-Вот и я о том же, -ответил Элекен. -Когда-то я был человеком, как ты. И воспринимал всё иными, человеческими категориями. Но потом, когда шоры отпали, я увидел несколько иную картину бытия. И понял, что мир — это всего лишь яркий слайд, проецирующийся на белое полотно пустого экрана. Вот ты говоришь — "это просто книга". А чем книга отличается от мира? Только не надо говорить банальности, вроде того, что книга — это совокупность страниц, испачканных чернилами. Мир — это тоже лишь биохимический сплав, пронизанный энергетическими волокнами. Но все воспринимают его иначе. Как нечто очень сложное и серьёзное. Теперь подумай. У мира, как и у книги, есть история. Обычная история. И развивается она так же, по-книжному. Будто бы кто-то перелистывает страницы. Не важно, страницы ли это наших с тобой жизней, или же страницы целых эпох, периодов и эр. Кто-то их листает, хотим мы этого, или нет. Поэтому, у мира, как и у книги, есть пролог и должен быть эпилог. Вопрос — когда? Завтра, или через десять лет? А может и через тысячу? Сейчас мы находимся на этапе, когда можно добавить сюжетный поворот, необходимый для того, чтобы наша история продлилась. Сделать её бесконечной не получится, но отсрочить печальный финал — уже под силу. Теперь ты понимаешь, к чему я клоню? Не стоит недооценивать силу книги.
Элекен посмотрел, как я щурюсь, пытаясь разглядеть его черты, и произнёс: "Не пытайся сфокусироваться на мне. Ты меня не знаешь, и никогда не видел, поэтому у тебя не получится смоделировать мой облик в своём сознании".
Тогда я отвернулся, глядя вперёд — на бесконечный коридор.
-Так что, уважаемый Писатель, -продолжил собеседник, -твоя книга невероятно ценна. Не из-за её сюжета, нет. Вместо него мог быть любой другой сюжет. Это не важно. Архитектоника твоей книги зиждется на китах, сокрытых под водой. Я приведу пример. Задумывался ли ты когда-нибудь, почему священные книги обладают такой властью над умами миллионов людей, и эта власть переходит от поколения — к поколению? Почему так происходит? Почему, читая священные тексты, люди проникаются благоговейным трепетом? Ведь их написали сотни лет назад, но они всё ещё продолжают держать под контролем умы современных людей, избалованных наукой и технологическим прогрессом. Не знаешь? А я объясню. Коды. Плетущиеся крючочки, зацепляющиеся друг за друга. Сочетания слов, поставленных в правильный порядок, влияют на ум человека, как гипноз. Ты слушаешь цитату, на первый взгляд совершенно бессмысленную, но тебе кажется, что на тебя проливается дождь животворящей мудрости. Образы, которые расцветают в твоём сознании, под воздействием грамматической кодировки, перепрошивают твой разум, и побуждают его к действиям. Ты готов внимать. Готов вкушать. Готов подчиняться. Ты уже не хозяин собственного эго. Ты — раб. И не важно: божий, или человеческий. Ты подчиняешься, и наслаждаешься этим подчинением. Потому, что подчиняться всегда проще, чем подчинять. Такова наша природа.
Элекен сделал паузу, дав мне возможность переварить услышанное.
-Или вот, например, стихи великих поэтов. Тут несколько другая система воздействия на умы. Как думаешь, почему некоторые строчки из стихов так легко запоминаются всеми подряд людьми, и регулярно ими цитируются, вспоминаясь время от времени? Всё просто. Это ещё одна разновидность кодировки сознания. Не направленная на подчинение, но возбуждающая психо-эмоциональную систему. Иногда, стихотворение даже вызывает эйфорию. Иногда — вводит в уныние. Поэт, сам не ведая того, передаёт своё состояние читателю. И именно это отличает поэта от рифмоплёта.
-Но я ничего не зашифровывал в своей книге, -ответил я. -Я просто описывал всё как есть.
-Правильно. Тебе и не нужно было ничего зашифровывать. Всё уже зашифровали за тебя. А ты это просто изложил, замаскировав под банальное фантастическое произведение. Перед началом проекта, я долго думал, какой должна быть будущая книга. И сначала планировал что-то вроде Сверхнового Завета. Но вовремя одумался. Неорелигия нам ни к чему. Со старыми-то культами хлопот не оберёшься, а тут ещё и новая секта. Нет. Люди охотно читают бульварщину, бесконечные клоны фантастических и фэнтезийных романов, пошлые эротические повести и разнообразную "туалетную" муть. И они делают это охотно. Пока скучают в общественном транспорте, в очередях поликлиник и налоговых инспекций, в поездах и так далее. Люди не разучились читать. Книга лишь поменяла форму: от бумажного формата, она перешла в электронный. А для особых лентяев — в аудиоформат. Но это та же самая книга. И над человеком не должен стоять пастырь с кадилом, заставляющий её штудировать. Человек сам с радостью прочтёт её. И если ему понравится — он порекомендует её другому человеку. А тот — следующему. Это бесплатная, вирусная реклама, "сарафанное радио". То, что мне нужно. К тому же, читать саму книгу вовсе не обязательно. Достаточно получить кодировку от прочитавшего, чтобы "заразиться" и начать "заражать" других.
-А что потом? Что будет с теми, кто прочтёт мою книгу, и получит те самые коды?
-Это тебя уже не касается, дорогой друг, -Элекен рассмеялся. -Ты слишком много хочешь знать.
-Я понял достаточно. Книга поможет обрести контроль над миром. Какие-то коды, образованные из совершенно простых и бессмысленных фраз, запрограммируют людей на подчинение. Я собственными руками создал новые оковы для человечества.
-Не драматизируй так всё, -усмехнулся Элекен. -Это не кабала. Это светильник, выводящий из тьмы. Проект "Затемнение" призван спасти людей, а не погубить их. Манипуляция сознанием — единственный путь к выживанию. В битве между строем и разрозненной толпой, всегда побеждает строй. Я вовсе не стремлюсь к захвату мира. О, нет, это было бы так глупо. Я лишь должен обрести контроль над одной его частью. Но над той частью, которая сможет диктовать остальному человечеству свои условия.
-Россия?
-Разумеется. Это мой участок, Писатель. Знал бы ты, каких усилий стоило сохранить её целостность. Раньше сумеречники не вмешивались в дела политиков, а мир кроился под контролем Высших, устанавливающих на ключевые посты так называемых альфа-регуляторов — специально отобранных людей с промытыми мозгами. Задачей альфа-регулятора, было удерживать под единоначальным контролем большую массу людей. Но первостепенными целями являлись эксперименты над обществом. Все эти общественно-политические строи, которые внезапно образовывались, а потом мутировали, или разрушались — всего лишь опыты, в отдельно взятых странах. К примеру, коммунизм и капитализм то и дело принимали в определённых географических зонах главенствующие масштабы. Националистические и фашистские вспышки — тоже возникали не случайно. При этом, тщательно изучалось, как те, или иные окрасы политического строя воздействуют на развитие общества. Все их плюсы и минусы. А так же, взаимодействия и противоборства друг с другом. Некоторые опыты завершались чудовищными катастрофами, как, например, Вторая Мировая война. Но Высшим не было дела до страданий миллионов людей, как нет дела учёным до страданий подопытных животных. Их опыты продолжаются по сей день. Но всё указывает на то, что они скоро закончатся. Хм... Закончатся уничтожением лабораторного комплекса под названием "Земля".
-А как же сумеречники?
-Сумеречники — это жнецы Высших. Обрабатывая поле, Высшие собирают урожай ценных культур, в то время как сумеречники "пропалывают сорняки". Человеческая цивилизация построена очень хитрым образом. Её проектировали способной самовоссоздаваться и самоуничтожаться при минимальном воздействии извне. Таким образом, в человеческом обществе существуют как созидатели, так и разрушители. В некоторых социумах превалируют первые, в некоторых — вторые. Одни — строят, изобретают, возделывают. Другие — рушат, убивают, предают забвению. И те и другие — необходимы для соблюдения равновесия. Но в наши годы процент разрушителей, увы, превысил все допустимые пределы. Это ещё один сигнал о том, что на мире людей поставлен большой крест. Что ты видишь, Писатель, ответь мне?
-Что я вижу? Коридор... Нет. Уже что-то другое... Боже мой.
Теперь я словно попал в кинозал, где крутили разномастную хронику. Но изображение было не передо мной, а вокруг меня. Я кружился, глядя в разные стороны, и повсюду видел смерть. Я видел, как мимо меня обезумевшие от горя родители тащат окровавленных детей с оторванными конечностями. Я видел перекошенные злобой лица, орущие что-то мне в лицо и стреляющие в воздух из автоматов. Я видел, как катятся отрубленные головы заложников, как пули дырявят черепа, как рушатся памятники и старинные здания, как среди обломков и изуродованных трупов, катаются броневики и джипы с пулемётами. Я видел горящие города, некогда прекрасные, а ныне — чудовищно обезображенные войной. Страшные флаги, транспаранты и лозунги, испещрённые призывами убивать, убивать, убивать! Я видел толпы, легионы абсолютно невменяемых и обезумевших людей, готовых рвать других людей голыми руками. Колючую проволоку, бомбы, падающие с самолётов, ревущие реактивные установки, ухающие фугасы, кровь...
-Хватит! Достаточно, Элекен, я насмотрелся!
Видение исчезло, и вновь появился коридор.
-Почему тебя так это напугало? Каждый день ты видел это в новостях. Неужели до сих пор не привык? -спросил куратор. -Теперь понимаешь, с чем мне приходится иметь дело? Вот, от чего я хочу оградить участок, на котором работаю. Прошли времена, когда сумеречники не вмешивались в дела людских политиков. Мы все были заодно. "Сумеречники всех стран — объединяйтесь!" Хе-хе-хе. Наша цель была едина — "полоть сорняки". Не важно какие. Если где-то начинался перекос — там мы делали зачистку, устраняя его. "Мы едим, чтобы жить, но не живём, чтобы есть". Таков был наш девиз. Но теперь, когда контроль над куклами начал теряться, стал действовать закон "Каждый сам за себя". Высший Разум мне свидетель — не я первый преступил эту запретную черту. Сейчас нет альфа-регуляторов. Но при поддержке сумеречного Капитула любому правительству можно обойтись и без них. Всё, что я хочу, это чтобы на мою территорию не лезли. А они лезут.
-Кто, "они"?
-Обстановка в мире нестабильна. Выйдя из-под контроля, мои бывшие коллеги стали моими заклятыми врагами. Более того, они объединились. Ну, если можно назвать "объединением" подчинение одних — другими. Теперь они хотят нажраться досыта, прежде чем Сакрариум уничтожит девяносто семь процентов земной биосферы к чёртовой матери. Они желают гульнуть перед смертью, как следует. Они развлекаются. Их звериные инстинкты выползли из-под гнёта священного Кодекса. Отныне, они хотят только жрать. И жрать они хотят уже не горькие "сорняки", а сладкую "пшеницу", понимаешь? Да ничего ты не понимаешь. Твой разум слишком угловат и тесен для всех этих проблем. Геополитика — это лишь верхушка айсберга. Ты хоть знаешь, что на нас надвигается? Через пару-тройку месяцев, Запад начнёт операцию "Каин". Помнишь притчу о брате, убившем брата? Каша заварится такая, что и за десять лет не расхлебать. А у меня нет десяти лет. Чёрная невеста скоро появится, чтобы всё закончить.
-Мне плевать на это. Я хочу знать, что ждёт меня? Когда в книге будет поставлена финальная точка, что будет со мной? Меня отпустят, или нет?
-Писатель, ты должен гордиться тем, что помогаешь такому благому делу...
-Меня отпустят, или нет? -повторил я.
-Верь, Писатель. Не теряй веру.
-Мне это надоело, -ускорив шаг, я поспешил вдаль по коридору, оставив куратора позади. -Катитесь куда подальше со своей высокопарной бредятиной.
-Верь, Писатель! -догонял меня голос Элекена. -Ты должен верить!
"К чёрту этот бред. К чёрту. Я устал. Устал. Выпустите меня. Пожалуйста. Сжальтесь. Я больше не могу находиться в этой горячке. Я не хочу ничего писать. Я не хочу ничего слышать о книгах, о кодах и о концах света. О каких-то пророчествах и цветах. Я просто хочу жить, как жил раньше".
Темнота окружала меня, липла ко мне, душила. "Почему я не вышел на последней остановке, когда мне предлагало Хо? Почему я до сих пор здесь — в этой чужой, воспалённой фантазии? Пропади всё пропадом..."
-Эй, -окликнул меня голос.
Это был уже не Элекен. Голос был женским, хрипло-писклявым, как мяуканье больного котёнка. Медленно обернувшись, я увидел стол, освещённый единственной лампой, свисавшей откуда-то сверху, прямо из темноты. Возле стола, друг напротив друга, на той же самой темноте стояли стулья. Ближайший ко мне был пуст. С противоположной стороны кто-то сидел. На освещённой столешнице лежал пистолет. Необычный. Не похожий ни на одну модель пистолетов, о которых я знал.
-Подойди. Сядь, -подозвала меня сидящая.
Звук голоса мягко тонул в темноте, словно в хорошо звукоизолированном кинотеатре.
Я подошёл, сел на свободный стул. Опасливо посмотрел на пистолет, затем, на руки незнакомой дамы, спокойно лежащие на краю стола, и лишь потом рискнул взглянуть ей в лицо. Сердце оборвалось от страха. Передо мной сидела сумеречная охотница в полном обмундировании, за исключением шлема. Голова полностью открыта. Её глаза: большие и грустные — светились тусклыми зелёными угольками. Растрёпанные пепельные волосы торчали в разные стороны остренькими колючками. Лицо было бледным, осунувшимся. Совсем молоденькая девочка. По виду, моложе Райли. Какая же тварь упаковала это ангелоподобное создание в ужасную сумеречную сбрую?
-Карина? -узнал я её. -Это ты?
-Да, -ответила она. -Вот видишь. Ты меня знаешь, а я тебя — нет.
-Я не думал, что мы встретимся. Вот так, неожиданно.
-Я тоже не думала.
-И зачем мы здесь? -я опять покосился на пистолет. -Ты хочешь меня убить?
-А разве не наоборот? -улыбнулась она.
Я стыдливо потупил взгляд.
-Не беспокойся. Я к этому привыкла. Не только ты относишься ко мне, как к чудовищу. Из-за этого пророчества многие смотрят на меня косо. Ненавидят, боятся, желают уничтожить. Ну, так в чём же проблема? Вот она — я. Давай, действуй.
-Ты дашь себя убить? Так просто? -нервно усмехнулся я. -В этом есть подвох, да?
-Никакого подвоха. Вот мой пистолет. Бери и стреляй в меня.
Я осторожно потянулся к оружию, но, не дотронувшись до рукоятки, опустил ладонь и начал постукивать пальцами по столешнице, бормоча: "Н-да... Н-да..."
Карина молча посмотрела на мою руку, а потом, опять стала смотреть мне в глаза.
-То есть, взять и выстрелить? И ты ничего мне не сделаешь? -трепетал я.
-Если ты выстрелишь, что я смогу сделать? -пожала плечами сумеречница. -Только умереть.
-Нет, это ловушка.
-Ты будешь стрелять, или нет? Давай покончим с этой игрой.
-Буду! -я схватил пистолет и направил на неё.
Оружие было лёгким, почти как игрушечное. Когда мои пальцы сжались на ребристой, эргономичной рукояти, внутри пистолета что-то тихонько засвистело, будто бы заряжалась вспышка старого фотоаппарата. На целике и мушке засветились синенькие точки маркеров. Было заметно, как ствол ходит ходуном в моей трясущейся руке.
-Он на предохранителе, наверное? -пару раз стукнув зубом об зуб, произнёс я.
