Оборотная сторона зверя. Ч.1. Рейнхард

Мне стало неловко. Только сейчас я поняла, насколько он большой, сильный. Захочет — разорвет меня пополам. А взгляд острый, все замечающий. С таким, как этот мужчина, не шутят. Молчание становится невыносимым, и я говорю первое, что приходит на ум:

— Не хочу, чтобы ты читал мои мысли. Зачем ты делаешь это?

— Потому что хочу, а ты позволяешь мне это, — на полном серьезе этот Рейн.

— Позволяю? Я... Я тебе позволяю?! — толкаю Рейна, чтобы он слез с меня, но проще сдвинуть скалу, чем этого блохастого интригана.

— Конечно, — Рейн улыбнулся, сверкая ямочками, но даже на сантиметр не сдвинулся.

'Нет, этот фокус у тебя не пройдет! Улыбается? Ну до чего обаятельная улыбка. Вот стервец, как можно выглядеть настолько очаровательным? И волосы совсем выбились из прически. Серебристые пряди так и хочется проверить на мягкость. А его улыбка. М-м-м... Ой, о чем это я?'

Рейн расхохотался, одним слитным движение поднялся и поставил на ноги и меня.

— Хочешь, и тебя научу?

'Хочу ли я? Да он, верно, смеется!'

— Когда ты злишься, ты похожа на капризного ребенка, которого и наказать надо, и устоять перед ним невозможно, — с теплой улыбкой говорит Рейнхард, а смотрит так, что я не знаю, куда себя деть.

— Извраще-е-енец, — тяну я, лишь бы не поддаться его обаянию.

'Ну что со мной не так? Почему я на него так реагирую?' — молюсь, чтобы эти мысли не прочел один любопытный.

Про себя обещаю в лепешку разбиться, но научиться защищать свои мысли от посторонних.

Рейн хмыкает и тут же деловито начинает рассказывать.

— Защита мыслей — это своего рода невидимый барьер, который каждый устанавливает для себя сам. Конечно, родители или наставники могут поставить его детям, но это не истинная защита. Барьер для каждого мага свой.

— Мага? — тут же интересуюсь я.

— Да, мага, — Рейну нравится, что я улавливаю главное. Мы вновь садимся на плед, только на этот раз Рейн устраивается на самом краешке. — Веров, которые прошли инициацию, практически нереально прочесть.

— Практически?

— К сожалению, среди магов есть те, в ком течет кровь оборотней, они и могут пробить защиту.

— А те, в ком нет этой крови?

— Только самые сильные. На моем веку я встречал только пятерых магов такого уровня. Двое из них уже мертвы. Остальным троим сейчас не до этого.

— Гроллы?

— Не только. Магия как будто уходит из этого мира. Сначала это было не так заметно, сейчас же даже самые упрямые понимают, что что-то не так.

— А я смогу научиться ставить этот барьер? Я же не вер.

Рейнхард в удивлении приподнимает брови.

— Конечно, — а затем продолжает, а я не могу избавиться от чувства, что он многое не договаривает. — В тебе моя кровь, ты вера, не думай о себе, словно ты человек.

'А кто я, зяблик пернатый?'

— Но я человек, чистокровный, и никем другим быть не могу, сколько бы чужой крови в меня не влили.

Рейн морщится. Каждое упоминание, что я человек так искривляет его лицо, словно ему зуб вырывают.

— Ты вера. И давай не будем об этом, — Рейн нетерпеливо махнул рукой.

Я лишь покачала головой в ответ. Мне нужно узнать, как защитить свои мысли, а уж потом все остальное.

Рейн стал рассказывать. Четко, без отступлений, только самое главное. В теории все было просто — нужно только сосредоточиться, представить вокруг головы прозрачный пузырь, или обруч, или маленького защитника надо лбом. Главное, придать этому безобразию нужную функцию, закрепить ее и не забывать время от времени проверять.

— Так, ну, с фантазией, допустим, у меня все в порядке. Но вот все остальное... — я неуверенно посмотрела на Рейна.

Он встал и протянул руку. Я осторожно вытянула свою, и наши пальцы соприкоснулись. Меня словно разрядом ударило. Видимо, и Рейна тоже, потому как и он дернулся, но, в отличие от меня, быстро пришел в себя, отряхнул мои безразмерные штанишки от зеленых иголок, и встал за спиной.

— Закрой глаза, — приказал он.

'Может, это не самая хорошая мысль — учиться у того, от кого начисто сносит голову?' — подумала я, стараясь держать свою фантазию под контролем.

— Представь то, что могло бы защитить твои мысли. Просто представь и удерживай этот образ.

'Что-то, что могло защитить... Мысли, да, а еще усмирить желание наброситься на Правителя и целовать, целовать...'

— Кира, — хрипло произнес Рейн. — Я буду читать каждую твою мысль, каждое потаенное желание до тех пор, пока ты не сможешь защитить себя. Ты понимаешь?

Киваю головой, потому что голос меня не слушался.

'Черт, это гормоны, это просто гормоны'.

Нужно представить что-нибудь непривлекательное, что-нибудь, не вызывающее желание, что-нибудь, что не было бы Рейнхардом.

'Вот черт', — не надо видеть, чтобы знать, как красиво очерченные губы дрогнули в улыбке.

Что-нибудь непривлекательное, защищающее, держащее меня саму на расстоянии от Рейна.

Не успела я сообразить, как мою голову обвил серебристо-прозрачный обруч с чем-то массивным на лбу.

'Рейнхард что, подавился? Что это за страшные звуки?'

Не то смех, не всхлип издает рядом Правитель, а я пытаюсь сосредоточиться, чтобы понять, что же это за зверь такой красуется на моем лбу.

'Только не фигура из трех пальцев, только не фигура из трех пальцев, — умоляю я, когда четкий образ врывается в мое подсознание. — Нет, ну я подозревала, что со мной что-то не так, но чтоб настолько!'

Открываю и закрываю рот, не в силах вымолвить что-нибудь цензурно-приличное.

— Умоляю, скажи, что этот ужас снимается, — наверное, мое лицо выглядело донельзя комическим, потому как Рейнхард смотрит на меня не мигая, а потом, согнувшись пополам, начинает хохотать так, что слезы выступают на его глазах.

— О, — стонет он, — я, я надеюсь.

— Надеюсь? То есть, возможно, я так и буду с этим ходить?

Рейнхард смотрит на меня сияющими глазами и кивает, не в силах остановить хохот.

А я стенаю. Ну как, как такое только может прийти на ум? Прекрасный серебристо-прозрачный обруч, тонкий, изящный, который венчает на моем лбу... это! Темная блямба размером с ладонь. О, лучше бы это была фигура из трех пальцев. Но нет, мое подсознание выдает миниатюрную восьмилапую Терайу в костюме бетмена и трусами поверх штанов. Железными, с огромным амбарным замком и табличкой: 'Скажи Рейну нет!'

— О-о-о, — хватаюсь за голову.

Да первый, кто такое увидит, не то, что мысли не захочет читать, да он сиганет от меня, как от чумной, на другой конец света.

— Не переживай так, кара, — Рейнхард смахивает слезы. — Главное — читать твои мысли рискнет только самый отчаянный. Ну, а трусы... Поверь, будь они хоть трижды железными, ни за что не остановят меня.

Кажется, от его взгляда даже уши краснеют.

Что-то невнятно бурчу в ответ.

— А теперь смотри, как нужно защиту снимать, — Рейн встал так близко, что я уперлась макушкой в его подбородок. Поднимаю голову и стараюсь смотреть на его лоб, а не глаза или губы.

Рейн имитирует мой ободок на своей голове, и я вижу, как серебристая полоска раскалывается, а потом вновь собирается воедино.

— А зачем мне снимать ее, если это защита?

— Только снимая, можно понять, не взломал ли ее кто. Если давление было сильным, то она так быстро не соберется. Показать еще раз?

Киваю, но не потому, что не поняла или не запомнила, просто мне очень нравится вот так стоять рядом. Не осознавая, что делаю, касаюсь рукой его груди как раз в тот момент, когда он снимает обруч. Что-то щелкнуло, вздрогнуло. Вспышка ослепила меня.

Внезапно все закрутилось, завертелось: побелевшее лицо Рейна, зеленая сочная хвоя, яркий цветастый плед, каменные стены, камин, красивая женщина и какой-то смутно знакомый восьми или девятилетний мальчик, так похожий на ангела. Женщина, мальчик? Испуганно моргаю.

'Господи, где я?'

* * *

Продолжение романа можно прочитать на Книгомане https://noa-lit.ru/reynhard.html