| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Бывший комендант презрительно выпятил губу и вытащил из-за пояса стек. Покрутил его перед носом Отто, выдвинул лезвие.
— Это видел? Еще хоть слово — и вырежу язык!
Отто оскалился, и эта улыбка совсем не понравилась Киру. Было в ней что-то сумасшедшее, болезненное. Льдистые глаза сверкнули неприкрытой ненавистью.
— Как ты посмел? — прохрипел Отто. — Разве ты заслужил этот мундир?
Малх пнул преторианца сапогом и отпрыгнул, когда в месте удара полыхнуло белой вспышкой — Отто пронизало разрядом, и он закусил губу, но не издал ни звука.
— Пан Морташ ценит таланты, — высокомерно бросил Малх. — Королева была слишком глупа, чтоб разглядеть во мне военного гения!
Ни Кир, ни Малх не успели заметить, когда тонкое лезвие рассекло сеть, и рыжая тень прыгнула на коменданта. Удар смыл ему скулу. Малх всхлипнул и грузно плюхнулся в сугроб, а Отто обрушился сверху, нанося удар за ударом — по лицу, под ребра, в живот. Малх пытался увернуться, выставил вперед стек, как жало. Но пользоваться им не умел. Да и кто бы его учил? Отто вырвал оружие из рук коменданта, полоснул его по груди, справа налево рассекая дорогую ткань новенького мундира.
— Не смей... — прохрипел Отто, — позорить... преторию!
И, сломав стек об колено, будто это была обычная тростинка, с отвращением отшвырнул на землю. И только после этого поднялся, тяжело дышал и вытирая ладони о галифе, словно испачкался в нечистотах.
— А тебя... — начал он, поворачиваясь к Киру, но закончить фразу не успел.
Со звуком вылетевшей из бутылки пробки полыхнул выстрел. Что-то со свистом пронеслось мимо Кира и вошло преторианцу в шею. Тот дернулся, распахнул глаза — они сразу обессмыслились и остекленели. Колени Отто подкосились, и он повалился рядом с Малхом. Комендант опасливо отодвинулся, вытер ладонью окровавленный рот и с подобострастием глянул на спасителя.
— Пан Кратч, — просипел он.
Бенедикт опустил пистолет, и Кир отступил — находиться между Малхом и разъяренным человеком было все равно, что между двумя гейзерами. При любом раскладе не поздоровится ему, Киру.
— Что за игры вы здесь устроили? — глухим от злости голосом отчеканил Бенедикт. — Почему нарушили приказ? Почему мне нужно вмешиваться самому?
Малх втянул голову в плечи и заохал, прижимая ладони к отбитым бокам. Но пан Кратч только презрительно скривился. Подозвав двоих солдат, он указал на Отто.
— Этого — разоружить и в клетку. Этому, — кивнул на коменданта, — обработать раны. А за порчу имущества Шестого отдела придётся удержать из его жалования. Такие сети, знаете ли, недёшевы.
Малх заскулил еще громче, но Бенедикт нетерпеливо отмахнулся и повернулся к Киру. Тот инстинктивно съежился, но вместо порицания Бенедикт произнес:
— А вот вы, юноша, молодец. Хвалю за выдержку. Уверен, пан Морташ оценит ваш вклад по достоинству, — и, протянув руку, дружелюбно добавил: — коллега.
Кир просиял.
"Получилось!" — промелькнула в голове шалая мысль.
И рассмеялся с облегчением, как смеялся давно, в почти забытом детстве. А новый друг в ответ радостно улыбнулся ему.
ЭШТВАН МОРТАШ
Эштван Морташ поправил ангелочка на ёлке. Отошёл, полюбовался плодами своего труда. Он всегда был консерватором и педантом, чем крайне гордился, а еще всегда чтил традиции, и считал, что если по календарю праздник — значит, ему быть.
Немного подумав, глава Шестого отдела сдвинул ещё и гирлянду. Да, мало кто мог соперничать с его художественным вкусом. Осознав это, Морташ пришел в совершенно благодушное настроение и, мурлыкая под нос рождественскую песенку, обернулся, наконец, к своему гостю, что все это время молча топтался у двери.
Пожалуй, из всех мутантов, с которыми ему приходилось общаться, этот более других напоминал человека и внешне был даже приятен. По его личному распоряжению, паренька отмыли и приодели. Теперь выбритый и подстриженный, в недорогом, но аккуратном костюме, подчеркивающем всю природную ладность фигуры, юный васпа выглядел истинным плейбоем.
Морташ считал, что привлекательная наружность — хорошее подспорье в решении любых вопросов.
— Кир, так ведь? — уточнил он, отлично понимая, что даже в случае ошибки васпа не покажет и виду. На местном диалекте, который он всё же снизошёл освоить, глава Шестого отдела говорил пока неважно.
Но имя было произнесено правильно, и юноша радостно кивнул.
— Ну что ж, Кир, прошу вас, не стесняйтесь, — улыбнулся Морташ и указал рукой на стул. Юноша проследил за его жестом с нескрываемым волнением, но присаживаться не стал, промямлил:
— Да я и тут... возле порога...
— Не набивайте себе цену, — строго перебил Морташ. — Второй раз не пригласят. А разговор у нас предстоит серьезный.
И сам опустился в кресло. Сложил руки домиком на уровне губ. Юноша последовал его совету и робко присел на краешек стула, опустив глаза. Он явно чувствовал себя неловко в роскошных аппартаментах и человеческой одежде. Ничего, привыкнет.
— Я внимательно изучил ваше дело, — начал говорить Морташ спокойным и доверительным тоном. — И Бенедикт, и Малх постарались на славу, предоставив мне отчеты о ваших успехах, — тут юноша покраснел, а Морташ снисходительно улыбнулся. — Да, успехах! Цените, когда хвалит начальство! Во-первых, — Морташ принялся загибать пальцы, — вы устроили диверсию при атаке на Ульи. Во-вторых, навели на лагерь васпов. В-третьих, помогли в поимке опасного военного преступника. И вот — целёхонек! — здесь. Чудесно-чудесно! Выдающаяся живучесть.
— Вы преувеличиваете, — скромно проговорил юноша, не поднимая глаз.
— Скорее — преуменьшаю. Не хочу захвалить раньше времени.
— Вы очень добры, пан.
— Иногда бываю, — Морташ развалился в кресле. — А ещё бываю щедрым. Знаете, зачем я вызвал вас на аудиенцию? — он выдержал паузу, и когда юноша отрицательно мотнул головой, продолжил: — Хочу предложить вам работу.
Юный васпа едва не подпрыгнул. Метнул на Морташа взволнованный взгляд, но потом словно испугался, привычно уставился в пол и пробормотал:
— Я... крайне польщён... но какую?
— Скажем, моего личного секретаря? — Морташ без обиняков перешел к делу.
— Но у вас же есть секретарь? Пан Кратч?
— Так вы отказываетесь? — вкрадчиво спросил Морташ.
На красивом лице молодого человека отразилась мучительная внутренняя борьба.
— Пан Кратч был добр ко мне... привёз сюда ... нехорошо ... — забормотал он.
Морташ вдоволь насладился неприкрытым замешательством юноши, потом подался вперед и так саданул ладонью по столу, что васпа натурально подскочил, и заорал:
— Поднять глаза! Не в Улье!
Юноша поспешно вскинул голову и уставился на него ошалелым взглядом.
— Да или нет? — потребовал ответа Морташ.
— Да! — выдавил Кир.
Морташ самодовольно ухмыльнулся.
— Так и знал, что согласишься. Такие мне и нужны. А теперь идём, — и, поднявшись с кресла, поманил гостя за собой.
Главе Шестого отдела понравилось, что юноша брезгливо сторонится грязных стен и замызганных лестничных перил. Из него получится отличный секретарь: циничный, заносчивый, не чета Бенедикту.
Надпись в конце лестницы сообщала: "Посторонним вход воспрещён". Но Морташ и не собирался останавливаться. Он нажал красную кнопку звонка, и дверь с лязгом отъехала в сторону, открыв нутро бывшей коллекторной, сейчас превращенной в лабораторию. Морташ отступил, пропуская вперед своего спутника, и тот вошел с видимой опаской и вздрогнул, когда за его спиной с грохотом захлопнулась дверь.
Морташ снисходительно усмехнулся и только теперь заметил Кратча. При виде шефа тот осветился неподдельной радостью и бросился навстречу, крича:
— Господин Морташ! Благодетель! Это какое-то недоразумение! Меня притащили сюда и велели ждать. К вам не пускают. Ничего не говорят!
— Господин Кратч! Немедленно вернитесь на место! — к Бенедикту тут же подлетел тип в белом халате и с красной папкой в руках.
Морташ рассеянно похлопал Бенедикта по плечу, после чего брезгливо скривился — бывший секретарь был мокрый от пота и пах тоже отнюдь не фиалками. Поэтому Морташ поспешно повернулся к типу с папкой, имени которого он не знал и узнавать не собирался, но, тем не менее, сказал дружелюбно:
— Друг мой, не суетитесь. Мы обязательно во всем разберемся. Все ли готово?
— О, да! — угодливо отозвался человек с папкой. — Сюда, прошу вас.
Они пересекли лабораторию и оказались у дальней стены, огороженной темным матовым стеклом. Взглянув на свое искаженное отражение, Бенедикт занервничал еще сильнее и принялся обкусывать собственные ногти.
"Отвратительные манеры", — подумал Морташ и благосклонно взглянул на васпу, который держался молодцом и всем своим видом напоминал разряженный манекен.
— Бенедикт, друг мой, — обратился Морташ к бывшему помощнику, — я ведь всегда говорил вам, что для вас у меня уготована особая миссия. Такая, которую можно поручить только тому, кому доверяешь всем сердцем.
Бенедикт расцвел и выпятил грудь.
— О, да! Я польщён вашей оценкой! Вы поможете положиться на меня!
Морташ добродушно заулыбался.
— А если я скажу, что от того, как вы справитесь с заданием, будет зависеть судьба всего Эгерского королевства?
Бенедикт горделиво приосанился. Его и без того длинное лицо вытянулось ещё сильнее, посеревшие щеки залило румянцем.
— Это очень ответвественно! — подобострастно выдохнул он. — Я сделаю всё, от меня зависящее, чтобы показать — вы не ошиблись с выбором!
— Я знаю, что не ошибся, — Морташ повернулся к типу с папкой, все это время учтиво стоявшему в стороне, и скомандовал: — Можно начинать.
Тот в свою очередь слегка поклонился и махнул кому-то рукой. Тут же стеклянная стена посветлела, словно раздвинулись кулисы. За стеклом оказалось другое помещение — там, привязанный к операционному столу ремнями, лежал худой рыжеволосый мутант. Судя по всему, он был накачал транквилизаторами, но находился в сознании и сразу повернул к стеклу изможденное лицо. Соседний с ним стол пустовал. Двое врачей в белых халатах колдовали над приборами жизнеобеспечения. Бенедикт содрогнулся и попятился.
— Нет, только не это! — пролепетал он и заозирался, словно ожидая поддержки. Морташ вздохнул и снова положил на его плечо ладонь.
— О, Бенедикт, это очень важно! — заговорил он тоном, с каким, должно быть, родители обращаются к глупому отпрыску. — Разве вы забыли, что ради этого и затевалась наша маленькая авантюра?
Краем глаза он заметил, как двое докторов принялись настраивать аппарат для переливания крови. Еще несколько массивных санитаров, вооруженных электрошокерами, подтянулись ближе к столу.
— Но почему я! — истерично вскричал Кратч. — Я был вам предан! Я готов был умереть за вас! Да я и сейчас готов!
Он испуганно заскулил и рухнул на колени.
— Вы не можете так со мной! Пощадите! Возьмите вон его, — он указал на Кира, и голос его обрёл уверенность: — Да-да, его! Он ведь вам никто!
Морташ наклонился, поднял Кратча с колен, заботливо отряхнул ему брюки:
— Друг мой, кажется, у вас помутился рассудок! Наш новый сотрудник тоже васпа, вы разве забыли? А для нашего дела нужен человек! — и, придерживая рыдающего Бенедикта, снова дал отмашку подчиненному: — Приступайте!
Стекло поднялось, и верзилы-санитары подхватили тщедушного Бенедикта и потащили ко второму столу. Бедняга вопил, брыкался и даже пробовал кусаться.
Морташу было стыдно за своего бывшего помощника.
Наконец, Бенедикта утихомирили и уложили на другой стол, надежно зафиксировав ремнями. Затем один из докторов ввел в его вену иглу и соединил с резиновой трубочкой. Другую иглу ввели в вену монстра. Третью трубочку соединили со шприцем. Со своего места Морташу хорошо было видно, как заработал поршень, накачивая в шприц кровь рыжеволосого васпы. Затем зажим переложили на другую резиновую трубку, и кровь из шприца потекла к руке Бенедикта. Он вскрикнул, задергался, словно по его телу пропустили ток. Затем глаза его закатились, и Бенедикт лишился чувств.
Мутант же, наоборот, сделал попытку приподняться. Ему ослабили путы, и он медленно сел на столе. Внимательно осмотрел место прокола, потом — комнату.
И ухмыльнулся.
В мутной воде его холодных глаз плескалась злая шалая радость.
* * *
В ту ночь явилась комета.
Её шлейф протянулся с севера на юг и перечеркнул ночное небо, словно расколов его надвое. Имя сей звезды было — Полынь. И знающие старики говорили, что не звезда это, а ангел смерти летел посреди неба и вещал громким голосом: "Одно горе прошло; вот, идут за ним еще два горя!"
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
Продолжение следует...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
