— Прошу Вас, простите, я не могу объяснить всего, — сказала она, поднимая глаза на чародейку. — Но я молю Вас. На замок нападут. Сегодня или завтра. Нам нужна Ваша защита.

— Среди нападающих будут маги?

— Нет... кажется, нет, — сказала Илли.

— Что ж... я могу создать защиту, такую, чтобы никто не смог проникнуть в замок, пока Вы сами его не пропустите, — сказала Эстер. — Но опытный маг сможет сломить ее, так что...

— Нет, там не будет магов, — с большей уверенностью повторила Иллиандра. И добавила с благодарностью: — Спасибо Вам, госпожа Фрауэр... Вы не представляете, как Вы поможете нам.

— Помогу всем убедиться в силе Архитогора, — чуть усмехнулась Эстер. — В которой ты почему-то сейчас заставила меня сомневаться.

Иллиандра взволнованно взглянула на нее.

— Не бойся, Илли. Я помню свою клятву.

Они продолжили разговор спустя час, уже в замке Архитогора, после того, как Эстер закончила с защитой.

— Спасибо Вам, госпожа Фрауэр, — Иллиандра с благодарностью посмотрела на чародейку. — Вы очень помогли нам.

— Илли... — Эстер едва слышно вздохнула. — Я знаю, я обещала не задавать вопросов, но все же, позволь узнать... если ты все это время служила Архитогору, зачем же ты сказала Диадре, что уехала? Она скучала по тебе...

Илли подняла глаза:

— Откуда Вы знаете?.. Вы знаете, где она?..

Эстер усмехнулась.

— Да. Она учится у меня.

Илли изумилась:

— В Школе Чародейства?.. Да разве она...

— У нее необычные способности, — сказала Эстер. — Она чувствует магию.

— О... — Иллиандра всплеснула руками от удивления. — А я искала ее... вот почему она ушла из дворца...

— Не совсем поэтому, если быть честной, — Эстер серьезно взглянула на Иллиандру. — Илли, не хочу смущать тебя, но я знаю немного больше, чем ты можешь подумать...

Иллиандра порозовела.

— Она рассказала Вам... все?

— Не знаю, все ли... она попросила меня взять ее к себе, потому что не смогла жить во дворце долее, зная, что разрушила ваше счастье — твое и...

— О Боги, — Иллиандра отвернулась к окну.

— И лишь потом я обнаружила у нее способности, — закончила Эстер. — Но Илли, она действительно чувствует себя виноватой... если бы ты простила ее...

— Да разве я... — Иллиандра вновь посмотрела на Эстер, широко раскрыв глаза. — Госпожа Фрауэр, я ни в чем не виню ее!..

— Почему ты не вернешься во дворец тогда?

— Я не могу, — твердо сказала Иллиандра. — Прошу Вас, не спрашивайте об этом. И еще... не говорите никому.

Эстер слегка нахмурилась.

— Хорошо, Илли. Но все же...

Иллиандра остановила ее взглядом.

— Хорошо. Позволь мне задать тебе только еще один вопрос, — Эстер выдержала паузу. — Архитогор ведь не маг?..

— Госпожа Фрауэр... — Илли запнулась. — да, он не маг... я скажу Вам честно... Архитогор гораздо слабее, чем все представляют себе, и Ваша поддержка очень нужна ему. Она ему необходима... о, Боги, да почему я скрываю все от Вас???

— Илли, не стоит, ведь ты давала клятву... — предостерегающе начала Эстер.

— Кому? Архитогору?.. — Иллиандра усмехнулась. — Поверьте, я ее не давала.

— Но ведь...

— Госпожа Фрауэр, я — Архитогор.

Повисло молчание.

Наконец Эстер спросила:

— Это правда?

Иллиандра нахмурилась:

— Я бы ни за что не присвоила подобное имя.

Эстер встала и взволнованно прошлась по комнате.

— Подумать только!.. — сказала она наконец. — Но, Илли... почему же ты сказала, что Архитогор слабее, чем его представляют?

— Разве Вы сами не считали, что это загадочный, мудрый, властный и справедливый старец, который, к тому же, еще и отличный маг?..

— Считала, — кивнула Эстер. — И все так считают.

— Это то, чего мы добивались, — грустно сказала Иллиандра. — Но ведь на самом деле это только иллюзия...

Эстер улыбнулась:

— Поверь, Илли, то, что я узнала, ничем не умалило достоинств Архитогора. Более того, теперь я вижу в нем гораздо большие силы, чем до этого.

Иллиандра непонимающе посмотрела на Эстер.

— Вы, должно быть, шутите?..

— Отнюдь. Илли. То, что Архитогор — дело твоих рук, говорит о том, что король может действительно доверять ему... это значит гораздо больше, чем все остальное.

Иллиандра чуть улыбнулась.

— Спасибо Вам, госпожа Фрауэр.

— Почему ты не откроешься ему?

Улыбка стерлась с лица девушки.

— Плоидису?

— Да. Ведь он...

— Именно поэтому, госпожа Фрауэр, — оборвала ее Иллиандра. Она почему-то не выносила, когда кто-то посторонний говорил об их чувствах друг к другу. — Именно поэтому. Поймите... если бы все это было не ради него... тогда, возможно, я бы вернулась. Но сейчас, когда Архитогор так нужен...

— Ты могла бы сказать ему и оставаться Архитогором, — сказала Эстер.

Иллиандра покачала головой и мягко произнесла:

— Не получится. Подумайте сами... — она грустно усмехнулась, — это не самая безопасная игра... неужели Вы думаете, что он отпустит меня, если узнает?

Эстер внимательно посмотрела на Иллиандру.

— Ты сильная, девочка, — сказала она медленно, в ее голосе звучало уважение. — Он бы гордился тобой.

Илли опустила глаза.

— Пообещайте, что не скажете ему. И Диадре. И...

— Я не скажу никому, Илли. Это не моя тайна.

Девушка вновь посмотрела на Эстер.

— Спасибо за помощь, госпожа Фрауэр.

— Не за что, Илли. Я всегда к твоим услугам.

Иллиандра вдруг задохнулась. К ее услугам — и кто — Эстер Фрауэр...

— Что ж, — улыбнулась Эстер. — Тогда я, пожалуй...

Она недоговорила, услышав стук в дверь.

— Кто там? — спросила Иллиандра.

— Это я, — послышался голос Делтона.

— Сейчас! — крикнула в ответ Иллиандра и обернулась к Эстер: — Это... — шепотом начала она, но Эстер оборвала ее с улыбкой:

— Я знаю, кто это. Вот уж не думала, что вы знакомы. Позволь, я останусь?

— Конечно, — удивленно проговорила Иллиандра и, повысив голос, добавила: — Входите, Ронтан!

Дверь отворилась, и на пороге возник граф; заметив Эстер, он опешил на мгновение, затем, поклонившись, плотно прикрыл дверь и произнес:

— Здравствуйте, госпожа Фрауэр... здравствуй, Илли. Я вижу, ты уже решила все вопросы.

— Какие вопросы? — не поняла девушка.

— Я пришел сказать тебе, что стоит подумать о том, как обезопасить замок, — Делтон улыбнулся. — Госпожа Фрауэр, согласитесь, она поистине заслуживает титула Ее Мудрейшество.

Эстер слегка подняла брови, Иллиандра же покраснела.

— Я не сама придумала, — сказала она, впрочем, умолчав об истинном авторе. — Но решила, что неплохо бы титуловать Архитогора, когда о нем говорят в третьем лице. Добавляет таинственности.

— Идея замечательная, но стоило предупредить меня, чтобы я не рассмеялся от неожиданности на глазах у возмущенного зрителя, — Делтон был в хорошем расположении духа. — Но что же, похоже я все же напрасно потратил время на поездку сюда. Ты уже и сама неплохо справляешься, — в его глазах мелькнула искорка одобрения, и он обернулся к Эстер: — Выходит, Вы уже поставили защиту, госпожа Фрауэр?..

— Да, — кивнула Эстер. — Хотелось бы только узнать, от кого.

Делтон вопросительно посмотрел на Иллиандру:

— Ты не сказала?..

— Нет... еще.

— Дело в том, — сказал Делтон, постепенно принимая серьезный вид, — что люди, которые недовольны действиями Его Величества, считают — не без нашей помощи, конечно, — что короля на все вынуждает Архитогор. Поэтому они наверняка попытаются решить эту проблему...

Эстер кивнула:

— Ясно. Я подозревала что-то в этом роде. Ну что ж... пожалуй, мне пора возвращаться.

— Госпожа Фрауэр... прошу Вас, окажите мне небольшую услугу.

— Доставить Вас домой? — Эстер слегка улыбнулась.

— Если это Вас не затруднит.

— Разумеется, нет, — Эстер с готовностью протянула ему руку.

— Спасибо, госпожа Фрауэр, — сказал Делтон. — Только, прошу Вас, не забудьте мою лошадь.

Когда они исчезли, Иллиандра, нахмурившись, подошла к окну.

Нужно будет отдать распоряжение, чтобы караульные глядели в оба. Конечно, она доверяла защите Эстер Фрауэр, но все же...

Иллиандра вздохнула. И Делтон, и Эстер в этот вечер в очередной раз выразили ей свое одобрение.

Они считали ее сильной.

Но разве она была такой?.. Иллиандра обхватила плечи руками, борясь с внезапно нахлынувшей тоской одиночества.

Ей вдруг стало страшно — но она не могла понять, отчего.

То ли это был страх ошибиться — ведь все почему-то так доверяли ей, а она могла промахнуться, как все, могла не оправдать их доверия.

То ли она боялась внезапно сгустившейся темноты этой ночи, в которой она вдруг осталась одна — и ей не с кем было поговорить, некому было сказать, что ей почему-то очень одиноко.

Девушка проворочалась в постели почти всю ночь. Вокруг замка все было тихо, никто и не думал нападать, и Иллиандра, несколько раз встававшая, чтобы подойти к окну и попытаться разглядеть в кромешной тьме хоть что-нибудь, наконец успокоилась и на рассвете заснула.

Ее разбудил стук в дверь.

— Да?.. — она поднялась и села в постели, пытаясь понять, что происходит.

— Илли, это я, — послышался голос Элеоноры из-за двери. — С тобой все в порядке?

— Да... в чем дело?

— Просто уже почти полдень, и я подумала...

— Полдень?! — ужаснулась Иллиандра. — Лео, входи, не стой за дверью.

Девушка вошла.

— Ты еще спишь? — удивилась она.

— Да... я долго не могла заснуть, все волновалась. Неужели правда полдень?.. — Иллиандра повернулась, чтобы посмотреть на часы. — Вам нужно было разбудить меня.

— Ничего, — чуть улыбнулась Лео. — Все равно ничего не происходит.

— Правда?.. — нахмурилась Иллиандра. — Странно... я думала, они не станут мешкать...

Когда Иллиандра заканчивала завтрак, тишину столовой нарушил крик одного из братьев.

— Илли! Лео! Ренос! Кто-нибудь! — это был рослый мужчина по имени Мар. Он вбежал в столовую и нашел там всех троих. — Вот вы где! Скорее! Там возле замка...

Ренос нахмурился:

— Сколько?

— Сотни две, не меньше!

Иллиандра чуть улыбнулась:

— Ого! Нас уважают...

Не мешкая больше, они бросились к выходу. Спустя три минуты они были уже на стене, над главными воротами.

Их атаковали.

Но воины, взбиравшиеся по лестницам, не в силах были перелезть через стену — невидимый купол, созданный Эстер, делал свое дело. Таран не причинял воротам никакого вреда. Стрелы, пущенные лучниками, разбивались о магическую защиту и опадали на землю возле стен убежища.

Иллиандра быстро оглядела местность вокруг. В двух дюжинах шагов от ворот несколько человек верхом на породистых лошадях, богато одетые, с непониманием наблюдали за осадой.

— Это те самые? — спросил Ренос у Иллиандры.

— Нет, сами они вряд ли появятся. Это, скорее всего, их военачальники. Спроси, что им нужно.

— Сама не знаешь? — усмехнулся Ренос.

— Знаю, конечно.

— Что Вам нужно, о братья? — крикнул Ренос.

Военачальники не расслышали вопроса, но, заметив, что человек на стене что-то кричал им, повелели прекратить атаку.

Спустя минуту все затихло. Военачальники подъехали ближе, и Ренос повторил вопрос.

— Вы здесь главный? — крикнул в ответ один из них.

— Братья Архитогора равны, — ответил Ренос. — У нас нет главных!

— Молодец, — шепотом похвалила Иллиандра.

— Читал устав на досуге, — ухмыльнулся Ренос.

— Нам нужен Архитогор! — требовательно прокричал все тот же военачальник, видимо, главный среди них.

— Все знают, что Его Мудрейшество живет далеко отсюда! — ответил Ренос, придавая голосу благоговейные нотки.

Иллиандра послала ему еще один одобрительный взгляд.

— Из тебя бы вышел замечательный актер.

— Брось, — ответил Ренос.

— Назовите место! — потребовал военачальник.

— Никто не знает его!

— Так уж и не знаете?!

— Не знаем! — подтвердил Ренос. — Его Мудрейшество предпочитает уединение!

— Откройте ворота! — приказал военачальник. — Мы должны осмотреть замок!

— Мы открываем двери лишь перед людьми, которые не имеют злых намерений!

— Я вам покажу злые намерения!!.. — разозлился военачальник. — Открывайте немедленно!!!

— Нет! — ответил Ренос.

— Насилие не есть способ достижения целей! — прокричала Иллиандра тоном проповедника. — Только миром и добродетелью можно добиться желаемого!

— В атаку!!!

Снова поднялся шум, пыль взвилась под ногами воинов, но стрелы по-прежнему не долетали до целей, и таран не касался ворот.

— Ты их разозлила, — усмехнулась Элеонора.

— Знаю, — улыбнулась Иллиандра в ответ. — Ничего. Защита выдержит.

Через несколько минут безуспешных попыток атаку снова прекратили.

— Вы еще пожалеете! — прокричал озлобленный военачальник.

— Приходите с миром и с миром будете приняты! — ответила Иллиандра.

Военачальники посовещались. Потом один из них махнул рукой, и воины отступили от замка.

Иллиандра, Ренос и Элеонора не спускались со стены, смотря им вслед, пока весь отряд не скрылся из виду.

— Что ж... — проговорила Иллиандра. — На этот раз мы победили. Но, я думаю, они будут искать другие способы. Нам нужно быть осторожными.

— Если они догадаются найти мага... — сказала Элеонора.

— Конечно, догадаются, — нахмурился Ренос.

— Госпожа Фрауэр оставила мне кольцо, — сказала Иллиандра. — Чтобы, если что, я всегда могла позвать ее на помощь. Так что не магов стоит бояться...

— Кого же ты имеешь в виду?

— Бойтесь хитрости. Обмана. Эти люди на многое способны. Нам нужно смотреть в оба. Дайте всем четкие указания, чтобы кого угодно, с паролем или без, пропускали исключительно с нашего ведома, — Иллиандра нахмурилась. — И даже лучше только с моего.

Плоидис сжал в кулаке записку от Делтона.

На замок Архитогора напали.

"Что ж, вот и началось, — подумал он, сжигая записку. — Быстро..."

Он сел за стол и обхватил руками голову. Правильно ли он сделал, решив проверить Архитогора?.. Ведь его предложение было столь же дельным, сколько и опасным для него самого. Плоидис надеялся лишь, что Архитогор понимал это. Впрочем, нет, — он был уверен, что Архитогор понимал.

Король взял чистый лист из стопки и принялся писать.

"Ваше Мудрейшество", — написал он и запнулся.

Как начать?..

"Я уверен, Вы осведомлены о причинах, по которым Ваш замок подвергся нападению. Я говорил Вам в прошлом письме, что решился воспользоваться Вашим любезным предложением — и то, что случилось теперь, — лишь первые отголоски.

Хочу спросить Вас, уверены ли Вы, что и дальше хотите помогать мне?.. Это опасно — пусть не для Вас лично, но для Вашей Братии. Вы можете еще остановиться, я еще могу отвести их взгляды от Вас.

Я искренне надеюсь, что никто из Вашей Братии не пострадал сегодня. Уверен, Вы примете верное решение.

Плоидис Стер Эдион де Консуэло,

король Авантусский и Лиодасский".

Плоидис закончил писать и перечитал письмо.

Что ж, немного резковато. Плоидис вспомнил последнюю записку Архитогора.

"Ваша искренняя благодарность — лучшая награда"...

Король улыбнулся. Да, Архитогор был умен. Он умел читать между строк. Он понял все, что Плоидис хотел сказать ему, и ответил тем же.

Это просто была очередная игра.

— Илли!.. Илли!..

Иллиандра, кормившая гусей, резко обернулась.

— Что?

— Там... у ворот, — девушка, запыхавшись, остановилась возле нее. — Там человек... говорит, он пришел с миром. Хочет пройти в замок и посмотреть, как мы живем.

— Интересно, — нахмурилась Иллиандра и, поставив плошку с зерном, поспешила к воротам.

Ренос и Лео уже были там.

— Что происходит? — спросила Иллиандра.

— Он от этих, — Ренос кивнул в сторону ворот, которые оставались наглухо закрытыми. — Которые нападали.

— Понимаю, — кивнула Иллиандра. — От кого же еще. Он один?

— Да. Больше никого в округе, — кивнул Ренос. — Его зовут Корелл Жанно, он...

— Корелл Жанно? — переспросила Иллиандра.

— Ты его знаешь?

— Нет... не совсем, — Иллиандра запнулась, потом обернулась к Мару, дежурившему у ворот, и крикнула: — Пропустите его!

Мар кивнул и, отворив тяжелый засов, раскрыл маленькую дверцу в воротах.

— Входите, Корелл Жанно! — прокричал он.

Юноша вошел, неуверенно озираясь вокруг. Он заметил Иллиандру, но постарался не показать, что знает ее.

Иллиандра усмехнулась про себя и направилась к нему. Ренос и Лео поспешили следом.

— Здравствуйте, добрый путник, — сказала она. — Что привело Вас сюда?

— Я пришел с миром, — в тон ей начал Корелл. — Те люди, которые нападали на Вас... они считают, что в замке живет Архитогор. Я хочу убедить их в обратном.

— Архитогор живет далеко, — сказала Иллиандра. — Никто не знает, где. И мы не знаем.

— Позволите ли Вы мне осмотреть Ваш замок?

— Разумеется. Мы сами покажем Вам его.

И Иллиандра, поманив за собой друзей, первой направилась к дверям.

Корелл осматривал все с таким живым интересом, что Иллиандра едва сумела скрыть усмешку, поняв, что даже больше, чем задание, очевидно, данное ему Превилем, Кореллом движет его собственный интерес. Тайна Архитогора захватывала его — Иллиандра помнила, как загорелись его глаза, когда Делтон сказал, что она из Братии.

Впрочем, в замке не было ничего интересного.

Они показали ему главный зал, кухню, столовую. Показали комнаты братьев, обставленные настолько просто, что Кореллу и на ум не могло прийти, что Архитогор может жить здесь.

— Если Архитогор живет далеко, — сказал он наконец немного разочарованно, — то кто же у вас является настоятелем?

— Настоятеля у нас нет, — ответила ему Иллиандра. — Братья и сестры все равны между собой. Но чтобы следить за порядком, есть мы трое. Мы ничем не отличаемся от других — мы едим то же, что они, мы выполняем ту же работу, что и все. Но на нас также лежит ответственность следить за выполнением правил, которым Архитогор призвал нас следовать, — Иллиандра бросила быстрый взгляд на друзей. — Вот и сейчас наши обязанности требуют от нас быть с нашими братьями... идите, я задержусь лишь немного, — Ренос и Лео беспрекословно удалились, хотя и не поняли, почему Иллиандра отсылает их. Девушка обернулась к Кореллу: — Окажете ли Вы нам честь, отобедав с нами? Наша еда скудна, но...

— Благодарю Вас, — Корелл чуть поклонился.

Иллиандра оглянулась, прислушиваясь к затихавшим шагам в коридоре, потом, плотно прикрыв дверь, подошла к Кореллу и жестом предложила ему сесть.

— Поговорим теперь серьезно, — сказала она. — Все то, что Вы слышали и видели до этой минуты, Вы можете рассказать Превилю. Для этого мы и пустили Вас, — Иллиандра заметила, как на лице Корелла отразилось удивление, и мягко улыбнулась: — Ах, ну бросьте. Неужели Вы думаете, что Его Мудрейшество не осведомлен?..

— Да, но Вы...

— Его Мудрейшество сообщает нам то, что необходимо, — сказала Иллиандра.

— А Вы... видели его?

Иллиандра чуть улыбнулась.

— Да.

— Какой он?..

— Я не могу Вам сказать, простите.

— Да... да, конечно, — Корелл вздохнул. — Простите, я понимаю. А Вы, леди Вернотт...

— Иллиандра, — поправила его девушка. — Зовите меня Илли. Я привыкла.

— Хорошо. Илли... Вы здесь главная?..

— Почему Вы так решили?

Корелл чуть опустил голову.

— Я не знаю. Мне показалось... ведь именно Вы были у Делтона, и Вы сейчас показали мне замок...

— Я уже говорила Вам, у нас в Братии все равны.

— Так не бывает, — Корелл чуть усмехнулся.

— Бывает, — ответила Илли, вставая. Корелл тут же поднялся. — А теперь, прошу Вас, пойдемте. Братья ждут нас на обед.

После обеда, поручив Лео проводить Корелла, Иллиандра поднялась к себе и обнаружила на столе два письма. Одно было от короля, другое, без конверта, — от Делтона.

"Извини, Илли,

не смог остаться, чтобы дождаться тебя. Тебе письмо от короля.

Я заеду вечером".

Иллиандра распечатала конверт и быстро прочитала письмо.

"...уверены ли Вы, что и дальше хотите помогать мне?.. Это опасно... Вы еще можете остановиться".

Иллиандра гневно выдохнула.

— Да за кого ты меня принимаешь, Плоидис? — проговорила она вслух.

Схватив перо, она выхватила из ящика белый лист и застрочила:

"Ваше Величество,

Вы, должно быть, считаете меня трусом, или недостаточно дальновидным человеком. Однако смею заверить Вас, я знал, что мне предстоит, и..."

Иллиандра остановилась, задумавшись, потом отложила перо и еще раз перечитала письмо.

"Уверен, Вы примете верное решение".

Иллиандра улыбнулась.

"Что ж, Плоидис, — подумала она. — Прости, не поняла сразу".

Она порвала начатое письмо на мелкие кусочки и написала другое.

"Ваше Величество,

Решение было мною принято, когда я написал Вам первое письмо.

Архитогор".

Иллиандра сложила записку и сунула ее в конверт. Потом, еще раз проглядев письмо короля, нахмурилась.

Он писал его вчера, когда случилось нападение. Как всегда, письмо пришло с запозданием... Иллиандре вдруг пришла в голову интересная идея. Она сунула письма в потайной ящик и, схватив плащ, поспешила из комнаты.

Добравшись до Школы Чародейства, Иллиандра привычно постучала три раза. Ждать ей пришлось немного дольше обычного, а когда она наконец очутилась в кабинете Эстер, самой чародейки там не оказалось.

Она появилась лишь спустя минуту и с легким удивлением спросила вместо приветствия:

— Почему ты просто не воспользовалась кольцом?

— Я подумала, оно только для особенных случаев... здравствуйте, госпожа Фрауэр.

— Здравствуй, Илли. И какой же неособенный случай привел тебя сюда?

— Я хотела спросить Вас... возможно ли сделать так, чтобы письма, которые король пишет мне, оказывались у меня — я имею в виду, быстро, с помощью магии?

Эстер задумалась.

— Что ж... я думаю, это можно устроить, — сказала она наконец. — Но для этого король должен класть письма в особое место, откуда они будут исчезать и появляться у тебя.

— Он кладет их в ящик стола, откуда их забирает Делтон и передает мне. Обратно — то же самое.

Эстер усмехнулась:

— Длинная цепочка. Если учесть еще, что между королем и Делтоном существует какая-то дополнительная связь, через которую он оповещают друг друга о письмах...

— Вот именно, — кивнула Иллиандра.— Поэтому я и хотела попросить Вас...

— Это можно сделать, Илли. Только, если позволишь, сейчас я завершу урок, а потом мы с тобой отправимся во дворец.

— Во дворец? — запнулась Иллиандра.

— Не волнуйся, — улыбнулась Эстер. — Нас никто не увидит.

— И что, вот так легко можно пройти в королевский дворец??? — удивленно спросила Иллиандра, когда они, скрытые куполом невидимости, беспрепятственно прошли сквозь охрану.

— Конечно, нет, — успокоила ее Эстер. — Переместиться во дворец с помощью магии нельзя, это древняя защита... поэтому мы и пошли пешком. Что же касается невидимости... да и других способов, неважно, в любом случае, когда во дворец пытается проникнуть маг, я чувствую это. То же самое теперь и с вашим замком. Он под моей защитой.

— Простите... — пробормотала Иллиандра смущенно.

— За что?

— Я и не знала, что мы доставляем Вам столько хлопот.

— Ни толики, моя милая, — улыбнулась Эстер. — К вам не так часто ходят маги. А пока их нет, Ваш замок, равно как и дворец, не отнимает у меня ни капли энергии. Так где, ты говоришь, король оставляет письма?

— В столе в своем дальнем кабинете.

— Вот как? — Эстер приостановилась. — Тогда, пожалуй, тебе придется испытать не очень приятное ощущение.

— Почему? — не поняла Иллиандра.

— Мы же не можем открыть дверь.

Они подошли к дверям, ведшим в королевские кабинеты. Иллиандра неуверенно остановилась, взглядывая на стражей, но те не шевелились, явно не замечая их.

— Возьми мою руку и закрой глаза, — сказала Эстер.

Иллиандра послушно зажмурилась.

Неприятное ощущение длилось всего секунду, но Иллиандре было достаточно, чтобы не захотеть испытать его еще раз. Они быстро миновали светлый коридор, и Эстер вновь сжала руку девушки. На этот раз Иллиандра невольно задержала дыхание, и ей показалось, что это сработало.

— Можешь открывать, — всего через мгновение послышался возле ее уха голос Эстер.

Иллиандра открыла глаза и вздрогнула.

За столом сидел Плоидис.

Иллиандра остановилась, не отрывая от него взгляда.

— Пойдем, — сказала Эстер, направляясь к следующей двери.

Иллиандра потянула ее руку и указала на стену. Эстер улыбнулась.

— Ты можешь говорить, Илли, он не услышит нас.

— Через стену, — тихо сказала Иллиандра. — Так быстрее... — она осеклась, заметив, что Плоидис вдруг резко поднял голову и взглянул прямо на то место, где стояла девушка. Иллиандра инстинктивно дернулась, но Эстер удержала ее.

— Не бойся, — сказала она, почему-то тоже понизив голос. — Он не видит нас.

Плоидис нахмурился, потом покачал головой и вновь опустил глаза.

— Плоидис... — Иллиандра закусила губу.

Король вновь вскинул голову, и на лице его отразилось явное ошеломление. Он несколько мгновений непонимающе смотрел на двери, потом резко встал и, подойдя к окну, распахнул его и глубоко втянул носом воздух.

— Илли, не слова больше, — проговорила Эстер. — Он слышит тебя.

"А Вас?.." — хотела спросить Иллиандра, но Эстер зажала ей рот ладонью.

— Тсс!..

Она быстро протащила девушку к противоположной стене. Иллиандра оглянулась на короля. Он все еще стоял у окна.

— Закрой глаза! — приказала Эстер — и через несколько секунд они уже стояли в соседнем кабинете.

Иллиандра непонимающе взглянула на чародейку.

— Что произошло? — прошептала она.

Эстер выглядела обескураженно.

— Не знаю. Кажется... он слышал тебя.

— Почему?.. Ведь Вас он не слышал?

— Вот именно... — Эстер отвела глаза. — Пойдем. Не время сейчас.

— Туда, — Илли указала на дверь ведшую в последний, пятый кабинет.

Они вошли, и Иллиандра указала на столик.

— Вот. В этом ящике оставляют письма.

— Хорошо.

Иллиандра, не шевелясь, наблюдала за тем, как Эстер, что-то пробормотав, выудила из воздуха маленький сундучок, потом, касаясь то его, то ящика, принялась что-то шептать. Заклинание заняло не больше минуты.

Эстер обернулась к девушке и протянула ей сундучок.

— Вот. Смотри. Обычная шкатулка, в ней ты можешь хранить что угодно. Но вот так... — Эстер нажала на узоры с двух сторон, — открывается потайной ящичек. В него ты будешь класть послания, которые хочешь отправить королю. Здесь же будут оказываться его письма.

Иллиандра не смогла скрыть восторженной улыбки.

— Спасибо!..

— Попробуй.

Иллиандра достала из кармана записку и положила ее в ящичек.

— Закрой его. Так... теперь жди. Письмо исчезнет на исходе первой минуты.

Они выждали немного, потом открыли ящичек. Он был пуст.

— Все, — улыбнулась Эстер и похлопала по столу. — Оно здесь.

Иллиандра восхищенно посмотрела на Эстер.

— Удивительно!

Чародейка усмехнулась:

— Просто магия. А теперь пойдем, Илли... пора возвращаться.

Когда они, просочившись сквозь стену, вновь попали в первый кабинет, Плоидиса там не было. Иллиандра с трудом сдержалась, чтобы не бросить Эстер и не побежать на его поиски. Ей так хотелось взглянуть на него еще хотя бы раз...

Но нет, нет, ей нельзя больше видеть его. Когда-нибудь она не выдержит — и сдастся.

— Госпожа Фрауэр... а почему он слышал меня? Ведь он же не маг...

Эстер остановилась и посмотрела на девушку долгим взглядом.

— Потому, Илли, — проговорила она наконец, — что любовь — всегда немного магия.

Иллиандра опустила глаза.

Любовь...

Его любовь.

Нет!..

Она до боли закусила губу.

Нет, сейчас она не сдастся... Только не сейчас, когда поддержка Архитогора так нужна королю.

Иллиандра плотнее сжала руку Эстер Фрауэр и, стерпев очередное перемещение сквозь дверь, поспешила за ней к выходу из замка.

Часть III

Полтора года спустя

Глава 17. Королева

В теплый солнечный день, ознаменовавший начало осени в Лиодасе, в южные ворота Авантуса вступила длинная процессия, украшенная сине-золотыми флагами королевства Авернас. Позолоченная карета, запряженная шестеркой лошадей, в сопровождении двух дюжин авернасских королевских гвардейцев, а за ними и весь авернасский двор с прислугой торжественно прошествовали по улицам столицы к королевскому замку и скрылись за его воротами.

Алиетт, принцесса Авернаса, третья дочь короля Радиена Волоусского, прибыла в Авантус, чтобы выйти замуж за короля Лиодаса.

Плоидис наблюдал за прибытием делегации из окна своего кабинета.

Что ж, он должен был жениться. Прошло уже больше двух лет с тех пор, как он стал королем, и этот статус требовал от него выбора достойной спутницы. Плоидис думал о той единственной девушке, которую он выбрал бы, будь на то его воля. Однако в его судьбе мало что решала любовь, а вот политика, напротив, подчиняла его себе всецело. Вот и сейчас выгодный для страны союз был важнее, чем его личное счастье.

Плоидис вздохнул и отошел от окна. Завтра в полдень он уже официально обзаведется молодой женой, которая станет новой королевой Лиодаса. Какой она будет, думал Плоидис. Повезет ли ему или же его супруга будет такой же обузой, как его мачеха Аолитта... В любом случае, выбора у него не было.

В двери кабинета постучали, и вошел камердинер.

— Ваше Величество, делегация из Авернаса только что прибыла, — сообщил он. — Гостей размещают в восточном крыле. Церемония знакомства состоится через два часа.

— Хорошо, — ответил Плоидис. — Покои королевы готовы?

— Полностью, Ваше Величество. Завтра к вечеру их только украсят свежими цветами и фруктами.

— Замечательно. Позовите людей, чтобы помогли мне подготовиться к церемонии. И следите за тем, чтобы всех гостей разместили должным образом.

— Разумеется, Ваше Величество.

Через два часа Плоидис в короне и парадной форме величаво восседал в тронном зале. Вдоль ковровой дорожки выстроились самые знатные люди королевства. Двери распахнулись, и в зал под звуки авернасского гимна медленно вошли король и королева Авернаса, за ними следовала принцесса Алиетт, позади шествовала небольшая группа придворных. Процессия остановилась напротив Плоидиса, и тот встал, чтобы поприветствовать гостей. Произнеся несколько положенных фраз, Плоидис спустился по ступеням и обменялся приветствиями с королем, затем поцеловал руку королеве и, наконец, подошел к Алиетт.

Это была совсем молоденькая девушка лет семнадцати, стройная, белокурая, с мягкими чертами. Она смотрела на Плоидиса серьезно, без каких-либо эмоций на нежном лице. Плоидис тепло улыбнулся ей и, глядя в глаза, вежливо поцеловал ее руку. Алиетт сдержанно улыбнулась в ответ.

После этого Плоидис и король Радиен совершили традиционный пышнословный обмен комплиментами и заверениями в благости намерений, и на этом официальная часть церемонии закончилась. Далее предстоял ужин, где знакомство продолжилось уже в менее формальной обстановке.

Плоидис задавал обычные вопросы о том, как им нравится в Авантусе, довольны ли они гостевыми покоями, как обстоят дела в Авернасе. Отвечали в основном король с королевой, принцесса Алиетт предпочитала молча слушать родителей, изредка вставляя короткие фразы. Голос у нее был под стать внешности — тихий и мягкий.

На следующий день состоялась пышная свадьба. После церемонии бракосочетания и коронации Алиетт король и его молодая жена сели в открытый экипаж, чтобы проследовать по улицам Авантуса. Ровно улыбаясь и приветствуя жителей, Плоидис окидывал взглядом толпу, невольно желая среди сотен и сотен лиц увидеть одно единственное, дорогое его сердцу.

"Но что я сделаю? — подумал он с грустным сарказмом. — Выпрыгну из экипажа и брошусь к ней?.."

И все же он продолжал искать ее взглядом, с бессмысленной надеждой, сменившейся разочарованием, когда они подъехали к воротам замка. Иллиандры не было видно.

Тем не менее, она была там. Скрытая в тени широкополой шляпы с легкой вуалью, она со слезами ревности наблюдала за тем, как принцесса Алиетт, выглядевшая словно ангел, сошедший с небес, в своем воздушном белоснежном платье, с безупречными белокурыми локонами, слегка прикрытая прозрачной фатой, сидела подле Плоидиса и, улыбаясь, чинно приветствовала своих новых подданных.

"А чего ты хотела? — подумала Иллиандра. — Он король, он обязан иметь супругу. Да и неужели ты когда-либо думала, что на ее месте могла бы быть ты?.."

Умом Иллиандра понимала всю формальность, всю политическую подоплеку этого брака, однако Алиетт была так молода, так красива и нежна, что Иллиандра просто не могла совладать со своей бессмысленной ревностью. Еще с того самого момента, как она узнала о готовящемся браке, она боролась со своими восставшими против этого чувствами и надеялась, что принцесса Алиетт окажется заурядной, непримечательной, серой... Однако то, что она увидела сейчас, разрушило все ее надежды.

"Прекрати себя истязать, — Иллиандра в который раз попыталась взять себя в руки. — Ты не в силах ничего исправить. Он король, и теперь он женат. Он любил тебя, но любовь и корона — вещи несовместимые... хотя, глядя на новую королеву, в этом можно засомневаться".

Экипаж королевской четы давно скрылся, и толпа стала расходиться, чтобы повеселиться в парках и тавернах. Иллиандра юркнула в узенькую улочку, не наводненную людьми, и поспешила в свой замок. Весь вечер она пыталась выбросить из головы образ счастливой пары, которую представляли собой Плоидис и Алиетт на глазах у многотысячной толпы, однако ей это не удавалось. Она невпопад отвечала на вопросы, дважды роняла столовые приборы за ужином и, в конце концов, закрылась у себя в комнате, сославшись на жуткую мигрень и попросив, чтобы ее никто не беспокоил.

Наступила ночь, а Иллиандра еще долго лежала без сна, думая о том, что должно было неизбежно последовать за праздничным ужином, и уже была не в силах ни остановиться, ни совладать с той болью, которую ей приносили эти мысли...

Наступила ночь, и праздник в королевском замке постепенно стал стихать, приближаясь к своему завершению. За весь вечер Плоидис обмолвился с женой лишь парой вежливых фраз; Алиетт была так же молчалива, как и в предыдущий день, однако она улыбалась окружающим так же ровно, как Плоидис, и на лице ее не отражалось ни толики каких-либо чувств.

И вот закончился последний танец, и с его завершающей нотой Плоидис обнял Алиетт за талию и легко подхватил на руки. Это был последний традиционный ритуал: муж должен был на руках отнести жену в спальню в сопровождении молодых гостей, которые закрывали за ними двери с радостным улюлюканьем.

Покои королевы, которые в первую брачную ночь являлись спальней молодоженов, находились довольно далеко от праздничного зала, однако донести миниатюрную Алиетт Плоидису не составило труда. Под гомон гостей он внес ее в переднюю гостиную и обернулся, чтобы увидеть, как закрываются двери покоев. Как только захлопнулись створки, он бережно опустил Алиетт на пол, запер двери и под стихающий гомон жестом предложил ей пройти в следующую комнату.

Это оказалась спальня королевы. Алиетт молча вошла и встала у высокой постели, ожидая Плоидиса. Она вновь смотрела на него без всякого выражения, однако подойдя ближе, Плоидис заметил, что девушка дрожала.

И вдруг он понял, кем выглядел для нее. Старше ее на десять с лишним лет, незнакомый мужчина, ставший ее мужем по воле политики и теперь стоявший рядом с ней в ее спальне...

Плоидис вздохнул и мягко улыбнулся уголками губ.

— Алиетт, прошу Вас, не бойтесь меня. Я не трону Вас. Ни сегодня, и никогда до тех пор, пока Вы сами этого не захотите.

Ее лицо наконец ожило. Удивление, сомнение, недоверие отразились на нем. Потом их сменила робкая улыбка, и Алиетт тихо произнесла:

— Благодарю, Ваше Величество.

— Вне общества можете звать меня по имени, Алиетт, — тепло улыбнулся ей Плоидис. — Вы все-таки теперь моя жена, и я надеюсь, мы с Вами станем друзьями.

Алиетт вдруг тихо рассмеялась.

— Простите меня, Плоидис, но я никак не ожидала услышать от Вас подобного... признаюсь честно, Ваше предложение дружбы — это лучшее, что могло случиться со мной этой ночью.

Плоидис рассмеялся в ответ и подошел к ней ближе, однако, увидев мимолетный испуг на ее лице, поспешил сказать:

— Не бойтесь. Я всего лишь хотел помочь Вам разобрать прическу... сегодня ночью это, очевидно, должны делать не слуги. Вы ведь понимаете, что на людях наш с Вами союз будет именно браком, а не дружбой.

— Конечно, — Алиетт вздохнула и повернулась, чтобы Плоидис смог достать заколки. — Простите за вопрос, — продолжила она, пока Плоидис аккуратно снимал фату с ее головы, — но это значит, что Вы все же будете ночевать у меня?..

Плоидис вновь почувствовал недоверие в ее голосе.

— Нет, — ответил он. — Я уйду сейчас по тайному ходу и вернусь утром, чтобы выйти вместе с Вами. Если Вы не верите мне, — добавил он, — можете запереть дверь спальни.

Алиетт смутилась.

— Нет, что Вы, Плоидис. Простите еще раз. Просто это столь неожиданно для меня... я не могла даже надеяться на такой поворот.

Плоидис закончил с волосами и слегка ослабил шнуровку корсета, чтобы Алиетт смогла сама справиться с платьем. На этот раз она не отшатнулась от него.

— В Вашем гардеробе найдется пеньюар и несколько подходящих нарядов для завтрашнего дня, — сказал Плоидис. — Выбирайте, какой Вам понравится.

Алиетт улыбнулась ему с благодарностью.

— Еще раз спасибо Вам, Плоидис.

— Я должен сделать еще кое-что, Алиетт, — сказал Плоидис. — Прошу Вас, не пугайтесь. Я лишь не хочу, чтобы через несколько дней Вас расстроили глупые лживые слухи.

Глаза девушки расширились, когда он, закатав рукав своей рубашки, достал из парадных ножен тонкий кинжал. Легким касанием он коротко полоснул себя по руке и, откинув одеяло, на мгновение прижал руку к постели. На белоснежных простынях расплылось несколько алых пятен. Плоидис оглядел их, затем удовлетворенно спрятал кинжал и обернулся. Алиетт стояла, склонив голову набок, и с мягкой улыбкой смотрела на него. Король улыбнулся в ответ. Алиетт подошла ближе и, достав тонкий платок, осторожно прижала его к алой полоске на руке мужа. Плоидис мягко сжал ее пальцы.

— Спокойной ночи, Алиетт, — он поцеловал ей руку и направился к выходу из спальни.

Королева проводила его долгим, внимательным взглядом.

— Спокойной ночи, Плоидис...

Спустя несколько дней Плоидис направлялся к покоям королевы, чтобы пригласить ее отужинать с ним в большой столовой. За все это время они практически не общались: Плоидис был занят делами, а Алиетт не навязывала ему своего общества.

Ступив в коридор, ведший к покоям королевы, он увидел у ее дверей темноволосую девушку в сером плаще. Она отперла дверь и быстро юркнула внутрь, не заметив короля.

Плоидис нахмурился и поспешил к дверям. Он распахнул их без стука, и увидел Алиетт, резко обернувшуюся на звук. Глаза ее были испуганными.

— Что происходит? — спросил Плоидис. — Вы в порядке?

— Да, да, — быстро ответила Алиетт, стирая с лица испуг. — Я просто не ожидала Вашего прихода.

Плоидис внезапно заметил, что королева была одета в невзрачное темное платье, которого явно не было в подаренном ей гардеробе.

— Что с Вами? — нахмурился Плоидис. — Почему Вы так странно одеты? И где та девушка, что вошла сюда?

— Девушка?.. — замешкалась Алиетт. Она явно была застукана врасплох приходом короля.

Плоидиса вдруг осенило.

— Так это были Вы! — его лицо приобрело строгое выражение, губы сжались в тонкую полоску. — Алиетт, я советую Вам объясниться.

— Я... я ходила в город к своим друзьям из Авернаса, — тихо сказала она, опустив глаза.

— В город? Разве не все гости разместились в замке? — удивился Плоидис.

— Нет, — ответила Алиетт. — Не все.

— Но почему же Вы просто не пригласили их во дворец? И почему скрывались? — Плоидис снова нахмурился. — Выходит, это не те друзья, с которыми можно видеться в открытую?.. Алиетт! — она подняла на него глаза, не в силах скрыть замешательство и испуг. Она явно не знала, что соврать. Плоидис жестко смотрел на нее. — Алиетт, почему Ваши друзья тайно приехали в Авантус?

Королева молчала.

— Каковы их намерения? — Плоидис подошел ближе, и в его глазах сверкал опасный огонек. — Что Вы замышляете? Говорите же, черт возьми, или мне придется Вас заставить!..

Алиетт вздрогнула и быстро сказала:

— У них нет никаких намерений, клянусь Вам, Плоидис. Никто ничего не замышляет. Это никак не связано с Лиодасом и с Вами. Лишь со мной.

Плоидис сжал губы.

— Алиетт, я предложил Вам дружбу, надеясь на то, что Вы будете искренни со мной. А Вы вместо этого топчете мое доверие.

— Я вовсе не хотела делать этого, — тихо произнесла Алиетт.

— Тогда объясните мне все.

Алиетт тяжело вздохнула.

— Хорошо, — тихо сказала она. — Только пообещайте мне одно, Плоидис. Я готова понести любое наказание, которое Вы сочтете достойным моего поступка, но я прошу Вас не причинять вреда моему другу.

— Я обещаю, — сказал Плоидис, заметив, что "друзья" Алиетт внезапно превратились в "друга". Он вдруг стал смутно догадываться о том, что происходит, и подавил вздох облегчения. — Обещаю, только если Ваш друг не захочет причинить вред мне или моему королевству.

— Нет, он не захочет этого, — заверила Алиетт. Потом вздохнула и, опустив глаза, продолжила: — Мой друг... позвольте не называть Вам его имени, так вот, мой друг тайно приехал вслед за мной из Авернаса, потому, что... мы любим друг друга, — тихо произнесла она, так и не поднимая глаз. — И любили уже задолго до того, как я узнала, что мне предстоит выйти замуж в чужой стране... он, разумеется, был против этого, хотел даже украсть меня и сбежать вместе, но я знаю свой долг перед Авернасом. И я должна была исполнить его. Мы оба знали, что мне придется стать Вашей женой, в полном смысле этого слова, и это сводило его с ума... поэтому я поспешила рассказать ему о том, что Вы сделали для меня той ночью. Он очень, очень благодарен Вам за это.

Алиетт замолчала, щеки ее были пунцовыми. Она не смела поднять глаз на короля.

— Алиетт, — голос Плоидиса был настолько мягким, что королева резко вскинула взгляд, словно желая убедиться, что не ослышалась. Плоидис смотрел на нее слегка прищурившись, и в его взгляде не было ни гнева, ни строгости.

— Вы хоть понимаете, что если Вас кто-нибудь узнает, то это не обернется ничем хорошим ни для Вас, ни уж тем более для Вашего друга? Или Вы думали, что парик достаточно надежен, чтобы скрыть Ваше лицо?

Алиетт замотала головой.

— Не парик, нет, — сказал она. — Это... магия. У меня есть кольцо, оно полностью изменяет мою внешность. Но при этом, стоит мне сказать кому-то, кто я на самом деле, для этого человека чары немедленно развеются, и он увидит меня такой, какая я есть. А для остальных я останусь темноволосой незнакомкой... вот, смотрите, — сказала она, надевая на палец скромное колечко. Тут же ее черты размылись, и спустя мгновение Плоидис увидел ту самую темноволосую девушку. Она улыбнулась ему.

— Это я, Алиетт, — сказала она, и вот перед Плоидисом вновь предстала королева.

Король ничего не сказал, лишь немного качнул головой, выражая удивление.

Алиетт улыбнулась и сняла кольцо.

— Я надевала его здесь, в своей комнате, и снимала его только здесь же. Свое имя я раскрыла только ему, так, чтобы никто более не смог нас услышать.

Плоидис усмехнулся.

— Вы учли почти все. За исключением того, что кто-нибудь может увидеть Вас возле Ваших покоев.

Алиетт опустила глаза.

— Впрочем, я могу подсказать Вам кое-что, Алиетт, — продолжил Плоидис. — Есть тайный ход, который ведет из Вашей гостиной к выходу из замка. Выход защищен магически, поэтому Вы не сможете увидеть его, если не будете точно знать, где он. Я проведу Вас к этому выходу, и Вы сможете ходить в город так, чтобы уже никто Вас не заподозрил.

— Постойте, — Алиетт пораженно взглянула на короля. — Я не понимаю... Вы что... разрешаете нам встречаться???

Плоидис вздохнул.

— Я рад, что Вы осознаете свой долг, Алиетт, перед своей страной, а теперь и перед Лиодасом. Я надеюсь, что Вы не забудете о нем. Я прошу Вас быть всегда осторожной, и всегда помнить о том, что Вы несете ответственность за свою — и мою — репутацию. Ну и, разумеется, я прошу Вас достойно играть роль моей супруги в обществе... В остальном же я не стану ограничивать Вас.

Алиетт смотрела на короля, все еще не в силах поверить в услышанное.

— Плоидис... Ваше Величество, — в глазах ее читалось глубокое уважение. — Выходя за Вас, я и не представляла себе, что Вы окажетесь таким... Теперь же я счастлива, что я замужем за Вами, — она почтительно склонилась перед ним на колени и произнесла. — Я клянусь, что буду всегда преданна Вам, Ваше Величество. Вы можете не сомневаться во мне.

— Надеюсь, что теперь и Вы не будете более сомневаться во мне, — сказал Плоидис, поднимая королеву с колен.

— Спасибо Вам, — сказала Алиетт. — Еще раз... за все.

Через три дня состоялся прощальный бал: делегация из Авернаса возвращалась на родину. Плоидис отметил для себя, что Алиетт держалась отменно: молодая, красивая, гордая, она была прирожденной королевой. Тот внутренний страх и напряженность, которые сковывали ее на свадьбе, теперь исчезли, и Алиетт предстала перед ним — и перед обществом — во всем своем очаровании. Она вела себя учтиво, весело общалась с дамами, не отказывала в танце кавалерам, но при этом все остальное время находилась подле короля настолько естественно, что ни у кого не возникало сомнений в праведности их союза.

"Мне повезло с ней", — подумал Плоидис, наблюдая, как она танцует со статным дворянином лет тридцати.

Вдруг он почувствовал, что кто-то возник у него за спиной. Он медленно, словно невзначай, обернулся. Перед ним стоял молодой человек, явно иностранец.

— Ваше Величество, — тихо сказал он с поклоном. — Прошу простить меня, но мне нужно поговорить с Вами.

— А Вы...?

— О Ее Величестве, — едва слышно, одними губами произнес юноша.

Плоидис внимательнее осмотрел незнакомца. Выходит, это и есть друг Алиетт? Что ж...

Он молча указал взглядом на выход из залы и сам неторопливо отправился к нему, задержавшись у чаши с пуншем. По пути он поймал встревоженный взгляд жены и ободряюще улыбнулся ей.

Через несколько минут он вошел в небольшую комнату, достаточно отдаленную от шумного веселья. Еще через пару минут в дверь тихо юркнул его собеседник.

— Спасибо, Ваше Величество, что согласились поговорить со мной, — тихо сказал он, отходя от двери и вновь кланяясь королю. — Меня зовут Дариан Ларелье. Я... друг Вашей жены, — добавил он с некоторой неловкостью.

— Я рад, что Вы решили представиться мне, — сказал Плоидис.

— Алиетт рассказала мне обо всем, что Вы сделали для нее, для нас... Ваше Величество, я бесконечно благодарен Вам за это, — голос юноши был полон искренности. — И я хотел сказать, что я, в свою очередь, приношу Вам клятву верности. Мое сердце и мой меч готовы служить Вам.

— Спасибо, Дариан. Я ценю это.

— Я только... — юноша запнулся.

— Что?

— Я не понимаю, Ваше Величество, почему? — выпалил он. — Ведь Алиетт такая молодая, такая красивая, и она — Ваша жена, неужели Вы не хотели бы...

Плоидис улыбнулся.

— Нет.

Юноша помолчал. Потом поклонился и сказал:

— Спасибо, что выслушали меня, Ваше Величество. Я не стану более отнимать Вашего времени, — и он повернулся, чтобы уйти.

— Вы ведь любите ее, Дариан? — спросил Плоидис.

Юноша удивленно остановился на полпути к двери.

— Ну, конечно.

— Тогда верьте ей, — Плоидис едва заметно улыбнулся и жестом показал, что юноша свободен. — Хорошего Вам вечера.

— Илкад! — Роэл уже без надежды заглянула в библиотеку, однако и там было пусто. — Ну куда же ты запропастился?..

Она повернулась, собираясь было уйти, но что-то вдруг привлекло ее внимание. Вначале Роэл не поняла, что именно остановило ее, однако спустя мгновение взгляд ее сфокусировался на столе. Странная энергия пульсировала там.

Девушка быстро подошла к столу и прислушалась к своим ощущениям. Энергия была необычной, но не враждебной; и Роэл даже показалось, что она чем-то напомнила ей ауру Илкада. Девушка осторожно открыла ящик и удивленно вдохнула. Поверх слегка пожелтевших бумаг покоился холодный, изящно изогнутый кинжал. Лезвие его украшали две обратные зазубрины, а массивную ручку венчал синий камень необычной огранки. Он казался прозрачным и в то же время бесконечно глубоким, и Роэл невольно всматривалась в него, не в силах оторвать взгляда. В нем сияли звезды?.. Или же морские волны плескались под ночным небом?..

Кто-то вдруг коснулся ее, и Роэл резко вздрогнула. Илкад нежно обнял ее за талию и, опустив подбородок на ее плечо, проговорил почти касаясь губами ее уха:

— Не проще ли тебе позвать меня магически, чем искать по всему замку?..

— Не проще ли тебе ответить, когда я зову тебя, а не подкрадываться сзади?.. — улыбнулась Роэл, слегка поворачивая голову и встречаясь с ним взглядом.

Илкад провел пальцами по ее щеке и, вдруг заметив открытый ящик, внимательно взглянул на девушку.

— Ты тоже почувствовала его, да?

Роэл вновь перевела взгляд на кинжал.

— Что это?.. — тихо спросила она.

— Я не знаю, — покачал головой Илкад.

— Откуда он у тебя?..

Илкад колебался мгновение, потом вздохнул.

— Адрос отдал его мне перед самой своей смертью.

— Адрос??.. — Роэл удивленно взглянула на юношу.

Он опустил глаза.

— Я был у него в тот вечер, накануне казни. Я должен был встретиться с ним лицом к лицу... в конечном счете.

Роэл мягко коснулась его руки.

— Я понимаю.

Илкад вновь посмотрел на нее.

— Он сказал, это сильный амулет. Но тогда я не почувствовал в нем никакой особенной силы. Я даже почти забыл о нем... И вот сейчас, спустя два года, он вдруг начал источать вокруг себя эту странную энергию.

— Ты знаешь, что она каким-то образом похожа на тебя?..

Илкад удивленно взглянул на Роэл.

— На меня?..

Роэл слегка пожала плечами.

— Так мне показалось.

Илкад чуть улыбнулся.

— По крайней мере, она не враждебна. В отличие от колебаний магического поля, которые я иногда замечал в последнее время.

Роэл чуть нахмурилась.

— Колебаний?.. Я ничего не чувствовала.

— Они едва заметны. Ты могла не обратить внимания.

Роэл внимательно посмотрела на Илкада.

— И что же значат эти колебания?

Он качнул головой.

— Понятия не имею. Вполне возможно, что ничего. Аура Мира живая, ей свойственно иногда меняться... менять настроение.

Роэл вновь взглянула на кинжал.

— Ты сильнее меня, Илкад, — сказала она. — Будь внимателен, хорошо? Если в Ауре происходит что-то странное...

Он коснулся ее щеки.

— Не волнуйся, Роэл. Я пока не ощущаю ничего слишком необычного, — он мягко улыбнулся ей и вдруг спросил: — Как твои занятия?

Роэл счастливо улыбнулась, возвращаясь мыслями к прошедшему дню. Уже больше года она преподавала магию у малышей в Школе Чародейства в Шарооре.

— Сааль снова напугал всех, превратив свое перо в голубя, — рассмеялась она. — Поистине талантливый мальчик.

Илкад улыбнулся в ответ.

— И это, похоже, дает ему право нарушать устав по своему желанию. Тебе бы стоило быть с ними более строгой.

Роэл покачала головой.

— Они ведь дети. Я еще помню себя такой...

— Наверное, поэтому они так любят тебя, — Илкад вновь улыбнулся, прижимая ее к себе.

Роэл легко коснулась его губ.

— Выпьем чаю на террасе? — спросила она. — Сегодня чудесный вечер.

— Конечно, — ответил Илкад и мягко коснулся ее спины, провожая ее к выходу из библиотеки.

Спустя несколько часов Илкад в одиночестве стоял на балконе и задумчиво вглядывался в усыпанное звездами небо. Была поздняя ночь, и Роэл давно спала, однако Илкад до сих пор не мог сомкнуть глаз.

Правильно ли он поступил, что не спас тогда Адроса? Своего отца?.. Два года назад у Илкада не возникало сомнений в правильности его решения, но теперь его сердце почему-то тревожно билось. Он, нахмурившись, вспомнил тот вечер...

...Дождавшись, пока стражник отворит тяжелую дверь камеры, Илкад кивнул ему и, пригнув голову, вошел внутрь.

— Десять минут! — сказал стражник и со скрипом закрыл дверь.

Адрос сидел на плохо сбитой деревянной лавке, которая, очевидно, служила ему кроватью, и, увидев Илкада, лишь криво усмехнулся.

— Что же, пришел-таки проститься с отцом перед его смертью?..

Илкад огляделся и удивленно взглянул на него.

— Они не поставили магическую защиту?.. — непонимающе спросил он.

— Зачем? — пожал плечами Адрос. — Я не маг больше.

— Ты олл, — скривил губы Илкад. — Пусть саркофаг отнял у тебя магию, но сущности твоей ему не переделать. Черт возьми, я удивлен, увидев тебя здесь теперь... ты ведь можешь в любую минуту уйти в своем истинном обличье. Почему ты до сих пор не сделал этого?

— Я не хочу, — Адрос изогнул брови.

Илкад подозрительно смотрел на него.

— Я не верю.

Адрос усмехнулся.

— Отчего же?

— Чтобы ты не попытался спасти свою шкуру, когда ты можешь сделать это? Я не верю.

Усмешка сползла с лица Адроса, и он сощурился.

— А чего мне ждать от этой жизни теперь? — спросил он холодно. — Что мои лживые приближенные продолжат подчиняться мне, когда я навсегда утратил силу, которая одна держала их в узде? Или что мой сын, который вместе со всеми этими жалкими человечишками стремился покончить со мной в Храме Нераздельности, вдруг проникнется ко мне любовью и станет опекать меня?

Илкад ошарашенно застыл.

— Ты знал, что я был там?

— А ты думаешь, я мог не заметить твоих атак? — ледяным тоном произнес Адрос.

Илкад уже оправился от удивления и сжал зубы.

— Не притворяйся невинной жертвой, Адрос, — процедил юноша. — Это ты, только ты сам виноват в том, что у тебя нет сына. Твоя жестокость и алчность давно ослепили тебя, ты всего лишь властный подлец, способный сломать жизнь собственного ребенка ради забавы.

— Ты никогда не смыслил в политике, Илкад.

— Зато я смыслю кое-что в человечности. Я мог не поддерживать твой курс, но я никогда не поднял бы на тебя руки. Ты был моим отцом, каким бы ты ни был. Но ты... ты убил ту, кого я любил, тогда как я выполнил все, что ты хотел от меня...

— Я не убивал ее, — равнодушно пожал плечами Адрос.

— Не лги мне!! — взорвался Илкад. — Как ты смеешь?! Ты угрожал мне ее смертью и когда я сделал все, что ты хотел, ты расправился с ней, просто насмехаясь надо мной...

Змеиная улыбка расползлась по лицу Адроса.

— Хорошо, пусть так, — сказал он. — Но посмотри на себя, Илкад. Ты был достоин насмешки. Ты отказался от власти ради женщины... глупец! Когда-нибудь ты поймешь, что я сделал это ради тебя.

— Ради меня? — процедил Илкад. — Ты безумец, Адрос. Ты безумец.

— Может быть, — Адрос сощурился. — Но я достиг чего-то в своей жизни. И именно поэтому я не хочу продолжать жить теперь. Я лучше умру сейчас, чтобы мир запомнил меня таким, каким я был все это время, чем буду влачить жалкое существование до конца своих дней, забытый всеми, отверженный и преданный...

— Думаешь, я стану жалеть тебя? — с ненавистью бросил Илкад.

— Когда-нибудь, — ответил Адрос. — Поверь, когда-нибудь.

Илкад сощурился:

— Никогда.

Адрос лишь улыбнулся и, пошевелив рукой, достал из складок одежды изогнутый кинжал. Глаза Илкада расширились.

— Черт побери, — прошептал он. — Они даже не досмотрели тебя...

— Маги редко носят оружие, правда? — усмехнулся Адрос и повернул кинжал в руках, рассматривая его. — Впрочем, это и не обычное оружие.

Илкад внимательнее рассмотрел кинжал. Необычно изогнутый, с двумя обратными зазубринами, увенчанный темно-синим камнем, в котором, казалось, плескались морские волны...

— Откуда он у тебя? — завороженно произнес Илкад.

— Нашел, — ответил Адрос, с усмешкой глядя на сына, и Илкад вдруг подумал, что не хочет знать подробностей. — Красивый, правда?..

— Что ты задумал?..

— Хочу отдать его тебе.

Илкад непонимающе уставился на него и в следующее мгновение окунулся в магическое поле. Кинжал источал едва заметную спокойную энергию... он не был враждебен. Не был проклят.

Илкад вернулся в реальность и с подозрением посмотрел на Адроса.

— В чем подвох?

— Ни в чем, — пожал плечами Адрос. — Это должен быть сильный амулет, хоть я и не успел изучить всех его свойств. Кому мне оставить его, как не тебе?..

Илкад покачал головой.

— Я не верю тебе, Адрос.

— Что ж, как хочешь, — Адрос вновь пожал плечами и собирался спрятать кинжал, но Илкад вдруг остановил его.

— Подожди.

Он подошел ближе и, вновь обратив взор к магическому полю, осторожно коснулся кинжала. Тот продолжил излучать все то же мягкое, ровное сияние. Сильный амулет? Илкад не был в этом уверен, но одно он знал точно: этот кинжал не причинит ему вреда. В отличие от человека, державшего его. Илкад перевел взгляд на Адроса и подался назад от внезапности. Его аура теперь была совсем иной, чем Илкад привык видеть ее: без наполнявшей ее магии она осталась лишь тусклой, почти пустой оболочкой, окутывавшей его тело. Илкад с непривычной легкостью принялся рассматривать ее глубже, в попытке найти ненависть, зависть, злобу, попытку солгать, да хотя бы очередную насмешку... и непонимающе застыл, не веря собственным ощущениям. То, что он чувствовал, было невозможно. Разочарование, и неодолимая тоска по былой силе, и горечь одиночества, и сожаление о неотвратимо грядущем... и тепло. Тепло, обращенное к нему самому. Илкад ошарашенно смотрел на Адроса. Тот печально улыбался ему.

— Что же, додумался наконец?

— Если... если это правда, почему ты раньше не позволял мне увидеть этого?..

— Я бы и сейчас не позволил, — ответил Адрос, — но к сожалению, теперь я уже не могу закрыться.

— Почему ты вообще делал это?..

— Потому что я не люблю, когда меня читают, — ответил Адрос, взглядывая в глаза сына.

— Выходит, все правда... — Илкад внимательно всматривался в его лицо. — Невозможно... я думал, тобой движет лишь злоба и ненависть, но ты... любил меня и все же смог сделать это со мной?.. Как это возможно, Адрос? Как можно причинять столько боли тому, кого любишь?..

— Я хотел лишь научить тебя жизни, Илкад, — ответил Адрос. — Ведь она вовсе не так радужна, как ты себе ее представляешь.

— Но она и вовсе не так бессмысленно жестока, как ты представляешь ее себе.

Адрос пожал плечами.

— Нет смысла спорить об этом теперь, — он протянул сыну кинжал. — Возьми его. Я верю, что когда-нибудь он откроет тебе свою истинную силу. И я не желаю тебе зла, Илкад, — он криво усмехнулся. — Можешь проверить.

Илкад сощурился, лишь на мгновение окунаясь в магическое поле. Он и так знал теперь, что это было правдой.

...Холодный ветер заставил его поежиться, возвращая в реальность.

Когда-нибудь ты будешь жалеть меня, сказал Адрос. Илкад не верил в это ни тогда, когда уходил из его камеры, пряча под полами плаща холодный кинжал, ни тогда, когда на следующий день узнал о состоявшейся в Авантусе казни. Ему не за что было жалеть его. Никогда.

Но вот теперь, когда кинжал, отданный ему Адросом, внезапно начал излучать странную энергию, в унисон появившимся из ниоткуда колебаниям Ауры, Илкад вновь вспомнил о его словах. И теперь он с удивлением, с неверием понял, что его ненависть к Адросу заметно поблекла со временем. Он ушел, он не мог больше причинить зла ни ему, ни этому миру, и теперь Илкад вдруг осознал, что пытается понять. Пытается простить его.

Зачем, зачем?.. Какое кому теперь дело, ведь Адрос давно мертв, и для всех он навсегда останется лишь жестоким, беспощадным тираном... и он действительно был им, Илкад знал это лучше других. И все же то чувство, которое он осознал, стоя тогда в его камере, так близко, как он очень давно не видел своего отца, — то чувство теперь вдруг не давало ему покоя. Возможно ли, чтобы такие люди, как Адрос, были способны любить? И любовь ли это? Возможно ли, что он и вправду был настолько безумен, что искренне полагал такими способами научить его жизни — такой, какой он сам видел ее через призму своего помешательства?.. И как может любовь быть настолько жестокой, неверной, искаженной и все же в каком-то понимании оставаться любовью?..

Илкад взглянул на звезды. Каким бы странным это ни было для него, но Адрос оказался прав. Илкад наконец жалел его. Не за то, что он потерпел столь непоправимое поражение, не за то, что он в мгновение ока остался в одиночестве, лишившись одной только власти — но за то, что он никогда не мог и не хотел знать мира в тех красках, в которых видел его Илкад, за то, что в его жизни царили столь неверные идеалы... за то, что он не способен был узнать любовь такой, какой она должна быть.

Илкад вздохнул.

Нет, едва ли он когда-нибудь простит своего отца. Зло, которое он причинил, он совершал по своей воле... он был властолюбив, жесток, беспощаден, и Илкад знал, что никто и ничто не могло изменить этой его сути. Он сжал губы и, обернувшись, сквозь стеклянную дверь взглянул на постель, где спала Роэл. До этого момента он старательно стирал из своей памяти все, что было связано с его отцом, однако теперь он вдруг осознал, что должен был помнить. Для того, чтобы знать, как сложны и непредсказуемы бывают порой человеческие чувства... для того, чтобы знать и никогда не позволить себе так ошибиться.

Глава 18. Нет пути назад

Дверь скрипнула, отворяясь, и Иллиандра обернулась. В комнату вошли Делтон, Корелл и его отец, Лерар Жанно, одетые, как дорожные путники, и изрядно припорошенные уже слегка подтаявшим снегом.

— Здравствуйте, — кивнула Иллиандра, отходя от окна, за которым бушевала метель, и кутаясь в плед.

— Здравствуйте, Илли, — мужчины коротко поклонились, и, когда все опустились в потертые кресла, Делтон спросил: — Как Ваши дела?

Иллиандра нахмурилась.

— Плохо, Ронтан. Очень плохо. С тех пор, как на прошлой неделе избили Мара, я запретила всем выходить из замка. Сама вчера пыталась прийти к Вам, но на полпути заметила, что за мной следят. Не понимаю, как они смогли узнать, ведь я выходила через лес. Пришлось запутать их...

— Поэтому мы, выходит, встречаемся в этой захудалой гостинице? И в таком виде? — чуть усмехнулся Лерар.

— Да, поэтому, — Иллиандра не ответила на его усмешку. — Вчера сожгли мою деревню. Вы, наверное, знаете.

— Знаем, Илли, — тихо сказал Делтон. — Нам очень жаль.

— Это же невинные люди, — Иллиандра сжала кулаки под пледом. — О, Боги, как бы мне хотелось... неужели нельзя сделать ничего?..

— Илли... — начал Делтон, но Иллиандра оборвала его.

— Не нужно, Ронтан. Я знаю, — тихо сказала она, снова овладев собой. — Я попросила всех крестьян покинуть деревни, которые находятся во владениях Архитогора... по крайней мере, это избавит их от непосредственной опасности. На некоторое время.

— На некоторое время?.. — Корелл поднял брови.

Иллиандра кивнула.

— Его Величество написал мне... он собирается разослать по провинциям людей, которые втайне от дворянства постараются обеспечить крестьян оружием и доспехами, — Иллиандра тяжело вздохнула. — Он готовится к гражданской войне.

Делтон сощурился, и Иллиандра заметила его удивление.

— Подумайте сами, — сказала она устало. — Вряд ли уже что-то способно предотвратить ее. А своих сил у короля слишком мало, чтобы с его небольшой гвардией победить в ней... Случись что, для внешней войны сил бы вполне хватило — ведь тогда все воины дворянства были бы в распоряжении короля. Но теперь его гвардия едва ли стоит и половины их армии...

— Никто еще не говорил об армии, — произнес Корелл удивленно. — Дворяне не собирают войска.

— Если бы они их собирали, — Иллиандра грустно улыбнулась, — можно было бы считать, что войну мы уже проиграли.

— Илли, — произнес Делтон, — но ведь он сам провоцирует...

Девушка кивнула:

— Я знаю. Я ему написала об этом. Но, Ронтан, ведь и он отчасти прав...

— Я так не считаю, — твердо проговорил Делтон. — То, что он собирается поднять крестьян на войну...

— Он не хочет войны! — воскликнула Иллиандра, вставая и взволнованно прохаживаясь по комнате. — Просто он хочет дать им возможность защищаться... Ведь еще немного, и будет, будет эта война!!.. Потому что смотрите, что происходит, потому что Превиль — слишком важная птица, убейте его — и дворяне восстанут против короля, оставьте в живых — он будет продолжать убивать невинных, просто чтобы вынудить Архитогора раскрыть себя! И я бы сделала это, только бы он прекратил эту гнусную бойню, я бы это сделала, да только теперь уже никто не поверит, что всемогущий Архитогор — это какая-то девчонка!..

Иллиандра замолчала и, тяжело вздохнув, оглядела мужчин.

— Все, Илли? — тихо спросил Делтон.

Девушка перевела дыхание.

— Простите, Ронтан.

— Ничего. Вам нужно было выплеснуть это.

— И отчасти, Илли, Вы правы, — задумчиво проговорил Лерар. — Но лишь отчасти. Раскрывать Архитогора — дело уже бессмысленное. Это их не остановит. Их цель — королевский трон.

— Почему?.. — Илли удивленно взглянула на него. — Разве не хотели они просто устранить Архитогора...

— Похоже, их терпение иссякло, — подал голос Корелл. — Они готовят убийство.

— Короля?.. — едва слышно выдохнула Иллиандра, опускаясь в кресло.

— Конечно, короля, — подтвердил Делтон и, заметив, как краска схлынула со щек девушки, добавил: — Не волнуйтесь, Илли. Мы держим все под контролем.

Иллиандра закусила губу.

— Плоидис знает?

Корелл и Лерар удивленно взглянули на нее, и она сообразила, что назвала короля по имени. Она быстро перевела взгляд на Делтона.

— Конечно, — ответил он, скрывая улыбку. — Илли, не волнуйтесь.

— Когда?..

— Они еще не решили окончательно. Возможно, через неделю, ночью, после прощального бала в честь принцессы Иоланты.

— Прощального? — не поняла Илли.

— Вы не слышали? — улыбнулся Корелл. — Она выходит замуж. За какого-то заморского принца...

Иллиандра удивленно опустила глаза.

— Надо же... в такое время...

— Именно в такое, Илли, — сказал Делтон.

— Что ж, — она посмотрела на него. — Да, наверное, Вы правы.

— И все же, насчет короля... — сказал Лерар. — Ронтан, тебе нужно будет поговорить с ним. Скажи ему, что его решение двояко. С одной стороны, он старается заранее обезопасить себя, но с другой, стоит только дворянству узнать — а оно узнает — и война неизбежна...

— Я думаю, он понимает, — холодно сказала Иллиандра. — И война все равно будет, так не лучше ли...

— Ее еще можно избежать, — сказал Делтон и добавил мягко, глядя ей в глаза: — Илли, король тоже может ошибаться.

Иллиандра вздохнула.

— Хорошо. Только тогда предложите ему — и мне — способ, которым вы хотите избежать войны.

— То, что Превиль все же решил организовать убийство, сейчас играет нам только на руку, — сказал Лерар. — Если мы арестуем Превиля за покушение на короля, дворянство не развяжет войну. Потому что одно — если король устранит того, кто просто ему мешает, другое — если он арестует государственного изменника. Если при таком положении дел все же начнется война, то внешние силы будут на стороне Его Величества — а как же иначе, ведь поддержать монарха, борющегося с изменниками, это совсем другое, чем влезать в гражданскую войну, которую, к тому же, начал сам король, подначив крестьянство.

Иллиандра не нашла, что возразить на это.

— Пожалуй... пожалуй, Вы правы, — сказала она наконец. — Тогда, выходит, нам нужно протянуть еще неделю... ах, Корелл, прошу Вас, убедите их, что действовать нужно скорее!

Делтон усмехнулся.

— Илли, Вас бы туда, — сказал он. — Представляю себе выражение лица Превиля, когда он услышит Архитогора, молящего, чтобы побыстрее исполнили заговор против короля.

— Это не смешно, Ронтан, — нахмурилась Иллиандра. — Разумеется, Вы сделаете все, чтобы король как можно меньше подвергался опасности. И, надеюсь, будете держать меня в курсе дела.

— Это будет тяжело, учитывая то, что Ваш замок держится под постоянным наблюдением.

— Что ж, тогда... — Иллиандра запнулась, закусив губу.

— Я могу попробовать доставлять Вам новости, — сказал Корелл.

— Каким образом? — поинтересовался Лерар. — Хочешь испортить все дело перед самым концом?..

— Нет, — быстро сказала Иллиандра. — Нет, не нужно. Лучше, если я сама буду выбираться к Вам.

— Что ж, — сказал Делтон, поднимаясь, — пожалуй, разговор окончен. Пойдем, Лерар. Два старых путника, остановившись на ночь, спустятся проглотить скудный ужин.

— Вы вовсе не стары, Ронтан, — зачем-то произнесла Иллиандра, поднимаясь. Взгляд ее был немного усталым, немного отрешенным. Делтон мягко усмехнулся и по-отечески потрепал ее по плечу.

— Будь осторожна, когда будешь возвращаться домой, Илли, — сказал он только, снова переходя на "ты".

— Хорошо.

Мужчины вышли, оставив Корелла и Иллиандру дожидаться своей очереди. Каждому из них нужно было выждать немного, чтобы выйти, не навлекая подозрений.

— Илли... — произнес Корелл, оборачиваясь к девушке, когда шаги в коридоре стихли. — Как Вы? Я беспокоюсь за Вас. Вы выглядите такой усталой.

Иллиандра вздохнула:

— Спасибо, Корелл. Я действительно устала немного... вся эта ситуация сильно давит на меня.

— Вы так переживаете за Его Величество... — Корелл запнулся, а потом продолжил: — Вы, похоже, близко знаете его?..

Иллиандра удивленно подняла брови.

— Почему Вы так решили?

— На моей памяти Вы первая, кто назвал короля по имени.

Иллиандра отвернулась к окну.

— Я была знакома с ним когда-то. По случайности.

— Вот как?.. — задумчиво произнес Корелл.

Иллиандра не ответила, вглядываясь в темноту за окном.

Она знала, почему он спросил. С тех пор, как они познакомились, прошло целых полтора года, за которые она успела хорошо узнать его. Он был умен, но юность его — он был едва ли на год старше самой Иллиандры — давала о себе знать. Илли отчасти видела в нем себя, какой она была прежде: он был юн и неопытен, но благороден и предан своему делу. В конце концов, недаром Делтон доверил именно ему быть главным информатором и войти в доверие к Превилю; и Корелл прекрасно справлялся с работой.

И он был таким же, как Илли, идеалистом. Делтон часто лишь усмехался в усы, видя, как она и Корелл, его юные ученики, сходятся в своих мыслях.

— Из вас вышла бы счастливая пара, — сказал он однажды Иллиандре, после очередного разговора, в котором Илли и Корелл отчаянно доказывали ему, что если человек благороден, он не способен поступить нечестно по отношению к другому.

— Почему? — Иллиандра выпрямилась от неожиданности.

— Потому что ваше обоюдное благородство не позволит вам поступать друг с другом нечестно, — улыбнулся Делтон.

— ...Илли, — позвал Корелл.

Девушка обернулась, возвращаясь к настоящему.

— Да?

— Я хотел сказать Вам... сейчас нелегкое время, и Вы, как человек, носящий такое имя... Вы подвергаетесь серьезным опасностям. Поэтому я лишь хотел заверить Вас, что Вы всегда можете рассчитывать на меня. Я к Вашим услугам.

Иллиандра чуть улыбнулась:

— Спасибо Вам, Корелл. Я ценю это.

Они вновь замолчали. Внезапно Корелл вздохнул:

— Ах, Илли, не женская это игра.

Иллиандра удивленно взглянула на него:

— Вы так считаете? Отчего же?

— Эти люди... Превиль и остальные... Вы не представляете, насколько они жестоки. Это все может быть слишком опасно.

— И что же? — слегка нахмурилась Иллиандра. — Считаете, я не подхожу для этого? Может, мне бросить все, бросить Братию, предать их и короля? Просто из-за того, что мне грозит опасность?.. Простите, Корелл, я считала, мы с Вами одинаково смотрим на мир.

Корелл потупил взгляд.

— Простите меня, Илли. Разумеется, это Ваш долг. Равно как и мой. Но что поделать, человеку всегда свойственно волноваться за тех, кто ему дорог...

— Я тоже волнуюсь за вас, — оборвала его Иллиандра, смягчая тон. — И за Вас, и за Вашего отца, и за Ронтана.

— И за короля, — произнес Корелл, вновь взглядывая на нее.

— И за Его Величество, — спокойно подтвердила Иллиандра. "Нет, Корелл, — подумала она, скрывая улыбку. — Простите, я не удовлетворю Вашего любопытства".

— Что ж, — Корелл взглянул на часы, стоявшие на старом комоде. — Пожалуй, время вышло. Вам пора идти, Илли.

— Спасибо.

Корелл учтиво поцеловал ее руку, задержав ее у себя на мгновение дольше положенного.

Иллиандра улыбнулась.

— До свидания, Корелл, — она направилась к выходу и, обернувшись уже у самых дверей, добавила: — Я ценю Вашу дружбу.

— Ты уверен, Плоидис?.. — капризно проговорила Иоланта. — По-моему, мне больше подойдут розовые.

— Я считаю, невеста должна быть белой, как лебедь, — вяло откликнулся Плоидис. — И цветы тоже. К тому же, думаю, тебе лучше спросить у твоего жениха.

— Алоссиан не должен знать, — сказала Иоланта. — Я не хочу, чтобы он видел мой наряд до свадьбы. И вообще, Плоидис, — Иоланта внезапно повернулась к нему, заставив портниху испуганно придержать сцепленные булавками края несшитой юбки. — Я же тысячу раз тебе это говорила, как ты меня слушаешь?..

— Что?.. — Плоидис поднял глаза и взглянул на сестру. — Иоланта, тебе стоило бы стоять спокойнее, если ты хочешь побыстрее закончить с платьем, — заметил он, наблюдая за взволнованными действиями портнихи, которая испуганно подбирала с пола выпавшие булавки.

— Плоидис, ты слышал, что я сказала?!.. — возмутилась Иоланта.

— Прости, нет, не могла бы ты повторить еще раз?..

— Ты меня совершенно не слушаешь!..

— Я, кажется, извинился, — Плоидис нахмурил брови.

Иоланта обиженно выпятила губу, но не сказала ни слова. Она помнила, как однажды нагрубила ему в присутствии посторонних — и в наказание Плоидис повелел ей неделю не показываться ему на глаза. Ей пришлось отказаться и от веселой королевской прогулки в парке. Ей так хотелось пойти — но она не могла нарушить приказ короля, именно это дал ей понять тогда Плоидис.

— Я сказала, что Алоссиан не должен знать. Это будет сюрприз.

— Хорошо, — сказал Плоидис. — И все же, я считаю, должны быть белые.

— Ладно. Как скажешь, — Иоланта повернулась к зеркалу и, заметив скособочившиеся от ее движений юбки, напустилась на портниху: — Это что? Это юбкой называется?.. Долго ты еще будешь возиться?..

— Простите, Ваше Высочество, — залепетала едва слышно портниха, в ужасе оглядываясь на короля. "Прикажет побить меня палками", — подумала она.

Плоидис взглянул на огромные часы, стоявшие в углу комнаты, и вздохнул едва слышно.

— Мне пора идти, Иоланта.

— Конечно, иди, — отмахнулась она, занятая поправлением на свой лад юбки. От этого ткань еще больше теряла форму, и портниха с отчаянием следила, как из нее выпадают все булавки, которыми она старательно скрепляла будущие складки и швы.

— Иоланта, оставь юбки в покое, — устало вздохнул Плоидис. — Ты только все испортишь.

— Это вот она все испортила! — сказала Иоланта, обвинительно уставив пальчик на портниху.

— Если ты будешь стоять спокойно, уверяю тебя, она все исправит, — ответил король. — Просто не делай ничего больше.

И он, не дожидаясь очередной капризной фразы, направился к выходу. Портниха запоздало сделала неуклюжий реверанс, мысленно поблагодарив короля за то, что он сказал принцессе.

Плоидис вышел за двери и вздохнул, словно стараясь выдохнуть из себя усталость и изнеможение, которые валили его с ног в последние недели.

Все было так сложно, а она ничего не понимала. Не понимала, что против него ополчилась целая армия дворян, и что ее замужество — это всего лишь способ обезопасить ее сейчас, когда в стране почти ощутимо назревает гражданская война, и способ получить хотя бы еще одного надежного союзника в будущем, когда эта война все же наступит.

А она не знала даже, что в Лиодасе что-то неладно.

Впрочем, отметил про себя Плоидис, не только над Лиодасом в последнее время сгустились тучи. Другие страны тоже переживали не лучший период. Неурожаи, болезни, восстания, измены королю... словно весь мир разом вступил в абсолютно черную полосу жизни.

Плоидис дошел до своих кабинетов и в сотый раз за вечер заглянул в ящик стола, где появлялись письма Архитогора. Он был пуст.

"Что же это значит?.. — нахмурился Плоидис. — Я написал тебе еще вчера... отчего же ты молчишь, Архитогор?.. Неужели и с тобой что-то случилось?.."

Он, разумеется, уже слышал о нападениях на Братию, и о том, что сожгли одну из ее немногочисленных деревень. Возможно ли, что Архитогор был там, где-то со своими братьями в трудную минуту?..

Нет, нет — он маг, он смог бы постоять за себя.

Плоидис внезапно услышал, как скрипнула дверь тайного хода, — и резко обернулся.

Это был Делтон.

— Здравствуйте, Ваше Величество, — поклонился он.

— Здравствуйте, — ответил Плоидис. — Признаться, удивлен.

— Выходит, моя записка Вас миновала, — слегка улыбнулся Делтон.

— Похоже, — Плоидис жестом предложил ему сесть.

— Ваше Величество... — начал Делтон, — я хотел поговорить с Вами насчет войны.

— Войны? — переспросил Плоидис, ничуть не изменившись в лице. — Никто не объявлял мне войны, граф.

— И все же Вы к ней готовитесь, — возразил Делтон. — Едва ли Вам удастся скрыть это от дворян. И при всем моем почтении, Ваше Величество, это ошибка. Превиль собирается исполнить свой план через неделю, и тогда, возможно, удастся избежать войны, обезглавив противника.

— А если нет? Каковы тогда будут потери? Вы считали? — хмуро спросил Плоидис.

— Я почти уверен, что без Превиля в своих рядах дворяне не пойдут на открытое противостояние.

— Действительно, — согласился Плоидис. — Они будут и дальше действовать исподтишка.

— Ваше Величество, не время иронизировать.

— А по-моему, самое время, — Плоидис встал, и Делтон поднялся вслед за ним. — Вы пытаетесь убедить меня, что мне не нужно защищать народ от того, что нависло над ним и вот-вот готово обрушиться. Вы пытаетесь сказать, что пока дворянские воины жгут деревни и бьют ни в чем неповинных людей, я должен сидеть сложа руки и смотреть на все сквозь пальцы только потому, что война — официальная, открытая война, возможно, не начнется, — Плоидис пронзительно взглянул на Делтона и не стал скрывать усмешку. — А не кажется ли Вам, граф, что эта война уже идет, и идет давно?.. Не кажется ли Вам, что идет она потому, что дворяне знают — у меня недостаточно сил победить их?..

Делтон не знал, что ответить.

— Ваше Величество...

— У Вас ведь нет аргументов, Ронтан, — Плоидис невесело улыбнулся. — Нет. Потому что я тоже неспроста принял это решение. Поймите — если даже нам повезет, и мы арестуем Превиля, война эта не прекратится. Ее можно остановить только победив в ней — потому что противник, который пока сильнее, по непонятным мне причинам хочет довести ее до конца и ни перед чем не остановится. Нельзя уже ничего вернуть назад. Нельзя восстановить тот былой мир, который, впрочем, и без того был довольно шатким и призрачным. Это война. Это не пустяковая детская ссора, в которой можно помириться и вместе починить сломанные игрушки. Здесь играют до конца. — Плоидис помолчал немного и вздохнул. — Скажите теперь, что я не прав, Ронтан.

Делтон ответил не сразу. Но наконец он, не найдя других слов, сказал:

— Вы правы, Ваше Величество.

Не без труда пробравшись в замок, Иллиандра тут же бросилась к своему сундучку.

Письмо от короля ждало ее там.

"Ваше Мудрейшество,

Разумеется, я понимаю обратную сторону моего решения. Вы, безусловно, правы, заметив, что я провоцирую дворян на открытые действия — но скажите, не считаете ли Вы, что открытая война все же лучше этих притеснений и унижений, которым дворянство подвергает низшие слои, лучше того, чему я не могу противостоять, пока не объявлю войны официально? В последнем случае у нас хотя бы будут союзники — Эльвен, Авернас. Сейчас же люди страдают ни за что — за алчность и ненасытность дворянства, покушающегося на власть.

Нет, Ваше Мудрейшество, я хорошо обдумал свое решение".

Подписи не было — король перестал подписываться с тех пор, как принял Архитогора в качестве своего верного друга и слуги.

Девушка села за стол и, взяв перо, вздохнула.

Она до сих пор не могла понять, почему все вышло именно так. По всем разумным расчетам, те немногие изменения, которые Плоидис провел чуть больше полутора лет назад, не должны были так сильно повлиять на настроения дворян, учитывая к тому же вмешательство в дело Архитогора. Однако сейчас Лиодас был на пороге войны, и, похоже, уже ничто не могло остановить ее. Даже если Архитогор выдаст себя, даже если король пойдет на попятную... какая-то непонятная Иллиандре ненависть двигала бунтовщиками, и они были настроены идти до конца. И Иллиандра отнюдь не была уверена, что конец этот будет хоть для кого-то хорошим...

Девушка придвинула к себе чистый лист бумаги и быстро набросала ответ Плоидису. Затем, перечитав его, она вновь вздохнула.

Иного выхода не было.

"Ваше Величество,

Я не могу не согласиться с Вами в принятом Вами решении. Граф Делтон, похоже, не убедил Вас своими доводами, которые он приводил в письме также и мне, — сколь это верно, я могу лишь предложить Вам свою службу.

Если Вы, Ваше Величество, готовы пойти на открытую войну, то позвольте мне сыграть в ней роль боевого клича. Вы знаете, сколь действенно в народе мое имя — так пусть же воюет он с ним на устах и с поддержкой и короля, и Архитогора.

Я стремлюсь заверить Вас, что сделаю все возможное, что Вы от меня потребуете.

Архитогор".

Глава 19. Печать Солнца

Диадра задумчиво сидела у высокого стрельчатого окна библиотеки и, оторвавшись от книги, через низкий подоконник смотрела, как какой-то чудак выгарцовывает на лошади по двору Школы Чародейства.

"Интересно, кто его пустил сюда? — с удивлением подумала Диадра. — Может быть, стоит сказать Эстер? Хотя, она наверняка знает. Она всегда знает обо всем, что происходит в Школе".

— Эй, — оторвала ее от созерцания подошедшая Лисс. — Что делаешь?

Из трех подруг — Лин, Бивари и Лисс — только она одна осталась в Школе после того, как они окончили свое обучение. Теперь Лисс преподавала у малышей создание иллюзий, а Диадра, также завершив свою небольшую программу, начала преподавать курс Истории Магических Артефактов у учеников средних классов и Магических Существ у самых маленьких. Преподавать теоретические предметы никогда не находилось много желающих, но Диадре только это и оставалось.

— Читаю, — сказала Диадра, приподнимая книгу и показывая обложку, на которой значилось: "Исторические и магические факты: сопоставление". И, усмехнувшись, добавила: — Правда, едва ли возможно читать, когда кто-то под самым окном танцует на лошади.

— Где? — заинтересовалась Лисс, выглядывая на улицу. Библиотека находилась на втором этаже, и Лисс пришлось приподняться на цыпочках, чтобы увидеть весь двор, примыкавший к стене школы. — Не вижу.

— Да вот же, — Диадра, сидевшая в кресле, даже не приподнималась, чтобы видеть странного ездока. Он натянул поводья, и лошадь поднялась на задние ноги. А незнакомец вдруг снял шляпу и отсалютовал ее окну. — Ой!

Диадра отпрянула и потянула за собой Лисс.

— Эй, что ты? — удивленно воспротивилась та.

— Он же нас увидел, — сказала Диадра. — Неприлично так разглядывать человека.

Лисс нахмурилась:

— Ди, я там никого не видела. Двор пустой. Да и неудивительно, когда такой снег.

Диадра вытаращила глаза.

— Лисс, да он же был прямо посреди двора! На черном скакуне... нельзя было не заметить.

Лисс странно посмотрела на Диадру.

— Ты хорошо себя чувствуешь, Ди? — спросила она, наклонившись к ней. — Может, заболела?

— Почему?

— У тебя же видения.

— Видения? — Диадра бросилась к окну, желая доказать Лисс, что здорова.

Во дворе никого не было. Диадра тяжело опустилась в кресло.

— Да, и правда... — пробормотала она. Потом подняла глаза на Лисс. — Но, похоже, уже прошло. Знаешь, я пойду прилягу.

— Иди, — согласно кивнула Лисс и улыбнулась: — Да ты не волнуйся. Ты же чародейка. Такое часто бывает от переутомления.

— Угу, спасибо, — Диадра натянуто улыбнулась в ответ.

Она закуталась в теплый плед, который взяла с собой, и спустилась на первый этаж, где находилась их комната. Но, уже почти дойдя до двери, она вдруг остановилась. Потом повернулась и бросилась к выходу на задний двор. Нет, она уверена, это было не видение...

Диадра, кутаясь в плед, который, впрочем не спасал ее от метели и пронизывающего зимнего ветра, пробралась к тому месту, где видела странного незнакомца. И, добравшись, тут же забыла о холоде и о том, что тапочки ее были полны снега.

На снегу, уже немного занесенные вьюгой, но все же отчетливые, виднелись следы лошадиных копыт.

— Что-то случилось, Рагорн? — спросила Эстер, плотно закрыв дверь своего кабинета.

— Да, — статный юноша скинул мокрый от снега плащ и повернулся к Эстер. — Выходит, Вы еще ничего не ощущаете?

Эстер слегка удивленно качнула головой.

— Я должна была?..

Рагорн пожал плечами.

— Скоро, в любом случае, Вы почувствуете. Колебания с каждым днем становятся все сильнее.

— Колебания?.. — не поняла Эстер. И вдруг нахмурилась. — Вы говорите о магическом поле??..

Рагорн кивнул, серьезно глядя на чародейку.

— Мы начали чувствовать их уже через несколько дней после того, как был открыт саркофаг Берзадилара. Сначала редкие и едва уловимые, но спустя месяцы они стали усиливаться, и сейчас мы чувствуем их уже почти ежедневно... они нарастают все быстрее.

— Что это может означать? — Эстер взволнованно опустилась в кресло.

Рагорн покачал головой.

— Мы не знаем точно. Однако если колебания продолжат усиливаться так же быстро, то довольно скоро мир, к которому мы привыкли, может кардинально измениться...

— Выходит... легенда была не фальшива?.. — тихо спросила Эстер. — Значит, Берзадилар все же был в том саркофаге?.. Просто ему понадобилось время...

— Возможно, — сказал Рагорн. — Мы не знаем, что именно привело к таким сотрясениям, но очень хотим выяснить это, пока еще не слишком поздно.

— Сколько у нас времени? — спросила Эстер.

— Пара месяцев. Может быть, меньше.

Эстер почувствовала, как холод растекся по ее спине.

— Пара месяцев?..

Рагорн кивнул.

— Мы уже сопоставили некоторые факты, — сказал он. — Колебания начались после открытия саркофага. Это значит, что они должны быть как-то связаны с ним... легенда гласит, что в саркофаге Анторг заточил Берзадилара. Однако точная причина этого нам неизвестна. Также мы знаем, что Анторг погиб не своей смертью, и с той самой ночи начались Ночи Нечисти, которые по сей день преследуют королевский род Лиодаса. При этом другая легенда гласит, что пока проклятие не снято, король Лиодаса должен всегда носить при себе Печать Солнца...

— Я не понимаю связи всего этого, — сказала Эстер.

— Мы думаем, — медленно произнес Рагорн. — Что Печать Солнца должна помочь нам.

— Почему??.. — непонимающе произнесла Эстер.

— Она принадлежала Анторгу, — сказал Рагорн. — Он заточил Берзадилара в саркофаг... лишь его потомок мог открыть его. И он должен был всегда носить при себе Печать. Если и есть хоть какая-то ниточка, которая поможет нам распутать эту тайну, то это только она. Печать Солнца.

— Но она должна находиться у короля! — возразила Эстер.

Рагорн кивнул.

— Я знаю, — сказал он. — Мой отец считает, что сейчас это уже не имеет никакого значения. Однако я думаю иначе. Ваш король — потомок Анторга. Он, как и сама Печать, несет в себе частицу его энергии. И я считаю, что если мы хотим выяснить истину, мы должны взять Печать вместе с Вашим королем.

— Но это ведь невозможно! — воскликнула Эстер. — Вы говорите о Его Величестве, Рагорн, Вы это понимаете?.. Он не может просто взять и уйти. И уж тем более, он не какая-нибудь вещь, чтобы взять его вместе с Печатью.

Рагорн усмехнулся.

— Он не может уйти, если весь мир грозит перевернуться через пару месяцев?.. Эстер, ведь Вы понимаете, что значат эти колебания. Если их не остановить, привычный мир исчезнет. Нет, люди не погибнут в одно мгновение, и мир не захватит вселенская тьма... — Рагорн внимательно смотрел на Эстер. — Конца света не будет. Большинство из вас останутся жить, однако жизнью ли это будет?.. Когда взбунтовавшаяся Аура Мира нарушит все привычные нам законы, когда устоявшиеся связи разрушатся, когда пространство и время станут иными... сможете ли вы, люди, приспособиться к этому?..

Эстер вздохнула.

— У нас так мало времени, — сказала она. — Я отведу Вас к королю.

На следующий день у Диадры с самого утра все не ладилось. Сначала она проспала свое занятие по курсу Магических Существ, которое должна была провести у малышей, и ее разбудила Лисс, вставшая ко второму уроку. Диадре пришлось спешно одеться и бежать в другое крыло, чтобы возместить хотя бы половину занятия. Впрочем, еще минут десять ей пришлось потратить на то, чтобы угомонить разыгравшихся в ее отсутствие детей. Один из них пустил в нее легкий энергетический разряд, слабенький, еще неокрепший, и Диадра успела отклониться, почувствовав, как всколыхнулось магическое поле.

"Только потому, что он ребенок", — промелькнуло у нее в голове.

Урок пошел насмарку, а потом, когда Диадра бежала в учительскую столовую, чтобы позавтракать, ее перехватила старая учительница Магических Трав и Отваров и попросила принести из лабораторий целый поднос каких-то очень ценных препаратов, которые она собиралась использовать на уроке, но не успевала за ними сходить.

Диадра кивнула и вместо завтрака поторопилась в лабораторию. Лаборантка, старая и суровая чародейка, посмотрела на нее поверх очков и сказала:

— Значит, на урок трав и отваров?

— Ну, конечно, госпожа... — Диадра вдруг поняла, что никак не может вспомнить ее имя, — ну, в общем, меня попросили принести.

— Ну, хорошо. Но будь осторожна. Это очень ценные препараты.

Она передала Диадре поднос, на котором в несколько рядов стояли плотно завернутые крышками склянки с различными порошками и жидкостями. Диадра торопливо понесла его в кабинет, где проходило занятие, но только она завернула за угол, как вдруг на нее налетел какой-то человек. Поднос выскользнул у нее из рук и громыхнулся на пол. Склянки разлетелись вдребезги, а порошки и жидкости во мгновение ока смешались на полу в одну цветную кашу.

— О, нет! — Диадра в порыве отчаяния опустилась на колени среди стеклянных осколков. — Ну, что это за день...

Человек, столкнувшийся с нею, опустился рядом.

— Извините, это я Вас сбил, — сказал он.

Диадра взглянула на него и вздрогнула, подумав, что видела где-то этого юношу, но, приглядевшись, поняла, что ей показалось. Лишь только золотистые кудри его почему-то упорно напоминали ей кого-то, хотя она и не могла припомнить, кого именно.

— Нет, я сама, — пробормотала она. — Нужно смотреть, куда иду.

"Что теперь Эстер скажет, — подумала она. — Проспала урок, испортила кучу драгоценных препаратов..."

Она едва сдерживала слезы.

— Ну-ну, — сказал юноша, видно, заметив это, и коснулся ее руки, заставив взглянуть на него. — Только не плачьте, прошу Вас. Разве можно, чтобы такая девушка расстраивалась из-за пустяков? — и он, продолжая, не отрываясь, смотреть ей в глаза, повел рукой, и Диадра с изумлением увидела, как склянки и поднос поднимаются с пола, а каша на полу, словно возвращаясь во времени, разъединяется в отдельные препараты и устремляется в свои баночки. Спустя несколько секунд поднос со всеми препаратами, целый и невредимый, опустился у ее ног. Диадра перевела изумленный взгляд на незнакомца.

— Так лучше, правда? — сказал он, и его глаза засмеялись. Он поднялся и протянул руку девушке, помогая ей встать, а потом легким движением руки поднял поднос в воздухе и опустил его на руки Диадре. — Вот, теперь мы как будто и не встречались.

Он улыбнулся и свернул за угол — так быстро, что Диадра не успела сообразить. А когда очнулась и заглянула за поворот, в коридоре уже никого не было.

— Вы говорили с ним? — спросила Эстер, как только Рагорн вошел в ее кабинет.

— Да, — кивнул он. — Я все объяснил. Он сказал, что постарается как можно скорее найти людей, которые смогли бы на время заменить его. Я дал ему время до вечера. Сказал, что приду вместе с Вами.

— И больше ничего?

— А что еще? — удивился Рагорн. — Нужно сказать, он и так мужественно воспринял все то, что я рассказал ему. Сказал только, что если ему не удастся на время возложить правление на кого-то другого, то конец света в Лиодасе наступит еще быстрее, чем в остальном мире.

— Он прав, — грустно усмехнулась Эстер. — Учитывая, что страна на пороге войны...

— Не только в Лиодасе дела плохи, — заметил Рагорн. — Природные катаклизмы, бедствия, которые обрушились на мир в последнее время — все это последствия сотрясений Ауры. И многие люди ощущают колебания на себе; они не осознают их, только сердца их вдруг наполняются злобой и ненавистью... отсюда и войны, и предательства.

— Я не ощущала подобного, — покачала головой Эстер.

— У Вас сильная воля, госпожа Фрауэр, — ответил Рагорн. — Вы можете противостоять этому, — он вдруг качнул головой и добавил: — И все же, никак не могу выкинуть из головы... как же ей все-таки удалось меня увидеть?

— Кому? — насторожилась Эстер.

— Одной из Ваших учениц. Или, может, учительниц, не знаю. Молоденькая такая девушка, ей, наверное, не больше двадцати.

— Вас никто не мог видеть здесь, — удивленно проговорила Эстер. — Кроме меня. Если только...

Рагорн усмехнулся.

— Но ведь она меня видела. Более того, столкнулась сейчас со мной в коридоре.

— Столкнулась?!

Рагорн рассмеялся: такой удивленной он не видел Эстер очень давно.

— Да, и не говорите, что все должны проходить сквозь меня, не замечая, я и сам отлично знаю это. Но она видела меня вчера, из окна библиотеки, могу поручиться. Когда я махнул ей шляпой, она смутилась и спряталась за портьеру, — Рагорн усмехнулся. — Она меня и другой девушке пыталась показать, только та, разумеется, ничего не увидела.

— Но это же невозможно... Вы говорите, она столкнулась с Вами?

— Да. И я разбил поднос, который она несла.

— Невероятно! — Эстер взволнованно заходила по комнате. — Но, может быть, Вы плохо скрыли себя? Ведь Вы шли от короля, верно? Может быть, защита еще не успела окончательно установиться?..

— Да, и поэтому я столь беспрепятственно проплыл через дюжины Ваших учеников, которые толпились в коридоре на перемене, — усмехнулся Рагорн.

— Но она... нет, это невозможно! — Эстер всплеснула руками. — Она еще не достигла того уровня, когда можно... а, впрочем...

— Так Вы знаете, кто это? — заинтересовался Рагорн.

— Ну, если и есть здесь кто-то помимо меня, способный не только увидеть Вас, но и материализовать, не заметив Вашего присутствия, то это может быть только одна девушка. Она необычная, она неспособна ни к какой магии, но зато легко чувствует все магические поля...

— Сенсоул? — удивился Рагорн. — Здесь, у Вас?

— Да, — кивнула Эстер.

— Вот как? Что ж, выходит, очень неплохой сенсоул, учитывая, что она видит меня, — усмехнулся Рагорн и вдруг оживился. ?Эстер! Может быть, нам попробовать показать ей Печать? Ведь она может почувствовать что-то, что никто больше не...

— Рагорн, какой Вы молодец! — воскликнула Эстер. — Ну конечно... возможно, мы сможем что-то понять уже здесь, в Авантусе... Я сейчас же пошлю за ней, — и Эстер быстрыми шагами вышла из комнаты.

— Что?? — Иллиандра удивленно уставилась на Делтона, отвернувшись от зеркала.

— Король просил меня немедленно привести к нему Архитогора, — повторил Делтон.

Иллиандра растерянно смотрела на Делтона.

— Что произошло?..

— Я не знаю. Он не сказал мне.

Иллиандра вдруг устремилась к туалетному столику, на котором стояла шкатулка с мелочью, и открыла потайной ящичек.

— Есть, — сказала она. — Письмо.

Иллиандра быстро развернула его.

"Ваше Мудрейшество,

Я знаю о том, что наша с Вами договоренность о тайне Вашей личности еще не утратила силы. Однако исключительные обстоятельства вынуждают меня просить Вас лично прибыть ко мне сегодня же вечером. Прошло уже довольно много времени с момента нашего заочного знакомства, и я думаю, что Вы можете доверять мне так же, как я доверяю Вам. Вы обещали мне служить королевству верой и правдой. В ближайшее время мне — и Лиодасу — потребуется Ваша непосредственная помощь, Ваше личное присутствие. Иного выбора у меня нет, и я искренне надеюсь, что Вы не откажете мне сегодня.

Я обещаю объяснить Вам суть возникшей проблемы, как только увижу Вас лично в моем кабинете. Мой верный друг, которого Вы, вероятно, помните, проведет Вас".

Иллиандра закончила читать и нахмурилась.

— Что там, Илли? — спросил Делтон.

— Ничего, что могло бы пролить свет на происходящее, — ответила она. — Король хочет видеть меня лично. И то, что он никогда ранее не настаивал на этом, заставляет меня думать, что у него действительно нет другого выхода.

Иллиандра пригладила складки на платье, потом с сомнением покачала головой.

— Конечно, я буду там сегодня, — сказала она. — И все же... снова увидеть его... — Илли почувствовала, как внутри все связывается в тугой узел.

— Ах, и это всемогущий Архитогор, — усмехнулся Делтон. — Дрожит при одной мысли о встрече с королем, — и уже более серьезно добавил: — Неужели ты все еще не забыла его, Илли?

Иллиандра грустно усмехнулась:

— Как я могла забыть, если все это время служила ему?..

— Что ж, я многому тебя научил, Илли. Ты не только очень разумна и умеешь принимать верные решения — ты теперь неплохая актриса. Уверен в тебе, ты сможешь совладать со своими чувствами.

Иллиандра глубоко вздохнула, а потом приняла холодный вид.

— Так хорошо?

— Слишком надменно, — сказал Делтон. — Хотя очень подходит к твоему теперешнему характеру — заметь, я говорю теперешнему, потому что, когда ты пришла ко мне в первый раз, ты была еще совсем юной и неопытной девушкой... теперь ты — мудрая и гордая женщина, Илли, совсем другая, чем тогда, когда я начал учить тебя. И все же, смягчи свой взгляд, он больше годится для Архитогора, говорящего с подданными своей Братии, нежели с королем. ...Да, вот так лучше.

— Скажите, — грустно произнесла Иллиандра. — А видели ли Вы когда-нибудь Архитогора, сломленного бурей чувств?

Делтон улыбнулся.

— Никогда, Илли, — он подошел ближе и положил руку ей на плечо. — Не волнуйся. Ты гораздо сильнее, чем о себе думаешь. Стоит только вспомнить, какой путь ты прошла до того, как попасть ко мне... я сказал, ты была неопытна — да, это верно. Но ты всегда была сильна, Илли, — Делтон проникновенно смотрел ей в глаза. — И силу тебе привил не я — она всегда была в тебе. Поэтому ты справишься. Сейчас в твоей душе бурлят воспоминания, всплывает тот образ Его Величества, который ты запомнила. Но Вы оба изменились, Илли. И, возможно, когда ты увидишь его теперь, ты поймешь, что чувства твои в самом деле остались в прошлом.

Иллиандра кивнула и улыбнулась Делтону, скрывая печаль.

Ее чувства?.. О нет, они навсегда останутся прежними. Но вот его?.. Ведь прошло уже два года, он женат на высокородной красавице... конечно, он должен был забыть ее. Не может быть иначе, как бы ей ни хотелось этого.

...Что он скажет, когда внезапно увидит ее сегодня? Будет ли дружелюбен или холоден? Вспыхнет ли в его памяти тот поцелуй, который он подарил ей в порыве влюбленности?..

И сможет ли она теперь скрыть от него свои чувства? Сможет ли сдержать слезы сожаления, когда, встретив его взгляд, в конце концов осознает, что принесла в жертву ради его безопасности?.. И, наконец, хватит ли у нее сил продолжить свое дело после того, как разрушатся иллюзии, после того, как лишь сдержанная благодарность отразится в его глазах, когда он поймет, почему так старательно скрывал от него свое лицо могучий Архитогор?..

Диадра вошла в кабинет Эстер и тут же остановилась, уставившись на юношу, сидевшего в кресле.

— В чем дело? — спросила она наконец, обернувшись к Эстер.

— Диадра, это Рагорн, — сказала Эстер, слегка улыбаясь. — Ты ведь хорошо видишь его, правда?

Диадра непонимающе кивнула:

— Ну, разумеется. Вы, что, проверяете мое зрение? — неуклюже пошутила она.

— Нет, — ответил ей Рагорн. — Твое истинное зрение, — он встал и с едва заметной улыбкой подал ей руку. Девушка неуверенно пожала ее — Приятно познакомиться. Кстати, это меня ты видела вчера в окне. Твоя подруга ведь ничего не заметила, так?

Диадра непонимающе переводила взгляд с него на Эстер, наконец остановилась на Рагорне.

— Откуда Вы знаете?

— Дело в том, что меня никто не должен и не может видеть, — сказал Рагорн, и улыбка заметнее тронула его губы. — Так получилось, что я здесь тайно, и скрываю себя защитной завесой, снять которую под силу только Эстер. Для других меня нет здесь, и, более того, людям свойственно проходить сквозь меня, не замечая этого. А с тобой мы, кажется, сегодня столкнулись, — Рагорн уже открыто улыбнулся.

— Так, — Диадра опустила глаза, соображая. — Значит, я каким-то образом тебя вижу, хотя не должна. И Вы, госпожа Фрауэр, хотели просить меня, чтобы я сохранила это в тайне? — Диадра обернулась к Эстер. — Что ж, никаких проблем.

Эстер усмехнулась.

— Что, нет? — спросила Диадра, не понимая ее взгляда.

— Рагорн, объясните ей, — сказала Эстер. — У Вас это лучше получится. А мне, кажется, нужно отлучиться, — добавила она, видимо, заглянув в магическое поле. — В детском крыле, похоже, какой-то переполох.

Диадра ужасно смутилась, вдруг заметив, что вслед за юношей перешла на "ты", а Эстер звала его на "Вы", что значило, что ей, Диадре, такое фамильярное обращение и вовсе не было положено.

Эстер вышла, плотно закрыв за собой дверь, а Диадра осталась стоять, не зная, куда себя деть. Рагорн усмехнулся и знаком предложил ей садиться.

— Так что же Вы хотели мне сказать? — спросила Диадра. — Прошу Вас.

Рагорн улыбнулся.

— Давай лучше на "ты", — сказал он. — У тебя это неплохо получилось.

— Возможно, потому, что я не совсем знаю, кто Вы, — сказала Диадра, чувствуя, как лицо против ее воли заливается краской. — Ведь госпожа Фрауэр обращается к Вам почтительно, значит, вероятно...

— Что ж, как скажете, — улыбнулся Рагорн. — Тогда, позвольте, я расскажу Вам, в чем дело. Вы, может быть, сумели заметить, что я не человек, — по удивленному взгляду Диадры Рагорн убедился в обратном и улыбнулся. — Что ж, не сумели. Но так и есть. Я марсонт, слышали о таких?

— Конечно, — Диадра вдруг вспомнила, как Эстер говорила ей о том, что в человеческом обличье у всех марсонтов золотые волосы... так вот кого напомнил ей юноша! Диадра удивленно уставилась на него. Неужели его она видела в своих снах полтора года назад?.. Она вдруг вспомнила, что девушка в ее снах была так похожа на нее саму... так возможно ли, что...

— Прекрасно. Тогда нет нужды объяснять Вам, — сказал Рагорн. — Я полагаю, Вы также еще не чувствуете колебаний магического поля, которые мы, марсонты, ощущаем с тех пор, как был открыт саркофаг Берзадилара.

Диадра вновь удивленно взглянула на него. Рагорн продолжил.

— Эти колебания опасны для нашего мира. Мы считаем, что остановить их нам поможет один артефакт, который находится в руках Вашей королевской династии...

— Печать Солнца?..

— Да, — удивленно сказал Рагорн.

— Но почему Вы вдруг рассказываете это мне? Неужели я смогу чем-то помочь? Я ведь и не маг вовсе...

— Вы очень сильный сенсоул, — сказал Рагорн. — Мы с Эстер хотим, чтобы Вы изучили Печать. Возможно, Вы сможете почувствовать что-то, что сможет пролить свет на причины колебаний Ауры Мира.

— Изучить Печать?.. — переспросила она. Это значило, снова увидеть Плоидиса... Диадра вздохнула: — Я не уверена, что у меня что-то получится...

— Должно получиться, — мягко сказал Рагорн, видя, что она чем-то расстроена. — Вы же столкнулись со мной сегодня. Вы хоть понимаете, что именно произошло? — Диадра подняла на него глаза. ?Этого никак не должно было случиться, потому что Вы должны были пройти сквозь меня, не заметив. Более того, Вы ведь не знали, что я за углом, верно? Это значит, что Вы как будто заметили меня на интуитивном уровне, не осознав этого. Ваша чувственная магия даже более, чем чувственная — она интуитивная.

— И управлять ею я не могу, — с грустной улыбкой заключила Диадра.

— Можете.

— Могу, но хочу предупредить Вас, что немногому научилась, — сказала Диадра и быстро добавила: — Это не отказ в помощи, просто я говорю это на всякий случай, чтобы Вы правильно могли оценить последствия... потому что я за них не ручаюсь.

Взгляд Рагорна вдруг сменился с заинтересованного на холодный.

— Трусите? — это состояние, так часто присущее человеку, Рагорн презирал с детства.

Диадра поднялась от негодования.

— Трушу?! Да если б Вы знали... конечно, я не трушу!.. — Диадра отошла на несколько шагов и глубоко вздохнула. — Впрочем, какая Вам разница. Когда я смогу попробовать?

— Сегодня. Думаю, прямо сейчас.

Диадра замешкалась. Сейчас? Вот сейчас вдруг сразу — увидеть Плоидиса? Конечно, ей казалось, она уже давно сумела совладать со своими чувствами к нему — более того, она убедила себя, что эта любовь ей только померещилась — но сможет ли она вот так неожиданно увидеть его? Что будет?

Рагорн растолковал ее замешательство по-своему.

— Что ж, могу дать Вам четверть часа, чтобы прийти в себя, — сказал он, сощурившись, и в голосе его сквозила насмешка. — Хотя не понимаю, чего Вы боитесь.

Диадра гневно взглянула на него.

— Да знаете, что?.. — она едва сдерживалась, чтобы не повысить голос.

— Что? — подначил ее Рагорн тоном, полным высокомерия. Этот тон окончательно вывел Диадру из себя.

— Вы заносчивый слепец! — воскликнула она, не сдержавшись. — Вот и сидите тут, Ваше Высокое Высочество, а я теперь буду разговаривать только с Эстер! — она раскрыла дверь, собираясь уйти, потом обернулась и добавила: — И сами Вы — трус!! — и вышла, резко хлопнув за собой дверью.

Эстер появилась в своем кабинете через несколько минут и очень удивилась, не увидев там Диадры. А когда увидела, что Рагорн гневно отдувается, нахмурила брови и спросила:

— Что тут стряслось?

— Она выскочила отсюда, как горная лань, предварительно обозвав меня трусом, — запальчиво сказал Рагорн.

Эстер сдержала улыбку: ей было известно, как он относился к этому эпитету.

— Ну, наверное, до этого еще что-то случилось?

Рагорн вздохнул и произнес уже спокойнее:

— Я все объяснил ей. Сказал, что нам потребуется ее помощь. Она ответила, что боится не совладать со своей магией. Но по-моему, она просто струсила, — добавил он раздраженно. — Я и сказал ей об этом. А она взвилась и запротестовала. Я подумал, что, возможно, я ошибся, и сказал, что мы отправимся во дворец сейчас же. Ну, на самом деле, конечно, как только Вы бы вернулись. И что Вы думаете? Она пришла в такое замешательство, что уж и слепой бы заметил, что она перетрусила, как заяц! А потом еще накричала на меня и ушла, хлопнув дверью. Подумать только!

Рагорн пылал негодованием, но когда взглянул на Эстер, то прочитал в ее глазах лишь укор.

— Надо же, Рагорн, а я посчитала, что Вы выросли, — сказала она наконец после некоторого молчания, дождавшись, пока юноша остынет. — Когда Вы сбавите этот надменный юношеский пыл? Во-первых, страх и замешательство вовсе не всегда являются признаком трусости. А во-вторых, то, что Вы видели в этой девочке, вовсе не было страхом. В этом, друг мой, Вы жестоко ошиблись.

— Что же это было? — спросил Рагорн уже не так возмущенно. Скорее, даже, он был пристыжен наставлением Эстер.

Чародейка вздохнула и сказала:

— Спросите у нее об этом сами как-нибудь. Возможно, она Вам и расскажет, если сумеете заслужить ее доверие.

Рагорн совсем смутился.

— Она сказала, что больше не будет со мной разговаривать.

— Так пойдите и добейтесь, чтобы она изменила свое мнение, — сказала Эстер. — Сейчас совсем не время улаживать глупые ссоры. Подумать только, Рагорн, Вы старше ее, Вы происходите из столь развитой расы — а сейчас кажетесь мне по сравнению с ней малолетним ребенком.

Рагорн вздохнул.

— Я понял Эстер. Я извинюсь.

— Да, и постарайтесь больше не обвинять ее в трусости. В этом Вы незаслуженно задели ее.

— Хорошо, — Рагорн кивнул и вышел из кабинета.

Эстер вышла вслед за ним, и он непонимающе уставился на нее. Чародейка усмехнулась:

— Пойдемте. Вы же не знаете, где ее комната.

В дверь постучали, и Диадра крикнула:

— Открыто!

Рагорн несмело вошел, не говоря ни слова, и Диадра обернулась. Лицо ее тут же омрачилось.

— Ах, это Вы... — произнесла она, цепляя на ухо сережку.

Рагорн заметил, что она сменила платье на другое, более красивое, заколола волосы и подкрасила губы.

— Куда это Вы собираетесь? — растерянно спросил он вместо извинений.

— Во дворец, куда же еще, — ответила Диадра, надевая вторую серьгу. — Еще пять минут подождете? Мне нужно найти свои туфли. Не знаю, куда они запропастились, так давно их не надевала...

Рагорн стоял, опешив. В ее тоне не было ни намека на обиду, впрочем, особой любезности она тоже не проявляла. Рагорн не нашел ничего лучше, чем указать на старые, разношенные туфли, которые она носила каждый день, ходя по школе:

— Может быть, вот они?

Диадра взглянула на них и лишь поморщилась, ничего не ответив. Вместо этого она вытащила из небольшого шкафчика какой-то сверток из ткани. Развернув его, она достала почти новые кремовые полусапожки — она надевала их всего несколько раз, еще тогда, когда жила во дворце, и потом, в Школе, по особенным праздникам.

Обувшись, она встала и разгладила складки на платье.

— Ну, я готова, — потом, поглядев на растерянное лицо Рагорна, смягчилась: — Ладно, считайте, я приняла Ваши извинения. Примите и Вы мои.

— С чего Вы взяли, что я пришел извиняться? — удивился он.

— Вы не стали с порога говорить со мной заносчивым тоном, — сказала она, подхватывая маленькую сумочку и вытягивая из шкафа полушубок. В отличие от сапог, он был у нее единственным, а потому заметно износился.

Рагорн вновь почувствовал себя пристыженным: нет, он определенно ошибся в этой девушке. Она не труслива, да к тому же, не глупа.

— Извините меня, — наконец смог сказать он. — Я действительно ошибся. Ваше замешательство не было вызвано трусостью.

Диадра чуть улыбнулась:

— Сами догадались или Эстер подсказала?

Рагорну вновь пришлось удивиться.

— Она, — только и сказал он.

Диадра ничего не ответила.

— Пойдемте, — только и сказала она. — Нам, кажется, пора во дворец.

Эстер, Рагорна и Диадру пропустили во дворец беспрепятственно. Они подошли к тяжелым дверям королевского кабинета, и Диадра вдруг остановилась. Ее спутники взглянули на нее.

— Прошу Вас, — Диадра обращалась к обоим, но смотрела только на Эстер, — позвольте мне вначале поговорить с ним наедине.

Эстер лишь кивнула, не говоря ни слова и отошла к окну, где стояли небольшие уютные диваны. Рагорн последовал за ней и, усевшись рядом, тихо спросил:

— Она, что, знакома с королем?

Эстер вновь только кивнула.

Диадра перевела дыхание и постучала в тяжелую дверь — а в следующее мгновение услышала приглушенный голос Плоидиса:

— Войдите!

Как давно она не слышала его! От волнения у нее закружилась голова. Но она совладала с собой и нажала на массивную ручку.

Войдя, она вначале не увидела короля, но услышав его шаги из смежной комнаты, обернулась. Плоидис застыл на месте, а потом улыбнулся и быстро подошел к ней.

— Диадра! — он сдержанно обнял ее. — Я рад Вас видеть!

Диадра не в силах была ничего сказать, а только улыбалась, рассматривая его столь переменившееся лицо.

— Вы изменились, — сказала она наконец и рассмеялась, разглядывая узенькую полоску его аккуратно стриженой бородки, спускавшейся по подбородку от нижней губы. — Вам идет.

— Спасибо, — сощурился Плоидис. — Вы тоже изменились, Ди. Повзрослели.

Диадра опустила глаза и улыбнулась:

— Спасибо, Ваше Величество, — она тут же вновь взглянула на короля и добавила: — Вы, вероятно, хотите узнать, что привело меня сюда.

— Неважно. Главное, Вы устроили мне приятный сюрприз.

Диадра вздохнула.

— К сожалению, важно, Ваше Величество, — от этих слов король слегка нахмурился. — Там, за дверью, ждут госпожа Фрауэр и Рагорн.

Плоидис помрачнел.

— Вот как? Так Вы с ними, да? Выходит, все знаете?

Диадра с удивлением заметила, как изменилось его лицо.

— Ваше Величество, не переживайте так. Все уладится.

— А я-то думал, Вы сами вернулись... решили, что готовы возвратиться ко двору... Выходит, не так?

"Хочешь узнать, люблю ли я тебя до сих пор? — усмехнулась про себя Диадра. — Что ж..."

— Я не пришла бы сюда, если бы считала, что не смогу, — сказала она мягко — и вдруг осознала, что сказала правду. Она все еще чувствовала привязанность к нему — но это уже, скорее, был слабый отголосок чувства, чем само оно. Ей было, безусловно, приятно снова оказаться в его объятиях — но она с удивлением осознала, что это лишь польстило ей... и только. И Диадра облегченно улыбнулась, чувствуя, как рушится стена, которую она сама возвела между ними два года назад.

Плоидис взглянул на нее — и понял с полуслова.

— О Боги, Ди, — сказал он. — Простите, кажется, я величайший наглец в этом мире.

Диадра рассмеялась.

— Будем друзьями, Ваше Величество, — повторила она ту фразу, которую он некогда говорил ей.

— Конечно, Ди, — тепло улыбнулся Плоидис, но тут же посерьезнел. — Кажется, вы пришли по делу...

Когда Эстер и Рагорн присоединились к ним, Диадра спросила:

— Ну, что мне делать?

В глазах Плоидиса мелькнул немой вопрос, но он промолчал.

— Ты должна собраться, — сказала Эстер. — Потом почувствуй, что исходит от нее. Если потребуется, коснись ее пальцами.

Диадра обернулась к Плоидису.

— Где Печать? — спросила она, не заметив на нем медальона.

— Вот, — Плоидис вытащил ее из-под складок одежды.

Диадра прикрыла глаза и попыталась сконцентрировать внимание на медальоне — и тут же она почувствовала волну энергии, хлынувшей на нее с такой неожиданностью, что девушка в испуге отпрянула.

— Что? — в один голос сказали Эстер и Рагорн.

— Не знаю... но она... сильная.

Диадра попробовала еще раз — теперь она закрыла глаза и попыталась дотронуться до нее пальцами — и ее закружило в невероятном вихре, в котором мелькали лица, комнаты, улицы, города... Диадра вначале изо всех сил сдерживалась, чтобы не отшатнуться — а потом поняла, что ей это и не удастся.

Темноволосый юноша стоял, нахмурившись и вперив взор в своего золотоволосого собеседника.

— Зачем ты делаешь это?.. — спросил он. — Она человек. Человек, ты понимаешь?

— Да, я сознаю это прекрасно, — холодно сказал золотоволосый.

— Она не чета тебе! — воскликнул его друг. — Ее дух слаб, ее тело уязвимо... ее жизнь коротка и хрупка, как фарфоровая чашка! Она никогда не будет достойна тебя! Она никогда не сможет по-настоящему оценить красоту твоей силы, твоей магии...

— Я люблю ее.

— Любишь... — хмыкнул темноволосый. — Помнишь, что ты сказал мне много лет назад, когда я любил?.. Чтобы я забыл ее... дал ей умереть... а ведь она была одной из нас, не каким-то презренным человечишкой...

— Не сравнивай их! — воскликнул золотоволосый. — Ее душа чиста, как капля воды, она любит меня искренне... пусть она слаба и беззащитна, но я смогу защитить ее от всего, что бы ни грозило ей...

— Ты попусту тратишь себя, даришь ей свою жизнь, хотя она этого не достойна.

— Вовсе не я дарю ей жизнь. Напротив, — сказал золотоволосый, — это она дарит мне такую радугу чувств, которую я никогда не мог ощущать ранее. Да, люди слабее нас; они не владеют магией, они часто тратят свою жизнь на мелочную суету... но при этом они чувствуют в тысячу раз ярче, они любят, окунаясь с головой... и я рядом с ней начинаю чувствовать так же, — юноша вздохнул. — Скажи мне, для чего мы вообще живем в человеческом обличье, если в нем мы во сто крат более уязвимы, чем в своем собственном?.. Ты ведь знаешь, для чего. Чтобы кожей чувствовать дуновение ветра и прохладу воды, чтобы вдыхать запах цветов, чтобы ощущать мир во всем его великолепии... чтобы любить, как человек.

Темноволосый покачал головой.

— Похоже, мне не убедить тебя... — сказал он. — Ты ослеплен ею.

Его друг улыбнулся и тихо ответил:

— Я с нею счастлив.

Видение затуманилось, а потом прояснилось в большом, пышно украшенном бальном зале со внутренним балконом и широкой лестницей. Золотоволосый юноша танцевал со своей возлюбленной.

— Так ты говоришь, ты можешь стать королем?.. — все еще удивленно спросила девушка.

Золотоволосый кивнул.

— Да... У короля, светлая ему память, не осталось ни братьев, ни сестер, ни детей... Ее Величество понимает, что она должна оставить наследника после себя... и она знает, что король искренне любил меня, и считает меня достойным трона. Она предложила мне заключить брак, чтобы официально наделить меня властью.

Лицо девушки вытянулось.

— Брак?..

Юноша кивнул.

— Ее Величество чувствует, что ей осталось недолго. Она хочет быть уверена, что не оставит страну без правителя. Этот способ самый надежный.

Танец закончился. Девушка вдруг заметила на балконе темноволосого юношу, хмуро наблюдавшего за ними.

— Что твой друг думает об этом?

Юноша проследил за взглядом девушки и усмехнулся:

— Он рад, что королева не выбрала его. Сказал, что он не хотел бы потратить свою жизнь на обустройство захудалой человеческой страны... — юноша вдруг осекся и виновато взглянул на девушку.

— Поэтому он так не любит меня? — спросила она. — Потому что я человек?..

— Для меня это не имеет значения, — нежно сказал юноша. — Хотя нет, наоборот, имеет, и очень большое. Я люблю тебя именно человеком, и никак иначе.

Девушка кивнула.

— Я знаю.

Между тем темноволосый юноша отделился от балюстрады и направился к лестнице. У самых ступеней кто-то неуклюже толкнул его, и юноша покачнулся, расплескав вино, однако удержал равновесие.

— Извините... — смущенно пробормотал человек. Юноша скривил губы.

— Все в порядке.

Оказавшись внизу, он нашел глазами золотоволосого друга и направился к нему. Однако по пути он вдруг остановился напротив какой-то девушки. Та поймала его взгляд и улыбнулась.

— Добрый вечер, — сказал юноша, тепло улыбаясь ей в ответ. — Я давно не видел Вас...

Он говорил ей что-то, однако внимание Диадры было почему-то приковано к золотоволосому юноше и его спутнице. Они, держась за руки, прошли сквозь зал и, поднявшись по лестнице, остановились на балконе. Они весело говорили о чем-то и смеялись. Темноволосый юноша, окончив свою беседу, огляделся и, заметив друга на балконе, вздохнул и поспешил к нему.

Видение вновь стало затягивать Диадру. И вот это уже она, стоя на балконе, весело смеется чему-то, глядя на золотоволосого юношу... оркестр начинает играть, и Диадра прислушивается.

— Я хочу станцевать этот танец! — радостно восклицает она и устремляется к лестнице, зная, что ее возлюбленный следует за ней.

И тут внезапно словно чья-то теплая рука вытаскивает Диадру наверх, отделяя ее от этой девушки, напоминая ей, что она всего лишь зритель в этом видении... а в следующий миг девушка поскальзывается на облитой вином ступеньке и кубарем катится вниз. На мгновение все замирают. Диадра чувствует, что рядом с ней в этом видении есть кто-то еще, кто-то, кто удержал ее от этого ужасающего падения... Золотоволосый юноша стремглав слетает по ступеням к недвижимой девушке. Его друг возникает рядом с другой стороны. Их уже обступает толпа... юноши одновременно касаются шеи и рук девушки... и золотоволосый, бледнея, взглядывает на друга.

— Она... — начинает темноволосый, но его друг резко поднимается и вскрикивает:

— Нет!!

Он подхватывает девушку на руки и исчезает на глазах у испуганной толпы...

— Диадра!! Ди!..

Диадра резко открыла глаза и почувствовала, как дрожь сотрясает ее. По ее лицу текли слезы.

Рагорн держал ее за руку.

Она посмотрела на его ладонь и удивленно подняла глаза.

— Так это Вы?..

— Я почувствовал, как Вы растворяетесь в своем видении... этого нельзя допускать, — сказал он. — Слишком опасно.

Диадра кивнула.

— Спасибо... похоже, Вы спасли мне жизнь.

— Что ты видела, Диадра? — спросила Эстер.

— Бал... своих давних знакомых... золотоволосого марсонта... его девушку... она скатилась с лестницы через мгновение после того, как Рагорн вытащил меня, — Диадра вновь перевела взгляд на юношу. — Похоже, что она мертва.

Плоидис тяжело перевел дух.

— Это могло случиться и с Вами?..

— Я не знаю, — покачала головой Диадра, однако по взгляду Эстер и Рагорна оба поняли, что опасения Плоидиса были верны.

— Вам нельзя больше делать этого, — Плоидис отступил на шаг, пряча медальон, однако Рагорн остановил его.

— Диадра будет в безопасности, если я пойду с ней.

— Что Вы имеете в виду? — непонимающе воззрилась на него Диадра.

— Я могу сопровождать Вас в Вашем видении, — сказал он. — Если Вы пустите меня.

— Пустить Вас?..

— Да, — вновь сказал Рагорн. — Вы должны довериться мне... позволить мне увидеть все то же, что видите Вы.

— Мне там нечего скрывать, — пожала плечами Диадра. — Но я должна увидеть, что будет дальше... я должна понять, что значат эти сны.

— И как они связаны с Печатью, — добавил Рагорн.

Диадра кивнула и обернулась к Плоидису.

— Ваше Величество, позвольте мне...

Плоидис взглянул на Рагорна.

— Обещайте мне, что Диадра будет в безопасности.

Рагорн серьезно посмотрел на короля.

— Я обещаю.

Плоидис вздохнул и вновь высвободил медальон.

— Возьмите меня за руку, Диадра, — сказал Рагорн. — Концентрируясь, не забывайте о том, что Вы должны пустить меня в свое видение.

— Я не слишком понимаю, как я должна сделать это, но надеюсь, у нас получится, — пробормотала девушка и, взяв Рагорна за руку, осторожно коснулась Печати.

Золотоволосый юноша с бездыханной девушкой на руках стоял на пороге огромного храма.

"Я знаю это место", — подумала Диадра. — "Я была здесь..."

"Это Храм Нераздельности".

"Рагорн? Вы тут?.."

"Да. Я вижу это... Храм Нераздельности... он был разрушен столетия назад, однако в Вашем видении он цел... Вы видите не будущее, Диадра. Это прошлое".

"Прошлое??.."

Рагорн не ответил. Диадра почувствовала, что он наблюдает за тем, как юноша медленно переступает порог храма...

Войдя, юноша приблизился к центру и осторожно положил тело девушки на холодные камни.

— Это не твоя судьба, — тихо сказал он. — И не моя. Я не позволю тебе умереть. Я обещал защищать тебя...

— Стой! — в храм влетел темноволосый юноша. — Послушай меня... она мертва. Ты ничего не исправишь.

— Исправлю.

— Нельзя воскресить умершего, Анторг!

"Анторг?!" — в один голос воскликнули Диадра и Рагорн.

"Анторг..." — потрясенно повторил Рагорн. — "Вы видите их, Диадра..."

"Это — Берзадилар?.." — Диадра взглянула на темноволосого юношу. — "И это он — воплощение зла, которое Анторг заточил в саркофаг в этом храме??.. Но в чем же заключается его зло?.." — Диадра припомнила все свои сны и не смогла найти ответа.

Анторг тем временем повернулся к девушке. Берзадилар смотрел на него мгновение, а потом глаза его расширились.

— Ты не посмеешь сделать этого! — воскликнул он, бросаясь к нему.

Анторг повел рукой, и над ним ярко засверкал защитный купол.

Берзадилар, не останавливаясь, принялся атаковать его, однако не в силах был пробить защиту Анторга.

— Не смей, Анторг! — вскричал он, бессильно бросаясь на купол. — Не смей!!

Анторг отрешенно посмотрел на друга и, закрыв глаза, поднял голову.

Диадра почувствовала, как токи энергии потянулись к нему, сгущаясь, собираясь в огромное облако... даже сквозь видение Диадра чувствовала, какой силой обладало оно. Таких сил просто не существовало в ее мире.

Анторг медленно поднял руки, призывая магию подчиниться ему, исполнить его волю... камни под его ногами задрожали. Берзадилар с отчаянием смотрел на то, как Анторг сжимает пальцы, удерживая власть над огромным облаком. Храм дрожал все сильнее, с его сводов с шуршанием посыпалась мелкая крошка. Берзадилар быстро возвел над собой защитный купол.

— Что же ты делаешь, Анторг... — проговорил он. — Что же ты натворил...

Девушка, лежавшая на камнях, вдруг резко открыла глаза и вдохнула. Анторг взглянул на нее и опустил руки. Облако вихрем свернулось над его головой и исчезло. Анторг бросился к девушке и опустился рядом с ней. Она непонимающе огляделась.

— Где мы?.. Что произошло?..

— Все хорошо, милая, — прошептал Анторг. — Все хорошо.

Он подхватил ее на руки и понес к выходу. По пути он поймал взгляд Берзадилара. Тот сокрушенно качал головой. Анторг отвел глаза и молча вышел из храма. Берзадилар обреченно повел рукой, снимая защитный купол, и, медленно выйдя за порог, исчез вслед за другом.

Никто из них не увидел, как с высоких сводов храма с грохотом обрушился первый камень.

Диадра открыла глаза.

Она по-прежнему стояла перед Плоидисом, держа за руку Рагорна. Он потрясенно смотрел на нее.

Оба не говорили ни слова.

— Что? — не выдержав, спросила наконец Эстер. — Вы оба выглядите так, словно увидели конец света...

— Так и есть, — тихо сказал Рагорн, и Эстер удивленно подняла брови. — По крайней мере, мы наблюдали его начало.

— Вы узнали, что ждет нас?.. — спросил Плоидис.

— Нет, — Диадра качнула головой. Они с Рагорном по-прежнему не сводили глаз друг с друга. — Мы видели то, что случилось давно... несколько веков назад. Мы видели Анторга и Берзадилара.

— Что? — в один голос воскликнули Плоидис и Эстер.

— Это была их битва? — взволнованно уточнила чародейка.

— Нет, — сказал Рагорн, наконец переводя взгляд на нее. — Мы видели, как Анторг воскресил девушку.

— Вы имеете в виду, он возвратил ее? — произнесла Эстер, хмурясь. — Сделал обмен?..

— Нет, — Рагорн качнул головой. — Он воскресил ее. Именно так, без обмена.

— Но это ведь невозможно, — пораженно прошептала Эстер.

— Это возможно, — ответил Рагорн. — Однако этого нельзя было делать. Анторг знал это.

— Он любил ее, — тихо сказала Диадра.

Рагорн посмотрел на нее.

— Никто не вправе вмешиваться в судьбу, — сказал он. — Аура Мира не потерпит такого вмешательства... я не понимаю только одного: как же они избежали последствий? Мы должны узнать, я почти уверен, что если у нас получится, мы сможем остановить те колебания, которые происходят сейчас...

Диадра кивнула.

— Я готова, — сказала она.

Рагорн посмотрел на нее.

— Обязательно помните про меня, Диадра. Сейчас очень важно, чтобы Вы контролировали свои видения. Неизвестно, что мы увидим там...

Диадра кивнула и плотнее сжала его руку. Она осторожно коснулась Печати, закрывая глаза...

...и ничего не произошло. Диадра удивленно посмотрела на Рагорна, попробовала еще раз... ничего не менялось.

— Я не понимаю... — сказала она. — Почему не получается?..

Рагорн внимательно посмотрел на нее.

— Вы устали, Диадра.

— Вовсе нет!

— Вы устали, — мягко сказал он. — Однако причина все же не в этом...

— Вы думаете, нужен дополнительный толчок? — спросила Эстер, и Рагорн кивнул.

— Медальон, потомок Анторга... необходимо место, — сказал он. — Нам нужно отправиться в Храм Нераздельности.

— Так давайте сделаем это, — сказала Диадра, но Рагорн покачал головой.

— Не сегодня. Во-первых, Диадра, Вам нужно отдохнуть. А во-вторых, колебания Ауры Мира приводят к тому, что древние заклинания расширяются... то, которое охраняет от перемещений этот замок, уже охватило почти весь Авантус, — сказал Рагорн. — Над Храмом Нераздельности, думаю, происходит то же самое... нам потребуется время, чтобы попасть туда, и вернуться оттуда будет также непросто. Поэтому, Ваше Величество, Вам придется все же покинуть Лиодас на несколько дней.

— Вы уже решили, кто сможет заменить Вас? — спросила Эстер.

— Да, — кивнул Плоидис. — Я надеюсь, что это будет...

Договорить ему не дал Делтон, появившийся в дверях внутреннего кабинета и объявивший:

— Архитогор.

Глава 20. Тайна Архитогора

Все четверо застыли в удивлении.

— Просите его сюда, — сказал наконец Плоидис.

"Надо же, я не думал, что действительно получится..."

— Ваше Величество, — ответил граф с почтительным поклоном. — Его Мудрейшество хотел бы просить Вас принять Его наедине.

— Его Мудрейшество? — тихо усмехнулся Рагорн.

— Так почитают Архитогора в его Братии, — пояснила Эстер.

— Я попрошу Вас оставить меня, — Плоидис обернулся к ним. — Я дам Вам ответ сегодня же вечером.

— Хорошо, Ваше Величество, — Эстер кивнула, и все трое, поклонившись королю, покинули комнату.

Плоидис обернулся к Делтону и кивнул в сторону дальних кабинетов.

— Я готов принять Его Мудрейшество, — сказал он, запирая поочередно двери каждого из кабинетов и направляясь к самому дальнему. — Вы знаете, что здесь никто не сможет услышать нас.

Делтон с почтением поклонился и исчез в дверях последней комнаты.

Спустя несколько мгновений оттуда вновь послышались шаги, и Плоидис удивленно воззрился на дверь: они были женскими. На пороге появилась девушка в строгом темном платье, лицо ее было скрыто густой вуалью. Король слегка нахмурился.

— Мое почтение, Ваше Величество, — ровно сказала девушка.

Плоидис не узнал ее голоса.

— Выходит, Архитогор все же ценит свою тайну превыше всего, — произнес он прохладно, подходя чуть ближе и пытаясь разглядеть лицо за вуалью. Ему это не удалось. То ли освещение было недостаточным, то ли черная вуаль — слишком плотной. — Я ведь заверил его в безопасности этого визита. И я очень надеялся увидеть его лично сегодня.

— Архитогор перед Вами, Ваше Величество, — все так же ровно ответила девушка.

— Неужели?.. — король неверяще скривил губы.

Девушка слегка склонила голову. Потом, не говоря ни слова, сделала несколько шагов до стола и, взяв перо в левую руку, быстро написала что-то на чистом листе.

— Прошу Вас, — она протянула лист королю.

На нем было только одно слово: "Архитогор" — однако Плоидису было достаточно, чтобы узнать этот почерк. Он изумленно поднял глаза на девушку.

— Не может быть... — медленно сказал он. — Простите меня, Ваше Мудрейшество, я не ожидал... подобного. Прошу Вас. Вам, должно быть, душно. Вы можете снять вуаль. Все двери заперты, Вас никто не увидит.

— Я сниму ее, Ваше Величество, когда потребуется, — сказала она, опускаясь на диван.

Плоидиса вдруг охватило непонятное волнение — словно какой-то вихрь всколыхнул его мысли, когда он наблюдал ее движения, и тут же утих, так быстро, что он не успел понять его значения. Он присел рядом.

— Вы всегда помогали мне, Ваше Мудрейшество, — начал Плоидис. — Помогали, хотя я не просил о помощи. Это неоценимая заслуга. Но сейчас я вынужден просить Вас еще об одной. Это очень важно. Скажите, согласились бы Вы занять на время мое место? При условии, что никто не заметит подмены?

Девушка молчала мгновение, потом произнесла:

— Почему?

— Почему не заметит? Это будет магическая премудрость Эстер Фрауэр.

— Почему Вам необходима замена? — пояснила она.

Плоидис слегка вздохнул.

— Если Вы согласитесь, я расскажу Вам все.

— Вот как? Выходит, это предложение, от которого нельзя отказаться, — в голосе ее послышалась усмешка — и Плоидиса вновь на мгновение захватило то странное ощущение. Что-то сжалось внутри — отчего? Плоидис заметил вдруг, как напряжены руки девушки, затянутые в черные перчатки, и резко поднял глаза, не в силах разглядеть ее сквозь вуаль.

— Мы с Вами знакомы? — в смятении спросил он. Что-то было не так, он чувствовал это...

— Едва ли, — произнесла девушка, и голос ее дрогнул.

Мгновение — и Плоидис резко поднялся с дивана, побледневший. Потом опустился на колено возле нее и сжал ее руку — она дрожала.

— Почему иначе Вы столь усердно скрываетесь от меня? — тихо спросил он, едва сдерживая взволнованное дыхание. Неужели... но нет, не может быть... он ошибается... — Я прошу, Ваше Мудрейшество, позвольте мне наконец увидеть Ваше лицо.

— Не стоит, Ваше Величество, — она с усилием совладала с голосом, стараясь вновь изменить его — но это лишь помогло Плоидису. Он не смог сдержать улыбки; глаза его загорелись.

— Я же прошу тебя, Илли, — прошептал он, сильнее сжимая ее руку.

Она резко поднялась с дивана и сорвала шляпу, король встал вслед за ней.

— Здравствуй, Плоидис, — Иллиандра улыбнулась сквозь слезы, не в силах унять дрожь во всем теле.

Плоидис смотрел на нее мгновение — а затем крепко сжал ее, словно боясь, что она снова исчезнет, растворится. Иллиандра прижалась к нему в ответ, и не могла понять, плачет она или смеется. Обезумевшая надежда переполняла ее сердце.

О Боги, он не забыл ее...

— Ну вот, посмотри, до чего ты меня довел, — смятенно прошептала она с улыбкой.

У Плоидиса закружилась голова от ее голоса.

— Илли, — только и смог проговорить он. Потом, спустя мгновение, добавил: — Больше никогда, никогда не исчезай так, слышишь? Ох, Илли, зачем же ты ушла тогда?

Иллиандра отстранилась и взглянула ему в глаза:

— Все к лучшему. Видишь, как изменились мы оба. Ты возмужал. Я повзрослела немного.

Плоидис вдруг вспомнил, зачем она пришла сюда.

— Так это ты? Это ты была все время?.. О, Боги, я должен был догадаться! Кто еще мог делать столько для меня?.. Как я не понял сразу? Я, должно быть, совсем слепец...

— Не говори ерунды, Плоидис, — оборвала его Иллиандра. — Я ведь очень старалась, чтобы ты не догадался.

— Ты и не ездила никуда... все это время была рядом, — Плоидис сжал ее крепче и сказал тише: — Почему ты не пришла ко мне, Илли? Ты ведь знала, как я... — он осекся, внезапная догадка озарила его.

"Глупец, — подумал он с досадой. — Два года прошло... Чего же ты ожидал?.."

Он осторожно взял ее руку со своего плеча и, не отрывая взгляда от ее глаз, сжал ее пальцы.

Иллиандра мягко улыбнулась и, высвободив кисть, стянула перчатку и показала руку королю. Обручального кольца на ней не было. Плоидис с облегчением взглянул на нее.

— Ты мог бы просто спросить, — мягко улыбнулась Иллиандра.

— Не думал, что ты разгадаешь этот жест, — он тепло сощурился в ответ.

— Ронтан научил меня кое-чему.

— Делтон! — воскликнул Плоидис, хмурясь. — Я знал, что он лжет. Как посмел он не сказать мне...

— Это было мое желание, Плоидис, — посерьезнела Иллиандра. — Не вини его.

— Но почему, Илли?

Она печально улыбнулась уголками губ.

— Потому что ты ни за что не согласился бы подставить под удар Архитогора, если бы узнал, кто он.

Плоидис сощурился.

— Разумеется, нет.

— Между тем, он был нужен тебе, Плоидис. И я хорошо понимала это.

Король неверяще коснулся пальцами ее щеки.

— Илли...

Она опустила глаза.

— К тому же, позднее я стала сознавать, что ты, вероятно, уже забыл меня, — добавила она тихо.

— Забыл тебя?..

— Я до сих пор не могу до конца поверить, что это не так, — Иллиандра взглянула в его глаза; потом нашла руку короля и слегка сжала его пальцы. Его обручальное кольцо впилось в ее ладонь. Она с затаенной болью раскрыла руку и рассмотрела богатое украшение. — Красивое...

Плоидис сощурился.

— Ох, Илли, брось, это ведь только политика.

— Я понимаю, — кивнула она, не поднимая глаз. — И все же...

Плоидис нахмурившись, коснулся подбородка девушки, заставив ее посмотреть ему в глаза, и вдруг увидел в них боль, которую она не в силах была скрыть. Сердце его сжалось.

"О Боги, я ведь должен был догадаться..."

— Послушай, Илли, — быстро сказал он. — Мы с Алиетт...

Иллиандра оборвала его:

— Плоидис, ты вовсе не обязан...

— Нет, Илли, я хочу, чтобы ты знала, — жарко возразил Плоидис. — Наш брак с Алиетт — это действительно только политика. Так случилось, что мы с ней никогда не были близки, — Плоидис нежно провел пальцами по щеке Иллиандры. — У Алиетт есть друг. Он приехал вслед за ней из Авернаса. Они влюблены, и я не мешаю ее жизни. Мы с ней хорошо знаем свои роли и играем их... в реальности же мы с ней хорошие друзья, и мы оба благодарны друг другу за это.

— Но ведь она так молода, Плоидис... так красива... — в голосе Иллиандры по-прежнему сквозила ревность.

Плоидис усмехнулся.

— Я не хочу лгать тебе, Илли. Ты ушла, и за два года я не получил от тебя ни весточки... конечно, я не стал бы ждать тебя вечно. Но судьба не дала мне шанса, и теперь я благодарен ей, — король мягко взглянул в глаза девушки. — Потому что я люблю тебя, Илли. И я все это время любил только тебя.

Иллиандра вдруг вспомнила, как он сжимал в руках ее записку, когда она втайне стояла за гобеленом в его кабинете... он все это время любил только ее.

— Ох, Плоидис, прости меня...

— Илли...

Он не успел сказать ничего кроме этого — внезапно девушка прильнула к нему, и он ощутил жар ее губ на своих. Голова его закружилась, и он утонул в сладостном ощущении ее поцелуя.

— Расскажи мне, что произошло, — проговорила Иллиандра, прижавшись к нему, когда они вдоволь нацеловались на мягком диване.

— Илли, — Плоидис улыбнулся, вглядываясь в ее глаза, словно не слышал вопроса. Впервые за долгое время он смог дать волю чувствам и теперь не хотел так быстро терять это трепетное ощущение. — Вот так бы всю жизнь целовал тебя беспрерывно.

Иллиандра почувствовала, что краснеет.

— Брось, Плоидис. Не время, — она улыбнулась, но тут же вновь приняла серьезный вид. — Так что же все-таки случилось? Тебе... грозит опасность?

Плоидис неопределенно повел плечом:

— Не мне... основам мироздания, — сказал он с кривой усмешкой. — Эстер говорит, еще немного и все перевернется с ног на голову, а чтобы они могли предотвратить это, мне нужно отправиться с ними на поиски и на время покинуть страну... Что до Лиодаса, то в нынешней ситуации он вполне успеет развалиться за те несколько дней, что я буду отсутствовать. Поэтому я и просил Архитогора прийти, поскольку я полагал, что нет никого, кто лучше смог бы заменить меня в мое отсутствие... я даже не представлял себе, насколько я был прав, — улыбнулся он. Вдруг его озарила внезапная мысль, и он, спохватившись, добавил: — Но, Илли, я обязательно вернусь до свадьбы Иоланты. В эту ночь я не позволю тебе заменять меня, потому что...

— Превиль собирается исполнить свой план покушения, — печально закончила за него Иллиандра.

Плоидис удивленно сощурился.

— Ты знаешь?..

— Разумеется, — Иллиандра невесело усмехнулась. — Плоидис, я работаю с капитаном твоей Тайной Гвардии.

Он все еще удивленно качнул головой, потом внезапно притянул ее к себе и, коснувшись ее губ, нежно вгляделся в ее глаза.

— Ты все это время была рядом, — прошептал он, словно все еще не веря, и в его взгляде смешались печаль, благодарность и любовь.

— И всегда буду, — тихо ответила Иллиандра, но Плоидис качнул головой.

— Нет, Илли. Я не хочу, чтобы ты была где-то поблизости. Я хочу, чтобы ты была здесь. Со мной.

Иллиандра нежно улыбнулась, чувствуя, как сердце наполняется теплом.

— Боюсь, в этот раз у меня уже не хватит сил отказать Вам, Ваше Величество, — сказала она и прижалась к его груди. — Я люблю тебя, Плоидис.

Он с трепетом поцеловал ее волосы.

— Так чем же ты все-таки можешь помочь Эстер? — вдруг спросила Иллиандра, вновь поднимая голову, и король уловил в ее голосе нотку волнения. — Как ты связан с тем, что происходит?..

Плоидис взял медальон, висевший у него на шее, и показал ей:

— Видишь?

— Символ королевской власти...

— Это не просто символ. Этот медальон зовется Печать Солнца, и это древний магический артефакт, принадлежавший ранее роду марсонтов. С тех пор, как один из них, Анторг, стал правителем Лиодаса, этот артефакт передавался по наследству в нашей семье. А теперь... — Плоидис улыбнулся и вздохнул: — В общем, Илли, это долгая история...

Они ужинали вдвоем, но не в большой столовой, как это обычно делал Плоидис, а в гостиной королевских покоев, за маленьким, накрытым на двоих столиком. В гостиной не было никого из слуг — Плоидис хорошо постарался, чтобы сохранить появление Иллиандры в тайне. Он рассказал ей все, и она без колебаний согласилась занять его место, переживая только за него и за то, какие опасности могли грозить ему в этом неопределенном путешествии.

Они закончили ужин и, не говоря ничего, просто, не отрываясь, смотрели друг на друга. С того самого момента, как Иллиандра сбросила свою вуаль, Плоидис не отпускал ее практически ни на шаг, словно боясь, что она снова исчезнет. Он протянул свою руку и нежно накрыл ладонью ее кисть.

— Илли... я так счастлив сейчас, — сказал он. — Впервые за долгое время мне спокойно. Просто быть с тобой... — он не договорил, но его глаза, опушенные бархатными ресницами, говорили Иллиандре гораздо больше. Она видела в них жизнь, видела то, что он никому больше не давал увидеть — его самого, настоящего.

— Надо же... — она мягко улыбнулась. ?Я уже перестала верить в то, что ты когда-нибудь снимешь маску передо мной... с тех пор, как сама стала жить по тем правилам.

Плоидис удивленно усмехнулся:

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что ты — король. И ты никогда, ни на минуту не можешь позволить себе забыть о том, кто ты. Тогда, два года назад, я была столь юной и наивной, что верила всему и думала, что ты поверяешь мне все свои тайны и что я действительно могу стать незаменимым другом тебе; но ведь ты король, Плоидис. Ты — всегда король.

Он сощурился:

— Ты была незаменимой для меня, Илли. Пусть я не говорил тебе всего... я и сейчас считаю, что многого тогда тебе не нужно было знать. И все же, Илли, — он сжал ее руку, — ведь не политика была главной в том, что было тогда между нами. И поверь, в главном я всегда был с тобой откровенен.

Иллиандра улыбнулась, глядя ему в глаза:

— Я понимаю, Плоидис. Сейчас я понимаю... Когда я впервые попала к Делтону, он на многое открыл мне глаза, но я все восприняла неправильно. Мне казалось, ты обманул меня, казалось, что ты был таким расчетливым со мной, в то время как я все больше проникалась к тебе любовью... И только потом, через много дней, я наконец поняла правила этой игры и увидела совсем с другой стороны твои действия. И лишь после этого я осознала, что ты на самом деле тоже...

— Любил тебя, — мягко договорил за нее Плоидис, когда она запнулась. — Да, Илли.

Он смотрел на нее, и его вдруг захлестнуло странное, необъяснимое чувство. Она была здесь, рядом — и это было все для него, и он дрожал, сам не понимая причины. Она была рядом — и дарила ему спокойствие и уверенность, и сейчас, несмотря ни на что, он забыл о том, что он король... с ней он мог просто быть собою.

— Илли... знаешь, это так замечательно, когда вдруг понимаешь, что есть кто-то, кому ты можешь доверять полностью, без опаски, — сказал он тихо, не зная, как лучше выразить свои чувства, и добавил еще тише: — Мне не хватало тебя, Илли... Мне так тебя не хватало.

— Мне тоже не хватало тебя, Плоидис, — ответила Иллиандра. — Но я жила так, потому что знала, что живу для тебя. Это давало мне сил стремиться. И мне было легче, чем тебе. Мне было легче еще и потому, что рядом со мной были люди, которым я могла открыться. Это был Делтон, отчасти — Эстер Фрауэр... ведь, Плоидис, любому человеку нужен кто-то, кто был бы рядом, кто мог бы просто выслушать — и понять. И я часто думала, почему таким верным и проверенным людям не можешь открыться и ты.

Плоидис улыбнулся:

— Илли, но я ведь король.

Иллиандра быстро кивнула:

— И я поняла это, Плоидис. Я поняла, что ты жил так потому, что тебе просто нельзя по-другому. Быть собой, быть откровенным, искренним, слабым, иметь возможность пожаловаться и излить душу... все эти слабости тебе недоступны. В глазах людей ты не можешь быть просто человеком, таким же, как они. Кто бы они ни были, как бы они ни были верны тебе, сколько бы для тебя ни делали, они все равно за тобой, Плоидис. Они верят в тебя, ты выше них, ты их защита и опора... Но задумывался ли кто-нибудь из них о том, в кого веришь ты?.. Кто над тобой, кто защитит тебя, если ты оступишься?.. И ты так одинок среди всего своего окружения, Плоидис... тебе некому сказать, что ты по-настоящему чувствуешь, даже если ты устал, даже если хочется бросить все и кричать всем, что тебе надоело... ты принужден молчать. И выхода нет, нет конца, нет даже перерыва. Это навсегда. И ты просто не имеешь права сдаться, — Иллиандра осеклась, заметив взгляд Плоидиса. — Что?..

— Спасибо, — он не в силах был сказать более.

Иллиандра с трепетом посмотрела на него:

— У меня остался только один вопрос, Плоидис. Вопрос, на который я так и не смогла ответить.

— Какой же? — тихо спросил король.

— Почему из всех людей именно для меня ты тогда сделал исключение?..

Вопрос повис в тишине между ними. Наконец Плоидис сжал ее пальцы и произнес:

— Потому что это ты, Илли.

Он помолчал немного, вглядываясь в ее глаза.

Потому что это она. Потому что она единственная, потому что никто в целом свете не значил для него столько, потому что она нарисовала сейчас то, что было в действительности его жизнью, то, что никто более не мог так понять. Потому просто, что он любил ее.

— Знаешь, Илли... — медленно сказал он, не отрывая от нее взгляда. — Из опыта знаю, что это очень редкое счастье для короля, быть любимым... взять моего отца хотя бы.

Иллиандра вспомнила королеву Аолитту с ее кошками и сощурилась, глядя на Плоидиса.

— Я никогда не позволю тебе чувствовать себя таким одиноким, — сказала она тихо. — Пусть у меня не всегда хватает сил быть под стать тебе, я буду стараться.

— У тебя их хватает, Илли, — мягко сказал он. — И на самом деле... мне достаточно просто того, что ты рядом.

Иллиандра вгляделась в его глаза.

— Я очень люблю тебя, Плоидис.

— Спасибо, Илли.

Он встал и за руку осторожно притянул ее к себе, и они замерли, прижимаясь друг к другу, словно стараясь заставить исчезнуть весь мир вокруг, который ни на миг не отпускал их, заставляя все время бороться, все время держаться, все время быть сильными.

— Не уходи, — прошептал Плоидис. — Оставайся здесь, со мной...

Иллиандра подняла голову и посмотрела на него.

— Хорошо.

Он нежно поцеловал ее и вновь взглянул в ее глаза. Иллиандра усмехнулась и начала медленно развязывать ворот его рубашки.

— Не беспокойся, Плоидис, — улыбнулась она, опуская глаза. — Я понимаю, чего ты хочешь.

— Илли... — он сжал ее руки и вновь поймал ее взгляд. — Милая, не нужно...

— Я твоя, Плоидис, — сказала она тихо.

Он вдруг почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Его милая, любимая Илли. Такая сильная — и такая хрупкая и нежная... О Боги, ему не нужно было больше ничего — только видеть счастье в ее глазах, чувствовать ее любовь, ощущать тепло ее тела... Он медленно распустил ее волосы, потом чуть ослабил шнуровку корсета. Вид ее обнаженных плеч опьянил его, и он, не в силах больше сдерживаться, нежно прижал ее к себе, наслаждаясь ее ароматом.

— Ничего не бойся, Илли, — прошептал он. — Я обещаю, что никогда — слышишь, никогда не причиню тебе боли.

...Это пробуждение было самым счастливым в жизни Иллиандры. Она проснулась, прижимаясь к плечу Плоидиса, и лежала, не шевелясь, наслаждаясь теплом его кожи, слушая его тихое дыхание.

Он был рядом с ней.

Плоидис повернулся и сквозь сон обнял ее, прижимая к себе, и Иллиандра, не удержавшись, нежно коснулась его губ. Плоидис тут же сжал ее сильнее, отвечая на поцелуй.

— Я боялся, что все это окажется сном, — прошептал он, открывая глаза.

— Я тоже, — ответила Иллиандра.

Но это не был сон. Они были вместе, они упивались столь непривычными для них обоих ощущениями тепла, безмятежности, доверия и счастья.

— ...Ты голодна? — через некоторое время спросил Плоидис.

— Нет, но не отказалась бы от глотка воды, — сказала Иллиандра, нехотя выбираясь из его объятий. — Я принесу и тебе.

Она вышла в гостиную и, подойдя к столику у окна, взялась было за кувшин, как вдруг вздрогнула от тихого скрипа. Резко обернувшись, она увидела, как из-за гобелена в дальнем углу комнаты вынырнула девушка... и через мгновение застыла, заметив Иллиандру.

— В-ваше Величество, — растерянно произнесла Иллиандра.

Алиетт слегка улыбнулась и подошла ближе.

— Так вот Вы какая, — сказала она.

Иллиандра растерялась еще больше.

— Я?..

— Я знала, что у него должна быть женщина, — Алиетт ровно улыбалась, и Иллиандра никак не могла понять, что на самом деле у нее на уме.

— Алиетт! — обе девушки обернулись на голос Плоидиса, появившегося в дверях. — Что ты здесь делаешь?..

— И тебе доброго утра, Плоидис, — усмехнулась королева. — Я пришла предупредить тебя, что сегодня у меня нет дел в замке, и я собираюсь отправиться на верховую прогулку.

— С Дарианом? — уточнил Плоидис.

Алиетт слегка смешалась, бросив мимолетный взгляд на Иллиандру. Плоидис усмехнулся.

— Она знает, Алиетт.

— Вот как?.. — теперь растерянной выглядела и королева.

Плоидис взглянул на обеих и рассмеялся.

— Сцена, достойная театра, — сказал он со смехом. — Алиетт, познакомься, это Иллиандра... любовь всей моей жизни, — добавил он, нежно глядя на Илли.

Иллиандра со смущенной улыбкой взглянула на него в ответ и затаила дыхание. Плоидис стоял в дверях, облокотившись на косяк; рубашка его была полузастегнута, волосы слегка взъерошены. Он выглядел так нежно и так соблазнительно, что Иллиандра даже на мгновение забыла об Алиетт, завороженно оглядывая его.

Мягкий голос королевы вернул ее в реальность, скидывая наваждение.

— Что ж, выходит, это даже больше, чем я предполагала, — улыбка тронула губы девушки.

— Намного больше, поверь мне, — Плоидис вновь посмотрел на нее и слегка сощурился в ответ.

Алиетт качнула головой.

— Я искренне счастлива за тебя, Плоидис. За вас обоих, — королева тепло улыбнулась Иллиандре. — И коль уж Вам известны все карты... надеюсь, вскоре мы с Вами познакомимся поближе. А сейчас, с вашего разрешения, я покину вас.

— Будь осторожна, Алиетт, — сказал Плоидис.

— Как всегда, — ответила Алиетт и скрылась за гобеленом.

Плоидис обернулся к Иллиандре. Она все еще выглядела слегка растерянной.

— Ну вот вы и познакомились, — улыбнулся он. — Илли, что с тобой?

— Просто не ожидала увидеть ее здесь... — Иллиандра качнула головой. — Несмотря ни на что, она — королева, и я все равно чувствую себя застуканной врасплох любовницей.

— Илли, — Плоидис подошел к ней и, обхватив за талию, нежно притянул к себе. — Я надеюсь, ты достаточно хорошо понимаешь разницу между любовницей и моей единственной любовью?..

Иллиандра улыбнулась и слегка покраснела.

— В нашем случае это, надеюсь, одно и то же...

— Нет, Илли. С любовницей муж не знакомит жену утром в своей спальне, — Плоидис серьезно смотрел на девушку. — Ты никогда не будешь моей любовницей. Если бы я только не был королем, ты, без сомнений, была бы моей законной женой. Запомни это.

У Иллиандры на мгновение оборвалось дыхание. Была бы его женой...

— Я ослышалась или ты только что сделал мне предложение?.. — едва слышно произнесла она, улыбаясь уголками губ.

Плоидис тепло улыбнулся.

— Да, Илли. Так ты согласна?

— О... да, Плоидис...

Он рассмеялся и прижал ее к себе. Внезапно его взгляд упал на часы, и досада темным облачком пробежала по его лицу.

— Ах, Илли, мне так не хочется говорить это, но Эстер, должно быть, уже ждет нас... — Плоидис вздохнул. Его время вышло, еще пара минут, и он снова станет королем, снова наденет привычную маску. — Как же тяжело отпускать тебя...

Иллиандра лишь вздохнула в ответ.

— Поспешим, Плоидис. Нам еще нужно переодеться.

Они торопливо вошли в двери кабинета, где их уже ждала чародейка.

— Доброе утро, Ваше Величество, — слегка поклонилась она. И, улыбнувшись, перевела взгляд на девушку. — Доброе утро, Илли.

— Здравствуйте, госпожа Фрауэр.

Плоидис пристально посмотрел на Эстер.

— Похоже, я все же единственный, кто был в неведении, — усмехнулся он, переводя взгляд на Иллиандру.

Она смутилась.

— Вовсе нет. Знают очень немногие... Ваше Величество.

Плоидис едва заметно улыбнулся ей. Ему было непривычно вновь слышать от нее это обращение, но Иллиандра была права. Здесь он снова был королем. Он задержал на ней мягкий взор еще на одно мгновение, и девушка ответила ему коротким нежным взглядом.

Он любил ее. Она чувствовала это в каждом его жесте, в каждом взгляде, и ощущение счастья теплой волной разливалось по ее сердцу.

Впрочем, не только она замечала это.

"Я рада, что ты наконец раскрылась ему, Илли, — подумала Эстер, наблюдая за их безмолвной беседой. — Вы оба заслужили этого".

— Госпожа Фрауэр, — Иллиандра обратилась к чародейке. — Я думала, Диадра будет с Вами...

— Она ждет в Школе, — ответила Эстер. — Я не была уверена, что ты захочешь ей открыться...

Иллиандра подавила вздох сожаления. Разумеется, она не стала бы скрываться от Диадры теперь, когда знал Плоидис. Выходит, их встреча откладывается еще на несколько дней...

— Что ж, тогда я готова, — сказала она и вновь взглянула на короля.

Он улыбался ей глазами.

Эстер кивнула.

— Хорошо.

Она взяла их за руки и, прикрыв глаза, забормотала что-то. Иллиандра напряглась, ожидая каких-либо ощущений, однако ничего не происходило. Эстер вдруг открыла глаза.

— Все готово.

— Все? — удивленно спросила Иллиандра и вздрогнула. У нее был голос Плоидиса. Она резко оглядела себя и поняла, что стала выше и мускулистее...

— Ох... — она ошеломленно подняла глаза на Плоидиса. Он тоже ошарашенно оглядывал ее.

— Мне не по себе, — сказал он наконец.

— Мне тоже, — ответила Иллиандра тем же голосом и тоном. — О-о... — она помотала головой и глубоко вздохнула.

— Все будет нормально, — сказала Эстер. — Немного времени и ты привыкнешь.

— Я надеюсь, — сказала Иллиандра, все еще вздрагивая от собственного голоса.

— Нам пора, Ваше Величество, — сказала Эстер.

— Да, — кивнул он. — Дайте нам только одну минуту.

— Конечно.

Эстер коротко кивнула и вышла.

Плоидис обернулся к Иллиандре... он снова с трудом заставил себя помнить, что это она.

— Илли, не смотри на меня так, я сойду с ума, — усмехнулся он. — Твой взгляд в моих собственных глазах — это слишком.

— Прости, — смутилась она.

— Теперь ты хотя бы не краснеешь, — рассмеялся он. — Слава Богам, иначе все бы точно заподозрили неладное.

Иллиандра, не выдержав, прыснула. Она представляла себе, как нелепо чувствует себя Плоидис.

— Зато я, быть может, буду меньше скучать по тебе, если каждый день буду видеть тебя в зеркале, — улыбнулась она. И смущенно добавила: — Я так понимаю, прощального поцелуя не будет?..

Плоидис с ужасом взглянул на нее.

— Прости, Илли... — но, заметив выражение его... ее лица, он сдался и, закрыв глаза, коснулся губами ее губ... и утонул в ее поцелуе. Это были ее губы. Это все еще была его Илли.

Он отстранился и мягко прошептал:

— До скорой встречи.

— До скорой встречи, Плоидис.

Он еще на мгновение задержал у себя ее непривычно крупную и грубую руку, а потом, улыбнувшись ей на прощанье, скорыми шагами вышел из комнаты.

Глава 21. Древние легенды

Они встретились с Диадрой и Рагорном у Школы Чародейства и, сев в экипаж, направились к воротам Авантуса.

— Как долго продлится наше путешествие? — спросил Плоидис.

— Несколько дней, Ваше Величество, — ответила Эстер. — Все будет зависеть от того, что увидит Диадра.

— Я должен обязательно вернуться в Авантус до того вечера, когда состоится свадьба Иоланты. Хотя бы на одну ночь, — сказал он, пронзительно взглядывая на чародейку. — На этом балу И... Архитогор не должен заменять меня.

Эстер кивнула.

— Хорошо, Ваше Величество.

Плоидис отвернулся к окну. Архитогор... за все это время, с того самого момента, как он вновь обрел ее, он ни разу не успел подумать об этом ее имени.

Но ведь это была она. Его Илли, которая ушла от него столь наивной и юной, за каких-то два года сумела добиться столь многого... он вспомнил все ее письма, вспомнил, сколько мудрости и проницательности было в них. Вспомнил, как она шаг за шагом вновь добивалась его доверия, которое уже сумела заслужить однажды, и как раз за разом оправдывала его. Да, это имя принадлежало ей по праву. Плоидису было отчасти жаль, что Делтон, а не он сам, стал тем человеком, который обучил ее всему. Конечно, у него теперь впереди столько времени, и он еще раскроет перед ней не одну тайну, о которых не ведал даже Делтон, но все же... он осознал, что это чувство было сродни тому, как если бы он понял, что был не первым мужчиной в ее жизни. Ревность... Плоидис удивился собственным ощущениям. Да, он не хотел ни с кем делить ее. Ни в чем.

Экипаж остановился у городских ворот. Плоидис вдруг осознал, что стража, досматривавшая каждую повозку, сейчас обнаружит его... он взволнованно взглянул на Эстер, однако она повела рукой, успокаивая его.

— Все в порядке, — тихо сказала она. — Вас не узнают.

Плоидис облегченно кивнул.

В экипаж заглянул стражник.

— Везете что-нибудь? — спросил он, оглядев пассажиров.

— Нет, — покачала головой Эстер.

Стражник бегло оглядел экипаж и, не заметив ничего подозрительного, кивнул.

— Проезжайте.

Экипаж выехал за ворота и затрясся по каменистой дороге. Через несколько минут Эстер посмотрела на Рагорна, и тот кивнул.

— Путь свободен.

— Остановите! — крикнула Эстер.

Они вышли посреди заснеженного поля и расплатились. Извозчик странно поглядел на них и, не говоря ни слова, развернул лошадей. Эстер выждала немного, пока он отдалился, а затем протянула руки Плоидису и Диадре.

Через мгновение магический вихрь закружил их, унося далеко от Авантуса.

Иллиандра не выходила из королевских покоев до самого обеда. Она полчаса крутилась перед зеркалом, стараясь привыкнуть к своим ощущениям, пока ей наконец не начало казаться, что ей это удалось. Вздохнув, она устало опустилась на софу.

"Что ж, — подумала она. — Надеюсь, эта роль не окажется для меня слишком сложной".

В дверь постучали, и Иллиандра вздрогнула.

— Да?.. — сказала она.

В комнату вошла королева.

— Я не помешаю? — спросила она.

— Нет, заходите, — ответила Иллиандра, вставая.

Брови Алиетт взметнулись.

— С каких это пор мы снова на "Вы", Плоидис?..

— Прости... Алиетт, — Иллиандра скрыла досаду. — Я... мне нездоровится. Голова словно колокол.

— Бессонная ночь? — усмехнулась Алиетт, однако, уловив резкий взгляд короля, осеклась: — Прости, Плоидис. Не мое дело.

— Ты что-то хотела? — Иллиандра с усилием заставила себя вновь не сказать королеве "Вы".

Алиетт вздохнула.

— Да, я хочу рассказать тебе кое-что... дело в том, что Дариан в последнее время замечает что-то странное, — сказала она. — Не в его привычке следить за соседями, однако здесь, в чужой стране, встречаясь с королевой... в общем, ему кажется, что у графа, который живет в соседнем доме, происходят тайные сборища. В последнее время все чаще. Я выяснила, кто живет в том доме... его зовут граф Превиль.

Иллиандра вскинула на нее глаза.

— Спасибо, Алиетт.

Королева внимательно посмотрела на короля.

— Ты знаешь, да? — тихо спросила она.

Иллиандра молча кивнула.

— Это опасно для тебя?..

— Возможно, — слегка пожала плечами Иллиандра. — Я в любом случае буду благодарен тебе и Дариану за любую информацию.

— Мы будем рады, если сможем помочь, — сказала Алиетт.

Она помолчала немного, но Иллиандра чувствовала, что она хочет сказать еще что-то. Наконец королева улыбнулась и тихо произнесла:

— Я действительно рада за тебя, Плоидис, — она взглянула в глаза короля. — Сегодня утром ты выглядел таким счастливым... я еще ни разу не видела тебя таким. В тебя словно жизнь вдохнули.

Иллиандра улыбнулась уголками губ.

— Мы встретились вчера после очень долгой разлуки.

Алиетт кивнула и коснулась руки короля.

— Ах, Плоидис, ты как никто достоин этого.

— Спасибо, Алиетт, — улыбнулась Иллиандра.

Королева бросила взгляд на часы.

— Ну что ж, я, пожалуй, пойду, — сказала она. — Я обязательно сообщу тебе, если узнаю еще что-то.

Иллиандра кивнула с благодарностью и, проводив Алиетт взором, еще какое-то время задумчиво смотрела ей вслед.

Диадра, Рагорн, Эстер и Плоидис добрались до Храма Нераздельности только к вечеру и устало опустились на каменные плиты.

— Я готова, — сказала Диадра. — Ваше Величество, подайте, пожалуйста, медальон.

— Думаю, вначале Вам стоит подкрепиться, Диадра, — возразил Плоидис. — Видения отнимают у Вас много сил, а Вы едва держитесь на ногах.

Они выудили из походного мешка скромный ужин. Через четверть часа Эстер взглянула на Диадру.

— Пора.

Она кивнула и, взяв за руку Рагорна, привычно коснулась пальцами Печати.

Вихрь стих, и они оказались в небольшой комнате. Перед ними стояли Анторг и Берзадилар.

— Ты понимаешь, что наделал? — процедил Берзадилар, сочась холодным гневом. — Аура Мира сотрясается. Храм Нераздельности разрушен. Магия... ты чувствуешь, Анторг, как она утекает из твоих рук?..

Анторг стоял, понуро опустив голову.

— И не только ты теряешь силу, — ледяным голосом продолжил Берзадилар. — Это происходит со всеми нами.

— Прости меня, — тихо сказал Анторг. — Я не мог поступить по-другому...

— Ты не мог?! — взорвался Берзадилар. — Ты сотряс основы мироздания ради одной человеческой жизни, Анторг! Ты должен был принять ее смерть, ее судьбу! У тебя была возможность совершить обмен, в конце концов! И ты говоришь мне, что не мог?..

Анторг вскинул глаза.

— Я не стал бы убивать другого ради обмена.

— Выходит, ты считаешь, так лучше?.. Вместо одной жизни ты решил разрушить все?..

Анторг покачал головой.

— Что же делать теперь?..

Берзадилар презрительно посмотрел на золотоволосого юношу.

— Я убил бы ее снова, если бы знал, что это поможет вернуть все на свои места, — холодно сказал он, игнорируя резкий взгляд Анторга. — Только это ничего не изменит. Я вижу лишь один выход. Нужно идти к Вершителю.

Анторг резко поднял глаза.

— Он убьет меня.

Берзадилар не скрывал своего презрения.

— Ты еще боишься этого после того, что сделал?.. Я сам убью тебя, если потребуется, Анторг.

Анторг вздохнул и виновато взглянул на Берзадилара.

— Прости меня. Я так виноват перед тобой...

— Ты виноват перед миром, Анторг. Не передо мной. Мне жаль только, что ты не сознаешь этой своей вины. Ты до сих пор думаешь, что это была разумная цена за никчемную человеческую жизнь. Ты был так мудр, когда убеждал меня, что я должен принять смерть той, кого любил, но когда дело дошло до тебя, ты растоптал весь мир ради своей любви к ней.

— Я понимаю твое презрение, — сказал Анторг. — Но ты прав, я до сих пор считаю, что поступил бы так же.

— Лучше бы ты убил меня тогда, чтобы воскресить ее, — вздохнул Берзадилар. — Одна жизнь не стоит целого мира.

— Я бы не смог, — покачал головой Анторг.

— Извращенное благородство, — процедил Берзадилар. — Впрочем, я не хочу более говорить об этом. Ты пойдешь со мной к Вершителю. Сейчас же.

Анторг вздохнул и покорно кивнул.

Туман окутал Рагорна и Диадру, перенося к следующему видению.

Юноши вошли в узкий зал, изобиловавший статуями и освещенный лишь разноцветными бликами света, падавшего сквозь витражные окна. В конце его за столом сидел слепой старец и водил рукой над раскрытой книгой.

— Ты проклят за свое деяние, Анторг, — произнес Вершитель вместо приветствия. Глаза его смотрели на золотоволосого юношу невидящим взором. — Могилы разрыты... проклятье ночей... пока не угаснет твой род навеки...

— Что?.. — прошептал Анторг. — Что он хочет сказать этим?..

Берзадилар хмуро покачал головой.

— Ничего хорошего, Анторг, — сказал он и обратился к Вершителю: — Как можно снять проклятье?

— Да не свершится одна ночь, сгинут и последующие, — ответил старец.

— Как предотвратить эту ночь?

Старец молчал.

— Как предотвратить ее? — повторил Берзадилар.

— Вам неведомо, — ответил Вершитель.

Берзадилар сжал губы.

— Что происходит с Аурой Мира? — задал он следующий вопрос.

— Аура возмущена... потоки силы нарушены, — произнес Вершитель. — Они расплываются, они отдают себя другой расе...

— Как остановить это?

— Это наказание.

— Что будет дальше?

— Сотрясения все сильнее... пространство и время искажаются... мир сходит с ума...

— И это наше наказание?.. — обреченно проговорил Берзадилар. — Сойти с ума в обезумевшем мире?..

— Это не наказание. Это последствие. Аура раздражена. Не может остановиться.

— Кто-то может остановить ее?..

— Ты можешь.

Берзадилар непонимающе уставился на старца.

— Я?.. Но как?..

— Успокой ее. Спрячь ее.

— Спрятать Ауру Мира??? — Берзадилар отчаянно пытался понять слова старца. — Куда?

— Успокой. Спрячь.

— Как мне успокоить ее??

— Успокой. Спрячь...

Диадра открыла глаза и, придя в себя, тут же оглянулась на Рагорна.

— Что это значит? — ошарашенно спросила она.

— Я не знаю, — покачал головой Рагорн. — Подумать только... легенды так сильно исказили все, что происходило... выходит, вовсе не браки марсонтов с людьми стали причиной того, что люди обрели способность к магии... вот почему она не передавалась по наследству!

— Что Вы имеете в виду? — спросила Эстер.

— То, что совершил Анторг, сотрясло Ауру Мира, нарушило потоки силы. Именно поэтому магия стала доставаться людям...

Эстер удивленно покачала головой.

— Что еще Вы узнали?

— Некий Вершитель... похоже, пророк, сказал Берзадилару, что это он должен остановить колебания Ауры. Что он должен успокоить ее. И спрятать.

— Как? — непонимающе спросила Эстер.

Рагорн покачал головой.

— Мы не знаем.

— И это он предрек Ночи Нечисти, — тихо добавила Диадра. — Анторг был проклят за то, что сделал.

— Выходит, все это последствия лишь одного глупого поступка... — проговорил Плоидис.

Эстер вздохнула.

— Так бывает чаще всего. Что-то еще? — обратилась она к Диадре и Рагорну.

— Нет, — ответила Диадра. — Похоже, мне пора сделать еще один заход.

Однако когда она коснулась Печати, вновь ничего не произошло.

— Да что же это! — отчаянно воскликнула Диадра. — Почему опять?..

Эстер хмуро смотрела на Печать.

— Похоже, придется искать другое место, — сказала она.

Плоидис нахмурился.

— Сколько времени это займет?

— Я помню о Вашей просьбе, Ваше Величество, — сказала Эстер. — Мы вернемся в Авантус послезавтра к вечеру.

— Куда мы отправимся теперь?

Эстер покачала головой.

— Сейчас мы должны отдохнуть, — ответила она. — А утром, думаю, мы направимся в мертвый город, который лежит чуть южнее.

— Мертвый город? — переспросила Диадра.

— Раньше его населяли марсонты и оллы. Но потом они покинули его... Возможно, мы сможем найти там что-нибудь.

Рагорн согласно кивнул.

— Вы правы, Эстер. Я бы начал с поисков обители этого пророка. Вершителя.

— Вы сможете узнать ее? — спросила Эстер.

— Мы были только внутри, — сказала Диадра. — Однако это был узкий зал, с витражными окнами по обеим сторонам... думаю, мы сможем узнать его и снаружи.

— Хорошо, — кивнула Эстер. — Тогда завтра отправляемся в город.

Они расстелили плащи на каменных плитах и легли.

Плоидис долго не мог уснуть и лежал, вглядываясь в темноту. Он с удивлением понимал, что та угроза, которая, как утверждала Эстер, нависла над миром, мало заботила его... он не понимал ее, и она казалась ему призрачной, ненастоящей. В его мире настоящим был Превиль с его планом покушения, настоящей была грядущая война... и, внезапно — Иллиандра. Она вернулась к нему и вновь наполнила его жизнь смыслом, и пусть сейчас они опять были далеко друг от друга, но теперь он знал, что она ждет его там, в Авантусе, знал, что она любит его и теперь уже навсегда останется с ним. И он с нежностью вспоминал каждую минуту прошедшей ночи, которую провел с ней...

Диадра тоже не спала и смотрела в остатки бесконечно высокого купола храма, крытого стеклом, сквозь которое уже давно ничего не было видно. Храм казался ей устрашающим и враждебным. Кое-где сквозь обрушившиеся своды виднелось покрытое звездами небо. Диадра оглядела внушительные каменные глыбы, представляя, как они рушились с высоты, и вдруг...

"О, Боги! — подумала она. — Как же мы слепы!"

Она вскочила и тронула за плечо золотоволосого юношу.

— Рагорн! — прошептала она. — Я знаю, где Берзадилар спрятал Ауру!..

Всю вторую половину дня Иллиандра провела в королевском кабинете, разбирая почту. Несколько раз к ней заглядывали советники с мелкими вопросами или сообщениями, однако пока роль короля удавалась Иллиандре неплохо. Уже давно стемнело, когда она наконец встала из-за стола и собралась вернуться в королевские покои, однако скрип внутренней двери заставил ее вздрогнуть.

— Ах, это Вы, Ронтан, — сказала она, обернувшись.

— Я рад, что застал Вас, Ваше Величество, — сказал Делтон с коротким поклоном. — У меня важное сообщение. Насчет Превиля.

— Да?..

— Они изменили план. Они собираются нанести удар завтра, после церемонии знакомства с делегацией принца Алоссиана.

— Что ж, отлично, — сказала Иллиандра с неожиданным облегчением. Плоидис вернется только в день свадьбы, послезавтра, когда опасность уже будет позади... — Я надеюсь, это не сильно повлияет на ход событий?

— Думаю, нет, — ответил Делтон. — План их остается прежним: после ужина они останутся в замке и ночью проникнут к Вам.

— Алиетт и Иоланта должны быть в безопасности, — сказала Иллиандра. — Прошу Вас, Ронтан, позаботьтесь о том, чтобы после ужина они оказались там, где их никто не сможет найти.

Делтон кивнул.

— В тайной комнате, как Вы и говорили.

— Да.

"Тайная комната?.."

— Напомните мне наш план, — сказала Иллиандра, вдруг осознав, что не имеет о нем понятия.

Делтон усмехнулся.

— Не сомневайтесь, Ваше Величество, я помню его наизусть.

— И все же.

— Вы остаетесь в гостиной своих покоев. За портьерами и в Вашей спальне находятся отборные королевские гвардейцы. Как только Вы дадите приказ, они скрутят нападающих. Я в это время слежу за тем, чтобы схватили всех, кто участвовал в заговоре.

— Хорошо, — кивнула Иллиандра.

— Ваше Величество, — произнес Делтон. — Позвольте мне поинтересоваться, узнали ли Вы, кто такой Архитогор?

Иллиандра усмехнулась.

— Вам ли задавать этот вопрос, граф Делтон? — спросила она.

Делтон улыбнулся.

— Выходит, что узнали.

— Выходит, — медленно сказала Иллиандра, — что Вы лгали мне, Ронтан...

— Ваше Величество...

— ...и если бы леди Вернотт не заявила, что лгали Вы исключительно по ее просьбе, Вам бы пришлось долго объясняться.

Делтон улыбнулся и слегка поклонился.

— Прошу простить меня, Ваше Величество. Леди Вернотт сказала мне, что для нее исключительно важно сохранить ее истинную личность в тайне ото всех, и в том числе от Вас ... я не знаю причин, однако эта просьба показалась мне отнюдь не пустым женским капризом. И, поскольку я видел, что она была всецело преданна Вам, то я позволил себе вольность исполнить ее желание...

Иллиандра улыбнулась. Что ж, Делтон повел себя благородно, умолчав о том, что ему было известно о ее чувствах.

— Я полагаю, леди Вернотт исполняет некое срочное поручение? — спросил Делтон. — Я не получал от нее известий со вчерашнего вечера.

— Вы правы, Ронтан, — сказала Иллиандра. — К сожалению, она не успела сообщить Вам о своем отъезде. Она вернется через несколько дней.

Делтон кивнул.

— Спасибо, что удовлетворили мое любопытство, Ваше Величество.

— Не беспокойтесь за нее, — мягко сказала Иллиандра.

Делтон лишь благодарно кивнул в ответ.

— Что ж, прощаюсь с Вами до завтра, Ронтан.

— До свидания, Ваше Величество.

— Рагорн!

Юноша открыл глаза и непонимающе уставился на Диадру.

— Что?..

— Саркофаг! Берзадилар спрятал Ауру в саркофаге!

— Что? — Рагорн поднялся. — С чего Вы взяли?

— А где же еще?.. — Диадра сияла нетерпением. — Пойдемте со мной, Рагорн, я должна коснуться его...

Рагорн встал.

— Что ж, давайте попробуем, — пожал плечами он и слегка повел рукой. Над ним вспыхнул ярко светящийся шар.

— Спасибо, — улыбнулась Диадра. — Немудрено сломать ногу в такой темноте.

Они подошли к саркофагу и Диадра, взяв за руку Рагорна, коснулась приоткрытой крышки.

Ничего не произошло.

Диадра опечаленно свела брови.

— Похоже, я ошиблась... — расстроено произнесла она. — Простите, Рагорн, что разбудила Вас...

— Нет, — покачал головой Рагорн. — Просто чего-то не хватает, — и он посмотрел в сторону, где спали Эстер и Плоидис.

Диадра вновь воспряла духом и поспешила к королю.

— Ваше Величество! — прошептала она, касаясь рукой его плеча.

И вдруг в глазах у нее потемнело, и она увидела королевские покои, Плоидиса... и Илли. Плечи ее обнажены, и Плоидис целует ее шею, потом спускается чуть ниже...

Диадра в ужасе отдернула руку и широко раскрытыми глазами уставилась на короля, чувствуя, как щеки ее становятся пунцовыми. Рагорн был рядом, услужливо освещая ее горящее лицо; Плоидис сидел на плаще и пристально смотрел на девушку.

— Вы видели что-то, Ди? — спросил он.

— Да... я... — она сконфуженно уставилась в пол. Пикантная сцена из видения все еще стояла у нее перед глазами. А ведь она видела их вместе! Значит, Илли вернется... или уже вернулась? Она вновь подняла глаза на короля, улыбаясь смущенно и радостно. — Я видела Вас и Илли.

— Что? — опешил Плоидис.

— Она вернется к Вам, Ваше Величество.

Плоидис вздохнул и улыбнулся.

— Она уже вернулась, Ди, — сказал он. — Она очень хотела увидеть Вас, но не успела... Илли ждет нашего возвращения в Авантусе.

— Правда? — просияла Диадра. — Значит, вы... вместе?

Плоидис улыбнулся уголками губ.

— Я так счастлива за Вас, — искренне сказала Диадра.

— А что именно Вы видели, Ди? — вдруг спросил Плоидис.

— Я?.. э-м-м... — Диадра почувствовала, как краска вновь хлынула к ее щекам.

— Ох, — задохнулся Плоидис, вдруг догадавшись.

— Диадра, — подал голос Рагорн. — Мы хотели...

— Да, — быстро сказала девушка. — Ваше Величество, я думаю, что Берзадилар мог спрятать Ауру в саркофаге... пожалуйста, пойдемте с нами. Мне, похоже, не хватает Вас и Печати, чтобы погрузиться в видение.

Рагорн оказался прав. Лишь только Диадра коснулась одновременно Печати и саркофага, долгожданный вихрь закружил их, вновь унося далеко назад во времени...

Диадра удивленно огляделась. Они стояли на том же самом месте, и в первое мгновение ей показалось, что у нее вновь ничего не получилось, однако оглянувшись, она не заметила рядом ни Плоидиса, ни Эстер. Вместо этого в храм вошли Анторг и Берзадилар... Диадра узнала их, хотя теперь они были уже почтенными старцами.

— Я всю свою жизнь держу эту крышку закрытой, — сказал Берзадилар, с ненавистью глядя на саркофаг. — Я каждую минуту отдаю ей частичку своей энергии... а между тем Аура успокоится, только когда проклятье прикончит всех твоих потомков. Но ведь я не вечен, Анторг, и что будет, когда я умру?..

Анторг покачал головой.

— Тебе стоило избавить мир от меня еще тогда, — ответил он. — В тот самый день, когда ты понял, что именно это успокоит Ауру. Теперь слишком поздно... я не могу позволить, чтобы это случилось с моими детьми и внуками.

Берзадилар вздохнул.

— Ты не смог убить меня, чтобы воскресить ее, Анторг. Я не смог убить тебя, чтобы исправить последствия твоей ошибки. Все честно.

— Вместо этого ты всю свою жизнь нес на себе этот крест, — горько сказал Анторг. — Прости меня, друг мой... прости, что я сделал это с тобою.

— Как бы там ни было, я прожил свою жизнь... когда-то счастливо, когда-то несладко, сейчас это уже не имеет значения, — сказал Берзадилар. — Теперь важно лишь то, что мы должны сохранить этот мир спокойным для наших детей.

— Я знаю, что мы должны сделать, — сказал Анторг. — Твоя энергия держит негодование Ауры внутри этого саркофага. Моя же способна сдерживать проклятье... не давать ему свершаться слишком быстро. Пришло время отдать эту энергию, сохранить ее, наполнить ею сосуды, чтобы передать потомкам...

Берзадилар кивнул.

Анторг прикоснулся к тяжелому медальону, висевшему у него на шее.

"Печать Солнца", — тихо произнес Рагорн.

— Это мой сосуд, — сказал Анторг.

Берзадилар, в свою очередь, вынул из ножен кривой кинжал. Ручку его украшал массивный синий камень.

— Это — мой.

"Что это?" — Рагорн пристально вглядывался в необычное оружие.

"Я видела его, — тихо сказала Диадра. — Где-то я его видела..."

И вдруг она вспомнила.

"Рагорн... — вздохнула она. — Это Океанский Страдалец".

"Что?.."

"Океанский Страдалец. Древний амулет, принадлежавший оллам. Он был утерян триста лет назад. Как раз тогда, когда..."

Она недоговорила.

Анторг и Берзадилар одновременно подняли руки и Диадра явственно увидела, как вокруг них сгущаются токи энергии. Кинжал и медальон повисли в воздухе перед ними, а спустя мгновение жизненная энергия чародеев стала медленно перетекать в амулеты... Диадра ощущала все так отчетливо, как никогда не могла почувствовать до сих пор. Похоже, эти видения пробудили в ней скрытые силы...

"Вы видите это, Рагорн?"

"Да, — сказал он, и Диадра почувствовала его удивление. — Неужели и Вы тоже?.."

Диадра не ответила, наблюдая, как потоки энергии истончаются, превращаясь в едва видимые ниточки... и внезапно все стихло. Оба мага обессилено опустились на пол.

— Вот и все, Анторг, — тихо сказал Берзадилар. — Мы сделали то, что должны были. Теперь осталось только спрятать его... до тех пор, пока Аура не успокоится, кинжал не должен покидать этого места.

Берзадилар огляделся.

— Саркофаг, — тихо произнес Анторг. — Положи его туда. Никто не сможет открыть его. Никто, кроме моего потомка, носящего Печать Солнца.

— Ты прав, — кивнул Берзадилар и, тяжело поднявшись, повел рукой. Кинжал поднялся с каменных плит и плавно поплыл к саркофагу. Достигнув его, он медленно опустился над крышкой — и на глазах у Диадры просочился сквозь нее.

— Вот и все, — сказал Берзадилар, печально глядя на саркофаг. — Впервые за все эти годы я свободен от твоих уз, негодующая Аура... Но мне недолго осталось наслаждаться этой свободой, — он обернулся к Анторгу. — Пойдем, друг мой. Нам еще нужно живыми дойти до дома.

Вернувшись в реальность, Диадра печально посмотрела на Рагорна.

— Я не понимаю, — тихо сказала она. — Если Берзадилар пожертвовал собой, чтобы спасти Анторга, если он взял на себя такую ношу, вместо того, чтобы просто убить друга... почему легенды говорят, что справедливый Анторг заточил его в этом саркофаге, что Берзадилар был воплощением зла?..

— Люди склонны искажать факты, — ответил ей Рагорн. — Привирать, приукрашивать... особенно если не знают истины. Легенды... это сказки, придуманные теми, кто никогда не видел их героев.

— Они были обычными людьми, — сказала Диадра. — Ни хорошими, ни плохими... они любили, они ошибались... Они просто жили, как и мы все. Не было ни воплощения зла, ни сосредоточия справедливости... каждый из них поступал так, как подсказывало ему сердце.

Рагорн мягко смотрел на нее.

— На свете вообще нет воплощений добра или зла, Диадра, — сказал он. — Каждый сам решает для себя, что хорошо, что плохо, и как поступать ему. Черного и белого нет — если бы было так, все было бы слишком просто. На самом деле, мир, жизнь, сам человек — все это тысячи оттенков серого.

Диадра кивнула.

— Я понимаю.

— Вы истинный сенсоул, Диадра, — продолжил Рагорн. — Таких, как Вы, раньше называли Озаренными Солнцем... Вы не просто окунаетесь в прошлое, Вы пропускаете через себя все чувства тех, кого видите... и Вы сострадаете им. Вы прощаете им их ошибки.

Диадра пожала плечами.

— Разве можно иначе?.. — спросила она. — Когда чувствуешь все то же, что и они, неужели возможно не понять их поступков?

Рагорн лишь улыбался, глядя на нее.

— Простите, что я вмешиваюсь, — подал голос Плоидис. — Но Вы, похоже, видели что-то важное.

— Да, — сказала Диадра и вкратце пересказала ему видение. — ...и Берзадилар наполнил своей энергией этот кинжал и спрятал его...

Она вдруг оборвалась на полуслове и переглянулась с Рагорном. Они одновременно взялись за приоткрытую крышку саркофага и с трудом принялись сдвигать ее. Плоидис присоединился к ним, и тяжелая глыба наконец поддалась и с грохотом упала на каменные плиты.

Диадра и Рагорн бросили лишь один взгляд в открывшийся саркофаг и одновременно издали стон разочарования.

Он был совершенно пуст.

Глава 22. Освобождение

— Превиль выбрал тебя? — слегка удивленно повторил Делтон. — Почему тебя?..

— Я не знаю, — пожал плечами Корелл. — Он сказал, что мне будет полезен этот опыт. Считаете, он может подозревать меня в чем-то?

Делтон покачал головой.

— Если бы подозревал, скорее всего, отменил бы все дело, — ответил он. — С другой стороны, нам это даже на руку... чем меньше опасных людей будет находиться рядом с королем в этот момент, тем лучше. Теперь слушай внимательно. Когда Вы пойдете к королю, ты должен все время находиться чуть позади Превиля. Во-первых, это позволит гвардейцам не так грубо обращаться с тобой, когда вас схватят, а во-вторых, ты сможешь немного задержать Превиля, если он попытается бежать. Только не выдавай себя без необходимости, Корелл.

Юноша кивал, внимательно слушая наставника. Делтон дал ему еще несколько указаний, а потом, вглядевшись в его понурое лицо, усмехнулся и потрепал его по плечу.

— Не волнуйся, мальчик мой. Все будет хорошо.

Корелл рассеянно покивал, а потом вдруг тихо спросил:

— Где Илли, Ронтан?..

Делтон чуть усмехнулся.

— Вот оно что, — сказал он. — Не беспокойся, Корелл, с ней все в порядке. Она выполняет королевское поручение.

Корелл слегка нахмурился.

— Какое?

— Я не знаю.

Юноша опустил глаза. Он помолчал немного в нерешительности, а потом едва слышно произнес:

— Она ведь любит его, Ронтан?..

Делтон чуть сощурился.

— С чего ты взял?

— Я вижу это. Она любит его... а он... — Корелл постарался скрыть ревность в голосе. — Он просто использует ее.

Делтон нахмурился.

— Что такое ты говоришь, Корелл?

— Скажете, я не прав? — внезапно резко поднял глаза юноша.

— Да, ты не прав, — Делтон покачал головой. — Илли служит Его Величеству так же, как и мы с тобой.

— Нет, не так же! Он подвергает ее опасности, и ему все равно, что она готова пойти на все ради него...

— А ты не готов, Корелл? — внимательно посмотрел на него Делтон.

Корелл немного растерялся.

— Конечно, готов, но... это другое.

— Да, это другое, — согласился Делтон. — И называется это ревность. Но пойми, Корелл, Иллиандра сама вольна выбирать свой путь. И вместо того, чтобы сетовать на короля за это, лучше просто добейся ее расположения.

Корелл взглянул на Делтона.

— Как?..

Делтон улыбнулся.

— Я думаю, ты найдешь способ.

— Пока у меня это не получилось, — пробормотал Корелл. — Ее сердце всецело занято им.

— Ну так борись за него, — Делтон ободряюще положил руку на его плечо. — Я думаю, для вас обоих будет лучше, если тебе это удастся.

"Я в этом не сомневаюсь, — подумал Корелл и с досадой сжал губы. — Только она едва ли даже посмотрит на меня, пока он рядом. Конечно, ведь он король... а кто я для нее?.."

Однако вслух сказал только:

— Спасибо, Ронтан. Я буду пытаться.

Диадра и ее спутники отправились на поиски утром.

Город потряс их. Он был поистине мертв; не разрушен, не похоронен в песках времени, а просто безжизнен. Улицы, дома, брошенные за углами повозки — все было лишь едва тронуто временем, однако выцветшие, потрепанные флаги и одичавшие скверы напоминали о том, что город давно был покинут его жителями.

— Почему они вдруг ушли? — непонимающе спросила Диадра, оглядывая тоскливую картину.

— Легенды говорят, что после того, как Храм Нераздельности был разрушен, город должна была постичь та же судьба, — сказал Рагорн. — Теперь же, зная, что происходило на самом деле, я думаю, что негодование Ауры здесь было самым сильным... Храм был эпицентром случившегося, и город, который находился так близко, первым начал ощущать на себе последствия...

Диадра и ее спутники бродили по пустынным улицам до самого обеда, однако не смогли найти ничего похожего на узкий зал с витражными окнами.

— Это невозможно. Искать комнату в городе — словно иголку в стоге сена, — печально сказала Диадра, устало опускаясь на полуразрушенную каменную скамейку.

Однако лишь только она коснулась потрескавшегося камня, как в глазах ее потемнело...

Анторг, золотоволосый юноша, сидел на самом краю массивной каменной скамьи. Берзадилар, возвышавшийся над ним, что-то резко говорил ему... Диадра не слышала слов, но Анторг вдруг резко поднялся, и в глазах его сверкала решимость. Он яростно взглянул на Берзадилара и резко зашагал прочь. Берзадилар поспешил за ним, и Диадра чувствовала, что он удовлетворен. Перед глазами девушки промелькнула улица, другая, озеро, мост и...

Диадра резко открыла глаза и ликующе вскочила.

— Я знаю! Знаю где это!

И она, не дожидаясь ответа, поспешила в ту сторону, куда в ее видении направлялся Анторг.

Улицы все еще были узнаваемы. Они свернули раз, другой, и перед ними предстало длинное узкое озеро. Покосившийся, выцветший деревянный мост был перекинут через узкий перешеек, а за ним среди деревьев ютилась маленькая церковь.

— Вот оно, — прошептала Диадра.

— Это здесь? — удивленно огляделся Рагорн. Он не мог заметить строения, похожего на то, что они искали.

— Это там, — Диадра указала на церковь.

Они поспешили к ней, и лишь обогнув ее, они наконец увидели. С дальней стороны церковь представляла собой узкое одноэтажное строение с витражными окнами.

— Мы нашли его, — не веря своим глазам сказала Эстер.

Они приблизились к дверям и, осторожно открыв их, вошли. Диадра тут же узнала зал и с удивлением заметила, что он совсем не пострадал от времени. Статуи, гобелены, даже ковер под ногами был свежим. Диадра подняла глаза и не удержалась от испуганного восклицания.

В конце зала, за столом, водя рукой над открытой книгой, сидел слепой старец.

— Это он, — прошептала Диадра. — Это Вершитель.

— Подойдите ближе, гости, — сказал старец. — Я ждал Вас.

— Вы все еще здесь, — сказала Диадра удивленно. — Прошло несколько столетий...

— Нет, — ответил он ей. — Сотрясения Ауры приводят к искажениям времени... Храм близко. Здесь они начинаются первыми.

— Выходит... мы переместились во времени? Но как же...

— Вам неведомо, — сказал старец. — Не за этим Вы пришли сюда. Задавай свой вопрос, Плоидис.

Король вздрогнул от неожиданности.

— Как остановить сотрясения Ауры? — спросил он.

— Аура успокоится только когда все, что оставил Анторг после себя, исчезнет навеки.

— Есть ли другой способ?

— Нет.

— Выходит, я должен умереть? — спросил Плоидис. — И Иоланта тоже?..

— Нет.

— Но ведь мы потомки Анторга...

— Нет.

— Нет??.. — ошарашено переспросил Плоидис. — Но... как тогда Иоланта открыла саркофаг?..

— Саркофаг открыла Печать Солнца.

— А проклятие, которое висит над нашим родом?

— Вы никогда не были прокляты, — возразил старец. — Ни ты, ни твой отец, ни твой дед. Давняя супружеская неверность привела к тому, что истинный род Анторга иссяк еще за две сотни лет до твоего рождения...

— Но почему тогда Аура не успокоилась??? — непонимающе воззрился на него Плоидис. — Почему мой отец, мой дед погибли в Ночи Нечисти?

Старец не ответил и лишь молча протянул костлявую руку, уставив иссохшийся палец прямо в грудь Плоидису.

Тот опустил глаза и вдруг пораженно воскликнул:

— Печать?!..

— Она несет в себе энергию Анторга, — сказал старец. — За ней охотится Аура, и убивает вас, ибо вы носите ее на своей груди.

Плоидис сжал медальон в руках, но старец покачал головой и продолжил.

— Это спасло бы тебя, Плоидис, но теперь, когда негодование Ауры свободно, это не поможет тебе. Аура не успокоится, пока Печать Солнца не будет уничтожена.

— Тогда я сделаю это, — сказал Плоидис.

— Только Берзадилар может сделать это.

— Берзадилар? — хмуро произнес Плоидис.

— Океанский Страдалец! — тихо сказала Диадра. — Кинжал, несущий в себе энергию Берзадилара...

— Верно, — ответил ей старец.

— Где мы можем найти его? — быстро спросил Плоидис.

— Он сам найдет Вас.

— Успеет ли?.. — с сомнением произнес Плоидис.

— Как все началось, так и закончится...

Старец вдруг стал расплываться у них на глазах. Диадра оглянулась и заметила, как тускнеют гобелены, статуи покрываются выщерблинами... и вдруг все закончилось. Они стояли посреди постаревшего зала. На столе лежала ветхая раскрытая книга. Диадра заинтересованно заглянула в нее и удивленно вздохнула. Пожелтевшие страницы ее были абсолютно чисты.

Иллиандра восседала в тронном зале, изо всех сил скрывая волнение. Плоидис подробно объяснил ей, как проходит церемония знакомства, что она должна будет сказать, что сделать. И все же Иллиандра волновалась. Она должна не просто сделать это, она должна сыграть его роль на глазах нескольких десятков, а потом и сотен людей.

Впрочем, как только двери раскрылись и в зал медленно вошла делегация Алоссиана, Иллиандра почувствовала себя увереннее. Они ведь не знали Плоидиса. Никто здесь по-настоящему не знал его. Сыграть его будет не так сложно. Она должна лишь держаться спокойно и уверенно.

Иллиандра произнесла заученную речь, выслушала ответные слова Алоссиана. Церемония шла по тому самому плану, который нарисовал ей король. Она мысленно улыбнулась ему. "Сколь же наиграна вся твоя жизнь, Плоидис, — подумала она. — Я знала это и раньше, но это чувствуется еще лучше теперь, когда я здесь, на твоем месте". Она скучала по нему. Еще не прошло и двух дней, как она не видела его, но она уже так по нему скучала. "Как же я смогла прожить столько времени вдали от тебя, Плоидис?" — удивленно подумала она. Внезапно она заметила на себе пристальные взгляды и, спохватившись, тут же заговорила, укоряя себя за легкомыслие.

Церемония прошла по плану, и за ней последовал ужин. Иллиандра вела себя беззаботно, ничем не выдавая внутренней тревоги. Она поймала взгляд Алиетт, и не смогла понять, знает ли она о том, что предстояло им этим вечером. Делтон наверняка уже должен был сказать ей... что ж, она хороша, подумала Иллиандра. Плоидису повезло с ней. Сейчас Иллиандра уже не испытывала к ней той ревности, что сжигала ее вначале. Теперь, узнав, каковы на самом деле были их отношения с Плоидисом, и успев уже оценить некоторые ее действия, Иллиандра чувствовала в ней скорее партнера, чем соперницу.

В конце концов, время приблизилось к полуночи, и ужин окончился. Гости стали расходиться, слуги хлопотали, провожая иностранцев в отведенные для них покои. Краем глаза Иллиандра заметила, как Алиетт берет за руку Иоланту и скрывается в дальнем проходе.

"Хорошо, — подумала она. — Теперь моя очередь".

Она неторопливо поднялась и, благосклонно прощаясь с гостями, прошествовала к широкому коридору. Неспешным шагом она добралась до королевских покоев и, закрыв двери, огляделась вокруг. Она не заметила никаких изменений в гостиной, никаких следов того, что десяток гвардейцев находились сейчас здесь.

Однако они были там — Илли знала. Она едва слышно вздохнула и медленно опустилась на софу.

Преследователи не заставили себя долго ждать. Они бесшумно открыли незапертую дверь и обнаружили короля дремлющим на софе. Двое людей, неслышно ступая, приблизились, однако король вдруг открыл глаза.

— Граф Превиль? Виконт Жанно? — удивленно сказал он. — Что-то случилось?

— Да, Ваше Величество, — ответил граф. — Случилось нечто очень важное.

Иллиандра поднялась с софы.

— Я слушаю Вас.

— Слушайте же внимательно, Ваше Величество. Мы неоднократно обращались к Вам с просьбами, — медленно произнес Превиль. — Мы просили Вас оставить дворян в покое.

— Я уже говорил Вам, что...

— Что это Архитогор виноват во всем, — подал голос Корелл. — Мы знаем. Однако покажите нам этого Архитогора. Существует ли он вообще или это Ваш собственный вымысел?

— Это не вымысел, — ответила ему Иллиандра, мысленно хваля Корелла за неплохую игру. Она вдруг сообразила, как забавно все было на самом деле: Корелл, игравший предателя, и она, игравшая короля...

— Мне неважно, реален Архитогор или нет, — сказал Превиль. — Я не хочу более терпеть этих притеснений. У Вас был шанс, Ваше Величество, и не один, чтобы внять нашим просьбам. Теперь же Вы пожнете свои плоды.

В руке у Превиля сверкнул кинжал. Иллиандра вздохнула.

— Я никогда не понимал, граф, чего же вы все пытаетесь этим добиться? — сказала она. — Вы убьете меня сейчас — и пусть даже Вам повезет и Вы сами придете к власти, неужели Вы думаете, что Вам будет лучше на моем месте?.. Неужели полагаете, что, взойдя на трон, Вы сможете жить в свое удовольствие? Неужели Вы правда верите, что на Вашу голову не найдется недовольных, которые захотят так же прикончить Вас?..

— Вы смешны, Ваше Величество, — сказал граф. — Вы неверно расставляете приоритеты... чего Вы хотели добиться своими решениями? Справедливости? Счастья для всех? Так не бывает. И умный король знает, кто является в стране настоящей силой, и всегда поддерживает тех, кто опасен для него. Хотел бы я сесть на Ваш трон? Нет, ни за что на свете. Но я скажу Вам, что я сделаю, Ваше Величество. Я найду того глупца, который займет это место с удовольствием, того, кто будет всецело подчиняться мне, выполнять мои решения, в то же время оставляя меня в тени. Вот чего я хочу.

Иллиандра усмехнулась.

— Что ж, это довольно разумно с вашей стороны, граф, — сказала она.

Превиль усмехнулся.

— Разумеется.

— Жаль только, у Вас ничего не выйдет... ибо сейчас вы арестованы за покушение на короля.

— Что?.. — Превиль оглянулся и рассмеялся королю в лицо. — Арестованы? Кем же? Вами??..

— Нет, — сказал гвардеец, внезапно появляясь из-за портьеры. — Нами.

Превиль вновь оглянулся и побледнел. И тут в мгновение ока его кинжал оказался возле горла Иллиандры.

— Всем отойти! — крикнул он. — Иначе я убью его!..

Иллиандра чувствовала, как холодное лезвие касается ее кожи, но почему-то паника не охватывала ее. Превиль хочет убить короля... но никто вокруг не знает, что граф держит в руках не его. Плоидис в безопасности. Он в безопасности.

— Вам лучше отпустить Его Величество, граф, — спокойно сказал капитан гвардейцев. — Вы проиграли. Примите свое поражение.

— Ну уж нет! — Превиль плотнее прижал кинжал к шее короля. — Клянусь, один шаг, и я перережу ему горло!

И тут Иллиандра услышала, как что-то тяжелое ударилось совсем рядом с ее ухом. Превиль обмяк и стал оседать на пол. Иллиандра легко вскрикнула: кинжал полоснул ее по шее, оставляя тонкий длинный след. Она резко обернулась.

Позади нее стоял Корелл с тяжелой каменной статуэткой в руках.

— Благодарю, — сказала Иллиандра, улыбнувшись ему уголками губ. — Я надеюсь, Превиль не заметил Вас?..

Корелл покачал головой. Иллиандра оглянулась на графа. Он все еще был без сознания.

— В таком случае Вы свободны, виконт, — едва слышно произнесла она. — Вам, очевидно, удалось сбежать от стражи...

Корелл кивнул и скрылся в дверях.

Гвардейцы подхватили под руки графа, предварительно обыскав его, и поволокли прочь из комнаты.

"Вот и все, — подумала Иллиандра, когда двери за ними закрылись. — Остальное сделает Делтон... все оказалось даже проще, чем я думала".

Впрочем, Иллиандра понимала, что так просто все выглядело лишь снаружи. Всего несколько минут ее опасной роли... и полтора года кропотливой работы Корелла, Делтона и ее собственной, чтобы эта роль не стала последней в жизни короля.

Она подошла к зеркалу и взглянула на тонкую красную полоску на шее. Кровь испачкала ворот ее рубашки, однако уже подсохла. И тут запоздалый испуг охватил ее. Она вдруг поняла, как близка была от смерти... и даже тогда, когда Корелл оглушил Превиля, простой случай мог оборвать ее жизнь... если бы только кинжал вошел чуть глубже...

Иллиандра вздохнула и нахмурилась. Похоже, она не сможет уснуть сейчас. Будет лучше, если она сумеет отвлечься от произошедшего. И она, неслышно выйдя из покоев, направилась в королевские кабинеты.

Выйдя из церкви, Диадра и ее спутники с удивлением обнаружили, что на улице почти стемнело.

— Мы ведь пробыли там совсем недолго! — воскликнула Диадра. — Всего несколько минут...

— Время в этой церкви исказилось, — ответил ей Рагорн. — Оно не только сплавляет в единое целое моменты, разделенные веками, оно может течь по-разному. И скоро это начнет случаться не только здесь. Скоро весь мир станет жить по таким, новым законам...

— Если мы не предотвратим это, — сказала Эстер.

— Как все началось, так и закончится, — сказал Плоидис. — Что он имел в виду? Место? Храм Нераздельности?..

— Ведь именно там Анторг положил начало сотрясениям Ауры, — согласно кивнула Эстер. — Мы должны вернуться туда.

— И что? — усмехнулся Рагорн. — Ждать там, пока кинжал Берзадилара сам не придет к нам?..

— Нам не остается ничего другого, — сказала Эстер.

— Вы чувствуете эти колебания? — вдруг тихо спросила Диадра. — Они стали другими... враждебными.

Рагорн кивнул.

— Я думаю, времени у нас даже меньше, чем мы предполагали, — хмуро сказал он. — Аура становится все агрессивнее... и она все сильнее влияет на природу, на разумы людей. Если не остановить это, люди начнут совершать безумные поступки... и хаос, созданный ими самими, поглотит их даже быстрее, чем они смогут сойти с ума от исказившегося мироздания.

— Я чувствую ее злобу, — Диадра ощутила, как мурашки побежали по ее спине. — Я чувствую, но я осознаю, что это такое, и потому могу сопротивляться.

— Я тоже, — хмуро кивнул Плоидис. — Словно что-то раздражает тебя так сильно, что невозможно погасить это чувство, но ты не можешь понять истинной причины своего озлобления...

— Люди с сильной волей способны дольше противостоять этому, — ответил Рагорн, окидывая взглядом всех троих. — Люди, сердца которых наполнены любовью, тоже. Остальные же уже сейчас могут поддаться безумию, особенно если в их душе живут опасные чувства. Зависть, ревность, обида... Поспешим. Нам нельзя больше терять ни минуты. Если мы не остановим Ауру, то уже этой ночью порядочные, добрые люди пойдут с ножом к тому, кто задолжал им три медные монеты.

Они заторопились по темным улочкам, теперь казавшимся еще более недружелюбными. Холодный ветер завывал вокруг них, поднимая с земли клубы пыли. Луна поднялась уже совсем высоко, когда они достигли ворот Храма. Они устало поднялись по ступеням и вошли в зал, освещенный теплым светом магических шаров. И вдруг Эстер, шедшая первой, резко остановилась. Возле саркофага стояли двое. Эстер присмотрелась, нахмурившись, и вдруг радостно воскликнула:

— Роэл?..

— Слава Богам, что Вы здесь, госпожа Фрауэр, — быстро сказал Илкад, когда вошедшие подошли ближе. Он оглядел их и, заметив Рагорна, едва заметно сжал губы. — Что ж, наверное, Вы уже знаете больше нас, — сказал он. — Мы с Роэл искали Вас, чтобы поговорить об усиливающихся колебаниях Ауры...

Эстер кивнула.

— Мы выяснили причину, — быстро сказала она. — И даже нашли способ вернуть все на свои места...

— Проблема только в том, что нам не хватает одной маленькой детали, — невесело усмехнулся Рагорн.

— Да, — тихо сказала Диадра. — Вот этой.

Все резко взглянули на нее. Диадра смотрела на Илкада, а точнее, на ножны, висевшие у него на поясе. Ручка оружия, спрятанного в них, была увенчана массивным синим камнем, призрачно поблескивавшим в свете магических шаров.

Илкад проследил за ее взглядом и усмехнулся.

— Выходит, он не зря столь отчаянно привлекал наше внимание в последнее время, — юноша коротко взглянул на Роэл.

— Откуда это у Вас? — тихо спросила Диадра, не отводя взгляда от кинжала.

— Адрос отдал его мне перед самой своей смертью.

— Выходит, это он взял его из саркофага, — сказала Эстер.

— Из... саркофага? — удивленно переспросила Роэл.

— Да, — сказала Диадра. — Это Океанский Страдалец. Он несет в себе энергию Берзадилара, — и она вкратце пересказала Роэл и Илкаду то, что им удалось узнать.

— Поразительно, — прошептала Роэл, взглядывая на короля. — Выходит, Печать Солнца вовсе не защищала Вас, а...

— Она защищала истинных потомков Анторга, — сказал Плоидис. — Но с тех пор, как род его угас, Печать сама стала проклятием... если бы мы только могли узнать это раньше, — с горечью произнес он.

Диадра сочувственно поглядела на короля, однако он уже вновь был бесстрастен.

— Что ж, давайте покончим с этим, — сказал он.

— Можно мне вначале прикоснуться к нему? — сказала Диадра, бросая взгляд на кинжал.

— Конечно, — Илкад быстрым движением вынул кинжал из ножен и протянул Диадре.

Она коснулась тяжелой ручки и с готовностью погрузилась в видение.

— Я знал, что увижу тебя снова, — с улыбкой сказал Берзадилар, и Диадра вздрогнула. Ей показалось, юноша смотрел прямо на нее.

— Меня?.. — едва слышно произнесла она.

— Да, тебя, Диадра.

— Вы знаете мое имя??..

— Как же мне не знать его...

— Я не понимаю, — Диадра покачала головой.

Берзадилар улыбнулся еще шире.

— Ты знаешь о реинкарнации, Диадра?

— Знаю... но это ведь всего лишь выдумки, — пожала плечами она.

— И это говоришь мне ты, — Берзадилар усмехнулся. — Ты, та, из-за которой все началось. И которая одна может закончить все это.

— Все началось из-за меня? — Диадра непонимающе смотрела на Берзадилара. Что он хочет сказать этим? И причем здесь... внезапно словно молния поразила Диадру, и все сложилось у нее в голове. Реинкарнация... Она видела себя в своих видениях... себя, а не похожую девушку!

— Не может быть, — Диадра отступила на шаг, ошарашено глядя на Берзадилара. — Это не могу быть я. Я не хочу... я не виновата в этом...

Берзадилар мягко смотрел на нее.

— Ты не виновата в этом, — подтвердил он. — В этом виноват Анторг... и я.

— Но ведь это из-за меня вы...

Берзадилар оборвал ее, пристально глядя ей в глаза.

— Это были наши решения, Диадра. Наши ошибки.

Диадра вздохнула и ошарашено покачала головой. Она все еще не верила в то, что сказал ей Берзадилар. Почему она? Причем она здесь?.. Как ни старалась, она не могла вспомнить ничего, что подтвердило бы слова юноши. Она помнила свое детство в Борренале, помнила родителей, помнила, как они с Илли совсем маленькими девочками играли у моря... но она никогда не жила в этом городе, который стоял мертвым уже несколько столетий, никогда не видела Анторга, кроме как в своих видениях. Диадра посмотрела на Берзадилара.

— Я не могу вспомнить ничего, — сказала она. — Я знаю только то, что видела в своих снах.

— Ты никогда и не вспомнишь, — ответил Берзадилар, улыбнувшись. — Это была другая жизнь, и ты была другой... сейчас в тебе от тебя прежней осталась только твоя внешняя прелесть... и твоя чистая, красивая душа. Я мог бы сейчас не говорить тебе правды, и ты сама никогда бы не узнала... да это и неважно. Все, что было тогда, теперь уже не играет для тебя никакой роли. Но, прости, я так и не смог отказать себе в удовольствии вновь побыть с тобою.

— Вы ведь ненавидели меня, — удивленно сказала девушка.

Берзадилар улыбнулся и покачал головой.

— Я любил тебя, Диадра. Но ты любила Анторга... ты прожила счастливую жизнь с ним. Я не смог убить его тогда, когда узнал, что именно это успокоит Ауру, только потому, что знал, как ты любила его. Я не мог лишить тебя этого.

— Но ведь Вы презирали меня за то, что я была человеком...

— Вначале, — кивнул Берзадилар. — Пока я не узнал тебя ближе... всем свойственно ошибаться, Диадра. И я жестоко ошибался в своем презрении к людям.

Диадра с сочувствием смотрела на него. Берзадилар уловил этот взгляд и улыбнулся.

— Ты все та же, Диадра, — сказал он. — Сочувствуешь всем и прощаешь всех.

Диадра лишь покачала головой. Ей в самом деле было искренне жаль его. Он был рядом с ней когда-то так давно, он ошибался, он любил, он просто прожил свою жизнь так, как сумел... а она даже не помнила его.

И никто не помнил.

Диадра вздохнула.

— Вы сказали, я должна закончить все это?..

— Да, — ответил Берзадилар. — Возьми мой кинжал и расколи Печать Солнца... твои руки не причинят ни одному из нас боли.

— Хорошо, — Диадра кивнула и мягко посмотрела на юношу. — Берзадилар... я не знаю, сможешь ли ты услышать это, но я хочу сказать тебе... я видела тебя достаточно в своих снах, и я думаю, что живи ты сейчас, в мое время... я бы смогла полюбить тебя.

Юноша улыбнулся.

— Спасибо, Диадра.

Видение начало расплываться.

— Прощай, Берзадилар, — тихо сказала Диадра, касаясь его призрачной руки.

Последним, что она видела, была его мягкая улыбка.

Она открыла глаза.

— Вы в порядке, Ди? — взволнованно спросил Рагорн. — Я не смог присоединиться к Вам, что-то не пускало меня...

— Это он не пускал Вас. Берзадилар, — тихо сказала Диадра, приходя в себя после видения.

— Но почему?..

— Он просто хотел поговорить со мной... наедине.

— Поговорить с Вами?.. Вы могли общаться с ним сквозь видение?

— Скорее, с его призраком... тем, что живет в этом кинжале.

— Что он сказал Вам?

— Что это я должна расколоть Печать.

— Но почему Вы?..

Диадра подняла на него глаза.

— Потому что так нужно.

Она обернулась к Илкаду.

— Вы позволите мне?

— Конечно, — он протянул ей кинжал.

Диадра бережно взяла его и обернулась к Плоидису.

— Ваше Величество?..

Король с готовностью снял медальон.

Диадра зажала в руках амулеты и повернулась к саркофагу. Как все началось, так и закончится... она вздохнула и осторожно положила Печать на каменные плиты у его подножия. Ее руки не причинят им боли.

Диадра медленно подняла кинжал.

— Прощайте, — прошептала она едва слышно и резко ударила кинжалом в самый центр Печати.

Металлический медальон раскололся на удивление легко. Мгновение Диадра смотрела на его осколки, а потом увидела, как дымка заструилась из них, собираясь в призрачное тело. Рядом стало появляться и второе, и Диадра удивленно взглянула на кинжал. Он был цел, но дух Берзадилара тоже освобождался... он исполнил свое предназначение.

Диадра подняла глаза и вздрогнула. Перед ней стояли Анторг и Берзадилар, молодые, улыбавшиеся... Диадра улыбнулась им в ответ. Она никогда не вспомнит той жизни, никогда не вспомнит, как она любила, и как они любили ее... но для них она была той самой, их Диадрой. И они смотрели на нее, как тогда.

— Прощайте, — вновь прошептала девушка.

И призраки, бросив на нее последний взгляд, всколыхнулись и взмыли ввысь, к стеклянному куполу Храма Нераздельности.

Диадра поднялась с колен и, обернувшись, протянула кинжал Илкаду.

— Это Ваше. Теперь это обычное оружие.

Илкад кивнул.

— Спасибо.

— Вот и все, — сказала Диадра тихо.

Ей было грустно. Она знала, что больше никогда не увидит Анторга и Берзадилара в своих видениях, и с удивлением поняла, что, хоть совсем не помнила той, прежней жизни, ее сны все же успели сказать ей достаточно, чтобы она прониклась чувствами к ним обоим... и ей было так жаль их. Они были забыты, как и сотни, тысячи других; их жизнь, их мысли и чувства канули в вечность, оставив после себя лишь плоские, лживые легенды, украшенные их именами. А она жила, и она не помнила их, не помнила, какими они были тогда для нее, и ей было бесконечно жаль этого.

"Я не забуду Вас теперь, — подумала Диадра. — Я обещаю, что вы, такие, какими я узнала вас, навеки останетесь в моем сердце".

Неожиданно она почувствовала, как чья-то теплая рука легла на ее плечо.

— Вы в порядке, Диадра? — участливо спросил Рагорн, заглядывая ей в глаза.

Она улыбнулась ему.

— Да. Все хорошо.

— Колебания Ауры уже начали стихать, — сказал Илкад, и Рагорн согласно кивнул.

— Выходит, мы можем возвращаться? — спросил Плоидис, взглядывая на Эстер.

Чародейка кивнула:

— Древние заклинания уже возвращаются в свои пределы... думаю, мы доберемся в Авантус быстрее, чем...

— Илли!.. — внезапно воскликнула Диадра.

Плоидис резко выпрямился.

— Что?..

Диадра была бледна и испуганно глядела на Плоидиса.

— Илли... — повторила она бесцветным голосом. — С ней беда...

— Что... что случилось?.. — с замиранием сердца спросил Плоидис.

— Я не знаю... — Диадра покачала головой. — Я видела кинжал... и кровь...

Плоидис побледнел и бросил взгляд на Эстер. Не говоря более ни слова, они стремглав бросились к выходу из Храма.

Глава 23. Верность и предательство

Иллиандра стояла у окна королевского кабинета и вглядывалась в темноту ночи. Мимолетный страх отступил, уступая место ликованию.

У них получилось. Теперь, когда они арестовали Превиля и, как надеялась Иллиандра, остальных, верхушка бунтовщиков была обезглавлена, и победить в войне станет значительно проще. А может быть, удастся даже избежать ее...

Иллиандра с волнением думала о Плоидисе. Она взглянула на свое отражение в стекле и увидела столь любимое ею лицо. Хоть бы он вернулся поскорее... теперь, когда опасность миновала, ей так хотелось снова быть рядом с ним.

Внезапно она заслышала тихие шаги и удивленно обернулась. В дверь без стука вошел Корелл.

— Вот Вы где, Ваше Величество, — сказал он, закрывая за собой дверь.

— Корелл?.. Что-то случилось?

— Да, Ваше Величество. Я пришел, чтобы поговорить с Вами.

— Я слушаю Вас.

— Я хочу знать, где леди Вернотт.

Иллиандра удивленно вскинула брови.

— Почему Вы думаете, что мне это известно?

— Потому что это Вы дали ей очередное поручение, — сказал Корелл, и Иллиандре показалось, она услышала в его голосе враждебность.

— Корелл, что с Вами?..

— Я хочу знать, где она! — повысил голос юноша. — Я хочу знать, что она в безопасности!

— Она в безопасности, — спокойно ответила Иллиандра. — Я прошу Вас держать себя в руках, виконт Жанно.

Корелл перевел дыхание.

— Вы не должны так обращаться с ней, — сказал он.

— Я не понимаю, о чем Вы, — ответила Иллиандра, слегка сощурившись.

— Вы используете ее! — воскликнул он. — Она так преданна Вам, она пойдет на все, что Вы ей прикажете... ее преданность намного превосходит ту, которая полагается Вам как королю... а Вы просто используете ее, чтобы трусливо прикрываться ею от нападок дворян!

Иллиандра почувствовала, как раздражение холодной волной окатывает ее.

— Что за ерунду Вы говорите, Корелл, — она скривила губы. — Что нашло на Вас?..

— Я хорошо знаю, что говорю, Ваше Величество! — не унимался он, и неприкрытую ревность в его голосе оттенили нотки ярости. — Вы, который ущемляет права дворян, запрещая им эксплуатировать своих людей, Вы сами используете бедную девушку, пользуетесь ее чувствами к Вам, чтобы...

— Чувствами?..

— Да ведь она любит Вас!

— С чего Вы взяли это?

— Не притворяйтесь, будто Вы не замечаете! — с негодованием воскликнул Корелл. — Она бледнеет и не находит себе места каждый раз, когда кто-то сообщает ей, что Вам грозит опасность. Она столько делает для того, чтобы помогать Вам, намного больше, чем требовал бы от нее долг, да что там — она просто живет этим! А недавно она назвала Вас по имени. С чего бы ей делать это, если она не называет Вас так в своих мыслях?..

Иллиандра поежилась. Корелл, похоже, действительно многое замечал... да и сама она выдала себя неосторожным словом.

— ...Но это не смущает Вас, — продолжил Корелл так же запальчиво, — и Вам наплевать на то, каким опасностям Вы ее подвергаете! Вы думаете только о своей выгоде, Вы лицемерный, расчетливый эгоист...

Иллиандра едва сдержалась, чтобы не броситься к Кореллу и не отвесить ему звонкую пощечину. Какого черта он смеет говорить такое о Плоидисе?!.. "Тише, Илли, тише", — осадила она себя, удивленная собственным порывом, и глубоко вздохнула, сжимая кулаки. Потом, сузив глаза, процедила:

— Вы наносите мне оскорбление, виконт. Вы понимаете, что делаете?

— О да, Ваше Величество, я понимаю, — прошипел Корелл, и глаза его сверкнули. — И я прошу Вас... нет, я настаиваю, чтобы Вы отпустили ее.

— Я не держу никого насильно, — ответила Иллиандра и добавила, не сдержав презрения: — И Вы можете уходить прямо сейчас, если не считаете, что я достоин Вашей верности.

— Вы не понимаете, — покачал головой Корелл. Его глаза горели безумным огнем. — Я требую, чтобы Вы оставили Илли в покое. Вы женаты, Вы равнодушны к ней, а она жизнью своей рискует ради Вас... это не для нее. Я не хочу для нее такой жизни, не хочу, чтобы она увяла подле Вашего пьедестала...

— Корелл, я настоятельно советую Вам замолчать и сейчас же покинуть меня, — Иллиандра чувствовала, что теряет последнее терпение. — Вы решительно не понимаете, о чем говорите.

— Нет, это Вы не понимаете! — вскричал Корелл. — И я знаю, что Вы не станете исполнять моих требований... Вам наплевать на нее, на меня... на всех!

Иллиандра вдруг заметила, как в руке его блеснуло лезвие кинжала. Она задохнулась:

— Корелл, Вы в своем уме?..

— О да, Ваше Величество, — проговорил он сквозь зубы. — И я избавлю ее от Вас... от несчастной любви, от бессмысленных жертв... а уж я смогу ее утешить...

Иллиандра взбудораженно вздохнула:

— Вы жестоко ошибаетесь...

Она знала, что Корелл не сделает этого. Она знала, что...

Едва заметное движение его руки — Иллиандра не успела даже осознать его — и лишь кинжал, летящий в ее сердце, молнией пронзил ее мысли... он смог... это конец. Иллиандра почувствовала, как лезвие вонзается в ее тело, и резкая боль разом затуманила ее взор. Она стала медленно оседать на пол, и тут же заклинание Эстер, словно темная вода, стекло с нее.

Корелл с ужасом увидел на полу не короля, которого он сразил кинжалом, а ее... кровь медленно расплывалась по ее темному платью.

— Что?.. — голос отказал ему, и он несколько мгновений смотрел на нее, не в силах поверить в происходящее. Все раздражение, ревность, злоба мгновенно покинули его, уступая место холодному ужасу непоправимости.

Это была она.

Корелл бросился к ней и подхватил руками. Иллиандра застонала от боли.

— Что же Вы наделали... — прошептала она. — Что нашло на Вас...

— Но как... как... — бормотал он.

— Уходите отсюда, Корелл... Плоидис не пощадит Вас, если узнает...

Ее глаза закрылись.

— Илли! — вскрикнул Корелл. — Нет, Илли, держитесь... я приведу помощь... я быстро...

Он вскочил и стремглав бросился из комнаты.

Иллиандра осталась лежать на холодном полу королевского кабинета. Боль отступила, но Илли сознавала, что ей уже никогда не подняться с этих плит. Она с трудом приоткрыла глаза и вгляделась в роспись на потолке.

Как же так случилось?.. Как их короткий разговор вдруг привел к такому непоправимому концу?.. Иллиандра искала, но не могла найти ответа. Что двигало Кореллом, когда он с ненавистью бросал ей эти странные, непохожие на него слова?.. Что заставило ее столь несдержанно отвечать ему?.. Теперь Иллиандра никак не могла понять, откуда взялись эти чувства.

"Что ж, выходит, это моя судьба, — подумала она сквозь туман. — Спасти тебе жизнь, Плоидис... спасти от предателя, которого никто не ожидал... как глупо... мы предусмотрели все, что возможно, кроме обычной ревности. Прости, Плоидис, что обманула тебя. Я обещала, что не дам тебе быть одиноким..."

Воспоминания волной нахлынули на нее, рисуя в ее воображении картины, столь дорогие ее сердцу. Как она впервые увидела его, еще совсем не предполагая, что именно он навеки овладеет ее сердцем. Как недоверчиво относилась к нему, когда он одним своим взглядом пленил наивную Диадру, и как потом вдруг открыла в нем человека, который навсегда покорил ее саму... Как на одной из прогулок, уже будучи королем, он вел с кем-то очевидно серьезный разговор, а она наблюдала за ним издалека, любуясь его безупречной игрой... а потом он, внезапно поймав ее взгляд, улыбнулся ей уголками губ и прищурил глаза. Тогда она все еще боялась поверить в подлинный смысл этих взглядов ... А потом они танцевали, и он смотрел на нее столь пронзительно, что она боялась упасть, так подкашивались ее ноги... И их первый поцелуй, и ее тайный визит в его кабинет, и то, как он смотрел на нее, когда она сбросила вуаль... и то, как он целовал ее той ночью...

Он любил ее. Даже сейчас, истекая кровью на полу его кабинета, Иллиандра всем своим существом ощущала, как сильно он ее любил.

Слезы наполнили ее закрывающиеся глаза.

Она больше никогда его не увидит.

Она вновь оставит его одного...

На этот раз навсегда.

Плоидис ворвался в кабинет первым и бросился к Иллиандре. Ужас охватил его, когда он увидел ее, бледную, лежавшую в луже собственной крови... он схватил ее руку и тут же с содроганием отпрянул. Ее пальцы были твердыми, словно камень.

— Илли... — прошептал он.

Он вглядывался в ее недвижимое лицо и не мог поверить в то, что видел; его существо, его сознание отказывалось принимать непоправимость произошедшего. Этого не могло быть. Не могло случиться. Это был ужасный сон, только он все никак не мог проснуться. И он смотрел на нее и беззаветно верил, что вот, сейчас, она откроет глаза и прошепчет его имя...

— Пожалуйста, Илли, — молил он. — Пожалуйста...

Вдруг он заметил следы от слез на ее коже — и это внезапно сломило его. Он с отчаянием опустил голову на руки и, сжав зубы, дал волю безрассудной боли, только теперь пронзившей его целиком. Слезы жгли его глаза, рыдания рвались из груди болезненными порывами — но он оставался безмолвен и недвижим, и лишь его напряженные плечи и побелевшие пальцы, которыми он сжимал свои волосы, выдавали то безумное страдание, которое сжигало его изнутри.

Она плакала... Она знала, что умирает... и она плакала.

Плоидис не помнил, сколько он просидел так, без мыслей, без чувств, лишь с болью, которая охватила все его существо. Он не видел, как тихо роняла слезы Диадра, опустившись возле бездыханного тела Илли, не видел, как безмолвно стояли рядом остальные.

Его одиночество нарушил лишь топот бегущих людей. Он поднял голову. В кабинет ворвались Делтон и Корелл. Юноша в ужасе остановился, но Плоидис не обратил на него внимания.

— Как?.. — хрипло произнес он, поднявшись. — Как Вы могли допустить это, Делтон?..

Граф с ужасом смотрел на окровавленное тело девушки, даже не слышав вопроса.

— Уходите, — сдавленно сказал король. — Все уходите отсюда.

Корелл вдруг заметил, что девушка, стоявшая возле Иллиандры, пристально смотрит на него. Он испуганно попятился к выходу.

— Почему? — тихо спросила Диадра, глядя на него, и все обернулись к ней.

Глаза Корелла наполнились ужасом. Она знает... а теперь и все, проследив за ее взглядом, смотрели на него. И король... настоящий король, подумал Корелл, тот, которому предназначался этот кинжал... глаза его, покрасневшие от слез, были полны боли и отчаяния. "Словно он любил ее", — подумал Корелл. А через мгновение осознал, что это было правдой.

"О Боги... что я наделал", — подумал он.

— Ваше Величество, — Корелл глубоко вздохнул, делая шаг вперед. — Это я виноват в ее смерти.

— Что?.. — пораженно прошептал Делтон, наконец отрывая взгляд от Иллиандры.

— Но почему?.. — так же тихо повторила Диадра. — Что плохого она сделала Вам?..

Корелл покачал головой.

— Я не стану объяснять причины, — сказал он, опустив глаза. — Я готов понести свое наказание.

— И Вы понесете его, — тихо сказал король. — А теперь все убирайтесь отсюда. Делтон, убедитесь, что этот щенок окажется под охраной до завтрашнего утра.

Делтон лишь кивнул, и все они быстро покинули кабинет, закрыв за собой двери.

Плоидис медленно опустился на колени возле Иллиандры. Он был сокрушен, раздавлен. Илли лежала перед ним, нежная, хрупкая... жестоко разбитая. Плоидис не знал и не хотел сейчас знать причины. Это было неважно. Никакая причина не могла оправдать его.

Это он был виноват во всем.

Он обязан был найти кого-то другого, только не оставлять ее вместо себя. И пусть никто лучше нее не мог бы сыграть его роль, и пусть Делтон стоял на страже ее безопасности, и пусть Превиль должен был исполнить свой план лишь завтра... все это оказалось бессильным против роковой судьбы, и вот теперь она, Илли, лежала перед ним, окровавленная и бездыханная.

Плоидис до боли сжал кулаки, сдерживая очередной приступ слез.

— Прости меня, Илли, — прошептал он. — Прости.

Он с тоской вспомнил, как счастлива она была, когда всего несколько дней назад они были вместе ... как она смотрела на него, как отвечала на его поцелуи... как улыбалась ему. О Боги, он ведь так любил ее...

Но он потерял ее навсегда. И его жизнь ушла вместе с ней... теперь он был мертв, но в то же время он с ненавистью сознавал, что даже мертвым ему придется продолжать притворяться, будто он все еще живет, будто он все еще может делать то, что был обязан... его проклятый долг никогда не отпустит его. Он всегда будет равнодушным камнем лежать на его плечах, и Плоидис, живой или мертвый, будет принужден вечно нести его. Только отныне он каждый день будет сознавать, что ее больше никогда, никогда не будет рядом.

Он взял ее окоченевшую руку и нежно сжал в своей ладони. Она никогда не верила в это, однако Плоидис знал, что она была достаточно сильной, чтобы сделать сильным и его. И даже сейчас она, бесстрашно принявшая на себя его судьбу, безмолвно убеждала его в том, что он должен следовать ее примеру. Он должен подняться. Он должен как-то пережить то, что случилось. Он должен быть сильным, таким, каким хотела бы знать его Илли.

Плоидис вздохнул и встал с колен. Его изможденное сердце уже не в силах было чувствовать более, но упорно продолжало биться, хоть теперь Плоидис не видел в этом никакого смысла.

Он осторожно вынул кинжал и взял на руки ее охладевшее тело. Липкая, холодная кровь закапала с ее платья на каменные плиты. Плоидис бесчувственно смотрел на тяжелые капли, уже не сознавая ни боли, ни ужаса.

Он должен был отнести Илли туда, где никто не потревожит ее до тех пор, пока ей не отдадут последние почести.

— Я должна вернуть ее, — тихо сказала Диадра, когда они отошли достаточно далеко от королевских кабинетов.

Эстер остановилась.

— Диадра, — сказала она. — Все кончено. Илли мертва.

— Я могу ее вернуть...

— Никто не может, — тихо сказал Рагорн. — Вспомните, что было с Анторгом.

— Есть другой способ, — упрямо сказала Диадра. — Он не потревожит Ауру.

— Какой же? — нахмурился Рагорн, и Диадре показалось, он знает ответ.

Она решительно взглянула на него.

— Я хочу сделать обмен.

— Что?.. — Рагорн пристально взглянул в ее глаза.

— Я знаю, что Илли сделала бы то же самое. Один раз она уже сломала свою жизнь ради меня. Теперь моя очередь вернуть ей долг.

— Это разные вещи, — тихо ответила ей Эстер. — Ты ведь понимаешь...

— Вовсе нет, — сказала Диадра. — Илли не заслужила такой судьбы. И Плоидис не заслужил. Одна жизнь за две — разве это не достойная сделка?..

— Диадра... — начал Рагорн, но его оборвал Корелл, внимательно слушавший их.

— Вам нет нужды жертвовать жизнью, Диадра, — сказал он. — Это сделаю я.

Диадра обернулась к нему.

— Вы?..

— Это я виноват в том, что случилось. Я предал ее. Я убил ее собственными руками... — Корелл опустил глаза, скрывая боль.

Диадра вдруг шагнула к нему и, сосредоточившись, коснулась его руки. И она увидела все. То, как он первый раз повстречал Иллиандру у Делтона, то, как она привела его в Братию, то, как она, не покладая рук, трудилась в замке, а он, наблюдая за ней, влюблялся все больше... и как они спорили, и как они смеялись вместе, и как Илли улыбалась ему, а он сохранял в сердце каждую ее улыбку... Диадра знала эти улыбки. Они никогда не были больше, чем дружескими, но Корелл не видел этого. Потом он стал замечать, как чувствительно она относится к королю, как в разговорах с Делтоном обращает внимание на каждую мелочь, выискивая опасности, которые могут грозить ему... как переживает за него. А потом она назвала короля по имени. Диадра печально улыбнулась. Илли, бедная Илли... И Диадра ощутила, как ревность и ненависть к сопернику переполняет Корелла, и как он пытается бороться с этим, но внезапно словно какое-то безумство охватывает его... словно какая-то непонятная, чужая сила движет им, когда он идет к королевским кабинетам... Диадра вздрогнула. Глаза ее наполнились слезами.

— Как же Вы смогли, — прошептала она.

Корелл подавленно качал головой.

— Я не хотел, — прошептал он. — Я клянусь Вам, я никогда не хотел, и я не могу понять, почему я сделал это...

— Как же Вы ошиблись, — сказала Диадра, и Корелл не заметил ненависти в ее глазах. Неужели она могла понять его??..

— У Вас благородное сердце, Корелл, — продолжила Диадра, внимательно глядя на него. — И я знаю, что Вы никогда бы не сделали этого сами... но Ваша ревность вспыхнула в неподходящее время. Мир сотрясался сегодня... это он вселил в Вас безумство. Не Ваша рука метнула этот кинжал, Корелл. Не Ваша.

— Нет, моя, Диадра, — с горечью возразил Корелл. — Неважно, что было источником моего безумства... я поддался ему. Я позволил этому случиться, — Корелл смотрел на Диадру, и в его взгляде смешались сомнение, надежда и бесконечная вина. — Вы думаете... она сможет простить меня? — добавил он едва слышно.

Девушка кивнула.

— Она уже Вас простила, — Диадра знала, что не соврала ему.

Корелл улыбнулся ей уголками губ.

— Спасибо Вам, — тихо сказал он. — Прошу Вас, передайте Илли, что я бесконечно виноват перед ней. И... что я любил ее.

Диадра улыбнулась, мягко глядя на него.

— Я обещаю.

— Я готов, — Корелл глубоко вздохнул, и Диадра повернулась к Эстер:

— Вы поможете мне?..

— Я помогу Вам, — ответил за нее Рагорн. — Эта магия недоступна человеку.

Спустя секунду Диадра почувствовала, как токи энергии стали сгущаться вокруг него, и обернулась к Кореллу. Он поймал ее взгляд и, поняв его значение, закрыл глаза. Перед его мысленным взором предстало нежное, любимое лицо.

"Прощай, Илли", — подумал он.

А в следующее мгновение его накрыла темнота.

Плоидис нес Иллиандру по едва освещенному коридору, осторожно прижимая ее к себе. Он шел, едва сознавая, куда направляется, и практически не видя реальности. Перед его глазами плыли картины из той, прежней жизни, и он перебирал в памяти каждую минуту, что провел вместе с Иллиандрой, стараясь навсегда сохранить каждую в своем сердце.

— Плоидис...

Ему показалось, он снова услышал ее голос. Как долго теперь он будет слышать его?.. Как долго будет просыпаться по ночам в холодном поту, вновь увидев ее лежащей в луже крови?..

— Плоидис...

Он вздрогнул и взглянул на Иллиандру.

Глаза ее были открыты.

Плоидис резко вскрикнул, отшатнулся — и только успел вновь сжать Илли в своих руках, едва не уронив чуть живую девушку на пол.

* * *

Рассвет Плоидис встретил в одиночестве.

Спустя несколько минут после того, как он, не веря своим глазам, прижал Илли к себе и, словно безумный, принялся повторять ее имя, их нашли Диадра и ее спутники. Иллиандра была жива, но с трудом сохраняла сознание, и Эстер бескомпромиссно приказала Плоидису оставить девушку ей. Она забрала ее и заперлась в ближайшей комнате, взяв с собой лишь чародеев, которые были рядом.

Диадра, оставшаяся снаружи, рассказала Плоидису о том, что произошло, и он, наконец осознав это, обессилено сполз по стене, и слезы облегчения покатились из его глаз. Они сидели напротив дверей несколько часов, тихо разговаривая, пока возле них не возникла Роэл.

— Все будет хорошо, Ваше Величество, — сказала она с мягкой улыбкой. — Вам обоим нужно отдохнуть. Эстер сказала, что не пустит Вас в комнату до завтра...

И вот, сейчас он стоял у окна своих покоев и смотрел, как из-за горизонта медленно поднимается солнце. Вместе с ним восходила его новая жизнь. Корелл, этот мальчишка, который внезапно разрушил все в его жизни, оказался достаточно силен, чтобы подарить им с Илли еще одну.

Дверь тихо скрипнула, заставляя короля резко обернуться. В проем скользнула Иллиандра. Бесшумно прикрыв дверь, она повернулась и, поймав его взгляд, нежно улыбнулась:

— Доброе утро, Плоидис.

Он смотрел на нее мгновение, а потом бросился к ней и обнял, зарываясь лицом в ее волосы.

— Илли...

— Все хорошо, Плоидис, — тихо сказала Иллиандра, нежно обвивая руками его шею. Он сжал ее крепче, и девушка тихо вскрикнула.

— Больно?.. — виновато прошептал Плоидис, резко отстраняясь.

— Немножко, — Иллиандра прижала руку к почти затянувшейся ране.

— Прости... — он осторожно притянул ее к себе. — Илли, прости, прости меня за все...

Она остановила его, прижав палец к его губам.

— Тебе не за что извиняться, Плоидис.

— Есть, — возразил он. — За все, за то, что оставил тебя здесь, за то, что сразу, как только ты вернулась, не уничтожил Архитогора...

Иллиандра серьезно посмотрела на него.

— Я знала, что ты захочешь сделать это, Плоидис. Но только я не хочу.

— Я уже потерял тебя дважды, Илли, — тихо, но веско произнес Плоидис. — Я не переживу третьего раза.

— Этого больше не случится, — ответила девушка.

— Нет, Илли, я не позволю тебе.

— Ты хочешь, чтобы я бросила все теперь?.. — негодующе взглянула на него Иллиандра. — И чем прикажешь мне заниматься? Вышивать, сидя у окошка?

Плоидис усмехнулся.

— Это ты, Илли. Упряма, как всегда.

Он обнял ее.

— Мы поговорим об этом позже, — сказал он тихо. — Сейчас я не хочу знать ничего, кроме того, что ты рядом.

Иллиандра прильнула к нему и почувствовала, с какой бережностью и дрожью он обнимает ее. Ей показалось, что он все еще чувствует ту боль, что пережил вчера... да и сможет ли он забыть ее когда-нибудь?.. Иллиандра отстранилась и мягко взглянула на него.

— Плоидис...

— Я люблю тебя, Илли, — слезы блестели у него на глазах, однако он не давал им воли.

— Все будет хорошо, Плоидис, — сказала она, чувствуя, как сжимается ее сердце. — Мы справимся со всем теперь, когда мы вместе...

Он кивнул и улыбнулся.

— Я знаю, Илли.

Он в сотый раз вспомнил события этой ночи, и Иллиандру, лежавшую на полу, ее холодные руки, ее окровавленное бездыханное тело... Все уже было хорошо.

И он, проведя пальцами по ее нежной щеке, тихо добавил:

— Просто будь со мной.

2005 / 2011